— Баронет Атроний Терристольский! Испытание! — внезапно раздается громкий сильный голос в тишине зала. От неожиданности я вздрагиваю. Заглядевшись на сверкающие наряды, я отвлеклась. А ведь главное не в лоджии, а внизу, перед ней, у камня. Там, где дорожка разветвляется на два полукружья, стоит человек в белой, шитой золотом мантии — господин распорядитель. Это он только что произнес слова. Симпатичный, широкоплечий юноша, первый в очереди перед артефактом, услышав их, подобрался, кажется, выдохнул и пошел вперед. Его родители остались на месте. Подойдя к камню, юноша развел руки в стороны, а затем медленно и осторожно положил ладони на каменный шар. Подставка в виде кольца, на которой находился камень, засветилась мягким желтым светом, но сам артефакт остался таким же скучно-серым, как и был до этого. Несколько секунд ничего не происходило, потом свет подставки погас.
— Баронет Атроний Терристольский! Испытание не пройдено! — громогласно объявил человек в мантии и уже тише сказал родителям испытуемого: — Прошу, — указывая рукой на выход.
Юноша отнял руки от камня и несколько секунд держал открытые ладони у его поверхности, не прикасаясь к ней, словно надеясь на чудо. Но вот он справился с собой, опустил руки и повернулся к лестнице. На его лице было полнейшее разочарование.
— Баронет Дион Оттервальд! Испытание! — объявил распорядитель, делая знак приблизиться следующему испытуемому. Очередь продвинулась на несколько шагов вперед.
— Баронет Дион Оттервальд! Испытание не пройдено!
Худощавый парень с копной волос льняного цвета огорченно махнул правой рукой и чуть ли не побежал к лестнице, ведущей вниз.
— Баронесса Сильвия Абенторф! Испытание!
...не пройдено!
Очередь двигалась. В зале с постоянной периодичностью раздавалось — не пройдено, не пройдено, не пройдено! После каждого такого "не пройдено" мы продвигались на несколько шагов вперед. Глядя на то, как артефакт отказывал одному за другим, меня неожиданно охватил страх. Я вдруг поняла, что такое один из четырехсот.
— Графиня Алистера Эберардо! Испытание!
Девчонка, обругавшая меня у фонтана, тряхнула своими волосищами и, гордо закинув голову, пошла к камню. Несколько мгновений тишины.
— Графиня Алистера Эберардо! Маг огня! — внезапно объявил распорядитель.
Камень под ладонями девчонки переливался неярким красным цветом. По залу пронесся шепоток. Маги в лоджии запереглядывались, кивая головами.
— Прошу вас! — взмахнул рукой распорядитель.
Алистера убрала руки с погасшего камня, оглядела очередь взглядом, в котором сплетались высокомерие, презрение и гордость, еще раз тряхнула гривой своих волос и пошла на выход. Сзади за ней, с выражением беспредельного счастья на лицах, и чуть не лопаясь от гордости, поспешали родители.
Два шага — остановка. Три шага — остановка. Очередь двигается, и я внезапно оказываюсь напротив артефакта. Передо мной никого нет!
— Баронесса Стефания Терская! Испытание! — услышала я, и в животе внезапно стало холодно. На переставших почему-то гнуться ногах я подошла к артефакту и не дыша положила на него ладони. У основания засветился желтый свет. Камень на ощупь был гладок и неожиданно тeпл, словно он лежал на солнце. Больше ничего я не чувствовала. Прошло какое-то время. Ничего не происходило. Камень так же оставался серым, но желтый свет, разрешающий убрать руки, не гас. По залу пронесся шепоток и стих. Я растерянно оглянулась на стоящего рядом господина Мотэдиуса. Ректор университета смотрел на камень, наклонив голову к левому плечу и приподняв правую бровь. Его лицо отражало крайнюю степень заинтересованности. Я снова посмотрела на камень.
Ой! Внезапно камень стал прозрачным, и где-то в его центре появились черные точки. Несколько мгновений повисев неподвижно, они вдруг начали одновременное синхронное движение, оставляя за собой след в виде тонкой темной нити. Прошло совсем немного времени, и я внезапно поняла, что рождает их движение. Цветок! Ажурный черный цветок! Я оказалась права. Спустя несколько мгновений нити прекратили свои извивы, и у меня под ладонями медленно завращался тугой бутон черного цветка на длинном стебле. В зале стояла гробовая тишина, словно все забыли, что нужно дышать. Сделав несколько оборотов, цветок остановился и неспешно наклонился в мою сторону. Несколько ударов сердца и лепестки его, дрогнув, стали медленно раскрываться. Неожиданно из наклонившегося бутона потек тяжелый темный дым, который извивающимися струями стал опускаться вниз, на дно, собираясь там непроницаемым черным облаком. Его становилось все больше и больше. Вот уже четверть камня заполнена, вот половина, вот уже за ним почти не видно цветка, вот цветок исчез... Секунда — и камень стал совершенно черным.
— Ах-ах-ахх! — выдохнул зал.
Свет подставки погас. Я стояла и с удивлением смотрела на абсолютно черный камень под ладонями.
— Темная! Темная... Темная! — понеслось со всех сторон зала.
Не понимая, что случилось, я взглянула на ректора. Он о чем-то напряжeнно думал, уйдя в себя, нахмурив брови и уставившись глазами в пол. Видя, что ему не до меня, я обернулась к распорядителю. У распородителя — вытаращенные глаза, открытый рот, а на лице страх пополам с изумлением. Я посмотрела в сторону лоджии. Лица в ней отражали те же эмоции.
Я снова вернулась взглядом к распорядителю. Тот уже несколько пришел в себя, глаза стали меньше, но странное недоумение все еще читалось на его лице.
— Стефания Терская... — неуверенно начал он, но остановился и повернулся к ректору, ища его взгляд.
Архимаг Мотэдиус, почувствовав обращенный к нему беззвучный вопрос, поднял голову, медленно и пристально оглядел меня, и, видимо, приняв решение, кивнул.
— Кхм, кхм... — откашлялся распорядитель и начал сначала. — Баронесса Стефания Терская... Темный маг! — громко, но с интонациями, словно сам себе удивляясь, объявил он.
— Ах-ах-ахх! — снова прошелестело по залу.
— Прошу! — сделал указующий жест рукой уже приходящий в себя распорядитель.
Ничего не понимая, я послушно кивнула головой и развернулась к выходу. И тут до меня дошло. Темный маг? Я темный маг? Это ошибка! Я же хотела быть целительницей! Камень ошибся! Это ошибка! Не хочу я быть темным магом!
Помню, я тогда так разозлилась. Никакой я не темный маг! Однако пока мы с родителями, спустившись по лестнице, дошли до выхода, моя злость сменилась на другое чувство. Мне стало как-то.... зябко, что ли? Не страшно, нет... Больше всего подходит к этому чувству слово "зябко". Да, именно так!
На выходе нас встретила толпа. Непонятно каким образом, но, похоже, все уже все знали.
— Темная! Смотри, смотри! Вон она! Хель одарила ее цветком! Проклятая... — несся шепот со всех сторон, и в меня даже показывали пальцами. Некоторые на задних рядах вставали на носки и вытягивали шеи, чтобы лучше увидеть наследницу темных магов. Вокруг меня образовался пустой круг, и все на меня глядели, словно на какую-то редкую мерзкую жабу.
И родители тоже... Когда я обернулась к ним в поиске поддержки, они стояли у края этого круга, не входя внутрь. И глаза у них были... Словно первый раз меня увидели и теперь смотрят — что же это у них там родилось такое? Так обидно. Но я не заплакала тогда, как не заплачу и сейчас!
— Стефания, может, вы желаете отказаться от обучения? — спросил меня ректор, самолично пришедший говорить со мной.
Отказаться? А что потом? Вернуться домой после всех мечтаний о том, как я поступлю в университет и стану целительницей? Вернуться туда, откуда я в мыслях уже уехала навсегда? И что я буду там делать? Ждать, пока кто-нибудь посватается? У меня четыре старшие сестры, я пятая, мать нас рожала, пока не родила отцу сына — наследника. Отцу никогда не собрать всем приданого. Бесприданница, да еще и темная! Шила в мешке не утаишь... Сплетни из столицы быстро дойдут, хоть она и далеко от нас. И кто тогда на мне женится? Да и не хочу я замуж! За кого? За соседских сыночков? Двух слов связать не могут, способны только за задницы хватать, да со своими слюнями лезть. Дураки! Нет, назад я не поеду. Тут я хоть кем-то стану, а дома...
— Стефания, откажись! — попросила меня со слезами на глазах уже пришедшая в себя и переставшая от меня шарахаться мать.
Я медленно отрицательно покачала головой.
— Я не откажусь, — твердо сказала я, поднимая голову и встречаясь взглядом с ректором.
— Вам будет одиноко... — неожиданно как-то грустно признался он.
— Ну и пусть! — гордо ответила я, горя обидой и не совсем понимая, что он имеет в виду.
— Что ж, это ваш выбор... Баронесса Стефания Терская! Правом, данным мне императором и Верховным советом магов, я объявляю вас зачисленной в Столичный университет магии! Добро пожаловать! — официальным голосом произнес ректор и наклонил голову.
— Благодарю вас, — сделала я реверанс.
— Надеюсь, что вы прославите стены нашего университета! Жду вас на занятиях! — закончил стандартное приглашение ректор и откланялся.
Что значили его слова об одиночестве, я поняла позже. Сначала никто не захотел жить со мной в комнате. Хоть согласно правилам студентов селили по двое, мне соседки не нашлось. Но это было, оказывается, еще не самое худшее. Худшее началось, когда всем вновь поступившим выдали мантии. Моя, черная, мгновенно образовывала вокруг себя пустое пространство. Никто не хотел со мной общаться. На меня предпочитали смотреть издали, как на диковинное существо. Родители после моего зачисления поспешили уехать, и я осталась одна. За эти почти две недели, пока происходило завершение приема и устройство студентов, я произнесла всего несколько фраз, да и то разговаривая с работниками университета. Еще выяснилось, что мне некому преподавать, поскольку темных магов не поступало уже более двухсот с лишним лет, и нужных мне учителей давно нет. Правда ректор сообщил, что нашел мне наставника и что он уже известил его письмом, но на первом общем построении университета я стояла одна, с краю, без преподавателей, без сокурсников... Одна.
Тогда же был объявлен праздник и бал. Ректор предупредил, что явка вновь принятых на него обязательна, поскольку сам император приедет принимать у нас присягу. Конечно же я пришла. Долго ждала своей очереди, пока не прозвучало мое имя. Как во сне вышла в центр зала. Последняя, после всех. Все было словно в тумане. Произносимые мною слова присяги в мертвой тишине и острый, из-под бровей взгляд императора. Удивительно, как я ничего не напутала... Поздравительную речь императора я тоже слушала как будто издалека, не разбирая слов...
— А теперь, дорогие друзья, объявляется бал! — громким голосом объявил ректор, по окончании речи императора. — И по нашей старой традиции первый танец исполняют самые молодые! Те, которые только что получили свои знаки гильдии! Отныне они маги, и сейчас для них состоится их первый танец в новом статусе! Старшие курсы, приглашайте вновь поступивших! Девушки могут приглашать кавалеров! Первый танец! Оркестр, музыку!
Оркестр грянул, и вокруг меня, делясь и разбиваясь на группы, забурлила толпа. Голоса, смех, приглашения, и вот мимо скользят пары, стремясь в центр зала. А вокруг меня... Пустота. Меня словно нет...
Вот уже все выстроились по центру, начался танец... А я стою, прижавшись спинной к колонне, с горьким комом в горле и стараюсь не разреветься... Совсем не так я представляла свой первый бал в университете!
— Леди, вы танцуете? Лээ-ди!
Неожиданно я услышала рядом с собой чей-то голос. Я усиленно принялась моргать, пытаясь разогнать, мешающие мне видеть слезы. С третей попытки это удалось, и я увидела парня, примерно моего возраста, который стоял рядом и терпеливо смотрел на меня своими большими, темными глазами. Короткая стрижка и слегка ироничное выражение глаз. А одет он, одет...
Я в изумлении уставилась на его камзол. Расшитый серебром, из ткани всех оттенков фиолетового цвета, он выглядел просто невероятно. Такими же переливчато-фиолетовыми были и свободного покроя штаны, заправленные в невысокие, ниже колен, черные сапожки. Еще был широкий черный пояс, сверкающий россыпью мелких прозрачных камней, с большой пряжкой, короткий клинок в черных ножнах на боку и белый шейный платок с ярко-желтой заколкой и большим черным камнем.
— Прошу простить, леди, что отрываю вас от ваших глубоких мыслей, но нынче бал, и я не прощу себе, если не приглашу такую красавицу, как вы, станцевать! Леди, я прошу вашего согласия на танец! — Незнакомец сделал церемониальный приглашающий поклон.
Что? Это он мне? Я подавила в себе желание оглянуться, ведь сзади была только колонна. Он что разве не видит, какого цвета моя мантия? Или... может, просто решил посмеяться надо мной? Да вроде нет, никого больше рядом нет, все отвернулись... Никто не смотрит — я нервно огляделась по сторонам.
Парень между тем спокойно стоял и наблюдал за моими метаниями, словно он был в курсе моего душевного состояния.
— Станцуем? — неожиданно просто предложил он, протягивая ко мне левую открытую ладонь. — Меня зовут Эриадор!
— Баронесса Стефания Терская, — мгновение поколебавшись, сказала я и осторожно вложила свою правую кисть в его протянутую руку.
Эри
Ничего так зальчик... Большой. По бокам в два яруса набитые зрителями лоджии с белыми перильцами, колоннами и красными портьерами. С высоченного расписного потолка на длинных цепях спускаются пять огромных люстр, нестерпимо брызжущих светом сквозь переливающийся граненый хрусталь висюлек.
Народу в зале — не протолкнуться! Первокурсники, их родители, преподаватели, старшекурсники, приглашенные особо важные персоны... Короче, полный аншлаг. Парча, шелк, золото, блеск драгоценных женских украшений, блеск камней на эфесах парадных клинков, золотое шитье... Все переливается, сверкает...
Сверкать-то, конечно, сверкает... Стоя на ступенях роскошной беломраморной лестницы, ведущей в правый боковой ярус, я разглядывал толпу внизу. Золото и камни это, несомненно, круто, но надо, как говорится, и меру знать... Вот то ли дело, я — скромненько и со вкусом! Пожалуй, нет тут никого, кто не заметил моего костюмчика! Один цвет чего стоит!
Ткань я углядел совершенно случайно в лавке портного, куда зашел прикупить чего-нибудь для объявленного бала в день присяги, а то у меня ничего подходящего для явления на публике не было. Хотелось чего-нибудь эдакого... выпадающего из местной действительности. Чего, правда, я на тот момент еще сам не знал.
Портной, увидев потенциального покупателя, с ходу принялся меня убалтывать, предлагая наряды, сшитые по столичной моде нынешнего сезона, в которых ходил весь местный бомонд.
Я же, наклонив к плечу голову и скептически оттянув угол рта, без всякого восторга разглядывал одежду на манекенах, слушая, как хозяин расхваливает себя и свой товар. Внезапно на глаза мне попался край рулона ткани яркого фиолетового цвета, который выглядывал из-за занавески с нижней полки стеллажа у стены.
