| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Несмотря на все эти трудности и неувязки, до войны нарастающими темпами все-таки шло расширение использования промышленно изготовленных строительных деталей, что становилось возможным благодаря развернувшемуся строительству соответствующих заводов. Так, в Туле и Ногинске в 1940 году были оборудованы центральные установки инвентарных бетонных заводов производительностью по 40-60 тысяч кубометров готовых бетонных изделий (а, напомню, на метр жилой площади требуется примерно кубометр бетонных изделий — то есть два этих завода в принципе могли дать в год бетонных изделий почти на две тысячи квартир каждый — если принять что их будут строить уже целиком из бетонных изделий, без стальных балок и кирпича — с ними количество квадратных метров будет еще выше), в Москве начато строительство завода ЖБИ мощностью 80 тысяч кубометров бетона и 32 тысячи кубометров железобетонных стройдеталей, в Люберцах закончено строительство армопенобетонного завода на 12 тысяч кубометров, в московских Лужниках, во Владимире, Муроме, Рязани и Скопине заканчивалось строительство центральных стройзаводов по выпуску крупных и мелких железобетонных блоков и плит для перекрытий, блоков из пенобетона, мозаичных ступеней, подоконников, строились базы производственных предприятий, на которых можно было хранить необходимое оборудование и с помощью которых можно было быстро разворачивать стройку, обеспечивая ее подсобными и вспомогательными помещениями и оборудованием. Работы по усилению строительной базы велись большие.
Правда, административные препоны между ведомствами еще не позволяли использовать ее на всю мощность. Так, в том же тресте "Строитель" еще в середине тридцатых построили бетонный завод мощностью 70 тысяч кубометров бетона в год. Вроде бы отлично. Но в 1937 он выдал всего 59 тысяч кубометров бетона, а в 1940 — вообще 36 тысяч. Все из-за того, что на стройках треста просто не требовалось столько бетона — даже если каркасы зданий делали из монолитного железобетона, то стены закладывали уже кирпичной кладкой, даже не бетонными блоками, не говоря уж про применение панелей — архитекторская мысль отставала от возможностей строительных заводов, а порой она и не могла не отставать, так как сдерживалась недостаточной механизацией строительных работ. А другим организациям тоже делать бетон не могли, так как согласно принятому законодательству те организации должны были предоставить свои цемент и гравий. А откуда они их возьмут ? Да даже если есть откуда — это дополнительная возня. В результате — половина возможностей завода просто не использовалась. Ага ... значит, "и у нас так же". Ну, то, что бетонный завод работает целиком и полностью только на производство железобетонных изделий — это мелочь — упомянутый завод тоже отпускал на эти цели 10 тысяч кубометров бетона в год. А мы будем отпускать все за небольшим исключением — ЖБИ будут нужны всем стройкам — мы же не собираемся возиться с монолитными конструкциями, так как все здания будем делать по типовым проектам с типовыми элементами конструкций. Да, сами конструкции позволяют варьировать их вид и состав элементов, но сами элементы все-равно будут стандартными, то есть нужными везде — не в одном, так в другом здании, как например поворотные секции на 30, 45, 60 и 90 градусов.
И только на этой почве якобы-административных препон мы сможем выгадать еще по десятку квартир на дом — заводы-то будут загружены на полную мощность, но в отчеты будет идти процентов шестьдесят-семьдесят — "все как у людей". В принципе, можно было бы выставлять и меньшие цифры, ссылаясь на недостаточность квалифицированных кадров — раз уж "в самой Москве" с этим были проблемы, то что уж говорить про лесной партизанский край. Но — наверное слишком борзеть не будем — если не выбиваться из общего строя, то какое-то время не заметят, а в течении пары-тройки лет будем понемногу подтягивать процент загрузки мощностей — типа понемногу учимся. Тем более что заводов ЖБИ мы запланировали аж сорок штук — да, далеко до хрущевских четырех сотен, что начали строить в конце пятидесятых с принятием программы массового жилищного строительства, но — это все-таки на одну республику, а не на весь Советский Союз, да к тому же эти сорок штук — план лишь на первые три года — два строили уже сейчас, чтобы хоть как-то проверить и обкатать технологии, пять штук в сорок четвертом — обкатать разворачивание массового производства — изготовление оснастки, обучение рабочих, двенадцать — в сорок пятом и остальное — в сорок шестом, а там наверное будем добавлять по пять-десять заводов каждый год — должно будет хватить и на завершение основного этапа строительных работ, и на дальнейшее строительство уже в нормальном темпе — даже наверное что-то придется законсервировать. Ну это еще посмотрим. Планы, планы ...
Удастся ли их реализовать — вопрос, ведь в Советском Союзе тоже были планы, и когда я читал что то-то и то-то будет построено во второй половине сорок первого, или введено в строй в сорок втором — сердце кровью обливалось. В планах советского руководства была и интенсификация строительства за счет отказа от кирпичной кладки и перехода на более крупные строительные блоки для кладки стен. Так, на 1941 год было запланировано изготовить уже 249 тысяч кубометров шлакоблоков для крупноблочного домостроения — грубо говоря, на те же 249 тысяч квадратных метров жилой площади — это более семи тысяч двухкомнатных квартир. Хотя стоимость кубометра стены из крупноблочной кладки была пока выше чем из кирпича — сказывалась кустарность в производстве таких блоков. В начале тридцатых эти блоки вообще делались в опалубках с плохой поверхностью, и дом из таких неофактуренных, "черных" блоков требовалось дополнительно штукатурить, а штукатурные работы еще и в начале сороковых были механизированы хорошо если на 5%, и лишь со временем применение офактуренных блоков позволяло избавиться от штукарурения хотя бы фасадов домов — первое такое здание было построено в 1935 году в Москве, еще одно — в Свердловске, а вообще дома из офактуренных блоков в 1938-40 годах строились только в Москве и Ленинграде — в остальных городах так и продолжали гнать "чернушку" и затем ее штукатурить. А в 1940 был построен первый дом из блоков, офактуренных с обеих сторон — как со стороны улицы, так и со стороны квартиры — количество штукатурных работ еще уменьшилось. Правда, только в одном доме на всю страну — остальные дома так и продолжали штукатурить как минимум изнутри. А я с этой штукатуркой на перекрестной деревянной дранке намучался в свое время — чуть тронешь стену — и целый кусок мог осыпаться, а начнешь его заделывать шпаклевкой — будь готов что и соседние участки также посыпятся. Такого мне было не надо, поэтому наши бетонные панели шли с гладкими поверхностями — сразу под чистовую отделку шпаклевкой и покраской, ну или кому захочется — под обои.
Все от того, что наши формы были металлическими, а не деревянными. Советские строители тоже могли бы сделать и металлические, но сказывались метания и борьба идей, что бурлили в СССР все двадцатые и тридцатые. И, к сожалению, в конце тридцатых советская архитектура разворачивалась обратно к классике — с этими ее дурацкими псевдоколоннами во весь фасад, портиками и пилястрами — понятное дело, что с такими архитектурными излишествами ни о каком массовом строительстве речи не шло. Да и красота подобных элементов была сомнительна, тем более для меня — я насмотрелся на унылые ряды таких домишек с псевдо-колоннами — сами в два этажа высотой и две комнаты шириной, но выстроятся вдоль улицы в сплошную стену, к тому же покрашенные в разные цвета — ну уродство же. Такую "классику" надо бы выжигать напалмом — что нашу застройку 19го века, что европейскую, откуда царские архитекторы слизывали примеры даже не думая насколько это подходит в нашем климате и при наших территориях. Вот и в СССР классицисты, победившие конструктивистов (которые до того победили функционалистов), начинали разворачивать рельсы строительства вспять. Понятно, что из кирпича можно выстроить любые формы. Но какое же это долгое дело ! Поэтому часть архитекторов и строителей все-таки старалась быть поближе к народу и пыталась строить пусть и менее притязательные дома, зато более быстро и дешево. Но классицисты не сдавались, нашептывали и наговаривали — вот строительные блоки и шли с необработанными поверхностями — средств на нормальные формы не выделяли, поэтому делали их как получалось.
Понятное дело, что некоторые классицисты также заблуждались не со зла — они понимали, что недостаток строительной техники не оставлял строителям особого выбора — кирпич мог нести любой человек, тогда как даже для блока размером в шесть кирпичей порой требовалась хотя бы ручная лебедка. Что уж говорить о более крупных блоках и тем более целых панелях. Да, недостаток крановой техники также сильно тормозил развитие массового жилищного строительства. Так, на всех стройках СССР в конце 1940 года работало всего 1,1 тысяча передвижных кранов. Ну и еще несколько десятков тысяч якобы-кранов — лебедок и подъемных механизмов, в основном — с ручным приводом.
И вдобавок к такому недостатку крановой техники еще и коэффициент использования кранов был всего 0,13. То есть 87% рабочего времени краны простаивали. Это было связано преже всего с недостатком тех самых передвижных кранов, которые работали прежде всего на самых важных и ответственных стройках. А стационарные краны были в полном смысле слова стационарными, их сложно было переместить на другой участок стройплощадки — пока его размонтируешь, перенесешь по частям, соберешь, установишь и закрепишь на новом месте — проходит много времени. А проработает он там всего ничего — поднимет материалы, нужные для предстоящих двух-трех дней работы на данном участке — паре-тройке комнат, в лучшем случае квартир — и надо двигать на другое место. Так что порой гораздо проще было установить на стройке два-три крана чтобы они обслуживали каждый свою рабочую зону. Вот и простаивала техника большую часть времени, и хорошо если их обслуживал один крановщик, а то могли в каждый кран посадить по человеку. Скучающему и получающему зарплату.
При этом, хотя бетонные блоки были весом до трех тонн, это были еще далеко не панели, и чтобы выложить этаж требовалось до четырех рядов таких блоков. Да, это лучше чем кирпич с его десятками рядов, но — еще не панель. Причем первые крупноблочные дома строили еще по проектам кирпичных домов, которые рассчитаны на более мелкий шаг строительного элемента, поэтому и в крупноблочных домах выходило до 170 типов блоков, а значит и огромное количество разнотипных форм для их формования. И ведь это громадное количество типов блоков мало того что требовалось изготовить — их требовалось подать в нужное время в нужное место и правильно уложить — нагрузка на прораба и рабочего увеличивалась многократно. Неудивительно, что стоимость строительства из таких блоков была достаточно высокой — вот их и не жаловали. Проекты крупноблочных домов второй половины тридцатых уже начинали учитывать этот момент, и в некоторых количество блоков снижалось уже до 80 типов — еще не идеал, но уже прогресс. Причем архитекторы еще пытались воссоздать на внешней поверхности блоков видимость кирпичной или каменной кладки, что в самих формах было сделать не всегда возможно, поэтому эту имитацию кладки потом делали рабочие — вручную, то есть медленно и затратно. К тому же дома получались еще и рябящими в глазах, а не только унылыми — сплошная стена с множеством мелких на расстоянии квадратов и прямоугольников по ней и куцыми балкончиками — зрелище, конечно, было не впечатляющим, так что неудивительно что архитекторы такие дома не жаловали и все больше ударялись обратно в помпезность барских дворцов, в которых, тем не менее, также умудрялись делать сплошные гладкие стены и уже затем пытались их как-то украсить псевдо-колоннами, пилястрами и прочей мутью — это как пытаться замазать треснувшее стекло шпаклевкой — получалось только хуже.
ГЛАВА 3.
И это неудивительно — блок был такой промежуточной единицей, которая позволяла нормально строить только плоские стены — слишком мало было в нем возможностей для образования сложных пространственных конструкций — блок был уже довольно крупной единицей чтобы в случае выпадения нарушить целостность всей стены, и вместе с тем уже не обладал той "цепкостью" к соседям, что имел более мелкий кирпич за счет разбежки в укладке и высокого отношения площади поверхностей к собственному весу. И как раз крупная панель снова возвращала и возможность вносить в конструкции стен пространственность, и вместе с тем обладала крепкостью кирпичной кладки — ведь панель уже была достаточно большим элементом, чтобы уже самой содержать выступы, например в виде эркеров, и вдобавок она имела достаточно большой периметр, на котором можно было разместить много крепежных элементов, так что конструкция снова получалась прочной, и вместе с тем ею можно было сформировать практически любые пространственные композиции.
Впрочем, помимо бетонных блоков — из плотного бетона, бетона со щелевидными прорезями, пенобетона, до войны применяли и кирпичные блоки, и каменные — когда эти мелкие элементы соединялись в блок еще на заводе и затем на стройке лишь устанавливались на нужные места — технология, кстати, была интересной, и мы уже подумывали как ее применять для создания элементов декора — все-таки кирпич — довольно интересный и выразительный материал чтобы от него совсем отказаться, а заводская сборка существенно ускоряла создание кирпичных конструкций — скажем, на заводе можно было механизировать сборку, например, столбиков из кирпича, уложенного по спирали, так что столбик получался как бы витым — и оставалось его лишь привезти и установить — саму выкладку кирпича на месте делать уже не надо. Быстро и красиво. О прямых столбиках и говорить нечего — проще пареной репы. Но — нужна соответствующая механизация — и механизмов по выкладке, и кранового оборудования для установки.
Поэтому у нас крановая техника была на первом месте — ведь на 1000 рублей затрат на строительство — то есть грубо говоря чтобы построить каждые два квадратных метра жилой площади — приходится перемещать до 18 тонн основных строительных материалов, а вместе с перемещением всяких масс грунта — до 40 тонн, пусть там работали уже не только краны, но и экскаваторы, бульдозеры, грейдеры. Но и почти 10 тонн на каждый квадратный метр жилой площади — это тяжелый груз во всех смыслах этого слова. И до войны его таскали часто вообще вручную — порой еще даже и на подъеме, не говоря уж о разноске по строящемуся этажу.
Так что у нас краны были царями стройки — им уделялось главное внимание даже до начала панельного домостроения. Так, на каждой мало-мальски приличной стройке мы прокладывали вдоль будущих стен узкоколейные рельсы, чаще всего двухпутные, чтобы кран был устойчив даже без разложенных ригелей. Сами краны монтировались на платформах, установленных на две или четыре стандартные железнодорожные колесные тележки от узкоколеек. За основу конструкции мы взяли выпускавшийся с 1935 года кран БККМ-1 — Башенный Кран завода Красный Металлист — он мог поднять и переместить на 18 метров в сторону от оси полторы тонны груза, а на 6 метров — три тонны — как раз строительный блок. И мог работать со зданиями до 8 этажей, причем этажей высоких — 3.5 метра. В 1941 уже начал выпускаться кран БККМ-2 на высоту до 14 этажей, но мы на это пока не замахивались — наша конструкция была рассчитана до пяти этажей, причем наших — трехметровых, зато он позволял переместить шесть тонн на 15 метров в сторону — мы предполагали строить один дом двумя кранами — по крану с каждой стороны, поэтому такого размаха вполне хватало и вместе с тем конструкция получалась довольно простой — что в проектировании, что в изготовлении, что в обслуживании, тогда как добавление еще пяти метров размаха для такой тяжести увеличивало стоимость этих работ на треть и все-равно не решало наших задач — у нас глубина дома предполагалась до двадцати метров, но обеспечение размаха в двадцать пять метров — с учетом расстояния еще и от крана до стены — усложняло конструкцию уже в два раза — слишком большие получались нагрузки на конце стрелы, для чего ее пришлось бы делать гораздо прочнее а значит и массивнее, да и контргруз надо было выносить достаточно далеко — устойчивость конструкции снижалась.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
