Александр. Продолжение похода 4

Не теряя времени даром, пока город не был полностью окружен, правитель города Фын Лю, поспешил отправить тревожного гонца в столицу царства Чаньань с известием о появлении жунов и с просьбой о немедленной помощи в отражении нападения.

Подобные действия правителя города были уже четко отлажены прежними вторжениями кочевников и особой угрозы досточтимый правитель города Фын в этом не видел. Ну, пришли оголодавшие до плодов цивилизации дети степей, ну и что? Конечно, неприятно, что потопчут поля и вырежут крестьянские поселения, однако в город они проникнуть не смогут. Значит, простояв некоторое время под стенами Лунси, чужаки уйдут при виде циньских полков которые будут примерно через неделю другую.

Так было всегда и Фын, совершенно не предполагал, что что-то может изменить столь привычную картину набега кочевников. Подобный настрой продержался у правителя до вечера, когда острые глаза стражников не заметили среди непрерывно двигающихся всадников присутствие пеших воинов. От подобных открытий в душе Фына появилось нехорошее предчувствие, которое росло с каждым часом его наблюдения за противником со стен городка.

Это были явно не кочевники, хотя передовые отряды, обложившие город плотным кольцом состояли явно из степняков. Несомненно, настроение правителя еще больше ухудшилось, если бы он узнал, что его тревожный гонец перехвачен и в столице царства ничего не узнают о приходе кочевников.

Синьская крепость своим видом сильно разочаровала Александра. Да она была добротно сложена из камня с глиной, грамотно расположена на местности, но совершенно не шла ни в какие сравнениями с крепостями покоренных им народов. Все ее предназначение сводилось к примитивному отражению набегов кочевников и длительному сидению в осаде, ожидая, когда подойдет помощь извне. Против добротного тарана под прикрытием баллист и катапульты, стены Лунси не выдержали бы и трех дней.

Осматривая городские укрепления, Александр приказал своим скифам приблизиться к городским стенам на максимальное расстояние и, проскакав вдоль них спровоцировать стражников на выстрелы из луков. Дети степей прекрасно с этим справились и вскоре наблюдавший со стороны за их действиями полководец, уже имел представление о дальности и силе полета стрел синов.

И вновь увиденное разочаровало Потрясателя Вселенной. Полет стрел противника едва мог сравняться с дальностью полета стрел персов, не говоря уже о полете стрелы, выпущенной критским лучником. Возможно, это была очередная восточная хитрость, но в душе Александр был вынужден согласиться с мнением Нефтеха о том, что Поднебесная в своей изоляции отстала от остального мира и представляла опасность только своей численностью, как и говорил оракул.

Тем временем в лагере, пойманный скифами гонец Фына с полным откровением ответил на все интересующие Нефтеха вопросы. С его слов главная сила осажденных синов составляла пехота, вооруженная мечами пиками и луками. Конницы было крайне мало, поскольку всю ее забрал с собой Ван Мин отправляясь в поход на борьбу с коалицией синьских царств.

Перед началом штурма, египтянин рискнул начать переговоры с осажденными синами, хотя царь не одобрял подобного намерения. Однако едва Нефтех с переводчиком стали приближаться к стенам города, навстречу им вылетел густой рой стрел. От верной смерти советника спас холщовый панцирь, надетый под одежду и медный щит, которым Нефтех вовремя прикрылся от смерти. Переводчик был не столь проворен и был тяжело ранен в грудь, но был спасен Нефтехом который, схватив соседского коня за узду, и быстрым галопом выехал из опасной зоны обстрела.

Александр не стал упрекать неудачных парламентеров в несогласии с собственным мнением. Он, только сверкнул в сторону Нефтеха холодным взглядом своих голубых глаз и приказал Гегелоху ускорить сборку осадных катапульт и баллист.

Одновременно с этим пехотинцы Никея уже заканчивали сооружение штурмовых лестниц и налаживали на переносные тараны бронзовые бараньи головы. Отдохнувшие и окрепшие после перехода через пустыню, солдаты рвались в бой, дабы свершить подвиг во славу своего любимого кумира.

Отдав право первого штурма Никею, полководец отвел оставшуюся часть солдат во главе с Леонидом в резерв, благоразумно решив не создавать столпотворение воинов перед воротами пограничного городишки.

Атака македонцев началась рано утром, когда заспанные караульщики на стенах с удивлением обнаружили диковинное скопище сооружений выползших из стана врага и неторопливо приближающиеся к стенам Лунси.

Встав на безопасном расстоянии, македонцы быстро и слаженно начали обстреливать стены города метательными машинами, буквально сметая с них желтолицых воинов. От столь необычного начала в городе поднялся страшный гвалт, состоявший из испуганных криков горожан, стонов раненых и пронзительных приказов которыми Фын Лю пытался навести хоть относительный порядок среди мечущихся от испуга солдат.

Столь необычная тактика ведения войны полностью выбила синов из равновесия. Они ожидали от осадивших их кочевников атаки городских стен в конном строю. Ложное бегство с целью выманить воинов осажденной крепости или скрытый подкоп под стены, что жуны однажды продемонстрировали, пытаясь овладеть Лунси. Однако действия нынешнего врага не укладывались в обычные рамки ведения войны.

Преподнеся осажденным синам первый горький урок, метатели по знаку Гегелоха прекратили обстрел, заменив в ковшах метательных машин камни на горшки с огненной смесью. Тем временем, уцелевшие на стенах дозорные громкими криками известили своего командира, что вражеская пехота выстроилась в боевой порядок и со штурмовыми лестницами приближается к стенам города.

Узнав об этом, Фын Лю немедленно погнал на стены всех своих воинов, чтобы помешать врагам, подняться на них. Кто со страхом, кто со злостью и ненавистью смотрели на строй вражеских воинов, все ближе и ближе подходивших к укреплениям города. Стрелки уже вложили на тетивы лука стрелы, воины изготовились метать пики, как враг неожиданно преподнес ещё один сюрприз.

Гегелох зорко следил за стенами крепости, и когда на них скопилось довольно много вражеских солдат, отдал приказ начать новый обстрел многострадальных стен Лунси. Выпущенный залп породил в рядах защитников крики ужаса и боли от нового коварства врага. От попадания адской смеси в крепости загорелось дерево, солома, камни, а так же люди и воины, попавшие под обстрел зажигательных снарядов.

В ужасе несчастные бросились в разные стороны, не слушая приказов своих командиров. Некоторые из них объятые пламенем и страхом стали прыгать со стен прямо в толпу стоящего внизу народа, порождая в жителях крепости панику и чувство обреченности.

Дав по стенам несколько залпов, Гегелох приказал перенести огонь вглубь крепости, от чего близь лежавшие к городским стенам строения моментально запылали. Неукротимый огонь начал немедленно перепрыгивать на соседние здания, грозя охватить своим пламенем весь Лунси.

Увидев дым и пламя, поднимающиеся из-за стен крепости, командующий штурмом таксиарх подал знак, и гоплиты, подняв лестницы, бросились на штурм. Критские стрелки мастерски подавляли единичные очаги сопротивления на осиротевших стенах города, буквально выбивая их защитников своими меткими выстрелами. При такой мощной поддержке, гоплитам Никея не составляло большого труда взойти на стены крепости, и начать рубить своими мечами всех кто только оказался на их пути.

Воины имели строгий приказ царя не щадить никого, в наказание за смерть царского парламентера, который скончался рано утром несмотря на все старания Нефтеха. Александр решил продемонстрировать синам свою силу и беспощадность к любому сопротивлению оказанному его войску.

Сины пытались оказать достойное сопротивление, злобным белым демонам смело, атакуя их своими алебардными пиками и скошенными мечами, но разрозненные очаги сопротивления были легко подавлены штурмующими отрядами. Через открытые гоплитами ворота в город ворвалась скифская конница, которые как истинные кочевники незамедлительно принялись крушить этот скромный очаг оседлой цивилизации.

Пылали и рушились хижины и дома синов, храм и дворец правителя. Единственное, что Александр приказал своим воинам сохранить в целости и сохранности, были продовольственные склады и амбары, расположенные в южной части города. Об их местонахождении было известно от пленного гонца и потому все действия штурмующих отрядов были хорошо продуманны и скоординированы.

С азартным улюлюканьем гоняли скифы по улицам Лунси несчастных горожан, одетых в синие широкополые одежды с длинными диковинными косами на затылке. Многие из всадников ради озорства хватали синов за волосы и волокли их по земле, не обращая никакого внимания на их крики и стенания.

Правитель Фын бежал из обреченного города по потайному ходу, как только белые дьяволы взошли на стену и распахнули городские ворота. Вместе с двумя преданными слугами, которые несли драгоценную поклажу хозяина, он торопливо уходил прочь от охваченного пожарищами города, скрываясь в густых кустах росших здесь в большом изобилии.

Фын Лю уже довольно далеко отошел от Лунси, когда его маленький отряд был атакован конным разъездом бактрийских лучников. Стоявшие в засаде стрелки быстро определили по одежде, кто есть, кто и одним залпом положив слуг, с радостными криками устремились на Фына. Появление бактрийцев и столь стремительная смерть слуг было столь неожиданным потрясением для правителя Лунси, что он сначала впал в ступор. А когда один из всадников схватил его за косу и дал в спину хорошего пинка, Фын тонко и пронзительно заверещал, чем очень сильно развеселил взявших его в плен всадников.

Когда караульные доставили пленного в лагерь, Нефтех сразу оценил важность добытого бактрийцами языка. Царский советник достойно наградил дозорных, дав им от себя лично золотой статер. Как истинно государственный человек, бритоголовый египтянин не любил мелочиться. Приказав одному из всадников обнажить меч и держать его перед глазами пленного, Нефтех принялся допрашивать Фына.

Бывший жрец бога Тота рассчитал все верно. Униженный и оскорбленный столь непочтительным к себе отношением, под угрозой сиюминутной смерти, теперь уже бывший правитель Лунси отвечал быстро и охотно. Получив многие ответы на интересующие его вопросы, Нефтех милостиво позволил Фэну сесть, позволил выпить воды и отправил в палатку под стражу. Вдруг у него и великого царя возникнут к пленнику дополнительные вопросы.

Исполняя волю Покорителя Ойкумены, македонцы предали Лунси огню и мечу, разрушив городок до основания, оставив только в назидание потомкам одни только стены. Что касается немногочисленных жителей, уцелевших в этом аду, то великий завоеватель сохранил им жизнь и отпустил на все четыре стороны.

Причина столь необычного решения заключалась в том, что Александр хотел, чтобы беглецы своими рассказами об ужасной участи Лунси посеять страх и уныние в сердцах синов. И чтобы те, ещё не видя потрясателя и покорителя Поднебесной страны, боялись его и были готовы согнуть спину перед ним.

Глава IX. Открытие и познание новых земель.

Корабли Неарха уверенно продвигались в южном направлении, имея для себя один единственный, но самый верный ориентир в виде зеленой береговой полоски вдоль левого борта. Мореходов очень радовало то, что знойные пески пустыни закончились, а вместо них, широкой полосой потянулась зеленная растительность. Теперь корабли обдувал живительный бриз, дарящий истомившимся от раскаленного пекла пустыни людям прохладу тропических лесов. От столь разительной смены пейзажа моряки искренне радовались, но первая остановка внесла серьезные коррективы в их настрой. Оказалось, что в густом тропическом лесу, в большом количестве обитают различные животные, среди которых особенно много различных видов змей и кровососущей мошки.

Сюрпризы были пренеприятные, но наварх продолжал исследовать прибрежные земли, в точности выполняя полученные от Александра указания. Одним из главных пунктов царских указаний было создание на пути следования новых Александрий. Приказ был абсолютно правильным и был отдан в расчете на дальнейшее использование морских путей, однако его исполнение отнимало много времени. Поэтому критянин, для которого главной целью было открытие новых земель, а не их колонизация, решил совместить приятное с полезным. Корабли продолжали свое безостановочное плавание на юг, а новые Александрии будут основаны на месте обнаруженных моряками пунийских факторий. Зачем зря пропадать уже обжитым местам.

Так в устье небольшой реки вытекающей из топких болот, разведчиками была найдена фактория в очень хорошем состоянии. Неарх не пожалел времени и полностью восстановил поселение оставив для его охраны около ста человек. За время стоянки, к македонцам из глубины болот вышли темнокожие туземцы, которые держались вполне дружелюбно в отношении пришельцев. Убедившись в отсутствии агрессии новых гостей, африканцы с готовностью принесли к ним на обмен белые слоновьи бивни и различные съестные припасы, которые были очень кстати для моряков.

Мирно расставшись со страной болот, Неарх открыл устье большой реки, на берегах которой у него произошла довольно серьезная и кровопролитная битва. Только вместо туземцев, противником мореходов выступила матушка природа в виде множества зубастых крокодилов ничуть не уступавших в своей злобе людям.

Эскадра встала на якорь вблизи побережья и высыпавшиеся на палубу моряки, с интересом наблюдали, как открытая ими река, плавно и величаво несет свои воды в седой океан. Желая пополнить запасы пресной воды, наварх приказал отправить три лодки в сопровождении легкого патрульного корабля на случай непредвиденной опасности. Едва гребцы приблизились к песчаному берегу, обильно поросшему тростником, как их вдруг атаковало множество зубастых чудовищ, которыми буквально кишели эти заросли.

Сначала одно из этих тварей сильным ударом корпуса опрокинула одну из лодок со всеми находившимися в ней людьми. Гребцы посыпались в воду подобно горошинам из стручка и угодили прямо в пасти кровожадному чудовищу.

Немедленно в воде развернулась целая битва между крокодилом, стремившимся быстрее утащить свою жертву под воду и моряками, бросившимися на помощь своим товарищам. Веслами, копьями, стрелами они пытались отогнать крокодилов, но не успели они его отогнать от барахтавшихся в воде людей, как сами были атакованы новыми чудовищами.

Подплывшие под водой зубастые монстры били по днищу лодок с такой силой, что стоявшие на ногах люди моментально оказались в воде, увеличивая добычу рептилий. К чести моряков оставшиеся в лодках мореходы не поддались панике, а продолжили бороться с чудовищами, стараясь попасть своим оружием в их головы, глаза или кончику рыла.

Одно метко брошенное копье глубоко угодило в раскрытую пасть крокодила, вызвав у зверя рев, фонтан крови и отчаянное поколачивание хвостом по воде. В тот же момент на него набросились его же сородичи, ничуть не брезгуя возможности поживиться.

С сопровождавшего шлюпки корабля вовремя заметили опасность, нависшую над мореходами. Не теряя времени даром, капитан корабля, не раздумывая, двинулся на выручку попавшим в беду гребцам. Выстроившиеся вдоль борта воины принялись метать в крокодилов стрелы, дротики копья, но их удары не смогли отогнать чудовищ от перевернутых шлюпок. Привлеченные запахом крови и ударами по воде, к месту схватки подплывали все новые и новые крокодилы.