У Гарри мороз пошёл по коже — кто-то выследил Мелиссу и шёл за ней по пятам, а по-том, видимо, подслушал их разговор с помощью ушек-подслушек, которые уже вовсю продавались Фредом и Джорджем и пользовались бешеной популярностью.
И как же это я не догадался наложить Заглушающее все звуки заклинание на дверь, что-бы нас никто не смог подслушать? Вот шляпа!!! С другой стороны, я ведь не мог предположить, что за дверью кто-то есть... Я вообще не знал, что там дверь в потайной коридор. Но Мелисса-то знала, как же она так лопухнулась? Будто не знает, что у стен есть уши! Стоп! А может Мелисса сама привела этого кого-то и оставила в коридоре? Зачем? Боялась идти одна и взяла себе провожатого? Школьник это или преподаватель? Или ни тот, ни другой? Опять куча вопросов и очередная тайна!
Гарри нагнулся, чтобы рассмотреть следы. Когда следы шли в гостиную, отпечатки ног незнакомца ложились поверх следов Мелиссы. Обратно же — наоборот, ботинки Мелиссы наступали на след незнакомца. Значит тот, кто её выследил, ушёл раньше. Стало понятно, что они шли не вместе, иначе следы шли бы рядом, а не ложились друг на друга.
Гарри попытался рассмотреть рисунок на подошве, но это было невозможно — следы бы-ли смазаны. Да и как проверить всю школу? Ботинки со всех снимать, что ли, включая и учителей? А если этот человек вообще не из школы? Зачем он следил за Мелиссой? Как он её выследил, как узнал, что этой ночью она пойдёт в Гриффиндор?
— Ладно, — сказал Гарри сам себе. — Пойду по следам, а там видно будет.
Он не знал, куда точно ведёт потайной коридор, но предполагал, что в комнату Мелиссы позади кабинета Защиты. Гарри довольно быстро шёл по следам, и тут коридор пересёкся под прямым углом с точно таким же коридором!
Вот это да! — подумал Гарри. — Это и правда настоящий лабиринт! Получается, что можно тайно добраться из любого помещения в любой кабинет! А мы и не знали! Но, похоже, этим коридором никто не пользуется, даже Филч, если пол такой пыльный!
Он решил никуда не сворачивать, чтобы ненароком не заблудиться.
Да, Карта Мародёров мне сейчас не помешала бы! — посетовал он про себя.
Цепочки следов всё ещё ложились друг на друга, как вдруг вправо пошёл ещё один про-ход, и большие следы свернули туда! Гарри решил идти по маленьким следам Мелиссы. Каково было его удивление, когда он увидел большие следы, идущие и в том направлении тоже!
— Ничего не понимаю... — озабоченно пробормотал он, но тут до него дошло, что человек, вышедший из бокового коридора, сначала пошёл к комнате Мелиссы, не застал её на месте и прошёл по её следам до гостиной Гриффиндора. Постоял там, подождал, послушал, а потом ушёл обратно в свой боковой коридор.
Обязательно надо пройти и по этим следам тоже, узнать, куда они ведут. Может, удастся выяснить, кто же следил за Мелиссой, — решил для себя Гарри и пошёл дальше по отпечаткам ног Мелиссы.
Коридор менял направление, отклоняясь то вправо, то влево, изгибаясь под немыслимыми углами и пересекаясь с такими же коридорами. Гарри заметил, что идёт немного под уклон.
Всё правильно. Ведь башня Гриффиндора расположена на высоте седьмого этажа, а кабинет Защиты — на третьем.
Он шёл уже полчаса, и вдруг упёрся во что-то прозрачное.
Что же это за странная дверь? А, это зеркало с обратной стороны, — догадался Гарри и посмотрел сквозь него.
В комнате Мелиссы, а это несомненно была она, горел приглушённый свет. Никого не было видно, только Сорока-Мэгги спала в клетке на подоконнике, засунув голову под крыло.
— Алохомора, — прошептал Гарри, и зеркало бесшумно отворилось.
В комнате и правда никого не было.
Странно, — подумал Гарри. — Где же это она ходит посреди ночи? Ностальгия по другим гостиным, что ли, замучила? — почувствовал он укол ревности.
— Сорока-Мэгги, — позвал Гарри её в шутку. — Где твоя хозяйка?
Та неожиданно встряхнулась, встрепенулась, глянула на него чёрным глазом и вдруг ни с того, ни с сего гаркнула:
— Просыпайся, Мэгги! Просыпайся!
Гарри вздрогнул и торопливо оглянулся на массивную кровать, но она была пуста.
— Тьфу, ты, напугала! Я и забыл, что ты вечно несёшь всякую чушь. Да и хозяйка у тебя Мелисса. Ты что же это — сама себя будить вздумала таким криком?
Сорока не унималась:
— Гарри! Ты нужна Гарри! Он один, совсем один! Ты ему очень нужна! Ему плохо! У него кроме тебя никого нет! Просыпайся! Просыпайся! — И безо всякого перехода. — Тахикардия! Палиндром! Оксюморон! Метилбензонат!
Гарри стоял как громом поражённый — сорока знала его имя!
— Гарри, ты как здесь оказался? — послышалось сзади, и Гарри аж подпрыгнул от неожиданности — хозяйка комнаты вошла абсолютно неслышно. — Что же ты молчишь? Отвечай!
— Я... я... я... — растерялся он, уже успев забыть о цели своего визита. — Я пришёл показать вам это! — выдернул Гарри из кармана фотографию. — Невилл Долгопупс случайно пролил на неё жидкий проявитель для невидимых чернил, и сзади проявилась надпись Джеймс и Маргарет Поттер, — скороговоркой выпалил он.
— О! А раньше ты не догадывался проверить, нет ли там какой-нибудь надписи?
— Ну, я тёр обратную сторону ластиком-проявителем и попробовал использовать заклинание Апарекиум, но ничего не произошло. Я вообще не знал, что существует ещё и жидкий проявитель...
— Понятно. Человеку, выросшему в маггловском мире, порой трудно ориентироваться в волшебном. Ластик-проявитель подходит только для недавних записей, не старше полугода. А Апарекиум вообще часто даёт осечку. Ладно, теперь ты выяснил главное — у твоего отца действительно была сестра. Теперь надо её найти. Ей должно быть около тридцати — чуть больше или чуть меньше. Если она жива, — тихо добавила Мелисса.
Это не приходило Гарри в голову. Он успел твёрдо уверовать в существование тётки и почти не подвергал сомнению тот факт, что она жива.
— Вы думаете — её нет в живых? — спросил Гарри с дрожью в голосе.
— Всё может быть, я не отвергаю такую возможность. Он мог уничтожить всю твою семью. Из простой прихоти или по каким-то своим соображениям. Обнадёживаться слишком рано... Но будем надеяться на лучшее! — добавила она каким-то неестественно жизнерадостным тоном.
Гарри подумал, что она просто не хочет его расстраивать и отнимать последнюю надежду. Потому что шансов обнаружить Маргарет Поттер живой было действительно очень мало.
— Но теперь у нас по крайней мере есть, от чего отталкиваться, у нас есть имя, а это уже немало. Фамилия Поттер распространённая. Не зная имени, мы завязли бы на долго, а так нам уже легче. И мы выяснили самое главное: у твоего отца была младшая сестра. Девочка с фотографии — это не соседка и не дочка лучших друзей. Это твоя тётя!
Вам надо пойти в библиотеку и просмотреть справочники Всё обо Всех и Кто Есть Кто и альбом выпускников Хогвартса. Займись этим завтра после уроков, попроси друзей помочь тебе. Я тоже подойду вечерком в библиотеку.
— Вы здорово придумали. Спасибо вам огромное за помощь! — чуть не прослезился Гарри. Подумать только — совершенно чужой человек, преподаватель, сама Мелисса Найтингейл — взялась ему помогать! Гарри медлил уходить.
— Что-то ещё?
— М-м-м... да. Почему ваша сорока назвала меня по имени? Откуда она знает, как меня зовут? Она настолько волшебная?
— Думаю, это случайно вышло. Просто Мэгги знает всего одно мужское имя. Она назвала тебя Гарри, потому что так звали моего погибшего племянника.
Гарри даже растерялся от такого ответа.
— Ясно... Извините...
— Ничего страшного... Ладно, Гарри, уже поздно, иди спать. Кстати, как ты вообще сюда попал?
— Я пришёл по тайному коридору.
— Без Карты Мародёров?
— Я шёл по вашим следам, они отпечатались в пыли.
— А ты догадливый! — похвалила его девушка. — Молодец!
Гарри расплылся в улыбке. Обратно он не шёл, а летел как на крыльях.
Она меня похвалила! Она назвала меня молодцом! Она мне поможет! Она — самая хо-рошая взрослая девушка на свете!
Уснул он кое-как, беспокойно ворочаясь от желания, чтобы завтрашний день побыстрее наступил.
* * *
— Слушай, Гарри, где ты был ночью? Я специально не спал до самого твоего возвращения, а вернулся ты очень поздно. Где ты был? — сделав подозрительное лицо спросил его назавтра Рон.
— Да так, нигде, — отговорился Гарри чуть громче, чем ему хотелось бы, совершенно за-быв, что они были на уроке Истории Волшебства профессора Биннса. Ему не хотелось раньше времени посвящать друга в свои планы.
— Что там у вас? Поттридж? Уизантри? — очнулся профессор-призрак, читавший скучнейшую лекцию о трудовом законодательстве эльфов-домовиков от 1242 года. Профессор никак не мог запомнить их фамилии, хотя и читал им лекции уже шестой год. Дремавшие ученики зашевелились. Сиплый скрипучий голос Биннса всегда усыплял их своей монотонностью. Внимательно слушала лишь одна Гермиона, которая живо интересовалась вопросом труда домашних эльфов, возмущаясь отсутствием заработной платы, отпуска, выходных и больничного. Ещё два года назад она основала ассоциацию В Защиту Домашних Эльфов. Свой тогдашний энтузиазм она растратила впустую, оказаться во ВЗаДЭ не хотел никто, да и сами эльфы-домовики не очень-то жаждали свободы. Сейчас же Гермиона вновь воспряла духом, обнаружив корень зла в этом самом законодательстве 1242 года.
Урок закончился, и Рон намертво прилип к Гарри.
— Гарри, ты явно темнишь. Разве мы не лучшие друзья? — умирал от любопытства Рон. — Расскажи, в чём дело, а то я обижусь. Что там за фотографию залил вчера Невилл? На тебе лица не было! Давай, давай рассказывай! — тараторил он.
— Ладно, — сдался Гарри. Ему так или иначе пришлось бы рассказать всё друзьям. — Только давай сначала дождёмся Гермиону, ей тоже захочется всё узнать.
— Ну, хорошо, — уступил Рон. — Поговорим за обедом.
— Нет, после уроков в библиотеке.
Рону пришлось смириться.
В Большом зале во время обеда Гарри заметил, что Пэнси и Миллисента, обычно сидящие рядом за слизеринским столом, оказались на противоположных концах. У Пэнси под глазом красовался внушительный фонарь, уши Миллисенты превратились в здоровенные кумкваты, просто загляденье, и она тщетно пыталась прикрыть их волосами. Видимо — Пэнси была тайной поклонницей насквозь жёлтого Придиры, который издавал отец Луны Лавгуд. По всему было видно, что Гермиона успела осуществить свой коварный замысел и намекнула Пэнси про чувства Миллисенты к Малфою, хитроумно столкнув слизеринок лбами.
Интересно, не хотела ли Распределяющая Шляпа первоначально распределить Гермиону в Слизерин, с такими-то коварством и хитростью? — задался интересным вопросом Гарри про себя.
После обеда в расписании стоял последний в этом году новый предмет — Гадание.
— Снова что-нибудь вроде Прорицания, — недовольно ворчал Рон. — Опять, небось, мура будет! Если и тут надо будет себе смерть нагадывать, я брошу этот предмет после первого же занятия. Он всё равно необязательный.
Преподавательницей оказалась ...старая цыганка! Гарри аж содрогнулся от неприятных воспоминаний. Мадам Земфира, а она откликалась только на такое имя, была невысокой и грузной. Лицо её было похоже на печёное яблоко. На нём было столько морщин, что было непонятно, как они все там умещаются, а хитро прищуренные умные глазки пытливо смотрели по сторонам, всё примечая. В ушах Мадам Земфиры были типично цыганские серьги до плеч, на шее позвякивали мониста, многослойные цветастые юбки подметали пол, шёлковый тюрбан скрывал волосы, делая её чем-то похожей на злополучного профессора Квиррела. Голос у неё был низкий, грудной, почти мужской бас.
— В этом году Гадания решили окончательно отделить от Астрологии, разделив курс Прорицания на два предмета. Главная причина этого даже не в том, что у вас появился учитель-кентавр, хорошо разбирающийся лишь в Астрологии, а в том, что гадания многочисленны, словно звёзды на небе. Гадать можно на картах, на цыганских картах, на картах таро, рунах, звёздах, на кофейной гуще, по чаинкам, по руке, на древних камнях, на свечном воске, на расплавленном свинце, на месяце, на снежинках, на бараньей лопатке, на цыплячьей печени, на крови, по полёту птиц, по Книге Перемен... да много ещё как. Бывают даже псевдо-гадания — например — гептомология. Совершенно отдельным аспектом являются приметы, по сути связанные с гаданиями. Этим мы будем заниматься во втором семестре, ближе к концу года.
Гадание всегда сбывается, неважно, верите вы в него или нет. Но могут измениться об-стоятельства, и гадание сбудется не точно, а приблизительно. Люди гадают, чтобы узнать своё будущее, чтобы узнать, что их ждёт. Узнав о чём-то плохом, они не хотят в это верить. И это правильно! Гадания предсказывают судьбу, но не предопределяют её. Если вы узнали о чём-то плохом, что должно случиться с вами, это не означает, что оно непременно произойдёт. Гадание может просто предупредить об опасности, а кто предупреждён — тот вооружён. Гадание — это не предвидение будущего, это предвидение возможного будущего. Не пугайтесь, нагадав смерть, не радуйтесь, предсказав счастье. Ведь это только возможность...
На первом занятии они по новой прошли гадание по руке, или Хиромантию. Было очень интересно, не то, что с профессором Трелони, хотя Мадам Земфира тоже решила взять за образец ладонь Гарри.
— Вот, смотрите, — вещала она. — Вот его линия жизни. Она прерывается в самом начале, предвещая смерть в раннем детстве, и мы все знаем, что Гарри чудом избежал смерти от палочки Вы-Знаете-Кого. На протяжении всей юности, начиная лет с ... м-м-м... одиннадцати, линия жизни всё время прерывается. Значит, он часто бывает в смертельной опасности, но или счастливо избегает её, или с честью выходит из переделки. Видите, линия жизни предупреждает о частом риске для жизни, но не обязательно о лишении её.
Поработайте на досуге с вашей правой ладонью, справочник Звёзды и судьбы по разделу Хиромантия вам поможет. Это и будет вашим домашним заданием. Срок сдачи — месяц.
— Вот ведь бывают же нормальные цыганки, — размышлял Гарри вслух устало ковыляя в библиотеку после тренировки по квиддичу, во время которой он учил новичков уворачиваться от бладжеров, резко уходя в пике, — не то что те, на вокзале.
— И мне понравилось, — поддакнула Гермиона. — Не то, что ваша Астрология, пусть даже и с кентавром Ференцем. Сам-то он в звёздах разбирается и предсказывать умеет, а вот других научить... К этому и правда должны быть способности, по-моему, этому нельзя научиться.
— Зачем мы вообще идём в библиотеку, Гарри? — спросил Рон, не выдержав. — Ты обещал рассказать, что-то важное. Я всю тренировку терпел, но теперь ты нам расскажешь! — у него аж кончик носа покраснел от нетерпения. — Ну, не тяни же.
И тогда Гарри пришлось по дороге рассказать им о фотографии, о сестре отца, и о том, что Мелисса обещала помочь. Восторгам Рона и Гермионы не было предела.
— Здорово! У тебя есть близкая родственница, а ты молчал! Гарри, мы же твои лучшие друзья! Но главное, что ты уже не один! У тебя есть кто-то, гораздо лучше пятиюродного дедушки! Родная тётя!
