— Каждый ест из своей тарелки, — философски ответил я ей на это, беря в руки ложку. — Они тебя приглашали к своей? Мм-м? Нет? Ну и что ты тогда переживаешь? Смотри, какая замечательная ушица из маленьких карасиков! С петрушечкой, с морковочкой, с жeлтыми жиринками сверху... А пахнет — уу! Прелесть! Давай, садись! Ты же есть хочешь.
— Ну... мне неудобно... У меня есть своe...
— Брось. Я тебя приглашаю. Баронесса Терская, не окажете ли вы мне честь, отобедав вместе со мною? Прошу вас, сиятельная госпожа!
И приглашающий жест с полупоклоном. Стефи сдалась. И с тех пор завтракали, обедали и ужинали мы вместе. За белоскатерным столиком, под тентом, на "облачных" стульях. А прислуживал нам слуга в белом переднике, красной рубахе с завeрнутыми рукавами и чeрных широких шeлковых штанах украинского покроя. Хотел я было в чeрную ливрею и белые перчатки его обрядить, но это оказалось слишком сложно. Да и английской чопорности у него не было ни на грамм. Весь смысл костюма терялся. А вот красная рубаха — его менталитет, пусть ходит... "Облачные" стулья я опять у Абасо позаимствовал. Очень удобно. Сидишь, на пушистой, обволакивающей белой клубящейся штуковине, которая мягко пружинит под тобой, подстраиваясь под все особенности тела. Со стороны — вид вообще потрясный. Двое сидят на облаках. Сперва, когда мы со Стефи на них вкушали, весь отряд, включая охрану, которая вообще должна была смотреть в другую сторону, только на нас и глазел. Потом пообвыкли, но сначала эффект был сногсшибательный. Некоторые, в основном магистры, подходили, спрашивали — а что такое? Но я, сославшись на секреты дома, показать — показал, но как делается, естественно, не рассказал. Молодежь тоже сунулась, но я им поведал про свой замечательный слух, которым слышал, как они зубоскалили впереди колонны, избрав меня и мой фургон предметом плоских шуток. Думали, не слышу? Ага, щас! Заклинание Абасо "шeпот леса" всe слышит... Тем более что когда едешь — делать нечего. Иногда интересно, о чeм там треплются во главе отряда? Короче, они отвяли. Стефания, конечно, прекрасно видела, что пропасть между нами и ими не уменьшается, а даже наоборот, растeт, но ничего по этому поводу говорить не стала, чем меня весьма порадовала. Похоже, у неe появился более адекватный взгляд на жизнь. Хотя, а что ей было говорить? Еe выбор — между мной, симпатюлей, со всеми удобствами (хе-хе) и ими, недружелюбными по отношению к ней, был очевиден. Но тут был один нюанс.
— А как насчeт того, что посторонняя девушка ходит к постороннему мужчине? — как бы невзначай, даже не глядя в ее сторону, поинтересовался я у Стефании. — Помнится, ты как-то придавала этому значение...
Был вечер. Мы с ней закончили чаeвничать и, откинувшись в Абасовских "облаках", почти в горизонтальном положении наблюдали, как в тeмно-синем небе, уже с явным оттенком черноты, появляются яркие звeзды. Стефи не ответила, не отрываясь, смотря нанебосвод. Я решил, что она не услышала, занятая своими мыслями, или сделала вид, что не услышала.
"Знаешь, — неожиданно перешла она на мыслеречь, по-прежнему смотря в небо, — я много думала над тем, что произошло... И над тем, что ты говорил...."
"И..? Чем дело кончилось?"
"Это всe мечты..." (Эмоция грусти.)
"О чeм ты?" (Непонимание.)
"Про Диния. Знаешь, я действительно его люблю. И не потому, что он принц и наследник... Нет. Просто так. Люблю и всe. Без этого. Ты понимаешь?" (Эмоции нежности и трепетного отношения к маленькому огоньку.)
"Мм-м... пожалуй..." (Эмоция осторожности.)
"У меня такое чувство, что это на всю жизнь... (Твердая уверенность.) Но... я не принцесса. И нам никогда не быть вдвоeм..." (Светлая печаль прозрачного осеннего леса.)
"Никогда не говори никогда". (Предложение борьбы.)
"Нет. Правда. Этого не изменить. Так распорядилась судьба. (Уверенность.) Но мне больше никто не нужен. (Твeрдая уверенность.) Я решила, что замуж я не выйду. Я стану знаменитым магом. У меня много силы, и я ведь действительно могу сделать что-то полезное и нужное для людей. (Уверенность.) А про то, что обо мне станут говорить — плевать я хотела..." ( Равнодушие, насмешка.) А особо наглых я буду вызывать на дуэль! ( Жeсткость, жестокость, решительность.). Посмотрим, что они потом скажут". (Злорадство.)
"Круто!" ( Одобрение и уважение выбора.)
"Ты мне поможешь?" (Требовательность.)
"В чeм именно?" (Интерес.)
"Помоги мне пожалуйста научиться магии!" (Яркое желание.)
"Я? Разве ты не учишься?" (Лeгкая ирония.)
"Учусь. Но мне кажется, что ты можешь это сделать гораздо быстрее и лучше". (Уверенность.)
"Но ты же не хотела заниматься тeмными делами? (Лeгкая ирония.) Или ты имеешь в виду "зелень"?"
— Без магии я вообще... никто. (Самоуничижение.) Хель дала мне силу. Значит, в первую очередь я должна научиться управлять ей. Заставлю всех считаться с собой! (Ожесточeнность.) Научусь, а потом буду целительством заниматься. Как ты тогда, когда мы ездили на рынок, говорил". (Уверенность.)
"Хм... Жeстко, жeстко. (Одобрение.) Многие будут плакать". (Смешинка)
"Пусть плачут..." (Лeгкая улыбка.)
"Хм... Можно попробовать. Все равно сейчас особо делать нечего..." (Раздумье.)
"Спасибо! Тогда я переезжаю к тебе?!" (Энтузиазм.)
"Куда это... ко мне?" (Недоумение.)
Я повернул голову и с удивлением уставился на неe.
"В твою карету. Можно будет в дороге магией заниматься!" (Энтузиазм, бьющий фонтаном.)
Стефания тоже повернула голову и встретилась своими глазами с моими.
— Чтобы ты еe разнесла и мы пошли пешком? Нет уж, дудки! — вслух произнeс я.
— Но можно заниматься чем-нибудь... таким. Неопасным. Научи меня щит ставить! Я ведь так толком и не научилась...
— И где ты собираешься у меня... разместится? На соседней койке, что ли? Тебе не кажется, что это... совсем уж?
— Зачем? Там, где кресла. Я помещусь. Возьму постель, на которой сплю, постелю и всe. Я тебе мешать не буду...
— М-да? Красавица, а ты слышала такую фразу, что в одну воду можно войти только один раз? Это в смысле того, что обратного пути уже не будет. Понимаешь?
"Хороший повод, что бы осуществить задуманное. Правда?" (Азарт, решимость.)
"Сжигаешь за собой мосты? Это нынче не модно... и опасно". (Сомнение такой необходимости, нежелание связываться.)
"Ну и что? (Уверенность в своей правоте.) Я решила! А знаешь, как холодно в палатке? Всe тело немеет. Я утром разогнуться не могу. Всe болит..." (Страдание.)
— Теплый фургон в обмен на репутацию? Забавно...
— Я не выйду замуж. Я решила. И меня это не волнует.
— И что? Репутация нужна только для этого?
— Ты же сам говорил, что я тeмный маг и могу позволить себе гораздо больше, чем другие... Гораздо больше... ну пожалуйста... Эри...
Стефания просительно смотрела на меня.
— Да не жалко.. в общем-то... пола. Чего его жалеть... Как хочешь. Решила так решила....
Так Стефи стала путешествовать вместе со мной. Что, ессстественно, послужило поводом для разговоров всего отряда. Нас обоих разглядывали, шушукались, бросая в нашу сторону многозначительные взгляды. Но все держались в рамках приличий. Никто себе не позволил открыто давать комментарии. То ли народ попался интеллигентный, то ли все помнили про мой хороший слух и не хотели связываться... Стефания надела на себя маску холодного высокомерия и носила еe, не снимая весь день. Исключение делалось только для меня. Вещи она перенесла, кобылу свою пегую сдала на попечительство моему слуге, выполняющего роль конюха. С этой кобылой... Короче, перед самым отъездом, конюх произвел внезапную замену в лошадином составе, заменив одного тяжеловоза. По моей задумке чeрную карету тянет четвeрка чeрных жеребцов. Стильно. Антуражно. В канве. Когда я увидел, что один из них рыжий, я просто обалдел. Ведь было же куплено четыре чeрных!
— Откуда взялась эта рыжая скотина? — поинтересовался я у конюха, как только его увидел.
— Господин, копыто у него загнило.
— Что значит загнило?
— Болячка такая. Внутри. Кость гниeт. Такую лошадь только на живодерню.
— Ну а куда ты смотрел, когда покупал?
— Недосмотрел, господин. Простите меня... Сразу не увидел, а потом смотрю — прихрамывает. Постучал по копыту — а он дергается. Больно. Всe ясно — гниль.
— Ладно, понятно. А рыжий откуда?
— Дык я его поменял у торговца, который нам лошадей продал.
— И что, он поменял? Вот так просто взял и поменял? — с недоверием спросил я.
— Не просто, — вздохнул конюх, похоже припомнив процесс обменна. — Сначала не хотел. Но когда я ему сказал, что мой господин тeмный маг и что он будет очень недоволен проданной ему больной лошадью, он передумал. Но чeрных у него тогда не было. Только пегие и рыжий. Ну, я взял рыжего.
— Лучше уж пегого, — теперь уже вздохнул я. — А напрячь торговца, чтобы он нашeл чeрную масть, слабо было? Он же не один там, поди, на рынке, лошадьми торговал? Уж если пугать, так пугать...
— Господин, времени уже не было. Всe в последний момент открылось. Если бы он пошeл искать, мы бы опоздали в университет.
— Ясно, — сказал я, — такой выезд испортили... Ладно, хоть не в дороге всe выяснилось...
— Да, да, — обрадовано закивал головой конюх. — Вы не сомневайтесь, этот хорош. Здоров. Гольшитской породы. Кением кличут. Молодой совсем.
— Кем, кем? — переспросил я.
— Кений. Кличка у него такая, — пояснил конюх.
— Ну-ну, — прокомментировал я.
Этот Кений мне сразу не понравился. Я и так лошадей не люблю, а у этого морда вообще дурная и восторженная. Абсолютно идиотское выражение. Все лошади как лошади — рядом с кормушкой стоят, жуют, отдыхают после длинного дня. Этот же, как только отвязали, сразу куда-то скакать рвeтся. Душа ему, что ли, не тяжеловоза, а рысака досталась? Даже не пожрeт толком — скакать! Шило под хвостом. После того как его два раза ловили, веселя охотой весь лагерь, конюх стал его стреноживать. Вроде вопрос решился, но тут появилась кобыла Стефи. И так она, видно, ему понравилась, что воспылал он к ней неземной любовью. Та от него шарахается, а он из рук и постромков рвeтся — пустите, мол, к ней, не могу, мол, без неe! Целая история — запрячь его и распрячь. А вечерами и ночами он — ржал. Подругу звал. В конец задолбал этот трубящий в ночи слон! Тут спать охота, а эта зараза фургон раскачивает, с привязи рвeтся, да ещe и ржeт!
— Слыш, скотина, — как-то после бессонной ночи, смотря в его глупые зенки, зловеще прошипел я, — я тебя на колбасу сдам! При первом же подвернувшемся случае. Ты понял, придурок рыжий?
Ничего он не понял, судя по выражению его вытаращенных шаров. Стали кобылу привязывать вместе с другими лошадьми. Затихло. Но ненадолго. Как-то просыпаюсь среди ночи от какого-то непонятного звука.
Хрум.. хрум...
Что за ерунда? Лежу, напряженно прислушиваюсь.
Хрум! Хрум!
Мыши, что ли, завелись? Вроде звучновато... для мышек-то?
Хруп!
Мыши-мутанты? Я осторожно, с опаской, спустил ноги на пол (вдруг цапнут?), встал и пошeл разбираться. Оказалось — Кений фургон грызeт! То ли скучно ему, то ли ужасно полезные микроэлементы в древесине обнаружил... скотина. И поменять его не на кого. Тяжеловоз редкой породы, повышенной тяговой мощности. На каждом углу такие не продаются. Нужно ждать оказии, а пока — терпене, терпение и ещe раз терпение в ожидании избавления от этого животного.
В общем, как и положено, в дороге были приключения, скрашивающие скуку от перемещения из пункта А в пункт Б. Далеко всe-таки ехать. Две недели дороги до точки сбора. Конечный пункт — замок Крондоф, гнездо мятежников, которое мы должны выжечь калeным железом. Ладно, посмотрим, как тут проводят полицейские операции... по принуждению к миру.
Эри
Почти месяц спустя.
— Скальпель...
— Зажим...
— Пинцет с тампоном...
— Ещe тампон...
Со скептически оттянутым правым уголком губ, я стоял позади оперирующего магистра и его помощников, ожидая, что, может, о нас вспомнят. Уже неделя, как наш отряд, наконец, добрался до этого Сихотского замка. Чeрт бы его подрал... И заодно тех, кто нас сюда услал, в эту Тмутаракань... Небольшая плоская долина, покрытая рыжей травой, из которой местами торчат большие серые камни, с острыми краями. По дальнему краю долины начинаются скалы, по цвету такие же серые. Замок, он же гнездо мятежников, изящно вписан в стену одной из скал. Да так вписан, что Сихот до него долезешь.
Были бы у меня крылья, проблем бы не было, оценивающе окидывая взглядом массивные серые стены, нависающие над долиной, подумал я. А так... Даже интересно, как они его собираются брать? Карабкаясь вверх по скользким камням? Это будет ещe то шоу...
Место было тут очень негостеприимное. Жухлая трава, серые скалы, тусклое небо, постоянно покрытое облаками. Плюс частый мелкий дождь и холодрыга, как будто лето вообще не планировалось. Дивное местечко. Кому тут понадобилось жить? Неужели нельзя было спуститься немного вниз? Хорошие места, зелень, тепло... Понятно, почему они взбунтовались. Поживи в такой серятине и сырости — взбунтуешься... Очень удачно, что я в фургончике поехал. В палатках жить в таком месте совершенно некомфортно.
— Зажим...
— Иголку...
Ну вот, похоже, о нас опять забыли... Впрочем, магистра я не виню и вполне могу его понять. Тут нужно, чтобы пациент не помер. Некогда студентам показывать — посмотрите сюда, гляньте на это. Это же не плановые операции, когда есть некий запас времени, поскольку оперируемый тоже имеет некий "запас прочности". Здесь рублено-колотые раны, большие кровопотери, повреждение жизненно важных органов и раненый может в любой момент откинуться. Не до студентов. Да и вообще, нужно сказать, наше появление тут никого особо не воодушевило. Начальник штаба, который лично пришeл взглянуть на нас с целью прояснить для себя вопрос: "А как нас можно использовать?", куксился и разочарованно поджимал губы. Толку с первокурсников — да практически никакого! Выразив вслух искреннее недоумение нашим появлением, он всe же "прикрутил" начинающих магов к "военной машине". Старшекурсников, умеющих творить более-менее приличные заклинания, отправили в команду боевых магов, под их начало. Оставшихся, то бишь нас, определили в отряд целителей. В качестве помощников и стажeров. В течение двух последних недель, когда стало известно, что мы едем на войну, магесса Элеона, излучая в ментале неприкрытое недовольство, торопливо натаскивала всех на заклинание поддержки. Суть его в том, что целитель с помощью магии поддерживает жизненные силы больного, не давая тому умереть. Заклинание третьего курса, между прочим! Магесса была очень зла на такое нарушение последовательности процесса обучения. Она даже один раз, видно, увлeкшись, начала говорить, что именно она думает по этому поводу, но быстро одeрнула себя и захлопнула рот. Правильно. Сор из избы выносить не нужно. Комментировать решения совета магов студентам — моветон. Короче, кто как, кое-как, наперекосяк, но разучили. Кроме нас со Стефи. Она-то понятно. Целитель лишь условно. А я? А я устроил саботаж, рассудив — зачем оно мне это сплющилось? Вот буду я ещe свою энергию всяким низшим отдавать! Раненых на войне мало не бывает. Небось, только и будут подтаскивать. Выжмут тебя насухо, а потом будешь ползать, как осенняя муха. Да и вообще... Кто они мне такие? Да никто! И на эту войну я не подряжался — меня послали. Ну как послали, так я и поехал... Я дул щeки, делая вид, что вкладываю усилия, но ничего у меня не получается. Раздражeнная гонкой и нервотрeпкой магесса отбросила педагогические политесы и при всех прочитала мне мораль по поводу моих слабых стараний и бездарных успехов. На что я ей спокойно ответил, что мне, скорее всего, мешается моя темная сторона силы и вообще, в такой нервной обстановке нормально делать что-то — решительно невозможно! Со вторым пунктом моей отговорки Элеона была полностью согласна, поэтому больше она меня не прессовала и отстала. Да, впрочем, и времени у неe на прессинг уже не было. Хотя, на самом деле, "поддержку" я вполне изучил. Даже более действенную еe разновидность. Как? Привет от Хель! Хе-хе... Но об этом никто не знал. Поэтому, когда начальник штаба закончил распределять членов нашего отряда, он был весьма озадачен вопросом — куда девать меня со Стефи?
