Александр. Продолжение похода 4

Видя, какой оборот принимают события, командир принял единственно разумное решение. Он приказал поднять на борт корабля оставшиеся лодки, людей и выйти в море, однако это было не так легко сделать. Крокодилы словно почувствовали, что добыча ускользает от них, и принялись бурно атаковать гребцов, пытаясь буквально зубами вытащить их из лодки или перевернуть её.

Одной из лодок удалось благополучно пришвартоваться к борту корабля отбив все атаки хищников. Другой повезло гораздо меньше. Приближаясь к судну, она была перевернута мощным ударом из-под воды. Спасая товарищей, стоявшие на палубе моряки обрушили на кровожадных земноводных мощный залп из катапульт и малых скорпионов, которыми был вооружен корабль. На этот раз удар нанесенный мореходами причинил серьезный урон крокодилам. Выпущенные почти в упор тяжелые стрелы и копья поразили много чудовищ, и напуганные они отошли от находящихся в воде людей.

Сразу вслед за этим за борт полетело множество веревочных линей, цепляясь за которые люди начали подтягиваться к судну. Лучники и копьеносцы своим оружием попытались защитить моряков от зубов животных, которые пришли в себя и вновь устремились к ускользающей от них добыче. Стрелки самоотверженно стремились поразить врага, но не всех людей мореходам удалось втащить на борт корабля.

Разгоряченные схваткой крокодилы попытались атаковать само судно, и вскоре на днище корабля обрушилось множество глухих ударов, а наиболее агрессивные животные принялись хватать своими челюстями весла гребцов и даже сам руль. Решив не испытывать свою судьбу, капитан приказал немедленно отойти от берега море. Под громкие крики многочисленных туземцев высыпавших на берег реки и явно поддерживавших своих водных божеств, корабль развернулся и направился на соединение с остальными кораблями флота.

Неарх был буквально потрясен случившейся трагедией и решил немедленно наказать кровожадных тварей. Тщательно опросив всех участников этого неудачного плавания, наварх собрал на своем корабле экстренный совет капитанов эскадры вместе с таксиархом Аристогоном.

На следующий день, в русло негостеприимной реки вошли четыре огненосных триеры, которые, приблизившись к берегу, принялись методично поджигать с помощью баллист прибрежные заросли тростника. После первых же залпов, густые заросли мгновенно загорелись и неудержимая стена высокого огня, стала разливаться в разные стороны. Треск и запах гари стоял ужасающий, вода на мелководье стала закипать, заставляя крокодилов срочно покидать уютные и обжитые места обитания.

Спасаясь от огня, зубастые хищники выплыли на речной простор, где их уже ждали другие корабли, на палубах которых находились метательные машины.

Подручные мастера Лика прошли хорошую школу войны. Некоторые из них могли одним выстрелом из катапульты или баллисты попасть в нужное место. Точностью стрельбы по движущим целям они похвастать не мигли, но этого и не требовалось. Напуганные зубастые монстры двигались плотным строем, и попасть в кого-либо из них не составляло большого труда для оружейников. Почти каждый камень, копье или тяжелая стрела выпущенное ими находили себе жертву среди кровожадных чудовищ.

Многие из них пораженные меткими выстрелами переворачивались кверху грязно белым брюхом под радостные крики мстителей. Около часа понадобилось морякам Неарха, чтобы очистить прибрежные берега от крокодилов, которые в страхе разбежались кто куда.

После этого настал черед воинов Аристогона. Едва носы кораблей коснулись песчаной отмели, как они стали спрыгивать на берег, грозно потрясая оружием в сторону негров заполонивших весь берег.

Вначале, Неарх хотел ограничиться лишь избиением крокодилов, после чего набрать воду и плыть дальше, но Аристогон настоял на высадке десанта.

— Эти чернокожие черти не дадут нам спокойно набрать воды. Они наверняка поклоняются этим крокодилам. Вон как они кричали и радовались, когда чудовища переворачивали и пожирали наших моряков. Воинов обязательно надо высадить на берег. И моряков защитить и в случае чего размяться — настаивал таксиарх. Неарх по привычке не хотел его слушать доводы и собирался защищать моряков при помощи метательных машин, но тут в дело вмешалась Гесиона. Оставшись наедине с мужем, она убедила наварха принять предложение Аристогона.

— Он хочет боя, дай его ему. Тогда он не сможет сказать царю, что все решения в этом плавании принимал ты единолично.

— Но он может потерпеть поражение.

— Вся ответственность ляжет исключительно на него, ведь ты был против высадки солдат.

— Но при этом могут погибнуть люди. Много людей.

— Зато он сэкономит провиант, а ты сохранишь запас метательных снарядов. Царь Александр вряд ли обрадуется тому, что ты воюешь его машинами с крокодилами — отрезала Гесиона и Неарх согласился.

Доброе сердце критянина обливалось кровью при виде того количества чернокожего войска, что потрясая дубинами и копьями ринулись на воинов Аристогона. Стоя у края борта, он с замиранием сердца смотрел, как огромная толпа негров сначала забросала царских гоплитов камнями из пращи, а затем устремилась в бой, однако страхи его оказались напрасными.

Воины таксиарха были опытными ветеранами. По команде тетрархов и дилохов воины закрылись от летящих камней щитами, а затем встретили противника во все оружие. Прикрываясь от ударов дубин и примитивных копий щитами, гоплиты принялись уверенно поражать врагов мечами и копьями, но страх по-прежнему не покидал душу Неарха. Уж слишком много противостояло воинам Аристогона врагов, и наварх решил вмешаться в сражение.

По его приказу, один из кораблей с огненосными баллистами на борту дал залп по противнику, который оказался весьма удачным. В рядах чернокожего воинства возник шквал криков и воя, когда коварное творение египетских жрецов разлилось по их спинам, ногам и головам. Охваченные огнем люди бросились сломя голову, куда глаза глядели, полностью позабыв обо всем.

После столь внушительной поддержки, воины таксиарха быстро переломило ход сражения в свою пользу. Словно могучий таран, прошлись они по обезумевшей толпе врагов, сокрушая все на своем пути налево и направо.

Путь фаланги Аристогона можно было четко проследить по телам убитых ими врагов. Что остались лежать на песке с разрубленными головами, отсеченными руками или пробитыми насквозь ударами копий. Многие раненые туземцы были затоптаны ногами своих сородичей, во время их бегства. Было очень мало тел, что сильно пострадали от жидкого огня. Корабли эскадры дали всего два залпа и этого оказалось довольно, чтобы породить среди негров панику.

Преследуя отступающего врага, гоплиты дошли до негритянской деревни, что была обнесена своеобразным забором из высоких заостренных стволов деревьев. Вбежавшие в деревню воины проворно завалили её узкий вход срубленными стволами пальм и принялись метать камни и копья в македонцев из-за зубцов частокола. Негры были настроены очень воинственно, но техническое превосходство их противников дало знать о себе очень быстро.

Вооруженная огненными стрелами дилохия лучников, быстро забросала ими крытые листьями и тростником хижины туземцев. Со стоявших в почти притык домов, пламя быстро перебрасывалось с одного строения на другое, предоставляя жителям деревни нелегкий выбор. Либо погибнуть в огне и дыму пожарищ, либо пасть от копий и мечей противника. Стоя у выходов из деревни, воины безжалостно убивали всех, кто только вырывался из объятий огня, жестоко мстя за своих погибших товарищей.

Пока солдаты выполняли свою черную работу, моряки пополнили запас пресной воды и поспешили покинуть столь негостеприимные берега крокодильей реки. Помня горькое зло, причиненное местным жителям, Неарх основал новую факторию значительно южнее, на широком мысу, глубоко выступающего вперед из недр земли, в необъятную синеву океана.

Здесь были идеальные условия для возведения морского порта, и наварх решил устроить длительную остановку. По его приказу сноровистые мастеровые, для которых появилась долгожданная возможность сойти на твердую землю со своих утлых судов, принялись радостно возводить стены фактории.

Исследуя окрестности будущей Александрии, морские разведчики открыли второй мыс, который как бы забирал в огромный полумесяц прозрачные воды океана. На его берегу была найдена пунийская стоянка, не отмеченная на трофейных картах, что однозначно говорило наварху о важности этих мест для торговли. Неарх незамедлительно отдал приказ о ее заселении, благо возможности позволяли ему это сделать.

Вблизи фактории пунов в залив впадала река, своими размерами значительно уступавшая реке крокодильей, но с вполне миролюбивым населением. Здешние негры разительно отличались от тех, кого встречали македонцам во время плавания. Они не проявляли агрессии и робко маячили в зарослях деревьев, боясь приблизиться к морякам.

Однако не только скромностью аборигенов запомнилась мореходам эта стоянка. В одну из ночей они были свидетелями зрелища навсегда потрясшего их душу.

Стоявшие на ночной вахте моряки внезапно увидели огромную рыжую реку, которая, вспыхнув в глубине суши, устремилась вширь и глубину всего побережья. Тихо и величественно несла она свои огнедышащие воды, потрясая изумленных зрителей своей первозданной мощью и силой, наводя мистический страх и ужас на вахтенных. От их истошных криков на палубу высыпали все обитатели кораблей, что бы пополнить число невольных зрителей буйства природной стихии.

Огонь то приближался к судам, вгоняя моряков в страх за свои жизни, то милостиво уходил прочь от берега, словно в ответ на их дружные молитвы всесильным богам. Так продолжалось в течение четырех дней и ночей, пока прожорливый огонь не поглотил весь имевшийся на берегу горючий материал и к огромной радости людей не прекратил свою феерию. У никогда не видавших огромный степной пожар моряков подобное зрелище вызывало суеверное чувство страха, и все они, когда наварх дал команду, с облегчением покинули данное место.

Но природа продолжала удивлять мореходов. Новым потрясением для них стала величественная гора, чей монументальный массив буквально прорывался из глубины континента к морскому побережью. Состоявший из нескольких частей в виде огромных утесов, соединенных в один единый конус, гора имела вершину, сплошь покрытую белыми облаками. Эта картина настолько потрясла души и умы моряков, что они моментально признали в ней небесное жилище неведомых им богов. Как подтверждение правильности их суждений, на следующую ночь произошел новый пожар, который широкой красной лентой опоясал основание кряжа на всем его протяжении.

Неарх не посмел даже и мечтать о том, что бы высадиться вблизи столь величественного места, истолковав огонь как нежелание богов видеть смертных вблизи своего жилища. Новая огненная река сопровождала корабли эскадры два дня, пока суда не достигли удобной бухты, где смогли произвести остановку и при этом снова столкнуться с силами природы.

Едва македонцы вышли на берег и углубились в лес, как на них сразу набросились его могучие обитатели. Низкорослые, покрытые густой шерстью они вихрем налетали на людей, норовя вцепиться в их шеи своими сильными руками или укусить острыми зубами. Спасая от них свои жизни, солдаты обнажили мечи и вступили в бой с обитателями джунглей. Те обладали такой огромной силой что, схватив человека, поднимали его вверх над головой, и или швырял его на землю или душили своими громадными руками. Только атакуя одного незнакомца втроем или вчетвером, македонцы имели шанс на победу над ним.

Очень сильно в этом бою гоплитам помогли пельтеки, которые, оправившись от первого испуга, принялись смело поражать незнакомцев своими дротиками, целясь в основном в их головы и шеи. Бой закончился также быстро, как и начался. Бросив тела погибших на произвол судьбы, атакующие поспешили укрыться в глубине леса, прекрасно ориентируясь в его чащобе.

Каково же было удивление моряков, когда, рассматривая тела убитых ими врагов, они обнаружили, что дрались с лохматыми обезьянами неизвестной породы. Что послужило причиной столь яростной атаки так и осталось тайной, навсегда оставив в душе моряков ненависть к темным джунглям огромного континента.

Однако вслед столь неприятным событием Неарху улыбнулась полновесная удача. Продолжая исследовать побережье, моряки обнаружили пунийскую факторию, в которой находились ее обитатели. Эти поселенцы отказались исполнить волю карфагенского сената и не покинули свой кров. Брошенные на произвол судьбы, они прекрасно жили охотой и собирательством плодов в прилегающих к ним джунглях. Пунийцы прекрасно знали всю округу и ответили на многие вопросы, что возникли у Неарха за время его путешествия.

Самым важным известием из всего, что сообщили жители фактории, было то, что в прибрежных землях находилось месторождение алмазов. По своему виду они заметно уступали тем алмазам, что добывались в индийской провинции Голконде, но ценность от этого их не уменьшалась. Местное население не знало истинную ценность блестящих камней и охотно отдавало их купцам в обмен на различные товары, привозимые сюда пунами. Неарх моментально сопоставил их слова с предположениями Нефтеха о начале в этих местах царства Ганы.

Это предположение быстро нашло подтверждение в рассказах жителей поселения, о могучих воинах, живущих к северу от побережья. Они часто сопровождали своих купцов, что прибывали в эти места для меновой торговли с неграми. На их шеях красовались массивные золотые кольца, а головы некоторых из них украшали блестящие бронзовые шлемы, составленные из нескольких частей. Именно они не позволяли пунийцам расширять зону торговли вглубь страны, ограничив их деятельность торговлей на побережье.

Узнав об этом факте, Неарх приказал начать массовую высадку с кораблей, для расширения территории фактории, возведения вокруг неё каменных стен и создания большого причала для кораблей. Столь энергичные действия наварха не остались незамеченными со стороны местных владык, и вскоре произошло открытое военное столкновение.

Привыкшие к покорности и заискиванию со стороны пунов, воины явились к македонцам в количестве двухсот человек, гневно потрясая своими копьями и щитами, наивно полагая, что им удастся нагнать страх на белых пришельцев.

Каково же было их удивление, когда перед ними выстроились закованные в броню шеренги гоплитов, за спинами которых расположились пельтеков и лучников. Когда противник приблизился к гоплитам, на них сначала обрушилась туча стрел, а затем и дротиков.

Столь неожиданные действия македонцев сбили с нападавших спесь, но они все же рискнули атаковать строй гоплитов. Атакуя фалангу нестройными рядами, воины царства Ганы рассчитывали сокрушить противника благодаря силе и мастерству. Однако этого оказалось мало, чтобы одержать вверх над солдатами великого царя. Уверенно отражая удары врага, и нанося их в ответ, воины Аристогона стали теснить противника.

Не привыкшие к подобной тактике ведения боя, негры не выдержали рукопашной схватки и стали поспешно отходить. Следуя приказу таксиарха, гоплиты не стали преследовать отступившего неприятеля, ограничившись лишь градом стрел и дротиками ему вослед.