* * *
Некоторое время назад. Герцог Певерелл-Поттер и его дочь сидят в кабинете управляющего.
Каждый человек, который был вынужден иметь дело с Гарри Поттером, наверняка к середине своей жизни стал бы абсолютно седым. Гарбдурх ощутил это на своей гоблинской шкуре. Молодой Поттер, который неожиданно пришёл в его кабинет за финансовым отчетом, оказался гораздо умнее, чем он раньше думал. Юноша задавал разумные вопросы, поинтересовался титулами и обращениями, вёл себя абсолютно спокойно и адекватно, а главное, чему гоблин умилился особенно сильно, молодой юноша умел великолепно слушать.
Выслушав всю необходимую информацию, лорд Поттер задал минимум вопросов, повёл себя абсолютно хладнокровно, подтвердил кровью своё родство с Поттерами и принял на себя обязанности главы рода.
Молодой человек так восхитил гоблина, что тот решил поделиться с ним информацией, о которой гоблины обычно предпочитали молчать. Древний род Певереллов, к которому и относился юноша, имел много тайн, в которые непосвящённым лезть не следовало, однако управляющий решил рискнуть. Лорд Джеймс Поттер в своё время не прошёл проверку на своеобразную магическую чистоту. Магия на этот счёт очень строга: чистокровные родственники, чистокровная семья, магическая мощь определённого уровня. Всё должно быть чистым настолько, чтобы комар не мог подточить свой нос.
Гарбдурх смотрел на Поттера-младшего и решался, сказать мальчишке или нет. Единственный наследник практически угасшего могучего рода, в котором текла кровь Поттеров и Певереллов. Молодой, свободный и чистокровный. Лили Эванс происходила из древнего волшебного рода Эвансов, которые, по слухам, брали своё начало ещё со времён основателей. Однако судьба сыграла с родом злую шутку — последние представители рода Эвансов рождались сквибами. Четыре поколения сквибов, и магия в роду Эвансов была практически полностью забыта. Однако, что такое сквиб для рода? Память рода сохраняется всегда, поэтому возник редчайший парадокс — Лили Эванс, которая по факту была чистокровной в более чем сотом поколении, в магическом мире считалась маглорождённой. Гоблин не собирался лезть в законы магии крови, поэтому придерживался мудрой тактики — он помалкивал об этом факте.
И вот теперь живой носитель редчайшей крови лично сидит перед ним в кресле. Гарбдурх решился и рассказал мальчику всё о Певереллах, не забыв сказать и о необходимых условиях, на тот случай, если молодой лорд решит принять род. Все странности начались после.
До этого смирно сидевший Гарри Поттер неожиданно резко вскочил на ноги, и его глаза зажглись каким-то маниакальным блеском. Что случилось с новоиспечённым лордом, гоблин сказать не мог, но его клиент как-то сразу весь поменялся. Рванув в сторону двери, юноша прорычал какую-то фразу, в которой гоблин смог разобрать слова »двадцать» и »минут». Точность — вежливость королей. Спустя двадцать минут и двадцать семь секунд (Гарбдурх считал по своему золотому хронометру) весь помятый юноша вбежал назад, таща за руку какую-то девочку.
А потом началась совсем уж полная чертовщина, и происходящие события не лезли ни в какие рамки восприятия.
Малолетняя чумазая девчонка при проверке крови оказалась чистокровной волшебницей рода Принц, а лорд Поттер заявил о своём желании удочерить девочку и ввести её в род Певереллов-Поттеров. Поймав где-то в районе пола свою упавшую челюсть, потрясённый Гарбдурх только и смог спросить о том, где они встретились. Ухмыльнувшись, молодой лорд с какой-то ханжеской улыбкой ответил, что она свалилась ему на голову.
Дальше всё произошло быстро: серебряный кубок, серебряный кинжал, разрез на руке у Поттера и Анны-Марии, последующий за этим ритуал. Гоблина едва не хватил удар, когда кубок вспыхнул положительным зелёным светом. После того, как молодой лорд, вернее уже герцог, и его дочь выпили из кубка, Гарбдурх предложил наследнику надеть кольцо главы рода. Герцог Перверелл не преминул воспользоваться предложением.
В следующую секунду дикий вопль огласил кабинет управляющего. Гарри Поттер, дергаясь из стороны в сторону, выделывал такие кренделя и акробатические упражнения, что любой гимнаст, видя их, стопроцентно получил бы комплекс неполноценности до конца своих дней. Поорав минут пять, молодой герцог наконец успокоился и прилёг отдохнуть на пол. Девочка, испуганно вскрикнув, подошла к нему и потрогала за плечо.
Гарбдурх отошёл к своему столу и улыбнулся. Ритуалы такой мощи нельзя было назвать приятными, ещё удивительно, что всё это «действие» продолжалось так недолго. Наконец герцог Перверелл-Поттер, видимо, приведённый в чувство своей дочерью, соизволил подняться. А вот Гарбдурх почувствовал, что сейчас благополучно примет лежачее положение. У юноши по бокам шеи появилось две татуировки, изображавшие многоголовых драконов неизвестного гоблину вида. Но это были не все сюрпризы, которые преподнёс новопосвящённый герцог своему управляющему. Когда герой волшебного мира посмотрел на гоблина, тот увидел, что выразительные темно-зелёные глаза Гарри Поттера, унаследованные им от своей матери, стали сияющего жёлто-золотого цвета.
Существенно обеспокоившись собственным душевным равновесием, Гарбдурх счёл за лучшее промолчать и не акцентировать внимания на произошедших изменениях.
«Сами разберутся, что к чему», — про себя подумал гоблин.
К чести герцога, у него оказалась очень воспитанная дочь. А возможно, и очень умная. Внимательно осмотрев своего папу, девочка просто промолчала и решила не травмировать своего родителя.
«Лучше сказать папе про картинки на шее как-нибудь потом», — подумала девочка.
После завершения всех процедур Гаррис каким-то несчастным выражением лица попросил предоставить ему отчёт о количестве золота в сейфах и всей недвижимости, которой он владел, как глава рода. Тут произошла заминка.
Гоблин извинился и сказал, что на подготовку всех документов по роду Певерелл потребуется достаточно много времени. Приблизительно месяц, так как собрать все бумаги, которые за столько времени уже наверняка запылились на самых тёмных и пыльных задворках архива, не так-то просто.
— Месяц значит месяц, — Гарри устало присел на стул. — А что насчёт документов по роду Поттеров?
С этим, как выяснилось, проблем не было. Около десяти минут Гарбдурх собирал герцогу все необходимые документы. Дочь герцога тем временем заинтересовалась золотым глобусом в углу кабинета и внимательно его изучала. Наконец все документы были собраны, и на следующие пять минут Гарри Поттер сосредоточенно погрузился в их изучение. То, что он увидел, не особо его порадовало.
Всего, как наследник рода Поттеров, кроме своего детского сейфа, он получал полный доступ к родовому сейфу. На счету первого осталось семьсот галлеонов, четыреста тридцать сиклей и пять кнатов.
«Негусто», — подумал Гарри, приподняв брови.
Не то чтобы юноша так уж интересовался финансовой политикой волшебного мира, но золота в его сейфе было определённо не столь много, как этого хотелось бы. Вздохнув, он приступил к изучению второго сейфа. В родовой ячейке, судя по документам, было немногим больше пяти тысяч золотых монет, да ещё по мелочи серебра с медью. Также в сейфе хранилось несколько наборов ритуальных артефактов и парочка золотых украшений.
В общем, тоже негусто. Конечно, он может теперь вообще не работать, но и на жизнь, полную роскоши, с таким наследством рассчитывать не следует. Между делом Гарри подумал, что в сейфах более древнего рода должно быть побольше золота и серебра.
Наконец, закончив с финансами, юноша приступил к небольшому списку недвижимости. Из пяти пунктов, где фигурировало разрушенное родовое поместье и две небольших квартирки в Лондоне, юношу больше всего заинтересовали два:
Особняк Поттеров. Косой Переулок, 78. Линия 2
Коттедж. Хосмид, 5.
Идея поселиться в Косом Переулке среди волшебников чрезвычайно понравилась Гарри. Своеобразный центр магической жизни, всё близко, всё рядом — идеальный вариант на данный момент. А наличие своей недвижимости в Хосмиде — единственной деревушке, полностью населённой волшебниками — могло сослужить хорошую службу в будущем. Гарри сразу же потребовал у своего управляющего ключи от всех квартир и домов.
Между тем дочь герцога, герцогиня Анна-Мария Певерелл-Принц, подошла к своему отцу и о чём-то тихо его спросила. Но тот временно выпал из этой реальности и ни на кого уже не обращал внимания. Не дождавшись ответа, она направилась к гоблину.
— Я хочу спросить, — девочка запнулась, — а теперь это мой папа?
Гарри оторвал свою голову от отчётов: данный вопрос интересовал и его тоже.
— Конечно, — Гарбдурх улыбнулся с видом человека, раздающего подарки, — Герцог Перверелл-Поттер удочерил вас во время ритуала и принял вас в свой род. Мои поздравления, герцогиня Певерелл-Принц, ваш отец замечательный человек.
Взглянув на юношу, чьё выражение лица при словах »ваш отец» приняло абсолютно не поддающееся описанию выражение, и на девочку, которая буквально лучилась счастьем, гоблин ухмыльнулся и сел на своё кресло, скрестив при этом пальцы. Эта семейка определённо начинала ему нравиться.
Когда семья Певереллов уже собиралась уходить, Гарбдурх неожиданно вспомнил об одном важном моменте. Юноше определённо будет полезно ознакомиться с сюрпризами, которые может принести ему новое родство. Гоблин достал из пыльного архива старый фолиант, бережно стряхнул с него пыль, завернул в ткань, подошёл к Гарри и протянул ему свёрток.
— Герцог Певерелл, — гоблин внимательно посмотрел на юношу, — эта вещь принадлежала вашему прапрадеду, который был чистокровным наследником рода Певереллов. В этом дневнике вы найдёте очень полезные записи, о которых кроме вас лучше никому не знать. Вы понимаете меня, герцог? Никому.
Конец ретроспективы.
* * *
Расстроенная Флер ворвалась в свою комнату и, громко хлопнув дверью и топнув ногой, горько разрыдалась.
Политическая обстановка в магическом мире Европы стремительно накалялась. Во Франции начались очередные волнения, пока что больше на словах, между аристократией и маглорождёнными волшебниками. Масло в огонь в данной ситуации подливал тот факт, что среди волшебников многие были с примесью крови иных рас. В частности, многие древние рода были так или иначе связны с высшими эльфами и вейлами. И если у большинства наследников рода «особые» признаки давно стёрлись, то у многих, как, например, у Флер, такие признаки были, что называется, на лицо.
Мсье Делакур, справедливо опасаясь повторения революционного настроя по изгнанию «полулюдей», всерьёз раздумывал о том, чтобы в очередной раз перевести свою семью в Прагу. Когда Флер в достаточно скверном настроении духа прибыла домой, то эта новость оптимизма ей не прибавила.
Девушка решила настоять на своём и в достаточно резких выражениях высказала, что ни в какую Чехию, где можно через два дня умереть от скуки и безделья, она не собирается. Она вернётся назад в Англию, так как там, во-первых, есть возможность устроиться на хорошую работу, а во-вторых, там у неё появились очень хорошие друзья и знакомые.
На такую гневную филиппику её отец лишь почесал подбородок, но вроде бы и не имел ничего против плана своей старшей дочери. Зато мать Флер, Аполлин Делакур, проявила взрывной характер вейлы и заявила, что ни в какую Англию, в которой опять назревает война, её дочь не вернётся. Скандал был громкий и долгий. Кончился он тем, что красная от обиды Флер схватила бокал с серванта и вдребезги разбила его о стену. После этого девушка, громко топая, ушла в свою комнату.
Сидя за письменным столом, полувейла быстро писала письмо Биллу Уизли. В письме девушка рассказала о том, что через несколько дней она собирается в Лондон и мягко поинтересовалась, не мог ли он встретить её.
Закончив письмо, Флер открыла ящик стола и достала из него банковский ключ от своей личной ячейки. Денег, чтобы добраться до Лондона и чтобы снять жильё на первое время, ей должно было хватить. Непосредственно в Лондоне Флер хотела пройти стажировку в банке Гринготс, как ей предложил летом перед её отъездом Билл Уизли.
Полувейла вспомнила ссору с матерью и обиженно всхлипнула. Святой мечтой её матери было выдать своих дочерей замуж за богатых аристократов. При этом почему-то считалось нормальным, если муж был старше своей жены на тридцать-сорок лет. Флер, подумав о партии, которую нашла для неё мама, вздрогнула. Граф Мишель Адольер, которому недавно исполнилось пятьдесят два года, был толстым и лысеющим человеком. К тому же, он обладал ворчливым характером и крайне консервативными взглядами. Зато, по мнению Аполлин Делакур, он был очень богат и относился к кругу высшей аристократии Франции. Сама Флер по этому поводу сказала, что она лучше повесится, чем выйдет замуж за этого человека.
Девушка не собиралась ни перебираться в другой город, ни выходить замуж за противного старика. Она забирала все свои деньги и вообще уезжала из Франции.
* * *
Выйдя из банка, Гарри скептически осмотрел Анну-Марию. Гардероб девочки нужно было, несомненно, менять. Затем юноша оценил свой внешний вид и решил, что гардероб придётся менять не только его... кхм... дочери... После этого новоиспечённый аристократ несколько минут собирался с духом и решал, с какого магазина им стоит начать делать закупки. Опыта в таких делах у него было мало. Да что там говорить — в таких делах опыт у него отсутствовал начисто.
Как ни крути, но теперь Гарри стал аристократом, то есть своеобразной элитой магического мира. И хотя, в общем и целом, раньше юноше было всё равно, как и во что он одет — в конце концов, стандартную форму Хогвартса никто не отменял, а на каждый день вполне сойдут повседневные мантии, — теперь он интуитивно чувствовал, что подобные вольности он себе больше позволить не может.
Газетная шумиха, если факты о его жизненных похождениях попадут на первую страницу Ежедневного Пророка, будет обеспечена огромная. И меньше всего сейчас Гарри хотелось выглядеть газетным пугалом. Что поделать, человек его статуса должен выглядеть и вести себя соответствующим образом.
Гарри задумчиво почесал подбородок. С первым, вторым и особенно третьим пунктом у него были серьёзные проблемы. Раньше он был просто мальчиком-который-выжил, ребёнком, который вырос в мире маглов. Сейчас же его ранг в обществе вырос на несколько порядков. На лице у молодого герцога появилось страдальческое выражение — на такое он не подписывался! Черт бы побрал его излишнюю горячность. Ладно бы выпутываться приходилось одному, так ведь нет. Ему оказалось мало! Теперь под его ответственностью находилась пятилетняя девочка.
Вспомнив, что теперь он ко всему прочему ещё и «папа» и что девочка при всех называет его именно так, юноша хотел было в очередной раз принять горизонтальное положение, но потом передумал. Ему в голову пришла новая идея. Если всем произошедшим правильно воспользоваться, то собственную жизнь можно сделать в разы легче и комфортнее.
