Сердце Альтиндора

Сердце Альтиндора

Пролог

Наша с М супружеская идиллия просуществовала не больше четырех лет, после чего дала трещину, прокорчилась в предсмертных судорогах еще полгода и благополучно скончалась под шорох осенних листьев. Решение расстаться было взаимным и бесповоротным. Она ушла, унеся с собой опостылевший запах "Тропической свежести" и выцветшего на подоконнике плюшевого мишку, а я остался один в доме, который неожиданно стал слишком большим для одинокого мужчины. Таким большим он казался мне в далеком детстве, когда я часами мог исследовать безграничные, как мне тогда казалось, закоулки нашего фамильного гнездышка, постоянно открывая что-то новое.

Детство... Милое, беззаботное. Память о нем хранилась в домашних фотоальбомах и пожелтевших коробках на чердаке. Игрушки, камешки, ракушки, тысячи безделушек, казавшихся мне когда-то бесценными. И еще кое-что. Оно, накрытое полупрозрачным запылившимся чехлом из пластика, занимало треть чердачного помещения и было добротно заставлено всем тем, чему не нашлось места на нижних этажах, но было жалко выбросить. Мне пришлось поднапрячься, чтобы добраться до него. Когда чехол плавно скользнул на пол, и я увидел во всей красе то, что под ним скрывалось, на меня тут же нахлынули приятные детские воспоминания.

VC32ХGS12М. Вирт-капсула 2032 года выпуска. Отец никогда бы не купил ее на свои кровно заработанные, как я его об этом не просил. Все эти новомодные виртуальные развлечения он считал расточительством и пустой тратой времени. Но мне повезло. Он выиграл ее в лотерею. Я был на седьмом небе от счастья, хотя мой родитель и не разделял моего восторга. Отец хотел ее продать, пусть со значительной скидкой. Даже в этом случае сумма вышла бы немаленькая. Но я устроил истерику, и вирт-капсула осталась в нашем доме.

Отчетливо помню, как я впервые отправился в виртуальный мир. Это был какой-то платформер. Игрушка по нынешним меркам примитивная, но я был поражен реальностью происходящего вокруг. Складывалось такое впечатление, будто я, став совсем крошечным, оказался внутри часового механизма. Куда ни глянь, мелькали маятники, крутились шестеренки, натужно скрипели пружины — и все огромное, осязаемо настоящее. Дух захватывало.

Целых два дня я был единоличным владельцем вирт-капсулы. Потом отец решил проверить, чем это я там занимаюсь, и прочно "присел" на вирт. Он и в реале был заядлым рыбаком, но постоянно сетовал на нехватку времени. А тут... Не выходя из дома можно было порыбачить в самых экзотических местах планеты. К счастью, отец всему знал меру, поэтому споров из-за очередности посещения вирт-миров у нас с ним почти не возникало.

Самое удивительное, что и мама не осталась в стороне. В первый раз нам пришлось ее уговаривать. Потом она совершила тур по Австралии... Нужно было видеть выражение ее лица, когда она вернулась в реал. Она взахлеб рассказывала о красотах тропического леса на территории Квинсленда. Но еще больше впечатлений оставили прогулки по бутикам Сиднея и Мельбурна.

С тех пор мое увлечение виртом обрело понимание со стороны родителей.

По причине возрастного ценза большинство жанров оставалось для меня в те годы под запретом. Лишь в шестнадцать я смог приобщиться к легким файтингам и стрелялкам. Впрочем, они меня почти не заинтересовали. Не люблю насилие. Гораздо больше меня впечатлила новая РПГ "Небесная цитадель", созданная компанией VМW. По продуманности и реалистичности мира она занимала самые первые места в рейтингах виртуальных развлечений. Кроме того Virtual Magical World была отечественной компанией, что само по себе приятно.

Потом была служба в армии, работа, женитьба... Стыдно вспоминать, но после первой брачной ночи, когда моя новоиспеченная жена сладко задремала, я сменил супружеское ложе на вирт-капсулу. Где она меня и застала поутру. С тех пор мое увлечение стало главной причиной наших с ней ссор. Когда дело почти дошло до развода, мне пришлось наступить на горло собственной песне и отправить вирт-капсулу на чердак. Чего не сделаешь ради семейного счастья. И все же мне понадобилось немало времени, чтобы соскочить с виртуальной иглы.

А через два года мы все равно расстались, хотя и по другой причине. Я остался один. Родители уже давно перебрались в Канаду, где им предложили выгодный контракт. Звали меня к себе. И я совсем уж было согласился. Но визит на чердак спутал планы по воссоединению семьи.

Вирт-капсула была в полном порядке. И я не удержался от соблазна.

За то время, пока мы с М пытались изображать благополучную семейную пару, мир виртуальной индустрии развивался ударными темпами. Технологии совершенствовались, появлялись новые услуги, новые игры. Для того чтобы снова приобщиться к миру прекрасного, мне пришлось серьезно проапгрейдить капсулу. Немалые капиталовложения, но оно того стоило. Ознакомившись с каталогом виртуальных услуг, я остановил свой выбор на "Королевстве Найрован", РПГ-игре, созданной все той же VМW, за последние годы превратившейся в преуспевающую корпорацию.

Я и раньше слышал об этой игре: "Небывалый по реалистичности мир площадью более 83000 квадратных километров; 700 данженов общей протяженностью более 6000 км; 40000 обладающих уникальным искусственным интеллектом НПС-персонажей, большая часть из которых готова снабдить игрока оригинальным увлекательным квестом... Шесть городов общей площадью свыше 120 квадратных километров, десятки деревень, крепостей, замков... Полное погружение, необычная прокачка персонажа, богатая предыстория мира, уникальные задания..."

Уже после "Небесной цитадели" казалось — реальнее мира быть не может. Я ошибся. Впервые оказавшись в Найроване, я навсегда влюбился в этот мир. От настоящего он отличался разве что тем, что в нем было возможно даже невозможное. Волшебство, рыцарские турниры, охота на фантастических чудовищ — и не только. Интриги, заговоры, страсти, настоящие приключения. Здесь каждый мог заняться ремеслом по душе и без всяких ограничений: кузнецы, торговцы, ювелиры, алхимики. Были и такие, но подавляющее большинство игроков мечтало о сражениях и славе. Хорошее подспорье для тех, кто в обычной жизни не отличался ни силой, ни ловкостью. В мире Найрована любой мог достичь небывалых высот. Даже человек, в реале прикованный к инвалидному креслу. То же самое предлагали и другие создатели виртуальных развлечений, но до совершенства Найрована им было далеко.

Мир, вначале ограниченный рамками королевства, с первых дней запуска проекта начал расти как на дрожжах. Каждую неделю появлялись новые данжены, прирастали новые территории, появлялись новые НПС и новые квесты. Уже через полгода Мир увеличился почти вдвое. Помимо уже существовавшего королевства во главе с правителем-НПС появились мятежные баронства, Брошенные Земли, Берег Страха и прочее. А еще спустя год рейд одного из кланов преодолел зубодробительный данжен в горах Годрун, который привел игроков на новую огромную территорию, покрытую песком и барханами. Это была пустыня Уюм со своими городами, селениями, крепостями, данженами и загадками.

В течение последующих трех лет мир прирос джунглями Йола и покрытым снегом Фавером в горах Туор. Ходили слухи о том, что скоро станут возможными морские путешествия, которые обязательно приведут к открытию целого архипелага, а то и нового материка.

После того, как помимо королевства Найрован появились и другие земли, Мир получил свое собственное имя: Альтиндор. Он стал второй родиной для 8 миллионов игроков со всего света. Нам было бы довольно тесно, если бы не существовало разделения на кластеры по временным зонам и языковым сообществам. То есть, юзеры из разных регионов играли в одну и ту же игру, выполняли одни и те же задания, общались с одними и теми же НПС, но при этом не пересекались. Мы находились, если так можно выразиться, в параллельных вселенных.

В Альтиндоре было три основные человеческие расы: айлены, джугги и боэре. Первые обитали в центре и на севере материка, вторые являлись пустынными жителями, третьи облюбовали джунгли Йола. У каждой расы был свой язык и несколько диалектов. Для лучшего взаимопонимания между соседями разрабы придумали артефакт-переводчик. Стоило его задействовать, как игрок начинал понимать собеседника, относящегося к другой языковой группе. Впрочем, многие джугги и боэре, как игроки, так и НПС говорили по-айленски, хотя и с жутким акцентом.

Для придания игре большей реалистичности разработчики отказались от общепринятых заготовок при создании внешнего образа персонажа. За основу брался облик игрока, считываемый встроенными в вирт-капсулу сканерами. В меню его можно было "облагородить" на свой вкус: убрать лишний вес, скинуть десяток лет, добавить к росту несколько сантиметров, придать лицу большую фотогеничность и так далее. При всем при этом определенное сходство с оригиналом все же сохранялось.

После создания образа нужно было ответить — по возможности честно — на несколько вопросов. Обработав полученные данные, компьютер предлагал варианты возможного развития чара. Результаты теста меня немного разочаровали. Искусственный разум предложил развивать персонажа как торговца, ювелира, алхимика, лекаря или мага.

Какая скука!

Я жаждал приключений, а не рутинной работы. Этого мне вполне хватало в реале.

Впрочем, это были всего лишь рекомендации, которым я не обязан был следовать. Хотя...

Я решил попробовать себя в качестве мага не только из-за предложенных бонусов. Швыряться огненными шарами, закатывать противника в ледяную капсулу, превращать воду в вино... Красота! Но как оказалось, стать чародеем было не так-то просто. Вообще в Альтиндоре ничто не давалось задаром. Опять же для придания большей реалистичности виртуальному миру. Любая специализация требовала кропотливого труда. Маги, например, днями корпели над древними свитками и фолиантами, сдавали экзамены, после чего месяцами оттачивали привязанные к жестикуляции заклинания. Чтобы сотворить то или иное волшебство, маг должен был задействовать его пиктограмму в слоте быстрого доступа или в Книге заклинаний. Тот час перед глазами появлялась голограмма символа. Подсказка. Теперь оставалось лишь в точности начертить его рукой в воздухе. Малейшая ошибка, неверный завиток — и приходилось начинать сначала. Мана не продавалась в пузырьках, ее нужно было впитывать при медитации из окружающего мира. А это само по себе дело непростое и требующее усидчивости.

Так что я промаговал всего пару недель, а потом психанул и выбрал другую специализацию, пожертвовав приобретенными очками опыта и с трудом достигнутого 10 уровня. Как-нибудь переживу. Тем более что для использования магии не обязательно было становиться именно магом. Для непосвященных в большом ассортименте имелись так называемые Хрустальные иглы. Пользоваться ими мог практически каждый. Нужно было лишь в процессе игры приобрести это полезное умение. Способ применения не отличался оригинальностью: чтобы задействовать то или иное заклинание, нужно было преломить Иглу. Все, готово! Правда, стоили они недешево, и тем дороже, чем выше класс волшебства.

Кроме Игл были еще всевозможные артефакты в виде заговоренных камней, различных украшений, уникальных предметов. Они повышали статы как игрока, так и предметов его инвентаря. Их так же можно было купить, либо получить в награду за завершенный квест, либо собрать в качестве лута с убитого моба.

Мага я променял на воина-мечника. Но и тут меня ожидал кропотливый труд. Изучение стоек, ежедневные изнуряющие тренировки...

Многие разочарованно покидали Альтиндор. Они хотели все и сразу. Жаловались разработчикам, пугали оттоком клиентуры. Но те не собирались ничего менять. Мир был по-своему уникален — и в этом его прелесть.

Впрочем, не все было так уж плохо. То, на что в реале у меня ушли бы годы, я освоил меньше, чем за 2 недели. Меня научили владеть мечом, принимать удары на щит, носить легкие доспехи. В перерывах между тренировками я бегал по локации, выполняя незамысловатые квесты, чтобы набрать очки опыта и повысить уровень.

Чуть позже в качестве второстепенной специальности я взял себе охотника. Меня научили стрелять из лука и арбалета, снимать шкуры, свежевать тушу, добывать клыки, когти и прочее. Жареное мясо хорошо восстанавливало хитпойнты, остальное можно было с выгодой продать ремесленникам или алхимикам. За редкие компоненты расплачивались золотом, которое можно было обменять на реальные деньги в соотношении 1 к 10.

Я научился ставить капканы, устраивать ловушки, даже магические. Правда, для этого мне пришлось потратить немало драгоценного времени и денег, но оно того стоило. Ловить зверя, даже более сильного, чем я, стало проще.

Достигнув 30 уровня, я узнал, что могу стать охотником на чудовищ. Вот тут-то и начались незабываемые приключения! Не тупое рубилово, а осмысленный поиск и охота. Да и задания сами по себе были куда интересней тривиальных "зачисти подземелье", "добудь десяток хвостов", "уничтожь мышиный выводок". По ходу квестов мне встречались такие чудовища, о которых я раньше даже в гайдах не читал. Помимо выброса адреналина я получал богатый дроп в виде редких ингредиентов, дорогих артефактов или раритетного оружия. Так что быть охотником на чудовищ оказалось не только интересно, но и выгодно. Кое-что я выставлял на аукцион и тем самым пополнял свой счет в реале. Богатым не стал, но на жизнь и на игру хватало. Так что я даже подумывал о том, чтобы бросить опостылевшую работу.

За полгода я изрядно настранствовался по миру с луком за спиной и мечом на поясе. Побывал и в горах Туор, и в пустыне Уюм, и на Берегу Смерти. Правда, далеко не забирался, но повидал и пережил всякое. И уж кто, как не я знал о том, насколько опасным может быть мир, в котором разрешено все, что не запрещено. Мне не раз приходилось на собственной шкуре испытать, как тяжело в этом мире одиночке. Леса и горы, болота и степи кишели высокоуровневыми хищниками и многочисленными разбойниками, как НПС, так и разумными, на окраинах шалили соседи. Кроме того, постоянно приходилось оборачиваться из-за участившихся нападений агров, то есть тех, кто убивал не только мобов, но и игроков. Несмотря на завышенный возрастной ценз 18+ и обязательные справки о психической уравновешенности при заключении договора на участие в игре, этих агрессивных созданий с каждым днем становилось все больше и больше. Им доставляло удовольствие отправлять более слабого противника на точку перерождения, присвоив себе определенную часть имущества жертвы. Тысячи игроков жаловались админам на произвол агров, но те лишь пожимали плечами и цитировали рекламный буклет: в Альтидоре каждый может выбрать занятие по душе.

Впрочем, жизнь агров была не такой уж безмятежной. Тех, кто злоупотреблял нападениями на игроков, объявляли в розыск, на них устраивали охоту кланы, их преследовала стража, а вход в город был запрещен.

Таким образом, в городах было относительно безопасно. Самой крупной зоной безопасности была столица королевства славный город Мериконес. Я частенько бывал там, но обычно надолго не задерживался. Цены в столице кусались, а заданий для воина или охотника в черте города было немного.

В тот злосчастный день в Мериконес меня привел именно один из редких квестов. Мне предстояло встретиться с одной важной особой. Перед тем как отправиться в Верхний Город, где обитали сливки найрованского общества, я посетил городскую баню, сменил опостылевшие доспехи на опрятный наряд горожанина. Меч и лук заняли свои места в инвентаре. Из оружия я оставил себе лишь нож.

Был обычный вечер. У ворот в Верхний Город скучали стражники. Я предъявил свернутое в трубочку приглашение, ворота распахнулись, стражники почтительно расступились и...

Нас поглотила Тьма.

А еще стало холодно. Очень холодно...

Современные технологии позволяют игрокам полностью погрузиться в виртуальную действительность. Ощутить запах цветов, дуновение ветерка, нежность бархата, вкус изысканных блюд... Но не только это. Чад топких болот, приторный запах разложения и нечистот, горечь подгоревшего мяса, нестерпимая жара пустыни Уюм или жуткий холод Фавера. А главное — боль. Когда противник пронзает тебя мечом, когда волшебник превращает твое тело в живой факел, когда чудовища вырывают куски мяса... В Найроване есть немало игроков, которые, сдав необходимые справки и подписав кипу соглашений, погружаются в вирт на все 100%. Я не отношусь к их числу. Мне достаточно 15%. Пусть краски не так ярки, пусть запахи не так дурманят, но боль, даже самая жуткая, обозначается лишь легким покалыванием.

Так было до того момента, как предо мной распахнулись ворота в Верхний Город. Боль, нахлынувшая после холода, была настолько невыносимой, что я закричал. Потом была яркая вспышка, и я отключился...

Я пришел в себя на прежнем месте, возле ворот Верхнего Города. Очнулся оттого, что кто-то хлестал меня по щекам. Это было неприятно и больно, потому что били рукой, облаченной в латную перчатку. Раньше я бы ничего не почувствовал, но сейчас... Сейчас складывалось такое впечатление, будто мои нервы обнажены, и от этого малейшее прикосновение к телу доставляло невыносимые страдания.

Неужели произошел какой-то сбой в системе и вместо 15% мои чувства обострились на все 100?! Дело небывалое, но все когда-нибудь происходит впервые. Чтобы прекратить мучения, я виртуально потянулся к кнопке логаута и... не обнаружил ее на обычном месте. Ни ее, ни других кнопок, иконок, пиктограмм. Мой интерфейс был девственно чист. Такое впечатление, будто я уже вышел из игры. Вот только окружающий меня мир был совсем не похож на тот, в котором я появился на свет. Это был Альтиндор — могу поклясться самым дорогим, что у меня есть.

Меня охватила паника. Что же теперь делать? Как выйти из игры?

И судя по всему, не меня одного терзали дурные предчувствия. Редкие в этот час прохожие, приходя в себя после непонятного блэкаута, выглядели, мягко говоря, обескураженными. Должно быть, тоже игроки, но я никак не мог выделить их, чтобы узнать о них доступную информацию. Эта функция интерфейса так же отсутствовала.

Тем временем на улице становилось людно. Игроки, одетые на скорую руку, выходили из домов, толпами сыпали из питейных и увеселительных заведений, покидали нагретые сидения карет.

— И у вас тоже?

— Что за ерунда? Что случилось? Куда пропал интерфейс?

— Кто-нибудь уже связался с админами?

— И как это сделать, если нет ни одной кнопки?

— Я не могу выйти из игры!

— Я тоже.

— И я...

Перед воротами собрались люди, сильно отличавшиеся друг от друга достигнутыми уровнями, классами, достатком, мироощущением, образованием. Но всех нас в тот момент объединяло одно: полное непонимание происходящего.

К утру ничего не изменилось. Толпа перед воротами в Верхний Город достигла нескольких сот человек. Кто-то молчал, кто-то ругался, кто-то всхлипывал. Потом кому-то в голову пришло отправиться всем народом к королевскому дворцу. Там, на правах наблюдателей, постоянно находился кто-либо из представителей администрации, и они наверняка могли прояснить ситуацию.

Мы шагнули к воротам, но наткнулись на преградивших путь стражников. Их численность к тому времени тоже значительно увеличилась и запестрела. Городские стражники, стража Верхнего Города, королевская гвардия... И они отказывались пропускать нас ко дворцу, ссылаясь на указ самого Короля.

— Прочь с дороги, холопы!— прозвучал чей-то нетрезвый голос. Из толпы выбрался настоящий богатырь. Я узнал его — лорд Кайен. Один из знатнейших обитателей Мериконеса, игрок, достигший 271 уровня, лицо, приближенное к Его Величеству и прочее, и прочее, и прочее.

Но НПС-стража даже не шелохнулась, продолжала стоять тесными рядами, выставив перед собой алебарды.

— Это что еще за бунт машин?— взревел оскорбленный лорд Кайен.— Да вы знаете, кто я?

Он схватился за две алебарды и рванул на себя.

Лорд Кайен был одним из самых прокачанных игроков в Найроване, но на этот раз его потуги ни к чему не привели. Алебарды остались в руках стражников, а лорд Кайен распорол себе обе ладони.

— Кровь...— прокатилось по толпе.

Кровь...

В Найроване было все, за исключением крови. Поединки, битвы, убийства, насилие — это сколько угодно. А вот кровь — ни-ни. Политика корпорации.

А тут хлещет как из кабана.

— Черт, больно-то как!— морщился лорд Кайен, тупо пялясь на страшные раны на ладонях.— Что же вы делаете, ублюдки?

Лорд Кайен сжал кулаки и бросился на обидчиков. Стражники хладнокровно подцепили его алебардами, подняли над землей трепещущее тело, а потом грохнули его о мостовую. Истекающий кровью лорд дрыгнул пару раз ногами и замер.

Притихшая толпа изумленно глядела на тело, ожидая, что оно вот-вот оправится на точку перерождения. Но этого не произошло ни через минуту, ни через пять.

В толпе кто-то протяжно завыл. Остальные молча продолжали сверлить взглядами мертвеца.

За спинами стражи прозвучала грозная команда:

— Именем Короля приказываю покинуть предвратную площадь!

Никто не шелохнулся.

Прошла еще одна минута.

— Стража! Именем Короля приказываю разогнать толпу!

Стражники беспрекословно повиновались. Ощетинившись алебардами, они стали надвигаться на игроков.

— Люди, что же вы стоите? Бей НПС!!!

На призыв откликнулись многие, кто имел при себе оружие. Лязгнули мечи, в лучах восходящего солнца сверкнули сталью топоры, заскрипели натянутые луки. Отчаянные храбрецы набросились на стражников. Из-за непонятного сбоя неписей невозможно было просканировать. Но все заведомо знали, что городские стражники поголовно пятидесятого уровня, их коллеги из Верхнего Города — сотого, а королевские гвардейцы — сто пятидесятого. Для тех, кто давно уже перевалил двухсотый уровень, такие противники были на щелчок.

Но не тут-то было. То ли игроки не рассчитали свои силы, то ли стражники оказались круче. Послышались первые крики боли, первые тела упали на мостовую.

Тела несчастных игроков.

— Неужели здесь нет ни одного мага?!— воскликнул кто-то в сердцах.

— Какая магия, если Книга заклинаний исчезла?!— в ответе было ничуть не меньше отчаяния.

Толпа дрогнула и попятилась. А когда из ворот Верхнего Города вылетела королевская конница, народ обратился в бегство.

Я несся вместе со всеми. Первые сто метров дались мне легко, но потом я начал задыхаться. Совсем как в реале...

Игроки бежали, кто куда. Меня подхватила группа людей, рвущаяся к выходу из города. На полпути дорогу нам преградила наскоро организованная баррикада, возведенная двумя десятками НПС. От былого радушия не осталось и следа. Лица горожан выражали нескрываемую ненависть. Общее замешательство длилось недолго. Как только кто-то попытался преодолеть препятствие, в нас полетели камни. Один из них просвистел рядом с ухом, за моей спиной раздался короткий вскрик, и молодая девушка в элегантном наряде упала на мостовую с разбитой головой. Толпа распалась, игроки поспешили скрыться от града камней в близлежащих переулках.

Мы бежали, не разбирая дороги. Из окон на головы сыпалась тяжелая домашняя утварь. Увесистое полено зацепило мое плечо, и дальнейший путь я проделал, прижимая онемевшую руку к телу.

На улицах Мериконеса воцарился настоящий ад. Нас поджидали на каждом перекрестке. В ход шли камни, палки, ножи. Зазевавшихся игроков вырывали из толпы и...

— За что?!— исступленно орали перед смертью те, кого рвала на части обезумевшая чернь.

"За что?",— спрашивал я себя.

И не находил ответа.

По городу мы бежали ошалевшим от страха стадом. На улицах трупы, кровь. Воздух наполнен смрадом и криками. Мы почти не сопротивлялись. Если на кого-то набрасывались неписи, мы даже не делали попыток отбить товарища по несчастью. Наши души были переполнены страхом, а тела — бессилием. В душе каждый из нас прекрасно понимал, что это всего лишь игра, что мы находимся в виртуальном мире, что произошел какой-то сбой в системе и очень скоро все вернется на круги своя. Но инстинкт самосохранения гнал нас вперед.

А вот и городские ворота. К счастью, распахнуты настежь. Собравшаяся у ворот толпа горожан не стала препятствовать нашему бегству. Нам вслед летели лишь злобные угрозы:

— Убирайтесь из НАШЕГО города!

Из Мериконеса удалось вырваться пятерым. Возможно, были и другие, но мы бежали, не оглядываясь. Сначала до леса, потом через лес. Даже не бежали, а ковыляли на последнем издыхании, пока один за другим не повалились наземь.

Нас было пятеро. Охотник, то есть, я, лавочник преклонного возраста, повариха из знатного дома, воин, бежавший из дома свиданий в одном исподнем и еще один непонятный персонаж, до сих пор не промолвивший ни слова.

Отдышавшись, мы долго пытались понять, что же с нами произошло? Что произошло с игрой? Что произошло с этим миром?

Ответов, естественно, не было, а предположения не стоили ни гроша, так как не несли успокоения. Напротив, мы все больше впадали в панику.

Ко всем бедам сначала добавился проливной дождь, а потом навалившийся голод.

Раньше игроки тоже должны были регулярно питаться. Иначе они постепенно теряли силы, а после определенного момента начинала таять жизнь. Сейчас же мы, по крайней мере, я, испытывали настоящий голод со всеми присущими ему признаками: урчанием в животе, легкой тошнотой и той же слабостью, только несколько иной, настоящей.

В королевском лесу всегда было полно живности. Сюда часто заходили начинающие игроки, чтобы прокачаться на почти безобидных мышах, зайцах, кротах, воронах. Сейчас же лес выглядел вымершим. А еще... еще... Я, игравший в Найроване за охотника, понятия не имел, как охотиться на дичь. Нет, был бы у меня лук или капканы какие — тогда пожалуйста. Но дело в том, что все мои охотничьи принадлежности, как, впрочем, и все остальное имущество, находились в инвентаре, который теперь оказался недоступным. Единственным, оружием, на которое я мог рассчитывать, был нож на поясе.

У моих спутников вещей оказалось так же густо: ключи от кухни и кладовой и малая книга рецептов в переднике у поварихи, несколько гирек и горсть медяков у лавочника да пара пустых мензурок у молчуна, оказавшегося алхимиком. У воина в его подштанниках была лишь одна единственная ценность, да и то очень сомнительного характера.

С голоду мы не умерли только благодаря прокачанным в свое время кулинарным способностям. Питались ягодами, корешками, грибами, орехами. После скудного обеда мы еще долго вспоминали наши любимые блюда найрованской кухни. А повариха, та и вовсе, оседлав своего любимого конька, могла говорить о пище до бесконечности и только сожалеть о том, что у нее нет ни котелка, ни специй.

Мы ждали. Сидели в лесу и ждали, когда же этот кошмар закончится. Все происходящее казалось каким-то недоразумением, сбоем в системе, злой шуткой разработчиков игры. Ждали день, два, три... Днем прятались в зарослях от забредавших в лес людей, которые наверняка были неписями, вечером дрожали от холода, потому что нечем было разжечь костер, и страха перед неведомым. Все-таки найрованский лес — это не парковая зона посреди родного города.

За эти дни мы сделали немало новых открытий. Оказывается, теперь мы могли испытывать неудобства, лежа на голой земле, могли подхватить банальный насморк, а уж, прошу прощения за подробности, понос стал настоящим бедствием в нашей немногочисленной общине беглецов.

Ничего подобного раньше не было!

Раньше много чего не было. Не было крови, не было боли, не было поголовно злобных НПС, по крайней мере, в городской черте. Город всегда был зоной мира и безопасности. А сейчас... Мы тоской и недоумением посматривали из леса на городские стены, на шествующих по дорогам с гордо поднятой головой неписей, которые еще совсем недавно исполняли все наши прихоти, а теперь готовы были в глотку вцепиться только за то, что мы были Игроками.

— Однажды, когда я только начал играть в Найроване, со мной случилось нечто подобное,— предложил свое объяснение странному поведению НПС воин, которого звали Гвидерин.— Получил задание: добыть статуэтку легендарного воина Караваха. Она стояла на полке в доме одного неписи из глухой деревушки на западе Найрована. Но чтобы ее получить, нужно было выполнить несколько поручений ее владельца. Несколько! Да он задолбал меня своими запросами! Сходи туда, принести то... Я обегал все королевство, а он все недоволен. Мне надоело. Ночью я забрался в его дом и украл статуэтку. Тут же вылезло сообщение, что моя репутация в деревне упала до враждебности. Хозяин проснулся, когда я стоял уже у двери, набросился на меня с топором. Я увернулся, выбежал во двор — и деру. Пришлось бежать через всю деревню. Неписи высыпали из домов — и за мной. Ну и пришлось же мне побегать... Полоска жизни была в красном секторе, когда мне все-таки удалось от них оторваться. Вот так... Потом, когда я прокачался и обзавелся верными друзьями, мы навестили эту деревню и раскатали ее по бревнышку,— оскалился он в улыбке.

— Я никогда ничего не крала!— воскликнула повариха Айка.— Моя репутация в доме господина Уле никогда не опускалась ниже уважения. За что он так меня?

Она прикоснулась к синяку на скуле и болезненно поморщилась.

— Он как раз поужинал, особо поблагодарил за десерт. И вдруг его радушная улыбка сползла с лица, и он набросился на меня с кулаками. Слуги пинками гнали меня из дома, а дети господина Уле... Вы бы только видели, с какой ненавистью они на меня смотрели,— повариха не сдержалась, заплакала.— Почему, ну, почему так?

Мы промолчали.

То, что Гвидерин устроил в деревне, не делало ему чести. Но в чем-то он был прав: у меня тоже сложилось впечатление, будто наша репутация в Найроване скатилась до враждебной. Внезапно, незаслуженно, у всех сразу. Почему? Хороший вопрос.

Проходили дни, но ничто не менялось. Интерфейс с его пиктограммами, статами, инвентарем и прочим так и не появился, мы не получили никаких сообщений ни от знакомых, ни от представителей корпорации. О нас забыли. Нас бросили в мире, который невесть по какой причине стал чересчур реальным.

— Что будет с нашими телами... Я имею в виду, с нашими настоящими телами, если мы не выберемся отсюда в ближайшее время?— спросил как-то Гвидерин.

И я сам, да, наверное, и все остальные не раз задавали себе этот вопрос. Вирт-капсулы не были предназначены для длительного пребывания в них игрока. Человеку нужно было питаться, справлять естественные надобности... В самом начале длительность пребывания в вирт-мире никак не регулировалось. Но после участившихся случаев истощения, некоторые из которых были со смертельным исходом, ВОЗ, Союзы потребителей, обеспокоенные матери, учителя и многие работодатели потребовали ограничить время нахождения в вирт-капсуле. Разрабы пошли на встречу, установив лимит времени на шесть часов. Сначала следовало предупреждение, дублировавшееся каждые пять минут. Потом игрока просто выбрасывало из вирт-мира. Но не на этот раз. Система безопасности дала сбой? У всех сразу? А как же наши тела? Все еще в капсулах на грани истощения? А может быть мы все уже...

Не знаю. Ответов не было.

Мы сильно переживали, скрипели зубами в полном бессилии что-либо изменить, ругались и плакали. Но надо было как-то дальше жить. Надо было как-то устраиваться в новом мире, который на некоторое время — о худшем думать не хотелось — станет нашим домом.

Сперва мы решили выбираться к людям. Всю жизнь в лесу на корешках и травках не просидишь. К тому же нашему лавочнику требовалась медицинская помощь. Он, кажется, подхватил воспаление легких. На разведку отправились я и Гвидерин. Договорились сразу: при малейшем намеке на угрозу — убегаем обратно в лес. Набрели на деревушку у небольшого озерка. Местные жители встретили нас настороженно, с вилами и косами в руках. Но поняв, что мы безобиднее комара, убивать на месте нас не стали.

Отсутствие интерфейса лишало меня возможности проверить уровень моей репутации в этой деревеньке. Но я не первый год играл в Найроване. И судя по лицам неписей, репутация была где-то между недоверием и неприязнью.

— Чего надо?— спросил местный кузнец, покачивая на руке кувалду.

Объяснили в двух словах. За помощь и кусок хлеба обещали расплатиться полезным трудом. Нас впустили за частокол, но обещали приглядывать.

— А ежели что...— прозрачно намекнул кузнец, стукнув кувалдой по раскрытой ладони.

Не убили — и то хорошо.

Больного лавочника определили к местной бабке-целительнице, а сами остановились на сеновале за трактиром. В дома нас не пустили. Впрочем, повариха очень скоро нашла общий язык с хозяином забегаловки, и тот взял ее на работу с испытательным сроком, а так же предложил место в каморке под лестницей. О нас речи не было.

Что ж, хоть кому то повезло.

Впрочем, повариха не забыла своих друзей по несчастью и время от времени таскала нам то хлеб, то колбасу, то сыр. Да мы и сами зарабатывали на пропитание, трудились с рассвета до заката, не покладая рук. Кому хвороста насобирать, кому камней натаскать, кому дров нарубить. Мужчин в деревне было немного, а работы — непочатый край.

Мы старались не высовываться лишний раз из деревни, так что последние новости узнавали через останавливавшихся на постоялом дворе прохожих. Новости были неутешительными. Восстание против Проклятых — так нас теперь величали — победоносно прошлось по всему королевству. Игроков изгнали из Мериконеса и других городов. Дольше остальных сопротивлялись кланы, чьи замки и крепости были разбросаны по всему Найровану. Но и с ними справились. Самые могущественные кланы были поголовно истреблены. Остальным предложили жизнь в обмен на разоружение и сдачу. Согласившихся выпроводили за пределы королевства и настоятельно попросили не возвращаться.

К положительным моментам можно было отнести тот факт, что внезапная вспышка ненависти быстро угасла. Игроков больше не резали без особой на то надобности, но и дружбы с ними не водили. Тем, кто все еще оставался на территории королевства, советовали долго не задерживаться.

Вот такие дела...

Так что и нам рано или поздно нужно было собираться в путь. Наш лавочник оклемался, но воспылал неожиданной страстью к своей спасительнице и решил остаться в деревне. Алхимик тоже нашел себе применение.

— Пока не прогонят, поживу здесь,— сказал он, деловито перетирая в ступке сухие корешки.

Да и нам с Гвидерином намекали погостить еще. Дармовая рабочая сила еще нигде не была лишней. Но мы отказались. Собрали припасов в дорогу, приоделись поскромнее — и в путь.

Шли на север, вдоль леса. В случае опасности всегда можно спрятаться в зарослях. Было неловко, да что там — стыдно. Мы, воины, очистившие не один данжен, выходившие один на один с могущественными боссами, исколесившие в поисках приключений и опасностей весь Найрован, смотревшие смерти в глаза и не раз умиравшие с оружием в руках, теперь вынуждены были прятаться по кустам. Да, когда-то мы были бессмертными и непобедимыми. А сейчас... Чего мы стоим сейчас без всех тех примочек, которыми нас снабдили разработчики игры?

Вдвоем нам удалось добраться до северных пределов королевства. Когда у нас заканчивались припасы или начинался сильный дождь, мы с опаской заходили в деревни. Нас не гнали, но и особого радушия я не замечал. В Найроване и раньше ничто не было бесплатным. Но теперь каждый кусочек хлеба приходилось отрабатывать тяжким трудом. Мы помалкивали, сглатывали насмешки, сжав плотно зубы и боясь смотреть на НПС, чтобы они не заметили ненависти в наших глазах.

На границе нам повстречался конный отряд. Нас окружили с матами, гиканьем и криками:

— Руби проклятых неписей!

Еле удалось отбрехаться, что мы не неписи, что такие же Игроки, хапнувшие горя в Мериконесе.

Нас обняли, накормили, предложили вступить в отряд мстителей.

— Будем вместе резать местных. Так, чтобы бойня в Мериконесе показалась им детской шалостью.

Мой спутник был обеими руками "за". А я отказался.

Меня проводили косыми взглядами, обозвали предателем, пригрозили не встречаться на их пути. Кто-то выпустил в спину стрелу, но то ли промахнулся, то ли просто решил припугнуть.

Так я остался один.

Снова один...

С тех пор прошло почти три года. Игра стала суровой реальностью, с которой нам пришлось смириться. Те, кто не смог, сошли с ума, покончили с собой или были на грани. О той, далекой жизни, которая теперь зачастую казалась вымыслом, фантазией, порождением воспаленного мозга, люди вспоминали все реже. Было слишком тяжело и больно. Многие пытались докопаться до истины — почему это произошло, как вообще такое могло случиться. Остальные же, чтобы окончательно не свихнуться, приняли переменны за данность. И только во снах мы видели лица родных и близких нам людей, которые остались где-то там, в другом мире. Судя по всему навсегда.

Найрован сильно изменился за это время. Кланы и гильдии— в первую очередь топовые — были уничтожены, уцелевшие Игроки — выдворены из королевства, те же, кто остался, старался не выделяться из общей массы НПС. Изгнанные разбрелись по всему материку: кто-то подался в соседние страны, но таковых было немного, кого-то приютили мятежные бароны, земли которых стали называть Вольными. Но основная масса лишенных крова Игроков осела на Брошенных землях, хозяевами которых стали недобитые кланы и найрованская знать из числа Игроков, сохранившая частички былого могущества. Поделить земли по справедливости не удалось, поэтому на протяжении всех трех лет кланы воевали друг с другом, и этой междоусобице не было конца. По землям Альтиндора бродили толпы бандитов и наемников — одиночки и сплоченные группы. Самые крупные из них образовали несколько карликовых государств и занимались набегами на соседей и работорговлей.

Да, работорговля стала прибыльным ремеслом. И если в Найроване труд невольников использовали в основном на рудниках, в шахтах и каменоломнях, то обитатели пустыни Уюм нашли им более широкое применение.

Кстати, в соседних странах тоже произошли заметные изменения. В пустыне и прежде не было единого централизованного государства, а теперь вся территория стала похожа на пестрое лоскутное одеяло. Наиболее могущественными были города побережья, остальные же сражались по принципу все против всех. Союзы были непрочными, а войны кровопролитными. Дебри Йолы, напротив, объединились под властью самопровозглашенного императора, который с некоторых пор жадно посматривал в сторону соседей. А еще что-то зарождалось на Берегу Страха, населенном ранее исключительно чудовищами. Те, кто пытался что-либо разузнать или покорить бесхозные территории, обратно уже не вернулись.

За три года количество Игроков значительно сократилось. Считается, что на момент Затмения (теперь так было принято называть провал в виртуальную реальность) в Альтиндоре находилось несколько сотен тысяч абонентов. И это только в нашем кластере. О судьбах жителей других временных зон оставалось только гадать. Из этой массы народа только в первые месяцы после катастрофы сгинули десятки тысяч человек: кого-то убили НПС, кто-то покончил с собой или погиб в результате несчастного случая. Не менее половины уцелевших навсегда покинуло этот мир в ходе беспрерывной череды актов насилия и невзгод: войн, нападений, расправ, грабежей, мести, голода, холода, болезней. Так что осталось не так уж и много. Но и они гибли каждый день, словно спешили очистить Альтиндор от своего присутствия на радость большинству, которое теперь представляли неписи.

О том, что происходит с Игроком после смерти в вирте, до сих пор шли ожесточенные споры. Одни считали, что смерть окончательна и бесповоротна. Другие же были уверены, что умершего Игрока выбрасывало назад, в реальный мир. Вскоре после затмения появился даже некий проповедник, который призывал к массовым самоубийствам, уверяя, что это единственный путь к возвращению в реал. Было больно и страшно смотреть, как люди, купившиеся на его заверения, резали себе вены, бросались в огонь, тонули, прыгали со скал... К счастью, большинство Игроков все же сомневалось, и это удерживало их от опрометчивых поступков.

А проповедника в конце концов удавили.

Самыми мирными были первые дни, может быть, недели после Затмения. Неписи утолили жажду крови. А Игроки пока еще не поняли, в какой переплет они попали. Да и весть о том, что с некоторых пор перерождение оказалось невозможным, удерживало от опрометчивых поступков. Но не всех. В игре участвовало немало... хм... людей, которым насилие доставляло несказанное удовольствие. Считается, что это именно они первыми пролили кровь своих братьев по несчастью. Одни из природного человеконенавистничества, другие из любопытства: неужели правда, что у Игроков осталась всего лишь одна единственная жизнь? Ловили бедолагу, убивали и смотрели, что будет дальше происходить. Кого-то чужая смерть останавливала или, по крайней мере, заставляла задуматься. Но были и такие, кто, пролив кровь, впадал в неописуемый восторг. Еще бы! Никаких штрафов в вирте, никакой полиции в реале. Полная безнаказанность, делай, что хочешь!

Иные долго не могли понять, что игры закончились, что отныне самой великой ценностью становится человеческая жизнь. И они продолжали убивать. А когда осознавали, было уже поздно.

Большинство Игроков, конечно, были обычными детьми цивилизации, учившей тому, что убийство — смертный грех. Но в душе каждого из нас до поры до времени дремлет монстр. Кому-то удается его удерживать, а кто-то поддается и сам становится чудовищем.

Начиналось это робко, порой случайно, часто в целях самообороны. Многие, совершая первое настоящее убийство, утешали себя тем, что такова жизнь, мир жесток, выживает сильнейший. Кто-то потом долго презирал себя и пытался отмыть обагренные кровью руки. Другие смирялись, как с непреложным фактом бытия.

Потом пошло-поехало по нарастающей. Кланы снова стали мериться причиндалами и доказывать, кто круче, игроки-одиночки и сбившиеся в небольшие плохо организованные группы старались выжить, убивая за кусок хлеба, за медную монету, за место под солнцем. А еще за те немногие артефакты, которые уцелели после Затмения.

Да, магия снова возродилась вскоре после Затмения. Правда, на первых порах мало кто знал, как ею пользоваться. Гораздо проще оказалось счастливым обладателям всевозможных колец, амулетов, Хрустальных игл и прочих артефактов, наделенных волшебством. Они в большинстве случаев сохранили свои свойства. Жаль только, многое исчезло вместе с пропавшими инвентарями. Многое оказалось брошенным во время бегства с насиженных мест в дни резни, устроенной НПС.

Но кое-что осталось. И теперь шла непримиримая борьба за обладание остатками магии. Потому что тот, у кого больше Хрустальных игл, у кого круче амулет, у кого доспехи, усиленные артефактами, тот и сильнее.

Больше других в этом отношении повезло тем, кто на момент Затмения играл за мага. Они в той или иной мере сохранили свои умения. И хотя исчезли интерфейсы, а вместе с ними и пиктограммы заклинаний, магия, как таковая, осталась. Стоило только вспомнить геометрию символов и в точности начертить в воздухе знак. Повезло тем, кто часами, днями, месяцами оттачивал искусство начертания магических знаков, довел его до автоматизма и сохранил в памяти каждую петельку, каждый завиток. Сила заклинания зависела от количества накопленной маны и всевозможных усилителей в виде тех же колец, амулетов, браслетов и прочих артефактов. Магов в Найроване, по крайней мере, толковых, осталось не так уж много, поэтому их услуги были на вес золота. Самых лучших переманили возрожденные кланы и прочие состоятельные игроки. Остальные, менее выдающиеся чародеи, скитались по миру в поисках разового заработка и приемлемых условий для жизни.

То же самое касалось и других классов. Если, к примеру, воин денно и нощно махал мечом, он и после Затмения не утратил приобретенных навыков. Только навыки эти стали, если так можно выразиться, более приземленными. Все прежние фиты и абилки вроде усиленного удара, пробивающего любую броню, или блица, увеличивавшего количество ударов на единицу времени, и прочие того же рода фишки напрочь исчезли. Определенное преимущество, правда, давало оружие, усиленное магическими артефактами. Но с некоторых пор оно стало очень редким. И неважно, кем ты был до Затмения, какого уровня достиг, сколько врагов уничтожил. Невероятно прокачанных прежде игроков порой убивали сопливые новички. Потому как нож в незащищенную спину, яд в кружку с вином или стрела из зарослей отнимали жизнь так же действенно и бесповоротно, как и удар меча в опытных руках.

Вместе с перерождением исчезла регенерация здоровья. Зелья так же претерпели серьезную трансформацию. Большинство утратило свои качества, а многие приобрели новые, совершенно отличные от предыдущих.

С миром, как таковым, тоже произошли кардинальные перемены. Самым примечательным был тот факт, что протяженность материка выросла непонятным образом. Если раньше на то, чтобы, например, пересечь королевство Найрован с юга на север уходило 10 дней, то теперь на подобное путешествие понадобилось бы почти в два раза больше времени. Исчезла немалая часть данженов. Каково было удивление Игроков, решивших набить карманы, пройдясь по местам былой славы, когда на месте входов в известные им подземелья они обнаружили завалы, а то и глухие стены без малейшего намека на проход. Те же, что остались, либо опустели, либо оказались захвачены монстрами разного пошиба. За их убийство теперь не капал опыт, с них не сыпались редкие и ценные предметы. Мертвая туша никуда не исчезала. И уж если хочешь чем-то поживиться, сам снимай шкуру, срезай рога, вырывай когти, добывай прочие полезные и не очень ингредиенты. Но прежде чем поживиться, нужно было сначала убить мерзкое чудовище. А это стало, ой, как не просто. Теперь, когда канула в Лету разница в уровнях, любой, даже на первый взгляд совсем безобидный зверек, мог доставить массу хлопот. А крупные монстры порой оказывались не по зубам даже тем, кто в свое время достиг небывалых высот в прокачке персонажа. При всем при этом сокровища отныне не валялись по всем углам. А во многих пещерах и подземельях их не оказывалось и вовсе.

Что еще... Ах, да, внешний вид. Начался откат к естественному облику. Не сразу, постепенно, Игроки утратили свой былой лоск. Назад вернулся и избыточный вес, и сглаженные ретушью морщины, и закрашенная седина, и замаскированные густыми локонами лысины и прочие изъяны внешности. Мы стали похожи на самих себя. Лично меня этот факт не очень-то расстроил. Создавая образ, я внес минимум изменений. Мой персонаж выглядел так же, как я, если бы попал на разворот глянцевого журнала. Но многие другие Игроки стали объектами для шуток и насмешек.

В остальном же было не до веселья. Я и раньше считал Альтиндор довольно жестким. Теперь же он стал реально жестоким. И в нем нам предстояло жить дальше. Как долго? Кто знает.

Часть первая

Глава 1

Я по натуре одиночка. Но когда заварилась вся эта каша, решил прибиться к людям, надеясь на взаимовыручку и поддержку. Каким же наивным я тогда был... В своих заблуждениях я смог убедиться очень скоро. Люди, белые и пушистые в тепличных условиях цивилизованного мира, оказавшись в экстремальной ситуации, быстро посрывали маски теплоты и радушия, обнажив свое гнилое нутро. Одно время мне даже казалось, что разрабы специально решили наполнить Альтиндор пороками, чтобы проверить, какой из них окажется самым жизнеспособным. Зависть, алчность, жадность, корысть, безразличие, жестокость — вот лишь немногое, с чем мне пришлось столкнуться, делая первые шаги по новому миру. Люди словно с ума посходили. А может быть, они были такими всегда, только скрывали свою истинную сущность?

Бескорыстных героев не осталось в этом мире. Они вымерли как класс в первых сражениях. Кого-то из них еще помнили, хотя и не всегда поминали добрыми словами. Были такие, кто считал их конченными придурками. Имена других напрочь забыли.

Сам я по жизни не герой и не супермен, но никогда ни под кого не прогибался. Если надо было драться — дрался, хотя никогда не был агрессивным и всегда старался уладить конфликт мирно. Не люблю насилие. Таково уж мое воспитание. Отец всегда говорил мне: сначала включай мозг, а кулаки пускай в ход только в крайнем случае. Но то в другом, цивилизованном мире. А здесь... Здесь царили произвол и насилие. Правило — убей или умри — стало нормой. Я не хотел убивать, поэтому ушел на север, в лес Яровэн у самого подножья гор Туор, который считался территорией Фавера.

Места, ставшие на три года моим домом, были заповедными, живописными, тихими, как будто в другой мир попал. Здесь почти ничто не напоминало о том, безумии, в какое впал весь Альтиндор. Живя согласно заветам предков и старейшин, местные жители не стали вмешиваться в распри соседей. Тогда те, приняв это за слабость, решили, что фаверцам нечего делать в предгорье, богатом полезными ископаемыми и вторглись на чужую землю. Были среди них и разбойники, и бароны, и самоуверенные Проклятые. Некоторым даже удалось закрепиться на захваченных территориях. Но ненадолго. Кланы объединились и изгнали захватчиков, отбив охоту соваться на земли Фавера с оружием в руках. После чего снова вернулись к мирной жизни.

И меня это вполне устраивало.

Мне нравилось в Яровэне. Дичи хватало — бей, если получится. Плотность населения низкая — раздолье, да и только. Сначала я остановился в небольшой деревушке Гели. Местные не проявили враждебности, не прогнали, но и принять в общину не спешили.

Со временем у меня появился лук, стрелы, добротная кожаная одежда. Я возвращался к своему прежнему ремеслу. Точнее сказать, мне пришлось начинать с самого начала. Навыки охотника прочно сидели где-то в мозгу, но руки не слушались, дрожали, подводила острота зрения и реакция. Раньше за координацию движений отвечал ИИ. Теперь же все приходилось делать самому. На то, чтобы восполнить утраченное, у меня ушло несколько месяцев. Спасибо терпеливым учителям и собственной настойчивости. Знатным стрелком я не стал, до местных охотников мне было так же далеко, как до неба, но и без куска мяса я теперь редко когда оставался. Стрелял в основном зайцев, уток, тетеревов. Снова научился ставить силки и капканы, многое узнал о съедобной лесной растительности.

За это время страсти в Альтиндоре немного улеглись. Самые ретивые и отчаянные отправились на "вечное перерождение", остальные пришли к выводу, что пора менять тактику. Настало время переговоров. Но не всегда конфликтующим сторонам удавалось решить проблемы словами, и тогда снова лилась кровь. Недели затишья прерывались молниеносными набегами без объявления войны. Владельцы земель часто нарушали свои обещания, а на дорогах все так же хозяйничали разбойники. Тем не менее, жизнь постепенно налаживалась.

В деревне мне не удалось прижиться. Для местных я так и остался чужаком. В среде свободолюбивых фаверцев и раньше к Игрокам относились с предубеждением, а после того, как они проявили себя во всей "красе", — и подавно. Мне стало неуютно среди людей, и я, едва поняв, что смогу прожить самостоятельно, ушел в лес. Уже давно приметил брошенную прежним владельцем лесную заимку. Добротный дом с каменной печью, просторный, но запущенный огород, ручей неподалеку... Что еще нужно для спокойной жизни?

Жил тихо. Добывал мясо, шкуры, собирал грибы, ягоды, орехи. Излишки менял в деревне на домашнюю утварь, одежду. Постепенно стал обрастать хозяйством и жирком. И тут появились они...

Их было трое. На вид — разбойники с большой дороги. Один — молодой громила, с трудом пролезший в дверной проем. В просторных домотканых штанах, грязной рубахе, подпоясанной веревкой, тесной жилетке. На ногах — лапти. За плечами — топор, с изуродованным зазубринами лезвием, на поясе — топорик поменьше. Выражение покрытого мягким пушком лица — отстраненное. Второй на голову ниже первого, облачен в легкий кожаный доспех, на поясе меч и кинжал, в руках — взведенный арбалет. Ему на вид лет сорок, гладко выбрит, мускулист, но в меру. Третий — коротышка лет тридцати с небольшим, худощавый, бледный, вертлявый. На теле рубаха, кожаная куртка, штаны, короткие сапожки 38-го размера. Из оружия — охотничий нож и несколько метательных.

Черт, неужели я забыл закрыть дверь, когда выходил по нужде?!

Три года почти что беззаботной жизни способны расслабить любого. Вот, теперь расхлебывай!

Еще в прошлом году у меня была собака. Пес Дружок. Он разбавлял мое одиночество, охранял дом, мы вместе охотились. Но прошлой зимой он неожиданно исчез. Я обыскал все окрестности, но увы... Собирался завести нового хвостатого друга, но, видимо, не судьба.

В то время как приятели коротышки, скинув тяжелые заплечные мешки на пол, стояли на пороге и сверлили меня тяжелыми оценивающими взглядами, этот прошелся по хате, заглянул в котел с остатками бульона, порыскал по полкам, сунул нос за шторку у печи, где стояла моя кровать. После чего подошел к столу, за которым я вырезал себе новую ложку, оперся о столешницу и, подавшись вперед, спросил:

— Ильс?

В этом мире меня зовут Ильс. Имя я придумал не сам, выбрал из того, что предложили разрабы. Так было принято, чтобы не портить слаженную картину труднопроизносимыми наспех придуманными никами. В реале, само собой разумеется, у меня было другое имя, но я старался его не вспоминать. И уж ни в коем случае не произносить вслух. Для этого была довольно веская причина. С некоторых пор имя, полученное Игроком при рождении, могло стать причиной многих бед и даже смерти его самого и людей, его окружавших. Уж не знаю, суеверие ли это или отголоски павшего на наши головы проклятия. Не знаю. Но однажды мне пришлось испытать его на собственной шкуре. В Гели когда-то стоял трактир, завсегдатаями которого были охотники и лесорубы из самой деревни и ее окрестностей. Я снимал угол у местного кузнеца, а питался в этом самом трактире. Как-то раз в него заглянула группа Игроков-рудознатцев. Они присели за мой стол, мы познакомились, причем я сдуру назвался собственным именем. Они сразу ничего не сказали, лишь сокрушенно покачали головами. А уже через четверть часа над моей головой треснула балка. Сосед едва успел выдернуть меня из-под завала. Так что я отделался легким испугом. Трактирщику повезло гораздо меньше меня: упавший на пол факел воспламенил разлитое в сутолоке масло. Огонь быстро перекинулся на развешенные на стенах травы, на сами стены. В общем, трактир сгорел дотла. Только потом мои новые знакомые рассказали мне об опасности упоминания собственного имени. Случайность это была или нет, но с тех пор я больше не рисковал.

На вопрос незнакомца я сдержанно кивнул, продолжая счищать с деревяшки стружку.

— Ну и имечко!— презрительно фыркнул коротышка.— Самому не противно?

Его вопрос я оставил без ответа. Имя как имя, не хуже других. Мне нравится.

— Эй, я с тобой разговариваю!— повысил голос коротышка и схватился за нож.— Че за понты, земеля? Нюх потерял?

Сразу видно, наш человек, Игрок. Правда, отмороженный немного. Впрочем, в этом он не одинок.

— Остынь, Зубок. Не видишь что ли — человек делом занят,— осадил приятеля старший из группы. Голос спокойный и в то же время властный.

Зубок... Хм... И ему еще не нравится мое имя.

— Ты уж извини, мил человек, что мы без приглашения,— старший подошел к столу.— И перышко убери, а то порежешься ненароком.

Его арбалет метил мне в лоб. С такого расстояния грешно промахнуться. К тому же коротышка переместился ко мне за спину и игриво вертел между пальцев тесак.

Я демонстративно медленно отвел руку с ножом в сторону и воткнул его в столешницу.

— Вот и молодец,— одобрительно кивнул старший, усаживаясь на лавку напротив меня. Арбалет, нацеленный мне в грудь, он положил на стол, держа пальцы на спусковом рычаге.— Я Ворон. Не слышал?

Как же, слышал, конечно. Ворон в лесу хватает.

Правда, я не рискнул озвучить свою мысль вслух. Сразу было видно: эти ребята шуток не понимают.

— А ты неразговорчивый... Понимаю. Это Зубок,— кивнул он на коротышку.— А крепыша зовут Годэн. Он местный, но толковый. Топорик метает — просто загляденье.

Хм... Не дурак, намек понял.

Здоровяк по-прежнему топтался у порога, выражая свое полное безразличие к происходящему. Но руку при этом держал на рукояти топорика.

Мы с Вороном уставились друг на друга, словно пытались заглянуть в душу.

Затянувшаяся пауза дала мне возможность обмозговать возникшую ситуацию.

Какого черта они сюда приперлись?

Явно неслучайно, раз знали, как меня зовут.

Тогда зачем? Грабить?

В этом случае их ждет разочарование. В моем доме не было ничего ценного.

Но устроит ли их такой ответ? Вряд ли. Что тогда? Драться?

Само собой, зарезать себя, как беспомощного барана, я им не дам. Хоть одного, но загрызу.

Каковы мои шансы?

Хм... Скажем так — не очень. Один против троих вооруженных и явно матерых...

Перед глазами встала картина: я рывком переворачиваю стол на старшего, одновременно с этим хватаю нож и бью коротышку. И спустя мгновение ловлю затылком топорик громилы...

Такой расклад меня не устраивал.

Я прикинул другие варианты — расклад иной, но результат тот же.

Что делать?

Разум подсказывал мне не торопиться. Если бы они хотели убить, сделали бы это сразу. Значит, пока поживем, а там видно будет.

Ворон заговорил первым:

— Базар у нас к тебе есть. Нам проводник нужен, место одно в этом лесу ищем. Были в деревне, что неподалеку. Так местные рыла воротят. Маякнули на тебя. Сказали, ты лес не хуже них знаешь. Ну, так че, поможешь?

Заметив, что я не спешу с ответом, Ворон добавил:

— Не за просто так. Отведешь на место, заплатим рыжьем.

За прошедшие годы я привык к жизни на подножном корме. Но пара золотых была бы как нельзя кстати. Зимы в Найроване стали более суровыми, так что не помешала бы теплая одежда. Добыть шкурки я и сам могу, но пошить из них что-то стоящее — увы. Да и лук мой был из разряда примитивных. Таким крупного зверя не возьмешь. А хороший стоил слишком дорого.

Были бы на их месте другие люди — помог бы, не задумываясь. А с этим бычьем не хотелось связываться. Себе дороже выйдет.

Но что-то мне подсказывало, что их устроит только положительный ответ.

А если нет?

Тут уж без вариантов: грохнут — и все дела.

— Куда вам надо?— ради интереса спросил я.

— На Ледяную поляну. Знаешь такую?

Еще бы! Побывал там однажды. Убегал от разъяренного кабана, пропоровшего мне ногу. А потом, истекая кровью, плутал по лесу. Вышел на открытую местность совсем без сил. Упал и потерял сознание. Благо очнулся вовремя. От холода. Это в конце-то лета! Спину солнце припекает, а брюхо сводит от мороза. Только тогда понял, куда забрел. О Ледяной поляне слышал еще в деревне. Местные считали это место гиблым, обходили стороной, а меня вот угораздило. Кое-как встал на ноги и, не чуя закоченевшего тела, выбрался с поляны. Потом долго болел, еле оклемался. С тех пор я к ней не приближался.

— Не хорошее это место, ребята,— сказал я хрипло.

— Я знаю,— не стал спорить Ворон.— Так тебя никто не заставляет туда соваться. Доведешь до поляны — и ступай с Богом.

— Да че ты его уговариваешь!— взъярился Зубок.— Нож к горлу, пинком под зад — и пойдет как миленький!

Не зря говорят: мал клоп, да вонюч. От коротышки смердело за версту.

— А может, обойдемся без насилия?— посмотрел на меня Ворон. Значит, не исключал силового решения вопроса.

Понимая, что совершаю глупость, я отрицательно покачал головой:

— Нет, ребята, никуда я вас не поведу.

— Уверен?— нахмурился Ворон.

— Да.

— Ладно.— Он встал из-за стола, повернулся ко мне спиной и направился, было, к выходу...

Неужели просто так уйдет?

— Лови!— крикнул он неожиданно и бросил мне что-то, сверкнувшее в свете масляной лампы.

Я инстинктивно вскинул руку и схватил летевший мне в лицо предмет.

Даже не успев разжать ладонь, я сообразил, что это был осколок магической Иглы.

А потом мир поплыл, словно кто-то окатил его ведром чистой воды, и померк...

Я очнулся от холода, сковавшего все тело. Болела голова, стучали зубы, а на душе было так мерзко, словно совершил нечто непотребное, но никак не мог вспомнить, что именно.

Лишь открыв глаза, я понял, где я нахожусь.

Это и была Ледяная поляна во всей своей красе. В прошлый раз мне не удалось осмотреть ее, поэтому, сейчас разглядывал с неподдельным интересом, даже позабыв на какое-то время про холод. Лес, густой и по-весеннему пестрый вдалеке, вблизи гиблого места начинал заметно редеть и тускнеть. Деревья, росшие по краю поляны, и вовсе были чахлыми, корявыми и лишенными листвы. Исключение составляли лишь несколько развесистых голубых елей, присыпанных легким налетом инея. Последний снег сошел еще два месяца назад во всем предгорье, но поляну до сих пор покрывал тонкий искрящийся наст, а возвышавшуюся посреди прогалины скалу окружали холмики сугробов. С южной стороны в каменной глыбе можно было разглядеть то ли нишу, то ли вход в пещеру, но он был прочно запечатан ледяной пробкой сросшихся сосулек.

Ну, и как я здесь оказался?!

Заметив стоявших перед входом в пещеру троих разбойников, я кое-что вспомнил. Кажется, они просили довести их до Ледяной поляны. Но я точно помню, что отказал им. Как же тогда...

А-а-а... Хрустальная Игла...

Пришлось поломать голову, чтобы найти вероятное объяснение своему появлению там, куда вовсе не собирался.

Должно быть, это была какая-то неведомая мне магия, лишившая меня воли. Похоже, что я, подобно зомби, довел лихую троицу до места назначения против своего желания.

И что теперь?

Я не стал спешить оповещать своих киднепперов о том, что пришел в себя, и украдкой наблюдал за ними, а заодно искал выход из затруднительного положения.

— Бр-р-р!!! Ну и холодина!— ежась, отметил Зубок.

Ворон постучал носком сапога по ледяной пробке, перекрывавшей вход в пещеру.

— Годэн?

Здоровяк понял, что от него требуется, вытащил из-за спины топор и, недолго думая, рубанул по льду. Во все стороны брызнули осколки.

— Идиот!— заверещал Зубок, прикоснувшись к щеке, на которой заалела тонкая царапина.

Годэн уставился на него с искренним непониманием.

— Чего вылупился, дятел? Долби дальше!— зло бросил коротышка, отойдя подальше.

Годэн пожал плечами и продолжил работу.

Лед ломался споро, осыпаясь к ногам громилы крупными кусками и мелкой крошкой, сверкавшей в лучах заходящего солнца. Он сгребал осколки ногой в сторону, делал шаг вперед и продолжал монотонно рубить ледяную преграду. Пробка оказалась гораздо толще, чем казалось вначале. Сколько же времени понадобилось, чтобы намерзла такая толща? Годы? Века?

Пока здоровяк работал, его дружки чесали языками. Из их разговора я смог почерпнуть некоторые сведения о том, что же привело их на Ледяную поляну.

Несколько дней назад на постоялый двор, где в ожидании подходящего клиента обреталась поиздержавшаяся троица, заглянул потрепанный на вид мужичок. Заказал поесть и выпить и уединился в дальнем углу, подальше от посторонних глаз. Начинал незнакомец скромно, а когда хмель ударил в голову — разошелся, стал деньгами сорить. За что и поплатился. Зубок затеял ссору, вышли, как полагается, на улицу. Незнакомец выхватил нож. Но вынырнувший из темноты Вайдан успокоил бедолагу ударом дубины по голове. Тело оттащили подальше от дороги, обыскали. Огорчились. Не по делу пыжился фраер. Кошель был почти пуст. Видать, по пьяни спустил последнюю наличность. Осталось лишь немного серебра и меди. А еще в кошельке нашелся скомканный клочок бумаги. На нем — рисунок, сделанный от руки. Каракули — словно курица лапой рисовала, но кое-что можно разобрать. Например, помеченное крестиком место под названием Ледяная поляна. Зубок хотел выкинуть бумажку, но Ворон насторожился. Зачем хранить ненужный мусор в кошельке? Решили спросить у его хозяина. С трудом привели в чувство — перестарался безмозглый верзила...

То, о чем перед смертью поведала жертва собственной несдержанности, осталось для меня тайной, так как после очередного удара топор Годэна провалился в пустоту, с треском обрушились последние осколки, обнажив черный проем, ведущий покато вниз. И из этой ледяной глотки на нас пахнуло таким холодом, что захватило дух.

— Хороший холодильничек,— стуча зубами произнес Зубок.— В таком бы пиво хранить.

— Или трупы. В морге теплее будет,— пробормотал Ворон.

— Не шути так, кореш,— нахмурился коротышка.— Итак стремно туда соваться.

— Не бзди, пацан, прорвемся,— похлопал его по плечу старший товарищ.— Прикинемся потеплее — и вперед.

Ребята жили по принципу: все свое ношу с собой. В заплечных мешках у них нашлась теплая одежда. Ворон обошелся плотным плащом, Зубок нацепил под куртку жилетку и шерстяной вязаный свитер, а Годэн извлек на свет скрученную в три погибели и перетянутую бечевой меховую безрукавку. Вот уж кому теперь не страшен холод!

— А с этим че?— кивнул на меня Зубок.

— А че?— не понял Ворон.

— Ему-то мы теплый шмот не взяли. Околеет разом.

— Н-да... Засада...— пробормотал Ворон, подумал и принял решение: — Да и хрен с ним, пусть остается здесь.

— Сорвется, как только мы уйдем,— разумно предположил Зубок.

— Не сорвется,— усмехнулся Ворон.— Есть у меня кое-что. Подарок кореша из Йолы. Вы с Годэном идите вперед, а я вас догоню.

— Лады.

Но прежде чем уйти, разбойники навязали факелов. Тем временем Ворон насобирал сушняка и поджог его, затейливо взмахнув рукой.

Вот даже как?! А он, оказывается, маг! И не просто маг, а по ходу маг в законе.

Первым в пещеру отправился Годэн, сжимавший в одной руке факел, а в другой топор. За ним последовал Зубок, несший запас примитивных светильников.

— Не задерживайся долго, стремно как-то,— попросил коротышка мага.

— Пять сек,— пообещал Ворон и, как только кореша скрылись в пещере, достал из своего мешка розовый кристалл, осмотрелся, вышел на середину поляны и обухом топора вбил его на половину в промерзшую землю. Потом полил его водой из фляги. И лишь после этого посмотрел на меня, заметил, что я пришел в себя, и сказал:

— Мы прогуляемся в подземелье, а ты посиди пока здесь. Вернемся — выведешь нас из леса — потом и рассчитаемся. Лады? И не вздумай сделать ноги — у тебя все равно не получится. Видишь этот кристалл? Его устанавливают на йоланских рудниках и каменоломнях, чтобы каторжники не разбежались.— Только сейчас я заметил, что Ворон, оказывается, может говорить и по-человечески, когда рядом с ним нет его дружков.— У него внешний радиус действия двадцать метров, а внутренний пять. То есть, в этом промежутке можешь перемещаться, куда угодно. А вздумаешь выйти за границу, не имея при себе второго кристалла,— он показал мне другой кусок минерала нежно-голубого цвета,— пожалеешь... Я тут тебе костерок развел и дровишек припас, чтобы не замерз. А здесь,— он кинул мне мой же мешок,— кое-какая еда.

— Спасибо,— пробормотал я.

Он развернулся, сунул в карман голубой кристалл, взял наизготовку арбалет и скрылся в пещере.

Наконец, я остался один. Полежал еще малеха, пока не прекратилось головокружение. Ноги все еще плохо держали, но нужно было вставать. От костра, конечно, веяло теплом, Однако земля была ледяной. Бок онемел от холода.

Как бы воспаление легких не схватить...

Говорят, дурак учится на своих ошибках. Наверное, но я не обязан верить всяким проходимцам. К тому же я прекрасно понимал, что платить мне никто не станет. Хорошо еще, если живым оставят. Но скорее всего, пристукнут здесь же, на поляне — сюда все равно никто не сунется.

Нужно было делать ноги. Подхватив узелок с едой, я, озираясь на кристалл, направился к лесу.

Двадцать метров, говоришь...

Ворон не врал — уже после первых шагов меня скрутило так, что я рухнул на землю и заорал от нестерпимой боли. Такое впечатление, будто тело попало под пресс. Кроме того мышцы сковало судорогой и я едва мог пошевелиться. Чисто из упрямства и я попытался доползти до леса, но, преодолев всего несколько сантиметров, вынужден был сдаться — боль была невыносимой.

Кое-как я выбрался на безопасный участок и долго отлеживался, приходя в себя.

Чтоб тебе так же корячиться всю оставшуюся жизнь, колдун хренов!

Немного оклемавшись, я попытался пойти другим путем, и стал пробираться к кристаллу.

Но, как и обещал Ворон, метров за пять до торчавшего из промерзлой земли минерала, меня снова скрутило, пожалуй, даже похлеще, чем в первый раз. Но теперь я не стал выделываться и быстро — насколько это было возможно в моем состоянии — вернулся в безопасную зону.

Выходит, придется ждать возвращения разбойной троицы?!

Я сник, понимая, что крепко влип.

Немного посидев у костра, я решил устроиться поудобнее, раз уж все равно отсюда не выбраться. Нужно было собрать какую-нибудь подстилку — не на голой же земле сидеть. Еловые лапы подойдут вполне. Но стоило мне приблизиться к ближайшей ели, как меня снова начало прессовать. Превозмогая боль, я все же умудрился сломать несколько ветвей, вернулся к костру и, усевшись на лапник, немного перекусил, чем Ворон послал...

Прошел час. Горе-кладоискатели не спешили возвращаться. Меня это не удивляло. В былые времена некоторые данжены, протянувшиеся на многие километры, приходилось обследовать сутками. Чаще всего путь был нелегок и тернист. Под землей скрывались настоящие лабиринты. Некоторые места было невозможно преодолеть без специального снаряжения. Так что я не удивлюсь, если они не объявятся и к утру. А может и вовсе никогда. Почему-то этот факт меня совсем не огорчал.

Я сначала сидел, любуясь неповторимым танцем огненных язычков и время от времени подбрасывая в костер сухие ветки. Потом улегся, пытаясь заснуть. Но сон не шел. Снова уселся и долго пялился на огонь. Наконец, не заметил, как задремал. И был разбужен...

Даже не знаю, что именно вырвало меня из короткого забытья. То ли дурной сон, то ли крик ночной птицы.

Крик... Точно, это был крик. Я понял об этом, когда он повторился вновь. Протяжный, полный боли и животного страха. Но кричала не птица. Птицы не умеют ТАК кричать. И доносился этот вопль не со стороны леса, а из дышавшей холодом пещеры посреди ледяной поляны.

Я почувствовал, как волосы зашевелились на моей голове, а тело покрыла гусиная кожа.

Это кричал человек. Я даже мог поклясться, что узнал этот голос. Кричал, несомненно, Зубок. Долго, протяжно, жутко.

Вдруг крик оборвался, и над поляной повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием догоравших веток и бешеным стуком моего сердца.

Не припомню, чтобы мне когда-нибудь было так страшно, как в тот момент. Мне стоило неимоверных усилий повернуть голову в сторону пещеры. И словно оскверненная моим взглядом, ледяная глотка дохнула на меня холодом, от которого подтаявшая вокруг костра земля мгновенно затянулась причудливым ледяным узором, а само пламя затрепетало, съежилось, готовое погаснуть.

И СТРАХОМ.

Первобытным диким ужасом, заставляющим великих ораторов мычать, а героев мочиться в штаны.

Меня же сковало так, что я даже дышал с трудом. Так вот и сидел, уставившись выпученными от страха глазами на чернеющий проем входа в пещеру.

Я не сразу понял, что к привычным уже звукам добавилось еще что-то мимолетное, едва различимое. Но постепенно новый звук становился все громче и отчетливее. И я, наконец, понял, что это такое. Шаги. Торопливые, сбивчивые. И дыхание — тяжелое, прерывистое, хриплое. Кто-то спешил покинуть пещеру. Бежал, сломя голову, падал, поднимался, стонал, рычал и шмыгал носом.

А потом тишину разорвал очередной нечеловеческий вопль. Такой громкий и четкий, словно кричавший находился всего в нескольких шагах от костра. А когда он смолк, я различил довольное утробное урчание. Кто бы это ни был, но уж точно не человек.

И он был совсем рядом.

Я попытался подняться на ноги, но у меня не получилось. Замерз неимоверно, да и СТРАХ, почти что осязаемый на ощупь, лишил последних сил. Кое-как перевалившись на брюхо, я стал пятиться назад, не отрывая взгляда от входа в пещеру. Казалось, если я отведу глаза, может случиться что-то непоправимое.

Со стороны это, должно быть, выглядело очень забавно, но мне было не до смеха. Каждой клеткой своего промерзшего организма я чувствовал исходившую из пещеры опасность. И пытался уцелеть любой ценой.

Вблизи ели почувствовалось влияние кристалла, но ЭТА боль была ничто по сравнению с тем, ЧТО меня ожидало, если я не спрячусь. В этом я был уверен.

Подо мной затрещали сминаемые еловые лапы. Но я продолжал ползти, пока не уперся в ствол. Только теперь, когда мое дрожащее от страха и "давления" кристалла тело оказалось укрытым густой хвоей, я рухнул наземь и притих.

Сквозь прорехи в ветвях я мог видеть поляну, почти потухший костер и вход в пещеру. Я видел, как из нее вывалился человек. Узнать в нем прежнего Зубка было очень сложно. Изодранная, словно располосованная бритвой одежда, окровавленное лицо, с которого кожа свисала лоскутами, вырванный клок волос на темени... Жуткое зрелище. Причем дважды, если учесть, что он все еще был жив. Шатаясь, он выпал из пещеры, сделал несколько нетвердых шагов в направлении костра и плашмя рухнул на землю.

Страшная смерть, врагу не пожелаешь.

А потом на поляне появилось ОНО. Явные антропоморфные признаки, но определенно не человек. Существо было невысокого роста. Вернее, казалось таким, потому что сильно сутулилось, отчего его длинные тонкие, но жилистые руки с острыми когтями за малым не касались земли. Тощее тело, туго обтянутое пепельно-серой кожей, широкая грудная клетка, впалый до невозможности живот, мощные ноги. Голова казалась непропорционально большой, приплюснутой в горизонтальной плоскости. Выступающие вперед мощные челюсти, мелкие острые зубки, маленький нос, огромные круглые глаза, острые ушки.

Оно робко высунулось из пещеры, засопело, нюхая воздух, завертело головой по сторонам. Взглянув на небо, оно увидело луну, болезненно поморщилось и гневно заворчало. После чего снова окинуло взглядом окрестности поляны. Не обнаружив прямой угрозы, существо отошло от входа в пещеру. Оно двигалось медленно, но по-своему грациозно. Пока не попало в зону воздействия кристалла. Оно замерло, почувствовав неладное, завертело головой, увидело кристалл и шагнуло в его сторону. Боль заставила чудовище выгнуться, и ночную тишину прорезал яростный крик. Тем не менее, существо продолжило подбираться к кристаллу. Шаг... Судороги... Остановка... Сопение... Внутренняя борьба... Следующий шаг...

Ему удалось сделать то, на что я оказался слишком хлипок. Чудовище добралось до кристалла, согнулось, попытавшись вырвать минерал из земли, но кристалл прочно вмерз в лунку. Существо зарычало, ударило по кристаллу кулаком, еще раз, еще — пока не сбило намерзший лед и немного не расшатало. После чего оно, наконец, выхватило его из лунки и, издав победный рев, забросило в глубину леса. Когда опасная зона сместилась, я едва не потерял сознание от боли. И хорошо еще, что у меня на мгновение перехватило дыхание, поэтому я не заорал. К счастью, болевой шок был моментальным, хотя и лишившим меня остатка сил.

А существо тем временем, обогнув костер, к которому оно так же не испытало особой любви, приблизилось к телу Зубка. Остановилось над ним, втянуло воздух, довольно заурчало. После чего схватило его за ногу и потащило обратно в пещеру.

Зубок очнулся, застонал. Когда понял, куда его волокут, попытался вырваться, но не тут-то было. Монстр крепко сжимал его лодыжку. Зубок жалобно заскулил, засучил ножками, заскреб ногтями по льду. Тщетно. Уже будучи наполовину втянутым в пещеру, он уцепился за выступ, зарычал от натуги и сломал остатки ногтей, когда существо легким рывком прекратило сопротивление жертвы.

Из пещеры донесся протяжный вой, но быстро оборвался на полутоне. Еще некоторое время слышались удаляющиеся шаги и шорох волочимого по камням тела. Потом все стихло.

События последних минут обещали надолго отпечататься в моей памяти. Было страшно, было паскудно на душе от того, что я ничем не мог помочь несчастному Зубку. Он, конечно, не ангел, но чтобы так закончить жизненный путь...

Я не спешил покидать свое убежище. Тело еще отказывалось подчиняться, да и чудовище могло вернуться назад.

Наконец, меня отпустило. Остаточная вялость в расчет не принималась. Я осторожно выбрался из-под ели, на ватных ногах приблизился к костру, едва тлевшему черно-бурыми углями. Снова разводить огонь, а уж тем более оставаться на Ледяной поляне мне не хотелось. Уж лучше провести остаток ночи в лесу, чем здесь. Я кое-как добрался до своего мешка. Проходя мимо места, где совсем недавно истекал кровью Зубок, я заметил, как что-то сверкнуло в неверном лунном свете. Уже наклоняясь, я подумал, что это могла быть обыкновенная ледышка. Но нет. На земле лежал диск размером чуть меньше ладони. Его центр украшал какой-то полупрозрачный камень. Какой именно — в сумраке не разглядеть.

Я поднял занятную вещицу. Она была холодная, тяжелая. Наверняка ее выронил Зубок, когда существо поволокло его обратно в пещеру. Неужели она ОТТУДА? И ради этого стоило рисковать своей жизнью?

Из пещеры раздался протяжный вой, полный негодования и злобы. По нервам словно бритвой полоснуло. А тело опять начал сковывать страх.

ОНО ВОЗВРАЩАЕТСЯ!!!

Я сунул диск в мешок и, насколько это было возможно, поспешил покинуть Ледяную поляну. Неуклюже торопливо шагая к лесу, я то и дело оборачивался и посматривал на пещеру, пока она не скрылась в темноте.

Глава 2

Вернувшись на заимку, я запер дверь на засов, извлек из закромов бутыль самогона, наполнил деревянную кружку и залпом осушил ядовитое зелье.

До Затмения в Найроване не было крепких спиртных напитков. Их изготовлением занялись увязшие в вирте Игроки. И солидный доход, и удовольствие — сомнительное на мой непритязательный вкус.

Я вообще-то не любитель крепкого спиртного и достал по случаю бутылочку исключительно в целебных целях. Но после прогулки на Ледяную поляну мне впервые за долгие годы захотелось надраться в стельку. Уже после первой порции в голове зашумело. Но я решил не останавливаться на достигнутом и плеснул в кружку еще грамм сто пятьдесят.

Только сейчас я осознал, что совсем не приспособлен для этого мира. Вся моя жизнь прошла в тепличных условиях. Даже минувшие три года, разве что в режиме хард. Я и мне подобные жаждали приключений, готовы были к трудностям, зная, если станет совсем уж невмоготу, мы в любой момент можем выйти из игры. Когда эта возможность исчезла, мы поняли, в какое г.... мы вляпались. Кто-то раньше, кто-то опосля. Но в любом случае слишком поздно.

Как же мерзко было на душе! Я наивно рассчитывал, что алкоголь поможет, но с каждым глотком становилось только хуже. Я совершенно раскис, жалел себя и завидовал тем, кто нашел в себе мужество покончить с этим кошмаром, полоснув по венам ножом. Может быть, прав был полоумный проповедник, обещая избавление тем, кто отважится наложить на себя руки...

Не знаю, к чему привели бы меня мои рассуждения, если бы очередная порция самогона не отправила меня в глубокий нокаут.

Пробуждение было тяжелым, что и не удивительно, если учесть, что я почти залпом выпил полбутыли самогона без закуски и на голодный желудок. Я заснул прямо за столом, отчего болела шея и спина. Меня мутило так, что все остальные проблемы отошли на второй план. Сил хватило только на то, чтобы добраться до кадки с водой и осушить ковш живительной влаги. После чего меня снова развезло, и я решил опять прилечь, но на этот раз на кровать. Остатки самогона я прихватил с собой.

Там я и провалялся два дня, то проваливаясь в небытие, то возвращаясь в мир, ставший мне противным до рвотных позывов.

Сначала закончился самогон, потом прошел алкогольный интоксикоз. На третий день захотелось кушать, а значит, нужно было вставать и идти на охоту, потому что в доме было шаром покати. Я забросил за спину мешок, взял топор, лук, стрелы и покинул заимку.

Лесной воздух был поистине целебным. Да и день выдался на славу: чистое небо, яркое солнце, птички поют... Снова захотелось жить. Прогулявшись по чаще, я уже не был так категорично настроен в отношении Альтиндора. Почему-то пришла уверенность в том, что рано или поздно добро победит зло (поставит его на колени и жестоко убьет :))

Мне удалось подстрелить зайца. С обедом я не стал затягивать. Развел на полянке огонь, освежевал тушку, водрузил ее над костром и стал давиться слюной, наслаждаясь поплывшим над лесом ароматом. Когда мясо было почти готово, я сунул руку в мешок за солью, а вытащил зажатый в ладони диск.

На меня нахлынули воспоминания пятидневной давности, но я прогнал их прочь и принялся разглядывать находку.

Диск был изготовлен, если говорить официально, из серебристого металла. Гладкий с одной стороны и довольно рельефный — с другой. Гладкую сторону украшал округлый прозрачный слегка голубоватый кристалл. Я бы сказал, что это аквамарин, хотя не стал бы утверждать со стопроцентной уверенностью. Обратная сторона представляла собой хаотичный набор выпукло-ребристых геометрических фигур.

Даже не знаю, что это могло быть. Ничего подобного я раньше не встречал. Артефакт? Но для чего и как им пользоваться? Я понятия не имел. Но ни на миг не сомневался, что вещь эта ценная. Не думаю, что трое проходимцев полезли бы в пещеру за грошовой безделушкой.

И что с ней теперь делать?

Продать?

Или оставить себе?

Но какой мне от него прок, если я даже не знаю, что это такое? Да и знает ли кто другой? После затмения многие артефакты изменили свои свойства или вообще утратили их как таковые. А носить его в кармане и гордиться тем, что он у меня есть, было бы глупо и расточительно. К тому же он невольно навевал неприятные воспоминания...

Решено, я его продам, а на вырученные деньги куплю... Уж что-нибудь куплю.

Я так увлекся диском, что едва не остался без обеда. Заячья тушка подгорела с одного бока, но я не привередливый, особенно, когда голодный.

Пока я давился подгоревшей зайчатиной, мне в голову пришла замечательная идея. А что, если прямо сейчас заняться сбытом диска. Благо, Хост находился неподалеку. А там жил знакомый еще по вирту торговец, с которым у меня была прокачана репутация. Так что за раритетные вещички он платил, не скупясь.

Затоптав костер, я отправился в Хост.

Город находился по местным меркам недалеко. Я добрался до него к следующему полудню, питаясь в дороге черемшой и птичьими яйцами.

Хост стоял в предгорье, там, где бурная река Удро низвергалась живописным водопадом в долину и устремлялась по проточенному за условные тысячелетия в скальном грунте ложу на юго-запад. Местные гордо называли Хост городом, в то время как бывшие игроки считали обыкновенной большой деревней. И те, и другие были по-своему правы.

Население Хоста едва достигало пяти тысяч. Его можно было условно разбить на три неравнозначные группы. Большинство жителей было задействовано в добыче и переработке полезных ископаемых: рядом с городом располагались шесть богатых рудников, в его окрестностях пережигали уголь, в отдаленном квартале плавили руду и ковали металл. Изделия из Хоста ценились не только в Фавере, но и за его пределами. Четверть населения Хоста кормила и поила тех, кто приносил городу львиную долю прибыли. Самой малочисленной группой были воины, охранявшие город и его богатства. Три сотни бойцов, закаленных в схватках с дикими горными племенами и разбойниками. Вполне достаточно, если учесть, что фаверцы, как мужчины, так и женщины, были сызмальства привычны к оружию, и в случае угрозы многие готовы были встать на защиту города рядом с бывалыми воинами. За всю свою историю Хост пытались захватить всего шесть раз. Пытались, но так и не захватили. Город имел выгодное в фортификационном плане расположение. Отвесные скалы, высокая крепостная стена и неминуемая поддержка со стороны соседних кланов заставляли потенциальных агрессоров лишний раз подумать, прежде чем ринуться на штурм. Так что в мирное время размещенный в Хосте гарнизон выполнял в основном полицейские функции и охранял рудники.

Выложенные камнем улочки в городе были узкими, извилистыми, карабкавшимися в гору. Пришлому ходить по ним было довольно сложно. Часто приходилось останавливаться переводить дух. А зимой прогулка по городу превращалась в настоящее испытание. Оставалось только с завистью поглядывать на местных, с непринужденной легкостью перемещавшихся что вверх, что вниз, не испытывая при этом заметных неудобств.

Дома в Хосте каменные, добротные, ухоженные, по преимуществу — двухэтажные. Ни в одном фаверском селении не увидишь лачуг, как ни ищи. Впрочем, то же касается и роскошных дворцов. Среди жителей нет ни излишне богатых, ни унизительно бедных. На улицах не встретишь нищих. Своих нет, а пришлых в город не пускают. Леность — самое презираемое качество. Человек при деле всегда сможет обеспечить себе безбедное существование. Стариков и немощных кормят родственники. Хочешь выделиться — стань мастером своего дела, докажи, что ты лучше своего учителя. Но и достигнув определенных высот, фаворец не окунается с головой в праздность. Ибо нет предела совершенству.

Власть — это бремя и ответственность. И время, отнятое от любимого занятия. Поэтому у руля стоят старейшины, которым больше нечем заняться, кроме как делиться жизненным опытом. К ним приходят люди в поисках совета, справедливости, защиты. Но важные вопросы решаются всенародно, на вече. А как иначе, если это всех касается?

Бездельников фаверцы недолюбливают. Но привечают тех, кто работает, не покладая рук. И совсем неважно, кто этот человек по профессии и по рождению. В городе достаточно чужаков: из баронств, из Найрована, из высокогорных селений. Есть и небольшая община Игроков. Несколько десятков из числа тех, кто в свое время взялся прокачивать кузнечное и горное дело. Здесь их застало Затмение. Здесь они и остались. Не самое плохое место для новой родины. И защита, и уважение, если сумел доказать свою полезность обществу. С некоторыми из них я был знаком, но дружбы как-то не завязалось.

Поэтому, прибыв в Хост, я первым делом направился к торговцу. Убеленный сединами НПС по имени Вадарис обитал неподалеку от городских ворот, что само по себе радовало. Не нужно было карабкаться вверх по улицам, тем более после утомительного марш-броска по пересеченной местности. Проходя мимо харчевен, над которыми витали ароматы фаверской кухни, я клятвенно пообещал самому себе потратить часть прибыли на нескромный обед по случаю заключения удачной сделки. И просто потому, что уже давно не ел по-человечески.

Вот и нужный дом. Первый этаж занимала лавка, второй — жилые помещения. Я распахнул дверь и вошел в помещение под аккомпанемент мелодичного перезвона колокольчика. Вошел и замер, решив, что не туда попал. Когда я был здесь в последний раз, лавка выглядела несколько иначе. У Вадариса была узкая специализация, он торговал исключительно артефактами. Их было немного, по крайней мере, тех, что торговец выставлял напоказ. Десяток в витрине, дюжина в шкафах у стены. Вот и все убранство лавки. Было. Сейчас же она оказалась забита до отказа. Полочки, шкафы без передних дверок, витрины, расставленные по всему периметру помещения, были переполнены всякой ерундой. Кое-какой товар стоял даже на полу. То, что не поместилось на горизонтальных плоскостях, было развешено на стенах. Меня не покидало чувство, будто я попал в лавку старьевщика. В ассортименте было старое, порой ржавое оружие, сельскохозяйственный инвентарь, ношеная одежда и обувь, дешевая бижутерия, галантерея и прочее. Создавалось такое впечатление, словно хозяин лавки тащил на продажу все, что имело хотя бы какую-нибудь стоимость. На Вадариса это было не похоже.

А вот и сам хозяин, вышел из подсобки на звон колокольчика, еще больше вогнав меня в сомнения. Низкорослый мужичок лет сорока пяти, с изрядной плешью на маленькой голове и затравленно бегающими, слегка раскосыми глазками. При ходьбе он сильно хромал и опирался на прочную крюку. Это был кто угодно, только не Вадарис.

— Доброго вам дня, уважаемый,— радушно поприветствовал он редкого посетителя согласно канонам развитого маркетинга — с радушной улыбкой и легким поклоном. Говорил он с легким характерным акцентом. Фаверцы из предгорья, хоть и были айленами, как и найрованцы, но говорили на своем наречии. Тех же из них, кто обитал высоко в горах, понять было гораздо труднее.— Желаете что-нибудь купить?

— А где прежний хозяин этой лавки, уважаемый Вадарис?— я не стал скрывать своего разочарования.

— Отец покинул нас позапрошлой зимой, ушел в лучший мир, оставив своим детям лишь долги и проблемы.

Отец? Надо же! Я не знал, что Вадарис был женат, не говоря уже о детях. Впрочем, семейное положение НПС меня никогда не интересовало, так что все может быть. А Вадарис, значит, умер. Жаль, хороший был человек и торговец справедливый.

— Примите мои соболезнования,— слова были сказаны от всей души.

Он сдержанно кивнул.

Мы помолчали.

— Давно здесь не был,— сказал я, чтобы хоть как-то разбавить тишину.— Лавка сильно изменилась.

— Да,— вздохнул торговец.— Отец не успел рассчитаться с долгами. Пришлось отдать за бесценок весь прежний товар. А теперь, сами видите, торгую, чем придется, лишь бы свести концы с концами... Меня зовут Ойкес. Я сын Вадариса и его наследник. А вы? У вас было какое-то дело к отцу?

— Меня зовут Ильс, я охотник из Яровэна,— представился я.— Да, я хотел показать вашему отцу одну вещицу. Но, боюсь, напрасно проделал долгий путь.

— Что за вещица? Неужели артефакт?— прищурился Ойкес.

— Похоже на то,— неуверенно пожал я плечами.

— Я могу на него взглянуть?— И заметив мою нерешительность, поспешил добавить: — Отец многому меня научил. Так что я достаточно разбираюсь в артефактах, чтобы дать определение и назвать приблизительную цену.

Я задумался. Кажется, продать находку в этой лавке мне не удастся. Но я могу хотя бы узнать, что это за артефакт и сколько он стоит. Уже что-то.

Я достал из сумки диск и протянул его Ойкесу.

Наследник Вадариса бережно принял артефакт. Мне показалось или на короткое мгновение он удивленно вскинул брови. После чего его лицо тут же приобрело прежнее выражение. Он повертел диск в руках.

— Нет, этот артефакт мне не известен,— покачал он головой.— Я даже не уверен, что это артефакт. Кажется, простая безделушка. Дорогая, не спорю, но что толку? Если вы решите ее продать, я дам вам за нее...— он задумался, задрав глаза к потолку,— пять полновесных корон.

В прежние времена у монет разного достоинства не было своих названий. Но с некоторых пор найрованский золотой стали именовать короной, потому как, нетрудно догадаться, одну из ее сторон украшал этот атрибут королевской власти. Кроме него в хождении были и другие золотые монеты, которые чеканили некоторые бароны и кланы. Это не говоря уже о золоте разной пробы, веса и чеканки, теми или иными путями попадавшем на север из пустыни Уюм. Там каждый город, каждый мелкий князек имел свою собственную монету. И только в империи Йола была единая твердая валюта.

Найрованский серебряный за изображение волчьей пасти на аверсе прозвали волчком. И лишь медяки так и остались медяками. Впрочем, многие Игроки называли их семечками.

Ойкес предлагал мне пять золотых. Со времен Затмения деньги сильно подорожали. Так что пять корон — сумма не малая. Достаточная, чтобы безбедно прожить целый месяц. Но я рассчитывал на нечто большее.

— В том, что это артефакт, можете не сомневаться,— уверенно заявил я и протянул руку, чтобы забрать свое имущество.— И стоит он уж никак не пять золотых.

— Может и артефакт,— не стал спорить Ойкес, но диск не спешил отдавать.— А где, скажите мне, уверенность в том, что он не утратил свои способности? Лично я ничего не чувствую, а должен бы, будь он наделен силой. У меня это умение от отца передалось... Хорошо, в память об отце я готов взять его за шесть золотых.

— Когда я шел сюда, я собирался продать этот ценный предмет не меньше, чем за две с половиной сотни,— заявил я, удивившись собственной дерзости, чем вызвал истерический хохот торговца.

— Две с половиной сотни?! ДВЕ С ПОЛОВИНОЙ СОТНИ?!!! Да за такие деньги можно купить замок, выложенный из артефактов! Не смешите меня... Десть корон.

— Может быть, посоветуете мне другого торговца, не столь стесненного в средствах, как вы?— предложил я.

— С вашими запросами вас никто даже на порог не пустит!— Ойкес поучительно помахал у меня перед носом корявой рукоятью крюки.— Пятнадцать корон.

— Хорошо, я готов немного уступить и продать артефакт за двести корон. Но не золотым меньше.

— Боюсь, такой суммы не найдется даже в хостской казне.

— Ничего, ради двух сотен я готов прогуляться в Найрован. Уж там его с руками оторвут.

— Ага, а заодно и голову в придачу. Не очень-то любят там вашего брата. Да и путь до Найрована не близок, а на дорогах нынче не спокойно. А ведь потом еще придется возвращаться назад. Одумайтесь, уважаемый Ильс! Возьмите двадцать корон, которые я вам предлагаю, и выкиньте из головы дурные мысли о прогулке в Найрован.

— Я все-таки рискну,— я снова протянул руку.

— Нет, я не могу просто взять и отпустить этого безумца!— взмолился Ойкес, прижимая диск правой рукой к животу.— Тридцать золотых. Вы меня слышите — ТРИДЦАТЬ!!! Это огромные деньги. Вам, охотнику, их и за год не истратить.

— Долго ли умеючи,— усмехнулся я, а потом спросил, хитро прищурив глаза: — Скажите честно, вы ведь признали этот артефакт, потому и не хотите с ним расставаться? Знаете, что за него можно выручить гораздо больше несчастных тридцати корон. Я прав?

Ойкес мужественно выдержал мой пристальный взгляд и ответил сквозь плотно сжатые зубы:

— Вы ошибаетесь, уважаемый.

Потом он все же потупил взор и упавшим голосом пробормотал:

— Подумать только — двести золотых. Откуда такие деньги у бедного калеки.

Понятно, решил давить на жалость.

— Только из уважения к вашему недугу готов скинуть еще двадцать корон.

— Тоже мне, благодетель нашелся,— горько усмехнулся Ойкес.

— Очень жаль,— решил я. После чего не без труда вырвал из цепких пальцев торговца артефакт, спрятал его в сумку и направился к выходу.— Очень жаль.

— Постойте!— окликнул меня Ойкес. Он стоял, вцепившись побелевшими пальцами в прилавок, и смотрел на меня с решимостью обреченного.— Хорошо, уговорили. Сто восемьдесят корон? Сейчас, подождите меня здесь.

И он, раздавленный жадностью, направился в помещение подсобки, закрыв за собой дверь.

Ну вот, а говорил: денег нет!

Надо же! Мне удалось раскрутить его на сто восемьдесят золотых! Признаюсь честно, при любом раскладе я не ожидал получить больше пятидесяти. Когда с моих губ сорвалась умопомрачительная сумма в двести пятьдесят корон, я и сам почувствовал, что перегнул палку. Нет, артефакт, конечно, может стоить и тысячу, и даже десять тысяч, но кто у меня купит его за такие деньги? Думаю, богачей, готовых расстаться с такими деньгами, не было ни в Фавере, ни в баронствах, ни в Брошенных землях. Возможно, в Найроване я мог бы выручить гораздо большую сумму. А мог и запросто расстаться с жизнью. В этом Ойкес был прав. И хотя прошли те времена, когда НПС бездумно убивали игроков. Более того, Король своим указом запретил трогать Проклятых и сам с некоторых пор привечал мастеров и воинов из числа бывших игроков. Но за вещицу, стоившую целое состояние, можно было и наплевать на указ, верно?

И все же, что это за артефакт, ради обладания которым Ойкес готов расстаться с такой суммой денег? Может, стоило показать его другим торговцам? Но кому? Артефактами в Хосте торговал один Вадарис, других я не знал. А если окажется, что вещица полезная и мне будет жаль с ней расставаться? Это означало остаться без денег, на которые у меня уже были определенные планы. Нет, раз решил продавать, значит лучше и не знать ничего об этом артефакте. Зачем лишний раз расстраиваться?

Сто восемьдесят золотых! Немыслимая сумма. Если тратить рачительно, хватит на пару лет беззаботной жизни. Впрочем, я собирался прибарахлиться. Куплю себе теплую куртку или даже шубу. А лучше и то, и другое. Рубашек льняных, штанов с десяток. Ах, да, новый лук, наконечников для стрел с запасом. Котел новый нужен, инструменты кое-какие. К тому же крыша совсем прохудилась. Я, как человек сугубо городской, только учился вести хозяйство. Так что придется приглашать мужиков из деревни... Надо же, я даже не подозревал о том, как много мне нужно для счастья. Этак полторы сотни корон еще и не хватит...

Позади меня скрипнула половица. Я резко обернулся и увидел перекошенное злобой лицо Ойкеса, который крался ко мне, появившись из распахнутой потайной двери в стене, задрапированной потертым гобеленом. В руках он держал дубинку, занесенную на головой. Его намерения были предельно понятны. Но я слишком поздно заметил его и успел лишь чуть отклониться назад, когда мне в лоб ударила утолщенная на конце палка. Яркая вспышка озарила помещение, а потом мир померк...

Очнулся я упакованным со знанием дела: руки и ноги связаны так, что невозможно было пошевелиться, а во рту торчал плотный кляп.

Пока я находился без памяти, меня перенесли в другое помещение — должно быть, подсобку, забитую разным барахлом, чтобы никто, проходящий мимо лавки Ойкеса, случайно не увидел через окно связанного человека на полу. Кроме хозяина здесь находились еще трое. Один сидел на табурете, закинув ногу на ногу: лет тридцать, одет опрятно, полон уверенности и внутренней силы. Двое других — оборванцы, заросшие щетиной с лицами людей, пристрастных к алкоголю.

Сам Ойкес стоял у стола и любовно разглядывал мой диск.

— Дорогая вещица?— спросил его один из оборванцев — обладатель грубого голоса.— Что в нем такого? Могущественный артефакт?

— Не твое дело, Бран!— жестко ответил лавочник.— Ты получил деньги — будь любезен выполнить работу. Остальное тебя не касается.

— Попридержи язык, лавочник,— зло пророкотал Бран.— Мне не нравится, когда со мной говорят в подобном тоне. Не советую с нами ссориться, правда, Ковас?

Человек, стоявший надо мной то ли что-то буркнул, то ли просто прочистил горло.

— Могу сказать то же самое,— парировал Ойкес.— Иначе...

— Иначе что?— в голосе Брана прозвучала нескрываемая угроза.

Надо мной послышался приглушенный смешок.

— Иначе он тебя покусает,— сквозь смех произнес Ковас.

— Иначе кто будет потом сбывать все то барахло, которое вы отнимаете у несчастных путников?— Ойкес был полон решимости.

— Ты не единственный торговец в Хосте.

— Единственный из тех, кто не боится замарать руки, имея дело с такими как вы!

Признаюсь честно, мне хотелось, чтобы они вцепились в глотки друг другу.

Но тут вмешался третий персонаж.

— Пора расходиться.— Человек, сидевший на табуретке, говорил без акцента, впрочем, как и двое других, а значит, они, скорее всего, не были фаверцами.

Возразить никто не посмел, хотя Брон что-то пробормотал себе под нос.

— Куда этого Проклятого?— спросил Ковас, пнув меня ногой в бок.

— Как обычно, на корм рыбам,— равнодушно ответил незнакомец.

— А может...— хотел что-то предложить Брон.

— Я все сказал!— прервал его незнакомец. Он достал из кармана красно-белую пачку, щелчком выбил сигарету, чиркнул зажигалкой на пьезоэлементе, подкурил и, жадно затянувшись, пустил дым в мою сторону.

Снова бурча что-то неразборчивое, Брон попытался оторвать мое тело от пола.

— Ну, чего стоишь, помогай!

— Погодь,— остановил его Ковас.— Он, кажется, очухался раньше времени.

— Даже бить как следует не умеет,— проворчал Брон

Я увидел, как стремительно приближается к моему лицу носок его прочного сапога...

Вспышка. Темнота. Небытие.

Глава 3

Смутно помню, как меня куда-то волокли. Куда — непонятно, в темноте не разглядеть. Когда я попытался вырваться, Ковас слегка придушил меня, обвив сзади мою шею рукой, и держал так, пока Брон обрабатывал тело кулаками. Потом, чтобы я не привлек внимание своим криком, мне в рот вставили кляп и обмотали его куском веревки — так не выпадет. После чего меня снова тащили, взяв под руки. Когда мимо нас проходили запоздалые прохожие, дружки умело притворялись пьянчужками, сопровождавшими своего приятеля до места ночлега. Но встреч с патрулем Брон и Ковас старались избежать и при появлении вооруженных людей заблаговременно прятались в темные переулки.

Поступок Ойкеса меня не удивил. Таких как он хватает. Поэтому больше чем на него, я злился на себя самого. Ну и олух! Должен был бы просчитать подобное развитие событий. Но, видать, жизнь на лоне природы вдали от людской суеты и подлости и вскружившая голову крупная сумма золотом сыграли со мной злую шутку.

Сволочь Ойкес... Впрочем, его можно понять. У лавочника не было достаточно денег, чтобы расплатиться со мной за артефакт. Поэтому он предпочел пожертвовать меньшей суммой, заплатив каким-то разбойникам. В итоге Ойкес получил артефакт, Брон и Ковас — золото, а мне была уготована не самая завидная участь.

Но как ни странно, не это волновало меня в данный момент больше всего. Запах хорошего курева до сих пор щекотал мои ноздри. Откуда? Откуда в этом мире сигареты?! Здесь и табака-то никогда не было! Правда, после Затмения некоторые игроки приспособились покуривать сигары, скрученные из листьев какого-то местного растения, но это был не самый качественный суррогат. Запах не тот, ощущения другие. А главное, после пары затяжек начинал душить жуткий кашель. Я, будучи в реале заядлым курильщиком, попробовал однажды эту гадость. Нет, не то, совсем не то.

А незнакомец курил настоящие сигареты. С фильтром. И доставал их из пачки с легкоузнаваемым брендом. Откуда в этом мире могли взяться сигареты одной из популярнейших марок? А зажигалка? Это была самая настоящая пластиковая зажигалка, дешевка в реале, но предмет совершенно несвойственный для мира, где огонь добывали первобытным способом.

Эта загадка волновала меня гораздо больше, чем грядущая смерть.

На перекрестке улиц между дружками возникло недоразумение. Ковас рванул меня направо, а Брон — налево.

— Ты куда?— удивился Ковас.— Река вон там.

— Знаю. Но нам в другую сторону,— ответил его приятель.

— Но Венгил сказал...

— Плевать на Венгила!— рявкнул Брон.— Уверен, он за посредничество получил от торгаша больше, чем мы с тобой за выполнение грязной работы.

— Десять корон на брата — хорошие деньги за плевое дело,— попытался его образумить Ковас.

— Не спорю. Но зачем бросать в воду то, что еще может принести прибыль?

— Ты о чем?

— Я о Баррите, который остановился на постоялом дворе "Каменная чаша".

— Баррит в Хосте?— удивился Ковас.

— Проездом,— кивнул Брон.— Привез товар на рудники Обриса, но не сошелся с бароном в цене. Вроде как повздорили они, что ли. Баррит решил отправиться в Луд, но занемог. Подозревает, что люди Обриса подсыпали ему в еду какой-то гадости. Обратно на рудники его не пустили, а до Луда далеко. Вот и пришлось ему тащиться в Хост.

— Так он что, со своим товаром прямо в город явился?

— Нет, конечно! Обоз остался на левом берегу Удро во владениях барона Обриса. Баррит сам пришел в Хост, точнее, его привези сюда его люди. Совсем плох был. Но теперь уже оклемался, утром снова собирается в путь.

— И ты хочешь...— догадался Ковас.

— Ага. Продадим его Барриту. Думаю, десять корон мы за него получим, товар стоящий. И сами не в убытке, и поручение Венгила выполним. На рудниках барона Луда он долго не протянет.

— Хорошая идея,— поддержал дружка Ковас.— Это, значит, еще по пять золотых на брата. Неплохо.

— Погоди деньги считать. Баррит — скряга известный. Но в любом случае в накладе не останемся.

— Это точно.

Дружки договорились, и меня снова потащили по улицам Хоста.

Вот, значит, какую участь они мне уготовили. Работы на руднике барона Луда. Иными словами каторга и рабство. Уж лучше в реку.

Я начал извиваться, пытаясь, если уж не вырваться, то хотя бы содрать со рта веревку. Крик в ночном Хосте не останется незамеченным.

Но все мои потуги пропали втуне. Только я рыпнулся, как меня чем-то огрели по многострадальной голове. И я в очередной раз отключился.

Удар был довольно чувствительным, поэтому дальнейшие события я помнил смутно, короткими вспышками.

Я лежу на земле лицом вниз, надо мной торгуются двое. Сошлись на шести золотых. Это моя цена...

Скрип. Так скрепят колеса телеги, грохочут по мостовой. Не ошибся, меня подбрасывает на ухабах, пахнет прошлогодней соломой, которая окутывает меня с ног до головы.

— А вы куда это на ночь глядя?— доносится строгий голос с фаверским акцентом.

— Решили не дожидаться утра. Путь предстоит не близкий.— Этот голос мне тоже не знаком.

— Дело ваше, конечно, но кто вам городские ворота откроет, даже не знаю.

— Это конечно, если задаром. А за пару волчков, я думаю, найдутся желающие.

— Может и так. Пойду, спрошу.

Я был о фаверцах лучшего мнения. Куда катится этот мир? Впрочем, чему удивляться — все течет, все меняется...

Тишина нарушается лишь скрипом несмазанных тележных колес. Пахнет дорожной пылью и хвоей...

Меня стаскивают с телеги. Перед глазами мелькают лица, устрашающе-уродливые в отблесках костра. Чувствую запах подгоревшего мяса, навоза, немытых человеческих тел. Меня волокут через поляну. Надрывно стонет отворяемая решетчатая дверь клетки, закрепленной на телеге. Меня приподнимают и забрасывают внутрь. Я падаю на что-то мягкое, подвижное. Меня сталкивают, но потом переворачивают на спину. Надо мной склоняются какие-то люди, но их тут же окутывает туман, и я опять проваливаюсь в небытие...

Я возвращался к жизни медленно, словно по частям. Первым реанимировался слух. Звуки появлялись постепенно, один за другим: скрип колес, топор копыт, лошадиное фырканье, приглушенные голоса, щебет птиц, стрекот кузнечиков. Обычные, казалось бы, звуки, но весь этот сводный хор окружающего мира неимоверно раздражал и вызывал всенарастающую головную боль. Дикая тряска и слепящее даже сквозь прикрытые веки солнце только ухудшали положение. От асинхронного покачивания меня мутило, а малейшее движение причиняло нестерпимую боль во всем теле.

Стон был первым звуком, вырвавшимся из моих уст в тот день.

— Лежи, лежи спокойно,— кто-то вцепился в мои плечи и прижал к деревянному настилу, на котором я лежал.— Тебе противопоказаны резкие движения. Это я тебе как доктор говорю.

Превозмогая боль, я приоткрыл глаза. Закрывая собой слепящее солнце, надо мной склонился юноша, совсем еще мальчишка, лет двадцать, не больше. Внешний вид довольно непрезентабельный: рваная рубаха, чумазое лицо, покрытое царапинами и ссадинами, взлохмаченные светлые волосы. Но он улыбался искренне и открыто, словно беспомощному пациенту в постреанимационной палате.

— Игрок?— спросил я его и не узнал собственного голоса. Слабый, сиплый, с присвистом.

— Ага, Проклятый, как и ты,— улыбнулся он еще шире и тут же поднес к моим губам флягу.

Я глотнул теплой, неприятной на вкус воды. Жидкость с трудом достигла желудка, а уже спустя пару секунд ринулась обратно со скоростью реактивного самолета. Мой благодетель едва успел перевернуть меня на бок, поэтому остатки вчерашнего обеда и сгустки желчи я выплеснул не на себя, а сквозь прутья решетки на дорогу.

— У-у, свинья,— поморщился двигавшийся верхом мужчина в легких доспехах и хлестнул плетью по прутьям клетки.

Прежде чем мой молодой опекун вернул мое тело в исходное положение, я успел разглядеть еще троих всадников и две телеги с установленными на них клетками. В них сидели люди, человек по пять-шесть в каждой.

Улегшись на спину, я склонил голову направо и увидел еще троих обитателей клетки, в которую меня запихнули минувшей ночью. Они сидели, опираясь спиной на решетку и прижав колени к груди. Только так, иначе в клетке не хватило бы места раненому, то есть мне.

— Гады,— зло сверкнул глазами парнишка.— Работорговцы хреновы... Возьми, глотни еще воды.

Я отказался.

— Ты как себя чувствуешь?

— Выжатым в центрифуге,— ответил я, подобрав наиболее правильное определение.

— Не удивительно. У тебя, скорее всего сотрясение мозга. На первый взгляд ничего серьезного: кости целы, в теменной области легкая гематома, шишка на лбу. Через неделю и следа не останется.

— Ты на самом деле доктор?

— Третий курс хирургического факультета, кафедры пластической и реконструктивной хирургии,— ответил он и отвесил игривый поклон.

— Студент, значит. Как звать тебя, студент?

— Я Асаржан, начинающий хилер. Можно просто Ас. А тебя как звать?

— Ильс.

— Приятно познакомиться, Ильс. В последнее время нечасто встретишь человека из прошлой жизни.

Я усмехнулся его фразеологическому обороту. А потом взглянул на соседей по клетке. За все это время они не проронили ни слова. Два мужика лет под сорок и парень одного с Асом возраста. На вид — крестьяне. Взгляды затравленные, полные безнадеги.

— Местные?— спросил я Аса, кивнув на соседей.

— Ага, неписи. Банда напала на их село, многих убили, уцелевших — в оковы, село сожгли.

Говорил он об этом буднично, как будто каждый день становился свидетелем произвола и человеческой смерти. А может быть, так оно и было? Это я три года просидел в лесу и понятия не имею, что в мире творится.

— А ты сам как здесь оказался?— спросил я его.

— Поймали,— тяжело вздохнул он, а потом объяснил подробнее.

Ас успел поиграть в Найроване всего три месяца. Начинал хилером, достиг тридцать шестого уровня, попал в только что образовавшийся клан "Пурпурных лент", а тут случилось Затмение. Их клан, базировавшийся в Даресе, здорово потрепали неписи. Уцелевшие, с погоней на хвосте, решили пробиваться в Брошенные земли. Ас, утративший все свои навыки бафера, был слабым бойцом. А когда сломал ногу — стал большой обузой. Так что "друзья" оставили его на постоялом дворе где-то на берегу Актри ничтоже сумняшеся. Наверное, Ас по природе был хорошим человеком, незлобивым. Он не стал осуждать соклановцев, решив, что лучше погибнуть одному, чем всем. Он даже собирался задержать погоню, хотя понятия не имел — как это сделать. Но хозяева постоялого двора отговорили, спрятали его на сеновале. А потом выходили и проводили с Богом.

Оставшись один, юноша хотел продолжить путь на северо-восток, но уже скоро понял, что в одиночку ему до Брошенных земель не добраться. Очень трудно преодолеть восемь сотен километров через земли, охваченные войной, в которой люди и неписи убивают друг друга. Так что пришлось вернуться в Найрован. В королевстве, по крайней мере, было спокойнее. Неписи угомонились. Некоторые все еще косились, припоминая старые обиды, но многие относились к Проклятому юноше где-то в промежутке между равнодушием и недоверием.

Однажды Асу повезло. В одной из деревень ему волей-неволей пришлось вскрывать гнойник на спине у местного старосты при помощи обыкновенного ножа. Операция прошла успешно, старик оклемался, рана затянулась. Парню предложили остаться в деревне на правах лекаря, потому как местную знахарку задрал в лесу вепрь. Работа, конечно, не по специальности, но лучше, чем совсем ничего. Решил согласиться, по крайней мере, попробовать. Пришлось вспомнить все то, чему его когда-то учили. Подвел итоги — ужаснулся. Не так уж много полезного, насущного. Поэтому в свободное от работы время бегал по соседним деревням, перенимал опыт у местных целительниц, травниц, людей с навыками и жизненным опытом. Потом уже сам ходил по лесам и полям в поисках травок и корешков, сам составлял смеси, делал мази, порошки, настойки. За три года стал уважаемым человеком.

А тут занедужил лесоруб из соседней деревни, прислал сынишку. Ас покидал в сумку мешочки с составами, взял кой-какие инструменты и отправился в путь. До нужной деревни он так и не дошел. Настригли всадники, накинули петлю и поволокли за собой.

Банда разбойников была небольшой, человек двадцать. Ограбили сельцо, добычу погрузили на телеги, пленников связали одной веревкой и потащили на север. Там, у реки Удро, их поджидал Баррет со своими людьми. Разбойники продали пленников работорговцам и ушли на запад. Там, на побережье у них вольница, настоящее разбойничье государство, где правит анархия и произвол. А работорговцы, загнав добычу в клетки, двинулись на север, во владения барона Обриса, охотно использовавшего труд невольников на своих рудниках. Правда, теперь планы Баррета немного изменились, но одно другого не лучше: вместо рудников Обриса будут рудники Луда.

— Вот такая история,— закончил свой рассказ Ас.

— Не повезло тебе,— посочувствовал я.

— Могло быть и хуже,— отмахнулся Ас.— Я уже знаю, что меня ждет на руднике. Барон Луд, хоть и сволочь, но дорожит своим имуществом. Невольники часто болеют, травматизм в шахтах выше нормы. Кто-то должен ухаживать за больными и ранеными, а с лекарями на рудниках негусто. Так что киркой мне махать не придется.

Парень просто пылал оптимизмом. Мне бы его настрой.

Рабство... Что может быть хуже неволи?

Мне надоело лежать, поэтому я, корчась и шипя, присел, опершись спиной о решетку. Голова пошла кругом, пришлось на некоторое время закрыть глаза.

— Зря ты встал,— посетовал Ас.— Тебе лежать надо. И для здоровья полезнее, и вообще... Будешь строить из себя героя, сразу же отправят в забой. А так — отдохнешь пару дней, в себя придешь, освоишься.

Казалось, он всю свою жизнь просчитал наперед. Теперь, вот, за мою принялся.

Когда головокружение прошло, я первым делом осмотрелся.

Обоз состоял из восьми транспортных средств: пяти телег с клетками, двух фургонов и крытой одноосной брички. Телеги тащили волы, фургоны — конская пара. На двадцать восемь невольников приходилось двенадцать охранников, двигавшихся верхом вдоль обоза. Более, чем достаточно, если учесть, что мы сидели в прочных запертых клетках. Но даже будь мы снаружи, я бы не рискнул напасть на конвой. Численное преимущество — это все, что у нас было. Ни оружия, ни опыта сражений. Кроме того шестеро из двадцати восьми были женщинами, а еще трое — почти детьми. К тому же несколько человек раненых. В отличие от нас охранники были вооружены до зубов, облачены в легкие доспехи и, судя по разукрашенным шрамами рожам, имели немалый боевой опыт. А если посчитать еще и погонщиков волов, возниц на фургонах и седока в бричке, то численность противников увеличивалась до двадцати одного человека. Впрочем, эти выглядели менее воинственно, а последний, судя по всему, и вовсе не представлял особой угрозы. Жирный боров, прятавшийся под навесом брички, и был, по-видимому, пресловутым Барретом, хозяином живого товара. Больше всего он напоминал мне толстую мерзкую жабу, лишенную доступа к воде, и оттого вялую и неповоротливую. Даже под навесом, производя минимум движений, он умудрялся истекать потом и вынужден был каждые пару минут прикладываться к меху, наполненному то ли водой, то ли легким вином. А каждые пять минут он запускал пухлую ручонку в мешок, стоявший у ног и доставал оттуда то сухарик, то кусок колбасы, то еще что-нибудь из съестного. Не удивлюсь, если окажется, что все заработанные в поте лица деньги он тратит на прокорм.

Обоз двигался на восток. Слева возвышались горы Туор. Где-то там, за россыпью камней находились рудники барона Обриса, человека невоздержанного и воинственного. Его владения были самыми обширными в Вольных землях. На средства, добытые с торговли рудой и набегов на соседей, он содержал маленькую армию — четыре сотни мечей и сотня луков. Недостаточно, чтобы тягаться с Найрованом или Фавером, но в самый раз, когда речь заходила о соседях-баронах. Его фамильный замок стоял на западе, на берегу Удро, весь из себя неприступный и мрачный. На границе с Лудом у него было еще две небольшие крепостицы, чтобы держать в тонусе барона Луда, главного конкурента и противника в этих краях.

Слева простиралась холмистая лесостепь. Деревьев было мало, травы — бескрайние просторы, раздолье для сусликов, зайцев, лис, жаворонков и перепелов. Позади остался лес Яровэн, бурная Удро, сравнительно беззаботная жизнь и свобода. Впереди — рабский труд на рудниках барона Луда и, возможно, скорая смерть от лишений, голода и побоев.

Настроение у меня было препакостным. Болела голова, саднили ушибы, постоянно тошнило, будущее не радовало своими перспективами. Выручал разве что Ас. Этот малый мне нравился — в хорошем смысле слова. Он напоминал мне меня самого десятью годами младше. Я тогда тоже был полон оптимизма, планов на будущее, казалось, мог разобрать по камешку горы и реки повернуть вспять. С годами это прошло, уж не знаю, к добру или к худу.

Ас постоянно подбадривал меня и наших соседей по клетке, рассказывал какие-то смешные истории, которыми была полна его жизнь, и даже пытался показывать нелепые фокусы, вызывая робкие улыбки на лицах взрослых крестьян и восторг у своего одногодки.

В полдень нас покормили. Бросили сквозь решетку по куску черствого хлеба. И весь обед. Сами охранники лакомились колбасой, жареным мясом и вином.

Есть не хотелось. Я заставил себя проглотить несколько крошек и, почувствовав подступающую тошноту, отдал свою порцию Асу, который отличался отменным аппетитом. Сам же довольствовался несколькими глотками воды. Парень сначала отказывался, но потом преломил скромную добавку на четыре части, поделившись с товарищами по несчастью. Хороший мальчик, с легким характером. Такой нигде не пропадет.

Крестьяне поблагодарили Аса, но есть не стали, спрятали кусочки хлеба прозапас.

И правильно сделали, так как ужина в этот день не было. Я имею ввиду невольников. Охранники же себе ни в чем не отказывали. На закате, пока остальные готовились к ночлегу, пятеро отправились на охоту и подстрелили двух зайцев и нескольких перепелов, показав себя отменными стрелками. Дичь зажарили на костре. К свежатине добавили колбасы и сала из запасов обоза. Не забыли и про вино.

Я лег спать на голодный желудок. Впрочем, лег — это громко сказано. Уселся поудобнее, откинулся на прутья решетки и закрыл глаза. Долго не мог заснуть. И голова болела, и невеселые мысли не давали покоя, и охранники у костра шумно гоготали над похабными шуточками. Потом они решили оприходовать молодую девчонку из числа пленниц. Она подняла визг, который подхватили остальные бабы. Всех угомонил Баррет, устроившийся на ночлег в одном из фургонов. Оказалось, что в своем дружном коллективе он обладает непререкаемым авторитетом. Охранники без разговоров оставили девчонку в покое. Четверо остались дежурить, остальные легли спать прямо у костра.

Стало тихо и покойно.

Я задрал голову и долго смотрел на полное звезд небо. Оно было таким... настоящим.

Заснул я только под утро.

За исключением давешнего инцидента с пленницей, неприятностей с охраной не возникало. Пока мы сидели смирно, они нас будто бы не замечали. В общем-то, неудивительно. Одни продают на рынке лесную землянику, другие — испеченный собственными руками хлеб, третьи — породистых щенков, четвертые — людей. И все это — товар. Будет, по меньшей мере, странно выглядеть, если продавец вдруг начнет разговаривать или спорить с клубникой или горбушкой хлеба.

Нет, я не нуждался в задушевных беседах с охранниками, и их равнодушие меня тоже вполне устраивало. По крайней мере, никто не мешает думать. А думал я о побеге. Раз уж попал в переплет, нужно было как-то выбираться. Сама мысль о том, что я стану рабом, что у меня появится хозяин, который будет бить меня палкой за малейшую провинность, что мне день и ночь придется махать киркой, не видя света белого, побуждала к действию. Но что делать? Ночью нас даже не выпустили из клеток. А телеги поставили одну к другой, так что, даже если бы появилась возможность отпереть замок, открыть дверь все равно бы не получилось. И охрана добросовестно бдела всю ночь до рассвета, меняясь примерно каждые три часа. Выходит, если замышлять побег, то только днем, когда нас выпускали из клеток для отправления естественных надобностей. Но и это было совсем непросто. Нам не разрешали отходить далеко от обоза, до ближайших кустов, не дальше. И если кто-то задерживался, его подгоняли криками. До рукоприкладства дело пока не доходило. Если рвануть во время остановки, можно было получить фору максимум в пять минут. А что потом? Вокруг почти голая степь. Далеко ли убежишь на своих двоих от всадников? То-то и оно. Так что нужно было думать и ждать подходящего момента. Обоз двигался неторопливо, делая лишь короткие остановки для отдыха и личных нужд. Такими темпами мы доберемся до рудников Луда не раньше, чем через четыре-пять дней. Время в запасе еще было.

Пока я размышлял, Ас, редко когда замолкавший больше, чем на пять минут, рассказывал мне о свойствах трав, встречавшихся по пути нашего следования. И тут я огорошил его своим неожиданным вопросом:

— Откуда в этом мире могут взяться сигареты?

Он замолк на полуслове, долго смотрел на меня, а потом ответил:

— Крутят сигары из листьев маевки. Еще забивают трубки чем ни попадя: калюжка, белый айхон, шалфей, саржук — это кустарник такой в пустыне Уюм. А в Йоле, говорят, этого добра еще больше...

— Нет, я имею в виду настоящие сигареты.

— Табак, что ли? Так нет его в этом мире, и не было никогда в связи с очередной антитабачной компанией в реале. А что, курить хочется? Понимаю. Я раньше тоже курил, года два. Потом на спор бросил. Но сейчас, если честно, курнул бы чего покрепче, без фильтра.

— Без фильтра нет, есть только с фильтром.

Он оценил мои слова долгим взглядом, потом растянул рот до ушей:

— Шутишь?

— Нет, на полном серьезе.

Он мне не поверил.

— Сигареты?

— Да.

— С фильтром?

— Ага.

— В этом мире?

— Именно.

— Хм. Не может быть.

— Я и сам так думал, пока не увидел человека, который затягивался сигаретой, прикурив ее от пластиковой зажигалки.

Асу потребовалось минут пять времени, чтобы переварить полученную информацию. Я терпеливо ждал его реакции.

— Нет, такого не может быть. Тебе показалось.

— Когда я об этом думаю и чувствую, как начинают плавиться мозги, я сам себя пытаюсь убедить, что мне это показалось. Но нет, это были настоящие сигареты, из настоящей фабричной пачки в пластиковой шелестящей упаковке. И дым этих сигарет пах отменным табаком.

— Это случилось до или после того, как тебя огрели по голове?— спросил вдруг Ас.

— Это ты на что сейчас намекаешь?— нахмурился я.

— Извини, не хотел тебя обидеть,— примирительно ответил Ас. Помолчал и добавил: — А если честно... Я всегда считал себя реалистом, не верил ни в мистику, ни в случайности. Но после того как это все,— он развел руками,— стало настоящим... Я готов поверить во что угодно.

Мы оба просидели в задумчивости минут десять. Потом Ас сказал:

— Ты знаешь, в прошлом году я встретил одного человека, Проклятого. Он шел из Фането через Зулит в Брошенные земли. В Фането он прибыл на корабле, который доставил его аж из самой Йолы. Два... теперь уже три года назад в империю его привело какое-то задание. Там он и встретил Затмение. Намыкался, настрадался, но удалось выбраться с найрованским посольством. Много чего повидал, много чего рассказал за кружкой пива. Так вот, он говорил, что видел в империи портал, из которого вышел человек, одетый в джинсы, куртку-ветровку, с синтетической сумкой на плече и пластиковым пакетом в руке. Его встретил какой-то гигант, они о чем-то поговорили, а потом вдруг исчезли. Я уже не помню подробностей, перебрали мы с ним тогда, но что-то в этом роде. Так вот этот путешественник был уверен, что видел портал, ведущий обратно, в реал. Я ему не поверил тогда — уж очень он любил приукрасить, приврать. А потом забыл. И вот теперь ты рассказываешь о том, что видел человека, который курил настоящие сигареты.

Он пристально посмотрел на меня, а потом вслух произнес то, о чем я сам только что подумал:

— Может быть, этот портал существует на самом деле?

Ответить я не успел, так как монотонность нашего пути была нарушена неожиданным появлением двух незнакомцев. Обоз обогнул холм, и лишь тогда мы заметили эту парочку. Они сидели под деревом, не спеша обедали. Увидев нас, они насторожились. Да и Баррет был начеку. Работорговец подозвал к себе Ганка — начальника охраны, а тот отдал приказ конвою сгруппироваться и переместиться в голову обоза.

Пока мы добирались до дерева, незнакомцы собрали свои пожитки, погрузив их на заводных лошадей, затушили костер и как раз заканчивали оседлывать коней. Проезжая мимо, Баррет приказал обозу остановиться.

— День добрый, уважаемые!— поприветствовал он незнакомцев, не покидая брички.

Незнакомцы сдержанно кивнули.

Теперь, когда мы стояли рядом, я смог их лучше рассмотреть. Крепкие ребята с короткими стрижками, заросшие в дороге густой щетиной лица. Облачены в одинаковые доспехи, подобранные со знанием дела и вкусом: кожаные нагрудники с металлическими нашивками, изящные стальные наплечники, удобные наколенники. На земле лежали сфероконические шлемы, обрамленные кольчужной бармицей. Спины прикрывали варяжские щиты. Из оружия у них были тяжелые арбалеты, притороченные к лукам седел, обоюдоострые мечи и кинжалы. Сразу видно — воины.

— Это наши,— прошептал мне Ас.

— Игроки?— насторожился я.— Ты уверен?

— Видишь у них на нагрудниках эмблемы в виде пикирующего на добычу орла? До Затмения это был герб клана "Стальные когти". Если мне не изменяет память, они были в третьей сотне регионального рейтинга. В общем, середнячки.

— Так то до Затмения,— пробормотал я.— С тех пор прошло почти три года, мало ли откуда эти двое могли взять доспехи?

— Эй, земляки!— крикнул Ас, привлекая внимание незнакомцев. Но один из них — рыжеволосый — в это время беседовал с Барретом, а другой — со шрамом на щеке — внимательно наблюдал за охранниками.

Тут же к нашей телеге подъехал один из людей Баррета и вкрадчиво сказал:

— Еще раз откроешь рот — отрежу язык.

Ас прикусил губу и уселся на свое место.

— Хотел вам пожелать приятного аппетита, а вы уже покушали, смотрю,— Баррет был сама учтивость. Говорил так, словно встретил старых добрых знакомых.— Откуда едите, куда путь держите?

— Откуда такой интерес и кто спрашивает?— продолжая затягивать подпругу, поинтересовался один из воинов.

— Я Баррет, меня в землях барона Обриса всякая собака знает. А вот вас я среди его людей не видел, поэтому и спрашиваю.

— Мы не имеем никакого отношения к барону Обрису,— спокойно ответил рыжеволосый воин, продолжая свое занятие.

— Тогда у вас, конечно же, есть разрешение барона на пересечение его земель.

— Если вас интересует, заплатили ли мы дорожную пошлину, то вот...— С этими словами воин снял с луки седла веревку с медной пластинкой, на которой был отштампован герб Барона Обриса, и показал ее Баррету.

— Так ведь я и не сомневался в вашей порядочности,— развеселился работорговец.— Сразу видно — люди серьезные, ответственные. А куда, вы сказали, путь держите?

— На восток,— коротко ответил воин. Наконец, он закончил с подпругой, грациозно накинул на голову шлем и с легкостью вскочил в седло. Второй воин последовал его примеру.

Ас вовсю махал руками, пытаясь привлечь их внимание, но все бестолку.

— Спешите, значит,— раздосадовано цокнул языком Баррет.— Что ж, не буду вас задерживать. Счастливого пути.

Воины слегка пришпорили коней и рысью поскакали в степь. Рыжеволосый обернулся и скользнул по нам с Асом взглядом то ли сожаления, то ли упрека.

— Баррет, ты хочешь их отпустить?— удивился Ганк.— Ты видел их коней? Заводные тоже хороши, но вторая пара — это же скакуны из конюшен найрованского короля. Уж я-то знаю. Один такой стоит целое состояние. А кошельки... Когда рыжий забирался в седло, монеты звякнули. Могу поклясться, что это было золото. А доспехи? Я бы не отказался от такого.

Баррет смотрел вслед удаляющимся воинам и жадно шевелил пухлым губами, словно производил в уме сложный подсчет.

— Ну же, Баррет! Их ведь только двое!

— Хорошо,— решился наконец работорговец.— Кони мои, доспехи твои, золото пополам.

— За мной!— коротко приказал Ганк рвавшимся в бой охранникам и пришпорил коня.

Двенадцать против двух. Расклад сил не в пользу Проклятых. Возможно, они были неплохими воинами, но и охранники невольничьего обоза носили оружие не в качестве украшения. Все как один — опытные бойцы. Об этом говорил хотя бы тот факт, что они до сих пор были живы — это при их-то работе.

Ганк и еще семеро скакали в центре, двое лучников сместились вправо, чтобы во время атаки не попасть в своих. Смысла стрелять в неприятельские спины, прикрытые щитами, не было, поэтому лучники выжидали более подходящего момента. Двое арбалетчиков, заряжавших на ходу оружие, заняли левый фланг.

На мой взгляд непрофессионала, шансов у наших земляков было немного. Особенно, когда на них нападут со спины. Поэтому я, наплевав на предостережение, заорал во всю глотку:

— Берегитесь, сзади!!!

Не уверен, что это что-нибудь изменит, но так хоть моя совесть будет чиста.

Не знаю, услышали ли меня воины, но, проехав еще метров двадцать, они внезапно развернули коней, одновременно с этим выхватив щиты и прикрыв ими корпус. Что меня удивило больше всего — даже увидев врага и ничуть не сомневаясь в его намерениях, Проклятые так и не взялись за оружие. Еще я заметил — насколько об этом можно было судить издалека, — как у рыжеволосого на правой руке появилась латная перчатка, которой раньше не было. Прикрываясь щитом, он резко выбросил руку в перчатке вперед, и одного из арбалетчиков выбило из седла так, что он отлетел назад на добрый десяток метров, упал на землю тряпичной куклой, да так и остался лежать без движения. Второй арбалетчик выпустил в него болт, но воин успел подставить щит, и толстая стрелка, чиркнув о преграду, срикошетила в сторону.

Тем временем второй Проклятый принял на щит обе стрелы, пущенные лучниками, и действуя одной рукой, достал из кармашка тонкий сверкающий на солнце стерженек, в котором я тут же узнал Хрустальную иглу. Зажав ее в кулаке, он большим пальцем сломал верхушку магического артефакта, а то, что осталось в руке, швырнул под ноги приближавшимся всадникам. Раздался оглушительный хлопок. Два коня встали на дыбы, еще один резко остановился, а остальные прянули в стороны. В результате четверо всадников, в том числе и Ганк, оказались на земле. Еще двоих скакуны уносили вдаль и они ничего не могли с этим поделать.

Пока арбалетчик торопливо перезаряжал оружие, лучники выпустили по второй стреле в воина со шрамом. Одна угодила в шлем, другая лишь чиркнула по наплечнику, оставив легкую царапину на металле. Оба лучника снова быстро наложили стелы на луки, но выстрелить — мимо — успел только один, так как второго выбросило из седла, когда рыжеволосый протянул в его сторону свою руку в перчатке.

Воин со шрамом на щеке извлек из кармашка вторую Иглу, преломил ее так же, как и первую, и бросил в толпу приходивших в себя охранников. Трое их них уже стояли, а Ганк продолжал лежать, схватившись за сломанную ногу. Обломок магической Иглы не достиг земли, на мгновение завис в полуметре над травой, но уже в следующее мгновение взорвался огненным шаром, поглотившим находившихся поблизости людей.

Вспышка ослепила меня. Матерясь, я тер глаза и слышал душераздирающие крики с места сражения. Когда зрение вернулось, я увидел ужасную картину. Объятый пламенем Ганк катался по огненной земле. Еще три живых факела метались по полю, воспламеняя за собой траву. Двое раненых ползли прочь от всепожирающего пламени. Остальные всадники обратились в бегство. Победители с прежним хладнокровием смотрели им вслед, не собираясь преследовать.

Это был, пожалуй, самый быстротечный бой, который мне довелось видеть собственными глазами. С превосходящими силами противника Проклятые управились меньше, чем за минуту, так и не прикоснувшись к холодному оружию. И, наверное, впервые я пожалел, что в свое время бросил занятие магией. Впрочем, Проклятые воспользовались артефактами, а магии могли быть и не обучены. Но сути дела это не меняет.

Мне захотелось взглянуть на реакцию Баррета, но я опоздал. Его бричка уже скрылась за холмом, из-за которого несколько минут назад выехал обоз.

— Ты видел это!— ликовал Ас, хлопая меня по плечу.— Как они их, а?!

Остальные невольники по-разному, но тоже выражали свою радость.

Я же все еще не мог поверить в счастливое избавление. Даже тогда, когда Проклятые вернулись к обозу, спешились и принялись сбивать замки с клеток. Ас расчувствовался, обнял сначала одного, потом другого. Я тоже бормотал слова благодарности. Некоторые из крестьян и вовсе падали в колени и пытались расцеловать руки спасителей...

Рыжего воина звали Ромес, его друга — Артвид. Ас был прав — до Затмения парни входили в клан "Стальные когти". Клан просуществовал одиннадцать месяцев и был наголову разбит отрядом королевской гвардии, поддержанным лучшими магами Найрована, в битве у озера Гойн. В том сражении прекратили свое существование и другие кланы, лишь немногим удалось уйти на восток. Среди них были и Ромес с Артвидом.

Их приютил клан "Щит и меч". Двадцать девятые в региональном рейтинге и шестьдесят четвертые — в мировом накануне Затмения, теперь же — безусловные лидеры. Клану принадлежала крепость Орлиное гнездо, на восточных склонах гор Оскон и прилегающие территории в Брошеных землях. В нем изначально числились лишь профессионалы своего дела, делавшие в вирте почти то же самое, что и в реале с поправкой на уникальность мира: кузнецы, лесорубы, повара, костюмеры, бухгалтера, портные, охотники, профессиональные военные. Боевой костяк клана составляли ролевики и реконструкторы, знавшие не понаслышке о том, что такое холодное оружие. Как и все остальные, клан "Щит и меч" понес большие потери вскоре после Затмения. Были почти полностью уничтожены базы в Мериконесе и Фалето, немногие уцелели в Илиме и Даресе. По сравнению с ними база в Сайне на озере Мамур, можно сказать, отделалась легким испугом и почти полным составом ушла на Брошенные земли одними из первых. Правда, одним из первых им пришлось столкнуться с монстрами, населявшими эти территории. Многие погибли, но зато клану удалось захватить самую неприступную крепость в этой части мира.

На данный момент численность клана составляла шестьсот с лишним Проклятых, не считая НПС. Больше половины из них не умели держать в руках оружия, зато были полезны в хозяйстве. Но и две с половиной сотни воинов при поддержке трех дюжин магов были грозной силой. Особенно, если учесть, что клану удалось сохранить часть своего магического арсенала. К сожалению, он таял на глазах: в стычках с соседями, с разбойниками, с армией короля Найрована, с баронами, в схватках с монстрами. Поэтому клан вынужден был посылать своих лучших людей во все концы света на поиски артефактов. Они рыскали по свету, посещали отдаленные пещеры, заброшенные рудники, шахты, разрушенные и оставленные людьми крепости и селения. Встречались с торговцами и не жалели денег, покупая полезные артефакты. Золотая жила, которую разрабатывали старатели клана, приносила небольшой, но постоянный доход. Клан чеканил свою собственную монету, но часть золота все же приходилось обменивать на полновесные найрованские короны. Вот и Ромес с Артвидом возвращались сейчас в Брошенные земли из очередного — увы, напрасного — рейда в фаверский Койтер.

Освобожденные крестьяне не стали задерживаться, отблагодарили спасителей, как могли, и поспешили восвояси. Остались только мы с Асом. Пока мы опустошали съестные припасы клановцев, Ас засыпал их вопросами, на которые те отвечали коротко, но доходчиво. А когда мы поели, они предложили нам отправиться вместе с ними в Брошенные земли.

— Врачей у нас всего пятеро осталось,— признался Ромес.— Зашиваются, бедолаги. Да и хорошим охотникам мы будем рады,— добавил он, посмотрев на меня.

— Соглашайтесь!— поддержал его Артвид.— В одиночку в этом мире было сложно выжить даже до Затмения. А сейчас — и подавно.

Ас думал недолго.

— Я что, я согласен. Среди своих веселее.

А я задал давно мучивший меня вопрос:

— Вот вы, такие крутые и все такое, наверняка знали, что без проблем справитесь с работорговцами. Неужели вы взяли бы и вот так запросто уехали, зная, что в невольничьих клетках сидят Игроки?

Артвид отвел взгляд, а Ромес гневно выдал:

— Тебе что-то не нравится?!

Артвид примирительно сжал его плечо и обратился ко мне:

— У нас особое задание и приказ — не вмешиваться ни в какие местные разборки.

— Кроме того, жизнь показала, что земляки разные бывают,— поддержал его Ромес.— Это сейчас, посидев с вами, поговорив по душам, мы знаем, что вы нормальные ребята. А так, кто ж вас разберет? Мало ли по Альтиндору бродит разбойников, убийц, воров, тех же работорговцев из числа наших бывших земляков?

— Не обижайся. Все ведь хорошо закончилось,— прикоснулся к моему плечу рыжий.

— Я и не обижаюсь,— ответил я.— Просто пытаюсь понять, что вы за люди такие.

Помолчали.

— Так ты с нами?— спросил Ромес.

Я отрицательно покачал головой.

— Потом когда-нибудь я обязательно доберусь до Брошенных земель. Я же ваш должник, а с долгами я привык рассчитываться. Но сейчас у меня есть срочное дельце в Хосте. Так что...

Мы расстались. Я обнял на прощание Аса, пожал руки Артвиду и Ромесу, закинул на плечо тощую сумочку, одолженную клановцами, и пошел обратно на запад.

Глава 4

Возможно... нет, наверняка, я поступил опрометчиво, отказавшись от предложения клановцев. Они были тысячу раз правы: выжить в одиночку в этом безумном мире было нелегко. Мне везло почти три года, пока я не высовывался из леса Яровэн. Стоило мне выйти в люди — и я едва не угодил в рабство. Сидел бы дальше — ничего бы этого не случилось... Впрочем, зачем я сам себя обманываю. Мои неприятности начались раньше. Они сами отыскали меня в моем уютном гнездышке и чуть ли не силком потащили на Ледяную поляну. Мне повезло там, мне повезло сейчас. Но когда-нибудь капризная тетка-удача отвернется от меня, и тогда...

Ладно уж, поживем — увидим.

Итак, я отказался от заманчивого предложения клановцев и я решил вернуться в Хост. Для этого у меня было, по меньшей мере, три причины. Во-первых, жизнь в обществе подразумевала подчинение принятым в этом обществе нормам и правилам. Подчинение претило мне само по себе, а нормы и правила общества могли коренным образом отличаться от моих собственных. Лезть же в чужой монастырь со своим уставом я не собирался. Во-вторых, мне не терпелось вернуть должок одному обаятельному торговцу, который с чистым сердцем обрек меня на смерть. Наконец, в-третьих, мне хотелось поближе познакомиться с любителем фирменных сигарет и узнать, откуда он достает табачок.

Всю дорогу до Хоста я вспоминал рассказ Аса о портале. Существовал ли он на самом деле? Да и возможно ли в принципе его существование?

"После того, что с нами случилось, я готов поверить во что угодно",— сказал Ас.

И я был с ним полностью согласен. В этом мире было возможно даже невозможное. Но портал, ведущий в реальный мир... Гораздо легче было найти объяснение появлению сигарет в вирте. Предположим, кто-то из разработчиков тайком отцифровал энное количество курева. Зачем? Кто ж его знает. Может быть для себя, а может на продажу. Бизнес выгодный, особенно сейчас. За три года, прошедших с момента Затмения, контрабандист, должно быть, знатно озолотился. А может не он, а кто-то из посторонних наткнулся на схрон разраба и теперь толкает сигареты за золото.

А портал... Нет, сомнительно. Придумал все знакомый Аса.

Путь до Хоста занял у меня без малого три дня. Я шел на восток, стараясь не упускать из виду склоны гор Туор. Первую ночь провел в ложбине, поросшей густым кустарником, вторую — в чахлом лесочке на ковре из прошлогодних листьев. По пути никого не встретил. Лишь однажды с вершины холма я увидел небольшой конный отряд, двигавшийся в сторону рудников. Меня они не заметили.

Мои раны постепенно заживали. Головные боли накатывали волнами, но уже не так часто и чувствительно, как раньше. Теперь и я начинал верить, что через пару дней от следов побоев не останется и следа. Разве что в памяти — как урок на будущее.

К исходу третьего дня, когда я добрался до поросшей редким лесом Удро и свернул на север, зарядил мелкий дождик. Без плаща, который, как и остальные мои вещи, остался в доме Ойкеса, я промок до нитки, но упрямо шел вперед к своей цели, надеясь еще до заката добраться до города. Ночевать в сыром лесу под дождем — сомнительное удовольствие.

Успел с запасом.

В город я вошел вместе с отрядом работников, возвращавшихся с рудника. Есть хотелось до тошноты — съестные запасы, выданные клановцами, закончились на завтрак, — но начистить морду знакомому торговцу хотелось еще сильнее. К тому же не мешало сначала вернуть деньги, так и не полученные за артефакт. И я прямиком направился в лавку Ойкеса. Если мне повезет, он будет один. Такие как он, готовые удавиться за медный грош, обычно не нанимают охранников — разве что в крайнем случае, как при нашей последней встрече, когда нужно было избавиться от тела обокраденного человека. Да и посетители, пожалуй, заходили к нему не часто. Весь его бизнес был скорее ширмой, чем доходным ремеслом. Так что я мог рассчитывать на то, что нашей "беседе" никто не помешает.

К сожалению, лавка была заперта. Придется подождать до утра.

И я отправился на поиски жилья. "Усталый путник" оказался ближайшим к дому Ойкеса трактиром. Время было позднее, посетители успели разойтись по комнатам и домам, если говорить о местных. Так что ужинал я в одиночестве. Хозяин не стал ради меня разводить очаг, и мне пришлось довольствоваться тем, что осталось. Кусок холодного жареного мяса, немного квашеной капусты и моченых яблок, ложка подгоревшей пшенной каши, кусок хлеба и кружка пива. Скромно, но я уже четыре дня не ел ничего более вкусного. После ужина я отправился спать — к великой радости зевавшего и устало потиравшего глаза трактирщика.

А ранним утром я снова сунулся в лавку Ойкеса. Я постарался войти потише, но сигнальный колокольчик все-таки предательски звякнул.

В лавке, как и в прошлый раз, было безлюдно. Что ж, и это меня вполне устраивало. Не задерживаясь на пороге, я прямиком направился в подсобку. Стоило мне протянуть руку, как дверь распахнулась сама, и я нос к носу столкнулся с недостойным наследником уважаемого торговца Вадариса. Когда он увидел меня, дежурная улыбка медленно сползла с его вмиг побледневшего лица. Прежде чем он успел захлопнуть дверь, я дал ему в морду кулаком.

Кажется, я говорил, что терпеть не могу насилия? Что ж, иногда я об этом забываю. Какое-то помутнение рассудка, честное слово. В эти минуты я совершенно не отдаю отчет своим действиям и могу натворить бед, а потом буду об этом очень сожалеть. И хотя я стараюсь держать себя в руках, мне не всегда удается совладать с эмоциями. Вот и сейчас, едва увидев Ойкеса, я не сдержался, приложился от всей души.

Лавочник улетел вглубь помещения, шумно разметав по пути весь стоявший на полу товар. Приличный такой страйк получился.

Я вошел следом.

— Что, тварь, не ждал?— злорадно проревел я и громко хлопнул дверью.

Ойкес лежал в позе зародыша у опрокинутого стола под кучей ветхого тряпья и тихо поскуливал. Не по злобе душевной, а профилактики ради, я наподдал ногой куда-то между коленками и подбородком и тут же почувствовал, как меня отпустило. В этот раз на удивление быстро. Впрочем, чему тут удивляться? В конце концов, меня не убили, как собирались, пленником я пробыл всего полтора дня, а рабской доли и вовсе не познал. К тому же злость на Ойкеса перекипела за время пути до Хоста.

— Теперь мы в расчете,— сказал я, но тут же добавил, чтобы торговец не питал несбыточных иллюзий: — Это что касается побоев. Теперь давай поговорим об артефакте.

Ойкес скукожился еще сильнее, решив, что его сейчас опять будут бить. Но я уже остыл, и мне действительно хотелось просто поговорить. Я отыскал стул, уселся рядом с лавочником и брезгливо стянул с его лица чьи-то затертые до дыр подштанники.

Вид у лавочника был жалкий. Из разбитого носа обильно текла кровь, а из глаз — слезы. Смеживая веки, он страшно морщился и дрожал, стуча зубами.

— Так будем молчать или все-таки поговорим?— спросил я, легонько ткнув его сапожком в бок. Лавочник резко вздрогнул и протяжно завыл.— Все, прекращай скулить. Не буду я тебя убивать. Пока. Где мой артефакт?

Ойкес закопошился, неуклюже поднялся на ноги и, избегая встречаться со мной взглядом, хромая, поплелся к шкафу у стены. Покопавшись на полке, он достал артефакт и дрожащей рукой вернул его законному хозяину.

Я даже не знал, радоваться мне или печалиться. Артефакт снова у меня и опять я понятия не имел, что с ним делать.

— А теперь объясни мне, что в нем такого, что ради него ты удумал лишить человека жизни?

Ойкес молчал.

— Ну?!— повысил я голос.

— Я... я не знаю,— заикаясь, пробормотал лавочник.— Я искал в книгах и манускриптах отца, но ничего не нашел.

— Что ж ты в него тогда так вцепился?— я не мог понять логики его поступков. Неужели он решился на безграничную подлость только ради обладания приглянувшейся ему вещицей? Или он пытается водить меня за нос?

— Один человек обещал за него хорошо заплатить,— робко, едва слышно ответил Ойкес.

— Сколько?— ради интереса спросил я.

Лавочник ответил не сразу. Мне пришлось топнуть ногой.

— Сто корон,— выдавил он с трудом.

Теперь хоть его поступок приобрел смысл. Покупать артефакт за сто пятьдесят золотых, чтобы потом продать его за сто — глупо. Вот он и решил сдать меня разбойникам за двадцать. Итого восемьдесят корон чистой прибыли. Приличный гешефт.

— Кто покупатель?— спросил я.

— Я его не знаю,— пожал плечами Ойкес.— Он не местный.

— Продолжай,— подбодрил я его.

— Он появился в Хосте...— Ойкес задумался,— примерно год назад. Тоже спросил отца. Потом поинтересовался, не приносил ли кто на продажу некий артефакт. Показал рисунок. Я сказал — нет. А он оставил рисунок и наказал: если вдруг артефакт объявится, дать ему знать. И ушел. Я совсем уж о нем забыл, и рисунок забросил. А тут такое...

— Где этот рисунок?

— Сейчас.— Лавочник суетливо загрохотал ящиками в столе, нашел, протянул мне пожелтевший листок бумаги.

Да, на рисунке был изображен мой артефакт — вне всякого сомнения. Автор обладал определенным талантом, передал даже незначительные нюансы.

Что ж, кажется, в этом мире есть человек, которому известно, что это за артефакт, и который готов заплатить за него сто золотых.

— Ты ему уже сообщил, что артефакт у тебя?— спросил я лавочника.

— Нет еще.

— А что ж так?

— Я подумал...— смутился Ойкес.— А вдруг он стоит больше, чем двести корон?

— Ты же говорил — сто?

Лавочник прикусил язык и залился краской.

— Значит, решил срубить бабла побольше,— усмехнулся я.

Он меня не понял.

— Как ты должен был связаться с покупателем? Он в городе?

— Нет,— замотал головой Ойкес.— Не думаю. Он оставил мне Хрустальную иглу. Сказал: как появится артефакт — сломать ее.

Понятно, магия вызова. В прежние времена это был достаточно распространенный артефакт.

— Где эта Игла?

Ойкес снова полез в ящик стола и показал мне хрустальный стерженек, покрытый магической вязью. Я бесцеремонно отнял его. Полюбовался. Давненько я не держал в руках магических Игл...

Потом, недолго думая, сломал ее пополам.

— Вызов отправлен.

Адресат мог находиться, где угодно, поэтому ждать можно было сколь угодно долго. А мне хотелось кушать.

Я встал со стула.

— А ты, значит, приторговываешь краденым,— прищурился я, глядя на Ойкеса.— Нехорошо.

— Я не хотел, они меня заставили!— воскликнул лавочник.

Кто бы сомневался.

— Это ты будешь городской страже объяснять.

Ойкес бухнулся в ноги.

— Не выдавай!— заскулил он, вцепившись в мои штаны.

— Выдам, обязательно выдам. И награду за тебя получу. По твоей вине я остался без денег, без плаща, без лука, без ножа... Кстати, где они?

— Здесь все!— обрадовался лавочник. Как стоял на коленях, так и пополз к сундуку, между полками. Откинул крышку, взял сверху мои вещи.— Все в целости и сохранности.

Другой бы на его месте давно избавился от улик, а он приберег, чтобы, значит, продать. Скряга.

Он протянул мне плащ, лук, колчан со стрелами, нож и пустой мешок.

— И вот еще,— Ойкес застенчиво сунул мне в ладонь три золотых.— Не выдавай меня стражникам...

— Скажи еще, что ты больше не будешь,— усмехнулся я.

— Я больше не буду. Честно.

Деньги я взял.

— Я задержусь в Хосте на пару дней. Если объявится человек, желающий купить артефакт, скажи ему, что я остановлюсь в трактире "Усталый путник". И давай без глупостей. Если меня еще раз кто-нибудь попытается убить...

— Клянусь самым дорогим, что у меня есть...— выпучив от усердия глаза, заверил меня Ойкес.

— Ночным горшком что ли?— не сдержался я от сарказма.— Смотри у меня. Я предупрежу надежного человека, и если со мной что-нибудь случится — он сообщит о твоих подвигах городской страже.

Врал, конечно, но кто об этом знает, кроме меня.

Я совсем уж было собрался уходить, но тут вспомнил еще кое-что.

— Кстати, а кто был тот человек, который табачком баловался?

— Кто?— не понял меня Ойкес.

Ну да, они же, неписи, понятия не имеют, что такое табачок.

— Тот человек,— поправился я,— который в прошлый раз сидел на табурете.

Ойкес поморщился, шевеля извилинами.

— А... Это Венгил. Стра... хм... уважаемый человек,— шепотом произнес лавочник.

— Местный?

— Да как сказать... Живет здесь уже с год, наверное.

— Чем занимается?

— Да как сказать...— замялся Ойкес.

— Ну, говори, не выдам.

Он затравленно осмотрелся, словно боялся обнаружить этого самого Венгила за стеллажами, а потом чуть ли не на ухо мне зашептал:

— Я не знаю, кто он. И никто не знает. Только все разбойники и воры в округе ему подчиняются и долей с добычи делятся.

— И об этом, конечно, тоже никто не знает,— подначил я его.

— Почему же! Многие в курсе.

— Так и гнали бы его из города, раз в курсе.

— Хотели было,— вздохнул Ойкес.— Нашлись храбрецы.

— И что?

— Что-что, нет их более. Кто сам умер, кто сгинул без следа. Боятся его у нас в Хосте, вот и не трогают.

И это фаверцы — бесстрашные сердца.

— А еще говорят, у этого Венила есть могущественный покровитель. Я сам его не видел, люди видели. Когда Венгила прижали, в Хост явился человек в маске, нагнал страху на наших старейшин и исчез. Вот с тех пор Венгила никто и не трогает.

Любопытный персонаж — этот Венгил. Надо бы с ним познакомиться. Может, что интересное расскажет. Или хотя бы сигаретами угостит.

— А где он живет?

— Кто?

— Венгил ваш.

— Он не наш. Скорей уж ваш,— парировал Ойкес и, поморщивщись, добавил:— Проклятый... А живет он, знамо где, — неподалеку от торговой площади, дом у него там. Спроси любого — покажут.

Теперь, кажется, все. В лавке Ойкеса мне нечего было делать, пора и честь знать.

Не мешало бы встретиться с этим Венгилом, да, боюсь, непростой у нас с ним получится разговор. Как бы опять во что не вляпаться. Прежде чем соваться в логово к волку, нужно все хорошо обдумать. Хватит ломиться головой сквозь каменные стены.

Не прощаясь, я покинул подсобку. На выходе из лавки я столкнулся с человеком, ворвавшимся в помещение, словно ураган. Едва не сбив меня с ног, он даже не извинился, быстрым шагом приблизился к прилавку и обратился к Ойкесу без предисловий:

— Артефакт нашелся? Где он?

Быстро же он появился.

Мне пришлось задержаться.

Незнакомец был примерно одного со мной возраста, среднего роста, субтильный на вид. Аккуратно остриженные русые волосы, проницательный взгляд голубых глаз, бородка-испанка. Одет неброско, но добротно. Самоуверен, порывист в движениях.

Отвечая на его вопрос, Ойкес молча кивнул в мою сторону.

Незнакомец обернулся, нарочито придирчиво оценил меня взглядом.

— Проклятый?— уточнил он.

— От Проклятого слышу,— ответил я. И, думаю, не ошибся. Было в этом человеке что-то неуловимо знакомое, можно сказать, родное.

— Тем лучше,— кивнул незнакомец.— Артефакт у тебя?

— А мы уже на ты?— Нет, я не нарывался на неприятности. Просто хотелось сразу расставить все на свои места. Незнакомец сходу попытался задавить меня своим превосходством. Не на того напал.

— Мне некогда,— поморщился он.— Я итак потерял много времени. Так что давай сразу перейдем к делу. Мне нужен этот артефакт. И я получу его, так или иначе. Уж поверь мне,— он как-то недобро усмехнулся.— Во избежание недоразумений предлагаю тебе то же, что в свое время предлагал ему,— он кивнул на Ойкеса.— триста корон...

Я пристально посмотрел на лавочника. Ай, да Ойкес! Ай, да сукин сын!

— Это огромные деньги, тем более для тебя,— закончил незнакомец с нескрываемым пренебрежением.

Я очень не люблю, когда со мной пытаются говорить, как с быдлом. Так и хочется позабыть о своих жизненных принципах. И плевать, что внутренний голос подсказывал мне: этот парень умеет за себя постоять.

Что мне оставалось в такой ситуации? Я развернулся и направился к выходу.

Незнакомец встал на моем пути — я даже не заметил, как это он так быстро переместился. Ох, не прост этот парень, ой, как не прост.

— Я бы мог убить тебя, лишь пошевелив пальцем,— злобно прошипел он мне в лицо.— Но я все еще пытаюсь решить дело миром. Чего ты выёживаешься? Хочешь показать, какой ты крутой и независимый? Или пытаешься набить себе цену?

— Нет,— покачал я головой.— Я просто стараюсь оставаться человеком, даже оказавшись в полной ж..е.

То ли мои слова, то ли тон, в котором они были произнесены, смутили незнакомца. Он виновато отпустил глаза, поморщился, тяжело вздохнул.

— Ладно, извини, если обидел.— Такое впечатление, словно передо мной стоял совсем другой человек.— В последнее время приходится иметь дело с такими отбросами, что... Извини.

Ведь может, когда захочет.

— Принято,— ответил я. Что ж, в какой-то мере я мог его понять. Этот мир стал поистине брутальным, и зачастую нормальные слова не доходят до его обитателей. Поэтому многие предпочитают сначала бить, а уж потом объяснять — за что.

— Меня зовут Аристер,— представился, наконец, незнакомец.

— Ильс.

— Послушай, Ильс, мне на самом деле нужен этот артефакт. Очень нужен.

— Что в нем такого?

— Какая разница?— болезненно поморщился он, готовый снова сорваться на истеричный тон. Но, молодец, сдержался.— Я плачу триста золотых монет. Если хочешь, добавлю еще десять за то, чтобы не отвечать на твой вопрос. Он мне нужен — и это все, что тебе следует знать. Триста корон — сумасшедшие деньги. Больше меня тебе все равно никто не предложит. И я тоже не смогу дать больше, потому что больше у меня нет. Так что давай договоримся и разбежимся.

Он был, конечно, в своем праве. И мои требования на этом фоне выглядели, мягко говоря, непорядочно. Но я упрямо молчал и сверлил его своим невозмутимым взглядом.

— Хорошо,— сдался он.— Я скажу. Это ключ.

— От дверцы в каморке папы Карло?— усмехнулся я.— А за дверкой что?

— Какая разница, что за дверкой?!— раздраженно воскликнул Аристер.

— Если разумный на вид человек с легкостью готов расстаться с тремя сотнями, значит, рассчитывает на что-то большее,— резонно отметил я.

— Если и так, то что? Какой тебе от этого прок? В этом мире я единственный, кто знает, какую дверь можно открыть этим ключом.

— Какой прок от этих знаний, когда нет ключа?— справедливо заметил я.

Даже не знаю, чего я к нему прицепился? Триста золотых — это больше, чем я рассчитывал получить. Да больше и не надо! Мне хватило бы надолго. Может, это была моя маленькая месть за его высокомерность? Мелко? Да, но я не мог удержаться.

— Ты меня достал,— сказал вдруг Аристер, шагнул ко мне, сунул руку под плащ, что-то хрустнуло, упало на пол... Что именно, я не увидел, так как меня окружила туманная дымка, а в следующий момент я понял, что нахожусь уже не в доме Ойкеса.

Глава 5

Мы стояли на берегу небольшого горного ручья, причудливо извивавшегося между огромных валунов, ставших непреодолимой преградой на пути бурного, но мелководного потока, срывавшегося водопадом в пропасть в сотне шагов то того места, где мы оказались. Справа по течению отвесные скалы, слева — пологий склон, усыпанный россыпью камней. А выше — опять неприступные скалы.

На вершине склона стоял дом с плоской деревянной крышей. Дверь, к которой вела едва заметная тропинка, висела на одной петле, и это красноречиво говорило о том, что дом не обитаем. Хотя я мог и ошибаться. Мало ли кто — или что — мог поселиться здесь после того, как жилище было покинуто людьми.

— И что это значит?— спросил я стоявшего рядом Аристера, выхватив нож.

Он отступил назад, миролюбиво сложив руки на груди.

— Успокойся, тебе ничто не угрожает. Обещаю. Просто мне надоели твои препирательства... Ты хотел знать, для чего этот ключ? Хорошо, сам увидишь. Мы пойдем вместе. А потом я тебе заплачу обещанные триста корон. Договорились?

А что, у меня был какой-то выбор? Я даже понятия не имел, где оказался. Это могли быть горы Туор, Оскон и даже Годрун. Вряд ли южнее — слишком свежо здесь было. Так что без Аристера меня ожидал долгий путь домой.

— Никогда здесь раньше не был?— спросил он меня.

Я отрицательно покачал головой.

— Мы находимся северо-западнее Хоста,— пояснил Аристер.— Перед тобой жилище Годвера Отшельника или Годвера Изгнанника — это уж кому как нравится. Не слыхал о нем?

— Нет.

— Занятный был персонаж. Когда-то он жил в Хосте, но был изгнан фаверцами. Ушел в горы, построил эту хижину, жил тихо-мирно, охотно давал игрокам задания, если они забредали в эти края. Впрочем, к нему вели некоторые квесты, так что скучать старичку не приходилось.

— А за что его изгнали?— спросил я.

— Фаверцы с подозрением относятся к магии. Они опасаются всего, что находится выше их понимания. А Годвер был магом-самоучкой. Эксперименты ставил, чаще неудачные. Однажды не подрасчитал и снес дом соседа. За что был бит и изгнан из города. Но это пошло только на пользу. Здесь, вдали от людской суеты, у него начало получаться. Именно здесь он создал парочку поистине уникальных артефактов и не только. Например, ему удалось создать существо, которое он назвал Первенцем. Сильное, послушное, неприхотливое — идеальный раб. Первенец собирал для него травы, минералы, охотился, готовил пищу, убирал в хижине, помогал в мастерской. Но Годвер был им недоволен. Ему хотелось нечто большего. Тогда он приступил к созданию Стража. Это уже было не существо из плоти и крови, а настоящий голем — машина смерти...

Аристер замолчал, уставившись вдаль.

— А что было дальше?— заинтересовался я.

— Дальше? В один не очень-то прекрасный для Годвера день Первенец приревновал хозяина к его новому любимчику — Стражу — и убил своего создателя. Тело Годвера с разодранным горлом до сих пор в доме — можешь взглянуть, если захочешь. Правда, от него мало уже что осталось — с тех пор прошло немало времени. А Первенец сбежал, прихватив с собой ключ от мастерской, в которой содержался незаконченный Страж.

— Вот оно что!— осенило меня.— Тот монстр, которого я видел на Ледяной поляне, выходит, и был этим самым Первенцем! Значит, он украл ключ у хозяина, сбежал в предгорье, в лес Яровэн, и поселился в пещере... Так, стало быть, мы уже на месте?

Вот так вот. И никаких тебе лишений и тягот пути, никаких задушевных разговоров у ночного костра, ни встреч, ни приключений. Сломал Хрустальную иглу — и уже на месте. Магия, что тут скажешь. За три года изоляции я успел от нее отвыкнуть. А раньше телепортация для меня была обычным явлением. Купил себе пару таких вот Игл, забрел в дикую глушь, сделал свои дела, набил мешок трофеями, а как его до места сбыта тащить? Очень просто: сломал Иглу — и вот он дом почтенного торговца. Можно было купить стандартные Иглы телепорта. Они доставляли игрока к главным воротам того или иного города, чаще ближайшего. А можно было сделать на заказ. В этом случае игрок мгновенно перемещался практически в любую точку Альтиндора. Правда, стоили такие Иглы кучу золота, и позволить их себе мог не каждый.

Ах, как давно это было...

— Да, почти на месте,— подтвердил Аристер.— А ты, выходит, забрался в эту пещеру и стащил у него ключ,— предположил Аристер.— Или тебе удалось его убить? В таком случае поздравляю, моб был не из слабых, уровень 200+.

— Нет, куда уж мне,— признался я и коротко рассказал ему свою историю, начав с путешествия на Ледяную поляну и закончив последующим визитом в Хост. Остальное дела не касалось.

— Ну, теперь все ясно,— усмехнулся Аристер.

— Да? А вот мне ничего не ясно!

— Что именно?— не понял мой компаньон.

— Много чего. Например, ты так и не сказал, что рассчитываешь найти за дверью, которую открывает этот ключ. А еще... как ты узнал о Годвере, о Первенце и самое главное — откуда тебе было знать, что я принесу ключ в лавку Ойкеса в Хосте?

— Ты не поверишь, но это чистое везение с легкой примесью предусмотрительности.

— Не понял, поясни.

— Хорошо, я расскажу.— Он первым присел на камень у ручья. Я последовал его примеру.— Я очень хорошо знаю этот мир, но, признаться, о Годвере я никогда не слышал. Мало ли здесь было неписей, предлагавших интересные, порой уникальные квесты? Узнал я о нем сравнительно недавно, года полтора назад. О нем мне рассказал один искатель приключений в каком-то найрованском трактире. Он поведал мне полную историю несчастного отшельника, убитого созданным им существом. Этот искатель приключений — уже не помню его имени — выполнял цепочку заданий, связанных с Годвером Отшельником. Прошел почти до конца, то есть до трагической смерти незадачливого мага-испытателя. Оставалось только отыскать Первенца и отнять у него ключ. После чего победитель получал доступ к наследию Годвера. Но, увы, Первенца наш герой так и не нашел. А тут случилось Затмение, ломка старого мира, бардак, короче — полный дурдом. Так что искателю приключений стало не до поисков сбежавшего монстра.

Его рассказ заинтересовал меня. Я не поленился, наведался к старине Годверу. Он, как и следовало ожидать, был мертвее мертвого. Ключа в его хижине я не нашел, да, в общем-то и не особо на это рассчитывал. Прошелся до его мастерской. Каменная дверь заперта. Ни открыть, ни взломать, ни разрушить. Что поделать — некоторые условности виртуального мира сохранились и после Затмения. Нужен был ключ. Но где его искать? Точнее, где искать укравшего ключ Первенца? Да и жив ли он? А если жив, не потерял ли ключ? И так далее.

В общем, я начал сомневаться, что мне удастся проникнуть в лабораторию Годвера, но сдаваться не собирался.

Первым делом я обошел ближайшие к хижине отшельника селения, поговорил с жителями — может кто-то что-то видел, помнит, знает. Увы, никто и ничего. Многие знали Годвера, но даже понятия не имели, что он давно уже умер. Потом я прошелся по лесу Яровэн. Мой случайный знакомый, искатель приключений, подозревал, что Первенец рванул скорее всего именно туда. Но куда? Лес — это не придорожная рощица, он огромен. Впрочем, я надеялся, что существо как-то себя проявит. Возможно, оно нуждалось в пище, охотилось, нападало на людей — мало ли что. И снова неудача. Хотя... Ты говоришь, Первенец обитал в пещере на Ледяной поляне. Я слышал он ней и не раз. Но кто бы мог подумать...

Поиски ни к чему не привели, но я не отчаялся. Я решил так: если Первенец жив и ключ у него, значит, он под надежной защитой. А если нет? Если его поймали какие-нибудь охотники или искатели приключений вроде моего случайного знакомого? Тогда... Я представлял себе два варианта. Если это будут люди сведущие, они отправятся в горы, к мастерской Годвера. На этот случай я установил у входа в мастерскую сигнальный артефакт. В случае, если дверь откроют, он сработает, и я об этом тут же узнаю. Если же на него наткнутся случайные люди... Как они поступят с ключом? Скорее всего, отнесут его к оценщику или торговцу. Куда? Ближайшим местом, где можно было найти оценщика или обладающего приличной сумой денег торговца, был фаверский городок Хост. Там жил мой старый знакомый торговец артефактами Вадарис. Я направился к нему, но, к сожалению, он умер незадолго до моего прихода. Так что пришлось общаться с его сыном. Неприятный тип, скажу я тебе, какой-то... мутный. Но если уж ключ принесут в Хост, то только к нему. И тогда я договорился с ним: если в его руки попадет некий артефакт... Я не стал распространяться о том, что это ключ и откуда он, просто нарисовал по памяти, каким я видел его изображение на каменной двери, которую он открывает. Так вот, если он попадет к нему в руки, то я готов заплатить за него кругленькую сумму.

— Триста корон,— напомнил я.— И ты на самом деле собирался заплатить?

— Чем обоснованно такое недоверие?— обиделся Аристер.

— Триста золотых монет — это почти три килограмма золота. Что-то я не вижу при тебе увесистого кошелька. Да и карманы твои не топорщатся.

Он взглянул на меня с укором, но потом усмехнулся и сказал:

— Ты прав, денег при мне нет. Не стану же я таскать с собой повсюду три кило золота? Но — честное слово! — я бы обязательно расплатился.

— Да, да,— закивал я, не очень-то веря в его честность.— Ну, так что там было дальше?

— Дальше?— кажется, своей неожиданной догадкой я сбил его с мысли.

— Ты договорился с Ойкесом, оставил ему Хрустальную иглу вызова и...

— ... и отправился по своим делам. Или ты думаешь, что кроме поисков ключа мне нечем было заняться?— сказал он это как-то резко, не иначе обиделся на мои подозрения. Спустя минуту он взял себя в руки и продолжил.— Примерно месяц назад дела привели меня в Зулит. Едва я вошел в город, как меня озарило. Я вспомнил, что в Зулите в прежние времена жил один интересный НПС по имени Армаш. Он рисовал карты мира, хотя сам ни разу не покидал Зулит, так как еще в детстве у него отнялись ноги. При этом карты были довольно подробными, а способ их изображения — и вовсе уникален. Сам, наверное, знаешь, карты в Найроване стоили дорого, особенно полные и подробные. Но достопочтенный Армаш не брал с клиентов золота. В качестве оплаты он просил игрока рассказать интересную историю, самое увлекательное из приключений. Пока игрок рассказывал, Армаш записывал его слова в свой толстый дневник, а место действия изображал на карте, да так точно и подробно, словно сам там когда-то побывал. После чего он отдавал карту игроку. Причем, чем интереснее была история, тем меньше на карте было белых пятен.

— Удивительно!— воскликнул я, не сдержавшись.— Никогда не слышал об этом картографе.

— Так вот, отправился я по знакомому адресу, надеясь застать уважаемого Армаша в полном здравии. Застал. Разговорились мы, вспомнили былое, выпили по рюмке наливки, и я перешел к делу. Назвал ему имя Годвера Отшельника и спросил, знает ли он что об этом персонаже? Он ответил, не раздумывая, словно предвидел, о чем я его спрошу. Слышал он и о Годвере, и о Первенце, и о том, куда тот сбежал и где прячется. Еще до Затмения у него побывал один игрок, которому удалось выследить Первенца. Но дальше дело не пошло. Существо отправило его на точку перерождения. Он вернулся в логово и снова бесславно погиб. Парень оказался упрямым. Таких попыток у него было пять или шесть, но ни одна не увенчалась успехом. В последний раз он так и не добрался до логова, так как в лесу получил другое задание, которое принесло ему славу и признание. Но к нашему делу оно не относится. А упомянул он наследие Годвера в качестве завязки, предисловия к своей увлекательной истории. Армаш добросовестно записал и ее. И отметил на карте. Но!— Аристер демонстративно поднял вверх указательный палец.— Старый упрямец отказался дать мне взглянуть на эту карту. Говорит, мол, времена нынче тяжелые, одними историями сыт не будешь. В общем, заломил цену. У меня при себе не было таких денег,— сказал он и с нажимом добавил: — Ну, не ношу я с собой килограммы золота! Пришлось мне покинуть картографа на некоторое время. Когда я уходил, он меня предупредил, чтобы я поторапливался, так как не я один интересуюсь наследием Годвера.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы собрать необходимую сумму. А когда я вернулся, застал Армаша с ножом в спине. На столе у него лежал его дневник, раскрытый на истории о Годвере Отшельнике. Одна страница, скорее всего та, где была карта с местонахождением логова Первенца, оказалась вырванной.

Меня опередили.

Убийца оказался человеком менее порядочным, чем я. Вместо того, чтобы честно расплатиться с картографом, он воткнул ему нож в спину и сбежал, украв карту.

Мне понадобилось приложить немалые усилия, чтобы напасть на его след. К счастью, я знал, в каком направлении он отправился: на север, в лес Яровэн. К сожалению, нагнал я его слишком поздно. Его тоже убили. А перед этим, видимо, пытали. Карты при нем не было, и я имел все основания подозревать, что пытали его именно по поводу карты. А значит, эти люди — кто бы они ни были — отправились за ключом. Я преследовал их до переправы через Удро. В последний раз их видели входящими в лес Яровэн. Там я их и потерял. Побродил для успокоения два дня по лесу, никого не нашел и вернулся к прерванным делам, решив, что не видать мне теперь ключа, как своих ушей. И тут приходит вызов он Ойкеса, о котором я уже и думать забыл... Что было дальше, ты уже знаешь.

Я согласно кивнул.

Что ж, довольно складно, придраться, на первый взгляд, было не к чему. Да и зачем?

— Но на один вопрос ты так и не ответил,— упрекнул я Аристера.

— Да?

— Что тебе нужно в мастерской? Неужели ты собрался приручить голема?

— Было бы неплохо,— мечтательно зажмурился Аристер.— Он один такой стоил бы целой армии. Но, увы. Во-первых, големы прочно связаны со своим создателем, даже если тот и мертв. Меня он бы не стал слушать. А во-вторых, насколько я знаю, работа над Стражем так и не была доведена до конца.

— Тогда что?

— Ты всегда такой любопытный?

— Ага. А еще хотелось бы знать заранее, на что претендуешь ты, и на что могу рассчитывать я. Чтобы потом не возникло никаких недоразумений.

— Что ж, деловой подход,— усмехнулся Аристер.— В таком случае хочу тебя успокоить: я не собирался ничего выносить из мастерской Годвера.

У меня не было слов. Я лишь выпучил глаза.

— Работая над Стражем, Годвер между делом создал один уникальный артефакт. Его нельзя унести с собой, поэтому я хочу на него просто взглянуть,— пояснил мой компаньон.

— И все?!— Какой же он странный, этот Аристер.

— И все. Но если ты захочешь поделиться со мной добычей, я не стану возражать.

— Договорились,— выдавил я, недоумевая. Угробить столько времени на поиски ключа, чтобы только взглянуть на артефакт, который нельзя взять с собой и потом выгодно продать? Таких чокнутых нечасто встретишь не только в вирте, но и в реале.

— Еще есть вопросы?— спросил Аристер.— Нет? Тогда идем.

По тропе мы поднялись к каменному дому. Приближаясь к строению, я почувствовал слабый запах разложения, поэтому заглядывать вовнутрь желания не возникло. Мертвых, тем более магов, лучше не беспокоить. Мы обогнули хижину и продолжили подъем к скалам.

Тропинка, петляющая между каменных глыб, вывела нас к расселине. У входа она раздваивалась. Одна дорожка уходила вглубь ущелья, другая же вела вдоль обрывистого склона на восток, на край похожего на козырек выступа, нависавшего над пропастью, по дну которого текла полноводная река — не иначе знакомая мне Удро, — принимавшая воды низвергавшегося в нее ручья. Выступ этот был не более полуметра в толщину у основания, а к краю истончался до ширины ладони. Судя по состоянию тропинки, владелец каменного дома любил постоять над пропастью. Я же, при моей боязни высоты, не за какие коврижки не ступил бы на этот козырек.

К счастью, наш путь лежал вглубь расселины. Но и среди нависавших над головой отвесных скал я почувствовал себя довольно неуютно. Даже находясь на приличном расстоянии друг от друга, они давили на психику. Залетавший в ущелье ветер, печально завывал, срываясь на фальцет. Откуда-то сверху, сыпались мелкие камешки, доносилось резкое хлопанье крыльев, на каменной крошке под ногами мелькали большие тени, но стоило задрать голову, как звуки стихали, тени исчезали. Странно все это... и жутко. Я на всякий случай приготовил лук. Мало ли что.

Расселина зигзагами уводила вглубь скал, становясь по мере продвижения все уже и уже. Казалось, еще немного, и мы не сможем идти дальше. Впрочем, впечатление было обманчивым. Даже в самом узком месте я легко мог развести руки в стороны, не касаясь пальцами камня. Но легче от этого не становилось.

Наконец скалы раздались в стороны, и мы оказались — такое впечатление — на дне нерукотворного колодца диаметром метров в тридцать, тянувшегося, казалось, к самому небу.

Прямо напротив расселины когда-то был вход в пещеру, который с некоторых пор перекрывала массивная каменная дверь, украшенная искусной резьбой. Этот материал был мне неизвестен. Гладкостью он напоминал мрамор, цветом — черно-зеленый малахит, прочностью... Аристер уверял, что сломать дверь невозможно. То ли камень слишком прочный, то ли на него наложены какие-то магические чары. Почему бы и нет? До Затмения такое было возможно. Посередине плиту пересекала едва заметная вертикальная щель, деля массивный блок на две створки. В правой, на уровне груди, имелось углубление, своей формой похожее на тыльную сторону найденного мною диска-ключа. Над "замочной скважиной" было выгравировано изображение этого самого диска, исполненное по всем правилам чертежного мастерства. Его точная копия, выполненная рукой Аристера на пожелтевшем листе бумаги, лежала в моем дорожном мешке. А вот кто выбил его на камне — оставалось загадкой: то ли сам Годвер изощрялся в свободное от создания монстров время, то ли не обошлось без вмешательства разработчиков.

Так или иначе, но ключ, изображенный на каменной двери, лежал у меня в мешке, а спустя мгновение — на моей ладони. Лук я поставил у скалы, чтобы не мешал, рядом бросил мешок.

Прежде чем вставить ключ в скважину, я взглянул на Аристера. Не желая нарушить величие момента словами, он просто кивнул.

Я приложил диск к выемке — совпало до доли миллиметра. Рельефная часть диска без труда вошла в гнездо. И тут же раздался резкий щелчок. От неожиданности я отдернул руку, но диск не упал на землю. Теперь со стороны казалось, будто он всегда являлся неотъемлемой частью каменной плиты. В следующее мгновение самоцвет в центре диска налился светом, раскалился до рези в глазах. Дверь дрогнула, створки с натужным шуршанием стали медленно расходиться в стороны.

Аристер сиял, как начищенный пятак. Скрестив на груди руки, он стоял напротив входа, терпеливо дожидаясь, пока образуется зазор, достаточный для того, чтобы протиснуться вовнутрь. И непередаваемо велико было его разочарование, когда неожиданно прекратилось раздвижение створок, оборвался треск камней и шорох песка у их подножия, а раскалившийся самоцвет погас.

— Эй!— воскликнул он, подскочил к дверям, несколько раз ладонью стукнул по ключу, а потом вцепился в одну из створок и попытался оттянуть вручную.— Помогай, чего стоишь!

Я пожал плечами и, упершись ногой в левую створку, схватился в края правой.

— И-и-и раз!— скомандовал Аристер, и мы дружно рванули.— Еще! И-и-и раз!

Створка даже не шелохнулась.

Мы подергали ее еще немного, после чего я сдался.

— Не-а, не пойдет,— покачал я головой.

-Гребаный Экибастуз!— выругался Аристер, глянул вниз и загнул покрепче.— Конечно, не пойдет. В камень уперлась!

Ну, да, так и есть. Открывающаяся створка подмяла под себя увесистый булыжник, застопоривший ее ход.

Аристер выхватил нож, упал на колени и принялся ковырять щебень под камнем. А я тем временем заглянул сквозь щель шириной с кулак внутрь пещеры. Там было темно, пахло пылью и запустением. Я отошел от дверей.

Аристер был занят и не нуждался в моей помощи. Дожидаясь, пока он закончит, я принялся пинать камень.

И тут мне почудилось...

Звук, похожий на скрежет когтей о металл. Я даже задрал голову вверх, опасаясь увидеть нечто невероятное, пугающее — ничего, кроме кусочка голубого безоблачного неба.

Лязг повторился. Но я так и не смог определить, откуда он доносится.

А потом загрохотало. Глухо, удаленно, через продолжительные паузы, но с каждым мгновением все громче и громче.

И теперь я был уверен: этот звук доносился из-за приоткрытых дверей.

— Аристер?— взволнованно окликнул я своего компаньона.

Он, похоже, тоже услышал грохот и насторожился. Потом переместился к зазору, хотел было заглянуть, но тут лязгнуло так громко — и совсем рядом,— что Аристер отшатнулся от дверей.

И стало тихо. Только ветер продолжал петь свою заунывную песню.

— И что это бы...— начал я, как вдруг изнутри ударили в створки так, что они разлетелись в стороны, словно отброшенные взрывной волной. Вырванный камень отлетел в одну сторону, сметенный каменной плитой Аристер отправился в другую.

Я стоял шагах в пяти от входа в пещеру, и меня окатило волной пыли и песка. Когда пелена рассеялась, я увидел...

Да, теперь и я с уверенностью мог сказать, что Годверу так и не удалось закончить свою работу. Хотя, большая часть, все же была завершена. У голема были мощные ноги, атлетичный торс, руки с необъемными бицепсами и крепкими пальцами. Лишь голова, как таковая, отсутствовала. Вернее, она была незавершенна. Такое впечатление — мастеру не хватило материала. Что именно задумывал Годвер — догадаться теперь было невозможно. Во всяком случае, нижняя челюсть определенно не могла принадлежать человеку. Чтобы довершить полную картину, стоит упомянуть о том, что отлит был голем из бронзы, все тело покрывали витьеватые узоры, нанесенные — уверен — не в качестве украшения. Он имел рост под три метра, у него были подвижные шарнирные суставы и огромная кувалда в руках.

И этот оживший кошмар стоял прямо передо мной и, будь у него голова, а на ней — глаза, я бы сказал, что он сверлил меня взглядом дезинфектора, увидевшего ненавистного клеща.

Не издав ни звука — хоть бы зарычал, чтобы предупредить, — он вскинул над головой сжатую в обеих руках кувалду и, скрипнув локтевыми суставами, обрушил на меня железную болванку размером с приличную микроволновую печь. Действовал он незамысловато и не очень-то расторопно, так что я успел отпрыгнуть в сторону, а кувалда опустилась как раз на то место, где я только что стоял. Каменные брызги растолченного в крошку щебня брызнули во все стороны. Плечо словно пулеметной очередью прошило, но плащ смягчил удары мелких камней.

Кажется, я поспешил назвать голема нерасторопным. Заметив — уж не знаю как, — что промахнулся, железное чудище мгновенно ударило гигантским молотом наотмашь. И снова только прокачанная в свое время ловкость спасла мою голову от столкновения с металлом. Я прогнулся назад, пропустив кувалду перед носом, и тут же почувствовал на зубах отлетевшие от нее песчинки.

В результате неудачного удара голема развернуло ко мне спиной и я... Нет, нет, я даже не думал о том, чтобы бросаться на него с голыми руками. Впрочем, на поясе у меня висел нож, но какой в нем прок? Такого голема даже базукой не возьмешь. Так что и от лука, стоявшего у скалы, было не больше толку. Поэтому я побежал. Это было единственное разумное в данной ситуации решение. Когда за моей спиной послышался топот бронзовых ног, я не обернулся — и так все понятно,— а припустил еще быстрее, моля об одном: лишь бы не споткнуться.

Несмотря на солидные габариты, двигался голем быстро. Но я бегал еще быстрее. Добравшись до расселины, я уже выигрывал метров десять и постепенно разрыв увеличивался.

Я бежал, перепрыгивая через валуны, которые по пути к пещере приходилось обходить. А вот голем не заморачивался подобными пустяками. Он двигался по прямой. Мелкие камни под его ногами крошились в песок, а крупные разлетались во все стороны. Некоторые обгоняли меня, отчего я каждый раз инстинктивно втягивал голову в плечи. Один из камней все же угодил мне между лопаток. Наплевав на боль, я продолжал бежать дальше. В тот момент мне очень хотелось выжить.

Вдруг топот ног и скрежет за моей спиной резко оборвался. Я сделал еще несколько прыжков, обернулся, а потом и вовсе остановился. Голем прекратил погоню и возвращался обратно к пещере.

Я устало опустился на валун. Ноги гудели, дыхание срывалось на хрип, саднила ушибленная спина. Но какие это пустяки по сравнению с тем, что я остался жив.

Когда голем исчез из поля зрения, я все еще сидел на камне, приходя в себя. Но тут до моего слуха донеслись подозрительно знакомые звуки, и я, превозмогая усталость, поспешил к пещере.

От зрелища, которое я застал в колодце, захватывало дух. Настоящая битва титанов. В левом углу ринга бронзовый голем. В правом...

Это был Аристер. Живой, оказывается. А то я уже начал было переживать. Каменной плитой его приложило неслабо. Он был жив, но весь в крови. Стоял напротив выхода в пещеру и размахивал руками так, что напоминал мне парня из монастыря Шаолинь, отрабатывающего упражнения для верхнего плечевого пояса. Не сходя с места, он ожесточенно жестикулировал. Для непосвященного могло показаться, будто он сражается с невидимым противником. Но я-то знал, чем он занимается. Аристер чертил в воздухе магические знаки и посылал заклинания в голема. Выходит, мой компаньон был магом. Причем, магом отменным. Впервые вижу, чтобы заклинания кастовали обеими руками. Это же сколько ему пришлось учиться, корпеть, заучивая моторику каждого из них. Просто виртуоз какой-то!

Заклинания летели в голема одно за другим. Многие из них я знал не понаслышке: "Ледяная стрела", "Огненный шар", "Кулак ветра", "Шипы", "Лавина", "Смерч", "Шаровая молния". И все это самого высокого уровня... Мама моя родная! Это ж сколько маны нужно иметь, чтобы раз за разом кидаться такими заклинаниями и не выдыхаться?

Кроме навыков мага в его распоряжении были Хрустальные иглы, заполнявшие маленькие кармашки на приталенной жилетке, похожие на газыри черкески. Раньше я их не видел, потому что Аристер постоянно кутался в плащ. Теперь же, сбросив накидку на землю, он предстал во всем своем величии.

Силен, братии, силен. Просто разгневанное божество воплоти. Впрочем, в Альтиндоре не было богов. Хотя...

Меня посетила шальная догадка.

Между тем, несмотря на зрелищность, труды Аристера не приносили желаемых плодов. Точнее сказать, они вообще не приносили никаких плодов. Магия моего компаньона, покрывшая ледяной коркой дно колодца, оплавившая окружавшие его скалы, растрескавшая камни, пропитавшая воздух озоном, совершенно не действовала на Голема. Заклятия стекали с него, как с гуся вода.

Впрочем, не все. Например, при помощи "Кулака ветра" Аристеру удавалось оттолкнуть голема на шаг назад. Тоже самое происходило, когда маг швырялся в противника каменными глыбами. "Молнией" он выбивал из скалы солидные куски весом килограмм по пятьдесят, "брал" их при помощи "Телекинеза" и швырял в голема, заставляя того пятиться.

В остальном же потуги моего компаньона были тщетны.

Увидев меня, Аристер так и сказал:

— На него не действует магия.

Произнес он это, не скрывая своего восхищения. Он и раньше был высокого мнения о големе, а сейчас и вовсе казался в него влюбленным.

Жаль только, что голем не разделял его чувств. Словно окончательно убедившись в том, что ему ничто не угрожает, он ринулся в атаку.

Аристер рванул ему навстречу, но в последний момент изменил траекторию, по дуге обошел голема и бросился к расселине, едва не сбив меня с ног.

— Бежим!— крикнул он мне, устремившись вниз по ущелью.

Аристер был в прекрасной физической форме. Ему удалось солидно оторваться и от меня, и, тем более, от голема. А мне опять пришлось петлять и втягивать голову в плечи, слыша за спиной тяжелую поступь бронзового монстра.

Голем, в отличие от меня, был неутомим. И это наводило на определенные вопросы. Что приводит его в движение? Какая энергия подпитывает эти механизмы — или что там у него? Что заставляет его производить разумные, продуманные действия? Чем он вообще думает, видит, слышит?

В прежние времена, до Затмения, мне приходилось сталкиваться с големами — и с каменными, и с ледяными, и даже с костяными. Тогда, понимая, что нахожусь в виртуальном мире, в игре, я как-то не задумывался о том, как все эти твари в принципе могут существовать. Но сейчас, когда мир стал до отвращения реальным... Это не укладывалось в моей голове.

В этот раз голем гнался за нами до самого выхода из ущелья, и лишь после этого остановился и отправился в обратный путь.

Аристер поджидал меня, сидя на камне и нежась в лучах солнца. Я уселся рядом с ним. Долгих пять минут мы молчали, тишину нарушало лишь наше натужное сопение.

Я заговорил первым:

— Маг, значит?

— Ага,— кивнул Аристер.

— У тебя неплохо получается.

— Скажи это голему. Он даже не почувствовал. Красавчик!

— Я тоже вначале хотел стать магом,— признался я.

— Передумал?

— Ага. Усидчивости не хватило.— Потом я пристально посмотрел на Аристера и продолжил: — А ты силен. Никогда раньше не сталкивался с магом такой силы. Ты выдал десятка три заклинаний высшего уровня, и даже не вспотел. Помнится, раньше такое могли себе позволить разве что Мудрецы и Хранители.

Мир Альтиндора был продуман до мелочей. Но даже в нем время от времени случались недоразумения, накладки, сбои. Кроме того, игроки порой нуждались в разъяснениях, советах, рекомендациях, которые невозможно было получить ни на одном гайде или форме. А еще между игроками очень часто возникали споры, разрешить которые мог только человек со специальным юридическим образованием и при этом прекрасно знакомый с игровым процессом и влюбленный в саму игру. И такие люди постоянно присутствовали в Альтиндоре. Их звали Мудрецами. Это были представители разработчиков игры. Они давали советы, разруливали спорные ситуации, принимали жалобы и предложения, вмешивались в необоснованные конфликты, приходили на помощь в безвыходных ситуациях, награждали отличившихся и наказывали провинившихся, исправляли программные и логические ошибки, незримо присутствовали даже в самых отдаленных уголках мира, контролировали ход событий, добавляли новые квесты и новых персонажей и так далее. Короче говоря, они были почти всесильными, почти богами, но скромно называли себя Мудрецами с большой буквы "М". Хранители были их помощниками из числа админов. Свои действия им приходилось согласовывать с Мудрецами. Но в своем могуществе они, все равно, сильно превосходили любого, даже самого прокаченного игрока.

Во время Затмения многие Хранители и Мудрецы просто исчезли из игры. То ли прервалась связь, и они — на свое счастье — оказались вырванными из вирта, то ли еще что. А те, кто остался, так же, как и игроки, во многом утратили свое могущество. Бунт неписей прокатился и по ним безжалостным катком. Ходили слухи, что с ними расправились в первую очередь. Кому-то удалось уцелеть. Но тут им пришлось столкнуться с бывшими игроками. Проклятые нуждались в объяснениях, требовали вернуть их в реал. Часто дело доходило до насилия и расправ. Поэтому уцелевшие Мудрецы и Хранители предпочли покинуть насиженные места и уйти в подполье, а то и вовсе скрыться где-нибудь в труднодоступных уголках мира, подальше от людей и их проблем.

И вот с некоторых пор меня не покидало чувство, что Аристер имел какое-то отношение к этой группе избранных.

— Давай, колись,— надавил я на него.— Кто ты: Хранитель или Мудрец?

Он смутился, не выдержал моего внушительного взгляда и отвернулся, загадочно при этом улыбаясь.

— Я жду,— я не собирался отступать.

— Хорошо, хорошо,— он шутливо выставил перед собой руки,— сдаюсь, ты меня расколол.

— Значит, ты...

— Нет, я не Хранитель, тем более не Мудрец, я простой игрок. Хотя и имею некоторое отношение к разработчикам игры.

— Как это?

— Как это, как это,— передразнил он меня.— Так это!

Он выдержал паузу, словно подбирая правильные слова, и продолжил:

— Я не принимал непосредственного участия ни в разработке игры, ни в последующем ее обслуживании. Я был обычным консультантом, подсказывал, советовал, рекомендовал. И играл. В качестве благодарности получал кое-какие бонусы в вирте. И все.

Мне взгрустнулось.

— Так значит, ты тоже не можешь объяснить, что со всеми нами произошло?

Аристер лишь покачал головой.

Я уже давно мечтал встретить представителя администрации. Надеялся, что такой человек сможет все объяснить, разложить по полочкам, внушить оптимизм, успокоить и назвать точную дату возвращения в реал.

Наивный.

От задушевного разговора с Аристером я ожидал облегчения, но стало только хуже. Я надолго замолчал, тупо гладя на извивавшуюся вдали ленту ручья.

— Нам во что бы то ни стало нужно попасть в мастерскую Годвера,— прервал тишину Аристер.

— Боюсь, голем будет против,— отстраненно ответил я.

— Разберемся. Я кое-что придумал. Но ты должен будешь мне помочь...

Глава 6

На битву с големом я отправился спустя полчаса. Один. Тридцать минут понадобилось Аристеру, чтобы убедить меня в осуществимости его плана. Я шел по ущелью и пытался доказать самому себе, что меня только что не развели как последнего лоха, что другого выхода все равно нет, что все у нас получится. И если судить по тому, как я плелся, получалось у меня плохо.

В колодец я вошел с видом обреченного на смерть. Голем стоял лицом к пещере, опустив руки на древко кувалды. Со стороны казалось, будто он задремал. Тяжело вздохнув, я робко кашлянул.

Никакой реакции.

Я кашлянул громче.

Голем не шевельнулся.

Пришлось перейти к кардинальным мерам. Я поднял с земли камень и швырнул его в спину бронзовому монстру.

Колодец огласил металлический звон.

Сработало.

Голем встрепенулся, развернулся, приподнимая свое орудие, и... так и остался стоять.

Пришлось осторожно наклониться, чтобы подобрать еще один камень.

— Ну что, чурбан железный, побегаем?— подмигнул я голему и кинул в него камень.

Реакция у бронзового была отменная. Он взмахнул кувалдой и разнес мой камень на лету. В пыль. А потом, ударив в землю ногой, словно бык копытом, бросился в атаку.

Я тоже побежал.

Третий раз подряд я несся по ущелью, перепрыгивая через камни, которые еще не успел убрать с дороги голем. Позади меня стоял такой грохот, что казалось, словно под откос сорвалась вагонетка, груженная тоннами горной породы. То ли я устал за предыдущие два забега, то ли мне удалось конкретно заагрить голема, но он на этот раз не сильно отставал. И это входило в мои планы. Поэтому, когда я замечал, что все же начинаю отрываться, я умышленно сбрасывал темп, но при этом старался не подпускать бронзового слишком близко.

До устья расселины я добрался из последних сил. Прежде чем приступить ко второй части "марлезонского балета", я осмотрелся по сторонам. Аристера нигде не было. А что, если он... Нет, нет, нет! Об этом даже думать не хотелось.

Заминка чуть не стоила мне жизни. Вырвавшийся на простор голем едва не втоптал меня в грунт — лишь в последний момент я успел отскочить в сторону. И, поднырнув под кувалду, просвистевшую над моей головой и отколовшую изрядный кусок камня от скалы, я рванул налево, к тому самому козырьку, на который даже издалека было страшно смотреть. Но все остальные направления перекрывал стоящий на тропе голем, так что у меня не было особого выбора.

Я пробежал метров десять, но так и не услышал знакомого топота за спиной. Обернулся.

Голем шел за мной прогулочным шагом, словно понимал, сволочь, что деваться мне некуда. Я тоже окончательно выдохся, поэтому сил хватало только на то, чтобы пятиться назад. Поглядывая на голема, я между делом рыскал взглядом по окрестности, пытаясь обнаружить Аристера.

— Где ты, маг, твою мать...

Уже заходя на скальный выступ, меня осенила запоздалая догадка: он меня КИНУЛ!

А бежать уж было некуда...

Голем надвигался, как неминуемая смерть: медленно, но неотвратимо. Словно издевался, гад. На трясущихся ногах я пятился назад. Взгляд нечаянно скользнул вниз. Мама родная, как высоко-то! За время падения я успел бы выкурить сигарету, если бы она у меня была. Или две. Голова закружилась, а ноги и вовсе стали ватными. Захотелось упасть на колени и вцепиться в камень ногтями.

Шаг. Еще шажок. Все, дальше идти некуда, разве что вниз. Теперь мне оставалось только стоять и смотреть на голема.

Он шагнул на выступ...

Мне показалось, или козырек под его весом затрещал?

...Приблизился. Замер.

Я стоял перед ним, задрав голову вверх, и со стороны, должно быть, казался жалким и беззащитным. А он почему-то медлил с расправой, словно пытался запомнить меня перед смертью.

Моей смертью.

Где-то подо мной пролетела птица, огласив ущелье диким криком. Я даже не успел испугаться. Потому что в следующий момент в скальный выступ ударила молния. Крошево брызнуло в лицо, я пошатнулся и, пытаясь схватиться за воздух, повалился назад.

"Добегался",— пронеслось в голове, а из глотки помимо воли вырвалось душераздирающее:

— А-а-а-а-а!!!!

Но тут неведомая сила подхватила меня — будто в сеть поймали, — и я повис над пропастью, продолжая орать во все горло.

Меня плавно крутануло так, что тело приняло вертикальное положение, и немного приподняло вверх. В таком положении я теперь мог видеть Аристера. Он стоял у входа в расселину и тянул в мою сторону левую руку с растопыренными и слегка согнутыми пальцами. Его вторая рука уже чертила в воздухе какой-то знак. Последний штришок — и правая рука делает стремительный рывок вперед. В это время голем уже разворачивался, чтобы взглянуть на нарушителя спокойствия. И тут ему в грудь ударил "Кулак ветра". В это заклинание Аристер вложил, пожалуй, весь остаток маны. Бронзовый молотобоец качнулся и стал заваливаться назад.

Падая в пропасть, он не махал руками и уж конечно не кричал. Он прижимал к груди свою неразлучную кувалду.

Когда Аристер плавно опустил меня на край выступа, я не устоял на ослабевших ногах и рухнул на колени.

— Ну вот, а ты боялся,— улыбнулся мне маг.

И я имел на это полное право. Что, если бы голем догнал меня в расселине? Или ударил прежде, чем в дело вступил Аристер? Или сам маг не успел бы меня подхватить? Или не удержал?

Когда я, срываясь на истерику, спросил его об этом, он пожал плечами и сказал:

— Но ведь у нас получилось.

Ну, да, получилось. Не совсем так, как планировалось, но все же.

Пока я приходил в себя, Аристер медитировал, восстанавливая израсходованную ману. Не думаю, что за десять минут ему удалось полностью восстановиться. Но он прервал медитацию и встал с земли.

— Подчистим закрома Годвера?— подмигнул он мне.

И мы вернулись к пещере.

Первым шел Аристер. Он заранее изобразил сложный узор заклинания, так что оставалось лишь его задействовать в случае опасности.

Прежде чем войти вовнутрь, я поднял с земли свой лук. Если в пещере находится еще кто-то, подобный стражу, это оружие мне вряд ли поможет. Но с ним было как-то спокойнее. Не забыл я прихватить с собой и свой мешок. Воображение уже рисовало горы сокровищ, которыми я набью свою торбу под завязку.

Пещера на поверку оказалась рукотворной. Высокий сводчатый потолок и стены были основательно обработаны. Коридор уводил метров на двадцать вглубь скалы и заканчивался каменной дверью, похожей на ту, что перекрывала вход в пещеру, только одностворчатую. Слева и справа так же имелись двери — по две с каждой стороны. Эти были обычными, деревянными, хотя и прочными на вид. Одна из них, разнесенная в клочья, устилала обломками шероховатый пол.

— Можешь пока осмотреться,— тихо сказал мне Арисатар.

— А ты?

— Мне туда,— кивком головы он указал на каменную дверь в конце коридора.

— Договорились,— ответил я, но с места не сдвинулся, наблюдая за магом.

Аристер пересек коридор и остановился перед заветной дверью. Глаза уже привыкли к сумраку, царившему в пещере, и я различил на поверхности каменной плиты оттиск ладони. Маг тоже внимательно осмотрел его, а потом прикоснулся к нему правой рукой. Тот час же дверь с шуршанием распахнулась, и Аристер смело шагнул внутрь помещения. Там было светлее, чем в коридоре, но я не успел ничего разглядеть, так как дверь встала на прежнее место, как только маг переступил порог.

Меня распирало от любопытства: что там, внутри? Но уговор оставался в силе. И я, разочарованно вздохнув, шагнул в помещение с вынесенной дверью.

Здесь сумрак был гуще, разглядеть что-либо оказалось проблематично. Я осмотрелся в поисках факела, но вместо него заметил стоявшую в нише масляную лампу. Знакомая вещь. Работает по принципу зажигалки. Дернув за рычажок, я высек искру, которая воспламенила пропитанный специальным маслянистым составом фитиль.

В помещении стало светлее.

Когда-то это была мастерская. Но беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы с уверенностью сказать: здесь мало, что уцелело. Верстак у стены был проломлен, полки сорваны и разбиты на мелкие осколки, стоявшая на них посуда растоптана в крошево, металлические инструменты погнуты и безнадежно испорчены. Единственное, что более-менее уцелело,— это каменное ложе в центре помещения. Судя по размерам, это была "колыбель" Стража. Здесь, благодаря гению Годвера, он появился на свет. Здесь, в ожидании хозяина, он провел не один день. Но хозяин так и не появился. И тогда Страж восстал и принялся крушить все, что попадалось под горячую бронзовую руку. Потом он выломал дверь, но выбраться из пещеры так и не смог.

Взяв в руку лампу, я прошелся по мастерской. Под ногами звучно хрустело битое стекло и древесные щепки. Чем же здесь можно поживиться? У очага с вырубленной в скале вытяжкой лежала кочерга, рядом с опрокинутой наковальней — молот и щипцы, перевернутая и разломанная кадка. Тут же в нише имелся небольшой запас бронзовых и медных слитков, чуть выше, на чудом уцелевшей полке, я увидел нож и несколько горшочков, закрытых кожаными крышками. Нож был хорош, и я отложил его в сторону. После чего прошелся по горшочкам. Какие-то порошки, металлическая стружка, смазка. Ничего, на мой взгляд, ценного.

Н-да... Негусто.

Прихватив скромную добычу и лампу, я вышел в коридор и приблизился к соседней двери. Она оказалась не заперта. Я распахнул ее настежь, воровато сунул в проем лампу. Еще одна мастерская. И в ней никого. Я вошел.

— Это я удачно попал,— пробормотал я, оглядевшись по сторонам.

Магическая лаборатория. Страж сюда не заходил, поэтому в помещении царил порядок. Жаровня у стены. Рядом верстак. Слева от него шкаф с книгами и свитками, большая часть которых после Затмения стала бесполезна для тех, кто изначально не выбрал стезю мага. Остальные оказались зашифрованы, и толку в них я не видел. Дальше... Полки с лабораторной посудой и ингредиентами. Я поставил лампу на полку и схватил плоскую деревянную шкатулку с приоткрытой крышкой, на дне которой в ячейках хранились Хрустальные иглы. Пять штук. Прозрачные стерженьки покрывали мудреные знаки, смысл которых был мне непонятен. И снова мне пришлось пожалеть о том, что в свое время я бросил занятия магией. Раньше, чтобы узнать о свойствах артефакта, достаточно было изучить его в инвентаре. Так что я никогда не пытался вникнуть в суть загадочных узоров. А теперь... Единственное, что могло дать подсказку, это цвет тонких линий. Если я не ошибаюсь, красный означал огонь, синий — воду, коричневый — землю, серый — камень. И так далее. Но у каждого цвета имелись еще и различные оттенки... Так, что тут у нас? Одна игла с красным узором, две — с голубым разного оттенка, одна — с зеленым и еще одна с темным, почти черным. Хм-м... Ладно, потом спрошу Аристера, он должен знать.

Сунув шкатулку в мешок, я пробежался взглядом по полкам. Пробирки на подставках, колбочки, горшочки, чашечки. Некоторые частично заполнены порошками и жидкостями. Несколько формочек для литья. Судя по всему, с их помощью Годвер создавал Иглы.

И все?!

Взглядом, полным неудовлетворенности, окинул я мастерскую. Нет, больше ничего примечательного нет.

Жаль.

За третьей дверью находилась спальня. Скромная кровать, тумбочка, почти пустой бельевой шкаф. В выдвижном ящике тумбочки я обнаружил несколько серебряных монет, роскошный перстень с изумрудом и янтарный кулон на массивной прочной цепи. Обратную сторону кулона украшали магические знаки. Уже лучше!

Распахнув четвертую, последнюю дверь, и осветив помещение лампой, я невольно расплылся в улыбке. Вот она, сокровищница Годвера! Пол устилал ковер из золотых монет, а у стены стоял небольшой сундучок. Как в старые добрые времена...

Монеты подождут, решил я, и упал на колени перед сундуком. Он был заперт. Кто бы сомневался. Я подергал крышку, попытался поддеть ее ножом, поковырялся в замке. Тщетно. Нужен был ключ. Или, в крайнем случае, отмычка. В прежние времена у меня их был целый набор, на все случаи жизни. Если замок был сложный, приходилось повозиться. Но каждый раз это окупалось с лихвой. Потому как, чем круче замок, тем шикарнее добыча.

Я раздосадовано пнул ногой сундук, снова опустился на колени и принялся собирать золотые монеты в подол рубахи. Хоть что-то.

За этим занятием меня и застал вернувшийся Аристер.

— А ты, я вижу, нашел что искал,— сказал он поникшим голосом.

От неожиданности я выпустил отяжелевший подол, и монеты звонко рассыпались по полу.

— Есть что-нибудь интересное?

Я прямо на пол выгрузил из мешка добычу, рядом сгреб рассыпанные монеты.

— Вот,— вздохнул я, подозревая, что сейчас с частью сокровищ придется расстаться.

Аристер, свысока, осмотрел добычу и так же вяло сказал:

— Бывало и лучше.— Тут он увидел сундук.— А там что?

Я пожал плечами:

— Он заперт.

Маг лениво отодвинул меня в сторону, начертил какое-то заклинание и стряхнул его с пальцев в направлении сундука. Ничего не произошло. По крайней мере, мне так показалось. Я вопросительно посмотрел на Аристера, а он, в свою очередь, кивнул на сундук. И тут началось! Сначала до моего слуха донесся едва различимый хруст, похожий... Такое впечатление, будто где-то под полом сотня мышей, подыхающих с голода, в лихорадочном темпе принялась грызть сухарики. Сундук, покрываясь мелкими дырочками, разрушался прямо на глазах.

— Что это за заклинание?— удивленно спросил я мага.

— Термиты.

Прошло не больше минуты, и на месте сундука осталась лишь кучка трухи, а под ней...

— Могу я...— обратился я к Аристеру.

— Конечно, уже все закончилось. К тому же это заклинание не опасно для человека.

Я опустился на колени и, несмотря на заверения мага, осторожно, ножом, разгреб труху и извлек на свет предметы, хранившиеся в сундуке. Самым примечательным был продолговатый цилиндр, похожий на рукоять двуручника, без гарды, но с круглым набалдашником на конце. Материал, похожий на эбонит, украшала позолоченная резьба. Символы выдавали магическое предназначение предмета. Магический жезл. Видел такие, но в руках никогда не держал.

Кроме того я обнаружил два кожаных мешочка. В одном было с полсотни золотых монет, в другом — горсть серебра.

Никогда не возносил молитв золотому тельцу, но сейчас от увиденного закружилась голова. Как после длительной голодовки.

Это же целое состояние!!!

Но...

Помня об уговоре, я тоскливо ссыпал добычу в кучу и убитым голосом спросил Аристера:

— Будем делить?

Он отрешенно посмотрел на сокровища, нахмурил брови и, наконец, сказал:

— Золото и драгоценности можешь оставить себе. В конце концов, я тебе должен. Да и остальное мне тоже ни к чему. Разве что...— Он взял в руки жезл, осмотрел его со всех сторон.— Если разрешишь, я возьму вот это.

Жаба в погонах прапорщика — мой персональный казначей и дальняя родственница внутреннего голоса — обиженно надула губки.

Ну-у, ла-адно-о...

— Да, бери, конечно! В конце концов, ты сам добыл его, разобрав сундук на молекулы.

— Спасибо,— поблагодарил он меня.

— А остальное, значит, я могу забирать?— на всякий случай уточнил я.

— Да, да,— пробормотал он, любуясь своей частью добычи.

Жаба резко согнула в локте переднюю лапку и, дернув ею назад, сладострастно пропищала: "Йессссс!"

— Что за жезл?— спросил я запоздало.

— Да так, Жезл стихий,— буркнул маг.

Всего-то... Ну, ну.

Я принялся паковать вещички обратно в сумку.

— Слушай, Аристер, ты не мог бы взглянуть на эти Иглы. Какие у них свойства?

Маг неохотно оторвался от созерцания жезла, взял шкатулку с иглами и, вынимая по одной, вынес свое заключение:

— "Шаровая молния" третьего уровня... "Светлячок" первого... "Ручеек" второго... "Терновый куст" четвертого... Ого! А вот это редкая вещица: "Армия Тьмы", шестой уровень.

У меня екнуло сердце. Показалось, сейчас Аристер попросит у меня самую ценную Иглу, а я не смогу отказать...

Но нет, он вернул ее в шкатулку, а ту передал мне.

Фу, как нехорошо... Я почувствовал, как краска заливает мне лицо. Нет, определенно у этого сокровища гнилая аура. Ведь никогда не был жлобом, а тут...

Аристер хотел было продолжить изучение жезла, но я снова помешал:

— А это что за кулон?

Он даже не стал брать его в руки, сразу выдал ответ:

— Амулет привязки.

— Чего?— не понял я.

— У тебя что, никогда не было пета?

— Нет,— покачал я головой.— Не успел как-то. Я в игре был всего полгода, когда случилось Затмение.

— Объясняю: пета в Альтиндоре можно было завести двумя способами. Первый — воспитать самому. То есть, взять детеныша и выпестовать его по своему усмотрению. Способ надежный, но времени на это уходит немало. Второй способ быстрый, но небезопасный. Торопыга приобретал такой вот амулет и отправлялся на поиски какого-нибудь могущественного моба, лучше всего босса. Дело оставалось за малым — нацепить амулет на шею зверя. После чего он твой с потрохами.

— А на человека он тоже действует?— поинтересовался я.

— Нет, только на животное.

— Понятно.

В прежние времена я, возможно, воспользовался бы случаем и обзавелся петом. А сейчас... Какой в нем прок? Прокачке зверь не поддается. Так что в лучшем случае научу его стоять на задних лапах и подносить тапочки. Оно мне надо? Но не выбрасывать же амулет? Возможно, удастся его кому-нибудь продать. И то польза.

Собирая монеты, я вел счет. Сто пятьдесят шесть корон. Серебро я даже не считал. Что ж, неплохой улов.

— А ты как, нашел то, что искал?

Аристер наигрался жезлом и теперь стоял у выхода, прислонившись к стене. Вид у него был безутешный.

— Что?— не расслышал он мой вопрос.

Я повторил.

— Нет,— он тяжело вздохнул.— Столько стараний — и все напрасно.

— Значит, там, за каменной дверью, ничего нет?

— Почему же, карта на месте, только мне это не помогло.

— Какая карта?— я понимал все меньше и меньше.

— Карта Альтиндора,— бесцветно ответил маг.— Ну, не совсем карта. Макет мира.

— И? Какой в нем прок?

Аристер ответил не сразу.

— Понимаешь, я уже давно ищу одну вещицу. Весь мир облазил — нет ее нигде. Пропала. А тут узнал об этой удивительной карте, решил проверить...

— Чем же она удивительна?— мне каждый раз приходилось подталкивать мага.

— Эта карта была частью квеста "Наследство Годвера". Если встать перед ней и мысленно попросить ее указать местонахождение того или иного объекта, то, если он существует, ты увидишь, где именно он находится.

— И что, не сработало?

Аристер пожал плечами.

— Или карта не действует или...

— ...или предмета, который ты ищешь, нет в Альтиндоре,— закончил я за него.

— Оно здесь!— резко ответил маг.— И я рано или поздно его найду.

— Оно — это что?— спросил я осторожно.

Но Аристер лишь дернул щекой, мол, тебя это не касается.

— Может быть, ты неправильно сформулировал вопрос?— мне хотелось хоть как-то помочь человеку, сделавшему меня богатым.— Сходи, попробуй еще раз.

— Не получится. Согласно условиям квеста можно задать только один вопрос. Покинувший помещение с картой, уже не сможет туда вернуться.

— Так, может, я попробую?

Его глаза на мгновение сверкнули, но тут же свет надежды угас, и он отрицательно покачал головой.

— Не надо. Я сам справлюсь.

Ну, как знаешь. Тебе виднее.

— А ты, если хочешь, можешь сходить туда, спросить, если есть что. Когда еще появится такая возможность,— предложил мне Аристер.

— А что спрашивать-то?

— Да что угодно! Если тебя, например, интересует богатство, можешь спросить о местонахождении какого-нибудь клада. Только постарайся правильно сформулировать свой вопрос.

— Клада?— задумался я.— Да нет, мне и этого достаточно,— я кивнул на мешок на полу...— Хотя...

Мне в голову пришла безумная идея. А почему бы и нет? Ерунда, конечно, но чем я рискую?

— Я сейчас.

Вышел из сокровищницы и быстрым шагом добрался до каменной двери. Вспомнив, как ее активировал Аристер, я приложил ладонь к оттиску. Плита с шуршанием отъехала в сторону, и я шагнул в комнату с картой.

Прежде чем я успел осмотреться, дверь закрылась.

Я метнулся к выходу, уперся руками в плиту, навалился плечом, постучал ногой. Тщетно.

Замуровали...

Я несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. Аристер вышел, значит, и я выйду, когда закончу квест.

Хм, заговорил как в старые добрые времена.

Обернувшись, я осмотрелся. Помещение было небольшим, квадратов на двадцать. По углам на голом камне горело пламя, а в центре стоял огромный стол, на котором раскинулся Альтиндор во всей его красе. Это был макет изумительной по точности работы. Я невольно залюбовался, кружась вокруг стола и рассматривая горы, равнины, пустыни, реки, озера, леса. Все, как настоящее, только уменьшенное в тысячи раз. Сколько же времени понадобилось Годверу, чтобы создать такой шедевр? Или опять разработчики подсобили?

Я еще долго разглядывал макет под разными углами. Искал места, в которых удалось побывать, сравнивая увиденное с воспоминаниями и снова и снова поражался точности. Потом все же вспомнил, зачем я сюда пришел. Итак, нужно правильно сформулировать вопрос, иначе ничего не получится. Впрочем, я итак был уверен, что ничего не выйдет, но все же...

"Уважаемая карта Годвера,— мысленно обратился я к макету,— укажи мне портал, ведущий в мой родной мир".

Вот как-то так. Понимаю, звучит смешно, но лучшего я не придумал. Уже высказав просьбу, я обругал себя за тупость. Ведь прекрасно понимаю, что нет никакого портала в реал. И быть не может. Лучше бы спросил что-нибудь полезное. А хотя бы и про клад. Мало ли их скрыто в землях Альтиндора? Сам, помнится, искал. И находил. А сколько не нашел? Взять хотя бы сокровища старого барона. Это ни много ни мало под тонну золота. Куда его вывез и спрятал барон, когда враги захватили копи? Я так и не узнал. Или сокровища одноногого пирата. Тоже куча золота и драгоценностей. А я тут про какой-то портал...

На макете ярко вспыхнула и запульсировала точка. Где именно — я не успел заметить — где-то в империи Йола.

— Не може...— договорить я тоже не успел, потому что произошло невероятное. Как только мой взгляд сфокусировался на точке, пол ушел из-под ног, стены разлетелись в стороны, и я оказался высоко в воздухе. Выше облаков, которые пуховой периной проплывали над видневшимся сквозь прорехи материком. Он казался крошечным. Не таким, как макет в комнате карты, но все же. Восхитительное зрелище, если не думать о том, что я стремительно падал вниз. Я не видел и не чувствовал своего тела, но ветер свистел в ушах, а переваренный завтрак просился наружу.

— Тво-о-ю-ю-у ма-а-а-ать!!!

Земля стремительно приближалась. Сначала за горизонтом скрылись горы Туор, потом королевство Найрован, потом исчезли пески пустыни Уюм. Теперь подо мной было лишь зеленое море джунглей Йола. И я падал в этот океан растительности без единого шанса выплыть на поверхность.

На короткое время я попал в облачную зону и "ослеп". Но спустя мгновение облака остались позади (или, точнее сказать, вверху), а моему взору открылась незабываемая панорама дикой природы. Густой лес — куда ни глянь! — зеркальная гладь большого озера, несколько островов у самого берега. А на берегу стоял город. Большой город. В Йоле я никогда не бывал, хотя и рассматривал карту. Но это было давно, так что я понятия не имел, что это за город и где он находится.

Тем временем я продолжал падать. Сначала казалось, что мне в какой-то мере повезет, и я угожу в озеро. Но нет. Я падал на один из островов. Не на тот, где стояла какая-то крепость, а на соседний, меньших размеров, единственной достопримечательностью которого была круто изогнутая арка.

Портал?!

Когда до земли оставалось всего метров двадцать, видение исчезло, и я снова оказался в комнате карты. Сердце бешено стучало то ли от пережитого, то ли от неожиданного открытия. Неужели портал существует на самом деле?

За моей спиной зашуршало. Я резко обернулся и увидел, что каменная дверь распахнулась, выпроваживая меня из помещения. На негнущихся ногах я вышел в пещеру.

Дверь снова закрылась.

Я сделал еще несколько шагов и замер, пытаясь проанализировать то, чему только что стал свидетелем.

— А я тут прошелся по комнатам,— словно сквозь туман донесся до меня голос Аристера.— Что ж ты разбрасываешься полезными вещами?

— А?— нелепо отреагировал я.

— Это же формочки для литья! Таких сейчас днем с огнем не найдешь. Артефакторы с руками оторвут.

Я молча и отрешенно взял из его рук формочки.

— И вот еще: справочник магических знаков. Это на тот случай, если снова найдешь Иглы, но не у кого будет спросить, какие у них свойства.

Я машинально взял книгу.

— Что-то не так?— заметил он, наконец, мое состояние.

— Даже не знаю,— сказал я и не узнал свой голос. Словно и не я говорил.

— Да что случилось?!

— Скажи, Аристер, а может так быть, что карта не показывает то, что есть на самом деле и показывает то, чего нет?

— Что показывает... что не показывает... Ты о чем вообще?

И я выложил ему все, что знал. И о сигаретах, и о портале.

— Ведь бред, верно? Такого не может быть,— спросил я у него.

— Почему же?— нахмурился Аристер.— Очень даже может.

— Да? Ты что-то об этом знаешь?— теперь сердце и вовсе готово было выпрыгнуть из груди.

— Да так, кое-что,— уклончиво ответил он.

— Что?— я едва не схватил его за грудки.

Маг с достоинством отстранил мои руки и отступил назад.

— Скажем так, я кое-что слышал, кое-что видел и сделал соответствующие выводы.

— И ты на самом деле думаешь...— я судорожно сглотнул,— что портал существует?

— Скажу больше: я в этом уверен.

Мои глаза едва не вылезли из орбит.

— Так почему же ты до сих пор здесь?!

— Назову тебе, по крайней мере, две причины. Во-первых, я понятия не имею, где находится этот портал.

— Так почему же ты не спросил у карты о ЕГО местонахождении?!

— То, что я ищу, гораздо важнее. А кроме того — и это во-вторых, — мне и здесь неплохо.

— Зато я теперь знаю, где находится этот портал.

— И где же?— небрежно поинтересовался Аристер.

— В Империи.

— Ты уверен? Ты бывал в Йоле?

— Нет, но какое это имеет значение? Это точно была Йола! Джунгли, какое-то большое озеро, на нем — острова. Рядом с озером — большой город. А на одном из островов — портал...

— Понятно.

— Ты знаешь, где это?

— Думаю, да. Похоже, это озеро И-Пу. Только на нем есть острова. Тогда город, который ты видел — это Джавге-Да-Зан — столица империи.

И-Пу... Джа... Как там? Ну и фантазия у разрабов...

Мы помолчали, думая каждый о своем. Или все же у нас была общая тема для размышлений? Потому как маг заговорил первым и спросил:

— И что ты теперь собираешься делать?

"Даже не думай об этом!"

— Не знаю,— растерянно пожал я плечами.— Портал далеко, очень далеко. Но если есть хотя бы малейшая возможность вернуться в реал, я не могу и не хочу ее упускать.

— И как же ты собираешься добраться до Йолы?

— Не знаю. С караваном, по морю, пешком... Какая разница?

Мне очень хотелось вернуться домой, в реал. И в этом даже мой внутренний голос был со мной солидарен, хоть и продолжал ворчать.

— А телепорт тебя не устроит?

Я не понял даже, шутит он или говорит серьезно.

— У тебя есть телепорт в Йолу?

— У меня нет, но я знаю, где можно достать. В Фането живет один НПС, торгующий телепортами. Думаю, у него найдется что-нибудь подходящее. Только нужно будет достать побольше золота. Телепорт в Йолу и раньше стоил немало, а сейчас и подавно. Но я что-нибудь придумаю. Поговорю с ним — мы давно знакомы,— думаю, он сделает нам небольшую скидку.

— Постой,— только сейчас сообразил я.— Ты собираешься со мной в Йолу?!

— А ты против?— наигранно нахмурился маг.

— Нет, что ты, наоборот! Вдвоем веселее и легче. Просто, я так понял, тебе не интересен портал.

— Почему же? Взглянуть можно.

Да он отличный парень!

— Значит, в Фането? — спросил я его.

— Ага.

Только сейчас я заметил у себя в руках формочки для литья.

— А это мне на что?

Арисер дернул плечами:

— Продашь в Фането. Редкая вещь.

— Так может, тебе пригодятся?

— Нет, я не артифактор. К тому же ингредиентов для Игл сейчас днем с огнем не найдешь. Разве что у кого сохранились прежние запасы.

— Хорошо,— согласился я и побросал формочки в мешок. За ними последовала книга.

Мы вышли из пещеры с чувством глубокого удовлетворения. Даже Аристер, казалось, забыл о своих печалях и что-то мурлыкал себе под нос.

Пока мы были в пещере, погода изменилась. Похолодало, небо потемнело, заморосил дождь. Но хуже всего был звук, доносившийся из расселины. Такой до дрожи знакомый и ненавистный грохот бронзовых ступней по камню.

— Надо же,— усмехнулся Аристер.— А я думал, что больше его не увижу.

Я не разделял его веселья. Страж уже сидел у меня в печенках. И как только ему удалось выбраться из пропасти? Живучий, гад.

Полет со скалы не пошел ему на пользу. Выглядел он помятым, суставы скрипели и едва сгибались, левой руки и вовсе не было. Но он упрямо шел на нас, волоча за собой кувалду — единственное, что совсем не пострадало.

— Самое время попробовать,— сказал Аристер и достал из-за пояса Жезл стихий.

Сразу было видно, умеет им пользоваться. Маг прочертил жезлом в воздухе сложную кривую линию, после чего тряхнул им и указал в сторону Стража. Тишину расколол жуткий треск. С неба ударила ослепительная молния, угодила в набалдашник и, преломившись, ударила в бронзового уродца.

Да, после такого дамага не уцелеет ни один голем. Стража разорвало на части. Почерневшие и оплавленные осколки разлетелись во все стороны.

Я с болью в сердце взглянул на жезл. Ничего так игрушка. Могла бы быть моей. Сам отдал... дурак.

Моя жаба издала протяжный писк, дрыгнула лапками и упала в обморок.

— Вот это да,— только и смог я сказать.

— Хорошая вещица,— согласился Аристер, запихивая жезл обратно за пояс. Я провожал его траурным взором в последний путь и бессильно отбивался от очнувшейся жабы, которая тянула свои лапки к моему горлу.

— Сколько зарядов?

— Один в сутки, но зато какой. Качество заряда — избирательное. В грозу, как сейчас, может ударить молнией. В солнечную погоду бьет огненным шаром. Зимой может выстрелить ледяную иглу или заморозить.

Я сокрушенно вздохнул. Такой посох стоит гораздо дороже всего того, что лежало в моем мешке. Да дело даже не в этом! Оружие такой мощи самому бы пригодилось. Но... поезд ушел.

— Подойди ко мне,— попросил Аристер. Когда я приблизился, он задействовал телепорт, и мы очутились у городских ворот.

Глава 7

Фането. Крупный город на берегу Великого океана. Население около тридцати тысяч человек. По крайней мере, было раньше. Сейчас же, судя по разросшемуся предместью, несколько больше. Один из двух найрованских портов, приспособленных для морских перевозок. В гавань Фането заходили корабли из городов Уюма и Йолы. Из-за моря в Найрован везли вина, сладости, фрукты, редкую древесину, специи. Обратно шел лес, уголь, руды, слитки металла, ткани, кожа, зерно. Имелся и свой торговый флот и большая рыболовецкая флотилия. Товары, поступавшие в Фането, по реке Пайпе доставлялись в Дарес и дальше в Илим, а оттуда на телегах — в столицу. Кроме того у портового города были прочные контакты с житницей королевства — Зулитом. Так что по важности и богатству Фането ничем не уступал Мериконесу. Поэтому и охраняли его соответственно: два морских и три сухопутных бастиона, шесть больших кораблей береговой охраны и больше тысячи воинов и стражников. Для неприятеля Фането был крепким орешком.

В окрестностях города было жарко. Неудивительно, если учесть, что Фането располагался на юго-западе королевства, примерно в восьмистах километрах от Хоста. Благодаря мягкому климату, здесь выращивали виноград. Фанетские вина пользовались популярностью не только в Найроване, но и за его пределами. В остальном же скалистая местность препятствовала бурному росту земледелия. Так что плодородные клочки земли здесь были дорогим удовольствием и принадлежали лишь состоятельным крестьянам и горожанам.

Заклинание телепортации перенесло нас с Алистером к восточным городским воротам. Там, отгороженная от посторонних глаз скалой, находилась специальная площадка. Кроме привязки телепорта она когда-то выполняла и роль точки возрождения. Однако после Затмения у нее осталась одна единственная функция. Да и та, судя по пробившейся между камней траве и заросшей дорожке, использовалась нечасто.

Благодаря каменной ограде наше появление осталось незамеченным для двигавшихся по дороге путников. Мы спустились к роднику, чтобы привести себя в порядок. Аристер смыл кровь и стал похож на человека. А я на его фоне даже с умытым лицом и чистыми руками выглядел оборванцем. Правда, теперь я был богатым оборванцем. Придирчиво окинув друг друга взглядом, мы вернулись к дороге и влились в ряды тех, кто спешил в город.

У ворот нас остановили, предлагая заплатить пошлину за вход. Сумма смешная, двадцать три медяка с пешего. Чувствуя себя отвратительно богатым, я заплатил шестьдесят — за себя и Аристера и даже не намекнул стражнику о том, что тот забыл дать сдачу.

Первым делом мы отправились в трактир. После приключений в горах аппетит разыгрался зверский. Мы заказали лучшие блюда заведения и ожесточенно заработали челюстями, не забывая наполнять кружки отменным фанетским вином. Через час, сытые, слегка хмельные и довольные, мы вышли на улицу.

— Куда теперь?— спросил я Аристера.

До сего момента мне дважды довелось побывать в Фането, но лишь мимоходом. Так что город я знал плохо.

— С достопримечательностями ознакомишься потом, а сейчас — в лавку Соггерда.

Как и полагается дремучей деревенщине, я шел по городу, глазея по сторонам. Первое, что бросалось в глаза, — мусор, устилавший мостовую толстым слежавшимся слоем. В прежние времена брошенный на землю яблочный огрызок исчезал в течение часа. То же самое касалось и других отходов, производимых игроками. Правило: "что упало, то пропало" распространялось и на случайно утерянные вещи. Ценные предметы не утилизировались системой, а отправлялись в виртуальное хранилище, откуда их могли забрать игроки, подав администрации соответствующую заявку. Дело это было хлопотное, так что лучше всего было держать вещи в инвентаре, а не в сумках и карманах. Правда, за это мы все и поплатились, утратив наше имущество сразу после Затмения.

Теперь, когда ИИ не следил за чистотой в городе, улицы захламлялись с ошеломительной скоростью. Властям пришлось нанимать уборщиков. Но они плохо справлялись с поставленной задачей.

Да-а, за последние три года в Мире появилось много непривычных для неписей профессий вроде тех же уборщиков и золотарей. Да и другие гильдии вынуждены были пополнять свои ряды новыми работниками, потому как старых не хватало. А уж скольким смежным профессиям пришлось научиться неписям! До чего-то они додумались сами, где-то им помогли Проклятые. Не сразу, не везде, но жизнь постепенно налаживалась.

Однако на улицах городов становилось только грязнее.

Артефактор и торговец Соггерд жил почти в самом центре города, как и положено преуспевающему дельцу. Лавка у него была просторная, но товара, выставленного на всеобщий обзор, при этом было мало. И весь в витринах, под защищенным магией стеклом.

Когда мы вошли в лавку, нас встретил огромный детина с пудовыми кулаками и мечом на поясе. Аристер вежливо попросил позвать хозяина лавки. Не сводя с нас глаз, охранник приблизился к стене и два раза дернул шнурок. Где-то на втором этаже приглушенно звякнул колокольчик. И через пару мгновений мы увидели Соггерда.

Торговец оказался преклонного возраста стариком с длинными седыми прядями. Лицо у него было благородное, гладко выбритое. Тонкие длинные пальцы с ухоженными ногтями унизаны перстнями. На запястьях — изящные браслеты, на шее — медальон, а на отворотах легкого кафтана — брошки. Из личного опыта я знал, что все эти украшения преследовали строго утилитарные цели: магические артефакты защищали своего хозяина.

Увидев Аристера, Соггерд приветливо улыбнулся, а по мне лишь скользнул равнодушным взглядом.

— Рад приветствовать вас, уважаемый Аристер в моем скромном заведении,— с достоинством аристократа поприветствовал он мага.

— Успеха и процветания вашему дому, уважаемый Соггерд,— галантно ответил мой компаньон.

Они пожали друг другу руки. Меня же будто не существовало вовсе.

— Давно не были в Фането, уважаемый Аристер.

— Да, скопилось много неотложных дел. Так что пришлось побегать по миру.

— Пригодились ли вам артефакты, что вы приобрели в ваш последний визит?

— О да, они оказались как нельзя кстати.

— Надеюсь, они вас не подвели?

— Они были безупречны, как и все, что создано вашими руками.

После того, как с любезностями было покончено, Соггерд перешел к делу:

— Я могу вам еще чем-нибудь помочь?

— Да, именно поэтому мы здесь... Ах, да, позвольте представить вам моего друга и компаньона. Его зовут Ильс. Не обращайте внимания на его внешний вид. Мы только что спустились с гор, где нам был оказан не самый любезный прием в лице негостеприимного бронзового голема.

— Сочувствую... голему. В наши дни их осталось немного, а теперь, уверен, стало еще одним меньше.

— Вы правы. Но речь не о нем. Мне нужен телепорт в Йолу.

— Туда и обратно?

— Разумеется.

— Шестьсот тридцать корон,— не задумываясь ответил Соггерд.

— Сколько?!— вырвалось у меня невольно.

Да и маг, услышав сумму, нахмурился:

— Дороговато что-то.

— Мы знакомы с вами не первый день, уважаемый Аристер,— жестко отчеканил Соггерд.— И кому как не вам знать, что я не возьму с клиента ни одного лишнего медяка. Цена стандартная, соразмерная затраченным компонентам и расстоянию.

— Да, да,— уныло кивнул Аристер.— Но у меня нет при себе ТАКОЙ суммы.

— Увы, мои принципы не позволяют мне расстаться с товаром до тех пор, пока я не получу денег.

— Я знаю,— в прежнем тоне продолжал маг.

— Но я обещаю придержать артефакт до тех пор, пока не будет собрана упомянутая сумма.

Аристер задумался.

— Мне понадобится, пожалуй, дня три.

— Это приемлемый срок,— холодно ответил Соггерд. Куда только девалось прежнее радушие?

— Тогда мы заглянем к вам через три дня,— известил его маг.

— Я всегда к вашим услугам, уважаемые.

Мы попрощались и покинули лавку.

— А ты говорил: скидки,— усмехнулся я.

— Мне не в чем его упрекнуть,— пожал плечами Аристер.— Он на самом деле никогда не берет лишнего. Если просит шестьсот тридцать, значит, столько и стоит телепорт.

— И что будем делать?— поинтересовался я.

Маг уже все решил, поэтому ответил без промедления:

— Мне придется отлучиться на пару дней, чтобы собрать необходимую сумму...

— Можешь рассчитывать на мой скромный вклад,— перебил я его.

— Спасибо, уже легче... А ты пока устройся где-нибудь в городе. Встретимся через три дня у лавки Соггерда, скажем, в полдень.

— Договорились.

Мы свернули в переулок, пожали на прощание друг другу руки. Аристер достал Иглу телепорта, сломал ее и исчез. А я отправился на поиски ночлега на ближайшие три дня.

В том, что мой компаньон достанет необходимую сумму, я не сомневался. Судя по количеству Игл телепорта, он был человеком более чем обеспеченным.

Отягощенный мешком золота, я мог не задумываться о ценах, но все же решил сэкономить, помня о том, что с большей частью капитала придется расстаться. Денег было не жалко. Возможно, с их помощью мне удастся вернуться в реал. Черт, я, кажется, серьезно поверил в существование портала! И хотя мозг до сих пор не мог понять, как такое возможно, но сердце подсказывало: он есть. На то же указывал и целый ряд косвенных доказательств: сигареты, зажигалка, рассказ Аса, показания карты Годвера, отметившей местонахождение портала именно в империи, наконец, уверенность Аристера. Насколько я успел его узнать, маг, будучи человеком рациональным, не стал бы ввязываться в авантюру, если бы хоть на миг сомневался в ее подлинности.

Последующие три дня я наслаждался жизнью отдыхающего, в кои веки выбравшегося на курорт, да еще и при деньгах. Я гулял по городу, за отсутствием мороженного ел какие-то диковиные сладости и фрукты, после полудня отправлялся на море...

Море. Как же я по нему соскучился! За три года так и не представилось возможности выбраться на побережье.

Погода для конца весны стояла идеальная. Солнце припекало, на небе ни облачка, вода, хоть и прохладная, но терпимо. Выбравшись за город, я нашел уютный пляжик и до заката нежился на песочке.

Вечером я возвращался на постоялый двор, сытно ужинал и ложился пораньше спать.

Не жизнь, а сказка.

Местные неписи относились к Проклятым благосклонно. Игроки немало сделали для города и это им зачлось. Впрочем, чем дальше, тем труднее было отличить нас от них и наоборот. Они стали совсем... настоящими.

Три дня пролетели незаметно. В назначенное время я обосновался у лавки Соггерда, дожидаясь своего приятеля.

Прошел час, второй... Солнце лениво катилось к закату, а Аристера все не было. Это ли не повод для беспокойства? Неужели он до сих пор не набрал необходимой суммы? А что, если он так и не найдет денег? Я готов был расстаться с тем, что у меня было, но это всего лишь сто пятьдесят корон. Правда, было еще немного серебра, но вряд ли оно исправит положение.

Хотя... У меня же есть еще кое-что на продажу!

С досады я хлопнул себя по лбу. Совсем забыл!

Возможно, продав все, что я раздобыл в мастерской Годвера, мы сможем приблизиться к требуемой сумме. Я с тоской посмотрел на перстень, который еще в день прибытия решил примерить в комнате на постоялом дворе. Надел, а снять не смог. Перстень сидел на пальце прочно. Чтобы не вводить в грех местных грабителей, я развернул его камнем внутрь, и так ходил по городу, сжимая пальцы в кулак.

Красивая штучка. И, возможно, дорогая. А если еще и магическая... Жаль, не додумался спросить об этом у компаньона. Ну, да ладно. Даже если продать как простое украшение, перстень потянет на пару золотых. Лучше, чем ничего. А если не хватит, придется намекнуть Аристеру о том, что в его руках находится уникальный жезл. Уж он-то, наверняка, сможет покрыть все наши расходы.

Прождав еще немного, я быстро сбегал на постоялый двор, взял мешок с хабаром и вернулся в лавку Соггерда.

Маг стоял за прилавком и внимательно разглядывал под светом лампы узоры на наконечнике копья. Его охранник мирно дремал на табурете в углу. Когда за мной хлопнула дверь, торговец вздрогнул и поранил палец.

— Проклятье!— воскликнул он, сунув окровавленный палец в рот.

Охранник встрепенулся, набычился увидев меня, выразительно посмотрел на хозяина, мол, выкинуть его?

Вглядываясь в мое лицо, Соггерд морщил лоб. Наконец, настал момент узнавания, и он снова нахмурился:

— А-а, это вы. Чем могу быть вам полезен?

Он спрятал наконечник в стол, а сам вышел из-за прилавка.

— Я насчет телепорта в Йолу...— начал было я.

Торговец стрельнул бровями:

— Вам нужен ЕЩЕ один телепорт?

— То есть... что значит — еще один?— удивился я в ответ.

— Один забрал ваш добрый друг и мой старый знакомый Аристер...

— КОГДА?!— мое сердце недобро екнуло. Неужели он был здесь, пока я бегал на постоялый двор?

— На следующий день после того, как мы с вами расстались. То есть два дня назад.

— Не может быть!— Я был потрясен и раздавлен.— Вы уверены?

— Молодой человек! Я стар, но не выжил из ума,— упрекнул он меня.— Уважаемый Аристер появился два дня назад, вечером, вручил мне необходимую сумму, я передал ему Иглы телепорта в империю и обратно, и он ушел, пообещав привести мне что-нибудь... необычное. Знаете ли, в империи создание артефактов пошло по иному пути, нежели...

Он что-то говорил, но я его не слышал. Мысли перемешались. Я вообще не мог понять, что происходит. Получается, Аристер вернулся в Фането на два дня раньше, купил телепорт и отправился в империю. Без меня. Выходит, он меня кинул? Но зачем?! Вот чего я не мог понять, как ни пытался. Какая в этом корысть...

— Молодой человек...— Соггерд потряс меня за плечо.

— А?

— Так вам все еще нужен телепорт в Йолу?

Я заскрежетал зубами и решительно ответил:

— Да.

— Шестьсот тридцать корон.

Да знаю я! Где их только взять?

— Будете брать?

— Буду. Но сначала я хочу вам кое-что показать.

Развязывая мешок, я сказал:

— Вы, ведь, артефактор. Вот, может быть, это вас заинтересует.

Я выложил на прилавок шесть формочек для литья магических Игл.

— Ну-ка, ну-ка,— прищурился Соггерд и принялся деловито разглядывать товар. На то, чтобы изучить все шесть формочек, у него ушло три минуты.— Желаете продать?

— Да,— ответил я быстро, пока он не передумал.

— Ну, это мелочь,— он взял в руки одну из формочек.— Светлячок, первый уровень. У меня уже есть две такие. Будет третья,— улыбнулся он, но тут же серьезно добавил: — Если вы решите ее продать. Я дам за нее двадцать шесть корон.

Ничего себе — мелочь!

— Продаю!

— Покупаю!

Артефактор отсчитал двадцать шесть монет, а формочку спрятал в ящик стола.

Я в предвкушении ждал его очередной оценки.

— Эти две будут интереснее. Плачу за обе семьдесят два золотых.

Я судорожно сглотнул. Ну и цены!

— Продаю.

— Покупаю.

Я сгреб очередную порцию монет в мешок.

— За остальное я готов заплатить... сто восемьдесят один... нет, сто восемьдесят три короны.

И снова сделка состоялась.

Я быстро подсчитал в уме вырученную сумму: двести восемьдесят один золотой. Плюс мои сто пятьдесят. Черт, все равно слишком мало для телепорта! Если бы я знал, что вся эта магическая дребедень стоит таких денег, подмел бы в мастерской Годвера все подчистую.

А Соггерд, оказывается, на самом деле честный торговец. Другой бы крупно наварился на клиенте, несведущем в вопросах создания магических артефактов. А этот... Честь ему и хвала.

Так, что у меня есть еще на продажу?

Амулет. Мне он точно не нужен.

— Вот еще,— передал я его торговцу.

— Амулет привязки?— поморщился он.— Увы, молодой человек, на такой товар нынче нет спроса.

Я понуро спрятал артефакт в мешок.

Что еще?

Книга.

Зачем она ему?

Иглы?

Жалко отдавать, самому пригодятся.

Кольцо?

— А это вас не заинтересует?

Я разжал ладонь и протянул ее Соггерду.

— Ну-ка, ну-ка,— пробормотал он, взяв меня за руку. Но стоило ему прикоснулся к перстню, как глаза его закатились, ноги подкосились и он упал бы на пол, если бы я не успел его подхватить. Старик был тяжелый, и я совсем уж было хотел позвать на помощь охранника, но заметил, что тот снова задремал, и не стал его будить. Подумает еще невесть что. Я самостоятельно дотащил торговца до лавки, усадил и прислонил к стене. Потом проверил, жив ли он. Жив. Сердце стучит, дыхание ровное. Такое впечатление, словно он заснул.

С чего бы это?

А что тут удивляться — старость не радость.

А может это...

Перстень? Хм... Почему бы и нет?

Проверить бы не мешало.

Я похлопал торговца по щекам. Веки Соггерда дрогнули, он открыл глаза и уставился на меня полным непонимания взглядом.

— А-а, это вы,— вяло пробормотал он.— Что со мной?

— Вам стало дурно.

— Мне?

Ну, не мне же!

Опершись о лавку, он встал на ноги, крепко зажмурился, встряхнул головой и снова стал прежним — гордым и полным сил стариком.

— Чем могу быть вам полезен?

Хм... У него что — память отшибло?

— Я хотел предложить вам на продажу вот этот перстень.

— Ну-ка, ну-ка...

Такое впечатление, будто это уже было.

Я протянул ему руку, он прикоснулся к камню и снова грохнулся в обморок.

Точно, было уже!

Я снова подхватил его безвольное тело и усадил на лавку — благо, тащить далеко не пришлось. После чего присел рядом и взглянул на перстень.

Значит, не простое это колечко. Безопасное для того, кто носит его на пальце, но любого постороннего на короткое время выводит из строя. А кроме того еще и лишает его памяти. Ретроградная амнезия...

Ах, какая полезная штучка! С ее помощью можно...

И тут в моей голове сам собой родился гениальный план. Правда, подленький такой, и мне стоило немалых усилий убедить себя в том, что все делается только во благо и, в сущности, никто не пострадает. Ну, разве, самую малость.

Я так и эдак прокрутил задумку в голове и почти не нашел изъянов.

Лишь бы только охранник не проснулся.

После чего я привычными шлепками привел старика в чувство.

— А-а это вы... Что со мной?

— Вам стало дурно.

— Мне?

Старик встал, зажмурился, тряхнул головой, приободрился...

Все шло как по писаному.

— Чем могу быть вам полезен?

— Я хотел бы приобрести еще один телепорт в Йолу.

— Ваш друг...— торговец начал было старую песню, но я его перебил:

— Я знаю.

— Хорошо. Шестьсот тридцать корон.

— Деньги здесь,— потряс я мешком.— Хотелось бы взглянуть на товар.

И я затаил дыхание. От того, как сейчас поведет себя торговец, зависело исполнение моего замысла.

— Хорошо, подождите немного.

Он прошел через помещение и скрылся в соседней комнате.

Я тем временем разглядывал спящего охранника, пытаясь угадать, непись он или Проклятый.

Спустя минуту Соггерд вернулся, держа в обоих руках по Игле.

— Эта, с одним кольцом, отправит вас в Йолу.

Действительно, утолщенную часть артефакта опоясывала тонкая, окрашенная в серебристый цвет, гравировка в форме колечка.

— Куда конкретно?

— В окрестности Джавге-Да-Зана.

То, что надо.

— Сломав Иглу с двумя кольцами, вы вернетесь обратно в Фането. Если желаете выбрать другое место — это будет стоить дороже и займет некоторое время.

— Нет, меня вполне устраивает,— ответил я, в глубине души надеясь, что возвращаться мне не придется.

Так, может быть, в таком случае стоит взять билет в один конец? Одна Игла стоит в два раза дешевле. Так что у меня хватит денег на телепорт и еще останется больше сотни корон. Но опыт последних дней подсказывал, что лучше не рисковать. Мало ли как все обернется. Тем более, что сердце и разум до сих пор не пришли к компромиссу по поводу существования портала. Если он есть — хорошо.

А если нет? То-то.

Значит, вступает в действие мой гениальный план.

— Брать будете?— устало проворчал Соггерд.

— Да.— Я протянул руку.

— Шестьсот тридцать корон,— напомнил мне Соггерд.

— Взгляните-ка сперва на этот перстень.

— Ну-ка, ну-ка...

Сработало! И даже хваленые защитные цацки его не спасли.

Я успел одновременно подхватить и старика, и выпавшие из его руки Иглы. Артефакты я сунул в карман, а почтенного торговца тихо оттащил на лавку.

Все, пора смываться.

Я направился было к двери, но потом все же вернулся и положил на прилавок пять золотых.

— Это за обслуживание,— пробормотал я. Вроде бы и совесть успокоил, и при своем остался.

Прежде чем осуществить задуманное, я решил взвесить все "за" и "против".

Ты уверен, что не совершаешь фатальной ошибки?

Нет, но я решил.

Может, лучше отправиться домой и жить, как и прежде, выращивая на грядках огурцы?

И жалеть о том, что у меня, возможно, был шанс вернуться в реал, но я им не воспользовался?

Так ведь опасно же!

В этом мире везде опасно — хоть сам рой ямку и закапывайся, пока другие не помогли.

Ну-ну...

Прежде чем отправиться в путь, необходимо было основательно подготовиться. И я отправился за покупками.

После консультаций с местными жителями я остановил свой выбор на лавке кузнеца Хойка.

Заведение понравилось мне с первого взгляда. Деловое убранство, ничего лишнего, отвлекающего. Прилавок напротив входа, а за ним, вдоль стены, стояли оружейные шкафы, заполненные всевозможными колющими и режущими предметами. От разнообразия дух захватывало.

Несмотря на мой затрапезный вид, торговец был приветлив:

— Добро пожаловать в дом первосортной стали. Если я скажу, что наши клинки самые лучшие в мире, — вы не поверите, но это так.

— У меня нет причин вам не верить, уважаемый...

— Двирн. Меня зовут Двирн. Когда-то я тоже работал в кузнице, но мой сын превзошел меня в мастерстве, поэтому я здесь, а он там.— В голосе лавочника послышалась запредельная тоска. Но он быстро совладал со своими чувствами, снова улыбнулся и спросил: — Хотите приобрести что-нибудь особенное? Мечи, кинжалы, ножи — у нас есть все, что только пожелаете. Мой сын работает в кузне с рассвета до заката, но товар долго не задерживается на прилавке. Однако у меня есть, что вам предложить. Если не найдете ничего подходящего, мы изготовим оружие на ваш вкус.

— Для начала я хотел бы взглянуть на мечи.

— Превосходно!— он повернулся и широким жестом указал на шкафы: — Выбирайте. Можете подойти поближе.

Я прислушался к его совету и долго бродил вдоль шкафов, с разрешения владельца брал оружие в руки, взвешивал, пробовал наносить незамысловатые удары и прислушивался при этом к ощущениям. Наконец, остановил свой выбор на обоюдоостром мече в два локтя длиной с клинообразным клинком. Он был легок, послушен, хорошо лежал в руке. У меня когда-то был похожий, правда, улучшенный магией и артефактами. Этот же был прост и незатейлив. Чистая сталь без магических узоров, деревянная рукоять, покрытая шагреневой кожей и обтянутая проволокой. И никаких дополнительных плюшек. Тем не менее, меч был превосходен.

— Отличный выбор!— похвалил меня Двирн.— На изготовление этого меча у моего сына ушло два месяца. Сталь отменная, прочная и легкая. И стоит недорого... всего двадцать шесть корон.

Хм, недорого... Некоторые и за год столько не заработают. Впрочем, мне меч понравился и расставаться с ним мне уже не хотелось. Тем более что я мог себе позволить такую роскошь.

— Ножны к нему есть?

— А как же!— он вышел в подсобку и вернулся с ножнами.— Очень прочные, из специально обработанного фаверского вяза... Еще два золотых.

Ножны были обтянуты кожей и выложены изнутри мехом, пропитанным чем-то маслянистым. Я вложил в них меч, быстро извлек обратно. Оружие входит и выходит свободно.

— Беру.

— Двадцать восемь корон.

Если ты возьмешь сейчас этот меч, рано или поздно тебе придется его применить. Ты к этому готов?

Не знаю. Там видно будет.

Я расплатился и простился с радушным торговцем, когда над Найрованом сгущались сумерки. Пришлось возвращаться на постоялый двор, где я перекусил и лег спать.

Утром я собрал свои вещи, позавтракал и покинул приют, чтобы больше туда не возвращаться.

Посетив местную купальню, я отправился в лавку, торгующую доспехами.

Проходя через торговые ряды, я споткнулся и машинально схватился за плечо шедшего впереди человека. Схватился рукой, на которой было кольцо. Камень впечатался в его плечо, но ничего не произошло. Значит, перстень действует только на открытый участок кожи. Хм, надо запомнить.

Подходящую защиту для тела я выбирал гораздо дольше, чем меч. Не из привередливости, преследуя исключительно практические цели. Стеганая куртка была элегантна, стоила недорого, но практически не защищала ни от одного вида оружия. Кольчуга в этом отношении была гораздо прочнее, но, вместе с тем и тяжелее. Однако тоже не являлась панацеей. Лучше всего защищала стальная чешуя или сплошные латы. Но к ним я был не привычен, да и жарковато будет в таких доспехах в тропиках.

Я так и сказал Тойверу — хозяину заведения.

— Вы собираетесь в путешествие на юг? Куда, если не секрет?

— В Йолу.

— Не может быть!— обрадовался торговец.— А не приведут ли вас ваши странствия в Джавге-Да-Зан?

— Именно туда я и собираюсь.

— Да что вы говорите! Какое счастье, что вы зашли именно ко мне!

В чем заключалось это счастье, я не понял, пока он не продолжил:

— У меня в Джавге-Да-Зане живет брат. Он давно уже перебрался в Йолу по торговым делам, да так и остался. Раньше он часто наведывался в Фането, но после Возрождения это стало затруднительно...

Возрождением неписи называли то же, что Игроки — Затмением. Они считали, что с изгнанием Проклятых для них началась новая жизнь. В общем-то, так оно и было.

— ...Дело в том, что у меня есть для него важные новости. А как передать? Телепорт — слишком дорого. Так что я каждый день хожу в порт в надежде, что к нам зайдет какое-нибудь имперское судно. Увы, их визиты стали нечастыми... А вы направляетесь именно в Джавге-Да-Зан. Какое счастье! Не затруднит ли вас передать ему от меня письмецо, раз уж вам все равно по пути? А я, в свою очередь, подыщу вам подходящий доспех, чтобы и надежный был, и легкий, и не слишком жарко при тамошней жаре. Да и на брата моего, в случае чего, можете рассчитывать. Он уже давно живет в империи, знаком с нравами и обычаями местных жителей. Уважаемый человек. Поможет, если что, словом и делом. Я лично попрошу его об этом в своем письме.

Словоохотливый торговец замолчал и, тяжело дыша, уставился на меня.

— Конечно, передам, мне не трудно,— согласился я, улыбаясь. Просьба торговца напомнила мне старые добрые времена. Эх, сколько подобных квестов я выполнил, пока не набрал побольше опыта — и не сосчитать.

— Тогда я быстро!— Тойвер бросился лестнице на второй этаж, но тут вспомнил обо мне и крикнул в сторону мастерской.— Мальчики! Помогите нашему гостю выбрать доспехи. Что-нибудь их коллекции двадцать шесть.

Один из мальчиков, поразительно похожий на Тойвера, только лет на двадцать моложе, заглянул в зал, окинул меня пристальным взглядом и исчез. А через пару минут все трое сыновей вошли в зал, неся в руках наборы кожаных доспехов.

А потом началась примерка и подгонка.

К тому времени, как вернулся Тойвер, я стоял, облаченный в доспехи и любовался на себя в зеркало. Легкий панцирь, собранный из нескольких слоев кожи, усиленный роговыми вставками и кожаным плетением, придававшим нагруднику не только прочности, но и изящности, сидел на мне, как влитой, не стеснял движений и весил всего ничего. Широкие наплечники придавали моей фигуре еще больше мужественности. В комплекте к панцирю шли усиленные стальными нашивками кожаные перчатки и прочные, но чрезвычайно удобные сапоги. В полном доспехе я выглядел, как...

Да, да, как в старые добрые времена.

— А вот и письмо!— торговец передал мне свернутый в трубочку и перетянутый лентой, скрепленной сургучной печатью, листок пергамента. После чего взглянул на меня новыми глазами, хлопнул в ладоши от восторга и обошел вокруг, поочередно дотрагиваясь до всевозможных крючечков и ремешочков.— Великолепно! Восхитительно!

— И сколько стоит это чудо?— осторожно спросил я.

— Какие-то пустяки,— поморщился торговец.— Всего сто десять корон.

— Сколько?!— у меня даже дыхание перехватило.

— Так ведь это кожа азавского варана! Этот панцирь не пробьет ни одна стрела даже с пятидесяти шагов...

— А из арбалета?

— Ну... это смотря какой арбалет,— замялся Тойвер. — Да и мечом ее не так просто пробить. А прочные вставки из рога валейтийского оленя защитят от рубящих ударов. Это очень хороший доспех. Но я ведь не сказал вам самого главного. За то, что вы были ко мне так добры, я сделаю вам скидку и отдам эти поистине чудесные доспехи, скажем... за восемьдесят золотых.

Скидка солидная, но все равно дорого.

А, ладно...

— Беру.

И облегчил свой мешок еще на восемьдесят монет.

Кстати, о мешке... Нужно будет купить что-нибудь более подходящее.

— А это,— торговец брезгливо ткнул пальцем на мои старые вещи,— я сожгу, если вы не против.

Я лишь пожал плечами. С прошлым нужно расставаться легко и непринужденно.

Потом Тойвер объяснил мне, как в Джавге-Да-Зане найти его брата и мы распрощались.

Я заглянул еще в несколько лавок, купил на смену пару рубашек, новые штаны, нижнее белье, бинты, целебные мази, еще кое-какие мелочи. Все это сложил в новую кожаную сумку через плечо, а свой пустой мешок закинул в подворотню. Последней моей покупкой был пояс, более удобный для ношения меча, чем мой. Кроме того, на нем имелось десять кармашков-газырей для Игл — по пять с каждого бока. Надев его на себя, я тут же поместил в кармашки свои Иглы. Оставалось три свободных места. Денег у меня было в достатке, так что я хотел прикупить еще пару Игл боевого назначения, но лавка конкурента Соггерда оказалась закрытой, а к нему самому мне не хотелось идти. Вдруг, что вспомнит, увидав меня?

Кажется, все. Я был готов к путешествию.

Ты не передумал?

Напротив, теперь меня и танком не остановишь. А кроме того, я практически уверен, что портал существует.

С чего бы это?

Неспроста Аристер, тварь коварная, отправился в Йолу.

Сам виноват. Растрепал о местонахождении портала — теперь расхлебывай.

Так кто же знал... Я до сих пор не могу понять, почему он меня обманул. В чем его выгода? Портал — это не кошелек с деньгами. Его в карман не положишь. Не понимаю.

Значит, решил?

Да.

Ну, ну...

Немного подкрепившись на дорожку в ближайшем трактире и прикупив съестных припасов на пару дней, я вошел в безлюдный переулок и сломал Иглу телепорта...

Глава 8

Местность, в которой я оказался после переноса, была восхитительно живописной. Холмистая равнина, покрытая буйной растительностью, тянулась до самого горизонта, где, подернутый дымкой тумана, зеленый цвет леса плавно перетекал в светло-голубой неба. Да-а-а, разрабы постарались на славу, создавая этот райский уголок на юге Альтиндора. Здесь все было не так, как на севере: деревья выше и гуще, трава зеленее, от разнообразия цветущей растительности рябило в глазах, воздух наполнял многоголосый щебет экзотических птиц — не страна, а картинка.

Я стоял на площадке, расположенной на вершине холма. Справа раскинулось большое озеро чистой воды, противоположный берег которого был едва виден даже с высоты. Прямо передо мной и слева лежал пригород Джавге-Да-Зана — поселок, каких я еще никогда не видел в Альтиндоре. Легкие бамбуковые хижины, покрытые пальмовыми ветвями вместо крыш, жались друг другу так тесно, что улиц, как таковых, между домами не было. Лишь узкие тропинки, петлявшие так запутанно, что с высоты холма напоминали распущенный клубок ниток. Около домов играли маленькие дети, занимались хозяйством пожилые женщины, степенно восседали на циновках старики. Мужчин было мало, потому что они в это время дня трудились в поле. У каждого главы семьи был свой клочок земли, отделенный от соседнего невысоким плетеным заборчиком. Участки, в свою очередь делились на квадраты и прямоугольники, отведенные под определенную сельскохозяйственную культуру. И от этого поля были похожи даже не на шахматную доску, а на что-то более грандиозное. Позади меня тоже простирались поля, но уже заливные, предназначенные для выращивания риса. Вода поступала из озера по многочисленным каналам, оснащенным сложной дренажной системой. На полях работали женщины. Подростки присматривали за скотом — козами и буйволами, пасшимися на лугах у кромки леса.

Сам город начинался за крепостной стеной, собранной из плотно подогнанных друг к другу высоких толстых бревен, расположенных в несколько рядов. Так что моему взору были доступны лишь верхушки крыш самых высоких строений.

Я снова посмотрел на восток, туда, где берег круто вздымался над водой скальным утесом. На его вершине стоял дворцовый комплекс, по сравнению с которым Умайд-Бхаван покажется примитивным шалашом. Глаза слезились, глядя на девственно-белые стены, покрытые позолоченной и лазурной вязью. Легкий, стремящийся к небу многочисленными башенками, утопающий в зелени садов, сказочно красивый и реалистично детализированный разработчиками мира. А напротив утеса, метрах в ста пятидесяти от берега возвышался скалистый остров, на вершине которого даже с холма можно было разглядеть арку, выполненную все в том же восточном стиле.

Портал.

Остров был неприступен с трех сторон, и лишь на севере от самой воды к его вершине вела крутая лестница, выбитая в камне. Кроме того утес и остров соединяла канатная дорога.

Сердце затрепетало при виде скромного на вид сооружения, служащего воротами между виртуальным миром и реальным — по крайней мере, на это хотелось надеяться. Портал был совсем рядом — рукой подать. Даже не верилось, что я добрался до него, преодолев тысячи километров в одно мгновение. Осталось совсем немного — попасть на остров.

Но как?

Канатная дорога отпадала сразу. Чтобы добраться до нее, нужно было сначала очутиться за дворцовой оградой. Но кто меня туда пустит?

Оставался лишь водный путь. Вот только я, сколько не присматривался, так и не смог разглядеть ни одной лодки — ни на воде, ни у берега.

Хм, странно...

Странно, но не страшно. Пловец из меня посредственный, но уж как-нибудь преодолею сто с лишним метров. Или чуть больше, если учесть, что заплывать придется со стороны, так как напротив острова располагался неприступный утес.

Но это завтра, а сейчас, когда день подходит к концу, не мешало бы все хорошенько обдумать, а заодно осмотреть город — в следующий раз такой возможности может не представиться. От мысли о том, что я могу навсегда покинуть этот мир, мне стало грустно...

Ах, да, еще нужно навестить брата торговца Тойвера. Может быть, он поможет мне с лодкой или полезным советом?

Я спустился с холма и по утоптанной тропинке направился к городским воротам. Крестьяне, мимо которых я проходил, прерывали работу и разглядывали меня, как заморскую диковинку. К ним и раньше редко попадали люди с далекого севера. А теперь — и подавно. В их взглядах не было ни ненависти, ни подозрительности — сплошное любопытство.

Внешне боэре были отдаленно похожи на индийцев. Не удивительно, если учесть, что разработкой Йолы занимались представители этого многочисленного народа Южной Азии, державшие двадцать восемь процентов акций VMW. Смуглые, с темными — прямыми или слегка вьющимися — волосами и крупными немного приплюснутыми носами. Мужчины носили бороды или усы, женщины заплетали волосы в косы. Одевались — по крайней мере, крестьяне — довольно однообразно: и женщины, и мужчины оборачивали ноги до щиколоток длинным куском ткани. Треть мужчин и дети ограничивались этим предметом одежды. Остальные представители обоих полов носили длинные — до колен — рубахи с широкими рукавами. На головах мужчин плотно сидели тюрбаны, женщины же прикрывали волосы пестрой накидкой. Обращаясь друг к другу, они о чем-то тихо лопотали на непонятном мне языке. И я пожалел, что не позаботился об артефакте-переводчике, понадеявшись на то, что многие боэре говорят по-айленски.

Но мои опасения развеялись, лишь только я приблизился к воротам. Стражники, заступившие мне путь, долго изучали взглядами меня, а я их.

Они носили доспехи, похожие на восточный халат до колен, покрытый металлическими нашивками, каждая из которых была украшена искусной гравировкой и начищена до зеркального блеска. На головах кожаные шлемы, укрепленные бронзовыми заклепками и скобами. На ногах — шаровары. В руках стражники держали некое подобие глеф, на поясах — кривые кинжалы, а за спинами короткие композитные луки.

И как им не жарко в таких нарядах...

Лично я, побыв под палящим солнцем всего несколько минут, чувствовал себя черепахой, угодившей в кипящий котел.

Наконец, один из стражников произнес:

— Проходи, дорогой гость с севера. Для тебя вход в Джавге-Да-Зан бесплатный. Уверен, тебе понравится в нашем восхитительном городе. Да так, что не захочется возвращаться домой. Решишь остаться — приходи к нам. Ты — воин. Воины нам нужны. И дом будет, и золото будет.

Говорил он разборчиво, с заметным акцентом, мелодично растягивая "р" и коверкая некоторые согласные и гласные.

— Я подумаю,— ответил я из вежливости на предложение.

Стражники расступились, и я вошел в город.

Да, это точно не Найрован. Улицы Джавге-Да-Зана были широкими, а главное — чистыми, посыпанными белым песком, по которому можно было ходить босиком. Впрочем, местные жители так и поступали. Редко кого можно было увидеть в легких сандалиях. В сапогах был только я один. Дома в черте города стояли добротные, просторные, красочные. Каменных построек почти не было. Да и зачем, если хороший строительный лес подступал к городу почти вплотную. Строения были выполнены в псевдокитайском стиле — с изогнутыми черепичными крышами, покрытыми изящной резьбой балками и наличниками, резными фигурками на выступающих частях кровли. Ровные стены из плотно подогнанных бревен, были окрашены в разные цвета, так, что на одной улице не встретишь двух одинаковых оттенков. Под стенами домов вдоль улиц росли вечнозеленые деревья и кустарники, на каждом перекрестке стоял фонтан, окруженный тенистыми беседками, в которых отдыхали утомленные зноем жители города.

В Джавге-Да-Зане не было лошадей, поэтому люди передвигались пешком или в открытых паланкинах, если речь шла о состоятельных горожанах.

Одевались горожане пестрее и добротнее, чем крестьяне. Шаровары были традиционной формой одежды, как мужской, так и женской. Но женщины носили еще и платья, прекрасно подчеркивающие фигуру, и свободного покроя юбки. В последнем случае йоланские модницы предпочитали короткие блузки, открывающие всеобщему обзору живот. Ткани, шедшие на наряды, были легкими, почти прозрачными, что давало прекрасную пищу глазам и воображению. И, следует отметить, — было на что посмотреть. То ли молодые горожанки уделяли много времени своему внешнему виду, то ли это было у них в крови, но пока я бродил по городу, мне попадались только стройные, очаровательные девушки, не лишенные природного обаяния.

А может, прислушаться к словам стражника и остаться в этом городе сладких грез?

Мужской верхней одеждой были либо длиннополые рубахи, в отличие от крестьянских имевшие яркие цвета и богатую вышивку, либо поверх рубах надевали еще и легкие сюртуки из атласа или бархата. На их фоне я, в своих кожаных доспехах выглядел чужеродным предметом и постоянно привлекал внимание беспечных прохожих.

Брат Тойвера — Войтер — жил недалеко у ворот, ведущих в иноземный квартал. Там традиционно обитали торговцы и послы из северных стран. Больше всего было представителей Уюма, соседствовавшего с Йолой через залив Марзагули и имевшего с ней тесные торговые связи. Найрован был так же представлен дипломатическим и торговым представительством. Самой малочисленной группой иноземцев были фаверцы, которые, согласно игровой легенде, лишь недавно вышли в море. Войтер прожил в этом квартале несколько лет, но потом женился на местной и перебрался в более престижный район.

Если верить Тойверу, жилище его брата стояло как раз напротив фонтана. Это был типичный для квартала двухэтажный дом со стенами лазурного цвета и деревянными проказницами-обезьянками, застывшими по краям крыши в игривых позах.

Я несколько раз дернул за язычок небольшого колокольчика, и спустя несколько секунд дверь мне отворила миловидная женщина лет сорока.

— Здесь живет купец Войтер из Найрована?— спросил я.

Женщина молча отошла в сторону, приглашая меня войти в дом.

В гостиной нас встретил хозяин дома. Войтер,— а это был, несомненно, он, сходство с братом бросалось в глаза,— вышел мне на встречу, облаченный в легкий домашний халат. Он был немного старше Тойвера, лет пятидесяти, но выглядел подтянуто и моложаво.

— Вы прибыли из Найрована?— насторожился он.— Что-то случилось с братом?

— Нет, что вы. С вашим братом все в порядке,— поспешил я его успокоить.— Он жив, здоров, шлет вам наилучшие пожелания и вот это письмо,— я достал из сумки пергамент и передал его хозяину дома.

Войтер сорвал печать, развернул свиток и быстро пробежался взглядом по тексту. Сначала облегченно вздохнул, а потом и улыбнулся.

— Вы принесли хорошие новости. Я перед вами в долгу. Кстати, и брат пишет, чтобы я вам помог по мере сил... Ну, что же вы, проходите, проходите.— Он схватил меня за руку и потащил вглубь дома.— Ашан! Накрывай на стол, у нас дорогой гость с вестями от моего брата. Он проделал долгий путь и наверняка проголодался.

— Да, господин,— кивнула открывшая мне дверь женщина, которую я сначала принял за супругу Войтера.

— Фанхе, Манеша, спускайтесь вниз, у нас гости!— крикнул хозяин дома.

Первой на лестнице появилась девочка лет восьми. Держась за перила, она быстро спустилась в гостиную, спряталась за отцовской спиной и оттуда с любопытством посматривала на диковинного гостя. Потом к нам присоединилась женщина, которой можно было дать от силы лет тридцать. Она встала рядом с мужем, обняв его за руку.

— Познакомьтесь, дорогие мои. Это...

— Ильс,— представился я.

— Ильс из Найрована. Он привез хорошие новости от моего брата... Моя жена Фанхе. А эта егоза — Манеша, любимая доченька.

Мы уселись на тахту, и Войтер засыпал меня вопросами о Найроване. Его интересовало абсолютно все. К сожалению, я мог поделиться только слухами, так как сам все это время жил вдали от королевства. Потом мы перебрались за стол, и разговор продолжился.

Я не сильно проголодался с тех пор, как ел в последний раз, но блюда йоланской кухни и кулинарное мастерство Ашан, прислуживавшей в доме Войтера, были безупречны, так что я уплетал за обе щеки и даже не отказался от добавки. Главным блюдом был, естественно рис. Обычное, вроде бы, блюдо показалось мне божественным. Возможно, все дело в местных специях. К рису прилагалось нежное мясо, похожее на птичье, и большой ассортимент салатов, попробовать каждый из которых я посчитал приятной обязанностью.

Когда начало смеркаться, мы вышли на веранду позади дома, где пили местный аналог чая и продолжали беседовать.

— Хорошо здесь у вас,— признался я.— Красиво, тихо, мирно.

— Так было не всегда,— заверил меня Войтер.— Еще два года назад я собирался покинуть Джавге-Да-Зан вместе с семьей, потому что не хотел подвергать опасности жизни моих горячо любимых девочек. Сейчас же, да, стало спокойнее. И в этом несомненная заслуга императора Апсе-Фэра. Придя к власти, он поставил порядок и благополучие своих подданных во главу угла и на протяжении двух лет неуклонно следует выбранному пути. С бунтовщиками и преступниками у нас разговор короткий — смерть. Конечно, это нравится не всем,— он заметно понизил голос.— В Джавге-Да-Зане до сих пор выявляют бунтарей и смутьянов. Многие ушли в леса. Хуже всего дела обстоят на востоке, в предгорье. Постанцы и разбойники захватили несколько шахт и рудников. Да и Или-Сулу находится под их полным контролем. Это пагубно сказывается на экономике империи. И все потому, что у императора пока не хватает сил, чтобы присмирить непокорных во всей Йоле.

Войтер пригубил ароматный напиток из фарфоровой чашечки и продолжил:

— Не так давно был раскрыт заговор гон-ге — местных колдунов. Они решили сместить императора, покушались на его жизнь. К счастью, обошлось. Убийц поймали и казнили, только их главарю — Кахмашу — удалось скрыться. Но, насколько я знаю, и его настигла заслуженная кара... С этим, вроде бы справились, однако проблем хватает. Из Тысячелетних пещер полезли кровожадные твари, каких еще не видывала Йола, те же разбойники шалят на дорогах, каменные люди спустились с гор и уничтожили несколько селений, Хозяева леса, что ни день, нападают на путников, охотников и собирателей. Некоторые по ночам пробираются в села и похищают детей.

Так что о спокойствии и благодати пока равно говорить. Но все в руках императора — долгих лет ему и процветания.

Вывод напрашивался сам собой: Войтер был сторонником жестких мер и с почтением относился к новому правителю своей новой родины. Насколько я знал, Апсе-Фэр пришел к власти тоже не путем всенародного голосования. Два года назад он устроил переворот, сверг прежнего правителя Джавге-Да-Зана и при поддержке верных людей подчинил себе почти всю Йолу, бывшую до этого момента содружеством независимых городов. И раз до сих пор вспыхивали бунты и восстания, значит, не всем это пришлось по вкусу.

Впрочем, дела Йолы меня мало интересовали. Если повезет, очень скоро я покину не только Империю, но и этот мир.

Бр-р-р! Как-то зловеще это звучит...

— Тем не менее, мне понравилось в Джавге-Да-Зане,— начал я издалека.— Красивый город. И дворец императора — просто загляденье. А что это за островок напротив резиденции правителя? Там еще какая-то чудная арка стоит — и больше ничего.

— Это остров Хенге,— ответил Войтер.— Раньше там жили Верховные гон-ге Джавге-Да-Зана. Говорят, там они черпали свои силы. Но после предательства Кахмаша — он был последним Верховным гон-ге — постройки на острове были разрушены, вместо них появилась эта арка. Никто не знает, для чего она и кто ее построил. Правда, ходят кое-какие слухи...— Войтер понизил голос до шепота.— Говорят, к постройке арки имеет отношение какой-то человек с севера. Загадочная личность, скажу я вам. Его лица никто не видел, потому как он носит маску. Говорят, это он помог Апсе-Фэру занять трон, это он изгнал Кахмаша и подал императору идею объединить под своим началом всю Йолу... А зачем нужна эта арка — кто знает.

Уж не тот ли это человек, которого знакомый Аса видел выходящим из портала? Да и Ойкес что-то говорил о человеке в маске, который покровительствует Венгилу. Хм...

Не исключено.

— Можно как-то попасть на этот остров?— спросил я осторожно.

— Зачем?!— искренне удивился Войтер.

— Ну...— неопределенно протянул я.

— Даже не думайте об этом! Остров Хенге и раньше был закрыт для простых смертных, а теперь и подавно. Император не пускает на него даже своих гон-ге.— И снова понизил голос.— Более того, говорят, что он и сам давненько не ступал на Хенге. А вы говорите...

— Так вот почему на озере нет ни одной лодки!— понял я.

— Для этого есть другая причина.

— Какая?

Чтобы ответить, Войтеру понадобилось некоторое время:

— Уже поздно, пора ложиться спать. А завтра утром сами увидите все своими глазами.

Гостеприимный хозяин был прав. Я даже не заметил, как стемнело, потому что заботливая Ашан зажгла на веранде фонарики. Мы прошли в дом, Войтер сам проводил меня в гостевую комнату, где стояло низкое ложе, отгороженное от внешнего мира тонким полупрозрачным балдахином. Мы пожелали друг другу спокойной ночи, и я лег спать.

Войтер разбудил меня на рассвете. Пришлось повозиться с доспехом — снимать его было проще и быстрее, чем одевать самостоятельно. После плотного завтрака мы пошли к озеру. Город покинули через знакомые мне ворота и меж крестьянских наделов направились на восток, в сторону утеса.

На берегу уже собралась пестрая толпа: горожане разного достатка, крестьяне, несколько стражников, заморские гости. Большая часть зрителей стояла на утоптанной площадке, огороженной от воды невысоким деревянным частоколом. Самые привилегированные же — в роскошных нарядах и в сопровождении телохранителей — разместились под навесом чуть в стороне. Люди стояли, тихо переговаривались на своем языке и то и дело бросали взгляды в сторону утеса.

Войтер решил сохранить интригу и помалкивал по поводу причины, приведшей народ в столь ранний час на берег озера. Впрочем, ждать пришлось недолго. Когда толпа зашумела, я, начавший уж было скучать, увидел, как на скальный выступ на краю утеса вышли люди. Их было семеро. Мужчины. Толстяк со свитком в руке, четверо охранников и двое обнаженных по пояс бедолаг, закованных в колодки — две доски с прорезями, обхватывавшие шею и кисти рук.

Окинув взглядом толпу на берегу, толстяк отвесил кому-то из привилегированных почтительный поклон, раскатал свиток и начал читать. Говорил он громко, но нас разделяло приличное расстояние, поэтому до меня долетали лишь отдельные слова, да и те я не мог понять по незнанию боэрского наречья.

— О чем он говорит?— спросил я Войтера.

— Эти двое обвиняются в подстрекании населения Джавге-Да-Зана к бунту и приговариваются к смерти,— кратко обобщил тот.

Понятно. Несчастных собрались утопить. В тяжелых колодках им ни за что не выплыть на берег.

Я никогда прежде не присутствовал при казни, и мне стало не по себе.

Но я ошибся в своем предположении. Как только был зачитан приговор, охранники, опекавшие преступников, сняли колодки. Едва освободившись от оков, молодой бунтарь вырвался из рук охраны, приблизился к краю скалы и, бросив в толпу что-то презрительное и резкое, прыгнул в воду. Вынырнув на поверхность, он осмотрелся и отчаянно погреб в нашу сторону.

Старик повел себя иначе. Он упал на колени и стал молить о пощаде. Но его грубо подняли с земли и, подталкивая в спину глефами, сбросили с утеса. Он долго не появлялся на поверхности, и я уж было решил, что бедолага пошел ко дну. Но нет, вот его голова показалась над водной гладью, и он неуклюже поплыл в противоположную от нас сторону.

Что получается. Оба преступника сносно держатся на воде. И хотя плывут они в разных направлениях, что одному, что второму не составит труда добраться до берега.

Странная какая-то казнь. Я хотел уж было обратиться за разъяснением к Войтеру, но тут народ на берегу, притихший во время оглашения приговора, снова оживился. Я проследил за их взглядами и увидел...

Под водой что-то двигалось. Что-то большое и быстрое. Оно плыло в верхних слоях, вспенивая воду и оставляя за собой водовороты. И направлялось оно к старику.

В это время зрители разделились на два неравнозначных лагеря. Большинство с нетерпением ожидало развязки. Судя по их лицам, происходящее доставляло им неповторимое удовольствие. Люди шумели, хлопали в ладоши, махали руками, подбадривали — то ли охотника, то ли его жертву. Другие же стояли и смотрели, затаив дыхание. И было непонятно, то ли они терпеливо ожидают развязки, то ли сопереживают старому бунтарю.

Шансы старика были исчезающее призрачными. Нечто под водой двигалось гораздо быстрее. Разделявшее их расстояние стремительно сокращалось. Еще немного и...

Вода вспенилась в паре метров позади старика, и успокоилась, играя бликами от восходящего солнца. Но уже в следующее мгновение голова обреченного исчезла под водой так быстро, будто он провалился в бездну. Вода закипела, выпуская на поверхность мириады маленьких воздушных пузырьков, и в одно мгновение покраснела. А секундой позже все было кончено.

Толпа на берегу неистовствовала, обсуждала произошедшее, делилась впечатлениями.

Я же наблюдал за молодым бунтарем, продолжавшим грести к суше. Он был хорошим и неутомимым пловцом. Взяв темп, он не сбавлял его ни на мгновение. И я уж начал было верить, что его минует кара, постигшая старика. Он таки добрался до берега метрах в двадцати от нас, встал на дно и, расталкивая воду руками, направился к узкой полоске пляжа. Выражение его лица было усталое и в то же время торжествующее. Что бы это ни было, там, под водой, но юноше удалось от него ускользнуть.

Я так думал...

Вода вздыбилась позади него бугром, и нашим глазам предстал охотник, уже расправившийся с одной жертвой. Это была огромная змея. Только голова у нее была метра полтора длиной. А за счет шипастого загривка казалась еще больше. Тело, покрытое чешуйками величиной с ладонь, имело в обхвате никак не меньше двух метров. О его длине можно было только догадываться. Змей вынырнул в нескольких шагах от стремящегося на сушу юноши, поднявшись над водой на добрых пять метров. Несчастный юноша почувствовал неладное. Обернулся. Выражение торжества на лице сменила маска ужаса. Из его груди вырвался сдавленный крик, и в этот момент его атаковал змей. Верхняя часть тела жертвы исчезла в пасти чудовища, чьи длинные игловидные зубы сомкнулись на поясе юноши. Брызнула кровь, открасив прибрежные воды в красный цвет. Змей легко оторвал несчастного от земли и дернул головой, заглатывая его целиком. После чего он холодным взором окинул вмиг притихшую толпу, изогнулся и, сверкнув чешуей, нырнул под воду.

Жуть какая...

Теперь понятно, почему на озере не было лодок, почему местные жители не приближались к воде, почему остров, на который было наложено строгое табу, никем не охранялся. Это и не нужно, если рядом с ним обитает такое вот чудовище. Оно постоянно находится поблизости в ожидании добычи, которой ее регулярно снабжают местные власти, скармливая змею неугодных. А значит, попасть на остров по воде мне тоже не удастся.

Черт!!!

У озера больше нечего было делать, и мы вернулись в город. По дороге мы молчали: я размышлял, а Войтер мне не мешал. Уже добравшись до дома торговца, я решил прогуляться по городу.

— Приходите к обеду,— сказал Войтер.— Ашан приготовит что-нибудь вкусненькое.

Сам город меня мало интересовал. Я прямиком направился ко дворцу. После знакомства с озерным чудовищем идея проникнуть во дворец уже не казалась самой безумной. И я решил произвести рекогносцировку.

Поднявшись на холм, я уперся в ворота, у которых дежурила императорская стража. Ребята были, как на подбор: рослые, крепкие, в пластинчатых доспехах, вооруженные до зубов. Компанию им составлял пожилой мужчина, облаченный в просторный пестрый наряд. Колдун.

Через ворота не пройти.

Кто бы сомневался.

Ограда вокруг дворца была кованая, прочная, высокая. Опорные столбы венчали какие-то кристаллы, похожие на тот, что применил Ворон на Ледяной поляне. Только эти были сиреневые, и я понятия не имел, на что они способны. За оградой в пределах видимости друг друга дежурили стражники. Потом шло втрое защитное кольцо...

Да-а, император побеспокоился о своей безопасности...

Чтобы рассмотреть подступы к канатной дороге, мне пришлось подойти к ограде. Два ближайших ко мне кристалла мгновенно наполнились светом, и я предпочел быстро ретироваться. В лучшем случае это сигнальное устройство, которое при появлении постороннего поднимает тревогу. В худшем... это могло быть, что угодно. Тем не менее, своей цели я достиг. У края выступа под навесом, подцепленная к толстым канатам, стояла крытая корзина, способная вместить с десяток человек. Площадка была огорожена решеткой, снабженной все теми же кристаллами, ворота охранялись усиленным нарядом стражи. Кроме того рядом находилось караульное помещение. Свободные от дежурства стражники занимались хозяйственными делами.

Хм... Никаких шансов.

Возможно, удастся перебраться через ограду незамеченным и обойти стражников. Но меня беспокоили таинственные кристаллы. Вряд ли они служили украшением столбов. Да и на осветительные лампы они мало походили.

Тупик?

Результаты разведки оказались неутешительными. Пробраться на дворцовую территорию было нереально трудно. По крайней мере, таковым было мое первое впечатление.

Стражники у ворот стали проявлять интерес к моей скромной персоне, и я поспешил вернуться в город.

На обед был все тот же рис, но гораздо больше мясных блюд и овощей. И рыба.

— Из озера?— спросил я, ковыряясь в тарелке ложкой. Мысли о том, что я напрасно проделал путь и мне придется возвращаться ни с чем, не способствовали росту аппетита.

— Нет, что вы!— как-то сдержанно возразил Войтер. Такое впечатление, будто он чем-то озадачен.— Никто не решается приблизиться к воде. Да и рыбы в озере уже давно не осталось. Чикапок всю сожрал.

— Кто?— не понял я.

— Чикапок — морской змей. Да вы видели его сегодня!

— Да-да, огромный мерзкий змей. Но почему морской, если он живет в озере?

— Так было не всегда. Раньше он обитал в большой воде, наводил ужас на жителей Каманеши. Но два года назад поднялся вверх по Ири-Ки и обосновался в этом озере. Первым делом сожрал всю рыбу, потом начал охотиться на людей. Разбил лодки, выжил гарнизон из крепости на острове Илисан.

— И вы не боитесь жить по соседству с таким чудовищем?

— Сначала было страшно, но потом все привыкли. Он не выползает на берег. Но к воде лучше не приближаться.

— Неужели в Джавге-Да-Зане не нашлось героя, который отважился бы сразиться с монстром?

— Почему же! Были храбрецы, в основном Проклятые. Увы, Чикапок оказался им не по зубам. Скорее уж, наоборот. Победить его невозможно, по крайней мере, пока он находится в воде. А из воды он не выходит.

Вот оно! Я знал, что способ есть. Должен был быть. В прежнем Альтиндоре не было непобедимых мобов. Взять, хотя бы, того же голема. Силен, невосприимчив к магическим атакам. И, тем не менее, Аристеру удалось с ним справиться. Там, где тщетна сила, порой помогает смекалка. Значит, и со змеем можно справиться. Выманить его на берег и...

И что? Напугать его своим грозным видом? Или понадеяться на то, что змей умрет от хохота при виде такого противника?

А кольцо?

Ни кольцо, ни меч не помогут. У змея лишком прочная чешуя.

Но ведь должен быть какой-то выход. Не может не быть!

— Друг мой, давайте поговорим начистоту,— отвлек меня от размышлений Войтер и, получив мое согласие, продолжил:— Вчера вы интересовались островом Хенге. Сегодня оказались очень расстроены, познакомившись с Чикапоком, а потом бродили в окрестностях дворца императора...

— Откуда вы знаете?— насторожился я.

— То, что об этом знаю я, — полбеды. Гораздо хуже, что об этом уже донесли императору... А как вы хотели?! Вы — человек новый в наших краях, пришлый, чужестранец. Естественно, за вами будут наблюдать, присматриваться. Это не лишено смысла, если учитывать тот факт, что за последний год на императора уже было совершено четыре покушения. Как знать, может быть, вы прибыли сюда именно для того, чтобы устранить Апсе-Фера...

— Да нет же...— попытался я возразить, но Войтер меня перебил.

— Я вам верю. И думаю, что знаю причину вашего появления в Джавге-Да-Зане.— Он выдержал театральную паузу, пристально посмотрев на меня, и сказал: — Вы хотите попасть на остров Хенге.

— Допустим,— не стал я отпираться.

— Понятия не имею, зачем это вам, но настоятельно рекомендую выбросить из головы эту затею. Ни к чему хорошему она не приведет. На территорию дворца вам не попасть. Во-первых, даже если вам удастся справиться с императорской стражей — в чем я сильно сомневаюсь, вам не удастся обойти магическую защиту. Вы видели кристаллы на ограде? Они испепеляют все живое, что имеет неосторожность оказаться в пределах их воздействия...

И, правда, вблизи ограды я не заметил ни кустика, ни травинки, ни жучка, ни паучка.

— Во вторых, как я вам уже сказал, императору уже известно о вашем интересе к его резиденции, и теперь вы и шагу не сможете сделать без того, чтобы за вами не следили...

Хм... А я не заметил никакой слежки.

Ты и не проверял!

И то правда...

— В-третьих... Чикапок. Вы его видели сегодня. Хорош, правда? Если вы надумаете добраться до острова вплавь или, я не знаю — на плоту, он вас сожрет и не подавится. Победить же его невозможно, он бессмертен...

Мне стало совсем грустно. Быть так близко от заветной цели, облизнуться и уйти.

Печально.

-... его можно только приручить.

До меня не сразу дошел смысл его последних слов, и я еще некоторое время мысленно оплакивал крушение своей затеи. А когда это случилось, я чуть не подскочил на месте.

— Что вы сказали?! Приручить?

Ну, конечно же! И как я о нем забыл?!

Я выскочил из-за стола, быстро поднялся в свою комнату, взял из сумки амулет и вернулся к Войтеру.

— Вот,— показал я ему артефакт.

— Амулет привязки? Боюсь, он вам не поможет. Эта магия слишком слаба, чтобы подчинить морского змея.

Ну, вот... А я обрадовался.

— Как же тогда его приручить?— уныло спросил я торговца.

Он уставился на меня и сокрушенно покачал головой.

— Кажется, я напрасно теряю время, пытаясь вас образумить.

— Как. Приручить. Змея,— произнес я с нажимом.

— Этого я не знаю.— Он добил меня окончательно.— Но есть человек, который знает наверняка. Жил когда-то в Джавге-Да-Зане зава-ге Полика. Если вы не знаете, зава-ге — это разновидность йоланского колдуна, использующего силу растений и минералов...

Теперь, когда Войтер об этом заговорил, я припомнил то, о чем читал, когда был игроком и интересовался магией. Собирательно колдунов Йолы звали гон-ге. Но при этом они делились на подгруппы, отличавшиеся друг от друга спецификой производства магических заклинаний. Зава-ге были в чем-то с родни привычным мне алхимикам и травникам. Они имели дело с живой и неживой природой. Кроме них существовали еще ра-ге — специалисты в области стихий, бжа-ге — "пожиратели душ" и еще какие-то "-ге", о которых я уже не помнил.

А что ты хочешь... Экзотика!

— ...И вот этот Полика,— продолжал между тем Войтер,— будучи двадцати лет отроду поспорил со своим другом. Спор вышел из-за прекрасной девушки по имени Сагеш. Полика поклялся, что сможет приручить Чикапока. В случае победы его друг должен будет отступиться от девушки и покинуть Джавге-Да-Зан.

После этого Полику не видели около года. Он ушел в лес, где у него была лаборатория, и погрузился в опыты. А через год он отправился в Каманеши, вышел на берег моря и призвал ужасного змея. Когда Чикапок появился, Полика приблизился к нему, погладил по голове и даже подержал змея за зуб. И Чикапок его не тронул.

Ну вот, ведь можно же!

А я что говорил!

— И что было дальше? Девушка стала его женой, а друг ушел из города?

— Почти. Да, друг покинул Джавге-Да-Зан, а Полика женился на Сагеш. Но через десять лет друг, Кахмаш, вернулся и стал верховным гон-ге. Он отнял у Полики жену, а его самого изгнал из города. Сагеш не смогла этого перенести и бросилась с утеса в озеро. Полика поклялся отомстить Кахмашу и, кажется, недавно ему это удалось. Говорят, он выследил и убил беглого колдуна.

Войтер замолчал.

— А где, вы говорите, живет Полика?— поинтересовался я.

Почему бы и нет? Если змея нельзя убить, его нужно приручить. И тогда...

— Там же, где и прежде, в лесу, в своей лаборатории. Так что, если вы будете непреклонны в своей настойчивости, то я бы посоветовал вам поговорить с Поликой. Может, ему удастся вас переубедить. В любом случае, вам рекомендовано покинуть город в ближайшее время. Так что...— он виновато развел руками.

— Ничего страшного, я и не собирался здесь надолго задерживаться.— Настроение у меня было приподнятым. Шанс! У меня появился шанс. Он не гарантировал успеха, но вселял надежду и оптимизм.— Спасибо вам за совет и помощь.

— За вас просил мой брат. Но на вашем месте я бы отказался от этого безумного замысла. Подумайте об этом. До утра у вас будет достаточно времени. Потом вам придется покинуть Джавге-Да-Зан.

— Я подумаю. Обязательно подумаю,— пообещал я ему.

Но вовсе не об этом.

Глава 9

Город я покинул на рассвете. Войтер еще раз попытался меня переубедить.

— Если вы пообещаете выкинуть из головы все эти глупости касаемо острова, я замолвлю за вас словечко, и, наверняка, вам позволят остаться в Джавге-Да-Зане. Я ведь заметил — вам здесь понравилось.

Но я был неумолим и, задавшись целью, решил идти до конца.

Войтер умыл руки и объяснил мне, как добраться до жилища Полики.

Прежде чем расстаться, я поинтересовался о том, какие опасности могут подстерегать меня в пути.

Разумеется, хищники. Их было не так много, как в прежние времена, зато они стали опаснее. Кроме того, серьезные проблемы мог доставить Хозяин леса.

— Кто это?

Войтер пожал плечами.

— Толком никто не знает. Они появились недавно в этих краях. Говорят, они пришли с востока, откуда их вытеснили каменные люди. Их немного, у каждого своя территория. Питаются фруктами, но при этом опаснее многих хищников. Появление чужака на их территории они воспринимают как нападение, и, не задумываясь, атакуют. Их оружие — когти, их сила в скорости. Они невидимы и двигаются настолько стремительно, что никогда не знаешь, с какой стороны будет нанесен следующий удар.

Опасность в лесу могли представлять и повстанцы. Но это касалось в основном воинов, наемников и чиновников, находившихся на службе у императора. Обычных людей они не трогали. Другое дело разбойники. Этим было все равно, кого грабить.

А еще ходлики.

— Ходлики?

— Да, лесные жители. Раньше они были безобидны. Ну, бывало, шалили, пробирались в села и воровали еду и всякую мелочь. Теперь же они стали опасны, нападают на людей и пожирают несчастных, оказавшихся в их руках.

Да уж, прогулка обещает массу впечатлений.

А кто сказал, что будет легко?

Я вышел из Джавге-Да-Зана через северные ворота. Сравнительно широкая дорога петляла между полей и уходила в лес. Она связывала столицу империи с прибрежным городом Эризан, расположенным в двухстах с лишним километрах к северо-западу от озера И-Пу. Не так уж и далеко, расстояние можно было покрыть за пять-шесть дней. Но это была не самая безмятежная прогулка. По пути следования не встречались крупные населенные пункты, лишь небольшие села, да и те в большинстве своем покинутые жителями. Зато количество опасностей на квадратный километр зашкаливало. Поэтому на дороге почти не встречались одинокие путники. Люди, желавшие попасть из одного города в другой, объединялись в группы. Кто побогаче мог рассчитывать на поддержку наемников. Государственные грузы сопровождались стражей.

Но сегодня, как назло, никто не собирался в Эризан, поэтому я вошел в лес в гордом одиночестве. Крестьяне, работавшие в поле, провожали меня взглядами в последний путь. Мне и самому было не по себе. И хотя последние три года я прожил в лесу, но то был сравнительно безопасный Яровэн. А тут...

Оказавшись под сенью нависавших над дорогой деревьев нижнего яруса, я взял в руки меч. Лук в густых зарослях был бесполезен. Противник мог появиться под самым носом, так что я не успел бы даже натянуть тетиву. Шел не спеша, прислушиваясь к шорохам леса. Занятие непростое, если учесть, что воздух наполнял неугомонный щебет птиц и причудливая какофония насекомых.

В лесу было не так жарко, как под открытым небом. Но насладиться прохладой тени не давала высокая влажность, окутывавшая тело липким покрывалом. Неприятно, но жить можно. Я старался не обращать внимания на такие пустяки. Шел, прислушивался и смотрел по сторонам. И не только из-за возможности нападения. Где-то у дороги должно было стоять обгоревшее дерево. Там мне предстояло покинуть дорогу и углубиться в лес.

Мои опасения оказались напрасны. Упомянутое дерево, стоявшее прямо у дороги, невозможно было не заметить. От него осталась лишь нижняя часть ствола — черного, обугленного, мертвого. Непонятно, то ли молния в него ударила, то ли еще что. Скорее всего, последнее, так как соседние деревья, в отличие от поверженного гиганта, радовали глаз сочной зеленью.

До указателя я добрался всего за час. И, что не могло не радовать,— без происшествий. Почти. Однажды на дорогу выбежал кабан. Странный такой, неправильный. Удивляли даже не клыки, не помещавшиеся в пасти, а панцирь из сросшихся чешуек вместо привычной свиной щетины. Кабан значительно превосходил размерами своих яровэнских собратьев. Больше метра в холке, длиной никак не меньше двух, а весил он, определенно, под полтонны.

Он вышел на дорогу в тридцати метрах от меня, прошел бы мимо, но заметил постороннего на своей территории, остановился, уставился на потенциального противника, который лихорадочно прикидывал, как такого борова можно завалить. Стрела его не возьмет. Разве что в глаз, но я не Робин Гуд. Если и попаду, то лишь по случайности. Мечом? Хм... Брюхо у него помягче будет, можно пробить. И опять же глаза являлись самым уязвимым местом. Но даст ли мне кабан возможность прицелиться? Ах, да, кольцо. Возможно, сработает, если ударить им кабана по пятачку.

Пока я размышлял, стоя на месте, йоланский Пумба хрюкнул и продолжил свой путь, скрывшись в лесу.

Я облегченно вздохнул. С таким монстром, пожалуй, и раньше было непросто справиться.

Около обгоревшего дерева начиналась едва заметная тропка, уходившая вглубь леса. Войтер говорил, что она приведет прямо к дому колдуна.

Ну, я пошел.

Теперь, когда меня со всех сторон окружала зелень, чувства обострились до предела. Слава разрабам, в Альтиндоре не водилась кровососущая мелочь, но насекомых покрупнее хватало. И не все он были безобидны. Мне то и дело приходилось стряхивать с себя каких-то гусениц, жуков, пауков, падавших сверху, переползавших с кустов, прыгавших из зарослей. И я в любой момент ожидал нападения более крупных представителей местной фауны. В таких зарослях, которые я преодолевал шумно, с треском, то и дело пуская в ход меч, им не составило бы труда подкрасться сзади, атаковать сверху или подло цапнуть за ногу из ближайшего кустарника.

Но, видать, сегодня удача была на моей стороне.

Тьфу-тьфу-тьфу — чтобы не сглазить.

Дом Полики с примыкавшим к нему сараем стоял на небольшой полянке, и чем-то отдаленно напоминал мою, оставшуюся далеко в Яровэне, хижину. Он так же был сложен из бревен, с небольшими окошками, запертыми изнутри ставнями. Над двускатной крышей торчала дымившая труба. Это хорошо, значит, хозяин жилища жив, значит, на месте.

Вокруг дома был разбит огород, окруженный плетеным заборчиком. Овощей мало, в основном травы. Не удивительно, если учесть, что Полика был травником.

Я распахнул калитку, прошел между заботливо прополотых и политых грядок и постучал в прочную деревянную дверь.

Внутри дома что-то загрохотало и смолкло.

Хозяин не спешил открывать дверь, и я решил его поторопить:

— Уважаемый Полика! Меня зовут Ильс. Я прибыл из Найрована, и у меня есть к вам дело. Не бойтесь, я не причиню вам вреда.

Мне показалось, или за дверью кто-то приглушенно захихикал?

Я снова постучал.

Ждать пришлось еще пару минут, наконец, загрохотал засов, дверь распахнулась, и моим глазам предстал высокий атлетически сложенный мужчина лет тридцати с небольшим. Голова выбрита до блеска, зато пышные кустистые брови, нетипично прямой для боэре нос с горбинкой, тонкие губы, волевой подбородок. Лицо было густо покрыто шрамами — такое впечатление, будто по нему прошлись кошачьи когти. Он был облачен в наряд, похожий на те, что я видел в Джавге-Да-Зане на колдунах, только монотонный, темный. Он стоял в дверном проеме и пристально изучал незваного гостя, то есть, меня.

Вне всяких сомнений — это был Полика. Именно так мне его описал Войтер. Он не упомянул лишь о шрамах.

— Из Найрована?— произнес он, наконец.

— Да.

— По делу?

Я снова кивнул.

— Что ж, проходи, раз пришел.

Говорил он чисто, почти без акцента. Но, судя по голосу, восторга от моего визита он не испытывал.

Ну и ладно, лишь бы помог.

Изнутри дом напоминал обычную сельскую хижину. Очаг в углу, стол у стены, рядом кровать, пара табуреток, кадка с водой, комод, сундук, платяной шкаф, лестница, ведущая в подвал... Из необычного можно отметить лабораторный стол, уставленный алхимической утварью, полки, забитые ингредиентами, пучки трав, развешенные под потолком. Да и ароматы в помещении стояли не сельские. К привычному запаху дыма примешивались кисло-едко-резкие зловония химикатов.

— Я слушаю,— поторопил меня Полика, намекая на то, что я отрываю его от более важных дел.

— Уважаемый Полика...— Свой текст я проработал за время пути, но от волнения сбился, едва начав говорить. Уж слишком много зависело от ответа колдуна.— Я... Мне... посоветовал к вам обратиться Войтер. Он тоже из Найрована, но уже давно живет...

— Я знаю, кто такой Войтер,— оборвал меня Полика.— Дальше.

— Так вот, Войтер посоветовал обратиться к вам, и вот по какому вопросу. Вы ведь приручили Чикапока...

— Я?!— удивился Полика.

— Ну как же, та история, когда вы вышли на берег моря, призвали змея, погладили его по голове и даже подержались за его зуб...

— Ах, это,— усмехнулся колдун.— Да, что-то припоминаю. Давно это было. И что?

Я задумался, подбирая правильные слова.

— Не могли бы вы открыть мне ваш секрет: как вам удалось приручить змея?

Брови Полики влетели вверх, лицо перекосило. Так что я не мог понять, что случится в следующий момент: то ли он рассмеется, то ли выгонит вот.

Но вместо вспышки прозвучал логичный вопрос:

— А зачем тебе это?

— Надо,— уклонился я от ответа.

И случилось то, чего я больше всего опасался: Полика поднял руку и указал мне на дверь.

Ну, хорошо, хорошо...

— Мне нужно попасть на остров Хенге,— признался я.

Рука опустилась, Полика, склонил голову, рассматривая меня под другим углом.

— Зачем?

Какой любопытный, аж зло берет!

— Говорят...— я не хотел открывать своих истинных намерений постороннему, тем более, неписи. Хватит, сказал уже одному... Поэтому аргумент придумывал на ходу,— там... удивительное место, где в прежние времена гон-ге черпали силу. А потом появился Чикапок, так что теперь попасть на остров невозможно.

— На Хенге и раньше невозможно было попасть простому смертному. Там бывали только избранные гон-ге... Но ты так и не сказал, что тебе понадобилось на острове?

Вот же упертый!

— Я... хочу... приобщится к таинствам гон-ге,— произнес я первое, что пришло в голову.

Чем развеселил своего собеседника.

А Войтер, между прочим, уверял, что Полика вежливый, обходительный, приятный собеседник. Совсем что ли озверел от одиночества в этом лесу?

Ха... Кто бы говорил! Ты тоже стал бы таким лет через пять, если бы остался в Яровэне.

— Ты? Хочешь стать гон-ге?— выдавил колдун сквозь смех.

— Почему бы и нет?— обиделся я.

Чем вызвал очередной приступ хохота.

Захотелось плюнуть на все и уйти. Или, в крайнем случае, дать ему в морду. Но я не мог. Сейчас моя судьба находилась в руках хохочущего Полики. Поэтому я терпеливо ждал, пока он закончит смеяться.

Ждать пришлось долго. Он и сам признался, сдавленно похрюкивая и утирая слезы:

— Давно меня никто так не веселил, чужеземец,— внезапно его хохот оборвался и, Полика заговорил, нахмурив брови.— Да знаешь ли ты, что такое — быть гон-ге?! Это дар, понимаешь, это дано не каждому.

— У меня есть дар!— горячо воскликнул я.— Я был магом в Найроване... немножко.

— Ты был магом?— выпучил он глаза. Потом снова посмотрел на меня, уже с интересом.— Понятно, Проклятый. Интересно...

Он задумался.

Я терпеливо ждал.

— Что ж, чужеземец, посмотрим, на что ты годишься.

Он подошел к одной из полок и взял с нее стоявший на специальной подставке прозрачный стеклянный шарик.

— Знаешь, что это такое?

Увидев предмет поближе, я понял, что ошибся. Он не был идеально сферическим, а своей формой напоминал скорее слезу размером с абрикос. И тут я вспомнил!

Да это же Слеза Илунэ!

Магический артефакт наподобие Хрустальных игл, только из... нет, не из стекла. Это была затвердевшая вода. Не лед, нет, а именно затвердевшая вода, точнее слеза богини.

Согласно боэрской легенде давным-давно, когда этот мир еще не был населен людьми, жили два божества — Илунэ и Ялин. Она — воплощение водной стихии, утонченная, гибкая, изменчивая. Он — могучий, грубый, вспыльчивый огненный бог. Ялин был влюблен в Илунэ. Она же насмехалась над ним и вынуждала исполнять все свои капризы. Однажды она попросила Ялина достать с неба луну. Великан подпрыгнул так высоко, что коснулся небесного светила, оставив на нем отпечаток своей ладони. А потом рухнул вниз и разбился на мелкие осколки.

Только теперь, оставшись одна, Илунэ поняла, что натворила. Она заплакала. Ее слезы падали на землю и застывали прозрачными каплями, которые люди находят до сих пор в самых укромных уголках Йолы. А сама богиня превратилась в Великое море, которое местные жители зовут Илунэ-ки.

Как-то так, точно не помню.

Слезы Илунэ оказались наделенными необычной силой. Они, как и Иглы, впитывали магию, созданную колдунами. Потом достаточно было бросить слезу на пол, и волшебство вырывалось наружу. Артефакт был одноразовым и после заклинания превращался в лужицу воды, которая тут же испарялась.

Это и многое другое я вычитал на форумах и в гайдах, когда собирался стать магом.

— Это Слеза Илунэ,— ответил я уверенно на вопрос Полики.

— Хорошо,— кивнул тот.— И какая сила в ней заключена?

Вот этого я не знал. Пришлось признаться в своей некомпетентности.

Полика остался доволен моим ответом.

— Правильно. Нельзя определить силу артефакта, не взяв его в руки. Держи,— и он передал мне Слезу.

Я взял ее в руку, и тут же она раскалилась докрасна. Нестерпимый жар опалил мою ладонь.

— Гон-ге не должен доверять никому, даже самому себе,— продолжал наставлять меня Полика.

Это что, учеба началась?

Странные у него понятия о педагогике.

Я попытался выбросить Слезу, но она намертво прилипла к ладони и пальцам. Помещение наполнил запах горящей плоти.

И тогда я закричал, запрыгал по дому, размахивая тлеющей рукой.

— Гон-ге должен быть терпеливым и выносливым иначе ничего не добьется.

Да пошел ты, садист, твою... ... ...

Колдун поймал меня за локоть. Легко преодолевая сопротивление, он взял меня за ладонь, сжимавшую раскаленную Слезу, и я даже не заметил, как она оказалась в его руке. Слеза тут же потухла, приняв свой обычный вид.

Полика вернул ее на полку, где на подставках стояло еще с десяток каплевидных артефактов, и вместо нее взял другую, с соседней этажерки.

Он подошел ко мне, снова схватил меня за кисть, которую я баюкал, как капризного ребенка, занес над страшной раной артефакт и сдавил его в ладони. Слеза капнула влагой, потом еще и еще. Наконец, побежал тоненький ручеек. И когда влага коснулась раны, я почувствовал облегчение. Боль уходила! Кроме того, на моих глазах жженная корка исчезала, а рана затягивалась молодой розоватой кожей.

Нефига себе!

Это же "Лечилка"! Во всем мире они утратили свои свойства, а тут, в глуши, безумный колдун создает чудодейственные артефакты, которым нет цены.

Несмотря на противоречивые методы колдуна, следовало признать, что Полика был, если уж не гением, то, во всяком случае, профессионалом в своем деле. Лучшим из лучших.

Влага перестала капать, когда рана окончательно зажила. Колдун разжал ладонь... она была пуста. Слеза исчерпала себя и исчезла.

Жаль, мне таких с десяток — горя бы не знал.

— Ну, как, еще не передумал стать гон-ге?— усмехнулся Полика.

Я осторожно покачал головой.

Что еще придумает этот живодер?

А он снова подошел к полкам. На одной из них стояли изящные резные фигурки из кости, похожие на японские нецке.

— Знаешь, что ЭТО такое?— спросил колдун, указав на полку.

— Конечно,— ответил я без промедления.— Не помню, как они называются по-баэрски... Это... м-м... вместилища душ, артефакты, которые создают бжа-ге.

Эти колдуны имели дело с живым материалом. Они отнимали души у животных и людей и вселяли их в костяные фигурки. Дикость, конечно, но эта разновидность колдовства была очень уважаема в Йоле. К тому же, бжа-ге были гораздо сильнее прочих колдунов.

— Верно. Это вамни, как ты точно сказал — вместилище душ.

— Откуда они у вас?— удивился я.— Вы же, кажется, зава-ге, а не бжа-ге.

Он усмехнулся.

— Гон-ге, остановившийся на достигнутом, никогда не станет великим. Я же совершенствуюсь каждый день. Иначе, как бы я смог победить Кахмаша — верховного гон-ге?

— Это он вас так?— спросил я, указывая на испещренное шрамами лицо колдуна.

— А, ерунда,— отмахнулся Полика.— Ты бы видел, что Я с ним сделал.

Он хищно улыбнулся и продолжил:

— Так вот, как раз сейчас я работаю над новыми вамни,— он указал на стол, где стояли две фигурки. Они были недоделаны, так что трудно понять, кого они изображают.— Работа ответственная и тонкая, поэтому мне некогда. Но ты можешь мне помочь. Добудь сердце хотя бы одного из них, и я возьмусь за твое обучение.

— Вообще-то мне надо попасть на остров Хенге,— робко напомнил я ему.

Колдун скривился:

— Будь по твоему: достанешь сердце, расскажу, как приручить Чикапока.

Хм, ну, вот и квест нарисовался.

Сердце, говоришь?

— А кто это?— спросил я, ткнув пальцем в фигурки на столе.

Полика растянул губы в улыбке:

— Сам узнаешь, когда доберешься до места. Пусть это будет для тебя приятной неожиданностью.

Вот же козел!

Насколько я знаю, бжа-ге не интересовались абы кем. Им подавай героя, крупного хищника, босса. Я пристально всмотрелся в фигурки, но так и не смог понять, кто это. Вроде бы не люди.

Уже что-то.

Ну, да, ладно. Поручение как раз по моему профилю. Охотник я или нет?

— Куда мне идти?

И колдун подробно объяснил мне, где обитают владельцы сердец, которые мне предстояло добыть.

Глава 10

Один из них обосновался в заброшенной деревушке к северо-западу от жилища Полики.

— Это он...— я судорожно проглотил комок, ставший поперек горла,-... постарался?

— Нет,— успокоил меня Полика.— Он пришел уже в опустевшее селение.

Дышать стало легче.

Мой второй клиент жил у холма, расположенного севернее заброшенной деревни.

— Холм этот виден издалека, так что не ошибешься,— напутствовал меня в дорогу колдун и выпроводил за дверь.

К деревне вела едва различимая тропка за домом колдуна. Прежде чем углубиться в лес, я решил перекусить. Как знать, когда получится в следующий раз.

Да и будет ли он, этот следующий раз...

Кроме копченой колбасы, куска твердого сыра, вареных яиц и хлеба, купленных мною в Фането, в сумке находился кувшинчик с рисом и мясом, завернутая в тряпицу жареная рыба, пучок местной разновидности лука, какие-то экзотические овощи и фрукты, которыми меня снабдил в дорогу Войтер. Из напитков — фляга воды и тыквенный сосуд, наполненный чем-то похожим на квас. Я попробовал всего понемногу, а остатки убрал в сумку. Стало сытно, лениво, захотелось прилечь и поспать.

Подъем, солдат! Пора совершать подвиги.

Я нехотя встал и, вытащив меч из ножен, вошел в лес.

И снова мне пришлось продираться сквозь хитросплетения веток, рубить лианы, отбиваться от назойливых насекомых, пытавшихся забраться под доспехи. Увлеченный этим занятием, я даже не заметил, как очутился в деревне.

Черт! Она оказалась гораздо ближе, чем я ожидал. Я планировал тихо подкрасться поближе, изучить обстановку, если повезет — издалека оценить моего противника и свои шансы на успех. А нет — спрятаться в засаде и ждать.

Ошибочка вышла...

С тех пор, как жители покинули деревню, она напрочь заросла лесом. Деревья стояли повсюду: на дороге, на бывших грядках, на сельской площади. Крыши домов, собранные из бамбуковых жердей, покрытых пальмовыми листьями, давно обвалились. Так что деревья росли даже в домах, возвышаясь над затянутыми мхом и вьющимися растениями-паразитами стенами домов, высунув ветви в пустые окна.

Полное запустение, навевающее печаль.

Я стоял на окраине селения, оставив позади пару скрытых кустарником строений. Стоял неподвижно, судорожно сжимая в руке меч, обратившись в слух. И лишь взгляд медленно скользил по широкой дуге в поисках потенциальной угрозы.

И она не заставила себя ждать.

Слева дернулась ветка, послышалось тихое шуршание. Я повернул голову...

Никого.

И тут же зашуршало позади меня. Я резко развернулся, вскидывая меч к плечу, готовый нанести удар...

Но и позади меня никого не было.

А в следующий момент по моей спине, прикрытой несколькими слоями прочной кожи доспеха, с отвратительным скрипом прошлось что-то острое. Удар был короткий и слабый, так что я почти не почувствовал толчка. Моя реакция была молниеносной. Я ударил с разворота по диагонали, с оттяжкой. Получилось неплохо, особенно, если учесть, как давно я в последний раз держал в руках меч. Удар был мощный, а лезвие остро отточено — этого было достаточно, чтобы разрубить противника до пупка, но клинок рассек лишь воздух. По инерции меня развернуло, и тут же предплечье вспыхнуло от острой боли. Не отвлекаясь, я нанес круговой удар, срубив тонкое деревце, попавшее под горячую руку.

Лишь после этого я коротко взглянул на полученную рану. Чуть выше локтя рубаха, быстро пропитывающаяся кровью, была располосована четырьмя тонкими параллельными порезами с ровными краями. Такое впечатление, словно по ней прошлись бритвой. Вернее, четырьмя бритвами сразу.

...Фрэдди идет за тобой!

Нет, это из другой оперы. Впрочем, теперь я понял, с кем имею дело. Чертов колдун послал меня за сердцем Хозяина леса. Быстрый, невидимый, опасный — все совпадало.

За спиной хрустнула ветка, я обернулся, нанося удар, но снова не попал. А он, поднырнув под мой меч, разодрал мне колено.

Мерзкий ублюдок!

Потом удары посыпались один за другим. Хозяин леса атаковал непрерывно, нападая с разных сторон, и я никак не мог предугадать, где он появится в следующий момент. Кровь текла с меня, как с кабана. Резаные раны покрывали уже все открытые участки тела — лишь до головы он не достал. Доспехи тоже были испещрены тонкими царапинами и разрезами. Хваленая кожа азавского варана рвалась как бумага под когтями неуязвимого чудовища. Серьезных ран он все-таки не нанес, но и полученных было достаточно. Я уже чувствовал, как слабеют руки, кружится голова, накатывает тошнота. Еще немного, и я сдохну от потери крови.

— Да пошел ты...— воскликнул я в сердцах, подхватил сумку, чтобы было удобнее бежать, и как лось ломанулся сквозь заросли в лес. Он преследовал меня, но не долго. Отметился на доспехе еще парой царапин, а потом отстал. Должно быть, удовлетворился, изгнав меня со своей территории.

Не теряя времени, я достал из сумки баночку с удивительной мазью, имеющей обеззараживающее, противовоспалительное и обезболивающее свойства. Стоила она безумно дорого, но, покупая ее, я решил не скупиться. Обработав мазью раны, я намотал поверх бинты.

Ну, и видок!

Кровотечение прекратилось, но слабость осталась.

Эх, мне бы сейчас "Лечилку" Полики...

Закатай губу и подумай, что делать дальше.

Выбор был невелик. Или попытать счастья у холма, или вернуться ни с чем к колдуну и признаться в своей несостоятельности.

Тяжело вздохнув, я сбросил сумку и пояс и полез на ближайшее высокое дерево, чтобы сориентироваться на местности.

Единственный в округе холм располагался к северу от заброшенной деревни. Он был покрыт травой, и лишь макушку украшала пара деревьев да щетка густого кустарника. Идти было недалеко. Это если по прямой, через деревню. Но что-то не хотелось. Значит, поступим, как все нормальные герои, — пойдем в обход. И я мысленно проложил маршрут через непроходимые дебри.

Идти пришлось не меньше двух часов, так что до места я добрался только к полудню. На этот раз я постарался шуметь как можно меньше. Кто знает, что меня ожидает у холма? После встречи с Хозяином леса — что угодно. Утверждать можно было лишь одно: противник будет серьезный.

К холму я подошел с запада, осторожно раздвинул ветви, окинул взглядом окрестности холма...

...и увидел его. Точнее, ее. Большая черная пантера... Нет, не так... БОЛЬШАЯ ЧЕРНАЯ ПАНТЕРА лежала в тени деревьев на вершине холма. Ее размеры впечатляли. На такой можно было скакать верхом, если бы она не возражала. Она была гораздо крупнее обычной пантеры: метра полтора в холке, длиной за три метра, крупная голова, мощные лапы, длинный хвост. Лениво зевая, она обнажала длинные клыки, способные перекусить арматуру. Большая черная кошка внушала страх и уважение.

— Да что ж вы здесь все такие огромные,— проворчал я, поеживаясь.

Несмотря на то, что к холму я подошел с подветренной стороны, пантера будто почуяла угрозу, прянула ушами, прищуренным взором окинула подножье холма, отчего мне пришлось присесть и спрятаться за ветвями. Но, не обнаружив опасности, она снова расслабилась, положив тяжелую голову на передние лапы.

От хищника меня отделяло метров сорок. Ближе по открытой местности не подойти, заметит или почует. Можно попробовать достать из лука. Не слишком далеко, чтобы не попасть в такую крупную цель. Я бесшумно снял лук, наложил стрелу, натянул тетиву...

Кошка беспокойно вздрогнула, привстала и, изогнувшись, принялась чесать себя за ухом задней лапой. Это выглядело так забавно и мило, но у меня не было выбора. Я сосредоточился, повторно натянул лук и...

Снова опустил.

Ну же, давай, стреляй!

Нужно подумать.

Каковы мои шансы убить крупное животное одной стрелой? Скажем так — не очень. Даже тощая лань в Яровэне со стрелой в боку могла пробежать несколько километров, пока не лишится сил. Но то в Яровэне. А здесь, если кошка рванет в лес — ищи ее потом в этих дебрях. А если не рванет, а набросится? Я успею прицельно пустить еще одну стрелу. В лучшем случае — две. Потом она меня просто разорвет в клочки — и хваленая кожа варана не спасет. Сумею ли я прикончить кошку второй стрелой? Вряд ли, они живучие...

Стоп! А что, если...

У меня внезапно появилась идея. Будет и колдун сыт, и кошка цела.

И я достал из сумки амулет привязки.

Идея была проста, как апельсин: подкрасться к пантере, нацепить на шею амулет и, обзаведясь петом, устроить охоту на уродца, нападающего исподтишка. Кошка будет всяко шустрее меня. Так что, если не я, то уж она точно достанет мерзавца. Так я выполню поручение Полики и успокою ноющие раны отмщением.

План хорош на словах. А на деле?

Там видно будет.

Сумку и ножны я оставил в кустах, чтобы не мешали красться. Лук... Лук, немного подумав, оставил тоже. Одна стрела, которую я смогу выпустить с близкого расстояния, ничего не решит, лишь разъярит зверя. Меч и нож — вот, что мне пригодится в ближнем бою. Хотя я надеялся, что до этого не дойдет. В ладони левой руки я зажал амулет, предусмотрительно разомкнув замок. Внутренний голос требовал образумиться, но раз уж я решил...

По кромке леса я обошел холм на девяносто градусов. Пантера скрылась за кустами. Теперь она меня не увидит. Лишь бы не почувствовала. Оставалось надеяться, что в ближайшие десять минут боковой ветер не переменится.

Я крался так тихо, как никогда прежде. Осторожно и медленно ступал на пятку, перекатывался на носок, переносил вес тела на опорную ногу. Потом все повторялось.

Насчет десяти минут я погорячился. За это время я успел добраться только до холма. И так же не спеша начал подниматься в гору.

Когда до вершины холма оставалось всего несколько метров, я подумал: "Вот будет весело, если я доберусь до места, а ЕЕ там уже нет". Мне пришлось побороть желание немного ускорить шаг. Тише едешь — дальше будешь. Народ не ошибается.

Оказавшись под кроной дерева, я перевел дух.

Теперь предельно осторожно. Шаг... Пауза... Еще шаг... Остановка...

Я крался как тень, едва заметно, приближаясь к кустам.

На что я рассчитывал?

Дождаться, пока кошка заснет. Подкрасться как можно ближе и...

Дальше я собирался импровизировать.

Я остановился перед кустами. Едва дыша, протянул руки к ветвям, собираясь раздвинуть их и заглянуть на противоположную сторону холма...

... и в этот самый момент из кустов высунулась большая кошачья голова, скалящая пасть.

Я отреагировал прежде, чем успел испугаться и подумать, а что же, собственно говоря, делать? Просто взял и хлопнул ладонью по кошачьей морде. Я почти уверен, что еще никому и никогда не удавалось отправить здоровую пантеру в нокаут обычной оплеухой. Впрочем, мне тоже не удалось. Она оказалась покрепче, чем престарелый Соггерд. Получив кольцом по чувствительному носу, пантера фыркнула, отпрянула назад, замотала головой. Ее глаза закатились, она шаталась из стороны в сторону, но упрямо отказывалась валиться в обморок.

Я решил действовать, пока кошка не пришла в себя. Сейчас — или никогда! Бросив меч, я рванул через кусты, на ходу взял расстегнутую цепь пальцами за два конца, подскочил к животному и...

Я замешкался всего на секунду, прикидывая, как бы половчее набросить цепь на шею, минуя клацающий капкан зубов. И в этот момент все еще одурманенное магией создание прыгнуло на меня, ударив головой в живот. Я отлетел обратно к кустам, упал на спину, а миг спустя надо мной уже стояла черная пантера, опустив тяжелую лапу мне на грудь.

Ну что, доигрался, юный натуралист, эколог хренов?!

Кошка рванулась к моему горлу и сама угодила в выставленные руки, державшие натянутую цепь. Щелчок застегнувшегося замка прозвучал за мгновение до того, как ее зубы сомкнулись на моей шее. Клыки все же коснулись кожи и слегка сжали кадык, но тут же хватка ослабла. Пантера отпрянула, затрясла головой, чихнула... А потом посмотрела на меня та-а-ак выразительно! Удивление, смешанное с бессильной злобой.

Задние лапы хищника подкосились, пантера уселась на хвост и попыталась содрать амулет задней лапой. Не тут-то было! Цепь прочная, не разорвешь.

Пантера оказалась упрямой, но, в конце концов, поняла, что проиграла. А я победил.

И она жалобно заскулила.

От избытка адреналина меня трясло как в лихорадке. А ведь и правда, эта затея могла плохо кончиться. Но, как говорится: кто не рискует, у того зарплата маленькая.

А у меня теперь был свой собственный пет. Красавец просто! Или красавица?

— Эй, петька, ты кто — мальчик или девочка?

Кошка фыркнула, и отвернула морду.

— Не хочешь разговаривать? Обижаешься? Понимаю, сам чуть было в неволю не попал. Но сейчас другой случай. Мне не нужен раб. Мне нужен друг. Давай дружить?

Я растянулся на траве, глядя на голубое небо. Дрожь постепенно стихала, сердцебиение и дыхание приходили в норму. Рядом со мной сидела пантера и, щурясь, испепеляла меня ненавидящим взглядом.

Окончательно оклемавшись, я уселся и протянул руку к своему питомцу.

— Ну, что, киска, пойдем ловить Хозяина леса?

Пантера оскалилась и глухо зарычала.

Я тут же отдернул руку.

— Ты чего?

Я поднялся на ноги.

Пантера тоже вскочила на лапы.

Мы стояли как в типичном вестерне, друг против друга, напряжены до предела, готовые в любую секунду к действию.

Я отважился на вторую попытку и снова, но на этот раз очень медленно, протянул к пантере руку. Она отстранилась, сделала шаг назад, а потом развернулась и в несколько прыжков оказалась у подножия холма.

— Эй, ты куда? Назад!

Она демонстративно перешла на шаг, гордо удаляясь в сторону леса, и вскоре скрылась в густых зарослях.

Н-да... Облом...

То ли амулет попался бракованный, то ли после Затмения он утратил свою силу. Впрочем, не совсем. Все-таки пантера меня не тронула, хотя и могла. И хотела.

И что теперь делать?

Я не знал. Кошка ушла, Хозяин леса был мне не по зубам, а Полика ждал моего возвращения с сердцем одного из них.

Неудачник...

Согласен.

Я спустился с холма и подошел к тому месту, где оставил свои вещи. Но ни сумки, ни лука, ни ножен там не оказалось. А из соседних кустов доносилось смачное чавканье, и легкий ветерок доносил чесночный запах колбасы.

Моей колбасы.

Это что еще за мурло позарилось на...

Додумать я не успел. Мне в шею вонзилось что-то острое. Я потянулся к ранке, и тут меня повело. Ноги в мгновение стали ватными, перед глазами поплыло, стало тяжело дышать. Я схватился за ворот, да так и рухнул плашмя на землю.

Последнее, что я увидел, была кучка перегноя, бросившаяся мне в лицо...

... Их было... много. Маленькие, ростом чуть больше метра, с пухлыми ручками, короткими ножками и округлыми брюшками. Поголовно лысые, с уродливыми, приплюснутыми и сморщенными мордашками. Верхней одеждой карликам служили накидки из шкур вроде пончо, подпоясанные простой веревкой. Штанов они не носили принципиально. Зато на ногах у них были сандалики из кусков кожи. Они ни секунды не стояли на месте и ни на мгновение не закрывали рты. Голоски у них были писклявые, противные, а речь — быстрая, похожая на бесконечное "Пи-пиу-ти-пу-ти-пати-пути-пу..." Так что не поймешь, о чем они говорили.

Ходлики, одним словом.

Я понял это, когда заметил большой костер, посреди поляны. Карлики ворошили дрова длинными ветками и нетерпеливо ждали, пока те перегорят и превратятся в угли. На которых они собирались запечь большую добычу...

Меня.

Пока я находился в отключке, они, несмотря на свой рост и телосложение, притащили меня в свою деревушку, состоявшую из полусотни шалашей, ютившихся под деревьями вокруг поляны. Раздели донага, даже бинты посрывали, сволочи. А какая-то зараза, содрав на пальце кожу, присвоила мой перстень. После чего меня связали и оставили лежать на плетеной циновке в тенечке.

Вырубили они меня при помощи духовой трубки, какую носил с собой всякий уважающий себя ходлик. Это была обычная бамбуковая палка длиной сантиметров тридцать, которая стреляла шестисантиметровыми шипами. Простое, но очень эффективное оружие, особенно, если шипы обработаны какой-то отравой, отключающей крупную добычу за пять-десять секунд. Когда я пришел в себя, долго не мог сообразить — кто я и где я. Кроме того, перед глазами плыло, а тело отказывалось подчиняться. Минут через десять стало легче, но слабость не отступала, картинка до сих пор была мутной, а мысли путаными.

Кроме трубок ходлики владели небольшими, но грозными топориками а-ля каменный томагавк. У некоторых были ножи — на вид изготовленные людьми. Впрочем, в селении много чего напоминало о людях: грязная одежда — зачастую рваная и испачканная кровью — была свалена в кучу под одним из деревьев; вилы, мотыги, серпы, цепа, деревянные ведра, глиняная посуда — все это было украдено или отнято у людей. Причем, большинству сельскохозяйственного инвентаря ходлики так и не нашли применения. Судя по всему, они тащили барахло по принципу — шобы було.

Возможно, жадность была основной чертой характера ходликов. Они и сейчас то и дело пытались что-нибудь стащить или отнять у зазевавшихся соплеменников. Отчего постоянно возникали ссоры, затевались драки. Малорослики мутузили друг друга не по-детски. Особенно удавались бои "все против одного" и "кто ударил меня в спину".

Пока ходлики развлекались, я тайком перетирал веревки на руках о случайно подвернувшуюся сухую палку с шершавой корой. Волоконные веревки были толстые, но непрочные. Я перетер их до половины, а потом попросту разорвал, разведя руки в стороны. И карлики, занятые сами собой, ничего не заметили.

Оставалось снять путы с ног — и я свободен.

Но голод — не тетка. А ходлики хотели жрать. После короткой дискуссии у костра, большинство решило, что жара достаточно, и, пока четверо вбивали в землю рогатины, толпой направилось за мясом. Двое прихватили прочный шест, который собирались использовать в качестве вертела.

Они окружили меня со всех сторон и принялись о чем-то спорить. То ли решали, как меня лучше тащить до костра, то ли поступило предложение разделить тушку на части. Скорее второе, так как один из ходликов вытащил из-за пояса нож и тут же ткнул им меня в бок.

От боли меня выгнуло дугой, я заорал как раненый бизон, в мгновение ока схватил обидчика одной рукой за горло, сжал пальцы и стал трясти из стороны в сторону. Ходлик сдавленно верещал и пучил глаза, вцепившись крохотными ручками в мои пальцы. Кто-то из сородичей попытался прийти ему на помощь, но я извернулся и разбросал помощников связанными ногами. Они разлетелись по сторонам как мячики. Остальных я разогнал свободной рукой, в которой сжимал палку, избавившую меня от пут.

Мой обидчик начал синеть, когда я заметил выпавший из его руки нож.

То, что надо!

Я потянулся к нему, и почти достал, но тут в меня вонзилось сразу несколько обработанных зельем шипов. Пальцы, сжимавшие горло негодяя, разжались сами собой. Тело стало тяжелым, и я повалился навзничь. Прижимаясь щекой в земле, мутнеющим взглядом я некоторое время наблюдал за суетой на поляне. Вереща и размахивая руками, ходлики бросились врассыпную. Кто-то пытался спрятаться в шалаше, кто-то искал укрытие за деревом, но большинство бестолково бегало по поляне, размахивая руками над головой, падая, сшибая соплеменников.

А между ними металась большая черная тень, очень похожая на моего петьку...

Когда я пришел в себя в очередной раз, меня окружала непривычная тишина. И это при том, что ходлики, пожалуй, все до единого, находились на поляне. Но выглядели они... О-е, о-е... Меня чуть не вывернуло наизнанку. Ходликов было много, но ни одного целого. Разорванные, разодранные, выпотрошенные... Просто жуть.

Мой петька постарался на славу. Не дай Бог попасться ему под коготь. Жаль, опять ушел. Мы бы с ним вдвоем... Ну, да, ладно...

Стараясь не смотреть на грубую расчлененку, я выдернул из тела шипы, освободил ноги, кое-как поднялся и, шатаясь, принялся бродить по селению в поисках своих вещей. Штаны, подштанники и рубаху я нашел среди прочей одежды. Моя лежала поверх кучи, отыскать было легко. К счастью, раны подсохли, и бинтах я пока не нуждался. Доспех и пояс с Иглами обнаружился в одном из шалашей. Не ошибусь, если предположу, что сие жилище принадлежало вождю племени. Помимо моих вещей там нашлось немало примечательного: пара кривых йоланских кинжалов, копье, частично битый набор фарфоровой посуды, несколько пар новых сандалей, а главное — тугой кошель с местной валютой и мешочек поменьше — с горстью драгоценных камней.

В поисках своего оружия мне пришлось облазить всю деревню. Я нашел не только его, но и разбогател еще на полсотни имперских золотых. Так что блеск прочего хлама, который я в начале посчитал своей законной добычей, быстро померк на фоне звонкой монеты, и я решил его оставить, прихватив только кинжалы.

Последней я обнаружил свою сумку. Она была пуста. Что ж, это можно пережить.

А вот кольцо я так и не нашел, хотя не только обшарил каждый шалаш, но и, морщась от отвращения, обыскал все тела на поляне. Перстень исчез. Возможно, какой-то пронырливый ходлик стащил его тайком и припрятал в укромном месте.

Для меня это была большая потеря.

Смирившись, я собрался было уходить, но тут, как всегда неожиданно, мне в голову пришла блестящая идея. Я понял, что для ее осуществления мне понадобится духовая трубка и несколько отравленных шипов. Трубку я нашел быстро. На поляне их валялось несколько десятков — на любой вкус. Я взял первую попавшуюся, а потом насобирал с сотню шипов и — что не могло не радовать — пару тыковок, наполненных вязкой приторно пахнущей смесью, которой ходлики смазывали иглы.

Больше на поляне делать было нечего. Впрочем...

Я понятия не имел, куда меня уволокли малорослики. Так что снова пришлось лезть на дерево.

Оказалось, деревня располагалась в паре километров к западу от холма. Ходликам-задохликам пришлось потрудиться, чтобы доставить добычу к очагу.

Солнце стояло еще высоко, по моим ощущениям, было часа четыре дня. До захода солнца времени было навалом. Так что я решил прогуляться к заброшенной деревеньке, расположенной по пути к дому колдуна.

Прикинув маршрут, я слез с дерева и отправился в путь.

Глава 11

До холма я добрался по проторенной ходликами тропинке. Огорчился, не обнаружив пантеры на привычном месте, и пошел на юг.

Заброшенная деревня показалась часа через три после того, как я покинул селение малоросликов. На этот раз я был умнее, и заблаговременно сбавил темп, перейдя в режим скрытности.

В деревне, как и в прошлый раз, было пусто и тихо. Я долго просидел на одном месте, изучая окрестности. Мои шансы разглядеть среди густых зарослей невидимку были ничтожно малы. Особенно, если Хозяин леса тоже сидел в засаде или прикорнул в укромном местечке. Для меня было бы лучше, если бы он двигался, желательно медленно. Он не был абсолютно невидимым, скорее прозрачным. Когда он атаковал меня, я успевал заметить преломление окружающего мира, к сожалению, каждый раз с запозданием и краем глаза. А еще, когда он двигался, гнул ветки, мял траву. Поэтому на открытой местности лучше с ним не встречаться.

Невидимку я так и не обнаружил, зато присмотрел местечко, отлично подходившее для реализации моей задумки. Правда, до него еще нужно было добраться. Оно находилось почти в самом центре деревни. Так что мне предстояло преодолеть метров сто пятьдесят. Но прежде мне нужно было выманить Хозяина леса.

Собравшись духом, я вышел из укрытия, не таясь и стараясь производить как можно больше шума. Я не спеша двигался к центру деревни, сек мечом мелкие деревья, специально наступал на сухие ветки и беззаботно насвистывал "Нас не догонят...". Но при этом внимательно смотрел по сторонам и был готов к неожиданностям.

Он появился внезапно. Я мельком заметил, как дернулась ветка слева от меня, но все равно не успел среагировать, получив еще пару царапин чуть выше запястья.

А теперь пора!

И я побежал к центру деревни, перепрыгивая через завалы из покосившихся заборчиков и частично обвалившиеся стены домов в надежде, что эта преграда хоть чуть задержит моего преследователя. Хозяин леса отстал, так что до узкого проема между двух стоявших близко друг к другу домов я добрался с форой в несколько секунд.

Войдя в проем, я оказался в тупике. Выход преграждал завал из веток и обсыпавшихся с крыш жердей. Кроме того это нагромождение подпирало стволом ветвистое деревце, выросшее между домами.

Однако, загнав себя в ловушку, я остался доволен. То, что надо. Здесь было тесно — я едва мог расправить плечи. Кроме того, в нескольких шагах от входа раскинулся пышный куст, которому тут же нашлось почетное место в моем плане.

Забившись в самый конец тупика, я достал из-за пояса духовую трубку, в которую заранее вставил отравленный шип, и спрятал ее под свисавшим со стены плющом. Это оружие было мне знакомо с детства — каюсь, шалили пацанами. Так что как им пользоваться, я знал.

Я скорее почувствовал невидимку, чем заметил его, когда он возник напротив входа в тупичок.

Терпение, терпение...

На протяжении следующей минуты мы, должно быть, смотрели друг на друга. Только он меня видел, а я его — нет.

Потом мне начало казаться, что я все-таки ошибся. Или, возможно, он на самом деле появился у прохода между домов, но, почуяв неладное, не отважился заходить и ретировался.

Только сейчас я заметил, как стало тихо. Так тихо, что я отчетливо слышал собственное сердцебиение, заглушаемое тяжелым сопением.

И вдруг ветви куста, росшего между домами, разошлись, раздвинутые невидимым телом. Я мгновенно поднес бамбуковую трубку к губам, одновременно с этим наполнив легкие воздухом, и тут же резко выдохнул, отправив шип в полет.

Он пролетел не больше двух метров, наткнувшись на невидимую преграду, а мгновение спустя шип оказался уже передо мной на уровне бедра, а по моей груди прошлись острые коготки, оставив новые царапины на доспехе. После чего шип стал быстро удаляться. И я рванул следом за ним.

Наблюдая за шипом, я только сейчас сообразил, что невидимку можно было бы пометить каким-нибудь красителем. Потом я подумал о муке, рассыпанной на земле... Жаль только, что такие блестящие идеи пришли в мою голову с запозданием. Впрочем, не смотря ни на что, своей цели я, кажется, добился.

Я выскочил из тупичка и зарыскал взглядом по сторонам, пытаясь разглядеть исчезнувший из виду шип.

Да, вот же он!

Невидимка был уже метрах в двадцати от меня. И вдруг шип резко отлетел в сторону и упал на землю.

Нет, только не это!

Он избавился от беспокоящего предмета, а я потерял приметный ориентир.

И где теперь его искать? Что, если отрава не подействовала на Хозяина леса?

Обмануть его второй раз вряд ли получится. Так что, может статься, красителем или мукой еще придется воспользоваться.

Если удастся унести ноги от разъяренного невидимки.

Но я напрасно беспокоился. Хозяина леса я обнаружил почти у выхода из деревни. Правда, теперь он по какой-то причине утратил свое преимущество — невидимость, — так что я получил возможность разглядеть его, так сказать, во всей его красе.

Он лежал на животе, вытянув ручку вперед. Должно быть, из последних сил пытался ползти, цепляясь за траву, пока его не вырубило окончательно. Ростом он был даже меньше пресловутого ходлика, тощий, лопоухий, с пятачком вместо носа, отчего напоминал маленького чертенка из канонической иконописи. Еще большее сходство придавала густая коричневая шерсть, покрывавшая его щуплое тельце. Разве что рогов и копыт не было. Зато имелся набор длинных изогнутых прочных и бритвенно острых когтей на правой руке. А вот левую украшали обычные человеческие ногти.

Будучи неподвижным и видимым, Хозяин леса производил жалкое впечатление.

И вот ЭТО наводит страх на всю империю?!

Я присел рядом с ним, потянув за хлипкое плечико, перевернул на спину и... тут же в мое запястье впились острые и тонкие, как иглы, зубы. Я отдернул руку, и потянул следом вцепившегося в нее чертенка. Он был совсем легкий, словно высушенный на жарком солнце Йолы. Когда я вскочил и принялся размахивать рукой, в надежде стряхнуть это досадное недоразумение, он извернулся и полоснул меня когтями по лицу. И тогда я с размаху стукнул его о ближайшее дерево. Хорошо так стукнул, смачно. Хозяин леса тут же обмяк и повис на руке мохнатым полотнищем, потерявшим ветер. Но зубы, зараза, так и не разжал. Мне пришлось достать нож и раскрыть крепкие челюсти лезвием. Развоплотившийся невидимка упал на землю сломанной куклой.

Я снова присел, осторожно, держа наготове нож, осмотрел его и пришел к выводу, что пациент скорее мертв, чем жив.

Дело оставалось за малым...

Крохотное черное сердечко я завернул в широкий лист и сунул сверток в сумку. Задание колдуна было выполнено.

Солнце спешило скрыться за макушками деревьев. Но я рассчитывал до заката вернуться к Полике.

Сказано — сделано. До дома колдуна я добрался в сгущающихся сумерках и постучал в дверь.

— Заходи!— донесся до меня приглушенный голос Полики.

Я открыл дверь и вошел в дом.

Помещение с закрытыми ставнями было освещено тусклой лампадой, стоявшей на столе перед колдуном, который сосредоточенно соскребал с костяной фигурки тонкую стружку. Это была не пантера, и не Хозяин леса. Они, по-прежнему недоделанные, стояли на столешнице в стороне. Что именно вырезал Полика, я не видел — колдун сжимал фигурку в ладони.

— Принес?— спросил он меня коротко.

Я молча достал из сумки сверток и, не разворачивая, швырнул его на стол.

Полика бросил лишь мимолетный взгляд на мое подношение.

— А-а, сердце Хозяина леса,— равнодушно проскрипел он.— Справился, значит. Я знал, что ты справишься. Есть в тебе что-то такое...

Он пристально посмотрел на меня — как-то странно посмотрел,— но так и не договорил, что хотел.

— Я выполнил твое поручение,— сдержанно сказал я.— Теперь ты расскажешь мне, как приручить змея?

Он отрицательно покачал головой.

— Почему?— нахмурился я.

— Потому что я не знаю, как его приручить,— промурлыкал Полика, не отрываясь от работы.

— Как же так...— У меня не было слов.

Он замер, растянул губы в улыбке, а потом повернулся ко мне и спросил:

— А ты все еще не понял? — Улыбка медленно сползла с его лица.— Я не Полика.

Я выпучил глаза:

— А... кто...

— Точнее сказать, я не совсем Полика. Это,— он провел ножом вокруг лица,— его лицо. А это его тело. Но внутри сидит хитрый и умный Кахмаш, которого добряк Полика пожалел и не стал добивать. А может ему просто не хватило сил. Я ведь его тоже знатно потрепал во время схватки. А потом воспользовался возможностью, вытащил из тела его душу и поместил в подходящую вамни. Вон он стоит на полке — старый добрый Полика...

Я машинально взглянул в указанном направлении. Да, среди фигурок была одна, имевшая некоторое сходство с человеком, который сидел за столом.

— ... Я забрал себе его тело, потому что мое собственное было уже ни на что не пригодно. А это... Так себе тельце, скажу тебе, ничего выдающегося. И что в нем нашла Сагеш? Я бы смог ей предложить гораздо больше.

Он сковырнул еще несколько ломких стружек с костяной фигурки, разжал ладонь, поставив вамни на стол, и улыбнулся, довольный проделанной работой.

— Ну, вот, еще одна душа в мою коллекцию. Похож?— спросил он меня.

Фигурка изображала человека, мужчину, облаченного в доспехи. На поясе меч, за спиной лук и колчан со стрелами. И эта фигурка кого-то мне напоминала...

— Правильно, это ты.— Колдун в прах разбил мои сомнения.— У меня много вамни, но среди них нет ни одного Проклятого. Ты не лучший из тех, кого мне довелось повстречать, но тоже, может быть, на что-то сгодишься, раз уж ухитрился прикончить Хозяина леса.

Мы среагировали одновременно: я выдернул меч из ножен, а он вскочил с табурета.

— Что, букашка, решил потягаться с Великим гон-ге?— злобно прошипел он и взмахнул сначала левой рукой — по кругу и в сторону, а затем правой — резко вперед.

При первом взмахе меч вырвало у меня из ладони, и он отправился в дальний угол дома. После второго мне в грудь прилетел шар спрессованного воздуха, не уступающий по прочности каменному, выбив из легких все их содержимое. Меня отбросило назад, и я врезался в стену так, что захрустели ребра и позвоночник. Под конец я упал на пол лицом вниз, не успев выставить перед собой руки.

— И это все, на что ты способен?!— усмехнулся Кахмаш.

Я не мог его даже послать подальше, лежал на полу и тщетно пытался вздохнуть.

Тем временем колдун взял с полки маленький горшочек, подошел ко мне, поставил перед моей головой изображавшую меня костяную фигурку и приступил к священнодействию. Он принялся посыпать меня каким-то порошком. Каждая щепотка сопровождалась гортанными выкриками. Боэре так не говорят. Должно быть, это был какой-то особый, ритуальный язык.

С каждой последующей порцией порошка мне становилось все хуже. Из носа и ушей потекла кровь, глаза готовы были выскочить из орбит, тело ломило так, что я начал корчиться и кричать. Такое впечатление, будто меня пытались вывернуть наизнанку. Временами, краткими вспышками я видел свое тело со стороны. Таким оно могло выглядеть, если бы на меня смотрела вамни, стоявшая на полу. Случайно посмотрев на фигурку, я заметил, что ее окутывает легкая сизая дымка, соединенная едва заметными нитями той же субстанции с моим телом. Когда я смотрел на нее, мне было ужасно больно, хотелось разом покончить с этим кошмаром, который, как казалось, длился целую вечность. И напротив, когда я видел себя со стороны, не было ни боли, ни страха, ни мыслей, ни чувств — райская безмятежность и бескрайняя пустота.

Из-за этой раздвоенности я никак не мог сосредоточиться. Существо, смотревшее на меня глазами вамни, вообще ни о чем не думало. А когда разум возвращался в мое тело, боль затмевала все прочие чувства и желания.

И все-таки что-то продолжало во мне сопротивляться. Инстинкт самосохранения? Ненависть к колдуну? Цель, к которой я так стремился?

Не знаю.

Сначала мне было больно, и я кричал.

Потом я увидел себя со стороны.

Видел, как моя рука тянется к животу...

Картинка меняется, и снова БОЛЬ... разрывает мое тело на части...

... с неимоверным усилием вытаскивает из-за пояса нож...

...ЖУТКАЯ НЕСТЕРПИМАЯ БОЛЬ...

...тянет его вдоль тела, рассекая при этом и без того рваную рубаху...

...Я БОЛЬШЕ ТАК НЕ МОГУ-У-У-У-У!!!!!!!!!!!

...и втыкает в подъем стопы колдуна, приколов ее к деревянному полу.

И сразу наступило облегчение, словно выключили рубильник.

— Ах, ты, гаденыш!— змеей зашипел Кахмаш, выронив из рук баночку с порошком.

На его счастье, она упала мне на спину и не разбилась.

Колдун начал наклоняться — то ли за баночкой, то ли хотел вытащить из ноги нож.

Я, хоть и вяло, но все же приподнялся, бросил непослушное тело вперед и навалился на колдуна, угодив ему в колени. Не будь ножа, он бы просто отступил назад, но я лишил его подвижности, и он упал на спину, вырвав при этом нож из пола.

Главное, не дать ему колдовать!

Я вытащил нож из его стопы и, воткнув его в бедро колдуна, подтянулся повыше.

Кахмаш неожиданно рассмеялся и попытался сесть. Я опять бросил тело вперед и вверх, ударил его головой в подбородок, и он вернулся на пол.

Снова дело за ножом. Я извлек его из ноги колдуна и вонзил ему под ребра. Подтянулся, вытащил и воткнул повыше, еще раз вытащил и еще раз воткнул.

Кахмаш схватил меня за горло и принялся душить. Я бил его ножом, сипло приговаривая: "Сдохни... Сдохни... Сдохни!!!", а он продолжал смеяться и сжимать пальцы.

Неожиданно Кахмаш замолк и ударил меня наотмашь по лицу, достаточно сильно, чтобы я отлетел в сторону, выронив нож. А он, как ни в чем не бывало, вскочил на ноги и рванул к полкам, на которых стояли вамни.

Живучий, гад! Если он сейчас кого-нибудь призовет...

В отчаянном прыжке я бросился за ним, схватил его за ноги и дернул на себя. Колдун упал, но перед этим все же успел зажать в ладони одну из костяных фигурок. Я вцепился в его кулак обеими руками, не давая возможности призвать духа.

Мы боролись с ним несколько долгих минут с переменным успехом. Сначала на полу. Потом он ухитрился встать на ноги, но я был тут как тут, снова вцепившись в его конечность. Я не отпускал его руки, а он, пользуясь возможностью, бил меня по лицу. Потом ударил в живот. Меня согнуло пополам, а он выхватил с моего пояса какую-то Иглу и воткнул ее мне в бок. Я взвыл, выдернул Иглу и в свою очередь ткнул ею колдуна в грудь. Он запоздало отбил мою руку в сторону, и Игла сломалась.

Я бросил взгляд на обломок, оставшийся у меня в руке.

Твою мать...

Это был мой обратный билет в Найрован.

Кахмаш, воспользовавшись моим замешательством, оттолкнул меня назад, вскинул над головой руку, собираясь бросить вамни...

...и исчез.

— Черт!

Я с досады пнул попавшийся под ногу табурет.

Ну, и как я теперь вернусь на север?!

В свете последних событий я уже не исключал возможности того, что остаток жизни мне придется провести в лесном домике на юге Фавера. Только как теперь до него добраться?

— Черт!!!

Впрочем, я мог принять предложение Войтера и остаться в Джавге-Да-Зане.

Чтобы каждый день приходить на берег озера, смотреть на портал, ведущий в родной мир и кормить хлебушком большого змея, стоящего на пути к заветной цели.

— Черт, черт, черт!!!

Я уселся на кровать исчезнувшего колдуна, обхватил голову руками и тихо пробормотал:

— Все пропало...

Глава 12

Это был самый безумный день в моей жизни. Хозяин леса, черная пантера, ходлики, безумный колдун... И все хотели меня убить. Мое многострадальное тело покрывали десятки порезов и синяков. Я устал настолько, что не было сил даже встать и промочить пересохшее горло. Как сидел, так и улегся на кровать, подозревая, что колдун не скоро вернется в Йолу. И тут же погрузился в сон...

Проснулся я... не знаю, ночь ли это была или начавшийся день. Ставни на окнах закрыты, на столе по-прежнему горела лампада, так что в доме было так же сумрачно, как и вчера. Я потянулся, прислушался к ощущениям. Тело ломило, раны, начавшие было заживать, теперь воспалились и болели, меня клонило в сон.

Поспать бы еще часов двадцать. Тем белее, что спешить мне теперь, в общем-то, некуда.

Воспоминания о вчерашних событиях и их неутешительных результатах не прибавили настроения. Захотелось выть от беспомощности и безнадежности. А еще хотелось пить. Поэтому пришлось вставать и ковылять к стоявшей у очага кадке с водой. Зачерпнув полную кружку, я осушил ее залпом.

Немного полегчало.

Я подошел к окну и распахнул ставни. Снаружи светило полуденное солнце, пели птицы, в кронах деревьев шумел ветерок.

Лепота...

Я обернулся и осмотрелся при дневном свете. В общем-то, все на своих местах, кроме перевернутой табуретки и сорванной полки. Вот только пол покрывали пятна и лужи подсохшей крови. Классно мы вчера повеселились... Вспомнив, как справился с Великим гон-ге, я самодовольно растянул рот до ушей.

— И это все, на что ты способен?!— кривляясь, повторил я последние слова Кахмаша.

Интересно, как его встретили жители Фането? В Найроване не любят психов, тем более, чужаков.

Впрочем, плевать на колдуна. У меня своих забот хватает.

Итак, подведем итоги путешествия в Йолу. К положительным можно было отнести тот факт, что портал все-таки существовал на самом деле. А чем еще может быть эта странная арка на острове Хенге? На этом хорошие новости заканчивались и начинался сплошной негатив. На остров ведут два пути. Тот, что посуху, вернее, по воздуху контролируется стражей и охранными кристаллами, а в озере обитает большой змей. Первый отпадает еще и по той причине, что меня вытурили из города. Устроит ли власти мое запоздалое раскаяние, если я решу вдруг вернуться в Джавге-Да-Зан? Не знаю, не знаю... А со змеем и вовсе полная амба. Колдун, который знал, как его приручить, умер...

Стоп, стоп, стоп!

Я оторвался от окна и подскочил к этажерке, на одной из полок которой стояли вамни. Взгляд заскользил по костяным фигуркам в поиске той, что была похожа на Полику...

И тут облом.

Вчера, решив призвать духа, Кахмаш, как назло, взял вамни, заключавшую душу его старого врага. А я уж собирался призвать зава-ге и выпытать у него секрет приручения Чикапока.

Ну, что за невезение такое!

Пнув ни в чем не повинную табуретку, я вернулся к окну и своим размышлениям.

Итак, змея приручить не получится, потому что Полика умер, а его дух, заточенный в вамни, безумный бжа-ге унес с собой в Фането.

И как теперь попасть на остров?

Н-да, проблема...

Дальше. Чудесное кольцо украли ходлики, телепорт в Найрован использовал Кахмаш. И даже бесполезный амулет унесла большая черная кошка. Одни убытки!

Впрочем, найденные в селении ходликов золото и драгоценные камни можно было занести в актив. Да и здесь — я окинул взглядом помещение — будет чем поживиться. На вырученные деньги, возможно, мне удастся купить телепорт в Найрован. Это в том случае, если придется вернуться назад. Но я все еще не терял надежды добраться до портала. Как?

Этого я пока не знал.

Тем не менее, настроение заметно улучшилось, даже аппетит разыгрался. Я порылся по закромам Кахмаша-Полики и обнаружил куски жареного мяса и овощи. Первое было подозрительно темным и пахло соответственно. Да и овощи выглядели как-то странно. Нет, в этом доме лучше ничего не есть. Еще неизвестно, чем это обернется.

Я вышел на улицу, выругав себя за то, что вчера даже не удосужился запереть дверь. На грядках я нашел немного знакомой зелени, нарвал в подол и вернулся в дом. Сидя за столом, я, если судить по положению солнца на небе, скромно пообедал.

А потом наступил момент раздачи слонов. Иными словами, я занялся присвоением чужой собственности. Первым делом я подмел с полок все вамни. Кахмаш врал безбожно, утверждая вчера, что у него много костяных фигурок. Их было всего пять — две недоделанные на столе и свою собственную я не считал. Все пять легли в мой мешок. Немного подумав, я добавил свою, сунув ее отдельно от остальных. Возьму на память о бое с большим боссом.

Потом настала очередь Слез Илунэ. Вспомнив, как я — буквально — обжегся в прошлый раз, сейчас я действовал осторожнее. Сначала коснулся пальцем Слезы и быстро отдернул руку. Ничего страшного не произошло. Тогда я смелее взял застывшую каплю в ладонь и прислушался к ощущениям.

Воображение выдало картинку заживающей раны...

"Лечилка"! То, что надо, берем.

К сожалению, она была одна такая. Из остальных следует отметить Молнию, Болото, Светлячка — куда ж без него! — Заморозку, Огненный вихрь и Уголек — ту самую, горячую Слезу, которую мне всучил Кахмаш. Но на этот раз она почему-то не обжигала. Остальные капли, стоявшие на полках, не были заряжены магией.

Жаль...

Порыскав по закоулкам, я больше не нашел ничего примечательного, если не считать несколько золотых монет. Между делом я подобрал с пола свои меч, нож, лук, стрелы, выпавшую во время драки духовую трубку. Если бы вчера у меня под рукой оказался шип, возможно, битва закончилась бы намного раньше и с другим, более приемлемым, результатом. И не пришлось бы жалеть об утерянном телепорте. Поэтому, макнув пару шипов в ядовитую смесь, я сунул их в свободные газыри на поясе. Теперь я был во всеоружии.

Что ж, пора и честь знать. В доме колдуна меня больше ничто не задерживало. Разве что... Я снял рваную и окровавленную рубаху и сменил ее на свежую. Так лучше. Окинув взглядом помещение — не забыл ли чего, — я вышел из дома и направился по тропинке к дороге, которая должна была привести меня обратно в Джавге-Да-Зан. Плана действий у меня по-прежнему не было, но не сидеть же на одном месте? Глядишь, на месте что-нибудь, да, придет на ум.

В пути мне стало хуже: раны разбухли, начали нарывать и сочиться сукровицей, поднялся жар, закружилась голова. То и дело приходилось останавливаться, чтобы перевести дух. В сумке лежала "Лечилка", но я решил приберечь ее на крайний случай. А пока мне во что бы то ни стало нужно было срочно обратиться к лекарю.

Через полчаса я кое-как добрался до дороги и зашагал на юг.

— Здоров, братиш,— окликнул меня грустный голос, едва я отошел от обугленного дерева.

Я резко обернулся, выхватывая меч.

На дороге стоял парнишка лет двадцати пяти. Волосы заплетены в дреды, приподнятые зеленой банданой, на теле простая давно не стираная рубаха, просторные мятые штаны, сандалии.

— Расслабься, чувачок, я реально безобидный.— Он примирительно выставил перед собой руки.

— Чего надо?— спросил я его.

— Спросить хочу.

— Спрашивай.

Он задумался.

— А... да, братиш, ты случайно не от Полики топаешь?

— Ну и...

— Так он уже вернулся или как? А то потерялся куда-то...

— Вернулся... и снова ушел.

— Куда?

— Далеко. Так что будет нескоро.

— Вот, козел!— воскликнул в расстройстве чувств парень и тут же пояснил свою реакцию: — Он у меня взял кое-что, а когда пришло время отдавать,— исчез... Козел.

Он замер, уставился в одну точку, словно началась перезагрузка. Я не стал ему мешать, развернулся, собираясь продолжить свой путь. Мне становилось все хуже и хуже.

— Постой, братиш!— прогнусавил он мне вслед.— А ты наш, походу... Ну, настоящий, не цифра.

— И что?

— Ничего.

И он снова завис.

Я вернул меч в ножны и пошел на юг.

— Братиш... Меня Нирвана зовут.

— Очень приятно,— ответил я, не оборачиваясь.

— Постой! Куда вы все бежите? Мир не терпит суеты.

Философ...

Он догнал меня и схватил за руку. Воспаленные раны вспыхнули огнем, мир подернуло туманом, меня качнуло так, что я не устоял на ногах и упал в кусты...

Потом последовала череда провалов и пробуждений, тело горело огнем, постоянно хотелось пить, в кошмарах меня преследовали по лесу орды ходликов, Хозяин леса на живую резал мое тело скальпелем, большая черная пантера рвала клыками горло, а смеющийся колдун сматывал в клубок мою душу...

Однажды, открыв глаза, сквозь мутную пелену я увидел склонившееся надо мной чудовище с шипами, торчащими из головы, безумным взглядом и садистской ухмылкой. Я тут же вцепился в его горло ослабевшими пальцами.

— Ты чего, чувачок?— взмолилось чудовище заторможено-растянутым голосом, и не без труда избавилось от моей удушающей хватки.

Я снова потянулся к его шее, но оно накинуло на меня сеть и запеленало, как младенца.

Я дернулся раз, другой, но быстро выбился из сил и притих. Мы целую вечность смотрели друг на друга: я — беспомощно и обреченно, он — выжидающе и самодовольно.

Пелена медленно спала с глаз, и теперь я смог разглядеть своего мучителя. Это был человек. То, что я принял за шипы, оказалось спутанными волосами, взгляд у него был встревоженный, а улыбка растерянной, но дружелюбной.

— С возвращением в мир живых, братиш,— поприветствовал он меня нормальным человеческим голосом, разве что немного гнусавым и усталым.

— Где я?— А вот у меня с голосом точно было что-то не в порядке. Вроде бы я задал вопрос, а такое впечатление, будто говорил кто-то другой.

— Это моя хаза. Welcome, так сказать...

Я огляделся.

Точно, хаза. Домом это... хм... жилище можно было назвать с большой натяжкой. Собранные из бамбуковых шестов стены просвечивали прорехами, в лучах пробивавшегося сквозь них света весело кружили пылинки. Потолок из жердей, выстланных пальмовыми листьями, выглядел более добротно, но все равно убого. Из мебели в помещении я разглядел только низкий табурет — такие обычно подставляют под ноги. Даже кровати как таковой здесь не было — то, на чем я лежал, укутанный пледом, можно было назвать как угодно, только не кроватью. Еще имелся выложенный камнем очаг, над которым висел закопченный чайник, а рядом высилась поленница дров, вдоль стен стояли плетеные корзины, прикрытые такими же крышками. И повсюду висели пучки трав, какие-то коренья, сушеные грибы...

Н-да...

— Что со мной случилось?

Я ничего не мог вспомнить.

-Сам в непонятках,— ответил хозяин дома.— Ты был покоцаный с ног до головы. Такое впечатление, типа ты приставал к кошке, а она тебя сначала отходила когтями, а потом долго добивала ногами.

Кошка?!

Да, большая черная кошка...

И тут я вспомнил все. Даже человека, который в позе лотоса сидел передо мной.

Его зовут... Нирвана, кажется.

— Как я сюда попал?— задал я очередной вопрос.

И парень рассказал мне, как я упал на дороге в Джавге-Да-Зан, как он тащил меня через лес к своей "хазе", как чистил раны, обрабатывал их отварами, как отпаивал меня травками, когда я на короткие мгновения вырывался из горячечного бреда...

— Давно я здесь?

— Четвертый день уже.

Ничего себе!

И что это было? Яд ходликов? Грязные когти Хозяина леса? Магия Кахмаша?

— Братиш, не пугай меня так больше, лады?— попросил Нирвана.— Я уж думал все — кирдык тебе. Я же не лепила какой, только травками балуюсь,— сказал он и глупо хихикнул.— А... во... кстати, о травках!

Он завел руку за спину и достал невесть откуда изогнутую трубку — она едва дымилась, — поднес к губам, несколько раз вдохнул, задержал дыхание и медленно выпустил струйку дыма под потолок.

— На, пыхни для профилактики,— протянул он мне трубку.

— Не,— поморщился я.— Это не мое.

— Бери, бери, чувачок. Она безвредная, не подсядешь. Боль снимает, тонус поднимает, даже голод утоляет — просто панацея.

— Ты даже такие слова знаешь?— удивился я.

— А то!— гордо ответил он и назидательно добавил: — Не суди о человеке по внешнему виду. Я, между прочим, уник закончил с красным дипломом.

— А здесь как оказался?

Он захихикал.

— Рванул за новыми ощущениями. Кенты шепнули, что здесь, в Йоле, травка улетная, грибочки, там, разные, корешки всякие. Вставляют не по-детски, пруха — конкретная, круче, чем в реале. И все — натурпродукт, никакой химии. И никаких последствий. Ну, почти... Попробовал — понравилось. Так и остался здесь,— он развел руками.

— Домой, в реал, не тянет?— спросил я.

— А че там делать? Разве что, лабу жалко. У меня крутое оборудование было, примочки всякие. А здесь... приходится изощряться. А так — ниче, все в елочку.

Это уже второй человек на моем пути, который не хочет вернуться в реал.

Может быть, я чего-то не понимаю?

— А ты что здесь делаешь? Я имею в виду, в лесу?— спросил он меня.

Парень он, конечно, неплохой, хоть и со странностями — а у кого их нет? — но общение с Аристером научило меня осторожности, поэтому в подробности я вдаваться не стал.

— Да так, к колдуну местному ходил.

— К Полике, че ли?

— К нему.

— Классный мужик,— согласно кивнул Нирвана.— У него такие рецепты — закачаешься. Вот только жмот — косяка на конопляном поле не выпросишь. И кидала конкретный. Взял у меня пару месяцев назад бульбулятор — и с концами.

— Зато он большого змея приручил,— вздохнул я тяжко.

— Это Чикапока, че ли? Пф!— фыркнул Нирвана.— Ты больше верь балаболам. Он просто вдул в ноздри змею порошок ништячный. Тот и завис — делай с ним, че хош.

— А ты откуда знаешь?

— Да,— махнул он рукой,— отвисли мы с ним как-то, курнули, грибочками догнались... Его и пробило на базар — не остановишь. Пару рецептов мне выболтал... хи-хи-хи...

— А про рецепт этого порошка он что-нибудь сказал?— я затаил дыхание.

— А на кой он мне? У меня другое приколы... А тебе зачем?

— Да, так,— дернул я щекой.

Он пристально посмотрел на меня и вдруг сказал:

— Ты змея не трожь, он клевый.

— Как же, клевый. Он людей пачками жрет.

— А ты че — веган? Тож, небось, мясо хаваешь.

— Он людей жрет!— повторил я с напором, пытаясь достучаться до его сознания.

— Ну, братиш, у каждого свои приколы. Я шмаль курю, ты с кошками дерешься, а змей людей хавает. На то он и змей!.. А так он ничего, шибутной такой. Мы с ним как-то целый день зажигали,— сказал он и пояснил: — Он меня по озеру катал.

— Чего?!— выпучил я глаза.

Нирвана глубоко затянулся, зажмурился и на выдохе начал рассказ:

— В прошлом году это было. Я по зеленке прошелся, набил мешок кумаром разным. Вышел на берег озера — там мысок есть скалистый, — уселся на краю, ножки свесил, высыпал из мешка зелье и начал снимать пробу. Приход поймал, а травы еще, как грязи... Достал мешочек с какими-то семенами. Пожевал — вроде десны немеют — то, че надо. И тут мешочек выпал из кривых рук. Я за ним дернулся и полетел в воду. Но мешочек бесценный поймал... ха-ха-ха... Вынырнул и погреб к берегу. И тут гляжу — опа! — змей надо мной торчит. Нефига себе, думаю, накрыло... хи-хи-хи... А он кружит рядом со мной, мордой в мешочек тычет и на меня смотрит, так жалобно... Семок, короче, хочет. А я че, я не жадный. Добрался до берега, насыпал ему горсть. Он схавал и, походу, накатило на него. Трется об меня, как кошка, догнаться хочет. Ну, я ему еще горсть в пасть закинул. Тут его конкретно накрыло. Подхватил он меня и потащил по озеру. Я уселся ему на... короче, за бошку его схватил и кайфую. Он меня до противоположного берега с ветерком донес, там я ему остатки семян отдал и домой почапал... Вот, как-то так.

Я смотрел на него с недоверием.

— Че, не веришь?!— возмутился он.— Думаешь, я под кайфом был и мультики смотрел? Не, внатуре, зуб даю! В этих семенах походу алкалоиды какие или эфирные масла. Змей от них тащится и за версту чует. Недавно вот опять наткнулся на эти семена. Сходил на озеро, на тот мысок. Кинул пару семок в воду — змей тут же нарисовался. Я ему семена скормил и ушел — в лом было в воду лезть.

Если он говорит правду, у меня появился реальный шанс попасть на остров.

А если нет?

— У тебя остались эти семена?— спросил я его.

— Есть чуток, а че?

— Дашь мне? Если надо, я заплачу.

— Ты че, братиш, обидеть хочешь? Что бы я с кореша деньги за дурь брал? Я же не жлоб какой и не барыга.— Он перекатился к одной из корзин, скинул крышку, порылся, достал небольшой мешочек и протянул мне.— Держи. Увидишь змея — передавай ему от меня большой с кисточкой. И... не обижай его, он классный...

Я погостил у Нирваны еще два дня, пока более-менее оклемался. Питались мы супом, который сварил между "приходами" гостеприимный хозяин, и овощами с грядок. Нирвана ел мало, отдавая предпочтение легким наркотикам. Пока его дух путешествовал по далеким мирам, тело, похожее на восковую фигуру, ни в чем не нуждалось. Теперь я понимал, почему его не тянет домой. Там он занимался бы тем же самым, только за удовольствие пришлось бы платить.

Когда я уходил, Нирвана был в отключке. Я собрал свои вещи, оставил на табурете горсть имперских золотых и ушел.

Намедни мой новый знакомый объяснил мне, как добраться до Джавге-Да-Зана. Так что я без особых проблем вышел к северным окраинам города, обогнул его слева и оказался на скалистом берегу озера, на том самом мыске, о котором рассказывал Нирвана.

Я стоял над водой и никак не мог определиться — стоит ли доверять словам наркомана? Достав из сумки заветный мешочек, я бросил несколько семян в воду. Но змей, вопреки заверениям Нирваны, так и не появился. И это не могло не настораживать.

А остров, на котором стоял портал, манил своей близостью. До него было метров двести.

Двести метров отделяло меня от реального мира.

И прожорливый змей, бороздящий просторы большого озера.

Я задумался о другом. Что меня ждет в реале? Могила с надгробной плитой, на которой выбито мое имя? А может, постучавшись в дверь своего дома, я встречусь с самим собой? Или навещу себя любимого в какой-нибудь клинике, где мое тело покоится в состоянии комы?

Бр-р-р...

Так или иначе, сначала мне нужно было преодолеть эти чертовы двести метров.

Меня тянуло на остров, но лезть в воду не хотелось. И чем дальше, тем сильнее.

И тогда я решил довериться случаю. Достал монетку и загадал: выпадет корона — полезу в воду. Подбросил, поймал, разжал ладонь...

Корона...

Слово, данное даже самому себе, нужно держать, и я принялся нехотя снимать одежду.

Я разделся прямо на мыске, скинул с себя все, за исключением подштанников. Вещи сложил между камней. Если мне повезет дважды — не съест змей и сработает портал, — то они мне больше не пригодятся. С собой я взял только мешочек с семенами. Они пахли даже сквозь пористую ткань. Запах приятный, дурманящий. Возможно, именно он привлекает змея. Хотел было спуститься к воде, но призадумался: плыть, сжимая мешочек в ладони, будет неудобно, а карманов в моих подштанниках не было.

Как быть?

Немного подумав, я достал из сумки сменную рубаху, оторвал от подола полосу, прикрепил к ней мешочек, а кусок ткани обвязал поясом на талии. Мешочек нелепо висел на боку, и я заправил его в подштанники.

Готово.

Я спустился к озеру, коснулся ногой воды. Теплая.

И снова замер в нерешительности.

Плыть или не плыть?

Внутренний голос был категорически против. В памяти еще свежи были воспоминания о том, как змей заглатывает молодого бунтаря. Не хотелось бы разделить его участь.

Я снова коснулся воды и...

Со стороны мыска появились люди. Их было четверо. Стражники. Увидев меня, они начали кричать по-боэрски, размахивать руками, угрожать оружием. А потом сорвались с места и бросились ко мне.

Вместо того чтобы прыгнуть в воду — я так и не решился, — я побежал вдоль берега. Они за мной. Прыти мне было не занимать, но бежать по острым камням босиком было трудно. Настал момент, когда я распорол ступню и рухнул на землю. Они набросились на меня, заломили руки, связали их веревкой, попинали для проформы и потащили прочь от озера.

Нужно было прыгать в воду.

Теперь уже поздно.

Глава 13

Стражники втащили меня, хромающего и почти голого, в город через восточные ворота и остановились у караульного помещения. Сразу же собрался народ. Хлеба никто не предлагал, зато зрелище было захватывающее. Как же, бунтаря поймали! Или за кого они меня принимали? За казачка, засланного, чтобы убить императора? А может просто за очередную порцию мяса, которую поутру принесут в жертву змею? Такой расклад устраивал всех — своя шкура дороже. И народ безмолвствовал. Впрочем, не все. Некоторые осыпали меня гневными тирадами, другие норовили пнуть. Кто-то из толпы даже бросил в меня огрызок.

Хорошо, что не камень.

Первым делом из караулки принесли колодки. Стражники попытались нацепить деревяшки мне на шею, но я взбрыкнул. Один из них, крупный такой мужичок, впечатал мне кулак в живот. Я согнулся пополам, а он добавил сверху по шее сцепленными в замок руками. Я упал на землю и, пока жадно глотал воздух, стражники споро надели на меня колодки.

После чего меня повели через город.

Ничто так не радует обывателя, как чужое горе. В глубине души каждый думает: хорошо, что он, не я. Прохожие оборачивались и провожали взглядами торжественное шествие, возглавляемое моей скромной персоной. Люди бросали привычные дела, выходили из домов, чтобы засвидетельствовать свое почтение короткой, но, несомненно, емкой фразой по-боэрски или, на худой конец, плевком в мою сторону. Бездельники и активисты присоединялись к процессии, так что до дворца мы добрались многолюдной толпой.

Мы идем в святая святых?

Так и есть. Дворцовая стража распахнула ворота, и меня направили мощным толчком в створ. Народ, знавший границы дозволенного, остался снаружи. А уже через пару секунд пространство перед воротами опустело. Шоу закончилось. По крайней мере, на сегодня.

Интересно, сколько их соберется завтра на берегу озера, когда меня поведут знакомить со змеем?

Поди, весь город придет. Еще бы! Думаю, иностранцев в жертву еще не приносили. Интересно же посмотреть, как отреагирует змей! Сожрет целиком, побрезгует или подавится?

Ворота за нашими спинами закрылись, но мы так и остались стоять у входа. Пока я гадал, почему, стражники о чем-то судачили. Они упорно отказывались говорить по-айленски, словно боялись осквернить благословенный йоланский воздух варварской речью.

Наконец, на дорожке, ведущей к дворцовому комплексу, появились новые действующие лица. Это были представители отборной императорской гвардии. Двое. Рослые, плечистые, самодовольные. Даже одного было достаточно, чтобы скрутить меня в бараний рог. Впереди, пряча запястья в рукавах, шел человек в просторных одеждах. Колдун.

А этот еще зачем?

Объяснений не последовало. Стражникам итак было все понятно, а передо мной никто отчитываться не собирался. Конечно, кто же разговаривает с мясом?

Передача заключенного прошла как-то буднично, даже скучно. Стражники остались у ворот, а гвардейцы и колдун зашагали по дорожке вглубь дворцового комплекса. Меня они прихватили с собой.

Несколько раз мы проходили мимо столбов, украшенных кристаллами. При нашем приближении они начинали опасно пульсировать, но никакого вреда не причиняли.

Колдун как-то нейтрализует магию.

Наверное, так оно и было.

К сожалению, насладиться очарованием императорского жилища мне не дали. Дворец располагался слева, а мы свернули направо, в сторону утеса.

Сердце тревожно екнуло.

Они что, до утра дождаться не могут?

Я встал, как вкопанный, но меня подтолкнули в спину, выводя из ступора.

Мечты сбываются!

Вот и заветный утес с уютной гондолой под навесом. Канатная дорога... А я уж и не чаял до нее добраться. Оказывается, все так просто — нужно было всего лишь стать врагом императора. Кроме того, иностранцам предоставлялись скидки.

Но и до ворот, ведущих на утес, мы не дошли, свернули к казармам. Гвардейцы не сидели без дела, совершенствовали навыки боя. Я невольно залюбовался могучими воинами, отрабатывавшими приемы борьбы с холодным оружием на деревянных манекенах. Впрочем, спарринги были гораздо зрелищнее. Бои совсем не походили на тренировку. Гвардейцы стремились поразить противника, а те, в свою очередь, умело защищались и контратаковали. Бились на мечах, глефах, голыми руками, один на один и против нескольких противников. Скажу сразу — бойцы они были отменные. Чуть в стороне лучники стреляли по мишеням. Стрелы ложились кучно, в притирку, аккурат в яблочко.

Куда мне до них...

Мы прошли мимо — никто даже не отвлекся от своего занятия, привыкли уже — и нырнули в дворик, окруженный с трех сторон каменной стеной барака, смотрящего на мир крохотными окошками, забранными решетками. В центре дворика стоял столб со свисавшей сверху веревкой. Меня припечатали к столбу, веревку продели в колодку, слегка подтянули. Теперь я едва мог пошевелиться, а о том, чтобы расслабить ноги в коленях — и речи не было: сразу же колодка сдавливала горло.

После чего меня оставили одного.

Впрочем, ненадолго. Вскоре из казармы вышел воин с глефой в руках. Он устроился за моей спиной, так, чтобы не упускать меня из виду. Я же знал о его присутствии только по натужному сопению и недовольным вздохам.

День был в самом разгаре, солнце припекало нещадно, зловредные насекомые раздражали своей настойчивостью. И очень хотелось пить. Облизывая сухим языком потрескавшиеся губы, я тихо матерился, проклиная все на свете.

Позади булькнуло.

Я заткнулся, слушая, как охранник жадно глотает воду и довольно причмокивает после каждого глотка.

Вот же, сволочь!

Захрустели камешки под ногами, солнце заслонила рослая фигура. А у моих губ появилась фляга.

— На, попей малеха,— предложил мне бородатый страж.

Нет, не сволочь, беру свои слова обратно.

Я присосался к фляге, но успел сделать всего несколько глотков теплой воды, так и не утолившей жажды.

— Хватит пока. Нам здесь целый день куковать.

И то верно.

— Спасибо,— поблагодарил я его.

— Кушай, не обляпайся.— Он закрыл флягу, повесил ее на пояс и вернулся на свое прежнее место.

Проклятый?

Вот даже как...

Этим нужно воспользоваться.

— Откуда родом?— спросил я его, решив разговорить.

— Какая разница? Все мы теперь дети Альтиндора.— Он говорил с ленцой, неохотно.

— Меня зовут Ильс. А тебя?

— Нам не положено разговаривать с заключенными... Ну, допустим, Тамакола...

— Давно уже здесь, в Йоле?

— С самого начала. Люблю солнце, море...

— ...и императора,— закончил я за него.

— А хоть бы и так,— не обиделся он на мою провокацию.— Он порядок в стране навел. До него здесь такой бардак был — вспоминать не хочется. А у меня жена молодая, красивая...

— Ты женат?!

— А как же без бабы можно? Природа просит свое. Да и за домом есть кому присмотреть, за хозяйством.

— Хорошо ты тут устроился,— вздохнул я.

— А тебе кто мешал? Говорят, тебе предлагали место в городской страже. Так нет, отказался, на остров поперся.

Войтер, Войтер... Сдал, все-таки. Ну, да, Бог ему судья.

— А что там, на острове?

— А ничего! Много знать будешь... Хотя к тебе это не относится.

— Даже так?— я сглотнул комок.— Змею скормите?

— Не сразу. Император желает знать, кто тебя прислал, что нужно было на острове, кто твои сообщники. Он лично будет вести допрос. Не сегодня — завтра. Так что отдыхай пока.

Говорил он буднично, без тени злобы в голосе.

И я понял, что поддержки с его стороны не будет.

Нет, первое впечатление меня никогда не обманывало. Все-таки, он сволочь.

Разговаривать с охранником резко перехотелось.

Неужели это все? Game over?

Я лихорадочно искал выход из сложившегося положения, но не находил даже малейшего шанса на спасение. Попасть во дворец, вопреки ожиданиям, оказалось проще, чем из него выбраться.

А цель была так близка...

Солнце продолжало свою безжалостную пытку. Обнаженное по пояс тело от палящих лучей кое-как прикрывали колодки, хотя открытые участки покраснели и теперь нещадно зудели. Зато голова пылала таким жаром, что на ней в пору было жарить яичницу. И снова хотелось пить.

А потом у меня начались галлюцинации...

Он появился у гвардейских казарм в сопровождении коротконогого субъекта с выпирающим брюшком и раскрасневшейся мордой — типичного представителя чиновничьей братии среднего звена. Сопровождающий что-то рассказывал, с нескрываемой гордостью тыкал пальцем в истекающих потом воинов, а Он согласно кивал и украдкой посматривал в сторону канатной дороги.

— Эй... как там тебя... земляк,— прошелестел я пересохшими губами.— Кто это?

— Кто? Где?— встрепенулся охранник. Должно быть, закемарил на посту.

— Вон тот, в плаще.

После короткой паузы, во время которой стражник, видимо, наводил прицел, последовал ответ:

— Это гость императора. С севера... А ты его знаешь?

— Нет, просто спросил,— ответил я.

Конечно же, я его знаю!

Аристер, сука! Как всегда, бодр, подтянут, свеж. Даже наряд не сменил, выглядит так же, как в тот день, когда мы расстались.

— Должно быть, важный человек, раз сам император его привечает,— пробормотал я.

— Не знаю. Наверное. Вторую неделю уже тут торчит, все чего-то вынюхивает, выспрашивает... А что?

— Ничего... Дай воды.

— Не положено.

— Будь человеком, дай попить!

Тамакола, украдкой озираясь по сторонам, нехотя поднес к моим губам фляжку.

Значит, гость императора. Хм...

Кто ж ты такой, Аристер?

Сука он и предатель!

Это понятно, но все же — кто он?

Его намерения были кристально прозрачны. Даже сейчас он не скрывал своего интереса к порталу. Все смотрит и смотрит, хотя и не в открытую.

Что, друг мой, проблемы возникли? Несмотря на близость к императору, доступ к порталу и для тебя закрыт?

Аристер сделал шаг к воротам, ведущим к канатной дороге, но толстобрюхий чиновник подхватил его под руку, ткнул пухлым пальцем в кристалл, который при приближении Аристера начал пульсировать, ненавязчиво развернул в противоположную сторону и повел прочь от гвардейских казарм.

Проходя мимо дворика, Аристер повернул голову, скользнул по мне взглядом... и пошел дальше, вступив в дискуссию с сопровождающим.

Не заметил? Не узнал?

Сука!

Вскоре мой охранник сменился, унеся флягу с остатками воды. Его товарищ по оружию оказался неписью, на мои просьбы напиться он не реагировал или отвечал коротко, по-боэрски. Судя по интонации — посылал подальше. После полудня у меня из носа пошла кровь. Я из последних сил держался на ногах. А когда коленки невольно подгибались, колодка сдавливала горло до звона в ушах, до кругов перед глазами.

Потом я, наверное, все же отключился. В чувство меня привело ведро воды, пролившееся бальзамом на мое испеченное тело. Стало легче, но ненадолго. Вода быстро испарилась, и снова стало жарко и муторно.

Прежде чем солнце скрылось за крышей барака, я еще несколько раз терял сознание, и меня поливали водой. Но облегчение так и не наступило. Обгоревшая кожа продолжала пылать огнем, а к вечеру все тело начало чесаться.

Я надеялся, что, хотя бы на ночь меня отвяжут от столба и отнесут в камеру, в подземелье, к черту на рога — куда угодно. Нет. Судя по всему, коротать ночку мне придется здесь же.

Тренировочная площадка опустела только на закате. Гвардейцы разошлись по своим делам: кто-то заступил в караул, кто-то отправился спать. Мой новый охранник тоже сменился, так и не напоив меня ни разу.

Я стоял, опершись спиной о столб, переминаясь с ноги на ногу. Меня то и дело клонило в сон. Но я боялся закрыть глаза, опасаясь, что больше не проснусь, удушенный колодками.

Тем не менее, ресурсы организма не безграничны, и на какое-то время я все же отключился.

А когда очнулся, передо мной кто-то стоял. Солнце уже скрылось за горизонтом, на небе его сменила полная луна. Кроме того, в некоторых окнах барака горел свет, так что я узнал человека, который решил почтить меня своим визитом.

Аристер.

— Я тебя...— голоса у меня уже не было, лишь свистящее шипение. Я попытался пнуть старого приятеля, но только сделал сам себе хуже: опорная нога подкосилась, и я, придушенный колодками, натужно захрипел:— ...убью...

— Не сейчас, может быть, в другой раз,— спокойно ответил он, достал нож... и перерезал веревку, удерживавшую меня у столба.

Я кулем рухнул ему на руки. Он помог мне присесть и принялся резать полоски кожи, стягивавшие колодки.

— Зачем ты сюда полез?— спросил он меня между делом.— Сидел бы в Найроване или в Фавере, горя не знал.

— Ты меня предал... бросил...

— Да. Но для твоей же пользы. Я не могу тебе всего объяснить. Да и не время сейчас.

Колодки гулко упали на землю.

Я завертел головой — не услышал ли кто — и увидел охранника, сидевшего у стены барака. То ли он спал, то ли...

Аристер достал флягу и дал мне напиться.

— Да кто ты такой?!— возмутился я прорезавшимся голоском. Может быть, чуть громче, чем следовало.— Ты бросаешь меня в Фането, а теперь вот пытаешься спасти... Я не понимаю твоей логики.

— Нам пора уходить,— он помог мне встать на ноги.— Идти сможешь?

— Да... И отвечай на мой вопрос!

Я с трудом переставлял ноги, так что Аристеру пришлось тащить меня на себе.

— Будем считать, что совестливый человек. В какой-то мере, это моя вина, что ты попал в передрягу. Но кто же знал, что ты в одиночку сунешься в империю?

— А ты оставил мне выбор?

— Конечно! Ты должен был смириться и остаться на севере.

— Фиг вам! Я хочу убраться из этого мира, хочу вернуться в реал...

— Не всем нашим желаниям суждено сбыться.

— Да, пошел ты!— Несмотря на то, что Аристер меня спасал, я все еще продолжал на него злиться.— И вообще, что ты намерен делать дальше?

— Попробую вывести тебя из города.

— Ха! Нам даже с территории дворца не уйти. Повсюду охрана, эти чертовы кристаллы...

— Об этом не беспокойся. С кристаллами я разберусь. Доведу тебя до ворот, а потом... Потом здесь начнется заварушка, так что до тебя никому не будет дела. Пробирайся через город и уходи в лес.

— А ты?

Он ответил не сразу.

— У меня здесь еще остались кое-какие дела.

— Портал?

— Да,— нехотя ответил он.

— Ты хочешь уйти в реал, а мне предлагаешь остаться здесь? Ну, ты и сволочь!

— Послушай...

— Нет, это ты меня послушай!— перебил я его и встал, как вкопанный.— Или мы вместе идем к порталу, или я сейчас такой хипеш здесь подниму... И плевать на последствия!

Он пристально посмотрел на меня.

— Ты уверен? Не пожалеешь потом?

— Нет!

— Хорошо, будь по-твоему.

Я освободился от опеки Аристера, и мы вышли из дворика.

У входа в казарму стояли трое гвардейцев. Нас они не заметили, и мы направились к воротам, ведущим к канатной дороге.

— Иди за мной,— тихо сказал маг.— Когда ворота откроются, сразу же беги к гондоле.

— Беги...— устало повторил я.— Тут бы дойти.

— У тебя еще есть возможность передумать...

— Нет!— решительно ответил я.

Аристер пожал плечами.

У ворот дежурили гвардейцы и колдун.

— Приготовься, сейчас начнется,— шепнул Аристер.

При нашем приближении кристаллы над воротами начали пульсировать. Я невольно сбавил скорость.

— Не бойся,— маг высунул руку из-под плаща и показал мне Слезу Илунэ.— Она нейтрализует действие кристаллов.

— Откуда она у тебя?

— Так, достал по случаю.

Кристаллы тревожно пульсировали, но не более того. Зато гвардейцы насторожились. Они приставили к воротам гвизармы и направили на нас взведенные арбалеты. Колдун что-то спросил.

Аристер ответил по-боэрски.

Молодец, без артефакта-переводчика чешет. И когда он только все успевает?

Колдун покачал головой, и, размахивая руками, словно разгоняя гнус, пошел нам на встречу.

Руки Аристера скрывались под плащом. Я лишь услышал легкий треск, и на землю упал осколок Иглы. А в следующий момент маг резко откинул плащ назад и бросил активированную часть магического артефакта под ноги стражникам. Все правильно, маг он, конечно, сильный, но для того, чтобы начертить заклинание, понадобилось хотя бы несколько секунд. Вряд ли стражники стали бы бездействовать, наблюдая, как на их глазах творится волшба.

— Глаза!— резко крикнул мне Аристер, когда осколок еще находился в воздухе, и, подавая пример, отвернулся.

Яркая вспышка осветила площадку перед воротами. Я все же успел схватить "зайчика", и сквозь черные пятна перед глазами увидел, что стражники впали в ступор, а руки мага пришли в движение. Левой он запустил в противников "Кулак ветра", и гвардейцев, — а вместе с ними и мага, — сшибло с ног и бросило на ограду. Правая "вцепилась" "Телекинезом" в деревянный столб, стоявший на краю тренировочной площадки, и дернула его из земли. Столб дрогнул, но устоял. Аристер рванул его снова и выворотил бревно вместе с глыбой сухой земли. Столб взмыл в воздух, завис на несколько секунд, а затем, повинуясь движениям мага, устремился в кованые ворота.

Удар, сотрясший узорную решетку, был слышен, пожалуй, даже в городе. Но результата он не принес.

Зашевелились лежавшие у ограды гвардейцы. Один из них, продолжая лежать, подтянул арбалет и начал целиться в мага.

— Аристер!— я привлек внимание мага, увлеченно долбившего в ворота бревном.

Тот отреагировал мгновенно: сунул руку под плащ, выхватил с жилета Иглу, преломил и бросил в очнувшихся гвардейцев. Не долетев до земли, осколок взорвался хрустальной крошкой, которая сверкающим покрывалом окутала поднимавшихся стражников. И они замерли в неестественных позах, словно кто-то включил "стоп-кадр".

"Паралич". Хорошее заклинание. Жаль, действует недолго.

Потом случилось то, что рано или поздно должно было произойти: из казармы высыпали люди. Некоторые в полном снаряжении, но таких было мало. В основном гвардейцы предстали нашим взорам в неглиже, но с оружием в руках.

— Аристер, народу прибывает!— предупредил я мага.

— То ли еще будет!— задорно воскликнул маг. "Уронив" бревно, он обернулся к бегущим к нам гвардейцам и стал быстро чертить знаки обеими руками.

Взмах правой — и перед атакующими выросла "Огненная стена". Жар был такой, что даже мне опалило лицо. Гвардейцы отпрянули назад и замерли. Но ненадолго.

Взмах левой — и в них полетели капли "Града", увесистые такие, как пули для мушкета, звучно застучали по неприкрытым телам. Воины императора завертелись на месте, некоторые, в надежде укрыться от разящих снарядов, попадали на землю...

А тут подоспело третье заклинание, сотворенное освободившейся правой рукой.

Пробивая землю изнутри, наружу полезли острые "Шипы". Не кучно, а один за другим, заставляя гвардейцев хаотично перемещаться по тренировочной площадке. Многие не сдержались и бросились обратно к казарме.

Последней каплей стал "Смерч", запущенный левой рукой. Он возник посреди площадки, поднял в воздух песок и ревущим абразивом погнал самых упорных нападающих туда, откуда они появились.

Вот так, и никаких жертв.

Аристер пощадил имперских гвардейцев.

Что ж, гуманно.

Когда последний воин скрылся в казарме, Аристер поставил аккордную точку. Прямо перед входом в барак вырос небольшой, дышащий жаром и плюющий огнем "Вулканчик". Теперь из казармы никто не выйдет.

— Вот так,— улыбнулся мне Аристер и вернулся к прерванному занятию.

Он снова "поднял" бревно и стал долбить в ворота.

Удар. Другой. Третий.

Ворота вздрагивали всякий раз, но не сдавались...

Из темноты прилетела стрела, едва не угодив магу в плечо. Стреляли со стороны дороги, ведущей ко дворцу. Я обернулся и увидел мечущиеся по дороге тени.

— Аристер...

— А, подкрепление пожаловало!

Он вынужден был бросить бревно и запустил в воздух легкую "Комету". Черное небо осветила медленно падающая звездочка, похожая на сигнальную ракету. Она давала достаточно света, чтобы мы смогли разглядеть спешащих к нам людей.

— Дворцовая охрана. И колдуны,— констатировал маг.— Сейчас станет жарко.

И он приготовился к обороне.

Тем временем "Паралич" спал, и охранявшие ворота гвардейцы сначала рухнули на землю, а потом принялись подниматься.

— Аристер...

— Не мешай, я занят!— не оборачиваясь ответил маг, рисующий в воздухе символы заклинаний.

Ладно.

Я подскочил к ближайшему гвардейцу и с лету пробил пенальти его головой. Далеко она не улетела, но стражника развернуло, и он откинулся на спину. Для закрепления успеха я впечатал пятку ему в живот...

Знаю, бить лежачих нехорошо. Но игры закончились, и уцелеет тот... кто уцелеет.

На мгновение мне пришлось остановиться — отбил босую ногу о голову стражника. Но его собратья по оружию уже рвались в бой. Из них двоих больше всего меня беспокоил колдун, подозрительно шевеливший руками. Еще мгновение и в Аристера, представлявшего большую угрозу, чем я, полетит заклинание. Медлить было нельзя. Я схватил арбалет, оброненный нокаутированным гвардейцем, и, не целясь, нажал на спусковую скобу.

Болт ударил колдуна под лопатку. Он резко выгнулся, заверещал, попытался дотянуться до стрелки. Я успокоил его ударом приклада арбалета по голове.

И тут же сам получил плюху по затылку...

Аристер тем временем начал настоящие боевые действия. Теперь и он пришел к выводу, что милосердие в данном конкретном случае равносильно гибели, и пустил в ход боевую магию. В подсвеченных "Кометой" противников летели "Ледяные иглы", Огненные шары", просто камни, брошенные "Телекинезом". В первую очередь маг старался нейтрализовать лучников и арбалетчиков. Остальным просто не давал возможности приблизиться на расстояние для рукопашной схватки.

А потом ситуация усложнилась. В дело вступили колдуны. Аристер не успел отреагировать, и его плечо опалило "Огненным шаром". Магический снаряд прошел по касательной, оставив пылающий след чуть выше локтя. Плащ вспыхнул, так что магу пришлось сбросить его на землю и отвлечься на пару секунд, чтобы затушить очаг возгорания, пожиравшего его плоть.

Зато следующую атаку колдуна он встретил "Щитом", поглотившим очередной клубок огня.

Должно быть, досадная рана вывела его из душевного равновесия. Морщась от боли, он, подобно великому дирижеру — разве только палочек не хватало, — взмахнул обеими руками, и с неба на головы нападавших обрушился метеоритный дождь...

Вот это да!

Бьющие по площадям заклинания, насколько мне было известно, были доступны боевым магам только с трехсотого уровня.

Ай, да, Аристер!

Метеориты были не большие, но, падая на землю, они взрывались и огненными брызгами разлетались во все стороны. И не было от них спасения. Горело все: земля, камень, железо, плоть. Охваченные огнем люди с криками ужаса и боли метались по дороге, катались по земле, пытаясь сбить всепожирающее пламя. Тщетно.

Аристер рассердился не на шутку. Достав из кармашка Иглу, он надломил ее и при помощи "Телекинеза" забросил в ряды беснующейся императорской элиты. Земля вздрогнула так, что сам Аристер едва устоял на ногах. А стражник, кинувший мне в голову камень и уже собиравшийся прикончить кинжалом, промахнулся, дав мне шанс уцелеть. Я воспользовался этим, перевернулся на спину, резко подтянул колени и тугой пружиной ударил его в живот. Гвардеец отлетел назад, а я уже был на ногах и громко закричал, то ли пугая противника, то ли подбадривая самого себя.

Стражник на самом деле замер, выставив перед собой кинжал.

Чем бы его...

Взгляд упал на валявшуюся у самых ворот гвизарму.

Далековато, не успею.

Тем более, что гвардеец, оскалив зубы, ринулся в атаку. Я успел увернуться, пропуская его мимо. Но он все же нанес удар вдогонку и прочертил на моем обнаженном торсе кровавую полосу.

Впрочем, я этого даже не заметил — лишь слегка обожгло бок. Я понимал, что без оружия у меня нет никаких шансов выстоять против воина, облаченного в доспехи и вооруженного, пусть даже одним кинжалом. Поэтому я рванулся к гвизарме. Противник, воинственно рыча, последовал за мной.

Не успеваю...

...почувствовал я и прыгнул.

Я приземлился на живот... Проехал по жесткой земле не меньше метра... Пальцы вцепились в гвизарму... Я перевернулся на спину, уперев тыльную сторону древка в землю... И выставил перед собой увенчанное длинным шипом оружие...

Гвардеец — царство ему небесное — не успел остановиться и наткнулся на шип животом. Древко, упертое в землю, и масса воина сделали свое дело. Шип пробил доспехи, проткнул его насквозь и застрял, зацепившись изнутри крюком.

Он выронил кинжал, схватился за древко, пытаясь его вытащить, посмотрел на меня удивленно и осуждающе, даже открыл рот — то ли закричать хотел, то ли сказать что,— но силы покинули его, и он завалился набок.

С почином тебя, убивец...

Что я чувствовал, впервые — по-настоящему! — убив человека?

Ничего.

Один из нас должен был умереть.

Мне повезло, ему — нет.

Я невольно скользнул взглядом по конвульсирующему телу стража и увидел...

— Аристер!— закричал я и, когда он на короткое мгновение обернулся, показал ему ключ.

Маг облегченно вздохнул. Его силы были на исходе — еще бы, один "Метеоритный дождь" чего стоил! А враги никак не унимались. Кто-то, по ту сторону бушующего огня, резкими командами упорно гнал имперцев на бойню. Храбрецы и обреченные появлялись поодиночке, пытаясь преодолеть очаги пламени. Маг встречал их скромными по сравнению с прежними порциями огня, льда и камней. Откуда-то издалека летели стрелы, но, так как противник бил не прицельно — мешало пламя, дым и жар, — они не достигали своей цели. Однако их свист действовал на нервы.

Так что я поспешил примерить ключик к замку на покореженных, но все еще державшихся воротах.

Лишь бы подошел...

И на этот раз удача оказалась на моей стороне. Смазанный замок звонко щелкнул, и ворота со скрипом распахнулись.

Аристер перебросил через пламя сразу несколько Игл, взорвавшихся огнем, молнией и еще чем-то невнятным, и ринулся в проход, прижимая к боку небольшую туго набитую сумку, которую я раньше не заметил — ее скрывал плащ.

— Быстро, уходим!— крикнул он мне.

Я не против. Уходим.

Гондола приводилась в движение вертикально расположенным колесом с торчавшими наружу спицами. Через систему блоков оно воздействовало на толстый канат, к которому крепилась корзина. Я замер в нерешительности.

Это значит, что одному из нас придется остаться на утесе, чтобы крутить колесо?

Я с подозрением уставился на Аристера.

Не для этого ли он освободил меня?

— Чего стоишь?— крикнул он мне.— Лезь в гондолу!

Неужели он сам решил остаться?

Я приблизился к корзине и только сейчас увидел второе такое колесо — меньшего размера и стоящее горизонтально — внутри гондолы.

Так это же другое дело!

Я поднялся на борт.

Прежде чем последовать за мной, Аристер бросил Иглу на линию ворот. Из земли, словно змеи, полезли извивающиеся стебли, увеличиваясь в размерах, выбрасывая побеги, переплетаясь и обрастая шипами. Отростки, слепо шаря по сторонам усиками, достигли прутьев и столбов, оплели их и замерли, образовав непроходимую преграду. Впрочем, непроходимой она была для безоружного человека. Но и имперцев, вооруженных разнотипным колющим и режущим оружием, она должна была ненадолго задержать. Еще одна Игла поставила дымовую завесу, укрыв нас от стрел лучников и арбалетчиков.

Лишь после этого маг присоединился ко мне, и мы навалились на колесо. Оно шло туго, приходилось прилагать немалые усилия, чтобы привести в движение гондолу. Тем не менее, корзина тронулась с места и не спеша направилась в сторону острова Хенге. Я бросил взгляд вниз и увидел отблески лунного света на водной поверхности.

Сердце бешено стучало в предчувствии эпохального события: еще немного, и я вернусь домой, в реал.

Сбываются мечты идиота.

Мы были уже на середине пути, когда дымка на утесе развеялась, и мы увидели имперцев. Их было много, они толпились над обрывом, тыкали пальцами в нашу сторону, кричали.

Щелчки разряженных арбалетов и луков заставили нас упасть на дно гондолы. По корпусу корзины, словно горох, застучали стрелы. Только мы хотели подняться, как последовал очередной залп. А потом гондола мелко задрожала.

"Они что — рубят канат?!"— испугался я и осторожно выглянул через край.

В свете полной луны можно было заметить несколько нечетких фигурок, повисших на канате.

Они решили догнать нас вот таким нехитрым способом.

Самоубийцы...

— Аристер...

— Вижу,— ответил маг и зашевелил руками. Потом, резко поднявшись, он запустил в сумерки сверкнувшую под ночным светилом ледяную стрелку. Она была совсем маленькая, но даже ее оказалось достаточно. До нас донесся дикий крик, а потом послышался всплеск воды.

Кушать подано, Великий змей.

Аристер собирался запустить еще одну стрелку, но нас снова обстреляли, так что пришлось пригнуться.

— Да, угомони ты их!— раздраженно крикнул я.— Или "Щит" поставь.

— У меня совсем мало маны,— посетовал маг.— Разве что...

Он достал Иглу — их тоже осталось немного, — сломал ее и "Телекинезом" отправил в полет на утес.

Засвистели стрелы, но Аристер, рискуя жизнью, остался стоять. Я с волнением смотрел, как оперенные снаряды пролетают рядом с магом, впиваются в борт гондолы перед ним... Еще немного, и посылка прибыла на место. Раздался хлопок, яркая вспышка ослепила имперцев... и меня заодно.

Предупреждать же надо!

Послышался очередной крик и плеск воды — кто-то от неожиданности сорвался с каната.

— Навалились!— скомандовал Аристер, и мы снова закрутили колесо.

Имперцы пришли в себя, когда мы почти достигли цели. Я уже отчетливо видел скалистый островок, слышал шелест волн, накатывавших на берег.

— Берегись!— воскликнул Арстер за мгновение до того, как к нам прилетели стрелы. Но расстояние, отделявшее нас от лучников было уже приличным для прицельной стрельбы, а ночная темень — гуще, так что ни один снаряд не достиг цели, лишь пара ударила в борт.

Вот и остров. Я с трудом сдержался от того, чтобы сойти прежде, чем гондола достигнет посадочной площадки.

Когда мы оставили колесо в покое, канат над нашими головами все еще продолжал подрагивать. Кто-то продолжал преследование.

Вот же упрямые какие!

Не проще ли было перерубить канат, пока мы висели над озером? Одним махом решили бы все проблемы. Ответ напрашивался сам собой: хотели взять нас живьем.

Нас же подобные мелочи не ограничивали.

— Дай-ка мне эту штуку,— Аристер попросил кинжал, который я прихватил с собой, запрыгнул на бортик гондолы и принялся резать толстый канат. Надпиленные волокна начали трещать и рваться под тяжестью висевших на канате людей. Они закричали. Голоса слились в протяжный хор, когда канат лопнул и улетел в темноту. Раздался всплеск, отчаянные хлопки рук по воде и снова вопли ужаса.

А потом наступила долгожданная тишина.

Теперь нам никто не мог помешать.

Мы с Аристером приблизились к порталу. Арка была вырублена из цельного куска камня, гладко отшлифована и покрыта знаками, волнообразно вспыхивавшими тусклым матовым светом.

Я не сдержался, шагнул в проем и...

Ничего не произошло.

— Не выйдет,— в ответ на мой недоумевающий взгляд Аристер покачал головой.— Чтобы совершить переход, нужно активировать портал.

— Как?— я был в отчаянии.

Маг ответил не сразу. Сначала он долго смотрел на меня, потом на арку, затем на ночное звездное небо.

— У меня есть кое-что...— сказал Аристер и первым делом активировал Иглу с заклинанием "Светлячок". Маленький, яркий, но не режущий глаза шарик поднялся метра на четыре над землей и стал медленно летать по кругу, освещая почти весь остров.

Потом маг снял с плеча сумку, расстегнул и принялся выкладывать на землю ее содержимое. Два предмета были похожи на подсвечники. За ними последовали два почти черных кристалла, увенчанных толстыми кольцами. "Подсвечники" Аристер расставил под аркой — по одному у каждой опоры. В гнезда он поместил упомянутые кристаллы. Потом он аккуратно провернул кольцо на вершине одного из них, и в сторону параллельно земле ударил тонкий пучок света, похожий на луч лазерного целеуказателя.

— Что это?— спросил я, не скрывая своего любопытства.

Аристер ничего не ответил. То же самое он проделал со вторым кристаллом, так что теперь два луча били в противоположные стороны.

— Отойди подальше,— сухо приказал он мне.

Я подчинился, переместился к посадочной площадке, где на вечном приколе стояла бесполезная гондола. Издалека я плохо видел, чем занят Аристер. Кажется, он привел в действие какие-то механизмы на "подсвечниках", потому что послышалось легкое жужжание шестеренок, кристаллы начали поворачиваться вокруг собственной оси, а испускаемые ими лучи — сходиться.

Закончив работу, Аристер не спеша отошел от арки, но не присоединился ко мне, а встал на противоположном конце площадки, скрестив руки на груди. Вид у него был сосредоточенный, хмурый.

Впрочем, я лишь мельком взглянул на него. Куда больше меня интересовало то, что происходило рядом с аркой. Лучи, сближаясь, медленно скользили над землей. Еще мгновение — и они пересеклись, слившись воедино.

И в этот момент прогремел взрыв.

Он был такой силы, что вздрогнул весь остров. Я невольно и запоздало упал на землю, прикрыв голову руками. Где-то вдалеке сыпались камни, битая крошка, слышался плеск воды. Меня же накрыло облаком пыли.

Когда я вскочил на ноги, камни все еще продолжали сыпаться в воду. Но я бросился к арке, подгоняемый дурными предчувствиями.

И они меня не обманули.

Арки больше не существовало. На ее месте из земли торчали лишь обломки опор.

И только непотревоженный "Светлчок" продолжал нарезать круги над местом взрыва.

Я медленно повернулся к Аристеру.

— Ты... что... наделал?

Он смотрел на меня с грустью, его взгляд словно говорил: "Я же предупреждал, что ЭТО тебе не понравится".

Я сжал кулаки и ринулся было на... Я даже не знаю, как его после этого назвать.

Краем глаза я заметил, что у арки воздух начал искриться и переливаться. Это событие отвлекло меня на мгновение от Аристера. Подобное явление можно наблюдать, когда задействован дальний телепорт.

Неужели портал все-таки сработал?

— Извини, так было нужно. А сейчас мне пора,— послышался голос Аристера, и раздался приглушенный хлопок.

Я обернулся к магу, но он уже исчез. На земле, переливчато таял обломок телепортационной Иглы.

И тут меня оглушил дикий рев:

— КТО-О-О-О???!!!

Я медленно развернулся и увидел ИХ. Двое. Каждый примечателен сам по себе. Первый был среднего роста, субтильный, но держался с достоинством и демонстративным превосходством. Человек, привыкший повелевать. Одежда и открытые участки тела украшены защитными артефактами, в руках — жезл, на лице — маска. Второй — настоящий гигант под два с половиной метра ростом, гипертрофированно мускулистый, просто пышущий силой. Облачен в кирасу, головной убор, похожий на танкистский шлемофон, в одной руке огромная секира, в другой небольшой круглый щит. Выражение лица — свирепое, взгляд — испепеляющий.

Оба стояли и смотрели на то, что осталось от арки. Потом они повернулись и увидели меня.

Человек в маске зарычал, ткнул в мою сторону жезлом, и то место, где я только что стоял, взорвалось битым камнем. Я же мчался к единственному укрытию на площадке — к гондоле.

Он пускал магические снаряды в порыве ярости, а потому бездумно, выбивая куски породы там, где меня уже не было. Я успел нырнуть за гондолу, и тут же в нее ударил очередной заряд. Он разворотил корзину, но лишь частично. Гораздо хуже было то, что она накренилась, готовая придавить меня своим весом. Я отпрянул назад, и земля ушла у меня из-под ног.

Как-то быстро закончился остров...

Уже падая в воду, я подумал о том, насколько сытно мы сегодня покормили Змея.

Всплеск, короткое погружение — и тут же мощными гребками вверх, на поверхность озера.

Я вынырнул и осмотрелся. До берега было далеко, не успею. Надо мной отвесной скалой возвышался остров Хенге. Метрах в двадцати от меня располагалась отмель, на которой начиналась лестница, ведущая к посадочной площадке, и я поплыл к ней.

Моего бедра что-то коснулось.

Рыба?

Откуда? В этом озере нет рыбы. Ее сожрал большой морской Змей.

Вот именно, Змей...

Он вырос прямо передо мной, преградив путь к спасению. Я замер.

Он тоже.

При свете луны он выглядел фантасмагорично, а потому еще более устрашающе.

Мы посмотрели друг на друга, после чего он подался ко мне и... шаркнул головой по моему плечу.

Совсем как кошка!

И только сейчас я вспомнил о семенах, которые до сих пор висели на моем импровизированном пояске.

Спасибо тебе, Нирвана!

Я дернул поясок — тонкая матеря порвалась с легкостью, — нащупал мешочек и сунул его под ноздри Змею. Он жадно вдохнул аромат семян, и по его телу пробежала дрожь.

Змея торкнуло.

Он снова потерся о мое плечо и принялся нарезать вокруг меня круги.

Попрошайка...

На лестнице появились двое недоброжелателей. Человек в маске первым увидел меня и выпустил жезлом заряд. Вода взорвалась мощным фонтаном всего в метре от меня. Змей гневно зашипел, перестал кружить и приподнялся над водой, чтобы получше разглядеть нарушителя спокойствия.

Следующий заряд ударил его чуть ниже головы. Гигантское тело содрогнулось, как вековой дуб, но ничуть не пострадало. Чикапок снова зашипел, распахнув огромную пасть.

Человека в маске его угрозы не волновали — слишком велико было разделявшее их расстояние. Он выпустил еще один заряд, но Змей, изящно изогнувшись, уклонился от попадания. А потом он ушел под воду и вынырнул рядом со мной, принявшись отталкивать меня мордой от острова.

Понял, не дурак.

Намотав поясок на запястье, я ухватился за шипы на его загривке, и Змей извивающейся лентой понесся вперед.

Он был холодным на ощупь и слегка скользким, так что мне то и дело приходилось перебирать пальцами по шипам, чтобы не сорваться.

Развив приличную скорость, Чикапок несся по водной глади. Остров Хенге остался далеко позади, и теперь меня со всех сторон окружала вода и чернота ночи, так что я не мог с уверенностью определить, в какой части озера мы находимся.

Впрочем, Змей спешил насладиться семенами, поэтому не просто катал меня по воде, а двигался к определенной цели. Минут через десять после того, как я упал в воду, он добрался до суши. Едва мои ноги коснулись скалистой отмели, и я отпустил шипы, он выразил свое желание, нежно потершись о мою руку, на запястье которой висел мешочек с семенами. А потом красноречиво распахнул пасть.

Все еще дрожащими руками я развязал непослушный намокший узелок и, не без боязни остаться без руки, высыпал содержимое мешочка на подрагивавший в нетерпении язык.

Пасть тут же захлопнулась. Змей закрыл глаза, наслаждаясь ощущениями, потом дернул головой, словно глотая таблетки, и снова замер. После чего вытянулся вверх так, что вознесся надо мной на добрый десяток метров, и гибкое тело закачалось в так музыке, которой наполнился его внутренний мир.

Я невольно улыбнулся и словно услышал слова Нирваны:

— Приход поймал, чувак...

Прошло несколько минут, на протяжении которых действительность перестала существовать для большого морского Змея.

Наконец, он прекратил раскачиваться, посмотрел на меня, резко подался вперед — его голова промелькнула в считанных сантиметрах от моей,— а потом развернулся и нырнул под воду.

Я же устало побрел на берег, уселся на камень и уставился вдаль, туда, где над водой возвышался невидимый мной в темноте остров Хенге, утративший свою единственную достопримечательность.

Теперь, когда портал был разрушен, я чувствовал себя совершенно опустошенным. Как жить дальше? Что делать?

У меня не было ни целей, ни желаний.

Разве что одно...

Я вскочил на ноги и громко закричал:

— Аристер, будь ты проклят!!!

Часть вторая

Глава 1

Клубы сизого дыма, поднимаясь под потолок, теряли свои четкие очертания, завихряясь, растекались в стороны и таяли. Но попадая под лучи света, проникавшего в хижину сквозь щели в стенах, они снова становились материально осязаемыми, словно живыми.

Нирвана сидел передо мной с закрытыми глазами в позе лотоса и, не выпуская мундштук кальяна изо рта, напряженно думал.

Впрочем, чем дольше я ждал, тем больше убеждался, что он, вновь приобретя свой курительный аппарат и заполнив его свежей смесью трав, напрочь забыл о моем существовании.

Я пощелкал пальцами перед его носом, но он отреагировал не сразу.

— Чувак, ты мешаешь моему мыслительному процессу.— Голос у него был слабый, на грани слышимости, слова растянуты до бесконечности, а интонации такие, словно я разговаривал с механической куклой...

В хижине я появился в полдень. Перед этим мне пришлось прогуляться по бережку озера до знакомого мыска, где я предусмотрительно спрятал свою одежду перед тем, как попался в лапы имперцев. К счастью, местные старались держаться подальше от воды, не желая разнообразить меню обитавшего в озере Змея. Так что мои шмотки никто не тронул, что само по себе радовало.

Впрочем, особой радости после того, как Аристер взорвал портал, ведущий в реал, я не испытывал. Столько трудов — и все насмарку. А главное, он разрушил мои мечты и единственный путь, который мог привести меня к нормальной жизни в нормальном мире.

Зачем?! Ну, зачем нужно было уничтожать портал? Особый вид извращения? Или решил пойти по стопам Герострата, пока в этом мире не появился еще один такой придурок?

Не понимаю...

Будь ты проклят, Аристер!

Надеюсь, справедливое возмездие настигнет этого мерзавца и воздаст по заслугам. И я был готов стать орудием возмездия, коль представится такой случай и наши с ним дорожки снова пересекутся.

Уже ради одного этого стоило вернуться в Найрован — я был уверен на все сто, что в Йоле Аристер больше не появится. Впрочем, мне и самому здесь больше нечего было делать. Тропики — это не мое. Жарко здесь и чуждо. Короткий визит, осмотр достопримечательностей, отдых на морском побережье — и снова назад, в привычный умеренный климат. Правда, нормального отдыха не получилось... Ну, да, ладно.

Вопрос только в том — как мне вернуться на север после того, как Кахмаш использовал мою Иглу телепорта?

Н-да, проблема...

Чтобы прояснить ситуацию, я отправился в гости к Нирване.

Несмотря на то, что солнце стояло в зените, любитель растительного кайфа все еще спал.

Вот уж у кого нет никаких проблем!

Посреди хижины, можно сказать, на самом почетном месте я увидел самодельный кальян. Значит, знаток местной флоры успел в мое отсутствие посетить жилище Полики-Кахмаша и уже снял первую пробу. В этом я почти не сомневался, так как еще никогда не видел человека, спящего с открытыми глазами и блаженной улыбкой на лице.

Я растолкал его с трудом. Нирвана неохотно возвращался в реальный мир, всем своим видом давая понять, что там, где в настоящее время витал его угашенный дух, было гораздо лучше, чем в убогой хижине. Когда к нему вернулась способность видеть, слышать и соображать, он посмотрел на меня как Нельсон Мандела на бледнолицего и выдавил скромное:

— А... Привет, братиш...

Хотя нет, потом он еще добавил:

— Водички накапай, а то трубы потрескались от сушняка.

Я напоил его, напился сам. Потом мы посидели молча, поминая каждый свое, и я перешел к делу.

То, что он сообщил на мой запрос, радости не добавило. Оказалось, на пути домой — к сожалению, я имею в виду мой дом в Яровэне — меня поджидал пушистый северный зверек, чей мягкий мех пользуется популярностью у некоторых представительниц женского пола в давно покинутом мною мире: в Йоле не существовало магии переноса, как таковой. Местные колдуны могли создавать Слезы Илунэ, всевозможные магические порошки и зелья, могли отнять душу у человека или другого существа и поселить ее в вамни. Но никто из них понятия не имел о телепортах.

Вот это ж..а. Большая такая, в три обхвата, ж..а.

— Ну, и как мне теперь вернуться в Найрован?— растерянно спросил я.

Тогда Нирвана задумался в первый раз. Чтобы подстегнуть мыслительный процесс, он потянулся к кальяну. Я сомневался, что это поможет и даже попытался возразить, но он был неумолим:

— Расслабься, чувак, все в елочку. Сейчас пыхну, и мысли понесутся галопом.— И мурлыкая себе под нос что-то вроде "мои мысли — мои скакуны...", он раскочегарил шайтан-сосуд.

Так оно, в общем-то, и произошло: его мысли сорвались с цепи и умчались в неизвестном направлении.

Он сидел передо мной с застывшим, но безумно счастливым лицом, и периодически пыхал дымом, не выпуская изо рта мундштук.

Когда я совсем уж было собирался прервать "улетный" сеанс, он неожиданно выдал голосом накуренного автоответчика:

— Можно сесть на корабль в Каманеши или Эризане.

Сказал он и замолчал.

Что ж, такая мысль и мне приходила в голову. Хоть и долго, но все лучше, чем пешком тащиться.

Но Нирвана еще не закончил:

— Только есть одна проблемка... гы-гы-гы... п... п... проблемка... Большая часть йоланского флота сейчас занята осадой Или-Сулу. А остальным запрещено покидать гавань без особого разрешения императора. Вот такая байда, братиш...

Такое впечатление, будто кто-то катил передо мной бочку с черной краской, старательно замазывая редкие белые полосы.

Сплошная безнадега...

— Есть еще варианты?— уже ни на что не надеясь, спросил я торчка.

Он закрыл глаза и задумался во второй раз...

— Можно договориться с контрабандистами, и они перебросят тебя через залив,— сказал Нирвана, чмокая мундштуком.

— Чего?

— Ну, контрабандисты, братиш... Это чуваки такие, которые...

— Я знаю, кто такие контрабандисты,— перебил я его.

— Клевые ребята, просто огонь. Они греют местных Че Гевар оружием, хавкой, даже людьми.

— Рабами, что ли?— поморщился я.

— Не, чувак, бойцами, пустынными рэмбами. В Уюме есть чудики, которые хотят отоварить императора. Вот они и посылают своих клоунов на разборки.

— А мне-то что с того?! Ну, переправят они меня через залив — а дальше что?

— Ты, братиш, не обижайся, но ты такой тупой... хи-хи-хи... Это же Уюм, не Йола, сечешь? Там у них телепорты в каждом городе...

Действительно, тупой!

А ведь, правда, в Уюме полно телепортов, точнее сказать, телепортационных площадок. Правда, бьют они не далеко, в пределах пустыни, но ведь можно проскочить от города к городу, до самых гор Годрун, а там уже до Найрована рукой подать.

— Молодчина!— Я на радостях схватил Нирвану за плечи и потряс от всей души.

— Полегче, братиш, ты мне весь мозг расплещешь,— пробормотал тот и снова ушел в эфир.

Я же прошелся по его берлоге в поисках чего-нибудь съестного — со вчерашнего утра во рту ни маковой росинки... Ничего приличного не нашел и отправился на огород.

Так и вегетарианцем стать недолго...

Пока Нирвана наполнял красками свое бытие, я нарезал нехитрый салатик, посмотрел на "чувака" — нет, ему сейчас не до земных радостей — и умял собственноручно приготовленное блюдо в одно интеллигентное лицо.

Пока ел, думал о предложении укуренного оракула, а так же пытался найти другие способы вернуться в Найрован. В последнем, увы, не преуспел, а первое нашел более чем приемлемым.

Вопрос лишь в том, где искать этих контрабандистов?

Об этом я спросил Нирвану, когда он в очередной раз осчастливил меня своим присутствием.

— Фигня вопрос, братиш. Они частенько тусуются на Голодном мысе. Он так далеко выпячивается в залив, что с него даже противоположный берег видно.

— А ты откуда знаешь?— поинтересовался я.

— Бывал я там пару раз...

— Нет, я про контрабандистов.

— Дык... Бизнес у меня с ними. Я им травку поставляю, а они мне... тоже травку, только уюмскую. У них там, в оазисах, такая дичка растет... м-м... Я ее называю "Тысяча и одна ночь".

— Такая сказочная?— улыбнулся я.

— Не... Хапнешь лишку — и на пару лет в кому улетишь... Гы-гы-гы...

Потом он объяснил мне, как добраться до места стоянки контрабандистов.

Сначала мне следовало добраться до Эризана, после чего по побережью двигаться на восток, аккурат до того места, где суша, выступающая далеко в море, резко поворачивает на юго-восток. Можно, конечно, сократить путь и пойти напрямки, через лес, но по времени выйдет столько же, а то и дольше, если учесть, что придется пробираться через непроходимые дебри и болота. Кроме того велик был шанс навсегда остаться в этом лесу обглоданными зверьем костями.

Так что маршрут определился сам собой.

Я заночевал у Нирваны, а ранним утром мы с ним распрощались, теперь уж, наверное, навсегда.

Путь предстоял неблизкий и опасный, поэтому я решил запастись провизией. И не только. Для этого мне пришлось посетить одну из деревушек возле Джавге-Да-Зана, где я на одну имперскую золотую монету купил приличный кусок жареного мяса, десяток отваренных яиц, котелок, мешочек с рисом, баночку меда, соль, рисовые лепешки и корзинку с различной зеленью. Все это богатство, судя по всему, стоило гораздо дешевле. Поэтому честный крестьянин, не знавший по-айленски ни единого слова, предлагал мне взять еще и козу, но я отказался. Вместо животного я взял длинный кусок ткани, который, не без помощи боэре, повязал на голову в форме тюрбана. Так и голову не напечет, и вообще... пригодится.

Пока я набивал свою сумку провиантом, на дороге, проходившей мимо деревни, появился второй пункт моего замысла — обоз, идущий из Джавге-Да-Зана. С одной стороны было рискованно показываться на глаза городским обитателям. Возможно, кто-нибудь из них видел, как меня гнали по городу, может узнать. С другой же — путешествовать по неспокойным дорогам Йолы в одиночестве было не менее опасно. К тому же я надеялся, что в одежде и сдвинутом на лицо тюрбане меня никто не узнает.

Мне повезло. Купец был родом из Эризана, а в Джавге-Да-Зан приезжал по торговым делам. Да и его охрана не имела никакого отношения к городской страже — обычные наемники, у которых, может быть, тоже рыльца в пушку.

Позже, когда мы разговорились, чтобы скоротать дорогу, стало известно, что он, да, конечно слышал о том, что случилось в столице намедни. Говорят, поймали какого-то чужеземца, который умышлял недоброе против императора, хотели было казнить, но ему удалось сбежать. Не без помощи другого чужака, прокравшегося в доверие к Самому, но не успевшему претворить в жизнь свой коварный замысел.

Сразу было видно, что ему неловко говорить об этом такому же чужаку, какими были те двое.

Мне пришлось успокоить его, посетовав на то, что в семье не без уродов, что в любом народе найдется парочка черных овечек. Мои слова заставили его согласиться и тяжело вздохнуть, припомнив повстанцев, из-за которых торговля в последнее время приносит одни убытки.

Потом я спросил о том, что же сталось с беглецами-чужестранцами.

Оказалось мы с Аристером — убью его, если снова увижу! — разнесли почти полдворца, но до императора так и не добрались. И в город не смогли прорваться. Пришлось отступать к канатной дороге. По ней мы переправились на остров Хенге, а потом... Что было потом, никому толком неизвестно. Одни говорят, будто канатка порвалась и мы упали в воду, где нас сожрал Чикапок. Другое же считают, что мы стали жертвами древней магии гон-ге, вырвавшейся на свободу. Ведь неспроста на острове грохнуло так, что содрогнулся весь город?! Так или иначе, но мы погибли и нас никто не ищет.

Уже хорошо...

Путь до Эризана занял у нас шесть дней. До города добрались без приключений — мелочи в виде нападавших из леса хищников я не считаю. Наемники не зря кушали свой рисовый хлеб. Они действовали четко, слаженно, без суеты. Пару раз мне тоже довелось поучаствовать в отражении атаки, и я даже попал стрелой в какого-то зверька, похожего то ли на толстую обезьянку, то ли на маленького черного медвежонка, прыгнувшего с ветки на телегу и попытавшегося стащить мешок. Рассмотреть его поближе не удалось, так как он исчез в дебрях, унеся в заднице мою стрелу.

После Джавге-Да-Зана Эризан показался постным и серым, так что я не стал надолго задерживаться, лишь раз искупался в море, отметив, что кораблей в гавани на самом деле было немного, и они оказались прикованы к причальным кнехтам толстыми цепями. Потом я пополнил съестные запасы и вдоль берега направился на восток, в сторону Голодного мыса...

Мне понадобилось семь дней, чтобы добраться до места назначения. Северное побережье Йолы впечатляло своими красотами: лазурное море, желтый песок пляжа, стройные пальмы, росшие у самого берега... Мечта туриста. Несмотря на всю привлекательность, места эти были дикими — лишь изредка встречались небольшие рыбацкие деревушки и одиноко стоявшие хижины. Пользуясь возможностью — когда еще выпадет такой шанс, — я купался, нежился на песочке, питался экзотическими фруктами, росшими на окраине леса, жарил рыбу, купленную у местного населения.

Иная картина ожидала меня в конце пути. Голодный мыс неспроста получил свое название. Местность здесь была каменистая, никакой растительности, в прибрежные воды не заходила даже мелкая рыбешка, а птицы не вили гнезда среди каменных глыб и облетали гиблое место стороной. К полудню жар от раскаленных на солнце камней становился нестерпимым, и мне приходилось постоянно окунаться в воду прямо в штанах и рубахе — доспех я снял и всю дорогу нес его на плече. Но водные процедуры спасали ненадолго.

Как и обещал Нирвана, мыс закончился резко, повернув на юго-восток. Разумеется, никаких контрабандистов здесь не было и в помине. Зато со скалы, острой иглой пронзавшей водную гладь, на самом горизонте действительно можно было различить верхушку скалистого берега Уюма.

О том, чтобы добраться до противоположного берега вплавь, не могло быть и речи. Слишком далеко — километров десять, не меньше. К тому же, если плыть, придется оставить в Йоле и доспех, и сумку, и все оружие. Панцирь, хоть и был испорчен Хозяином леса, но лучше уж такой, чем вообще без защиты. В сумке находились не только магические артефакты, но и запас еды на пару дней. А без оружия в Уюме вообще нечего было делать.

Так что, придется ждать появления контрабандистов. Если верить Нирване, они частенько заходили в прибрежные воды Йолы — не одни, так другие.

Последующие два дня были похожи на кошмар. Солнце пекло нещадно, даже в тени скал было нестерпимо жарко и душно, так что большую часть времени я проводил в море. Если провианта у меня еще оставалось на пару дней — есть в такое пекло совсем не хотелось, — то фляги пустели на глазах, и воду приходилось пить маленькими глотками. Обгоревшее лицо и шея пылали жаром, тело, покрытое налетом соли, чесалось. И лишь ночью, ближе к утру, когда жара постепенно спадала, наступало долгожданное облегчение. Но ненадолго. Уже через пару часов на горизонте появлялось все тоже, ставшее за эти дни ненавистным, раскаленное светило.

Люди появились неожиданно и совсем не с той стороны, откуда я их ожидал. Их было шестеро. Боэре. Заросшие, грязные, дикие. Трое из них целились в меня из луков, двое готовы были бросить копья. И лишь один стоял, скрестив на груди руки. Что ж, он мог себе это позволить, при такой-то поддержке.

Я как раз вылез из воды, чтобы промочить горло. Когда позади меня зашуршали камни, я схватил лук и стрелу и, оборачиваясь, натянул оружие до предела. А тут такая картина: один против шестерых... Хм... Расклад не в мою пользу. Но я упрямо натягивал лук, целясь в позировавшего передо мной боэре.

Осмотрев меня с ног до головы, он что-то сказал, и окружавшие его люди неохотно опустили оружие.

— Ты кто такой?— спросил он меня по-айленски, но с характерным боэрским акцентом.

— Ильс из Найрована,— представился я, ослабив натяжение лука и отведя его немного в сторону.— А вы?

— Мы те, кому не по нраву нынешняя власть.

Повстанцы.

Я так и понял.

Впрочем, они могли быть наемниками, охотниками за головами, вылавливавшими этих самых повстанцев.

Потом он поинтересовался причиной моего появления на Голодном мысу.

Немного подумав, я решил ничего не скрывать. Ну, почти ничего. Рассказал, что по делам прибыл в Джавге-Да-Зан. Потом решил вернуться домой, но потерял Иглу телепорта. Узнал, что йоланские корабли не выходят в море — расстроился. Добрые люди рассказали о контрабандистах, которые высаживаются на Голодном мысу, решил попытать счастья.

Пока я говорил, он кивал головой. Когда я замолчал, главарь обратился к своим товарищам по-боэрски. Они совещались спокойно, без лишних эмоций, то и дело посматривая на меня.

Поверили мне или нет — осталось тайной. Но, видать, решили, что я не представляю для них угрозы и позволили остаться. Контрабандисты должны были появиться ближе к вечеру.

Повстанцы расположились лагерем, соорудив нехитрый навес, под которым мы все вместе перекусили. О Найроване они меня почти не расспрашивали — до далекой северной страны им не было никакого дела. Зато их интересовали последние новости из Джавге-Да-Зана. Кушая мясо вперемешку с фруктами, я от третьего лица поведал им о недавних событиях. В общем-то, передал то, что услышал от купца по дороге в Эризан, не забыв упомянуть наполовину разрушенный дворец и добавив от себя еще парочку небылиц.

Мой рассказ вызвал воодушевление у повстанцев, убедив их в том, что император не такой уж недостижимый, как многие из них считают. Если двоим чужакам удалось проникнуть в святая святых, то повстанцам при поддержке гон-ге и вовсе сам Бог велел свергнуть узурпатора и вернуть Йолу к прежнему образу жизни.

Так, за непринужденной беседой мы просидели до вечера, когда на горизонте появился одинокий парус. Спустя час контрабандисты подошли к берегу так близко, насколько позволял рельеф морского дна. Корабль был небольшой, с высоко поднятыми изогнутыми носом и кормой. На мачте, стоявшей в центре палубы, трепетал на ветру прямоугольный парус. Ни надстроек, ни трюма у этого судна не было.

Обе стороны обменялись условными сигналами, и с корабля спустили на воду шлюпку, в которую тут же принялись сбрасывать тюки, корзины и бочки. Спустя еще полчаса лодка отчалила от борта и взяла курс на северную оконечность Голодного мыса.

Приблизиться вплотную к берегу ей не удалось, так что разгружать лодку пришлось, заходя по пояс в воду.

Пока повстанцы перетаскивали груз на берег, я познакомился с одним из контрабандистов.

Это был типичный джугги — небольшого роста, но коренастый, загорелый, но не настолько смуглый, как боэре. Больше всего они походили на греков — черноволосые, курчавые, с прямыми носами. Язык у них был мелодичный, мягкий, но такой же непонятный, как и боэрский. К счастью, мой собеседник прекрасно говорил по-айленски.

Он был не против взять меня на борт и довести до противоположного берега. И плата за переезд была приемлемая. Оттуда я мог направиться хоть в Колом, хоть в Одосан. Но вот дальше... Дальше в засаде прятался все тот же песец, который преследовал меня уже не первый день. Он шел по моим следам и набрасывался в самый неподходящий момент.

Дело в том, что портальные площадки перестали функционировать сразу же после Затмения. И теперь являлись невзрачным украшением городских площадей. Да и то не все. Многие давно уже растащили на стройматериалы.

Нирвана, твою дивизию...

Засада... Неужели придется топать пехом?

По прямой это выйдет не меньше шестисот километров. Но идти через пустыню — настоящее безумие. А вдоль побережья будет больше тысячи километров. И тоже дорожка не из легких, учитывая, что города Уюма до сих пор находились в состоянии перманентной войны. Можно, конечно, напроситься на корабль, занимающийся каботажным плаванием. И так, от города до города, добраться до севера. Или, если повезет, попасть на судно, идущее непосредственно в Найрован. Но и на море было неспокойно. На корабли нападали флотилии других городов-соперников, а так же не стоило забывать о пиратах, превратившихся за последнее время в грозную силу, с которой приходилось считаться.

Куда ни кинь — всюду клин...

— Так ты с нами ли как?— спросил меня контрабандист.

Я кивнул. Из Йолы нужно было как-то выбираться. А уж там видно будет.

Но коварный писец приберег для меня еще один сюрприз...

Стрелы прилетели из-за камней, поразив двух повстанцев, тащивших по воде большой тюк, и одного контрабандиста в лодке. Еще двое на берегу были ранены. Мне с собеседником повезло: мы стояли под скалой, в тени, так что стрелявшие нас не видели. Прежде чем уцелевшие повстанцы успели схватиться за оружие, среди камней появились люди, облаченные в имперские доспехи, и усыпали их тела арбалетными болтами.

Контрабандист, ругнувшись на своем языке, бросился к лодке. Я за ним. Хотя мы и не заключили окончательную сделку, я решил, что детали можно будет обговорить на палубе корабля.

Мой собеседник забрался в лодку первым, и тут же гребцы схватились за весла и налегли. Я только успел схватиться за борт, как лодка тронулась с места. Шаг, другой — дно резко ушло из-под моих ног. Я так и повис на борту спешащей уйти в море лодки.

— Эй, помогите мне подняться на борт!— крикнул я контрабандистам, увлеченно гребущим к кораблю. Они только сейчас заметили меня, и мое присутствие не вызвало у них ни малейшего восторга.

Мой недавний собеседник недовольно поцокал языком и... стал бить кулаком по моим пальцам, сжимавшим борт. Было больно, но я терпел и материл его на чем свет стоит. Тогда он выхватил саблю, настоящую такую абордажную саблю, и замахнулся.

И в этот момент с берега в лодку ударило что-то стремительное и тяжелое. Даже не знаю, что это было и что запустило этот снаряд. Не пушка — это точно. Огнестрельного оружия в Альтиндоре не было. Катапульта? Может быть, если она стояла где-то вне пределов видимости. И все же маловероятно. Как бы стражникам удалось дотащить ее по камням Голодного мыса? Не иначе, это штучки местных колдунов. Шарахнули по лодке магией — и делов-то.

Взрывной волной моего обидчика выбросило из лодки. Не его самого, а лишь обгорелый и изуродованный труп, который, погрузившись в воду, всплыл через несколько секунд в десятке метров от меня. Всплыл развороченной спиной кверху, окрасив кровью покачивавшие его волны. Та же участь постигла и одного из гребцов. Последнего тяжело ранило, и он лежал на дне покореженной, медленно уходившей ко дну лодки, тихо постанывая и пуская кровавые слюни.

Следующий снаряд ударил по кораблю, разнеся в щепки часть левого борта. Я выглянул из-за лодки и увидел стоявшего на вершине скалы человека, неспешно натягивавшего лук. Оружие было необычное, мощное, тугое. Стрела толстая, вместо наконечника что-то округлое, сверкающее на солнце.

Слеза Илунэ?

Она сорвалась с тетивы и понеслась к кораблю. Ударив в мачту, она срезала ее словно травинку. Обрубленный конец мачты подпрыгнул, и она рухнула на палубу, накрыв всех, кто там еще находился, полотнищем паруса.

А стрелок снова натягивал лук.

Лодка, за которую я все еще цеплялся, как за спасительную соломинку, почти наполовину погрузилась в воду. Тем не менее, она продолжала по воле волн не спеша двигаться прочь от берега. Но долго это не продлится. Нужно было что-то предпринять, чтобы уцелеть, не пойти ко дну, не попасть в лапы имперцев. Выжить. Но что?

Очередная стрела торжественно довершила то, что начали две первые. Ударив в и без того развороченный левый борт, она взорвалась огненным шаром, полностью поглотившим судно. Когда шар лопнул, моим глазам предстала печальная картина: пламя жадно пожирало деревянную обшивку, парус, такелаж. Корабль продолжал держаться на воде, но его участь была предрешена.

И моя, по-видимому, тоже.

Впрочем...

В клубах едкого дыма, стлавшегося над водой, я заметил обломок мачты, упавший в воду. Кусок обгрызенного взрывом бревна метров двух длиной.

Решение я принял быстро. На йоланский берег мне нельзя, поймают — мало не покажется. До уюмского же далеко, но иного выхода все равно нет.

Точку моим сомнениям поставила лодка, полностью ушедшая под воду. И я сам, отягощенный сумкой, оружием, доспехом, пошел за ней следом. Хлебнув соленой воды, я рванулся на поверхность. Я изо всех сил разгребал воду, но двигался ужасно медленно. Груз тянул ко дну.

"Дурень, бросай сумку, меч, лук - утонешь!"— вопил внутренний голос.

Но я прекрасно понимал, что без тех денег, что хранились в сумке, без артефактов, без оружия мне все равно конец, даже если удастся добраться до берега.

И я продолжал работать руками, борясь с пучиной, тянувшей меня ко дну.

Всплыл...

Вот и бревно. Словно добрый самаритянин подтолкнул его ко мне. Совсем близко, рукой подать...

Но меня снова захлестнуло накатившей волной и я начал тонуть.

И опять, уже из последних сил, начиная задыхаться, я рвался вверх, туда, где светило яркое солнце, где по воде пробегали отблески горевшего корабля, где была жизнь.

Вынырнув, я тут же схватился за бревно и повис на нем, тяжело дыша и натужно выплевывая морскую воду. Отдышаться мне не позволил дым, клочьями налетавший со стороны пылающей посудины. Так что пришлось ловить моменты, когда в густой пелене появлялись просветы, жадно дышать и, набрав полные легкие воздуха, замирать, окунаясь в режуще глаза черное облако. При этом я не переставал работать ногами, а иногда и свободной рукой, пытаясь отплыть как можно дальше в море, чтобы меня не заметили имперцы, собравшиеся на берегу. Дымовая завеса пока что скрывала меня от них, но долго это не продлится: корабль уже начал разваливаться и тонуть.

Прошло долгих десять минут, прежде чем мне удалось обогнуть корабль. Теперь ветер, дувший с моря, относил дым в сторону берега, и я, наконец , смог нормально отдышаться.

Бревно оказалось не самым лучшим плавсредством. Оно то и дело уходило под воду, прокручивалось в руках, и подчинялось больше волнам, чем моей воле. К счастью волны сами относили меня в море, так что мне приходилось прилагать лишь минимальные усилия, чтобы управлять своей спасательной "соломинкой".

Уже когда начало темнеть, корабль окончательно ушел под воду, а дым над водой рассеялся, я обернулся в сторону берега. Добраться до него теперь, возникни у меня такое желание, было так же нелегко, как и переплыть залив Марзагули. Волны гнали меня на север и бороться с ними у меня не было сил. Да я и не собирался возвращаться в Йолу. Я хотел добраться до Найрована.

Имперцы все еще находились на берегу, но в сторону моря уже не смотрели. Впрочем, теперь и они, при всем своем желании, не смогли бы меня достать.

Что, поймали, волки позорные?!

И тут я заметил, как среди камней мелькнула черная тень. Она появилась на мгновение и тут же исчезла. Так что я ее толком не рассмотрел. Но мне показалось, что она была похожа на кошку.

Большую черную кошку.

Глава 2

Ночью в открытом море было страшно. Как только зашло солнце, я потерял из виду оба берега. Крошечный серп луны слабо освещал водную поверхность, так что уже на расстоянии вытянутой руки не было видно ни зги.

Волны покачивали бревно, а вместе с ним и мое закоченевшее тело. Теперь я, стуча зубами, с тоской вспоминал жаркое солнце, которое еще несколько часов назад раздражало до нервного срыва. Мне пришлось сцепить пальцы в замок, обняв скользкое плавсредство, потому что руки уже сводило судорогой от усталости и перенапряжения.

Есть пока что не хотелось — сказывалась усталость, — зато жажда доставала серьезно. Пришлось изощряться, чтобы достать из сумки флягу. Она была полной — водой поделились повстанцы. Но я все равно решил экономить. Кто знает, как все обернется...

Первый раз меня охватила паника, когда я понял, что понятия не имею, куда меня несут волны. Хорошо, если на север. Рано или поздно бревно прибьет к берегу. Конечно, лучше раньше, чем позже. Силы мои были уже на исходе. Если же обстоятельства переменятся и меня выбросит обратно на йоланскую землю... Что ж, я не очень расстроюсь. По крайней мере у меня будет еще один шанс переплыть этот чертов залив. Больше всего я опасался, что меня унесет на восток или — что еще хуже — на запад. Тогда...

Даже думать не хотелось о том, что тогда будет.

Я задрал голову и посмотрел на звезды. Разумеется, карта звездного неба разительно отличалась от той, что можно было наблюдать в реале. Здесь не было ни Большой медведицы, ни Кассиопеи, ни Андромеды, ни других знакомых по родному миру ориентиров. Зато имелся Трезубец, разящий Льва — и эти два созвездия Альтиндора располагались как раз на севере. Путешествуя по дебрям Яровэна, они не раз сослужили мне добрую службу. Пошарив взглядом по небу, я отыскал Трезубец. В этих широтах он выглядел несколько иначе, но я легко его узнал по трем самым ярким звездам небосклона. И они располагались как раз по курсу.

Хоть одна хорошая новость.

Потом мне показалось, что моей ноги кто-то коснулся. Да, Чикапока здесь точно не было. Зато водилось немало рыбы. Но какой? Мелочь меня не пугала. А что, если подо мной плавает акула или еще какой-нибудь морской хищник?

Воображение тут же нарисовало страшную картину: огромная рыбина подплывает снизу, разевает пасть и одним махом откусывает мне обе ноги...

"Чтоб тебя..."— обматерил я самого себя. И так страшно до чертиков, а тут еще такие сказки на ночь.

Но шиза прочно засела в моем мозгу, и я до самого утра не находил себе места.

А утро упрямо отказывалось наступать. Такое впечатление, будто солнце плюнуло на все и укатило в соседнюю галактику. Время тянулось как резиновое. Чтобы хоть как-то его подогнать и отвлечься, я досчитал до двух тысяч — надоело. Потом вспомнил все известные мне песни, представил, как я буду убивать Аристера и, что уж там скрывать, так увлекся, что едва не прозевал рассвет.

Сначала солнце окрасило оранжевым полоску неба далеко на востоке, потом робко выглянуло из-за горизонта, замерло, словно прикидывая: а стоит ли вообще тащиться в такую даль? Потом все же решилось и явилось миру во всей своей красе.

Впрочем, пока оно еще находилось в раздумье, я уже тогда разглядел сушу прямо по курсу. Но вместо радости из моей глотки вырвалось разочарованное рычание. То, что с Голодного мыса выглядело верхушкой скалы, на самом деле оказалось... верхушкой скалы посреди бескрайнего моря.

Нирвана, ты... ты... Да чтоб козы сожрали всю твою траву!

Он уверял меня, что это уюмский берег.

Но это был ОСТРОВ!

И даже не остров, а так, камешек, лишь по большому недоразумению не размытый водой.

Впрочем, мне ли было выбирать? Уж лучше так, чем вообще никак.

Я, с трудом работая непослушными ногами, направил бревно к островку, и уже через два часа ступил на вылизанную морем площадку под отвесной скалой, возвышавшейся над водой метров на шесть. Вернее, не ступил, а вполз, таща за собой выскользавшее бревно. Мы теперь с ним были неразлучны до самого Уюма.

Упав на спину, я отдышался, напился и тут же заснул.

Проснулся я после полудня от жары и слепящего солнца.

Опять от него нет никакого спасу...

Одежда на мне высохла, и снова стало жарко.

А еще хотелось пить. И есть.

Первым делом я достал флягу и, борясь с искушением приложиться от души, сделал лишь пару глотков. В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, воду придется экономить. Потом высыпал на камень провиант. Вернее, то, что от него осталось. Мясо, рисовые лепешки и сухари были безвозвратно утрачены. Рис разбух, но его еще можно было бы приготовить, будь у меня достаточно дров. Я сурово посмотрел на бревно, но оно показалось мне таким маленьким, словно сжалось от страха.

Нет, бревно я трогать не буду. Пока.

Зато овощи и фрукты от воды не пострадали, разве что стали немного солоноватыми на вкус. С них-то я и решил начать. Выбирал самые сочные, чтобы за одно и жажду утолить.

Перекусив, я задумался о том, что делать дальше.

Итак, берег Уюма, обещанный Нирваной, оказался крохотным островком посреди моря. А что же с настоящим берегом?

Чтобы прояснить ситуацию, мне пришлось лезть на скалу.

Восхождение далось нелегко. Скала была почти отвесной. Несколько раз ноги соскальзывали, и я повисал, вцепившись кончиками пальцев в трещины. И все же я забрался на самый верх и сперва посмотрел на север.

Н-да... что такое "не везет" и как с ним бороться...

Вдалеке торчали еще два островка, похожих на тот, который я оседлал. Правда, они находились ближе, километрах, этак, в восьми. А за ними простирался девственно-чистый горизонт. На юге я смог разглядеть тонкую полоску йоланского побережья. Увы, там я уже был, и возвращаться обратно не хотелось.

А значит...

Я с тоской взглянул на бревно.

...снова придется поплавать.

Но не сегодня. Чтобы добраться до ближайшего из островов, мне, при моей-то скорости, понадобится полдня, а то и больше.

С другой стороны, затягивать тоже не стоило. Воды хватит в лучшем случае еще на день-два, при условии, что часть влаги заменят фрукты. Но и их осталось совсем немного.

Тем не менее, я твердо решил, что сегодня точно никуда не поплыву, нужно отдохнуть физически и морально.

Так что остаток дня я провалялся на каменной площадке, периодически погружаясь в воду.

Ночь прошла спокойно, а утром, борясь с нежеланием, я снова вошел в воду, вцепившись в неразлучное бревно...

До ближайшего острова я добрался ближе к вечеру. Он оказался крупнее предыдущего и был обитаем. Его населяли десятки, а может быть и сотни чаек, большая часть которых кружила над островом, встревоженная моим появлением.

По крайней мере, я так думал. Но очень скоро я убедился в обратном.

Я оказался не единственным человеком на этом острове. У его северной оконечности я обнаружил лодку, а на берегу двоих джугги средних лет — один отгонял птиц веслом, а другой в это время собирал чаячьи яйца. Увидев меня, они разинули от удивления рты. А когда я попытался приблизиться, первый начал размахивать веслом, а второй выхватил нож.

Я не стал хвататься за оружие, попытался доходчиво объяснить, кто я такой, откуда прибыл и куда направляюсь. Из всех моих слов они поняли только "Уюм", "Йола", "Колом" и "Найрован".

Темные люди, иностранных языков не знают...

Пришлось объясняться чуть ли не на пальцах. Вроде бы получилось. Они согласились довести меня на лодке до берега, но, разумеется, не бесплатно.

Кстати — корысть — это национальная черта джугги. Они никогда и ничего не делают за просто так. Даже умирающий отец должен заплатить сыну за поднесенный ковшик воды... Это, конечно, преувеличение, но оно не далеко от истины.

Я не стал светить свои деньги — мало ли что. Сказал, вернее, объяснил, что расплачусь по прибытии.

Потом мы сели в лодку. Один греб в сторону видневшейся на горизонте полоски берега, другой же пялился на меня всю дорогу, готовый в случае опасности... уж я не знаю что: наброситься на меня или прыгнуть за борт.

Таким образом мы добрались до побережья на закате. Еще издалека я увидел рыбацкую деревню, стоявшую у моря. Небольшое поселение, домов на двадцать. Скромные мазанки с плоскими крышами жались друг к другу, отчего деревня казалась совсем крохотной.

Местные джугги жили исключительно дарами моря и тем, что покупали у заезжих торговцев и на рынках ближайших городов. Своих огородов и полей у них не было, так как южное побережье Уюма представляло собой сухую песчаную пустыню. Жили бедно, возможно даже впроголодь, питались рыбой, торговали рыбой, растили детей, которым на роду было написано стать рыбаками. Так что чаячьи яйца вносили весомое разнообразие в меню деревенского жителя.

Одевались джугги просто: длиннополая рубаха, похожая на платье, поверх — жилетка, на ногах — просторные штаны и тапочки, похожие на мокасины, на голове— платок-куфия.

Ни гостиницы, ни постоялого двора в селении не было. На ночь я остановился у одного из моих спасителей. За скромную плату он выделил мне место в сарае, где хранились рваные сети и прочий рыбацкий инвентарь. Кто-то другой может быть и побрезговал бы, но мне, после перенесенных невзгод, мое жесткое ложе, наспех собранное из пересохших досок, показалось королевским ложем, выстланным пуховыми перинами.

Утром, едва проснувшись, я решил обдумать свои дальнейшие шаги.

Однозначно я отмел лишь путешествие через пустыню. Минимум две недели под палящим солнцем... Нет, спасибо. Солнцем и водными процедурами я был сыт по горло на пару лет вперед.

Тащиться вдоль берега тоже не хотелось. Принцип тот же — палящее солнце, желтый песок, постоянная жажда, не смотря на то, что рядом плещется море. Шансов добраться до цели, правда, немного больше, чем по дороге напрямки, но и путь увеличивается почти что вдвое. А целый месяц мне терять не хотелось.

Водный путь казался мне более предпочтительным. Все-таки не своими ногами идти, да и не в одиночестве. Если не скупиться, можно напроситься на большой торговый корабль. Такие сопровождает приличная охрана, а то и вспомогательные военные суда — в зависимости от перевозимого груза. А уж если соберется целый караван, то никакие пираты будут нестрашны. Еще один плюс в том, что корабль движется быстрее, чем человек и не нуждается в отдыхе. Даже при условии захода на кратковременную стоянку и возможные пересадки можно было добраться до Фането за те же самые две недели, только в более комфортных условиях.

Итак, решено! Иду в ближайший портовый город, сажусь на корабль и в путь.

Прежде чем покинуть деревню, я купил несколько жареных рыбин, похожую на куфию накидку на голову — свой тюрбан я потерял во время бегства с побережья Йолы,— и наполнил фляги водой. Разумеется, тоже не бесплатно. В деревне имелся небольшой колодец, но вода в Уюме традиционно была самой большой ценностью. К тому же не стоит забывать менталитет местных жителей: бесплатными у них были только улыбки, да и те лишь по большим праздникам.

Деревня располагалась примерно на одинаковом расстоянии от Одосана и Колома, так что в принципе не было большой разницы, в каком направлении идти. Тем не менее, я выбрал первый, хотя бы потому, что он лежал на западе, то есть по пути домой. Следуя в Одосан, я хоть немного, но все же становился ближе к цели.

Местность, по которой я двигался почти до самого вечера, была однообразной и скучной. Слева море, от которого была лишь одна польза: временами я смачивал в нем свою накидку и умывал лицо. Справа до самого горизонта простиралась пустыня, разные участки которой отличались друг от друга только высотой и размерами барханов. Изредка, словно по недоразумению, встречались клочки сухой травы и такие же пересохшие кустарники. Впрочем ветви тех из них, что росли ближе к воде, украшали крошечные жесткие листочки. Из животных я повстречал только пару ящериц, маленькую черепашку, прятавшуюся в тени змею песчаного цвета и выводок жуков, похожих на скоробеев. Птиц тоже было мало, да и те держались над водой.

На людей я наткнулся только на подходе к Одосану. Такая же небольшая рыбацкая деревушка, как и та, которую я покинул утром. Я обошел ее стороной, чтобы не раздражать местное население.

А вот и славный город Одосан.

Мне уже доводилось бывать в Уюме. Однажды я посетил Ялли, на северо-западе пустыни. Так вот Одосан отличался от него лишь незначительными мелочами. Небольшой городок, тысяч на пять жителей. Большее число просто трудно было бы прокормить, не имея в достатке пахотных земель или пастбищ. Впрочем, в Одосане был небольшой зеленый оазис: клочок земли у самого моря, размерами чуть больше футбольного поля, плотно усаженный финиковой пальмой, инжиром и еще какими-то фруктовыми деревьями. Все это богатство было огорожено забором и надежно охранялось, а значит, принадлежало кому-то из городских бонз. Дома во всем Уюме были однотипными: каменная коробка, квадратная в основании, с плоской крышей, крохотными окошками, узким дверным проемом и небольшим двориком позади дома. Строения тесно жались один к одному, так что на улицах было трудно разойтись двум людям, идущим на встречу друг другу. Только центральные улицы были более-менее просторны. Поэтому владельцы домов расширялись, если так можно выразиться, вверх. Те, кто мог себе это позволить, надстраивали ступенчатой пирамидой второй этаж, и даже третий, а то и четвертый — совсем крохотную комнатушку. Впрочем, самые предприимчивые и зажиточные засыпали крыши домов землей — уж не знаю, где они ее брали — и выращивали там круглый год овощи.

Горожане одевались иначе, чем жители деревень. Основу наряда составлял кусок ткани, нечто вроде хитона, собранный в сложные складки и украшенный вышивкой. Причем разделение на женское и мужское платье было чисто условным. Головы украшали шапочки с длинными пестрыми лентами. Некоторые поверх хитона носили плащи с капюшонами, похожие на бурнус. Правда, в городе было немало путешественников и приезжих жителей пустыни. Эти носили более практичную одежду, призвание которой — защита от солнечных лучей и песка. Они носили длинные рубахи, те же бурнусы и платки, закрывавшие все лицо, кроме глаз.

В город я вошел под вечер, заплатив символическую — при моем-то богатстве — пошлину, и прямиком направился в порт. В общем-то, портом эту гавань можно было назвать с большой натяжкой. По-настоящему крупных кораблей в нем не было вовсе. Парочка чуть больше того, который потонул на моих глазах у берегов Йолы. Остальные "суда" — обычные рыбацкие лодки — большие и маленькие, с парусом и без. Ах, да, и еще я увидел несколько галер, с которых до меня донесся звон цепей. На галерах веслами работали исключительно рабы.

Вообще, рабство в Уюме было довольно распространенным способом эксплуатации человека человеком. Если не хватало своих, джугги покупали невольников и с севера, и с юга — никем не брезговали. Рабов использовали на галерах, в рудниках на востоке, в горах Явас. Невольники рыли и расчищали колодцы и оросительные каналы, строили укрепления и дамбы, ловили рыбу и прияли пряжу, работали на хлопковых полях — если речь идет об оазисах, — и ковали металл в городах. В общем, применение им находилось во всех отраслях народного — и не очень — хозяйства. Стать рабом мог любой, сбросить ярмо удавалось единицам.

Формы правления в уюмских городах были различными. В одних верховодили тираны и диктаторы, в других — олигархи, в третьих — царьки, в четвертых существовало даже нечто вроде феодальной демократии, а пятые и вовсе были большой бандитской малиной. Одосаном правила семья Укортэ. Им принадлежал пышный сад на берегу моря, лучшие дома в городе, рынок и сам порт.

Увы, портовые новости были для меня неутешительными. Отсутствие больших кораблей объяснялось просто: шесть дней назад они большим караваном ушли на запад и вернутся не раньше, чем через два месяца. А значит, в Одосане мне нечего было делать. Нужно идти дальше на запад. Что там у нас?

Я спросил прохожего.

— Мум,— ответил тот, кое-как говоривший по-айленски. И добавил: — Мум не ходи... Болячка плохой, совсем плохой... Люди умирать... Верблюд умирать... Торговец идти сторона. Корабль не заходить...

Твою мать...

За Мумом находился город Кула...

Джугги покачал головой и поцокал языком:

— Кула — плохой город. Разбойник много, грабить, убивать будет...

Потом шли Агала, Сарсен, Мунто...

И всякий раз джугги тряс головой и цокал языком.

— Плохой город... Ты ходить — быть мертвый.

Вот это попал!

Может быть, все-таки через пустыню сподручнее будет?

— Пустыня убить... Разбойник грабить... и убить...

Как же все скверно...

Я поблагодарил жизнерадостного джугги за хреновые новости, спонсировал его парой медяков, и он тут же припустил в кабак.

"А что, не на улице же ночевать?"— подумал я и пошел следом за ним.

Питейное заведение оказалось только таковым, комнат никто не сдавал. Народу в нем было — ни вздохнуть, ни... хм, выдохнуть. Кому повезло, пили сидя, но в ужасной тесноте, остальные употребляли горячительные напитки стоя, как на фуршете, и, опять же, в страшной давке. Я хотел уж было податься на выход, но мой новый знакомый, по-свойски устроившийся у стойки, увидав меня, махнул рукой и задом отодвинул стоявшего у него за спиной посетителя, освободив мне место.

Я с трудом протиснулся к стойке, передо мной тут же появилась кружка чего-то пенящегося и кислого даже на запах. Я отхлебнул, поморщился... Пиво — не пиво, брага — не брага. В общем, что-то сугубо местное, экзотическое. Впрочем, второй глоток пошел уже лучше. А после третьего, когда в голове слегка зашумело, я уже не был таким привередливым.

Пока я дегустировал уюмское пойло, мой новый знакомый беседовал на своем тарабарском с соседом. На вид — торговец, не из бедных. Что он забыл в такой дыре?

Тут я заметил, что знакомый то и дело тычет в меня пальцем и что-то объясняет.

"Зря я сюда пришел",— подумалось мне. Как бы снова куда не влипнуть.

И тут собеседник знакомого посмотрел на меня и сказал:

— Если хочешь добраться до Найрована, иди в Уби-Хотэр.

— А там что — новый аэропорт открыли?— хихикнул я.

— Там портальная площадка,— с прежней серьезностью ответил собеседник, похожий на торговца. По-айленски он говорил почти чисто.

— Портальная площадка, я думаю, и в Одосане есть. И в других городах. Но что толку, если они перестали действовать?

— Эта еще действует,— заверил меня собеседник.— По крайней мере, два года назад она еще действовала.

Два года назад — это уже после Затмения. Хм, интересно...

— Откуда ТЫ это знаешь?

— Два года назад я сопровождал одного чужака до Уби-Хотэра. Он тоже хотел вернуться в Найрован.

— И что?

— Он вошел в башню, и больше я его не видел.

Это еще ни о чем не говорит. Хотя... Телепорт дальнего действия, сразу в Найрован? Ах, как хотелось бы, чтобы это было правдой!

— В чем же загвоздка? Почему вы, местные, ею не пользуетесь?

— Мы не можем. Великий Мудрец Асарта рассердился на людей пустыни и не пускает их в Уби-Хотэр. Может, тебе повезет. Ты такой же чужак, как и он.

Великий Мудрец?! Очень интересно! Тем более, если у него есть портальная площадка.

— Где хоть находится этот Уби-Хотэр?— спросил я его.

— По дороге в оазис Уйят.

— Далеко?— нахмурился я. Не хотелось бы тащиться через пустыню.

— До оазиса на верблюде можно доехать за пять дней. Уби-Хотэр находится в стороне. Дня за четыре можно добраться.

— На верблюде?— уточнил я.

— Да.

Я задумался.

Соваться в пустыню, ой, как не хотелось. Я знал, что делать, чтобы выжить в лесу. Думаю, смог бы уцелеть в степи и даже в горах. Но пустыня... Случись что — ни воды напиться, ни укрыться, ни даже убежать, если уж на то пошло.

С другой стороны уже через три дня я мог бы оказаться в Найроване. Если не заблужусь, если доберусь, если портал на самом деле функционирует, если Мудрец не откажет... И еще целый ряд таких вот "если". Но желание побыстрей вернуться в Найрован перевешивало и мои опасения, и сам здравый смысл.

— Ты проводишь меня до Уби-Хотера? Я хорошо заплачу.

Незнакомец покачал головой.

— Нет, чужеземец, не уговаривай. Я поклялся, что больше никогда не выйду в пустыню. И никакие деньги не заставят меня нарушить эту клятву.

— Тогда, может быть, посоветуешь кого-нибудь, кто смог бы стать для меня проводником?

И снова отрицательный ответ:

— Нет, чужак. В этом городе тебе никто не поможет.

— Почему?— удивился я.

— Никто не захочет ссориться с семьей Укортэ.

— Причем здесь семья Укортэ?!

— Они... хм... не очень хорошо относятся к чужакам с севера. Тебе еще повезло, что главы семейства сейчас в отъезде. Иначе...

Он не договорил, но я в этом и не нуждался. Итак понятно.

— Хочешь бесплатный совет? Не задерживайся в Одосане. Вернутся правители — быть беде.

Вот так.

Впрочем, я и так не собирался торчать в этом милом городишке до китайской пасхи. Вот только решу, как быть дальше — и ноги моей здесь больше не будет.

Стараясь не светить деньги, я заказал моим новым знакомым выпивку, а сам стал взвешивать все "за" и "против". Минусов было больше, плюс один — скорее добраться до Найрована.

И выбор был сделан.

— Помоги мне хотя бы подготовиться к переходу через пустыню,— попросил я незнакомца.

— Помогу,— кивнул он.

Мы выпили еще по одной кружке местной бормотухи и решили лечь пораньше, чтобы уже завтра утром начать подготовку к путешествию. Хайяс — так звали моего нового знакомого — предложил переночевать у него. Я согласился, но всю дорогу ожидал подвоха. И немного успокоился, лишь когда вошел в дом Хайяса, а нам навстречу выбежало четверо сорванцов, облепивших довольно улыбающегося отца. Их мать, как я узнал позже, умерла два года назад. Именно в тот раз, когда Хайас повел чужака в Уби-Хотер. Она умоляла его остаться, но чужестранец обещал хорошо заплатить, и Хайас не устоял. Он получил обещанные деньги, а когда вернулся, его жену уже похоронили на городском кладбище. Она умерла в первый день путешествия. И на ее могиле Хайас поклялся, что ноги его больше не будет в пустыне. На деньги чужестранца он купил небольшую лавку и теперь спокойно торговал тканями, которые поставляли ему из оазиса Уйят.

Утром следующего дня мы отправились на рынок. Мне опять предстояли большие расходы. Хайяс помог мне приобрести все необходимое снаряжение. Как оказалось, в пустыне была важна каждая мелочь. И таковых набрался вагон и малая тележка. К счастью, я не был стеснен в средствах, к тому же все товары мы покупали у торговцев, хорошо известных моему новому знакомому, так что скидки были солидные.

Впрочем, на все про все ушло всего двадцать три имперских золотых, имевших хождение в Одосане наряду с местной валютой. Но самая дорогая покупка нам еще предстояла, и мы отправились к загонам, где торговали верблюдами.

Три-четыре дня на верблюде... Это, если честно, пугало меня больше всего. Я и на лошади едва умел держаться, а тут целый "корабль пустыни".

На этот раз Хайяс настоял не скупиться. От того, какой мне достанется верблюд на девяносто процентов зависел успех путешествия и даже моя никчемная жизнь. Я разбирался в верблюдах не больше, чем свинья в апельсинах, поэтому выбор целиком и полностью доверил Хайясу. Он со знанием дела осматривал дурно пахнувших животных, заглядывал им в глаза, осматривал зубы, ощупывал ноги, живот. И наконец, остановил свой выбор на одногорбом красавце-дромадере. Лично мне из практических соображений больше понравились двугорбые. Как мне показалось, на них сидеть удобнее — не упадешь.

Хайас меня успокоил, объяснив, что для этого верблюда есть специальное седло, сидеть в котором так же удобно, как в кресле. Что ж, поверим на слово.

Верблюд обошелся мне в сорок шесть золотых, хотя при мне почти такого же продали всего за пятнадцать. Хайяс объяснил мне, что мой верблюд лучше, выносливее, быстрее. А главное, он знает дорогу в оазис Уйят. Так что, даже если я заплутаю, он рано или поздно доставит меня к людям.

Хорошо, меня это вполне устраивало.

Остаток дня я учился управлять верблюдом. Это оказалось не так уж сложно, как я думал. Или мне попался самый послушный верблюд во всем Уюме. А вечером Хайяс объяснил мне, как добраться до Уби-Хотера. К счастью, весь путь до самого Уйята был отмечен пирамидами, выложенными из камней, так что заблудиться мудрено. Но мне не нужно было тащиться до самого оазиса. Примерно на третий день пути я должен буду увидеть слева от "дороги" каменную гряду у самого горизонта. Тогда мне стоит свернуть и двигаться в сторону скал из песчаника до тех пор, пока не увижу башню. Это и будет Уби-Хотер.

В общем-то не сложно. По крайней мере, на первый взгляд...

Ранним утром, пока еще не взошло солнце, я покидал Одосан верхом на верблюде. Поверх собственной одежды я надел белую накидку с капюшоном, похожую на бурнус. Сначала в нем было слишком жарко, но потом я привык. Голову я обмотал длинным платком, так, что открытыми оставались только глаза. Кроме меня верблюд тащил два баула с необходимыми в пути вещами, провиантом и запасом воды. С Хайясом мы расстались у городских ворот, и я взял курс на север. Пока город не скрылся за барханами, мне было как-то не по себе. Потом я смирился и с этим.

Каменные пирамидки, полузанесенные песком, стояли на приличном расстоянии друг от друга, так, что в пределах видимости оставалось только три из них: та, что рядом, впереди и позади. Но этого было достаточно, чтобы не сбиться с курса. Верблюд шел не спеша, размеренно, не намного быстрее, чем, если бы я сам шел пешком. Но он был неутомим, а мне не приходилось жарить ноги в горячем песке. Пекло началось сразу, как только взошло солнце, и с каждой минутой становилось все жарче. Мириады песчинок сверкали на солнце до рези в глазах, но я думал о том, что без платка было бы еще хуже. Время от времени я прикладывался к бурдюку, чтобы восстановить водный баланс организма и улучшить его терморегуляцию.

Пустыня была практически безжизненной: ни людей, ни животных, ни их следов. Впрочем, жизнь в пустыне начинается обычно после захода солнца. Так что самое веселье еще впереди.

В полдень, когда жара стала совсем невыносимой, и мой верблюд впервые заартачился, я, по совету Хайяса, сделал привал. Чтобы не печься под палящим солнцем, я натянул тент и устроился в теньке. Разница была не велика. Разве что, я смог, наконец, скинуть платок без страха опалить лицо.

На обед были финики, инжир, немного вяленой козлятины, сыр. Запивал травяным чаем, хорошо утоляющим жажду и улучшающим кровообращение. Потом я немного вздремнул. И лишь когда солнце начало садиться, продолжил свой путь.

За этот день я отмахал, по моим прикидкам, километров пятьдесят. Неплохо. Еще три дня, и я буду на месте. На ночлег я остановился еще засветло, чтобы успеть поставить шатер. В нем мне были не страшны ни змеи, ни насекомые, ни вездесущий песок.

Засыпал я долго, прислушиваясь к ночным шорохам. Пустыня на самом деле оживала. Если днем звенело в ушах от тишины, то сейчас чуткий слух различал десятки различных звуков. Тем не менее, я постарался заснуть, чтобы пораньше отправиться в дорогу...

Как и обещал Хайяс, к середине третьего дня неуклонного движения от одной каменной пирамиды до другой я увидел на западе искаженные маревом красные скалы и повернул верблюда налево. Он заартачился, пытаясь вернуться на прежний маршрут, но мне удалось убедить его при помощи короткой плетки.

В предвкушении конца пути я лег пораньше спать, чтобы завтра уже наверняка добраться до Уби-Хотера.

А проснулся... такое впечатление, будто я спал стоя. Открыв глаза, я увидел перед собой песок и задравшего хвост скорпиона прямо у себя под носом. Я отшатнулся назад, но при этом не сдвинулся ни на сантиметр, лишь голова отпрянула от опасного насекомого.

Меня ослепило яркое солнце, а потом я вздрогнул от оглушившего меня дружного хохота. Я попытался подняться, перевернуться, произвести хоть какое-то движение, но не преуспел даже в малом.

Щурясь, я раскрыл глаза и увидел сначала верблюжьи ноги — десятки тонких волосатых ног. Скользнув взглядом выше, я увидел всадников, окруженных ореолом восходящего солнца. Их лиц я не видел — они были скрыты платками, из-под которых доносился задорный хохот. "Вылитые басмачи",— пришло мне на ум, когда я их увидел. Не хватало разве что винтовок за плечами. Зато сабли были у всех, тонкие у рукояти и значительно расширяющиеся к острию. Почти у всех были луки. Некоторые всадники держали в руках пики. Всего их было человек пятьдесят, а то и больше. Из того положения, в котором я находился, разглядеть всю ораву было трудно.

А положение мое было незавидно-унизительное. Эти гады закопали меня в песок так, что наружу торчала лишь одна голова. Да еще, кажется, руки и ноги связали. Потом посадили мне под нос скорпиона и терпеливо дожидались моего пробуждения.

Чего я не мог понять, так это, — каким образом им удалось все это проделать, даже не потревожив мой чуткий сон. Не иначе без магии не обошлось.

Магия у жителей Уюма была слабо развита — по крайней мере, по сравнению с северными и южными соседями — и базировалась в основном на так называемых "камнях крови". Камни были уюмскими, а кровь принадлежала тому самому Ялину, которого погубила красавица Илунэ из йоланского фольклора. Допрыгнув до луны, он упал на территорию Уюма и разбился. В ту пору Уюм был цветущим краем, но огонь, вырвавшийся наружу из тела Ялина, уничтожил все на своем пути, превратив плодородные земли в безжизненную пустыню. Кровь Ялина пропитала некоторые камни, и с тех пор они стали волшебными. Самые редкие были поистине чудотворными. Остальные же давали их обладателям определенные бафы, временные или постоянные. Большего я о магии Уюма не знал.

Так или иначе, но шутка моим обидчикам удалась. Веселились они от всей души. Я же думал о том, что они собираются делать дальше.

Увы, их намерения мне не понравились.

Вдоволь нахохотавшись, они поделились впечатлениями на родном языке. Естественно, я не понял ни слова. А потом... Потом один из них толкнул прочувственную речь, из которой я понял единственное слово: Уби-Хотер,— махнул рукой, и всадники двинулись на запад.

— Эй, вы, освободите меня!— закричал я им вдогонку.

Один осадил верблюда и вернулся. Спешился, снял бурдюк с седла, подошел ко мне, вдавил пяткой в песок захрустевшего под его ногой скорпиона.

— Ну, слава Богу,— облегченно вздохнул я.— Пошутили — и будет. Давай, выкапывай меня отсюда.

Он улыбнулся мне кривозубой улыбкой, воткнул передо мной палку, повесил на нее бурдюк горловиной вниз, слегка развязал его, так, что вода вытекала по капле в несколько секунд и, спускаясь по пестрой ленточке, падала на раскаленный песок. Довольный своей придумкой, он снова улыбнулся мне, похлопал по мокрой от пота щеке, вскочил на верблюда и погнал его вслед удаляющейся кавалькаде.

— СВОЛОЧИ!!!— заорал я им, но никто даже не обернулся.

Глава 3

...Пытка жарой и водой продолжалась третий час. Или пятый. А может, прошло всего пятнадцать минут. Нет, пожалуй, побольше. За это время солнце успело подняться высоко над барханами и теперь беспощадно напекало мое темечко. Впрочем, страдала не только голова. Лицо, хоть и находилось в относительной тени, пылало от жара раскалившегося песка, уши горели, и я каждую минуту ожидал, что они зашкворчат, как гренки на сковороде. Больше всего повезло ногам — они находились глубоко в песке, там было не так жарко. Но туго перетянутые веревкой ступни затекли так, что я их больше не чувствовал. От пояса и выше песок начинал теплеть, и со временем жар проникал все глубже.

Но самым невыносимым было капанье воды. У меня уже давно пересохло во рту, очень хотелось пить. А тут под самым носом течет вода — попробуй, дотянись. Я попробовал, и не раз. Но лишь выбился из сил, так и не сумев сдвинуться с места.

Кап... кап... кап...

Это сводило меня с ума. Вода дразнила и отсчитывала часы моей жизни. Она капала так медленно, а в бурдюке ее было так много, что даже после моей смерти она будет течь еще пару дней.

Привлеченные то ли водой, то ли небывалым зрелищем — не каждый день посреди пустыни можно увидеть вяло матерящуюся голову — ко мне сползалась всякая живность. Маленькая ящерка расположилась прямо под ленточкой, по которой стекала вода, и вздрагивала всякий раз, когда на спинку падала очередная капля. Жуки обнаглели до такой степени, что попытались залезть мне в рот. Я сдул их, но они обошли голову сбоку и начали восхождение, цепляясь лапками за волосы. Пришлось тряхнуть головой, чтобы не дать жукам устроить гнездовье у меня в ухе. Остальные — маленький ужик, какая-то пустынная жаба, похожая на пористый камень, пара птичек размером с воробья — остановились в сторонке и на приличном расстоянии друг от друга и, словно, чего-то ждали. Чего? Наверное, того момента, когда я хорошенько пропекусь.

Ближе к полудню я отключился в первый раз. Просто — раз! — и стало темно. Наверное, я получил солнечный удар. Когда пришел в себя, подбородок стягивало пошедшей носом кровью. А те капли, что упали на песок, уже сноровисто скатывали в шарики хозяйственные жуки.

Когда солнце преодолело полуденную отметку, я уже не мог произнести ни слова, дышал через раз и смотрел на мир сквозь густую мутную пелену.

И тут появилась ОНА...

Я решил, что это глюк. Мираж. Переливаясь в кроваво-золотом мареве, она грациозно спустилась с бархана, распугав всю живность, и остановилась напротив меня, глядя то ли с осуждением, то ли со злорадством. Когда она оскалила пасть, я подумал — все, конец. Я находился полностью в ее власти — делай, что хочешь. Но она повернулась, медленно подошла к бурдюку и принялась облизывать влажную ленточку.

Нет, это не мираж. Это была самая настоящая черная пантера. Вот только... какого черта она делает в уюмской пустыне? Как она вообще сюда добралась? Вплавь? Следом за мной? Но зачем... Ах да, она же теперь ко мне привязана амулетом. Так что, хочет она того или нет — ее мнение на этот счет было мне прекрасно известно, — но ей пришлось отправиться за мной в Уюм, а теперь и в пустыню.

Что ж, самое время покаяться.

Я попросил прощения у большой черной кошки, но вместо слов изо рта вырвалось невнятное шипение.

Немного утолив жажду, кошка снова подошла ко мне. Сначала она обнюхала мою голову, зарычала, оскалив длинные клыки, и... ударила меня по лицу лапой.

Вот спасибо! Обидеть беспомощного может каждый. Хорошо еще когти не выпустила.

Что ж, я мог ее понять. Пантере не нравилось ее зависимое положение. Она с удовольствием сожрала бы меня, но амулет каким-то образом запрещал ей причинять вред "хозяину". Она предпочла бы нежиться на вершине холма в джунглях Йолы, но вместо этого ей пришлось тащиться за мной через водную преграду, а потом и вовсе по мертвой пустыне.

Она стояла рядом — гордая, независимая, несмотря на болтающийся на шее амулет,— и с укором смотрела на меня.

Я тяжело вздохнул — извини уж, так получилось — и изобразил на лице искреннее сожаление.

Кошка фыркнула и снова подняла лапу. Я зажмурился, ожидая очередной оплеухи, но лапа пролетела мимо меня и загребла песок рядом с головой.

Потом она заработала двумя лапами, освобождая мое тело от песка. Растроганный до глубины души, я хлюпнул носом. Несмотря на все те чувства, которые ко мне испытывала пантера, она спасала поработившего ее человека. Хотелось бы надеяться, что это искренне.

Пантера загребала песок то одной лапой, то другой, то сразу обеими, но он все равно возвращался на прежнее место. Иными словами: движение происходило, но прогресса — никакого. Пантера начала злиться: она рычала, скалилась, фыркала. А когда показалась веревка, стягивавшая мои плечи, она вцепилась в нее зубами и, упершись лапами в сыпучий песок, принялась тянуть меня рывками из ямы.

Ну же, давай, тяни... Хорошая девочка... Еще... еще...

Я и сам начал извиваться как червь и вскоре вылетел из песка будто застрявший в бутылке джинн. Но пантера не остановилась на достигнутом. Не выпуская из клыков веревку, она принялась мотать головой, пытаясь порвать мои путы.

Какая умница... Выберемся отсюда — лучший кусок сочного мяса — твой. И крынка отменной сметаны. И...

Я готов был расцеловать усатую мордочку, но, думаю, пантере это не понравится.

Веревка лопнула, и мои затекшие руки упали на песок. Через какое-то время закололо все тело — кровь потекла к бесчувственным конечностям. Все это время я не мог пошевелиться, просто лежал и смотрел на синее небо. Рядом, часто дыша и высунув язык, сидела черная пантера.

Придя в себя, я сел, потрепал кошку по холке. Она ворчливо рыкнула и дернула головой.

Как скажешь...

Я встал на карачки и пополз на водопой. Сорвав завязку, задрал бурдюк к небу, и живительная влага потекла по пересохшему горлу.

Я пил долго, жадно, с наслаждением. Пусть говорят, что в таких ситуациям много воды — вредно. Я не мог остановиться.

Рядом послышалось недовольное рычание.

Я оторвался от бурдюка и увидел стоящую передо мной пантеру.

— Тоже хочешь пить?— спросил я ее. Ко мне вернулся голос.

Мог бы и не спрашивать.

Только вот как напоить кошку? Можно, конечно, из бурдюка, но так она больше разольет. А воду нам теперь придется экономить. И налить некуда — пустынные разбойники забрали у меня все, кроме рубашки, подштанников и бурдюка с водой.

Тут мне в голову пришла идея. Я повесил бурдюк на палку, плеснул в собранные в пригоршню руки и поднес к кошачьей морде. Пантера принялась жадно лакать, царапая мои ладони шершавым язычком. Жажда мучила ее не меньше, чем меня, поэтому пришлось наливать еще раз.

Потом мы сидели. Не знаю, о чем думала пантера, а я размышлял о том, что делать дальше.

Ответ напрашивался сам собой: идти в Уби-Хотер. Не назад же возвращаться? Три дня с небольшим запасом воды еще как-нибудь можно протянуть. Но без денег, без оружия, без нормальной одежды в Одосане меня ожидали только невольничьи цепи.

И все же я не спешил принять окончательное решение. Сдается мне, разбойники тоже направились в Уби-Хотер. Зачем? Вряд ли Мудрец Асарта пригласил их в гости. Значит, будут грабить.

К сожалению, я не мог предупредить Асарту. У разбойников была фора в несколько часов, к тому же они были верхом, а я...

Я посмотрел на себя и горько усмехнулся. Какой из меня помощник? Оставалось надеяться только на то, что Мудрец сможет сам о себе позаботиться. Могущество уже не то, что прежде, но, думаю, кое на что он еще способен, раз уж умудрился прожить в пустыне три года при таком беспокойном соседстве.

Значит, идем в Уби-Хотер. Я имел в виду себя и пантеру.

Кстати, не мешало бы придумать ей какое-нибудь красивое имя.

Я еще раз напился воды, встал, забросил бурдюк за спину и, махнув кошке рукой, направился на запад.

Я шел на автопилоте, машинально переставлял ноги, увязая в песке и прикрывая глаза от солнца козырьком ладони. Когда рука устала, я остановился, оторвал от рубашки изрядную полоску ткани и намотал ее на голову, прикрыв заодно и лицо. Вид, наверняка, убийственно-глупый, но мне плевать.

Пантера плелась следом. Большой черной кошке было ничуть не легче, чем мне. Сначала она отставала шагов на десять. Потом я заметил, как разделявшее нас расстояние неумолимо увеличивается. Так что мне приходилось останавливаться и ждать. Несколько раз мы пили воду. Но чаще просто сидели на песке, переводя дыхание.

Часа через три мы добрались до красных скал. Вблизи они, обветренные, растрескавшиеся, засыпанные песком, были похожи на гнилые зубы фантасмагорического чудовища, которого поглотила безжалостная пустыня. Сплошной стены не было, как это казалось издалека. Были разрозненные обломки, между которыми легкий ветерок передвигал с места на место песчаные барханы. Башни не видно, а значит, придется идти дальше. Куда? Пока вперед, а там видно будет.

Мы добрались до ближайшей скалы и устроились в тени. Напились. Вода заканчивалась поразительно быстро. Хорошо, если до вечера хватит.

И тут кошка вскочила на лапы, навострила уши, завертела головой и сорвалась с места.

Только что готова была отдать Богу душу, а тут такая прыть. Ну, и куда она помчалась?

Я хотел ее окликнуть, но вспомнил, что пока еще не придумал ей имени.

Прошло несколько секунд, и я потерял пантеру из виду.

Только этого мне не хватало.

Когда мое терпение лопнуло и я уже собрался было уходить, пантера вернулась.

— И где ты шлялась?— строго спросил я ее.

Она же ворчливо зарычала и, схватив меня за рукав, потащила за собой.

— Эй, ты, куда меня тащишь?

Послышалось рычание.

— Говори разборчивей, а то я тебя не понимаю... Отпусти!

Она послушалась и разжала клыки. Я хотел было вернуться назад, но пантера преградила мне путь, приняла угрожающую стойку и оскалила клыки.

Ох, уж, эти женщины! Какие резкие перепады настроения...

— Что ты от меня хочешь?— спросил я пантеру.

Она подошла ко мне и толкнула головой.

— Я должен идти туда?— я ткнул большим пальцем себе за спину.— Зачем?

Кошка зарычала, обнажив клыки. Против такого аргумента не поспоришь.

— Хорошо, хорошо, так бы и сказала...

Какого черта ей от меня надо?

Впрочем, мне самому стало интересно.

Пантера уверенно вела меня через скалистый лабиринт. Налево... Направо... Направо... Налево...

Совершив очередной поворот, я увидел колодец, окруженный с трех сторон скалами.

Какая же умничка, моя пантерка. Привела меня к воде. Теперь, если колодец не пересох, мы не умрем от жажды.

Кошка первой подскочила к колодцу, закинула на него передние лапы и как-то странно посмотрела на меня.

— Пить хочешь?— спросил я ее.— Сейчас напьешься вдоволь.

Я приметил старое деревянное ведро, к кожаной ручке которого была привязана длинная веревка, поднял его с земли, перекинул веревку через рогатину, заменявшую ворот, и стал аккуратно опускать ведро в колодец.

И вдруг...

Мне послышалось или со дна колодца донесся стон?

Пантера жалобно заскулила и стала тереться о мою руку, сжимавшую веревку.

— Там кто-то есть?— спросил я кошку.

Она заскулила громче и принялась царапать когтями парапет.

Я осторожно заглянул в колодец. Неровные, покрытые выступами, стенки отвесно уходили вниз и терялись в темноте.

— Эй, кто тут?— не очень громко спросил я и прислушался.

Тишина.

Пришлось наклониться ниже и подождать, пока глаза привыкнут к сумеркам...

И я увидел...

На семиметровой глубине колодца белела одежда человека, наполовину погрузившегося в воду. Кто это был — я не разглядел. На дне колодца было темно, кроме того, голову незнакомца, лежащую на камне, скрывал капюшон традиционной накидки.

И судя по всему, этот человек был еще жив.

Я поставил ведро в воду рядом с телом, а противоположный конец веревки привязал к прочной рогатине. И задумался.

Кто этот человек, там, внизу?

Хороший вопрос... Возможно путник, решивший утолить жажду.

Как он попал в колодец? Не похоже, что упал, набирая воду, раз ведро и веревка лежали в стороне.

Какая разница? Заглянул в колодец — есть ли в нем вода? — поскользнулся и упал.

Стоит ли его вытаскивать?

Это даже не обсуждается.

А если...

Человек на дне колодца снова тихо застонал, поставив точку в моих рассуждениях.

Я подергал веревку — вроде бы крепкая, не должна порваться, да и рогатина прочная, выдержит,— уселся на парапет, перекинул ноги и начал осторожно спускаться. Выступы на стенах значительно облегчали мое продвижение — было куда поставить ногу, во что упереться.

Не прошло и пяти минут, как я оказался на дне колодца. Воды здесь было по щиколотку, так что утонуть я не боялся. Присев на камень рядом с потерпевшим, я осторожно потряс его за плечо. Он промолчал.

Умер?

Только не это!

Я подставил колено и перевернул его на спину. Капюшон упал с его головы, и я увидел...

Девушку.

На вид ей было лет двадцать. Девушка-джугги. Миленькая — это видно даже в полутьме. У нее были темные длинные волосы, тонкие брови, прямой, с легкой горбинкой нос, бледные губы и... хм... небольшая, похожая на сочное яблочко грудь, выглядывавшая сквозь прореху в платье.

Смутившись, я нехотя поправил накидку, и только сейчас заметил торчавший из ее плеча обломок стрелы.

Вожделение как рукой сняло.

Идиот! Вытаскивай ее из колодца, иначе она умрет у тебя на руках!

Это да, но как ее вытащить в одиночку? Кошка не в счет. В данном случае от нее толку мало.

Для долгих размышлений у меня не было времени, поэтому поступил просто и незатейливо: отвязал ведро, обмотал тело девушки веревкой и оставил лежать на дне колодца. А сам поднялся по веревке наверх и, отдышавшись, стал вытягивать веревку, скользившую между рогатин.

Пантеру я недооценил. Она не стала стоять в стороне, примерившись, схватила зубами веревку, и стала пятиться назад. Вдвоем мы справились довольно быстро. Едва тело девушки показалось из колодца, я зафиксировал веревку, подтянул тело к себе, осторожно перекатил на парапет, а потом опустил на песок.

Она лежала с закрытыми глазами и едва заметно дышала, а я не знал, что теперь делать. Наверное, нужно сначала вытащить обломок стрелы, промыть и перевязать рану. Но для этого мне придется... хм...

Сейчас не самое подходящее время соблюдать тактичность!

Да, конечно...

Я приподнял накидку, снова обнажив грудь.

Какая прелесть...

Пантера глухо зарычала. Наверное, из женской солидарности.

— Так надо,— сказал я ей и окончательно разорвал платье на груди девушки, оголив рану. Прелести, чтобы не отвлекаться, пришлось прикрыть обрывками ткани.

К счастью, стрела прошла на вылет, не задев кости. Стальной трехгранный наконечник торчал наружу...

— Потерпи, сейчас будет больно,— прошептал я, не очень надеясь, что она меня услышит.

Зафиксировав плечо коленом, я вцепился в наконечник пальцами обеих рук и рванул на себя. Обломок древка выскочил из тела, девушка выпучила глаза, закричала, но тут же обмякла, потеряв сознание. Брызнула кровь.

Болван, нужно было приготовить бинты!

Где ж их взять, бинты эти.

Ах, да... Я снял с головы импровизированный платок. Не совсем то, что надо, и совсем не стерильно, но ничего лучшего под рукой не было. Я прижал полоску ткани к ране — она тут же пропиталась кровью, которая потекла у меня между пальцев.

Пришлось снова рвать рубашку на полоски. Кое-как перемотал рану. Вроде бы кровотечение прекратилось.

Она все еще находилась без сознания — бледная, беспомощная, слабая. Тело покрывали многочисленные синяки и ушибы, полученные при падении. Переломов, вроде бы не было, лишь шишка на голове. Ей еще повезло, что, упав с такой высоты, она осталась жива.

Что же делать дальше?

Ее бы к врачу какому. Но где его искать? До оазиса далеко, я ее живой не донесу. Разве что идти за помощью в Уби-Хотер...

Другого выхода не было. Вот только я опасался, что застану там вовсе не тех, кого рассчитывал.

Я посмотрел на обломок стрелы. Не исключено, что ее пустил один из разбойников, направлявшихся как раз в эту сторону...

Мне четко представилась вероятная картина произошедшего: девушка шла к колодцу, когда появились разбойники...

Вопрос о том, откуда она здесь взялась, оставим пока без ответа.

...Нетрудно догадаться, какие у изголодавшихся ублюдков были намерения. Девушка и сама это прекрасно понимала. Она побежала. Возможно, уже тогда один из негодяев выстрелил в нее из лука. Но ей удалось добраться до колодца. Случайно ли она в него упала или предпочла смерть поруганию... Как знать... Так или иначе, она оказалась в колодце, а разбойники, потерявшие добычу, продолжили свой путь в Уби-Хотер.

Сумеет ли теперь Мудрец Асарта отразить их атаку?

А если нет?

Тогда мы все умрем...

Мне пришлось нести ее на руках. Она была легкая, как пушинка. Первые сто метров. Потом я начал уставать. Через триста метров я уже не чувствовал рук, болела спина, заплетались ноги. На чистом упрямстве я протащил ее еще метров пятьдесят и сдался, аккуратно положив тело в тени скал. Сам сел рядом и приложился к бурдюку.

Черт, нужно было воды набрать... Но не возвращаться же назад? Да и ведро осталось в колодце. Лезть за ним не было ни сил, ни желания. Ладно, будем надеяться, что воды хватит до Уби-Хотера.

Пока я отдыхал, пантера металась передо мной взад-вперед, подходила к девушке, лизала ее лицо...

С чего бы это такая преданность? Может, они прежде были знакомы?

Я бы посидел еще минутку-другую, но пантера вся изошлась от ожидания, схватила меня за рукав, мол, хватит отдыхать, пошли дальше.

Пришлось вставать, поднимать девушку и плестись следующие полсотни метров.

Таким темпом мы до завтрашнего дня не доберемся до места...

И тут мне в голову пришла идея.

— Эй, большая сильная кошка!— окликнул я пантеру.

Она послушно остановилась и обернулась.

Я приблизился к ней и сказал:

— Думаю, будет справедливо, если ты тоже понесешь ее немножко. Все-таки ты ее нашла.

Пантера продолжала стоять на месте. Приняв ее молчание за согласие, я попытался пристроить девушку на спине кошки. Животное терпеливо ждало.

Какая она все-таки умница.

Не сразу, но все же получилось уложить девушку на живот вдоль кошачьей спины. Ее ноги свисали до самой земли, но ничего лучшего я придумать не смог.

— Теперь можно идти,— сказал я кошке, и она легкой поступью зашагала вперед. Я шел рядом, поддерживая девушку, чтобы не упала.

Так мы добрались до развилки. Там я разглядел на песке не потревоженные ветром верблюжьи следы и свернул направо.

Не менее часа мы блуждали среди скал, ориентируясь по верблюжьим следам. Пантера устала не меньше меня, и, вывалив язык, начала пошатываться. Но упрямо шла вперед, к цели.

Какое самопожертвование! С чего бы это?

Уби-Хотер представлял собой одинокую башню, обнесенную крепостной стеной. И то, и другое было выложено из гранитных блоков, больших в основании и равномерно уменьшавшихся в размерах по мере удаления от земли. Возможно, рядом с башней были еще какие-то постройки, но видимость перекрывала крепостная стена.

Зато мертвецы лежали как на ладони. Повсюду. Первого мы заметили еще на подходе к Уби-Хотеру. Наверное, он зевал, когда невесть откуда прилетела стрела, угодившая прямо в рот. На вершине бархана лежали еще двое, изящно утыканные стрелами, как подушечки для иголок. Кучность стрельбы поражала воображение и вызывала зависть. А перед самим Уби-Хотером поле боя было просто усыпано разбойниками, закопавшими меня в песок сегодня утром. Некоторые пали от метких выстрелов, но большинство было порублено холодным оружием. Живых не было, а трупы уже начинали попахивать. Среди тел я обнаружил того урода, который устроил мне пытку водой. Впрочем, за бурдюк ему огромное спасибо. Может быть, это зачтется ему на том свете. Нашел я и их предводителя, сразу обратив внимание на доспех. Дорогая вещица, густо украшенная "камнями крови". Должно быть, хорошая защита, раз на ней ни одной царапины. Но доспех не спас своего хозяина. Ему отрубили голову, чисто так, одним ударом. Голова лежала рядом с телом, которое тянуло к ней скрюченные пальцы.

Остальным разбойникам тоже досталось на орехи. Впрочем, как и верблюдам — десяток туш с разбухшими животами отравлял зловонием чистый пустынный воздух. Выжившие животные разбрелись по местности. Лишь парочка так и осталась стоять перед воротами Уби-Хотера.

Неужели эту бойню устроил один человек?

По крайней мере, никаких других тел, кроме разбойничьих, я так и не обнаружил. Да и Хайяс говорил, что Мудрец живет один. В таком случае он невероятно крут. Мне он представлялся как минимум восьмируким великаном, движущимся со скоростью смерча. Иначе как бы ему было справиться с полусотней головорезов?

Кстати, никаких следов применения магии я не заметил. Мудрец-воин? Никогда о таком не слышал.

Что ж, самое время познакомиться.

Я приблизился к воротам, взялся за массивное кольцо и несколько раз стукнул им о бронзовую створку. Удары прозвучали, как раскаты грома. Некоторое время царила тишина, потом я услышал за воротами чьи-то крадущиеся шаги.

Чтобы у хозяина крепости не возникло никаких сомнений, я крикнул:

— Асарта, меня зовут Ильс. Я такой же Игрок, как и вы. Со мной раненая девушка, ей нужна медицинская помощь.

Шаги стихли, но и ворота не распахнулись.

Хотя...

Зашуршали посыпавшиеся камешки где-то на одной из привратных башенок.

Я отошел от ворот, чтобы хозяин крепости смог меня разглядеть. Только сейчас я заметил, что пантера так и осталась стоять на вершине бархана, где я ее оставил.

А когда я обернулся опять к воротам, мою щеку оцарапала стрела, прилетевшая из привратной башенки.

Глава 4

От неожиданности я на мгновение замер, а как только оторопь прошла, прыгнул в сторону и спрятался за верблюдом, стоявшим у тела своего хозяина.

Ничего себе — радушный прием!

Заходите к нам в гости, у нас для вас припасены свежие стрелы!

Впрочем, на мне не написано, что я пришел с добрыми намерениями. К тому же, судя по недавнему сражению, лучник в башенке был прекрасным стрелком. И если он не попал почти в упор, значит, и не собирался убивать. Это было предупреждение, чтобы валил подобру-поздорову.

И все же я рассердился и, выглянув из-под верблюда, крикнул:

— Эй, Мудрец хренов, совсем опух здесь от скуки? Протри глаза — у меня даже оружия нет. А там, на холме, девчонка истекает кровью.

В ответ из башенки прилетела еще одна стрела. Она прожужжала над верблюдом и на три четверти погрузилась в рыхлый песок позади меня.

Я снова спрятался за "кораблем пустыни" и...

Какая приятная неожиданность!

К седлу на верблюде была приторочена моя сумка.

Терять и снова находить свои вещи становится доброй традицией.

Она была такой же пухленькой, как и вчера, что вселяло надежду на сохранность ее содержимого. Я распахнул сумку. Поверх прочего лежал мой пояс с Иглами и шипами. Жаль, что ножны с мечом исчезли. Но, возможно, мне еще удастся найти мое оружие. Под поясом я обнаружил сменные вещи, а на самом дне, под книгой о магических символах я нашел самое главное сокровище: золото, мешочек с самоцветами, вамни и слезы Илунэ. То ли разбойники не успели заглянуть в сумку, то ли решили поделить добычу в более спокойной обстановке.

Ну вот, теперь другое дело. Мне еще бы... А вот, кстати, и оно!

Кроме сумки, бурдюка с водой и тощего баула со скудной пищей с противоположной стороны седла висел сагайдак с луком и стрелами. Я поднырнул под верблюда и завладел оружием.

Уюмский лук был композитным — деревянную основу изнутри покрывали роговые пластинки, а снаружи полоски сухожилий.

Классная вещица!

Закинув сагайдак за спину, я попробовал натянуть лук... Тугой, но податливый. И все же не помешало бы специальное кольцо, чтобы не поранить пальцы.

На тетиву легла стрела — знакомая, трехгранная. Я натянул лук, прицелился, повел по кругу, привыкая к обзору и силе натяжения. И когда стрела указала в сторону башни, над крепостной стене выросли фигурки лучников, изготовившихся к стрельбе.

Судя по всему, мою оценку оружия они приняли за объявление войны.

— Твою...— резко выдохнул я и рванул к валуну, торчавшему из песка метрах в десяти от моего предыдущего укрытия.

Дюжина стрел со свистом понеслась мне вдогонку. Лучники стреляли толково, на опережение. Я бы и сам так сделал. Поэтому предусмотрительно упал на живот и скользнул по песку за камень. Стрелы прошли надо мной и ровным рядком почти одновременно вонзились в склон бархана.

— А вы кто такие?— поморщился я, пытаясь выглянуть из-за валуна. Но застучавшие по нему стрелы заставили меня нырнуть обратно.

Неужто Мудрецу надоело воевать в одиночку со всей пустыней, и он окружил себя наемниками?

— Эй, Асарта, отзови своих людей! Давай мирно поговорим!

Но у мудрейшего из мудрейших, видимо, с утра было плохое настроение, и он жаждал крови. По камню снова застучали стрелы.

Ну, ну, стреляйте, если стрел не жалко.

За валуном я чувствовал себя в полной безопасности. Правда, вечно здесь не просидишь.

Я посмотрел в сторону бархана, на вершине которого стояла пантера с девушкой на спине... Теперь их там не было.

Черт! А о девушке я совсем забыл! Ее надо спасать.

Я даже подумал о том, чтобы плюнуть на Уби-Хотер, взять верблюда — или двух — и погнать их в оазис. Может быть, еще успею довести ее живой.

И тут — словно озарение — я вспомнил о "Лечилке".

Жаба, конечно, ворчала, мол, для себя берегли, но я уже решил.

Теперь нужно было как-то обогнуть бархан. И это под обстрелом лучников. Хм...

Я обернулся, чтобы прикинуть маршрут, и тут на меня набросился вооруженный кривой саблей воин. Он был одет в черные шаровары на йоланский лад, красную короткую куртку и короткие сапожки. Его голову покрывал красный платок, длины которого хватило, чтобы обмотать и лицо. Сквозь узкую щель на меня смотрели глаза, такие потухшие и бесстрастные, как будто их обладатель хотел не человека убить, а хлебушка нарезать.

Он передвигался быстро, короткими шажками, и так тихо, что, не обернись я случайно,— не сносить мне головы. Нас разделяло дюжина шагов, когда я вскинул лук, который все еще держал в руках, коротко натянул тетиву и выпустил в бегущего стрелу. Этого оказалось достаточно, чтобы трехгранный снаряд пробил незащищенное доспехом плечо. Пустынного воина слегка развернуло, но он продолжал приближаться.

Единственное, что я смог сделать в подобной ситуации, это прикрыться луком от удара, который должен был последовать, едва нападавший оказался рядом со мной. Он уже взмахнул саблей, собираясь снести мне голову, но тут ему на плечи опустились лапы черной пантеры, воин не устоял на ногах и упал. А большая кошка, оседлав противника, вцепилась ему в шею и сжала челюсти.

Нападавший умирал молча — что само по себе было удивительно. Он сучил ножками, загребал руками песок, но при этом не произнес ни звука.

Кошка разделалась с противником и повернула ко мне окровавленную морду. Теперь она выглядела так, как и положено обычному хищнику.

Не дай Бог испытать на себе ее зубки...

Несколько стрел пролетело над ее спиной, но ни одна не задела пантеру — ее тоже закрывал валун.

Нет, нужно отсюда уходить. Теперь, когда пролилась кровь, мирного разговора с Асартой не получится. Да и девушке нужно помочь.

А там видно будет.

И только я хотел рвануть к бархану, как...

Черт, такое можно увидеть только в кино!

Дальний бархан взорвался изнутри, выбросив в воздух пыльное облачко, и я увидел скрывавшегося под песком воина, выпрямлявшегося во весь свой рост. Он был похож на того, что лежал у моих ног. Следом за ним появился второй, третий, четвертый... Из-за того, что их лица были закрыты, они походили друг на друга, как близнецы-братья. И все были вооружены саблями.

Их было семеро. Нас разделяло метров тридцать. Они освобождались от песка и, набирая ускорение, молча бросались в атаку.

Похоже, противник не оставил мне выбора.

Что ж, повоюем...

Столько решимости, как у меня в тот момент, могло быть только у обреченного человека. Мне понадобилось мгновение, чтобы оценить обстановку и принять единственно верное решение. Рука нырнула в сумку... Пояс... Иглы... Кажется, ничего подходящего....

Минус одна секунда.

Рука пробилась сквозь тряпье, откинула книгу...

Еще секунда долой.

Вот они, Слезы Илунэ!

Мне не нужно было на них смотреть, чтобы определить, где какая. "Лечилка"... В сторону... "Светлячок"... Долой...

Я потерял еще пару секунд, а нападавшие преодолели половину пути.

Вот то, что нужно!

Я выхватил Слезу и бросил под ноги нападавшим. Упав на землю, Слеза тут же исчезла, а по песку пошли круги, словно от камня, брошенного в воду. Круги расходились все дальше и дальше. Мне пришлось отступить назад и отвести за собой пантеру, чтобы не попасть под воздействие заклинания "Болото". Достигнув пятиметрового диаметра, оно остановилось. Но песок продолжал перекатываться волнами. Ноги нападавших тут же увязли по щиколотку, и быстро продолжали погружаться. Люди сначала недоуменно замерли, а потом попытались вырваться из вязкой ловушки, но не тут-то было. Они тонули в песке, и тем быстрее, чем больше дергались. И так же, как их товарищ, ставший жертвой черной пантеры, умирали они молча.

Классное заклинание, гораздо лучше, чем я предполагал.

Ловушка жадно заглатывала тела шестерых. Седьмой, не успевший преодолеть губительную черту, остался стоять на месте, тупо наблюдая за тем, как тонут его товарищи. Я воспользовался моментом и выпустил в него одну за другой три стрелы. Они попали в грудь, но воин продолжал стоять на месте, словно их и не было.

Да что они за люди такие, если сидят часами под песком, не умирают, получив смертельные ранения, а если и умирают, то молча?

Хотя нет, ошибочка вышла...

Качнувшись вперед, утыканный стрелами воин рухнул в зыбучий песок, сразу же погрузившись с головой. Когда тело исчезло, песок еще пару секунд продолжал затягивать краешек его платка.

Они умерли — все семеро — так и не проронив ни звука.

Мне стало как-то не по себе. Я обернулся, собираясь получше рассмотреть убитого пантерой воина... Но его не было на прежнем месте. Ни его, ни сабли, ни окровавленного песка. Даже морда кошки была девственно чистой.

Меня прошиб озноб.

Что здесь, черт возьми, происходит?

И тут заскрипели створки открываемых ворот.

Я осторожно выглянул из-за валуна... и обомлел. За воротами стояла маленькая армия, брошенная пустынным Мудрецом против одного единственного человека. Воины стояли по шесть человек в шеренге — как раз по ширине ворот. Первую занимали щитоносцы с прямоугольными, во весь рост щитами. Разглядеть их получше мне не удалось. Во второй стояли воины, облаченные в кольчугу и шлемы забралами в виде карнавальных масок. Эти были вооружены длинными копьями, выставленными в направлении потенциального противника и призванными принять на себя удар конницы. За ними возвышались тяжело вооруженные пехотинцы, в сверкающих на солнце доспехах, с покоящимися на плечах двуручниками. Следующие три шеренги состояли из уже знакомых мне легковооруженных сабельщиков в красных куртках и черных шароварах. Выступление этого отряда прикрывала дюжина лучников, занявших позицию на крепостной стене. Они замерли с натянутыми луками, направленными в сторону валуна, за которым я прятался.

Один на всех — и все на одного?!

Перебор, если честно. Или Мудрец решил поиграть мускулами, взять меня на испуг? Что ж, частично он добился своей цели. Единственное, что меня еще удерживало от панического бегства, были лучники, только и дожидавшиеся моего появления.

Что делать... Что делать... Что делать...

Мысли лихорадочно метались в черепной коробке, бились о стенки, налетали друг на друга и лопались как мыльные пузыри.

Я посмотрел на лук и опустил его, понимая, что толку от него маловато. Сунул руку в сумку, пошарил среди Слез.

"Огненный вихрь"... Хм... Если запустить в колонну, он, возможно, нанесет урон впередистоящим...

Маловато будет!

"Заморозка" тоже выведет из строя пару человек, но не больше...

И тут мой взгляд упал на Иглы. "Шаровой молнией" можно поджарить пару латников. А вот эта Игла...

Я бережно достал из кармашка хрустальный стерженек, покрытый темной магической вязью. "Армия тьмы". Шестой уровень... До сих пор не было повода ею воспользоваться. Теперь же — самое время.

Я взялся за Иглу обеими руками и решительно сломал ее пополам.

На месте разлома образовалось радужное завихрение, которое свернулось в спираль пестрой извивающейся лентой и замерло на мгновение. Потом оно сжалось в плотный шар и тут же распалось на множество искрящихся жгутиков, которые прянули во все стороны и направились к телам мертвых разбойников. Коснувшись лба, жгутик исчезал, оставляя на коже переливающуюся татуировку — те самые знаки, что покрывали Хрустальную иглу. После чего мертвец вздрагивал, открывал глаза и начинал медленно подниматься.

Не прошло и минуты, как заклинание подняло с земли полсотни мертвецов и подчинило их моей воле. Кроме людей восстали и мертвые верблюды. Только тело предводителя разбойников так и осталось лежать на песке. Видимо, на безголовых эта форма магии не действовала.

Силы у нас с Асартой были примерно равны. Это что касается количества. Правда, в качестве я не был уверен. На стороне моего противника были живые люди...

Люди ли?

...способные думать, принимать решения, хитрить...

...и умирать, не проронив ни звука.

Мои же мертвяки подчинялись исключительно воле заклинания и имели одну единственную цель — убивать. Правда, уничтожить их было проблематично, потому как они итак уже были мертвы.

Что ж, посмотрим, кто кого.

Лучники на стенах открыли стрельбу. Стрелы метко разили моих дурно пахнувших воинов, но не могли причинить им никакого вреда. Тем не менее, пора было избавляться от досадной помехи в виде первоклассных стрелков Асарты, и по моему приказу во вражеских лучников полетели стрелы со стальными трехгранными наконечниками.

Первый же залп выкосил половину лучников, остальные спрятались за стеной и теперь вяло постреливали в мертвецов из укрытия.

Неужели они до сих пор не поняли, что их стрелы бессильны против моих зомби?

Я мысленно выделил пятерых разбойников, чтобы те держали вражеских лучников в тонусе, а остальным, не мудрствуя лукаво, отдал короткий приказ:

— АТАКА!!!

Мертвяки не были похожи на киношных зомби. Это вначале они были тяжелыми на подъем и неповоротливыми. Но как только прозвучал приказ, они сорвались с места и ринулись на противника молчаливой толпой. Если не обращать внимания на внешний вид и мутный взор моих воинов, трудно было догадаться, что в бой идут одни мертвецы. Получив приказ, они действовали четко, решительно, беспрекословно.

К сожалению, я слишком переоценил свой полководческий талант. Добравшись до ворот, мертвецы наткнулись на копья и щиты защитников крепости и прочно увязли в бессмысленной давке. Их обезображенные в предыдущем бою тела покрыли новые раны. Кровь уже не текла, и даже глубокие порезы были абсолютно безвредны, но потеря конечностей не шла им на пользу. Оставшись без рук, они тупо ломились сквозь преграду, пытаясь зубами добраться до горла ближайшего противника. Но воины Асарты прятались за щитами и раскрывались лишь на мгновение, чтобы дать возможность меченосцам нанести очередной урон моему войску.

Когда двое мертвецов потеряли головы и упали на землю, а еще трое лишились рук и, можно сказать, тоже вышли из боя, я отозвал свой отряд.

Атака не принесла ожидаемого результата. Я потерял пятерых, Асарта — ни одного. Разве что на стенах крепости стало еще двумя лучниками меньше.

Взгляд упал на стоявших в стороне верблюдов, на которых мой приказ к атаке не распространялся.

Хм... Почему бы и нет?

В любом случае я ничего не терял.

Мой мысленный приказ привел в движение мертвое стадо. Я прогнал верблюдов по дуге, чтобы те взяли разгон, и бросил их на копья и щиты защитников. Затрещали толстые древки, какие сломались, другие же под напором пятисоткилограммовых животных оказались вырваны из рук. Щитоносцы тоже не выдержали натиска. Мертвые верблюды опрокинули первые две шеренги, втоптали в землю, отбросили назад, смяв стройные ряды защитников.

А вот теперь атака!

И снова мертвое, слегка потрепанное войско бросилось на врага.

Пользуясь тем, что со стены больше не стреляли, я вышел из-за валуна. Пантера последовала за мной.

Уперев руки в бока, я некоторое время наблюдал за ходом сражения. Мертвецы упорно теснили воинов Асарты, нанося серьезный урон и неся при этом минимальные потери. Тяжелее всего было справиться с латниками. Один на один они были гораздо сильнее моих мертвяков. Поэтому я отдал мысленный приказ давить их численным преимуществом. Это возымело действие. Закованные в сплошной доспех воины противника неуклюже отбивались, не имея возможности развернуться в сплошной давке. Зомби наваливались толпой, отбирали оружие, валили латников на землю, кололи и рубили до тех пор, пока они не затихали.

Налюбовавшись успехами своего войска, я решил заняться не менее насущной проблемой и, закинув на плечо сумку, направился за бархан, где, по моим прикидкам находилась раненая девушка. Пантера, словно почувствовав мои намерения, бросилась вперед, показывая мне путь.

Девушка лежала на песке, раскинув руки в стороны. Выглядела она гораздо хуже, чем еще полчаса назад. Первым делом я прикоснулся к шее и нащупал слабое биение пульса.

Жива. А то мне показалось...

Не теряя ни секунды, я достал из сумки "Лечилку", не колеблясь, вложил ее в ладонь девушки и сжал пальцы.

Лишь бы подействовало...

Магия — она или есть, или ее нет. Действие чудо-артефакта началось мгновенно. Я увидел, как исчезают синяки на руке, слабо сжимавшей Слезу. Потом исцеление распространилось выше и некоторое время происходило незаметно для меня. Через минуту затянулся порез на обнаженной лодыжке. И наконец, зарубцевалась рана на голове. Лишь после этого я приоткрыл поврежденное плечо незнакомки и увидел едва заметный шрамик на месте страшной равной раны. Не сдержавшись, я провел по нему рукой, сметая на песок загрубевшую коросту.

Какая гладкая у нее кожа...

Я поднял с земли оброненную кем-то из разбойников накидку, расстелил на песке и перенес на нее девушку. Так лучше.

Потом я просидел рядом со спящей красавицей еще пару минут, ожидая, что она вот-вот откроет глаза. Но этого не случилось. Девушка по-прежнему находилась в бесчувственном состоянии. Правда, ее дыхание стало более глубоким и спокойным, щеки порозовели, а выражение лица утратило искажавшие его оттенки боли и стало умиротворенным. Такое впечатление, будто она крепко спала.

Что ж, не буду ее будить. У меня еще есть неотложные дела.

Я уложил девушку в тень и приказал пантере охранять. А сам решил вернуться на место сражения.

Пока я отсутствовал, бой не затихал ни на минуту. Мои стрелки справились с поставленной задачей, уничтожив вражеских лучников, и теперь, не получив от меня соответствующего приказа, стояли в стороне, застывшие словно восковые фигуры мадам Тюссо. Остальные мертвецы... В общем-то, они не сильно преуспели за последние десять минут и по-прежнему толклись у ворот. То ли сказывалось отсутствие чуткого руководства, то ли...

Площадка перед воротами и дворик крепости были завалены трупами оборонявшихся. Раненых не было — мертвецы добивали всякого, кто еще подавал признаки жизни. Полегли и копейщики, и щитоносцы, и даже латники, представлявшие особую угрозу. Причем, тел было гораздо больше, чем прежде живых. Полсотни, не считая тех, кто еще продолжал сражаться. А таких было немало. И их численность постоянно увеличивалась. Я заметил, как из распахнутых дверей башни с настойчивой периодичностью появлялись все новые воины, облаченные в красно-черные одежды и вооруженные саблями. Перешагнув порог, они тут же бросались в бой.

Зато количество моих зомби сильно сократилось. Три десятка неупокоенных разбойников потеряли головы либо были иссечены так, что уже не могли представлять опасности для защитников крепости.

Первым делом я бросил в бой резерв. Лучники сменили стрелковое оружие на сабли и пошли на штурм крепости, немного уравняв силы обеих сторон. Они оттеснили оборонявшихся вглубь двора, и я на время утратил контроль над ситуацией.

Нужно было идти следом.

Но сначала...

Я приблизился к одиноко лежавшему на подступах к крепости телу разбойничьего главаря. Мне не нравилось то, что я собирался сделать. Но уж больно хороший у него был нагрудник. Пока мои воины теснили противника, я распустил шнурки и отстегнул крючки на доспехе обезглавленного разбойника, стянул с него панцирь и накинул его себе на плечи. Легкий, однако. "Камни крови" неравномерно покрывали поверхность нагрудника и, судя по всему, слагали какой-то причудливый и имеющий срытый от меня смысл магический узор. Большинство Камней были тусклыми. Но некоторые светились тонкими кроваво-красными прожилками, а значит, были активными.

Знать бы еще, какую магию они в себе таят...

Я надел запасные штаны, облачился в доспех и нацепил свой пояс. А потом поискал подходящее оружие.

Мне бы сейчас мой меч...

Но его нигде не было. Вряд ли разбойники выбросили хорошее оружие. Скорее всего, его унес на себе один из сбежавших с поля боя верблюдов. Что ж, придется довольствоваться тем, что есть. Я поднял с песка саблю главаря разбойников — непривычное для меня оружие. Центр его тяжести смещен к острию. Таким удобнее рубить, нежели колоть. Но ничего более подходящего поблизости все равно не было.

Кроме сабли я повесил на пояс кривой уюмский нож в изящных ножнах. После чего шагнул в ворота крепости.

Пока я одевался, весы сражения снова качнулись в сторону оборонявшихся. Еще десяток мертвецов замерли на брусчатке крепостного двора, а воинов в черно-красном стало только больше.

Да, откуда они берутся?!

Я шагнул к ближайшему телу противника, изрубленному саблями, и присел рядом, собираясь взглянуть на его личико, уже протянул руку... как тело замерцало и растворилось в воздухе.

Что за...

Я переместился к следующему, сорвал с лица платок и увидел...

У воина не было лица, как такового. Глаза, да, но ни носа, ни губ я не увидел. Я бросился к щитоносцу и освободил его от маски... Та же картина. И под шлемом латника не было ничего, кроме глаз.

Теперь, по крайней мере, было понятно, почему они сражались молча. Но, черт возьми, кто они такие?!

Я окинул взглядом поле боя. Тела мертвых защитников крепости долго не залеживались на земле. Они исчезали в течение двух-трех минут после смерти, а на их место башня исторгала все новых и новых воинов в красно-черных одеждах.

А я думал, здесь обошлось без магии...

Мертвецы терпели поражение. Их осталось всего шестеро против двух десятков оборонявшихся. Еще немного, и штурм будет отбит...

Подходящих Игл у меня не было. От "Шаровой молнии" — единственной оставшейся у меня Иглы боевого назначения — мало толку. Да и со Слезами Илунэ было негусто. "Заморозка", "Огненный вихрь" — хорошее подспорье в бою, но не в данной ситуации. Кажется, пришла пора пустить в ход вамни.

Костяные фигурки я вытащил пригоршней. Большинство изображало людей, но я остановил свой выбор на более экзотическом персонаже. Даже не знаю, что это при жизни. Строением тела вамни напоминала человека, но оно было каким-то неправильным, гротескным. Единственное сравнение, приходившее на ум — Бибендум — символ компании Мишлен.

Ладно, посмотрим, что это...

Убрав остальные фигурки в сумку, я бросил выбранную в толпу защитников крепости.

Едва вамни коснулась земли, как прозвучал легкий хлопок и из облачка то ли дыма, то ли тумана, разметав и воинов противника, и моих зомби по сторонам, появилась двухметровая статуя неопределенного пола. Внешне изваяние напоминало скульптурную композицию из гипса, которой безумный ваятель остался недоволен и разбил на мелкие кусочки. Но потом раскаялся в содеянном, собрал свое творение и склеил так, что между отдельными осколками остались солидные щели. А еще его можно было сравнить с человеком, которого покрыли мелкой облицовочной плиткой.

Это, наверное, и есть представитель каменных людей, о которых мельком говорил Войтер из Джавге-Да-Зана. Только... какой-то он... неподвижный...

Но стоило мне сделать поспешное предположение, как каменный человек ожил. Рослая фигура взмахнула руками, огромные кулаки прошлись по телам тех, кто его окружал. И снова досталось всем — и нашим, и вашим.

Кроме того, чем наградила его природа, никакого другого оружия у монстра не было. Но и одними кулаками он справлялся на "ура". Трещали кости, сминались носы, лопались черепа. Несмотря на каменную конституцию, двигался мой помощник довольно резво и был неутомим. Он раздавал удары налево и направо, крушил ногами тех, кто упал на землю. Временами его все же доставали саблями. Клинки выбивали из каменных плиток мелкую крошку, но не более того. Естественная броня обитателя гор Оди-Ко была непробиваемой. Не прошло и пяти минут, а численность защитников серьезно сократилась. Правда, выбыл и один из моих зомби, упав на землю с размозженной головой. Троих уцелевших я отозвал в строну. На их счет у меня были отдельные планы.

Пока каменный человек крушил неприятеля, я собирался проникнуть в башню. От того, чтобы просто взять и войти, меня удерживало, по крайней мере, два аргумента. Во-первых, из башни то и дело выскакивали красно-черные воины неизвестного происхождения, и я понятия не имел, сколько их там, внутри, еще осталось. Не хотелось бы, ворвавшись в святая святых неприятеля, столкнуться с превосходящими силами противника. Во вторых, — и это самое главное — где-то там, в башне, находился Мудрец, штамповавший воинов-клонов со скоростью швейной машинки. Подозреваю, что это не все, на что он был способен.

Наблюдая за входом в башню, я заметил интересную закономерность: воины противника появлялись по одному и не произвольно, а через равные промежутки времени. Вывод напрашивался сам собой: во-первых, в башне нет многочисленного резерва; во-вторых, чтобы создать очередного "клона", Асарте требовалось как минимум две минуты. Это вселяло надежду на успех.

Прежде чем сунуться в башню, я достал из сумки две Слезы — "Заморозку" и "Огненный вихрь" — и сунул их в карман, чтобы были на случай опасности под рукой. Потом я выждал очередные две минуты. Из башни выскочил новый "клон" и, не задумываясь, ринулся на каменного человека.

А теперь пора...

Мысленным приказом я послал в дверной проем оставшихся зомби. Когда они вошли в башню, я последовал за ними.

Внутри было мало свободного пространства: лестница, ведущая на верхние этажи, обрушилась, и груда камней устилала пол, заблокировав крохотные бойницы, так что в помещении царил полумрак, и мне понадобилось несколько секунд, пока глаза привыкли к плохому освещению.

Странно, но в башне никого не было.

Откуда тогда они берутся?

И тут я разглядел лестницу, ведущую в подвал.

Понятно.

Мои зомби пошли вперед, я замыкал шествие.

На лестнице было еще темнее, чем наверху, однако в самом подвале горел свет. Сначала мне даже показалось, что в просторном помещении работает кинопроектор: яркий источник света бросал на противоположную стену округлое пятно, посреди которого чернела четко оконтуренная тень, в очертаниях которой можно было узнать замершего в боевой стойке пустынного воина с занесенной над головой саблей. Я проследил за источником света, и увидел стоявший на столе аппарат, в действительности отдаленно напоминавший диапроектор — деревянная коробка длиной двадцать, шириной десять и высотой пятнадцать сантиметров. Прямо перед объективом стояла маленькая разрисованная эмалью терракотовая статуэтка воина. Именно она, пропуская через себя световой луч, отбрасывала на стену тень. И эта тень, пока я ее разглядывал, становилась все четче, резче, насыщеннее. На моих глазах черный силуэт превращался в черно-белую картинку: обозначились контуры головы, тела, одежды. Прошло еще немного времени, и картинка воина стала наполняться красками. В то время, как шаровары так и остались черными, куртка и платок покраснели, сабля засверкала сталью, а открытые участки тела приобрели соответствующий оттенок. Наконец, фигура начала наполняться объемом. Прошло несколько мгновений, и у стены появился пустынный воин воплоти. Он пошевелился, вышел из боевой стойки, заметил неприятеля и бросился на моих зомби. А на стене снова зачернела тень, начавшая превращаться в очередного "клона".

Пока мертвецы рубили одиночку, я направился к проектору. Для начала не мешало бы его как-то отключить, чтобы прекратить штамповку саблистов. Стоило мне обогнуть слепящий луч, как я увидел человека, сидевшего в кресле перед столом. Могу поспорить, что это и был Асарта — Великий Мудрец и хозяин крепости Уби-Хотер. Но познакомиться с ним поближе мне помешал воин, вынырнувший из сумрака и бросившийся на меня с огромным мечом в руках.

Это был один из латников, с которыми мне пришлось столкнуться в воротах крепости. Сверкающие доспехи, двуручный меч, беспристрастный взгляд.

Еще один клон.

Но в отличие от воина, вооруженного саблей, этот представлял серьезную угрозу.

Он появился неожиданно и тут же нанес рубящий удар сверху. Я успел подставить саблю под углом, его меч скользнул в сторону, но мне отсушило руки, и сабля со звоном упала на пол. Поднимать ее не было времени, так как противник уже замахивался для очередного удара. Я поднырнул под летящий меч, и отскочил вглубь комнаты — других вариантов не было. А латник на замахе снес со стола статуэтку пустынного воина. Она разлетелась вдребезги, тень на стене исчезла, магия творения клонов была прервана.

Это были хорошие новости. Но не обошлось и без плохих. В спешке и сумерках я не заметил валявшуюся на полу вазу, наступил на нее, поскользнулся и упал. Попытался встать, и снова упал, схватившись на ушибленное колено.

Латник уже пришел в движение, собираясь пришпилить меня к полу, как жука булавкой. Я откатился в сторону и натравил на клона мертвецов, успешно справившихся со своим противником.

К сожалению, зомби действовали бесхитростно, упрямо шли напролом, за что и поплатились. Первому латник отсек голову. Второй успел нанести удар, слегка промявший доспехи латника. Тот оттолкнул мертвеца ногой, а когда зомби упал, он расплющил его голову литым стальным сапогом. И снова пропустил удар последнего уцелевшего зомби. Тот попытался проткнуть латника саблей, но прочные доспехи выдержали. Клон ударил с разворота. Удар был настолько мощным, что меч рассек тело зомби пополам. Некоторое время мертвец продолжал стоять. Потом верхняя половина тела упала на пол, а следом за ней подкосились ноги у нижней.

Мои надежды на то, что зомби совладают с противником, не оправдались. И теперь уже ничто не мешало латнику расправиться с главным возмутителем спокойствия. Он ринулся на меня.

Пятясь в угол, я сунул дрожащую руку в карман и нашарил Слезу "Заморозки". Мгновение — и прозрачная капля устремилась в нападавшего. Она попала в грудь латника и исчезла. Тут же от эпицентра в разные стороны поползли ветви морозного узора. Ледяная магия в считанные мгновения сковала его торс, перекинулась на руки и голову и стала планомерно распространяться вниз. На ходу латник начал поднимать меч. Это давалось ему с неимоверным трудом. Послышался треск ломаемого льда. Он упрямо продолжал приближаться. Вот уже и бедра покрылись тонким налетом инея. Движение замедлилось. Шаг... Еще шаг... Руки подняты над головой, меч метит мне в грудь. А я был не уверен, что мой чудо-доспех выдержит подобный удар...

У меня оставался последний аргумент. Я вытащил из кармашка пояса Иглу, сломал и бросил осколки в противника. Еще в полете один из них трансформировался в ослепительный шарик размером с абрикос. Коснувшись тела клона, "Шаровая молния" оглушительно взорвалась, разнеся латника в куски. Меня засыпало частями тела, закованными в латы, но это было меньшее из зол.

Я устало откинулся на стену и закрыл глаза. Мне удалось выжить и на этот раз.

Спасибо фортуне, долгих ей лет жизни.

Зажимая ушибленное колено, я кое-как встал на ноги. Теперь, когда нам никто не мешает, можно было поближе познакомиться с хозяином башни.

Он сидел в кресле перед столом — высохшая мумия, сохранившая черты живого человека. На вид ему было лет пятьдесят, с длинной, как и положено Мудрецу, бородой и волосами до лопаток. И то, и другое за прошедшее время слежалось и было больше похоже на клочки грязной растрепанной ваты. Асарта носил некогда белый, а теперь заметно посеревший балахон с капюшоном. Он сидел, откинувшись на спинку кресла, сложив руки на коленях. Его костлявые пальцы сжимали крупный, размером и формой напоминающий гранату Ф1, "Камень крови", ярко сияющий кроваво-красными прожилками.

Мудрец умер давно, больше года назад. Почему? Не знаю. Видимых ран на теле не было, так что на ум приходило только одно: от тоски и безнадежности. А волшебный фонарь после его смерти продолжал производить воинов. Впрочем, скорее всего, у этой штуки есть какие-то ограничения, иначе красно-черные заполонили бы весь мир.

Я потянулся к Камню, и тут мне в голову пришла мысль: а вдруг именно он убил Асарту?

Я отдернул руку и задумался.

Вряд ли Мудрец — опытный человек и знаток Мира — взял бы опрометчиво в руки опасный предмет. Нет, это что-то другое. "Камень крови" был необычайно велик. Но думаю, его особенности заключались не только в размерах. Ведь неспроста Асарта не расставался с ним до самой смерти?

Немного поколебавшись, я осторожно коснулся Камня пальцем.

Ничего не случилось.

Я попытался вынуть Камень из скрюченных пальцев Асарты — мертвец не пожелал расставаться со своим сокровищем.

Прошу прощения...

Один за другим я отломал четыре сухих пальца, и лишь после этого завладел "Камнем крови".

Он был легкий, как кусок пемзы, теплый и шершавый на ощупь.

Теперь бы узнать, какая магия в нем заключена...

Возможно мне показалось, но боль в колене, пока я держал в руках Камень, стала затихать.

Может быть, это "Лечилка"?!

Было бы неплохо иметь под рукой артефакт многоразового использования, заживляющий раны.

Хотя Асарте он не помог.

Впрочем, с Камнем можно разобраться потом. Я пришел сюда не за этим.

Где же телепортационная площадка?

Находясь во дворе, я ее не заметил. На нижнем этаже башни и в подвале ее тоже не было. Хотя я мог и проглядеть — не до этого было. Нужно будет еще раз все хорошенько осмотреть.

Я поднял с пола свою саблю и сунул ее за пояс. После чего окинул взглядом подвальное помещение. Нет, площадки здесь точно нет. Как и ничего другого примечательного или более-менее ценного.

Хотя...

На столе стоял чудо-проектор, бросавший на стену круглое световое пятно. Теперь, когда фигурка пустынного воина уничтожена, толку от него было немного.

А жаль... жаль...

Впрочем, вещица сама по себе уникальная и, наверняка, дорогая.

Я подошел к столу, аккуратно взял в руки проектор. Сквозь ажурную решетку с левого бока я разглядел внутри кристалл, служащий источником света. Больше там ничего не было.

Как же эта штука выключается?

Я повертел коробку в руках и обнаружил рычажок, задействовав который, я одновременно закрыл выдвижные шторки на объективе и ажурной решетке. В подвале тут же стало темно.

Пришлось снова включить проектор, чтобы при свете добраться до лестницы. Поднявшись на первый этаж, я задвинул шторки и спрятал аппарат в сумку. "Камень крови" я продолжал держать в руке. Если это на самом деле "Лечилка", пусть поработает над моим коленом. Не хотелось бы хромать всю оставшуюся жизнь.

Я прошелся по нижнему этажу в поисках телепортационной площадки...

Нет, ее здесь нет.

Может быть она на верху? Но как туда забраться — без лестницы?

Ладно, это потом.

Я вышел во двор.

Битва уже давно закончилась. Побежденные клоны почти все исчезли. Как, впрочем, и каменный человек, выполнивший возложенную на него миссию. Двор устилали тела и отдельные их части упокоенных — теперь уже навеки — разбойников.

Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы с уверенностью сказать: площадки здесь нет. Но я упрямо бродил по двору, пытаясь разглядеть на захламленной брусчатке следы магических знаков.

Тщетно.

Настроение, поднятое одержанной победой, испортилось.

Никакого телепорта в Уби-Хотере не было. Неужели, Хайяс меня обманул? Но зачем?

Я постарался взбодриться. Возможно, площадка находится на верхних этажах башни. Нужно лишь решить, как туда забраться.

Но сначала я хотел проверить, как там мои девочки, и направился за бархан.

Девушка по-прежнему спала. Теперь она, подобрав ноги, повернулась на бок и подложила ладошки под щеку. Пантера лежала рядом и тоже кемарила.

Мое появление заставило кошку напрячься, но узнав непутевого охотника, она расслабилась и демонстрационно отвернула морду в сторону.

Я подошел к ним, подбрасывая на ладони "Камень крови". Все мои мысли вертелись вокруг так и не найденного телепорта.

Неужели все старания были напрасны? Что, если и на верхних этажах башни не обнаружится никакой площадки? Возвращаться назад? Попытаться пересечь пустыню... За что мне это наказание?! Разве я многого желал? Всего лишь хотел вернуться в Найрован...

И тут пейзаж исказился, поплыл, размытый маревом. Пантера, почуяв неладное, вскочила на лапы...

Прежде чем мир исчез, я успел подумать:

"Ну, вот, опять во что-то вляпался..."

Глава 5

Перенос был неожиданным и необычным, и это стоило мне пары миллионов окочурившихся нервных клеток. Я уж было решил, что нашел новые неприятности на свое многострадальное седалище. Ан нет, это сработала телепортационная магия. Теперь понятно, что за камешек держал в руках Асатра. Сейчас он был дезактивирован, поэтому прожилки потускнели и были едва заметны на поверхности темно-фиолетового камня. Но как только "кровь Ялина" накопит силу, артефакт будет снова готов к применению.

Многоразовый телепортационный камень, переносящий владельца в любое указанное им место?

Этот артефакт был бесценен.

Ни во время игры, ни после Затмения я ни о чем подобном не слышал. Должно быть, владение подобными магическими предметами было прерогативой исключительно Мудрецов.

Вот это подфартило!

Моя внутренняя жаба лежала в прострации на спинке, подогнув лапки и высунув язык. Такое ей и не снилось.

Вот только куда это меня занесло?

Я окинул взглядом пространство.

Прямо передо мной высились скалистые отроги гор.

Неужели Туор?!

Я стоял в усыпанной галькой ложбине между крутых холмов, поросших сочной травой. Должно быть, это было русло ручья, становившегося полноводным во время дождя и таяния снегов. Он и сейчас журчал кристально-чистой водой, узкой змейкой огибая принесенные потоком камни. Я обернулся, чтобы взглянуть, куда нес свои воды ручей, и увидел широкое озеро, искрившееся в лучах предзакатного солнца у самого горизонта.

Это могло бы быть озеро Глубокое, расположенное во владениях барона Луда, если бы не одно обстоятельство: Глубокое лежало к югу от Туора, а тут озеро, если судить по положению солнца, находилось на западе.

Нет, это определенно не Туор.

Дальнейшие размышления о том, куда я угодил, прервало неожиданное обнаружение того, что я увидел у себя под ногами. Это была изрядная куча желтого песка уюмской пустыни, которую перенесло куда-то вместе со мной. И не только это. На песке, на подстилке из разбойничьей накидки, лежала улыбающаяся во сне девушка-джугги. А рядом беспокойно озиралась по сторонам большая черная кошка. Повернув морду, она пристально, словно с укором, посмотрела на меня и беззвучно оскалила клыки.

Мне показалось, что еще мгновение, и магия амулета уже не в состоянии будет ее удержать...

И тут спящая зашевелилась и застонала, ее лицо перекосила гримаса боли. Она заметалась на земле, словно пытаясь от чего-то отстраниться или кого-то с себя сбросить.

Кошка тут же забыла обо мне и развернулась к девушке. Я тоже подошел поближе и опустился рядом на колени.

Наверное, ей приснился дурной сон. Я поступил так, как делала мама, когда я был ребенком: нежно провел пальцами по ее волосам, убирая сбившуюся на глаза челку, а потом наклонился и поцеловал ее в лоб.

Материнская магия подействовала. Девушка расслабилась, разжала пальцы, вцепившиеся в края накидки, повернула голову набок и снова чему-то улыбнулась. Потом она сладко потянулась, открыла глаза, и ее взгляд уперся мне в грудь.

Улыбка тут же исчезла с ее счастливого лица, в миг перекошенного дикой злобой. Она подскочила, и наши лица оказались близко друг к другу.

У нее были такие соблазнительные губки. А глаза... М-м-м... В них, даже в таких гневных и непримиримых, можно было раствориться без остатка. Я бы, наверное, не сдержался и поцеловал ее... если бы не лезвие ножа — моего ножа, мгновение назад висевшего на поясе,— врезавшегося мне в горло так, что на нагрудник закапала кровь. Ее взгляд был настолько красноречив, что я не сомневался в серьезности ее намерений. Однако что-то удержало ее руку, и она успела сделать лишь неглубокий, но чувствительный надрез, после чего замерла, разглядывая мое лицо.

Я воспользовался ее заминкой, резко отстранил кривой уюмский нож от горла, а потом слегка выкрутил запястье. Клинок упал на землю, а я получил пощечину.

Нет, это было не больно — она ударила левой рукой, без замаха,— но зато обидно до слез. Я с ней носился весь день, как с родной, переживал за нее, не пожалел единственную "Лечилку", можно сказать, вытащил с того света, а она в меня ножом тычет, а потом еще и по морде бьет.

Девушка что-то сказала и, вырвавшись, вскочила на ноги. Я завладел ножом и тоже поднялся, чтобы не прилетело еще и с ноги. Она снова что-то бросила мне в лицо по-джуггански.

— Чего?! Я не понимаю тебя!— сказал я, убирая нож в ножны.

Она смутилась и, немного подумав, сказала нерешительно по-айленски:

— Ты — не он!

— Естественно! Я — это я,— заверил я ее.

Она смерила меня с ног до головы недоверчивым взглядом и только сейчас заметила рваное платье и открытую на обозрение грудь. Левой рукой она запахнула накидку и тут же правой влепила мне еще одну пощечину.

Вот эта уже была чувствительной!

— Все вы, мужчины, одинаковы,— сказала она, покраснев и отведя глаза.

И увидела непривычный для нее пейзаж. Ее и без того большие глаза поползи из орбит.

— Где это мы?— У нее был восхитительный акцент. Она так мило растягивала слова, словно смаковала их на вкус.

— В Найроване... наверное.

Рука снова взлетела для пощечины, но я перехватил ее, дернул на себя и жестко сказал:

— Ударишь меня еще раз — превращу в крысу!

Она поверила, побледнела, дернулась, чтобы отстранится, и я выпустил ее руку. Девушка не удержалась на ногах и упала на землю. Она хотела было встать, но передумала и... неожиданно заплакала.

Кошка, не вмешивавшаяся в наши разборки, тут же подошла к ней и стала тереться мордой о плечо. Заметив хищника, девушка улыбнулась сквозь слезы, и, обняв, принялась гладить между ушей. Чем совершенно выбила меня из колеи: другая на ее месте подняла бы крик, бросилась бежать, забралась с разбегу на отвесную скалу, а эта...

Пет-терапия пошла на пользу. Девушка перестала плакать и больше не бросала в мою сторону ненавистные взгляды. Она вообще перестала меня замечать, увлекшись довольно урчащей кошкой.

Между тем погода начала стремительно портиться. Подул порывистый ветер, нагнал тяжелые свинцовые тучи. Загремел гром, сверкнула молния, и начался ливень.

А спрятаться на открытой местности было негде. Разве что...

— Айда за мной!— я протянул девушке руку, чтобы помочь ей подняться.

Она гордо отказалась от моей помощи, встала сама. Но вместо того, чтобы последовать за мной, она закрыла глаза и подставила лицо под барабанящие капли.

Конечно, дождь был событием экстраординарным для жителей безводной пустыни. Так что я не стал мешать ей наслаждаться низвергавшимся с небес потоком, и быстрым шагом направился к скалам по дну набухшего ручья.

Пантера заметалась на месте, посматривая то мне в след, то на беспечно стоящую под проливным дождем девушку. Наконец, решение было принято, и она, оборачиваясь, поплелась следом за мной.

Я довольно улыбнулся.

Это мой пет!

Вход в пещеру был просторный, а внутри она еще больше расширялась и возносилась вверх, ощетинившись короткими острозубыми сталактитами. Ручеек, ставший, благодаря дождю, полноводным, бурлил в границах проточенного в камне русла, уходившего вглубь горы и терявшегося в темноте. Слева от него возвышалась сухая площадка, на которой чернело золой старое кострище. Рядом с ним топорщилась сухими ветками вязанка хвороста. Значит, мы были не первыми, кто искал приюта в этой пещере. Кто были наши предшественники? Охотники? Старатели? Или такие же путники, случайно забредшие сюда в непогоду?

Как знать...

А за вязанку хвороста огромное им спасибо. Костерок для просушки будет в самый раз.

Пока я разводил огонь, а пантера, тревожно посматривая на вход, вылизывала шерсть, появилась девушка — мокрая с головы до ног, но довольная как кошка, стянувшая кусок колбасы.

Как мало нужно человеку для счастья...

А я бы сейчас не отказался от сытного окорока и кружки хорошего пива — со вчерашнего дня не ел.

Но мои съестные припасы остались где-то в далеком Уюме. Так что приходилось игнорировать призывное урчание желудка и надеяться, что в ближайшее время мы выберемся к людям или по пути удастся что-нибудь подстрелить.

Кстати, о людях... Должно быть, нас занесло на запад. Местность напоминала предгорье Оскона, а водная гладь на западе — озеро Мамур, где на берегу стоят найрованские поселения, среди которых небольшой городок Сайн. А на востоке... Где-то неподалеку начиналось ущелье Страха, ведущее к Перевалу Забвения, за которым находится Берег Смерти. До Затмения это была отдельная рейдовая локация, рассчитанная на групповое прохождение. Одиночке там нечего было делать. Вход в ущелье преграждала высокая стена с прочными воротами. У ворот дежурили стражники, предупреждавшие об опасностях, подстерегавших путника по ту сторону гор. Если игрок настаивал, появлялся запрос: "Вы уверены, что хотите перейти в локацию Берег Смерти?" Задействовав "Да", игрок оказывался в ущелье Страха...

Я побывал там однажды в составе рейда из двадцати восьми человек. Нам удалось добраться до Перевала, потеряв шестерых. А потом мы все полегли, так и не ступив на Берег Смерти. За короткую историю существования локации пройти ее полностью так никому и не удалось.

После Затмения я не бывал в этих краях, но слышал, что локация, утратив незримые барьеры, преграждавшие путь неосторожному страннику, стала неотъемлемой частью мира. Искатели приключений, пользуясь тем, что пост у ворот был оставлен найрованцами, не раз пытались проникнуть на Берег Смерти. Но все до одного пропали без следа. А два года назад монстры прорвались в Найрован — то ли кто-то не закрыл ворота, то ли обитатели ущелья Страха нашли какую-то лазейку — не знаю. Они добрались до озера Мамур, уничтожили несколько поселений и едва не ворвались в Сайн. Защитникам города удалось сдерживать натиск, пока Король не прислал подкрепление. Чудовищ истребили, а у ворот воздвигли крепость с крупным гарнизоном. Теперь никто не мог проникнуть за стену без разрешения Его Величества...

Я так рвался в Найрован, а оказавшись здесь, понятия не имел, что делать дальше. Вернуться в Яровэн? Или посетить Брошенные земли — благо они находились недалеко от этих мест?

Впрочем, теперь, обладая универсальным телепортационным камнем, я мог в мгновение ока оказаться в любой точке мира. По крайней мере, я на это надеялся...

Закончив с разведением костра, я присел к огню и, размышляя о насущном, время от времени подбрасывал в пламя сухие хворостины. Девушка тоже устроилась у костра, отжимая промокшую накидку.

— Ты бы просушила одежду,— предложил я ей.

— Не дождешься,— фыркнула она.

Непись, а туда же.

Впрочем, накидку она, все же, сняла, плотно запахнув порванное платье, и накинула ее на камень перед костром.

Я тоже снял нагрудник, чтобы сменить рубашку, чем насторожил молодую уроженку Уюма.

— Не бойся, я не буду к тебе приставать,— поспешил я ее успокоить.

— Только попробуй,— снова фыркнула она и бросила взгляд на пантеру.

Кошка тут же прекратила вылизывать шерсть и, посмотрев на меня, оскалила клыки.

И это мой пет...

— Тебя как звать-то?— спросил я девушку, разложив мокрую рубашку на камни.

— Хайтерэ,— коротко ответила она.

Красивое имя. Запомнить бы...

— А мама как тебя зовет?

Девушка резко повернула голову, тяжело засопела, сверкнула взглядом.

Дикарка какая-то!

— Я что-то не то сказал?— спросил я ее.

Она снова отвернулась, пряча увлажнившиеся глаза.

— Тера.

— Что?— не понял я.

— Она звала меня Тера,— проговорила она сквозь плотно сжатые зубы.

Мой безобидный вопрос почти довел ее до слез. Должно быть, это не самая подходящая тема для разговора. И я решил ее сменить. Не сидеть же молча?

— Расскажи, как ты оказалась в колодце?

Она заскрипела зубами. А потом схватила камень и бросила его в стену.

Да что с ней такое?!

— Ладно, не хочешь разговаривать — не надо.

Чтобы хоть чем-нибудь заняться я принялся рыться в сумке и наткнулся на мешочек с финиками.

Когда я его туда положил? Не помню...

Я развязал его и протянул девушке.

Она как-то странно посмотрела на меня, но все же запустила пальцы в мешочек, вытащила сушеный плод и отправила его в рот. Думаю, она была голодна не меньше моего.

— Бери еще.

Тера не стала отказываться, но сказала:

— Ты тоже ешь.

— С удовольствием,— ответил я и закинул в рот продолговатый фрукт.

Некоторое время мы молча жевали финики. Насытиться малокалорийными плодами было трудно, но голод они, все же, утоляли.

— Во всем виноват Якс,— заговорила она неожиданно. Я не понял, о чем речь, но не стал перебивать. Немного помолчав, Тера продолжила: — Мне тогда было пятнадцать лет. Мы — я, мама, папа и мой маленький брат — жили к северу от оазиса Уйят. Жители села отвоевали у пустыни клочок плодородной земли вокруг колодца и выращивали финики. Это был тяжелый труд с рассвета до заката. Но никто не роптал. Нас устраивала такая жизнь... А потом появился Якс со своими разбойниками. Угрожая оружием, они заставили старейшин заплатить дань золотом и финиками. После этого они ушли, но через месяц вернулись снова. И опять старейшинам пришлось заплатить. Когда они появились в третий раз, нам уже нечем было делиться с разбойниками. Но они жаждали золота. Якс лично отобрал трех юношей и трех девушек, которых решил продать в рабство. Я была среди них. На нашу защиту встало все село. Мужчины напали на разбойников. Но что они могли сделать с мотыгами и ножами против вооруженных до зубов людей Якса... В селе началась резня. Разбойники никого не щадили. Они убили... всех, даже... маленьких детей... Лишь мне и еще троим юношам удалось спастись. И мы поклялись отомстить.

Мы выслеживали шайку Якса, шли по ее следам, жалили как пчелы, но до главаря разбойников не могли добраться, как ни старались. Мои друзья погибли один за другим. Я осталась одна...

Недавно я узнала, что Якс обезумел настолько, что собирается напасть на Уби-Хотер, где живет Великий Мудрец Асарта, и устроила засаду у Красных скал.

Я ждала разбойников три дня. Когда они появились, я пустила стрелу в Якса. Он находился всего в двадцати шагах от моего укрытия. Я не могла промахнуться... За время скитаний по пустыне я научилась неплохо стрелять из лука, да и саблей владею вполне сносно. Но стрела угодила в доспех...— она ткнула меня в грудь пальцем,— ...в этот доспех. И не причинила никакого вреда Яксу. Потом разбойники напали на меня. Я побежала. В меня попала стрела, но я успела добраться до колодца. Дальше бежать было некуда. Я не боялась умереть, но не хотела уйти, оставив в живых этого мерзавца. Я решила спрятаться, начала спускаться в колодец, но сорвалась, ударилась головой и потеряла сознание... Больше ничего не помню.

Она замолчала, глядя в никуда.

Бедная девочка, такое пережить...

Да, она была непись. Да, ее история была придумана разработчиками, и, может быть, на самом деле ничего подобного вообще не было — ни разбойничьего произвола, ни резни в селе, ни лишений, испытанных девушкой во время скитаний по пустыне. А была лишь информация, вложенная в NPC по имени Хайтерэ. Но для нее, для самой Теры, это была часть ее жизни. И личные переживания, боль от потери близких, жажда, голод, бессонные ночи в слезах были для нее настоящими, реальными.

Мне захотелось прижать ее к себе, погладить по голове, пожалеть, утешить...

Но девушка вздрогнула, словно стряхнула с себя тяжесть воспоминаний, и сказала:

— А теперь ты расскажи, откуда у тебя этот доспех?— В ее голосе больше не было надломленности, вызванной невольным экскурсом в прошлое.— Что ты делал в пустыне? Ты ведь не из числа разбойников. Я знаю в лицо каждого из них... Это ты достал меня из колодца? И главное — почему мы находимся в Найроване?

Теперь настала моя очередь задуматься.

С чего начать рассказ? О чем вообще можно рассказать, о чем промолчать?

Немного подумав, я вернулся в тот день, когда на пороге моего дома появились троих бродяг с большой дороги...

Девушка слушала внимательно. Теперь, когда я углубился в воспоминания, она взяла на себя труд поддерживать огонь, кормила пламя ветками, ворошила угли тонкой палочкой. И слушала.

Я рассказал ей все.

Она немного удивилась, узнав, что я Проклятый. Должно быть, нечасто ей приходилось встречаться с нашим братом, но кое-что она о нас знала. Известие о смерти Якса она восприняла торжествующей усмешкой, сделавшей ее лицо поистине зловещим. Потом немного смутилась, когда я рассказывал, как обрабатывал ее рану. И задумалась, узнав, что в Найрован она, да и пантера тоже, попала по чистой случайности.

— Если захочешь, я верну тебя обратно в Уюм, как только активируется "Камень крови",— предложил я ей потухшим голосом. Почему потухшим? Думаю, догадаться нетрудно.

Она покачала головой.

— Нет, не надо. У меня там никого не осталось. И теперь, когда Якс мертв, мне там нечего делать... Грустные воспоминания... А в Найроване я никогда не была. Здесь так красиво, так много зелени, красок...

— Это что!— воспрял я духом.— Ты еще в Яровэне не была. Вот где по-настоящему красиво.

— Тогда я погощу здесь немного, хорошо?

— Конечно, оставайся!— воскликнул я, может быть, слишком эмоционально.

Девушка с едва уловимой усмешкой посмотрела на меня так, что мне, залившемуся краской, пришлось отвести взгляд.

— Кстати, давно хотел спросить,— обратился я к девушке, треплющей загривок пантеры.— Почему она к тебе так привязана? Это ведь она привела меня к колодцу, на дне которого ты лежала в беспамятстве. А потом несла тебя на своей спине до самого Уби-Хотера...

— А я думала, это ты нес меня на руках,— улыбнулась она.

Черт, за одну эту улыбку можно было порвать весь мир!

— Ну... я... в общем, мы несли тебя по очереди...— смутился я. Давно со мной такого не случалось. Поэтому я поспешил вернуться к прерванной теме.— Так чем ты околдовала это милое создание?

Она невинно пожала плечами.

— Ничем. Я просто люблю животных. А они — меня.

Потом мы еще долго беседовали на отвлеченные темы. Вернее, я говорил, а она больше расспрашивала: о Найроване, о Яровэне, о жизни в больших — в ее представлении — городах... Обо всем. Лишь темы реала она не касалась, словно на нее было наложено строгое табу.

А я говорил, говорил, говорил, смотрел на нее и чувствовал, как все больше кружится голова, хочется петь и творить глупости.

Несмотря на мое красноречие, Тера начала клевать носом, и я нехотя предложил ложиться спать. Она устроилась у костра, пантера улеглась рядом с ней. Я, прежде чем лечь напротив, одел нагрудник. В нем было не так жестко спать на камнях.

Нас с девушкой разделял костер, но сквозь пляшущие язычки пламени я видел ее лицо — такое милое и умиротворенное.

Я даже не заметил, как заснул. И мне приснился удивительный сон. Я увидел отца — впервые со времени Затмения. Мне вообще не снились сны, связанные с реалом. А тут... папа... Он стоял, облокотившись плечом о дерево, скрестив руки на груди. В его взгляде было море тепла, внимания, заботы.

— Отец?— я поднялся на ноги, а он отошел от дерева.

Мы встретились в центре поляны, обнялись.

— Как ты, сын?— спросил он меня.

— Все хорошо. Вот, только что вернулся из увлекательного путешествия.

— И не один, как я посмотрю,— усмехнулся он.

Я обернулся и увидел Теру, мирно дремавшую под боком у большой черной кошки.

— Да. Это Тера. Она такая... такая...

Отец улыбнулся еще шире.

— Теперь и я вижу, у тебя все хорошо, мой мальчик.

— А вы как? Как мама?

— У нас все в порядке. Мама... постоянно думает о тебе. Скучает.

Мне стало грустно. И стыдно. Я так мало времени уделял своим родителям. Особенно после того, как они перебрались в Канаду. Мама часто звонила, но я постоянно был занят, чтобы ответить на ее звонки. И редко удосуживался перезвонить и хотя бы поинтересоваться ее здоровьем.

— Не будем о грустном, сынок. Лучше пойдем со мной. Я хочу тебе кое-что показать. Это важно.

Отец развернулся и по тропинке направился вглубь леса. Я сделал шаг, остановился...

— А как же они?— кивнул я на девушку и пантеру.

— Пусть пока поспят,— ответил отец, не оборачиваясь.

Мы долго шли через лес. Он был настолько густым, что тропинка напоминала устье реки, пробившей себе путь сквозь узкое ущелье. Мне казалось, что, даже если я захочу свернуть в сторону, то не смогу сделать и шага, тут же запутаюсь в хитросплетении ветвей. Впрочем, я не собирался никуда сворачивать. Я продолжал идти за отцом, уверенно шагавшим по тропинке. Сначала он шел не спеша. Но постепенно его шаг начал ускоряться, он вырвался вперед, и временами, когда тропинка резко поворачивала вправо или влево, я терял его из виду. Я попытался его нагнать, но не смог приблизиться ни на йоту.

А потом он и вовсе исчез.

Я заметался на тропе, бросился вперед, в надежде увидеть его за ближайшим поворотом. А когда свернул, почувствовал, как земля ушла у меня из-под ног. Падая, я закричал.

К счастью, полет оказался коротким. Я упал на грудь. Удар выбил воздух из моих легких, затрещали ребра...

— Не ушибся?— послышался заботливый голос отца.

Я встал на ноги, прислушался к ощущениям — нет, кажется, ничего не повредил — и осмотрелся.

Я снова стоял на поляне. Правда, это была другая поляна. В самом ее центре рос восхитительный по красоте цветок. Огромный, яркий, сочный. Изумрудно-зеленые широкие листья служили цветку ложем. Длинные побеги-усики расползлись по всей поляне, так что мне, когда я решил приблизиться, пришлось смотреть под ноги, чтобы случайно не наступить на один из них. Сам цветок внешне напоминал гигантскую глоксинию — метра два высотой. У него были мясистые алые лепестки, покрытые крупными белыми точками и темными, похожими на артерии, жилками. Изнутри торчали крупные тычинки. Запах цветка был неповторим и приятен.

Определенно, это была королева среди цветов. И, как положено монарху, у нее была своя свита. Десятки крупных жуков, похожих на божьих коровок, суетливо бегали по земле, по гладким упругим листьям, взбирались по канатовидным усикам к самому цветку и замирали, словно выражая королеве свое почтение.

Я не удержался, провел пальцами по слегка вывернутому наружу лепестку. Он был слегка шершавым на ощупь, будто покрытым мягкой щетиной. Пальцы обожгло, я резко отдернул руку и обернулся, чтобы взглянуть на отца.

Но его не было на поляне.

И в этот момент цветок вздрогнул, словно пробудившись ото сна, дернул боками, зашевелил лепестками и гибкими тычинками. Пара жуков свалилась внутрь цветка. До меня донеслось шипение, а в лицо пахнуло смрадом.

Я попятился назад, но что-то вцепилось в мою правую ногу и потянуло обратно к цветку. Я опустил глаза и увидел извивающийся побег, опутавший мою голень. Я попытался оторвать его от себя, но побег ощетинился шипами, проткнувшими мою ладонь и впившимися в плоть ноги.

Я закричал от боли, и тут в мою сторону метнулся еще один побег, изогнулся змеей и ударил меня острым концом в грудь. Удар был настолько сильным, что я отлетел назад и упал на спину. Не будь на мне панциря, побег пробил бы грудь насквозь. Впрочем, он пробил бы и нагрудник, если бы не защита, наложенная "Камнями крови". Выполнив свою задачу, несколько из них погасли. Теперь понадобится определенное время, чтобы они снова зарядились.

И только сейчас в мозгу прояснилось, и я понял, что это был вовсе не сон. Морок, бред, гипноз — что угодно, но только не сон. Я стоял посреди просторной пещеры, центр которой занимало... Если это и было растение, то какое-то уж слишком подвижное. Когда видение развеялось, оно утратило свою былую привлекательность. На самом деле оно было похоже на огромную мясистую трубку, необъятно толстую у основания, крепившегося к голому камню, еще более расширяющуюся к середине тела, а потом резко сужающуюся до полуметрового диаметра. Жерло постоянно сокращалось и чавкало, то ли что-то пережевывая, то ли давясь слюной в предчувствии сытного обеда. Бледные стенки трубки, колышущиеся подобно растревоженному студню, покрывали сочащиеся слизью и отравляющие воздух зловонием гнойники. Листьев у него не было. Зато щупалец оказалось более, чем достаточно. Они заполняли собой почти все пространство пещеры, извиваясь, шарили по камням, и от них невозможно было ни укрыться, ни сбежать. Потому что бежать было некуда: в этой пещере не было выхода. Хотя... Нет, он, конечно, был. Более того, их было два, но оба под самым потолком, на высоте метров шести — так что не допрыгнешь.

Каменный пол вокруг чудовища был густо усыпан разрозненными костями. Судя по черепам, большая часть костей принадлежала людям. Так что я был не первым, кого удалось заманить в эту ловушку. И это само по себе не добавляло оптимизма. Кроме человеческих, здесь были черепа крупных животных. Самый большой принадлежал, кажется, медведю. Кости покрывал налет липкой слизи, исторгнутой нутром чудовища. Она, видимо, служила пищей для сновавших по пещере жуков. Впрочем, как только я закричал, они прекратили изображать броуновское движение и окружили меня с трех сторон. Нет, у них не было ничего общего с милыми безобидными божьими коровками. Это были крупные, с кулак светлячки-иллюзионисты. Мне уже доводилось иметь с ними дело, правда, еще до Затмения. Они любили пошалить, попроказничать, поэтому в народе считалось, что в этих насекомых заключались души непослушных детей, рано ушедших из жизни. Они обитали вблизи опасных мест: болот, обрывов, ловчих ям, омутов. Светлячки умели читать самые сокровенные мысли человека и, пользуясь этим, насылали морок, который заманивал жертву в ловушку. А когда человек умирал, и его тело начинало разлагаться, они с аппетитом поедали рыхлую податливую плоть. Впрочем, и животным от них немало доставалось.

Давненько я с ними не сталкивался, вот и попался. А тут, оказывается, образовался взаимовыгодный симбиоз светлячков-иллюзионистов и неведомого чудища, похожего на толстый хобот. Жуки заманивали добычу, "Хобот" с ней расправлялся и поедал, а светлячки потом довольствовались отходами пищеварения монстра. Всем приятно, все довольны... кроме жертвы.

Все это я успел разглядеть, пока гибкое щупальце тащило меня, тщетно пытающегося хоть за что-нибудь зацепиться, по камню. Потом к нему присоединилось еще одно, схватив меня за левую ногу. Они оба взметнулись вверх и оторвали меня от земли. Я повис вниз головой, беспомощно глядя на приближающееся жерло пасти.

Глава 6

На принятие решения у меня было от силы несколько секунд. Все мое оружие, за исключением ножа, осталось у костра. Сумка со Слезами Илунэ и вамни — там же. Но на мне был пояс. В кармашках — три Иглы: "Светлячок", "Ручеек" и "Терновый куст". И несколько шипов, бесполезных, так как дождем с них смыло парализующий состав.

Н-да, негусто... Разве что нож...

Но стоило мне о нем подумать, как засуетились, заверещали, тревожно замигали светлячки. Еще одно щупальце протянулось ко мне и, прежде чем я успел схватиться за рукоять, вырвало нож из чехла на поясе и отбросило его в сторону.

Суки!!!

Эти жуки с лампочкой в заднице прочитали мои мысли и с потрохами сдали жирному "Хоботу"!

Теперь я остался совсем без оружия.

Хотя...

Эта мысль пришла мне в голову, когда я уже висел над пастью, начавшей растягиваться, чтобы проглотить меня целиком. Я видел, как внутри безразмерной утробы, как в огромном котле, бурлил желудочный сок, а со дна уже тянулись короткие щупальца, пытаясь схватить меня за горло.

Извиваясь, чтобы не попасть под змеящиеся и дрожащие в нетерпении внутренние щупальца, я наугад вытащил Иглу.

"Светлячок".

Черт, не та!

Убирать ее в кармашек на поясе было некогда. Я зажал Иглу в левой руке, а правой потянулся за следующей.

Это было заклинание "Терновый куст". Быстро сломав Иглу пополам пальцами одной руки, я бросил осколки в бурлящий котел.

А что, если кислота их просто переварит?!

Но нет. Прошло от силы секунды три, и со дна желудка во все стороны потянулись упругие отростки куста.

Чудовище замерло.

Куст тем временем продолжал стремительно разрастаться. Извивающиеся ветви в поисках опоры впивались шипами в плоть чудовища, легко пробивали стенки желудка, вырываясь наружу и охватывая "Хобот" плотной переплетающейся сетью.

Монстр задрожал...

— Что, не нравится, урод?!— нервно рассмеялся я, не скрывая торжества.

А он взял и разжал щупальца.

Хорошая штука — "Терновый куст". Заплетая пространство, он становится преградой как для чужих, так и для своих. Я упал на переплетение ветвей, перекрывших доступ в утробу. Толстая кожа панциря, хоть и не прикрытая со спины "Камнями крови", спасла от шипов. Но кусту было все равно, что оплетать, и ветви потянулись ко мне. Я перекатился в сторону и грохнулся с высоты на мельтешащих в панике жуков. С противным чавканьем несколько из них лопнули, забрызгав пол и меня заодно биолюминесцентной жидкостью. Впрочем, лишившись своих живых сосудов, она быстро тускнела и переставала светиться.

Встав на ноги, я отошел к стене и с упоением взглянул на работу "Тернового куста". Гибкие ветви основательно оплели "Хобот". Сокращаясь, чудовище рвало самые тонкие из них, но на месте уничтоженных тут же появлялись новые побеги. От боли "Хобот" хлестал щупальцами по всей пещере. Несколько раз меня здорово приложило взбесившимися конечностями, но укрыться от них оказалось невозможно. Разве что...

Я разглядел среди костей свой нож, сунул Иглу со "Светлячком" в кармашек пояса, проскочил между беснующихся щупалец и поднял оружие с земли. Тут мой взгляд упал на ремешок, торчавший из-под костей. Я потянул за него и вытащил на свет кожаную сумку. Сначала я даже подумал, что это моя. Но нет, только похожа. Хотел было заглянуть внутрь, но потом решил удовлетворить свое любопытство в более подходящей обстановке. Закинув сумку на плечо, я приблизился к продолжавшему борьбу с "Терновым кустом" чудовищу и, улучив момент, отсек одно из щупалец. Оно упало на кости и продолжило извиваться, но уже само по себе. Одно за другим я отрезал и остальные конечности и, довольный своей работой, снова отошел в сторону.

"Хобот" не собирался сдаваться, как, впрочем, и "Терновый куст".

Кто победит: чудовище или магия?

И тут из-под монстра полезли новые щупальца. Они цеплялись за ветви куста и разрывали их, выдергивая порой куски гнилой плоти. Должно быть, это причиняло чудовищу боль, но вместе с тем оно постепенно освобождалось от оков.

И мне это очень не нравилось. Рано или поздно действие магии должно было закончиться, и тогда...

То, что пришло мне на ум, иначе как наитием было трудно назвать. Просто я вдруг подумал, что неспроста "Хобот" поселился именно в пещере. В темноте, нарушаемой лишь искусственным светом жуков-иллюзионистов. Может быть, оно боится яркого света?

Возможно, я ошибался, но ничего другого у меня под рукой все равно не было. А жить хотелось как никогда прежде. Где-то неподалеку, у костра, прижавшись к теплой, урчащей даже во сне кошке, дремала ОНА...

Я вытащил "Светлячка", сломал Иглу и, приблизившись к "Хоботу", забросил оба осколка в горловину. Тут же изнутри полыхнуло ярким светом, а по ушам ударило писком, настолько пронзительным, что меня скрутило от боли. Я зажал уши руками, но это не сильно помогло. Казалось, звук проникает сквозь кожу, кости, внутренние органы. Я упал на землю и, катаясь по костям своих предшественников, орал, но при этом не слышал собственного крика.

"Хобот" затрясся с возрастающей частотой, а потом взорвался, заляпав всю пещеру ошметками тела и слизью. А к потолку взлетел сверкающий шарик "Светлячка" — маленький герой, победивший грозное чудовище.

В ушах все еще стоял противный писк, но боль отпустила. Я расслабился, повернул голову и увидел парочку жуков, сидящих на камне и сверлящих меня своими фасеточными буркалами. В голове тут же зашумело, замерещились какие-то видения...

А вот фиг вам!

Я схватил кость и швырнул в жуков. Их смело с камня, а видения тут же прекратились. Но тут появились новые иллюзионисты, и снова на меня начал накатывать морок.

С этим пора было кончать! Я встал и принялся гонять жуков по пещере. Замешкавшиеся смачно лопались под подошвой сапога, резвым удавалось ускользнуть. Тогда я хватал камень или кость и карающей рукой вершил возмездие. По мере уменьшения численности жуков, в пещере становилось все темнее, и это натолкнуло меня на мысль о том, что скоро магический свет потухнет, и я останусь в темноте. Как потом выбираться из пещеры?

Умерив свой гнев, я оставил в живых пару жуков, а поймав их, сунул в сумку. Заодно изучил ее содержимое. В сумке был кусок черствого, заплесневелого хлеба, непригодный к употреблению кусок мяса, несколько яблок, скукожившихся до состояния сухофрукта. Еще там была карта, запечатлевшая территорию западного Найрована и части Брошенных земель. К северо-востоку от крепости Орлиное Гнездо место в предгорье было помечено крестиком.

И что это должно означать?

Самым примечательным в сумке была... какая-то хреновина, по другому и не скажешь. Я понятия не имел, что это такое. Полусфера, напичканная шестеренками, трубочками, муфточками, тросиками. К слову, предмет слишком необычный для мира магии.

Впрочем, в данный момент его предназначение волновало меня меньше всего. Главное — выбраться из пещеры.

Я вытряхнул из сумки испорченные продукты, оставил лишь карту, "хреновину" и пару жуков, и задрал голову, быстро, пока не погас "Светлячок", соображая, как же мне теперь выбраться из этой ямы. Кроме того меня беспокоил факт наличия двух выходов. Я понятия не имел, через который из них я сюда попал. Меньше всего хотелось заблудиться в лабиринте пещер.

Впрочем, выбора, как такового, у меня не оказалось. До одного из ходов я все равно не смог бы добраться — уж слишком гладкой и отвесной была стена. Со вторым же дело обстояло получше. Стена, хоть и отвесная, но покрытая трещинами, выступами, сколами — есть за что ухватиться. И лучше бы мне забраться наверх, пока не потух магический шар.

Карабкаться по стене в сапогах было неудобно, но я не рискнул разуваться, опасаясь порезать стопы об острые каменные края. Так и лез: присмотрел впадину (выступ), подтянулся (допрыгнул), зацепился, переместил ногу повыше, и снова на поиски места для зацепа. Несколько раз приходилось пускать в ход нож, вклинивая его в совсем уж узкие трещины. Когда я забрался наверх, руки и ноги тряслись, исколотые и изрезанные пальцы сводило судорогой. А вроде бы и не высоко, если глянуть вниз.

"Светлячок", как и положено, обосновался впереди меня, почти касаясь потолка, немного ослепляя, но и освещая вместе с этим пространство шагов на двадцать вперед. Пока я отдыхал, успел рассмотреть ход, уводивший в неизвестном направлении. По существу это была крупная трещина в горной породе, неровная, с выступами, как на полу, усыпанному битым камнем, так и на стенах.

Немного отдохнув, я поднялся и шагнул в проход.

Высота разлома позволяла выпрямиться во весь рост. Но выступы и завалы серьезно препятствовали продвижению. Часто приходилось извиваться, чтобы обогнуть тот или иной каменный нарост и перебираться через преграды. Временами проход расширялся настолько, что я мог спокойно вытянуть в стороны руки. А иногда, наоборот, сужался до такой степени, что приходилось снимать сумку и протискиваться боком, царапая "камни крови" о скалы. Пару раз мне показалось, что я основательно застрял. С трудом удалось погасить панику, восстановить дыхание и медленно, по миллиметру протолкнуться вперед. Но больше всего нервотрепки доставили мне провалы, разверзавшиеся на моем пути. Некоторые были неглубоки, и, спустившись на дно, я перебирался на противоположную сторону. Другие же чернели бездонной пропастью и их приходилось перепрыгивать или обходить вдоль стены по узкому выступу. Сердце готово было вырваться из груди, когда под ногами трещал камень, и вниз летели тонкие осколки. Однажды мне показалось, что кто-то схватил меня за сумку и резко дернул назад и вниз. Я пошатнулся, несколько долгих секунд опасно балансировал ни истончившемся выступе, но потом все же приник к стене, вцепившись вспотевшими пальцами в неровности. Мне понадобилось немало времени, чтобы прийти в себя и продолжить путь.

Как и следовало ожидать, шарик погас в самый неподходящий момент. Я перепрыгивал через провал и только оттолкнулся от края, как стало совсем темно. Я летел, понятия не имея, куда упаду: то ли на противоположный выступ, то ли в пропасть. Это было на самом деле страшно. Целое мгновение я думал, что все-таки промахнулся, и тут неожиданно ноги наткнулись на препятствие. Колени подогнулись, и я упал на камни, дыша тяжело, как финишировавший марафонец.

Пришлось доставать из сумки одного из светлячков-иллюзионистов. Это, конечно, был не самый лучший источник света. Слишком тусклый, так что приходилось сбавить скорость и идти, аккуратно ощупывая ногами пол, а свободной рукой пространство вокруг головы. Хорошо еще, что жук вел себя смирно, не пытался ни удрать, ни затуманить мне мозги. Преодолевая самые опасные места, мне приходилось помещать его на плечо, чтобы освободить обе руки. Жук оказался паинькой.

Я уже давно усомнился в том, что выбрал правильное направление. На пути к пещере с чудовищным "Хоботом" не было ТАКИХ препятствий. Но и возвращаться не было смысла: мне ни за что не забраться по стене ко второму ходу. Поэтому я шел и молил об одном из двух: или добраться до выхода, или в конце концов упереться в непроходимую преграду, чтобы расставить все точки над "е".

И момент истины наступил, когда трещина начала уменьшаться в размерах. Стало настолько тесно, что сначала пришлось пригнуться, а потом и вовсе опуститься на колени. Тем не менее, я упрямо полз дальше. Когда плечи перестали помещаться между скал, я повернулся боком и в таком вот неестественном положении продирался вперед. Даже не знаю, что питало мою уверенность в том, что я на правильном пути: то ли природное упрямство, то ли... все усиливающееся дуновение ветерка, трепавшего торчавшие во все стороны волосы.

Последние метры я прополз червем, толкая перед собой сумку, на которой сидел светлячок. А потом давление стен исчезло и, задрав голову, я увидел звездное небо. Ошалев от радости, я хотел было заорать во все горло, но тут совсем рядом кто-то приглушенно закашлял.

Могу поклясться, что это была не Тера. И уж, конечно, не большая черная кошка. Кашлем давился мужчина. И он стоял где-то рядом.

И не один.

-На, хлебни,— прозвучал второй голос под аккомпанемент кашля.

На мгновение стало тихо, потом послышались глотки, протяжное сопение, сиплое "Ух-х-х, хороша!" и снова наступила тишина.

Я понятия не имел, кто эти люди: охотники на привале? разбойники, поджидающие жертву? путники, остановившиеся на ночлег? Поэтому не стал лезть на рожон. Первым делом я спрятал жука в сумку, чтобы не выдать свое присутствие. Запоздало, конечно, но я был уверен, что они меня пока что не заметили, так как я находился выше и за выступом скалы. Я тихо подполз к краю и глянул вниз. Темно, никого и ничего не видно. Чувствительно тянуло дымом, но огня не было. Да и мужики притихли, слившись с ночным мраком.

Ну и черт с ними. Мне нужно было спускаться вниз и возвращаться в пещеру, где спали девушка и пантера.

Знать бы еще, в какую сторону идти...

И только я начал отползать от края выступа, как где-то внизу и в стороне зашуршал гравий, и послышалось приглушенная ругань.

Я затаился.

А мужики подо мной наоборот оживились.

— Стой, кто идет? Замри!— рыкнул один из них.

Внезапно внизу стало светло. Спустя мгновение из-под скалы вылетел факел и упал на землю в десятке метров.

— Подойди к огню, а то стрельну!— сказал второй.

— Я те стрельну!— проворчал кто-то из темноты.— Я тебе твой арбалет в ж... сам знаешь, куда засуну.

— Дядька Гонс, ты, что ли?— промямлил басок из-под скалы.

— Нет, твоя мамочка пришла утереть тебе сопли,— ответил тот, и вышел на свет.

Он наклонился, поднял факел и осветил свое лицо, скорчил страшную рожу, и, громко зарычав, пошел к скале.

Насколько можно было разглядеть при свете трепещущего на ветру пламени, это был дородный мужчина лет пятидесяти, не толстый, но крупный, с пышной, окладистой бородой, копной курчавых рыжих волос, с красным лицом, крупным, словно разбухшим носом и толстыми губами. Одет он был в просторную куртку и широкие штаны из кожи. На плече висела большая сумка, раздутая содержимым. За спиной — лук и колчан со стрелами, на поясе широкий охотничий нож.

— Дядька, ты чего ночью за пределами лагеря делаешь?— послышался обиженный голос.

— Глупый ты, молодой. Вот сменишься ты скоро, пойдешь спать. Утром проснешься, жрать затребуешь. И тебе подадут миску каши с нежным мясом вот этих ушастых.

Что-то глухо посыпалось на землю. Я выглянул из-за выступа и при свете факела увидел россыпь заячьих тушек.

— На охоте я был, молодой,— устало пояснил дядька Гонс.— Еще вчера — теперь уже позавчера — ушел. Зато вон сколько дичи добыл. Учитесь, пацаны, пока дядька жив.

— Это ты кстати, дядька, зайцев настрелял!— обрадовался один из собеседников охотника — парнишка лет двадцати пяти, с жидкой бородкой, в кольчуге, со щитом, украшенным найрованским гербом, и мечом на поясе.— Жратвы в лагере совсем не осталось. Бобус со своими людьми ходил в горы по утру. Говорят, подстрелили козла, но он в расселину упал, не достать...

— Брешет, шельмец!— уверенно заявил Гонс.— Бобус не то, что в бегущего козла — в стоящую корову с пяти шагов не попадет.

— Так или иначе, а в дозор мы пошли на голодное брюхо,— вздохнул второй мужчина лет тридцати пяти. Судя по хриплому голосу, это его душил кашель. Он был тощ, высок, усат, плешив. Так же, как и его напарник, в кольчуге. Из оружия — направленный в землю арбалет в руке и нож на поясе.— Даже каша закончилась.

— Если хочешь, я покормлю тебя грудью,— предложил Гонс.

— Лучше уж я потерплю до утра, когда будут раздавать жареную зайчатину,— проворчал дозорный.

— Это кому как повезет. Зайцев дюжина, а вас сорок рыл. На всех не хватит.

— Завтра обещали подбросить провиант из Привратной крепости,— обнадежил молодой.— Хоть нормально поедим.

— Ага, сухарей да солонины,— продолжал брюзжать его старший товарищ.— Нет уж, я лучше свежей зайчатины отведаю.

— А у вас что нового?— спросил Гонс, сметив тему.— Долго еще здесь торчать? А то живности в округе почти не осталось, охотиться не на что. За этими косыми пришлось два дня бегать. А дальше только хуже будет.

— Сегодня гонец с запада приезжал. Говорят, скоро уже пойдем на Орлиное Гнездо,— сказал молодой, и особой радости в его голосе я не услышал.

— Там-то вам задницу и надерут!— усмехнулся Гонс.

— Еще посмотрим, кто кому!— заносчиво ответил тощий.

— Дурашка!— фыркнул Гонс.— Там одних Проклятых полтыщи. А среди них и воины, и маги, и магии целый воз. Да и саму крепость — поди возьми.

— Так и мы не своими силами туда полезем!— воскликнул тощий.— Скоро подкрепление с запада подойдет, Привратная крепость обещала прислать полсотни стрелков, не сегодня — завтра королевская гвардия сломает хребет барону Гансеру и тоже к нам присоединится. Это триста лучших мечей Найрована. А главное — Король обещал прислать придворных магов. С этими ребятами я бы даже на Берег Смерти пошел.

— Ну-ну,— пробормотал под ус Гонс, собирая заячьи тушки обратно в сумку, сладко зевнул и добавил:— Ладно, пойду я. Устал как собака, а еще ушастых сдать надо. А потом спать.

— Везет тебе,— позавидовал молодой.

— Я знаю,— хихикнул Гонс и скрылся в темноте.

Дозорные проводили его взглядами, тощий забрал почти потухший факел, и оба дозорных снова ушли под выступ.

А я присел на камень, чтобы обдумать полученную информацию. Выходит, пока меня не было в Найроване, здесь началась нехилая заварушка. Королевская гвардия сцепилась с бароном Гансером. И думаю, им одним дело не обошлось. Мелкие восточные бароны, в отличие от западных, более крупных и сильных, с давних времен держались вместе, чтобы противостоять агрессивным соседям. Они заключили военный союз, и если он не был расторгнут, значит, нападению подвергся не только Гансер, но и Дарне, Фальго, Уффо и Пур. Барон Койниш, как и его предки, пытался дружить со всеми. Это было семейство прирожденных дипломатов. Но хватило ли велеречивых слов на этот раз? Боюсь, печальной участи не избежали и западные баронства. Или же они были на очереди.

Слухи о том, что Король собирается вернуть под свою длань Вольные Земли, ходили уже давно. До сих пор ему было недосуг. То он наводил порядок в самом Найроване, то гонял пиратов на западном побережье — кстати, в этом он не очень-то преуспел, — то был занят обороной восточных территорий от вторжения нечисти с Берега Смерти. Теперь же, когда Привратная крепость была достроена и обжита, можно было заняться беспокойными северными соседями, пока эти земли не прибрал Фавер. Сами земли, может быть, и не стоили кровопролития, но вот рудники в горах Туор были куда богаче, чем найрованские в Осконе.

Но больше всего я был удивлен тем фактом, что Король намеривается захватить крепость Орлиное Гнездо. И это после того, как совсем недавно он лично заявил о том, что не желает зла Проклятым. Напротив, был бы им очень признателен, если бы они поделились своими знаниями и навыками с местными жителями.

Впрочем, великие часто — всегда! — говорят одно, а делают совсем другое. Возможно, его речь должна была усыпить бдительность Проклятых. И теперь настал момент для окончательного решения щекотливого вопроса.

Нужно срочно предупредить обитателей Орлиного Гнезда!

Я не питал никаких иллюзий в отношении клана "Щит и меч". Даже в прежние времена они не особо заморачивались этическими вопросами, а сейчас, думаю, тем более. Интересы клана, читай — его руководящей верхушки — превыше всего. Уверен, появись у них возможность захватить Найрован, они бы не стали тянуть. Но сейчас расклад сил был не в их пользу. Особенно, если Король пришлет своих придворных магов. До Затмения многие из них уступали Мудрецам и Хранителям лишь в малом. Сейчас же, когда последние утратили свое былое могущество, магам из Мериконеса не было в Найроване равных.

А значит, погибнут люди, в том числе и невинные: Проклятые ли, бежавшие на Брошенные Земли во время резни, неписи ли, нашедшие приют в Орлином Гнезде — не важно. Погибнет молодой парнишка по имени Ас, погибнут воины, спасшие нас от рабского труда на рудниках Луда...

Кстати, хорошая возможность вернуть им должок.

А самое главное: я не был уверен, что, начав с Орлиного Гнезда, Король на этом и закончит. Может быть, он решил завершить то, что не доделал сразу после Затмения? В таком случае всем Проклятым, где бы они не находились, угрожала опасность. И мне это не нравилось.

Итак, решено, я отпра...

Додумать я не успел. Мне на плечо опустилась чья-то рука.

Сначала я вздрогнул от неожиданности. Потом резко развернулся, сбив с плеча ладонь левой рукой, а правой выхватил нож и едва не воткнул его в горло человеку, подкравшемуся ко мне сзади.

Остановился лишь в последний момент, когда увидел большие испуганные глаза и услышал знакомый кошачий рык.

Тера охнула, когда нож едва коснулся ее кожи. Я выронил из руки оружие, сердито зарычал и рявкнул:

— Дура! Я ведь мог тебя убить!

Она открыла было рот, наверное, чтобы сказать что-нибудь в свое оправдание. Но обида сдавила ее горло, и она не смогла промолвить ни слова. А мгновение спустя ее глаза заблестели от накативших слез, и она, резко толкнув меня в грудь, вскочила на ноги.

Я подорвался следом, взял ее за плечи. Она попыталась вырваться, но я не дал, заглянул ей в глаза и тихо сказал:

— Извини, я не должен был на тебя кричать. Само по себе вырвалось, когда я подумал, что... мог бы...

Она шмыгнула носом и, скользнув по мне взглядом, отвернулась в другую сторону.

— Эй, кто тут?!— снизу послышался голос одного из дозорных. Не нужно мне было так орать...— А ну, выходи!

— Бежим!— шепнул я Тере, схватил ее за руку и, рискуя сломать себе шею, побежал вдоль склона.

— Койво, не дай им уйти!— крикнул хриплый голос.

И тут же предгорье огласило зычное рычание хищника. Это пантера решила прикрыть наше спешное отступление. Щелкнула толстая тетива арбалета, а следом за этим раздался двухголосый вопль, перемежающийся все тем же рычанием.

Сами напросились.

Мы с Терой пробежали метров тридцать по склону, спустились с камней, припустили по ровной земле, удалившись от кордона дозорных еще метров на двести, и лишь потом остановились, тяжело дыша.

— Ты больше не обижаешься на меня?— спросил я ее.

— Сама виновата,— призналась она.

Чтобы окончательно помириться, я достал из мешка светлячка и посадил его на плечо девушки.

— Какая прелесть!— пискнула она, подцепила букашку ладонью и вытянула руку перед собой.

Светляк затрещал крылышками и разгорелся ярче прежнего, ватт этак на сорок.

— Во дает!— удивился я.

Животные на самом деле любили эту девушку.

Хм... И не только они.

— Послушай, Тера,— вздохнул я.— Я обещал показать тебе Яровэн, но, думаю, нам придется отложить совместную прогулку по лесу до лучших времен. Мне нужно срочно отправляться в Брошенные Земли. Моим... знакомым угрожает опасность, я должен их предупредить. Впрочем, если ты хочешь, я могу телепортировать тебя в Яровэн. У меня там есть дом, место довольно безопасное. Да и чего тебе бояться с такой защитницей?!

Я имел в виду пантеру, которая появилась из темноты и, как ни в чем не бывало, улеглась у ног девушки.

— Ты хочешь бросить меня одну?— надула губки Тера.

— Просто не хочу подвергать твою жизнь опасности. Ты и без того достаточно претерпела...

— Вот именно!— хмыкнула она.— И ты думаешь, меня еще что-то может напугать?

— Глупенькая! Там, куда я собираюсь отправиться, скорее всего начнутся боевые действия. Война, понимаешь?

— Это значит, тем, кого ты собираешься предупредить, понадобятся хорошие воины. А я прекрасно стреляю из лука.

В подтверждение своих слов она передала мне жука, выхватила из сагайдака за спиной лук, который я только сейчас заметил, и стрелу, и без промедления выпустила ее куда-то в темноту.

Послышался тупой удар.

— В дерево попала!— похвасталась она.

Я скептически хмыкнул.

— Пойдем посмотрим?— теперь уже она схватила меня за руку и куда-то потащила.

Стрела угодила в одинокое деревце толщиной чуть больше запястья. И это с тридцати шагов. В темноте.

— Вот так!— стрельнула она глазками и улыбнулась.— Так что я иду с тобой. Мы идем с тобой,— поправилась она, потрепав пантеру за ухо.— И не пытайся возражать!

Я мог бы возразить, мог бы настоять, но... мне самому не хотелось с ней расставаться.

— Хорошо, мы пойдем вместе.

А значит, забот у меня теперь прибавится.

— Только сначала заберем вещи из пещеры...

— Ласка!— крикнула Тера. Кошка вскочила с земли и исчезла в темноте.

— Ласка?

Она придумала имя для пантеры!

— Да. Тебе не нравится?— кажется, она снова собиралась надуть губки.

— Да нет, наверное.

— Да? Нет? Или наверное?— нахмурила она брови.

— Нравится, нравится...— пробормотал я.

Появилась кошка, принесшая в зубах сумку, из которой торчала рукоять сабли.

А меня она так не слушалась...

— Наша пещера где-то рядом?— спросил я.

— Да, вон там.— Девушка указала куда-то в темноту.

— Погоди!— до меня только сейчас дошло.— А как ты меня нашла? Я и сам не знал, где я вылезу!

— Это Ласка. Она чувствует тебя, где бы ты ни находился. Мы проснулись — тебя нет. Подождали немного и отправились на поиски. Вот.

— Молодцы,— только и смог я сказать.

Я достал из сумки "Камень крови", разочарованно вздохнул, увидев, что он до сих пор тускл. Значит, придется идти пешком. По крайней мере, первое время. Но я надеялся, что телепортационный камень вскоре заработает, иначе я рисковал опоздать с дурными новостями в крепость Орлиное Гнездо.

Глава 7

Магия "Кровавого камня" возродилась лишь к вечеру. То есть, на подзарядку Камню понадобились почти сутки. До этого времени мы двигались вдоль гор на юг. Обошли стороной найрованский лагерь, расположенный вблизи каменоломни, а в полдень заглянули на небольшой хуторок на окраине рощицы, втиснутой между скал. Вернее, заглянул туда я один, чтобы не пугать мирных жителей своим четвероногим питомцем. Тера сама решила остаться с кошкой.

На хуторе жила семья из шести человек. Главы семейства не было дома — он с утра отправился к озеру,— зато остальные встретили меня во всеоружии. Два парня — зятья хозяев — целились в меня из лука, их молодые жены — одна с косой, другая с ухватом — прятались за их спинами. Жена отсутствовавшего хозяина оказалась дамой боевой, вышла во двор в шлеме и со скалкой. Так что мне пришлось загодя поднять руки в гору и изобразить на лице самую добропорядочную улыбку из всех возможных.

Во двор, обнесенный невысоким, но прочным забором, меня не пустили, пока я не ответил на все их вопросы. Кто такой? Откуда и куда? С добрыми ли намерениями али как? Что слышно в мире?

На последний вопрос я пообещал ответить, если меня пустят во двор и дадут напиться.

Парни с позволения хозяйки распахнули ворота, но по-прежнему продолжали держать меня на прицеле, пока я пил и рассказывал последние новости. Их жены — из-за спин мужей — строили мне глазки, а дородная тетка зашла ко мне с тыла, постукивая скалкой по пухлой ладони. Луков, нацеленных мне в грудь, я не боялся — ну, почти не боялся. Покрывавшие нагрудник "Камни крови" активировались еще утром, так что попадание стрел мой доспех должен был выдержать. А вот получить тяжелым предметом по голове мне очень не хотелось, поэтому пришлось приглядывать за бычившейся у меня за спиной теткой.

Последний вопрос задала сама хозяйка:

— Чаво приперси?

Объяснил коротко:

— Пожрать бы чего.— И добавил: — Я заплачу.

С продуктами на хуторе была напряженка. Намедни приходил отряд с каменоломни, подмел все, что мыши не съели. Хотя... Если за деньги...

— Покаж, чем платить собираесси!— потребовала дама в шлеме и со скалкой в руке.

Я развязал тощий кошель, высыпал на ладонь горсть медяков, среди которых поблескивало серебро и даже одна корона.

Удостоверившись в моей кредитоспособности, хуторяне согласились поскрести по сусекам. И наскребли цельный окорок, два каравая хлеба, вязанку лука, шмат сала, головку чеснока, лукошко сушеных грибов, полмешка муки, пару сушеных рыбин и крынку свежего молока, хотя никакой живности я на хуторе не заметил.

— Корона с тебя,— засопела толстуха в предвкушении золотого дождя.

— За короной не ко мне — к Королю,— пошутил я. А потом строго спросил:— Золотой, говоришь? А не жирно ли будет?

— В самый раз!— старательно кривляясь, заверила меня хозяйка.— Акромя нас на три дня пути никого нетути. Да и кого встретишь — кто нищ, кто скуп. Так што корона будет само то.

— Да мне и не нужно столько,— почесал я затылок. На что мне мука или вязанка лука? Нам бы что попроще, перекусить. Например, окорок, подойдет. Такого всем хватит, даже кошке.

Мы торговались долго, упорно. Я гнул свою линию не из жадности. Мне интересно было наблюдать за мимикой хозяйки, набивавшей цену так, словно речь шла о ее собственной печени. Сошлись на восьми волчках за окорок, хлеб, сало и молоко. За эти деньги я мог сытно обедать не в самых худших трактирах на протяжении пары дней. Ну, да ладно. Будем считать, что излишек пошел в качестве платы за веселый спектакль.

Мы перекусили втроем и пошли дальше.

И вот к вечеру Камень засиял магическими прожилками, а значит, можно было совершить прыжок к цели назначения.

Я попросил Теру подойти ко мне поближе. Нет, еще ближе. Еще. Вот, так хорошо. И обняв ее за талию, я сказал:

— Орлиное Гнездо.

А сказав, подумал: а что, если Камень неправильно поймет адрес и забросит нас в ближайшее настоящее гнездо гордой хищной птицы?

Обошлось.

Перенос прошел благополучно. Когда дымка рассеялась, оказалось, что мы стоим посреди каменистой пустоши, а перед нами, всего в сотне шагов на юг среди скал раскинулась знаменитая крепость.

Даже не знаю, планировалась ли изначально постройка сооружения, похожего на гигантское каменное гнездо, или же название пришло само собой после того, как крепость уже была воздвигнута. Так или иначе, но любой, кто видел это чудо архитектуры впервые, невольно сравнивал каменную твердыню именно с птичьим гнездом. И для этого были все основания.

Крепость стояла на ровном полукруглом скальном выступе, примыкавшем к почти отвесному горному склону. Штурмовать ее с земли было бесполезно. Высота выступа достигала двадцати с лишним метров. Поверхность скалы имела небольшой отрицательный угол наклона и заканчивалась каменными шишками, похожими на наросты чаги. Благодаря им подняться по голой скале даже со специальным альпинистским снаряжением было бы очень проблематично. Еще выше стояла крепостная стена шести метров, сложенная их грубо обработанных снаружи блоков, вырубленных в каменоломне неподалеку от крепости. Благодаря чему стена сливалась с окружавшими ее скалами, и уже с расстояния нескольких сотен метров крепость невозможно было различить на однотипном сером фоне. Если бы кто-то отважился брать штурмом Орлиное Гнездо, ему пришлось бы подниматься по пологой узкой дорожке, проложенной вдоль правого горного склона. Два человека на этой тропе еще могли разминуться, но повозке здесь не проехать. Поэтому все габаритные грузы, поставлявшиеся в крепость, попадали за стену при помощи нескольких подъемников разного тоннажа, установленных в специальных выступавших наружу башенках. Людям же приходилось подниматься по прорубленному в скале пандусу протяженностью сто с лишним метров. Если учесть, что во время штурма с прикрытых зубчатыми стенами площадок над тропой защитники будут сбрасывать на головы нападающих камни, лить кипящую смолу и обстреливать агрессора из луков, а вход во внутренний двор был перекрыт прочной, ощетинившаяся шипами решеткой и окованными железом воротами, то понять не трудно, почему эту крепость до сих пор никому не удалось захватить. Обходу слева препятствовали отвесные скалы, и через горы тоже невозможно было подобраться достаточными для штурма силами и при этом незаметно. Сама по себе крепость была чисто фортификационным сооружением без излишеств: каменная стена, площадки для катапульт и баллист, бойницы, через которые защитники могли разить врага, небольшой внутренний двор. Даже если представить, что кому-то удалось бы захватить крепость, его ждало бы большое разочарование, так как это был всего лишь первый рубеж обороны. Дальше ему пришлось бы преодолеть короткое ущелье, ведущее в долину, где, собственно и обитали защитники крепости. Путь в ущелье преграждали двое ворот — при входе и выходе. Над каждыми довлел каменный бастион, а продвижение по самому ущелью было бы устлано шипами, а не лепестками роз. И только преодолев все эти препятствия, враг мог бы задуматься о победе.

Взять крепость на измор тоже было трудно. Несколько колодцев бесперебойно снабжали защитников чистой водой. Долина была плодородна и могла обеспечить продовольствием даже большее, чем сейчас, количество жителей. По крайней мере, нападавшие не имели перед ними никакого преимущества, если учесть, что Брошенные земли по преимуществу представляли собой каменистую пустошь с небольшими очагами бедных черноземом земель. Так что агрессор, если не хотел умереть от голода, мог рассчитывать только на блицкриг.

Я уже видел однажды Орлиное Гнездо, когда, будучи рейнджером, путешествовал по этим местам. Правда, в те годы здесь было гораздо опаснее, чем сейчас. Раньше Брошенные земли населяли монстры, не такие свирепые и высокоуровневые, как на Берегу Смерти, но тоже не подарок. До них здесь обитали люди, от которых остались невнятные следы и еще более туманная история. Говорят, разработчики игры готовили сюрприз, собирались запустить новый проект, который должен был вывести Альтиндор на новый уровень, но так и не успели. Поэтому о том, кто обитал раньше на Брошенных землях, кто построил Орлиное Гнездо, откуда здесь появились чудовища и что, собственно говоря, задумывали разрабы, можно было только гадать.

Нас заметили издалека. Неудивительно, если учесть, что на голой пустоши мы были как на ладони. Дозорные в башнях и на смотровых площадках должны были заметить нас заблаговременно, еще на подходе, а мы появились внезапно, почти у самой крепости. И это не могло не насторожить. Кроме того, компания у нас была довольно примечательная. О себе я не говорю — таких как я полно. Хайтерэ хороша, но (при ней я бы такое не сказал) красавиц в Альтиндоре тоже хватает. А вот большая черная кошка была редким экземпляром.

Мы приближались спокойно, не спеша, словно гуляли по парку, и не отрывали взглядов от зубцов крепостной стены, между которыми мелькали лица людей, желавших взглянуть на незваных гостей.

За полсотни шагов до скального выступа я остановился и крикнул:

— Не стреляйте! Мы пришли с миром!

После чего мы свернули к пандусу и начали затяжной подъем к воротам. Над нашими головами слышался шепот, лязгал по камню металл, поскрипывали луки. Одно неверное движение — и в нас полетят камни и стрелы.

Мы остановились перед входом в крепость. Впускать нас не торопились. И хотя решетка была поднята, ворота не открыли. Из башенки рядом с воротами и с укрепленной галереи над ними на нас смотрели облаченные в разнообразные доспехи воины.

— Здорово, земляки!— поприветствовал я их по-свойски.

— Здоровее видали,— усмехнулся кто-то из защитников.

— Меня зовут Ильс из Яровэна...

— Ильс из Яровэна? Как же, как же, наслышаны!— отозвался все тот же голос.

Я немного удивился их осведомленности, но потом сообразил, что, возможно, обо мне рассказывали Ас и освободившие нас клановцы.

— Только тебя и ждем,— продолжал между тем обитатель Орлиного Гнезда.— Днем и ночью сидим тут и думаем: ну, когда же, наконец, появится знаменитый Ильс из Яровэна.

Только сейчас я понял, что он надо мной насмехается.

— Уверен, ты перестанешь веселиться, когда услышишь то, ради чего я приперся в такую даль,— сухо ответил я.

— А это кто с тобой?

— Друзья.

— Ну, девчонка — понятно, я бы тоже с такой подружился. А это что за чудище такое?

— Это мой пет.— Слова и тон собеседника меня раздражали, поэтому я отвечал коротко, сквозь плотно сжатые зубы.

— Где ты его такого откопал? Никогда не слышал, чтобы в Найроване и его окрестностях водились черные пантеры, тем более, такие огромные.

— Это долгая история... Так вы впустите нас или как? У меня, действительно для вас очень важная информация.

— Так говори, а мы уж решим, насколько она важная.

Наша бессмысленная беседа начала меня раздражать.

— Ладно, я уйду, посмотрю со стороны, как найрованцы штурмуют эту груду камней.

Я думал, мои слова их насторожат, но сверху послышался дружный хохот.

— Пойдем отсюда,— сказал я Тере и развернулся...

— Откройте ворота!— послышался зычный командный голос.

Смех стих, громыхнул засов, заскрипели мощные дверные петли, ворота начали раскрываться.

— Только предупреждаю,— донеся до меня все тот же властный голос.— Если твой пет хотя бы облизнется в чью-то сторону, его пристрелят без разговоров. Вас двоих, кстати, это тоже касается.

Ворота не стали распахивать полностью, и мы прошли меж приоткрытых створок, которые тут же захлопнулись за нашими спинами.

Во дворе нас встречала большая делегация защитников крепости — человек двадцать. Впереди стоял видный мужчина лет пятидесяти. Короткий ежик волос белел пробивавшейся местами сединой, внимательный взгляд скользил по нашим лицам, но понять то, о чем думал человек в этот момент, было невозможно: его лицо оставалось непроницаемым. В отличие от окружавших его воинов, одет он был легко и изысканно: белоснежная сорочка, расшитый золотом камзол, удобные штаны, мягкие полусапожки. На поясе — кинжал в дорогих ножнах, на одежде украшения-амулеты.

— Для всех будет лучше, если твой питомец посидит в клетке, пока вы будете в селении,— сказал он, указав на ряд ниш в скале, перекрытых стальными решетками. Сейчас все они были пусты, и непонятно, для кого они предназначались в прошлом: то ли для пленников, то ли для пойманных чудовищ.

Я был не против, но что скажет Тера и как к этому отнесется кошка?

Я посмотрел на девушку. Она тут же склонилась к уху пантеры и что-то шепнула. Раздалось похабное посвистывание, и Тера поспешила прижать к груди рваное платье, а я гневно взглянул на распоясавшихся свистунов.

Кошка недовольно прянула ушами, рыкнула и... сама направилась к клеткам. Одну из них распахнули, хищница гордо вошла в загон и так же величественно улеглась на пол.

— Вы ее хотя бы покормите,— попросил я.

— Конечно,— согласился неизвестный командир.— Вы хотели нам что-то рассказать?

— Информация настолько важная, что будет лучше, если ее выслушает ваше командование.

Мой собеседник задумался, потом сказал:

— Хорошо, следуйте за мной.

И мы направились к следующим воротам.

На моем пути вырос рыжеволосый воин.

— Интересный у тебя доспех,— пробормотал он, разглядывая мой нагрудник. По голосу я узнал насмешника.— Где взял?

— Где взял, там больше нет,— ответил я и, обойдя рыжего, последовал за сопровождающим.

Но мне на плечо легла тяжелая рука и крепко сжала ключицу.

— А ты дерзкий, да?— прошипел рыжий мне в затылок.

— Типа того,— ответил я и отбил в сторону его руку.

— Оставь его, Дровосек,— урезонил дебошира сопровождающий.

Рыжий сплюнул на землю и вернулся к своим дружкам.

А мы продолжили путь.

— Меня зовут Дайжен, я комендант крепости,— представился, наконец, наш сопровождающий, когда перед нами открывали ворота.

— Я Ильс. А девушку зовут Хайтерэ.

— Очень приятно,— не оборачиваясь ответил Дайжен.

Расстояние между скал ущелья было метров пять. Камень ровный, тщательно обработанный. Частые бойницы с обеих сторон смотрели на нас пустыми глазницами. Горе тому, кто окажется в этом мешке. Трудно будет уцелеть под огнем защитников, прежде чем удастся взломать ворота, ведущие непосредственно в долину. Шагая по крепости, я уже не был так уверен, как прежде, в том, что найрованцам все же удастся ее захватить.

Но предупредить обитателей Орлиного Гнезда все же стоило.

Наконец, открылись вторые ворота, и мы вошли в долину.

Сразу перед входом в камне был выбит глубокий ров от стены до стены, дно которого покрывали торчащие вверх колья. Через ров был переброшен подъемный мост. Сейчас он был опущен. На противоположной стороне стояло два бастиона, из которых защитники могли обстреливать наступавших из луков.

Нет, не завидую я тому, кто рискнет сюда сунуться. И все же...

Мы преодолели мост, прошли мимо бастионов, и встали, очарованные раскинувшимся перед нами пейзажем.

Долина напоминала рай на земле. Огромная территория, покрытая сочной травой, правильными прямоугольниками полей, ухоженными полосками рощ, разбросанными тут и там уютными домиками. Ровные дорожки были выложены камнем, на полях паслись овцы и коровы, на холме лениво размахивали крыльями мельницы.

Идиллия...

— Неужели все это сделано руками местных жителей?— удивился я.

— Конечно,— кивнул Дайжен.— Когда мы сюда пришли, здесь был пустырь, поросший высокой травой и густым лесом и остатки разрушенных строений. Пришлось знатно поработать, чтобы привести долину в божеский вид. Траву скосили, лишние деревья вырубили и выкорчевали — древесина пошла на стройматериалы и мебель,— землю распахали, руины разобрали, а камень использовали для новых построек. Трудились все, в поте лица, днем и ночью. Вначале было трудно: нам не хватало специалистов: лесорубов, каменщиков, плотников, кузнецов. Многому приходилось учиться на ходу, ошибаться, ломать и начинать сначала. Неписи...— он бросил короткий взгляд на Теру и поправился,— местные жители нам сильно помогли. Кто-то пришел сам, кого-то мы пригласили, многие остались. Вот так и живем. Работы еще невпроворот, но в последнее время стало полегче... Нам туда.— Дайжен указал на большое строение, жавшееся к отвесной скале.

По дороге нам встречались люди — Проклятые и неписи. Праздношатающихся было мало, большинство занималось делом: работали в поле, на огородах, на строительстве, носили воду, ковали металл, пекли хлеб, обрабатывали древесину. Воины, как и положено, тренировались на полигоне, женщины перебирали пряжу, сушили травы, дубили шкуры. В общем, работы хватало всем.

Здание, к которому мы подошли, уступало в размерах только что казармам и фермам и напоминало мэрию в каком-нибудь найрованском городке. Разве что стены были сложены из камня, а не кирпича, да окна напоминали скорее бойницы. У входа дежурил наряд в полном боевом снаряжении. На нас они посмотрели с интересом — особенно на Теру, — предложили разоружиться и оставить сумки, заверив, что с вещами ничего не случится. После этого нас пропустили внутрь.

Просторное помещение, в котором мы оказались, было скупо обставлено мебелью: длинный стол посреди зала, лавки, единственное кресло во главе стола, шкаф, на полках которого лежали пожелтевшие свитки карт. Самая большая с изображенным на ней северным Альтиндором, украшала стену напротив стола и была густо помечена разноцветными флажками. На стенах висело холодное оружие — скорее предметы антуража, чем предназначенные для боя клинки, алебарды, арбалеты.

В зале находились двое мужчин. Они стояли перед картой и о чем-то тихо беседовали. Оба уже в годах. Одному далеко за пятьдесят, с седой аккуратной бородой, с короткой стрижкой и залысиной на темени. Другой был немногим моложе, крепкий, похожий на отставного военного. Оба одеты в наряды знатных горожан.

Заметив нас, они замолчали. Младший спешно прикрыл карту занавесью. Потом оба, недовольно скрестив руки на груди, дождались нашего приближения, чтобы услышать удобоваримые объяснения нашего вторжения.

По пути Дайжен тихо сказал:

— Слева лорд Оверэн, глава клана "Щит и меч".

Надо же, самый настоящий лорд!

Младшего комендант не удосужился представить.

Когда мы оказались в десяти шагах от карты, Дайжен жестом остановил нас с Терой, а сам подошел к Оверэну и что-то шепнул на ухо старшему. Тот бросил на меня взгляд и сказал:

— Я слушаю. Только покороче, я занят.

— Найрованцы собираются атаковать крепость Орлиное Гнездо,— кинул я для затравки.

Должно быть, это же самое главе клана уже сказал комендант, поэтому он даже бровью не повел, но потребовал объяснений.

Я рассказал ему все, что услышал от найрованского дозора. Скрывать мне было нечего.

Выслушав, все трое клановцев молчали, поглядывая то на меня, то друг на друга. В отличие от простых солдат им было не до смеха. Вот только я не мог понять: поверили они мне или их сосредоточенность говорила о полном ко мне недоверии?

— Дайжен, собирай совет,— промолвил наконец Оверэн.

Комендант кивнул и поспешно вышел из зала.

— Хотите есть?— спросил нас глава.

Мы отказались, так как перехваченный в дороге окорок еще не успел как следует перевариться.

— А вы, значит, из Яровэна?— спросил Оверэн, но, думаю, лишь ради того, чтобы не стоять молча.

— Да.

— А девушка...

— Она из Уюма,— ответил я за Хайтерэ, которая определенно неловко чувствовала себя среди Проклятых.

— Бывали там?

— Только что вернулся.

— Ну и как? Неспокойно?

— Как и везде...

Так мы и проговорили до тех пор, пока в зале не собрались все приглашенные. Их было ровно десять человек. Кроме Оверэна, Дайжена и третьего, не представленного мне господина, за стол сели семеро новоприбывших. Двое были в доспехах, остальные носили "гражданку", но чувствовалась военная выправка.

— Я думаю, что девушке будет скучно слушать обсуждение чисто мужских проблем,— холодно намекнул глава клана.

Тера недовольно хмыкнула, но я шепнул ей:

— Подожди меня снаружи, хорошо? И не обижайся.

Она хмыкнула еще раз и гордо покинула зал.

— А теперь повторите все, что вы только что нам рассказали,— попросил меня Оверэн, занявший место во главе стола.

Я же остался стоять и теперь чувствовал себя, словно студент-первокурсник, сдающий свой первый экзамен. В общем-то, я не сказал ничего нового, почти слово в слово воспроизвел свое предыдущее сообщение.

Как и в прошлый раз мои слова были восприняты гробовым молчанием и косыми взглядами в мою сторону.

Тишину прервал Оберэн:

— Разведка! Есть какие-нибудь сведения, способные подтвердить его слова?

— Вы бы об этом уже знали,— скупо ответил мужчина средних лет, спортивного телосложения, со шрамом на щеке и отсутствующим пальцем на левой руке.

— Что слышно в Вольных Землях?

— Королевская гвардия в полдень захватила замок барона Гансера. Так что сопротивление мятежных баронов сломлено.

— Почему я узнаю об этом только сейчас?!— повысил голос Оверэн.

— Потому что я сам получил сообщение по дальней связи только что,— парировал разведчик.— И хотел огласить на вечернем совещании, которое началось на полчаса раньше.

— Ваше мнение,— спросил его старший.

— В общем-то, теперь у Короля развязаны руки. Даже если он оставит в каждой из захваченных крепостей по небольшому гарнизону, у него останется достаточно людей для следующего... мероприятия. Но это вовсе не означает, что он непременно нападет на Орлиное Гнездо. Это было бы безумием.

— Я тоже не понимаю, почему мы должны верить этому... незнакомцу,— подал голос мужчина такой же серый и невзрачный, каким был его наряд.— Кто он такой? Откуда? Что за человек? Кто его знает?

— Есть в крепости кто-то, кто может за вас поручиться?— спросил меня седобородый старик, похожий на киношного Мерлина. Даже сидя за столом, он продолжал опираться на витой посох, увенчанный крупным бриллиантом.

— Наверное,— неуверенно сказал я.— Некоторое время назад сюда направился мой знакомый по имени Ас. Он лекарь. Мы познакомились с ним в невольничьей клетке, когда работорговцы везли нас на рудник барона Луда. Нам повезло, вмешались ваши люди — уже не помню, как их звали. Они как раз возвращались с задания из Койтера.

"Мерлин" удовлетворенно кивнул, а серый господин подозвал одного из охранников у дверей и что-то шепнул ему на ухо, после чего тот вышел.

— И тем не менее!— продолжал настаивать "серый".— Я не верю ни единому его слову.

— А какой ему смысл нас дезинформировать?— к беседе присоединился еще один штатский — тот самый, с кем Оверэн стоял у карты.

— Дайте мне его на час,— "серый" небрежно ткнул в мою сторону пальцем,— и мы это узнаем.

— Кому чего, а Малюте крови — да побольше,— усмехнулся один из военных.

"Серый" смерил его гневным взглядом и прошипел:

— Не называй меня так!

Но военного не испугал его грозный тон:

— Другого имени ты пока не заслужил...

— Прекратите, оба!— прикрикнул на них Оверэн.— И давайте пока оставим вопрос доверия открытым. Предположим, что он говорит правду. Каковы наши шансы удержать крепость, если не удастся решить вопрос миром?

— Пусть только сунутся,— высказался второй воин, облаченный в доспех.

— Орлиное Гнездо еще некому не удавалось взять штурмом,— присоединился к нему недавний собеседник Оверэна.

— А если начнется осада?— спросил глава.— Айс?

Он обратился к до сих пор молчавшему мужчине в скромном городском наряде, абсолютно черном, а потому слишком мрачном на фоне стального блеска доспехов и вычурных камзолов знати.

— Запасов хватит на...

— Один момент!— вмешался "серый", которого военный назвал Малютой.— Я против того, чтобы обсуждать подобные вопросы в присутствии постороннего. Еще неизвестно, что он за птица такая!

Оверэну пришлось с ним согласиться.

— Спасибо вам за предоставленную информацию,— сказал он мне.— Что касается вашего вознаграждения, можете его получить у нашего казначея,— он указал на толстяка, постоянно промокавшего потный лоб шелковым платком.

— Я решил вас предупредить не ради денег!— с излишней горячностью воскликнул я.

— Вот это и настораживает,— пробормотал Малюта.

В зал вошел Ас. Я сразу узнал его — он совершенно не изменился. Разве что теперь был чист, аккуратно причесан, носил добротную одежду, а на его шее висел самодельный стетоскоп.

А вот он меня узнал не сразу. Зато потом радостно бросился мне на шею, обнял, похлопал по спине, засыпал вопросами.

Черт, приятно встретить человека, который тебе рад!

— Вы оба свободны. Ас, дружок, помоги своему товарищу устроиться на ночлег,— попросил глава клана.

Мы вышли. Я забрал свои вещи и повернулся к долине лицом. И первое, что я увидел, была Тера, стоявшая в окружении живности, сбежавшейся, кажется, со всей округи. Овечки козочки, коровки, собачки, даже птички — все спешили выразить свое почтение моей новой знакомой. Она им тоже была рада, улыбалась, гладила, ласкала...

— Кто такая, почему не знаю?— выпучил глаза Ас.

— Это Тера,— растянув рот до ушей, ответил я.

— Твоя?— нахмурился мой приятель.

— Со мной,— не стал я его обманывать.

— Подруга друга — это святое,— вздохнул Ас.

Чтобы не мешать Тере, мы остановились в стороне, и Ас засыпал меня вопросами. Я отвечал охотно, что-то рассказывал от себя и сам задавал вопросы.

До Орлиного Гнезда Ас и его сопровождающие верхом добрались за четыре дня и почти без приключений. Аса приняли в клан, и теперь он помогал опытным лекарям при местном лазарете. В долине ему нравилось куда больше, чем среди неписей, впрочем, их и здесь хватало. А вот девушек было мало, хотя руководство клана работало над этим вопросом, приглашая в Орлиное Гнездо молодок из Найрована, Фавера и Вольных земель. И они приходили — кто-то, чтобы заработать, кто-то насовсем. Здесь, по крайней мере, было гораздо безопаснее, чем за пределами крепости.

— Слушай, классный доспех!— воскликнул Ас, проведя пальцами по "Камням крови".— Где взял?

— И ты туда же,— проворчал я.

— А кто еще?

— Есть тут такой, рыжий, Дровосек, кажется.

— А-а, этот... Этот может. Сейчас у воинов мало работы, вот и маются от безелья. Хотя... чувствую я, что-то случилась. Какая-то непонятная движуха началась.

— То ли еще будет,— невесело усмехнулся я.

— Погоди! Так это ты разворошил этот муравейник?! В чем хоть дело-то?

Я коротко объяснил приятелю о неприятностях, ожидавших крепость в недалеком будущем.

— Проклятие какое-то!— чертыхнулся Ас.— Только, думаю, жизнь начала налаживаться, спокойствием повеяло, а тут...

— Погоди, может, все еще обойдется,— попытался я его успокоить.— Нужно быть конченным придурком, чтобы решиться на штурм Орлиного Гнезда.

— Среди неписей тоже хватает неадекватов,— поморщился Ас.

— Король был и остается самым высоким ИИ в этом мире, он уж точно отдает отчет своим поступкам.

— Не скажи, абсолютно все невозможно просчитать.

Мы немного помолчали.

Тут мне пришло в голову кое-что спросить у друга. Я раскрыл сумку и достал таинственную "хреновину".

— Не знаешь, что это может быть?— спросил я его.

Ас повертел ее в руках, наморщил лоб...

— Не-а, понятия не имею. Странный какой-то агрегат.

— Вот и я про то же,— пробормотал я.— А кто их ваших может знать?

— Гуденер, однозначно,— не задумываясь ответил Ас.— Если есть вопросы по миру — это к нему.

— Кто такой?

— Видел за столом старика с белой бородой? Вот это он и есть. Бывший Мудрец.

— Да ну?!

— Точно! Прибился к клану в прошлом году. Оверэн в нем души не чает, обхаживает, любит и лелеет.

— Его легко понять...

Пока мы говорили, в совещании наступил перерыв, и часть командного состава вышла на перекур.

Курили, разумеется, не сигареты, и даже не табак — какие-то травы, если судить по запаху.

— Ты их уже всех знаешь?— спросил я Аса, пряча "хреновину" в сумку.

— Да, почти. Вон тот, в броне, Комбат, бывший боевой офицер, толковый парень, настоящий рубака. Рядом с ним Роб, чемпион чего-то там по стрельбе из лука. Важный господин,— Ас имел в виду человека, стоявшего у карты вместе с Оверэном,— это начальник штаба Хаттер. Серый...

— Дай-ка я сам угадаю,— перебил я его.— Начальник местного гестапо.

— Почти угадал: глава контрразведки, бывший особист, крайне неприятный тип.

— Я заметил,— усмехнулся я.— А этот, в черном?

— Это наш интендант, зовут Айс — прошу не путать с Асом. Больше я о нем ничего не знаю.

К нам подошла Тера. Я познакомил своих друзей, Ас галантно поцеловал девушке ручку, чем вызвал недоуменный взгляд: в Уюме было не принято целовать дамские ручки, какими бы изящными они не были.

Потом Ас повел нас в столовую, где нас чуть ли не насильно накормили пшенной кашей и котлетами. На десерт был компот из сухофруктов, сахар заменял мед.

После ужина, когда окончательно стемнело, мой друг устроил нас на ночлег. Это было что-то вроде общежития — барак, отведенный для новоприбывших, с мужским и, соответственно женским отделением. Моими соседями стали шестеро неписей, прибывших в Орлиное Гнездо на заработки из самого Фането.

Прежде, чем улечься спать, я навестил Теру, переполошив стайку полуобнаженных дамочек, окруживших прекрасную джугганку вниманием и заботой. Поняв, что у нее все отлично, я поспешил ретироваться.

Потом, уже лежа на жесткой койке, я разговорился с соседями, мельком упомянув, что не так давно побывал в их замечательном городе.

— До или после того, как с неба свалился безумный колдун?

— Чего?!— не понял я.

И тогда они рассказали мне увлекательную историю о том, как однажды ночью прямо перед носом патруля появился мужчина, настолько неожиданно, что решили, будто он свалился с неба. Он был весь в крови, глаза — безумные, в руках — детская костяная игрушка. Пока стражники хлопали глазами от удивления, он набросился на них с рычанием. Говорят, одного загрыз, еще одному сломал шею. Остальные успели сбежать, но вскоре вернулись с подкреплением и устроили охоту на безумца. Говорят, его ловили чуть ли не всем городом. Сначала он был один. Потом появился еще один, молчаливый такой, но сильный колдун. Эти двое перебили кучу народа, пока не подоспели фанетские маги. Им удалось утихомирить одного — второй сам исчез, — когда он окончательно лишился магических и физических сил. Маги предлагали заковать его в цепи и отправить в Мериконес — пусть сам Король решает его судьбу. Но стражники были слишком озлоблены потерей боевых товарищей. Они изрубили колдуна в капусту, а его голову, надетую на пику, остаток ночи таскали по городу. Потом ее нашли местные мальчишки, попугали друг дружку и принялись гонять ногами по улицам. В конце концов, она досталась местному трактирщику, который очистил черепушку, обработал и сделал из нее чащу.

Вот так закончил свои дни Великий гон-ге Кахмаш.

Судьба...

Глава 8

Ас оказался прав: "муравейник" на самом деле пришел в движение. Это стало заметно уже на следующее утро, когда я вышел из общаги. Народу на полях стало меньше, зато на полигоне заметно прибыло. Кроме облаченных в доспехи воинов тактику ближнего боя изучали и простые обыватели, впервые державшие в руках оружие. Ополчение состояло в основном из неписей, принявших решение поддержать защитников крепости. Остальные, в большинстве своем женщины, работали над укреплением ближнего края рва, который должен будет стать последним рубежом на пути в долину.

Означало ли это, что мне поверили или приготовления шли на всякий случай?

Первым делом я решил заглянуть к Тере. Но ее новые подруги сообщили, что джугганка встала рано и решила навестить пантеру.

Что ж, не стану мешать этой сладкой парочке. Мне тоже нужно было кое с кем встретиться, и я, захватив свою сумку, отправился к бывшему Мудрецу.

Дом Гуденера стоял неподалеку от ратуши. Я постучал в дверь и услышал приглушенное и недовольное: "Кого там черт принес?"

— Это Ильс из Яровэна,— ответил я.

Через некоторое время дверь открыл сам хозяин. Выглядел он так, будто вчера выпил лишнего: лицо помятое, борода всклокоченная, густые волосы растрепаны, глаза красные, как у кролика. Но перегаром от него не несло.

— Привет,— буркнул Мудрец, пропуская меня в дом. И зевая, пояснил свой непрезентабельный вид: — Совет просидел почти до самого утра, так что ты меня разбудил.

— Прошу прощения, я не знал.

— Поздно пить "Боржоми"...— проворчал Гуденер. Напился воды из ковша и, усевшись на подоконник, спросил: — Что-то хотел? Или так, языком почесать?

Если смотреть на Мудреца издалека, можно было дать ему лет восемьдесят. Но вблизи впечатление менялось. Гуденер был гиперподвижен для своего преклонного возраста. И не только. Ни тебе глубоких морщин, ни дряблой кожи, ни артрита, ни мышечной слабости. Казалось, будто борода была накладной, а на голове седой парик.

Издержки статуса?

Может быть. В то время, как остальные игроки откатились к своему истинному облику, Мудрецы сохранили прежние личины, оставаясь при этом молодыми энергичными парнями.

— Что решил совет?— этот вопрос волновал меня сейчас больше всего.— Если, конечно, не секрет.

— Какой уж там секрет...— снова зевнул Гуденер.— Ты в окно глянь. Результат, как говорится, на лицо.

— Значит, война?

— Попробуем договориться миром. Если не поучится... Оверэн решительно настроен. Он не уйдет из крепости, даже если от этого будет зависеть его жизнь. И многие останутся и будут биться до конца... Это есть наш последний и решительный бо-о-ой...

Означало ли это, что даже Оверэн не уверен в успехе?

— Так что ты хотел? А то мне нужно возвращаться на совет. Еще не все вопросы решены.

— В общем-то, если вы заняты, я могу прийти попозже...

— Да, ладно уж,— махнул рукой Мудрец.— Выкладывай.

Я достал из сумки "хреновину" и поставил на стол.

— Вы не знаете, что это такое?

Гуденер как раз зевал, да так и застыл с раскрытым ртом. Потом резко соскочил с подоконника и трепетно взял в руки непонятный агрегат.

Он точно знает, что это!

— Откуда ЭТО у тебя?— старательно разделяя слова, проговорил Мудрец.

— Нашел в пещере, к северу от Привратной крепости... А что это?

— Это?! О-о, брат, это тень нерожденного мира.

Я так и не понял: то ли это был какой-то поэтический вывертыш, то ли нечто, недоступное моему пониманию.

— А именно?— уточнил я.

Поставив "хреновину" обратно на стол, Гуденер забегал по комнате.

— Это... это... это...— бормотал он, каждый раз меняя интонацию. Вдруг остановился у окна и, не оборачиваясь, заговорил.— Что известно о Брошенных Землях? По существу, в общем-то, ничего. И это не удивительно, потому что "Брошенные Земли" были резервным проектом, на тот случай, если рейтинг только что запущенного Альтиндора не поднимется выше запланированной отметки. Чтобы территория не пустовала до поры до времени, ее напичкали непонятными руинами, населили монстрами, чтобы тому, кто случайно или выполняя тот или иной квест, забредет сюда, было не скучно мотать километры по малопривлекательной каменной пустоши.

Время показало, что Альтиндор так и не достиг ожидаемой популярности. Это мало кого удивило. Мир хорош, но непривычен. Игрокам подавай эльфов, гномов, орков. Но руководство было против, мол, типичные персы набили оскомину, чем мы будем отличаться от других, опять же, концепция игры... А-а...— Гуденер махнул рукой.— Чтобы спасти игру, было-таки решено запустить замороженный проект "Брошенные земли". Я не знаю всех подробностей — это был не мой участок работы, — но Альтиндор ожидало наступление эры техномагии. Подоплека такая: когда-то очень давно маги Альтиндора повздорили, отстаивая свою точку зрения, и разделились на две группы — ортодоксов и либералов. Первые настаивали на незыблемости старых традиций, вторые желали новых веяний. Между ними возник конфликт, переросший в настоящую войну. Победили ортодоксы. Они, как это водится, постарались стереть всяческие упоминания о своих контрагентах, разрушили города либералов в Брошенных Землях, а саму территорию наводнили чудовищами с Берега Смерти, чтобы людям было неповадно совать нос, куда не следует.

Но ортодоксы просчитались. Части либералов удалось уйти в подземелья, где они начали создавать новую цивилизацию, непохожую на ту, что царила на поверхности земли...

Это что касается предыстории.

Запуском сценария должна была послужить случайная находка, которая привела бы игроков в соприкосновение с миром новой магии. Насколько я знаю, у либералов к этому времени должны были наступить не лучшие времена. К власти пришел тиран и деспот, в планах которого было покорение "верхнего" мира. В общем, Альтиндору и игрокам предстояла серьезная встряска.

Он замолчал.

— То есть, вы хотите сказать, что эта штуковина,— я кивнул на полусферу на столе,— и есть та самая находка? То есть, вы хотите сказать, что я запустил новый сценарий?

— Первое — скорее всего да, второе... вряд ли. Разработка проекта была в самом разгаре, когда случилось Затмение. Насколько мне известно, подземные локации уже были созданы и населены второстепенными мобами. Однако до завершения работ было еще далеко. Но не это главное.— Он подскочил к столу и снова схватил полусферу.— Ты знаешь, ЧТО это такое?

— Да нет же! Поэтому я к вам и пришел,— напомнил я Мудрецу.

— Это источник колоссальной силы, своего рода мини электростанция, способная обеспечивать энергией весь подземный мир. Вернее, только часть источника. Остальное, должно находиться где-то под землей... Согласно сценарию, ортодоксы прознали о подземном мире и заслали туда своего лазутчика. Диверсанту удалось нанести максимальный урон, разрушив и забрав с собой часть устройства, от работы которого зависело благополучие и сама жизнь подземного мира...

— Что-то я не понимаю,— перебил я его.— Как может быть, что Мир еще не создан, а его части уже разбросаны по всему Альтиндору.

Я, конечно, преувеличивал, но смысл был понятен.

— Издержки разработки,— поморщился Гуденер.— Одна группа просто не в состоянии создать в относительно кратчайшие сроки и сам Мир, и связанные с ним локации. Поэтому разработкой занимаются сразу несколько групп. У одних участок работ меньше и они справляются раньше. Поэтому сам Мир еще не появился, а кусок энергетического агрегата уже существовал. Ничего страшного, если учесть, что та локация, в которой ты его нашел, была бы закрыта для доступа до определенного момента. Но случившееся Затмение разрушило незримые барьеры.

— И какой из этого следует вывод?— я никак не мог понять, к чему он клонит. С чего бы это такое неожиданное воодушевление?

— Это значит, что где-то под нами,— он демонстративно постучал ногой по полу,— может существовать другой мир, мир магии, отличной от нашей. И где-то там находится вторая часть вот этой энергетической установки.

— И если их объединить...— кажется, я начал понимать.

— ...то у нас будет источник неисчерпаемой энергии, покруче ядерного реактора,— сказал он, сияя, как начищенный пятак.

Ну вот, кажется, только что я облагодетельствовал этот Мир... или нашел новые проблемы на свою голову.

— Я должен показать это Оверэну,— решительно заявил Гуденер.— Могу я ее взять... на время?

Я растерялся. С одной стороны, мне лично не было никакого проку от этой "хреновины". С другой же... Жаба была категорически против.

— Послушай, приятель, благодаря этой штуке мы можем избежать кровопролитной войны,— внушительным тоном заявил Мудрец.

Это, интересно знать, как?

— Ну же!

— Хорошо,— выдавил я.

— Это правильное решение!— воскликнул он, разглядывая полусферу.— Ты не пожалеешь. Место в совете я тебе, конечно, не могу гарантировать, но жизнь, подобную сыру в масле, ты себе только что обеспечил.

Он начал быстро приводить себя в порядок.

Я же продолжал стоять, переминаясь с ноги на ногу.

— У тебя есть еще что-то?— спросил он, ненавязчиво выпроваживая меня из дома.

— Нет.

— Тогда увидимся позже. Возможно, Оверэн лично захочет поблагодарить тебя за находку.

Из дома мы вышли вместе. Гуденер, прижимая к груди полусферу, помчался в ратушу, а я направился в общежитие, чтобы узнать, не появилась ли Тера. Да и к Асу в лазарет не мешало бы заглянуть, рассказать о последних событиях. Впрочем, сначала самому нужно обдумать их наедине и понять, не совершил ли я только что ошибку? По крайней мере, сердце мое было не на месте.

Теры все еще не было. И я пошел в лазарет. Но по пути меня снова перехватили и повели на заседание совета.

Хм... Какая честь...

В зале находились все те же лица. Впрочем, одно новое, все же появилось. Крупный мужчина лет сорока с закатанными рукавами рубахи и кожаным фартуком на груди. Когда я вошел, все присутствующие уставились на меня, как и в первый раз.

— Одни проблемы от тебя,— проворчал Малюта.

— Погоди ты!— осадил его Оверэн.— Проходи, парень, присаживайся.

Он указал мне на лавку слева от себя.

Я сел.

— Хотя, не буду скрывать, в чем-то начальник контрразведки все же прав: хлопот с твоим появлением у нас прибавилось,— усмехнулся глава клана.— Но речь не об этом. Эта штука...— он кивнул на лежащую посреди стола полусферу,— Где ты ее нашел?

— Я же уже говорил,— вздохнул я, ничуть не сомневаясь, что Гуденер уже донес до ушей членов совета мои слова,— в пещере к северу от Привратной крепости.

— Скажи, а в той пещере больше ничего не было?

Я с непониманием посмотрел на него.

— Видишь ли... Твой находке цены нет. Впрочем, о цене мы поговорим позже. А сейчас... В общем, проку от нее мало, если нет второй половины. Гуденер говорит, она находится под землей. Но на радостях он забыл о том, что мы понятия не имеем, где находится вход в это подземелье? Может быть, в той пещере были какие-то указания на этот счет: надпись на стене, записка, карта?

Карта?! Ну, конечно же, как я о ней забыл!

— Карта была,— ответил я, достав из сумки пергамент.— Вот.

Все присутствующие повскакивали с мест и, толкаясь, сгрудились вокруг карты.

Гуденер первым разглядел крестик и, ткнув в него указательным пальцем, уверенно сказал:

— Вход здесь.

С ним никто не стал спорить.

— Карта старая, начерчена еще до Затмения,— пробормотал Оверэн.— В те годы там ничего поблизости не было. Никаких ориентиров.

— Почему же!— возразил начальник разведки.— Вот этот выступ мне хорошо знаком. За ним как раз находится лагерь "Серых мышей".

— То есть, ты хочешь сказать, что вход в подземелье находится в лагере наших противников?

— Сейчас "Мыши" угомонились, так что я не стал бы называть их нашими противниками,— вмешался Комбат.— Скорее уж, нейтралы.

— Хрен редьки не слаще!— поморщился Оверэн.— Хотя, как по мне, так уж лучше были бы противниками. Можно было бы решить проблему силовыми методами. А теперь придется договариваться... Дипломатия, мать ее!

— На переговоры у нас нет времени,— покачал головой Хаттер.— Вряд ли удастся договориться с "Мышами" по-быстрому. Думаю, они нам еще не простили того, что мы изгнали их из Орлиного Гнезда...

Я удивленно посмотрел на Хаттера.

— Не знал, да?— усмехнулся он криво.— Был такой замалчиваемый факт в истории Брошенных Земель. Это они, а не мы очистили крепость от монстров, потеряв при этом больше половины своих людей. Погибли бы и остальные, если бы мы не пришли на подмогу. Так что они нам должны быть еще благодарны. Так нет же, начали качать права, обратились за помощью к воякам. Вот и пришлось гнать их поганой метлой. А теперь нам придется идти к ним на поклон...

— Никаких поклонов,— решительно заявил Оверэн.— Предлагаю решить вопрос силовым путем. Будем голосовать?

— Сразу заявляю: я против,— поспешно сказал Айс.— "Мыши" нам не враги. Тем более в складывающейся обстановке. Если найрованцы решатся на войну, нам понадобится помощь всех кланов Брошенных Земель. А нападение на клан, честно соблюдающий нейтралитет, настроит людей против нас. И вояки им в этом еще и помогут.

Вояками, должно быть, называли представителей клана "Железное сердце", некогда полностью состоявшего из бывших и действующих силовиков. В свое время эти ребята были одним из самых сильных кланов Альтиндора. Но методы, которыми они решали свои проблемы, не очень-то нравились другим игрокам: нападения исподтишка, кровавые рейды в тыл неприятеля, уничтожение целых деревень на подконтрольных другим кланам территориях, подкуп, устранение неугодных, покровительство аграм... Этот список можно было продолжать до бесконечности. Не удивительно, что сразу после Затмения Король занялся этим кланом одним из первых. Уж слишком много было у неписей к ним претензий. Но именно грязные методы ведения войны позволили "железным сердцам" сохранить боевой костяк клана и вывести его в Брошенные Земли. Тут к ним примкнуло немало народу, в основном те же агры. По существу, они были теперь вторым по силе кланом на неподвластной Найровану территории. Но пока "Щит и меч" занимает Орлиное Гнездо, им так и придется довольствоваться вторым местом.

— А сколько наших ребят погибнет при штурме лагеря?— продолжал гнуть свою линию Айс.— Не думаю, что "Мыши" сдадутся без боя.

— Твои доводы мне понятны,— кивнул Оверэн.— И все-таки я ставлю предложение на голосование. Кто за то, чтобы атаковать лагерь "Серых мышей"...

— ...и уподобиться беспредельщикам-воякам?— снова подал голос Айс.

Но его не услышали. Так как учитывалось мнение только членов совета, то я и мужчина в фартуке не принимали участия в голосовании. "За" высказались семеро. Казначей мудро воздержался. Против нападения на нейтралов высказался Айс и... Малюта.

— А ты почему против?— удивился Оверэн.

— Чихать я хотел на "Мышей"! Я против того, чтобы ослаблять крепость, уводя лучших людей в рейд. Нападут ли найрованцы или нет — это еще бабушка надвое сказала,— он выразительно посмотрел на меня.— А вот со стороны "Железного сердца" можно ожидать любых пакостей. Я вообще склоняюсь к мысли, что этот казачок,— в меня уперся его указательный палец,— заслан именно вояками. И как раз для того, чтобы ослабить наши позиции в Орлином Гнезде.

— Это паранойя,— поморщился Комбат.— Такие штуки,— он постучал ногтем по полусфере,— на каждом углу не валяются. А сделать ее своими руками при нашем образе жизни и вовсе нереально.

— Так или иначе, но нападение на "Серых мышей" — вопрос решенный,— поставил точку в дискуссии Оверэн.— Все свободны. Господа офицеры, вас я попрошу задержаться.

Уже выходя из зала, ко мне подошел Айс и злобно прошипел на ухо:

— Ты понятия не имеешь, что ты натворил!

И, толкнув меня плечом, первым прошел через двери и быстрым шагом направился в сторону крепости.

А я-то тут при чем?!

Это ведь не я, а его сокланы решили напасть на ничего не подозревающих нейтралов.

Но все равно неприятный осадок остался.

Приготовления к нападению на клан "Серых мышей" затянулись на два дня. На это время совет забыл о моем существовании, и я, пользуясь возможностью, отдыхал в свое удовольствие. Впрочем, удовольствий в долине было немного. В сущности, это была тесная позолоченная клетка посреди унылого серого мирка — ни разгуляться, ни наружу выйти. На изучение долины у меня ушло всего несколько часов, остальное время я проводил с Терой и Асом или в гордом одиночестве. С другом мы виделись только вечером, так как среди бела дня забот у него хватало. Да и Тера частенько пропадала: то навещала пантеру, чтобы та не скучала в клетке, то составляла компанию жиличкам общежития, с которыми у нее завязалась крепкая дружба. Девушки подобрали ей новое платье. Тера не стала отказываться, но намекнула, что для предстоящего боя ей больше бы подошел какой-нибудь легкий доспех. Насчет ее участия в защите крепости я был против, но что касается доспехов — тут она была права — защита не помешает. И мы отправились за покупками.

Чисто женских доспехов у местного торговца было мало, а создание нового заняло бы немало времени. Поэтому взяли то, что подошло по размеру: кожаную куртку с металлическими нашивками, сорочку, мужские штаны и сапожки. В обновках Тера выглядела воинственно и еще более привлекательно.

Кстати, последний факт отметил не я один. Стоило отвернуться, как вокруг нее тут же начинали виться мужики. Это раздражало не только меня, но и ее. Поэтому ухажеров она отшивала пачками и довольно бесцеремонно...

И это не могло не радовать.

Так как джугганка отказалась расставаться с МОИМ луком, мне пришлось покупать себе новый. Увы, несмотря на все мои заслуги, даром в долине только птички пели, а об обещанном вознаграждении пока никто не заикался. Покупка обошлась мне в полсотни золотых. Правда, лук был хорош, не такой, как прежний, но все же лучше моего старого. Пришлось купить и меч, так как сабля — это не мое, и я уступил ее Тере. Приобретя новое оружие, я тут же опробовал его на полигоне. К луку пришлось привыкать, но не долго. Уже второй десяток стрел начал ложиться в цель. А потом мы с Терой устроили показательный бой на мечах. Вернее, у меня был меч, а у нее — сабля. Девушка ничуть не покривила душой, заверяя, что умеет держать в руках холодное оружие. Уже первым ударом — замысловатым финтом — она выбила меч из моей руки, вызвав смех и свист среди собравшихся зрителей. Потом я приноровился к ее стилю боя, и мы долгое время сражались на равных. Уступать я ей не собирался. И вовсе не из-за боязни уронить мужское достоинство. Если вдруг — не дай Бог! — ей все же доведется принять участие в сражении, поблажек со стороны противника не будет. В конце концов, мы разошлись, довольные друг другом, отметив обоюдно наши слабые места.

Помня о том, что чаще всего меня выручала магия, я собирался было прикупить боевых Игл. Но оказалось, что такой товар в продажу не поступал: клановцы дорожили магическими артефактами и использовали их лишь в крайнем случае.

Жаль...

И вот настал день нападения.

Лично я ничего не имел против "Мышей", поэтому мое участие в задумке Оверэна оставалось под вопросом. Но отказываться от рейда в подземный мир я не собирался. Когда еще выпадет такая возможность?! Тера тоже захотела принять участие в мероприятии, но тут уж я проявил твердость, убедив ее, что защищать крепость в случае неожиданного нападения тоже кому-то надо.

Против "Мышей" Оверэн, вопреки опасениям Малюты, отрядил сотню лучших бойцов, решив, что оставшихся будет вполне достаточно, чтобы сдержать первый натиск неприятеля, коли такой состоится. Кроме воинов — мечников и лучников — с нами пошли шестеро боевых магов. Из руководства — Комбат и Гуденер. Остальные, как бы им не хотелось принять участие в нападении и последующем — возможном — рейде в подземелье, должны были остаться в крепости.

Мы покинули Орлиное Гнездо на закате с тем, чтобы до восхода солнца добраться до места. Замысел Оверэна был прост и незатейлив. Так как штурм укрепленного лагеря противника — дело долгое, кровопролитное, требующее более значительных сил и подготовки, решено было пустить вперед две группы спецназа. Первой предстояло бесшумно пробраться в лагерь, снять дозорных, опустить мост и открыть ворота. В это время вторая группа должна будет заблокировать казармы и захватить в плен авторитетного главу клана.

На словах все было складно, а как получится на деле?

В пути нас ожидал один единственный сюрприз. Когда мы отошли от крепости на приличное расстояние, нас нагнал Айс, тайком покинувший Орлиное Гнездо. Он, Комбат и Гуденер немного отстали от основных сил, и всю дорогу сзади доносилось приглушенное бухтение представителей совета.

До лагеря "Мышей" мы добрались, как и планировали: стояла глубокая ночь — время, когда спящие видят самые сладкие сны, а бодрствующие начинают клевать носами. Лично я ничего не мог разглядеть в кромешной темноте, так что приходилось доверять проводникам, неплохо ориентировавшимся на знакомой им местности.

Основные силы молча отдыхали перед штурмом, диверсанты дожидались команды к началу операции, а уединившиеся Комбат, Гуденер и Айс продолжали о чем-то спорить.

— Чего они тянут?— тихо проворчал один из спецов.

Кто-то не вытерпел и, вопреки субординации, вмешался в разговор начальства:

— Отцы-командиры, мать вашу! Еще немного — и светать начнет.

Он был прав: небо на востоке уже начинало сереть, а командиры так и не пришли к определенному консенсусу.

— Да, погоди ты!— донеслось из темноты шипение Айса.

И снова — бу-бу-бу, бу-бу-бу...

Солнце выглянуло из-за горизонта, осветив каменистую долину, укрепленный лагерь противника и наш отряд, разместившийся в трехстах шагах ото рва на открытой местности. Уже можно было видеть, как забегали люди на крепостной стене, а спустя некоторое время донесся натужный колокольный набат.

— Доигрались, мать вашу!— рявкнул все тот же спец.

И это было самое мягкое из полетевших в адрес командиров высказываний.

Комбат посмотрел в сторону неприятельского лагеря, поморщился, перевел взгляд на Айса и что-то тихо сказал. Айс улыбнулся, хлопнул собеседника по плечу... и двинулся в сторону крепостной стены.

— Че за фигня?!— возмутился кто-то из воинов.

— Айс попытается договориться с "мышами" миром,— холодно ответил подошедший Комбат.

Гуденер присоединился к магам и начал что-то объяснять.

— А если не получится?

— Тогда Оверэн порвет мою ж..у на британский флаг.

— Командир...

— Все, я сказал!— отрезал Комбат.

И весь отряд уставился на не спеша шествующего к воротам Айса, в которого уже были нацелены десятки луков и арбалетов. Он остановился перед рвом и, сунув руки в карманы, чего-то дожидался. Наконец, на стене появился разряженный в позолоченные латы воин, и начались переговоры. Айс говорил тихо, да и расстояние, отделявшее нас от лагеря "мышей" было приличным, так что его слов мы не слышали. Как не слышали и того, что отвечал ему глава неприятельского клана. Но, судя по его кривляниям, он выражал свое полное недовольство и презрение.

Неожиданно в переговорах наступил кризис, и несколько стрел воткнулись в землю рядом с ногами Айса.

— Командир, они его пристрелят!— крикнул кто-то из наших. Остальные разделились на два лагеря противоположных мнений: одни рвались в бой, другие считали, что Айс сам напросился.

Сам Айс обернулся и жестами объяснил, чтобы мы не дергались.

— Ждем,— сухо постановил Комбат.

Переговоры продолжились.

Спустя еще полчаса, опустили подъемный мост, ворота приоткрылись и Айса пустили внутрь лагеря.

— Там-то ему и трындец...— прокомментировал один из бойцов.

Комбат вопросительно посмотрел на подошедшего Гуденера. Мудрец лишь бессильно пожал плечами.

Потом мы ждали еще не меньше часа. Ждали невесть чего: то ли возвращения самого Айса, то ли его летящую через ров голову.

Но переговорщик появился в целости и сохранности. По выражению его лица трудно было сделать вывод о результатах переговоров. Поэтому все с нетерпением ожидали его приближения.

— Они понятия не имеют ни о каком входе в подземелье,— сказал он, поравнявшись с Комбатом.

— Ты рассказал им о подземелье?!— возмутился Гуденер.— Глупо, мой друг, очень глупо! Теперь они...

— Они согласны на совместные поиски,— не дал ему договорить Айс.— Но в лагерь впустят только два десятка человек. И никаких магов,— он в упор посмотрел на Гуденера.— Их дальнейшие условия: в случае обнаружения входа в подземелье, они примут участие в рейде. Все, что будет найдено в новой локации, за исключением интересующего нас предмета, будет поделено в соотношении тридцать к семидесяти в их пользу. Сама локация после рейда так же переходит в их собственность. Если поиски ни к чему не приведут, мы должны будем выплатить им десять тысяч корон в качестве компенсации за беспокойство.

— Да, это же грабеж!— послышались недовольные выкрики.— На ремни "мышей"! Прогнуться перед "серыми" тварями? Ни за что!!!

— Ах, да, еще кое-что,— вспомнил Айс.— Если нападут найрованцы, "мыши" готовы встать на нашу сторону.

— Да пошли они!

— Толку от них!

— А я им не доверяю: ударят в спину — как пить дать!

— Тихо вы!— рыкнул кто-то из элиты.— Комбат думает.

Командир и в самом деле глубоко погрузился в размышления, застыв каменным изваянием посреди бушующего людского моря.

Наконец, он поднял глаза и, посмотрев на Айса, сказал:

— Как по мне, так условия приемлемые...

— Комбат!— нахмурился Гуденер.— При всем моем к тебе уважении... Мы понятия не имеем, ЧТО находится в подземелье. Там может быть столько разного полезного барахла, что...

— Не жадничай, Гуденер,— похлопал тот по плечу Мудреца.— Помнится, тебя интересовала только вторая половина полусферы. Лично я вообще не уверен, что мы что-то найдем. Все-таки лока так и не была доработана. А если что...— он хитро прищурился,-... условия договора можно будет потом и пересмотреть... Во всяком случае, не мне принимать окончательное решение.

Он жестом подозвал одного из воинов, тот молча достал из мешка обыкновенную — на вид — раковину моллюска и протянул ее Комбату. Командир, отойдя в сторону, поднес ее к уху.

Раковина была средством дальней связи. Магический сотовый, бьющий на сотню километров. Вещь была редкой даже до Затмения.

Отряд притих в ожидании.

Комбат сделал доклад, выслушал короткий ответ и опустил руку с раковиной.

— Придется подождать, пока совет примет окончательное решение,— пояснил командир и присел на камень. Остальные расслабились, как при команде "вольно", кто-то тоже присел, кто-то остался стоять. Большинство разбилось на группки и принялось обсуждать действия отцов-командиров. Я стоял в одиночестве и терпеливо дожидался вынесения приговора, каким бы он ни был.

Что-то тихо запищало, а на раковине в руках Комбата замигал крохотный рубин. Он встал, поднес средство связи к уху и молча выслушал собеседника из Орлиного Гнезда. После чего вернул раковину "радисту", поправил ремень и громко сказал:

— Совет принимает условия "Серых мышей".

Кто-то облегченно вздохнул — среди них и Айс, да и я тоже. Резня между своими,— какими бы они ни были, — последнее дело. Впрочем, недовольных решением тоже хватало. Но, к счастью, они ничего не решали.

— Я передам ответ совета Насагеру,— сказал Айс и направился обратно к воротам лагеря.

Когда он проходил мимо меня, я не удержался, сказал:

— Вот видишь, все благополучно закончилось.

Он остановился, взглянул на меня чуть ли не с презрением и процедил сквозь зубы:

— Глупец, все только начинается.

Глава 9

Пока Айс ставил точку в переговорах, Комбат решал, кто войдет в лагерь "Мышей", а кто останется за его пределами. Желающих спуститься в неведомое подземелье было предостаточно — все! Но условия нейтралов жестко лимитировали численность участников с нашей стороны. Первый десяток Комбат назвал быстро — это были спецы, проявившие себя не только в Альтиндоре, но и в реале. Потом ему пришлось задуматься. Он долго смотрел на очередного претендента и неохотно переводил взгляд на следующего. По мне он лишь скользнул взглядом, что не предвещало ничего хорошего. И мне пришлось напомнить, что это именно я нашел полусферу и доверил ее клану "Щит и меч". Кроме того, меня тоже не на помойке нашли, и я сносно владею как мечом, так и луком. Комбат снова посмотрел на меня и согласно кивнул. Из толпы претендентов послышался недовольный ропот, но решение командира не подлежало обсуждению.

Последний десяток выбирался тщательно. Вернувшийся Айс так же настоял на своем участии. Тут комбат не стал возражать, но что касалось остальных... Трудно выбирать, когда перед тобой лучшие из лучших. И когда неизвестно, что ждет впереди.

В конце концов, выбор пал на трех арбалетчиков, двух лучников и еще двух мечников. Кто-то обиженно сопел, кто-то возмущался вслух, и с завистью смотрел в след счастливчикам, которых Комбат повел к лагерю "Мышей".

Если Орлиное Гнездо раскинулось на скальном выступе, то лагерь "Серых мышей" утонул во впадине. С трех сторон его прикрывали скалы, с севера — крепостная стена и неглубокий ров. Мы прошли по мосту, миновали распахнутые ворота и оказались непосредственно в лагере.

"Мыши", как и полагается грызунам, жили в норах. Построек, как таковых, было мало, зато дыр в скалах — хоть отбавляй. Вход в жилище перекрывали каменной кладкой либо заглушкой из досок с дверью в середине, а то и просто плотным пологом. Самую большую пещеру занимала открытая свиноферма, поэтому запах в лагере стоял соответствующий.

Встречать нас вышли все до единого обитатели лагеря. На первый взгляд их было не больше сотни. В основном мужчины. Одеты — как придется, вооружены — чем попало. Смотрелись они как персонажи постапокалиптического фильма, каковыми, впрочем, были мы все, если считать Затмение малым концом света. Но "мыши"... Среди них не было расфуфыренных франтов в идеально подогнанных камзолах. Камзолы были в наличии, но затертые до дыр и застиранные до блеклости. Лучше всех выглядели воины, облаченные в доспехи — не новые, но ухоженные. Те, кому не хватило лат и кольчуг, носили курки и панцири из плотной свиной кожи, в моде у "мышей" были так же грубо обработанные меховые изделия. На головах некоторых я увидел шлемы из черепов крупных хищников.

В общем, видок у "мышей" был еще тот. Дикари, одним словом. Но, кажется, их такой образ жизни вполне устраивал, и менять они ничего не собирались.

Из пестрой толпы выделялся лишь один персонаж — глава клана Насагер. Его позолоченные латы сверкали словно солнце, с трудом пробившееся сквозь серую завесу туч. Разве что на шее висело ожерелье из клыков, которое, видимо, не только символизировало его статус, но и несколько сближало с простым народом.

Он встречал нас во главе отряда вылитых головорезов, и особой радости от встречи на его лице я не видел. Он был огромен, наверняка, силен, как бык, и в совершенстве владел массивным топором, висевшим за его спиной.

Да и его личная гвардия выглядела не менее устрашающе. Как и положено дикарям, вооружены они были чаще тяжелым оружием: топорами, секирами, боевыми молотами и даже обычными дубинами, усаженными острыми осколками камней или отточенными клыками. Возвышенности занимали лучники, готовые в случае угрозы пустить свое оружие в дело. В толпе я разглядел несколько человек в поношенных робах. Их оружием были посохи, жезлы или тривиальные ножи на поясах. Наверняка, это были маги, хотя по внешнему виду я бы назвал их шаманами.

Насагер придирчиво пересчитал нас и, лишь удостоверившись, что мы выполнили условия "мышей", приказал закрыть ворота.

Когда створки сомкнулись, на лицах некоторых представителей нейтрального клана я увидел хищные усмешки. И не я один. Мои спутники тоже тревожно переглядывались — как бы чего не вышло.

— Мои люди уже начали поиски,— сообщил Насагер. Голос у него был соразмерен внешнему облику — грубый, низкий, режущий по ушам.— Хотя лично я сомневаюсь, что им удастся хоть что-нибудь найти. Мы живем здесь не первый год, каждую щель изучили. Так что, боюсь, придется вам раскошелиться.

Он оскалился. Его примеру последовали и другие представители клана.

— Обязательно,— спокойно ответил Комбат.— Если ничего не найдем.

— Можете искать,— скривился Насагер.— Но только в сопровождении моих людей. И не суйте свои носы, куда не следует!

Разбились на пары — со мной пошел один из спецов,— к нам присоединился представитель "мышей", и мы втроем пошли вдоль скал, вглядываясь в камень, пытаясь разглядеть нечто подозрительное: трещину, очертание каменной двери, знак.

Его нашел Комбат. Знак, выбитый в камне — по легенде — десятилетия, а то и века назад, давно уже потерял свои очертания и, лишь присмотревшись издалека, можно было еще различить завитки и ложбинки, сложенные в замысловатый символ. Знак обнаружился под шкурой на стене в одном из жилищ, освещенном даже в светлое время суток тусклой масляной лампой. Любой другой прошел бы мимо, но Комбат видел карту, а на ней — корявый знак, нарисованный в самом уголке то ли красной краской, то ли кровью. Каменные завитки были обрамлены тонкой паутинкой трещин, складывавшихся в правильный квадрат. Комбат надавил на символ, и тут же, несмотря на прошедшие годы, сработал потайной механизм. Стена дрогнула, треснула, стряхивая то ли вековую пыль и грязь, то ли частицы штукатурки, которой были тщательно замазаны контуры каменной двери. Плита медленно ушла в выемку в полу, и из открывшегося прохода на присутствующих пахнуло сухим застоявшимся воздухом.

Насагер с упреком посмотрел на хозяина жилища, мол, столько лет здесь живешь и не слухом, ни духом. Впрочем, он пока еще не решил, стоит ли радоваться находке в преддверии вероятного обогащения или же печалиться по поводу потери десяти тысяч золотых найрованских кругляшков.

Из нашей братии восторг не выражал лишь один Айс. Пока мы скалились от радости и похлопывали друг друга по плечам, он стоял в стороне и смотрел на нас как на безумцев — с сожалением и болью.

Судя по тому, что Насагер пока не определился с числом участников рейда со стороны клана "Серых мышей", можно было с уверенностью сказать: он не верил, что мы что-то найдем. Поэтому пришлось потерять еще два часа, пока выбирались самые опытные и достойные, пока они выслушивали наставления главы клана и собирались в поход, пока прощались с друзьями и подругами.

Насагер оказался не таким щедрым, как Оверэн, и отправил в рейд всего десять человек, трое из которых были магами. Его можно было понять: согласно договоренности подземелье итак отойдет клану "мышей", так зачем лишний раз рисковать людьми, если потом можно будет обследовать новую локацию в спокойной обстановке?

Что ж, и на этом спасибо. В конце концов, нашей целью была не зачистка подземелий, а разведка и присвоение попавших под руку ценностей. В крайнем случае, Насагер обещал прислать подкрепление в случае непредвиденных обстоятельств. Да и мы готовы были ретироваться, если столкнемся с превосходящими силами противника. А потом...

Потом видно будет.

Честь первыми войти в подземелье выпала клану "Щит и меч". Впрочем, вряд ли такой ход был вызван высоким к нам доверием. "Мыши" страховались. Если отряд столкнется с опасностью, то первыми полягут наши люди.

Комбат и его спецы были к этому готовы, поэтому никто не стал возражать. Маги запустили в воздух несколько "Светлячков". Кроме того, на всякий случай мы прихватили еще и вязанку факелов. Никто не знал, как долго нам придется блуждать по подземным коммуникациям.

Впереди шли арбалетчики, сам Комбат и один из "мышиных" магов, следом за ним готовые к неожиданностям спецы, далее лучники, от которых в тесноте подземного хода толку было немного. Мне Комбат приказал держаться в середине отряда — то ли из недоверия, то ли из тактических соображений. Замыкали группу "мыши" и составивший им компанию Айс.

Подземный ход был тесным только в самом начале, во время затяжного пологого спуска. Потом, когда уклон сошел на нет, стало просторнее, и нам больше не нужно было растягиваться многометровой колонной. Тем не менее, чтобы избежать ненужных потерь, мы не жались друг к другу, сохраняя дистанцию и отведенные каждому участнику рейда места.

В конце спуска слева от входа в туннель мы увидели слегка выпуклую круглую каменную площадку, известную каждому игроку: точку возрождения. Глядя на нее, вздохнули не только прожженные игроки. Все-таки намного легче было бы спускаться в подземелье уверенным в том, что после смерти ты "воскреснешь" на точке, потеряв лишь часть наигранного опыта.

Подземелье было похоже на туннель метро — стены тщательно обработаны, сводчатый потолок, никаких ответвлений и крутых поворотов. Лишь иногда стены неожиданно расходились в стороны и терялись в кромешной тьме, которую не в состоянии были развеять крохотные "Светлячки". Так как перед нами была поставлена определенная цель, обследование пустот было решено оставить на потом.

Мы же продолжали двигаться вперед.

Царившую в туннеле тишину нарушали лишь наши шаги, приглушенное дыхание, лязг оружия, хруст щебня под ногами. Кроме обработанных стен мы не встречали никаких следов пребывания человека или каких-нибудь других существ. Подземелье выглядело словно квартира, из которой вынесли всю мебель, протерли пыль и вымыли полы перед сдачей новому жильцу. Другими словами: складывалось такое впечатление, словно разрабы лишь очертили контуры мира, после чего свернули дальнейшие работы до лучших времен. И глядя на голые каменные стены, мы все больше приходили в уныние: если так и дальше пойдет, нам попросту нечем будет поживиться в этом не доведенном до ума мире.

Неприятности начались неожиданно. Когда туннель сузился, один из "мышей" споткнулся и нечаянно толкнул своего соседа. Тот невольно шагнул в сторону, налетел плечом на стену и... погрузился в нее по самую лопатку. Выкативший глаза "мышь" заорал во все горло, задергался, пытаясь вырваться из страшной ловушки, но камень его не пускал, напротив, медленно, но неизбежно начал заглатывать бьющуюся в истерике жертву. Ему на помощь пришли товарищи, схватили бедолагу за руку, попытались вырвать из объятий вязкого камня. Увы, прожорливая стена не хотела расставаться со своей законной добычей. "Мышь" тщетно пытался отсрочить незавидный конец и напрасно взывал к нам о помощи. Мы ничем не могли помочь несчастному, стояли и смотрели, как он постепенно уходит в камень. Когда исчезла голова, крик оборвался, но нижняя часть тела все еще продолжала извиваться и дергать ногами.

— Да, добейте его кто-нибудь!— послышался голос за моей спиной. Я даже не обернулся, чтобы взглянуть, кто там такой умный. Но и в сторону прожорливой стены я больше не смотрел.

— Минус один,— констатировал кто-то из бойцов.

Остальные молчали и смотрели, кто куда, только не в глаза своим товарищам, словно каждый чувствовал себя виноватым в смерти "мыша".

— Идем дальше,— нарушил тишину хриплый голос Комбата.— Предельное внимание! Смотрим под ноги, ни к чему не прикасаемся, если заметили что-нибудь необычное, говорите сразу, до того, как случится непоправимое.

Смерть "мыша" поразила всех, даже видавших виды бойцов: так нелепо и так страшно умереть, проглоченным каменной стеной.

Дальше шли осторожно, всматриваясь в пол и стены, но это не спасло от очередных потерь.

Каменная плита ушла из-под ног арбалетчиков резко и бесшумно. Оба устремились следом за ней, огласив подземелье долго незатихавшими воплями.

— Всем стоять!— запоздало крикнул Комбат, уже занесший ногу над внезапно образовавшимся провалом. Кто-то из спецов схватил его за ворот и резко отдернул назад.

Потом мы столпились перед разверзшейся бездной шириной более двух метров и глубиной...

— Такое впечатление, будто у нее нет дна,— заметил маг "мышей".

И я был с ним согласен. Крик провалившихся ребят мы слышали секунд десять, но и потом он не оборвался, а постепенно затихал по мере увеличения разделявшего нас расстояния.

Края провала были идеально ровными, но мы видели лишь верхние сантиметров тридцать камня, ниже царила... Нет, это была даже не темнота — черная пустота.

— Минус два,— отметил все тот же счетовод.

Комбат обжег его строгим взглядом, потом обернулся и сказал:

— Мы лишь вошли в подземелье, и уже потеряли троих. Дальнейшее продвижение становится слишком опасным. Поэтому я принимаю решение: дальше пойдут только добровольцы. Остальные могут вернуться назад.

Никто не промолвил ни слова, не кивнул, соглашаясь с решением командира, не развернулся, чтобы уйти, оставив своих товарищей.

— Придется прыгать, командир,— сказал один из спецов.

— Я первый,— отозвался Комбат.

Мы отошли назад, Комбат разбежался и легко перелетел на противоположный край провала, твердо приземлившись на камень с хорошим запасом. За ним последовали остальные. Я прыгал во втором десятке: разбежался, оттолкнулся, пролетел над бездной, приземлился на ноги, и меня подхватили под руки двое страховавших.

Следующим прыгал наш лучник — тучный парнишка лет двадцати пяти. Он взял большой разбег, оттолкнулся от самого края, но то ли нервы подвели, то ли толчок был недостаточно силен... Он приземлился в двадцати сантиметрах от края, над бездной. Именно — приземлился, именно — над. Он так и застыл в воздухе, словно у него под ногами было толстое прозрачное стекло. Двое страховавших сдернули его на каменную поверхность, и лишь потом удивленно посмотрели на то место, где только что стоял лучник. Один из них присел и сунул руку в провал. Она погрузилась по локоть, не встретив сопротивления.

— Чудны дела твои, Господи,— пролепетал кто-то из толпы.

А потом воцарившееся молчание нарушил звонкий шлепок ладонью по лбу и громкий выкрик:

— Да, это же баги, мать их! А я-то думаю, что такое до боли знакомое...

Баги?! Хм...

Что ж, возможно, он был прав. По крайней мере, очень на то похоже. Локация была недоработана, не протестирована. Багов здесь должно быть немеренно. Удивляло лишь одно: мир стал реальным, а баги остались?

Догадка соратника по оружию не встретила возражений. Во-первых, скорее всего, он прав, во-вторых, другого объяснения случившемуся все равно не было.

— Командир...— потухшим голосом проговорил стоявший рядом с Комбатом спец.— Ты знаешь, я никогда не прятался за спинами товарищей и всегда лез в пекло в числе первых. Но баги... Это хуже русской рулетки — неизвестно что, где и когда выстрелит.

— Я с ним согласен,— поддержал спеца Айс.— Мы рискуем жизнями ради призрачной цели. Нет никакой уверенности, что мы найдем то, за чем сюда пришли.

Комбат ответил, продолжая смотреть себе под ноги:

— Я не приказываю и не прошу следовать за мной. Все только что еще раз убедились, что впереди нас может ожидать масса неприятных сюрпризов. Поэтому я повторяю: желающие могут вернуться.

И снова гробовое молчание в ответ. Возможно, и были желающие подняться на поверхность, но никто не хотел прослыть трусом. Даже Айс, хоть и остался при своем мнении, но с места не тронулся.

После чего Комбат первым двинулся вглубь туннеля, а мы последовали за ним.

Мы шли вперед не спеша, каждое мгновение ожидая новых потерь. Любой из нас был уверен: они еще будут — и надеялся, что лично его минет сия чаша.

Туннель продолжал сужаться. Теперь его ширина не превышала трех метров. Впечатление того, что мы двигались внутри огромной трубы, только усилилось.

Впереди показалась полукруглая арка, втиснутая между стен.

— Всем оставаться на местах!— приказал Комбат, предчувствуя новые неприятности, и в одиночестве шагнул под арку. В правой руке меч, в левой — щит, прижатый к плечу. Он медленно ступал по полу, так что в царящей тишине слышалось лишь тихое похрустывание каменной крошки под его ногами. Мы, сжимая кулаки на удачу, стояли перед аркой и не сводили глаз с нашего бесстрашного командира.

Когда силуэт Комбата готов был скрыться в темноте, за ним последовал маг, над которым горел шарик "Светлячка", а следом, один за другим, все остальные.

Эта часть туннеля, в общем-то, ничем не отличалась от предыдущей, если не считать дыр, покрывавших ее стены. Они были почти одинакового диаметра — около десяти сантиметров,— но никакой системы в их расположении не было. Находясь на разном расстоянии друг от друга, они смотрели на нас черными глазками со стен, с потолка, и даже с пола — такие обходили стороной.

Все началось, когда наш отряд прошел арку и удалился от нее метров на пятьдесят. Как знать, может быть, ничего и не произошло, если бы один из "мышей" не приблизился к стене, не заглянул в дыру и не крикнул сдуру:

— Угу!

В следующее мгновение из дыры высунулось длинное гибкое тело с тупой округлой головой и широкой пастью, усыпанной длинными тонкими зубами, которые вцепились в лицо шутника. Он заорал, захлебываясь кровью. А тварь, впившись в его щеки, резко рванула назад. Дыра была слишком мала, чтобы в нее пролезла голова "мыша", поэтому, когда она уперлась в края, тварь попросту вырвала кусок плоти и скрылась в своей норе.

Я повидал всякое и пережил многое, но такое... Когда шутник оторвался от стены и обернулся к нам, мы увидели, что лицо у него напрочь отсутствует — голая кость окровавленного черепа, обнаженные мышцы и яркие на этом фоне зубы. Но гораздо страшнее было то, что несчастный все еще жил и орал, как резаный.

Кто-то согнулся пополам, выплеснув содержимое желудка на каменный пол. Я тоже был близок к этому, но то, что началось секунду спустя, быстро привело меня в чувство.

Ибо начался сущий ад.

Похожие на мурен твари полезли из всех дыр, возле которых стояли люди. Одна из них схватила нашего "радиста" за плечо, прокусив кольчугу, и, что было сил, рванула назад в нору. "Радиста" стукнуло о стену, потом еще раз и еще. Порвать кольчужную сеть тварь не смогла, но серьезно разодрала рану под доспехом. Кровь текла на пол ручьем, "радист" орал и звал на помощь, но остальным в это время приходилось не легче...

"Мышиному" магу удалось увернуться от мурены, выскочившей из стены справа, он отпрыгнул к середине туннеля, но тут показалась еще одна тварь из дыры сверху, схватила его за голову и потащила в нору. Мага оторвало от земли, и он повис, надрываясь от крика и неуклюже болтая ногами. Сильный рывок впечатал голову в камень, и маг упал на пол, лишившись изрядного куска кожи на затылке....

Не повезло и тому самому полному лучнику, который недавно завис над провалом. Его атаковали сразу две мурены — слева и справа,— вцепившись в руки. Они растянули его между стенами и некоторое время перетягивали, словно канат, до тех пор, пока не лопнули сухожилья. Одно чудовище утащило в качестве добычи руку по локоть, вторая же продолжала терзать тело потерявшего от болевого шока сознание человека до тех пор, пока кто-то из спецов не отрубил ей голову. Сделать это оказалось не просто. Тело мурен покрывала прочная чешуя. Так что понадобилось нанести несколько ударов, прежде чем вцепившаяся мертвой хваткой в плоть жертвы голова отделилась от тела. Лучник, истекая кровью, упал на камни...

Когда начался хаос, я находился в центре сбившегося в кучу отряда, который, не сговариваясь, окружили спецы, прикрывая себя и товарищей щитами. К сожалению, их было слишком мало, чтобы защитить всех. Поэтому то и дело мурены вырывали из нашего скопища то одного, то другого. Мы стояли так тесно друг к другу, что невозможно было пустить в ход оружие. Те же, кому это удавалось, тоже не очень-то преуспели. Мурены двигались со скоростью молнии, хватали ближайшего к ним бедолагу, вырывали кусок плоти и так же стремительно исчезали в норе. Маги "мышей" палили по ним из своих жезлов огненными шарами, но лишь один из них достиг цели. Мурена вспыхнула, превратившись в яркий факел, и тут же ретировалась в свое убежище. А через несколько секунд она, с опаленной мордой, набросилась на обидчика сверху, схватила его за поднятую над головой руку, сжимавшую жезл, с противным хрустом отгрызла запястье и утащила его в нору вместе с магическим оружием...

Кто-то разбил о стену Иглу "Заморозки", когда из дыры выглянула мурена. Лед покрыл и камень, и торчавшую из стены голову твари. На нее тот час же обрушился молот "мыша", и голова разлетелась на части.

К сожалению, теснота не позволяла выплеснуть на мурен всю магическую мощь, которой обладал наш отряд. Это стало понятно, когда подействовала одна из Игл. Она рванула так, что стоявших вблизи от эпицентра взрыва сбило с ног, а по доспехам и телам остальных шрапнелью прошлись каменные осколки, выбитые из стены. Мне заложило уши, и противный писк заглушил забористую речь Комбата. Я услышал лишь его последние слова:

— ...кой тяжелой артиллерии, мать вашу!

Двое "мышей" не выдержали нервного напряжения и рванули к арке. Один из них неловко угодил ногой в дыру в полу и упал. Мне показалось, что даже сквозь вопли раненых я услышал треск кости. "Мышь" вытащил поврежденную ногу и, стеная от боли, попытался отползти от норы, но тут из нее выскочила мурена, схватила "мыша" за раненую ногу и потащила его обратно. "Мышь" орал, упирался изо всех сил, скреб ногтями по каменному полу, брыкался свободной ногой, пытался достать тварь ножом, но все его усилия были тщетны. Подтащив жертву к норе, мурена начала грызть его ногу...

В это время второй добрался до арки невредимым, сунулся дальше и тут же отлетел назад, словно наткнулся на невидимое препятствие. Он еще не понял, что произошло, поднялся с пола и снова бросился под арку. Результат был тот же. "Мышь" не собирался сдаваться. Он опять подскочил к невидимой преграде и стал стучать по ней кулаками и ногами. От этого увлекательного занятия его в буквальном смысле оторвала мурена, схватившая его за шею. Сбив "мыша" с ног, она вырвала кусок плоти и исчезла в норе. Полученная нейтралом рана оказалась смертельной. Кровь ударила фонтаном из разорванной артерии. Бедняга, тщетно пытаясь рукой закрыть дыру на шее, побежал к нам. Но на полпути у него заплелись ноги, он упал и больше не шевелился. Его тело тут же оприходовали голодные мурены...

— Как же мы теперь отсюда выберемся?!— спросил кто-то из наших. Думаю, этот вопрос волновал не только его одного. Я уже открыл было рот, чтобы высказать свое предложение, но тут подал голос Комбат:

— Отходим вглубь подземелья, выносим раненых!

Несмотря на царившую в наших душах панику, отступали мы быстро, но дисциплинированно. По краям, прикрывая нас щитами, двигались спецы. Мы бежали между ними, таща на плечах раненных товарищей.

Вот и проем. Шарик над головой следовавшего рядом мага осветил сначала полукруглый проход, а, когда мы его миновали,— ровную площадку, обрывавшуюся перед нами пропастью.

Бежавшие первыми резко остановились и с трудом сдержали напор тех, кто следовал за ними.

Открывшаяся взгляду картина поражала размахом, величием замысла и... незавершенностью. Мы попали в огромных размеров пещеру — гигантскую полость под землей. Ее потолок тонул в темноте, как, впрочем, и самые дальние стены, а дно находилось в доброй полусотне метров под нами. Там, освещенный приглушенным светом фонарей, стоял настоящий город с домами, улицами и даже небольшим озерцом посреди селения. Застройка была подогнана под рельеф, поэтому улицы извивались между домов, карабкались вверх лестницами, выбитыми в горной породе, плавно перетекали в мосты, переброшенные через бездонные провалы и трещины. Каменные жилища занимали любую горизонтальную плоскость, пригодную для застройки. Они жались к вздымавшимся отвесно скалам, нависали над обрывом, некоторые и вовсе частично уходили в камень. Посреди всего этого великолепия, примыкая с севера к озеру, стояла ступенчатая пирамида, вершину которой венчала сложная металлическая конструкция. В самом ее центре медленно вращалась в воздухе сфера, окруженная легким светящимся ореолом.

Портило общее впечатление лишь одно: локация так и не была закончена разработчиками игры. Обрыв, на краю которого мы стояли, был огорожен перилами, бесцветными и прозрачными, а потому похожими на голографическое изображение. Стоявший рядом спец провел по ним рукой, и ладонь свободно прошла сквозь нематериальную конструкцию. Лестница, ведущая вдоль скал вниз, тоже была недоработана и зияла провалами. И далее подобная картина: целые участки пейзажа — стены домов, куски скал, полоски дорог, — словно вышедшие из-под резца нерадивого скульптора, имели грубое угловатое очертание и отличались полным отсутствием текстур.

— Ни хрена себе...— высказался кто-то из "мышей". Остальных же сейчас больше всего занимал один вопрос. Его озвучил один из спецов:

— Командир, как будем отсюда выбираться?

Комбат посмотрел на него как на бестолкового ребенка и сказал:

— Займитесь ранеными.

Их было пятеро, истекавших кровью, но все еще державшихся на ногах. Шестерых мы потеряли в туннеле безвозвратно. Итого, девять человек, если считать вместе с первыми троими.

Комбат тем временем подошел к "радисту", которому товарищи оказывали первую помощь, сам достал из мешка "рацию" и попытался связаться с Орлиным Гнездом.

Связи не было.

Лично мне это совсем не понравилось, так как не предвещало ничего хорошего. Я отозвал командира в сторону, и мы с ним немного пошептались. После первой части моей речи, глаза Комбата вспыхнули надеждой. Но мои опасения заставили его снова нахмуриться и погрузиться в размышления. После чего он выдал нам принятое решение:

— Спускаемся вниз. В случае серьезной опасности держитесь этого парня,— он кивнул на меня.

Когда все раненые были перебинтованы, мы начали движение вниз по лестнице. Она была выбита в скальном выступе и походила на дорогу, извивавшуюся вдоль горного склона. Половину пути мы преодолели без проблем и остановились перед первым провалом в текстурах. Два участка каменной лестницы соединяло ее корявое голографические изображение длиной метра три. Кто-то ткнул в нее мечом, и оружие провалилось в пустоту. Чего и следовало ожидать.

— Придется прыгать.

— Это безумие,— высказался Айс.

Это были его первые слова с тех пор, как его предложение вернуться назад было отклонено.

— Есть другие предложения?— спросил его Комбат.

Айс, не посвященный в наши с командиром планы, ничего не ответил.

Комбат прыгал первым. За ним последовали остальные. Допрыгнуть до противоположного края провала оказалось легко, справились даже раненые. Только один неудачно приземлился на край глубокой ступени, его нога подвернулась, и он покатился вниз по лестнице, но дальше его подхватили и помогли встать на ноги.

Еще чуть ниже, когда мы преодолели несколько провалов меньшего размера, лестница обрывалась огороженной площадкой, а дорога резко сворачивала вглубь скалы. Мы прошли по туннелю и отказались в просторном зале, основательно засыпанном каменными глыбами. Так что нам пришлось перебираться через завалы.

Когда мы все собрались в центре расчищенной площадки, из темноты прилетела стрела, угодившая спецу в шею.

— Поднять щиты!— крикнул тут же Комбат.

Раненый спец пока еще не понял, что случилось. Он продолжал стоять во весь рост, держась рукой за древко и тупо глядя на торчавшее перед глазами оперение. Вторая стрела угодила ему в глаз. Только после этого он опрокинулся на спину и забился в предсмертной агонии.

А потом стрелы полетели отовсюду. Они стучали по щитам, по окружавшим нас камням. Три из них — одна за другой — щелкнули по моему доспеху, погасив три "Камня крови". Пришлось заползти за скалу и вжаться в землю, так как я понятия не имел, откуда ведется стрельба и не мог чувствовать себя защищенным даже за прочным укрытием.

В темноту полетели Иглы — теперь можно было не опасаться задеть своих. Раздались взрывы, сверкнули молнии, пещеру осветили вспышки. И только сейчас я заметил противников. Их было много, несколько десятков. Высокие, худые, тощие, бледные, с длинными конечностями, вытянутыми лицами, большими ушами. Когда снова полыхнуло, я разглядел их получше. Мобы так же оказались недоделанными. Бледность объяснялась отсутствием текстур, а некоторые и вовсе выглядели так, словно их тела были обтянуты сеткой с ячейками разной величины. При всем при этом они были вполне материальны, по крайней мере, стрелы, которые они в нас выпускали с периодичностью печатного станка. Причем стрелы появлялись у них в руках из ниоткуда, а значит, и конца смертоносному дождю не предвиделось.

Только читерства нам не хватало.

Одна из стрел чудесным образом прошила прочный на вид камень перед моим носом и застряла, но наконечник рассек щеку. Пришлось перекатиться в сторону и взяться за лук. Но я успел выпустить только одну стрелу, да и ту, скорее всего, мимо, когда аборигены, побросав луки и достав из воздуха необычные широкие мечи, молча пошли в атаку.

Прилетевшая в толпу наступавших Игла взрывом разметала полдюжины тел, словно те были тряпичными куклами. Они попадали на камни и больше не шевелились.

По крайней мере, их можно было убить.

— Так это другое дело!— воспрял духом один из спецов. Прикрываясь щитом, он поднялся с земли, и бросился на аборигенов.

— Мобов на мечи!— подал команду Комбат, и мы ринулись на противника.

Аборигены — кем бы они ни были — сражались незатейливо и как-то лениво. То ли на самом деле были неповоротливыми и гораздо лучше стреляли из луков, то ли сказывались недоработки программистов. На каждого из нас приходилось по нескольку мобов, но, если не щелкать клювом, с ними можно было справиться без труда.

Правда, и на этот раз не обошлось без казусов. Оттолкнув налетевшего на меня моба, я прыгнул вперед, чтобы добить противника, но мой меч прошел сквозь него, словно тот был соткан из воздуха. Он, в свою очередь, тоже нанес мне удар, и его оружие так же прошло сквозь мое тело, не встретив сопротивления. А уже в следующее мгновение он лягнулся так, что я отлетел назад и, споткнувшись о камень, опрокинулся на спину. Моб артистично вскочил на ноги с прыжка, но возникший рядом спец снес ему голову одним ударом меча.

— Спасибо,— поблагодарил я того, но он уже ринулся в толпу на помощь окруженному со всех сторон Комбату.

Краше всех выглядел со стороны Айс. Настолько виртуозного владения холодным оружием я еще не видел. Он, постоянно находясь в движении, рубил и колол налево и направо, отчего напоминал взбесившуюся под сильным ветром мельницу. Капельки пота, покрывавшие его сосредоточенное лицо, разлетались во все стороны, а рука, сжимавшая меч, без устали косила врагов.

Единственный уцелевший маг, прикрытый своими сокланами, опустошил жезл и теперь суетливо чертил в воздухе знаки, разя продолжавших появляться из темноты мобов магией.

Тела аборигенов устилали и площадку, и завалы плотным ковром. Но и с нашей стороны появились первые потери. Одного из наших моб пронзил мечом в спину. Еще двое — спец и "мышь" — лежали неподвижно на камнях с торчащими из тел стрелами. Мобы, оставшиеся в темноте, продолжали стрелять из луков — и это получалось у них лучше, чем рукопашный бой.

Неожиданно прозвучал рожок. Резкий звук прокатился по пещере, отразился эхом от тонувших в темноте сводов, а спустя мгновение нас атаковали из темноты летучие мыши. Этих тварей было слишком много, чтобы оставить их появление без внимания. Они налетали стаей, метили в лицо, пытаясь выцарапать глаза. Повезло тем, у кого на головах были шлемы с забралами. Этим везунчикам мыши не могли причинить заметного вреда. И все же, отвлекаясь на новую напасть, люди начали пропускать удары бледных мобов, и наши потери продолжили расти.

Я поймал взгляд Комбата, но он отрицательно покачал головой и крикнул:

— Отступаем к городу, не забываем раненых!

Пока спецы сдерживали натиск мобов, мы тащили раненых к проходу, выходившему на продолжение лестницы. Но здесь нас поджидал очередной сюрприз. Только мы начали спуск, как на торчавших напротив колоннах было замечено какое-то движение, а потом в нас полетели дротики.

— Осторожно, самострелы!

Предупреждение запоздало, двоих пробило насквозь — кольчуги их не защитили.

Один из дротиков ударил меня в бок так, что я отлетел к стене и упал. Мне помогли подняться замыкавшие вереницу спецы и, прикрывая щитами, потащили вниз по лестнице. Болели ребра, я морщился при каждом шаге, но утешал себя мыслью, что могло быть и хуже. Если бы не защита "Камней крови", этот рейд стал бы для меня последним. Жаль, все "Камни" до единого исчерпали свою силу, и теперь мне оставалось надеяться только на самого себя.

Преодолев опасный участок спуска, мы оставили самострелы позади. Бледные мобы и летучие мыши нас тоже не преследовали.

Но появилась новая напасть. Лишь только мы спустились в город, как зашевелились кучи щебня и восстали могучими големами, которые еще издалека принялись швырять в нас камни. Бежавшему рядом со мной спецу ударом булыжника сбило с головы шлем, а уже следующим размозжило голову. Пока мы добрались до дома, прикрывшего нас от големов, отряд потерял еще двоих. Только сейчас мы получили возможность отдышаться. Правда, ненадолго. Големы, состоявшие из хаотично перемещавшихся в пространстве камней, двинулись в нашу сторону.

— Комбат...— обратился я к командиру, намекая на наш недавний разговор.

— Нет,— он покачал головой.— Сначала заберем эту штуку. А уж потом...— Он обернулся к остальным.— Что у нас с магией?

Судя по лицам — не густо. Иглы закончились в предыдущей пещере. Кроме того, там мы потеряли последнего мага.

А справиться с россыпью движущихся камней одними лишь мечами было невозможно.

Пришлось сунуть руку в сумку.

Что у нас тут?

Огненный вихрь — сильное заклинание, но против каменных големов бесполезное.

Оставались только вамни.

Я вытащил все оставшиеся, рассмотрел каждую.

Может быть, вот эта...

Мой выбор пал на фигурку человека, сжимавшего в руках молот. Если и не справится с големами, так хоть отвлечет, задержит.

Я бросил костяную фигурку в сторону приближающихся големов. Коснувшись земли, она пыхнула дымом, а когда тот развеялся, мы увидели гиганта, сжимавшего в руках огромный даже для его комплекции молот.

— Парень, ты не перестаешь меня удивлять,— пробормотал Комбат, глядя, как Призванный принялся крушить големов.

Впрочем, крушить — это громко сказано. Удары молотом разбрасывали слагавшие големов камни в стороны, некоторые разлетались на мелкие куски, другие падали на землю. Но большая часть, словно притянутая магнитом, возвращалась обратно на свои орбиты. Големы отвечали Призванному взаимностью, молотили его каменными кулаками, осыпали градом камней, но мой гигант пока стойко держал удары.

А главное, что магические создания потеряли к нам интерес — у них появилась новая, более привлекательная цель.

— Теперь мой выход,— сказал Комбат.— Ждите меня здесь. Если что... Айс, ты за старшего. И помни: эту хреновину нужно забрать, чтобы смерть наших товарищей не оказалась напрасной... Я пошел.

Пригибаясь, прячась за попадавшимися на пути укрытиями, он направился в сторону пирамиды. Расстояние — триста метров, цель — светящаяся сфера внутри замысловатой конструкции.

Комбат преодолел половину пути, когда из домов посыпали бледные мобы. Здесь их было еще больше, чем в предыдущей пещере. А наш командир был один.

— Дерьмо,— проскрежетал зубами спец, чьи доспехи были густо заляпаны кровью, и бросился на выручку командиру.

— Стой, назад!— крикнул ему Айс.

— Да, пошел ты!— огрызнулся воин, даже не обернувшись.

К нему присоединился еще один. Потом еще и еще. Короче мы все, нарушив приказ Комбата, бросились ему на помощь.

И снова началась мясорубка. Пока мы резали мобов, Комбат продолжал продвигаться к пирамиде. Мы пятились следом за ним.

Упал боец, чье лицо смял прилетевший издалека камень. Големы уничтожили Призванного и снова пошли на нас. Я схватил оброненный убитым щит и, вздрагивая от каждого попадавшего в него камня, продолжил отступление, не забывая между делом отбиваться от наседавших бледных.

Комбат достиг пирамиды и легкой трусцой взбежал наверх. Не меньше минуты он стоял на ее плоской вершине и, словно зачарованный, смотрел на медленно вращающуюся сферу.

Вопреки ожиданиям, она была цельной, то есть, в наличии были обе половины. Что само по себе вызывало как минимум удивление. То ли в реалиях этого незаконченного мира лазутчик ортодоксальных магов с поверхности еще не добрался до цели, то ли это был очередной программный глюк — не понятно. Так или иначе, но сфера была неповрежденной и продолжала вырабатывать энергию.

Комбат прикоснулся к окружавшему ее сиянию лезвием меча. Ничего страшного не произошло. Тогда он отступил назад и, резко выбросив вперед ногу, ударил по сфере подошвой сапога. Она покинула пределы окружавшей ее конструкции, мгновение провисела в воздухе, продолжая вращаться, а потом потухла и упала на площадку.

Комбат обогнул конструкцию, взял в руки предмет, ради которого погибло столько народу, торжественно поднял его над головой, показывая нам...

...и вдруг окружавший нас мир погрузился в темноту.

На миг наступила гробовая тишина. Мы не сразу сообразили, что это просто погасли освещавшие подземный мир фонари.

Послышался чей-то предсмертный крик. На меня кто-то навалился — уж не знаю, свой или чужой. Я оттолкнул его и заорал:

— Комбат, уходим! Все ко мне! Уходим!

Кто-то запустил "Светлячка", осветив пятачок на площадке, где мы стояли. То и дело из темноты выскакивали бледные и бросались на наши мечи, прилетали камни, а шуршание приближавшихся големов становилось все отчетливее.

— Уходим,— мне на плечо опустилась рука Комбата.

— Все ко мне, как можно ближе!— крикнул я, достал из сумки телепортационный камень и, сжав его в ладони, сказал:

— Орлиное Гнездо.

А потом начал молиться, так как, после того, как отказала "рация", я не был уверен, что сработает перенос. Что, если из этой локации нельзя вырваться при помощи телепорта?

Тогда нам всем конец.

Но нет. Магия камня оказалась сильнее препон, возникших по вине разработчиков игры, и спустя мгновение нас ослепил яркий дневной свет, а потом привыкшие солнцу глаза увидели массив знакомой крепости.

Нас было одиннадцать — тех, кому посчастливилось уцелеть в безумном рейде. Из "мышей" выжил лишь один, четверо наших оказались тяжело ранены. Остальные отделались царапинами, ушибами, порезами.

В крепости нас встречали, как героев. Первым делом комбат приказал отправить гонца к ребятам, которые дожидались нас у лагеря "Серых мышей". Потом он ушел в ратушу, унеся с собой сферу.

Меня не пригласили на очередное совещание, но я не имел ничего против: устал как собака, к тому же побитая. Хромая и морщась, я добрался до общежития, упал на свою койку и впервые за сегодняшний день позволил себе расслабиться.

Появилась Тера, и я сквозь накатившую дрему рассказывал о наших подвигах в подземном городе. Девушка принесла поесть. Я отказался, ссылаясь на усталость. Но она насильно покормила меня с ложечки и оставила отдыхать. Потом приходил Ас. К счастью, мне не пришлось повторять свой рассказ, так как обо всем он уже узнал от других очевидцев событий.

Ближе к вечеру за мной зашел Комбат и потащил в казарму, где уже был накрыт стол. Мы пили самогон, снимая усталость и стресс, поминая погибших товарищей. Поинтересовавшись судьбой сферы, я узнал, что ее передали Левше. Им оказался тот самый мужик в фартуке, которого я видел на совете. Бывший инженер-конструктор слыл мастером на все руки и отличался завидной эрудицией. Ему поручили в кратчайшие сроки изучить сферу и привести ее в рабочее состояние. Левша забрал нашу находку в свою мастерскую, заперся и приступил к работе.

Потом нам сообщили, что от "мышей" прибыл чрезвычайный и полномочный посол, который выразил полное недовольство Насагера результатами рейда. Еще бы! Клан потерял девять человек, среди которых трое магов, и не приобрел при этом абсолютно ничего. "Мыши" требовали денежной компенсации за понесенные потери.

Послу дипломатично объяснили, что Насагер может рассчитывать лишь на хрен с маслом, так как в его полном распоряжении остается целая локация с ее "несметными сокровищами". Владей безраздельно!

Потом...

Что было потом, я не помню. Очнулся уже на следующий день, страдая от головной боли и сухости во рту.

Тера ухаживала за мной, как родная, поила водой и бульоном и категорически заявляла, что больше меня одного никуда не отпустит.

Снова приходил Ас. Заметив мое состояние, он отлучился на пару минут и вернулся с флягой, наполненной огненной водой. Мы с ним выпили, стало легче. Поэтому мы продолжили, разбавляя самогон веселыми байками.

И снова меня вырубило основательно и незаметно.

Но в этот раз выспаться мне не дали. Меня начали тормошить на рассвете. Я открыл глаза и в полутьме увидел дергавшего меня за плечо Айса. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Что случилось?— пробормотал я вяло.

— У нас огромные неприятности,— сказал он и, скрипнув зубами, добавил: — Этой ночью украли сферу.

Глава 10

С бодуна я не очень-то приветлив, поэтому ответил Айсу, как есть:

— Да и хрен с ней, с этой сферой...— и перевернулся на другой бок, чтобы поспать еще хотя бы часик.

Но Айс был неумолим. Он сдернул с меня одеяло, скинул ноги с кровати и грубо поднял меня за плечи.

— А по сопатке?— выразил я свое недовольство.

— Вставай!— рявкнул Айс.— Ты что, не понимаешь, что происходит?!

— Не понимаю,— пробормотал я, пытаясь заснуть даже в сидячем положении.

— Сферу украли!

— Это я уже слышал. Что дальше?

— Не тупи! Если эта штука попадет в руки безумцев, нашему миру будет угрожать серьезная опасность.

— С какой стати? Они что, поднимут цены за электричество?

Айс схватил с табуретки ковшик, заботливо оставленный Терой, и плеснул воду мне в лицо.

— Спасибо,— облизнулся я довольно.

— Какие цены?!— раздраженно воскликнул Айс.— Эта сфера — самое мощное оружие из всех существующих в Альтиндоре. Настоящая бомба, способная стереть с лица земли целую страну.

— С чего ты взял?— поморщился я.

— Я знаю, о чем говорю. Это как ядерный реактор: может поставлять энергию, а может и рвануть так, что мало не покажется...— Он нервно взъерошил волосы на голове.— Мы были против того, чтобы оружие такой силы появилось в этом мире. Но нас не услышали. Была надежда на то, что разрабы не успели ее создать и внедрить в игру. Но рейд не только нашел ее, но и притащил в Орлиное Гнездо. Оверэн настроен решительно. Он был готов взорвать сферу вместе с крепостью, если найрованцы не примут его условия и пойдут на штурм. В этом случае погибло бы много людей. Возможно, взрывом накрыло бы все Брошенные земли, а может, и весь континент — никто не знает, на что способна эта штука в сложившихся реалиях. Я пытался отговорить членов совета клана, но меня не стали слушать. А теперь сфера исчезла, и кто знает, чем это грозит всем нам.

Кажется, я начинал понимать, что так взволновало Айса. Хотя непоняток тоже было предостаточно.

— Постой!— я потер лицо, пытаясь взбодриться.— Когда ты говоришь "мы", такое впечатление, будто ты имеешь в виду вовсе не клан "Щит и меч". Кто — мы?

— Сейчас не время для откровений. Возможно, я расскажу тебе о нас, но потом.

— А что сейчас? Почему ты пришел именно ко мне?

— Мы должны догнать похитителя и отобрать у него сферу.

— Это как раз понятно. Но при чем здесь я? Разве в крепости мало спецов?

— Ты не слышишь, о чем я говорю?! Она не должна попасть в руки безумцев. А Оверэн определенно сошел с ума, если собирается взорвать эту хреновину. Он уже послал своих людей в погоню за похитителем. А я сразу направился к тебе, пока никому в голову не пришла та же идея.

— Какая идея?— ход мыслей Айса не всегда был для меня понятен.

Мой собеседник зарычал.

— У тебя есть телепортационный камень. С его помощью мы опередим погоню и завладеем сферой прежде, чем станет поздно или до нее доберутся люди Оверэна. Я бы мог сделать это сам, но ты ведь не дашь мне телепортационный камень?

— Не-а,— покачал я головой, внимательно посмотрел на Айса и, прищурившись, спросил: — А почему я должен тебе верить? Значит, Оверэн безумец. А ты? Откуда мне знать, что ты чем-то от него отличаешься?

Знакомство с Аристером научило меня не доверять красивым словам и благим намерениям.

Айс бессильно развел руками.

— В данный момент я не могу предоставить тебе какие бы то ни было доказательства того, что все, что мы делаем — на благо Альтиндора. Тебе придется поверить мне на слово.

— А если я откажусь?

— Тогда...— его глаза гневно сверкнули, но вспышка оказалась мимолетной.— Тогда, возможно, ты погубишь не только всех нас, но и этот мир.

— Высокопарные речи не трогают меня в последнее время,— признался я. Но все же встал с кровати и стал одеваться.

— Быстрее!— поторопил меня Айс.— Если сюда нагрянут люди Оверэна — все пропало.

— Уже известно, кто похитил сферу?— спросил я, нарочито медленно натягивая рубаху, потом штаны.

— Левша.

— Вот как?— усмехнулся я.— Доверили козлу капусту. Как ему удалось вынести ее из крепости? Кажется, его охраняли как раз люди Оверэна?

— Ночью он вылез через окно за домом, взял двух лошадей, добрался до крепости. Часовым объяснил, что по дальней поступило сообщение с Медного — что-то там случилось, и ему срочно нужно попасть на рудник. Левша заведует добычей полезных ископаемых, так что это объяснение звучало вполне правдоподобно. Часовые поверили и выпустили его из крепости. Оверэн узнал о его бегстве через три часа, послал погоню.

— Ясно. Не понятно только, на кой Левше эта штука? Деньги? Власть? Или он тоже не в своем уме?

— Не думаю. Левша не производил впечатления чокнутого профессора, и его ничто не интересовало, кроме работы. Он мог пойти на это ради идеи, высокой цели — это в его стиле.

— Так может быть, он тоже, как и ты, пытается спасти мир от невменяемого Оверэна?

— Не знаю, может быть. Но лучше узнать об этом у него самого.

— Последний вопрос,— сказал я, натягивая панцирь.— Как ты собираешься его ловить? Он мог податься куда угодно.

— Часовые сказали, что Левша воскакал на запад, значит, собирается выбраться из Брошенных Земель. Но, куда бы он ни направился, ему не миновать трактир "На распутье". Он находится на границе владений барона Гансера и Брошенных земель. Левша остановится там хотя бы для того, чтобы напоить коней. Если поторопимся, мы успеем его там застать.

— А если не успеем?

— Тогда все пропало.— Неожиданно Айс подскочил к окошку, выглянул наружу и, обернувшись, крикнул:

— Сюда идут люди Оверэна!

— Я готов.

Мне не хотелось ввязываться в очередную дурно пахнувшую историю, да и Айс так и не смог меня убедить в чистоте своих намерений. Возможно, один псих хотел отнять у другого опасную игрушку. Но по сравнению с Оверэном, чей замысел был предельно понятен, Айс оставался темной лошадкой, и можно было хотя бы надеяться, что он был со мной искренен.

Я достал из сумки "Камень крови", успевший зарядиться с момента последнего перехода, и сказал:

— Трактир " На распутье".

Мы появились на точке привязки у стен двухэтажной домины, стоявшей посреди голого поля, на перекрестке двух дорог. Та, что вела с запада на восток, была едва заметна, особенно, если двигаться в направлении восхода солнца. Другая, протянувшаяся с юго-востока на север-запад, выглядела более популярной и протоптанной. Дом был огорожен высоким забором, но ворота оказались распахнуты настежь.

Айс, едва закончился переход, сразу же направился во двор. Я последовал за ним. На конюшне под навесом жевали овес две лошади.

— Наши,— признал Айс.— Левша уже здесь.

Проходя мимо распахнутых окон, Айс заглянул внутрь и тут же резко отшатнулся, сгреб меня рукой и прижал к стене дома.

— Тс-с-с!— зашипел он, прижав указательный палец к губам.

После чего осторожно заглянул в окно, мгновение спустя отстранился, прижавшись к стене спиной, закрыл глаза и тихо пробормотал:

— Я должен был сразу догадаться. Ни одно грязное дело в Альтиндоре не обходится без ЕГО участия.

Я не понял, о ком идет речь, поэтому, пользуясь моментом, глянул в окно.

В трактире было почти пусто. Не удивительно, если учесть, что дорога, ведущая в Брошенные земли, никогда не пользовалась особой популярностью. К тому же время было раннее — солнце только начало вставать из-за горизонта. За стойкой стоял хозяин заведения и настороженно смотрел на двоих посетителей, устроившихся в дальнем конце зала. Когда на лестнице, ведущей на второй этаж, появилась заспанная женщина, лицо трактирщика перекосилось, и он замахал рукой, мол, уйди прочь и не высовывайся.

Я не видел лица человека, сидевшего за столом ко мне спиной. Но догадался, что это и есть Левша. Зато его собеседника я видел отчетливо, так как он расположился лицом к двери. Точнее, не лицом, а маской, до боли знакомой мне по острову Хенге. Правда, в этот раз он был один, без своего грозного телохранителя. Они с Левшой о чем-то тихо говорили — слов не разобрать. Рядом с правой рукой человека в маске лежал его жезл. На противоположном конце стола, перед Левшой стоял мешок, содержащий нечто округлой формы.

Черт, только типа в маске здесь не хватало!

Айс схватил меня за плечо, оторвал от окна и снова прижал к стене.

— Ты его знаешь?— одними губами прошептал я.

Айс кивнул и произнес всего лишь одно слово:

— Координатор.

Координатор? Хе?!

— Что будем делать?

Мой спутник пожал плечами и задумался.

Должно быть, у него появилась идея, потому что морщины разгладились, он приблизил губы к моему уху и зашептал:

— Оставайся здесь и не высовывайся.

Потом он проскочил под окном и, снова выпрямившись во весь рост, стал красться вдоль дома к углу. Спустя несколько секунд Айс, внушительно посмотрев на меня, скрылся за углом.

Стоять, не ведая о том, что происходит в трактире, было выше моих сил, поэтому я время от времени заглядывал в окно.

Беседа между сидевшими за столом людьми начала оживляться. И если человек в маске, которого Айс назвал координатором, по-прежнему говорил тихо и спокойно, тон Левши стал повышаться:

— Это безумие! Нет, на это я не могу пойти... Нет, и не уговаривайте... Ни за что... Вы с ума сошли?!

Левша вскочил из-за стола, схватив мешок со сферой. Координатор потянулся к жезлу, но инженер-конструктор оказался расторопнее: взмахнув мешком, он ударил им человека в маске по голове прежде, чем тот успел направить свое смертоносное оружие в сторону противника и тут же бросился к выходу. Координатор упал на пол, и в этот момент в соседнее с ним окно ввалился Айс, сжимавший в руке кинжал.

Его появление удивило и обоих участников потасовки, и стоявшего за стойкой трактирщика. Да и я не стал исключением.

Лежащий на спине человек в маске отреагировал на автомате: он вскинул жезл и выпустил молнию, моментально обуглившую стену, перед которой мгновение назад стоял Айс. Мой спутник успел нырнуть под стол и тут же перевернул его, отгородившись от очередного выстрела. Новая молния разнесла в щепки столешницу, а следующая должна была испепелить открывшегося взору Айса.

Но вмешался Левша. Пользуясь тем, что Координатор занят вторым противником, инженер бросился на него, размахивая мешком со сферой — другого оружия при нем не было.

Координатор услышал скрип досок под его ногами, резко повернул жезл и запустил в инженера "Ледяную стрелу". Остроконечная сосулька пробила Левше грудь. Он с сожалением взглянул на торчащий между ребер осколок, выронил из рук мешок и осел на пол.

Человек в маске взглянул на мешок, но решив, что тот никуда не убежит, снова повернулся к Айсу. Однако того уже не было на прежнем месте. Интендант крепости Орлиное Гнездо, сшибая мебель на своем пути и обходя противника по дуге, несся через зал к оброненному мешку. Координатор выпустил по нему очередь "Ледяных стрел". Сосульки пролетали мимо Айса, втыкались в стены и перевернутые столы. Одна из них вылетела в окно, просвистев у моего уха, когда я целился в Координатора из лука. Руки дрогнули, и выпущенная стрела воткнулась впритирку к плечу человека в маске, впрочем, пришпилив к полу рукав камзола. Заметив это, Айс изменил направление бега и рванул к Координатору.

А я в это время уже натягивал лук для очередного выстрела.

Человек в маске умел принимать быстрые решения. Он крутанул жезлом и... исчез, оставив на полу лоскут материи, за мгновение до того, как к нему приблизился Айс.

— Сволочь!— мой спутник со злостью пнул то место, где только что лежал Координатор.— Опять ушел.

Он подошел к телу Левши, пощупал пульс...

Мертв.

Я опустил лук, запрыгнул в окно, прошел мимо замершего за стойкой с выпученными глазами и бледным лицом трактирщика, на ходу поднял с пола мешок со сферой и подошел к Айсу.

Тот посмотрел на меня, спрятал в ножны кинжал и сказал:

— Отдашь мне ее? Обещаю: мы не станем ее использовать. Изучим, а потом или уничтожим, если это возможно, или спрячем так, что никто никогда не найдет.

Я задумался. В общем-то, я и сам мог сделать то, что предлагал Айс, чтобы избавить этот мир от угрозы, упомянутой моим спутником. Но в этом случае я вряд ли узнаю о том, что интересовало меня в этот момент больше всего.

— Я подумаю. Но сначала ты ответишь на мои вопросы, идет?— предложил я.

— Спрашивай,— согласился Айс.

— В ногах правды нет, давай присядем, выпьем пива.— В нем я нуждался не меньше, чем в откровениях Айса.— Хозяин! Пива нам, да, побыстрее!

Трактирщик вздрогнул, выйдя из ступора, отчаянно закивал головой и бросился наливать по кружкам пиво из бочки.

Мы с Айсом сели за стол, друг против друга, совсем так, как недавно сидели Координатор и Левша. Мешок я поставил рядом с собой. Для полноты картины не хватало лишь жезла под рукой моего собеседника.

— Вопрос первый: кто такой этот человек в маске и что он там координирует?— спросил я, с наслаждением потягивая пиво.

— Я знаю его еще по реалу. Наша фирма занималась разработкой дизайна интерьеров в Альтиндоре. Все, что ты видишь в этом доме,— он развел руками,— задумано нашими сотрудниками. Я принимал участие в разработке, потом тестировал объекты. Незадолго до Затмения мне предложили стать одним из Хранителей Севера. Я согласился и пробыл на этой должности всего два дня...

— С тобой все ясно, Хранитель. А человек в маске?

— Он координировал нашу деятельность. И не только нашу. Не знаю, кого он представлял — своего богатого папашку или кредиторов,— но в VMW он даже в кабинет генерального входил, распахивая дверь ногой. Что уж говорить про остальных... Когда он появлялся в нашем отделе, бывалые мужики превращались в тряпку, а у женщин на глазах появлялись слезы от одного его вида. Даже тараканы за шкафами переставали шуршать! Придет, бывало, неожиданно, нахамит, обругает не по делу, уволит кого-нибудь походя. А уж если кого-нибудь вызывали в его кабинет... у-у-у... Меня Бог миловал, но люди рассказывали: сидит в огромном кресле, важный такой, брови хмурит и шарик в руке катает...

— Чего?!— не понял я.

— Был у него такой бзик: постоянно с собой шарик таскал. Небольшой такой, прозрачный... Знаешь, есть снежные шары, в которых домик стоит или оленья упряжка, а тряхнешь его — снег идет. Ну, вот, что-то в этом роде, только меньше размером, а внутри — пустота, только какая-то пыль кружит... Вот... Сидит он, значит, катает в руке этот шарик, смотрит на человека, как на пустое место и вдруг как рявкнет! Или швырнет что-нибудь. И не важно, за что! У него всегда был повод сорвать свою злость на человеке. А результат такой беседы — один: ты уволен... Любил, чтобы его называли господином Координатором... Мы даже имени его настоящего не знали. Только так: ГОСПОДИН КООРДИНАТОР. И желательно с придыханием, и не смотреть ему в глаза — не любит он этого.

— Упырь, одним словом,— сделал я вывод.

— Не то слово.

— А ты уверен, что это он? Он ведь в маске постоянно ходит?

— Уверен. Поймали мы его с год назад, сорвали маску, побеседовали по душам.

— И что?

— Ничего. Сбежал он от нас — скользкий, гад. Зато мы узнали, что он сам по себе ничего серьезного не представляет. Он ни маг, ни воин — обычный человек. Правда, хитрый, зараза: прекрасно чувствует на кого и как можно надавить, кого и чем — подкупить. Отсюда и его влияние в мире. Единственную опасность представляет его жезл "Всемогущества" — высокая магия на любой вкус.

Я кивнул.

— А теперь самое время объяснить, кто это — "мы"?

— Мы — это... У нашего объединения нет официального имени. Мы даже не клан, так, союз единомышленников, лига друзей Альтиндора.

— А конкретнее?

— Нас немного, человек сорок: бывшие Мудрецы, Хранители, простые игроки. Сочувствующих и неофициальных помощников побольше будет. Наша цель — раз уж мы все здесь завязли,— навести порядок в Альтиндоре. Помогаем Проклятым, защищаем их от неписей и от них же самих. Как в случае с этой сферой. Короче, занимаемся почти тем же самым, чем и до Затмения, только тайно и с урезанными полномочиями и возможностями.

— Понятно,— кивнул я.

Мы помолчали.

— Теперь отдашь мне ее?— он кивнул на мешок на столе.— Клянусь, мы не станем использовать ее разрушительную силу. Это не в наших интересах.

Я подумал и решил ему поверить — толкнул мешок через стол. Айс бережно взял его в руки, заглянул внутрь и встал из-за стола, даже не притронувшись к своему пиву.

— Спасибо,— поблагодарил он меня.— Ты все правильно сделал... Может быть, примкнешь к нам? Мы защищаем посторонних, а своих тем более в беде не бросаем.

— Я подумаю.

— Хорошо... Мне пора,— из потайного кармашка он достал Иглу.

— Как мне вас найти, если что?

— У нас есть люди в каждом городе и во всех значимых объединениях. Но их имена известны только членам Лиги. Это правило незыблемо, и я не могу его нарушить. Станешь одним из нас, тогда наш руководитель сам тебе обо всем расскажет и со всеми познакомит.

— А кто он — ваш босс?— спросил я невзначай.

— Это тоже тайна для непосвященных.

— Как же все сложно,— вздохнул я.

— Надумаешь — пришли мне весточку.— Он достал из кармашка жилетки часы-луковицу. По крайней мере, этот предмет выглядел именно так, хотя карманные часы для Альтиндора — нонсенс.— Захочешь со мной связаться — открой зеркальце, поверни это колесико, похожее на заводной механизм и положи на ровную поверхность. Если буду не занят, отвечу.

Зеркальце?!

Любопытства ради я открыл крышечку... Точно, зеркальце. Никогда не слышал о таком артефакте.

Закрыв зеркальце, я сунул его в карман.

— Ладно, я пошел,— махнул мне Айс.— До встречи.

— Пока.

Он сломал Иглу телепорта и исчез вместе со сферой.

А я остался в разгромленном трактире допивать свое пиво. Мне было о чем подумать: и о Лиге, и о Координаторе...

— Так, так, так,— прозвучал у меня за спиной знакомый голос, когда я добивал вторую кружку.— А ты, как я посмотрю, неугомонный парнишка.

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы понять: позади меня стоял Координатор.

— Ведь это ТЫ разрушил мой портал?!

— Не я,— ответил я, изо всех сил пытаясь изображать хладнокровие.

Кто же мог знать, что он вернется?!

— Я собирался уйти в реал. А портал уничтожил другой человек.

— Кто?

Сдать, что ли, Аристера?

Он, конечно, му..к, но...

— Да пошел ты!

— Не скажешь? Ну и черт с тобой. Я итак догадываюсь, чья это работа. Но ты тоже там был, я твою рожу хорошо запомнил. Подоноки!— взвизгнул он неожиданно.— Вы разрушили мой портал! А теперь из-за тебя я лишился веского аргумента в одном очень щекотливом вопросе. Ты знаешь, я убивал за меньшее, так что...

Я прыгнул в сторону и увидел в полете, — словно в замедленной съемке, — как стол, за которым я сидел, разлетается в щепки. Перекатившись по осколкам битой посуды, я вскочил на ноги, оставляя позади себя дыру в полу, которую там проделал следующий "плевок" жезла.

Координатор стоял в дверях, так что выйти из трактира можно было только через окно. И я рванул к ближайшему. Для этого мне пришлось повернуться к противнику лицом, и я увидел, как он вскидывает жезл, как направляет его в мою сторону, как от наконечника смертоносного оружия отделяется сгусток энергии и летит в меня со скоростью реактивного самолета. И я понимаю, что не успеваю ни добраться до окна, ни увернуться от удара.

Сгусток угодил мне в грудь. Затрещали ребра, меня оторвало от пола и пронесло через весь зал, так что не вылетел из трактира, только благодаря остановившей меня стене левее окна. Стукнувшись о нее, я упал на пол. Из груди вырвался сдавленный хрип.

— Вы посмотрите на него!— удивился Координатор.— Какой живучий!

Лежа на полу, я видел как он медленно поднимает свой жезл. "Камни крови", покрывавшие мой доспех, спасли меня в первый раз, но теперь, когда они дружно погасли...

— А знаешь,— задумался Координатор и опустил жезл.— Я не стану тебя убивать. Спросишь — почему? Я отвечу...

Вместо ответа он неожиданно вскинул жезл и выпустил заряд в сторону окна, перед которым выросла чья-то фигура. С небольшим опозданием в направлении Координатора вылетел арбалетный болт, но прошел мимо, лишь чиркнув по плечу. Зато человек в маске не промахнулся. За окном послышался вскрик и падение тяжелого тела.

— Готов,— довольно улыбнулся Координатор. Он подошел к окну, выглянул наружу и брезгливо поморщился.— Твой друг... был?

Неужели Айс решил вернуться, чтобы... умереть?

Твою мать...

Вместо ответа я обжег ненавистным взглядом человека в маске.

Ублюдок!

— Так вот, продолжим,— как ни в чем не бывало, сказал Координатор.— Ты, говоришь, хотел уйти в реал? Я могу это устроить.

Моя челюсть отвисла. На какое-то время я даже позабыл о боли, терзавшей мое тело.

— Да, да, я могу. Я такой,— улыбнулся Координатор.

— Но как? Портал ведь разрушен,— пробормотал я.

— Портал — это всего лишь дверь в стене. Нет портала — нет прохода. Но ведь стену можно и пробить?

Что-то я не понял, что он имел в виду?

— Я не стану вдаваться в подробности. Скажу лишь, что в реал можно уйти и без портала. Для этого необходимо лишь задействовать вот эту штуку,— он достал откуда-то странный цилиндр шириной с ладонь и толщиной два сантиметра. Он представлял собой стержень, окруженный дюжиной тонких колец, покрытых непонятными мне символами.

— Что это?— спросил я его.

— Не важно. Можешь называть ее "Открывашкой". И она в состоянии открыть проход в твой родной мир. А портал... Я построил его исключительно для удобства перемещения. Построил раз, построю снова. Потом. Сейчас на остров Хенге трудно попасть. И, знаешь, почему? Потому что ты и твой дружок, с которым я еще поговорю по душам, разворошили гнездо под названием Джавге-Да-Зан. Повстанцам удалось свергнуть императора — это ничтожество, которое я с большим трудом водрузил на трон Йолы. Уже за одно это тебя следовало бы убить. Но я предлагаю тебе сделку. Знаешь, почему? У тебя есть то, чего мне очень не хватает. Так, сущая безделица — везение. Посуди сам: тебе удалось узнать о портале, добраться до Йолы, попасть во дворец, достичь острова Хенге... Потом, правда, получилась накладка и в реал тебе не удалось уйти. Зато ты избежал моего гнева, уцелел, встретившись с Морским Змеем, вернулся в Найрован, побывал в забытом богом и разработчиками подземелье, снова выжил. И под конец увел у меня из-под носа энергетическую сферу, выдержал удар магического заряда, пробивающего дыру в каменной стене, и убедил меня в том, что живой ты полезнее мертвого.

— Я убедил?!

— Хорошо, будем считать, что я сам в тебя поверил... Так вот, достань мне Сердце Альтиндора, и я отправлю тебя домой. Как тебе такая сделка?

— Что достать?— не понял я.

— Сердце Альтиндора,— поморщился Координатор, поражаясь моей бестолковости.

— Что это такое?

— Теперь даже не знаю. Оно способно принимать любые формы и может быть, чем угодно. Но скорее всего, это небольшой шарик, прозрачный, теплый на ощупь. Когда ты возьмешь его в руку, сам поймешь, что это он и есть.

Это та самая хренотень, о которой недавно рассказывал Айс?

Айс, Айс, зачем ты вернулся...

А этот Координатор — больной на всю голову. Шарик ему, видите ли, подавай!

— Зачем он тебе?— спросил я его.

— Не твое дело!— бросил он резко.— Достанешь — верну тебя в реал.

— Если ты такой всемогущий, почему сам его не достанешь?— усмехнулся я.

— Я не всемогущ — в том-то и дело,— нахмурился он.— Иначе я не стал бы с тобой разговаривать. Туда, где он находится, даже мне сложно попасть.

— И где это место?

-Где-то на Берегу Смерти.

Час от часу не легче!

— Точнее не скажу, не знаю. Возможно... нет, наверняка это известно тому, кого в народе называют Черным Повелителем. Но до него мне не добраться. Может быть, тебе это удастся?

Черный Повелитель... Это имя было мне знакомо. Так звали того, кто правил на Берегу Смерти и повелевал всей тамошней нечистью. Кто он — Проклятый или непись — было неизвестно. Его никто не видел лично. А если видел — уже ничего не расскажет.

— А где гарантии, что ты действительно отправишь меня в реал, если я найду это самое Сердце? Ты меня даже не убедил, что это тебе по плечу, особенно после того, как был разрушен портал.

Лезть на Берег Смерти?! Нет, это заведомое самоубийство! Так что я туда не собирался соваться. А спросил чисто формально, для проформы.

— Насчет последнего можешь не сомневаться. Если не веришь мне, спроси при случае своего дружка, того, с которым вы были вместе на острове Хенге. Он подтвердит.

Аристер... Хотел бы я с ним встретиться и уж, конечно, не для того, чтобы задавать вопросы!

— Мне пора. И запомни: если напакостишь мне еще раз — убью.

Координатор повел жезлом и исчез.

А как же я его найду, если заполучу Сердце Альтиндора?

Стоп, стоп, стоп! Какое, к чертям, Сердце?! Я никуда не собирался. Уж во всяком случае не на Берег Смерти в гости к Черному Повелителю.

Или?

Айс!

Я вскочил на ноги и, прихрамывая вышел из трактира.

Он лежал под окном, весь в крови. Магическим зарядом ему разворотило бок так, что страшно было смотреть.

Но...

Это был не Айс! Человека, пытавшегося убить Координатора, я прежде не видел. И, что самое важное,— он был еще жив.

Глава 11

Выглядел он неважно, а чувствовал себя, думаю, еще хуже. На бледном лице выступили капельки пота, левая рука судорожно дрожала, правый глаз был приоткрыт и смотрел на меня... или сквозь меня.

Увы, я ничем не мог ему помочь, незнакомец умирал.

Вдруг его губы зашевелились.

Он хочет что-то сказать?!

Я опустился на колени и склонился над умирающим.

Да, он что-то лепетал, но я никак не мог разобрать — что именно.

— Что?! Я не понимаю!

— Ап... теч... ка...

Аптечка?!

О чем он говорит?! Какая уж тут аптечка? Такую рану ни один лекарь не залатает. Возможно, "Лечилка" помогла бы. Да и то... Но у меня ее не было.

— Аптечка... на поясе...— расслышал я и увидел, как его рука тянется к небольшой поясной сумочке, но сил самому достать ему уже не хватало.

Воля умирающего — закон. Хотя тут вряд ли что поможет.

Я расстегнул сумку, вытащил коробочку из нержавейки, раскрыл.

В коробке находилось три предмета: два металлических цилиндра размером и формой напоминавшие губную помаду, и баллончик, похожий на газовый — предметы, довольно необычные для Альтиндора.

Пока я размышлял об их предназначении, раненый запустил непослушные пальцы в коробочку и неловко подцепили меньший из цилиндров. Взглянув на маркировку, похожую на штрих-код, мужчина повернул "крышечку" цилиндра по часовой стрелке, она слегка приподнялась, а металлический корпус стал прозрачным! Внутри цилиндра была какая-то бесцветная жидкость. Раненый приставил цилиндр к боку под раной, надавил на "крышку" — послышалось короткое шипение, и жидкость мгновенно покинула небольшую емкость.

Неужели это безыгольный инъектор?! Здесь, в Альтиндоре?!

И тут меня осенила догадка: а что, если незнакомец имеет какое-то отношение к подземному миру?! Почему бы и нет? Если альтиндорским магам — гипотетически — удалось внедрить в ряды своих "либеральных" коллег шпиона, почему не предположить, что то же самое могли сделать и жители подземного города? Уж больно похожи были технологии создания найденной мною сферы и этих удивительных предметов из аптечки незнакомца. Впрочем, есть одна нестыковка: этот человек определенно Проклятый, а значит, не может быть посланником мира, который сродни потемкинским деревням — вроде бы он и есть, но, если хорошо приглядеться — нет его. Тогда откуда у него вещи, которых не может быть в Альтиндоре в принципе?!

Загадка...

Я взглянул на раненого, безвольно уронившего руку с пустым инъектором на землю. Его глаза были закрыты, но лицо при этом расслабилось и слегка порозовело, дыхание стало ровным и глубоким, и перестала дергаться рука.

Обезболивающее?

Похоже на то.

Незнакомец открыл глаза, и сеанс лечения продолжился. Твердой рукой он достал из коробочки баллончик и уверенным движением опрыскал рану какой-то пахучей жидкостью.

Антисептик?

Но то, что я увидел, оказалось гораздо фантастичнее моего предположения. На моих глазах рана... стала заживать. Поврежденные ткани растворялись в нанесенной жидкости, а на их месте появлялись новые, здоровые. Срастались капилляры и нервные окончания, возобновлялась мышечная ткань и кожный покров. И все с такой скоростью, словно при ускоренной перемотке научно-фантастического фильма.

Пока поврежденный участок тела стремительно регенерировал, а я сидел, раскрыв от удивления рот и выпучив глаза, незнакомец достал из коробочки третий предмет, оказавшийся так же инъектором, и снова вколол себе порцию... Я даже не берусь предполагать, чего именно.

Не прошло и пяти минут, а рана на боку полностью затянулась молодой, нежно-розовой кожей, даже шрама не осталось. Незнакомец безбоязненно ткнул в нее пальцем, потер и, оставшись довольным результатом, встал на ноги.

Я тоже поднялся с земли.

— Благодарю тебя, друг.— Голос у него был еще слабый, но речь внятная, разборчивая. Правда, мне показалось, что он говорил с каким-то акцентом, похожим на прибалтийский.

— Да, не за что, в общем-то,— ответил я, все еще придавленный увиденным.

Моя роль в его невероятном выздоровлении была чисто номинальной.

— Я случайно стал свидетелем твоего... конфликта с человеком в маске. Скажи, ты хорошо его знаешь?— спросил он вдруг.

— Не то, чтобы очень. Так, встречались один раз.

— Исходя из того, что он пытался тебя убить, смею предположить, что к твоим друзьям он не относится.

— Какая уж дружба?— усмехнулся я.

— Значит, он твой враг. Хм... У нас говорят: враг моего врага — мой друг.

— У нас тоже так говорят.

На самом деле, что ли, прибалт?

— А ты чем ему не угодил?— спросил я незнакомца.

— Я догоняю, он убегает. Ему не нравится, вот и кусается.

Черт, красиво сказал!

— Так ты тоже из Лиги?

— Тоже?!— удивился незнакомец.— А кто еще? И что тебе известно о Лиге?

— Так, кое-что. Недавно познакомился с человеком, бывшим Хранителем. Он и рассказал. Точнее, намекнул, что есть такая Лига друзей Альтиндора, состоящая из Мудрецов, Хранителей и простых игроков.

— Нет, это другая Лига. К ней я не имею никакого отношения.

— Что? Еще одна Лига? Ну вы, блин, даете! А у вас какие претензии к Координатору?

— Он украл одну... вещь. Ее нужно вернуть.

— Это на него похоже. И давно ты за ним гоняешься?

— Да, давно.

Мы помолчали.

— Скажи, а что это такое?— я кивнул на коробочку.

— Регенератор.

Ясно, что не монпансье!

— Откуда он у тебя?

Незнакомец пристально посмотрел на меня и сказал:

— Ты не знаешь, где я могу найти человека в маске, Координатора?

Так, значит, ответа на свой вопрос я не получу. Хм...

— Нет, не знаю.

— Жаль. Очень жаль. Значит, мне придется его снова искать и догонять. Он постоянно от меня уходит и прячется,— сокрушался незнакомец.— Я его ищу, нахожу, и все повторяется сначала.

Он вздохнул, поднял с земли арбалет, встал сам, отряхнулся, прикрыл дыру в нагруднике полой плаща и вытащил из кармашка Иглу.

Теперь он совсем не походил на человека, который еще пару минут назад был при смерти. Немного вял, слегка бледен, временами морщится, но какие это пустяки, когда в боку дыра размером с кулак?!

Была...

— Я собираюсь вернуться в Сайн,— сказал он мне.— Недавно я узнал, что Координатора интересует Берег Смерти, и он часто бывает в Сайне. Я почти настиг его, но он переместился сюда. Человек, у которого он останавливался на ночь, выдал мне, куда он направляется. Но мне снова не повезло. Да... У меня будет к тебе маленькая просьба: если узнаешь, где скрывается человек в маске, дай мне знать. Пожалуйста.— Он передал мне Иглу.— Увидишь его, вызови меня. Он нехороший человек. Ему не место в Альтиндоре.

Интересно он, все-таки, выражается... Интурист.

Я взял иглу "Вызова", а он достал еще одну. Наверняка, "Телепорт" в Сайн.

— Как тебя звать-то?— спросил я его, пока он не исчез.

— Зови меня Охотник.

— Хорошо, Охотник. А я Ильс.

— Было очень приятно познакомиться. Может быть, еще увидимся.

Он сломал Иглу и исчез.

Я постоял на свежем воздухе, пытаясь сообразить, свидетелем чего я только что был, но ничего путного на ум не шло. И я вернулся в трактир, чтобы допить свое пиво.

Моя кружка валялась на полу, поэтому я собирался заказать себе новую. Но трактирщик куда-то исчез. Сбежал, пока в его заведении царило затишье. Мало ли, кого еще черт принесет и что из этого выйдет? Поэтому пиво цедить мне пришлось самому. Наполнив кружку, я подумал, что пива много не бывает, и налил еще одну. Прихватил со стойки сушеную рыбу и вышел на середину зала.

Такое впечатление, словно в помещении рванула бомба: столы перевернуты, лавки разбиты, стены испещрены выбоинами и сколами и обожжены. Гостеприимство трактирщика обойдется ему в копеечку.

В луже крови лежал Левша.

Похоронить бы его не мешало.

— Эй, хозяин!— я был уверен, что трактирщик прячется где-то в доме.— Похорони мертвого! И приберись здесь, когда я уйду. Деньги я оставлю на стойке.

Я нарочито громко стукнул о деревянную поверхность несколькими золотыми монетами. Пусть не думает хозяин, что все Проклятые — козлы. Потом поднял стол у окна, придвинул едва уцелевшую лавку, уселся и, потягивая пиво, стал смотреть на бескрайнюю степь, уходящую за горизонт...

Они появились после первой кружки. Нет, не черти — всадники.

Твою ж... Как я мог о них забыть!

Всадники были еще далеко, у самого горизонта, но я мог с уверенностью сказать — это люди Оверэна, преследовавшие Левшу. Кто еще мог скакать со стороны Брошенных земель?!

И встречаться с ними мне не хотелось. Итак придется оправдываться, куда это я запропастился с утра пораньше. А если меня застукают рядом с мертвым Левшой — быть беде.

К сожалению, я не мог воспользоваться телепортационным камнем. До завтрашнего утра — это булыжник, которым разве что орехи колоть. А пешком до Орлиного Гнезда добираться целый день.

Хотя...

Зачем пешком, если в стойлах стоят два гнедых красавца?!

Сделав напоследок большой глоток — уж больно пиво хорошее у трактирщика — я бросился на конюшню. И едва вышел из дверей, как увидел еще один конный отряд.

Эти двигались по дороге с северо-запада и находились гораздо ближе к трактиру, чем люди Оверэна. Так что разглядеть я их успел хорошо, прежде чем они увидели противника и пустили коней галопом. Их было много, сотни две, а то и больше. Судя по вымпелам на длинных древках и расцветке униформы — королевская гвардия, обещанное подкрепление, направляющееся в Брошенные земли.

Шестеро Проклятых заметили найрованский отряд, немедля повернули лошадей обратно на восток, дали шпоры и через минуту исчезли за горизонтом. За ними в погоню отправилась группа человек в двадцать, остальные перешли на рысь и потрусили навстречу восходящему солнцу.

Значит, король все же решил напасть на Орлиное Гнездо и стягивал к крепости свои войска. Я мог не спешить. Если людям Оверэна удастся уйти от погони, они предупредят Проклятых о приближении королевской гвардии. Если нет, то мое личное присутствие в крепости вряд ли спасет положение. Хотя, не мешало бы попасть туда, пока не началась осада. Как бы то ни было, но там находились мои друзья.

Приняв решение, я начал седлать коня — занятие для меня непривычное, а потому хлопотное. Кое-как справившись с одной, вторую лошадь оставил в стойле. Думаю, хозяин о ней позаботится. Взобрался в седло, хлопнул пятками по бокам гнедой и поскакал на восток.

Мне пришлось отклониться к северу, чтобы избежать случайной встречи с найрованцами. Скудная на зелень степь постепенно сошла на нет, превратившись в каменистую пустошь. Лишь изредка встречались корявые сухие деревца с голыми ветвями, да ветер прогонял мимо колючие шары перекати-поля. Пока я шлялся по югам, на севере наступило лето — знойное и засушливое в Брошенных землях. На бледно-голубом небе — ни облачка. Зато солнце палило так, что невольно вспоминалось мое недавнее путешествие по пустыне Уюм. К счастью, Левша прихватил с собой в дорогу достаточно воды, а в его дорожной сумке я обнаружил и кое-что из съестного. Позавтракал я на ходу. В полдень все же решил спешиться, чтобы дать отдохнуть коню, самому размять конечности и пообедать в тени одинокой скалы.

Когда я собирался вернуться в седло, на горизонте показался всадник. Он безжалостно гнал лошадь вдоль отвесных скал на восток и на фоне серых камней выглядел размытой черной точкой. Так что я не мог с уверенностью сказать, кто он такой. Это мог быть обитатель Орлиного Гнезда, спешивший с дурной вестью в крепость. Или, наоборот, найрованец, отставший от давно обогнавшего меня отряда королевских гвардейцев. Или же любой другой житель Брошенных земель, возвращавшийся в свое поселение.

Гадать я не стал, просто вскочил на лошадь и помчался следом.

Орлиное гнездо показалось часа через два после полуденного привала. Но гораздо раньше я увидел черную тучу, нависшую над твердыней клана "Щит и меч". И с каждой секундой она становилась все больше и темнее. На чистом голубом небосклоне это выглядело особенно зловеще. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять: такая туча не могла появиться сама собой. И вскоре я увидел подтверждение моих опасений. Метрах в трехстах от выступа, на котором стояла крепость, в боевом порядке расположилось войско найрованского короля. Численность армии подтверждала самые серьезные намерения монарха. Против Проклятых он послал более двух тысяч человек. Пехотинцы, вооруженные копьями и мечами, стояли, разбитые на сотни — по десять человек в ряд. Всего двенадцать сотен. Позади них выстроились в две длинные шеренги лучники — человек триста. Фланги прикрывала кавалерия — еще полтысячи. Замеченный мною у трактира отряд только что прибыл и пока находился в резерве. Но и это было еще не все. К каждой сотне были прикреплены от трех до пяти боевых магов разного уровня. Но больше всего меня пугало присутствие людей в пурпурных мантиях. Их было шестеро — придворных магов Его Величества. Они расположились в сотне метров от твердыни и, в то время, пока один из них держал магический щит, защищая коллег от летевших с крепостной стены стрел, остальные, ожесточенно размахивая руками, наращивали и уплотняли тучу, не предвещавшую ничего хорошего для защитников Орлиного Гнезда.

Замысел Короля был прост. Он не собирался надолго задерживаться под стенами крепости Проклятых.

Пришел, увидел, победил.

Найрованцы не потрудились даже разбить лагерь — разве что поставили шатер для военачальника, чтобы тот мог укрыться от палящего солнца. Они, определенно, собирались переночевать в долине. И я бы не стал исключать такую возможность. Ибо непреступная крепость падет даже без вмешательства армии, роль которой чисто демонстративная и вспомогательная — всю работу сделают придворные маги. От обычных они отличались не только высоким классом и огромным запасом маны, но и умением производить разрушительные объемные заклинания. И тем оно было страшнее, чем больше пурпурных магов принимало участие в священнодействии. На одно заклинание уходило колоссальное количество маны и немало времени, но результат был в прямом смысле слова — потрясающим. Даже не представляю, чем обещала пролиться мрачная туча на головы Проклятых: огнедышащей лавой ли, или глыбами льда. А может быть, она испустит всего лишь одну ветвистую молнию, которая превратит в пепел все живое в крепости?

Я этого не знал. Но очень скоро, с минуты на минуту, мне предстояло увидеть все собственными глазами. Я даже не успею добраться до крепости. Впрочем, до нее я итак не доберусь — найрованцы перехватят меня на подходе.

И тем не менее, я свернул в сторону Орлиного Гнезда в надежде что-нибудь придумать на месте.

Следовавший всю дорогу параллельно моему движению всадник, напротив, принял северо-восточнее и направил коня к найрованскому шатру.

Мы начали сближаться.

Прежде чем найрованцы заметили моего невольного попутчика, он решил предупредить их о своем приближении и выпустил в воздух яркую даже в солнечный день "Комету".

Найрованцы заметили магический сигнал, и лишь потом разглядели пославшего его всадника. Засуетились телохранители, взяли в кольцо своего полководца, ощетинились луками, арбалетами, копьями. Кто-то выпустил во всадника стрелу, и она просвистела мимо его головы, когда он прижался к конской гриве. Он замахал руками, закричал, но ни я, ни найрованцы его не услышали и выпустили еще одну стрелу. Тогда незнакомец произвел какое-то действие — возможно, сломал Иглу,— и сию секунду над его головой появилось цветное голографическое изображение герба Его Величества, давая найрованцам понять, что приближается свой. Они перестали стрелять, но оружие не опустили.

Всадник натянул поводья шагов за тридцать от шатра и изящно спрыгнул с коня, прежде чем тот остановился. Герб над его головой исчез. Дальнейший путь он проделал быстрым шагом, на ходу вытащил из-за пазухи скрученный трубочкой пергамент и, кивком головы поприветствовав полководца, протянул его адъютанту письмо. Пока обряженный в роскошные доспехи полководец читал, посланник не стоял молча. Он говорил слишком эмоционально, размахивая руками, тыча пальцем то в сторону тучи, то в направлении Орлиного Гнезда. Наконец, полководец дочитал, посмотрел на посыльного, согласно кивнул и начал отдавать какие-то распоряжения.

А я, чем ближе подъезжал к шатру, тем больше убеждался в том, что личность загадочного посланника мне хорошо известна. Я встретил его в Хосте, потом мы побывали в горах Туор, в найрованском Фането, где он меня предал и бросил. Следующая наша встреча состоялась в йоланском Джавге-Да-Зане. Сначала он меня спас, а потом снова жестоко обманул, уничтожил портал и опять же бросил на произвол судьбы в лице загадочного Координатора, скрывавшего свою физиономию под карнавальной маской.

Если кто-то еще не понял, о ком речь, я скажу прямо: всадником, который битых полчаса скакал в одном со мной направлении, и только что передал полководцу какое-то донесение, был приснопамятный Аристер — собственной персоной.

Честно сказать, уж и не чаял его повстречать. А тут такая неожиданность.

Бывают моменты, когда меня натурально клинит. Падает шторка, и я уже не отдаю отчета своим поступкам. И плевать на последствия.

Когда я понял, что передо мной Аристер, меня заклинило. Не обращая внимания на обратившееся в мою сторону оружие, я уверенно направил коня на своего заклятого друга. Меня не изрешетили стрелами и болтами только потому, что Аристер, увидев меня и узнав, замахал руками, закричал, запрещая стрелять в мою сторону. Ему вняли, опустили оружие. Тем не менее, кто-то попытался сдернуть меня с коня но, получив ногой в подбородок, отлетел назад. Телохранители и гвардейцы снова подняли оружие, и опять Аристеру пришлось убеждать их, что я безобиден, как личинка бабочки-капустницы, и тянуть направленные в меня луки к земле.

Я спешился примерно там же, где и мой старый знакомый и твердым шагом направился к нему, остановившемуся впереди кольца, охранявшего полководца. Он стоял и улыбался, словно был несказанно рад нашей встрече. А я сверлил его уничтожающим взглядом и не замечал абсолютно ничего вокруг. Я приближался к нему, сжав кулаки и зубы. Гвардейцы молча расступались передо мной и, обернувшись, провожали вопросительными взглядами.

Сделав последний шаг, я размахнулся и ударил Аристера по морде, вложив в удар всю свою злость. Он ловко увернулся, отчего меня развернуло по инерции, а в следующее мгновение на меня набросились гвардейцы.

— Не надо, не трогайте его!— ПРИКАЗАЛ Аристер.

И ему подчинились.

Меня не стали бить и втаптывать в землю, но и не отпустили руки, тянувшиеся к горлу стоявшего в шаге от меня Аристера.

— Порву, как Тузик грелку!— заорал я, пытаясь освободиться от объятий гвардейцев.

Чем развеселил моего старого знакомого.

— А ты, как я вижу, изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз,— продолжая улыбаться, сказал он.— Ты прогрессируешь на глазах: вместо того, чтобы обнять старого друга, пытаешься дать ему в лицо. Или я ошибаюсь, и это начало деградации?

Я снова затрепыхался, пытаясь вырваться на свободу, но хватка у гвардейцев оказалась железной. Кроме того, кто-то, вопреки приказу, стукнул меня слегка по печени. Удар кулаком, закованным в стальную перчатку, поубавил мне прыти.

— Зачем ты разрушил портал?!— бросил я свое главное обвинение.

— Так было нужно,— раздельно по словам произнес Аристер.

— ЗАЧЕМ?!!

Аристер перевел взгляд на гвардейцев:

— Отпустите его!

— Если ты еще раз попытаешься ударить доверенное лицо Короля, я лично оторву тебе голову,— пробасил кто-то мне на ухо.

— Не беспокойтесь,— уверил гвардейцев Аристер.— Он меня больше не тронет. Правда, друг мой?

Я зарычал, оскалив зубы.

Аристер принял это за согласие:

— Вот видите, он больше не будет. Отпустите его!

— Я тебя предупредил,— дыхнул на меня чесночным духом тот самый гвардеец и снова в назидание слегка ударил по почкам.

— Давай отойдем, поговорим,— предложил мне Аристер.

— Да пошел ты!— бросил я в него.— Предатель!

— Я?!— удивился тот.

— Ты снюхался с найрованцами, которые на твоих глазах пытаются уничтожить Орлиное Гнездо вместе со всеми его обитателями. А там, между прочим, не только воины, но и мирные жители — и таких большинство.

— Как раз напротив!— возразил Аристер.— Я загнал трех коней, чтобы предотвратить побоище. Я привез приказ Короля, отменяющий захват Орлиного Гнезда.

— Тогда что там делают эти...— Я обернулся в сторону придворных магов и только сейчас увидел, как они приближаются к шатру. А туча над крепостью медленно рассеивается. Кроме того, найрованское войско спешно перестраивалось в походный порядок, а обозники уже начали сворачивать шатер.

— Ничего не понимаю,— пробормотал я.

— Отойдем в сторону, и я все тебе объясню.

— Хорошо,— кивнул я, и мы не спеша пошли подальше от найрванцев.

— Извини,— сказал Аристер. И в его голосе я услышал неподдельное раскаяние.

— За что конкретно?

— За все. За то, что разрушил твою мечту, за то, что бросил тебя на острове. Так уж получилось. Я не должен был встречаться с... человеком в маске. Он появился так неожиданно... Я растерялся... и дал деру, бросив тебя ему на растерзание. Прости.

— Зачем ты разрушил портал?— Я не спешил принимать его запоздалое раскаяние.

— Чтобы лишить ЕГО возможности таскаться в реал.

— Координатора?

— Ого, ты уже знаешь, как его зовут?!— удивился Аристер.

— Я много чего теперь знаю.

— Да?

Мне показалось, или Аристер как-то напрягся?

— Я вижу, у вас с ним взаимная любовь,— оскалился я плотоядно.— Кстати, он пообещал надрать тебе задницу, когда тебя найдет.

— Пусть только попробует,— процедил сквозь зубы Аристер.

Нет, мы опять отошли от темы!

— Хорошо, я могу понять, что у вас с ним какие-то терки. Это ваше дело. Но разве ты не мог уничтожить портал после того, как я уйду в реал?!

— Ты бы не смог им воспользоваться. И я тебе об этом говорил. Помнишь?

— Да, ты что-то там сказал о каком-то ключе. Но когда ты начал расстанавливать у портала непонятные штуковины, я подумал, что ты нашел способ его открыть. А ты...

— Извини... Если хочешь, можешь меня ударить. Я это заслужил.

И он покорно подставил мне свою нагло-виноватую рожу.

— Да пошел ты!— рявкнул я и сплюнул в сторону.

— Ты бы не смог задействовать портал без ключа. А ключ есть только у Координатора.

— Мы... Я мог бы попытаться его достать...

— Даже не думай об этом,— покачал головой Аристер.— В Альтиндоре нет человека, страшнее и коварнее Координатора.

— Да кто он такой?! Мне говорили, что он держал в ежовых рукавицах корпорацию VMW. Но это было в реале, в другой жизни. А здесь...

— А здесь он держит в той же позе весь Альтиндор. Он оплел своей паутиной весь мир. Ни одно значимое событие не происходит без его участия или одобрения. Он страшный человек, этот Координатор. Даже Король вынужден прислушиваться к его мнению. Кстати, это именно Координатор натравил Короля на Проклятых сразу же после Затмения. В то время он был первым советником Его Величества. Правда, с тех пор их пути разошлись, но даже сейчас Король сто раз подумает, прежде чем решиться встать на пути человека в маске.

— А ты?— Я пристально посмотрел на Аристера.

— Что я?

— Ты тоже его боишься?

— Боюсь ли я его? Хм... Нет, это нечто другое, мне трудно это объяснить. Но класть ему пальцы в рот я бы не стал.

— Зачем ему нужна была смерть Проклятых?— не понял я.

— Они слишком непредсказуемы, в отличие от неписей. Кроме того, Координатору нужен был хаос в Альтиндоре. Когда люди режут друг другу глотки, легче всего добиться... определенных целей.

— И какая же у него цель?

— Власть, конечно, неоспоримая и безраздельная.

— А это тоже его работа?— я кивнул на армию Найрована.

— Да. Он собирался заручиться поддержкой клана "Железное сердце", уничтожив его главного соперника и конкурента. Даже убедил Короля послать с армией десять придворных магов. Впрочем, я вижу только шестерых. Хм... Но мне снова удалось ему помешать. Я уговорил Короля отменить нападение на Орлиное Гнездо. Вместо этого войску предстоит поход на Берег Смерти.

— Уж не за Сердцем ли Альтиндора?— прищурился я.

— А ты откуда знаешь о Сердце?!— выпучил глаза Аристер.

— Ты не единственный, кто пытается им завладеть. Ведь это о нем ты спрашивал у карты Годвера?

Аристер едва заметно кивнул.

— Это Координатор тебе рассказал о Сердце?— спросил он.

Теперь я кивнул.

— Зачем?!

— Он хочет, чтобы я его для него добыл.

— Ты?!

Я подумал: если он сейчас рассмеется, я дам ему в морду.

Нет, он остался серьезен.

— А взамен он пообещал вернуть тебя в реал, так?

— Ага. Кстати, он серьезно может это сделать? Он показал мне какую-то штуку — цилиндр с кольцами. Сказал, что это "Открывашка", с ее помощью можно вернуться в реал. Это правда?

Аристер ответил не сразу.

— Да,— наконец выдавил он.— Но это не значит, что он сдержит свое обещание. На твоем месте я бы не стал полагаться на его слово.

— Я и сам так думаю. Но...

— Забудь о Сердце!— воскликнул Аристер.— И уж ни в коем случае — коли оно все же окажется в твоих руках — не отдавай его Координатору.

— Ты можешь мне объяснить, что это вообще такое?

— Я...

Но ему не дали ответить.

— Уважаемый Аристер!— окликнул его подошедший адъютант полководца.— Мы готовы отправиться в путь. Все ждут только вас.

— Мне пора,— облегченно вздохнул Аристер, довольный тем, что ему не придется отвечать на мой вопрос.

— К чему такая спешка?!

— Будет лучше для всех, если найрованцы заночуют подальше от Орлиного Гнезда,— тихо сказал Аристер.

— Погоди, мы ведь еще не договорили!— попытался я его удержать.

— В следующий раз.

Аристер запрыгнул на подведенного к нему коня.

— Ты пойдешь с ними на Берег Смерти?

— Я заварил эту кашу — мне и расхлебывать.

— Скажи уж, что не хочешь, чтобы Сердце досталось кому-то другому, не тебе.

— Не думаю, что нам удастся до него добраться,— тихо проговорил Аристер.

— Зачем же тогда ты все это затеял?!— удивился я.

— Подумай сам на досуге,— ответил он и, пришпорив коня, поскакал вслед за уходящим войском.

Я смотрел ему в след, пока он не скрылся за горизонтом. Нет, мне никогда не понять логики его поступков.

— Что ж ты не поехал вместе со своими дружками?— прозвучало у меня за спиной.

Я резко обернулся и увидел Малюту, стоявшего в окружении группы поддержки. Хищно оскалившись, он добавил, словно плюнул в лицо:

— Предатель...

Глава 12

Их было шестеро. Четверо подошли ко мне, еще двое остались при конях. Наверняка, это те самые всадники, которые удирали от отряда королевской гвардии. По крайней мере, из крепости они не успели бы добраться так быстро. Пока найрованцы готовились к штурму, они скрывались среди скал. И как только враг убрался восвояси, они покинули убежище и решили прихватить меня с собой, чтобы не возвращаться в Орлиное Гнездо с пустыми руками.

Прихвостни Малюты держали в руках взведенные арбалеты, и когда я невинно решил поправить сумку на плече, они нацелили на меня свое оружие, а их предводитель злобно прошипел:

— Только дернись, дай мне шанс пристрелить тебя на месте!

— Не дождешься,— фыркнул я, все же подтянув ремень сумки.

— Разоружите его и препроводите в долину!— приказал Малюта.

Я безропотно отдал пояс с мечом в ножнах и ножом, лук и колчан со стрелами...

— Сумку тоже давай!— потребовал Малюта.

Сумку отдавать не хотелось. Если из нее что-нибудь пропадет, попробуй потом докажи, что тебя обокрал представитель власти. Но люди Малюты осмелели и сами отняли у меня сумку.

— Шевелись!— толкнул меня один из них в плечо, и я зашагал к пандусу, ведущему к крепости.

Ворота нам открыли незамедлительно. Во дворе крепости было людно. В преддверии нападения найрованцев здесь собрались все, способные держать в руках оружие. Таких набралось человек триста. Знали ли они, что погибли бы все до единого, если бы пурпурным магам удалось закончить заклинание массового поражения? Среди воинов я разглядел знакомые лица: Комбат, ребята, с которыми мы ходили в подземелье, другие спецы, с которыми мне удалось познакомиться за время пребывания в долине. И большинство смотрело на меня как... на предателя. Даже Ас, лицо которого я заметил в толпе, глядел на меня с удивлением и непониманием.

— Куда его?— спросил подошедший Комбат.

— В погреб, в цепи предателя!— брызнул слюной начальник контрразведки.

— Пока что его вина не доказана,— напомнил ему Комбат.

Малюта завертел головой в поисках поддержки.

— Вы видели, как он договаривался с найрованцами?!— обратился он к народу.

Многие согласно кивнули.

— Это еще ничего не значит,— хмуро ответил Комбат. И хотя он пытался за меня заступиться, уверенности в моей невиновности у него не было.— Я тоже видел, как он хотел дать по морде одному из них. Что-то не похоже на предательство. Тут еще нужно разобраться.

Но Малюта его не слушал. Обернувшись ко мне, он оскалил зубы и сказал:

— Тебе конец, гаденыш!— После чего обратился к своим людям:— Тащите его в карцер.

— Нет!— остановил их Комбат. Даже если он вмешался только из благодарности за то, что я спас его в подземелье, я был ему благодарен.— Пусть совет решает его судьбу.

— Обойдемся без совета,— поморщился контрразведчик и хотел было пройти мимо Комбата, но путь ему преградили серьезно настроенные спецы.

Они лихо оттеснили прихвостней Малюты и взяли меня в кольцо.

— Проводите его в ратушу,— приказал Комбат своим людям, и когда мы направились к внутренним воротам, последовал за нами. Позади него, как побитые шавки, плелись хмурые чекисты.

Крепость готова была встретить неприятеля. Повсюду высились завалы, призванные затруднить продвижение найрованцев. Из бойниц в стенах выглядывали совсем юные лучники, среди которых были даже девочки. Мост через ров был поднят, и понадобилось некоторое время, чтобы его опустить. Когда мы вошли в долину, мост снова подняли. Местные уже были оповещены о том, что враг неожиданно покинул поле боя. Это было тем более удивительно, если вспомнить тучу, низко висевшую над головами жителей Орлиного Гнезда — работу пурпурных магов.

Сразу за мостом нас встречала высокопоставленная делегация в лице Оверэна, Гуденора, Хаттера и других членов совета. Вождь клана был одет в стальные доспехи. Не думаю, что он решил отсидеться в долине, пока остальные будут проливать свою кровь. Скорее всего, он должен был возглавить последнюю линию обороны. И все же я ожидал увидеть его на крепостной стене.

— Где вы его нашли?— удивился Оверэн, окинув меня пристальным взглядом.

— Он на глазах у защитников крепости вступил в сговор с противником!— тут же подал голос Малюта.

— Это еще нужно доказать,— проворчал Комбат.

Оверэн пронзил меня взглядом и сказал:

— Тебе придется нам многое объяснить.

— Если нужно — объясню,— ответил я спокойно.

Но в глубине души нарастала паника. Если я расскажу о том, как все было на самом деле, Малюте придется засучить рукава. Впрочем, то же самое произойдет и в том случае, если я решу отмалчиваться.

— Ведите его в ратушу.— Теперь приказывал глава клана, и контрразведчику нечем было возразить.

Совет собрался в неполном составе. Не было Роба — он остался на крепостной стене, не было казначея. И Айса тоже не было, но это меня не удивляло. После того, как он увел из-под носа Оверэна сферу, ему опасно было оставаться в крепости.

А мне предстояло отдуваться за нас обоих.

-Итак, приступим,— этими словами Оверэн объявил о начале заседания.— Сначала скажи нам, куда так поспешно ушли найрованцы?

— Король изменил свое решение,— ответил я.— Вместо нападения на Орлиное Гнездо он решил вторгнуться на Берег Смерти.

Члены совета дружно зашумели, выражая удивление, непонимание, недоверие и радость.

— Насколько мы можем доверять этой информации?— уставился на меня Оверэн.

— Приказ Короля привез мой... старый знакомый. Так что...

Малюта фыркнул.

— Я не верю ни единому его слову! Если хотите знать мое мнение: это поспешное бегство с поля боя — какая-то ловушка. А этого,— он по привычке ткнул в меня пальцем,— послали как раз, чтобы заставить нас проявить беспечность.

— Зачем?— спросил его Комбат.— Пурпурным магам оставалось лишь завершить ритуал, и от нас бы мокрого места не осталось. А то, что не удалось бы сделать магам, завершила бы армия. Им бы даже не пришлось применять оружие — они бы нас просто затоптали сапогами.

— Тем более!— воскликнул Малюта.— Зачем покидать поле боя, когда сражение почти выиграно?!

— Тебе же говорят: поступило новое распоряжение — отправиться на Берег Смерти. Возможно, решение несвоевременное, но приказы не обсуждаются.

Я с благодарностью посмотрел на Комбата.

— Что сообщают твои лазутчики?— спросил его Оверэн.

— Армия найрованцев продолжает удаляться от крепости, двигаясь на запад.— Комбат внушительно посмотрел на Малюту. Если бы он сейчас показал язык начальнику контрразведки, я бы его не осудил.

— Держи меня в курсе их перемещений,— приказал глава клана и снова обратился ко мне.— Дальше. Что ты делал в стане противника?

— Я же говорю, увидел старого знакомого, решил поздороваться.

Что я мог еще ответить?

— Вы это слышали?!— поморщился Малюта.— Ты что нас за идиотов принимаешь?!

— Не нужно обобщать,— буркнул я.— Идиот здесь только один.

Кто-то тихо хихикнул, а Малюта, справедливо приняв мои слова на свой счет, побагровел от гнева.

— Я могу подтвердить его слова,— снова вступился за меня Комбат.— Он, действительно, собирался проехать мимо, но увидел человека, который привез приказ Короля, и помчался бить ему морду.

— Чего-чего?!— выпучил глаза Оверэн и посмотрел на меня.— Это правда?

Я кивнул.

— Объяснись,— мягко потребовал глава клана.

— Этот человек, Проклятый, совсем недавно подставил меня так, что вспоминать не хочется. Я думал придушить его своими руками, но когда он сказал, что только что спас крепость и ее обитателей, я...— Я не знал, что еще сказать.

— Какое благородство!— фыркнул Малюта.

— Я привык платить добром за добро,— огрызнулся я.

— Ну и дурак,— парировал контрразведчик.

— Ладно,— хлопнул по столу ладонью Оверэн.— С этим более-менее ясно...

— Ничего не ясно, ничего не ясно!— попытался было возразить Малюта, но старший остановил его поток сознания красноречивым жестом.

— А теперь ответь на самый главный вопрос: как и куда ты исчез сегодня утром и какое отношение ты имеешь к похищению сферы?

— Имеет, имеет,— подвякнул Малюта.— Он даже в крепость вернулся на лошади, уведенной ночью из наших конюшен.

— Да?— удивился Оверэн.

— Вот именно!— не удержался от злорадства контрразведчик.— Это одна из лошадей, которых увел с собой Левша. Она до сих пор на пустоши, можете проверить мои слова.

Я не сразу нашелся, что ответить. Вопрос был заковыристый, палка о двух концах. Я не мог рассказать ВСЮ правду, но и врать безбожно не было смысла, если мои слова можно было проверить.

— Мы слушаем!— напомнил о своем существовании Оверэн.

— Большую часть случившегося ночью вы итак знаете,— начал я свою ответную речь.— Левша украл сферу, покинул дом через окно, взял лошадей и под видом инспекции на Медный рудник выбрался из крепости.

— Это мы знаем,— кивнул Оверэн.— Какое отношение имеешь ты к бегству Левши?

— Абсолютно никакого. Я в это время спал, и меня разбудил Айс. Уж не знаю, хотел ли он выслужиться или что. В общем, он вспомнил, что у меня есть телепортационный камень, и решил, что мы вдвоем сможем перехватить Левшу у трактира "На распутье". Я ему сказал, что не мешало бы поставить в известность совет, но он не хотел терять ни минуты, боялся упустить беглеца.

Мы телепортировались к трактиру и обнаружили там Левшу. Он был не один. За столом напротив него сидел человек в маске...

— Что?!— нахмурился Оверэн.

Неужели они знакомы?!

— Человек в маске,— повторил я.— Они беседовали и из разговора я понял, что Левша украл сферу по его распоряжению. Но ваш соклан понятия не имел, зачем она ему понадобилась. А когда стало ясно, он пошел в отказ...

— Погоди!— перебил меня Оверэн.— Зачем человеку в маске нужна была сфера?

— Не знаю. Он говорил слишком тихо, я ничего не расслышал. Левша взбрыкнул, сказал, мол, мы так не договаривались, я не могу пойти на это, вскочил и хотел уйти. Но тут его собеседник схватился за магический жезл, а Левша не растерялся, двинул ему по голове мешком со сферой. Завязалась драка. Вмешался Айс, я тоже выпустил стрелу в человека в маске. Но у нас ничего не вышло. Он оказался слишком сильным магом. Он убил Левшу и тяжело ранил Айса. А потом схватил сферу и исчез...

— Что ж он тебя не прикончил?— скривился Малюта.

И этот вопрос интересовал не только его одного.

— Мы — я и раненый Айс — загнали его в угол. Ему оставалось либо умереть и лишиться сферы, либо исчезнуть. Он выбрал бегство.

— Хватит врать!— отмахнулся рукой Малюта.— Чтобы Координатор бежал от двух убогих? Никогда в это не поверю!

А человек в маске, оказывается, чрезвычайно популярен в Альтиндоре! Впрочем, контрразведчик должен о нем знать по роду своей деятельности. И все же...

— Можете проверить,— пожал я плечами, идя ва-банк.— Трактир полностью разгромлен после нашего сражения. Я попросил хозяина, чтобы он похоронил Левшу. Но, если это так важно, вам не составит труда произвести эксгумацию...

— А Айс?— спросил меня Оверэн.

Айс, Айс, ну и подставил же ты меня!

— Когда человек в маске исчез, на дороге показался отряд королевских гвардейцев. Они направлялись в Брошенные земли. Зачем — это итак понятно. Я решил предупредить вас, поэтому мне пришлось оставить беспомощного Айса в трактире. Он бы не перенес дороги до Орлиного Гнезда. Что было дальше, вы уже знаете.

Я замолчал, прекрасно понимая, что сам себя загнал в ловушку. И теперь все зависело от Оверэна. Глава клана посмотрел на меня, потом на Малюту, прошелся взглядом по другим членам совета.

— Комбат, пошли людей в трактир "На распутье", нужно забрать Айса,— сказал он наконец. И его слова прозвучали для меня, как приговор. Если люди Комбата доберутся до трактира, они узнают ВСЮ правду, а не ту часть, которую я поведал, разбавив ее изрядной долей лжи. И тогда...

Комбат через охранника у дверей передал приказ своим спецам.

— Не понимаю,— подскочил Малюта.— Вы что, поверили ему?!

— Вернуться люди из трактира, там и узнаем, что по чем,— решил Оверэн.— Сейчас меня куда больше интересует, что затеял Координатор.— Глава клана перевел взгляд на меня и сказал:— Можешь идти.

— Ты что, отпускаешь его?!— завопил Малюта.

— А что мне его — на цепь посадить?— спросил Оверэн.

— Именно!

— Пусть идет,— поморщился старший.— Он из долины, как с подводной лодки — никуда не денется.

— А телепортационный камень, ты забыл?!— не унимался Малюта.

— Где он?— спросил меня Оверэн, кажется, только для того, чтобы угомонился контрразведчик.

— У меня его нет,— ответил я.— Мои вещи забрали эти,— я кивнул на Малюту.

— Где его вещи?— спросил Глава клана чекиста.

Малюте пришлось послать своего человека за моим имуществом, которое уже готово было потеряться в закромах начальника контрразведки.

Когда принесли мои пожитки, Оверэн изучил содержимое сумки, достал "Камень крови", повертел его в руках и сунул обратно.

— Твои вещи побудут у меня в сейфе, пока не вернуться ребята из трактира "На распутье". Не беспокойся, ничего не пропадет.

Он встал и перенес оружие и сумку в так называемый сейф — шкаф, обитый кованым стальным листом,— закрыл дверь, навесил на петли замок, но... не стал его закрывать.

— Свободен!— махнул мне рукой Оверэн, и я покинул зал совещаний, сопровождаемый ненавидящим взглядом начальника контрразведки.

То, что из Орлиного Гнезда нужно было валить, не подлежало сомнению. Как и то, что из крепости меня просто так не выпустят. Единственная надежда на "Камень крови". Но в данный момент он, как и все прочее мое имущество, лежал в "сейфе" Оверэна. Правда, шкаф не был закрыт, но что-то подсказывало мне, что добраться до него будет непросто.

Я проводил взглядом спецов, направившихся верхом к внутренним воротам. Поехали в трактир "На распутье". А значит, начался обратный отсчет времени. Сколько его у меня осталось? Всадникам понадобится часов пять, чтобы добраться до трактира. К этому времени уже стемнеет. Решатся ли они вернуться в крепость ночью? Если да, то времени у меня не больше, чем до рассвета. Или немного больше, если они останутся в трактире до утра.

Первым делом я решил узнать, все ли в порядке у Теры, и отправился в общежитие.

— Ну, и где тебя носило?!— спросила она, сдвинув брови и уперев руки в боки.— И почему меня не выпускают из общего дома?

— Нам нужно поговорить,— сказал я, взял ее за руку и потащил в конец коридора, где нам никто не смог бы помешать.

Усевшись на подоконник я, вкратце и не вдаваясь в подробности, поведал о событиях сегодняшнего дня.

— Так что нам нужно выбираться из долины. Да и в Брошенных землях нам делать больше нечего,— подвел я итоги повествования.

— Ты думаешь, нас выпустят?— спросила девушка.

— Нет, конечно. Поэтому сначала нужно вернуть "Камень крови", который находится в железном шкафу в зале совещаний ратуши.

— И как ты собираешься это сделать?

— Есть кое-какие идеи. Но еще нужно обдумать детали.

— Ну-ну, думай. Как будешь готов, скажи мне. Я пока соберу вещи.

— Какие вещи?!— удивился я.— Мы уходим налегке!

— Не могу же я бросить совсем новые платья?!

Ох, уж, эти женщины!

Мы разошлись по комнатам, я улегся на кровать, закрыл глаза и задумался.

Родившийся в течение получаса план был хорош хотя бы потому, что другого у меня все равно не было. Он не был идеален, но, тем не менее, имел шанс на успех.

Пока Тера занималась своими делами, я начал действовать и первым делом вернулся к ратуше. Охранники преградили мне путь.

— Мне нужно поговорить с Оверэном,— сказал я им.

— Глава клана проводит совещание. Не велено тревожить,— лениво ответил один из охранников.

— Дело государственной важности, не терпит отлагательства,— тихо шепнул я.

Немного помявшись, охранник скрылся в зале совещаний и, вернувшись через минуту, пропустил меня внутрь.

— Что-то вспомнил?— спросил меня Оверэн.

За столом были все те же лица, правда, теперь они выглядели более утомленными и взволнованными.

— Мне бы мазь забрать,— виновато пробормотал я.

— Какую мазь?!— раздраженно воскликнул глава клана.

— Недавно я повредил колено, теперь болит постоянно. А в Йоле мне дали мазь, которая снимает боль. Она в сумке,— помог я Оверэну.

Старший резко поднялся из-за стола, почему-то бросив недовольный взгляд на Малюту, отрыл "сейф", достал мою сумку, покопавшись в ней, вытащил баночку с зельем, открыл крышку, понюхал...

Лишь бы не стал пробовать на вкус...

... и поморщился от отвращения.

— И что, действительно помогает?— спросил глава клана.— А то у меня тоже ноги крутит к непогоде.

— Я готов поделиться, если вы не брезгуете.

— Чем?

— Мазь изготовлена на основе дерьма йоланского горного козла...

— Нет, спасибо, я уж как-нибудь...— гадливо поморщившись, пробормотал Оверэн и двумя пальцами передал мне баночку с ядом.— А теперь будь любезен — исчезни.

Я поспешил покинуть зал совещаний. Выходя из ратуши, я обернулся и увидел, что Оверэн снова не соизволил закрыть "сейф" на замок.

Я довольно улыбнулся.

Первый шаг был сделан. Теперь я собирался посетить плотника.

Мастерские располагались в северо-восточной части долины. Здесь работали кузнецы, камнетесы, гончары, ткачи и, конечно, плотники. Многие цеха были пусты, так как некоторые мастера были задействованы в защите крепости. Впрочем, удостоверившись в уходе противника, командование позволило некоторым из них вернуться на свои рабочие места. И постепенно в промзоне снова становилось шумно.

Когда я вышел из ратуши, за мной последовали двое соглядатаев. Наверняка, Малюта просуетился. Что ж, это несколько усложняло мою задачу, но к чему-то подобному я был готов. Они не скрывали своих намерений, шли в паре десятков шагов позади и хитро скалились, когда я на них оглядывался.

Пока что мне нечего было скрывать, поэтому пришлось мириться с "хвостом". Добравшись до мастерских, я обратился к плотнику, который, судя по возрасту, был когда-то неписью.

— Мне нужна небольшая деревянная трубочка,— сказал я и подробно описал свой заказ.

— Свирель, что ли?— "догадался" плотник.

— Почти,— не стал я спорить.

— Работа нехитрая,— согласно кивнул старик.— Но сейчас я очень занят, нужно закончить срочный заказ.

— Я заплачу золотой, если вы займетесь МОИМ заказом немедленно.— Я достал корону — одну из последних. К сожалению, деньги подходили к концу. Правда, у меня еще были самоцветы, но их еще предстояло превратить в конвертируемую валюту. Не сейчас. Сейчас мне нужно было торопиться.

Старик почесал лохматую макушку, сгреб шершавой ладонью золотой, кинул и сказал:

— Приходите через час, уважаемый.

— Я подожду здесь, если вы не возражаете,— ответил я, усаживаясь на бревно.

Он пожал плечами и приступил к работе.

Старый плотник прекрасно знал свое дело. Я искренне наслаждался, глядя, как он умело придает форму деревянному бруску небольшим рубанком, ошкуривает получившийся стержень, сосредоточенно пробивает в нем отверстие, вычищает его и полирует.

Как и обещал старик, работу он выполнил в течение часа.

— Так, может, дырки просверлить?— предложил плотник.— Я знаю как, не впервой.

— Нет, спасибо. Я сам.

Я забрал "свирель" и, сунув ее за пазуху, направился к швеям. Один из шпиков последовал за мной, другой же подошел к плотнику.

Я представил выражение лица Малюты, когда ему донесут, что объект заказал у плотника свирель!

Швейная мастерская стояла у колодца. Девушки-неписи, сидя за столом у окна, не спеша сшивали куски материи, постепенно превращавшиеся в рубахи, штаны, примитивное нижнее белье, и тихо пели... конечно, о любви.

— Красавицы, могу я разжиться у вас иголками?— спросил я их.— Плачу по волчку за штуку.

Иглы в Брошенных землях, как впрочем, и во всем Альтиндоре, были относительной редкостью, поэтому я не рассчитывал на целую пригоршню и остался доволен, получив шесть штук. Кроме них я выпросил моток шерстяных ниток. Пригодится.

После чего я вернулся в общежитие.

Взяв из тумбочки отсутствующего соседа неказистый нож, я уселся на кровать, нарезал несколько кусков нити и как следует разлохматил их. Наложив получившуюся пряжу на тупой конец иглы, я плотно обмотал его нитью, накрутив при этом валик размером с вишневую косточку. Получилась примитивная игла для духовой трубки. Нечто подобное мы мастерили в далеком детстве, так что некоторый опыт у меня был. Пришлось повозиться, чтобы подогнать уплотнитель к трубке так, чтобы он не болтался свободно, но и не застревал при стрельбе. Загнав иглу в трубку, я выстрелил в подушку. Игла погрузилась в нее до самого уплотнителя. После чего я выстрелил в оконную раму с десяти шагов — на этот раз игла вошла в нее всего на несколько миллиметров, но этого было вполне достаточно.

Вытаскивая иглу, я заметил под окном одного из соглядатаев. Урок, преподанный Левшой, не прошел даром. Жаль...

Оставшись довольным результатом стрельб, я провозился с остальными иглами еще не меньше часа. И едва успел закончить работу, как появился Ас.

— Рассказывай!— с порога бросил он и, быстро пройдя по комнате, плюхнулся на кровать.

Я рассказал ему почти то же самое, что и совету. Не то, чтобы я не доверял своему другу... Меньше знаешь — крепче спишь. Разница заключалась в одном: я признался, что посланный Комбатом отряд не найдет в трактире Айса.

— Почему?— спросил Ас.

— Это не моя тайна. Спросишь у него сам, если вы когда-нибудь встретитесь.

Ас посмотрел на меня с легкой обидой и, отвернувшись к окну, задумался.

— Тебе нужно уходить из Орлиного Гнезда,— заявил он очевидное.

— Знаю, но как?— Может быть, у моего друга есть какие-нибудь предложения.

— А твой телепортационный камень?

— Он лежит в "сейфе" Оверэна.

— Проклятье! Нужно что-то придумать...

— Уже придумал.

И я посвятил его в свой неказистый план.

Выслушав до конца, Ас посмотрел на меня, как на обреченного.

— Если ты можешь предложить что-то получше, я с удовольствием послушаю,— психанул я.

Он пожал плечами, осмотрел духовую трубку и иглы и сказал:

— Попробуй. А я тебе помогу.

Я покачал головой:

— Не стоит тебе лезть в это дело. Если узнают, что ты нам помогал, у тебя будут большие неприятности.

— Это уже мои проблемы,— категорично заявил Ас.

Ладно, я не стал с ним спорить. Было в мое плане одно слабое звено, и, чтобы решит эту проблему, возможно, понадобится помощь Аса.

Последующие пару часов мы с Асом детально обсуждали план моего побега. Он искал уязвимые места, а я латал их своими аргументами.

Пока мы готовились к побегу, наступил вечер. Соглядатаи сменились, а значит, меня собираются караулить даже ночью.

Ну-ну...

Появилась Тера.

— Я готова,— сказала она, войдя в комнату с пустыми руками. Одета по-походному, за плечами лук и стелы, на поясе сабля и кинжал. Вылитая валькирия.

— А вещи-то где?— удивился я.

— Обойдусь.

Вот так, несколько часов перебирать свои наряды и, в конце концов, оставить все на месте.

И это тоже — чисто по-женски!

А потом она удивила меня по-настоящему:

— Только предупреждаю сразу: без Ласки я никуда не пойду.

Глава 13

— Чего?!— выпучил глаза Ас.

Я похлопал по плечу моего друга:

— Это не то, о чем ты подумал. Лаской зовут нашу пантеру...

...о которой я совершенно забыл, поэтому места в моем гениальном плане для нее не нашлось.

Мне тоже не хотелось бросать большую черную кошку, но...

Я взглянул на Теру. Он с вызовом встретила мой взгляд, готовая агрессивно отреагировать на мой отказ.

И я промолчал.

Посмотрим, как оно все выйдет. Возможно, мне удастся ее переубедить. Или воспользоваться порталом, когда она окажется рядом.

К счастью, мои соседи по комнате еще два дня назад ушли на один из рудников. Так что нам никто не помешал дождаться наступления темноты.

После чего мы начали действовать.

Ас направился к выходу. Ему предстояло отвлечь шпика у дверей. К сожалению, мимо него было невозможно пройти незамеченным, даже если покинуть дом через окно. Я же решил заняться вторым соглядатаем. Его необходимо было нейтрализовать по той простой причине, что оба прихлебателя Малюты находились на виду друг у друга.

Для начала я открыл окно, чтобы проветрить помещение, и мы несколько минут громко говорили не о чем, чтобы усыпить бдительность соглядатая. Потом, когда он потерял к нам интерес и отвернулся, Ас вышел во двор и стал заговаривать зубы второму филеру, а я достал иглу, макнул ее в зелье, зарядил трубку и, тихо приблизившись к окну, резко дунул, отправив стрелку в полет. К счастью, не промахнулся. Игла угодила соглядатаю в шею. Он тут же хлопнул по ней рукой, словно собирался прибить комара, а секунду спустя его ноги подкосились, и он упал на траву, смягчившую звук падения.

Я быстро вылез через окно, выдернул из шеи шпика иглу и, подхватив его бесчувственное тело, оттащил за кусты, чтобы никто случайно не увидел. Махнул рукой Тере, и она ловко выпрыгнула из окна, присоединившись ко мне. В руке она сжимала саблю.

Я отрицательно покачал головой. Мне не хотелось никого убивать в Орлином Гнезде — все-таки, это был дружеский лагерь, если не считать отдельных личностей.

Я зарядил трубку первой иглой, и мы тихо обогнули дом. Вход в общежитие не был освещен, сумрак разгонялся светом, проникавшим наружу из коридора. До соглядатая, жаловавшегося Асу на боли в боку, было рукой подать. Я поднес трубку к губам и отправил второго шпика в мир сновидений.

— Лихо,— похвалил меня Ас, помогая тащить тело в кусты.

— А то!— не стал я скромничать.

Первый этап моего плана был пройден. Но главные трудности нас ожидали впереди.

До ратуши мы добрались без проблем. В долине рано ложились спать, однако не все. Хватало праздношатавшихся, сидевших на лавочках у домов или за столами, где при свете масляной лампы мужики резались в домино, шашки, шахматы, нарды или карты. На нас никто не обращал внимания. С какой стати? У меня же на лбу не было написано: его разыскивает стража долины! Так что мы шли, не таясь, и лишь перед ратушей спрятались в тень.

В ратуше горел свет, а значит, заседание все еще продолжалось.

Черт, этого-то я и боялся...

Я осторожно заглянул через зарешеченное окно внутрь помещения. Оверэн и Комбат стояли у карты, Хаттер дремал за столом, а Гуденор нервно прохаживался по залу. Итого — четверо. Это на четыре человека больше, чем я рассчитывал. Кроме того, у входа дежурили двое охранников.

Для долгого ожидания у меня не было времени. Во-первых, члены совета могли проторчать в ратуше до утра. А во-вторых... Во-вторых, совсем недавно мне в голову пришло, что у отправившегося в трактир отряда могла быть "рация", благодаря которой о моей лжи в долине узнают гораздо раньше, чем я надеялся.

А значит, необходимо было действовать незамедлительно.

— Ас... Нам понадобится твоя помощь.

И я объяснил другу суть своей просьбы.

Ас задумался. Он имел на это полное право. То, на что я его подбивал, превратит его в такого же преступника, каковым в долине считали меня самого. И ему тоже придется покинуть Орлиное Гнездо. Это, конечно, если нам удастся задуманное. А если нет...

— Если ты скажешь "нет", я пойму правильно,— сказал я ему, чтобы помочь сделать выбор.

— А если я скажу "да", ты будешь мне должен,— хмуро ответил Ас.

— Все, что угодно!

— Ловлю на слове... Ну, я пошел.

— С Богом!

Ас взлохматил волосы на голове, зачем-то рванул ворот, порвав рубаху до пупа и, тяжело задышав, бросился ко входу в зал совещаний.

Какой актер пропадает...

— Не положено,— услышал я голос охранника у дверей.— Совет...

— С дороги, болван!— закричал Ас.— Найрванцы в долине!

— Что?!

Визгливо скрипнула, а затем шумно хлопнула резко распахнутая дверь.

Через окно я видел, как Ас ввалился в зал и крикнул снова:

— Найрованцы в долине!

Несколько секунд царила зловещая тишина, подчеркивавшая неподвижность, охватившую членов совета.

— Ты в своем уме?!— рявкнул Оверэн. Я слышал его так отчетливо, будто стоял рядом.— Откуда здесь найрованцы?! Комбат, что там в крепости?

Но прежде чем Комбат успел связаться по дальней с часовыми в крепости, Ас отчеканил:

— Они прошли через заброшенную шахту. Их сотни! Чего же вы стоите?! Нужно что-то делать, там же люди гибнут!

Актер из Аса, на самом деле, вышел бы первоклассный. Не знай я о том, что все его слова — чистая выдумка,— поверил бы незамедлительно.

Поверили и члены совета.

Оверэн первым бросился к выходу, отдавая на ходу приказы:

— Комбат, поднимай людей! Две группы: первая пусть берет то, что под руку попадется, и мухой к шахте. Вторая пусть подготовится основательно. Гуденор! Магов это тоже касается!

Все четверо вывалили на улицу.

— С магами будет сложнее,— ответил Гуденор.— Они ведь не в казарме живут. Пока всех соберешь.

— Черт! Бери тех, кто по пути на шахту живет... Алан! Бирг! Дуйте по домам магов! Пусть хватают все необходимое и бегом к заброшенной шахте.

Этот приказ касался дежуривших у дверей охранников.

— А как же...

— Живо, я сказал!

— Народ тоже поднимать?— спросил Хаттер.

— Нет, не сейчас. Нам только паники не хватало. Потом, если сами не справимся... Черт, откуда найрованцы узнали о потайном ходе? И как им удалось преодолеть завал?

— Самому интересно...

Они удалились, и больше я их слов не слышал. В окрестностях ратуши стало тихо и безлюдно.

То, что когда-то через заброшенную шахту можно было покинуть долину, было строжайшим секретом, известным — официально — лишь членам совета, а на самом деле — даже грудному младенцу, вчера появившемся на свет. Правда, еще в прошлом году в шахте случился обвал, и проход оказался надежно замурован. Завал разбирали добровольцы, но до окончания работ было еще далеко.

Мы с Терой прошмыгнули в опустевший зал совещаний. Медлить было нельзя, поэтому я прямиком направился к "сейфу". Шкаф так и не был заперт, поэтому уже через минуту я нацепил пояс с мечом и ножом и сунул нос внутрь сумки. Кажется, все на месте. Впрочем, не время подсчитывать вероятные убытки. Пора смываться. Тем не менее, я все же достал из сумки "Камень крови". Он был тускл. Черт! До утра он бесполезен.

А из долины нужно было как-то уходить.

Я схватил за руку Теру, сменившую саблю на лук, и мы бросились к двери. Выходя на крыльцо, мы столкнулись с человеком. Я инстинктивно отпрыгнул назад, увлекая за собой девушку, и вскинул над головой меч.

— Это я!— пропищал Ас, которого я чуть не прикончил.

— Предупреждать надо,— буркнул я, стараясь унять дрожь.

— Ну, взял свой "камень"? Тогда уходим, открывай телепорт.

— Придется подождать,— ответил я.— "Камень" еще не зарядился.

— Какого...— хотел ругнуться Ас, но, взглянув на Теру, осекся.— Что ж ты раньше не сказал?

— Это было не существенно. Его по-любому нужно было забирать. Без "камня" нам не выбраться из долины.

— А, типа, с "камнем" мы выберемся!— продолжал психовать Ас.

— Не сейчас, позже.

— Когда?! Как только члены совета узнают, что их провели, как последних лохов, Оверэн поднимет на уши всех жителей, перевернет вверх дном всю долину, чтобы нас найти.

— Что, и спрятаться негде?— нахмурился я.

— Представь себе!— развел руками Ас.— Поэтому нужно уходить сейчас или...

— Он прав,— услышал я за своей спиной и резко обернулся.

Перед нами стоял Комбат — сосредоточенный, в руке меч, в глазах — огонь.

— Доигрались,— дрогнувшим голосом проблеял Ас.

— Комбат...— сказал я, прокашлялся и повторил:— Комбат, Ас здесь не при чем. Это я его подговорил. Мне нужно было уйти из долины. Там, в трактире, все было не совсем так, как я рассказывал. Там нет Айса. Только не спрашивай, где он.

— Я знаю,— спокойно ответил воин.— Ребята вышли на связь полчаса назад. Трактир разгромлен, как ты и сказал. Тело Левши лежит под навесом — хозяин его так и не похоронил. А Айса там действительно нет. Да и не был он ранен. Хотя про человека в маске ты не соврал. Был такой. Но сбежал. Без сферы. Ее забрал Айс, верно? Зачем?

— Он не хотел допустить, чтобы Оверэн взорвал ее в Орлином Гнезде. А еще он пообещал, что не использует сферу во зло. И вообще, при первой возможности он уничтожит ее.

— Понятно.

Мы смотрели на него и ждали приговора. Возможно, нам троим удалось бы справиться с ним одним. Но бросаться на человека, который совсем недавно прикрывал твою спину... Нет, только не я.

— Тебе... вам, действительно, нужно покинуть долину, и чем скорее, тем лучше,— заговорил, наконец, Комбат.— Я помогу вам выйти из крепости — дальше вы сами.

— Комбат...— расчувствовался Ас.

— Только без соплей, хорошо?

И мы вчетвером пошли к мосту через ров.

— Опускай мост!— потребовал Комбат, обращаясь к стражникам, дежурившим ночью.— И побыстрее!

— Что за спешка, комбат?— спросил один из парней, хватаясь за ручки ворота.

— Неотложное дело,— отмахнулся от него командир.

— И эти с тобой?— он кивнул на нас.— Вроде бы, Малюта отдал приказ не выпускать парня из долины...

— К черту Малюту!— огрызнулся командир.

— Это само собой, но...

— Да, шевелись ты!— рявкнул на него Комбат.

Мост медленно опустился, стражники открыли ворота и двое из них вызвались быть нашими сопровождающими.

Шли мы молча, Ас пялился на бойницы, черневшие при свете луны. Вряд ли там кто-то был — большинство воинов и ополченцев вернулись в долину.

Мы помогли стражникам открыть следующие ворота, и они тут же закрылись за нашими спинами. Послышался грохот закладываемого бруса. А нас окружили люди с факелами и оружием в руках.

— Комбат? Что случилось?

— Ничего. Открывайте ворота!

— Зачем?— спросил кто-то из сумерек.

— Не твое дело!— зарычал Комбат.— Выполняйте приказ!

— Извини, комбат, но у нас другой приказ,— ответил начальник караула.— Этого,— он кивнул на меня,— не велено выпускать из Орлиного Гнезда. Приказ Оверэна.

Вот как! Оверэн — не Малюта. Даже Комбат не нашелся, что сказать.

А тут снова загрохотал брус, упал на землю, и ворота, только что пропустившие нас в крепость, распахнулись настежь, пропустив в крепостной двор группу вооруженных людей.

— Шиздец...— подвел неутешительный итог нашего неудавшегося побега Ас.

Отряд возглавлял сам Оверэн. Вместе с ним во двор вошли и остальные члены совета: Гуденор, Хаттер, Дайжен, Малюта. Позади них с оружием в руках стояло два десятка отборных воинов.

— Комбат, что здесь происходит?— потребовал объяснений глава клана.

— А ты сам не видишь?— спросил хмурый командир спецов.

— То, что я вижу, похоже на предательство,— вздохнул Оверэн.

— А я всегда говорил, что ему нельзя доверять,— завился перед главой клана Малюта, словно шакал перед Шерханом.

— Это не предательство, Оверэн,— ответил Комбат.— Это справедливость. Парень ни в чем не виноват, а вы засудите его до смерти. Это не хорошо.

— Почему ты не поговорил со мной прежде, чем отважился на этот шаг?— спросил его Оверэн.

— Потому что прошли те времена, когда тебя интересовало мнение окружающих тебя людей. Последние полгода совет долины — это фикция, способная ввести в заблуждение только глупца вроде Малюты...

— Эй, ты...— попытался было возразить контрразведчик, но Комбат резко оборвал его:

— Утухни! Не вмешивайся в мужской разговор!

— Да ты...— не унимался Малюта. Он подскочил к Комбату и тут же отлетел назад, получив кулаком по роже.

— Комбат, я буду вынужден арестовать тебя вместе с этими троими,— виновато проговорил Оверэн.

— Попробуй,— равнодушно ответил тот и потянул из ножен меч.

Тут же зашевелились воины за спинами членов совета. Эти люди оставались верны Оверэну, он знал, кого с собой брать.

— Извини, Комбат,— начальник караула, полностью примкнувшего к главе клана, протянул руку, чтобы обезоружить смутьяна.

Расклад сил был не в нашу пользу. Четверо, из которых лишь один мог оказать достойное сопротивление, против тридцати закаленных в боях воинов. Впрочем, не обошлось и без нейтралов: Гуденер и Дайжен демонстративно держались в стороне. Что ж, минус воин, минус маг. Но поможет ли это нам?

Я не питал особой привязанности ни к Оверэну, ни к Малюте. К тому же среди их сторонников не было тех, кто ходил в подземелье, а значит, этим людям я ничем не был обязан. И раз уж так получилось... Я сунул руку в сумку, достал первую попавшуюся вамни и бросил под ноги главе клана "Щит и меч". Костяная фигурка пыхнула дымкой, и нашим глазам предстал...

Должно быть, это была посмертная шутка Кахмаша. Появившийся нашему взору... субъект, определенно, не был ни великим воином, ни отважным героем, ни даже чудом-юдом заморским. Я увидел сухонького мужичка лет сорока с жидкой китайской бородкой, невысокого роста, сгорбленного собственной ничтожностью. Он стоял перед нами, шаря по сторонам затравленным взглядом, причем создавалось такое впечатление, будто он вот-вот обгадится от страха.

Черт. Ошибочка вышла...

Я полез, было, снова в сумку, пока опешившие противники не пришли в себя, и тут началось...

Повертев головой, дебильный мужичок неожиданно улыбнулся, обнажив гнилые зубы, и вдруг задорно расхохотался, схватившись за бока, согнулся пополам, а потом и вовсе упал на землю и закатился заразительным хохотом, дрыгая при этом ножками.

Его смех на самом деле оказался заразительным. Сначала послышались робкие смешки, потом веселого гогота прибавилось, и вот уже все присутствующие на крепостном дворе катались по полу, не в силах унять веселье. Оверэн плакал, но смеялся. И Малюта ржал, как сумасшедший. Да и моих друзей не минула чаша сия. Комбат, выронив меч и опершись о стену, сотрясался в гомерическом смехе. Ас дрыгал ножками рядом с вцепившимся обеими руками в посох Гуденором. А Тера повисла на моей руке, потому что ноги ее больше не держали.

Только мне одному было не до смеха.

Хотя...

Глядя на всеобщее веселье, я тоже начал хихикать.

Стоп, стоп, стоп!!!

Я похлопал себя по щекам. Пусть, кому надо, смеются. А мы уходим из крепости.

Первым делом я, не без труда, открыл ворота, по одному выволок не сопротивлявшихся, но и не помогавших мне друзей — сначала Аса, потом Теру. Когда я волок девушку, Ас попытался на карачках вернуться к всеобщему веселью, поэтому мне пришлось отпустить Теру и броситься в погоню за удиравшим другом. Когда я его настиг и поволок назад, его безумство повторила Тера. Так мне и пришлось таскать сначала одного, потом другого, пока мы не оказались достаточно далеко от крепостных ворот. Они сидели, прислонившись к стене, и судорожно похихикивали, глядя друг на друга.

Я же вернулся в крепость, чтобы забрать еще одного нашего друга. Но Комбат вдруг заартачился, принялся вяло от меня отбиваться.

— Комбат, тебе тоже нужно уходить из крепости. Оверэн не простит тебе бунт,— пытался я докричаться до его разума.

— Хрен ему, старому,— сквозь смех выдавил Комбат.— Кончилось его время. Пусть повеселится напоследок. Сюда уже спешат мои спецы. Сейчас посмотрим, кто кого арестует. Пора наводить порядок в долине... Нет, я никуда отсюда не уйду, здесь мой дом.

— Как скажешь,— оставил я его в покое.

Повернулся к воротам, и только сейчас вспомнил о пантере.

Прости меня, большая черная кошка. Тебя-то я чуть, было, не забыл.

Ее по-прежнему одержали в клетке. То ли кормили пантеру плохо, то ли надоело ей невольное затворничество, но, лишь только я распахнул решетку, как она набросилась на меня с рыком, повалила на землю и, поставив на грудь лапу, высказала — по-кошачьи — все, что она обо мне думает. После чего самостоятельно покинула крепостной двор. Не злорадства для, а исключительно справедливости ради, следует отметить, что и к своей любимице она тоже не проявила былой нежности. Прошла мимо, огрызнувшись на прикосновение девичьей ладони к боку, остановилась в пяти шагах и демонстративно уселась на зад, повернувшись к нам спиной.

— Пришли в себя?— спросил я притихших друзей.— Тогда уходим отсюда. Ты тоже вставай, обидчивая моя!— сказал я пантере.

Мы спустились по пандусу и быстрым шагом направились на северо-запад. Луна светила недостаточно ярко, и мне пришлось воспользоваться "Слезой", запустив в небо "Светлячка".

Мы отошли от крепости на добрый километр, с юмором вспоминая свое бегство из долины.

И тут сверкнула ослепительная молния и раздался взрыв такой силы, что нас сбило с ног, хотя рвануло где-то...

...в Орлином Гнезде.

Мы, с окаменелыми лицами, уставились на то, что некогда было величественной крепостью, давшей название целому поселению. Теперь ее не было. Она оказалась погребена пот тоннами рухнувших с окружавших ее скал камней. Некоторые из них горели, а большая часть тлела, раскаленная докрасна. Языки лавы сползали по поврежденному пандусу и капали на землю, образуя ярко-красные чадящие жаром лужи.

— Как же так...— запнувшись, пробормотал Ас.

Первое, что пришло мне в голову, было — Айс обманул меня и сам взорвал сферу в крепости.

Но зачем?!!!

И я помог ему ею завладеть. А значит, я тоже повинен в гибели тех, кто находился в крепости. Но только ли в крепости? Может, взрывом накрыло всю долину, а мы стали свидетелями только его отголоска?

Мои ноги подкосились, и я упал на пятую точку.

Так и сидел, тупо глядя на медленно застывающую лаву.

Издалека послышался конский топот. Цокот копыт становился все громче, всадники приближались. Вот они попали под сияние "Светлячка" и остановили коней.

Их было пятеро. Четверо носили пурпурные мантии. Пятый... У пятого на лице была знакомая маска.

— А, это ты,— сказал он мне, не в силах удержать гарцующего на месте скакуна.— Я же говорю, что ты везунчик, каких мало. Все жители долины превратились в пепел, а ему хоть бы хны!

И он звонко рассмеялся.

Я потянулся к мечу, но тут меня скрутило... примерно так же, как когда-то на Ледяной поляне. Рядом упали извивающиеся Ас и Тера. Это придворные маги решили вступиться за своего... хозяина?

— Живи... пока,— великодушно позволил Координатор.— Как видишь, я и без сферы справился. О клане "Щит и меч" можно забыть.

От избытка чувств он натянул поводья, подняв коня на дыбы.

— Не прощаюсь. Почему-то мне кажется, что мы еще с тобою встретимся... И не забудь об уговоре: добудешь Сердце Альтиндора — верну тебя домой. Пока-пока!

И пятеро всадников скрылись в темноте.

Нас тут же отпустило, и мы некоторое время лежали неподвижно, приходя в себя.

Не знаю, что витало в головах моих друзей в этот момент, но я думал о том, что, кажется, у меня снова появилась заветная цель. Такие люди, как Координатор, не должны отравлять своим существованием жизнь окружавших его людей. Человек в маске должен умереть.

И он умрет.

Клянусь...

Часть третья

Глава 1

Мы вернулись на место катастрофы в надежде помочь тем, кто уцелел после камнепада и схода лавы. Шансы были минимальные, но все же. Увы. Не знаю, что за заклинание применили пурпурные, но оно уничтожило крепость, превратив ее в глыбу спекшегося камня. Нам даже не удалось приблизиться — от него все еще исходил непереносимый жар.

Нет, такое вряд ли кто смог пережить. О том, что творилось в долине, даже думать не хотелось. Оставалось лишь надеяться, что кому-нибудь удалось спастись. Возможно, впоследствии им удастся выбраться из ловушки. А нам пора было уходить. С восходом солнца "Камень крови" снова активировался, и я с друзьями мог отправиться, куда угодно.

— Есть конкретные пожелания?— спросил я, обращаясь, в общем-то, по большей части к Асу. Может быть, мой друг хочет попасть в определенное место?

— Все равно,— ответил поникший Ас. Его подавленное состояние было легко объяснить. Мало того, что на его глазах был уничтожен целый поселок, в котором обитали несколько сотен человек, большую часть которых он знал лично. Так ведь и он мог оказаться среди них, если бы не неожиданное бегство из долины.— После всего случившегося ты просто обязан взять меня с собой.

— Тогда вы не против, если мы отправимся в Яровэн? Давно не был дома.

Никто не стал возражать. Я достал из сумки "Камень" и, так как моя хижина не являлась конкретным географическим объектом, произнес:

— Хост.

...и мы оказались у ворот города, с которого, по сути, началось мое незабываемое путешествие.

Я решил посетить Хост по нескольким причинам. Во-первых, нужно было запастись продовольствием, так как в моем доме последние крохи доели мыши, а потом сами сдохли от голода. Во-вторых, мои друзья никогда не были в Фавере, поэтому я решил показать им типичный городок предгорья, поработав немного бесплатным гидом. Наконец, мне и самому было приятно прогуляться по местам былой боевой славы.

Прежде чем войти в город, мы пристроили пантеру подальше от дороги, чтобы со зверем случайно не столкнулся кто-нибудь из местных.

За время моего отсутствия Хост совсем не изменился. Неудивительно, горцы чурались резких перемен, и если и появлялись какие-нибудь новшества, то постепенно и натугой.

Впрочем... Проходя мимо лавки Ойкеса, я увидел заколоченные окна и входную дверь.

Умер барыга? Сам или дружки помогли? А может, успел сбежать из города от греха подальше?

Вот уж о ком я совсем не переживал. Что бы ни случилось с Ойкесом, он это заслужил.

Первым делом я заглянул к золотых дел мастеру, державшему лавку на той же улице, и предложил на продажу несколько самоцветов, так как мой кошелек сильно отощал за последнее время.

Горцы прекрасно разбирались в драгоценных камнях, но Хост был маленьким провинциальным городком, где такой товар не пользовался особым спросом. Поэтому и цены на подобные товары были низкими. Тем не менее, я продал пару камней за шестнадцать корон. Этого хватит на первое время.

Полученные деньги я начал тратить в лавке мясника. Купил несколько колец копченой колбасы, большой шмат сала, свиную вырезку, соль. В булочной мы разжились хлебом и мукой. Кроме того я купил меда и сладостей для девушки.

Потом мы перекусили в одном из трактиров, послушали последние новости. Фаверцы не скрывали озабоченности расширением Найрована на север. Королю легко удалось захватить пять баронств из десяти. Мало, кто сомневался, что это только начало. Даже стародавние враги, бароны Луда и Обриса, вынуждены были пойти на временный союз на случай агрессии с юга и в скором времени ожидали нападения. Известия о том, что королевские войска покинули Вольные земли и ушли сначала на восток, а потом направились на Берег Смерти, до провинциального Хоста еще не дошли.

Вечером мы остановились на привал на лесной поляне. Тера была очарована местным пейзажем. Еще бы, столько деревьев в одном месте она никогда не видела. Кроме того, в лесу водилось столько живности! Это открытие стало неожиданным даже для меня, охотника, прожившего в Яровэне три года. К девушке отовсюду сбегались разные там белочки, зайцы, хорьки, ежики, слетались птички. Тера радовалась как ребенок, кормила их хлебом, гладила и отпускала на волю. Правда, нам троим — мне, Асу и Ласке — приходилось наблюдать за всем этим со стороны. Нас лесное зверье боялось.

Я порезал мясо на куски, нанизал их на прутья и сварганил незатейливый шашлык. Когда лакомство было готово, мы с Асом уплетали яство за обе щеки. У Теры с мясом были сложные отношения. Она его ела редко и без особого удовольствия. После ужина мы улеглись спать, а на следующий день продолжили путь через лес.

С тех пор, как я покинул хижину, сюда никто не приходил, что меня совсем не удивляло. За три года я мог по пальцам пересчитать случаи, когда меня навещал кто-то из сельских охотников.

Тере понравилась моя избушка, а Ас скромно промолчал.

Первым делом пришлось заняться устройством гостей. Мое скромное ложе я решил уступить девушке. В закутке, за занавесью, она могла чувствовать себя увереннее. Нам же с Асом предстояло ночевать на полу. На подстилку пошли старые шкуры, вместо одеял — застиранные простыни: летом — в самый раз. Потом я сбрил отросшую за время путешествия бороду, хорошенько выкупался в большой кадке, нагрев на костре воду, и предложил ополоснуться моим друзьям.

И снова началась размеренная жизнь, которой я наслаждался на протяжении последних трех лет. Днем мы с Асом уходили на охоту. Тера из протеста оставалась в доме, а когда мы возвращались с добычей, отказывалась есть пойманную нами дичь, перейдя на подножный корм. Мы с ней собирали грибы, ранние ягоды, прочую зелень. Девушка варила отменные — постные — супы. Пекла хлеб и какие-то традиционные уюмские кренделя, особенно замечательные с медом и ягодным компотом.

Постепенно впечатления от событий последних дней начали терять свою остроту. Погибших уже не вернешь, а нам нужно как-то жить дальше.

Тем не менее, не проходило и дня, чтобы я не вспоминал данную самому себе клятву.

Координатор должен умереть.

Решимости, конечно, поубавилось с момента принятия решения, но не настолько, чтобы я нарушил данное самому себе слово. Просто только сейчас я задумался о том, что привести приговор в исполнение будет очень не просто. И главной проблемой мог стать чисто моральный аспект: впервые в жизни я собирался убить человека. Не в мерах самообороны, не случайно, а умышленно. И пусть он был подонком и негодяем. Сути дела это не меняло. Понятия не имею, как при таком взгляде на вещи мне удалось прожить в этом мире целых три года. Наверное, прав был Координатор: все дело в везении.

Я не раз задавал себе вопрос: если все же удастся добраться до человека в маске, смогу ли я нанести тот самый удар, который станет последним для человека, уничтожившего целое поселение ни в чем не повинных людей? И стоило мне представить страшную картину уничтоженного Орлиного Гнезда, как ответ напрашивался сам собой — я сделаю это.

Но для начала нужно было его найти.

Оправиться в Сайн и встретиться с загадочным Охотником? Может быть, ему удалось снова напасть на след человека в маске? Но я не был уверен, что Охотник все еще находится в городе на берегу озера Мамур. Впрочем, я мог послать ему вызов... Только ради того, чтобы узнать, что у него нет никаких новостей? А то и еще хуже — оторвать его от более важных дел, чем удовлетворение моего любопытства. Нет, Иглу "Вызова" я решил приберечь на крайний случай. Тем более что у меня самого появились кое-какие идеи, когда я вспомнил про Венгила — любителя сигарет с фильтром. Координатор снабжал уголовника раритетной контрабандой, а значит, они не были случайными знакомыми. И я не исключал возможности того, что Венгилу может быть известно о местонахождении человека в маске.

Итак, приняв решение, я отправился в Хост. Один. От Аса в моей затее было мало толку. Он, все-таки, врач, а не воин. Даже от Теры в этом случае было бы больше пользы. Но и ее я не взял с собой по двум причинам: оставлять пантеру наедине с Асом я побоялся. Мало ли, как все может обернуться? А еще все, что касалось меня и Координатора, было МОИМ личным делом, и я сам должен был довести его до конца. Нет, я не строил иллюзий — одному мне с человеком в маске не справиться. Это понятно. Но к помощи друзей я решил прибегнуть в крайнем случае. Если со мной случится непоправимое, то это случится только со мной.

Возражения моих друзей я пресек в корне, собрал все необходимое в дорогу и отправился в путь. Пешком. Не хотелось тратить заряд "Камня" в преддверии опасного мероприятия.

И вот я снова в Хосте. Узнать о том, где обитает Венгил, не составило труда — в городе его прекрасно знали и... не питали к проходимцу особой любви, но вынужденно терпели.

Я обосновался неподалеку от дома Венгила, накинув на голову капюшон плаща, и долго наблюдал за окнами и дверью, стоя в переулке напротив.

Благодаря собственным наблюдениям и беседам с соседями, мне стало известно, что Венгил жил не один. Кроме него в доме находилось двое телохранителей, слуга и кухарка. В последнее время он нечасто покидал свое жилище, и все больше засиживался в кабинете, расположенном на втором этаже небольшого особняка. Я видел его, когда он подходил к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха или выкурить очередную сигарету.

Наличие курева говорило о том, что, либо у него был большой запас сигарет, либо он регулярно встречался с Координатором. В последнем случае я мог рассчитывать на успех в своих поисках... Если, конечно, мне удастся разговорить Венгила.

В затворничестве моего подопечного было больше минусов, чем плюсов. Его дом — его крепость. Плюс два мордоворота, спущенные с цепи. Так что я не мог просто подойти к двери, постучать и вежливо попросить об аудиенции. В этом случае из дома меня вынесут ногами вперед, а то и вовсе — по частям. По той же причине я не мог рассчитывать на неожиданную встречу в глухой подворотне. Да и не вышло бы из этой встречи ничего путного, так как Венгил в последнее время, если и покидал дом, то только в сопровождении телохранителей. Об этом меня известили словоохотливые соседи.

Так что оставался лишь один вариант побеседовать наедине с пациентом. Немного не в моем стиле, но тут уж было не до привередливости. Лишь бы получилось.

Теперь, когда план действий был наметан, я покинул свой пост и отправился в ближайшую харчевню, где перекусил и выпил... для храбрости. Там же, за прочным дубовым столом, я дождался наступления сумерек, и лишь после этого вернулся к особняку Венгила.

Свет горел только в двух окнах. То, что на первом этаже, меня не интересовало. А вот окно второго этажа было как раз тем самым, в котором я видел Венгила. Хозяин дома стоял у окна и задумчиво курил сигарету, пуская дым в небо. Спрятавшись в подворотне, я слился с почерневшей от плесени стеной, и принялся наблюдать за своим клиентом.

Покурив, Венгил выбросил окурок на улицу, устланную пожеванными фильтрами, и вернулся к столу. Окно он при этом не закрыл. Зачем, если в Мире нет комаров, а на улице стоит летняя жара?

И это меня устраивало.

Попасть в дом, минуя охрану, можно было только через окно. Те, что на первом этаже, были забраны решетками. Для окон второго этажа решеток, видимо не хватило. Сначала я решил, что нужно дождаться, пока Венгил ляжет спать. Думаю, человек, вырванный из сна, придушенный подушкой и с ножом у горла будет посговорчивее...

Да, вот такие мысли посещали меня в последнее время!

...но потом изменил свое решение. Не исключено, что, уходя, Венгил попросту закроет окно, и тогда в дом мне ни за что не попасть.

Так что, нужно было рисковать.

Меня неожиданно охватил такой азарт! Такой прилив адреналина от предстоящей затеи!

Неправильно я в свое время выбрал специализацию! Нужно было идти в воры.

Прежде чем приступить к делу, я смазал иглы зельем и одну из них зарядил в трубку. Пригодится. Потом снял меч и спрятал его в пустой бочке, стоявшей в переулке. Думаю, достаточно будет ножа, а меч только помешает. В бочку полетели сумка и плащ — они будут стеснять движение.

Попрыгав на месте — не звенит ли что, — я тенью пересек пустынную улицу и прижался к стене дома под окном кабинета Венгила. В это время суток моему замыслу мог помешать только патруль ночной стражи. Но они прошли мимо меня совсем недавно, и я надеялся, что снова появятся не скоро.

Подняться по стене особняка на второй этаж было не труднее, чем выбраться из ямы, в которой я нашел сферу. Даже проще. Оказывается, архитекторы значительно упрощают работу домушника или наемного убийцы, создавая всевозможные карнизы, ниши, выступы, вычурную лепнину, колонны и так далее. Да и обыватели не остаются в стороне, отгораживаясь от мира решетками, по которым очень удобно карабкаться наверх, развешивая конструкции для ящиков с цветами, кронштейны для флагов, факелов и фонарей...

По решетке на окне первого этажа, за которым уже давно царила темнота, я легко добрался до карниза, цепляясь за водосточную трубу, взобрался на него, вжавшись в стену спиной, тихо прокрался к окну кабинета и осторожно заглянул внутрь. Венгил сидел за столом и то ли читал, то ли дремал за толстым фолиантом, раскрытым где-то на середине, подперев подбородок кулаком. Кроме него в помещении никого не было.

Отлично!

Кабинет оправдывал свое громкое название. Вдоль стен стояли высокие книжные шкафы, забитые до отказа всевозможной литературой. Между ними висела стилизованная карта Альтиндора, похожая на ту, что при жизни так любил рассматривать Оверэн.

Венгил был одет по-домашнему, а потому оружия при нем не было. Зато его было полно на стене, соседствующей с книжными шкафами. Ничего особенного, редкого или осененного магией я не заметил — обычные, хотя и богато украшенные мечи, сабли, кинжалы, арбалеты разных размеров.

Был в кабинете и мини-бар, упрятанный в резной секретер. Кроме пузатых бутылочек с выпивкой я увидел два блока сигарет, один из которых был початым.

Взяв наизготовку трубку и не сводя взгляда с Венгила, я сел на подоконник, перекинул ноги в комнату и осторожно опустился на покрытый пушистым ковром пол. Медленно вытащил из-за пояса нож и, шаг за шагом, затаив дыхание, я начал приближаться к столу, за которым сидел Венгил. Кажется, он на самом деле задремал или был близок к этому. А потому не заметил, как я оказался у него за спиной и аккуратно приставил нож к его горлу, заткнув трубку за пояс.

Венгил вздрогнул от прикосновения холодного металла, дернулся — пришлось вдавить нож сильнее, прижать к себе его голову и сказать:

— Не дергайся, а то порежу.

Смог бы я исполнить свое обещание, если бы он меня не послушался?

Не знаю, не знаю... Все-таки, человек одушевленный, даже если эта душа чернее ночи.

Венгил замер и демонстративно развел руки в стороны.

— Ты кто такой?— царапая прыгающий кадык о лезвие ножа, спросил он.

— Мы знакомы,— тихо ответил я,— хоть нас и не представили друг другу. Помнишь, несколько недель назад вы ограбили в лавке Ойкеса парня, отняли у него артефакт, а его самого бросили в реку?

Он промолчал.

— Так помнишь его, сука?!— я сильнее надавил на нож.— Это ведь ты приказал его убить.

— Помню ли я лошка, который не смог справиться даже с хромым Ойкесом?— Венгил совладал с охватившей его оторопью, явившейся следствием моего внезапного появления, и теперь пытался изображать хладнокровие. Но губы у него побелели от напряжения, а голос, несмотря на уверенный тон, предательски дрожал.— Почему я должен о нем помнить? Знаешь, сколько было таких как он? Всех не сосчитаешь.

Зря он это сказал — от ярости у меня даже рука дрогнула, и по шее хозяина особняка потекла кровь.

Венгил дернулся, отчего рана на горле стала только шире.

— А ты кто ему — сват, брат, корефан? Зачем пришел?— запыхтел он натужно.

Я схватил его за волосы и резко оттянул голову назад, дав ему возможность посмотреть мне в лицо.

Он узнавал меня долго бегающими по сторонам глазками. Узнал, ощерился в усмешке.

— Так это ты?! А я думал, тебя уже давно сожрали рыбы. Ошибся, значит. Что, сам выплыл или кто помог?

Увидев меня, он стал гораздо увереннее в себе, словно точно знал, что я не посмею его убить.

Неужели, это было написано у меня на лице?!

И эта его самоуверенность в купе с наглой усмешкой едва не сыграла с ним злую шутку — я был на грани того, чтобы нарисовать ему еще одну улыбку, пониже первой. Едва сдержался. Месть — сладкое чувство, но не затем я сюда пришел.

— Я ищу человека, который снабжает тебя сигаретами,— совладав с эмоциями, спокойно сказал я.

— Понятия не имею, о чем ты говоришь,— ответил он, продолжая улыбаться. Но по тону было ясно — врет, собака.

— Его зовут Координатор, он носит карнавальную маску на лице. Ну?

— Первый раз о нем слышу,— хорохорился Венгил. Потом сам задрал голову и, посмотрев на меня, улыбнулся еще шире.— Что, не вышло? И что ты теперь будешь делать? Убьешь меня? Сомневаюсь — кишка тонка. Да и живой я тебе нужен... если хочешь найти Координатора.

Кажется, это тупик.

Он знает, то, что меня интересует, но не скажет хотя бы потому, что он меня призирает. А я не могу вытянуть из него правду, не обладая навыками и моралью палача.

Тупик...

Неожиданно открылась входная дверь, и на пороге появился один из шкафов-телохранителей. Увидев меня, он сразу понял, в чем дело, и замер, не желая лишний раз раздражать.

— Ну, чего встал?! Сделай его!— воскликнул Венгил, снова порезав себе горло.— Он меня не тронет, я ему нужен живой!

Крепыш кивнул и не спеша направился к столу.

Прав был Венгил, я не мог его убить, по крайней мере, пока он не скажет, где мне найти Координатора. Поэтому я выхватил трубку из-за пояса и, не целясь, выпустил иглу в телохранителя. Промахнуться в такого громилу, стреляя почти в упор, было мудрено — игла угодила ему в грудь, защищенную одной лишь рубахой. Укола этот толстокожий даже не заметил и успел сделать еще четыре шага, прежде чем подействовало зелье. Он рухнул сначала на колени, а потом всей своей тушей распластался на ковре.

— Помогите!— завопил Венгил.

Мне пришлось его слегка придушить левой рукой, в то время как правая метила ему в глаз острием ножа.

— Заткнись!— зашипел я, видя, как от натуги краснеет его физиономия.

Но было поздно. Призыв услышал второй телохранитель, и его тяжелые шаги загремели по лестнице. Медлить было нельзя. Я оставил в покое шею Венгила и попытался левой рукой, пальцы которой сжимали трубку, достать из кармашка новую иглу. Получилось не сразу, и заминкой воспользовался мой клиент. Неожиданно он отбил мою руку с ножом, вскочил со стула и бросился к выходу. Я убрал нож, но, лихорадочно заряжая иглу в трубку, понял, что не успеваю самую малость.

Однако бедняге Венгилу не повезло — в дверях он столкнулся с призванным на помощь телохранителем. Да так неудачно, что сам нанизался на его меч, вошедший в живот по рукоять. Венгил ухнул, согнулся и упал к ногам невольного убийцы, который от неожиданности выпустил меч из рук. Он стоял и тупо смотрел на тело хозяина, которого не просто не сберег, а сам угробил. Потом он поднял взор на меня, запыхтел, как паровоз и... схлопотал в грудь отравленную иглу. Этот оказался не таким крепким, рухнул почти сразу, упав при этом поверх хозяина. Что-то хрустнуло.

В кабинете стоять остался я один. Глядя на Венгила, я сожалел только об одном: с его смертью я утратил единственный подход к Координатору. И это, действительно, печалило.

Ладно, придется, видимо, отправляться в Сайн на поиски Охотника. Может быть, ему повезло больше, чем мне?

Я хотел было покинуть дом тем же способом, как в него попал, но тут взгляд упал на коллекцию оружия, висевшую на стене. Мне приглянулся небольшой, если не сказать — крохотный арбалет замысловатой конструкции. Такого я прежде не видел. Маленький, с удобной рукоятью и, судя по всему, быстрозарядный. Только болтов к нему не было. Но это не беда, закажу потом.

Я снял арбалет с крючка и повернулся лицом к карте. И тут мой взгляд зацепился за место в предгорье Оскона — восточнее Сайна и немного южнее Привратной крепости, — обведенное черной жирной окружностью. Для тех, кто на бронепоезде, рядом с кругом стояла такая же отчетливая буква "К".

Хм... Понятно.

Больше мне в доме покойного Венгила нечего было делать, и я через окно вернулся на улицу, нырнул в переулок и забрал свои вещи из бочки. Посмотрев на звездное небо, я вдохнул полной грудью.

Мне показалось, или воздух в Хосте на самом деле стал гораздо чище?

А теперь пора было уходить. Я достал из сумки "Камень крови" и назвал пункт назначения:

— Сайн.

Глава 2

Провинциальный городок на озере Мамур был, скорее, большой крепостью, чем городом в привычном смысле этого слова. До постройки Привратной крепости, Сайн являлся исходной точкой для тех, кто собирался попытать счастья на Берегу Смерти. Отсюда в последний путь отправлялись рейды и игроки-одиночки, возомнившие себя чрезмерно крутыми. Кроме того Сайн временами отражал вылазки тварей с той стороны Ворот, невесть как просачивавшихся в Найрован. В городе стоял крупный гарнизон, на выручку которому — в случае возникновения угрозы — приходили кланы игроков, имевшие здесь свои базы...

Давно это было... Сразу после Затмения клановые базы были уничтожены. Да и игроков в городе почти не осталось. Да что там игроков — неписи из числа простых горожан тоже понесли большие потери во время последней волны монстров со стороны Ущелья Страха. А те, кто уцелел, вынуждены были приспосабливаться к новому образу жизни в городе, ставшем на военные рельсы.

Восхода солнца я дожидался на берегу озера, кемаря на перевернутой вверх дном лодке. В свете недавних событий — несостоявшегося нападения найрованцев на Орлиное Гнездо,— соваться в город не хотелось. Неизвестно, как отреагируют на появление Проклятого местные вояки. Да и смысла особого не было. Я понятия не имел, где, в каком трактире, на каком постоялом дворе искать Охотника. А может, он и вовсе снимал угол у какой-нибудь радушной матроны из местных. Я решил вытащить его из города, воспользовавшись полученной от него Иглой "Вызова". Вариант беспроигрышный: даже, если Охотника не было в Сайне, он появится неподалеку от вызывавшего — такова была специфика заклинания. Если, конечно, не проигнорирует по той или иной причине мой вызов. Дергать малознакомого человека посреди ночи я не стал, поэтому и дожидался рассвета, укутавшись в плащ на берегу озера.

Неожиданности не произошло — солнце встало, как ему и положено на востоке, в урочный час. Зевнув, я достал Иглу "Вызова", преломил и, закутавшись поплотнее, снова закемарил — кто знает, когда появится Охотник.

Он появился через полчаса — заспанный и сердитый.

— Это было не практично,— сказал он, приблизившись к лодке.— Мне пришлось использовать телепорт, хотя я мог проделать тот же путь пешком. На это ушло бы не намного больше времени.

— Я не был на сто процентов уверен, что ты в Сайне,— объяснил я свой мотив.— К тому же — ты, наверное, в курсе, — после того, к Король в очередной раз предъявил претензии Проклятым, я подумал, что это небезопасно — соваться в найрованское логово.

— Ты говоришь про поход на Орлиное Гнездо?

— Да.

— Значит, ты знаешь, что там произошло?— осторожно спросил он, словно боялся причинить мне боль своими словами.

— Да, я был там, к счастью, за пределами крепости... Тебе что-нибудь известно? Может, там кто-нибудь уцелел — что найрованцы говорят?

— Не знаю. Найрованцам не удалось проникнуть в долину — все завалено камнями. Лишь там, где стояла крепость, они нашли несколько обгорелых человеческих останков.

Я опустил глаза к земле.

Координатор должен умереть...

— Прости. Там были твои друзья?

Я сдержанно кивнул.

— А что слышно об отряде, ушедшем на Берег Смерти?— спросил я.

— Он полностью разбит. Уцелело всего несколько человек. Они рассказывают страшные вещи. Отряду едва удалось добраться до Перевала. На них напали твари из Ущелья Страха, а то, что не удалось сделать чудовищам, завершили свои же маги: они с перепугу применили очень сильное объемное заклинание, накрывшие и своих, и чужих. Говорят, все ущелье завалено их трупами.

Вот так...

Теперь понятно, почему Координатор не рискует соваться на Берег Смерти, даже если ему очень этого хочется. На что он рассчитывал, предлагая мне отправиться на Берег Смерти, если даже королевской элите не удалось спуститься на берег? Боюсь, одного везения тут будет мало.

— Не знаешь, не было ли среди уцелевших Проклятого по имени Аристер?— спросил я.

Охотник неопределенно пожал плечами.

Неужели и он погиб?

— Ты меня вызвал,— констатировал факт мой собеседник.— Тебе удалось узнать что-то о человеке в маске?

— Да,— я поднялся с лодки.— Думаю, я знаю, где у него логово.

— Где?

— К востоку отсюда, недалеко — за день можно добраться.

— В предгорье?— оживился Охотник.— Хм... Насколько я знаю, там только рудники.

— Возможно, он прячется на одном из них,— предположил я.

— Может быть, может быть,— задумчиво пробормотал Охотник.— Это проверенная информация?

— Нет, скорее уж догадка. Но, думаю, я не ошибаюсь. В крайнем случае, мы можем это проверить сами.

— Мы?— удивился мой новый знакомый.— А тебе это зачем?

— Это личное...— сказал я, но потом, все же, решил пояснить: — Орлиное Гнездо... это его работа.

— Понятно. Месть... Хм...— Он снова задумался.— Я не против. Возможно, мне понадобится твоя помощь. Но предупреждаю: этот человек чрезвычайно опасен.

— Я знаю.

— Если так... Сейчас я схожу в город, соберу кое-что в дорогу. А ты... подожди здесь. Так, наверное, на самом деле будет лучше.

Охотник экипировался со знанием дела: нацепил легкий кольчужный доспех — в таком проще карабкаться по горам, если уж придется, переобулся в прочные сапоги, вооружился мечом, мощным арбалетом и запасом болтов, прихватил длинную веревку и мешок с продовольствием.

На то, чтобы добраться до предгорья, нам понадобился целый день. Охотник оказался неразговорчивым спутником, особенно, если дело касалось Координатора и его лично. Но на отвлеченные вопросы отвечал, хотя лаконично и сухо.

Заночевали мы среди холмов, предварительно разведя костер и перекусив на сон грядущий. Ночь прошла безмятежно, хотя и пришлось дежурить по очереди. Утром, с первыми лучами солнца, мы продолжили свой путь.

Круг на карте Венгила описывал территорию площадью не меньше тысячи квадратных километров. Поэтому на скорую удачу мы не рассчитывали.

Добравшись до скал, мы увидели каменоломню, огороженную полуразрушенным частоколом. Ворота оказались сорваны, сторожевая башенка покосилась, бараки были пусты. С первого взгляда видно, что объект был заброшен пару лет назад — никаких признаков жизни в последнее время, если не считать кострищ, оставленных, видимо, охотниками и вольными рудокопами.

Вряд ли это было логово Координатора.

Охотник достал карту и отметил на ней наше местонахождение. По моим прикидкам заброшенная каменоломня располагалась примерно в центре круга, нарисованного Вегилом — немного юго-западнее. И мы решили для начала изучить местность к югу — она была меньшей площади.

Чтобы выиграть время, мы поднялись в горы, на высокую скалу, с которой открывался прекрасный вид на многие километры вокруг. К югу мы не заметили ничего примечательного. Если Координатор не устроил свою штаб-квартиру в какой-нибудь пещере, то искать там нечего. А вот на севере...

На первый взгляд там тоже ничего не было, кроме камней, скал и чахлой растительности. Но наше внимание привлекла группа всадников численностью в три человека, поднимавшихся по серпантину в горы. Мы бы его не заметили, если бы не всадники. Проследив за протоптанной змейкой, мы отметили, что она взбиралась на хребет и терялась из виду.

Теоретически, всадники могли быть, кем угодно. Да и за хребтом могло находится, что угодно: рудник, горное селение, а то и вовсе ничего. Но за неимением лучшего, мы с Охотником решили последовать за всадниками, спустились со скалы, добрались до начала серпантина и направились к вершине хребта.

Всадники уже скрылись из виду, но это даже хорошо: "змейка" доведет, куда надо, а привлекать к себе внимание не стоило. Мало ли, кто они такие? Может быть, мирные жители, а может и разбойники, обосновавшиеся в предгорье. Но хотелось бы верить, что эти люди имели какое-то отношение к Координатору. В таком случае, тем более, с ними лучше не встречаться.

Чтобы перевались через хребет, нам понадобилось полдня. Все-таки карабкаться в гору, пусть и по серпантину, было тяжело. А достигнув вершины хребта, мы увидели каменистую долину, через которую с севера на юг тек небольшой ручей, наверняка, впадавший в берущую начало где-то к юго-востоку от здешних мест реку Актри. Но не он привлек наше внимание в первую очередь, а настоящая крепость, зажатая между отвесными скалами и руслом ручья. Прозрачная бурная ленточка огибала высокую крепостную стену и несла свои воды перед воротами, к которым вел подъемный мост, то есть, служила естественным препятствием на пути потенциального агрессора. Да и сама крепость была не подарок. Не Орлиное Гнездо, конечно, но все же. Стены высотой не меньше десяти метров, прочные ворота, башни с бойницами и площадками, на которых стояли какие-то деревянные надстройки. Внутренний двор крепости был виден плохо даже с высоты хребта, но замок предстал нашему взору во всем своем великолепии. Сложенная из огромных каменных блоков постройка жалась к скалам, словно ласточкино гнездо. Со стороны казалось, будто она частично уходила в камень, а наружу торчал лишь фасад. Скорее всего, основная часть помещений находилась в толще горы.

Если это и было логово Координатора, то встретиться с ним будет совсем не просто. В крепости было многолюдно. Издалека трудно разглядеть, к какому сословию относились ее обитатели, но если это воины... Их было слишком много, чтобы надеяться на удачу или простое везение.

Охотник так и сказал:

— Чтобы захватить эту крепость, нам понадобится небольшая армия.

— Где ж ее взять,— пробормотал я. Даже если бы уцелело Орлиное Гнездо, я не уверен, что Оверэн решился бы напасть на Координатора. Уж слишком испуганный вид был у главы клана, когда я упомянул его имя. Да и отношения у нас как-то не сложились. Не стал бы он мне помогать. Можно, конечно, подождать, пока Координатор не покинет свое логово. Но ожидание может длиться слишком долго.

А что если...

Лига друзей Альтиндора! Айс!

После того, что случилось, он должен мне, как земля колхозу. К тому же, у Лиги, как я понимаю, к Координатору личные счеты.

— У меня есть идея,— сказал я Охотнику.— Но сначала мне нужно переговорить я одним человеком.

Отправляясь в Хост, я кое-что оставил дома, тем самым облегчив свою ношу, но зеркальце, полученное от Айса, я не стал выкладывать — оно легкое и места много не занимает. Подобным артефактом я еще не пользовался, поэтому мне не терпелось связаться с Айсом, но не на вершине же горного хребта?!

Пришлось искать подходящее для сеанса место. Такое нашлось среди скал — уютный закуток, защищенный от ветра. Там даже камни лежали так, словно кто-то когда-то устраивал здесь посиделки — один служил скамьей, а другой — столом.

Когда я поставил на "стол" зеркальце, Охотник удивленно дернул бровью, но все же вежливо удалился:

— Не буду мешать.

Я открыл крышку "луковицы" — теперь в зеркальце отражалось голубое небо — и покрутил заводное колесико.

Но ничего не произошло.

Ну да, абонент находится вне зоны доступа...

Везде одни и те же проблемы!

Но нет, я ошибся. Спустя минуту над зеркальцем появилась едва заметная воздушная линза и в ней, как на мониторе, я увидел лицо Айса.

— Ты?! Живой!!!— обрадовался он.

— Привет!— поздоровался я. Видимость и слышимость была великолепной.— Ты уже знаешь...

— Да, жаль ребят.— Его голос поник.— Кому-то еще удалось спастись?

— Помнишь Аса? Ему повезло. Об остальных мне ничего не известно. По твоей милости нам пришлось бежать из долины накануне того, как...

— По моей?!— удивился Айс.— Ах да, из-за сферы... Извини, я как-то об этом не подумал.

— Что не делается, все к лучшему,— ответил я.

— В этом случае ты, конечно, прав... Что ж, я рад, что ты жив. А твоя симпатичная подружка?— взволнованно добавил он.

— И она, и пантера — все живы-здоровы... А у меня к тебе дело.

— Все, что в моих силах.

— В общем... Мы тут логово Координатора нашли...

— ГДЕ?!— оживился Айс.

— В предгорье Оскона. Здесь крепость в речной долине стоит. Похоже, Его убежище.

— Уверен?

— Не совсем, но... Мы как раз проводим разведку. Крепость мощная, наскоком не возьмешь, многочисленный гарнизон, какие-то орудия на башнях. В общем, нам нужна помощь Лиги.

Айс задумался.

И хочется, и колется...

— Айс, это Координатор уничтожил Орлиное Гнездо,— решил я его немного мотивировать.

— Я знаю,— сдержанно ответил он.

— Ну, так как?

— Я, конечно, передам твою просьбу старшему. Ему решать.

— Что-то не слышу в твоем голосе оптимизма,— нахмурился я.

— Честно? Глава лиги не хочет связываться с Координатором, говорит, еще не время...

— А когда можно будет?!— вспылил я.— Когда он всех Проклятых уничтожит? Когда подомнет под себя весь Альтиндор?

— Не знаю. Без его согласия никто и пальцем не пошевелит.

— Так-то вы помогаете людям,— горько усмехнулся я.— На словах все герои, а как доходит до дела...

— Не обижайся, Ильс. Если бы это от меня зависело...

— Ну, так что же?! Нам каждый человек дорог. Милости просим в нашу дружную компанию!

— И сколько вас?

— Много... Двое.

Айс улыбнулся.

— Ты, оказывается, авантюрист почище меня самого. Нет, мой друг, забудь. Ни вдвоем, ни втроем с Координатором не справиться. Тем более, если он заперся в крепости. Тут понадобится армия.

— Это я уже слышал. Ну, и где ее взять, если Лига умывает руки?! Не к Королю же обращаться? Думаю, тоже не поможет. Ты сам говорил, что он в сторону Координатора даже чихнуть боится. Более того, по его наводке послал армию против Орлиного Гнезда. А уж теперь, когда его отборные части сгинули в Ущелье Страха...

— Даже не знаю, чем тебе помочь. Тебе бы Множитель, да нет их больше в Альтиндоре,— задумчиво проговорил Айс.

— Что за Множитель?— спросил я.

— Был такой артефакт у некоторых Мудрецов. С его помощью они могли создавать НПС, не выходя из игры. Нужна группа лесорубов — пожалуйста, прислуга — не проблем, армия — раз плюнуть... Да только последний уничтожили пару лет назад. Слышал, наверное, о битве за Барадон, когда некий Разрушитель отбил нападение королевской армии и разогнал его придворных магов?

Да, кое-что я об этом слышал. Я тогда еще жил в Гели и местные фаверцы живо обсуждали новость, пришедшую с запада. Началось все с того, что вскоре после Затмения группа пиратов, большинство которых были Проклятыми, захватила крепость Барадон в устье реки Удро и изгнали из нее неписей. Кого изгнали, а кого и прикончили — и таких было большинство. Король, естественно, не мог оставить это без внимания. Он послал против бунтарей армию, подкрепленную пурпурными магами, которая еще не знала поражений в боях с Проклятыми. Но под стенами Барадона их ждал неприятный сюрприз. Вроде бы говорили, что пиратов немного — человек сто, да к тому же они были посредственными воинами, особенно на суше. Но против королевской армии выступили отряды невесть откуда взявшейся тяжелой кавалерии, поддержанные профессиональными лучниками и арбалетчиками. Рыцари бесстрашно вклинились в ряды королевского войска. Началась жуткая сеча. Несмотря на бесстрашие, граничащее с безумием, проявленное неизвестными рыцарями, войско Короля было близко к победе, когда появилось подкрепление. В это время пурпурные маги пытались разрушить крепость, но им постоянно мешали наскоки легкой кавалерии и бесконечный обстрел из луков, баллист и катапульт. Им так и не удалось закончить заклинание, и пришлось отступить к основным силам, которым так же приходилось нелегко. Когда легкая кавалерия ударила по королевской гвардии с флангов, тем пришлось обратиться в бегство. За ними последовали и остальные.

Это была единственная победа, одержанная Проклятыми над Найрованом. Потом, вроде бы, противники заключили мирный взаимовыгодный договор: Король больше не суется к Барадону, а разбойники обходят стороной найрованские селения, прилежно платящие налоги в казну. Возможно и то, что пираты постоянно тревожили уюмские поселения топили и грабили их корабли, тоже было частью договора.

За прошедшее с тех пор время Король так и не нарушил данного слова. А Барадон превратился в настоящее разбойничье гнездо.

— Слышал,— ответил я Айсу.— И что?

— Так вот, именно с помощью Множителя пиратам, которые даже не принимали участия в сражении, удалось отбить атаку королевской армии. Его применил человек, которого зовут Разрушитель. Понятия не имею, как он узнал о Множителе и откуда его взял. Времена тогда смутные были... А Множитель — это могущественный артефакт, такая штука, похожая на диапроектор, стилизованный под древность, а к нему прилагаются глиняные статуэтки. Ставишь такую перед проектором, и спустя какое-то время появляется ее точная копия в полный рост из плоти и крови. Таких воинов можно наштамповать до сотни — в зависимости от силы проектора — с каждой фигурки. А потом, по мере уничтожения уже созданных клонов, снова поднимать их численность до максимально возможного. Короче, при правильном подходе численность такого войска будет всегда постоянной.

— Понятно,— пробормотал я, чувствуя, как бешено стучит сердце. Как раз такой вот Множитель стоял на полке в моем доме — тот самый, что я прихватил из Уби-Хотера. Правда, толку от него, без фигурок, не было никакого, но...— А что с ним стало, с этим проектором?

— Разрушитель не захотел примкнуть к Лиге, а со временем стал представлять угрозу для Альтиндора. Справиться своими силами мы с ним не смогли, поэтому пришлось внедрить в его окружение своего человека. Тому удалось добраться до Множителя. Но... В общем, он погиб. Была погоня, его ранили и, чтобы не попасть в руки отморозкам, он бросился со скалы в море. Вместе с Множителем.

— Понятно... А фигурки... они остались у Разрушителя?— как бы невзначай спросил я.

— Да. Без Множителя они не опасны. А второго такого проектора больше нет.

Есть, есть...

Я узнал все, что мне было нужно, пора было заканчивать треп.

— Жаль, очень жаль,— сказал я, тяжело вздохнув.— Мне бы такая штуковина пригодилась... Так ты передашь мою просьбу вашему боссу?

— Передам, но... Сам понимаешь...

— Понимаю. Пока.

И я захлопнул крышку зеркальца.

Хм... Собственная карманная армия... Заманчиво.

Я вышел из закутка. Охотник стоял на краю скального выступа и, скрестив на груди руки, смотрел вдаль. Услышав мое приближение, он обернулся и вопросительно на меня посмотрел.

— Кажется, я нашел нам самую лучшую в Альтиндоре армию, разбившую в свое время даже Короля,— загадочно улыбнулся я.

И рассказал Охотнику то, что узнал от Айса.

— Барадон...— нахмурил он брови.— Не самое приятное место в Альтиндоре. Насколько я знаю, там царят свои законы...

— Законы, даже плохие, лучше, чем их отсутствие,— решил я его подбодрить.— К тому же, насколько я знаю, к Проклятым обитатели Барадона более-менее лояльны.

Охотник молчал. Думал.

— Сначала нужно удостовериться, на самом ли деле Координатор укрылся в этой крепости?

— Вот сейчас мы это и узнаем,— сказал я и кивнул на всадника, выехавшего из ворот крепости и направившегося к хребту.

Мы притаились за скалами, дождались его приближения. Тропинка была узкой, сильно не разгонишься. Поэтому всадник двигался медленно, стараясь держаться ближе к скалам. Судя по внешнему виду, это был простой горожанин: молодой, одет легко, из оружия только нож.

Охотник, прятавшийся на выступе, схватил его за ворот, когда тот проезжал мимо, и выдернул из седла. Да так, что лошадь даже не успела испугаться: она продолжила медленно спускаться по серпантину.

Уронив "языка" на тропинку, Охотник спрыгнул на него, оседлал, завел руки за спину и ловко стянул приготовленной заранее веревочной петлей. Пленник кричал, возмущался, но кто его услышит в такой глуши? К тому же Охотник быстро угомонил его, схватив за волосы и приставив нож к горлу.

Я вышел из укрытия, чтобы принять — косвенное — участие в допросе.

— Жить хочешь?— спросил он парня, бывшего, судя по лексикону, неписью. Для удобства восприятия Охотник помог ему усесться.

— Да,— не задумываясь ответил тот.

— Тогда говори честно: кому принадлежит эта крепость?

— Это влиятельный господин, с которым сам Король не станет ссориться,— высокомерно ответил пленник.— А я — его верный слуга. И за то, что вы меня...

Охотник отвесил ему подзатыльник, да так, что он проглотил последние слова и заткнулся.

— Как зовут твоего господина?

— У него много имен. И много лиц. Ничто не может укрыться от его взора. Он все видит, и все знает. Он всемогущ и обязательно покарает вас за то, что вы причинили боль его верному слуге...

Очередной подзатыльник снова заставил его заткнуться.

— Слишком много текста, юноша,— поморщился Охотник.— Можно было сказать гораздо короче: Крепость принадлежит Координатору — человеку в маске. Так?

— Да,— с гордостью ответил "язык".

— Он сейчас в крепости?

— А вот этого вам, собакам, знать не положено!

Охотник ударил его под дых. Пленник резко выдохнул воздух, сложившись пополам.

— Это тебе за собак,— беззлобно сказал мой компаньон.

— Можешь бить меня сколько угодно!— злобно прошипел пленник.— Все равно скоро все вы, Проклятые, умрете!

У парня были явные проблемы с психикой.

Фанатик...

Это понял и Охотник, поэтому не стал больше бить пленника, продолжавшего изрыгать в наш адрес проклятья. Он встал с корточек и, взяв меня под локоть, отвел в сторону.

— Больше он ничего не скажет,— сказал он мне тихо.

— Но кое-что мы все же узнали: это логово Координатора. А с пленным что теперь делать? Он ведь предупредит своего хозяина о том, что им интересовались... Стой!— закричал я, увидев, как оставшийся в одиночестве пленник резво подскочил на ноги и бросился бежать вверх по тропе. Несмотря на связанные за спиной руки, бежал он довольно проворно. Но я смог бы его нагнать, прежде, чем тот доберется до долины.

Позади меня что-то звонко щелкнуло, мимо прожужжал тяжелый болт и ударил беглеца в спину между лопаток, сбив его с ног. Тело упало на край тропы, медленно сползло в пропасть, а потом стремительно полетело вниз, глухо ударяясь о камни.

Я обернулся, посмотрел на Охотника, на его бесстрастное выражение лица, и понял: он специально отвел меня от пленника, чтобы дать ему возможность совершить глупость. Что ж, Бог ему судья. Оставлять парня в живых мы не могли.

— Я собираюсь наведаться в Барадон,— сказал я, подойдя к Охотнику.— Ты со мной?

— Ты всегда так быстро принимаешь решения?— ответил вопросом на вопрос Охотник.

— Стараюсь. Иначе могу передумать.

— Армия — даже если тебе удастся ее создать — это еще не все, что потребуется для удачного штурма крепости.

— Я знаю. Но предпочитаю решать проблемы по мере их поступления.

— В таком случае, вот тебе первая проблема: Барадон очень далеко,— заметил мой компаньон.— Только туда мы будем добираться две недели. А потом, если повезет, столько же обратно. Не думаю, что Координатор будет сидеть в своей крепости безвылазно. И кто знает, каких бед он натворит за это время. Был бы у нас телепорт...

— Есть такой,— улыбнулся я.

— Что, прямо в Барадон?— удивился Охотник.

— Прямее не бывает.

Его взгляд красноречиво повторял слова Комбата: "Парень, ты не перестаешь меня удивлять".

Я достал из сумки "Камень крови", показал его Охотнику.

— При помощи этого булыжника мы через мгновение окажемся в Барадоне... Ты со мной?— спросил я его.

Он задумался.

— Хорошо,— кивнул он, наконец.— На месте разберемся.

Правильно, главное, ввязаться в бой, а там видно будет.

Я приблизился к Охотнику и сказал:

— Барадон...

... и, как и обещал, мы в тот же миг оказались на месте... посреди огромной толпы вооруженных до зубов молодчиков.

Наше неожиданное появление, сопровождаемое хлопком и дымом, не могло не остаться незамеченным. Пираты, те, что стояли рядом, сначала сдвинулись в стороны, как бы показывая, что они не с нами, а потом дружно выхватили абордажные сабли и ринулись на меня с Охотником.

Глава 3

Шутки в сторону! Эти ребята, славные пираты и разбойники, джентльмены удачи и баловни судьбы, сначала делают, а уж потом думают — да и то, не все и не всегда. Поэтому я поспешно выставил руки в стороны и заорал во все горло:

— Ребята, мы свои!

Ко мне приблизился детина, последний раз бривший бороду, пожалуй, перед Затмением. Собрав брови в кучу, он набычился, уткнулся своим лбом в мой и выдохнул в меня вместе с перегаром:

— Ты себя в зеркало видел?

Вообще-то я имел в виду, что мы такие же Проклятые. На разбойников мы с Охотником, действительно, как-то рожами не вышли. Да и наряды наши разительно отличались от разбойничьих. А уж пираты, те и в Йоле пираты — видно издалека.

— Чего с ними разговаривать!— раздался нетрезвый глас народный.— На рею их!

— Скормить крабам!

— Кишки наружу!

— К стенке их!

Последнее, было, скорее эмоциональным пережитком прошлого. Расстрелять нас все равно не могли. Хотя... Про арбалеты я забыл.

Беру свои слова обратно.

Короче, в толпе не нашлось ни одного человека, пожелавшего бы нам здравия и долгих лет жизни. Такой уж кровожадный народ — эти разбойники.

Когда меня схватили четверо, Охотник попытался было вытащить меч, но его тут же заломали, отобрали все оружие, связали руки и надавали по почкам. После чего нас обоих поволокли к ближайшему дереву с роскошным прочным суком. По пути кто-то попытался стянуть с меня нагрудник, но его урезонили:

— Потом сымешь, с мертвяка.

Пока нас тащили, я понял причину недоразумения, вызванного нашим неожиданным появлением в гуще народа. За прошедшие с момента Затмения годы население Барадона не только сменилось, но и значительно выросло. Те, кому не удалось пристроиться в крепости, вынуждены были ютиться в хижинах, выросших, словно грибы, вокруг цитадели. Центром этого своеобразного предместья и оказалась округлая каменная плита, бывшая некогда точкой привязки, а ныне ставшая лобным местом местного рынка.

Самосуд — дело нехитрое. Быстро нашлись куски веревки, которые сердобольные доброхоты перебросили через сук и повязали роскошные петли. Удавки накинули на наши шеи, поправили узлы. Осталось только натянуть противоположные концы веревки и наслаждаться "торжеством справедливости".

— Эй! Эй, эй, эй!! Погодите-ка, братва, дайте мне взглянуть поближе на его рожу!— послышался чей-то громогласный выкрик. Я увидел человека, протискивающегося сквозь окружившую нас толпу зевак. Не ангел во плоти, обычный разбойник, а они, на первый взгляд, похожи друг на друга так же, как китайцы.

Он приблизился ко мне, задрал голову и долго вглядывался в мое лицо.

— Точно он!

Так и захотелось заорать: "Да я это, я!"

Вот только за кого он меня принимал?

— Ну, не узнаешь?— хлопнул он меня по плечу.

Я вяло поморщился, мол, не очень.

— Помнишь, как мы с тобой бежали из Мериконеса? С нами были еще два лузера и толстая тетка. Ну...

Пришлось напрячь память. Тетку помню, алхимика помню...

А-а-а... Не может быть!

Теперь уже я принялся разглядывать заросшую бородой рожу разбойника. Нет, не помню. Наверное, у его перса было другое лицо. Но, должно быть, это тот самый тип, бегавший с нами по лесу в одних подштанниках — забыл уж, как его звали. Потом мы с ним пробирались на север Найрована, где наши пути разошлись.

А теперь снова пересеклись. И — хотелось бы надеяться — к добру.

— Помню,— довольно кисло улыбнулся я.

— Так, значит, я не ошибся!— этот факт обрадовал его гораздо сильнее, нежели встреча старого знакомого.— Братва, снимай их с дерева! Я знаю их — по крайней мере, вот этого, щуплого.

Щуплого?!

Впрочем, на его фоне я, действительно, не выглядел гигантом. Здоровый черт, даже крупнее, чем раньше был.

— Ну и что с того, что ты его знаешь?— Кому-то не понравилось, что шоу было прервано на самом интересном месте.

— Да че вы, в натуре!— нахмурился мой старый знакомый.— Он нормальный пацан, мы с ним вместе такого лиха хапнули, столько неписей порезали!

Это он, конечно, загнул, но я не стал опровергать его слова.

— Какого хрена они здесь делают?— последовал вопрос, обращенный, судя по всему, к нам.

Старый знакомый вопросительно посмотрел на меня.

— Мне нужно поговорить с Разрушителем,— ответил я первое, что пришло на ум.

Послышались смешки, суть которых объяснил старый знакомый:

— Вопрос в том, захочет ли Разрушитель с тобой разговаривать. Он человек занятой, особенно сейчас, когда уюмцы потопили нашу эскадру в наших же территориальных водах.

Говоря это, разбойник снимал с моей шеи петлю. Потом он перерезал веревку на стянутых за спиной руках, а я помог освободиться Охотнику. Нам нехотя отдали оружие и остальные вещи.

— Если что, за них ответишь ты,— предупредил моего старого знакомого один из представителей разбойничьей вольницы.

— Если что, я сам им бошки поотрываю,— оскалился тот.

На этом инцидент был исчерпан. Недовольная толпа разошлась, а нас предоставили самим себе.

— Как тебя зовут, а то я уже забыл?— спросил меня старый знакомый.

— Ильс. А это Охотник,— представил я своего компаньона.

— Гвидерин,— протянул широкую ладонь Охотнику мой бывший спутник.

"Точно, Гвидерин",— вспомнил я.

— Спасибо,— поблагодарил я его.— Если бы не ты, нас бы вздернули на дереве.

— Эт точно!— не стал спорить разбойник.— Так что у вас сегодня праздник, еще один день рождения...

Интересно, какой по счету за последние три года?

— ... И за это нужно как следует выпить. Чур, ты угощаешь, а то я на мели.

— Это само собой,— согласился я.

И мы отправились в ближайшую забегаловку, где можно было приобщиться к таинствам старины Бахуса.

Питейное заведение выглядело именно так, как я и представлял себе разбойничий притон. Помещение было полно народу. Дым, производимый безбожно чадившим очагом, на котором компания пиратов жарила свиную тушу, факелами на стенах и трубками заядлых курильщиков никотинозаменяющих трав стоял коромыслом, так что у меня сразу же перехватило дыхание и заслезились глаза. Но остальным посетителям он как будто бы и не мешал вовсе. Лица собравшихся упиться до потери памяти были красными от количества принятого на грудь и духоты. Гвалт стоял такой, что трудно было расслышать стоявшего рядом человека, если он не пытался перекричать общий звуковой фон. На импровизированной сцене надрывалась какая-то размалеванная певичка, но ее слушали исключительно ее преданные поклонники. А может и не слушали, а просто разглядывали ее прелести, выпадавшие из платья всякий раз, когда она наклонялась, чтобы принять медную монетку в качестве скромной платы за природный дар песнопения.

Сидячих мест было мало. Гвидерина это не смутило. Он окинул взглядом зал, уверенно подошел к одному из столов, за которым сидела шумная компания. Здесь можно было еще примоститься на краешек лавки. Но Гвидерину этого показалось мало. Его жертвой стал крайний кутила, который перебрал спиртного и спал, развалившись на столе. Разбойник взял его за ворот и стащил с лавки, позволив бедолаге самому упасть на пол. Поплямкав губами, тот устроился поудобнее, подложил руки под щеку и продолжил спать уже под лавкой. Сидевшая за столом компания дружно заткнулась, и собутыльники безвременно покинувшего застолье выпивохи уставились на Гвидерина. А он на них. Немая сцена длилась несколько секунд, после чего компания мгновенно забыла о происшествии и, как ни в чем не бывало, продолжила обсуждение прерванной темы.

Гвидерин же уселся на лавку и мощным торсом сдвинул соседей в сторону, да так, что сидевший на противоположном конце лавки мужик слетел на пол. Он сам, как, впрочем, и его товарищи, сделали вид, что ничего страшного не произошло. Собутыльникам на соседней лавке пришлось потесниться, чтобы принять изгнанного, а Гвидерин махнул нам с Охотником рукой, приглашая за стол.

— А тебя здесь уважают,— заметил я, присаживаясь на лавку.

— А то!— гордо выпятил грудь Гвидерин.— Знал бы ты, чего мне это стоило! Двоих я задушил собственными руками, еще шестерых порубил в капусту, а одному даже горло перегрыз, прежде чем меня стали воспринимать всерьез. Зато теперь никто даже пикнуть не посмеет.

Он демонстративно отвесил подзатыльник соседу слева, а тот лишь улыбнулся в ответ.

— Видел? В Барадоне любят сильных... Эй, человек, тащи бухло на стол! И пожрать чего-нибудь!— крикнул он в сторону кухни.

— Ну, рассказывай, какими ветрами вас к нам занесло?— обратился он ко мне.

— Я же говорю: дело есть к Разрушителю.— Я решил придерживаться выбранной линии.

— Слышал уже. А конкретнее?

— Знаешь, наверное, об Орлином Гнезде?— спросил я Гвидерина. Благодаря телепортам важные новости в Альтиндоре распространялись довольно быстро.

— А то! Неписи сволочи, столько хороших ребят положили,— посочувствовал разбойник.— Мало мы их резали.

— Неписи, да не совсем,— сказал я, наблюдая за реакцией соседа.— Руководил ими Проклятый. Зовут Координатор. Слышал о таком?

— Даже видел его пару раз.

Я и не сомневался, что Координатор частенько бывал в Барадоне.

— Погоди... Неужто ты решил пожаловаться Разрушителю на это чмо в маске?— и прежде чем я успел что-либо ответить, добавил: — Не советую. Наш атаман корешится с Координатором. У них там какие-то свои мутки. Так что ничего не выйдет.

— Ну и ладно,— не стал я спорить и решил сменить тему.— А ты как жил все эти годы?

И Гвидерин с удовольствием поведал мне свою историю, полную насилия и боли. Чужой боли. Отряд, к которому он примкнул, когда мы расстались, некоторое время грабил и резал неписей. Потом столкнулся с настоящей силой, а не безоружными крестьянами, и был разбит. Гвидерину и еще паре человек удалось спастись. Бежали на запад, где, по слухам, обосновались пираты, захватившие крепость Барадон. Новички пришлись пиратам по сердцу. Гвидерин без дела не сидел. Пару раз сходил в море, но не прикололо. На суше он чувствовал себя увереннее. Примкнул к бригаде Сизого. Вместе с ним занимался любимым делом: грабил и резал неписей, пока банду не взяли на вилы озлобленные сельские жители. И снова Гвидерину посчастливилось избежать смерти. Потом настали тяжелые времена: Разрушитель запретил беспредел. Вроде бы, был у него какой-то договор с Королем: неписей без причины не резать. Но доить можно. Так что теперь разбойники занимались больше сбором дани и лишь изредка пускали в ход оружие. Такой поворот уже давно не устраивал Гвидерина, и он думал о том, как бы уйти из Барадона. Но не одному же?! Поэтому подыскивал подходящих людей, разделявших его жизненные принципы. Таких было немало, но все при деле. Однако Гвидерин не унывал, упорно работал в выбранном направлении...

Он говорил, пока дожидался выпивки. Его монолог продолжился, когда на столе появился кувшин с самогоном и — какая прелесть! — миска с солеными огурцами.

Я пил мало, вопросов не задавал и слушал исповедь Гвидерина краем уха, потому как вникать в описание бесчинств рассказчика было противно.

Когда он закончил монолог, мы еще некоторое время говорили на отвлеченные темы, а потом я задал интересующий меня вопрос:

— Говорят, Разрушитель коллекционирует глиняные статуэтки,— сказал и замер: от ответа собутыльника зависело многое.

— Есть такое дело,— кивнул Гвидерин к моему несказанному облегчению.

— И много их у него?

— Не знаю, не считал. Штук двадцать, может больше.

— Ты их видел?— удивился я.— Я думал, он хранит их в своей сокровищнице!

— С какой стати?— не понял Гвидерин.— Они в его личных покоях, в витрине на верхнем этаже башни. Я был там один раз, когда меня призвал Разрушитель. Я ослушался его приказа, порвал одного непися без разрешения. Орал он тогда знатно! А я стоял перед ним, как пацан сопливый, и сверлил взглядом дыру в полу...— он даже зажмурился, вспоминая былое. И тут как-то напрягся, посмотрел на меня и спросил:— А ты почему интересуешься?

Нужно было что-то отвечать, и я сказал:

— У меня есть, что предложить Разрушителю. Ему должно понравиться.

— Еще одна фигурка?— поморщился Гвидерин. Если бы он знал, какая сила заключена в этих статуэтках, выражение его лица было бы иным.

— Нет, кое-что получше,— начав врать, я неожиданно понял, что двигаюсь в правильном направлении. Правда, не мешало бы все еще раз хорошенько обдумать.

— Что?— поинтересовался Гвидерин.

— Об этом я скажу только Разрушителю.

— Ну-ну,— обиделся мой собутыльник.— К нему еще нужно попасть. Даже в крепость кого попало не пускают. Тем более, в башню. А Разрушитель разговаривает только с теми, кого лично хочет видеть. И очень часто после такой беседы человек исчезает.

— Я попробую,— заверил я его.

— Ну-ну...

Что ж, беседа с Гвидерином не была совсем уж бесплодной. Во-первых, я еще раз убедился в том, какая он сволочь. А во-вторых, узнал кое-что о глиняных фигурках. Они существовали на самом деле и стояли, можно сказать, на открытом месте — витрину в качестве преграды я не рассматривал. Оставалось только попасть в крепость, войти в башню, нейтрализовать Разрушителя и его охрану, забрать фигурки и так же беспрепятственно вернуться обратно.

Всего-то!

Можно было, конечно, попробовать выкупить статуэтки у Разрушителя. Но захочет ли он их продавать? И где взять столько денег, чтобы приобрести бесценные артефакты?

Так что экспроприация экспроприированного выглядела на этом фоне куда реальнее.

Теперь мне необходимо было уединиться, чтобы все как следует обмозговать.

— Слушай, Гвидерин, где тут у вас можно остановиться на ночь?

— Если есть деньги, иди в трактир "Пьяная каракатица". Там и жратва приличная, и клопов поменьше... А ты че, уже уходишь?— насупился он, заметив мои сборы.

— Устал я, отдохнуть бы,— зевнул я.— А ты выпей за наше здоровье,— я бросил на стол две золотые монеты.— Теперь я твой должник.

— Другое дело!— обрадовался Гвидерин, которого интересовала не моя компания, а дармовая выпивка.

Охотник все это время молча сидел на краю лавки. К самогону он даже не притронулся и облегченно вздохнул, когда я встал из-за стола и кивнул головой в сторону дверей.

Когда мы выходили на рыночную площадь, позади начался шум-гам. Это какой-то растяпа задел плечо Гвидерина, и тот расплескал самогон. Верзила вскочил лавки, схватил обидчика за ворот, повалил на пол и принялся планомерно бить ему морду...

— Вижу по твоему лицу — ты что-то придумал,— тихо сказал Охотник, когда мы, узнав о местонахождении "Пьяной каракатицы", шли по загаженной улице между убогих хижин.

— Есть кое-какие мысли,— признался я.— Но спешить не будем.

— Это правильно,— согласился Охотник.— Если ошибешься, нас здесь порвут на мелкие кусочки. И твой дружок окажется первым среди многих желающих.

— Не сомневаюсь.

"Пьяную каракатицу" мы нашли в тот момент, когда солнце начло тонуть в море, вычеркивая из жизни еще один день. Трактир на самом деле был более-менее. У входа стоял грозный вышибала, лениво отшвыривавший от дверей перебравших клиентов, желавших просочиться внутрь, чтобы присесть за столик к какому-нибудь доброхоту, который бесплатно угостит их выпивкой. Нас он смерил опытным взглядом отошел в сторону, дав возможность войти в трактир.

Да, здесь было и почище, и народу поменьше, и пахло едой, а не помоями. Есть мы не хотели, поэтому сразу обратились к трактирщику по поводу комнат.

— Есть одна,— сказал хозяин — типичный такой пират с повязкой на глазу и с попугаем на плече.— Второму могу постелить на полу. Устраивает?

Мне было все равно, Охотнику, судя по его усталому виду, — тоже.

— Вполне,— ответил я за нас обоих.

— Волчок с носа за ночь.

Я расплатился. Хозяин свистнул "юнгу", и тот проводил нас с охотником на второй этаж.

В маленькой комнатке стояла кровать, сундук для вещей и шаткий табурет. Вот и все убранство.

— Будем тянуть жребий, кому спать на кровати?— спросил я Охотника.

— Ложись ты, мне не привыкать.

— Мне, в общем-то, тоже,— пожал я плечами, но отказываться не стал. Хотелось поскорее принять горизонтальное положение.

Но Охотник меня опередил. Пока я стелил постель и раздевался, "юнга" приволок матрац, одеяло и подушку для моего компаньона. Охотник стянул кольчугу, скинул сапоги, улегся, положив рядом с собой меч, и уже через минуту захрапел.

Мне тоже хотелось спать, но сначала нужно было отшлифовать появившуюся идею. Заложив руки за голову, я, шаг за шагом, разработал план присвоения терракотовых фигурок. В общих чертах замысел был прост и незатейлив. Риск, конечно, присутствовал, но в пределах разумного. К сожалению, чтобы снизить его до минимума, у меня не было ни времени, ни возможности. К тому же, насколько я знал из личного опыта, как бы ни был хорош план, всегда может вмешаться нечто непредвиденное, случайное. А все учесть невозможно. Придется рискнуть.

Что ж, я готов — уж больно жирным был куш.

Оставшись довольным самим собой, я повернулся к стенке и уснул.

Утром Охотник был хмур и задумчив.

— Что-то мне все меньше нравится эта затея с фигурками,— признался он мне.

Должно быть, увидел плохой сон.

— Это уже не важно,— поспешил я его успокоить.— Я сделаю все сам.

— Сам?!

— Именно. А ты купи себе коня... У тебя деньги есть?

— Ну-у...

Понятно...

Я достал из сумки мешочек с самоцветами и, покопавшись, достал брюлик в три карата.

— Вот, этого должно хватить. Купи коня и отправляйся... Где твоя карта?

Охотник послушно достал карту и расстелил на кровати.

На побережье между устьями Удро и Актри располагалось несколько рыбацких деревень. Я выбрал ту, до которой было километров сорок. Называлась она Усгой.

— Отправляйся в Усгой и жди меня там.

— А ты?— понуро проговорил Охотник.

— Я прибуду, как только закончу дела в Барадоне. Это,— я протянул ему свое оружие и сумку,— возьми с собой. Отдашь мне при встрече.

— А может, лучше я останусь?— пошел на попятную мой компаньон.

— Исключено. Одному мне будет сподручнее... Все, иди, а я еще немного подумаю.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Охотник ушел, придавленный чувством вины. А я снова улегся на кровать, закрыл глаза и еще раз прокрутил в голове свой план.

Должно сработать, особенно, если Координатор не ошибся насчет моего везения.

Я провалялся на кровати до обеда. Потом спустился в зал, перекусил и вернулся обратно в комнату. Показываться в городке до вечера я не собирался. Мало ли что.

И лишь когда солнце начало клониться к закату, я вышел на улицу и не спеша направился к крепости.

По пути мне попался поддатый рыбак-непись.

— Выпить хочешь?— предложил я ему.

— А то!— с готовностью ответил он и икнул.

— Дай мне поносить твою куртку...

— Чего?!— возмутился он.

— ...а взамен получишь... вот,— я показал ему золотой.

— Идет!— обрадовался рыбак, скинул поношенную, висевшую мешком куртку и протянул ее мне.

Я отдал ему корону, нацепил куртку, прекрасно скрывавшую все то, что было растасовано по потайным местам. Теперь никто не заметит.

И продолжил свой путь.

У входа в крепость меня остановили.

— Куда прешь?!— рявкнул на меня охранник, когда я попытался пройти сквозь ворота.

— Я хочу поговорить с Разрушителем.

— Всего-то?— усмехнулся тот.— Приходи вчера, а то завтра был неприемный день.

Пока я раздумывал над тем, что он сказал, второй страж добавил:

— Отойди в сторону, а то свежий воздух загораживаешь.

И они весело заржали.

— Вам нужны неприятности?— спросил я их.

Стражники заткнулись, посмотрели на меня, потом друг на друга.

— Это он что — пугает нас?— нахмурив брови, спросил один другого.

— А знаешь, на самом деле как-то вдруг страшно стало,— ответил его товарищ.— Только посмотрю на него — и сразу ноги от страха подкашиваются.

— Ой, точно! Он такой грозный — кого хочешь напугает...

— Так, может, пропустить его, а то осерчает вдруг?

— Наверное, нужно пропустить. Я только схожу, шнурки поглажу. Можно?— обратился он ко мне.

А в следующий момент он ударил меня копьем, угодив в грудь. "Камни крови" смягчили удар, но я сделал вынужденный шаг назад.

— Ой, смотри, совсем не убивается!— продолжал юродствовать стражник.

— Наверное, заговоренный. Страшно-то как...

— Тебе будет еще страшнее, когда Разрушитель узнает, что ты меня к нему не пустил.— Несмотря на то, что его приятель меня едва не убил, я продолжал сохранять хладнокровие. По крайней мере, внешне.

— А ты кто такой?!— по-босяцки дернул головой тот, что стоял слева от ворот.

— Кто я такой — неважно. Просто назови Разрушителю всего лишь одно слово: Множитель. Увидишь, как он обрадуется. Может быть, еще и наградит тебя на радостях.

— Ага, орденом Сутулого,— буркнул один из стражников.

— Как ты сказал? Какое слово?— переспросил другой.

— Мно-жи-тель.

— Прикалываешься?

— Нет. Можешь проверить. А я здесь пока подожду.

Он пристально посмотрел на меня. Потом стражники отошли в сторону и о чем-то пошептались.

— Хорошо. Только стой здесь, никуда не уходи. Если Разрушитель меня пошлет, я вернусь и вырву тебе сердце. Я не шучу.

— Жду,— ответил я и отошел к стене, чтобы не загораживать проход.

Ждать пришлось недолго. Уже через пару минут из ворот выскочил высокий мужчина лет тридцати, окинул взглядом площадь и подскочил ко второму охраннику:

— Где он?!

— Я здесь,— я оторвался от стены и подошел к Разрушителю. Думаю, это был именно он.

Разрушитель выглядел иначе, чем я его себе представлял. Мне казалось, что он будет чем-то похож на Гвидерина — эдакий неандерталец с грубой щетиной на опухшей роже и дубиной в руках, способных завязать в узел рельс. Ошибся. Главарь барадонских разбойников был похож на капитана Блада, каким я его себе представлял, читая в детстве книги Сабатини — джентльмен с замашками аристократа. Гордая осанка, холодный взгляд, уверенность в себе... Впрочем, его внутренний мир мог разительно отличаться от навеянного внешним видом образа. Иначе он не смог бы управлять армией грабителей, насильников и убийц.

Для того чтобы составить обо мне первое впечатление, ему понадобилось несколько секунд. Он смерил меня взглядом с ног до головы, поморщился и спросил:

— Это ты что-то говорил о Множителе?

— Да,— кивнул я.

— Идем,— он повернулся ко мне спиной и быстро зашагал обратно в крепость.

Я прошел мимо стражников, проводивших меня постными взглядами на кислых рожах, и последовал за Разрушителем.

Крепость Барадон была гораздо просторнее, чем Орлиное Гнездо. Во внутреннем дворе хватало места и для тренировочной площадки, и для небольшого строевого плаца, и для казармы, и для еще каких-то построек. Но самым монументальным зданием была, конечно же, башня, так называемый донжон. Высокий, сложенный из массивных каменных блоков, округлый в основании и слегка уменьшающийся в диаметре к вершине, увенчанной смотровой площадкой. Разрушитель быстро поднялся по ступеням, ведущим к воротам донжона, и остановился в дверях, чтобы дождаться моего приближения. Так что в башню мы вошли почти одновременно.

Попасть внутрь донжона оказалось намного проще, чем я предполагал. Меня даже не обыскали на предмет оружия. Удивительно, как только Разрушителя до сих пор не прикончили при его-то беспечности? Могу списать это только на волнение, которое он испытал, услышав о Множителе.

Нижний этаж донжона был почти пуст. Лишь у стены слева под узкой бойницей стояла лавка. Справа начиналась витая лестница, карабкавшаяся по стене на верхний этаж. Под ней чернел спуск в подвал.

— Наверх,— сказал Разрушитель и начал подниматься по лестнице.

На моей улице сегодня перевернулась телега с пряниками, не иначе. Он сам вел меня к терракотовым фигуркам! Об этом я и мечтать не смел.

Стало даже как-то обидно: я разработал гениальный план проникновения и изъятия, но он не пригодился.

Правда, в покоях Разрушителя меня ожидал прохладный душ в лице облаченного в пурпурную мантию мужчины лет пятидесяти, стоявшего у окошка с видом на побережье. При нашем появлении он обернулся, смерил меня пронизывающим взглядом, а потом прошелся по комнате и присел в кресло, стоявшее у камина, положив на колени жезл.

Придворный маг?!

Только его здесь не хватало!

От досады я скрипнул зубами. Присутствие постороннего, тем более, мага могло испортить мой замысел.

Черт!

Жилище Разрушителя было небольшим, но уютным: кровать стояла изголовьем к стене, слева — письменный стол и книжные полки, справа — платяной шкаф и комод, напротив — камин, рядом с которым располагалась та самая витрина, а в ней...

Мама родная! Да это же настоящий Клондайк!

Фигурок было много, но воинов всего семь: кирасир, драгун, щитоносец в тяжелом доспехе, мечник в кольчуге, лучник, облаченный в кожу, арбалетчик и копейщик с круглым щитом. Из "гражданских" я признал музыканта с лирой, рудокопа с мотыгой, слугу с опахалом, крестьянина с серпом. Остальные персонажи были непонятны. Кроме людей в витрине стояли также "неодушевленные" предметы: карета, телега, баллиста и катапульта.

— А это кто?— спросил я, указав на человечка, похожего на обычного горожанина, стоявшего возле баллисты.

— Это инженер, обслуживающий метательные орудия,— ответил Разрушитель. И, заметив блеск в моих глазах, спросил, не скрывая гордости: — Нравится?

— Не то слово. Из них можно создать настоящую армию,— проговорил я пересохшими от волнения губами.

— Можно,— согласился Разрушитель и добавил: — Если есть Множитель.

— И он у вас есть,— подал голос маг. Я даже не понял, вопрос это или утверждение.

— С собой его у меня нет, если вы на это намекаете,— ответил я.

— Но все же: он у вас есть.

Я многозначительно промолчал. Думайте, что хотите!

— Когда тебя спрашивают в ЭТОМ доме, нужно отвечать!— повысил голос Разрушитель. И куда только девалась вся эта его утонченность?

Я продолжал молчать.

— Напрасно ты упрямишься. В подвале этой башни есть пыточная комната, а мой палач мастер развязывать языки...

— Не спеши, сын мой,— осадил его маг.— Думаю, юноша пришел к нам не просто так. Наверняка, у него есть разумное предложение. Давай же его выслушаем.

— И обрати внимание на слово "разумное",— предупредил меня Разрушитель.

— Недавно мне довелось побывать в Уюме...— начал я свой рассказ издалека. Мне требовалось время, чтобы обдумать дальнейшие шаги. Маг оказался тем самым фактором неожиданности, который я не принимал в расчет. Он сидел в кресле и не сводил с меня глаз. В случае опасности, стоит ему взмахнуть жезлом, и от меня останется только горстка золы.

Когда я начал описывать начало сражения за Уби-Хотер, Разрушитель, нетерпеливо прохаживавшийся по комнате, грубо прервал мою речь:

— А покороче нельзя?!

— Нет,— спокойно ответил я.— Вы должны знать, что мне пришлось пережить, чтобы добыть Множитель.

— Цену себе набиваешь?— скривился разбойничий главарь.— Напрасно. В любом случае ты получишь только то, что тебе причитается.

— И сколько это в денежном эквиваленте?

— Тебе хватит.

Сомневаюсь.

Сомневаюсь, что он вообще хоть что-то заплатит. Стоит отдать ему Множитель, и он тут же прикажет меня убрать.

Чем больше я узнавал Разрушителя, тем меньше испытывал к нему жалости. Будь он один, я бы уже давно придумал способ его нейтрализации. Но придворный маг... Он мне серьезно мешал.

Нужно было что-то предпринять. И чем раньше, тем лучше.

А пока приходилось тянуть время и раздражать неблагодарных слушателей рассказом о своих похождениях в Уюме.

Я стоял в центре помещения. Разрушитель нервно метался по комнате, маг по-прежнему сидел в кресле и не сводил с меня глаз...

-... мумия сидела в кресле и держала в руках вот эту штуку,— сказав это, я достал из кармана "Камень крови" и показал его Разрушителю. Он брезгливо поморщился и демонстративно отвернулся.

— Могу я взглянуть?— насторожился придворный маг. Мой рассказ утомил его и он начал было зевать и устало потирать глаза, но появление "Камня крови" тут же его взбодрило.

— Конечно,— сказал я, подошел к креслу и протянул магу "Камень" левой рукой. И как только он его взял, слегка хлопнул по его запястью правой ладонью, между пальцами которой была зажата игла, смазанная йоланским ядом.

— Да это же...— начал было маг, но тут подействовало зелье, тело обмякло, руки безвольно упали на колени, а голова на грудь. Я в последний момент успел подхватить "камень", едва не упавший на пол.

— Что с вами?!— воскликнул я, пряча использованную иглу в один карман, а "Камень крови" — в другой.

Разрушитель, только что дошедший до двери, резко обернулся, увидел бесчувственного мага и бросился к креслу:

— Отец!

Отец?!

Надо же! Настоящий семейный подряд: сын режет глотки, папа сжигает трупы.

Он оттолкнул меня в сторону, склонился над магом и слегка потряс его за плечи:

— Отец, что с тобой?!— потом резко обернулся ко мне и гневно спросил: — Ты что с ним сделал?!

Я пожал плечами, изображая полное недоумение.

— Отец...— Разрушитель взял мага за руку, нащупал пульс. На перекошенном лице появилось облегчение.

Я тем временем, пятясь и не сводя взгляда с главаря разбойников, достал из-за пояса трубку, в которую заблаговременно зарядил иглу...

Разрушитель резко обернулся, и в его руке я увидел магический жезл отца. Но прежде чем он успел направить на меня оружие, я выпустил в него отравленную иглу. Она попала в плечо. Мой противник тут же вырвал ее и бросил на пол. Потом он хотел завершить начатое, но его рука с жезлом замерла на полпути, а лицо озарила запоздалая догадка. Его качнуло, повело в сторону окна. Ватные ноги подкосились, но он успел схватиться за подоконник. Жезл выпал из его руки и полетел вниз. А мгновение спустя Разрушитель повалился на пол.

Я стремглав бросился к окну, осторожно выглянул и увидел двух воинов, раздвигавших ветки кустарника, как раз под моим окном. Туда, наверное, упал жезл. Если они его найдут...

Нужно было торопиться. Я пересек комнату и остановился перед витриной. Обычный стеклянный ящик, никакой магической защиты. Я попытался открыть крышку... Заперто. На поиски ключа не было времени. Я достал из кармана камень и ударил им по боковой стенке витрины. Стекло звонко лопнуло, один из осколков сбил с ног фигурку рудокопа. Она опрокинулась. С самим рудокопом ничего не случилось, но отломалась кирка.

Черт! Эти фигурки такие хрупкие!

Дальше я действовал на автомате. Сорвал с кровати простынь, раскрыл комод и вытряхнул на пол всевозможные полотенца, платки, нижнее белье и прочее тряпье. Потом я брал фигурку, заворачивал ее в материю и аккуратно складывал на простынь. В первую очередь воинов. Кирасир... Мечник... Лучник... Драгун...

...Последним я забрал инженера. Пригодится. Я положил его на простынь рядом с метательными орудиями, которые ему предстояло обслуживать. Взял бы и остальные фигурки, если бы у меня было больше времени. Но по каменной лестнице уже грохотали тяжелые шаги спешащих на выручку боссу разбойников. Я аккуратно свел концы простыни, связал их узлом, приподнял... Вроде бы, все целы.

Пора было сматываться. Я достал "Камень крови" и сказал: "Усгой", когда в незапертую комнату ворвались вооруженные люди. Я улыбнулся им на прощание и исчез по-чеширски.

Глава 4

Деревня Усгой встретила меня тишиной и запустением. Мне не нужно было заходить в дома, чтобы определить: здесь уже давно никто не жил. Покосившиеся заборы, заросшие сорной травой огороды, пустые глазницы окон, сорванные с петель двери, провалившиеся крыши... Ни людей, ни животных. Да и кто захочет жить в относительной близи от разбойничьего логова? Думаю, в других деревнях междуречья картина была та же.

Но, что огорчило меня и взволновало больше, чем опустевшее селение,— это отсутствие Охотника. Его нигде не было. Оставалось только надеяться, что он просто запаздывал.

Я присел на перевернутую и вросшую в землю кадку, развязал узелок и проверил, не повредились ли терракотовые фигурки за время перехода. К счастью, все он были целы. От нечего делать, я расставил их перед собой и попытался представить, как они будут выглядеть во плоти.

Самой грозной силой были, конечно, кирасиры — рослые всадники на вороных конях, в сверкающих на солнце латах, вооруженные мечами. Драгуны уступали им прочностью доспехов, а вместо мечей владели палашами. Зато они могли сражаться как конно, так и в пешем строю. У стрелков были длинные дальнобойные луки и большие мощные арбалеты. Лучше других оказались защищены щитоносцы. Кроме высоких прямоугольных щитов они носили тяжелые доспехи и были вооружены длинными стилетами. Мечники в кольчугах, конических шлемах, с треугольными щитами, являлись основной ударной силой. Им в подмогу можно было выделить копейщиков, способных разить противника, как на близкой дистанции, так и издалека.

Но самым важным приобретением я считал метательные установки и обслуживающий их расчет из числа инженеров. С помощью этих орудий можно было достать неприятеля даже за стенами крепости.

На заросшей травой дороге, спускавшейся с холма, показался всадник. Я издалека узнал Охотника, поэтому не стал прятать фигурки, желая похвастаться добычей и насладиться триумфом.

Охотник, увидев меня, сначала удивился. Забыл, наверное, что у меня был универсальный телепортационный камень. Бросив взгляд на фигурки, он стрельнул бровями и улыбнулся:

— Тебе удалось это сделать.

— Разве кто-то сомневался?

— Всякое могло случиться,— пожал плечами Охотник.

В этом он был прав: фигурки достались мне проще простого. Правда, вместе с ними я заполучил массу врагов в лице разбойничьей братии и трех персональных кровников: Разрушителя, его отца мага и, разумеется, Гвидерина, у которого из-за нашей... моей выходки будет масса неприятностей. Не сомневаюсь, что на поиски похитителя терракотовых фигурок будут брошены лучшие из лучших. Не исключено, что обиженные пираты наймут профессиональных убийц и охотников за головами. Так что теперь живи — оглядывайся.

— Что ты намерен делать дальше?— спросил он меня. Тяжело спустившись с коня — все-таки целый день в пути.

— А вот теперь начинаются настоящие проблемы,— вздохнул я и спросил: — Тебе приходилось брать штурмом крепости?

— Нет,— признался Охотник.

— Вот и мне не приходилось. Так что теперь нам нужен хороший полководец и стратег. Без него — никуда.

Эх, если бы был жив Комбат...

Да и десяток его спецов не помешал бы. Все же живые люди лучше безмозглых клонов.

— Я знаю такого человека,— сказал вдруг Охотник.— Его зовут Райнес. Раньше он руководил одной из групп захвата в клане "Железное сердце", но у него возникли серьезные разногласия с руководителями клана, и он ушел на вольные хлеба. Помог новичкам захватить замок мелкого феодала, да так блестяще, что был замечен Королем и приглашен на службу. А потом случилось Затмение. Райнес добровольно ушел в отставку, но остался жить в Мериконесе. Он и сейчас там, видел его пару месяцев назад.

— Думаешь он согласится?— спросил я неуверенно. Кому захочется связываться с дилетантами и руководить безмозглой армией? Да к тому же и противник у нас был серьезный.

— Об этом лучше узнать у него самого.

— Тогда в Мериконес?

Охотник кивнул.

Но раньше следующего дня мы не могли воспользоваться телепортационным камнем. Поэтому мы расположились на ночь в одном из заброшенных домов.

А ночью...

Ночью мне приснилась Тера.

Признаюсь честно, я думал о ней постоянно, и тем чаще, чем больше времени проходило с момента нашей разлуки. А сон, такой невинный и трогательный, заставил меня изменить планы.

— Мы отправляемся в Хост,— сказал я утром Охотнику.

— А Мериконес?

— Потом. Не таскаться же с фигурками, на которые и дохнуть-то страшно — могут рассыпаться.

— Конечно,— не стал спорить Охотник.

Вообще-то, я бы предпочел, чтобы из нас двоих он был ведущим. Но с момента нашей встречи на берегу Мамура он беспрекословно потакал моим прихотям. Впрочем, пока что я ни разу не оступился. Надеюсь, так оно будет и впредь.

Немного подумав, я решил не приближаться к Хосту. После смерти Венгила это было небезопасно. Так что пунктом назначения стала деревушка Гели, в которой мы запаслись провиантом. А спустя еще день мы добрались до моей избушки.

Дома меня ждал приятный сюрприз. Мои друзья, маясь от безделья, провели генеральную уборку, помыли окна, поправили забор, пропололи грядки, перестирали белье... Кстати, когда мы подходили к дому, Тера как раз развешивала на просушку очередную партию постиранных рубах и штанов. Увидев меня, она выронила белье и бросилась мне на встречу. Повиснув на шее, она прижалась ко мне, дотянулась до щеки и... больно укусила.

— Ай!— закричал я.— За что?!

Она отстранилась и, нахмурив брови, строго спросила:

— Ты где был?!

— Там-сям,— пробормотал я виновато. Уходил на два дня, а пропадал все восемь.

— Я места себе не находила. Думала, что с тобой что-то случилось...

— Что со мной может случиться?— удивился я.— Такие, как я, в воде не горят и в огне не тонут.

— Дурак!— надула она губки и принялась легонько стучать меня кулачками по груди.

Я перехватил ее руки и попытался снова прижать к себе — так приятно, когда есть человек, который о тебе беспокоится. Но она начала вырываться. Я легко поборол ее сопротивление, прижал к себе и закопался лицом в пахнущие травами волосы цвета воронова крыла.

— Пропащая душа вернулась!— послышался за спиной голос Аса. Пришлось расстаться с девушкой и поприветствовать друга.— И где тебя носило?

— И ты туда же!— упрекнул я его.

— Мы на самом деле переживали.

— Напрасно.

— Да, я уже слышал: такие, как ты, и в огне не дымят, и в воде не ржавеют... Давай, рассказывай, как все прошло... Ой!— он вздрогнул. Только сейчас заметив Охотника, стоявшего в стороне.

Я, если честно, тоже забыл о его существовании. Нужно было исправлять оплошность.

— Знакомьтесь: это мой друг и компаньон, зовут его Охотник...

— Какое редкое имя,— съехидничал Ас.

— ...молодого человека кличут Ас, а девушку — Тера.

— А в узелке что? Неужели голова Координатора?— спросил Ас.

— Ну и шутки у тебя...— покачал я головой.— Нет, в узелке целая армия, которая поможет нам в борьбе с человеком в маске.

— Муравейник, что ли?!— продолжал острить Ас.

— Сам ты... муравейник... Осторожно, они хрупкие!— закричал я, когда Ас попытался вырвать у меня из рук узелок.

— Маленькие... хрупкие...— пробормотал Ас.— Неужели печеньки?

— Ага, в шоколаде... А где наша кошка?

— А, где-то в лесу, охотится,— махнул рукой Ас.— Судя по всему, ей здесь понравилось.

Еще бы — лес был ее привычной стихией.

Потом Тера быстро накрыла на стол, и мы закатили пир горой. Я без ложной скромности повествовал о своих подвигах, Ас слушал, хохмил и наворачивал ветчину, купленную в Гели. Охотник ел скромно и молча. А девушка не отрывала от меня своих прекрасных глаз. И я все отчетливее понимал, что влип по полной.

— Значит, ты собираешься штурмовать крепость Координатора,— заключил Ас после обеда.

— Не вижу другого способа добраться до него,— пожал я плечами.

— Я иду с тобой — и это не обсуждается. Наверняка, вам понадобится медицинская помощь, а у вас ни одного лекаря нет.

— И кого ты собрался лечить? Клонов? Так им твои бинты и мази — как мертвому припарка. Легкие ранения им не страшны, а после тяжелых они попросту исчезнут, и я смогу наколдовать новых.

— Все равно я пойду с тобой,— категорично заявил Ас.— Между прочим, у меня более весомый повод надрать задницу человеку в маске. По его вине погибли люди, которых я знал гораздо дольше, чем ты.

— Ладно, уговорил,— сдался я. Возможно, нам, живым людям, не придется лесть в пекло и за нас все сделают клоны.

— Я тоже с вами,— подала голос Тера.

— Нет,— покачал я головой.— Ты останешься здесь. Не женское это дело...

— Вот как?!— вспылила девушка. Она бросила убирать посуду со стола, взяла с сундука свою саблю и. приставив острие к моему горлу, решительно сказала: — Доставай оружие, будем сражаться. Если ты победишь, я никуда не пойду, обещаю. Но если проиграешь...

Я отстранил саблю, снова покачал головой и посмотрел ей в глаза.

— Я не буду тобой рисковать, не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

Тера фыркнула, воткнула саблю в пол и выскочила из дома.

— Обиделась,— констатировал Ас.

— Ничего, зато жива будет.

— Думаешь, у нас мало шансов?— нахмурился мой друг.

— Кто знает, как все обернется.

Я встал из-за стола и вышел во двор. Теры нигде не было. Ничего, перебесится, смирится.

С визитом в Мериконес я решил не затягивать. Завтра утром мы с Охотником отправимся в столицу Найрована. А на сегодня у меня было одно неотложное дело. Я собирался соорудить какой-нибудь ящик для хрупких терракотовых фигурок. Не таскать же их все время в простыне? В сарае у меня был небольшой запас досок и кое-какие инструменты. Я встал за верстак и взялся за работу.

Мимо прошла Тера. Когда я на нее посмотрел, она фыркнула и демонстративно отвернулась.

Ну-ну...

Я решил особо не заморачиваться и собрал примитивный ящик. Теперь нужно было разбить его на ячейки, выложить их чем-нибудь мягким, приделать крышку и соорудить ручку для переноски.

В самый разгар работы появился Ас и сказал:

— Охотник решил прогуляться по лесу. Пойду-ка и я вместе с ним. Лады?

— Идите,— не стал я возражать.

Через несколько минут они вышли из дома и скрылись в лесу.

Я вырезал в досках пазы, соединил их в решетку, опустил на дно ящика. То, что надо. В доме у меня лежал где-то кусок войлока — лучше не придумаешь для обивки. Положив молоток на верстак, я направился к дому.

В помещении на первый взгляд никого не было. Странно, вроде бы Тера не выходила из дома. Я понял, где она, когда за занавесью что-то упало, и послышался женский вскрик.

— Тера?— я бросился к закутку.— Можно?

— Да,— ответила она.

Я откинул занавесь и вошел в святая святых этого дома.

Девушка сидела на кровати и баюкала руку, с пальцев которой на пол капала кровь. У ее ног лежал нож.

— Порезалась?— спросил я ее.— Что ж ты так неосторожно.

Я присел на кровать рядом с ней, взял в свои руки ее пораненную ладонь. Ничего страшного, легкая царапина.

— Я сейчас,— хотел я принести бинты, чтобы наложить повязку. Но Тера схватила меня за руку, обняла и, заглянув в мои глаза, поцеловала в губы. Тут уж трудно было сдержаться, и я дал волю чувствам, осыпав поцелуями ее лицо, шею, обнажившееся плечо... Мы медленно опустились на кровать и предались страсти...

Потом я лежал, смотрел на мою любимую и думал о том, какие все-таки женщины хитрые существа. Теперь я не сомневался, что это именно она спровадила наших друзей, чтобы остаться со мной наедине. И руку она порезала неслучайно. А потом... То что случилось потом, было волшебно, божественно, но... Меня угнетало одно обстоятельство: неужели все это произошло только для того, чтобы сделать меня более сговорчивым? Хотелось как-то развеять сомнения, но спросить напрямую, значит, обидеть ЕЕ. Нет, пусть все будет так, как есть. Я поцеловал ее запястье, неспешно добрался до губ, и мы снова сплелись в безумном танце любви...

Не знаю уж, что сказала друзьям Тера, но они не объявились ни к вечеру, ни к утру. И у нас была целая ночь наслаждения друг другом. И только к обеду следующего дня, когда мы, наконец, покинули закуток и молча сидели на лавочке перед домом, прижимаясь друг к другу, из леса вышли наши друзья.

— Как прогулялись?— спросил я их, стараясь придать голосу как можно больше невинности.

— Хорошо. Только жрать хочется,— зевнув, ответил Ас.

— Я сейчас что-нибудь быстренько приготовлю.— Тера вскочила с лавки, чмокнула меня в щеку и скрылась в доме.

Ас проводил ее взглядом, вздохнул и сказал:

— Везет тебе. Такая девушка...

— Угу,— кивнул я.— Сам себе завидую.

И снова жизнь вошла в привычную колею. Мы вчетвером сидели за столом, ели, балагурили, строили планы. Правда, было одно отличие: теперь нас с Терой связывали узы, прочнее которых не было.

Да, любовь будет посильнее "Фауста" Гете.

Утром следующего дня мы с Охотником, наконец, собрались в Мериконес. Ящик я так и не довел до ума, но это подождет: пока я не собирался брать с собой фигурки.

Мы прощались с Терой долго, до боли в губах. Когда я совсем уж, было, собрался отпустить ее — или она меня? — девушка сказала:

— Я люблю тебя. Если скажешь, что я должна остаться, я останусь. Жена должна слушаться своего мужа. Но я не хочу с тобой расставаться ни на мгновение.

— Я тоже тебя люблю.— Я поцеловал ее в губы. Снова пошла кругом голова и мне пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы сделать шаг назад и выпустить из своих рук ее пальчики.— Мы всегда будем вместе...

В последний раз я был в Мериконесе в тот страшный день, когда случилось Затмение и началась кровавая резня, устроенная местными жителями. Как недавно выяснилось, за бойней стоял все тот же Координатор. И за это он тоже должен будет ответить по полной.

Мериконес сильно изменился за последние три года. И в первую очередь это касалось внешнего облика города. Улицы столицы стали ужасно грязными, под стенами домов высились кучи мусора, в которых копошились крысы, в прежние времена обитавшие исключительно в городской канализации. То, что до сих пор не вспыхнула какая-нибудь эпидемия, объяснялось только тем, что в этом мире пока что не было ее возбудителей. Но рано или поздно это произойдет.

Жители Мериконеса тоже изменились. Бредя по городским улицам, я почти не замечал улыбок на лицах прохожих. Уныние, раздражение, неприязнь, равнодушие — все, что угодно, только не радость. Раньше в столице не было нищих, теперь же на каждом углу сидели оборванцы и клянчили милостыню. Да и остальные жители города, судя по всему, в большинстве своем донашивали наряды из лучших времен.

Райнес жил недалеко от ратуши. Когда-то это был район развлечений: дома свиданий, питейные заведения, большая рыночная площадь, на которой выступали артисты, как неписи, так и игроки. Впрочем, и сейчас улицы квартала пестрели зазывающими вывесками, у стен домов стояли шлюхи, туда-сюда слонялись пьяные горожане и гости столицы, а на площади начиналось очередное шоу — казнь группы преступников. С некоторых пор такие представления собирали толпы народа, жаждавшего зрелищ, раз уж с хлебом время от времени возникали проблемы.

Мы свернули на боковую улицу и оказались перед домом Райнеса. В общем-то, отставной военный неплохо устроился. Дом, хоть и небольшой, но все же свой, да не где-нибудь, а в центре столичного града.

Охотник постучал в дверь, и спустя пару минут ее открыл мужчина лет пятидесяти, высокий, прямой, как палка и такой же тощий. Некогда темная аккуратная шевелюра поредела и покрылась сединой. Это, что касается, неизбежного и непоправимого. Все остальное хозяин дома старался держать под контролем. Он был гладко выбрит, носил старую, но ухоженную одежду, а решительность в глазах красноречиво говорила о том, что Райнес все еще далек от отчаяния и безнадеги.

Увидев Охотника, он отошел в сторону, пропуская нас в дом. Лишь когда мы оказались в гостиной, он поприветствовал Охотника. Тот представил меня, и мы с Райнесом пожали друг другу руки.

— Садитесь,— предложил хозяин дома, указав нам на кресла.— Выпить не предлагаю. Сам не употребляю и вам не советую.

Голос у Райнеса был сильный, властный, как и подобает бывшему военному.

— Я слушаю,— сказал он, устроившись в кресле напротив нас.

Сразу видно — человек дела.

— Не желаешь тряхнуть стариной?— спросил его Охотник.— Нам понадобится твоя профессиональная помощь.

— Если ты забыл, я могу напомнить: я давно отошел от дел и не хочу иметь ничего общего с проблемами этого мира и его обитателей,— решительно заявил Райнес.

Охотник предупредил меня, что бывший военный — человек прямолинейный, может быть, даже грубый, хороший солдат, но плохой дипломат.

— Но мне-то ты можешь помочь?— спросил его Охотник.

— Смотря, о чем пойдет речь. Ты рассказывай, а я решу.

Когда-то Охотник помог бывшему военному в одном щекотливом дельце. А такие люди, как Райнес, не коллекционируют долги и расплачиваются при первой возможности. На это, в общем-то, и был расчет.

— Речь снова пойдет о Координаторе.— При упоминании человека в маске Райнес поморщился, словно разжевал дольку лимона.— Нам удалось-таки найти его убежище. Это крепость в горах Оскон. Мы собираемся взять ее штурмом. Но, сам понимаешь, опыта у нас в этом деле нет, так что требуется помощь профессионала.

— Координатор, говоришь...— задумчиво пробормотал Райнес.— Давно пора прищучить этого мерзавца. Но хватит ли у вас сил? Сколько человек в деле?

— Нас трое...— ответил Охотник.

— Четверо,— поправил я его, имея в виду Теру. Я все-таки решил взять ее с собой — по крайней мере, будет под присмотром. Большую черную кошку я не стал считать, раз уж речь шла о людях.

— И вы собрались вчетвером брать штурмом крепость?!— фыркнул Райнес.

— Почему же?— возразил я.— Вы слышали что-нибудь о Множителе?

— Мне приходилось однажды командовать отрядом клонов. Хорошие воины, беспрекословно выполняющие приказ командира, но абсолютно никакой инициативы. Самодеятельность вредна в бою, но если солдат не обладает смекалкой, он ничем не лучше оружия в его руках.

— У меня есть Множитель и несколько фигурок воинов,— продолжил я.— Честно сказать, я еще не опробовал эти артефакты, но, думаю, на отряд численностью три-четыре сотни мы можем рассчитывать. Кирасиры, драгуны, лучники...

— Они хороши в бою на открытой местности. Какой прок от всадников при штурме крепости?— возразил Райнес.

— Есть еще мечники, копейщики...

— Молодой человек!— повысил голос отставной военный.— Вы вообще представляете себе, что значит брать штурмом крепость?

— Ну... читал кое-что...

— Если это было не пособие по тактике боя, то вы ничего не знаете. Чтобы атаковать крепость, понадобятся осадные орудия...

— У нас будут баллисты и катапульты,— перебил я его.

— Этого мало! Таран, осадные башни, лестницы... Перед крепостью есть ров?

— Под стенами течет река.

— Водная преграда... Хм... Нет, мне нужно самому увидеть объект, прежде чем я приму решение.

Раз не последовал прямой отказ, значит, еще не все потеряно.

— Мы можем отправиться на место уже завтра утром,— сказал я.— У меня есть телепортационный камень, так что дорога не займет много времени.

— Хорошо,— проворчал Райнес. Но судя по блеску в его глазах, нам все же удалось его заинтересовать.

Сначала я хотел перебросить нас в Сайн, а уж оттуда добираться до места пешком. Но потом мне в голову пришла другая идея. Оставив старых знакомых наедине, я отправился в город, а спустя полчаса стоял в лавке картографа.

— Есть ли у вас подробная карта гор Оскон? Или, хотя бы, предгорья?

Картограф удалился и вернулся через несколько минут, неся в руках несколько пергаментных свитков.

— Выбирайте.

Я по очереди рассмотрел предложенные карты и на одной из них обнаружил то, что искал: название крепости Координатора — Заречная.

— Спасибо,— поблагодарил я картографа.

— Брать что-нибудь будете?— нахмурился он.

Немного подумав, я все же взял одну карту, на которой был тщательно отображен рельеф местности, прилегающей к крепости. Может быть, понадобится Райнесу.

А на следующее утро мы втроем появились перед крепостью, гораздо ближе, чем я рассчитывал. Поэтому нам пришлось быстро искать укрытие, пока нас не заметили с крепостной стены.

Чем дольше Райнес рассматривал бастион, тем чаще хмурился и качал головой.

— Нет... нет...— бормотал он, покусывая губу, словно спорил сам с собой.

— Что-то не так?— спросил я его.

— Все не так!— воскликнул он.— Нам не удастся захватить эту крепость имеющимися в нашем распоряжении силами. Да и дополнительные меры тут вряд ли помогут. Осадная башня не пройдет по этим камням. А чтобы расчистить дорогу, понадобится несколько месяцев кропотливого труда. Насколько я знаю Координатора, он не будет все это время сидеть, сложа руки. Он может обратиться за помощью к Королю, и тот пришлет подкрепление из Сайна или придворных магов из столицы. И вот еще что... Вы не думали о том, что, даже если вам удастся захватить крепость, это не даст гарантии пленения самого Координатора. Уверен, как только станет жарко, он попросту телепортируется в безопасное место.

Хм... Об этом я как-то не подумал. А теперь вынужден был согласиться с Райнесом: человек в маске, наверняка, так и поступит.

— И что же делать?— спросил я полководца.

— Не знаю... Уверен лишь в одном: силой проблему не решить. А вот хитростью...

— Например?— заинтересовался я.

— Например, выманить Координатора из крепости. Вам же, как я понимаю, нужен он сам, а не его бастион?

— Да, но как его выманить?— задумался я.— И как в случае удачи сделать так, чтобы он не успел воспользоваться жезлом и телепортироваться в безопасное место?

Впрочем, последнее было решаемо: достаточно будет одной иглы с ядом, чтобы отправить человека в маске в глубокий нокаут. Но как выманить его из логова, а потом приблизиться на достаточное для выстрела расстояние?

— Это вопрос не ко мне. Я готов обеспечить вам прикрытие, но саму проблему придется решать вам, а не мне. Придумаете — знаете, где меня найти.

Доставив Райнеса в Мериконес, мы с Охотником вернулись в Яровэн. Мой компаньон был человеком, скупым на эмоции, зато по моей физиономии сразу было заметно мое настроение.

— Что такой кислый?— спросил меня Ас.

Я объяснил ему суть проблемы.

— Выходит, все старания были напрасны?— Ас тоже выглядел расстроенным.

— Я обязательно что-нибудь придумаю.

Глава 5

Пока я ломал голову над тем, как выманить Координатора из крепости, жизнь в нашей скромной общине шла своим чередом. Днем Охотник уходил в лес, ставил ловушки на зайцев или ловил рыбу в небольшом озерце, расположенном к югу от моего жилища. Ас составлял ему компанию или самостоятельно бродил по опушкам и полянам, собирая целебные травы, а после варил какие-то зелья. Пантера появлялась редко, ласкалась к Тере и снова исчезала в лесу. Так что большую часть времени мы с моей возлюбленной были предоставлены друг другу. Настоящий медовый месяц! Мы не сидели дома — гуляли по лесу, купались на озере, ходили в Гели, не преследуя никаких целей. Просто так. А ночью... Наши друзья, ссылаясь на то, что в доме душно, спали на свежем воздухе. Так что и ночью мы с Терой оставались наедине и...

Идея пришла в голову неожиданно, когда я перебирал содержимое моей сумки. В общем-то, ничего особенного там не было: обычные предметы, необходимые в дороге, баночка с йоланским зельем и... две оставшиеся "Слезы Илунэ". Именно они натолкнули меня на мысль.

— Мне нужен стеклянный шарик,— сказал я Асу, которого нашел в сарае. Он, видя, что мне некогда, сам решил обить ящик войлоком, и у него неплохо получалось.

— Зачем?— удивился мой друг.

— Он станет приманкой для Координатора.

— Хм... Не знал, что координаторы клюют на стеклянные шарики,— почесал затылок Ас.

— Что ты! В середине лета у них начинается конкретный жор, и как раз на стеклянные шарики,— пошутил я. А потом объяснил другу свой замысел.

— Не понимаю, зачем ему этот шарик и откуда такое странное название — Сердце Альтиндора? Что это может быть? В чем его ценность?— задумался Ас.

— Понятия не имею. Но если стеклянный шарик так необходим человеку в маске, этим нужно воспользоваться.

— Думаешь, он поверит?

— Это неважно. Главное, чтобы он вышел из крепости и дал к нему приблизиться.

— В Мериконесе живут стеклодувы. Шар можно заказать у них,— подал голос Охотник. Он, оказывается, уже некоторое время стоял возле сарая и слушал нашу беседу.

— А ты знаешь что-нибудь о Сердце Альтиндора?— спросил я его.

— Так, кое-что.— Охотник был в своем репертуаре: о том, что касалось Координатора, он старался не распространяться.

— Не пора ли приоткрыть карты?— попытался я на него надавить.— Мы знакомы не первый день, делаем общее дело, а ты...

— Есть вещи, о которых я не могу сказать даже тебе. Извини.

— Нечто подобное мне уже доводилось слышать от другого человека. И ни к чему хорошему его скрытность не привела.

Охотник лишь пожал плечами.

— Можешь, хотя бы, сказать, как выглядит этот шарик? Должен же я знать, что мне заказывать стеклодувам.

— Обычный на вид стеклянный шар. Вот такого размера.— Он изобразил пальцами круг диаметром пять сантиметров и снова замолчал.

Да уж, исчерпывающая информация.

В то же день я очутился в Мериконесе и направился в ремесленный квартал, где обитали стеклодувы. Мой заказ удивил старого опытного ремесленника, но, как говорится, за ваши деньги — любой каприз. На изготовление шарика ушло немного времени. Я даже не заметил сколько, потому как оказался очарован работой стеклодува. Как ловко он при помощи обычной трубки придавал вязкому материалу нужную форму!

Шарик получился на славу. Оставалось только надеяться, что Координатор клюнет на эту нехитрую наживку.

Вернувшись домой, я показал друзьям приобретение...

— Похож, если смотреть издалека,— сказал Охотник.

... и посоветовал готовиться к отбытию. Сам же, пользуясь тем, что Тера отправилась на поиски Ласки, уединился, чтобы обдумать свои дальнейшие действия.

А на следующий день мы впятером отправились к крепости Заречная. Я решил, что так будет лучше, нежели всей группой тащиться в Мериконес за Райнесом. Тем более, не помешает получше приглядеться к бастиону и его обитателям. С собой мы взяли личные вещи, небольшой запас продовольствия — остальное я собирался докупить в столице,— оружие, Множитель и ящик с терракотовыми фигурками.

Оказавшись на месте, мы отошли от крепости и разместились между скал, скрывавших нас от посторонних взглядов. Правда, отсюда крепость была плохо видна, так что пришлось устроить дежурство на вершине скалы, с которой открывался прекрасный вид на Заречную.

Потянулись часы ожидания. Впрочем, для меня, когда рядом любимый человек, они пролетели как миг. После того, как вновь активировался телепортационный камень, я, с сожалением расставшись с Терой, отправился в Мериконес и вернулся обратно через день, но уже вместе с Райнесом.

Настало время опробовать Множитель. Приготовления затянулись. Окружавшие нас скалы имели неровную поверхность, поэтому пришлось повесить простынь, создав нехитрый экран. Потом мы двигали камни, на которых стоял проектор и фигурка, чтобы, определить оптимальное расстояние до стены, при котором отображаемая картинка приобрела бы необходимую резкость. Наконец, пришлось подождать наступления сумерек. И вот мы, затаив дыхание, уставились на экран, на котором чернел силуэт лучника. Началось превращение. Однажды я видел, как рождается пустынный воин, но все равно сердце бешено застучало, когда фигура на стене стала наливаться красками, наполняться объемом. Прошло минут десять, прежде чем нашему взору предстал воин, держащий в руке лук.

— Получилось,— прервал общее молчание Ас. Он обошел клона по кругу, осторожно прикоснулся к его плечу.— О-бал-деть...

Лучник стоял неподвижно и застывшим взглядом смотрел вдаль. Лицо у него, как, наверное, у всех без исключения клонов, было скрыто под узкой повязкой, ширины которой не хватило на глаза и подбородок.

— К бою!— отдал я приказ клону, и он, привычно достав из колчана стрелу, наложил ее на тетиву и прицелился в никуда, ожидая следующего приказа.

— Отставить...

Первый эксперимент прошел успешно. Хотелось бы верить, что и с остальными фигурками проблем не возникнет.

Пока мы днем двигали камни, Райнес изучал местность, сверялся по карте, которую я ему предоставил и разрабатывал стратегический план пленения или устранения Координатора. Потом он поделился с нами своим замыслом. Было решено разместить лучников на скалах так, чтобы их стрелы могли достать противника в любой точке местности, прилегавшей к крепости. В случае возникновения угрозы, ударной силой должны были стать мечники и копейщики, разбитые на три отряда — основной и два вспомогательных, которые Райнес предлагал расположить в противоположных концах долины. Если станет жарко, им удастся взять противника в клещи. Конницу полководец решил спрятать в непосредственной близости от стен крепости. Она отрежет противнику путь к отступлению, если Координатор решит укрыться в бастионе, и встретит неприятельское подкрепление, если такое объявится. Кроме кавалерии выход из цитадели будут держать под прицелом пара баллист, скрытых за камнями. В самом конце долины Райнес ставил арбалетчиков под прикрытием щитоносцев. Их обязанностью станет прикрыть наш отход, если возникнет такая необходимость, а воспользоваться телепортом будет затруднительно. Кроме того Райнес подумал о небольшом резерве.

Возражений ни у кого не возникло. Да они и не принимались, так как Райнес сразу заявил, что командовать парадом будет он один. Или придется обойтись без него. Что ж, насколько хорош его замысел, нам предстояло узнать в ближайшее время. Моей обязанностью была штамповка клонов, а остальные и вовсе остались без дела.

Если лучники, мечники и копейщики "клонировались" каждые десять минут, а арбалетчики и щитоносцы минут по двадцать, то на создание драгуна уходило более получаса, а кирасир появлялся с периодичностью в один час. С инженером проблем не возникло, зато баллисту мы ждали не менее пяти часов. Если учесть, что работать приходилось по ночам, получалось, что на создание полноценной армии у нас уйдет не менее двух недель. Так долго мы ждать не могли. Чем больше клонов появлялось в долине, тем выше была вероятность, что нас заметят.

Но жизнь сама определила срок начала операции.

К исходу четвертого дня, когда в нашем распоряжении было 23 лучника, 32 мечника, 21 копейщик, 8 щитоносцев, 10 арбалетчиков, 11 кирасиров, 12 драгун и всего одна баллиста, из ворот крепости выехал и направился к перевалу конный отряд. Дюжина всадников, одним из которых был сам Координатор. Времени на раздумья у нас не было. Можно было пропустить неприятельский отряд и продолжить формирование армии, надеясь на то, что в скором времени человек в маске вернется в крепость. Или же воспользоваться ситуацией и нанести удар немедленно. Численный перевес был на нашей стороне. Плюс фактор неожиданности.

— Тебе решать,— сухо ответил Райнес.— Но я бы ударил сейчас.

Наши действия были сотню раз обговорены, а неполные отряды клонов находились на отведенных им стратегией нашего полководца местах. Но стоит ли спешить?

-Ильс! Ну же!— торопил меня Ас.

— Другой такой возможности может и не представиться,— высказал свое мнение Охотник.

И я принял решение.

— Хорошо, начинаем.

Прежде чем выйти на тропу войны, подошел к Тере и передал ей "Камень крови".

— Если тебе будет угрожать опасность, уходи немедленно. Пункт назначения — Сайн, встретимся там. Кстати, это всех касается! Держитесь ближе к Тере!

— Нет,— она демонстративно спрятала руки за спину.— Оставь его себе. Тебе он нужнее, чем мне.

— Не спорь!— Я насильно всучил ей телепортационнный камень.— Береги себя.

Я поцеловал ее в губы, приготовил иглу и духовую трубку, взял из мешка стеклянный шар.

— Внимание всем клонам!— призвал я к созданным мною воинам.— Командование переходит к человеку по имени Райнес.

Надеюсь, это сработает.

— Удачи, парень,— напутствовал меня полководец.— Мы тебя прикроем.

Я быстро попрощался с Асом, Охотником, Райнесом, еще раз поцеловал Теру, махнул ручкой пантере и, вдохнув воздух полной грудью, вышел из укрытия и направился навстречу Координатору.

Всадники заметили меня, едва я появился на открытой местности. Телохранители Координатора сблизились с охраняемой персоной, закрыв его от предполагаемой угрозы. Остальные, не смотря на то, что оружия у меня при себе не было, взяли меня на прицел арбалетов. Ерунда, если не станут стрелять в голову. "Камни крови" моего доспеха отражали и куда более серьезную опасность. Гораздо сильнее меня волновал жезл в руках Координатора.

Человек в маске разглядел меня, удивленно стрельнул бровями.

— Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть!— воскликнул он, приблизившись ко мне, но недостаточно близко, чтобы я смог его достать из духовой трубки.— Пронюхал, значит, где я живу. Откуда, интересно?

— Это неважно. Спроси лучше, почему я здесь появился?

— И почему же?

— Хочу вернуться в реал,— заявил я простодушно.

На самом деле, после того, что случилось между мной и Терой, я уже не особо рвался из Альтиндора. "Мы всегда будем вместе",— сказал я ей. И это было искренне. Впрочем, я не исключал и того, что мы вместе могли отправиться в мой родной мир. Правда, я еще пока не знал, как к этому отнесется сама Тера.

— Я, кажется, ясно сказал: билет в реал стоит ровно одно Сердце Альтиндора.

— Это, что ли?— сказал я небрежно, показав ладонь, на которой лежал стеклянный шар. И тут же снова сжал пальцы, опасаясь, что Координатор заметит подлог.

— Ты... Не может быть!— выпучил глаза человек в маске.

— Почему же? В этом мире нет ничего невозможного. Забыл?

— Дай мне его,— дрогнувшим голосом произнес Координатор и, слегка пришпорив коня, поехал мне навстречу. Часть телохранителей, отмеченных эмблемой клана "Железное сердце", двинулась следом за ним, остальные остались стоять на месте, продолжая целиться в меня из арбалетов.

Координатор подъехал вплотную и протянул мне руку.

Черт! Сейчас можно было провернуть тот самый фокус, которым я нейтрализовал отца Разрушителя. Но, к сожалению, под рукой у меня не было иглы, смазанной йоланским зельем. Поэтому пришлось отдать Координатору стеклянный шар.

Взяв "сокровище", он уставился на шарик подслеповатыми глазами. Судя по всему, он до сих пор не верил в то, что держит в руках Сердце Альтиндора. Он даже поднял его над головой и посмотрел сквозь стекло на солнце.

— Это не...— начал было он, но я уже выхватил из-под плаща духовую трубку и выпустил иглу в сторону Координатора. Выстрел был удачным. Почти. Игла угодила человеку в маске аккурат в горло, но... срикошетила так, словно наткнулась на каменную преграду. Я даже заметил как дрогнул и радужно засветился воздух в считанных миллиметрах от кожи Координатора.

Щит! Магическая защита...

Этого я не учел.

А в следующий момент в меня ударило сразу три арбалетных болта. К счастью, Координатор не предупредил своих телохранителей о том, что у меня магический доспех, поэтому они не стали стрелять в голову. Один болт попал в область сердца, два других в грудь рядом с первым. Удары были чувствительными, но неопасными. Ярко вспыхнули и погасли три "Камня крови". И это было только начало. Потому как окружившие меня всадники потянулись за мечами, а сам Координатор, бросив на землю подделку, вскинул свой универсальный жезл "Всевластия".

Но ни он, ни его прихлебатели не успели превратить меня в фарш, так как со скал на них обрушился ливень из стрел. Координатору они не причинили никакого вреда — его спас магический щит. Зато его людям повезло меньше. Стрелы застучали по доспехам, но некоторые угодили в открытые места, и на землю упало два телохранителя человека в маске. Еще двое оказались ранены, а под одним пала лошадь. Скакун самого Координатора встал на дыбы, и выстрел из жезла ушел в небо.

События продолжали развиваться дальше. Пока лучники осыпали неприятеля стрелами, из укрытия показался отряд мечников и копейщиков. Набирая скорость, они спешили мне на выручку.

— Возвращаемся!— закричал Координатор.

Он не стал использовать телепортацию. Или не мог? Возможно, жезл был в состоянии генерировать одновременно лишь одно заклинание, и пока человек в маске удерживал на себе щит, другое использовать было невозможно.

Так или иначе, но неприятельский отряд, подобрав оставшегося пешим товарища и оставив на земле еще двоих убитых, повернул обратно к крепости.

Мне не хотелось упускать Координатора. Наш замысел был хорош, но он был одноразовый: другой такой возможности захватить или уничтожить человека в маске нам уже не представится. Поэтому я вцепился в ногу Координатора, пытаясь сдернуть его с коня. Увы, не вышло, и мой противник потащил меня за собой. Вслед кавалькаде летели стрелы и бежали клоны, но расстояние между нами быстро увеличивалось.

Я упрямо держался за ногу Координатора. Какое-то время мне удавалось бежать рядом, но потом я споткнулся и дальнейший путь проделал волоком. Наконец, всаднику удалось от меня отделаться, и я покатился по земле. Подняв голову, я посмотрел в след удаляющемуся Координатору и его семерым уцелевшим сообщникам.

Неужели это все?!

Нет. Навстречу противнику из засады вылетели наши кирасиры и драгуны. Семеро против двадцати трех... Черт! Уже двадцати двух — Координатор шарахнул по одному всаднику огненным шаром, превратив его в пылающий факел. Два следующих шара прошли мимо своих целей, но последний поджарил еще одного драгуна.

И, тем не менее, перевес в силе был все еще на нашей стороне. Это понимал и противник, поэтому попытался избежать стычки, пройдя между несущихся на них клонов, как сквозь сито. Лишь одного вояку удалось выбить из седла кирасиру, остальные же просочились сквозь цепь нашей кавалерии и помчались к крепости.

От меня лично в этой битве уже ничто не зависело, поэтому я остался на месте, разве что поднялся с земли, продолжая наблюдать за происходящим. Мимо меня уже давно пробежали пехотинцы, которых Райнес отправил вслед неприятелю в надежде, что кирасирам и драгунам удастся его задержать. Не вышло. Но погоня продолжалась. Правда, теперь ситуация кардинально изменилась. Приблизившись к крепости, наша кавалерия попала под обстрел неприятельских лучников. Попасть в движущуюся цель оказалось не так-то просто, поэтому большая часть стрел пролетала мимо, а те, что случайно попадали, не могли причинить клонам серьезного урона.

Несмотря на то, что противнику удалось прорваться к крепости, у нас еще был шанс на успех. Защитники цитадели только сейчас начали опускать мост через речку, а значит, Координатору и его людям не удастся укрыться за стенами прежде, чем их настигнет погоня. Впрочем, человек в маске, которому теперь не нужно было удерживать щит, мог в любое время телепортироваться в безопасное место, но он не спешил этого делать.

Почему? Это стало ясно, когда на верхних площадках крепостных башен пришли в движение деревянные конструкции, оказавшиеся то ли маскировкой, то ли укрытием для содержавшегося там оружия. И как только наша кавалерия оказалась в пределах досягаемости, по ним ударили... пулеметы.

От неожиданности и удивления я открыл рот.

Пулеметы в мире магии?!!

Под до боли знакомый треск пули прочертили строчку перед несущимися во весь опор всадниками, а потом прошлись по ним самим свинцовым дождем. От них не спасали никакие латы. Изрешеченные всадники посыпались с коней как горох, да и сами животные, схлопотав порцию свинца, падали, словно подкошенные. Клоны, получившие легкие ранения, тут же вставали на ноги, но их накрывала очередная волна смертоносного града, и этого оказывалось достаточно, чтобы, согласно условностям мира, вывести их из строя.

Но и это было еще не все.

На одной из башен гулко ухнуло, потом послышался пронзительный писк, и в толпу бегущих в направлении крепости пехотинцев ударил снаряд, разметав добрую половину наших клонов.

МИНОМЕТ?!

Это уже был явный перебор. И я бы не удивился, если бы в следующую минуту из распахнувшихся, наконец, ворот крепости по опущенному мосту выкатился тяжелый танк.

Теперь я прекрасно понимал, почему Аристер пытался перекрыть Координатору доступ к реалу. Этому мерзавцу удалось протащить в Альтиндор огнестрельное оружие, от которого не спасают ни доспехи, ни защитная магия. Оставалось только надеяться, что портал он взорвал прежде, чем человек в маске успел вооружиться до зубов самым совершенным оружием и техникой реального мира.

Но и того, что у него имелось в наличии, нашему войску хватило с лихвой. Мы лишились кавалерии в течение одной минуты — у пулеметов даже стволы не успели разогреться. А миномет тремя залпами смешал пехоту с землей, а потом принялся бить по скалам, где засели наши лучники.

Кординатор скрылся в крепости, а пару секунд спустя из нее вырвался отряд всадников и направился в нашу сторону.

Теперь медлить было нельзя. Я обернулся и увидел стоящих у скал друзей. От них меня отделяло метров сто. Понимая, что битва проиграна, они махали мне руками.

Да, пора уходить. Координатору и в этот раз удалось избежать заслуженной кары.

Посмотрев на несущийся на меня отряд неприятельской кавалерии, я прикинул, что успею присоединиться к друзьям, прежде чем они меня настигнут, и побежал.

И тут случилось совсем уж непредвиденное: за спинами моих друзей задрожал воздух, и телепортационная магия выплюнула противников, которые, по замыслу Координатора, должны были воспрепятствовать нашему бегству из долины. Их было двое. Стальные големы. Они сами по себе представляли серьезную угрозу, но гораздо страшнее было оружие в их мощных руках — скорострельные шестиствольные пушки системы Гатлинга. К счастью, пока механизм привел в действие вращающиеся стволы, мои друзья успели спрятаться за скальный выступ. Поэтому начавшийся шквальный огонь полоснул не по их телам, а по камням. Но големы решили исправить оплошность и последовали за ускользнувшей жертвой.

Все, мое везение закончилось: позади всадники, впереди големы с "Гатлингами". Бежать некуда.

Моим друзьям это тоже было понятно, поэтому они смотрели на меня с сожалением и болью. Тера попыталась броситься ко мне, но ее вовремя перехватил Охотник и крепко прижал к себе вырывающуюся девушку.

— Уходите!— крикнул я им.

Тера замотала головой.

— Спасайтесь!— закричал я снова.

Еще немного, и големы обогнул скальный выступ, и тогда...

— Убирайтесь, кому говорю!!!

Ас поднял с земли Множитель и ящик с фигурками. Правильно, нечего оставлять противнику бесценный артефакт. Тера упала на колени и к ней тут же приникла пантера. Охотник взял из рук девушки "Камень крови", а Райнес приложил к голове ладонь, отдавая мне последнюю честь. А спустя мгновение они исчезли.

Живите долго, мои дорогие...

Големы — существа, лишенные чувств. Поэтому, завернув за выступ и не обнаружив там никого живого, они принялись топтаться на месте, так как нового приказа не последовало.

А меня окружила вражеская кавалерия.

Ну, вот и все...

Я по-прежнему продолжал смотреть туда, где только что стояли мои друзья, когда рядом со мной кто-то спешился. Он резко рванул меня за плечо, повернув к себе лицом. Я увидел Координатора, а потом его кулак впечатался мне в лицо. Удар был так себе — больше обидный, чем сильный. Голова дернулась, но я снова повернул ее, чтобы посмотреть в глаза человеку в маске и улыбнуться.

Хотя, наверное, нужно было плюнуть...

Ну, да ладно.

— Сволочь!— "приласкал" меня Координатор.

— Сам такой,— ответил я ему устало.

Мы поборолись взглядами.

Ничья.

— Помнишь, я обещал, что прикончу тебя, если ты еще раз попытаешься встать на моем пути?— спросил меня мой личный враг.

— Давай,— равнодушно ответил я.

Губы Координатора задрожали, он вскинул жезл и...

...мы телепортировались.

Должно быть, это и был замок внутри крепости Заречная, точнее, его приемный зал. Как и полагается, у стены стоял трон — резное кресло, без всяких там излишеств. Середину помещения занимал большой стол, за которым пировал человек в маске вместе со своими вассалами. Свет проникал сквозь вытянутые вверх арчатые окна, выложенные мозаичным стеклом, и заливал мраморный пол всеми цветами радуги. У стен расположились скамьи и шкафы с серебряной и позолоченной посудой.

Мы снова стояли друг против друга, но теперь уже кроме нас двоих рядом находился только тот самый гигант, которого я видел с Координатором на острове Хенге. Именно он восседал на троне, пока господин занимался важными делами. Как только мы появились в зале, он вздрогнул, выйдя из задумчивости, и утер рукавом стекавшую по подбородку слюну.

Координатор оторвал от меня взгляд, повернулся и быстрым шагом направился к трону.

— Брысь!— приказал он гиганту, и тот неохотно покинул нагретое место.

Усевшись, человек в маске снова уставился на меня.

А я — на него.

Его верзила-дебил-телохранитель зашел мне за спину и встал, скрестив руки на груди.

— Хорошая была попытка,— сказал, наконец, человек в маске.— И задумка неплохая.— Он даже усмехнулся.— Я почти поверил, что тебе удалось добыть Сердце Альтиндора... Но снова я победил, а ты проиграл.

— Рано радуешься,— сказал я, вытирая кровь с разбитой губы.— Тебе все равно конец. Рано или поздно, так ли иначе.

Координатор поморщился.

— Не ты первый, кто мне это говорит. И последний тоже не ты. Но таких людей с каждым днем становится все меньше. Вот и тебя можно вычеркнуть из длинного списка моих недоброжелателей.

— Не я, так другие очистят этот мир от такой падали, как ты.

— Кто же это?!— вскинул брови Координатор. Судя по тону, беседа со мной его забавляла.— Уж не те ли люди, которым только что удалось от меня ускользнуть? Или ты имеешь в виду своего дружка Аристера, постоянно вставляющего мне палки в колеса?

Его рот растянулся в усмешке.

— Ладно, открою тебе маленькую тайну...

Сказав это, он снял с лица маску, и я увидел сидящего на троне... Аристера.

— Не может быть...— вырвалось у меня невольно. Я ожидал увидеть все, что угодно, но такое...

Впрочем, немного приглядевшись, я понял, что этот человек только похож на моего старого знакомого. Он был немного старше, другие черты лица, да и голос совсем другой...

Вдруг Координатор крикнул:

— Эй, горе мое, хватит прятаться, выходи, поздоровайся со своим другом!

Позади меня зазвучали шаги, я медленно обернулся и увидел... Да, вне всяких сомнений — это был тот самый человек, с которым я познакомился в Хосте.

Он остановился у трона, и я некоторое время тупо переводил взгляд с одного Аристера на другого. Разница есть, но не так, чтобы очень.

— Вы братья?!— осенила меня догадка.

— Не совсем,— покачал головой Координатор.— Дело в том, что я — это он. А он — это я...

— И он,— Аристер кивнул на громилу у меня за спиной, — это мы,— и добавил: — К сожалению.

— Ничего не понимаю,— растерянно пробормотал я.

— На самом деле все очень просто,— оскалился Координатор.— Чтобы попасть в Альтиндор, мне, как и тебе, как и любому другому игроку, пришлось вначале создать своего персонажа. Им стал Аристер. Но мне нужно было многое успеть, да и маг не всегда справлялся с поставленной задачей. Поэтому в обход правил я создал еще одного перса — Гамета — прекрасного воина и человека немереной силы. Естественно, я не мог играть одновременно за двоих, поэтому, пока я был Аристером, Гаметом управлял искусственный интеллект. И наоборот. Вместе мы были несокрушимы. И вот пришел тот день, когда Альтиндор стал автономным, самостоятельным миром. В этот момент я был в реале, и мне понадобилось некоторое время, чтобы вернуться обратно. Каково было мое удивление, когда я встретил здесь и Аристера, и Гамета. Честно сказать, не ожидал. Пока я отсутствовал, они, управляемые ИИ, продолжали жить своей жизнью. Но именно мне они обязаны существованием. Гамет это прекрасно понимает и помогает мне во всем...

— Потому что ни на что друге у него не хватает ума,— хмыкнул Аристер.

Гигант за моей спиной глухо зарычал.

— Да, ему не повезло. Должно быть, произошел какой-то сбой в системе, и это сказалось на... его разуме. А мое второе — или даже третье — "я" возомнило себя слишком умным, самостоятельным, да к тому же спасителем человечества, и по мере возможностей портит мне жизнь. Морду бы ему набить — и это самое малое, — да рука на себя любимого не поднимается. Так я и живу в трех лицах — дружу и ссорюсь сам с собой,— вздохнул Координатор.

Вот это поворот!

А я-то думал, в этой жизни уже ничто не способно меня удивить.

— Так что на Аристера можешь не рассчитывать — он, хоть и путается у меня под ногами, но в глубине души понимает, что я — это он, а он — это я.

Я взглянул на своего знакомого и по выражению его виноватого лица понял — Координатор знает, о чем говорит.

Он замолчал, но и мне нечего было сказать после того, что я узнал.

Так мы и молчали. Вчетвером. Гамет сопел у меня за спиной, Аристер прятал взгляд, а Координатор нервно барабанил пальцами по подлокотникам трона.

— Так вот,— сказал он резко.— Я обещал тебя убить, но сейчас решил дать тебе еще один шанс. Последний. Условия прежние: ты мне Сердце Альтиндора, а я верну тебя в реал. Если ты не хочешь иметь дело со мной, можешь достать артефакт для своего друга Аристера — сути дела это не меняет. А чтобы ты не вздумал снова выкинуть какой-нибудь фортель, я немного подстрахуюсь.

Он дернул бровью, и тут же на моих плечах сомкнулись мощные руки Гамета. Теперь я даже пошевелиться не мог.

Координатор встал с трона, порылся в одном из шкафов и подошел ко мне, держа в руках обруч и браслет. Кольцо большего размера он, несмотря на мое сопротивление, нацепил мне на шею, а меньшее сомкнул на запястье Гамета. После чего здоровяк меня отпустил.

— Вот и все, а ты боялся,— улыбнулся мне Координатор.— Теперь вы с Гаметом неразлучны, как нитка с иголкой: куда он, туда и ты. А он отправляется на Берег Смерти. И если не хочешь, чтобы обруч тебя задушил, следуй за ним.

— Это безумие,— выдавил я, проверяя обруч на прочность. Нет, такой можно было снять разве что вместе головой.— Кому как не тебе знать, чем закончился поход королевского войска. Они полегли почти все, даже не добравшись до Перевала. На что, в таком случае, рассчитывать нам двоим?

— Почему же двоим? С вами пойдет элита клана "Железное сердце" — опытные воины и маги. После того, как армия короля расчистила Ущелье Страха, вам не составит труда добраться до Перевала. Остальное зависит только от вас самих.

— Как тебе удалось уговорить "железные сердца" отправиться на явную погибель?— спросил я.

— А у них нет другого выбора. Или они идут на Берег Смерти, где у них есть призрачный, но все же шанс уцелеть, или с ними будет то же, что и с кланом "Щит и меч"... Кстати, с вами я отправляю четырех лучших придворных магов. Это ли не серьезное подспорье?

Я уныло промолчал.

— Я пойду с ними,— сказал вдруг Аристер.

— Нет, мой дорогой, ты останешься здесь!— холодно ответил Координатор.— После того, как ты разрушил портал, мое доверие к тебе серьезно подорвано.— Он уселся на трон и устало махнул рукой: — Все, можете приступать... И не отходи от Гамета более, чем на сто шагов, иначе не сносить тебе головы.

Уже выходя из зала, я подумал и спросил Координатора:

— Пулемет дашь?

Тот покачал головой.

— Нет, пулемета я вам не дам. Благодари своего дружка,— он кивнул на Аристера.— Из-за него у меня теперь ограниченный боезапас. Так что постарайтесь справиться собственными силами.

Что ж, как я не противился судьбе, а посещения Берега Смерти мне избежать, видимо, не удастся.

Глава 6

Вряд ли Координатор блефовал, но я не мог не проверить, и при первой возможности удалился от опекавшего меня Гамета на приличное расстояние. Обруч на шее начал стягиваться, и тем сильнее, чем дальше я отходил от верзилы.

Черт!

Пришлось весь остаток для ходить за ним, как привязанному. К счастью, Гамет не покидал крепости, а внутри было все рядом.

Координатора я видел всего лишь раз. Он сам нашел меня, чтобы спросить:

— Так это были клоны? Откуда у вас Множитель?

— Места знать надо,— буркнул я.

Координатор пожал плечами:

— Мне все равно. Но вам бы армия клонов не помешала. Если хочешь, можешь даже друзей своих с собой взять — хоть какая-то от них польза будет.

Я промолчал.

Да, Множитель мог бы пригодиться на Берегу Смерти. Но мне не хотелось впутывать друзей в заведомо проигрышное мероприятие. Да и не знал я теперь, где они находятся. Может быть, рванули в Яровэн, или в Мериконес, или еще куда.

Больше я Координатора не видел — ни в этот день, ни в последующие, на протяжении которых нам пришлось ожидать подхода обещанной элиты клана "Железное сердце".

Дни проходили однообразно и скучно. В крепости у меня была относительная свобода передвижения. Мне выделили комнату в полуподвальном этаже, где я и проводил большую часть времени, лежа на кровати и размышляя о превратностях судьбы. А еще я думал о Тере. Я скучал без нее. Мне не хватало ее, как воздуха. Тоска сдавливала сердце: где она? что с ней? Хотелось сбросить оковы и рвануть на свободу, на поиски возлюбленной. Я даже пытался разработать план побега из Зеречной. Но на этот раз в голову ничего путного не приходило, а остальное было практически невыполнимо.

Например, была мысль избавиться от опекуна. Но Гамет тоже предпочитал торчать в своей комнате на господском третьем этаже, куда для меня был закрыт доступ. Или сидел на лавочке во внутреннем дворе, на котором постоянно крутились люди. На мои предложения прогуляться куда-нибудь он не реагировал. Он вообще меня не воспринимал. Никак. К тому же я понятия не имел, как обезвредить такого громилу. Оружия у меня не было, даже нагрудник отобрали. Хотя и обещали вернуть, когда придет время покинуть крепость. А справиться с ним голыми руками, все равно что броситься на танк с пипеткой.

Так что мне приходилось только надеяться на чудо и думать о Тере.

А еще я пытался осмыслить информацию, полученную от Координатора. Надо же, один в трех лицах! И все такие разные, совсем как в сказке:

...старший умный был детина,

Средненький — и так и сяк,

Младший вовсе был дурак...

И если мотивы и побуждения Координатора и Гамета были для меня более-менее ясны, поведение Аристера ставило в тупик. С одной стороны он не мог причинить вреда своему создателю. С другой же, совершенно ему не подчинялся и по мере сил пакостил. Я даже задумался о том, чтобы заручиться его поддержкой в плане побега из крепости, но за все те дни, что я провел в Заречной, его я так ни разу и не увидел.

Жаль.

С остальными обитателями цитадели я почти не общался. После того, как мои клоны убили их товарищей, они не испытывали ко мне особой любви. Но и вреда не чинили — должно быть, Координатор распорядился.

К исходу пятого дня вынужденного безделья в ворота крепости въехал отряд всадников, отмеченных эмблемами клана "Железное сердце". Их было ровно полсотни. Немало, если принять во внимание тот факт, что во внутреннем дворе Заречной сразу же стало тесно. Но и немного, учитывая, что королевская армия отправилась на Берег Смерти с силами, в сорок раз превышающими наши, и потерпела полное фиаско.

Совет клана прислал Координатору сорок два воина и восемь магов. Все, как один, угрюмые, неразговорчивые. Ясное дело — понимали, что идут на верную смерть. Но и отказаться они не могли: Координатор крепко держал клан за... определенные причиндалы. С отрядом прибыл обоз, груженный провиантом, оружием, переносной кузней и прочим.

Размещать гостей не стали — утром все равно отправляться в дорогу, поэтому ночевали "железные сердца" прямо во дворе, у костров.

А на следующий день мы покинули крепость.

Пулеметы Координатор нам так и не дал — то ли на самом деле у него было мало патронов, то ли он не был уверен в успехе нашего похода и не хотел рисковать бесценными в этом мире стволами. Мне отдали мое снаряжение, позволили выбрать из арсенала оружие. Я взял меч, лук кинжал. В конюшне крепости я выбрал коня, точнее, взял первого попавшегося.

И мы тронулись в путь.

Нас было пятьдесят шесть человек верхом плюс шестеро ехали на телегах. Мы с Гаметом держались впереди колонны. За нами следовали придворные маги, командир "сердец" Сигур, а потом и все остальные. Больше всего наш отряд напоминал похоронную процессию, в которой каждый чувствовал себя потенциальным покойником.

К полудню мы спустились с гор на холмистую равнину и направились на север. Ехали кучно, не спеша, словно пытались отсрочить неминуемое.

Первым неладное заметил — почувствовал? — Гамет. Он остановил коня и поднял руку, призывая нас сделать то же самое. После чего заскользил прищуренным взглядом по вершинам окружавших нас холмов. "Железные сердца", не сговариваясь, потянули мечи из ножен, лучники и арбалетчики приготовили свое оружие, а маги спешно замахали руками, активируя боевые заклинания.

Сначала я подумал, что это паранойя, но уже в следующую секунду вынужден был взять свои слова обратно, потому как на окружавших нас холмах появились стрелки, натянувшие луки, впереди показался отряд кирасир, а позади выросла шеренга щитоносцев, ощетинившаяся копьями стоявших позади воинов. Мой рот самопроизвольно растянулся в улыбке, так как я сразу же узнал своих клонов. Значит, и мои друзья были где-то рядом.

А вот и они. Первым на холме в окружении мечников появился Райнес. Он продолжал отдавать какие-то команды тем, кого от нашего взора скрывал холм, а значит, в его распоряжении были и другие бойцы. Оказывается, пока я сидел в крепости, мои друзья не теряли времени даром. Они снова создали боеспособный отряд в сотню — как минимум — клонов. А значит, по численности уже превосходили противника в два раза.

Все бы ничего, но на стороне "железных сердец" выступала дюжина магов, четверо из которых были придворными. И если начнется бой, этих четверых с лихвой хватит, чтобы уничтожить весь отряд Райнеса. Они уже были готовы взорваться смертоносными заклинаниями, когда я закричал, привлекая к себе внимание:

— Остановитесь, это свои!— А потом крикнул стоявшему на холме полководцу:

— Райнес, отбой атаке! Отзови клонов!

Он, в общем-то, и не спешил затеять бучу. Полководец давно уже заметил меня, как и то, что я нахожусь в гуще врагов. Так что его выход был исключительно демонстрацией силы.

— Так это твои люди?— спросил меня Сигур, оказавшийся рядом с мечом в руке.

— Да.

— Скажи им, пусть проваливают. У них нет никаких шансов.

— Шанс есть всегда,— возразил я.— Но кровопролития, на самом деле, лучше избежать... Я поговорю с ними.

Я посмотрел на Гамета. Он, что и следовало ожидать, никак не отреагировал на мои слова, и это могло означать все, что угодно. Мне было выгоднее принять молчание за согласие, и я не спеша направил коня на холм. Меня никто не стал останавливать. Знали, наверное, что я с обручем на шее никуда не денусь.

Приближаясь к людям, собравшимся на вершине холма, я улыбался во весь рот. Как хорошо иметь друзей, готовых прийти на выручку! Как же я рад был их видеть снова! Так и не добравшись до вершины, я спешился и, пытаясь игнорировать стягивавшийся на моей шее обруч, бросился в объятия Теры.

— Живой,— прошептала она, осыпав поцелуями мое лицо.— Я знала, что ты живой. Сердце чувствовало.

Я отвечал ей взаимностью, не думая о том, что на нас смотрели десятки глаз, целовал ее и прижимал к себе. К сожалению, нам пришлось расстаться на миг, чтобы я смог поприветствовать остальных друзей. Я пожал руку Райнесу, Охотнику, обнял Аса и даже потрепал за холку пантеру. Она рыкнула по привычке, но потом все же лизнула мою ладонь.

— Как же я рад вас видеть!— прокомментировал я распиравшие мою грудь чувства. Из-за стягивавшего горло обруча мой голос прозвучал сдавленно.

— А мы уж думали...— начал, было, Ас, но Тера стукнула его кулачком в бок.

— Мы тоже все очень рады, что ты жив,— высказался Охотник.— Твоя девушка ни на миг в этом не усомнилась.

Я с признательностью и любовью посмотрел на Теру и снова прижал ее к себе.

— Это она настояла на том, чтобы попытаться взять крепость штурмом...— Охотник не договорил, его перебил Райнес:

— Скажу честно — я был против. Мне понятно ее стремление, но из этой затеи все равно ничего бы не вышло. Против пулеметов — не знаю уж, откуда они у Координатора,— мы абсолютно бессильны.

— Тем не менее, вы здесь,— улыбнулся я.

— А что мне оставалось делать, когда она, угрожая оружием, отобрала у Аса Множитель и заявила, что сама спасет своего возлюбленного. Не мог же я бросить беззащитную девушку на произвол судьбы?

— В общем, мы решили попробовать,— сказал Ас.— Еще по дороге из Сайна мы начали создавать армию: и днем, когда ехали сюда — мы купили в городе телегу,— и ночью, когда одни спали, а другие штамповали клонов. Так что сейчас под нашим командованием полторы сотни бойцов. И есть возможность увеличить их численность. Тера рвалась на штурм, но мы уговорили ее подождать еще пару дней. А вчера с севера неожиданно показался отряд "железных сердец". А с ними маги. Мы не успели ничего предпринять, пришлось их пропустить, хотя мы понимали, что теперь защитников крепости стало еще больше. Пока мы ломали голову, как быть дальше, отряд "сердец" покинул долину и начал спускаться с гор. А среди них — ты. Тебя учуяла твоя пантера.

— Я не знал, куда вы направляетесь,— перенял эстафету Райнес.— Лишь предположил, что вы поедите на север. Поэтому и решил занять эти господствующие высоты. Мое предположение оказалось верным. Сначала я хотел атаковать неожиданно, выбив в первую очередь магов. Но... В общем, я изменил свое решение...

— И правильно сделали!— поспешил я развеять его сомнения.— С придворными магами шутки плохи.

— Это точно,— согласился Ас. Он прекрасно помнил, что случилось с Орлиным Гнездом.— Но теперь... Почему бы нам не исчезнуть отсюда? Тера, доставай телепортационный камень!

Моя сумка со всем ее содержимым висела на плече девушки. И она протянула руку за "Камнем крови", но я ее остановил.

— Ничего не выйдет,— не скрывая огорчения, сказал я.— Я не могу покинуть отряд "железных сердец".

— Это еще почему?— удивился Ас. Да и не только он.

— Видите этот ошейник?— я оттянул ворот и прикоснулся к обручу, впившемуся в мое горло.— А у того верзилы,— я указал на Гамета, выделявшегося из общей массы своим огромным ростом,— на руке браслет. Если я удалюсь от него более чем на сто метров, обруч меня задушит. Уже сейчас я с трудом могу говорить.

— Так что же делать?!— воскликнул Ас.— Может быть...

— Нет,— покачал я головой, не удосужившись дослушать до конца. Что бы ни предложил мой друг, я уже принял решение. И, окинув взглядом каждого из друзей, произнес: — Вам лучше уйти.

— Что?!

— Спасибо вам за то, что не бросили меня в трудную минуту. Я этого никогда не забуду. Но с этого момента наши пути расходятся...

Они смотрели на меня так, будто подозревали в глупой неуместной шутке. А взгляд Теры, полный боли и непонимания, ранил мое сердце.

— Ты сам понимаешь, что говоришь?— воскликнул Ас.

— Да. Наш маленький отряд направляется туда, откуда еще никто не возвращался. Координатор послал нас за Перевал, не оставив другого выбора. Все мы, по сути, смертники. А у вас еще вся жизнь впереди, так что...

Комок в горле заставил меня замолчать, и воцарилась тишина, нарушенная минуту спустя Асом:

— И ничего нельзя сделать?

Я пожал плечами.

— С вашего позволения я возьму с собой созданное вами войско и Множитель. Возможно, нам удастся отсрочить печальный конец или, по крайней мере, подороже продать свои жизни.

И снова повисло молчание.

— Я. Иду. С тобой,— внушительно посмотрев мне в глаза, сказала Тера.

Я открыл, было, рот, но она тут же зажала его ладонью и добавила:

— Я пойду с тобой. А если ты скажешь "нет", я пойду следом за тобой. Мы всегда будем вместе. Помнишь?

Я почувствовал: еще немного — и по моим щекам потекут слезы.

— Я тоже пойду,— принял решение Ас.

— Ас...— взмолился я.

— Вам понадобится толковый лекарь. И не спорь!

— У меня на Берегу Смерти свой интерес,— вступил в разговор Охотник.— Я просто не могу не воспользоваться такой возможностью.

Я с надеждой посмотрел на полководца.

— Райнес, будьте хоть вы благоразумны! И отговорите остальных...

— Почему я должен это делать?— отрешенно ответил тот.— Давно хотел побывать на Берегу Смерти. Это, пожалуй, единственное место в Альтиндоре, где я еще не был.

— Одумайтесь!

Друзья посмотрели на меня и, не сговариваясь, засияли улыбками.

— Расслабься, приятель!— похлопал меня по плечу Ас.— Будем живы — не помрем. Смотри, какая у нас армия! А сколько клонов мы еще напечатаем, пока доберемся до места?

Я лишь сокрушенно покачал головой.

Будь у меня возможность избежать этого похода, я бы не преминул ею воспользоваться, несся бы так, что пятки сверкали бы...

Да, ладно, кого я пытаюсь обмануть... Если бы кто-нибудь из них оказался на моем месте, я бы поступил так же, как они. Это и есть дружба.

Так что мне пришлось махнуть рукой и смириться. К тому же ко мне снова вернулся телепортационный камень. Если — когда — станет совсем жарко, можно будет отправить всех желающих — и некоторых нежелающих! — прочь из пекла.

— Постойте пока здесь, мне нужно поговорить с командиром "сердец" и моим опекуном,— сказал я. Но когда Тера попыталась отстраниться, я схватил ее за руку.— А ты пойдешь со мной. Я так давно не видел тебя, что теперь не хочу расставаться ни на миг.

Когда я начал спускаться с холма, ожидавшие в напряжении "сердца" взяли меня на прицел. Тера, которую я обнимал, прижалась ко мне еще плотнее.

Я подошел к Сигуру и проинформировал:

— Мои люди пойдут с нами.

— Это кто так решил?— недовольно произнес он.

— Это Я так решил. Координатор не против.

— Н-да?

— Ага.

Сигур не поверил мне на слово, достал переговорную раковину, связался с человеком в маске и объяснил ситуацию. Потом долго слушал Координатора, то хмурясь, то морщась. Наконец сеанс связи подошел к концу, раковина исчезла в походном мешке.

— Вы пойдете впереди отряда. Думаю, не стоит предупреждать, что малейший косяк с вашей стороны — и вы все будете уничтожены. И еще: не забывай, что ты здесь на правах свадебного генерала. Командование поручено мне. Поэтому и ты, и твои люди обязаны выполнять все мои приказы. За неповиновение — смерть.

— Яволь, мой генерал!— шутовски козырнул я ему.

Передислокация заняла минут двадцать. Отряд Сигура пропустил вперед моих клонов, с опаской покосился на пантеру и пустил слюну при виде Теры. По приказу Райнеса четверо драгун спешились и уступили своих лошадей моим друзьям. Так что теперь мы все ехали верхом, стараясь не отрываться от следовавшей за нами пехоты. Впрочем, эти ребята не знали устали и, думаю, если бы мы перешли на галоп, они бы бежали за нами до самых Ворот.

Но мы не спешили. Нас с Терой оставили наедине и мы, взявшись за руки, ехали впереди всех и говорили о чем угодно, только не о предстоящей битве.

Дорога до Ворот заняла у нас два дня. И вот она — Привратная крепость. Ее возвели недавно и в ударные сроки, поэтому я видел ее впервые. Ничего особенного: крепостная стена, опоясывавшая кусок прилегающей к Воротам территории, несколько башенок, заградительные рвы, вбитые в землю под углом острые колья... Найрованцы серьезно подготовились к встрече потенциальной угрозы со стороны Берега Смерти. Но никто из них не принимал в расчет, что неприятель может появиться с запада.

Наш отряд за время ночевок увеличился еще на семь десятков пехотинцев и с крепостной стены выглядел, должно быть, более чем солидно. Впрочем, наших сил было бы недостаточно, чтобы захватить Привратную... если бы не пурпурные маги. Защитники крепости не могли не заметить их яркие мантии, поэтому, когда отряд приблизился на предельно допустимое расстояние, они не проявили агрессии.

— Я комендант крепости Марент,— представился облаченный в латы рыцарь, появившийся на верхней площадке одной из сторожевых башен.— Кто вы такие и куда следуете?

Сигур выехал вперед, представился и назвал цель нашего появления у цитадели.

— То есть, вы собираетесь отправиться на Берег Смерти?— удивился Марент.— А известно ли вам, что случилось с королевским войском, которое...

— Мы знаем об этом,— перебил его Сигур.

— Даже в этом случае я не имею права открывать Ворота без особого распоряжения Короля.

— У меня есть такое разрешение,— ответил Сигур и достал из рукава свиток.

С башни спустили обычное ведро, в которое командир "сердец" опустил королевское волеизъявление в письменной форме. Ведро поднялось наверх, а спустя несколько минут распахнулись ворота крепости, и комендант Марент, в сопровождении дюжины воинов и одного мага, выехал нам на встречу.

— Вы, должно быть, отчаянные люди, если решились такими силами пробиваться на Берег Смерти,— заметил он, присоединившись к нашему отряду, тронувшемуся с места в сторону Ворот. Сигуру пришлось оставить своих людей и перебраться в голову колонны, чтобы составить компанию коменданту.

— Мы не отчаянные, мы просто психи,— буркнул наш командир.

Ворота в Ущелье Страха были огромными, метров десять высотой. Искусно вырезанные барельефы извещали любого, кто собирался отправиться на Берег Смерти о том, что его там ожидает. Перспективы, скажу вам, были удручающими: мастера, создавшие барельефы, не обещали нам ничего, кроме смерти.

Чтобы открыть ворота, коменданту пришлось воспользоваться двумя ключами. Один был у него самого — обычный ключ, разве что большой. Другой, похожий на тот, который я нашел на Ледяной поляне, носил с собой найрованский маг. Сработал механизм, и Ворота медленно распахнулись.

Вот оно, Ущелье Страха, в котором мне довелось побывать более трех лет назад, где я, как и все те, кто был со мною рядом, умерли, чтобы воскреснуть на ближайшей точке возрождения. Смерть в ЭТОТ раз будет окончательной и бесповоротной.

Комендант и его люди остались стоять перед Воротами, как, впрочем, и наши телеги, так как продолжить путь по засыпанному камнями Ущелью они не могли. Пришлось взвалить весь груз на плечи неутомимых клонов, за что люди Сигура были мне несказанно благодарны. После чего наш отряд начал втягиваться в Ущелье.

— Если кому-то из вас суждено будет уцелеть и вернуться обратно, пусть ударит в этот гонг.— Марент указал на бронзовый, покрытый окисью диск между столбов.— Я прикажу открыть Ворота... Желаю вам легкой смерти.

В ответ никто даже не выматерился. Мы и сами желали себе того же.

Ущелье Страха представляло собой карабкавшийся в гору извилистый проход между отвесных скал. И так до самого Перевала. В прошлый раз, чтобы добраться до хребта, нам понадобилось три дня. Теперь же, с учетом того, что Мир вырос, мы понятия не имели, насколько затянется подъем.

Судя по взглядам окружавших меня людей, многим довелось здесь побывать до Затмения. И воспоминания эти были не всегда приятными. Но и те, кто попал сюда впервые, не выражали ни особого энтузиазма, ни любопытства.

В Ущелье мы вошли в прежнем порядке: впереди мои клоны, за нами отряд Сигура. Правда, теперь не чувствовалось былого отчуждения. Все-таки очень скоро нам предстоит сражаться плечом к плечу.

Мы шли по следам королевского войска, и уже скоро обнаружили первые трупы обитателей Ущелья. Они были изуродованы магией и следами разложения, поэтому трудно было сказать, кем — или чем — они были при жизни. Но судя по размерам и величине когтей, твари были опасные. Клоны шли мимо, абсолютно не реагируя на мертвых монстров. Люди же морщились от витавшего над Ущельем смрада, с опаской посматривали по сторонам: монстры могли появиться, откуда угодно. Словно для того, чтобы усложнить продвижение храбрецов, разработчики Мира постарались на славу, испещрив проход между скал нишами, норами, трещинами, в которых могла подстерегать опасность. Держа оружие наготове, мы медленно продвигались вперед и постоянно оглядывались назад, по сторонам, задирали головы вверх, чтобы убедиться, что выступе над нашими головами не пристроилась коварная кровожадная тварь.

Несмотря на принятые меры предосторожности, они появились внезапно. Пропустив головной дозор, два монстра выскочили из нор и атаковали моих мечников. Это были арахноиды — гигантские пауки, защищенные прочной хитиновой броней, с тонкими длинными лапами и мощными жвалами, способными не только с легкостью перекусывать конечности, но и впрыскивать яд, парализующий жертву.

Они бросились на ближайших клонов и с ходу заработали передними лапами — прочными и острыми, как стилеты. Такие пробивали почти любой доспех, что и испытали на себе мои мечники. Прежде чем дать отпор, семь клонов получили в общей сложности три десятка дыр, которые могли бы стать смертельными для человека. Мои же воины даже не обратили внимания на раны, а, истекая кровью, точнее, ее имитацией, набросились на пауков и принялись рубить их мечами. К ним на помощь тут же пришли копейщики. Ущелье огласил дружный стук оружия по хитиновым панцирям и полный боли визг арахноидов. Спустя минуту с момента атаки, два паука с отрубленными конечностями и дырявыми телами, исторгавшими зеленоватую кровь, замерли среди камней. Мы же отделались легким испугом и потерей одного клона. Паук откусил ему правую руку. Он не кричал, не бросал на нас жалостливые взгляды. Истекая кровью, он... готовился нас покинуть. Я отсалютовал ему, благодаря за службу, и приказал возвращаться к Воротам, до которых ему не суждено было дойти. Остальные клоны, принимавшие участие в схватке, получили незначительные с их точки зрения ранения и могли продолжить путь. Я надеялся, что, пока мы добреемся до Перевала, они успеют регенерировать. А если нет... придется использовать их в качестве "пушечного мяса" в первую очередь.

Под вечер Ущелье расширилось, и мы, пользуясь возможностью, решили остановиться на ночлег. Запылали костры, запахло перловой похлебкой, колбасой и легким вином. Пользуясь тем, что я отрядил для дозора почти всех своих клонов, бойцы позволили себе расслабиться, перекусить, выпить, поделиться впечатлениями первого дня восхождения к Перевалу. Впервые за все время пути послышался смех.

Что ж, для радости были веские причины. За день мы не потеряли ни одного человека — клон не в счет, — и успешно отразили одну единственную атаку. Значит, прав был Координатор: королевская армия постаралась на славу, зачистив этот отрезок Ущелья практически идеально. Кадавры монстров мы встречали на каждом шагу. Понесли ли при этом потери найрованцы — было неясно. Наверняка да, но куда в таком случае подевались трупы? Унесли с собой? Или их успели сожрать забредшие сюда из глубины Ущелья твари?

Вопрос оставался открытым.

Мы разожгли костер чуть в стороне от лагеря Сигура. Не из протеста или чего-то еще, а из простого желания побыть в привычном дружеском кругу. Первым делом перекусили. Райнес порезал на кусочки сало, нанизал на шпажки из нарезанных веток росшего поблизости кустарника и водрузил их над огнем. Тера, по своему обыкновению, довольствовалась овощами, Ас и Охотник отдали предпочтение колбасе, а я ел все подряд.

Наступление темноты мы встретили за дружеской беседой. Однако пора было на покой — завтрашний день обещал быть трудным. Первой задремала Тера, положив голову мне на колени. Я нежно гладил ее волосы и смотрел на пляшущие язычки пламени. Райнес тоже улегся у костра. А Ас, не расстававшийся с Множителем, отправился увеличивать численность нашего войска. Его тут же окружили и предложили свою помощь люди Сигура, которых тоже восхищало запредельное волшебство. Наконец и Охотник решил вздремнуть. Развязав свой мешок, он потянул плед, и вместе с ним на землю упал сверкнувший в свете костра металлический цилиндр.

Недовольно поморщившись, Охотник протянул руку, чтобы подобрать оброненный предмет, но я оказался расторопнее. Рискуя разбудить Теру, я нагнулся и схватил до боли знакомую вещицу.

Нет, я не ошибся, это была та самая Открывашка, которую мне показывал однажды Координатор.

Я пристально посмотрел на Охотника. Почему-то вспомнились слова фанатичного приспешника человека в маске: "...У него много имен. И много лиц..."

— Откуда у тебя ЭТО?— с нажимом спросил я Охотника.

— А ты знаешь, ЧТО это такое?— как обычно тот ответил вопросом на вопрос.

— Координатор назвал цилиндр Открывашкой, сказал, что с ее помощью можно вернуться в реал... Это правда?

— В какой-то мере — да.

— Замечательно! И откуда у тебя Открывашка Координатора?

— Это МОЙ Проводник, собственный.— Он схватил меня за руку и отобрал цилиндр.— И к Координатору он не имеет никакого отношения.

— Проводник? Ты так его называешь?

Охотник посчитал ответ на этот вопрос очевидным и промолчал.

— Так откуда у тебя ТАКОЙ ЖЕ ПРОВОДНИК, как и у Координатора?

Охотник продолжал молчать.

— Послушай, друг мой!— Я едва сдержался, чтобы не перейти на крик.— Не сегодня — завтра мы все подохнем здесь, а ты все в тайны играешь! Давай, рассказывай, я ведь теперь от тебя не отстану.

Немного подумав, Охотник угрюмо спросил:

— Что именно тебя интересует?

— О-о, у меня столько вопросов, что я даже не знаю, с какого начать. Давай-ка ты сам все расскажешь, с самого начала.

— С самого начала, говоришь? Хорошо... Давным-давно в далекой Галактике...

— Эй!— взъярился я.— Ты мне собираешься пересказывать "Звездные войны"?

— Будешь меня перебивать — ничего не скажу!— обиделся Охотник.

— Не буду. Только не гони пургу, хорошо?

— Сотни тысяч лет назад, — а может быть и миллионы,— существовала раса людей, наделенных неограниченными возможностями. Сапресуавы были практически всемогущи. Ни одна современная цивилизация, какой бы великой она себя ни мнила, не достигла высот, отмеренных Перворожденными. Считается, что в те далекие времена они были единственными разумными существами в Мире. Да и Мир был один-единственный. И то ли от скуки и одиночества, то ли по какой-то другой неизвестной нам причине сапресуавы принялись создавать другие миры. В сущности, это не сложно. Даже ВАМ это, как оказалось, вполне по силам. Но созданный вами мир — он бездушен, у него нет сердца... Не было, пока не появился Координатор... Ему удалось украсть неактивированное Сердце, способное вдохнуть жизнь в искусственную вселенную, и скрыться в неизвестном направлении. Лига Миров, которой принадлежал... артефакт отправила на его поиски тысячи опытных следопытов. Но отыскать беглеца "посчастливилось" мне и моим коллегам. Тогда впервые человеку в маске удалось от нас ускользнуть, привязав координаты Альтиндора к одному из порталов в сопредельном мире. Для него это было несложно, так как прежде, чем встать на скользкий путь, он занимался как раз созданием порталов в одной... как бы вы сказали, корпорации под патронажем Лиги Миров. Мне и еще двоим удалось последовать за ним, и мы оказались на Берегу Смерти. Координатора едва не сожрали тамошние твари, но ему опять удалось выйти сухим из воды. А вот мои спутники погибли. Да и я сам был близок к смерти, и если бы не Регенератор... В общем, мне удалось унести ноги с Берега Смерти и добраться до Найрована. Я снова приступил к поискам Координатора... Что было дальше, ты знаешь.

Он замолчал и уставился на игривое пламя.

Я тоже молчал не в силах переварить полученную информацию.

— Ты сейчас серьезно?— спросил я, когда ко мне вернулась способность говорить.

— Я знал, что ты мне не поверишь. Поэтому и не спешил, как ты выражаешься, раскрывать карты. Я никогда не был в вашем реале, но подозреваю, что его обитатели понятия не имеют о множественности миров и измерений.

— У нас это принято считать научной фантастикой,— на автомате ответил я.

— А ты что об этом думаешь после того, что услышал от меня?

— В это трудно поверить... но я постараюсь. В конце концов, мысль о том, что виртуальный мир станет реальным, тоже показалась бы раньше бредовой.

— Он бы и не стал, если бы в нем не появился Координатор.

— Зачем? Зачем он это сделал?

— Думаю, ему захотелось почувствовать себя Богом. И он бы стал им — по крайней мере в отдельно взятом Альтиндоре,— если бы не потерял Сердце мира. Не знаю даже, как это произошло. Возможно, это случилось во время его бегства с Берега Смерти. И если он до него когда-нибудь доберется... Мне искренне жаль этот мир и его обитателей.

— Почему? Что особенного может дать это Сердце?— не понял я.

— Кто обладает Сердцем мира, повелевает и самим миром. Он стал бы для Координатора полигоном для изощренных опытов, а его обитатели — послушными куклами в руках безумца... Теперь я ответил на все твои вопросы?

— Что ты!— воскликнул я.— Теперь их стало еще больше.

— Этого я и опасался,— тяжело вздохнул Охотник.

— Если все то, о чем ты говоришь правда... это... это...— меня прямо распирало от невероятного открытия.— Так ты, значит, из другого мира?

— Да. В большом Атласе миров он носит название Преом Пера.

— И много таких миров? Какие они?

— Много. Три года назад в Атласе значилось шесть тысяч триста восемьдесят девять миров. Но на самом деле их гораздо больше. Каждый год открываются десятки новых, но не все они заносятся в Атлас.

— Почему?

— Зарегистрированный мир тут же попадает под юрисдикцию Лиги, признающей право любой Вселенной на самостоятельность и самоопределение. Новый мир сразу же превращается в своего рода заповедник, постороннее проникновение в который нежелательно и преследуется по законам Лиги. Но не все люди законопослушны. Ведь новый мир — это неограниченные возможности: природные и людские ресурсы, новые технологии, а то и просто полигоны для испытаний сверхмощного оружия. Поэтому о многих вновь открытых мирах попросту умалчивается.

— А эти... как ты их назвал... Перворожденные... Что с ними стало?— Мне хотелось знать все и сразу, поэтому я не стеснялся скакать с темы на тему.

— Никто не знает, откуда они пришли и куда исчезли тысячи лет назад, создав невероятное количество миров. Это было так давно, что есть люди, которые сомневаются даже в том, что они вообще когда-либо существовали. Но они ошибаются. Потому что некоторые сапресуавы живы до сих пор. Только они давно отошли от дел и сторонятся людской суеты.

— Ты их видел?

— Не имел такой чести.

Мысли кружились сорвавшейся с тормозов каруселью.

Что бы еще такого спросить?

— А Координатор... Кто он? Откуда? Из твоего мира?

— Нет. Он из мира, невходящего в Лигу. Прежде чем ты спросишь, отвечу сам: в Лигу входит двадцать шесть миров класса 16А и выше и сто шестьдесят четыре... доминиона. Это, если не считать союзников, вассалов и торговых партнеров, состоящих в Содружестве. В пределах Лиги и Содружества могут путешествовать все желающие, получившие на это соответствующее разрешение. Проникновение в другие миры возможно только в исключительных случаях. Как, например, в истории с Координатором — мы получили практически неограниченные полномочия.

— Как его, хотя бы, зовут?

— Нам не известно его настоящее имя. Он попал в корпорацию под вымышленным. Впрочем, он и там любил, чтобы его называли Координатором. Мы и вычислили его благодаря этой привычке. К сожалению, нам не удалось воспрепятствовать активации Сердца в Альтиндоре. В противном случае этот мир так бы и остался обычным развлечением на время досуга. Теперь же он стал доминионом, а ваш реал с полным правом можно назвать материнским миром.

— И... я смогу туда вернуться при помощи этой штуки?— я осторожно покосился на цилиндр в его руках.

Охотник пожал плечами.

— Не знаю. Для того чтобы открыть Пробой или как его еще называют — Точку Перехода,— нужно знать точные координаты сопредельного мира. Подобрать наугад — невозможно. В лучшем случае ничего не произойдет. В худшем же... В худшем может забросить куда угодно. Не все миры пригодны для жизни, так что я бы не стал рисковать, подбирая комбинацию. К тому же на то, чтобы найти верную, всей жизни не хватит. Видишь, сколько здесь знаков?

Много: по одиннадцать различных пиктограмм на каждом из двенадцати колец.

— Что же делать?— уныло спросил я.

— Координаты твоего мира должны быть известны человеку в маске. Иначе он не смог бы построить портал.

— Да, он обещал отправить меня в реал, если я добуду для него Сердце Альтиндора.

— А вот об этом даже не думай,— внушительно сказал он.— Если нам удастся добраться до Сердца, я обязан буду вернуть его законным владельцам.

Я обреченно посмотрел на Охотника и понял: он не остановится ни перед чем, чтобы выполнить данное ему Лигой Миров поручение.

Глава 7

В эту ночь я так и не заснул. Еще бы! Откровения Охотника оказались даже более сенсационными, чем триединство Координатора. Сначала я воспринял известие о множественности миров, как данность. Но позже, чем больше я об этом размышлял, тем невероятнее казалось мне все то, о чем рассказал Охотник. Перворожденные... Лига миров... Проводник... Сердце Альтиндора... Легче было посчитать моего знакомого сумасшедшим, тронувшимся после всех перипетий, связанных с Затмением, чем поверить во все это. Так и хотелось разбудить Охотника, чтобы тот развеял все мои сомнения. Я сдержался, решил сам во всем разобраться, но лишь получил массу вопросов, ответить на которые не смог.

Пора спать — завтра рано вставать!

Я подложил под голову Теры сумку, сам лег рядом, закрыл глаза. Но сон не шел. Промаявшись пару часов, я понял, что зря стараюсь и решил подменить Аса, колдовавшего над Множителем.

Сегодня наша пехота достигла своего максимума, и мы могли вплотную заняться кавалерией, чтобы до подхода к Перевалу закончить формирование армии. Драгуны и, тем более, кирасиры появлялись медленно, и это навевало скуку. Поэтому рассвет я встретил, как избавление.

Спать по-прежнему не хотелось. По крайней мере, до тех пор, пока я не получу ответы на все свои вопросы. Создав трех драгун и одного кирасира, я спрятал Множитель в сумку, вернул фигурки в ящик и, передав его невыспавшемуся Асу, прямиком направился к косящемуся на меня Охотнику, не забыв по пути поцеловать Теру и пожелать ей доброго утра.

Перекусив, мы продолжили восход к Перевалу.

Я ехал рядом с Охотником и выдавливал из него ответы на волновавшие меня вопросы. К полудню я располагал более точной информацией относительно миров и путешествий между ними.

Итак, складывалась следующая картина. Миров много. Сколько точно — не знает никто, кроме, возможно, Перворожденных. Они разные и в то же время похожие. К общим чертам относится тот факт, что, если эти миры населены людьми, то в антропоморфном плане гуманоиды мало чем отличаются друг от друга. Рост, цвет волос, кожи, разрез глаз и прочие расовые различия в расчет не принимаются. Химические и физические законы одинаковы для всех миров. Они более-менее схожи так же в геологическом, астрономическом, биологическом планах.

Разница же заключается, в основном, в уровне развития. Есть первобытные миры, не знающие даже колеса. А есть цивилизации давно уже путешествующие по Вселенной и параллельным мирам. То, что у нас принято называть магией, в некоторых из них не является чем-то из ряда вон выходящим и служит основой их благосостояния. Другие же предпочли развитие технической мысли и уверенно движутся к намеченной цели, находясь при этом — опять же — на разных ступенях развития: кто-то только что открыл паровой двигатель, а иные строят космические корабли и порталы между мирами.

В давние времена созданием миров занимались исключительно сапресуавы. Теперь же, как выразился Охотник, даже нашему реалу, о котором он был, в общем-то, не очень высокого мнения, удалось заполучить свой доминион. Технологии создания миров разнятся, но принцип — один и тот же: в нем должны соблюдаются все законы мироздания. Остальное — на вкус создателей. И, тем не менее, без Сердца этот мир никогда не станет настоящим. Мир без сердца, все равно, что человек без души. А их умели создавать только сапресуавы. Поэтому ученые различных продвинутых миров считают за счастье, если в их руки попадает бесхозное неактивированное Сердце. Ведь с его помощью можно "оживить" мир, созданный на свой вкус. К сожалению, таких Сердец осталось немного, но временами, все же, встречаются. Впрочем, поговаривают, что Перворожденные нет-нет, да и подкидывают людям новое Сердечко. Зачем? Неизвестно.

Теперь, что касается путешествия между мирами.

В каждом мире есть так называемый Пробой, или Точка Перехода, или... У этого феномена много наименований. Первое — наиболее верное, так как описывает саму его суть. Миры связаны между собой эдакими тонкими нитями — энергетическими каналами. По той или иной причине — обычно в результате катастрофического катаклизма — в этих каналах появляется дыра, трещина... пробой размером с атом. Но этого оказывается достаточно, чтобы проникнуть в канал, имя под рукой специальное устройство, которое Охотник назвал Проводником. С его помощью на короткое мгновение удается расширить Пробой в одном мире и открыть такой же в другом, сопредельном, согласно заданным координатам. Вся эта операция требует колоссальных энергозатрат, обеспечиваемых в Проводнике уникальным элементом, сравнимым с ядерным реактором размерами с огрызок карандаша. В обычных Проводниках заряда элемента хватает на два перехода. Именно по этой причине на местах Пробоя принято строить порталы. Это уже стационарные "Открывашки", способные использовать ту или иную энергию, доступную в данном мире. Например, есть подозрение, что Координатор использовал для открытия портала кристалл, накачанный под завязку маной. Кроме непосредственно "расширения Пробоя", Проводник Охотника имел систему сканирования местности на предмет поиска близлежащих Точек Перехода. Их количество в отдельно взятом мире разнилось от единиц до десятков, а то и сотен. Но, как уже упоминалось, обнаружение Пробоя не гарантировало нашедшему мгновенное перемещение в интересующий его мир. Во-первых, при помощи стандартного Проводника через Пробой можно было попасть только в соседний мир. Были, правда, более совершенные "Открывашки", позволяющие путешествовать в любой указанный мир, но они были большой редкостью и владели ими лишь избранные. Во-вторых, как уже говорилось, даже для "прогулки" в соседний мир нужно было знать его точные координаты. О них ведали немногие и хранили в строжайшей тайне. Впрочем, все тайное рано или поздно становится явным. Координаты некоторых миров не стали тому исключением. Поэтому Лиге пришлось принять ряд законов препятствующих нелегальному проникновению в сопредельные миры и заняться отловом и наказанием ослушавшихся. Но численность нарушителей от этого не уменьшалась.

Что еще? Порталы... Технологии их создания и формы разнятся от мира к миру: арки, двери, плиты, покрытые "магической" — читай энергетической — вязью, мегалитические постройки, геометрические фигуры, способные накапливать энергию и преломлять пространство вокруг себя, суперсовременные Точки Перехода... Что касается последних, то в развитых мирах, например, входящих в Лигу или Содружество, существуют даже этакие "вокзалы", с которых можно отправиться в любой другой мир. Если, конечно, есть на то разрешение. Да и Проводники бывают разными. Некоторые модели, например те, которыми снабжались силы быстрого реагирования, обладали и вовсе уникальными свойствами: они были способны САМИ создавать Пробой практически в любой точке любого мира. Такой прибор был мечтой каждого путешественника между мирами, но достать его было практически нереально. А сапресуавы и так называемые Последователи и вовсе могли перемешаться в лабиринте миров вообще без каких бы то ни было технических приспособлений...

Фух! От такого самому недолго умом тронуться!

Я слушал Охотника и не верил своим ушам. Неужели ТАКОЕ в принципе возможно?! Я даже пытался поймать собеседника на несоответствиях, но Охотник тут же разбивал в пух и прах мои сомнения. В технические подробности он не вдавался, потому как и сам в этом не разбирался, будучи обычным потребителем, а не ученым. Но в остальном на раз выдавал любую информацию касательно путешествий из одного мира в другой.

Чтобы окончательно убедить меня в своей адекватности, он показал мне вещицу, названную им Анализатором. Само ее появление заставило меня открыть от удивления рот. Сначала Охотник показал мне татуировку, которую я раньше не замечал. Серебристая ящерка обвивала запястье, вцепившись зубами в собственный хвост. Но стоило Охотнику провести по ней пальцами — не просто так, а как-то особенно,— как плоский рисунок налился объемом, а мгновение спустя ящерка разжала зубы и, ловко перебирая лапками, взобралась на плечо моего собеседника.

— Этот Анализатор я получил от представителей Лиги исключительно в целях поимки Координатора. Вещь — уникальная в своем роде,— пояснил мне он.

— И что она анализирует?— спросил я, косясь на замершую на плече ящерку.

— Абсолютно все: химический состав воздуха, минералов, органики, полученную информацию и так далее. С ее помощью можно за несколько дней выучить любой язык, что чрезвычайно полезно для тех, кто попал в незнакомый мир. Она способна расшифровать практически любой текст. И не только. Я уже рассказывал, что мы почти настигли Координатора в сопредельном мире, но ему удалось ускользнуть от нас в Альтиндор. Технология открытия созданного им портала оказалась нам незнакомой. Но ящерка быстро проанализировала систему и выдала единственно верное решение проблемы. Кроме того, в этой маленькой головке из кероглиса содержится масса информации об уже известных мирах, что тоже не помешает человеку, решившему отправиться в далекое путешествие.

— Невероятно! А могу я...

Охотник ревниво посмотрел на ящерку, потом все же снял ее с плеча и приблизил к моей руке.

— Погладь ее по голове,— сказал он.

Я выполнил просьбу, и тут же ящерка обвилась вокруг моего запястья и "сдулась", превратившись в подобие татуировки. При этом я ничего особенного не почувствовал.

— Подожди немного, пока она настроится на твое поле.

Прислушиваясь к своим ощущениям, я прождал минуты три. Ничего не происходило.

— А дальше что?— с нетерпением спросил я Охотника.

— Теперь ты обычным прикосновением пальцев можешь анализировать предметы. Попробуй!

Я прикоснулся к сумке, и тут же в моей голове промелькнула вся полезная информация о материале, из которого она была сделана. И что удивительно, я прекрасно понимал все использовавшиеся для этого термины! То же самое я проделал и с другими предметами, до которых смог дотянуться: меч, уздечка, собственная рука и появившаяся на ней татуировка. Теперь я знал, что такое кероглис, но если бы кто-то попросил меня объяснить, мне бы не хватило словарного запаса.

— Тера!— окликнул я девушку. Охотник отказался говорить со мной в присутствии посторонних, поэтому ей пришлось держаться позади нас.— Скажи что-нибудь по-джуггански!

Она сказала, но я, вопреки ожиданиям, ничего не понял и разочарованно посмотрел на Охотника.

— Не так быстро, друг мой!— улыбнулся тот.— Мало слов, мало информации для анализа. Чтобы начать понимать чужую речь, нужно немного покрутиться среди ее носителей. Очень скоро ты начнешь понимать отдельные слова и чем дальше, тем больше. Чтобы самому заговорить на незнакомом языке, понадобится несколько дней. А вот на анализ текстов может уйти гораздо больше времени.

— Фантастика!— воскликнул я и сожалением протянул руку Охотнику. Он, как и в прошлый раз, замысловато провел по телу ящерки пальцами, она "ожила" и перекочевала на запястье хозяина. — Невероятно!

На этом мои вопросы не исчерпались. Я еще несколько часов расспрашивал Охотника о том, о сем — благо наше продвижение по Ущелью Страха было, хоть и тягостным, но все же безмятежным.

Почти до самого вечера.

Мы уже задумывались над тем, а не остановиться ли нам на ночлег, когда впереди показалась развилка. Ущелье раздваивалось, уводя в разные стороны. Я не мог припомнить этой развилки, да и другие Проклятые тоже. Куда идти: налево или направо?

Решили послать разведчиков. Я отрядил два десятка драгун, с которыми пришлось поехать и четверым бойцам Сигура. Пока они обследовали местность, мы решили передохнуть, спешились и расселись — кто на камни, кто на корточки. Задымили трубки, захрустели сухари, запахло колбасой и салом, послышались похабные анекдоты. За дружным гоготом мы не расслышали, как к нам подкралась опасность. Впрочем, она совсем не кралась и не скрывалась. Она, в лице гигантского скорпиона, вышла из правого рукава развилки, оттуда, куда несколько минут назад умчались разведчики.

Мы заметили тварь, когда она была уже совсем рядом. Бойцы подорвались с камней, потянули мечи из ножен... Напрасно, нужно было бежать, пока существовала такая возможность. Выкинув вперед правую клешню, скорпион схватил за ногу ближайшего воина и с легкостью перекусил кость. Человек заорал от боли, но его крик тут же смолк, когда тварь отрезала ему голову левой клешней.

Озверевшие при виде мертвого товарища люди Сигура набросились на скорпиона и принялись лупить его мечами. Тщетно. Панцирь был настолько прочен, что клинки не оставляли на нем даже мельчайших зазубрин. Тварь прянула боком, махнула хвостом и смела зараз полдюжины человек. Другую группу она разметала ударом мощной клешни и тут же вцепилась в бок закованного в литой панцирь мечника. Латы, сминаясь, заскрипели, воин, угодивший в тиски, закричал, не переставая рубить по конечности членистоногого. Потом он вставил меч между клешнями и попытался их разжать. Скорпион оторвал его от земли и, взмахнув раз-другой, швырнул на скалы. Упав на землю, мечник попытался подняться, но тут чудовище изогнуло хвост и ударило его в спину острым шипом, пробившим тонкую жесть. Воин выгнулся, запрокинул назад голову, и мы увидели, как по его подбородку потекла кровь, а лицо моментально почернело — словно обуглилось.

Тем временем в бой вступили маги. В скорпиона полетели ледяные шипы и огненные шары. Первые звонко разлетались на куски, разбиваясь о панцирь чудовища, вторые оставляли на нем лишь легкие подпалины. Тем не менее, атака магов пришлась скорпиону не по вкусу. Бросив почерневшего мечника, он, прикрывая голову клешнями, бросился на чародеев. Первый отгородился магическим щитом, когда скорпион попытался достать его хвостом. Шип отпружинил от щита, но маг почему-то разом побледнел и зашатался. Его тут же подхватили под руки стоявшие за его спинами воины. Другого мага скорпион ударил наотмашь клешней и сбил с ног...

Мои клоны расположились у левого рукава развилки, поэтому им понадобилось немного времени, чтобы перегруппироваться. И вот они бросились на защиту показавших свою беспомощность магов. Вперед выдвинулись щитоносцы и прикрыли пятящихся чародеев, копейщики зашли с боков и попытались сделать то, чего не удалось добиться Проклятым: они стали долбить по панцирю скорпиона, но так же безрезультатно. Впрочем, кое-какой толк от клонов все же был: они отвлекли на себя внимание твари.

Только сейчас я подумал о том, что у клонов абсолютно отсутствует чувство самосохранения. Они бездумно бросались на врага — не важно, что он гораздо сильнее их,— и гибли один за другим. Скорпион кромсал их клешнями, бил хвостом, разбрасывал по сторонам. От ударов шипом клоны замирали на мгновение, а потом рассыпались, словно были собраны из мелких кусочков мозаики. И не важно, было ли это тело, доспех или оружие — все превращалось в тлен, осыпавшийся на землю скромной горсткой и исчезавший без следа спустя пару минут.

Пока мои клоны сдерживали натиск непробиваемого скорпиона, Сигур отводил людей вглубь ущелья. На месте остались лишь придворные маги. Они встали квадратом и размахивали руками, готовя какое-то мощное заклинание. Когда наступающая по останкам клонов тварь оказалась внутри квадрата, пурпурные вытянули руки в сторону друг друга и задействовали магию. Пространство между ними заполнилось огнем, настолько жарким, что потрескались камни. Попавшие под раздачу клоны сгорели "заживо", но и скорпиону пламя не понравилось. Он заверещал, попытался выбраться из огня, но наткнулся на невидимую преграду. Он бил ее клешнями, головой, хвостом, с каждой секундой его удары становились все реже и слабее. Наконец, он затих.

Маги опустили руки, и пламя тут же погасло. Внутри квадрата лежал поверженный скорпион. Будучи при жизни черным, он покраснел, как рак, угодивший в кипящую воду. В остальном же он остался совершенно не поврежден огнем — должно быть, запекся в собственном соку. Проклятые, поняв, что опасность миновала, окружили чудовище. Кто-то ткнул его мечом, кто-то плюнул на горячий панцирь.

А спустя пару минут вернулись наши разведчики, причем оба отряда из левого рукава развилки. Оказалось, что через пару километров они снова сливались воедино и в принципе все равно, по какому идти. Но выбрали все же левый, так как там имелась удобная для ночлега площадка.

В этот раз мы не стали разводить костров, перекусили и улеглись спать, не забыв выставить дозор из клонов и прикрепленных к ним людей.

Прижимая к себе Теру, я в который раз за сегодняшний день попытался подытожить все то, что узнал от Охотника. Но мою гудящую голову посетила одна единственная мысль о том, что и наш реал, выходит, был создан сапресуавами. Или же это доминион какого-то продвинутого мира, который снабдил свое творение Сердцем, наигрался вдоволь, а потом предоставил обитателей планеты Земля самим себе...

Я заснул, не успев додумать мысль до конца...

А наутро мы обнаружили пропажу двух человек.

Вечером они ложились спать вместе со всеми, а утром от них остались только их дорожные сумки, снятые доспехи и оружие. Последнее удивляло больше всего, потому как в Ущелье Страха без оружия никто даже до ветру не ходил. Соседи пропавших ничего не слышали. Да и часовые из числа Проклятых клялись, что никто не покидал лагерь.

Мы осмотрели все окрестности, кричали, звали пропавших, но безрезультатно. Они исчезли бесследно. Недовольно зарычав, Сигур приказал собираться в дорогу.

В этот день мы впервые за все время пути наткнулись на тела погибших найрованцев. Они лежали у скалы в ряд — шесть обезображенных страшными ранами и тленом тел. Спустя несколько минут мы увидели еще одно импровизированное кладбище, потом еще и еще. И каждый раз число мертвецов увеличивалось. Не пройдя и километра, мы насчитали шестьдесят восемь тел.

А в полдень мы обнаружили наших пропавших товарищей. Их обнаженные тела лежали на плоских камнях. Животы вспороты, внутренности вывалены наружу... На телах не было никаких следов сопротивления. Но вряд ли это было добровольное харакири. Тем более, что поблизости мы не заметили никакого оружия. Кстати, края ран были ровными, будто разрез сделали скальпелем. Так или иначе, но тот, кто был причастен к смерти наших товарищей, был больным на всю голову. Сигур поклялся сделать с ним то же самое, если тот попадется нам в руки.

Этот день обошелся без нападений. Местность была совершенно пустынна: ни животных, ни птиц. Только мертвецы, лежащие среди камней и зловонные туши всякой нечисти.

Чтобы обезопасить себя на ночь, решили поставить пару людских нарядов не только на подходах к лагерю, но и в нем самом. Мы на этот раз не стали обособляться и расположились неподалеку от группы магов.

Ночь прошла спокойно. А утром мы снова недосчитались двоих Проклятых, одним из которых был придворный маг.

Сигур рвал и метал. Остальные угрюмо помалкивали, подозревая, что больше не увидят своих товарищей. Ничуть не меньше угнетало и предчувствие того, что это не последние потери. Кто следующий?

Двоих пропавших мы обнаружили, едва покинув место ночевки. Неизвестный мясник подвесил их тела за ноги на одиноком дереве, росшем у самой скалы, а потом снял с них кожу...

Многие вопросы оставались без ответов: кто таким изощренным способом расправлялся над незваными гостями? Как он умудрялся похищать людей из лагеря, не привлекая ни малейшего внимания? Какую цель он при этом преследовал? Неужели все только ради того, чтобы оправдать мрачное название ущелья? Если так, то своей цели он добился. Мы итак не особо рвались на Берег Смерти, а тут и вовсе стало не по себе. Многие смирились с тем, что рано или поздно придется умереть. Но одно дело найти свою смерть в бою, и совсем другое — вот так...

Послышались робкие предложения вернуться обратно. Сигур промолчал. Зато высказался Гамет, за все время пути по ущелью непроронивший ни слова. Он, хоть и возглавлял наш отряд, но держался как-то обособленно. А тут напомнил о своем существовании, сказав:

— Если я еще раз услышу ваше нытье, боль, которую испытали эти неудачники,— он кивнул на покачивавшиеся под ветром тела,— покажется вам лаской.

Сказал так, что никто не усомнился: так оно и будет. И если кого-то не убедили его короткая речь и грозный вид, рядом появились придворные маги. С этими тремя, жаждавшими отомстить — неважно кому — за освежеванного товарища, связываться было себе дороже.

Мы похоронили погибших и пошли дальше по ущелью.

Следующей ночью уже никто не сомневался, что отряд ждет очередная потеря. Поэтому никто не спал, до самого утра сжимая в руках оружие. Но два воина исчезли, словно их и не было вовсе. С восходом солнца, дважды пересчитав людей, Сигур сжал кулаки и, задрав голову к небу, зарычал от беспомощности.

Отправляясь в путь, мы знали точно, что очень скоро увидим наших товарищей. Вот только вряд ли живыми.

Так и вышло. Один сидел посреди дороги. Чуть позже мы узнали, что Мясник посадил его на кол. Из его подмышек торчали два меча, на которых покоились руки. Одна указывала на запад, другая — в сторону лежавшего поперек дороги товарища. Он был обезглавлен. Голова с выколотыми глазами лежала на груди, и слепо смотрела на восток.

Что ж, послание неизвестного было довольно красноречиво: возвращайтесь назад, иначе — смерть.

Но, как ни странно, последнее предупреждение подействовало на Проклятых совсем не так, как того, должно быть, ожидал кровожадный убийца: люди жаждали мести и рвались на Берег Смерти.

В полдень мы увидели совсем близкий Перевал. Завтра мы перейдем через хребет и начнем спускаться туда, где большинство из нас никогда не было. Неизвестно еще, чем закончится сегодняшний день, но в любом случае можно было с уверенностью сказать, что восхождение далось нам малой кровью. Могло быть и хуже. Об этом говорили тела найрованцев, лежавшие теперь чуть ли не на каждом шагу.

Но самое жуткое зрелище ожидало нас под вечер, когда мы вышли в долину перед хребтом. Именно здесь нашли свою смерть все те воины Короля, которые не умерли в пути. Увиденная нами картина шокировала и завораживала одновременно. Мы стали свидетелями последней секунды неравного боя. Люди и монстры навечно замерли в позах, которые они невольно приняли перед тем, как четверо придворных магов применили неизвестное заклинание, умертвившее все живое в радиусе по меньшей мере одного километра. Они и сейчас стояли, лежали, пытались подняться, пронзали чудовищ мечами и копьями, рубили топорами, рвали на части когтями, душили, кричали, звали на помощь, отбивались из последних сил и умирали. Но в тот злосчастный — или спасительный — миг, когда подействовало волшба, их тела превратились в серый пористый камень. Теперь эту местность можно было с полным правом назвать Долиной Скульптур. Мощное заклинание, словно гениальный ваятель, навеки запечатлело каждую черточку, каждую морщинку участвовавших в сражении людей и нелюдей, их мимику, их чувства, их страх, боль, ненависть, отчаяние...

Мы безмолвно двигались по долине, огибая скопления сражавшихся и умиравших. Несмотря на гробовую тишину, воображение невольно оглашало местность звоном металла, предсмертными криками, стонами, нечеловеческим визгом, звериным рыком. От нашего отряда отделились придворные маги и, свернув налево, остановились перед скульптурной композицией их бывших товарищей. Пурпурные стояли полукругом в шаге друг от друга, повернувшись лицами к полю боя, на котором люди терпели поражение. Они все еще тянули вперед пальцы, только что поставившие финальную точку во всеуничтожающем заклинании. Их лица отображали столько решительности и отчаяния, что можно было с уверенностью сказать: маги знали, что случится в следующий момент.

Наши спутники в пурпурных маниях приблизились вплотную к коллегам. Легкими пасами рук они разбудили какую-то магию и прикоснулись к стоявшим вблизи каменным фигурам. Одна за другой статуи осыпались на землю серым прахом. Таким образом, должно быть, маги отдали последнюю дань памяти своим товарищам по жизни и ремеслу. Но только им. После чего они снова присоединились к отряду.

Вот и хребет, через который мало кому удалось перебраться. Издалека он напоминал окаменевший костяк исполинского чудовища, лежавшего поперек дороги. Завтра нам предстояло подняться по крутым "ребрам" и переправится на другую сторону через остроконечные "позвонковые диски".

Но это будет завтра, а сейчас пора было немного отдохнуть.

Мы остановились на ночлег у подножия хребта в самом конце долины, куда не успели добраться воины Короля, и отгородились от внешнего мира дозорами, состоявшими из клонов и людей. В первую очередь нас беспокоил Мясник: кого он утащит на этот раз? Впрочем, как показало время, наши дозоры были ему по барабану. Но и близость окаменевших мертвецов вызывала определенные опасения. Мало ли что?

Однако ночь прошла спокойно. Мясник так и не появился, о чем мы узнали только утром, пересчитав участников похода. Да и статуи не тронулись со своих мест, чтобы покарать тех, кто осмелился нарушить их покой. Перекусив, мы начали взбираться на хребет.

К сожалению, коней пришлось оставить — уж слишком крут и каменист был подъем. Меньше других это пришлось по вкусу нашим клонам-кирасирам. В пешем строю они, отягощенные громоздкими доспехами, чувствовали себя неловко. Подозреваю, что и в бою теперь от них будет немного толку. Уж слишком медлительны они были и неуклюжи. Остальные же, как говорится, стойко и мужественно переносили все тяготы затяжного подъема.

К сожалению, не обошлось без потерь. Сначала сорвались два клона — один щитоносец, оступившись и полетев назад, утащил за собой другого. Потом, когда большая часть пути осталась позади, сорвался Проклятый, с матами и криком покатившийся по острым камням вниз. Он не мог остановится, так и прыгал вниз с камня на камень, пока не свернул себе шею.

Девятый человек, потерянный нами за время похода. Что ж, могло быть и хуже. К сожалению, это была не последняя потеря, в чем нам очень скоро пришлось удостовериться.

Но сначала нас ожидало разочарование иного рода.

Взобравшись на хребет, мы обнаружили, что спуститься по его восточному склону невозможно — слишком круто и опасно. Осмотревшись, мы определили, что ближайший спуск находится километрах в трех к северу. Но до него нам предстояло еще добраться по самой вершине хребта, не сорвавшись при этом в пропасть.

Шли не спеша, прыгая с камня на камень, балансируя на узких выступах, с замиранием сердца провожая взглядом улетавшие в пропасть камни. Чаще приходилось смотреть под ноги, чем по сторонам, поэтому никто не заметил опасности, подкравшейся оттуда, откуда ее не ждали. Три огромных виверны обрушились на нас с неба. Мы заметили их, когда уже было поздно. Первая смела в пропасть перепончатым крылом сразу четырех клонов-лучников и снова взмыла в небосвод, уходя от полетевших ей вдогонку стрел. Одновременно с этим вторая с лету схватила когтями задних конечностей рослого Проклятого, вцепившись ему в голову. Ноша оказалась ей не по силам, и тварь камнем рухнула в пропасть. Однако тут же разжала когти, выпустив добычу, а сама быстро набрала высоту. Третья пролетела над нашими головами и в последний момент хлестко щелкнула длинным хвостом, сбив с ног еще одного воина клана "Железное сердце". Он не удержался на шатком камне и полетел в пропасть за мгновение до того, как его успели подхватить руки стоявших рядом товарищей.

К сожалению, это было только начало. Поднявшись повыше, виверны пошли на второй круг. На этот раз их встретили залпом из луков, но лишь несколько стрел достигли цели, да и те беспомощно отрекошетили от чешуйчатого панциря тварей. От магов в данном случае было мало толку. Слишком трудно попасть по быстро движущейся цели, слишком мало времени, чтобы обрушить серию заклинаний. Они успели выпустить всего по паре огненных шаров и ледяных стрел, но ни одно из заклинаний не достигло цели.

Зато атака виверн удалась на славу. Первая залетела с востока и уверенно пошла на сближение с растянувшейся по хребту людской цепью. Проклятые в ужасе шарахнулись в стороны, сметя с узкой тропы своих же товарищей, с которыми не первый год делили кусок хлеба и подставляли плечо в трудную минуту. Что ж, своя шкура дороже... Вторая виверна заложила крутую петлю и, пролетев вдоль хребта, скинула в пропасть сразу два десятка клонов. Эти ребята не знали страха, поэтому встретили свою "смерть", заглянув в ее большие черные глаза. Третья тварь налету щелчком острого трехгранного кончика хвоста распорола грудь одного из магов. Он еще был жив, когда подкосились его ноги, и маг полетел в пропасть.

Третью атаку виверн встретили придворные маги. Не знаю, что это было — Сеть, Путы, Паралич... Так или иначе, но одно из чудовищ на подлете сложило крылья и кувыркаясь, как подбитый самолет, штопором ушло в скалу. Две другие виверны резко изменили направление, устремившись ввысь. Потом они покружили над нами и скрылись среди каменных вершин.

В итоге нападения виверн мы потеряли семерых Проклятых и почти три десятка клонов. Терять друзей, боевых товарищей, знакомых всегда тяжело. Но в глубине души живые завидовали мертвым, так как для них самое ужасное было еще впереди.

Больше никто не мешал нам добраться до спуска, и к вечеру мы стояли на плато, именуемом Берегом Смерти.

Сбылась мечта идиота!

Вроде бы никакой опасности поблизости не было, и мы, утомившись дневным переходом, решили остановиться на ночлег.

А утром, едва развеялся предрассветный туман, мы увидели стоявшую перед нами армию Черного Повелителя.

Глава 8

Нас разделяло метров триста, и с такого расстояния казалось, будто войско противника заполнило всю линию горизонта. Встретить наш отряд собралась, должно быть, вся нечисть с Берега смерти. Людоящеры, закованные в первоклассную броню и вооруженные топорами с короткими рукоятями, но большими изогнутыми полумесяцем лезвиями, выделялись не только внешним обликом, но и организованностью. Разделенные по двадцать, они, сохраняя строй, терпеливо ждали приказов. С ними резко контрастировали какие-то мелкие уродцы верхом на животных, отдаленно похожих на волков. Только эти твари были гораздо крупнее, с массивными приплюснутыми головами и широкими мордами. Эти не стояли на месте: зверье рыскало из стороны в сторону, а всадники размахивали копьями и оглашали плато противным визгом. Следующими в шеренге переминались с ноги на ногу вооруженные молотами минотавры, нервно били хвостами то ли ехидны, то ли наги — огромные змеи с человеческими торсом и головой,— сжимавшие в руках луки, лениво чесались тролли, играли в чехарду сатиры, неподвижно стояли големы, скалили пасти оборотни. Кроме них я разглядел стайку гарпий, примостившихся на окрестных скалах, и каких-то рогатых людей, вооруженных луками. Но больше всего было мертвечины: скелеты, зомби, потерявшие человеческие обличие вурдалаки, мумии...

Численность неприятельского войска лучше всех охарактеризовал Ас:

— Если они разом плюнут, нас смоет волной.

Согласен. Их было не просто много — их было ОЧЕНЬ МНОГО. На их фоне наш отряд, начитывавший сорок человек и три с половиной сотни клонов, выглядел просто смехотворным. Да и возможности у нас — если не считать придворных магов, — были гораздо скромнее...

А вот и сам Черный Повелитель. Он обосновался на возвышенности, оседлав огромного ящера, похожего на тираннозавра. Черный изобилующий шипами доспех, черный, развевающийся на ветру плащ, черный шлем с забралом, прикрывающим верхнюю половину лица, даже жезл в руке был черного цвета. В горделивой осанке столько величия, столько могущества — на десятерых хватит. И, разумеется, он ничуть не сомневался в победе своей армии.

А я подумал о том, что стоит только этой силище перевалить через хребет, пройтись катком по Привратной крепости, и через месяц Найрован падет, а Мериконес станет столицей империи Мрака. Впрочем, вопрос нужно было бы поставить несколько иначе: почему он до сих пор этого не сделал?

Кстати, у меня появилась уникальная возможность самому спросить об этом у Черного Повелителя, потому как он, легко спрыгнув с ящера и передав жезл подскочившему к нему сатиру, направился в нашу сторону.

— Он настолько крут, что решил справиться с нами в одиночку?— поморщился Сигур.

— Вряд ли,— покачал головой Охотник.— Думаю, хочет предложить нам сдаться без боя.

Сам додумался или Анализатор подсказал?

— Мочить его надо,— прохрипел кто-то из "сердец".— Без полководца армия — стадо баранов.

— Думаю, ему это известно, и он не стал бы рисковать, не имея для этого веских оснований,— подал голос Райнес.

— Слышали?— громко сказал Сигур.— Никому не дергаться! Сначала узнаем, что ему нужно. Но всем быть наготове — магам и лучникам в первую очередь!

Я послал мысленный приказ стрелкам-клонам, и они приготовили оружие, но пока что не спешили его поднимать.

Черный Повелитель остановился, не дойдя до нас шагов двадцать. Он был высок, строен, худощав. И совершенно спокоен, уверенный в собственных силах.

— Зачем пожаловали?— спросил он.

Судя по голосу, Повелитель был не молод, но и не стар — лет сорок-пятьдесят.

— Мы хотим забрать то, что несколько лет назад здесь потерял... один человек,— на правах командира ответил Сигур.

Глаза за черным забралом пришли в движение, скользнули по нашим лицам и снова вернулись к Сигуру.

— Здесь вы найдете только свою смерть,— холодно ответил он. Развернулся и, прежде чем уйти, добавил: — Возвращайтесь обратно.

Из толпы пробился Гамет, быстро нагнал Черного Повелителя и, схватив за плечо, резко развернул к себе лицом. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, после чего человек в черном легко снял с плеча руку гиганта, сказал:

— Передавай привет Координатору,

и, развернувшись, продолжил свой путь на возвышенность.

— И что это было?— спросил кто-то из "сердец".

Что он имел в виду: визит Черного Повелителя? Да, непонятно, загадочно. Пришел, задал вопрос, получил невразумительный ответ, который его, впрочем, вполне удовлетворил. Или же он знал, о чем идет речь, и собирался лишь уточнить. А может воин хотел знать, почему Гамет не оторвал голову своему противнику? Я этого тоже не понял. Мне показалось, что Гамет не просто был полон решимости придушить Повелителя — он МОГ это сделать. Но почему-то не сделал. Передумал? Испугался? А может всему виной таинственная аура Черного Повелителя, подавляющая любого, кто находился рядом с ним?

Вопросы, вопросы, вопросы... И ни одного вразумительного ответа.

— Что будем делать?— спросил я Сигура.

Разум подсказывал, что лучше всего прислушаться к совету повелителя Берега Смерти и вернуться в Найрован. Против его армии у нас нет никаких шансов. К тому же пока что неизвестно, на что способен он сам. И еще кое-что: даже если нам удастся справиться с тысячами монстров и самим Повелителем, на моем пути к Сердцу Альтиндора неожиданно возникал Охотник, который твердо решил вернуть артефакт его законным владельцам. И я был уверен, что мне не удастся его переубедить.

Однако Сигур ответил вовсе не то, что я ожидал от него услышать:

— Мы уходим. Я не хочу подыхать здесь ради чьей-то глупой прихоти. А вот он,— командир указал на Гамета,— объяснит своему хозяину, что у нас не было ни малейшего шанса.

Он махнул рукой, и его подчиненные, облегчено вздохнув, побрели обратно к хребту.

— Мы будем сражаться!— крикнул им в спину Гамет.

Черт! Только этого не хватало!

Я-то думал, вопрос решен положительно. Мне тоже не хотелось сгинуть в этом аду. Но уйти вместе со всеми, оставив здесь Гамета, я не мог. Вернее, черт бы с ним, с этим дебилом, но если он заартачится, меня не отпустит магия обруча на шее.

— Делай, что хочешь, мы уходим,— не оборачиваясь, ответил Сигур.

Мои друзья выжидательно смотрели на меня. Они тоже не были уверены в нашей победе, а жить хочется даже безмозглой амебе. Но что я мог поделать?

— Гамет...— попытался я образумить одну из ипостасей Координатора.

Но он не дал мне продолжить:

— Готовь свое войско. Мы будем сражаться.

— Ты хочешь умереть?— спросил я его.

— Мне все равно,— ответил он.

Может быть, он понятия не имеет, что игра уже давно закончилась и после смерти не будет возрождения на точке привязки?

— Эй, вы!— окликнул Гамет придворных магов, оставшихся на плато.— Готовьте заклинание, да помощнее!

Значит, боя не избежать...

Я обернулся к своим друзьям и сказал:

— Уходите вместе со всеми, пока есть такая возможность. Прав Черный Повелитель: здесь нет ничего, кроме смерти.

Но они продолжали стоять на месте.

— Ты опять за свое?— поморщился Ас.

Охотник лишь покачал головой, а Тера и вовсе никак не отреагировала.

— Сейчас, как никогда раньше тебе понадобится моя помощь,— сказал Райнес.— Кто-то же должен командовать твоей маленькой армией.

— А смысл?— спросил я.— Это заведомо проигранная битва.

— Ты не прав,— возразил полководец.— Битва считается проигранной, когда умирает последний солдат. У нас же их — вон сколько,— он широким жестом руки указал мне на шеренгу безучастных клонов.— А кроме того, у нас есть три придворных мага... Я бы рискнул. Тем более, если нет другого выхода.

Да, пурпурные были весомым козырем в безнадежной затее. Но особой помощи я от них не ждал. Они успеют создать лишь одно сильное заклинание, на второе, когда враг придет в себя, у них уже не будет времени. Тем не менее, припоминая участь Орлиного Гнезда, я не спешил сбрасывать их со счетов. И хотя теперь их было на одного меньше, возможно, они смогут нас удивить.

— Что ты предлагаешь?— спросил я Райнеса.

— Расположиться так, чтобы численное преимущество не играло существенной роли. Например, поставить клонов между вон тех скал. Щитоносцы перегородят проход и будут по мере возможностей сдерживать натиск противника. Так как там слишком тесно, Черному Повелителю не удастся задавить нас численностью. Лучникам и арбалетчикам лучше всего занять место на скалах. Там их трудно будет достать, зато для них противник окажется, как на ладони. За щитоносцами можно разместить копейщиков. Их оружие не совсем подходящее для этого — копья слишком коротки,— но их длины вполне достаточно, чтобы разить неприятеля из-за щитов. Дальше... Две мобильные группы из мечников и драгун. Им предстоит самая сложная работа: атаковать противника с флангов. Прикрывать их будут кирасиры... Это лучшее, что я могу предложить в данной ситуации.

— То есть, ты предлагаешь нам поиграть в спартанцев,— усмехнулся я.

— Спа-а-арта-а-а!— заорал Ас, изобразив на лице суровую гримасу.

— Почему бы и нет?— пожал плечами Райнес.

— Хорошо, действуй... Командование клонами переходит к человеку по имени Райнес,— это я сказал уже своим воинам.

Проводив взглядом полководца, я посмотрел на придворных магов. Мне нравится наблюдать за тем, как работают профессионалы. В прошлый раз, у Орлиного Гнезда, маги стояли слишком далеко. Теперь же я отчетливо видел зарождение убийственного волшебства. Пурпурные образовали правильный треугольник и, плавно размахивая руками, накачивали ману в свое заклинание. Я видел, как от их пальцев одновременно отделялись переливающиеся радугой сгустки энергии, слетались в центр треугольника, туда, где висел прозрачный шар, похожий на мыльный пузырь, который рос с каждой минутой.

Чуть в стороне от нас стоял Гамет. Пожалуй, я ошибался на его счет. Псих он, конечно, был конкретный, но совсем не дебил, каким пытался себя показать, особенно в присутствии Координатора. Пока я наблюдал за магами, он смотрел в сторону холма, на котором красовался Черный Повелитель, снова оседлавший своего ящера. Хозяин Берега Смерти не видел наших магов, но тоже не бездействовал. Через своего адъютанта он передавал войску какие-то приказы. Сатир же доносил их до сведения командиров групп. Должно быть, Черный понимал, что сражения не избежать.

Райнес справился со своей задачей раньше, чем маги закончили волшбу. Наши клоны заняли свои позиции и теперь только дожидались начала боя.

Наконец, и пурпурные закончили свое заклинание, и один из них, не оборачиваясь к Гамету, сказал:

— Мы готовы.

— Так начинайте!— раздраженно воскликнул тот. Видимо, ему не терпелось ринуться в бой.— Только постарайтесь не задеть Черного — он мне нужен живым.

Мы же предпочли отойти на безопасное расстояние. Клоны расступились, когда мы вошли в созданное почти отвесными скалами короткое ущелье, заканчивавшееся крутым подъемом к манящему хребту, за которым теперь было гораздо безопаснее, чем здесь.

— Держитесь рядом,— предупредил я своих друзей.— Если станет слишком жарко, мы воспользуемся телепортом.

— А как же обруч?— спросил меня Ас.

— Если повезет, утащим этого твердолобого,— я кивнул на Гамета,— с собой.

— Только не спеши,— заявил Охотник.— Помни о Сердце. Его нужно забрать и вернуть туда, откуда оно было украдено.

Я дернул щекой, мол, тебе нужно — ты и напрягайся.

Придворные маги завершали заклинание. Вытянув перед собой руки ладонями вперед, они начали сближаться, а "мыльный пузырь" стал уменьшаться в размерах, наливаясь при этом светом, становясь все ярче и ярче. В определенный момент он вспыхнул сверхновой и исчез, а над головами неприятеля разверзлось небо, и к земле, оставляя за собой густые дымные хвосты, устремились десятки раскаленных болидов.

В последний раз редкое заклинание "Метеоритный дождь" я видел в Джавге-Да-Зане, когда Аристер использовал против императорских гвардейцев Хрустальную иглу. Однако магия придворных магов оказалась гораздо сильнее и масштабнее. Каменные глыбы размером с тыкву обещали накрыть почти всю территорию, занимаемую армией Черного Повелителя. Но хозяин Берега Смерти воздел руку с жезлом к небу, и в тот же миг над его головой раскрылся зонт "Защитного купола" — быстро и без каких бы то ни было танцев с бубном. Касаясь поверхности колеблющейся, словно марево, тонкой пленки купола, болиды с шипением гасли и исчезали — на радость нечисти и к нашему величайшему сожалению.

Впрочем, размеры купола не позволили накрыть всю армию, растянувшуюся вдоль линии горизонта, и часть болидов достигла-таки цели. Падая на землю, раскаленные глыбы взрывались, разбрасывая во все стороны смертоносные осколки метеоритов, сметая взрывной волной все живое на своем пути, сжигая вырвавшимся при взрыве огнем. Несмотря на приличное расстояние, отделавшее нас от армии Черного Повелителя, отголоски падения метеоритного дождя докатились до нас спрессованной горячей волной, засыпавшей песком глаза и опалившей лицо жаром.

Поднявшаяся в воздух пыль и черный дым надолго скрыли от нас место катастрофы, так что мы, затаив дыхание, уставились вдаль, ожидая, когда осядут мелкие частички камня и развеется смог. Но раньше, чем это произошло, из непроницаемой завесы вывалили уцелевшие воины Повелителя и, оглашая окрестности плато многоголосым свирепым ором, бросились в атаку.

К сожалению, хозяину Берега Смерти удалось спасти большую часть своего войска. Так что заклинание пурпурных, хоть и сократило его численность, но несущественно в сложившихся обстоятельствах.

Впереди всех мчались карлики на волкообразных монстрах. Метров за сорок до линии щитов они побросали в клонов дротики и двумя волнами разошлись в стороны, уступая дорогу набравшим скорость людоящерам. Большая часть дротиков увязла в щитах, но некоторые угодили в дальние ряды оборонявшихся, повредив несколько клонов.

Я ничуть не сомневался, что потерь нам не избежать, поэтому, заранее выбрав подходящее для колдовства место, занялся воспроизводством клонов. Да, нам бы не помешала сейчас тяжелая кавалерия, но для ее создания у нас не было времени. Поэтому пришлось полностью сосредоточиться на штамповке пехотинцев.

Лучники на скалах обстреляли людоящеров на подходе. Прочная броня защитила от стрел многих, но не всех. Потом последовал еще один залп, имевший такой же результат, после чего ящеры налетели на линию щитов, пытаясь прорвать оборону. Кому-то не повезло, и он наткнулся на выставленное копье. Те, кто половчее, ухитрились протиснуться между торчавших щетиной копий и тут же обрушили массивные топоры на щиты и головы державших их клонов. Следовавшие за ними надавили в надежде смять стройный ряд щитоносцев, но мои закованные в тяжелую броню парни стойко сдержали натиск. Копейщики, действуя из прикрытия, принялись разить нападавших своим оружием. Сверху полетели арбалетные болты, от которых неприятеля не спасали даже их хваленные доспехи.

Так что уже через несколько секунд после начала столкновения между обеими сторонами конфликта выросла и неуклонно увеличивалась в размерах груда мертвых и раненых тел, что было нам на пользу и серьезно препятствовало дальнейшему продвижению неприятельской армии.

К сожалению, это не могло продолжаться до бесконечности, так как к месту сражения постепенно подтягивались более грозные противники: големы, тролли и минотавры. Первым стрелы лучников не могли причинить никакого вреда, вторых сатиры прикрывали высокими щитами, а третьи сами держали в руках небольшие овальные щиты, прячась за ними от обстрела со скал. К тому же наших стрелков взяли в оборот подошедшие скелеты-лучники, зомби-пращники и наги. Клоны на скалах с одной стороны имели выгодную позицию, с другой же были как на ладони, и один за другим начали выбывать из боя.

Выручили придворные маги. Им не обязательно было находиться в самой гуще сражения, чтобы разить противников своей волшбой. Создание "Метеоритного дождя" отняло у них много сил и маны, но кое-какие резервы все же остались. И в неприятеля одно за другим полетели заклинания, хоть и рядовые, но все высокого уровня: "Шипы", "Огненная ловушка", "Болото". Спустя несколько секунд залп повторился: "Гололед", "Цепной паралич", "Кислотная лужа". Воинственные крики нечисти сменили вопли боли. Кто-то остался торчать на вырвавшихся из земли кольях, кто-то бился в охватившем его пламени... Группа скелетов, хоть и увязла в болоте, но продолжала стрелять, пока их не поглотила зловонная жижа... Спешащие на выручку своим минотавры посыпались на землю, угодив на внезапно возникший под их ногами ледяной каток... Два нага корчились в предсмертных судорогах, пока их пожирала не знающая пощады кислота... И все это время со скал продолжали сыпаться стрелы и болты.

Пока в войске Черного Повелителя царил хаос, пурпурные немного передохнули и снова вернулись к волшбе. На этот раз их жертвами стали подошедшие големы. В первого ударило сразу три молнии, разметав истукана по сторонам. Причем каменные осколки сломали пару находившихся рядом скелетов. Следующие три молнии повергли еще одного голема. После чего мощный тролль угодил в "Терновый куст" и, пытаясь освободиться, разбросал по сторонам защищавших его щитоносцев. Этим воспользовались наши арбалетчики и превратили гиганта в подушечку для иголок. Падая, умирающий тролль придавил попытавшихся исправить свою оплошность сатиров.

Таким образом, начало боя складывалось для нас более чем удачно. В то время, когда противник лишился убитыми и ранеными до полусотни нелюдей, наши потери были минимальными. Однако воспроизведение клонов занимало слишком много времени, и я понял, что не смогу поддерживать численность нашего войска на высоком уровне. К тому моменту, как пали восемь клонов, я успел создать одного единственного мечника. И тут же переключился на лучников, так как их потери пока что были самыми весомыми.

А армия неприятеля продолжала давить массой. Теперь уже у входа в ущелье столпилась многотысячная орда всевозможной нечисти. Людоящеры и минотавры считались хорошими воинами, но их оказалось немного. Напротив, скелетов и зомби было без числа, однако сражались они вяло и быстро гибли, особенно от магического огня.

Завал из тел перед линией щитов продолжал расти. И если вначале его появление сыграло нам на руку, то теперь противник смог извлечь из этого свою пользу. Взбираясь по трупам, скелеты начали прыгать через головы щитоносцев в самую гущу защитников. Там их, конечно, встречали мечники и драгуны, но появление неприятеля внесло сумятицу в ряды обороняющихся. Стройные шеренги, несколько минут сдерживавшие натиск, начали распадаться. А когда к первому ряду обороны добрались минотавры и ударили молотами по щитам и головам державших их клонов и в сплошном частоколе появились бреши, в них сразу же ринулись нелюди.

И началось безжалостное рубилово.

В тесноте трудно было наносить серьезные удары, и хотя бы это шло нам на пользу. Клоны игнорировали мелкие раны, чего нельзя было сказать о нелюдях. Исколотые мечами и копьями сатиры падали на землю в числе первых, скелеты рассыпались костьми. Людоящеры сражались отчаянно, но и они были смертны. Зажатые со всех сторон — своими и чужими — минотавры становились легкой добычей для наших мечников. Один из троллей, получив чувствительные раны, попытался покинуть поле боя и протоптал укатанную дорожку сквозь ряды союзников.

Работы моим стрелкам хватало. Теперь даже не обязательно было прицеливаться, чтобы попасть в неприятеля. Запас стрел у них был неограниченный, и они с методичностью роботов несли смерть в ряды нелюдей. Увы, по ним продолжали стрелять скелеты, наги и рогатые люди. Уродливые гарпии кружили над скалами и, пользуясь моментом, бросались на лучников, метя в глаза острыми когтями или пытаясь вырвать оружие. Постоянно перемещавшиеся карлики-всадники забрасывали их дротиками, и численность моих стрелков сокращалась гораздо быстрее, чем я успевал воспроизводить.

Истощенные маги радовали редкими, но разрушительными заклинаниями: в кучной толпе даже самое незначительное уносило жизни сразу нескольких нелюдей.

Вступившие в бой кирасиры приятно меня удивили. Им для боя требовался простор, зато они успешно справлялись даже с десятком разномастных противников. Да, они были медлительны, но если уж наносили удар, то разили сразу нескольких нелюдей. А прочная броня позволяла им игнорировать даже самые чувствительные выпады.

Таким образом, несмотря на то, что наша линия обороны оказалась прорвана, мы все еще продолжали оставаться в шоколаде. Наши потери были несоизмеримо малы, в то время как численность войска Черного Повелителя стремительно таяла. Сам он продолжал оставаться на вершине холма, восседая на ящере с прежней невозмутимостью и спокойствием.

И мне это очень не нравилось...

Множитель работал исправно, но медленно. К тому времени, как мы потеряли до сотни клонов, мне удалось воссоздать только четверых. После чего я уступил свое место Асу, а сам с Терой начал постреливать из лука в атаковавших нас гарпий. Райнес внимательно следил за ходом сражения и грамотно перемещал клонов, словно великий гроссмейстер — шахматные фигуры. Охотник с мечом в руках подстерегал резвых нелюдей, которым удавалось пробиться к нам сквозь толпу сражавшихся. Ему помогала большая черная кошка. Пантера отлавливала волкообразных и их всадников, атаковала сатиров и оборотней. Последние доставляли ей немало проблем. Один из перевертышей разодрал пантере бок, но поплатился за это откушенной головой. А Гамет и вовсе находился в самой гуще сражения и со стороны напоминал разгневанного бога войны. Он был неутомим, ловок, силен. Окунувшись в гущу неприятельской армии, он рубил, резал, колол нелюдей, умудряясь при этом не получить ни одной раны.

Вход в ущелье был уже густо усыпан телами наших врагов. Сотни нелюдей пали в этом сражении и продолжали умирать. Казалось, еще немного, и случится невероятное: мы одержим победу над противником, превосходившим нас в численности по меньшей мере в двадцать раз.

Но у Черного Повелителя были другие планы. По его сигналу сатир-адъютант приложился к боевому рогу, и над плато пронесся звонкий дребезжащий гудок. Уцелевшие нелюди начали организованно отступать, оставляя на поле боя раненых, которых тут же добивали клоны. Вырвавшись на простор, наши воины начали было преследовать противника, но Райнес тут же отозвал их обратно. Все-таки по-прежнему силы были неравны. Армия Повелителя до сих пор представляла собой грозную силу, а наши потери были, хоть и меньшими, но очень чувствительными.

Клоны вернулись в ущелье. Окинув взглядом, я определил численность нашего войска в две с небольшим сотни. Наибольшие потери понесли копейщики и лучники. Первых выбили практически подчистую, а от стрелков осталось меньше половины. Да и остальные клоны выглядели заметно потрепанными. Радовало разве то, что неприятель оставил на поле боя, по меньшей мере, пару тысяч бойцов.

Впервые за все время сражения мы собрались все вместе. Наши радостные лица красноречиво говорили о том, что мы были вполне довольны результатами боя. Все, кроме Гамета.

— Почему прекратили преследование?!— налетел он на Райнеса.

— На открытой местности мы потеряем былое преимущество,— спокойно ответил полководец.— К тому же я понятия не имею, что задумал Черный Повелитель. Почему он отозвал свое войско? У него еще была возможность задавить нас численностью.

— А меня интересует, почему бездействует он сам?— резонно заметил Охотник.— Судя по всему, он высокий маг, неуступающий в силе нашим придворным. И, тем не менее, за все время сражения он не использовал ни одного заклинания.

— Может быть, бережет на крайний случай?— предположил Ас.

Возможно...

Пока мы отдыхали, а пантера зализывала рану, Райнес занялся возведением новой линии обороны. Принцип был тот же: впереди щитоносцы, за ними — все остальные, на скалах лучники и арбалетчики.

В том, что последует новая атака, никто не сомневался. Правда, расклад сил теперь будет несколько иной. Неприятель лишился почти всех людоящеров, минотавров, троллей, големов. Однако располагал весомым количеством нежити. Нашим же самым большим минусом было полное истощение придворных магов. Они, как только закончился первый этап сражения, сначала без сил повалились на землю, а потом, немного придя в себя, занялись медитацией. Но вряд ли им удастся восстановить запас маны прежде, чем снова начнется бой.

Я пристально наблюдал за перегруппировкой неприятельской армии. Черный Повелитель формировал новые подразделения. То ли у него не было резерва, то ли его время еще не пришло. Но в новую атаку должны были пойти только что вышедшие из боя силы. Их было не так много, как в самом начале, но гораздо больше, чем наших клонов.

Окрестности огласил новый сигнал рога.

— Приготовились!— оповестил нас Райнес.

Мы были готовы.

Но вопреки нашим ожиданиям, армия Черного Повелителя так и не тронулась с места. Вместо них в нашу сторону направились два десятка фигур, укутанных в плащи с широкими, глубоко надвинутыми на лица капюшонами. Остановившись на безопасном расстоянии, они растянулись по всей линии фронта, достали из рукавов... флейты и дружно затянули заунывную мелодию.

Нашему удивлению не было предела. Что еще за цирк?! Или таким образом неприятель решил почтить память погибших в бою нелюдей? Ничего другого не приходило на ум.

Замысел Черного Повелителя стал понятен, когда зашевелились мертвецы и начали лениво подниматься с земли.

— Твою мать!— выругался обалдевший Ас.

И я был с ним полностью согласен.

Выходит, напрасно мы радовались победе. Уничтожив добрую треть неприятельской армии, мы, разве что, увеличили численность нежити. А в некоторых отношениях даже сделали хуже себе. Потому как поднимались не только мертвые карлики, оборотни, сатиры, но и людоящеры, минотавры и тролли, которые и при жизни представляли собой грозную силу, а умерев, получили ко всему бонус неуязвимости.

Поднимаясь, мертвецы брали с земли оружие и тут же шли в бой. Смерть лишила их былой подвижности, но некромантическая магия придала новых сил. Мощные удары боевых молотов разбивали в щепки прочные щиты, удары топорами рассекали пополам тела закованных в броню клонов. Напротив, ответные выпады не приносили желаемых результатов. Мертвецы не чувствовали железа, пронзавшего их тела. Они выходили из боя, разве что изрубленные на куски. Но прежде чем клонам удавалось добиться желаемого результата, они несли серьезные потери.

И снова сигнал рога.

Словно ответ на призыв, прозвучал режущий слух писк, и из-за скал появились виверны. Скажу даже больше — боевые виверны, оседланные уже знакомыми карликами-уродцами. Хищники стаей обрушились на головы стрелков. Мощные когти рвали их на части, хлесткие хвосты ломали кости, сбивали лучников со скал прямо под топоры и молоты мертвецов. Сами карлики не только правили небесными хищниками, но и разили противника копьями...

Спустя три минуты после нападения виверн мы потеряли последнего стрелка.

Придворным магам пришлось прекратить медитацию, но их сил хватило лишь на пару заклинаний. Потом на них набросились виверны и... мы остались без магической поддержки.

Мертвецы тем временем продолжали уничтожать пехоту. Дольше всех держались кирасиры. Но и их задавили числом...

А на нас снова набросились гарпии. Тера отстреливалась, я и Охотник отбивались мечами. Большая черная кошка в прыжке сбивала летающих тварей на землю, где их добивал Райнес. Ас... Его атаковало сразу несколько бестий. Пока одни полосовали его тело когтями и пытались выцарапать глаза, другие занялись вандализмом: одна из гарпий схватила Множитель и, поднявшись в воздух, разжала когти. Уникальный аппарат грохнулся на камни и разлетелся на куски. Другие в это время разбивали терракотовые статуэтки, превращая их в груду глиняных осколков. Может быть это и к лучшему — не достанется врагу. Мы отбили у гарпий Аса и, подхватив его под руки, принялись отступать к Перевалу. Последним шел Гамет. Но на этот раз даже его потуги пропали втуне: очень трудно сделать мертвых еще мертвее.

Впрочем...

Я достал из сумки Слезу "Огненный смерч" и бросил ее в толпу приближавшейся нечисти. Яркой вспышкой полыхнуло пламя, а потом, закрутившись широким колесом, медленно поползло сквозь плотные ряды мертвяков. Всепожирающий огонь воспламенял все — и тела, и доспехи. Однако десятки мертвецов, даже превратившись в жаркие факелы, продолжали плестись вслед за нами огненной волной.

Сквозь полыхающее пламя я заметил, как Черный Повелитель покинул холм и верхом на ящере двинулся в нашу сторону.

Пора сматываться.

Я достал из сумки телепортационный камень.

— Все ко мне!

Друзья не заставили долго ждать. Даже Гамет, хоть и не скрывая недовольства, но подошел ко мне, готовый покинуть Берег Смерти.

Вот и славно.

— Заречная крепость,— сказал я и...

Ничего не произошло. Мы так и стояли на пути надвигавшейся лавины мертвецов.

— Заречная крепость,— повторил я.

Ничего.

— Сайн!— попытался я сменить привязку.

Результат тот же.

— Хост... Фането... Мериконес...

Чувствуя, как кружится голова, я продолжал произносить названия известных мне точек привязки, перенос в которые должен был сработать наверняка.

Но не срабатывал.

— Приплыли,— подвел итог Ас.

— Я не понимаю...— пробормотал я.

— Не важно, уходим! Скорее!— кричал Райнес — полководец, в течение короткого времени потерявший свою армию.

Мертвецы были уже совсем близко.

Что ж, по той или иной причине магия телепортации не действовала на Берегу Смерти. Но у нас еще была возможность унести ноги пешим ходом.

Была...

Путь к перевалу преградили виверны. Рассевшись на скалах, они покачивали хвостами, злобные карлики размахивали копьями — мимо не пойти.

Вместе с тем мертвяки прекратили нас преследовать и послушно расступились, пропуская вперед своего повелителя. Черный всадник на ящере двигался не спеша, словно желал продлить до бесконечности мгновения своего триумфа. Приблизившись к горящей нечисти, он легким движением руки затушил и мое заклинание, и полыхавших мертвецов. Обгоревшие, но все еще дееспособные, они представляли собой жуткое зрелище.

Черный Повелитель приближался, а мы, встав спинами друг к другу и выставив перед собой оружие, готовились подороже продать свои жизни.

Глава 9

Между нами и всадником возникла пантера. Оскалив пасть, она присела, приготовившись к прыжку. А я сунул руку в сумку и наугад достал последнюю костяную фигурку.

— Угомоните вашего питомца,— устало проговорил Черный Повелитель.— И спрячь вамни, она тебе не поможет.— Это уже относилось непосредственно ко мне.

Мы находились в затруднительном положении. Стоит только Черному сказать: "Фас!",— и нас разорвут в клочки. Первой жертвой станет пантера: огромный ящер без труда перекусит ее пополам, а потом займется нами, если к этому времени нас не прикончат сотни мертвецов, окруживших со всех сторон, или не растерзают виверны. Так что сопротивление лишь ускорит конец.

А может, оно и к лучшему?

— Может быть, разойдемся миром или предпочитаете геройскую смерть?— спросил Черный Повелитель. Заметив наше удивление, он пояснил: — Я по-прежнему не желаю вам зла. Несмотря на то, что вы серьезно потрепали мое войско, я готов отпустить вас с миром, если вы пообещаете не возвращаться на Берег Смерти с оружием в руках и передадите Координатору, что здесь ему ничего не светит.

— Ты отпускаешь нас?— решил уточнить Райнес.

— Можете остаться, если захотите,— усмехнулся Черный.— Нечисти здесь хватает, а вот людей мало, особенно Проклятых. Ваши профессиональные знания могли бы пойти на пользу этому богатому на природные ресурсы региону Альтиндора. Со своей стороны я гарантирую вам полную свободу и защиту от посягательств извне.

Чем дольше я слушал предводителя нечисти, тем меньше понимал суть происходящего. По логике вещей и закону жанра злой и жестокий Черный Повелитель должен был жаждать нашей крови. Вместо этого человек на ящере уговаривал нас не спешить покинуть этот мир, предлагая альтернативные решения возникшей проблемы.

— Советую вам думать побыстрее,— сказал он, видя нашу нерешительность.— Иначе ваш товарищ истечет кровью... Предлагаю вам посетить мое уютное гнездышко, где ему окажут необходимую помощь. Заодно поговорите с тамошними обитателями из числа Проклятых, посмотрите, как они живут, чем занимаются. Глядишь — и останетесь здесь.

— Я принимаю приглашение,— откликнулся Охотник и бросил меч на землю, чем немало удивил всех нас.

— Зачем же так кардинально?— покачал головой Черный.— Оружие вам пригодится, если решите вернуться в мир. Да и здесь еще хватает работы для хорошего воина. Мое влияние распространяется не на всех обитателей Берега Смерти. Представьте себе, нам тоже досаждают некоторые неугомонные монстры. Воинам короля пришлось проделать колоссальную работу, чтобы расчистить Ущелье Страха. А сколько таких мест по всему побережью...

— Так почему же вы их не уничтожите?— спросил Ас. Он на самом деле выглядел все хуже и хуже. Раны, полученные от когтей гарпий, начали воспаляться.

— От них была определенная польза. Слишком многие мечтают покорить или, в крайнем случае, разграбить Берег Смерти. Монстры препятствовали проникновению извне. Теперь же, когда Ущелье Страха опустело, придется самому налаживать оборону. И в этом, кстати, мне тоже пригодились бы ваши знания,— при этом он выразительно посмотрел на Райнеса.

Мы убрали оружие. Вряд ли увещевания Черного Повелителя были какой-то уловкой. Для того чтобы уничтожить нашу группу, ему не обязательно было заманивать нас в укромное место. Это можно было сделать на месте, и нас бы не спасли наши мечи и луки.

К тому же мы не обязаны были принимать его приглашение. Если я правильно понял, мы могли сейчас же отправиться в обратный путь. Но... Меня беспокоило состояние Аса. Если ему не оказать помощь, он и до Перевала не дотянет.

— Я пойду с вами, если вы обещаете помочь нашему другу,— сказал я.

— В этом можете не сомневаться,— заверил меня Черный.

Приглашение приняли и все остальные, даже Гамет.

Черный Повелитель спрыгнул с ящера, приблизился к нам и начертил жезлом в воздухе замысловатую кривую. И в тот же миг мы перенеслись на побережье — перед нами раскинулись воды Великого моря.

— Странно,— пробормотал я.— А мой телепорт не сработал.

— Ничего удивительного,— ответил стоявший рядом Черный.— Берег Смерти с момента создания был обособленной локацией. Эта условность сохранилась и по сей день. Сюда невозможно попасть при помощи телепорта извне, впрочем, как и выбраться отсюда. Но в пределах бывшей локации магия перемещения действует безотказно.

Он говорил, а я с восхищением разглядывал побережье.

Совсем не так представлял я себе оплот ЗЛА. Воображение рисовало мрачный пейзаж, небо, затянутое черными тучами, горы костей, по которым неприкаянно бродили толпы жутких монстров, а над всем этим "великолепием" господствовал замок Черного Повелителя.

Отнюдь! Раскинувшаяся перед нами местность больше походила на живописный уголок где-нибудь на юге Европы: уютные домики, тенистые сады, ровные квадраты полей, песчаный пляж, на котором игрались дети... Замок так же присутствовал, и это строение было достаточно мрачным на фоне провинциальной идиллии. Но даже оно гармонично вписывалось в общую картину, как некая достопримечательность, часто посещаемая любопытными туристами.

— Красиво, правда?— улыбнулся Черный Повелитель.— И все это создано руками живущих здесь людей. Не обошлось, конечно, без магии, но самую малость.

Мне почему-то вспомнилась долина Орлиного Гнезда, жители которой мечтали наладить быт и стремились к спокойной жизни.

Мы спустились с холма и направились к селению. По пути нас встречали местные жители: сытые, ухоженные, довольные жизнью.

— Привет, Иленар!— по-свойски приветствовали они Черного Повелителя.— Новенькие пожаловали?

— Пока решили погостить, а там видно будет,— отвечал им тот. Он снял шлем, и теперь мы смогли разглядеть его лицо. На вид — лет сорок с небольшим, шрам на щеке, огонь в глазах, уверенность в себе и в будущем маленького мирка, отрезанного от остального мира Ущельем Стреха и Перевалом Забвения.

В деревне нас встречало еще больше людей: мужчины, женщины, старики, дети. Столько улыбок, радушия и спокойствия я не замечал ни в одном другом селении Альтиндора.

— А вот и мое скромное жилище.— Иленар указал на обычный дом, ничем не отличавшийся от остальных.

— А как же замок?

— Это... Скажем так, замок — это место работы. А здесь я отдыхаю и живу... Парса!— окликнул он беседовавшую с соседкой девушку. Она улыбнулась и подошла к нам.— Знакомьтесь: это Парса, наш деревенский лекарь. Можете спокойно доверить вашего друга ее заботам.

— Такой лапочке я и сам сдамся без боя,— облизнулся Ас.

Девушка, на самом деле, была очаровательна.

— А вы можете пока погулять по деревне. Здесь вы в полной безопасности. Если что-то понадобится, обращайтесь к деревенскому старосте... К сожалению, не могу составить вам компанию. Своим... появлением вы немного нарушили мои планы. Но вечером, обещаю, мы с вами увидимся, посидим за кружкой пива, поговорим, посплетничаем.

Он учтиво кивнул нам и направился к дому. Ему на встречу выбежала девочка лет восьми:

— Папочка!!!

Иленар присел, а когда девчушка обвила руками его шею, поднялся и закружил ее, прижимая к груди.

Дочь?!

Вот уж повод для удивления! Причем поражал не только факт того, что у Черного Повелителя был ребенок, но и то, каким образом девочка оказалась в Альтиндоре.

И кое-что еще... В руке девчушка держала стеклянный шар, удивительно похожий на тот, который искал Координатор, ради которого мы приперлись на Берег Смерти.

Картина встречи отца с ребенком тронула моих друзей до глубины души. И, судя по всему, никто из них, кроме меня, не обратил внимания на артефакт в девичьей ладошке. Хотя... Охотник. Он тоже заметил шар, и улыбка на его лице стала какой-то натянутой.

Когда Иленар и его дочь скрылись в доме, к нам подошел важного вида старик.

— Меня зовут Камис, я местный староста. Если у вас возникнут какие-нибудь вопросы или вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне без стеснений. Но сначала, думаю, вам бы не мешало привести себя в порядок и перекусить.

Он отвел нас к навесу, рядом с которым на деревянном щите висли рукомойники.

— А вечером мы организуем вам баньку,— пообещал Камис.

Пока мы умывались, на длинном столе под навесом появилась нехитрая деревенская еда: миски с кашей, кусочки жареного мяса, хлеб, молоко. За день нам так и не представилось возможности перекусить, так что ели мы за троих — услужливая хозяйка скромной едальни не скупилась на добавку. Чуть в стороне, довольно урча, большая черная кошка с аппетитом грызла большой мосол с изрядным куском мяса...

— ...После Затмения мы — трое Хранителей Берега Смерти и наш Мудрец — оказались отрезаны от внешнего мира,— рассказывал Иленар, не спеша потягивая пиво местного производства. Мы только что попарились в бане, и нас сразу же усадили за стол, установленный под открытым небом посреди яблоневого сада за домом Черного Повелителя. После сытного ужина мы попросили Иленара рассказать, чем он жил все эти годы.— Мы могли бы просто покинуть Берег Смерти и отправиться в Найрован, но Мудрец — сопливый еще мальчишка, в голове которого гулял ветер,— решил воспользоваться ситуацией, провозгласил себя Черным Повелителем и вознамерился покорить этот новый мир. Самый мощный в Альтиндоре Множитель позволил ему создать внушительную армию из людоящеров, сатиров, гарпий и прочей нечести...

— Погодите!— перебил его Райнес.— Вы хотите сказать, что армия, с которой мы давеча сражались — клоны?

— Такие же, как и ваши воины,— кивнул Иленар.

— Такие, да не совсем,— не согласился я.— Наши хотя бы исчезали после смерти.

— Ах, это... Специфика локации. В моих владениях смерть не избавляет от служения своему повелителю. И исчезнуть клоны могут только, если я этого пожелаю. Кстати, после вашего поражения я развеял мертвецов. А завтра начну восполнять численность армии. Рано или поздно сюда пожалуют новые искатели приключений и наживы.

— Почему вы так... жестоки к гостям из-за Перевала?— спросил Ас. Он, на удивление, быстро поправился. То ли местные мази имели чудодейственные свойства, то ли на нашего друга благотворно влияла близость очаровательной лекарши. Она и сейчас сидела рядом с ним за столом, и он уделял ей гораздо больше внимания, чем завязавшейся беседе.

— Это не жестокость. Это адекватная реакция... Возможно вы поймете мои мотивы, когда я закончу свой рассказ...

— Извините.

— Так вот. Наш Мудрец занялся созданием армии, поставив пред собой целью покорение Альтиндора. У меня были иные планы, но я оказался в меньшинстве, так как двое других Хранителей — такие же юнцы, как и он, — поддержали нашего Мудреца. И неизвестно, чем бы их затея обернулась, если бы однажды им не приспичило поохотиться на местных тварей. Несмотря на возникшие между нами разногласия, я пытался их отговорить, но они и слушать не захотели. Отправились в Лабиринт, населенный самыми коварными и сильными монстрами, и... живыми я их больше не видел.

Оставшись один, я решил покинуть Берег Смерти. Взяв на себя командование отрядом клонов, я добрался до Ворот — они, кстати, были распахнуты — и оказался в Найроване.

Новости о том, что творилось в мире, доходили до нас тем или иным путем. Но то, что я увидел собственными глазами, превзошло мои самые худшие опасения. Если вы помните, первые месяцы после Затмения были поистине мрачными вехами в истории Альтиндора. Кровопролитие, убийства, грабежи, насилие... В общем, я решил вернуться на Берег Смерти. Только здесь, как это ни странно звучит, я чувствовал себя в полной безопасности.

К счастью, за время моего отсутствия никому так и не удалось добраться до Замка Повелителя, и все мое имущество осталось в неприкосновенности.

Для начала я решил очистить мои владения от монстров. Воссоздал армию и начал планомерно истреблять нечисть. Уже через полгода по побережью можно было гулять без страха оказаться сожранным каким-нибудь прожорливым монстром. Большую их часть уничтожили мои воины, а остальные попрятались по норам да пещерам. Впрочем, размножались они довольно быстро, так что работы у меня всегда хватало. А в свободное, так сказать, от работы время я пытался наладить быт. И все бы ничего, если бы не чувство одиночества. Признаюсь честно, я до сих пор скучаю по моим близким. В реале у меня остались жена и дочь...

— Еще одна дочь?— уточнил Райнес.

— Если вы имеете в виду Алю, то... Я люблю ее, как собственную дочь, она — единственная радость в этой жизни, но...— Иленару приходилось тщательно подбирать слова.— Я нашел ее два года назад, в Лабиринте. Представляете, в самом жутком месте на Берегу Смерти! Разумеется, я был очень удивлен. Как она там оказалась? И почему местные чудовища не причинили ей вреда? Напротив, они ласкались к ней, словно домашние зверушки, защищали ее и оберегали...

Вот как! А Тере так и не удалось найти общий язык с местными тварями.

— Я заметил стеклянный шар у нее в руках...— как бы невзначай спросил Охотник.— Откуда он у нее?

— Он был при ней, когда я ее нашел,— ответил Иленар, пристально посмотрев на нашего друга. Хотел еще что-то сказать или спросить по затронутой теме, но передумал и продолжил свой рассказ.— И вот к нам пожаловали первые гости из-за Перевала. Вообще-то они были не первыми людьми, которые появились на Берегу Смерти с тех пор, как я принял на себя роль Черного Повелителя. Ко мне и раньше попадали рыбаки с юго-восточного побережья Найрована — чаще всего по воле случая прибитые штормом к мрачному, как они считали, берегу. Когда они узнали, что здесь гораздо безопаснее, чем в мире, решили остаться, став первыми обитателями возникшего поселения.

Но люди из-за Перевала были другими. Они не искали спокойной жизни и пришли в мои владения, чтобы убивать и грабить. Когда я попытался их образумить, они напали на меня и едва не убили. Пришлось применить силу... Они были первыми, но не последними. Кто-то грезил о сокровищах Берега Смерти... Что ж, я не мешал им в поисках и даже помогал, если они не переступали границ дозволенного. Многие потом возвращались в Найрован, но кое-кто оставался в растущем поселении. Были и такие, кто пытался диктовать мне условия и угрожать силой. Одним... негодяям удалось захватить Алю, чтобы вынудить меня принять их условия... С такими разговор был коротким... А в последнее время зачастили посланники Координатора... Вот вы, например...

— Вы знаете Координатора?— удивился я.

— Как и любой другой человек, работавший на корпорацию,— пожал плечами Иленар.— Нет, я не был с ним лично знаком. Видел пару раз, даже получал взбучку. Представьте мое удивление, когда он пришел сюда и потребовал... Да, вы и сами знаете, о чем речь. Ведь вы, как и все, кого он посылал сюда после нашей с ним встречи, пришли за Сердцем Альтиндора. Я сказал ему то, что говорил потом другим и скажу вам: Сердце вы не получите. И никаких комментариев.

Вот и все... Напрасны были наши старания.

— В остальном же вы вольны поступать так, как велит ваш разум: можете вернуться в мир — я не стану вам препятствовать. А захотите — оставайтесь. Здесь вам будут только рады.

Я посмотрел на своих друзей. Но, судя по выражениям их лиц, они пока не приняли решения. Разве что Гамет. Уж он-то в любом случае захочет вернуться к Координатору. А значит, и мне придется тащиться следом за ним.

Хотя...

— Послушай, Гамет,— обратился я к нему, пользуясь возможностью.— Ты же сам понимаешь, что нам здесь ничего не светит. Так, может быть, снимешь с меня эту штуку?— я дотронулся до обруча на моей шее.

Он посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Иленара, нахмурился, но все же закатил рукав и снял с запястья браслет. В тот же миг обруч ослаб и упал на стол двумя полукольцами.

Я с наслаждением погладил натертое горло.

— Если вы не против, я покину вас. Але пора спать, да и вам не мешало бы отдохнуть. Камис определит вас на ночлег.— Иленар встал из-за стола и позвал девочку, игравшую со своими сверстниками в чехарду среди деревьев сада.— Аля, пора спать!

Девочка подбежала к отцу, правой рукой схватилась за его ладонь, продолжая сжимать в левой стеклянный шар.

— Спокойной ночи,— пожелал нам Черный Повелитель и вместе с дочкой направился к дому.

Я случайно взглянул на Охотника и заметил, с каким вниманием и прохладой он провожал наших гостеприимных хозяев. Его взгляд был полностью сконцентрирован на стеклянном шаре в руке девочки...

Нас разместили по разным домам. Нам с Терой досталось совсем новое, еще никем незаселенное, но уже с любовью обставленное жилище, в котором мы могли от души выспаться... И не только это.

Я проснулся рано утром, с нежностью взглянул на разметавшуюся по кровати девушку. Притомилась... Значит, ночью я был на высоте...

Я осторожно встал, тихо оделся и вышел на крыльцо. Солнце только-только показалось над морским горизонтом, селение еще не пробудилось.

Впрочем...

Между домов мелькнула фигура. В кравшемся человеке я признал Охотника.

Мне совсем не понравилось, как он вчера смотрел на стеклянный шар в девичьих руках. В его взгляде было столько решимости... Как бы не наделал глупостей. Ладно, кто другой, но ребенок...

Я шагнул обратно в дом, а когда он приблизился, выскочил, как черт из табакерки.

— Доброе утро,— поприветствовал я его.

Охотник вздрогнул от неожиданности и тут же зашипел:

— Тише, людей разбудишь.

— А разве ты не собираешься попрощаться с гостеприимными хозяевами, раз уж надумал уходить?

Охотник был в полной амуниции, дорожный мешок за плечами. Значит, вышел не просто подышать свежим воздухом.

— Зачем мне с ними прощаться, если я собирался вернуться к вечеру?— ответил он, озираясь по сторонам.

— И куда ты собрался?

Он задумался, решая, промолчать ли по обыкновению или просто соврать? Потом посмотрел куда-то на север и сказал:

— Там находится Пробой, через который мы попали в этот мир...

— Хочешь вернуться к себе?

Неужели он решил отказаться от своих намерений?

— Не раньше, чем верну Сердце мира.

— Тогда зачем ты туда идешь?— не отставал я.

Он снова задумался, но все же ответил:

— У нас с собой был запасной комплект жизнеобеспечения. Так принято, на случай непредвиденных обстоятельств. Мы устроили тайник в одной из пещер, прежде чем нас атаковали чудовища... Хочу забрать кое-что.

— Что за комплект такой?— поинтересовался я.

— Там все необходимое для выживания: сменная одежда, обувь, консервированная пища, кое-какое оборудование, оружие...

Оружие?!

Даже представить не могу, чем вооружали охотников за головами представители мира, далеко обогнавшего наш реал в своем развитии.

Мне стало любопытно.

— Возьмешь меня с собой?— попросил я Охотника.

— Не думаю. Это очень опасно. Тайник находится в Лабиринте. Ты же слышал, что даже Черный Повелитель не решается туда соваться без острой необходимости.

— Почему бы не попросить его помочь нам? Он все-таки сильный маг. В крайнем случае, может, даст нам пару своих людей в поддержку или десяток-другой клонов.

Охотник посмотрел на меня... нехорошо так посмотрел. Видно, мое предложение ему не понравилось.

— Не нужно никого брать, сами справимся,— он распахнул плащ и показал мне пояс с Иглами в газырях.

Надо же, запасливый!

Но главное, моя уловка сработала: выбирая меньшее из зол, он отверг большую компанию, согласившись взять с собой меня одного.

— Я быстро,— сказал я и бросился обратно в дом.

Лишь бы не смылся, пока я буду собираться...

Охотник терпеливо дожидался моего возвращения. То ли прикинул, что вдвоем, все же, сподручнее, то ли побоялся, что я подниму шум, если он уйдет без меня.

А мне не хотелось оставлять его одного. Охотник определенно что-то задумал. И наличие неизвестного мне оружия в тайнике сильно напрягало.

Мы тихо покинули поселок в северном направлении и спустя примерно час добрались до скал.

— Лабиринт,— коротко пояснил мой спутник и решительно вошел в ущелье.

Охотник держал в руках взведенный арбалет. Я вооружился мечом. Мы шли не спеша, приглядываясь и прислушиваясь. Уже через сотню шагов показалась первая развилка, и Охотник свернул направо.

В Лабиринте было тихо и пустынно. И это сильно действовало на нервы. Так и казалось, что вот-вот из одной из многочисленных нор и пещер появится... что-то страшное. Ка-ак выскочит, ка-ак набросится... Еще большее напряжение возникало, когда эти норы и пещеры оставались позади: постоянно приходилось вертеть головой, гадая, откуда теперь появится опасность.

Чем глубже мы заходили в Лабиринт, тем чаще разветвлялось ущелье. Заблудиться здесь — плевое дело, но Охотник шел уверенно, и мы с ним ни разу не забрели в тупик.

— Ты настолько хорошо запомнил дорогу?— тихо спросил я его.

Мой спутник усмехнулся.

— В прошлый раз я бежал отсюда так, что пятки сверкали. К тому же был ранен, истекал кровью. Нет, дорогу запомнил Анализатор. В его памяти фиксируется любая местность, где мы с ним побывали. И теперь он подсказывает мне самый оптимальный маршрут движения.

Классная штука, мне бы такой...

Мы долго петляли по Лабиринту, пока, наконец, не выбрались на площадку, ровную, как баскетбольное поле.

Охотник достал из кармана уже знакомый мне цилиндр-Проводник, направил его на восток, и я заметил, как похожий на кнопку элемент на его вершине загорелся ярко-зеленым светом.

— Там находится Пробой,— поясним мне компаньон.

Лично я ничего не увидел, только скалы, но если он говорит...

Охотник повел рукой по кругу, и интенсивность свечения элемента стала снижаться.

Что ж, принцип действия понятен.

— Как-то уж слишком легко мы до него добрались,— заметил я, озираясь по сторонам. За все время пути мы не повстречали ни одного местного обитателя.

— Главное, не войти в Лабиринт, а выбраться из него,— ответил Охотник.

— Спасибо, умеешь ты успокоить,— посетовал я.— А где тайник?

Тот осмотрелся и уверенно указал мне на одну из пещер.

— Там... Мы хотели завалить вход камнями, но не успели. Появились монстры, мои спутники погибли, а мне пришлось спасаться бегством.

Так как по близости не оказалось ни тел — либо их останков — спутников Охотника, ни пресловутых чудовищ, мне оставалось только поверить ему на слово.

Охотник направился к пещере, я — за ним.

— Они появились неожиданно, когда мы пытались сдвинуть с места вот этот камень,— ударился в воспоминания мой компаньон.— Набросились разом. Мои спутники не успели даже оружие выхватить, как их разорвали на части. А мне повезло. Они меня не сразу заметили — я стоял за камнем. Успел пристрелить двоих, прежде чем они меня атаковали. Их было слишком много, а мой боезапас ограничен. Так что пришлось обратиться в бегство. Они преследовали меня по всему лабиринту, и с каждой минутой их становилось все больше. Некоторым удавалось до меня добраться прежде, чем я успевал их прикончить, и они оставляли на моем теле глубокие раны... Сам не знаю, как мне удалось выбраться из Лабиринта. Наверное, повезло. Сразу же пришлось воспользоваться одним из комплектов регенерации — иначе конец.

Он приблизился к пещере и, обернувшись, улыбнулся:

— Что, страшно?

— Страшно,— не стал я отрицать.

Охотник достал из кармашка Иглу. Судя по знакомой магической вязи — "Светлячок". Да уж, соваться в темноту пещеры без света не хотелось бы.

Но сломать Иглу Охотник так и не успел. Неожиданно из его груди, прикрытой тонкой кольчугой, вырос шип и тут же лицо моего компаньона начало чернеть. При этом он все еще продолжал улыбаться и смотреть мне в глаза. Потом его тело обмякло, голова поникла, ноги подкосились и он, скользнув с шипа, рухнул на землю. А из темноты, прямо по трупу моего товарища, вышел гигантский скорпион.

Он шел на меня, а я, понимая, что меч в моей руке не опаснее зубочистки, пятился назад...

Позади меня послышалось подозрительное шуршание. Я резко обернулся и увидел, как изо всех щелей на площадку полезли разномастные чудовища. Я таких даже в кошмарных снах не видел: паукообразные, но не пауки, рогатые, но не олени, с щупальцами, но не осьминоги. Самые маленькие были размером с собаку, однако от этого они не становились менее опасными. Похожие на лемуров, они, прижимаясь телами к земле, ловко перемещались из стороны в сторону, неизбежно подбираясь к жертве. Они скалили усыпанные мелкими частыми зубками пасти и скребли по камням острыми изогнутыми когтями. Восьмилапые нечто, покрытые короткой шерстью, с рогами на голове и мощным челюстным аппаратом пытались зайти ко мне с тыла. Но скорпион не желал делиться добычей и, щелкая клешнями, прогонял их прочь. Самыми жуткими были твари, с телами льва и головами... Нет, не бывает в природе таких голов. Это был сплошной рот с несколькими рядами акульих зубов, окруженный, словно гривой, длинными гибкими щупальцами.

Черт бы побрал этих разрабов!

Их было не меньше двух дюжин, и каждый хотел отведать свежего мясца — уж не знаю, чем они питались тут до моего прихода. А потому они мешали друг другу, чем продляли срок моей непутевой жизни.

Я взглянул на неподвижное, совсем уж почерневшее тело Охотника, прикидывая, как бы до него добраться, чтобы завладеть Хрустальными Иглами. На пути стоял скорпион, а обойти его мешали другие твари, только и ждавшие, чтобы я оказался в пределах досягаемости.

Я осторожно потянулся к сумке, в которой по чистому недоразумению затерялась последняя вамни. Нащупал что-то, вытащил... Черт, это была МОЯ фигурка, с особой любовью вырезанная Кахмашем. Заменить ее на другую я не успел, так как зубатая тварь с телом льва присела, оттолкнулась мощными лапами и прыгнула на меня.

Пушистый северный зверек подкрался так близко, что я почувствовал неприятный запах из его пасти. Но между мной и чудовищем неожиданно появился человек, облаченный в черные одежды, и, выставив перед собой жезл, "Кулаком ветра" отшвырнул монстра назад. Бросив на меня негодующий взгляд, Черный Повелитель разразился серией заклинаний, превративших окружавших нас чудовищ в разрозненные и обгорелые куски мяса. Броню скорпиона ему не удалось пробить, зато получилось вывести из строя, опрокинув тварь на спину. Пока она барахталась, пытаясь перевернуться, Иленар крикнул мне:

— Бери своего приятеля, уходим!

Я бросился к телу охотника, с трудом поднял его с земли. В следующий момент рядом оказался Иленар, плевавшийся заклинаниями в тварей, поваливших из нор, как тараканы, и задействовал перенос...

Мы стояли на холме напротив селения. Черный Повелитель зажимал рану на запястье, из которой хлестала кровь — должно быть, повреждена лучевая артерия. Я продолжал прижимать к себе тело погибшего Охотника.

— Ну, и зачем вы туда поперлись?— хмуро спросил меня Иленар.

Нужно было что-то ответить в свое оправдание.

— Охотник уже бывал там однажды. Там погибли его друзья.

— А теперь и он сам мертв. Стоило оно того?

Я виновато промолчал. Потом все же произнес то, что должен был сказать с самого начала:

— Спасибо... Как вы на наши?

— Люди видели, как вы направились на север. Но никто и предположить не мог, что вы потащитесь в Лабиринт. А потом я почувствовал всплеск негативной энергии и понял, что вы попали в передрягу, и тут же телепортировался на место всплеска.

— Спасибо,— повторил я.

Он посмотрел на меня с сожалением.

Да, глупо все получилось. Наверное, я должен был бы попытаться отговорить Охотника от прогулки в Лабиринт. Вопрос лишь в том, послушался бы он меня? Вряд ли.

— Сейчас позову людей, они помогут похоронить твоего друга.

Иленар спустился с холма и зашагал по тропинке.

А я опустил тело на землю, посмотрел на умиротворенное лицо.

Погиб при исполнении служебных обязанностей.

Интересно, у него была семья? Хотя, какая теперь разница? Все равно никто не узнает, что случилось с их сыном, мужем, отцом в далеком чужом мире.

Мой взгляд упал на "татуировку" на его запястье.

Охотнику Анализатор теперь без надобности, а мне еще может пригодиться.

Я присел рядом с телом и провел по ящерке, кусающей себя за хвост, пальцем.

Не получилось.

Как же он ее активировал?

Я попытался вспомнить и воспроизвести движения пальцев охотника. Не сразу, но получилось. Серебристая ящерка стала трехмерной, соскользнула с запястья Охотника, упала в траву и замерла.

Я осторожно потянулся за ней — мало ли, что у нее на уме? Но чудо техники оказалось совершенно безобидным существом. Или признала человека, под чье поле однажды уже подстраивалась? Так или иначе, но она безропотно дала взять себя в руки, а потом, когда я погладил ее по голове, послушно обвилась вокруг моего запястья, став обычной на вид татуировкой.

В этот раз я снова не ощутил никаких перемен. Но, прикоснувшись к траве, тут же получил о ней массу всевозможной информации.

Работает...

Однако это было еще не все, что я хотел бы унаследовать от покинувшего мир Охотника. Прежде, чем появились присланные Иленаром люди, я стал обладателем Проводника, восьми Игл и дневника, написанного рукой Охотника. Остальное не представляло ценности и было мне без надобности. Беря в руки каждый предмет, я тут же получал о нем полную инфу. Так что теперь я точно знал, как пользоваться Проводником. Правда, страницы дневника оказались испещрены неизвестным мне шрифтом, но я уже догадывался, как его перевести...

Я займусь этим потом.

А сейчас мне предстояли объяснения с Терой. Она первой примчалась на холм, с болью, сожалением и страхом взглянула на тело Охотника и, пряча выступившие слезы, уткнулась лицом в мою грудь.

— Прости, так получилось,— покаялся я.

Она ничего не ответила. Я слышал лишь тихие всхлипы.

Пришли Ас и Райнес.

— Ну ты и чудила!— выпалил с ходу мой друг.— Зачем вы пошли в Лабиринт... без меня?

— Потом расскажу,— ответил я, прижимая к груди Теру и поглаживая ее по голове.

— Жаль... жаль,— с сожалением произнес Райнес, глядя на Охотника.— Неплохой был мужик, настоящий.

Появились крестьяне с носилками. Мы опустили на них тело Охотника и отнесли его на деревенское кладбище, где группа крестьян уже рыла яму. Принесли грубо сколоченный гроб, появились плакальщицы...В общем, мы проводили нашего друга в последний путь, как полагается. После похорон местные накрыли стол, за которым мы помянули усопшего за чаркой бражки.

Два последующих дня мы провели на побережье. Мы с Терой забредали подальше от людских глаз и за неимением купальных принадлежностей загорали и плескались в теплой воде голышом. Потом возвращались в деревню, ставшую нам новым домом. Да, я подумывал о том, чтобы остаться здесь навсегда. Тихо, спокойно, сытно, да и работы для охотника хватало. Тере тоже здесь нравилось, и она уже строила планы по благоустройству нашего семейного гнездышка.

О том, что среди моих личных вещей значился Проводник, способный вернуть меня домой, я старался не думать. Толку от него, если мне не были известны координаты моего места назначения? Единственный человек, который их знал — Координатор. Но встречаться с ним мне хотелось меньше всего.

Что касается моих друзей... Райнес уже на следующий день после похорон отправился с Иленаром на юг, куда пристал неизвестный корабль, судя по всему пиратский. Так что наш полководец уже нашел себе занятие по душе.

Ас... Когда я спросил его, собирается ли он покинуть деревню, мой друг ответил:

— А ты сам как думаешь?

И при этом красноречиво взглянул в сторону Парсы.

Понятно.

Наша пантера обосновалась на одном из холмов — должно быть, ностальгия по родине замучила. А когда бока начинало ломить от безделья, она отправлялась на охоту.

Оставался лишь Гамет. Я видел его редко. Парень предпочитал уединение и целыми днями пропадал... Бог весь где, возвращаясь только под вечер. Я-то думал, что он при первой же возможности покинет Берег Смерти, но, видимо, опять ошибся на его счет...

Утром пятого дня пребывания на новой родине я проснулся позже Теры — она уже встала и куда-то ушла.

Я оделся, вышел на улицу.

— Теру не видели?— спросил я прохожего. Местные знали нас и в лицо, и по именам.

Он покачал головой.

Наверное, пошла проведать Ласку.

Так как предыдущие дни мы провели вместе, теперь я не знал, чем заняться. Ас, наверняка, со свой подружкой на море. Райнес и Иленар еще не вернулись из похода. С остальными я был еще плохо знаком, чтобы набиваться в компанию. К тому же, люди в большинстве своем работали, а я пока что оставался без забот.

Нужно будет поговорить с Черным, когда вернется, чтобы пристроил меня к делу.

Чтобы хоть как-то себя занять, решил помочь местным: наносил воды строгой вдове, помог молодым девчонкам собрать с земли яблоки, нарубил дрова однорукому ветерану... В общем, как в старые добрые времена на начальных уровнях. Только сейчас не ради развития и репутации, а просто так.

Близился полдень, а моей возлюбленной все не было. Как бы без обеда не осталась...

— Теру не видели?— спросил я у кого-то, кого еще не спрашивал.

— Нет. А ты старосту нашего не встречал?

Я покачал головой.

— Как с утра ушел с вашим, так и не видели его больше,— тяжело вздохнул селянин.

— С каким это нашим?— насторожился я.

— С огромным этим, как его...

— С Гаметом?

— Во-во...

— А куда они пошли?

— Туда куда-то,— он махнул в сторону холмов.

Как-то неприятно защемило сердце...

Ладно, все равно делать нечего. Прихватив из дома доспехи и меч, я отправился на поиски старосты...

...и нашел его связанным под холмом, на котором располагалась телепортационная площадка. Помог ему освободиться от пут, вытащил кляп изо рта.

— Что случилось?!— спросил я его.

— Беда... беда...— простонал Камис, потирая шишку на макушке.— Сбежал ваш приятель...

— Да и черт с ним! Нечего ему делать в деревне. А бить-то зачем? Зачем связывать? Его ведь здесь никто не удерживал силой.

— А это, значит, чтобы никто раньше времени не узнал, что...— он посмотрел мне в глаза. Потом смутился и отвел взгляд.— Он забрал с собой твою женщину.

Глава 10

— Он пришел ко мне утром, сказал, что хочет уйти, просил помочь добраться до Перевала,— рассказывал Камис, пока я, нервно сжимая кулаки, прохаживался по холму.— Я отвел его к площадке мгновенного перемещения, объяснил, как ею пользоваться, а он ударил меня по голове и связал. Потом уже я видел, как он притащил девушку — она тоже была связана, но сопротивлялась. Прежде чем он исчез, сказал мне: "Передай Ильсу: он знает, что нужно делать".

Сердце Альтиндора... Вот из-за чего весь сыр-бор. Гамет похитил мою возлюбленную, чтобы я закончил начатую работу...

— Когда это было?— спросил я потухшим голосом.

— Так утром еще! Я как раз собирался выгнать коров на лужайку...

— Куда он телепортировался?

— К самому Перевалу. Там есть площадка мгновенного перемещения.

Значит, с момента бегства Гамета прошло как минимум шесть часов. За это время он, наверняка, успел добраться до Ущелья Страха. Но я готов был следовать за ним днем и ночью в надежде догнать и покарать.

— Покажи мне, как действует эта площадка перемещения,— попросил я Камиса.

— Ты хочешь... Нет, тебе его не догнать,— покачал головой староста.— У него при себе была Игла "Перемещения". Думаю, он воспользовался ею, оказавшись на Перевале.

Проклятье! Что же делать?!

Неужели придется...

Да и черт с ним, с этим Сердцем! Жизнь любимой была мне дороже. Единственное, что угнетало — мне придется отобрать игрушку у ребенка. Подло, мерзко, но...

— Все равно объясни мне, как пользоваться площадкой,— настоял я.

Оказалось, совсем просто. Принцип действия обычен: встать на площадку и назвать любое место на Берегу Смерти, где находилась такая же точка перемещения. Если путешественник авторизован Черным Повелителем, произойдет телепортация.

Понятно. Вопросов больше нет. Я развернулся и направился обратно в деревню.

Дом Иленара. Аля сидит на крыльце и грызет яблоко. В левой руке — Сердце Альтиндора.

Я зарычал, чувствуя себя полным г... от того, что мне предстояло сделать. Но у меня не было другого выхода.

— Привет,— поздоровался я с девочкой. Она посмотрела на меня своими большими выразительными глазами, но ничего не сказала, продолжила кушать яблоко.— Слушай, какой у тебя красивый шарик! Может быть, дашь мне его? Я обязательно верну.

Черт, какую ахинею я несу!

Девочка пропустила мои слова мимо ушей.

Не силой же отнимать?!

— Аля... На самом деле это очень важно. Если ты не дашь мне шар, может погибнуть хороший человек. Тера. Помнишь ее? Она славная, добрая, ее любят все звери на свете. И я ее очень люблю. Если ее не станет, мне будет очень плохо...

Так и не подняв глаз, девочка протянула мне шар.

— Спасибо,— искренне поблагодарил я ее, беря в руки Сердце Альтиндора.

Прижимая его у груди, как самое дорогое, что у меня было, я бросился в наш с Терой дом, быстро собрался, аккуратно положил в сумку стеклянный шар, заправил Иглы в газыри пояса, нацепил меч.

Готово.

Выходя из дома, я заметил Аса и Парсу. Пришлось спрятаться, чтобы они меня не заметили. Не хотелось ничего объяснять.

"Огородами" я добрался до холмов. Староста ушел, а значит, в деревне уже наверняка знают о случившемся. А если проведают о том, что я украл Сердце Альтиндора...

Я быстро поднялся на холм, встал на телепортационную площадку и сказал:

— Перевал Забвения.

Перенос сработал безупречно.

Я стоял на вершине горного хребта, с которого хорошо видны были как Ущелье Страха, так и Берег Смерти. Сунув руку в сумку, я достал "Кровавый камень" и произнес другой пункт назначения:

— Заречная крепость...

...и вот оно — логово Координатора.

Не скрываясь, я направился к воротам. Они распахнулись при моем приближении — словно только меня и ждали. Навстречу вышел сам Координатор, без маски. Не один. Рядом шли две его ипостаси — Гамет и Аристер.

— Так быстро?— удивился Координатор, похлопывая жезлом по ладони.— Вот видишь, можешь ведь, если тебя правильно стимулировать.

— Где Тера?— спросил я, с трудом сдерживаясь. Так и хотелось врезать по его улыбающейся физиономии.

— А ты принес... ЕГО?

— Да... Пусть освободят Теру!

Он улыбнулся еще шире.

— Какой ты, все-таки, наивный. Что мне стоит сейчас отнять у тебя то, что итак принадлежит мне по праву, не выполняя твоих условий? Ну, да, ладно, я сегодня добрый... Эй, приведите девчонку!— крикнул он, не обращаясь ни к кому конкретному.

Двое воинов вывели из замка девушку. Увидев меня, она попыталась вырваться, но ее крепко держали за руки.

— Отпустите ее!— повысил я голос.

— Сначала я хочу увидеть Сердце,— холодно произнес Координатор.

Я открыл сумку...

Окружавшие нас воины нацелили в меня арбалеты, а хозяин крепости приподнял жезл.

...и достал стеклянный шар.

— Бери.

Координатор трепетно взял Сердце Альтиндора обеими руками...

— Да, это оно...— впервые я увидел на его лице нескрываемую нежность.

Он небрежно махнул рукой, и воины отпустили Теру. Девушка бросилась ко мне, но оступилась и упала. Я рванулся к ней, однако меня схватили за ворот и оттянули назад. Так что девушке пришлось подниматься самой.

В это время улыбка на лице Координатора начала блекнуть. Сначала ее сменило непонимание, быстро превратившееся в удивление, а затем и в ярость.

— Негодяй! Снова решил меня обмануть?!— взвизгнул он и вскинул жезл.

Я увидел, как от наконечника отделился сгусток энергии, как он пролетел через внутренний двор крепости, как ударил... ударил в спину Теры... Девушку швырнуло вперед, и я успел подхватить ее на руки, прижав к себе.

— Я... люблю... тебя...— сказала она, улыбнувшись. По ее подбородку потекла струйка крови. А в следующий миг ее ноги подкосились, и она повисла у меня на руках.

— Тера? Тера...

Она больше не слышала меня. Она ушла туда, откуда еще никто не возвращался.

Одна.

— ТЕР-Р-РА-АА!!!!!

— Ты сам виноват!— кричал мне Координатор.— Ты снова пытался подсунуть мне фальшивку. В этом шаре нет никакой силы... Я никому не позволю водить меня за нос!

Он с силой швырнул стеклянный шар о крепостную стену. Но тот не разбился, отскочил, упал на землю, подпрыгнул несколько раз... и исчез.

А я смотрел в лицо девушки, которую любил всем сердцем, которая стала смыслом моей жизни, которая...

Она, запрокинув голову, смотрела в небо затухающим взглядом, а на губах все еще играла улыбка.

— Не-е-е-ет!!!

Только не это! Только не так! Только не она!

Зачем?! За что?!

Не-е-е-ет...

Я оторвал взгляд от лица любимой и посмотрел на Координатора. Он продолжал оправдываться, хотя, лучше бы молчал. Впрочем, молчание не спасло бы его от справедливого возмездия.

Я аккуратно опустил Теру на брусчатку крепостного двора и потянулся за мечом.

Координатор начал поднимать жезл, но его опередил Аристер. Он мгновенно сломал Иглу и бросил ее осколки мне под ноги...

...и я очутился на берегу реки, вблизи какой-то разрушенной цитадели, стоявшей посреди бескрайней степи над морем колышущегося под ветром ковыля.

У моих ног лежало тело девушки.

Я бросил меч, упал на колени, приподнял ее голову обеим руками...

— Тера, любимая, не молчи... Тера... нет, не оставляй меня, не уходи...

Я все еще надеялся на чудо.

В этом мире нет ничего невозможного!

Но...

— ТЕ-Е-ЕРРА-А-А...

Я похоронил ее возле своего дома в Яровэне. Ей так нравился этот лес. Здесь, под густыми кронами деревьев, ей будет покойно и легко.

Мы всегда будем вместе.

Потом...

Но сначала Координатор, эта сволочь, должен сдохнуть! Теперь не будет мне покоя, пока он топчет своими погаными ногами землю Альтиндора.

Клянусь, девочка моя, я избавлю этот мир от выродка...

Первым порывом было вернуться в Заречную крепость, разнести ее по камешку, добраться до Координатора, схватить его за горло и душить, душить, душить, наслаждаясь тем, как закатываются его глаза, как синеет лицо, как он хрипит в тщетных потугах сделать хотя бы маленький глоток воздуха. Я даже достал телепортационный камень, и с моих губ едва не сорвалось место назначения.

Однако я вовремя остановился. Поспешность ни к чему хорошему не приведет... Нет, я не боялся смерти. Я не хотел умереть прежде, чем подохнет Координатор...

Нечто подобное когда-то сказала мне Тера.

Тера...

Нет, больше никаких необдуманных поступков. Сначала думать — потом делать.

Координатор должен умереть.

На разработку плана действий у меня ушел один день. Еще день понадобился мне, чтобы подготовиться.

И вот я снова оказался в Фането. Зачем? Чтобы навестить одного знакомого торговца артефактами. Помнится, у него был богатый выбор магических принадлежностей.

На данный момент у меня было восемь Игл, доставшихся мне от Охотника. Я проверил их по справочнику. Парочка приличных заклинаний, остальное — ширпотреб. С таким арсеналом соваться в крепость бессмысленно.

На что рассчитывал Охотник, отправляясь в Лабиринт?

Так что торговцу артефактами придется поделиться своим имуществом.

Я провел в городе сутки, чтобы снова активировался мой телепортационный камень. А ближе к полудню вошел в лавку артефактора, как к себе домой. Это не понравилось охраннику Соггерда, и он шагнул мне на встречу. Я не остановился, приблизился к нему и по-свойски похлопал его по плечу. Он выпучил глаза и упал... Ах, да, я забыл сказать, что между пальцев у меня была зажата игла, смазанная йоланским зельем.

На грохот рухнувшего тела выскочил хозяин лавки. Увидев обезвреженного охранника, он схватился, было, за какой-то артефакт, но я оказался быстрее.

Мне некогда было возиться с духовой трубкой, поэтому я на скорую руку сварганил несколько стрелок, похожих на дротики для дартса. Одна из них воткнулась Соггерду в грудь, и он последовал за своим охранником в мир сновидений.

Путь расчищен — добро пожаловать в закрома!

Я вошел в подсобку. Оказалось, здесь целая мастерская по производству магических артефактов: верстак, шкафы и полки с полезными ингредиентами и инструментами, книгами и... готовой продукцией.

Последняя интересовала меня в первую очередь. Я бережно сложил в сумку полтора десятка игл — все, что были на полке,— пару колец, браслет и кулон... Хм, негусто. Я рассчитывал на больший улов. К тому же, непонятно, что он из себя представлял. Иглы я проверю по справочнику, а вот остальное... Увы, Анализатор оказался бессилен. Он мгновенно определил и химический состав золотых украшений, оказавшихся, на самом деле, позолоченными, и их предположительное назначение согласно форме и содержанию. Он даже почувствовал в них наличие некоей неизвестной энергии, но никакой конкретики. Похоже, чужеродная магия была ему неизвестна. Жаль. Придется разбираться самому.

Покидая лавку, я основательно обобрал тело Соггерда, сняв с него все магические украшения, предоставлявшие их владельцу некоторую защиту. От йоланского яда они его не спасли. Надеюсь, я не наступлю на те же грабли. Деньги... Должно быть, у артефактора был в доме какой-то тайник, так как я не обнаружил значительных сумм в пределах досягаемости. Так, немного мелочи для сдачи. Ее я оставил владельцу лавки. Деньги, по крайней мере, такая мелочь, меня не интересовали. У меня были другие планы.

Город я покинул беспрепятственно и, уединившись на берегу моря, внимательно изучил свою добычу.

Слабо, если честно. То ли более дорогие артефакты Соггерд хранил в пресловутом тайнике, то ли делал их исключительно на заказ. Что ж, на безрыбье и рак — рыба. Жаль только, что присвоенного недостаточно для серьезного дела. А значит, придется приводить в действие план "Б".

Я мог бы, конечно, пройтись по всем лавкам Найрована, но мне не давал покоя тайник охотника. А вдруг там находится то, что мне необходимо? А Иглы пригодятся на тот случай, если дорога до тайника окажется не такой легкой, как в прошлый раз, и для отступления, если мои надежды на солидный арсенал в пещере не оправдаются.

Поэтому, особо не раздумывая, я достал "Камень крови" и отправился на Перевал Забвения.

И снова мне повезло. Причем, дважды. Во-первых, меня перебросило как раз на ту самую телепортационную площадку, на которую я попал, выманив у ребенка фальшивое Сердце Альтиндора. Во-вторых, Черный Повелитель не успел перекрыть мне доступ на Берег Смерти — или не стал этого делать, — а потому я смог мгновенно перенестись на побережье. Все лучше, чем потратить несколько дней, пытаясь пешком добраться до Лабиринта с Перевала.

Вблизи холмов никого не было, поэтому мое появление осталось незамеченным местными жителями. И это хорошо. Не думаю, что после того, как я обидел ребенка, меня здесь будет ожидать теплый прием.

К вечеру я добрался до Лабиринта. Нет, соваться туда на ночь глядя я не стал, дождался утра.

Теперь вся надежда на Анализатор.

И он меня не подвел. Мне стоило мысленно сформулировать конечную цель пути, как ноги сами повели меня в нужном направлении. Для большей уверенности я воспользовался еще и сканером Проводника — и он приветливо светился зеленым, когда я направлял его в сторону Пробоя, расположенного там, куда я шел.

Как и в прошлый раз до тайника я добрался беспрепятственно. От жертв недавней стычки Черного Повелителя с местным населением мало что осталось: голодные твари не погнушались сожрать своих сородичей. Что ж, голод — не тетка...

Прежде чем войти в пещеру, я бросил в темноту "Светлячка". А когда до слуха донеслось копошение, и на свет выполз растревоженный скорпион, я угостил его "Огненной ловушкой". Насколько я помню, эти твари испытывают особо теплые чувства к огню.

Потом я безучастно наблюдал за тем, как запекается монстр с клешнями. Когда он затих, заклинание все еще продолжало плавить стены пещеры, и мне пришлось дожидаться момента, когда можно будет войти в нее без страха опалить дыхание раскалившимся воздухом.

Я освещал себе путь очередным "Светлячком", а в другой руке держал Иглу с "Шаровой молнией". Но в пещере больше никого не было — лишь груда костей, посреди расширившегося зала, с потолка которого свисали сталактиты.

А у стены стоял металлический ящик. Установку залпового огня в таком не спрячешь, но все равно — довольно приличных размеров.

На ящике сохранились царапины, оставленные клешнями любопытного скорпиона. Однако взломать коробочку ему так и не удалось. Тем более что контейнер оказался заперт на механический кодовый замок. Ни я, ни скорпион не знали кода.

Зато он сохранился в памяти Анализатора.

Обожаю эту ящерку!

Покрутив колесики, я установил правильную комбинацию и открыл крышку.

Что ж, ребята основательно готовились к путешествию в иной мир.

Звучит-то как...

Внешний вид большинства предметов не мог даже приблизительно подсказать их предназначение, так что оставалось полагаться только на Анализатор.

Так, что тут у нас...

Несколько комплектов сменной одежды из синтетического материала, обладающего прекрасными защитными и терморегуляционными свойствами; удобная прочная обувь; три маски, с помощью которых можно было дышать и под водой, и в безвоздушном пространстве; запас пищевого концентрата, мало похожего на знакомые мне консервы; компактный набор инструментов на все случаи жизни; аккумуляторы неизвестной — ранее — конструкции; приборы обнаружения, слежения и сканирования; медицинские препараты и два комплекта Регенератора; оружие...

Вот оно!

Я с уважением принял в руки волыну футуристических очертаний. Массивная, угловатая, дульный срез отсутствует, вместо отверстия — генератор импульсов, множество дополнительных прибамбасов. Но основной принцип автоматической винтовки был понятен и прост в применении. Кроме, собственно, ствола, стрелявшего энергетическими зарядами изменяемой мощности, имелся оптический прицел и подствольный гранатомет, если называть вещи своими именами. Хотя устройство и принцип действия этих примочек были неизмеримо далеки от технологий, применяемых в родном мне мире. Ни обоймы, ни "рожка" у винтовки не было. Имелся разъем для универсального аккумулятора, питавшего устройство, которое создавало сжатые "капсулы" чистой энергии, наносившие ощутимый урон противнику. Одного такого аккушки хватало на шестьдесят выстрелов. При помощи регулятора можно было менять плотность "капсулы", увеличивая или уменьшая ее пробивную способность и дальность полета заряда. В первом случае можно было поразить даже бронированную цель, правда, увеличение серьезно сказывалось на количестве выстрелов. К винтовке прилагалась россыпь миниатюрных гранат для "подствольника".

Вещь!

Кроме винтовки в наличии имелось два пистолета, работавших на том же принципе, но уже без каких бы то ни было примочек. Впрочем, имелась лазерная наводка, что само по себе неплохо. А еще три десятка ручных гранат. Сначала я не понял, что это такое. Какие-то штуковины, размерами и формой похожие на бутыльки из-под йода. Но все встало на свои места, когда я взял один такой в руки. Химический состав меня не интересовал — в химии, тем более, иномирной, я полный профан,— зато боевые свойства этих гранаток меня приятно удивили. Простым вращением регулятора можно было изменять их мощность и использовать как для ближнего боя — поражающий эффект в радиусе десяти метров, — так и на дальних дистанциях, когда накрывало все живое на пятьдесят метров в окружности.

Мои мечты стереть Заречную крепость с лица земли обретали плоть.

Еще я стал обладателем ножа, созданного на вид из пластика. Это на самом деле был синтетический материал особой прочности. Изготовленное из него холодное оружие не нуждалось в заточке. Даже если кому-нибудь удалось бы его затупить или покрыть лезвие зазубринами, клинок в тот же миг принял бы свою первоначальную форму.

Разглядывая свой арсенал, я радовался, как ребенок, прорывший туннель на склад кондитерских изделий.

— П..... Координатору,— недобро улыбнулся я.

Но сначала мне нужно было выбраться из Лабиринта.

Они поджидали меня перед выходом из пещеры. Не вышел бы я, они пожаловали бы сами. Те же мерзкие рожи, что и в прошлый раз — не хватает разве что приятеля-скорпиона. Я шмальнул из темноты из гранатомета. Монстры — в лохмотья, посреди площадки появилась солидных размеров выемка в камне. Тех, кого не накрыло взрывом, добил короткими выстрелами.

Вещь!

Жизнь и горькая участь сородичей ничему не научили этих тварей. Пока я шел по Лабиринту, они лезли изо всех щелей. Одних я убивал, лишь они успевали показаться из своих укрытий, других приходилось расстреливать длинной очередью, пока они, невзирая на раны, рвались к сопротивлявшемуся куску мяса. Ручные гранаты рвали в клочья самых твердолобых и заваливали норы. Пока я добрался до выхода из Лабиринта, пришлось дважды сменить аккумуляторы. Но кое-что осталось в запасе.

Я вернулся к телепортационной площадке и перенесся на Перевал. Здесь, расположившись среди камней, я перекусил и вздремнул. Потом, в ожидании активации "Камня крови", я рассматривал и изучал прихваченные из тайника Охотника вещи, а затем занялся переводом его дневника. Принцип был прост: ящерка видела текст моими глазами. Так как этот алфавит был ей понятен, она откликалась мгновенно мыслеобразами, возникавшими у меня в голове. Поэтому, хотя язык и был мне неизвестен — по крайней мере, в самом начале чтения,— я легко мог ухватить его суть. К вечеру я узнал много нового и интересного и о человеке, с которым прожил бок о бок несколько недель, и о его родном мире, который он вспоминал скупо, но с любовью.

Ночевать пришлось там же, на Перевале. Меня никто не тревожил, если не считать появлявшихся вдалеке виверн, которые, впрочем, меня не заметили.

А в полдень я перенесся к Заречной крепости.

Она встретила меня полным безмолвием, словно притаилась в ожидании грядущих неприятностей. Что ж, пора растормошить это сонное царство.

Основной преградой на моем пути были поднятый мост и запертые ворота. Поэтому необходимо было вынудить защитников Заречной опустить первый и распахнуть вторые. На хитрость не было ни времени, ни желания, поэтому решил взять наглостью. Примостившись за камнем, я установил регулятор импульсов винтовки на максимум, приник к оптическому прицелу и медленно повел стволом по-над крепостной стеной.

Кто не спрятался — я не виноват!

Вот и первая жертва — стражник, скучающий в привратной башенке. Прости, братан, но это война...

Промахнуться было труднее, чем попасть. На энергетический заряд не действовали ни ветер, ни расстояние — он летел строго прямо. К тому же, благодаря многократному увеличению цель была словно на ладони. Лишь бы она оставалась какое-то время неподвижной.

Я плавно потянул замысловатый курок.

Отдача была сильнее, чем при стрельбе в обычном режиме. Мощный заряд, похожий на трассирующую пулю, устремился к цели. Мгновение полета — и точное попадание в плечо. Можно было, конечно, и в голову, но стражник нужен был мне живой.

Сквозь прицел я видел, как его развернуло ударом заряда, как он упал, скрывшись из виду...

Не переборщил ли?

Нет. Вскоре на башенке показались другие воины. Они подняли с пола раненого, который слабой рукой тыкал куда-то в сторону долины.

Я прицелился и выстрелил еще раз. Издав хлюпающий звук, винтовка выплюнула очередной заряд, поразивший одного из помощников раненого. На этот раз я не церемонился и метил прямо в грудь. Энергетическая капсула легко прошила доспех, который не брала ни одна стрела, и отбросила человека назад.

А вот теперь случится одно из двух: либо защитники крепости обделаются от страха и притаятся, либо вознамерятся покарать того, кто бросил вызов самому могущественному человеку Альтиндора. В первом случае придется придумать иной способ пробраться в крепость, а во втором...

Координатор принял совсем иное решение: по подозрительным скалам ударили тяжелые пулеметы, а минометы принялись планомерно утюжить все возможные укрытия. Били наугад, но очень методично. Несколько раз камень, за которым я прятался, выбивая крупные осколки, прочерчивали пулеметные очереди, а одна из мин взорвалась совсем рядом, и я на несколько минут совершенно оглох.

Но это не помешало мне действовать. Как только огонь переместился в противоположный конец долины, я высунулся из-за камня и через прицел отыскал одного из пулеметчиков.

Выстрел. Попадание. Пулемет заглох.

Пока я выслеживал следующего, в камень снова ударила пулеметная очередь. Теперь уже били прицельно, а значит, мое местонахождение было раскрыто. Пора было менять точку.

Прячась за валунами, я короткими перебежками добрался до скал. Вовремя. Сразу два минометных выстрела накрыли мое прежнее укрытие. Один из них разворотил камень, за которым я только что скрывался.

И наступила тишина.

Думаю, в крепости гадают, жив ли таинственный стрелок. Чтобы узнать наверняка, им придется взглянуть собственными глазами. Что ж, подождем.

Я оказался прав. Ожидание ничего не принесло, и защитники крепости решили выслать разведку. Как и в прошлый раз, телепорт в начале долины выплюнул двух големов с "Гатлингами". Правда, на этот раз к ним присоединился отряд тяжелых рыцарей, прячущихся за высокими щитами. Но это было еще не все. Тяжело опустился мост, распахнулись ворота, и из крепости выехали всадники в наикрутейших доспехах. Кроме того, среди них я увидел двух магов.

То есть, меня решили взять в клещи.

Респект и уважуха! Только посмотрим еще, кто — кого.

Главную опасность представляли големы и маги. Первые, пожалуй, были покруче. С них я и решил начать.

Я терпеливо дожидался, пока они подойдут поближе, не забывая при этом посматривать в сторону приближавшейся, но гораздо медленнее, кавалькады. И когда големы оказались в пределах досягаемости, забросал из ручными гранатами, выставленными на полную мощность. Големов разнесло по камешку. Их сопровождающим тоже досталось на пряники.

Но и мое укрытие было рассекречено, и тот час его накрыли пулеметным и минометным огнем, а маги попытались выкурить меня из-за скал огненными шарами.

Прижимаясь к земле, я достал из кармашка Иглу и, сломав, бросил осколки в десяти метрах от себя. Тут же пространство затянулось густым туманом, обещавшим провисеть минут пять. Поэтому я не стал медлить, перебежками сменил позицию и, пользуясь временной невидимостью, высунул винтовку из-за камней.

Меня никто не видел, зато тепловизор оптического прицела позволял мне засечь живую цель даже из тумана. Вот он, минометчик, лихо утюживший местность. Выстрел — и нет его больше. И снова короткая пробежка в новое укрытие. Пауза и очередной выстрел. Второй минометчик приказал долго жить.

Тем временем конный отряд предпочел спешиться и так же спрятался за камнями метрах в сорока от меня. Они мне не мешали, поэтому я, пользуясь затишьем в минометном огне, решил сделать то, что необходимо было сделать в первую очередь: не дать защитникам крепости поднять мост. Они, наплевав на оставшихся в долине людей, начали крутить барабаны, наматывая на них прочные стальные цепи. Именно они и были моей следующей целью.

Цепь — предмет неодушевленный, бескровный, поэтому ее не видно в тепловизор. Мне пришлось на время покинуть область тумана. Я залег за плоским камнем, опустил на него винтовку, прицелился... и передумал стрелять. Попаду ли я в цепь — неизвестно, как и то, сумею ли я ее перебить одним выстрелом, так как на второй, может быть, у меня уже не будет времени. Поэтому, вместо цепи я прицелился в то место, где она крепилась к деревянному мосту. Нужно было только попасть — мощный заряд довершит начатое.

Выстрел...

Прочный деревянный брус лопнул, стальной стержень с кольцом, к которому крепилась цепь, обрел свободу, и мост, опасно качнувшись, повис на одной цепи. Защитники крепости, крутившие барабаны, не ожидали такого подвоха и выпустили из рук рукояти ворота. Мост с грохотом рухнул на противоположный берег. Теперь им придется начинать все сначала.

Но и меня засекли пулеметчики. Длинная очередь доползла до меня в одно мгновение и прошлась по спине, к счастью, прикрытой доспехом. Было больно, словно по телу ударили кувалдой, но магия "Камней крови" спасла меня от худшего. Правда, теперь они погасли все до единого, и мне придется рассчитывать только на собственную изворотливость.

Я снова ушел в туман. Пулеметные очереди последовали за мной, но я успел скрыться за камнями. Гулко ухнул миномет. Снаряд взорвался где-то рядом, меня осыпало каменной крошкой.

Пора менять позицию.

Я снова укрылся среди скал, надеясь, что рано или поздно у противника закончатся патроны и мины. Но Координатор, должно быть, поскромничал, утверждая, что у него небольшой боезапас. Пулеметы били почти без передышки, да и миномет нет-нет, да и взрывался очередным выстрелом. Впрочем, второй помалкивал: то ли экономил снаряды, то ли у Координатора не нашлось подходящего специалиста.

Зашевелились спешившиеся всадники за камнями. Так же как и я, они короткими перебежками решили сократить расстояние до предполагаемого противника.

А смысл? Броситься с мечом на человека, вооруженного супероружием?

Либо самоубийцы, либо идиоты.

Две ручные гранаты обратили их в бегство. Тех, кто уцелел. Среди бежавших я не увидел магов.

Они передумали умирать и устремились к крепости в надежде укрыться за ее высокими и прочными стенами. Но они заметно опаздывали, так как их приятели начали поднимать мост, висевший на одной цепи. Что ж, нужно помочь ребятам.

Я высунулся из-за выступа и, коротко приметившись, выстелил в угол моста.

Надо же — промазал.

Выступ взорвался осколками, выбитыми пулями. Но я успел спрятаться.

Нужно было что-то срочно придумать, пока они не подняли мост...

Я прошелся взглядом по Иглам.

Разве что вот эта...

"Торнадо".

Но как его добросить до моста — слишком далеко. А ближе из-за пулеметного огня не подобраться.

И тут меня осенила идея.

Я припомнил случай на йоланском побережье, когда гвардейцы императора топили корабль контрабандистов.

Игла вернулась обратно в кармашек. Вместо нее я достал ручную гранатку и полоской ткани, оторванной от рубахи, прикрутил ее к наконечнику стрелы.

Не факт, что получится, но попытаться стоит.

Я наложил стрелу на тетиву лука, натянул его и, воспользовавшись коротким затишьем, резко высунулся из укрытия и послал снаряд в сторону поднимающегося моста.

Пулеметная очередь тут же загнала меня обратно. А мгновением позже прогремел взрыв. Мне не скоро удалось взглянуть на плоды рук своих. Но когда пулемет заглох и я выглянул из-за выступа, радости моей не было предела: исковерканный мост лежал над бурной рекой, а обе оторванные цепи висели на стене.

Аллилуйя!!!

Теперь ничто не помешает мне переправиться через реку. Правда, ворота оказались запертыми, и напрасно в них стучались бывшие защитники крепости.

Ничего, парни, сейчас, только вот с пулеметами разберусь. Вместе войдем... если доживете.

Да, с пулеметами нужно было что-то делать. Они мне серьезно мешали. Отстрел пулеметчиков, как показала жизнь, ни к чему не привел.

А что, если...

Я достал самые мощные Иглы и в течение нескольких минут заменил ими наконечники стрел.

Первый поше-е-ел...

Стрела, выпущенная из лука, устремилась к башне, наверху которой стоял пулемет. Я стрелял навесом, с расчетом, что она упадет прямо на площадку. Но стрела попала в край башни. Однако эффект от этого был тот же самый. Появившись ниоткуда, хобот торнадо обогнул башню по кругу, засасывая в себя все, что находилось поблизости. Он поглотил и пулеметчика, и само оружие, и оставшийся боезапас в зеленых ящиках, да и деревянное укрытие прихватил заодно. После чего спустился на крепостную стену и еще минуты две наводил там шороху, прежде чем окончательно иссяк.

Один готов.

Второго я снял из винтовки, пока он наблюдал за торнадо. А заодно прикончил и его сменщика, попытавшегося встать к оружию. Больше желающих не нашлось.

Да и минометы подозрительно молчали.

Ну, да, ладно...

Остальные Иглы я запустил через стену. Что там началось...

АД

Когда заклинания утратили свою силу, я еще немного выждал, шаря через прицел по крепостной стене, а потом вышел из укрытия и легкой походкой направился к воротам.

Кстати, перед ними уже никого не было. Ребята, так стремившиеся попасть внутрь крепости, резко передумали и попрятались. Да и на стенах никого не было видно.

Неужели больше нет желающих безвременно покинуть этот мир?!

Похоже нет...

Ворота были прочными. Мне понадобились все оставшиеся гранаты — парочку я перебросил через стену на тот случай, если кому-то захочется встретить меня у входа, — и два запасных аккумулятора, чтобы пробить в них брешь.

Я появился на крепостном дворе из клубов дыма, с причудливой винтовкой наперевес.

Ангел смерти — не иначе.

Уцелевших защитников крепости было немного. Те, что посмелее, робко выглядывали из укрытий, даже не помышляя о сопротивлении. Когда я бросал на них взгляд, мне под ноги летело колющее и режущее оружие.

Так то...

А в душе зародилось неприятное подозрение: неужели Координатор бросил на произвол судьбы своих защитников и телепортировался в безопасное место?

Что ж, этого и следовало ожидать.

И на что я только рассчитывал?

Теперь придется вылавливать этого урода по всему Альтиндору. Но я его обязательно найду и прикончу.

Клянусь...

Ладно, поздороваюсь хоть с теми, кто остался в замке. Может быть, встречу старых знакомых.

Я вошел в распахнутые настежь двери и прямиком направился в тронный зал.

— Где он? Где мой жезл?! Отвечай, ублюдок!

А голосок-то знакомый...

Он доносился аккурат из зала, к которому я приближался тяжелой поступью. Видимо, мои шаги были услышаны, и голос тут же смолк.

Я ногой распахнул створки дверей и вошел в тронный зал.

Место действия — то же, действующие лица — те же.

В зале находилось трое. Гамет завернув Аристеру руки на спину, удерживал его в неподвижности, а в это время Координатор обрабатывал бока моего так называемого друга кулаками. Впрочем, когда распахнулись двери, он прекратил избиение своего второго — или третьего — "я" и уставился на меня с ненавистью и страхом.

— Послушай...— начал он свою прощальную речь. Без жезла, который, как я понял, тиснул дружище Аристер, он был вежлив, но так же многословен.— Давай забудем все те недоразумения, которые между нами были. Ты и я — вот сила, которая перевернет этот мир. Даже без Сердца Альтиндора обойдемся. Ты и я, а? А хочешь, я помогу тебе вернуться в реал? Ты ведь этого хотел, да? Одно твое слово — и ты дома. Согласен?

Я не спеша приближался к нему, глядя прямо в глаза.

На что он рассчитывал, говоря всю эту чушь?

И это он называл меня наивным...

Когда Гамет ослабил хватку, Аристер попытался вырваться, но гигант снова скрутил его в бараний рог.

— Не подходи!— взвизгнул Координатор.— Не подходи, или твой друг умрет! Гамет!

Громила покорно выхватил нож и приставил его к горлу Аристера.

— Да и черт с ним,— тихо сказал я, остановившись перед своим врагом.

Он смотрел на меня, дрожал и пытался что-то сказать.

Каким же жалким он был в этот миг...

Я сунул руку в карман, достал некий предмет и протянул его Координатору.

— Держи.

— Что это?— спросил он, но все же взял Слезу Илунэ в ладонь.

Внезапно его лицо перекосила гримаса боли. Он попытался разжать пальцы и избавиться от "Уголька", но Слеза намертво припеклась к его ладони.

Координатор заверещал, замахал рукой, запрыгал на месте, а потом и вовсе начал нарезать круги по залу. Боль, которую он испытывал, становилась все нестерпимее, а крик все громче.

А я стоял и равнодушно смотрел, как медленно, в мучениях умирает мой враг. Сначала сжатый кулак задымился и запахло жженой плотью. Потом он и вовсе вспыхнул огнем, который, пожирая и обугливая плоть, быстро пополз по руке.

Координатор визжал, как свинья и молил о пощаде. Я мог бы его спасти, забрав Слезу Илунэ...

Но я не стал этого делать.

Я молча стоял и смотрел, как превращается в факел человек, убивший любимого мною человека. И в моем сердце не было ни жалости, ни сожаления.

Координатор был жив, когда пламя охватило его голову. Он еще некоторое время орал и метался по залу. Наконец, его ноги подкосились, и он упал. А огонь продолжал пожирать его тело, пока оно не превратилось в дымящийся уголек.

После этого я повернулся к Гамету, продолжавшему удерживать... нет, прятаться за спиной Аристера.

— Брось нож,— приказал я ему.

И он подчинился.

— Отпусти!— Аристер вырвался из его рук. Гамет попытался, было, схватить его снова, но я направил на него ствол винтовки и покачал головой.

Аристер отскочил в сторону, взмахнул рукой, и на его ладони появился огненный шар, которым он собирался запустить в Гамета... но замер, видя, как тот покорно опускается на колени.

Он стоял перед нами, склонив голову, в ожидании своей участи.

Человек похитивший мою возлюбленную...

Я вскинул винтовку и прицелился в поникшую голову.

Всего один выстрел...

... но так и не смог нажать на курок и опустил оружие.

Аристер тоже сжал ладонь, загасив заклинание.

Снаружи через окно донесся какой-то шум-гам.

— Живи,— сказал я Гамету и подошел к окну.

На крепостном дворе царило настоящее столпотворение. Кого там только не было! Людоящеры, сатиры, мертвецы всех мастей и раскрасок, минотавры, даже тролль. Гарпии расселись на крепостной стене, словно куры на насесте, а в воздухе кружились виверны. Кроме клонов были и живые люди, среди которых я заметил Айса и других представителей Лиги друзей Альтиндора...

Слетелись стервятники на все готовое...

Пока люди и клоны бычились друг на друга, Айс решительным шагом вошел в замок и вскоре предстал пред нами во всей своей красе. Меня он лишь заметил, а к Аристеру обратился с легким поклоном:

— Я привел всех людей, Мастер.

Вот даже как?!

Выходит, Аристер и есть руководитель Лиги?

Я должен был сам об этом догадаться...

— Вы опоздали,— не скрывая обиды, холодно ответил Аристер.

— Мы спешили,— развел руками Айс.— Но в предгорье наткнулись на гостей с Берега Смерти, немного повздорили, пока не разобрались, что к чему.

— А этим что здесь нужно?— напрягся Аристер.

— Черный Повелитель решил навести порядок в Альтиндоре, а заодно помочь своему другу... Ему,— он кивнул на меня.

Я — друг Черного Повелителя?! Вот так новость...

— Он не один, с ним...

Закончить он не успел, так как в зал вошел сам Иленар, держа за правую руку Алю. В левой же она сжимала... стеклянный шар. Следом за ними в помещение ворвался Ас.

— Мы опоздали?— спросил он меня.

— Да нет,— ответил я вяло,— как раз вовремя. Праздновать победу тоже кому-то надо.

— Прости, что так вышло,— сказал подошедший ко мне Иленар.— Я должен был сразу сказать тебе, что Сердце Альтиндора — это не бесполезный стеклянный шар, а вот она,— он кивнул на Алю.

От удивления я раскрыл рот.

Кто бы мог подумать...

— Но ты ведь понимаешь, почему я тебе об этом не сказал? Она — единственный близкий мне человек. К тому же она — всего лишь ребенок, маленький и несмышленый, но вместе с тем обладающий невероятной силой. Правда, эта сила пока что дремлет в ней, и пользоваться ею она еще не умеет. А потому нуждается в защите и опеке.

— Я понимаю,— пробормотал я.

Девочка искоса посматривала на меня, словно чувствовала свою вину в том, что...

— Это она попросила меня помочь тебе в войне с Координатором. Сказала: ты хороший,— добавил Иленар.

Я невольно улыбнулся.

— Мы готовы обеспечить девочке надлежащую защиту...— начал было Аристер, но его перебил Черный Повелитель:

— Я сам в состоянии позаботиться о своей дочери!

Аристер пожал плечами, но все же сказал:

— Вы можете считать ее своей дочерью — не возражаю, но вместе с тем она — достояние всего мира — не забывайте этого.

Они столкнулись взглядами, и я почувствовал надвигающуюся грозу.

— Предоставьте девочке самой решать, как и с кем ей жить дальше,— сказал я устало.

Аля молча подошла к Иленару и взяла его за руку.

— Выбор сделан.

Аристер прикусил губу, но тут же улыбнулся и сказал:

— В любом случае вы можете рассчитывать на нашу поддержку. И вообще, нам следует держаться друг друга. Ведь мы оба, как я понимаю, желаем блага и процветания этому миру.

— Поговорим об этом потом,— буркнул Черный Повелитель.

— А сейчас...— Ас, азартно потирая руки, хотел сказать что-то умное, но я его перебил:

— А сейчас мне хочется напиться. Надеюсь, в подвалах замка есть винный погреб?.. Тогда приглашаю всех составить мне компанию...

Эпилог

Мы пропьянствовали весь остаток дня, всю ночь и весь следующий день. Моим друзьям было весело, а я, чем больше нагружался, тем сильнее скручивала меня тоска. Теперь, когда Координатор был мертв, все мысли крутились вокруг Теры.

Ее больше нет

И не будет. Никто не в силах вернуть ее...

Сердце Альтиндора

В голове родилась безумная мысль. А что, если попросить Алю... Она ведь всемогущая, хоть и маленькая. Может быть, она... может быть, у нее получится...

К счастью, я смог отказаться от этой идеи.

ЕЕ больше нет

Но не думать о ней я не мог.

На третий день мы каким-то образом очутились в Сайне, и комендант города угощал нас лучшим вином из своих запасов. Потом мы пили где-то еще. Где — не скажу точно, где-то в Найроване. После этого мои друзья куда-то исчезли, а вместо них я обнаружил себя в окружении каких-то забулдыг, примчавшихся на сладкий запах халявы. Потом... Что было потом — я не помню.

Очнулся я в своем доме в Яровэне. Кое-как привел себя в порядок, посетил могилку Теры, сходил на охоту...

Я случайно заметил, что земля густо покрыта желтой листвой, а с неба то и дело срывается нудный моросящий дождь. Оказывается, в Найроване и его окрестностях наступила осень.

Да, лето выдалось поистине безумное.

Но нужно было как-то жить дальше.

Как?!

Днем перед моими глазами стоял образ Теры. А ночами его сменяла мерзкая обгоревшая физиономия Координатора, пытавшегося мне что-то сказать.

Вот же гад — даже после смерти нет от него покоя!

И вместе с тем я ни на секунду не пожалел о содеянном. Словно внутри меня что-то умерло — вместе с моим заклятым врагом.

Нет, одиночество было невыносимо, и я отправился к своим друзьям. Сначала навестил Аса на Берегу Смерти. Он серьезно закрутил с Парсой и просто светился от счастья. Что ж, совет да любовь... Повидался с Райнесом, ставшим правой рукой Черного Повелителя, с самом Иленаром, с Алей. Черный решил все же пока не лезть в Найрован — на Берегу Смерти хватало своих забот. Но вместе с тем в корне пресекал любые попытки посягнуть на его вотчину. Впрочем, после разгрома королевской армии и смерти Координатора численность желающих поживиться сокровищами Черного Повелителя резко сократилась. Остальных у Перевала встречало войско, сплошь состоящее из бессмертных клонов, коими и командовал неутомимый Райнес.

Пантера...

Увидев меня, она зарычала и оскалила пасть, словно винила меня в смерти своей любимицы. Да я и сам так считал. Поэтому я готов был подставить кошке свое горло, чтобы одним махом решить все проблемы.

Пантера приблизилась ко мне, задрала голову, посмотрела мне в глаза и вдруг жалобно заскулила и прижалась к моей груди мордой...

Я погостил на Берегу Смерти пару недель. Лучше не стало. Зато я окончательно решил, как жить дальше.

— Я ухожу,— сказал я Асу, едва окончательно определился со своими планами на будущее.

— Надолго? Когда вернешься?

— Ты не понял. Я решил совсем уйти, покинуть Альтиндор.

Он уставился на меня, как на умалишенного. Что ж, имеет полное право.

— И куда ты пойдешь? Насколько я помню, координаты нашего мира человек в маске унес с собой в могилу.

— Кроме нашего есть тысячи других миров, где я еще не был.

После этих слов мой друг только утвердился в мысли, что у меня не все в порядке с головой.

— Есть такой небольшой мирок, называется Яргос,— продолжил я.— Его обитатели существуют за счет предоставления услуг путешественникам между мирами. Яргос по сути — огромный вокзал, с которого можно попасть практически в любой другой мир. Возможно, там мне помогут вернуться домой.

— Где же он находится — этот Яргос?— спросил Ас.

— Нигде... И не смотри на меня так. Этот мир чем-то похож на виртуальный. Он создан в Пустоте, обжит, развивается, но у него нет ни своей Вселенной, ни своего Сердца. Это небольшой замкнутый мирок... В общем, я и сам пока толком не знаю, что это такое. О Яргосе немного писал Охотник, так что... Сам понимаешь: лучше один раз увидеть, чем...

— Оно тебе надо?— с сочувствием спросил Ас.

— Не могу я здесь оставаться! Все напоминает о НЕЙ. Я или с ума сойду, или руки на себя наложу. Устал я так жить...

— Что ж, если решил... Когда уходишь?

— Скоро. Сначала мне нужно закончить одно маленькое, но очень важное дельце.

И на следующий день я вместе с пантерой отправился в Йолу.

В Джавге-Да-Зане, в сущности, ничего не изменилось, если не считать того, что в империи сменилась власть. Впрочем, империи тоже больше не существовало. Йола, как и прежде, оказалась разбита на отдельные независимые территории, что только пошло ей на пользу.

Жители бывшей имперской столицы тоже остались прежними: днем трудились, а вечером приходили на берег озера, чтобы засвидетельствовать казнь очередного государственного преступника из числа сторонников свергнутого императора. Их отлавливали каждый день, быстро судили и скармливали Большому Морскому Змею.

Так что, хоть власть и сменилась, нравы сохранились.

Первым делом я решил посетить Нирвану, но любителя йоланской травы не оказалось дома: то ли бродит по лесу в поисках вечного кайфа, то ли отправился на побережье, на стрелку с контрабандистами.

Жаль...

Потом мы направились через лес, к холму, на котором я впервые увидал большую черную кошку. Поднявшись на возвышенность, я опустился на колени, сказал:

— Прости меня за все,-

и освободил пантеру от ошейника.

— Теперь ты свободна.

Кошка лизнула меня в лицо и быстрыми прыжками скрылась в чаще.

Я же вернулся к озеру и долго смотрел на остров Хенге. Сканер Проводника в моей руке, когда я направлял его в сторону острова, радостно горел зеленым. Там находился Пробой, через который я мог мгновенно попасть в свой родной мир. Но чтобы его открыть, мне нужны были координаты мира. Их знал один лишь человек в маске, которого я убил собственными руками.

Вот так, создаем проблемы, чтобы потом их решать...

Что ж, придется поискать обходной путь.

Воспользовавшись камнем телепортации, я вернулся на Берег Смерти.

— Помнится, я задолжал тебе за то, что втянул в свою авантюру?— спросил я Аса, когда пришла пора прощаться.

— Ты? Когда? Не припомню что-то.

— Да ладно, не с собой же мне его тащить,— и я протянул другу "Камень крови".

— Да ну нафиг!— только и смог он сказать, не скрывая восторга.

— У меня к тебе будет только одно условие: время от времени навещай... Теру.

— Мог бы и не просить — сам знаю... Ильс...— он обнял меня на прощание.

И мы расстались.

В Лабиринте, очищенном клонами Черного Повелителя от нечести, меня поджидал Аристер. Вот уж с кем мне не хотелось встречаться.

— Уходишь?— спросил он меня.

— Угу,— с неохотой ответил я.

— Ты уверен? Подумай хорошенько. Сейчас в Альтиндоре начинается новая эра. Мир постепенно утрачивает свои условности, день ото дня становится реальнее. В одной из деревень у Проклятого и девушки-НПС родился ребенок. Представляешь? И это еще не все. Моряки говорят, что видели к востоку от Альтиндора какую-то землю. Она огромна, наверняка, новый материк. Что там? Никому не известно. Не хочешь быть среди тех, кто первым ступит на эту землю?

— Не-а.

— Ты многое потеряешь, если уйдешь. Здесь есть люди, которые тебя любят и уважают, готовые заступиться за тебя и поддержать в трудную минуту. Если хочешь, сможешь вступить в Лигу и вместе с нами вести этот мир к процветанию.

— Я не хочу иметь с вами... нет, с ТОБОЙ ничего общего.

— Почему?— удивился Аристер.

— Потому что... Ты должен был раньше... сам прикончить этого ублюдка Координатора. Тогда бы Тера была жива.

— Вот оно что... Ну, извини, не мог я. Ведь, как ни крути, но я и он — это один и тот же человек. Не мог я, понимаешь?

— Не понимаю... Кстати, что с Гаметом?

— Не знаю. После смерти Координатора он исчез, больше его никто не видел.

— Понятно.

Мы помолчали.

— Знаешь, что там?— кивнул я в сторону Пробоя.

— Понятия не имею. Координатор знал, а я — нет.

— Ладно, может быть, еще увидимся — расскажу, что там интересного.

— Это вряд ли,— покачал головой Аристер.— Если ты уйдешь, назад дороги не будет.

— Это почему?

— Мы не хотим, чтобы этот мир стал проходным двором. Это НАШ мир и чужим здесь не место. По крайней мере пока он, так сказать, не встанет на ноги. Поэтому после того, как ты переступишь ПОРОГ, больше никто не сможет ни выйти отсюда, ни войти.

Аристер взмахнул рукой, и в тот же миг из ниш в скалах выскочили два знакомых "Гатлинга" и нацелились на Пробой вращающимися стволами.

— Система самонаведения, немного магии, бесконечный боезапас...— начал перечислять мой собеседник.

— А вы времени даром не теряли,— усмехнулся я.

— И это еще не все... Больше не скажу ни слова, но, поверь, сюда постороннему лучше не соваться.

— Понятно.

Может, оно и к лучшему. Не стоит возвращаться туда, где когда-то был счастлив. Пусть и недолго...

— Что ж, в таком случае прощай, Аристер.

— Прощай. И не держи зла.

— Постараюсь,— ответил я и повернулся к Пробою.

На моем плече висела винтовка, за поясом — пистолет. Второй с единственным аккумулятором я подарил Райнесу. А то что же он за командир — без пистолета? У меня еще осталась три аккушки. На какое-то время должно хватить, а там, может быть, и новыми разживусь. Кроме пистолета на поясе висел меч, за плечами — лук и колчан со стрелами. Грудь прикрывал панцирь, покрытый "камнями крови". Возможно, в другом мире уюмская магия утратит свою силу, но я уже сросся с этим доспехом. Еще я взял с собой несколько Игл, пару гранат, вечный нож, два комплекта Регенератора, перевязочный материал, баночку йоланского яда и набор стрелок к нему, духовую трубку, съестной запас на несколько дней, две фляги с водой... С ящеркой-Анализатором я и вовсе теперь не расставался...

В общем, затарился под завязку и со стороны выглядел более чем... необычно.

Я достал Проводник, снял его с предохранителя. Кольца уже были выставлены на координаты соседнего с Альтиндором мира — их я обнаружил в дневнике Охотника.

Я зажал Проводник в ладони, поднял его так, будто освещал пространство впереди себя фонариком, направив на Пробой, и большим пальцем вдавил кнопку-сканер в корпус цилиндра.

Скалы передо мной исказились, поплыли, словно подернутые маревом...

Работает...

Я усмехнулся и шагнул вперед.

Прощай, Альтиндор... Здравствуй, новый мир, неведомый...

АНОНС:

Если Вам понравилась эта история, о новых приключениях Ильса Вы прочитаете в романе "Центальские ворота" (рабочее название).