| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Причем, и вопрос финансирования строительства за счет кредитов тоже еще не был окончательно мною закрыт, так как в том же постановлении была фраза "7. Разрешить хозорганам и местным советам в отдельных местностях оказывать содействие (строительными материалами и банковским кредитом на срок не свыше 5 лет) трудящимся при постройке ими своих жилых домов.". А чем наша местность была не "отдельной" ? Очень даже ...
Оставалось понять — а как вообще тут происходит кредитование. Оно происходило своеобразно. Если в период НЭПа в стране существовало множество коммерческих и кооперативных банков, то в 1930-32 годах была проведена реформа, которая все это причесывала под одну гребенку. Прежде всего, тогда запретили товарный кредит — то есть предприятия и организации не могли передавать другим предприятиям и организациям товары и потом ждать средств в оплату какое-то время — нет — заказчики должны были сразу оплатить поставленный товар (ну, с учетом сроков прохождения платежей), а уж откуда они возьмут деньги — это не должно было касаться производителя. А деньги они брали либо из собственных накоплений либо получали кредит в одном из банков. И банков было немного — собственно Госбанк, который занимался общей финансовой политикой и эмиссией, и несколько специализированных банков — Промбанк, Сельхозбанк, Цекомбанк, Торгбанк — они и кредитовали предприятия конкретных отраслей народного хозяйства. То есть имели узкую специализацию. Но вместе с тем были как бы частью самого Госбанка.
Насколько там все было завязано и контролировалось — это мне было пока непонятно, соответственно, не было понятно насколько мы можем залезть в эти кредиты чтобы получить средства. Но еще к концу 1942 года мне стало понятно, что наша система товарного кредитования, что процветала у нас тут почти полтора года — вот она как раз не особо законна. А точнее — вообще незаконна. Я-то ее сделал по старой памяти из моих времен, и система работала, зачастую позволяя обойтись вообще без системы денежных переводов, только взаимозачетами, пусть порой и довольно замысловатыми. А тут оказывается, что так делать нельзя — все надо проводить через деньги. На мой вопрос "Почему мне раньше не сказали ?" мои соратники ответили "Говорили, и не один раз". Ага. Это значит я самодур и разгильдяй. Да и других дел наверное хватало — более важных. Ну ладно — это мы уже начали исправлять — просто перевели все такие взаимозачеты на векселя, благо что Положение о переводном и простом векселе было принято в СССР еще в 1937 году, да и до того вексельное обращение тут присутствовало. А ведь вексель — по сути тот же кредит — то есть векселедатель обязуется оплатить векселедержателю некую сумму в определенный срок. Но — без необходимости привлечения банков и вообще налички — начиная с 1943 года мы развернули довольно широкую сеть вексельного обращения, переведя на нее весь товарный кредит и выполняя взаимозачеты на десятки миллионов рублей в день. Но тут, конечно, еще надо будет смотреть что там можно а что нельзя, а то оборот в сотни миллионов в месяц, даже больше чем рублевый — как-то странно ... и стремно — вроде бы финансовая система находится в ведении союзных органов, а мы тут создали фактически свою систему — пусть и не впервые, но обстановка уже другая — за нами пристально следят. И заодно смотреть как бы все-таки воспользоваться системой без ущерба для всех.
А то с отменой товарного кредита финорганы тщательно следили чтобы не возникала дебиторско-кредиторская задолженность между предприятиями, а вексель по сути этим я является. Поэтому максимально ускоренные взаимозачеты векселей были насущной необходимостью чтобы соблюсти существовавшую на данный момент законность и вместе с тем не стопорить производства, ну а если в дальнейшем все-таки получится использовать вексельные схемы для финансирования жилищного строительства, то тогда по сути нам не потребуется столько средств — то есть рублей — и тогда можно будет снижать количество приписок и соответственно степень укрывания серых потоков. Надо будет много читать-думать.
ГЛАВА 7.
Причем банковская тема казалась мне все более сомнительным занятием — не выходило ею воспользоваться, слишком все было законтролировано чтобы делать в ней хитрые ходы — ведь чтобы их делать, нужны конкретные люди, которые будут ставить свои подписи под документами, и много ли людей решится на подсудные дела — неизвестно, а если кто и решится — не факт что их удастся провести на нужные должности. А прикрываться фиктивными личностями — их паспортами — в мирное время уже наверное не удастся. Вместе с тем, кадровый потенциал в банках был тоже неплохой, причем это не только по части приход-расход, нет — эти люди шарили и в нормальных предметных областях.
Так, в течении тридцатых годов все эти спецбанки становились все большими специалистами по сопровождению "своих" отраслей. Например, самый интересный для меня — Промбанк — занимался финансированием капитального строительства заводов, жилья и тому подобного — то есть как раз моя тема. Но он не просто башлял кучу бабла, а делал это с умом — если в бюджете — государственном — союзном или республиканском — или конкретных организаций, или местных советов — в зависимости от заказчика стройки — были выделены средства для строительства какого-либо объекта, то эти средства перечислялись из конкретного бюджета на счет конкретной стройки в Промбанке, и дальше начинали выделяться уже банком согласно проектно-сметной документации этой стройки — посчитана калькуляция, скажем, подготовки территории в миллион рублей в течение двух недель на 300 и 700 тысяч в каждую неделю — банк выделяет первые 300 тысяч и смотрит — как они использованы, выполнены ли все работы, которые были предусмотрены в смете. Если выполнены — выделяет следующие 700 тысяч, и снова — смотрит. А если не выполнены — ждет выполнения, а если при этом средства оказались потрачены а работы не доделаны — начинаются разбирательства — потребуется ли еще денег на этом этапе и сколько, и если потребуется — за чей счет будет банкет — то ли выявились новые вводные факторы, неучтенные при составлении плана — от слишком близких грунтовых вод которые надо дополнительно отводить и укреплять грунты (и тогда на проектную организацию налагается штраф за то что проморгали и не заложили это в смету работ) и до слишком быстрых заморозков (и тогда стройка меняет технологию работ а то и замораживается), ну а уж если поломка бульдозера или просто растрата, когда деньги вместо топлива для бульдозера ушли на праздничный банкет — там будут свои ответственные — материально и уголовно (ну то есть снова "политические" репрессии). А если для стройки нет сметы — банк просто не выдает средств, согласно все тому же постановлению "О прекращении беспроектного и бессметного строительства" от 1934 года.
Это в идеале. А так-то, особенно поначалу, когда кадров еще не хватало, проверки хода строительства порой были чисто бумажными — строители передали в банк отчет, банк поставил галочку и выделил очередной транш, без проверки реального исполнения, проектные организации переделывали сметы по нескольку раз даже после начала строительства — как из-за недочетов, так и из-за изменения требований заказчиков, да и сами наркоматы и хозорганы, от чьего имени собственно и выделялись средства на стройки, часто меняли планы финансирования, перекидывая выделенные им в ходе согласования бюджеты между отдельными стройками.
То есть уже тут была возможность влезать в схему кредитования, да мы и влезали, когда моими распоряжениями местные конторы Промбанка выделяли средства на строительство. Но то было военное время, и мои указы проходили скорее всего из-за введенного чрезвычайного положения. В мирное же время наверное все будет по другому, а как — это мне было пока непонятно — ведь Промбанк получает средства на кредиты от Госбанка либо от предприятий, которые открыли в нем счета для накопления средств уже на свое капитальное строительство — то есть нам потребуется либо договариваться с Госбанком либо копить собственные средства, да уже и сейчас Госбанк настойчиво слал запросы когда и из каких источников будут погашаться задолженности перед конторами Промбанка и их отрицательные балансы. А я блин и не знал из каких, так что тут назревала конкретная жопа. Которая будет только разрастаться, так как копить собственные средства обычными — то есть законными — способами мы будем до морковкиного заговенья, Госбанк денег также не даст, так как там — все те же планы кредитования, в которые наши программы по несколько миллиардов просто не впишутся — в Союзе полно и других республик, и выделять одной такие средства никто не даст. Так что пока банковская тема в мирное время была сомнительной, оставалось подумать что можно выдоить из нее пока сохраняется военное положение.
И тут, как всегда, снова большим подспорьем стало наследие Маркса, который писал, что "при данной скорости обращения денег... общая сумма денег, находящихся в обращении на данном отрезке времени, определяется общей суммой подлежащих реализации товарных цен плюс общая сумма платежей, приходящихся на этот же период времени, минус платежи, взаимно уничтожающиеся путем погашения". То есть, увеличив скорость обращения денег, мы тем самым снизим потребность в них. И я знал как это сделать. Еще когда у нас действовала бартерная схема, тысячи работников специально организованных нами контор взаимных расчетов ежедневно учитывали десятки тысяч взаимных счетов, погашая товарные кредиты порой по довольно замысловатым схемам, с десятками промежуточных счетов и разделением сумм на множество потоков. Поэтому переход на вексельное обращение прошел без сучка без задоринки — просто таким образом стали взаимно погашать не сами счета-фактуры, а выставленные за них векселя. И, конечно же, все более важную роль тут начинала играть вычислительная техника, причем цифровая — раз конструктора и технологи так запали на АВМ, то и ладно — "меньше народа — больше кислорода", благо для учета матценностей и денег цифра подходит как нельзя лучше.
Тем более что автоматизация учета велась тут уже давно — когда я услышал слова "Машиносчетная станция" — я даже сначала не понял о чем речь. Оказалось, что это было здание, все напичканное электромеханическими устройствами, и до войны все банковские документы обрабатывались на этой "фабрике механизированного учета". Я обалдел. Потом обалдел еще больше, когда узнал, что вообще многие расчеты по статистике и бухгалтерии тут уже умели выполнять машинным способом — на табуляционной технике. Которая имела давнюю историю.
Первые табуляторы начали применяться в конце 19го века в США для нужд армии и для переписи населения. Тогда их выпускала фирма Германа Холлерита, ставшая в 1924 году IBM. В 1907 году бюро переписи США наняло Джеймса Пауэрса — выходца из Одессы (не уверен что это его настоящее имя — жаль что не Остин) — в качестве механика по настройке этих табуляторов. Там он быстро понял как сделать табуляторы в обход патентов Холлерита (настоящий одессит !) и основал свою компанию — Powers Accounting Machine Company, которую в 1927 году приобрела Remington Rand. Так эти фирмы и шли конкурентами на мировом рынке. Устройства Холлерита были электро-механическими — отверстия в перфокартах позволяли соединяться контактам, и электрический ток воздействовал на исполнительные механизмы — электромагниты, которые либо толкали храповик механического счетчика — так выполнялся подсчет карт с определенным признаком (то есть пробитым отверстием), либо выбирался один из путей транспортировки карт — так выполнялась группировка на основе признаков. Конкретная программа обработки задавалась набором контактных гнезд и соединявших их проводов, а также установкой и удалением устройств — счетчиков, направляющих механизмов, перфораторов, принтеров — набор и функциональность устройств росли. Например, если одна позиция хранила признак мужчина-женщина, а другая — женат-холост, и с помощью проводов было настроено увеличение счетчика если в обеих позициях была пробивка, то система подсчитывала всех женатых мужчин, а если на другой счетчик было выведено условие пробито первое отверстие И не пробито второе — то этот счетчик вел подсчет холостых мужчин — и так далее — за один прогон карты через подсчитывающее устройство можно было подсчитать сразу несколько показателей. А Пауэрс сделал то же самое, но на механических переключателях — механический штырек проскакивал в отверстие в перфокарте и точно так же, но без электромагнита, приводил в действие храповые механизмы. В 1919 году Фредрик Булл также сконструировал свои табуляционные машины — проще и дешевле холлеритовских, которые к тому же постоянно глючили — сам Булл умер в 1925 году, но сейчас машины его конструкции продавала французская Compagnie des Machines Bull.
И возможности машин постоянно росли. Уже в начале 20го века они умели не только подсчитывать и сортировать, но и печатать цифрами подсчитанные суммы, в двадцатых — стали использовать как банковские чеки — ведь пробивать можно не только признаки есть-нет, но и числа — например, каждый ряд — отдельный разряд, цифра, причем в каждом ряду пробито только одно отверстие, соответствующее цифре в этом разряде (в такой же one-hot-кодировке в мое время кодировали признаки для нейронных сетей) — и с помощью электро-механических механизмов будет провернуто колесо счетчика соответствующего разряда на количество делений, соответствующее цифре в этом разряде (то есть пробитой позиции). А заодно табуляторы научили печатать еще и буквы (что круто), и подсчитывать итоги — по подгруппам и общие (а это еще круче), и вычитать. Сортировка по группам могла выполняться за несколько проходов — скажем, чтобы отсортировать по трехзначному полю, пачку карт требовалось прогнать через сортировщик три раза, каждый раз выбирая очередную позицию. По алфавиту сортировали почти так же — буквы в ряду кодировались двумя отверстиями — стандартными 0..9 и зональными 0..2 — такими же отверстиями, но обрабатывавшимися немного по другому. То есть в кодировке было предусмотрено всего 30 символов, для других алфавитов просто увеличивали количество зон. Соответственно, на первом прогоне сортировка шла по цифровым позициям, а на втором — по зональным. Если надо было сортировать не по одной, а по нескольким буквам — операция повторялась соответствующее число раз — главное правильно задать номер колонки, из которой будут браться данные для значения, ну и потом аккуратно собрать пачки карт из каждого из десяти карманов, куда они попадали после очередной сортировки (ну или из трех-четырех карманов — если сортировка шла уже по зонам).
Более того — их начали применять для научных расчетов. Так, в 1929 году астроном Лесли Комри с помощью табуляторов рассчитал движение Луны с 1935 по 2000 год — на 500 тысячах карточек с помощью 20 миллионов дырок он набил интерполяции для быстрых преобразований Фурье и так и сделал расчеты. Офигеть. Позднее его вышибли с работы за несанкционированное использование табуляторов, так он организовал свою фирму по машинным вычислениям и сейчас занимался расчетами траекторий падения бомб. Да и другие использовали табуляторы, например, для расшифровки немецких сообщений. В общем — как это оказалось неожиданным для меня, перфокарты были пригодны не только в качестве закладок для книг и карточек для коротких заметок по темам — нет, это был вполне рабочий инструмент для учета и расчетов.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
