| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Причем летом 1943 мы эту деятельность по прикрытию промышленного строительства уже понемногу сворачивали — спрятать наличие огромного числа техники было уже практически невозможно, хотя до этого мы в постоянно выходивших репортажах о таких "стройках" создали устойчивое мнение, что республику отстроили вручную — мы ведь писали о героическом и самоотверженном труде десятков тысяч землекопов, каменщиков и бетонщиков, которые своими руками возводили столь нужные для производства вооружений здания, даже размещали фотографии, на которых десятки и сотни человек в поле махали лопатами, выгребая землю из глубокой траншеи. Ну да — траншея-то была уже отрыта экскаватором, а народ мы нагоняли под предлогом окончательной доводки — не хотелось всем рассказывать для чего на самом деле нужны такие фотографии. Делом же фотографов было взять такой ракурс, чтобы по нему нельзя было определить где именно проводились работы, чтобы какой-нибудь экскаваторщик не начал вдруг вещать в чайной что нифига там не махали лопатами неделю десятки человек, он там все один за два дня сделал. Места-то строительства мы также не называли "по соображениям секретности", а фотографам, особенно тем кто не был введен в курс дела, а это подавляющее большинство, говорили — "побольше людей, поменьше окружающей обстановки, чтобы соблюсти секретность и показать именно героический труд людей". Общие планы снимали только если отгоним технику, чтобы показать масштабы какого-нибудь особенно значимого строительства.
Впрочем, техника все-равно "просачивалась" в фотографии — то захватят кадром работающий на заднем плане экскаватор, то просто сфотографируют и затем разместят в газете линейку выстроившейся перед рабочей сменой техники — таких проколов становилось все больше и шило в коте было утаить все труднее. Да, когда такие фото выходили в печати, мы потом вдогонку слали статью о постепенном насыщении техникой наших строек, но еще немного — и количество перейдет в качество. Так что для жилищного строительства по сути уже оставались "хвосты" этой деятельности — как раз та мелочевка по установке дверей-косяков-лестниц, ну и основной "навар" пойдет уже с самого строительства крупными панелями.
Ну и ладно — пока выходило, что еще за год таких действий — к середине сорок четвертого — наши строительные организации накопят более трех миллиардов "собственных" средств, поэтому они смогут участвовать в конкурсах на получение подрядов без привлечения банковских кредитов — при таких накоплениях, да с поэтапной оплатой работ — оборотных средств должно будет хватать и на зарплаты, и на покупку стройматериалов, топлива и электричества, и на обучение рабочих, да и основные фонды — то есть строительная техника — будут уже накоплены или как минимум оплачены, точнее — "оплачены", так как всю ту разницу между отчетами и фактом строительные предприятия не видели — эти деньги шли напрямую производителям строительной техники, откуда техника поступала стройорганизациям — мы просто исключили из этого круга собственно начальников стройорганизаций чтобы у тех не возникало соблазна увеличить зарплаты, а чтобы не подставлять их подписыванием липовых отчетов и бухгалтерии, все эти начальники были по формальному штату не начальниками, а техническими руководителями, а вот "начальниками" были липовые личности в трестовых конторах, которые к тому же претерпевали постоянные реорганизации — еще по своему времени я помнил, что раз затеяли реорганизацию — значит хотят скрыть следы свой деятельности. Вот и мы их прятали в клубке бумажных потоков, которые к тому же постоянно "гибли" в огне пожаров и "в результате бомбардировок", оставляя после себя только сводные ведомости, без первички, а значит и без следа к конкретным людям или тем более к фиктивным личностям — последние к тому же часто "гибли" на фронте. А без первички и без конкретных подписантов разгрести все эти завалы не представлялось возможным. Оставили, конечно, следы к нескольким сотням нарушений — конечно, не таких явных и крупных как вся наша деятельность — только чтобы возможным проверяющим стало понятно, что некоторый бардак конечно присутствует, но ничего критичного нет. Все как у людей.
Так что стройорганизации выйдут к началу массового строительства вполне упакованными техникой и костяком специалистов организмами, и теперь оставалось только привести в соответствие бюджеты местных советов, да создать "накопления" населения которые и будут заказчиками всех этих строек, соответственно, все дополнительные миллиарды должны будут "проходить" через них. "Проходить", потому что реальных денег лучше тоже в руки не давать — все должно было пойти только на оплату жилья.
В этом плане тоже уже было несколько вариантов. Например, много мы активно списывали на разрушения немцами — в моей истории фашисты нанесли ущерба БССР и ее народу на 75 миллиардов рублей (если я правильно запомнил цифру), поэтому и мы могли смело списать пять-семь, а то и десять миллиардов, и тем самым выделить из республиканского бюджета средства на восстановление, которое на самом деле будет средствами прежде всего на жилищное строительство. Да и население денег понемногу копило — самостоятельно либо нашими трудами на тех фиктивных вкладах, что мы уже наоткрывали за счет этого бюджетного левака — типа заработали повышенной производительностью — и о которых лица, на чье имя и открывались эти вклады, были даже не в курсе, тем более что большинство вкладов было на предъявителя и будут привязаны к конкретному человеку уже когда будем формировать ЖСК.
Конечно, средств требовалось еще больше — "накопленные" "населением" за прошедшие два года пара миллиардов — это всего на четыре миллиона квадратных метров, нам же, напомню, требовалось построить сто пятьдесят миллионов — то есть население в виде ЖСК, местные советы, предприятия — они как бы должны будут выложить 75 миллиардов рублей за построенное для них жилье. Совпадение этой цифры с нанесенным немцами ущербом меня, конечно, впечатляло и наводило на разные мистические мысли.
А сама цифра наводила на мысли грустные. Ведь это аж 7,5 миллиардов рублей в год исходя из десятилетней программы строительства. С учетом, что весь бюджет БССР в 1940 году был 2,1 миллиарда ... такие деньги стандартными средствами взять было неоткуда. Это бюджет НКВД СССР за 1940 год, и выше были только расходы наркомата обороны — 47 миллиардов — и наркомата ВМФ — 10 миллиардов. Все остальные тратили меньше — Наркомздрав СССР и тот тратил 1,9 миллиарда, из них 1,6 — пособия многодетным матерям — то есть на собственно здравоохранение оставалось не так уж и много — 300 миллионов, то есть по полтора рубля на каждого жителя СССР, хотя там были еще и республиканские, местные бюджеты ... Но то — союзный бюджет. Бюджет же довоенной БССР был, повторю, 2,1 миллиарда рублей на все про все. В гораздо более многочисленной РСФСР — и то всего 25 миллиардов, в УССР — 8.
В принципе, у меня в голове бродила мысль вообще обойтись без всех этих финансовых плясок. Ведь общая численность занятых в строительстве во всем СССР, скажем, в 1937 году составила 1,576 миллиона человек, а в 1940-м — 1,563 миллиона. То есть, в принципе, раз мы в военное время смогли снарядить и содержать армию почти в три раза по численности больше чем все строители Союза, то уж на стройку сможем найти достаточно людей — просто такой же мобилизацией, но уже трудовой. Тем более что это потребуется лишь в ближайшие три года, когда потребуется много ручного труда — потом механизация подтянется и отладится, народ ею овладеет — можно будет и снизить численность рабочих в строительстве. Соответственно, трудовая мобилизация не потребует вообще финансов кроме как пайкового содержания — как сейчас в армии. Соответственно, себестоимость жилого метра будет не 500, а скажем 50 рублей — если принять, что производители техники и стройматериалов также будут на мобилизационном положении, то есть на пайках. А пайки мы могли стряпать сколько угодно — и за счет обязательных поставок с крестьян и огородников, и за счет совхозов. То есть если половину республики перевести на такой товарный бартер — продукты в обмен на труд, с выдачей сразу по талонам, без пропускания всех этих товаров через торговую сеть, точнее, через денежный оборот, то денег — в смысле советских рублей — потребуется гораздо меньше — только копеечные затраты на оплату тех самых обязательных поставок ну и по 10-20 рублей в месяц денежного содержания рабочим — в дополнение к пайкам — как и сейчас в армии. Да, попахивало троцкизмом с его трудовыми армиями, но идея выглядела уж очень привлекательной — Лейба все-таки был не дурак, и в условиях развала денежной системы только таким способом и можно было бы восстановить и затем развивать промышленность. Ну а у нас хотя и не развал, но количество доступных денег не позволяло законно проводить такие масштабные проекты экономическим способом.
Хотя тоже — как посмотреть. Ведь один день войны обходился СССР в 362 миллиона рублей, 10 миллиардов в месяц — а это 25 миллионов месячных зарплат. То есть не будь войны — СССР мог бы оплатить работу этих людей, причем работу, направленную на мирное созидание. Например, на производство токарного станка ДиП-200 по нормам требовалось 678 часов. Даже если в месяце 160 рабочих часов — возьмем уже мое время — то на один станок потребовалось бы всего 4 человеко-месяца — то есть вся эта армада смогла бы изготовить (пусть и чисто теоретически) за месяц 6 миллионов токарных станков. А по новым нормам с 1939 года — 534 человеко-часа на станок — уже почти 8 миллионов. Револьверных станков с их нормами в 2400 часов — тоже много — полтора миллиона, и даже паровозов с угольным отоплением — при норме 13 425 человеко-часов — 300 тысяч штук. То есть, если не принимать во внимание издержки по организации работы такого множества людей, недостаточную квалификацию многих из них для нужных операций и отсутствие необходимого оборудования на такую армаду, то эта "армия" могла бы каждый месяц закрывать потребности в одном виде оборудования или транспорта. На годы вперед. Ведь в 1940 году СССР выпустил 58,4 тысячи металлорежущих станка, пусть и разных конструкций. То есть — несколько дней работы — и выполнена годовая норма выпуска станков. Вот во что обходилась нам война. Ну и мы с ней обойдемся так же.
В принципе, до войны на это и выходили, и даже более грамотно — постепенно взращивая кадры и увеличивая механизацию, а то и автоматизацию. И уже безо всяких трудовых армий, так как денежная система была стабильна и оплату труда можно было проводить через всеобщий эквивалент, а уж работники сами решали на что его тратить, пусть в основном это и был тот же самый набор продуктов и товаров, что и в пайках. Соответственно, если действовать нормальными экономическими методами, то и нам, чтобы прокормить эту армаду, при средней зарплате в 500 рублей — ладно, повысим относительно довоенных на двадцать процентов — потребуется 750 миллионов рублей ежемесячно — 0,75 миллиарда. В год, соответственно, 9 миллиардов. Надо было думать откуда их брать. Да пусть даже у нас будет работать на строительстве не довоенные полтора миллиона человек как было во всем Союзе, а всего миллион — это все-равно будет существенной силой, да и денег потребуется чуть поменьше — уже 6 миллиардов в год. Причем это будут уже достаточно квалифицированные кадры — ведь глазомер снайпера и способность рассчитать упреждение и снос требуются и при работе с краном, мехвод — это по сути готовый бульдозерист, ну а командиры экипажей и отделений — это прорабы — мы сейчас разрабатывали методички с последовательностью строительных работ — что за чем выполняется, какие материалы необходимо иметь к началу работ, на каком участке и в какое время, что необходимо контролировать — все по аналогии с методичками, что мы составляли для армии — чтобы людям было привычно работать хотя бы в этом плане.
Правда, это все-равно было в три раза больше государственного бюджета БССР на 1940 год — в нем и доходы, и расходы составляли всего 2 миллиарда рублей. Мы же — в смысле, пока только я — лишь на строительство хотели отправить 6 миллиардов, тогда как до войны расходы наркомата промышленности строительных материалов БССР составляли всего 10 миллионов, а доходы — всего 6 тысяч. Но это — только строительных материалов — как такового наркомата строительства тут не было — наркомат по строительству был только в союзных органах, но не в республиканских — вот там расходы составляли 0,6 миллиарда рублей. Правда, многое по строительству проходило по бюджетам местных советов — в БССР их расходы составляли почти полтора миллиарда, то есть три четверти всего бюджета республики, пусть это и не только по строительству. С другой стороны — ведь сейчас мы как-то же смогли содержать гораздо больше людей. Точнее — понятно было как — боец получал в месяц всего 50 рублей, а не 500, остальное — все то же пайковое содержание, которое не требовалось переводить в денежный эквивалент так как оно шло напрямую натурными поставками от крестьян. И такое десятикратное снижение потребной наличности — как раз до союзных 0,6 миллиарда, конечно, позволит уложиться в довоенный бюджет республики, но вот согласятся ли люди и дальше жить на пайке еще два-три года — это было под вопросом. Хотя, конечно, вспоминались рассказы, что в моей истории людей демобилизовывали и через два, и через три года после окончания войны — то есть вроде бы уже нет необходимости их держать в армии, ну кроме угрозы со стороны западных "демократий", но вместе с тем эти люди не участвуют во восстановлении страны. В общем, были и безденежные варианты, так что если что — попробуем действовать по ним, но надо поискать и обычные способы.
В том числе как нарастить денежную массу внутренними резервами самой республики. Потом-то, когда жилье будет построено хотя бы в половинном объеме, должно стать проще — жители будут платить за проживание в этих домах арендную плату и коммунальные платежи советам и организациям, на чьем балансе будут дома, туда же — коммунальные услуги. Более того — помещения в домах могли сдаваться в аренду предприятиям, организациям, кооперативам и обществам. Скажем — захотело общество филателистов или партком проводить совещания — собрало деньги со своих членов, обратилось к домоуправу присмотренного помещения, и тот сдал его в аренду если оно свободно. И 5% этих средств должны были идти на содержание и ремонт непосредственно этого дома, а 95% — на те же цели, но любого дома, которым владеет данная контора. А конторой может быть совет, предприятие или ЖСК. Вот на ЖСК я и ориентировался, чтобы оседлать все эти потоки. А чтобы эти потоки были — в проектах домов предусматривались общественные помещения — либо встроенные в первых этажах, либо в качестве пристроек, как бы продолжающих само здание — магазины, парикмахерские, ателье и прочие бытовые услуги шаговой доступности все-равно будут нужны — вот с них и пойдет арендная плата в качестве добавки к коммунальным платежам и квартплате.
К тому же согласно закону можно было образовать "в городах, а также в рабочих, курортных и дачных поселках специальных капиталов жилищного фонда, предназначенных исключительно для возведения, восстановления и капитального ремонта жилищ муниципального фонда", средства в которые поступали из квартплаты и услуг ЖКХ после расчета с поставщиками — то есть чистый доход, с арендной платы за дома, сдаваемые гражданам и помещения, сдаваемые организациям — предприятиям, учреждениям, конторам, кооперативам, профессиональным и иным общественным организациям и единоличным арендаторам, арендная плата за торговые и складские помещения, взимаемая с тех же субъектов хозяйственной жизни, прочие поступления и проценты на эти капиталы. Соответственно, если руководитель указанных обществ не сидел сиднем, он мог построить какой-нибудь сарайчик и сдавать его под склады, или построить торговый павильон и сдавать его кооператорам, или отремонтировать подвал и сдавать его под контору или зал для собраний членов разных общественных организаций — и копить деньги на строительство жилья за свой счет. Конечно, это тоже будет "потом", когда все это будет построено, но уже и сейчас, чтобы накопить средств, мы стали активно применять это положение — стали строить склады, помещения, сдавать их в аренду под конский процент, его загонять в себестоимость продукции предприятий и торговых организаций, арендующих указанные помещения, за счет чего уменьшать союзный налог с таких предприятий, оставляя республиканский и местный нетронутыми — чтобы было меньше перечислений в Москву. Впрочем, порой обходились и без физических складов и помещений, рисуя все эти цифры на бумаге, к лету 1943 из двухсот миллионов рублей таких платежей в месяц сто шестьдесят миллионов — четыре пятых — были именно бумажными. Совесть не мучала — без меня тут вообще никаких бы налогов не было.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
