Я немедленно смутилась.
-Ты хотя бы знаешь, когда вернешься? — пискнула я.
-Нет пока, но я тебе обязательно позвоню, когда появится хоть какая-то ясность, — и он вновь зарылся лицом в мою шею.
Я непроизвольно вцепилась в его плечи и прижала к себе. Он мягко отстранил меня от себя и, взяв мое лицо в свои ладони, заглянул в глаза. Уж не знаю, что он там увидел, но взгляд его внезапно потеплел, и он начал покрывать все мое лицо легкими поцелуями. Все, кроме губ. Я нахмурилась. И решилась сама проявить инициативу. Он вздрогнул, но поддавшись моему напору, ответил.
-Томка, мне правда пора, — мягко произнес он по прошествии некоторого промежутка времени. — Я тебе позвоню, Золотце.
Я в ответ слабо улыбнулась и вышла из машины. Взвизгнув напоследок шинами, он умчался. Стоя там и глядя ему вслед, я почему-то думала о том, что что-то было не так. Я ощутила какую-то неясную тупую боль под ребрами, когда его машина скрылась из виду. Я волновалась за него! Это было необычное чувство. Оно было подобно ледяному стержню, застрявшему в желудке. Но было что-то еще, что меня беспокоило в тот момент, и я, вспомнив о его бессловесном прощании, неосознанно прикоснулась пальцами к своим губам. Поцелуй. Я все еще как будто чувствовала его мягкие теплые губы на своих, но вот вкус его, в отличие от прошлых, был каким-то сладковато-горьким, я бы даже сказала солоноватым, с привкусом металла.
"Металла?! О нет!"
Понимание холодной волной растеклось у меня по позвоночнику.
"Он... он... пил..."
Дрожащими руками я вытащила из кармана шубки жвачку и, борясь с тошнотой, запихала себе в рот чуть ли не половину пачки. Глаза заволокло пеленой, и в ушах зашумело. Мысленно дав себе пощечину, я поглубже вздохнула пару раз и направилась к двери общежития.
"Ну, кто просил нюхать?! И зачем я об этом вообще начала думать?! Неведение — благо! Неведение — благо!", — размышляла я, поднимаясь наверх. Чеканя шаг о каждую ступеньку, я вновь и вновь повторяла себе эту нехитрую истину.
Открыв дверь в комнату, я тут же уперлась взглядом в коробку с подарком Влада, и меня, помимо грусти, одолела еще и тоска. Машку где-то носило, и я, стянув с себя верхнюю одежду, поставила кипятиться чайник. Когда я потягивала горячий чай, до меня донесся писк моего телефона, сообщающего о приходе короткого сообщения.
"Интересно, кто это вспомнил о моей скорбной натуре?" — размышляла я, роясь в сумке в поисках сотового.
"Томка, извини, что не предупредил. Но ты была на редкость убедительна, и я не смог тебе отказать. ХХХ"
Я широко улыбнулась, и тут же телефон пискнул во второй раз.
"И перестань хандрить, иначе я сейчас же вернусь и покажу тебе, где раки зимуют! ХХХ"
"А где они зимуют?!" — подумала я, уверенная в том, что он меня услышит. "Вот вернешься — покажешь! Я пока твой подарок поизучаю. Но если ты не вернешься до праздников, учти, я найду себе в интернете первого попавшегося симпатичного брюнета и буду встречать Новый год с ним".
На этот раз телефон зазвонил. Ухмыляясь, я сняла трубку.
-Солнышко, смею надеяться, что до сего момента ты планировала встретить его со мной? — пропел мне в ухо мой демон.
Я закатила глаза.
-Это было не более, чем предположение, — выдала я. — Ты ничего не говорил о своих планах на эту ночь.
-Ты разве не поедешь к родителям? — уточнил он.
-В этом году нет. Ты не рад?
-Очень, — промурлыкал он мне в ухо. — Ограничения по планам или какие-либо пожелания?
-Неа. Удиви меня!
-Ох, ребенок, зря ты это сказала, — отозвался он. — Ловлю на слове. Я скоро приеду, и перестань хандрить.
-Ладно, — улыбаясь до ушей, ответила я.
-Ах, да, небольшое уточнение — кредитка была приложением к подарку. Пока, Солнышко.
И он отключился. Мысли забегали, как тараканы по кухне от включенного света. Что это было, как не намек на покупку очередного наряда?! Его действия носили оттенок легкого издевательства над моей слабой натурой.
"Хорошо. Сыграем, ради разнообразия, по твоим правилам, но со своими поправками", — ухмыльнулась я и в надежде, что он еще в состоянии услышать мои мысли, припомнила во всех красках себя, любимую, в момент, когда я по настоянию Машки, примеряла комплект потрясающего черно-красного нижнего белья при последнем нашем рейде по магазинам. Тогда я его отвергла за ненадобностью, потому как он не подходил к платью. — "Завтра же пойду и куплю! Сойдет за наряд Снегурочки?"
Спустя пару минут раздался писк моего сотового.
"Томка, я из-за тебя чуть в аварию не попал! Сделаю все невозможное, чтобы вернуться как можно скорее, моя Снегурочка! ХХХ"
Счастливо улыбаясь во весь рот, я решила распаковать свои подарки и начала с подарка Гардинеров-младших. Содрав упаковку, я обнаружила под ней довольно миленький фотоаппарат последнего поколения. Тяжко вздохнув над мыслью — "и у этих куры денег не клюют", потянулась за гошкиным презентом. Коробочка была небольшой и довольно легкой. И заглянуть в нее мне хотелось ровно настолько же, насколько я желала вообще забыть о ней и далее оставаться в блаженном неведении относительно дара лучшего друга. Закусив губу и покопавшись в себе, я поняла, что в этой неравной борьбе, как всегда, победило любопытство, и я сняла упаковку. И в тот же миг села там же, где и стояла — прямо на пол.
С подушечки черного бархата во все свои зеленые глазки на меня смотрела юркая серебряная ящерка. Память в мгновение ока, на скорости 88 миль в час*, швырнула меня назад, в прошедший июль.
-Томка, ну на хрена ты туда полезла? — пропыхтел Гошка, поддерживая меня под руки. А если быть точными до конца, то я держалась всеми своими верхними конечностями за него, пока он тащил мою израненную тушку по знойной дороге по направлению к станции. Мы с ним напару вышагивали, глотая придорожную пыль, в арьергарде нашей группы, километра этак за два от остальных. В то время мы проходили геологическую практику на просторах родной области. Обшаривали все мало-мальски живописные обнажения, реки, болота, водопады и прочие панорамные виды геологических красот нашего края. Чаще всего, нас заносило на места прохождения "боевой славы" давно почившего в бозе ледника, растаявшего черт знает сколько сотен лет назад, но успевшего наворотить достаточно живописных пейзажей, с довольно обманчивой видимой крепостью стенок откосов обнажений в ближайшем пригороде. Как и все студенты, перемещались мы исключительно на "своих двоих". День клонился к вечеру, а до станции было еще довольно далеко.
-За ящеркой, — пискнула я. — Красивая, зараза была. Хорошо, хоть сфотографировать ее успела.
-За чем? — ошалело переспросил Гошка, останавливаясь. — Ты хочешь сказать, что свалилась в эту яму, подвернула ногу, ободрала себе всю физиономию и чуть не свернула шею из-за какой-то зеленой хвостатой холоднокровной?
-Где ободрала? — немедленно среагировала я, выдергивая свои руки из его захвата и начиная рыться в рюкзаке в поисках зеркальца.
Гошка в ответ закатил глаза и сел у обочины на огромный валун.
-Вот черт, — выдохнула я, изучая длинный красный след у себя на лбу. Скулы выглядели не лучше, но хуже всего смотрелся начавший уже проявляться во всей своей красе большущий синяк под правым глазом. Расстроено, я потеснила лучшего друга на его троне. — И как я завтра пойду с такой красотой на свидание с Лешкой? Он же меня испугается. Решит, наверное, что я с кем-то подралась на досуге.
Лучший друг хмыкнул.
-Эврика! — ухмыльнулась я. — Скажу, что ты меня обидел и посмотрю на его реакцию. Настоящий джентльмен должен вступиться за честь дамы.
-Это будет последний раз, когда ты увидишь своего "настоящего джентльмена", — съязвил он, и я показала ему язык.
-Какие вы все мужчины..., — Гошка приподнял одну бровь и я закончила, — ненадежные.
-Чья бы корова мычала, — хмыкнул он. — Что-то я не слышал ноток протеста относительно нашей природы, когда вытаскивал тебя из той ямы и тянул на своем горбу всю дорогу до дома.
-А мы еще и не дома, — вставила я.
-Значит, у меня есть шанс оправдать твое суждение о мужской половине человечества и бросить тебя здесь.
-Нееет, — заныла я, — ты на такое не способен. Ты такой хороший-хороший, положительный-положительный!
И для убедительности поморгала ресницами.
-Подхалимка, — выдал он. — Ну что, пошли дальше, дама?
-Сейчас, — выдавила я, в тот момент с наслаждением стянувшая кроссовок и растиравшая рукой больную голень.
Гошка присел на корточки и взял ее в свои руки.
-Распухла, — констатировал он. — Похоже, это все же растяжение.
С горем пополам я вернула обувь на место, но первая же попытка встать на обе ноги закончилась для меня плачевно — я упала обратно на теплый гранит. Села я, определенно, зря — стоило мне встать на ногу, как она сразу же начала немилосердно ныть и, на все мои попытки заставить ее двигаться, отзывалась резкой болью в голени.
-И что теперь делать? Я на нее теперь даже ступить не могу, — чуть не плача, произнесла я, заглядывая в лицо лучшему другу.
-Я тебя не потащу, — предупредил он, и я состроила скорбную физиономию...
Где-то час спустя мы сидели на скамейке на платформе в ожидании прибытия следующего поезда и самозабвенно поедали мороженное. Солнце все еще припекало, но я с наслаждением подставляла его лучам свою бледную кожу.
-За услуги извозчика — с тебя фотография твоей ящерки, — выдал Гошка, не открывая глаз, так же, как и я, млея под лучами летнего северного солнышка.
-Заметано! — улыбнулась я.
Гошка приоткрыл один глаз.
-И как ты завтра собираешься идти на свидание с такой ногой? Или тебя твоя физиономия больше беспокоит?
-В твоем голосе слышится сарказм и какая-то нездоровая радость. Смотри, как бы я сейчас не уровняла наши с тобой шансы.
-И кто тебя тогда до дому дотащит?
-Ладно, подожду до дому, — констатировала я. — И потом, я могу сейчас позвонить Лешке — он мне поможет! — пришла мне в голову гениальная идея.
-Долго ждать придется! — хмыкнул Гошка, не открывая глаз. — Скорее сейчас снег пойдет, чем он потащится по этой жаре ради тебя на другой конец города, чтобы предложить тебе свою помощь. Ни один спор не стоит таких морально-физических затрат.
-Что ты сказал? — сердито рыкнула я.
-Ой, — отодвинулся от меня. — Я не это имел в виду!
-О каком споре идет речь? — пододвинулась я к нему ближе.
-Ни о каком. Тебе все послышалось, — отводил он взгляд.
-Гошка! — в притворно-миролюбивом жесте я обняла его за шею. — Я же все равно не отстану!
-Ладно, раз уж ляпнул, — застенчиво проговорил он. — Ребята с нашей группы поспорили, насколько быстро он сможет...
-Что? — продолжала давить я.
-... затащить тебя в постель, — отчеканил он. И я покраснела. Не зная, куда деть руки, я сцепила их в замок перед собой.
-И давно ты... знаешь? — тихо проговорила я.
-Не очень. Случайно услышал, — ответил он. — Не хотел тебя расстраивать, — и, помолчав немного, добавил, — если тебе от этого будет легче, он считал что целуешься ты очень даже неплохо, и был буквально весь в предвкушении от того момента, когда он сможет свершить задуманное.
-Гошка, пожалей мои уши, а! Я и так сквозь землю провалиться готова. И все же почему вы, мужчины, все такие... такие..., — мысль так и не нашла своего логического завершения.
-Ты опять обобщаешь, — обиженно проговорил Гошка.
-Извини. Просто я расстроена.
-Зря я сказал, — вздохнул он.
-Да нет. Так даже лучше, — размышляя о том, в какой именно форме я завтра выдам "на пряники" бывшему бойфренду.
-Я бы на твоем месте попробовал взглянуть на это с другой стороны, — прервал мои размышления лучший друг. — Раз на тебя уже пари заключают, значит, ты заработала определенную репутацию в их кругах.
"Ага, вечной девственницы!"
-Не вижу ничего хорошего в этой "репутации", — скривилась я. — Да, и почему ты мне раньше об этом не сказал? А если б он добился своего, как бы я тогда выглядела?
-У него не было никаких шансов, — улыбнулся Гошка, и я фыркнула в ответ. — Я тебя дольше знаю и намного лучше, чем он. Уверен, ты бы не повелась на его смазливую мордашку, расставшись со своей....
-Стоп! — вскрикнула я, стремительно краснея. — Мне кажется, или мы с тобой разговариваем о моей "чести и достоинстве", как о разменном товаре?
"И почему я вообще говорю об этом с Гошкой!"
Покопавшись в себе, я поняла, что немного смущена неожиданным поворотом нашей беседы, но не более того. Мне не было неловко, когда он был рядом. Видимо, я давно стала воспринимать его как нечто родное и постоянное в своей жизни.
-А если я никогда так и не смогу найти такого человека, с кем бы я могла быть уверена, что это и есть то самое, мое? — озвучила я неожиданно посетившую меня мысль и тут же ужаснулась ей.
-Томка, ты, как всегда, все драматизируешь, — закатил он глаза. — Все не настолько ужасно. Ты обязательно встретишь свою вторую половинку, а нет — могу предложить свои услуги, — ухмыльнулся он.
-Да ну тебя, я с ним о сокровенном, а он все шутит! — стукнула я его по руке. — И куда ты денешь свою Юльку? Ты что, с ней поссорился?
-Разве со мной можно поссориться?! — блеснул он радужной улыбкой. — И я серьезно! — улыбка, как по мановению волшебной палочки, исчезла с его лица. — Предлагаю заключить пакт, как в американских фильмах — если никто из нас не женится/выйдет замуж, скажем, до тридцати лет, то мы можем рассчитывать, что у нас двоих получится сделать это вместе лучше, чем поодиночке.
Я с сомнением глянула на Гошку.
-Ты что, правда, говоришь серьезно или это такой извращенный юмор? Если второе — то, на всякий случай, скажу, что мне не смешно.
-Я серьезен как никогда, — ответил он, и я призадумалась.
-А, ладно, все равно ничем не рискую, — выдала, наконец, я. — Так даже забавнее будет!
-Ну что, скрепим договор поцелуем? — улыбнулся он.
-Гошка, ты часом не перегрелся сегодня на солнце, а?
-А что я такого сказал?! — смущенно добавил он, я закатила глаза и чмокнула его в щеку.
Дальнейшее продолжение беседы было прервано гудком прибывающей электрички.
Больше мы с ним на эту тему не заговаривали, и я, признаться, решила, что это было просто дурачество с его стороны, и выкинула из головы. Разглядывая сейчас ящерку, я поняла, что у меня по щекам катятся слезы. Видимо, этот разговор значил для Гоши гораздо больше, чем я думала.
"Why does my heart feel so bad?", вспомнились мне слова известной песни.
В таком состоянии меня и застала Машка — сидящей на полу, с брошкой в руке и размазанной по лицу косметикой. После моего сбивчивого рассказа она задумчиво выдала:
-Странно, а я где была в это время?
-По-моему, ты в тот день валялась с температурой, потому что накануне попала под страшный ливень, — задумчиво проговорила я.
