С другой стороны, куда мог пропасть Поттер? Пришлось прибегнуть к анализу. У Тёмного лорда Поттера нет. У своих друзей его нет. Вроде нонсенс. Но всё же мальчишка пропал. Это тоже факт.
Северус ходил из угла в угол своего рабочего кабинета и думал. Дамблдор, судя по всему, уверен, что мальчишка просто-напросто удрал из дома. Куда он мог пойти? Только в Косой Переулок. Стоп, а это идея. На третьем курсе он всё лето прожил в Дырявом котле. С чего бы безголовому Поттеру не решить сейчас повторить такой расклад событий?
Зельевар нахмурился и посмотрел на часы. Сегодня у него собрание среди Пожирателей смерти, которое, скорее всего, продлится до ночи. Также надо сварить особое зелье для Дамблдора. Значит, придётся заняться поисками Поттера в магическом квартале только завтра ближе к полудню. Зельевар очень наделся, что за это время Поттер не успеет ничего натворить. Это в идеале, если Поттер и вправду там и мирно отсыпается, как это и положено школьнику летом.
http://www.pichome.ru/of
Глава 10. Брюнеты и блондинки.
В доме, находившемся по адресу Косой Переулок, 78, вторая линия, примерно в пять пополудни произошло странное происшествие — прямо из воздуха на пол вывалился герцог Певерелл-Поттер, а по совместительству и папка Анны-Мари, и едва не приземлился на голову собственной дочери. Любой человек, который увидел бы в этот момент Гарри Поттера, мог бы предположить, что он вернулся как минимум из ада, где лично играл в карты на раздевание с половиной чертей. Или, если объяснить попроще, то выражение на лице юноши слабо поддавалось описанию.
Например, дико вытаращенные глаза, которые совершенно не сочетались с практически безэмоциональным выражением лица, дорогая и потрёпанная одежда, вся в белой пыли, словно герцог лично разгружал вагоны с цементом, и уставший вид, как-то непонятно контрастирующий с немножко наглым и явно довольным взглядом. Постояв секунд десять в своеобразном ступоре, Гарри Поттер попытался одним глазом сфокусироваться на дочери, а вторым посмотреть на часы. Наконец, поняв, что данная миссия относится к разряду невыполнимых, если ты не являешься хамелеоном, юноша вздохнул и устало бросил дочери, что он поднимется отдохнуть. Девочка кивнула, не задав ни одного вопроса.
Наверху особняка, восседая в своём кабинете на стуле из дорогого красного дерева, аки на троне, герцог судорожно терзался рядом вопросов, а теперь ко всему прочему ещё и совестью. Вопросов накопилось много, и на них требовалось ответить немедленно. Итак, по порядку.
Во-первых, Волдеморт занимает позицию абсолютного лидера во главе списка. Чем он занят и что сейчас делает? Определённая информация наверняка есть у Дамблдора и той компании, о которой он мельком упоминал в Больничном крыле. Самым простым выходом будет задать ряд вопросов непосредственно директору Хогвартса, а заодно и поинтересоваться явлением столь систематического отсутствия писем в свой адрес. Представив себе такую ситуацию, герцог заёрзал на стуле и почесал ухо. У директора к нему вопросов сейчас наверняка не меньше. В мыслях Гарри на мгновение промелькнуло, что по-хорошему на директора следовало бы смертельно обидеться и закатить вселенскую истерику по поводу своей изоляции и всего прочего. Однако, как ни странно, такого желания у него не было. Да и вопросы пора бы уже научиться решать по-взрослому, без криков и соплей.
Оно ведь как получается. Орал в своей жизни Гарри часто и много, а толку в итоге — ноль. Где-то даже вышел в минус. Все свои летние каникулы он — из-за загадочной фразы Дамблдора о том, что, мол, »так нужно, Гарри» — как проводил взаперти, так и проводит. Не поступи он недавно по-своему, также бы и сидел сейчас на Тисовой улице и сходил с ума от безделья. Информацией с ним не делились абсолютно никакой, да и вообще — более-менее серьёзно к нему и относился только Дамблдор, да и тот по своим личным мотивам. Иногда возникало ощущение, словно директор искал внутри него что-то такое, что пока не смог найти.
Герцог устало откинулся на спинку стула, а затем попробовал качнуться на двух ножках. Бумс! Через три секунды благополучно оказавшись на полу, Гарри потёр затылок (точно будет шишка) и сконцентрировал своё внимание на проблеме номер два.
Надо что-то решать со своей бешеной родословной, и чем быстрее, тем будет лучше конкретно для него. Если даже Брайан начал говорить серьёзно, то это повод задуматься. Пораскинув мозгами, Гарри решил, что нужно для начала перечитать дневник прапрадеда и наведаться в родовой сейф, чтобы забрать ритуальные инструменты. По всему выходило, что от ритуала ему не отвертеться, значит, придётся сделать его максимально точно и безопасно.
На этом его проблемы только начинались. И самое важное на повестке дня — потеря собственной магии. Безопасно, или как там говорил Брайан? Ну-ну... Ещё нужно было срочно решить, что делать дальше с собственным титулом. Вчера перед сном Гарри отметил две очень интересные книги в своей рабочей библиотеке, посвящённые правильному этикету в светском волшебном обществе и всем титулам, в общем и целом. Сама идея стать настоящим герцогом, то есть тем, кто умеет себя грамотно вести и подать, начинала нравиться парню всё больше и больше. В конце концов, есть очень хорошая поговорка, в которой упоминаются слова «груздь» и «кузов».
Гарри встал со стула и подошёл к окну. Все его проблемы навалились скопом. Но, что ни говори, он сам виноват — натворил за эти пару дней много. Просто слов нет. И сейчас всю эту кашу ему надо разгребать. Герцог попытался снова выстроить в голове примерный план. Во-первых, прочитать запланированные книги. Во-вторых, надо бы наведаться в свой сейф и забрать нужные вещи. В-третьих... Вот тут Гарри виновато заёрзал, вспомнив про Анну-Марию.
Хороший из него папочка выходит. Забрал девочку, протаскал по всем магазинам, накупил кучу разных дорогих вещей, засунул всё это дело к ней в комнату и свалил спать. Утром исчез, а когда вернулся через столько часов, да ещё и Бог знает в каком виде, даже не поговорил с дочкой по-нормальному и опять убежал к себе в комнату. Что о нём сейчас вообще думала девочка, не хотелось даже представлять. Гарри потёр переносицу и наморщил лоб. Вот и ещё один пунктик к проблемам, которые требуют решения: скоро ему уезжать в школу, а девочку одну не оставишь.
По всему выходит, что сейчас ему нужно предпринимать какие-то очень и очень решительные действия... Да, количество дел, за которые Гарри Поттеру нужно было держать ответ, прибывали не по дням, а по часам — в общем, с катастрофической скоростью.
С этим ясно. Теперь можно продолжить разбор полётов с самим собой. Директор Хогвартса наверняка уже знает, что его нет у Дурслей, значит, теперь ведутся интенсивные поиски Гарри Поттера. И ему придётся (а придётся ли?) объясняться и держать ответ перед директором за все свои действия — за побег, за удочерение, за принятие титулов, за свой новый дом. Потом всё тоже самое заново объяснять перед разгневанной Гермионой (в оправдательном тоне), перед Сириусом (в виноватом), перед Роном (тут можно и самому наехать) и прочее-прочее-прочее.
Новый дом, да будет это замечено, тоже требовал деловой руки хозяина. На этой мысли Гарри Поттер даже открыл рот от возмущения. Вчера ночью, когда юноша хотел как следует отдохнуть и набраться сил, к нему в спальню с громким хлопком аппарировал старый домой эльф и понёс какую-то околесицу о том, что из родового замка Поттеров ему нужно непременно взять в прислугу пяток-другой домовых эльфов. С одной стороны, сия логика была железная — не будет же герцог своими двумя руками чистить весь дом, в котором, кстати, три этажа, готовить еду и следить за порядком. С другой стороны, на резонный вопрос Гарри о том, почему всё это ему нужно сообщать в два часа ночи, эльф как-то непонятно покраснел и пробормотал нечто неразборчивое. В итоге данная тема была закрыта. И завтра утром население особняка должно будет увеличить свою популяцию на семь домовых эльфов, которых ещё нужно будет пристроить к делам хозяйственным. Да и по последним не всё гладко. А ещё надо с отоплением проблемы решать... где-то тут недалеко, кстати, и бумажка нужная была.
Юноша вздохнул. Что ни говори, человек способен делать бесконечное множество вещей. И пункт «жаловаться самому себе» далеко не последний в этом списке.
За подобного рода мыслями Гарри травил свою душу и индульгировал ещё добрых полчаса, отправив письмо с совой и даже пролистав одну книгу. Наконец он слегка успокоился и даже замер в своём кресле, словно ему в голову пришла какая-то необычная мысль. Складки лба разладилась, а взгляд янтарно-жёлтых глаз обрёл стальную твёрдость. Правая рука сама по себе сжалась в кулак. Слова «решительность» и «действие», судя по всему, у парня были явно среди первых позиций в списке жизненных приоритетов.
— Хватит ныть, — приказал сам себе юноша, — и не смей раскисать. Раз никто тебе ничего не должен, то и ты — аналогично. Разберись с первоочередными делами, удостой себя чести наконец познакомиться со своей дочерью и закрой вопрос со своей кровью. А если Дамблдор при встрече заведёт свою старую песню про то, что ты мальчик, который постоянно требует опеки и не должен никуда лезть, то молча развернись и уйди. Тебе есть куда идти и есть что делать дальше. Друзьям, которые не пишут тебе всё лето по непонятным причинам, ты тоже ничего не должен. А вот со своим крёстным есть резон переговорить, причём очень серьёзно.
Самоанализ и самовнушение оказало на парня очень благоприятное впечатление. Настроив себя подобным образом, молодой герцог даже как-то приосанился и приобрёл вид человека, который знает, чего он хочет от жизни и всенепременно добьётся этого. Но вместе с тем на лице парня было выражение лёгкой озадаченности. Ещё с конца лета у юноши возникли определённые недоумения касательно нынешней ситуации и Волдеморта конкретно. Гарри очень надеялся, что его крёстный сможет хоть темного рассеять тьму его незнаний.
В итоге, после всех размышлений, концентраций и процессов мозга, простой план на сегодня выстроился сам по себе: перелистать уже отмеченные книги, а затем отправиться с дочерью на прогулку, по пути зайдя в парочку магазинов и банк Гринготс. Плюсы в этом положении такие, что можно будет сразу убить двух зайцев: улучшить отношения с Мари, узнав свою дочь получше и познакомившись с её внутренним миром, а так же завершить некоторые пунктики из своего списка задач. На вечер же было запланировано посещение вместе с Анной-Марией небольшого ресторанчика на углу Косого Переулка, который герцог уже давно для себя приметил.
* * *
Как ни странно, не одному Гарри Поттеру в этот день лезли в голову мысли, терзавшие совесть и рвавшие её на куски.
Рыцарь уже давно канувшей в Лету Гильдии Золотой Звезды и родовитый баронет, мастер Зельеварения, шпион Дамблдора в стане врага, ужас всех студентов с первого по седьмой курс и просто сэр Северус Тобиас Принц-Снейп сидел на стуле в своей школьной алхимической лаборатории и кисло смотрел на то, как булькает полуготовое зелье странного цвета. Его обычно непроницаемое лицо сейчас выражало вполне считываемые человеческие чувства и эмоции, всегда грязные и сальные волосы были вымыты и тщательно уложены, а густые брови непроизвольно хмурились. Сейчас мы попробуем незаметно заглянуть к нему в мысли.
«Поттер — это моё проклятье, — сам себя изводил профессор. — Или карма. Или заноза в одном месте. Чем я вообще это заслужил? Вроде не слишком много натворил в своей жизни, чтобы так жестоко расплачиваться. А может, и много... Что я тут могу сказать. Уже третий день об этом думаю. Вот и сегодня весь день прошёл Мерлин знает как. Чёртов Поттер! Под вечер бы хоть освободиться. Всё равно хотел идти в Косой переулок. Может, заглянуть к ней? Хотя нет, только зря обрадую девочку. Но ведь я у неё уже около полугода не был, а она всегда с такой радостью встречает меня... Стоп, Северус! Соберись! С возрастом ты становишься сентиментальным».
Вот так вот, сидя в подземельях Хогвартса перед котлом и приготавливая странно булькавшую смесь, признанный ужас Хогвартса думал о своей родной племяннице Анне-Марии, чьи родители около двух лет назад были убиты каким-то магом-психом. Девочку же передали на попечение к своей двоюродной тётке, пытавшейся воспитывать её по «своим правилам». Несмотря на свою внешнюю бесчувственность, Снейп искренне жалел свою племянницу и даже как-то по-своему любил её.
— Как же, по правилам, — скривил свои тонкие губы Снейп. — Увольте меня от такого воспитания. Вполне в духе моего покойного папаши
За этими мыслями мастер Зельеварения разыскивал глазами сосуд с красной жидкостью. Наконец найдя его стоявшим почему-то рядом со смесью из прессованных глаз дракона, он вылил в котёл содержимое флакона. Оценив взглядом количество ингредиентов, зельевар отметил, что запасов осталось катастрофически мало — вот ещё одна причина отправиться в Косой переулков и прикупить некоторые вещи для варки зелий. Собственно, на это был и расчёт. Вокруг творится жуткая неразбериха, Орден Феникса лихорадит из-за всей этой подготовкой к предстоящей партизанской работе и противостоянию двум враждебным лагерям, а он тут сидит вторые сутки, корпя над котлом. Тем временем этот обалдуй Поттер свалил в неизвестном направлении, начхав и на хвалёную охрану, и на защиту директора против себя самого, и уже третий день предоставлен сам себе. Зельевар в очередной раз всё обдумал и окончательно утвердился во мнении, что ниточки нужно искать в Косом Переулке. С другой стороны, вчера, надо думать, Косой Переулок члены Ордена прошерстили вдоль и поперек — и результат был нулевой.
Доварив зелье и разлив по сосудам сиреневую жидкость, сэр Северус Снейп направился было в свой кабинет для перемещения в Косой переулок с помощью каминной сети, но неожиданно остановился и резко сменил направление. Для начала следовало зайти к директору по поводу вопроса, так сказать, »финансирования», так как легенду надо поддерживать. А в Косом Переулке можно будет уже использовать и собственные связи.
До кабинета директора Хогвартса профессор Зельеварения шёл недолго.
— Добрый вечер, Северус, — приветливо обратился к нему восседавший на своём директорском «троне» Дамблдор, одетый в явно дорогую фиолетово-золотую мантию. — Собрался в Косой переулок?
— Да, Альбус, — зельевар присел на стул.
Как и предполагал Снейп, освободиться ему удалось только через несколько часов. Кроме получения денег на покупку новых ингредиентов, пришлось досконально обсудить вопросы составления учебного расписания, клятвенно заверить директора, что он постарается больше не допускать стычек между Слизерином и Гриффиндором, выслушать замечания, что пора уже, наконец, прекращать детские споры между ним и профессором МакГонанагалл (за завтраком два профессора опять едва не подрались), и три раза отказаться от предложения скушать лимонную дольку.
