Битва за Эллиоты. Часть 3

Вот и сегодня, проверив всё ли в порядке в доме и во дворе, задан ли корм живности, и выделив Чжань Ли необходимые для приготовления еды продукты, Аюми осмотрела утренний улов её старшего сына и позволила его оставить китаянке себе. Вообще-то продукты Аюми выделяла не только на семью. Но и на прислугу. С учётом детей Ли. Но дядя Андрей рассказал про то, как можно ловить рыбу, используя приливы и отливы. Соорудив ловушки. Попав в которые, рыба оказывалась на берегу. Не имея возможности уйти на глубину. Становясь лёгкой добычей. И теперь, подобная рыбалка на обсыхающей, в отлив, части бухты стала главным занятием китайских детей. В том числе этим занимался и старший сын Чжань Ли. Каждый отлив, бегая проверить свои ловушки и принося добычу домой. Которую дядя Андрей распорядился покупать, отдавая Чжан стоимость покупки. Или позволять продавать добычу сына на рынке. И вот сделав все дела по дому, дав задание по работе над мультфильмом для Оливии, Аюми собралась в дорогу. Положила в корзину лично приготовленные ею лакомства и выпорхнула за ворота.

Но стоило ей сделать несколько шагов к уже стоявшей возле тротуара коляске рикши, как услышала сзади знакомый голос английского репортёра:

— Прошу прощения мисс Кода. Или к вам надо обращаться мисс Вирениус? Вы не уделите мне несколько секунд?

Девушка остановилась и медленно обернулась:

— Что вы хотите, мистер Бенджамин? И моя фамилия Кода.

-О-о-о, мисс запомнила моё имя, — улыбнулся англичанин, — Мне бы хотелось услышать ответы на несколько вопросов. Ответы, на которые вы можете знать. Первый вопрос, что случилось с адмиралом Вирениусом?

— А вам мистер — это зачем? — послышался от двери голос Оливии.

Англичанин обернулся и, увидев ещё одну девушку, восточной внешности и в японской одежде на миг стушевался, но тут же представился, протянув Оливии свою визитку:

— Корреспондент 'Daily Mail' Бенджамин Норригаард, вот моя визитка. С кем имею честь общаться?

— Зовите меня Оливия, мне так удобнее, — улыбнулась девушка, — но с чего у вас такой интерес к адмиралу?

— Но это не японское имя, — попытался настоять на своём англичанин. На что японка твёрдо ответила:

— Мне так удобнее, но вы не ответили на мой вопрос.

— Хорошо миссис Оливия...

— Мисс Оливия, — поправила девушка.

— Хорошо мисс Оливия, адмирала Вирениуса обвиняют в пиратстве, работорговле и ещё во многом в чём. Правительство Великобритании настаивает на честном и открытом суде, но уверяют, что адмирал чуть ли не при смерти.

— Да, его превосходительство, ранен, — согласилась Оливия, — и сейчас в госпитале. Но с чего по отношению к такому воину вдруг такие глупые обвинения?

— Вы называете их глупыми? Вот вы в этом доме кто? — тут же стал наседать Норригаард, — Вас же удерживают тут насильно? Ведь вы же подданная микадо?

— Меня, удерживают силой? — приподняла бровь Оливия, — Да за то, чтобы стать компаньонкой Аюми, среди нас была большая конкуренция. Это раз. Второе, мне тут совсем неплохо платят. Конечно, получается, не очень сильно больше, когда мы все содержали клуб в соседнем городке. Но зато тут интереснее. А так да, я из Японии.

— Вы содержали клуб? — репортёр достал блокнот и стал что-то быстро писать, — Но откуда вы взяли деньги?

— Нам помогли, — улыбнулась Оливия, — Было необходимо место, где русские офицеры могли бы поесть и отдохнуть. Мы все совместно заключили контракт, с градоначальником города Дальний. И все остальные девушки, сейчас неплохо живут, на прибыль с этого проекта. Но вы, кажется, пришли не для этого?

— Просто про захваченных японок говорят, что вас насильно удерживают, продали в рабство, — тут же произнёс репортёр, — И что вас там заставляют обхаживать русских офицеров.

Оливия улыбнулась, взглядом показав Аюми на стоявшую рядом с ней коляску рикши, а потом ответила:

— Я бы так не сказала, что удерживают насильно, скорее удерживают обстоятельства. Например, у меня скоро закончиться контракт с японским флотом. И мне совсем не хочется, снова попасть на станцию утешения, при флоте. Мне лучше пока остаться здесь. Да и вы сможете сами посетить клуб и поговорить с остальными.

— Доступ в порт Дальний, для меня закрыт, там что-то не понятное и связанное с секретностью, — развёл руками Норригаард, — Быть может, вы, если вы столь свободны в своих действиях, через адмирала Вирениуса, поможете мне получить разрешение побывать в городе Дальний и посетить этот клуб. Вы сами оттуда-то давно?

— Тут я вам ничем не могу помочь, — усмехнулась Оливия, проводив взглядом коляску с Аюми, — К сожалению, адмирал был ранен в битве. И сейчас в госпитале. И уже несколько недель мы полностью живём только тут.

— Ранен в битве? — удивлённо произнёс корреспондент, — Миссис Аюми. вы не знаете деталей? Просто говорят, его ранил кто-то из великих князей. И уверяют, что вы присутствовали...

Англичанин обернулся, но не увидел Амию рядом с собой, а только проводил взглядом коляску рикши, из которой выглядывал зонтик девушки. Когда же он обернулся, то Оливия уже заходила в дом. И тогда англичанин метнулся вперёд и схватил японку за руку.

— Отпусти, немедленно отпусти, — тут же прошипела Оливия, зло, посмотрев на англичанина, — Или я позову полицию.

Тот тут же отпустил девушку. Мгновенно осознав, что девушка полностью не зависима, от чужой воли. А вполне свободна, в своих действиях и предпочтениях. И поэтому репортёр быстро проговорил:

— Мне надо знать. Как это случилось. Говорят, и вы там были, когда ранили адмирала.

— Мы? — с ноткой удивления в голосе, но при этом насмешливо глядя на Норригаарда, ответила Оливия, — Да кто же нас возьмёт в битву. Из которой адмирала и доставили в госпиталь. И только тогда мы и узнали об его ранении. И мне надо идти. У меня есть работа.

— Хорошо миссис Оливия, — англичанин сделал шаг назад, — Только пара вопросов. Как сильно ранен адмирал и что у вас за работа?

— Я его не видела. Только слышала, что он чуть ли не при смерти, — ответила японка, — А так, я помогаю Аюми делать синематографические репортажи.

И за ней закрылась дверь дома, а рядом с собой, англичанин услышал голос подошедшего русского городового:

— Шли бы вы, от сюда, господин хороший. От греха подальше. Не видите ли разве, что не желают, вас, господа в этом доме, видеть.

7

Госпиталь — это всегда крайне неприятно, мягко говоря. Это боль, это развивающаяся инфекция. При весьма грубых методах работы. И весьма грубых, используемых инструментах. При полном отсутствии антибиотиков. И весьма примитивных обезболивающих средствах. Конечно попав в госпиталь и придя в себя, адмирал Вирениус тут же заикнулся об новейших веяниях в медицине. О влиянии плесневых грибков на микрофлору. Хотя сам он отлично понимал, что если что, то это его не спасёт. Хотя и говорил об очистке солей пенициллина от примесей ацетоном, с последующей экстракцией эфирами, в частности грушевой эссенцией. И главный врач Морского госпиталя доктор медицины Обезьянинов Михаил Николаевич оказался впечатлён первыми результатами исследований. Начатых в его госпитале, с подачи адмирала Вирениуса[3]. Но адмирал не обольщался, понимая, что первые подобные препараты появиться в крепости не скоро. Далеко после осады. К счастью оперировал его главный хирург главный хирург крепости и 3-го Сибирского армейского корпуса, доктор медицины Гюббенет. Да и сепсис миновал его, так что теперь адмирал находился в той самой палате, где он навещал, в своё время, Такео Хиросе. И как только прогноз, на его выздоровление стал благоприятным, к адмиралу стали пускать посетителей. Вот и сегодня к адмиралу заглянул, ставший полковником, Мордовин. Увидев которого, адмирал искренне обрадовался:

— Проходите, проходите, Порфирий Александрович. И давай те без чинов. Вижу вас можно поздравить.

— Спасибо Андрей Андреевич, спасибо, — расплылся в улыбке новоиспечённый полковник по адмиралтейству и присел рядом с адмиралом, — Вы то сами как, Андрей Андреевич? Когда ждать назад?

— А что, всё так плохо? — внимательно посмотрел на полковника адмирал.

— Нельзя сказать, что плохо, — покачал головой Мордовин, — Но вот его превосходительство контр-адмирал Лащинский, как поднял свой флаг над 'Отважном', так всю деятельность стал сводить к обороне только Порт-Артура. Ни в Дальнем, ни на Эллиотах так, ни разу и не появился. А все работы стал сворачивать. Даже не знаю, сможем ли 'Гром' поднять. Не говоря уже про 'Витязь'. Ну и работы по тем нашим проектам, что при вас разрабатывать начали, в жизнь притворять не позволяет. Нет официально не запретил, как-никак должность он только исправляет, продолжая быть командиром третьей броненосной бригады. Но ни времени, не ресурсов не даёт. А мы только пулемёты под пистолетный патрон делать собирались. Огнемёты, до приличного уровня довели.

— Что, пулемёты реже клинить стало? И баллоны не текут? — тут же поинтересовался Вирениус.

— Клинит, Андрей Андреевич, пулемёты клинит, — вздохнул Мордвин, — Я их стараюсь отлаживать. Так что сейчас пулемёты работают более стабильно. А проблему с баллонами для огнеметов, похоже, решить получилось. Клепаем их исправно. Бракуем не каждый второй, как было, а только каждый пятый. И эти миномёты, из пушек с надкалиберными минами, мы уже начали было делать, но его превосходительство контр-адмирал Лащинский приказал остановить работы. Как не интересующие флот.

— Понятно, — поморщился Вирениус, — похоже, придётся написать письмо, Михаилу Федоровичу. Дабы он не мешал работам. А что такое с 'Громом' и 'Витязем'? Что случилось?

— Так его превосходительство, сейчас все транспорта бросил на вывоз грузов из Инкоу. Даже вспомогательные канонерки. Вот грузы на Эллиоты и не доставляются. Там все полностью на своих запасах сидят. Да и все суда с водоотливными средствами отозваны. Так что там обходятся тем, что уже есть, создавая кессон на палубе 'Грома'. И заделывая отверстия тем, что под руку попадётся. И все драги сейчас мины убирают, под Порт-Артуром. 'Баян' возвращаясь на мине подорвался. Так что 'Посьета' из дока вывели, поставили 'Баян'. А в результате 'Витязь', всё так на борту и лежит.

— Понятно, может быть в решении Михаила Федоровича и есть резон. Инкоу явно под угрозой. А грузы надо в крепость доставить. Но письмо я ему всё-таки напишу, с просьбой посодействовать вам, Порфирий Александрович. А что с 'Ясимой'. Что-то с неё снять получилось?

— Увы, нет, Андрей Андреевич, не много. Сразу после гибели только бумаги в рубке собрали. И дальномеры с оптическими прицелами сняли. А сейчас наши силы на Эллиотах минимальные. Корабль, как бы на нейтральной полосе оказался. Наши дозоры южнее, японские севернее. Да и корпус корабля только в отлив выступает. В прилив только мостик, мачты и трубы из воды и торчат.

Вирениус поморщился:

— Не вовремя меня ранили. Будь моя воля, я бы и главный калибр с броненосца снял бы. И крепости передал бы. Благо там, на броненосце не башенная, а барбетная установка. А её гораздо легче демонтировать. А потом для крепости на берегу собрать. И это, не говоря уже про вспомогательный и противоминный калибр. Хоть проси выписать из госпиталя и направиться долечиваться дома. Благо есть одна идея, Порфирий Александрович. И говорят японцам она очень сильно не понравилась. Когда их корейцы этим три сотни лет назад поподчивали. И кстати все высушенные бездымные пороха проверили [4]?

— Да проверили, и проверяем, все партии, — согласно кивнул Мордвин, — Хотя динамита в Дальнем обнаружено изрядно, но возможность использование высушенного пироксилина и порохов для снаряжения гренад и мин для миномётов оценили. Динамит лучше. А что за идея? Да и не старовата ли идея. Три сотни лет прошло.

— Идея называется хвахча, — адмирал протянул полковнику листы бумаги, — Брались стрелы, на них монтировались примитивные ракеты. Всё это укладывалось в пусковую установку, с сотней подобных стрел. А потом всём это выпускалось практически залпом по японцам. В результате корейцы, которые в той войне победили, поговаривают, что японцы были впечатлены, по самое ни хочу. И три сотни после этого на материк не совались.

— Солидно, Андрей Андреевич, — в задумчивости произнёс Мордвин, — Предлагаете подобными стрелами снова японцев поподчивать. Если удачно и массированно накрыть, то думаю японцам, как тогда, мало не покажется.

— Не стрелами, ракетами близкими к ракетам Засядько, — покачал головой адмирал, — Только делать их из жести и оперёнными. Да и сопла не наружу выводить, а прямо там, в корпусе и монтировать. Что бы получалась эдакая стрела. Только из перекалённой жести, с оперением, и заострённым наконечником, снаряженным динамитными шашками. В зависимости от диаметра стрелы с двумя тандемными шашками. Или там шестью, а то и восьмью динамитными шашками в заряде. Три или четыре шашки, соответственно соединены в связку. И две связки расположены тандемно в боевой части. Заряд пороха брать из этого высушенного трофейного. В пушках его лучше не использовать. А вот в такую ракетную установку, почему бы и не снарядить. Ну и в установке может быть от девяти, то двадцати пяти направляющих. Займётесь, Порфирий Александрович?

— Если время и ресурсы будут, Андрей Андреевич, то можно и заняться, а зачем жесть то перекаленною делать? Она же при ударе трескаться будет. И ракета будет разрушаться.

— А это, что бы усилить поражающие свойства ракеты, Порфирий Александрович, — произнёс, глядя в глаза полковнику Вирениус, — Если делать корпуса из перекалённой жести, то они при попадании в цель будут трескаться. И под действием взрыва динамита, недогоревшие частицы пороха будут разлетаться, накрывая цель облаком пламени. Если же делать корпуса из мягкой жести, то разрываться будет только та часть, где находиться боевой заряд. А большая часть порохового заряда так и догорит в корпусе ракеты.

— Но, Андрей Андреевич, ракета крайне неточна. Куда она полетит и куда упадёт одному только богу известно, — Мордовин с сомнение смотрел на адмирала.

— Это всё так, Порфирий Александрович, — согласился Вирениус, — Но есть два момента, на которые я обращаю ваше внимание. Момент первый. Ракета должна быть оперённая, поэтому направляющие для ракеты делайте не круглые, а квадратные. При заряжании вставляя оперение в углы. И тут крайне желательно сделать так, чтобы, хотя бы за счёт оперения, придать ракетам вращательное движение. Подумайте, Порфирий Александрович, как вращение ракеты организовать. Это сделает её полёт стабильнее. Суть предложения понятна?

— Понятно, Андрей Андреевич, а на что второе обратить внимание?

— А вот это, пожалуй, будет самое сложное, Порфирий Александрович, — адмирал тяжело вздохнул, — надо добиться большой идентичности ракет. С минимальными отклонениями от образца по размеру, по весу. Причём как самой ракеты, так и её порохового заряда. Необходимо будет добиться большой однородности порохового заряда. Ну и обязательно максимально добиться идентичности размеров сопла у ракет и его центровки относительно оси ракеты. Вообще центровки ракеты следует уделить особое внимание. Причём центровки ракеты в динамике, так сказать. На всех этапах полёта. Я бы даже сказал, что тут будет необходимо добиться строжайших технической, технологической и весовой дисциплины. Максимум внимания деталям. И понимаю, что это будет сложно получить. Да и точности выстрела достаточной для поражения одного орудия или повозки не добиться. Но выдвигающиеся к месту сражения колонны резервов, войска на марше или стоящие лагерем войска, массированным залпом, из сотни другой ракет, накрыть можно. И для усиления психологического воздействия оснастите ракеты, чем то, что сможет в полёте издавать сильный звук. Свист, а лучше рёв дракона.