| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Да и предприятия — что государственные, что кооперативные — также в зависимости от местности могли платить больше или меньше налогов — в зависимости от надбавки, которую введет местный совет. Это помимо налога со строений, кроме используемых предприятиями, стоящими на госбюджете, а также налога на ввозимый и вывозимый по железной дороге или водным путем груз, предназначенного именно для этой местности или произведенный в ней (то есть не транзитного). Чем больше я изучал законодательство, тем меньше все казалось похожим на мои представления о социализме — больше какая-то помесь феодализма и капитализма.
Причем у меня еще было год-полтора, пока местные советы еще были довольно послушны — они ведь выбирались в 1941-42 годах, сразу после освобождения территорий, то есть в качестве кандидатов в депутаты в основном предлагались люди, подконтрольные мне, и я еще притормозил перевыборы в связи с военным положением — так-то советы перевыбирались каждые два года, то есть срок уже по идее подходил к концу, но вот именно сейчас мне перевыборы были совсем не к месту. Соответственно, пока вся вертикаль советской власти более-менее выполняла указания из центра, то есть мои, соответственно, была возможность применять для накоплений в строительной промышленности и такие положения существовавшего законодательства, как:
"От местных налогов освобождаются ... учреждения, предприятия, организации и лица, освобожденные от уплаты местных налогов и сборов в порядке законодательства Союзных Республик."
"Государственными бюджетами Союзных Республик могут быть предусматриваемы субвенционные фонды, предназначенные для финансирования местных бюджетов путем долевого участия в расходах местных советов на цели, предусматриваемые ежегодно в порядке законодательства Союзных Республик."
"В целях оказания воспособления маломощным местным бюджетам могут быть образуемы фонды регулирования как общереспубликанского, так и местного значения."
То есть мы — как республика — могли вполне согласовать с местными советами снижение местных налогов, а республиканские — наоборот — увеличить, чтобы затем раздать их через программу подготовки жилищного строительства строительным организациям, которые и будут строить жилье на территории этих самых советов — ну, с некоторым передвижением сумм между советами в зависимости от развитости их промышленностей — тут главное, что пока советы не вставали в позу борясь за свои доходы, да собственно помимо подконтрольности их состава они ведь понимали, что строительство жилья — в их же интересах, а потому и для грядущих перевыборов — уже на действительно свободной и демократической основе, когда жители могут выдвигать и выбирать уже не только "моих" кандидатов — уже и для таких перевыборов программа жилищного строительства будет весомым аргументом в пользу действующих депутатов.
Причем, оказывается, можно было создавать фонды по строительству:
"52. К фондам специального назначения относятся фонды промышленные, фонды рабочего жилищного строительства, фонды дорожные и другие фонды, устанавливаемые согласно ст. 56." и даже "могут быть образуемы коммунальные фонды, предназначенные для финансирования коммунальных предприятий, и другие специальные фонды как республиканские, так и местные, предназначенные для финансирования отдельных отраслей местного хозяйства."
Причем источники наполнения этих фондов "определяются особыми узаконениями Союза ССР и Союзных Республик." То есть по идее мы могли бы создать такие фонды — для жилищного строительства — и за их счет и вести стройку. Но пока было непонятно как их наполнять чтобы не войти в противоречие с союзным бюджетом, а, самое главное — если мы будем строить централизованно, а не "за счет жителей", тогда я не получу ЖСК, нужные мне для регулирования выборов в советы — то есть "накопления" населения были нужны мне все-равно. Хотя и тут была возможность — скажем, если за счет этих фондов проводить изыскательные работы, строить домостроительные комбинаты и прочую строительную инфраструктуру, то получится, что людям — участникам ЖСК — уже потребуется вносить меньше средств, так как основные средства строительных организаций и подготовка строительной инфраструктуры будут оплачены из этих фондов, то есть их не потребуется оплачивать уже собственно людям напрямую, соответственно, им потребуется копить меньше денег чтобы купить квартиру — по моим прикидкам, раза в два. И так как эти накопления собирались делать мы сами за людей, то, похоже, можно будет снизить приписки за счет завышенных расценок и заниженных планов и механизации работ — то есть уменьшить уголовную составляющую моего плана жилищного строительства, а соответственно уменьшить и риск лично для меня и моих соратников. Выглядело заманчиво.
Причем мы — руководство республики — могли влиять на местные бюджеты: "Обязательные минимальные перечни расходов и доходов, подлежащих включению в основные местные бюджеты (ст. 59), устанавливаются законодательством подлежащей Союзной Республики." — то есть местные советы не могли пороть полнейшую отсебятину, более того — если мы обяжем их создавать эти строительные фонды — они будут обязаны их создавать (ну, если разом не взбунтуются и не подобьют народ проголосовать за отзыв депутатов Верховного Совета ЗРССР). Впрочем, тут помыслы руководства республики полностью совпадали с чаяниями местных советов — ну кто откажется от дополнительного жилья для населения своих избирательных округов. Так что мы и применяли все эти способы — на всякий случай, чтобы если выяснится что какой-то из их идет вразрез с законодательством, так чтобы суммы нарушений были не слишком велики и вместе с тем само дело продолжало продвигаться за счет других источников — для одной цели — запустить массовое жилищное строительство.
Я ведь почему заботился о местных советах — пока выходило так, что только местная промышленность — то есть промышленность, подчиненная только местным советам, была неподвластна союзным органам, и вместе с тем только она сможет дать необходимые в дальнейшем средства на строительство. Так, согласно положению "О республиканских и местных бюджетах" существовало "отчисление в государственные бюджеты союзных республик от налога с оборота предприятий республиканского и местного значения, а также с оборота тех предприятий общесоюзного значения, взимание налога с которых будет поручено местным финансовым органам." Правда, "Размер этого отчисления устанавливается Советом народных комиссаров Союза ССР по каждой союзной республике в отдельности.". То есть, несмотря на то, что предприятия местной промышленности были в местном а значит как бы и в республиканском подчинении, размер налога с их оборота, что уходил в республиканский бюджет, определялся из Москвы — мы как бы и не могли бы изъять все налоги, только опосредованно — через обязательство создания фондов, которые местные советы будут пополнять за счет налогов. И, вместе с тем, "Предприятия местного значения, не переведенные на начала коммерческого (хозяйственного) расчета, входят в местный бюджет всеми своими доходами и расходами." — то есть с таких предприятий ничего не уходило ни в республиканский, ни в союзный центр. Ну и с кооперативов.
Цены тоже — частично устанавливались из Москвы, частично — республиканскими, частично — местными властями. И единства не было. Так, в отчётном докладе ЦК XIX съезду партии отмечалось, что "некоторые предприятия, чтобы выполнить план по валовой продукции, допускают антигосударственную практику сверхпланового производства второстепенных изделий за счёт невыполнения заданий по производству важнейших видов продукции, предусмотренных государственным планом". Все из-за той самой чересполосицы цен — на важнейшие продукты цены устанавливались правительственным прейскурантом, а на остальные — наркоматами, советами — всем, кому заблагорассудится. То есть тут не было такого, что все вплоть до последнего гвоздя планируется и распределяется из Москвы — рынок в условиях социализма цвел и пах всеми цветами радуги, разве что на основную, самую важную, становую продукцию народного хозяйства — уголь, какие-то марки стали, танки, универсальные станки — там да — цены устанавливались в кремлевских кабинетах. А на остальное цены устанавливали многочисленные участники хозяйственных отношений — от наркоматов до заводов и местных советов.
Так, были постановления например от 10 февраля 1936 г. N 63 "О ценах на вновь осваиваемое оборудование и оборудование, изготовляемое по индивидуальным заказам" — "по машинам и оборудованию, которые не входят в список изделий, цены на которые утверждаются Советом Труда и Обороны, отпускные цены должны утверждаться народными комиссарами, в ведении которых находятся предприятия, изготовляющие эти машины, причём этот порядок распространяется и на те вновь осваиваемые виды машин, выпуск которых организуется в индивидуальном порядке" — но наши местные предприятия не были подчинены наркоматам.
Неразберихе способствовали и положения марксизма, согласно которым, как писали в газетах и книгах, "стоимость товара, представляет собой овеществлённый, материализованный абстрактный человеческий труд. Её величина измеряется количеством затраченного общественно-необходимого рабочего времени, т. е. рабочего времени, которое требуется для изготовления какой-либо потребительной стоимости при наличных общественно-нормальных условиях производства и при среднем в данном обществе уровне умелости и интенсивности труда."
Как человеческий труд может быть абстрактным — это мне было непонятно. Как отделить общественно-необходимое время от не являющегося таковым — тоже. А условия производства у нас изначально не были общественно-нормальными — мало того что война, так и многое из производимого нами — танки, вездеходы, самолеты — тут раньше не выпускалось или выпускалось но не с такими характеристиками. Вот мы и определяли стоимость производства по среднему для данного времени либо по аналогам, щедро добавляя накладные расходы на организацию и запуск производств, ну и добавляли за улучшенность характеристик наших изделий. А то, что наша механизация и организация работ были уже не совсем отсюда — ну так и ладно, подтянется. Тем более что местные теоретики утверждали, что "В процессе производства стоимости затраты общественно-необходимого рабочего времени подразделяются на: 1) прошлый труд, воплощённый в средствах производства, затраченных на производство товара, и 2) живой труд, являющийся созидателем новой стоимости." Вот мы и относили "прошлый" труд по организации производств на текущие цены — наши отчетные цены постоянно росли.
И, на наше счастье, здешние экономисты ничем не отличались от современных мне — даже несмотря на социализм, они почти все меряли рублем, планирование тоже шло в рублях, а если и в штуках — то в условных — как например тракторы измерялись в условных 15-сильных единицах, соответственно, Сталинец-60 с двигателем мощностью 60 лошадиных сил шел как четыре штуки. Поэтому мы могли просто прятать часть оборотов либо рисовать какие вздумается цифры — кто проверит-то ? А тем более разберется. Скажем, по нормативам производство ствола для карабина требовало 18 человеко-часов. Вынь да полож. Ну и у нас СКС — это ведь карабин. А то, что длина ствола всего 40 сантиметров а не 52 — это экономистам без разницы. И то, что мы делали нарезы протяжкой — тоже без разницы. И то, что с учетом механизации и спецстанков в итоге на ствол у нас выходило три часа — никак не сказывалось на ФЗП — мы все так же начисляли зарплату исходя из потребных 18 часов, только потом пять шестых этих сумм уходило на сберегательные счета отдельных лиц — меня и еще кучи фиктивных людей с доверенностями также на меня. И еще на несколько тысяч других лиц — что вклады, что доверенности. Или в уставные капиталы артелей и кооперативов, откуда они смогут уйти в качестве премиальных их членам. Вот и появлялись "средства граждан на оплату строительства жилья". Мы усиленно отмывали деньги чтобы пустить их на строительство жилья вполне законным способом, раз кредитование пока было запрещено. Более того — мы занижали выработки в два-три раза — то есть любимая экономистами "производительность" рабочих в наших артелях была довольно низкой — на одного рабочего у нас "было" гораздо меньше выработки в рублях чем на остальных заводах страны — раза в три, а может и в пять. "А что вы хотите от сараев ?" Нередки были ситуации, когда продукции выпускалось в месяц, скажем, на сто тысяч рублей (напомню, по факту — по завышенным относительно нашей реальной производительности ценам), а фонд заработной платы был миллион. Мы особенно перестали стесняться, когда к нам попали подобные же примеры из советской промышленности — так, промкомбинат в Бодайбо выпустил продукции в январе 1942 года на 9,9 тысяч рублей при численности рабочих в 103 человека и ФЗП 65 тысяч рублей. А что — так можно было ? Ну тут нам карта и поперла.
ГЛАВА 14.
Так что увод денег на первичное накопление капитала для массового жилищного строительства был большим, и не только по каналу завышенных зарплат и себестоимости, но и по многим другим. Например, мы проводили создававшиеся нами станки как полноценные — ну и что что это был токарный станок с пневматическим приводом на обработку деталей размером до 10 сантиметров и всего на двух скоростях — то есть самый наипростейший станок специально для обточки хвостовиков универсальных мин для минометов и РПГ — его мы проводили как нормальный винторезный универсал. А "по причине военного времени" он "быстро изнашивался" — ну "не умеем" делать качественно и работать хорошо. Поэтому амортизация и списание также не заставляли себя долго ждать — и шел новый цикл производства-покупки-износа очередного "универсального" станка. И так как детали для станков производились местными предприятиями, которые были освобождены от налогов на два года, и кооперативами, у которых был только налог на прибыль — а ее мы выводили в ноль — то продажа деталей предприятиям республиканского или союзного подчинения также не облагалась налогом — ведь они были обложены налогом еще на уровне местных предприятий, которые, напомню, от налога освобождены. И так как детали продавались "наверх" втридорога, то себестоимость там и зашкаливала.
Разница в несколько тысяч в итоге также шла на сберкнижки — за счет премиальных и переработки. К осени сорок третьего мы такими способами нааккумулировали почти три миллиарда рублей. А если учесть, что себестоимость квадратного метра в пятиэтажке в середине 60х была 120 рублей — то есть 1200 рублей на текущие деньги — то мы таким образом могли напрямую оплатить 25 миллионов квадратных метров "за счет средств населения" — это примерно 450 тысяч двушек площадью 55 квадратных метров. Маловато, учитывая что нам требуется 6 миллионов квартир. И еще сможем собрать примерно миллиард — к нам все пристальнее присматривались а что это у нас происходит с финансами и производством — по отчетности выходило, что мы уже сделали и сломали несколько десятков тысяч "универсальных" токарных станков — а, напомню, весь СССР произвел в 1940 году чуть более 50 тысяч станков. Что-то мы начали зарываться — надо будет следить за этим поплотнее. И, хотя не станками едиными создавались наши тайные накопления, лавочку скорее всего и придется прикрыть, а аккумулированные средства частично пустить не на непосредственно покупку квартир, а на организацию строительных артелей и кооперативов по производству железо-бетонных изделий — это позволит не бегать по поводу финансирования и выделения фондов, включения в планы, за каждым чихом в Москву — деньги-то людей, а не государственные. И уж эти организации будут и строить, и создавать кооперативы по обслуживанию и сдаче в аренду построенных ими домов — так выйдем и из-под опеки местных исполкомов. Какая-то хитрая получалась комбинация — лично мне казалось что я в ней запутался, но раз народ пока не гонит особую волну — то подожду развития событий, благо что перегруз сведениями был для меня не нов еще и по прошлой жизни, и надо только подождать, пока разрозненные куски информации не сложатся в единую картину. Плевое дело.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
