Спала я беспокойно. Во сне я все время от кого-то убегала, чувствуя каждый момент неумолимое приближение своего невидимого врага и его прерывистое дыхание на своем затылке. Казалось, что стоит мне повернуть за угол и окажусь с ним лицом к лицу. Но вот очередной мрачный город, дорога, пустырь, ледяные пальцы ужаса привычно тискают мою слабую душу, такую беззащитную в этом царстве страха и кошмаров, а я так и не смогла рассмотреть лицо своего преследователя.
Проснулась я резко, судорожно вздохнула и попыталась прогнать остатки липкого страха, который как инверсионный след от турбины самолета проник из мира сна в мир реальный и цепко удерживал меня на границе двух реальностей. Мне понадобилась добрых пара минут и размеренное дыхание лежащего рядом со мной Влада, чтобы понять, что это всего лишь сон. Аккуратно, стараясь не побеспокоить его, я приподнялась на руках и заглянула в лицо своему демону. На моей памяти это было впервые, когда я видела его таким беззащитным. Да что уж там говорить, я впервые видела его спящим.
Темнота и уличный свет фонарей смягчили черты его лица, но так и не смогли скрыть то, что даже во сне он не позволял себе расслабиться. Изгиб губ, едва заметная складочка между бровей, подрагивающие ресницы и срывающееся порой с ритма дыхание говорили мне, что даже там, в стране грез, он ведет невидимую борьбу. Ему явно что-то снилось и, судя по всему, это нечто было наполнено светом и радостью не более, чем мой недавний кошмар.
Я осторожно, стараясь не коснуться их ненароком, провела над его губами подушечками пальцев, после чего прочертила невидимую линию по его скуле, и едва задев лоб, мягко пригладила его волосы.
-Тома, — мгновение и я уже смотрела в два темных омута, — что ты делаешь?
-Смотрю, как ты спишь, — тут же ответила я. — Это такая редкость, что я не удержалась.
Он приподнялся на локтях и внимательно посмотрел на меня.
-А сама почему не спишь?
-Мне приснился кошмар, — ответила я. — Не смогла уснуть.
-А я там был? — ухмыльнулся он.
-Нет, обычная белиберда нагнетания страха перед неизвестностью.
-Почему меня не разбудила?
-Владь, перестань. Это просто кошмар, как у всех.
-Ты не все и я могу помочь, — навис он надо мной, так что мне пришлось откинуться на спину.
-Каким образом? Налить мне теплого молока с медом и спеть колыбельную?
-И это тоже, если хочешь, — пригладил он мои волосы. — А могу просто усыпить без снов или побыть там рядом с тобой.
-Где там? — не поняла я.
-Во сне, — улыбнулся он и я тут же припомнила первые дни со дня нашего знакомства. То как я просыпалась в холодном поту, после того как он по ночам наведывался ко мне в мою страну грез.
-Лучше просто молока, — слегка испуганно заметила я.
-Есть еще один вариант, после которого ты обычно спишь, как младенец, — ухмыльнулся он и склонившись ко мне, поцеловал. Я ответила на его ласку, но когда его ладонь прочертила огненную линию по коже моих бедер и живота, я замерла и, отстранившись, подумала:
"Не надо. Не сегодня, ладно."
Он коротко глянул на меня и поднялся.
-Ты куда? — удивилась я. Сразу стало как-то холодно и одиноко на душе.
-Сделаю тебе молока, — печально улыбнулся он и вышел из комнаты.
"Раз все остальные способы ты отвергла!", — подумал он и мне стало еще хуже.
Я свернулась калачиком и закрыла глаза. Я слышала, как он вернулся в комнату. Чуть позже до меня донесся звук звякнувшего о деревянную поверхность стекла и я почувствовала как кровать продавилась от его веса за моей спиной и меня коснулась его рука. Я так и не повернулась и даже не открыла глаз.
"Я знаю, что ты не спишь, ребенок! Может поговорим?"
"Нет!"
"Молоко будешь?"
"Нет!"
"Том, это уже совсем детский сад! Сейчас-то, что не так?"
"Все так! Я сплю!"
Меня развернули на спину, усевшись сверху и завели руки за голову.
"Открой глаза, ребенок."
Я мотнула головой и зажмурилась еще больше.
"Том, я не сержусь, мне просто грустно. Я знаю, что ты злишься, наверное, даже более чем заслуженно, но мне показалось пару часов назад, что ты решила дать мне шанс, а сейчас опять пошла на попятную. Что я сделал не так? Помоги мне, родная. Я не понимаю тебя."
"Я не знаю, что со мной. Во мне, наверное, все еще говорит обида."
"Обида — это очень подлое чувство. Оно способно только забирать, ничего не давая взамен. Ни знаний, ни ответов, ни душевного покоя. Могу я как-то помочь и избавить тебя от него?"
"Не дави на меня. Мне просто нужно время на осмысление всего. И...", — я запнулась, — "не бросай меня вот так. Мне плохо, когда ты уходишь."
Прозвучало это как-то жалостливо, но я поняла, что это правда. Возможно, это была наша пресловутая связь, а может это была обычный человеческий эгоизм, но как бы то ни было, положение дел это никак не меняло. Я, наконец, открыла глаза и посмотрела на него. На меня смотрели задумчивые, немного печальные глаза.
"У меня руки затекли", — пожаловалась я, и он немедленно выпустил меня из своего захвата, опершись ладонями по обе стороны от моей головы.
"Прости, родная. Слова тут бессильны. Я могу показать тебе, насколько сильно мы связаны с тобой на простейшем примере", — и он плотоядно ухмыльнулся. — "Сейчас, когда у тебя появилось знание происходящего с тобой в эмоциональном плане, ты сможешь отделить собственные чувства от моих."
-Интересно, а как я отличу, что это не просто физическая реакция моего тела на твое воздействие, а нечто большее? — скривилась я.
-А давай попробуем, и ты мне сама об этом расскажешь, — склонился он ко мне, широко улыбаясь.
-Ты все свои проблемы с девушками решал подобным способом? — не удержалась я.
-Не все, хотя этот способ мне всегда нравился не в пример больше всех остальных. Человек в такие минуты наиболее раскрепощен и искренен, хотя бы по отношению к самому себе.
-Что-то этот способ решения проблем не сильно помог тебе с Кветой, — сказала я и немедленно прикусила себе язык. Улыбка пропала.
"Это было грубо!" — холодно заметил он, отстраняясь и садясь на край кровати.
"Прости, прости, прости! Я просто так ляпнула, не подумав! Я знаю, как это неприятно для тебя. Прости. Больше ни слова не скажу."
Я подползла к нему поближе и как кошка просунула голову ему под руку. Он непроизвольно зарылся ладонью ко мне в волосы и начал задумчиво перебирать их.
"Ничья?" — кое-как вывернувшись, я улеглась головой ему на колени и посмотрела в его лицо, снизу вверх.
-Что ж с тобой сделаешь, ребенок, — произнес он, поглаживая мой лоб и перебирая волосы. — Ты знаешь, никто на свете еще не дарил мне столько радости и боли одновременно. Мир?
-Мяу, — ответила я, млея под его руками. — В смысле перемирие.
-Почему перемирие? — удивился он.
-Потому что точка еще не поставлена, — заметила я. — Мне уже интересно, что будет завтра, а точнее уже сегодня, когда на божий свет выползет еще пара томов "страшной" тайны имени меня. Владь, не сердись, но мне, правда, нужно еще немного времени теперь, наверное, уже на осознание самое-себя.
-Ладно, ребенок, — склонился он ко мне и поцеловал в лоб. — Пей свое молоко и ложись спать.
-А ты? — непроизвольно вырвалось у меня.
-И я, — вздохнул он. — Куда ж я от тебя теперь денусь!
На этот раз, когда я свернулась калачиком, и ко мне сзади прижалось теплое тело моего демона, обнимающего меня подобно плюшевой игрушке, и я спокойно закрыла глаза, поняв, что кошмары сегодня меня больше не побеспокоят. Будущее все еще пугало меня своей неотвратимостью и мрачным предчувствием, но теперь у меня появилась надежда на то, что чтобы не ждало нас там с ним, мы все сумеем преодолеть, потому что искренне хотим этого, не смотря на все подначки наших неугомонных и неистощимых на фантазию судеб.
Глава 17. "Печати"
-Тома, открой, пожалуйста, — крикнул Влад вслед за раздавшейся короткой трелью его дверного звонка. Я и так знала, кто стоит там за дверью, потому без колебаний распахнула ее.
-Привет, бабуль, — немного настороженно произнесла я. — Как дедушка?
-Здравствуй, Омичка, — проговорила она и поцеловала меня в щеку. — С ним все будет нормально. Меня в данный момент больше заботишь ты. Тебе лучше?
-Более или менее, — пожала я плечами.
-Добрый день, пани Софья, — раздался позади меня голос сероглазого, и Влад положил руки мне на плечи. — Хотите чаю или, может, вы предпочитаете кофе?
-Кофе, пожалуйста, — ответила она. Влад помог снять ей верхнюю одежду и ушел на кухню.
-Омичка, прости меня, пожалуйста, — начала моя бабушка, — мне правда не хотелось, чтобы ты узнала все это вот так.
-Я подразумеваю, в ваши планы входило, чтобы я вообще ничего не узнала, так или иначе, — не удержалась я и, развернувшись, пошла на кухню. Во мне новой ядовитой волной растекалась обида.
Усевшись на диванчик, подогнув одну ногу под себя и положив подбородок на вторую, согнутую в колене, я невидящим взглядом уставилась перед собой.
-Тома, — подал голос Влад. — Ты обещала, что для начала выслушаешь все стороны, а уж потом будешь делать выводы. Не надо возвращаться во вчера, пожалуйста.
-Ладно, я вас слушаю, — скрестила я руки на груди.
Бабушка села напротив меня и, бросив задумчивый взгляд на сероглазого, глубоко вздохнула и произнесла:
-Ничего не поделаешь, видимо, мне придется смириться с твоим наличием в жизни Тамары, но знай, теперь я с тебя глаз не спущу. И если я узнаю, что ты причинил ей боль, — она одарила его яростным взглядом, — лучше тебе не знать, на что я способна. Учти, я в любой момент могу насовсем вернуться в ваш мир, и Совет меня не остановит. Впрочем, он и раньше не особо мог мне помешать.
Я заинтересованно посмотрела на двоих самых близких, на данный момент времени, людей и поняла, что оказалась меж двух огней. Не надо быть гением, чтобы понять, что моя бабушка Влада, мягко говоря, недолюбливала.
-Я люблю ее, пани Софья, и сам кому угодно укажу на его место, если он обидит ее, — ответил он.
-Да, но только ты способен ранить ее в самое сердце, — парировала она. — Я предупредила.
-Может, хватит, — устало произнесла я. — Никто никого ни за что не бьет и, вроде, пока даже не посылает. Меня сейчас больше интересуют детали моей собственной биографии. Буду задавать вопросы в порядке их важности, по меньшей мере, для меня. Итак, — я посмотрела на двоих хранителей, в данном случае, моих секретов. — Во-первых, почему от меня столько лет скрывалась моя причастность к вашему миру, и почему, в конце концов, я не имела о них никакого понятия. Во-вторых, почему меня никоим образом не видно на изнанке мира, и если я все же такая крутая, как вы оба утверждаете, я не могу делать даже такие элементарные вещи, как чтение ваших мыслей. Судя по твоим словам, — я посмотрела на Влада, — этой простейшей способностью обладают даже младенцы. И, наконец, в-третьих, хотя, наверное, это надо поставить на второе место, а возможно, даже на первое — какого хрена получилось так, что ни сном не духом не знавшая о том, что я хранитель, умудрилась заполучить вашу мифическую связь, для которой, судя по всему, помимо чтения мыслей, требуется еще и ваш дурацкий мифический знак. И объясните мне, в конце концов, в деталях, что это такое и с чем ее едят. Пока все! Остальное по ходу!
Как я ни старалась держать себя под контролем, последние слова я произнесла все же несколько более эмоционально, чем планировала.
-Омичка, успокойся, — мягко проговорила бабушка.
-Я спокойна, как дохлый слон, — огрызнулась я. Вчерашние обиды вернулись с лихвой.
Влад отвернулся к плите и начал готовить кофе. Его кажущаяся невозмутимость могла провести кого угодно, но не меня. От него буквально волнами исходило сомнение, вина и... неуемное любопытство. Я с интересом глянула на него, и он, поняв, что я раскусила его, усмехнулся и пожал плечами. Хотя я и так знала, что это одна из его самых странных положительно-отрицательных, в зависимости от конкретной ситуации, черт характера, потому в ответ только покачала головой.
-Я смотрю, ты не менее Тамары заинтересован в получении ответов на эти вопросы, — усмехнулась моя бабушка, тоже посмотрев на него, и на этот раз он просто развел руками.
-Я могу уйти, — отозвался он.
-А смысл? — усмехнулась она. — Она все равно тебе все выложит потом, — и бабушка улыбнулась мне и задумчиво произнесла: — Все твои вопросы, Омичка, на самом деле, есть суть одного и того же и тесно взаимосвязаны друг с другом. Так с чего же начать?
-Почему вы ушли? — неожиданно спросил Влад. — Тогда, девяносто лет назад.
Цифра невольно резанула мой слух, и я с интересом посмотрела на родную бабку. Может, я приемная? Или Влад ошибся. Столько не живут! Во всяком случае, на столетнюю она уж точно не тянула, я ей с большим сомнением дала бы даже половину этой цифры. Забавно, я только сейчас подумала, что не знаю, сколько лет на самом деле моей бабушке.
-Омичка, не смотри на меня такими большими глазами. Да, я несколько старше, чем ты думала, но, с учетом сложившейся ситуации, тебя впереди ждет еще более продолжительная жизнь, — немного печально произнесла она. — А ушла я потому, что устала. Тот мир отнял у меня кое-что, что было мне дороже жизни, и я так и не смогла смириться с этой потерей. Лишать себя жизни, на мой, даже теперешний взгляд — это самая большая глупость, на которую только способна человеческая особь. Хотя, тогда, девяносто лет назад, не скрою, меня посещали подобные мысли. Неужели так много времени прошло? А ведь оно не лечит, вопреки всем утверждениям. Время всего лишь создает легкую пленку на твоей душевной боли, что-то вроде патины, не более того. Вся боль все равно навечно остается с тобой, особенно, когда неосторожно касаешься этого места, невольно обращаясь к воспоминаниям. Тогда выжить мне помогла именно вера в то, что дальше будет легче. Ерунда это все.
Мы оба с моим демоном молчали, ожидая продолжения, когда Влад вдруг чертыхнулся и схватился за тряпку. По кухне распространился прогорклый запах сбежавшего кофе.
-Простите, — сказал он и аккуратно, стараясь не обжечься, начал вытирать блестящую поверхность плиты. Я вскочила и начала помогать ему убирать последствия его разрушений. Вымыв джезву и подавая ее Владу, я заметила на себе заинтересованный взгляд своей бабушки.
-Спасибо, — внезапно произнес сероглазый, и я с не меньшим любопытством уставилась уже на него. Неожиданно он усмехнулся и показал мне язык. Я надулась.
"Опять тайны мадридского двора."
В ответ он притянул меня к себе и поцеловал в лоб.
-Я, пожалуй, начну сначала, — произнес он и вновь включил плиту.
"Что она тебе сказала?" — подумала я, вновь усаживаясь за стол и с любопытством наблюдая за обоими своими собеседниками.
-Что я даю ему шанс, — ответила за него бабушка, — потому как, возможно, он и есть то самое, что способно спасти тебя от себя самой. Ты ведь это хотела узнать?
