— Но почему вы тогда не потребовали официального опровержения всей этой клеветы? — удивился Гарри.
— Оправдываться за свои поступки, тем более за те, которых я не совершала, не в моих правилах. Мне не хотелось формально извиняться за скандал, который возник не по моей вине. Просто кому-то надо было убрать меня из Министерства, как теперь убрать из школы. Они сделали бы это тем или иным способом, рано или поздно. К любовному напитку это, по сути, не имеет никакого отношения.
И тут выступил Малфой:
— А что если бы Грейнджер и правда подлила Уизли немного напитка, ну, при условии, что он к ней неравнодушен, конечно, — и он окинул фигуру Рона насмешливым взглядом, тот мечтал провалиться сквозь землю. — Он признался бы ей в любви?
— Хороший вопрос, Драко, — Мелисса лукаво прищурилась, обводя взглядом класс и вы-держивая театральную паузу. Рон ждал приговора, затаив дыхание. — Нет, Драко! Действие напитка начинается с семнадцати лет. Юным влюблённым пришлось бы разбираться самим.
— Это нечестно! — завопили некоторые.
— А мне исполнится семнадцать уже в марте! — похвастался кто-то радостно.
— А искусственное старение поможет? — спросил кто-то озабоченно.
— Всё честно! По закону о несовершеннолетних волшебниках использование ими магии ограничено до разумных пределов по достижению ими совершеннолетия, то есть семнадцатилетнего возраста. Раньше этого возраста вам зелье и не продадут. Искусственное старение не помогает!
— У-у-у! — расстроился класс, зато Рон вздохнул с облегчением, у него явно отлегло от сердца.
В это время в дверь постучали, и вошла Джинни. Она объяснила, что профессор Дамблдор хочет видеть Мисс Найтингейл после уроков.
— А когда ваше зелье начинает действовать?
— Максимум через неделю, минимум через пару часов, зависит от силы чувств и от ком-плекции человека, — ответила Мелисса.
— Сколько раз надо давать зелье?
— Один раз, ну максимум два, если вы хотите быть полностью уверенным, хотя это из-лишне. Для любящего человека и одного раза вполне хватает.
— Нужно ли добавить в зелье что-нибудь, принадлежащее человеку, которому ты его подливаешь?
— Конечно. Но совершенно не обязательно при этом выдирать у него пучок волос или обрезать ему все ногти на ногах, когда он спит. Достаточно положить в напиток кусочек той вещи, которая ему принадлежит — пуговицу от рубашки, заколку для волос, всё что угодно. Важно не забыть положить и что-нибудь своё.
Хлопнула дверь — Джинни вышла.
— А какой состав зелья? — невинно поинтересовалась Пэнси Паркинсон.
— Хочешь узнать, нельзя ли его приготовить самой? — понимающе улыбнулась Мелисса. — Состав очень сложный, я подбирала его несколько лет, постоянно проверяя результат, и состав зелья — мой профессиональный секрет. Хотя каждый может попытаться повторить мой результат и даже улучшить его, насколько это возможно.
Все сразу скисли. Как сказал Снегг, Мелисса была талантливее и способнее их всех вместе взятых. Значит, придётся ждать совершеннолетия, когда напиток Тристан и Изольда можно будет купить.
* * *
После уроков состоялся отбор новых игроков в команду по квиддичу. Джинни Гарри взял сразу, почти без проверки. Хотя в прошлом году она была ловцом, заменяя его, в этот раз её предстояло быть охотником. Джинни была ловкой и юркой, превосходно уворачивалась от бладжеров и изящно посылала квоффлы в цель, мастерски обходя защиту Рона на кольцах. Когда за обедом Гарри предложил Колину Криви попробоваться на охотника, тот чуть в обморок не упал от удивления, счастья и благодарности. Летал он вполне сносно, а вот с попаданием в цель у него дела обстояли явно хуже. Рон не пропустил ни одного квоффла, что было бы просто чудом с другим охотником. Джинни обещала его потренировать дополнительно. Опытный охотник Кэти Бэлл доучивалась последний год, она обещала натаскать Джинни и Колина как следует, обучив их всем уловкам охотников. А вот с загонщиками дела обстояли гораздо хуже. Прошлогодние временно заменяющие близнецов Уизли Кирк и Слоупер просто никуда не годились, и Гарри решил подобрать новых. Он перепробовал целую кучу народа, но они так жутко летали и так неуклюже отбивали бладжеры, что Гарри за голову хватался. Это было даже хуже, чем он ожидал. По сравнению с ними неуклюжий Невилл Долгопупс казался просто образцом изящества и ловкости. Пришлось пока смириться со Слоупером и Кирком и начать их усиленно тренировать.
* * *
Вечером Рон болтал по каминной связи с Фредом и Джорджем. Те смертельно обзавидовались, узнав из газет, что девушка-мечта Мелисса Найтингейл преподаёт в Хогвартсе.
— Стоило нам закончить школу, как в ней сразу появилось то, ради чего вообще стоило бы в ней учиться! — сокрушались они.
Рон хвастался перед братьями тем, что видит живую Мелиссу каждый день, им же приходиться довольствоваться фотографиями из Пророка.
Ещё Фред и Джордж полюбопытствовали насчёт подробностей нового скандала, в котором оказался замешан Снегг:
— Ворон! Летучая мышь! Да как он вообще смеет смотреть в её сторону! — возмущались они, пылая праведным гневом. Потом они дружно хохотали, слушая рассказ Рона о том, что Мелисса сотворила с Малфоем.
— Да, кучка — это здорово придумано. Вот это трюк! Выведай у неё, Рон, как она это делает. Я думаю, что это пригодиться нам для бизнеса, — загорелся более предприимчивый Фред.
— А заодно попроси у неё автограф, — размечтался романтичный Джордж. — Какие бы скандалы с её участием не происходили, уверь её, что я самый преданный её поклонник! — добавил он.
— Нет, я! — крикнул Фред. — Моё желание жениться на неё остаётся неизменным, несмотря ни на что! Передай ей обязательно!
— Ну хватит вам, такие глупости я передавать не собираюсь! — разозлился Рон. — Сами разбирайтесь со своими потерянными от любви головами. Кстати, вы ими не перепутались, когда нашли их? — съязвил он.
— Конечно нет, я Фред!
— Что? Это я Фред, а ты — Джордж!
— Он всё врёт, не верь ему!
— Тогда отдавай мне мою голову назад, снимай её, снимай прямо сейчас!.. — и весело хохоча, они отключились с сеанса каминной связи.
Рон был доволен, что увиделся с братьями. Хоть он и не признавался в этом, но очень скучал по ним. Гарри не предавался общему веселью. Он сидел на подоконнике, глядя на ползущие по стеклу капли дождя. Погода вполне соответствовала его настроению. Тоска. Тоска снаружи и внутри. Гарри сидел и тихонько страдал.
О, если бы знал рыжий веснушчатый Рон, как Гарри завидовал ему в такие моменты. Рону бы и в голову не пришло, что можно ему завидовать, потому что у него есть семья. А он-то, глупый, всегда считал себя обделённым любовью матери — ведь ей столько детей надо любить. Он ныл по поводу донашивания одежды за старшими братьями и приглядывания за младшей сестрёнкой. Рон искренне расхохотался бы, если бы ему сказали, что семья — это богатство.
Гарри стало так жалко себя, что он чуть было не пустил слезу. Но он вовремя вспомнил, что он уже взрослый, уже как-никак шестнадцать лет. Да и разве слёзы вернут ему родителей?
Настроение было ужасное. Гнетущая тоска засасывала его словно тёмная болотная жижа, заливала его, топила, тянула вниз, в безысходность и чёрную меланхолию.
Рон предложил сыграть в шахматы, но Гарри отказался. Он решил весь вечер жалеть се-бя. Пошёл и достал альбом с фотографиями родителей и их друзей и стал его листать. Он успел изучить фотографии до мелочей, хотя люди на них всё время менялись: вот отец и мать машут ему руками, оба нарядные, радостные, а тут они заняты друг другом, не обращают на него внимание. Вот крёстный держит на руках маленького Гарри, а рядом с ним какая-то живая симпатичная девочка лет пятнадцати попеременно то строит Сириусу глазки, то показывает Гарри язык...
Гарри вглядывался в снимки до рези в глазах, сам не зная, что хочет на них рассмотреть. Перевалило за полночь. Он и не заметил, как уснул за столом, положив голову на сложенные руки.
Глава 9 Секрет фотографии.
Он проснулся от тихих шагов.
Неужели Джинни опять получила что-то посреди ночи по почте? — удивился Гарри, соображая спросонья, где это он. Но это была не Джинни.
Посреди комнаты стояла ...Мелисса Найтингейл. Она медленно оглядывала комнату, улыбаясь своим мыслям и не замечая Гарри.
— Эй! — тихо окликнул он девушку, чтобы не пугать её. От неожиданности та вздрогнула и резко обернулась.
— О, Гарри, это ты! — она облегчённо выдохнула. — Я не знала, что здесь кто-то есть. Изви-ни, если помешала. Почему ты не спишь, ведь уже очень поздно.
— Да я... — замялся он, не зная, как объяснить, что он посвятил этот вечер жалости к себе. Ещё подумает, что он совсем ребёнок! — А что вы здесь делаете и как вы сюда попали? — ответил он вопросом на вопрос.
— М-м-м... — неопределённо промычала Мелисса, собираясь с мыслями. — Понимаешь, ностальгия замучила. Я ведь встречалась здесь иногда с Чарли Уизли для... — она сделала неопределённый жест рукой, — для планирования всяческих проказ. Я пробиралась сюда ночью из подземелья по тайному коридору с помощью Карты Мародёров, и мы...
Гарри слушал с открытым ртом и наконец решился перебить преподавательницу:
— По тайному коридору?
— Ну да. В Хогвартсе полно тайных ходов и переходов. Можно из одной части замка пробраться в другую, пользуясь ими. Все их мало кто знает, это настоящий лабиринт, и там запросто можно заблудиться.
— Из подземелья?! Так вы учились не в Гриффиндоре?! Получается, что вы — из Слизерина! — он не мог поверить своей неожиданной догадке и своим ушам.
— Ну да, из Слизерина. А ты разве не знал? Я поступила в школу в первый год работы профессора Снегга, он сразу же стал деканом факультета.
— Но я... я думал, что вы... — Гарри не знал, как объяснить своё изумление и разочарование. Ему и в голову не могло прийти, что его любимая учительница могла учиться не в его обожаемом Гриффиндоре, а в проклятом Слизерине, пачками выпускающим тёмных магов.
— По твоему лицу вижу, что ты имеешь зуб на Слизерин. Чем же он так плох? — спросила она, гладя на вытянувшееся лицо Гарри.
— Да нет, не плох... Нет, но... Видите ли, большинство тёмных магов учились именно в Слизерине, и Во... Вы-Знаете-Кто тоже там учился... поэтому... И вообще — слизеринцы противные, — выпалил он. — Помешаны на чистоте крови, и всё такое. По-моему они даже скрытно гордятся, что Волан-де-Морт учился на их факультете.
— Ты не боишься называть Волана-де-Морта по имени? — удивилась Мелисса. — Я уважаю тех, кто называет вещи своими именами, — она немного задумалась. — В моё время всё было немного по-другому. Слизерин был обычным факультетом, на него не боялись поступать и учиться там. Волан-де-Морт только-только начинал набирать силу и власть, собирая вокруг себя сторонников, к нему тогда не отнеслись так серьёзно, как следовало бы. То, что сейчас в Слизерине не хотят учиться только из-за того, что Сам-Знаешь-Кто учился именно там, я считаю предрассудком. Это всё равно что не есть тыквенный пирог только потому, что это любимое лакомство Волана-де-Морта. Слизерин — обычный факультет, не лучше и не хуже других. Но в чём-то ты попал в точку.
Я всю жизнь мечтала поступить в Гриффиндор. Там учился мой старший брат и его дру-зья, бывшие и моими друзьями тоже. Для меня проблема выбора не стояла вовсе, я твёрдо решила, что буду в Гриффиндоре. Представь себе моё изумление, когда я, едва взяв в руки шляпу, услышала Слизерин, да я её и надеть-то толком не успела, как она заявила мне такое! Я попросила шляпу подумать, но эта рухлядь стояла на своём. Я разругалась со шляпой прямо во время распределения! Я думала, что раздеру её в клочья! Профессору МакГонагалл пришлось отобрать у меня Шляпу, потому что я чуть было не оторвала ей поля. Меня вовсе не радовала перспектива провести следующие семь лет моей жизни в сырых подвалах Слизерина. Но шляпа менять своего решения не собиралась. Последнее, что я от неё услышала, это фраза Хороша бы я была, если бы отправила тебя на другой факультет! Я ещё не выжила из ума, хоть и очень старая. Не знаю, что она имела в виду. Вот так я и оказалась в Слизерине.
— Вы ещё упомянули Карту Мародёров... — несмело спросил Гарри. — Она была у меня, но её забрал тот тип, что выдавал себя за Грозного Глаза Грюма два года назад. Такая полезная вещь...
— А откуда она у тебя взялась? — перебила его Мелисса.
— Мне её отдали близнецы Уизли — братья Рона. Они стащили её у Филча, а он, в свою очередь, ликвидировал её у кого-то. Мой отец и его друзья сами создали эту карту для передвижения по тайным закоулкам и переходам Хогвартса, когда они ещё здесь учились. А как эта карта попала к вам?
— А! Ещё на младших курсах я её выменяла у какого-то семикурсника на Устранитель Запаха — это такое зелье, уничтожающее неприятный запах, вонь, короче. Тот мальчик, не помню его имя, дополнительно занимался Травологией, а так как у профессора Стебль, сам знаешь, любимое удобрение — драконий навоз, можешь себе представить, как очаровательно благоухал тот бедняга. Да с ним ни одна девочка встречаться не хотела! Устранитель Запаха он сам сварить не мог, потому что был полным профаном в Зельеварении. Вот мы и совершили взаимовыгодную сделку. Мне досталась карта, выменянная на большущий флакон Устранителя, а тому парню — самая красивая и популярная девочка.
В годы учёбы мы с Чарли пользовались картой для свободного передвижения по ночному замку, с её помощью мы всегда вовремя узнавали о приближении Филча или дежурных учителей и старост. Но как-то раз Филчу просто повезло, и он отобрал её у нас с Чарли. Он додумался расставить невидимые капканы у всех тайных проходов в Хогсмид, и мы попались как два глупых мышонка. Мы были уже на пятом курсе, был разгар осени. Началась череда убийств мракоборцев, вокруг было неспокойно, и нас не выпускали из замка. Нам же позарез понадобилось в Зонко...
Так я и лишилась карты. Значит, именно после меня карта попала к Уизли, а затем — к те-бе. Сейчас же я нашла её на потайной полочке в своей комнате. Видимо, лже-Грюм забыл её там. — Она стукнула палочкой по карте и произнесла:
— Торжественно клянусь, что замышляю шалость и только шалость.
На карте возникли слова:
Привет! Сохатый, Лунатик, Бродяга и Хвост приветствуют вас! Мы очень рады, что карта вам пригодилась! Пользуйтесь ей почаще и берегите её, она вам ещё не раз понадобится! Для таких хороших людей мы и старались, создавая её. Только смотрите, как бы карта снова не попала к Филчу, он её уничтожит. Удачи вам обоим. Пока!
И строчки исчезли.
— Это та самая карта! Карта моего отца! Это Джеймс Поттер был Сохатым. А мой крёстный, Сириус Блэк, был Бродягой. Лунатиком был их друг, Римус Люпин. Он был вашим предшественником, учил нас Защите на третьем курсе. Хвостом был предатель Питер Петтигрю... Вы случайно не были знакомы с кем-нибудь из них, а? Может — это один из них был тем самым семикурсником? Ведь иначе их карта не попала бы к вам... Я сейчас покажу вам их фотографии. — И он дал Мелиссе фотоальбом.
