В лесу было не так жарко, как под открытым небом. Но насладиться прохладой тени не давала высокая влажность, окутывавшая тело липким покрывалом. Неприятно, но жить можно. Я старался не обращать внимания на такие пустяки. Шел, прислушивался и смотрел по сторонам. И не только из-за возможности нападения. Где-то у дороги должно было стоять обгоревшее дерево. Там мне предстояло покинуть дорогу и углубиться в лес.
Мои опасения оказались напрасны. Упомянутое дерево, стоявшее прямо у дороги, невозможно было не заметить. От него осталась лишь нижняя часть ствола — черного, обугленного, мертвого. Непонятно, то ли молния в него ударила, то ли еще что. Скорее всего, последнее, так как соседние деревья, в отличие от поверженного гиганта, радовали глаз сочной зеленью.
До указателя я добрался всего за час. И, что не могло не радовать,— без происшествий. Почти. Однажды на дорогу выбежал кабан. Странный такой, неправильный. Удивляли даже не клыки, не помещавшиеся в пасти, а панцирь из сросшихся чешуек вместо привычной свиной щетины. Кабан значительно превосходил размерами своих яровэнских собратьев. Больше метра в холке, длиной никак не меньше двух, а весил он, определенно, под полтонны.
Он вышел на дорогу в тридцати метрах от меня, прошел бы мимо, но заметил постороннего на своей территории, остановился, уставился на потенциального противника, который лихорадочно прикидывал, как такого борова можно завалить. Стрела его не возьмет. Разве что в глаз, но я не Робин Гуд. Если и попаду, то лишь по случайности. Мечом? Хм... Брюхо у него помягче будет, можно пробить. И опять же глаза являлись самым уязвимым местом. Но даст ли мне кабан возможность прицелиться? Ах, да, кольцо. Возможно, сработает, если ударить им кабана по пятачку.
Пока я размышлял, стоя на месте, йоланский Пумба хрюкнул и продолжил свой путь, скрывшись в лесу.
Я облегченно вздохнул. С таким монстром, пожалуй, и раньше было непросто справиться.
Около обгоревшего дерева начиналась едва заметная тропка, уходившая вглубь леса. Войтер говорил, что она приведет прямо к дому колдуна.
Ну, я пошел.
Теперь, когда меня со всех сторон окружала зелень, чувства обострились до предела. Слава разрабам, в Альтиндоре не водилась кровососущая мелочь, но насекомых покрупнее хватало. И не все он были безобидны. Мне то и дело приходилось стряхивать с себя каких-то гусениц, жуков, пауков, падавших сверху, переползавших с кустов, прыгавших из зарослей. И я в любой момент ожидал нападения более крупных представителей местной фауны. В таких зарослях, которые я преодолевал шумно, с треском, то и дело пуская в ход меч, им не составило бы труда подкрасться сзади, атаковать сверху или подло цапнуть за ногу из ближайшего кустарника.
Но, видать, сегодня удача была на моей стороне.
Тьфу-тьфу-тьфу — чтобы не сглазить.
Дом Полики с примыкавшим к нему сараем стоял на небольшой полянке, и чем-то отдаленно напоминал мою, оставшуюся далеко в Яровэне, хижину. Он так же был сложен из бревен, с небольшими окошками, запертыми изнутри ставнями. Над двускатной крышей торчала дымившая труба. Это хорошо, значит, хозяин жилища жив, значит, на месте.
Вокруг дома был разбит огород, окруженный плетеным заборчиком. Овощей мало, в основном травы. Не удивительно, если учесть, что Полика был травником.
Я распахнул калитку, прошел между заботливо прополотых и политых грядок и постучал в прочную деревянную дверь.
Внутри дома что-то загрохотало и смолкло.
Хозяин не спешил открывать дверь, и я решил его поторопить:
— Уважаемый Полика! Меня зовут Ильс. Я прибыл из Найрована, и у меня есть к вам дело. Не бойтесь, я не причиню вам вреда.
Мне показалось, или за дверью кто-то приглушенно захихикал?
Я снова постучал.
Ждать пришлось еще пару минут, наконец, загрохотал засов, дверь распахнулась, и моим глазам предстал высокий атлетически сложенный мужчина лет тридцати с небольшим. Голова выбрита до блеска, зато пышные кустистые брови, нетипично прямой для боэре нос с горбинкой, тонкие губы, волевой подбородок. Лицо было густо покрыто шрамами — такое впечатление, будто по нему прошлись кошачьи когти. Он был облачен в наряд, похожий на те, что я видел в Джавге-Да-Зане на колдунах, только монотонный, темный. Он стоял в дверном проеме и пристально изучал незваного гостя, то есть, меня.
Вне всяких сомнений — это был Полика. Именно так мне его описал Войтер. Он не упомянул лишь о шрамах.
— Из Найрована?— произнес он, наконец.
— Да.
— По делу?
Я снова кивнул.
— Что ж, проходи, раз пришел.
Говорил он чисто, почти без акцента. Но, судя по голосу, восторга от моего визита он не испытывал.
Ну и ладно, лишь бы помог.
Изнутри дом напоминал обычную сельскую хижину. Очаг в углу, стол у стены, рядом кровать, пара табуреток, кадка с водой, комод, сундук, платяной шкаф, лестница, ведущая в подвал... Из необычного можно отметить лабораторный стол, уставленный алхимической утварью, полки, забитые ингредиентами, пучки трав, развешенные под потолком. Да и ароматы в помещении стояли не сельские. К привычному запаху дыма примешивались кисло-едко-резкие зловония химикатов.
— Я слушаю,— поторопил меня Полика, намекая на то, что я отрываю его от более важных дел.
— Уважаемый Полика...— Свой текст я проработал за время пути, но от волнения сбился, едва начав говорить. Уж слишком много зависело от ответа колдуна.— Я... Мне... посоветовал к вам обратиться Войтер. Он тоже из Найрована, но уже давно живет...
— Я знаю, кто такой Войтер,— оборвал меня Полика.— Дальше.
— Так вот, Войтер посоветовал обратиться к вам, и вот по какому вопросу. Вы ведь приручили Чикапока...
— Я?!— удивился Полика.
— Ну как же, та история, когда вы вышли на берег моря, призвали змея, погладили его по голове и даже подержались за его зуб...
— Ах, это,— усмехнулся колдун.— Да, что-то припоминаю. Давно это было. И что?
Я задумался, подбирая правильные слова.
— Не могли бы вы открыть мне ваш секрет: как вам удалось приручить змея?
Брови Полики влетели вверх, лицо перекосило. Так что я не мог понять, что случится в следующий момент: то ли он рассмеется, то ли выгонит вот.
Но вместо вспышки прозвучал логичный вопрос:
— А зачем тебе это?
— Надо,— уклонился я от ответа.
И случилось то, чего я больше всего опасался: Полика поднял руку и указал мне на дверь.
Ну, хорошо, хорошо...
— Мне нужно попасть на остров Хенге,— признался я.
Рука опустилась, Полика, склонил голову, рассматривая меня под другим углом.
— Зачем?
Какой любопытный, аж зло берет!
— Говорят...— я не хотел открывать своих истинных намерений постороннему, тем более, неписи. Хватит, сказал уже одному... Поэтому аргумент придумывал на ходу,— там... удивительное место, где в прежние времена гон-ге черпали силу. А потом появился Чикапок, так что теперь попасть на остров невозможно.
— На Хенге и раньше невозможно было попасть простому смертному. Там бывали только избранные гон-ге... Но ты так и не сказал, что тебе понадобилось на острове?
Вот же упертый!
— Я... хочу... приобщится к таинствам гон-ге,— произнес я первое, что пришло в голову.
Чем развеселил своего собеседника.
А Войтер, между прочим, уверял, что Полика вежливый, обходительный, приятный собеседник. Совсем что ли озверел от одиночества в этом лесу?
Ха... Кто бы говорил! Ты тоже стал бы таким лет через пять, если бы остался в Яровэне.
— Ты? Хочешь стать гон-ге?— выдавил колдун сквозь смех.
— Почему бы и нет?— обиделся я.
Чем вызвал очередной приступ хохота.
Захотелось плюнуть на все и уйти. Или, в крайнем случае, дать ему в морду. Но я не мог. Сейчас моя судьба находилась в руках хохочущего Полики. Поэтому я терпеливо ждал, пока он закончит смеяться.
Ждать пришлось долго. Он и сам признался, сдавленно похрюкивая и утирая слезы:
— Давно меня никто так не веселил, чужеземец,— внезапно его хохот оборвался и, Полика заговорил, нахмурив брови.— Да знаешь ли ты, что такое — быть гон-ге?! Это дар, понимаешь, это дано не каждому.
— У меня есть дар!— горячо воскликнул я.— Я был магом в Найроване... немножко.
— Ты был магом?— выпучил он глаза. Потом снова посмотрел на меня, уже с интересом.— Понятно, Проклятый. Интересно...
Он задумался.
Я терпеливо ждал.
— Что ж, чужеземец, посмотрим, на что ты годишься.
Он подошел к одной из полок и взял с нее стоявший на специальной подставке прозрачный стеклянный шарик.
— Знаешь, что это такое?
Увидев предмет поближе, я понял, что ошибся. Он не был идеально сферическим, а своей формой напоминал скорее слезу размером с абрикос. И тут я вспомнил!
Да это же Слеза Илунэ!
Магический артефакт наподобие Хрустальных игл, только из... нет, не из стекла. Это была затвердевшая вода. Не лед, нет, а именно затвердевшая вода, точнее слеза богини.
Согласно боэрской легенде давным-давно, когда этот мир еще не был населен людьми, жили два божества — Илунэ и Ялин. Она — воплощение водной стихии, утонченная, гибкая, изменчивая. Он — могучий, грубый, вспыльчивый огненный бог. Ялин был влюблен в Илунэ. Она же насмехалась над ним и вынуждала исполнять все свои капризы. Однажды она попросила Ялина достать с неба луну. Великан подпрыгнул так высоко, что коснулся небесного светила, оставив на нем отпечаток своей ладони. А потом рухнул вниз и разбился на мелкие осколки.
Только теперь, оставшись одна, Илунэ поняла, что натворила. Она заплакала. Ее слезы падали на землю и застывали прозрачными каплями, которые люди находят до сих пор в самых укромных уголках Йолы. А сама богиня превратилась в Великое море, которое местные жители зовут Илунэ-ки.
Как-то так, точно не помню.
Слезы Илунэ оказались наделенными необычной силой. Они, как и Иглы, впитывали магию, созданную колдунами. Потом достаточно было бросить слезу на пол, и волшебство вырывалось наружу. Артефакт был одноразовым и после заклинания превращался в лужицу воды, которая тут же испарялась.
Это и многое другое я вычитал на форумах и в гайдах, когда собирался стать магом.
— Это Слеза Илунэ,— ответил я уверенно на вопрос Полики.
— Хорошо,— кивнул тот.— И какая сила в ней заключена?
Вот этого я не знал. Пришлось признаться в своей некомпетентности.
Полика остался доволен моим ответом.
— Правильно. Нельзя определить силу артефакта, не взяв его в руки. Держи,— и он передал мне Слезу.
Я взял ее в руку, и тут же она раскалилась докрасна. Нестерпимый жар опалил мою ладонь.
— Гон-ге не должен доверять никому, даже самому себе,— продолжал наставлять меня Полика.
Это что, учеба началась?
Странные у него понятия о педагогике.
Я попытался выбросить Слезу, но она намертво прилипла к ладони и пальцам. Помещение наполнил запах горящей плоти.
И тогда я закричал, запрыгал по дому, размахивая тлеющей рукой.
— Гон-ге должен быть терпеливым и выносливым иначе ничего не добьется.
Да пошел ты, садист, твою... ... ...
Колдун поймал меня за локоть. Легко преодолевая сопротивление, он взял меня за ладонь, сжимавшую раскаленную Слезу, и я даже не заметил, как она оказалась в его руке. Слеза тут же потухла, приняв свой обычный вид.
Полика вернул ее на полку, где на подставках стояло еще с десяток каплевидных артефактов, и вместо нее взял другую, с соседней этажерки.
Он подошел ко мне, снова схватил меня за кисть, которую я баюкал, как капризного ребенка, занес над страшной раной артефакт и сдавил его в ладони. Слеза капнула влагой, потом еще и еще. Наконец, побежал тоненький ручеек. И когда влага коснулась раны, я почувствовал облегчение. Боль уходила! Кроме того, на моих глазах жженная корка исчезала, а рана затягивалась молодой розоватой кожей.
Нефига себе!
Это же "Лечилка"! Во всем мире они утратили свои свойства, а тут, в глуши, безумный колдун создает чудодейственные артефакты, которым нет цены.
Несмотря на противоречивые методы колдуна, следовало признать, что Полика был, если уж не гением, то, во всяком случае, профессионалом в своем деле. Лучшим из лучших.
Влага перестала капать, когда рана окончательно зажила. Колдун разжал ладонь... она была пуста. Слеза исчерпала себя и исчезла.
Жаль, мне таких с десяток — горя бы не знал.
— Ну, как, еще не передумал стать гон-ге?— усмехнулся Полика.
Я осторожно покачал головой.
Что еще придумает этот живодер?
А он снова подошел к полкам. На одной из них стояли изящные резные фигурки из кости, похожие на японские нецке.
— Знаешь, что ЭТО такое?— спросил колдун, указав на полку.
— Конечно,— ответил я без промедления.— Не помню, как они называются по-баэрски... Это... м-м... вместилища душ, артефакты, которые создают бжа-ге.
Эти колдуны имели дело с живым материалом. Они отнимали души у животных и людей и вселяли их в костяные фигурки. Дикость, конечно, но эта разновидность колдовства была очень уважаема в Йоле. К тому же, бжа-ге были гораздо сильнее прочих колдунов.
— Верно. Это вамни, как ты точно сказал — вместилище душ.
— Откуда они у вас?— удивился я.— Вы же, кажется, зава-ге, а не бжа-ге.
Он усмехнулся.
— Гон-ге, остановившийся на достигнутом, никогда не станет великим. Я же совершенствуюсь каждый день. Иначе, как бы я смог победить Кахмаша — верховного гон-ге?
— Это он вас так?— спросил я, указывая на испещренное шрамами лицо колдуна.
— А, ерунда,— отмахнулся Полика.— Ты бы видел, что Я с ним сделал.
Он хищно улыбнулся и продолжил:
— Так вот, как раз сейчас я работаю над новыми вамни,— он указал на стол, где стояли две фигурки. Они были недоделаны, так что трудно понять, кого они изображают.— Работа ответственная и тонкая, поэтому мне некогда. Но ты можешь мне помочь. Добудь сердце хотя бы одного из них, и я возьмусь за твое обучение.
— Вообще-то мне надо попасть на остров Хенге,— робко напомнил я ему.
Колдун скривился:
— Будь по твоему: достанешь сердце, расскажу, как приручить Чикапока.
Хм, ну, вот и квест нарисовался.
Сердце, говоришь?
— А кто это?— спросил я, ткнув пальцем в фигурки на столе.
Полика растянул губы в улыбке:
— Сам узнаешь, когда доберешься до места. Пусть это будет для тебя приятной неожиданностью.
Вот же козел!
Насколько я знаю, бжа-ге не интересовались абы кем. Им подавай героя, крупного хищника, босса. Я пристально всмотрелся в фигурки, но так и не смог понять, кто это. Вроде бы не люди.
Уже что-то.
Ну, да, ладно. Поручение как раз по моему профилю. Охотник я или нет?
— Куда мне идти?
И колдун подробно объяснил мне, где обитают владельцы сердец, которые мне предстояло добыть.
Глава 10
Один из них обосновался в заброшенной деревушке к северо-западу от жилища Полики.
— Это он...— я судорожно проглотил комок, ставший поперек горла,-... постарался?
