— Не беспокойтесь, господин! Все будет сделано в лучшем виде! А когда вы намерены расплатиться? Для начала работы нужны деньги...
— Вот половина суммы. Завтра остальное. Вот рукопись. Можете приступать прямо сейчас.
— Так и сделаем! Сразу и начнем!
— Тогда до завтра.
— Всего доброго, господин Дарт Вейдер!
— Всего доброго.
Ссутуленный старик с седыми волосам и глухим надтреснутым голосом, направился к двери, чуть подшаркивая при ходьбе ногами. Выйдя на улицу, он неспешно пошел вдоль домов, ковыляющей старческой походкой. В которой, если внимательно присмотреться, было что-то немножко странное... Неуловимо фальшивое, скажем так. Дойдя до узкого темного переулка между домами, старик свернул в него, потом еще в один, и еще один. Похоже, он выбирал самые темные и узкие проходы из попадавшихся ему навстречу. Покружив с четверть часа по закоулкам и, видимо, убедившись, что за ним никто не следит, он остановился в темном углу. Внезапно по его телу прошла то ли рябь, то ли дрожь, и старик исчез! Вместо него стоял невысокий черноволосый парень с темными насмешливыми глазами.
— Империя наносит ответный удар! — ухмыльнувшись, с насмешкой произнес он, — будет варгушам подарочек на Новый Год! Ай да я!
— А вот скажи мне, Стефи, у вас принято дарить подарки на Новый Год?
— Ты не знаешь?
— У нас дарят. У вас — не знаю.
— И у нас дарят! А почему ты спрашиваешь?
— Просто... Коль мы приглашены к императору на праздник, то тогда получается, что мы должны сделать ему подарок? Не с пустыми же мы руками придем?
— Эээ... не знаю... Я как-то не думала... А что, мы действительно должны что-то подарить?
— Если по логике вещей, то получается, что должны.
— Ну... не знаю. Не слышала, чтобы кто-то это делал. Хотя я, в общем-то, не очень знаю, как принято в столице... Да и что мы можем подарить императору?
— Без понятия. Я тут представил, что у меня есть...
— И...что?
— И пришел к выводу — что это у него наверняка уже есть. А если нет — то вряд ли это ему нужно...
— Да... непросто сделать подарок императору...
— И не говори. Но не хотелось бы опозориться. Знаешь... мне тут в голову идея пришла... насчет того, что мы можем сделать...
— Какая?
— Давай подарим ему зрелище!
— Какое?
— Танец! Который тут никто не видел! Жгучее аргентинское танго, которое танцуют у меня на родине!
— Что-о? Опять необычности? Я уже начинаю бояться твоих идей! Я до сих пор не уверена что мое согласие на это платье не является ошибкой! И я не стану всеобщим посмешищем!
— Не волнуйся. Платье у тебя — то, что надо. А вот если ты в нем еще и станцуешь...
— Эри, я тебя прибью!
— Та ладно! Лучше глянь сюда. Я тебе сделал наброски фигур танго. Смотри!
— Ммм... Это что? Ногу закидывать? Да ты с ума сошел! Даже и не думай о своeм танн... го-о!
— Давай тогда переименуем его в "танец темных магов"? Станем родоначальниками новой моды? Как тебе?
— Уйди от меня! У меня ноги болят от твоих каблуков! Хочешь, чтобы я на них еще и танцевала? На них и ходить-то нельзя!
— Но ты же ходишь? Ноги поболят да перестанут. Боль пройдет, а слава останется. В общем, я арендую... Танец — класс?
— Ты невыносим!
И ходят слухи по домам...
Император Альвеар Хайме сидел за своим рабочим столом в большом удобном кожаном кресле с высокой спинкой и внимательно слушал Робэрто Штольца, своего первого советника. Было время его ежедневного пятнадцатиминутного доклада. Советник, длинноволосый мужчина с слегка вытянутым бледным лицом, одетый во всe черное, с зажатой под мышкой черной кожаной папкой с бумагами, заканчивал обзор экономических новостей.
— Подытоживая поступившие отчеты о количестве собранного зерна, хочу сообщить вашему величеству, что урожай больше, чем в прошлом году... почти на треть... Такой избыток, несомненно, приведет к падению цен на рынках и увеличению торговли с нашими соседями...
Император одобрительно кивнул услышанной новости.
— По состоянию экономики — все. Внешнеполитические новости... Со вчерашнего дня произошло только одно событие, которое, как мне кажется, заслуживает вашего внимания. Причем пристального...
Император вопросительно приподнял правую бровь, ожидая продолжения.
— Моими людьми была перехвачена депеша лазутчика Мине...
— Он у тебя всe пишет? Когда же ты его, наконец, поймаешь? — иронично поинтересовался Хайме.
— Никуда он не денется. Как говорится, ваше величество, сколько веревочки не виться...
— Что-то уж больно длинная эта веревочка. Если память мне не изменяет, третий год она уже вьется...
— Конец близок, ваше величество, конец близок...
— Ладно. И что же он там пишет, наш неуловимый Мине?
— Весьма интересную новость, весьма. В своем донесении он утверждает, что в нашем магическом университете разрабатывается новый вид войск. А именно — боевые свиньи-убийцы!
Император два раза молча закрыл и открыл глаза.
— Повтори, — попросил он, наклонив голову к плечу. — Какие... свиньи?
— Боевые свиньи-убийцы. Неуязвимые для стрел из-за своей толстой щетины, растущей по всему телу, и с огромными клыками, легко пробивающими стальные доспехи панцирной пехоты. Кроме того, они могут становиться невидимыми...
— Это что шутка такая? Или ты занялся дезинформацией, подсовывая Мине всякую чушь?
— Нет, ваше величество, я и мои люди к этому непричастны. Более того! Поверхностный сбор сплетен, произведенный в районе университета, показывает, что все осведомлены о случившемся за его стенами. О том, что в результате, по-видимому, допущенной халатности, там, на свободу, вырвалось четверо измененных животных. Их пытались поймать, но поскольку они были сильно изменены, то это оказалось весьма непросто сделать. В результате их длительного сражения с магами, оранжерея университета, в которой оказались эти животные, была разрушена, а сами они уничтожены. Однако одному из этих монстров удалось стать невидимым. Он не пойман до сих пор, и в университете его усиленно ищут...
— Они что в конец там сдурели, что ли? — возмущенно спросил Хайме, обращаясь к Робэрто и имея в виду магов. — Заниматься такими вещами в столице? Можно сказать, чуть ли не в центре города? А если бы они у них вырвались за стены? Что тогда?
— Не знаю, ваше величество, — развел руками первый советник. — К сожалению, у меня нет осведомителя внутри университета, и я могу делать заключения в этом вопросе, опираясь исключительно на косвенную информацию...
— Как это у тебя нет осведомителей в университете? Не может такого быть! Разве они у тебя не везде? И если нет, то почему я об этом узнаю только сейчас?
— Увы, ваше величество, увы... Вы просто не представляет, в каких неимоверно сложных условиях приходится порой работать. С магами очень сложно. Если с их советом я еще поддерживаю контакты, то с университетом... С университетом у меня таких контактов нет.
— Непорядок, — покачал головой император. — Это можно считать почти провалом. Маги — их нужно держать на коротком поводке. Знать о них все! А у тебя, в университете, где, собственно, они начинают свой путь, никого нет... Робэрто! Я разочарован. Крайне.
Император скорбно поджал губы.
— Все будет исправлено, ваше императорское величество! Уверяю, что в самое ближайшее время я буду получать самую исчерпывающую информацию из стен университета!
— Ладно, посмотрим. Так что там с этими свиньями? История выглядит совершенно безумно. Чтобы Мотедиус вдруг, ни с того ни с сего, взял и проявил такое легкомыслие? В жизни не поверю! Тем более что это прямое нарушение запретов гильдии. Создавать измененных животных запрещено еще со времени падения темного ордена. Ведь так?
— Да, ваше величество. Совершенно верно! Я тоже, как и вы, отнесся к этому весьма скептически. Если бы не одно "но"... А это "но" — сообщение Мине. Похоже, что он придал этой новости весьма большое значение, коль решил его отправить. Значит, в этом что-то есть. Что-то, что следует вам тоже знать.
— Хм... Мине... Да. Три года, которые ты его не можешь поймать... Пожалуй, его мнение не следует сбрасывать со счетов... А что сказал по этому поводу наш уважаемый ректор? Надеюсь, он знает, что там у него творится? Или не знает?
— Ваше величество, я не делал ему официальный запрос.
— Почему?
— Мне показалось, что вам лучше самому, напрямую, спросить его. В этом случае можно ожидать, что он не будет затягивать с ответом. Вы же знаете, как гильдия магов все "быстро" делает!
— М-да... знаю... Хорошо. Я его сам спрошу. Тут как раз бал на носу. А ты пока собери мне к этому времени всe... по этим свиньям... Чтобы такое творить, нарушая все запреты, нужно иметь весьма важные причины. Весьма важные... Очень мне хочется знать, какие... Я посмотрю твой доклад и решу, стоит ли мне вообще говорить с Мотедиусом или, может, следует сразу за варговской пятеркой посылать? Дабы прочистить мозги кой-кому в магическом совете... Тебе все понятно?
— Будет исполнено, ваше величество... — согнулся в легком поклоне Робэрто.
— Хорошо. Закончили с этим. Что у тебя с эльфами?
— Молчат, ваше величество, молчат! — сокрушенно покачал головой первый тайный советник.
— Ладно. Пусть молчат. Продолжай слать им приглашения.
— Как прикажете, ваше величество...
Эри
— Ну что, все? Выходим?
— Да! — предварительно набрав полную грудь воздуха, выдохнула Стефи.
Я еще раз кинул взгляд в большое зеркало, в котором отражались мы с ней. Оба в больших, до пола, черных плащах со сложенными за спиной капюшонами, заколотых у горла круглыми серебряными застежками. Внизу, на отворотах, видна подкладка кроваво-красного цвета, беззастенчиво копирующая дизайн вампирских плащей, позаимствованный мною из земных фильмов. Подумав о том, что уж, коль мы идем на "парное выступление", то и одеться следует похоже, я напрягся и сделал небольшой парадно-выходной "ансамбль" для черных магов. Однако, если с самим собой я всегда мог договориться в плане одежды, то со Стефанией приходилось преодолевать баррикады отсталого мышления и завалы понятий приличного-неприличного.
Для начала она мне напрочь зарезала идею юбки с разрезом. Я так представлял себе ее бальное платье — прямая черная юбка почти до пола и сбоку разрез до верха бедра, выставляющий на обозрение стройную ножку в темном чулке. А вот дудки!
— Я такое не одену! — заявила мне Стефи. — Даже и не думай! Это просто позорище в таком на бал прийти. Нет!
Уперлась, как какой-нибудь моллюск в своей раковине, из которого его хотят вытащить. Всеми конечностями и частями тела, даже не приспособленными к упиранию.
— Ладно, — терпеливо сказал я, поняв, что через этот рубеж обороны мне не пройти. — Что ты скажешь на это?
Консенсус нашли на свободной широкой юбке. Складки, образующиеся на ней, должны были придать большую легкость и зрительно дать больше движения. Еще я прикинул, что если использовать легкий материал, то при быстром перемещении вперед, ткань будет облегать танцовщицу, показывая линии бедер. Стефи, похоже, об этом не задумалась. Ладно, договорились. Перешли к длине. На балах носили — "в пол, до упора и шО-обы волочилось".
— Сделаем короче, — тоном, не допускающим возражений, сказал я. — Так, чтобы снизу мелькали туфельки!
— Зачем? — не поняла она.
— Мелькание женских ножек притягивает мужские взгляды. Это весьма эротично.
— Что?
— Приятно для разглядывания.
— Да? — недоверчиво ответила Стефи и, отставив в бок из-под юбки правую ногу, принялась изучать свою небольшую ступню в коричневом кожаном башмачке.
— И что в ней такого? — спустя несколько секунд спросила она, повертев еe и так и сяк. — Нога как нога. Что в ней разглядывать?
— Эхх... — глубоко вздохнул я, подумав про себя, — вот деревня! И пояснил: — Вид ее побуждает к фантазиям — а что там дальше? А если сказать точнее — а что там выше? Тебе ясно?
— Давай, ты не будешь говорить мне фривольности?
— Ты спросила, я ответил. Без всяких недосказанностей и полунамеков. Как есть. Или ты предпочитаешь иносказания?
— Ммм... Да нет...
— А что тогда?
— Просто как-то странно. Ты мужчина, а спокойно разговариваешь на такие... такие непривычные темы... Эри, у тебя что, сестра есть? Ты мне не говорил!
— Нет у меня сестры. С чего ты взяла?
— Откуда тогда ты все это знаешь? Ты ведь не девушка, чтобы разбираться в женских нарядах.
— Хм... скажем так: я в детстве очень много читал. Тебя устроит такой ответ?
Стефи такой ответ не устроил. Наклонив голову, она пристально, с подозрением меня разглядывала.
Похоже, ей пришла в голову мысль, что у меня было достаточно много женщин. От которых я всего этого и понахватался. Ну и ладно! Сама себе все объяснила, и я, как толкователь, не нужен. Замечательно.
— Значит, мы с тобой о длине договорились?
— Да, — нахмурившись, кивнула Стефания.
— Отлично. Переходим к обуви... Смотри сюда...
Я нарисовал ей часть ноги, обутой в туфельку на высоком каблуке. Открытую туфельку с небольшим задником, широкой лямкой для удержания ноги спереди и ремешком вокруг щиколотки. Короче, вышли почти босоножки, по максимуму открывающими стопу и пальцы.
— Угу! — одобрительно кивнула Стефи. — Красиво! Мне нравится. Я таких не видела.
— Ну и отлично, — сказал я, обрадовавшись, что согласие достигнуто так быстро. Знал бы я, сколько мне с этими туфлями потом мудохоться придется, я бы так не радовался. Высокий каблук предполагает большую нагрузку на подошву. Поэтому она должна быть прочной. Плюс еще и легкой, чтобы хозяйка сих шузов не устала бы их таскать уже к середине бала. На Земле в качестве такого материала используют пластик. Но тут нет пластика! Все, что здесь есть — это металл и дерево. Пришлось идти к столяру. Короче, туфли делал краснодеревщик с офигевающим выражением на лице от осознания, чем он вместо производства шкафов занимается. Ничего, ничего! Горизонты бытия раздвинуть всегда полезно! Плохо было то, что у него поначалу ничего не получалось. Колодка выходила тяжелая и неудобная. Стефи, когда влезала в эти экспериментальные модели, пищала, что ей неудобно, жмет и вообще ходить нельзя. На третий раз столяра, видать, почувствовавшего вызов его мастерству, осенило. Он добыл где-то редкого дерева, с каких-то местных тропических остовов, и из него сделал третий вариант обувки. И нужно сказать, что с ним он угадал. Сделанная из заморского красноватого дерева с желтоватыми прожилками, подошва вышла — то, что надо! Легкая, прочная и даже немного пружинила. Почти как пластик. И на ногу отлично села. Стефи уже не пищала, когда их обувала. Тут возникла следующая проблема.
— Ой, как высоко! — вскрикнула она, встав на каблуки и балансируя для устойчивости руками. — Как же на них ходить?
