Химари не замедлила полюбопытствовать:
— А это зачем?
— Кровь, одна из самых насыщенных магией жидкостей в теле, она поможет ей быстрее восстановиться.
— Одна из? А какая самая?
Или она притворяется заставляя меня это говорить, или действительно не знает?! Глянув на кошку я сошелся на мысли что не знает, любопытство было искренним.
— Самая насыщенная магией жидкость, это мужское семя, и думаю такой способ восстановления был бы немного... неуместным! (да и рано еще мне... эх...)
— О, да! — поспешно согласилась покрасневшая Химари.
* * *
Устроив поудобнее ноги на заснувшем Сураи, я пододвинулся к Химари, прижался к ее боку, и замер слушая мерное биение ее сердца и шум дождя на улице.
— Юто... скажи... — ее голос был неуверенным.
— Да?
— Мирин... кто он?
Я внимательно посмотрел на серьезное лицо нэко. Она явно была испуганна силой Мира.
— Боишься его?
— Да...
— Не надо, не бойся и не обижайся на его грубость. Он дракон Хаоса, а они все странные, Мирин еще цветочек по сравнению со своими сородичами, по крайней мере он сохраняет ясность разума большую часть времени.
— Дракон?! — похоже она пропустила все остальные слова мимо ушей, — а почему он назвал тебя братом?
— Потому что он мой брат, — я искреннее улыбнулся ее непониманию, — вернее побратим. Еще с тех времен — времен прошлой жизни.
— Знаешь, мне все еще не верится что ты намного старше чем я тебя помню...
Я грустно рассмеялся
— Химари, от меня прошлого не так много и осталось, знания, враги, друзья... моя личность уже совсем другая, я переродился и являюсь все тем-же Юто, которого ты помогала нянчить... так что не надо про "ты иной" и "я тебя не знаю", ты меня знаешь лучше чем все остальные в этом мире...
— Извини... — кошка поникла.
— Не страшно, ты привыкнешь, да и к тому-же я ведь обещал тебе ответить на любые вопросы... не стесняйся, задавай.
— Тогда... расскажи как ты встретился с Мирином.
Я поморщился, Химари могла задать и другой вопрос! Но раз я пообещал ответить, ничего не поделаешь — придется отвечать! Потому я забрался на скамью, скрестил ноги усевшись поудобнее, и нехотя начал:
— Это... глупая история... — я задумался.
Действительно глупая, а еще более глупо буду выглядеть я — когда буду ее рассказывать. Ребенок, рассказывает девушке о своей несчастливой судьбе, и первой любви... какая глупость! Хорошо хоть мы одни, некому будет смеяться...
Химари терпеливо ждала продолжения.
— ...Это случилось к середине второго тысячелетия моей жизни. Я тогда только вышел из Земель Мертвых, где проходил обучение владению клинком у чемпиона Арены Мертвых — Дариоласа. Тогда я и встретил ее — Кинэль Богиня Любви — так она представилась мне. — Я хмыкнул, сообразив что не могу вспомнить даже ее лица. Облик, некогда сводивший меня с ума женщины, стерся из моей памяти, — Она была первой женщиной которую я встретил за более чем пятьсот лет, и первой живой и недемонической женщиной, которую я встретил вообще!
Ее облик свел меня с ума, я влюбился как глупый мальчишка, и в буквальном смысле потерял голову.
Но тут я был не одинок. Мирин уже ухаживал за нею, и когда мы встретились то поняли что нам не быть друзьями... — я улыбнулся вспоминая нашу первую драку — мы сцепились как два петуха в одной клетке... мы были Симплигатами, и не могли ужиться вместе...
— Извини что перебиваю, но кем вы были? Симплигадами?!
— Я говорю не про греческие скалы, и эпос, а про противоположности. Симплигаты — разные, различные, этим словом обозначают разумных что абсолютно различны, между собою. Я был ледяным кристаллом разума, отточенным контролем, рассудительностью, а Мир, был животным безумием и неистовством чистой силы, и Хаоса, мы были противоположны по своей сути.
Мы невзлюбили друг друга с первого взгляда, с первой улыбки Кинэль подаренной сопернику. Женщины... Тогда мы и устроили первую серьезную схватку, попутно уничтожив безымянный мир, населенный лишь хтоническим титаном, мы выжгли мир дотла, раскололи его на множество частей, и ушли, так и не победив.
Я прервался, и поменял позу устраиваясь поудобнее, взглянув на затаившую дыхание Химари и усмехнулся...
— Так продолжалось почти двести лет, мы ухаживали за Кинэль, схлестывались в бою, развивались в перерывах... за те двести лет я познал больше чем за предыдущие полтора тысячелетия, и мы уничтожили еще один мир в своей междоусобице...
А затем я попал в Бездну Ледяной Стужи.
Кинэль попросила у меня Цвет Стужи, и я — молодой идиот, радостно поперся исполнять ее просьбу. Я нашел цвет, — в сердце цитадели Хлада, прошел сквозь многочисленную охрану, обманул архидемона Ассалора, залез в его сокровищницу... и в итоге попался на обратном пути.
Я убил много демонов, прикончил трех архидемонов, и даже ранил самого Ассалора, но их было слишком много и они были слишком сильны! Меня обессиленного зажали на ледяном пике, оттолкнули в пропасть, и когда я уже падал меня за руку схватил Мирин.
Он помог мне выбраться, спас меня! — " Я не могу позволить всяким отбросам убить моего врага" — вот что он сказал мне, когда мы, израненные и обессиленные вырвались из Бездны...
— Удивительно... — глаза Химари сияли, так увлек ее мой рассказ. Чуть улыбнувшись, я приоткрыл свой разум позволяя ей увидеть минувшие события!
— Я принес Цвет Кинэль, получив в награду поцелуй, и был счастлив что не обратил внимания, на выражение ее лица... а стоило бы! Но я был слишком ослеплен любовью...
В следующий раз, я встретил Мирина когда, — опять по просьбе Кинэль — забрался в хранилища Верховного Храма Ллос, в Кайрате. Я полз по темному, пыльному переходу, и заинтересовавшись радостными гимнами в честь Паучихи выглянул в попавшееся по пути окошко. То что я увидел потрясло меня... Они схватили его, сковали мифриловыми цепями и готовились принести в жертву своей богине — как же, дракон Хаоса — Великая Жертва! В тот момент, когда я видел его: скованного, израненного я ощутил безумный гнев, потрясший меня самого!
Они посмели напасть на моего противника!
Я перестал таиться в тенях, вылез из коридора, перебил всех на своем пути, принес Верховную Жрицу в жертву Ллос — заколов ее прямо на алтаре, и разбил цепи, сковавшие Мирина! На мой ироничный вопрос как же он попался он открыл мне правду... Мы были глупыми и молодыми юнцами, мне было чуть больше полутора тысячелетий, Мир был старше меня на полвека... глупые, молодые... такой старой и опытной богине как Кинэль не составляло труда манипулировать нами! Она открыла мне не всю правду, она была не только богиней Любви, но и Интриг и Предательств... Мир узнал об этом, когда его поймали, и сказал мне когда я его освободил...
Она манипулировала нами! Очнись Аркаллион! Отбрось свою влюбленность!
- Не верю... не может быть...
— Я... не верил ему, но у него были... весомые доказательства... Знаешь, правду говорят что от любви к ненависти — один шаг. Когда мы осознали что нас использовали... все наши чувства к ней сгорели, перековались в нечто иное — нечто темное, безумно могущественное и ослепляюще злое. Неверие стало яростью, а любовь — ненавистью.
Мы стали ненужны Кинэль, перестали забавлять ее своим соперничеством... и она решила избавиться от нас! Я должен был погибнуть тогда, в Бездне, а Мир — сдохнуть на алтаре Паучихи... Мы, объединив свои силы, уничтожили Каэр Ном. И тогда... к нам, на руины города отозвавшись на мольбы погибших последователей, пришла Ллос. Она пришла посмотреть на тех кто залил кровью ее город. И она увидела. Увидела нас.
Мы с радостью сразились с ней, стремясь утолить в битве горечь и злобу.
С ней и ее народом.
Каждый из нас применил свои меры: Я применил "Час восставших мертвецов" — на один час подняв всех погибших в том мире, со времен основания мира. Волны мертвых захлестнули мир, превращая его в могильник... Мирин же, пробил брешь в пространстве, открыв прямой путь в Пределы Хаоса, призывая бесчисленные орды демонов, и отродий, и на фоне этой бойни, мы схватились с Ллос. С трудом, пройдя на тонкой нити отделявшей поражение от победы, но мы победили. Паучиха бежала, источая угрозы, обещания мести и проклятия, а мы, оставив за собой выжженный мир, направились мстить. Мы ушли в Амор — мир Кинэль, ворвались в ее домен, безжалостно перебили ее слуг... убили ее саму. Я лично насадил ее голову на кол, поставив его на центральной площади Амора.
Там же мы и решили все свои разногласия с Мирином.
Это была наша последняя схватка. Схватка в которой я победил... знаешь, жизнь в Аду отучила меня щадить своих врагов, но тогда... я просто не смог нанести последний удар.
И вместо клинка, я протянул ему руку, предложив ему стать моим братом...
— Вот такая история Химари, на мой взгляд она воплощение глупости, и моих собственных ошибок, потому я и не люблю ее рассказывать.
— Но мне ты ее рассказал!
— Только потому что обещал.
Помолчав нэко полюбопытствовала:
— И какой вывод ты вынес для себя?
Я тяжело вздохнул.
— Что хороший враг лучше плохого друга... и что если ты кого-то любишь, это не означает что он любит тебя! И давай закончим на этом.
— Давай — легко согласилась Химари, видя что мне эта тема неприятна. А кому она должна быть приятна? Ведь у этой истории очень плохой конец: Мужем Кинэль был Артис — бог войны, и та тварь что убила Миру!
Он поклялся отомстить нам, и в конце-концов, — через три тысячелетия ему это удалось... Он первый к кому я наведаюсь после того как верну себе Библиотеку!
— Химари, я помнится обещал тебя кое-чему научить?
— Думаешь сейчас хорошее время? — нэко с сомнением покосилась на спящую кицунэ.
— Сейчас лучшее время! Начнем, смотри мне в глаза...
Комментарии автора:
Коллекция врагов, признанных достойными противниками. — http://ru.anime-characters-fight.wikia.com/wiki/%D0%A4%D0%B0%D0%B9%D0%BB:Tenjou_Tenge-20-157-158.png
Сураи Солнечный лев — http://img.goroskopu.com/zodiac/content_html/5-CillweAsdWV414CWn.jpeg
http://vignette2.wikia.nocookie.net/anime-characters-fight/images/3/35/Tenjou_Tenge-164-165.png_res.jpg/revision/latest?cb=20131102134421&path-prefix=ru
Глава 12. Мой драгоценный фамильяр.
Ее разбудил голос...
— ...Не так! Контроль, не забывай про контроль! Охватывай разумом сферу пространства, и аккуратно перевоплощайся... да, вот так. Молодец! — молодой и звонкий, он вырвал ее из пучины беспамятства, возвращая в пахнущую дождем, сырой землей, травой, хвоей, цветами и магией реальность.
Последнее что она помнила это вопли преследователей за спиной, боль в теле и вспышку перед глазами. Вспышку затмившую весь мир... но что потом? Прислушавшись к ощущениям, она поняла две вещи: она полностью обнаженная лежит на чем-то мягком и упругом, под теплым одеялом... и больше нет боли! Это осознание так потрясло ее что она даже забывшись пошевелилась...
— А теперь давай обратно... аккуратней! Отлично... О! Наша гостья очнулась?!
Кто-то, пахнущий магией, лесом и кошками, подошел ближе и оперся руками о край ложа.
С тихим вздохом она открыла глаза, моргнула фокусируясь на резном белоснежном потолке, и повернула голову, встречаясь взглядом с беловолосым ребенком лет пяти-шести, смотрящим на нее странными серебристо-синими глазами. Непонятно было даже, девочка это или мальчик, одежду скрывал матово-черный плащ, а запах доносил лишь обширнейшую палитру разновидностей магии, из которых почти все были незнакомы...
Ребенок склонил голову набок, глядя с едва уловимой насмешкой и любопытством и не дождавшись иной реакции заговорил:
— Как ты себя чувствуешь? Я уже успел и проголодаться ожидая твоего пробуждения... ты в порядке?
Все таки мальчик!
— Да, — голос был слабым, а ощущение сухости во рту заставило поморщиться, — я в порядке...
Понимающе улыбнувшись, он протянул ей стакан с водой, взятый с резного прозрачного (хрустального?) столика. Удивленно посмотрев, она приподнялась, придерживая одеяло у груди и благодарно кивнув, взяла стакан. Выпив воду, отдала стакан, поблагодарила и огляделась: небольшая беседка, белоснежные резные стены увиты плющом, внутри не смотря на дождь и ветер, сухо и тепло, присмотревшись она даже уловила неизвестные плетения на проемах — заменяющие окна, и создающие ту самую теплую атмосферу, две полукруглые широкие скамьи, покрытые зеленым пружинящим покрытием, в центре столик... и три обитателя. Первым был тот самый странный ребенок, сейчас ставящий стакан обратно, второй была беловолосая девушка, с сильным запахом екая и кошки, — на данный момент сидящая на второй скамье и сверлившая ее взглядом, в чертах ее лица можно было уловить схожесть с чертами лица ребенка... родственница?! И последним обитателем был громадный золотой кот, сейчас мирно спящий на полу.
Поставив стакан, ребенок присел на край скамьи и внимательно взглянул на нее. На миг ей показалось что его зрачки полыхнули серебром... очень знакомым серебром!
— Ну что-же, раз ты очнулась, думаю самое время познакомиться, — девушка одобрительно кивнула на этих словах, — я Юто, это — жест в сторону девушки — Химари, ну, а на полу спит Сураи, — мой лев. А как тебя зовут?
Заколебавшись на секунду она решила сказать правду:
— Я... я... меня зовут — Тамамо-Но-Маэ...
— Вот это поворот, — присвистнул Юто, впрочем, не выглядя особо удивленным...
* * *
Ее откровение меня не удивило, уж слишком ее человеческий облик был схож с каноническим: бирюзовые глаза, волнистые волосы оттенка чистого золота и статус девятихвостой... хотя с последним можно было и ошибиться: девятихвостых лис не так уж и много, но и не мало, — несколько десятков точно наберется.
— Я буду звать тебя Тамой, не возражаешь?
Кицунэ покачала головой:
— Нет, не буду. Вы меня спасли от преследователей?!
— Да, спасли и вылечили... и помыли.
Она покраснела, но тут ее можно понять, — Длительные пробежки по лесу, в сезон дождей, не лучшим образом сказываються на личной гигиене. Вообще удивительно что такая древняя и... разнообразная аякаси умеет краснеть. Судя по легендам, чего она только не вытворяла! Хотя... какой процент правды в тех баснях?!
— Спасибо...
Мы замолчали. О чем можно говорить с той что только выбралась из горнила отчаянья, и сейчас даже не может в полной мере осознать реальности?! Потому мы замолчали. Тама осматривалась, изучая окружение, а я, втихомолку, более детально изучал ее. В первую нашу встречу, я рассмотрел лишь общие детали ее души, при лечении мне было не до ее личных качеств — глянул что аура и душа чисты и ладно, (тело и так отлично было видно), — а затем я был занят обучением Химари, потому наверстывать упущенное пришлось сейчас.
Аура кицунэ, чистотой не уступала душе.
Да, было видно что убивала и убивала немало, были постепенно стирающиеся признаки перенесенных страданий, и болезней, но ничего иного не было. Клятв не нарушала, психическими отклонениями не страдала (исключая врожденное любопытство и ехидство... но когда это было пороком, тем более для кицунэ?!), каннибализмом не злоупотребляла, следов серьезных проклятий нет, цвета чистые, прозрачные... идеально в общем, — доверять спину можно. Такая не предаст, и не отступится!
