"Ну, раз теперь у меня есть согласие всех кого мне нужно, значит, дело осталось за "малым" — добиться этого же от самой себя."
* * *
*
-Ты какая-то задумчивая и молчаливая сегодня, — донесся издалека, прорвав стену моих безрадостных мыслей, голос лучшего друга. — Вчера ты была более ...
-Какая? — резко прервала его я, стрельнув глазами в его сторону, сама не до конца отдавая себе отчет почему.
-...целеустремленная, — закончил Гошка. — Что-то случилось?
-И да, и нет, — тяжко вздохнув, отозвалась я.
Он не спускал задумчивого взгляда с моего лица. Я чувствовала, как он пытается прочитать меня, и даже не глядя на него, я знала, что сейчас он привычно хмурит брови и щурит глаза. Я знала, что пока я не продолжу, он не проронит ни звука. Знала, что он никак не выдаст внешне свое нетерпение или попытается подогнать меня жестом. Моя фраза была незакончена и он знает, что рано или поздно я не выдержу и первая нарушу наступившее неловкое молчание. Он знал, о моей осведомленности о том, что именно эта манера разговора раздражает его больше всего, но, тем не менее, он продолжит молчать.
Я знала, своего лучшего друга слишком хорошо и слишком долго, чтобы в данный момент попросту всматриваться в панораму родного города раскинувшегося у нас под ногами подобно лоскутному серо-белому одеялу и хранить молчание.
По-истечение какого-то времени, он, по-прежнему не произнеся ни звука, неожиданно резко развернул меня к себе лицом, порывисто обнял, так что я уткнулась носом ему в грудь, и положил голову на мою макушку. Я сложила руки у него на груди, подложив их себе под щеку и порывисто вздохнув, прошептала:
-Я боюсь, Гош.
-Чего именно? — уточнил он, но хватку слегка ослабил.
-Я боюсь... возвращаться... назад.
-Ты же прекрасно знаешь, что это рано или поздно произойдет, — я подняла голову и, посмотрев ему в лицо, закатила глаза. — Есть ли причины способные изменить или уменьшить это чувство, если это событие произойдет все же скорее "поздно", чем "рано"?
-Знала бы, непременно их нашла, — скривилась я.
-Надеешься на счастливую случайность?
-А с чего ты взял, что она произойдет?
-Ты же прекрасно знаешь, что всегда что-нибудь происходит. Единственный способ заставить счастливую случайность случиться, когда она тебе нужна, это сильно нуждаться в том чтобы она случилась.
-С бабулей пообщался? — отстранившись, я внимательнее начала всматриваться в лицо лучшего друга.
-Нет, ожидая пока ты очнешься — книжек начитался. Это Пратчетт, например, — усмехнулся он, и я снова положила голову ему на грудь. — Анекдот хочешь? Почти в тему.
-Давай, — вздохнула я.
-Женщина едет раздражённая в троллейбусе и думает:
"Пассажиры хамы и грубияны. Муж пьяная скотина. Дети садисты и хулиганы. А я такая бедная и несчастная..." За спиной у нее стоит ангел-хранитель с блокнотиком и всё записывает по пунктикам. Первое: пассажиры — хамы и грубияны. Второе: муж — пьяная скотина... и так далее. Потом прочитал и задумался: "Боже, и зачем это ей всё нужно? Но раз нужно, надо исполнять...
Я невесело хохотнула.
-Хочешь стать моим ангелом-хранителем? — поинтересовалась я.
-Ну, хранителем я уже и так почитай стал, а вот в ангелы меня записывать, наверное, все же рановато, — мягко рассмеялся он и я улыбнулась уже более искренне.
-Гош, если там все так сложно, может, стоит остаться здесь? — высказала я свою потаенную надежду.
-Том, рискую повториться, но почему ты не хочешь решить все раз и навсегда, оставив сомнения позади. Ты до конца жизни после этого будешь сомневаться в правильности принятого тобой решения. Я не хочу показаться эгоистом, но и мне придется в таком случае не сладко. Ты сейчас убеждаешь себя в том, что я именно то, что тебе нужно вместо него. Пройдет пара лет, может десяток, и ты в один прекрасный день осознаешь, что ошиблась. Ошиблась во мне. Что тогда?
-Я знаю, что в тебе я не могу ошибиться, — упрямо сжав зубы, произнесла я. Его слова ранили меня, но я пока не могла определить, чем именно.
-Том, ты не знаешь меня. Точнее ты думаешь, что знаешь того, другого Гошку. Пойми, со временем люди меняются и утверждать со сто процентной уверенностью, что тот, кто сейчас рядом с тобой тот же самый человек, что и был три-пять лет назад, нельзя.
-Зачем ты мне это сейчас говоришь? — дрогнул мой голос.
-Я не хочу, чтобы ты слепо верила в меня, как в свою последнюю надежду. Я хочу, чтобы ты вновь смогла поверить в себя и решить, наконец, чего ты хочешь на самом деле. Оставшись здесь, ты никогда этого не добьешься.
-Ты говорил с бабулей! — уже более уверенно произнесла я.
-Нет, — четко произнес он. — С ней я не говорил, с нашего вчерашнего с тобой разговора. Просто я всю ночь думал, о том, что ты сказала мне вчера и понял...
-Ты хочешь отказаться от своего слова? — шокировано произнесла я. Мне даже показалось, что я услышала неподалеку тихий треск — это мой мир дал трещину.
-Нет, — столь же безапелляционно произнес он. — Мое слово по-прежнему остается в силе и отменить его сможешь только ты! Я лишь хочу сказать, что я не тот, кем был прежде... до обращения.
-Гош, я знаю тебя со школьной скамьи, и за все это время ты ни разу не то что не подвел меня, но даже, уж прости, не удивил, — уже более спокойно произнесла я. Его подтверждение того, что он не отказывается от данных мне обещаний, вновь вселило в меня начавшую уже было превращаться в призрачную материю уверенность в завтрашнем дне. — Ты моя скала, мой фундамент. Ты тот единственный островок спокойствия и надежности, что еще остался в моем мире. Машку, к сожалению, я уже потеряла. Гардинеры окончательно похитили ее у меня, ну да я не жалуюсь, главное чтоб она была счастлива. Но ты... ты — это как лучшая, более разумная часть меня. Мне с тобой сейчас так спокойно, что... что... я даже сейчас припомнить не могу, когда еще я чувствовала себя такой умиротворенной и защищенной в последние три месяца.
-Том, не надо...
-Но почему? Я хочу, чтобы между нами не осталось никаких секретов, — при этих словах Гошка закрыл глаза и, зажмурившись, потер пальцами переносицу. — Я хочу, чтобы ты знал, что я... чувствую к тебе.
-Том, ты опять занимаешься самообманом и самовнушением, — хмуро посмотрел он на меня.
-Если это поможет мне поменять мою жизнь к лучшему... что ж, все средства хороши.
-Ты уверена в истинности оценки своего будущего жизненного пути при том раскладе, что был у тебя вчера?
-Он и сейчас никуда не делся, — огрызнулась я, тем не менее, понимая, что это было сказано скорее по привычке. — Я и вправду верю тебе, в тебя, как больше нравится. И я знаю, что ты меня не предашь, никогда. Тем более так, как он..., — стиснула я напоследок зубы, скрывая приступ очередной душевной боли.
-Черт возьми, Том...
-Хоть в этом не спорь со мной, пожалуйста, — отчего-то жалостливо произнесла я.
-Том, именно об этом я и хотел с тобой сегодня поговорить. Я после вчерашнего нашего разговора не мог сомкнуть глаз, — взял он меня ладонями за предплечья и посмотрел в лицо. — Понимаешь, в том, что произошло, виноват не только он.
-Да кто бы спорил! — фыркнула я. — Для измены всегда нужны двое.
-Я не об этом, — прервал он меня. — Точнее не столько об этом, сколько о причинах, приведших к этому...
-Гош, не держи меня за идиотку. Не хотел бы — не пускал на порог!
-Я вообще склонен сейчас думать, что это был уже не его выбор или решение, — отстранился он от меня, скрестив руки на груди.
-Гош, ты меня начинаешь пугать, — зеркально повторив его жест, посмотрела я на него. — Это из-за обращения ты стал таким рьяным его защитником? Он тебе звонил? Что-то обещал? Шантажировал?
-Нет, с ним я не разговаривал с момента нашего отъезда. Да и что бы понять, что он чувствует сейчас мне его даже видеть не надо. Слишком мало времени прошло с момента обращения. Слишком силен еще голос его крови во мне, — отвел он взгляд. — И желание тебя это только вершина айсберга...
-Да не верю я, не верю, не верю, не верю, — закричала я. — Когда любят ТАК не поступают. Хотел — не хотел. Жалел — не жалел. Но целовать... Мозги она ему видите ли задурила. Ему! Не верю... Хранитель чертов.
Меня трясло. От злости. Холода. Боли. Слова срывались с языка помимо моей воли, изливая на свет божий весь мрачный осадок, что я так старательно скрывала в самых темных и малодоступных уголках сердца.
-Том, ты не знаешь ее, — медленно и тихо произнес Гоша. — Она и в правду зла на него. Очень зла и готова на все, чтобы... вернуть.
-Да мне плевать на нее. Пусть подавится, — зло выплюнула я, вытирая тыльной стороной ладони слезы. — Уверена она уже там, продолжает начатое.
-Нет, ты не права. Хоть немного зная его, думаю, она теперь на пушечный выстрел побоится подойти к его дому, — задумчиво произнес он.
-Гош, да мне все равно, что там было или будет.
-Нет не все равно, иначе ты бы так не злилась.
-О, боже! Как мне это надоело. Все, начиная от Машки и заканчивая этим... этим...
-Хранителем, — слегка улыбнулся он.
-... всезнайкой, — закончила я, — уверены, что знают меня лучше меня самой. Даже ты время от времени позволяешь этот покровительственный тон.
-Потому что я действительно знаю тебя лучше, чем ты думаешь, — я надулась. — И все же, ты должна знать, что это не только, точнее не столько его вина.
-Гош, ты опять пытаешься его обелить? Но зачем? Зачем тебе это надо? Тем более сейчас, именно сейчас, пока мы еще здесь, когда я согласна на все... абсолютно все... чтобы ты мне не предложил, — смутившись, закончила я. — Если ты меня действительно так хорошо знаешь, должен понимать, что просто так я слова на ветер не бросаю.
Бросив короткий взгляд на него, я поняла, что он понял о чем шла речь. Он так же как и я избегал моего взгляда и судя по всему пытался найти нужные слова. Вот только они никак не желали находиться.
-Том, не надо, — наконец выдавил он. — Ты потом будешь сильно жалеть...
-О, боже. Нет! Ему его, так называемая любовь, не мешает делать мне больно...
-Том, ты не знаешь всего, даже если не брать во внимание его поступок и его последствия, твои собственные чувства и эмоции тебе потом этого не простят.
— И что значит "не брать во внимание"?! — возмутилась я. — И о каких именно чувствах ты говоришь?
-О тех, что не дают тебе говорить сейчас менее эмоцианально, — попытался вернуться к спокойному разговору Гошка.
-То есть ты имеешь в виду боль, обиду, злость, задетое самолюбие..., — начала повышать я голос.
-Это все следствия, а я все же хотел поговорить о главном, предостеречь тебя..., — пытаясь перекричать меня, в ответ он тоже начал говорить громче, одновременно удерживая руками за предплечья.
-Гош, если уж говорить о главном, то я прекрасно знаю, что..., — чуть спокойнее попыталась произнести я, в полной мере оценив силу его захвата.
-... и хотел сказать, точнее признаться в том, что..., — Гошка прикрыл глаза, но руки не убрал.
-... люблю его, — выпалила я.
-... спал с Кветой, — одновременно со мной произнес Гошка.
-Да, это только все... чт-что? — вздохнув, как после затяжного погружения под воду, недоверчиво переспросила я. — Что... что ты сказал?
-Я не знаю, как это вышло, — печально произнес он, посмотрев на меня своими глубокими темными глазами, и ослабил хватку. — Слово за слово... Она казалась такой милой, такой... внимательной, нежной, красивой... и такой несчастной. Она... она убедила меня, что я ей нравлюсь. Я хотел ей верить. Ей невозможно не поверить. Это ее дар, ее особенность. Все было как во сне, а утром, утром... — Гошка закрыл руками лицо. — В общем, теперь у меня на руке два шрама.
Я медленно, отступая от него шаг за шагом, уперлась в бетонный парапет и нервно ухватилась руками за его шершавую поверхность. Ветер холодил мои ладони, делая пальцы не гнущимися.
-Скажи мне, что ты все выдумал, — медленно произнесла я и жалостливо добавила, — пожалуйста...
В ответ Гошка лишь обреченно покачал головой.
-Но... но... почему? Зачем? Ты... ты... она... Гош, пожалуйста, это неправда, пожалуйста, — умоляла я. — Ты же ее знаешь всего... Гоша... ты никогда бы так не... пожалуйста...
Видение лучшего друга в объятиях так ненавистного на данный момент мне человека обрушилось на меня с силой, которой подвергается внезапно вставший на переезде автомобиль, встретившийся с огромным товарным поездом.
-Ей нужны были мои воспоминания о тебе, о Владе, о вас и еще... моя кровь смешанная с его, — через силу произнес он. — Думаю, последнее было наиболее важно для нее...
-Нет, я тебе не верю, — мотала я головой из стороны в сторону, — не верю. Не верю...
-Он для нее как болезнь, — тихо произнес он. — Она ненавидит его и одновременно хочет до безумия. Надо было ее слышать, когда она утром выложила все карты на стол. Я... был такой идиот... я поверил ей, а она... я был лишь наживкой. Пешка...
У меня в ушах стоял какой-то не прекращаемый гул. Весь мир как будто заволокло туманом, а в уши напихали целый кулек ваты. Перед глазами вновь и вновь всплывала сцена в кабинете Влада и снисходительно-издевательская, с изрядной долей превосходства, улыбка Кветы. Она единым махом лишила меня доверия, к двоим самым дорогим мне людям. Она играючи отняла у меня мой мир, разбив его вдребезги своей улыбкой. С пугающей ясностью я осознала то, что во мне осталось лишь одно чувство — ненависть. Но лишь прикоснувшись к нему краем своей истерзанной души, я осознала насколько пугающе сильно оно, сколь смертельно оно по своей природе, сколь холодно и безжизненно, что я неимоверным усилием со стороны моего измученного сердца, предпочла заменить ненависть на безразличие. Серый, однообразный мир вокруг меня лучше, обжигающего пламени чистой злобы, решила я и ни слова не говоря, ушла собирать вещи в обратную дорогу. Гошка даже не попытался меня остановить.
"Осталась одна Тома...", — вертелась в голове дурацкая фраза, совершенно определенно навеянная дневником девчушки, так и не пережившей ужасов блокады.
"И черт возьми, как же болит сердце..."
Глава 24. "Биение сердца"
Не удержать, не погасить, не разрушить,
Кажется, я нашла все, что мне нужно.
Fleur "Сияние"
Всю ночь в поезде я провела, не сомкнув глаз и большую часть пути прижавшись лбом к оконному стеклу. Каждый раз, когда Гошка пытался заговорить со мной, я выходила в коридор, и после пятой или шестой попытки он сдался и, демонстративно отвернувшись к стенке, уснул. Кажется.
Каждый удар колес, приближающий меня к городу моего демона как бы говорил о безнадежности моего решения жить самостоятельной жизнью. Если мне уже сейчас, в поезде, так плохо от одной мысли, что вскоре мне придется рано или поздно увидеть его, что же будет со мной, когда это случится на самом деле?!
