Светловолосый спокойно поднял голову вверх, и феникс ощутил, как прошла по стенам-окнам-дверям невидимая защитная волна. Мощная, очень мощная... Плеснула, взвихрилась и застыла, как вода, прихваченная морозом на лету. И намертво отрезала дом от всех незваных гостей.
— Сделано.
— Хорошо... — отозвался Лёш с облегчением, и даже сквозь дурноту девушка ощутила, как держащие ее руки чуть расслабились. Как тает напряжение, которого она дотоле не замечала, тает и уходит, как вода в жаркий песок пустыни... — Удержишь?
— Да я в четверть силы, — негромко отозвался Вадим. — И он стабильный, на него много не тратится, ты же знаешь. Хоть год простоит.
Хорошо... Хорошо... Никто сюда не доберется. Ни жаждущая мести Лиз, ни яростная Катерина, ни... Никто из клана. Хорошо...
— Лёш, ну-ка, положи ее на диван, — скомандовал голос хозяйки дома, и стены послушно сместились, предъявив взгляду потолок — обычный ровный потолок. Светлый. Голова кружилась, и глаза так и норовили закрыться, чтоб не видеть ни этих стен, ни потолка, ни вороха подушек на этом самом диване. Закрыть глаза. Уткнуться Лёшу в плечо. И не смотреть, и ничего не видеть, и забыться — хоть ненадолго отрешиться от пещеры и суда. От яростных маминых глаз...
Нельзя.
— Так. А теперь живо рассказываем, где вы были и что все это значит.
На этот раз голос старшей чародейки был такой, что не ответить смог бы только сфинкс. Тот самый, египетский. Наверное... Даже Лине захотелось встать и ответить — несмотря на дурноту. Но она только закрыла глаза (так было все-таки легче) и слушала торопливо-сбивчивые ответы Лёша и Вадима. Почти оправдания. И, сквозь боль и головокружение все-таки пробилась тень улыбки — Лине вдруг очень ясно представилось, как чародейка строит взглядом все свое многочисленное семейство и гоняет демонов, как котов шкодливых...
Почти смешно. Даже легче как-то. В глазах посветлело...
— .. И мы ее забрали, — закончил Вадим описание их подвигов в пещере. По его словам все выходило очень просто и понятно — найти Лину (это у Лёша с первого раза получилось) и перенестись туда. Проще простого. Ага. Вспомнить только, какие сторожевые ловушки налажены на подступах к пещере. Да и в самой пещере какие охранные чары — все-таки Родовое Пламя там, его клан Феникс берег пуще собственных жизней. И два мага прошли через все это, как нож сквозь масло. Проще простого, ага...
— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — не купилась на "проще простого" старшая ведьма, — То есть вы забрали Лину из полной фениксов пещеры?
— Ну... да.
— Ага. Поэтому Вадим вдруг резко задумался о постановке барьера?
Пауза.
— Понятно... Значит, у нас проблемы с целым кланом наемных убийц. Всю жизнь мечтала.
Пауза.
— Мама... — голос Лёша был негромким, но вины в нем не было. Ни капельки. — Мам... я ее не брошу и не оставлю. Понимаешь?
И снова в комнате тишина, и ни скрипа не слышно, ни шороха... только грохот крови в ушах (это правда... неужели это правда?) и после долгой, очень долгой секунды, голос Милы выдыхает с какой-то усталой покорностью:
— Что ж... от судьбы не уйдешь.
И рука Лёша дрогнула на ее плече. И напряжение ушло окончательно.
Впрочем, смирение Милы перед сыновней любовью оказалось очень деятельным.
— Вадим, отца позови. Лёш, положи девушку сюда. И сходи принеси халат из ее комнаты. Новый, темно-красный. Я вчера положила его на полку. Марина, прекрати изображать из себя шпиона и иди сюда.
— Что? — отозвался новый голос.
— Я говорю, перестань прятаться под лестницей и иди на кухню. Принеси кофе. Две порции. Быстро.
— Иду.
— Лёш, отпусти ее. Отпусти.
Нет-нет... Ох... Лина закусила губы, снова подстегнутая обидой и яростью феникса. Голодом. Нет, нет... Фениксу было плохо, он шипел и бил крыльями, не понимая, почему хозяйка лежит и ничего не делает, если рядом такие вкусные маги. Он соглашался потерпеть, пока рядом зеленоглазый, он пригрелся в его-своей ауре, но теперь, когда Лёш выпустил ее из рук и встал... Ох ты, черт.. Больно.
— Я... — кажется, Лёш не понимал, почему медлит... но медлил. — Я почему-то не... я не должен ее отпускать. Кажется...
— Что? — изумилась появившаяся в дверях Марго. Женщина куталась в халатик и совершенно очевидно, только что проснулась. А, узрев на диване дивную картину с участием малоодетой девушки, проснулась окончательно. — О боги, Лёш! Что происходит?
— Отлично, — наконец среагировала Мила на странное заявление сына. — Сиди рядом. Марго...
Феникс оживился еще сильнее, подсказывая, что новоприбывшая — на вкус тоже очень даже ничего. Ой, да замолчи... И так тошно...
— Что происходит? — влез третий голос . — Что за шум, почему у меня сигнал сработал? Уберите же занавеску с аквариума! Ну не видать же ничего! Марина, ну хоть ты убери... Ну долго мне просить? Никакого уважения к старшим! Ага, вот. А-а... — голос сменил интонацию на понимающую, — Опять Лёш и девушка? Лёш, вот откуда они сваливаются тебе на голову, а?
— Екатерина! — нахмурился Лёш, — Вот это совершенно не твое дело!
— Как по гостиной топтаться с телефоном в руках и спать нам не давать — так мое! — парировала рыбка. — Дискриминация!
Секундочку... Какие девушки? Против воли, Лина ощутила, что весьма живо интересуется вопросом насчет девушек зеленоглазого ведьмака...
— Так что произошло? — не отступалась Маргарита, параллельно пытаясь кое-как пригладить на голове волосы, норовившие сбиться в воронье гнездо... — Парни, вы откуда заявились такие встрепанные?
— Как романтично! — закатила глаза младшая рыбка. — Как в сериалах!
— Если кому-то интересно наше мнение... — начала одна из чешуйчатых обитательниц аквариума.
— Не сейчас, Карменсита.
— То по-моему, вам не стоит мешать личной жизни младшего поколения! — с нажимом высказалась обиженная рыбка.
— Кармелита!
Да уж, слушать советы от рыбок в такой момент — слегка необычно даже для этого дома.
— А что? Вы ж договаривались. Еще когда Вадим... ну, вы помните?
— Кармелита! — Вадим торопливо слетел по лестнице, не пользуясь ступеньками — так спешил остановить этого хвостатого психоаналитика. — Сейчас не стоит об этом.
Легкий шорох в прихожей. Вернулся Александр.
— Так. В чем дело, почему защитка активирована? О... Лина.
И мир исчезает, остается там... снаружи. А здесь — тишь и бездвижье. И горящие волнением три пары темных глаз... эти взгляды словно соединили старшее поколение неразрывной цепью, на несколько мгновений отделив их от Вадима и Лёша.
Как общая тайна.
— Лина... Но ведь...
— Не сейчас, — голос Александра разрушил этот странный миг отчуждения, — Сейчас мы должны помочь. Лёш, отодвинься чуть. Нет-нет, вот так хорошо.
Бережные руки зависают у лица. Едва-едва не касаясь кожи.
Обреченно ежится феникс, понимая, что от Доверенного Стража не подпитаешься. И вообще, концентрация магов в комнате такая, что без шансов подкормиться бедной птичке. Скорей тобой пообедают.
Стая запросто склюнет одиночку. Склюнет и не заметит... по крайней мере, так кажется фениксу.
Ох, помолчи...
Он и правда затихает... и судя по ощущениям, целиком погружен в соприкосновение аур — в касание рук. Так легче...
А Координатор молчит и молчит, и даже не касается... только светлые брови сосредоточенно сдвинуты, а глаза... выражение глаз не разберешь — затенены. И остальные молчат. И Лёш... Только руки греют ее ладонь, и от этого как-то... легче. Пусть он ничего не говорит сейчас, но рядом же... Рядом. Он все-таки пришел, все-таки нашел, помог... Несмотря ни на что. Простил? Не понимаю. Светлые вообще... странные. Даже полукровки.
На себя глянь, — чуть опасливо ворчит внутренний голос.
И замолкает испуганно, когда широкие мужские ладони зависают над грудью. Замирает напряженно, чуть ли не шипя от паники, щедро приправленной злостью. Не трогай! Не трогай!
Это очень трудно — сдержаться. Ну тише же ты, феникс. Совсем спятил... Ну же... Нам же и так... плохо. Тише... Что ты, тише... В груди точно змея огненная свернулась. Кобра, готовая к атаке.
Наверное, она как-то изменилась в лице, или, может, пальцы дрогнули — но Лёш заметил. Испытующе глянул в лицо. Коротко вздохнул. И быстро придвинулся. Его рука как бы невзначай скользнула на плечи... и яростное шипение ощетиненной "птички" сменилось ошеломленным молчанием... а потом довольным "курлыканьем".
С ума сойти.
Что творится...
В иной момент Лину непременно заинтересовал бы очередной сдвиг по фазе у ее птички, но сейчас ей было не до этого. Гораздо интересней был другой вопрос: что именно сделает Доверенный. И что с ней будет, когда он это сделает? Нет, она не думала, что представитель светлого совета будет убивать ее прямо сейчас и здесь — Лёш ведь рядом. Или все-таки...
Я больше ничего не знаю. Ничего не понимаю.
Я... что ж ты так, мама... за что?
Хотя... кажется, уже все равно. Она тоже теперь свободна от любви. От долга и благодарности. Нет их у подсудимой преступницы. Нет... Пусто как-то, пусто и свободно...
— Пап, что? — нарушил тишину голос Лёша.
Светловолосый Координатор отвел руки.
— Странно. В первый раз такое вижу. Я никогда еще не смотрел в феникса. Необычно. Впечатление, что... я затрудняюсь определить. Больше всего похоже на оборотня — двойная структура. Но там личности альтернативные, а здесь — похоже на симбиоз.
— Симбиоз? — заинтересовалась любознательная Марго. — И какая это личность — вторая?
— В справочнике ничего такого нет... — задумчиво проговорил Вадим.
— Пап... а помочь? Помочь можно? Ей плохо, видишь?
— Не знаю.
— Что?!
— Я не уверен. Здесь очень сложная энергоструктура. И я... не уверен, как на это сложнейшее переплетение подействует светлая магия.
— То есть ты хочешь сказать, что ей может навредить свет? Пап, она не темная!
Ошибаешься, ангел. Темная. По рождению и воспитанию. И вообще... Можно подумать, бывают светлые убийцы. Лёш-Лёш... Ну вот откуда ты такой, а?
— Лёш, мы... ты не можешь быть уверен... — мягко проговорила Марго очень спокойным тоном.
— Как раз могу! Я эмпат, если ты не забыла! Отец, скажи ей!
— Может, попозже скажем? — вмешался Вадим. Он так и стоял молча все это время — скрестив на груди руки, спокойный и настороженный. Лина ощущала его присутствие, как грозовую тучу. А феникс — как огромный сгусток сил, заманчивый, но абсолютно недоступный. — На мой взгляд, ей Свет не повредит.
Взгляды семейства скрестились на старшем сыне. Заинтересованный — Александра, любопытный с примесью тревоги — Маргариты, усталый — Милы. И Лёша — с надеждой.
— Дим, ты что-то знаешь?
— Только догадываюсь. Но те фениксы, по которым я прошелся в пещере, не выглядели особо пострадавшими. Только рассерженными.
— Я б еще не так рассердилась на их месте, — как бы невзначай вставила рыбка, которую, между прочим, никто не спрашивал...
— Ладно вам.
— Спокойнее... — мягко сказал Александр и все мигом притихли.
Ох, как вовремя... Лина и так цеплялась за руку Лёша, как гибнущий на болоте — за брошенную веревку... Она не понимала, что происходит — чувства странно обострились, каждый голос звучал приглушенно, и в то же время прокатывался по телу, как инфразвук, а фигуры и лица обрели сверхъестественную яркость.
Как странно... Словно ей снова двенадцать, и мать отрабатывает адаптацию к ядам... Было там что-то похожее... Не помню, что, не пом...
— Папа!
— Черт! — неангельски выражается странный, очень белый Координатор, и громадная, тяжелая (ох, какая тяжелая!) ладонь падает ей на лоб...
Колючая молния словно простреливает тело от макушки до кончиков пальцем, выгибает судорогой... и кто-то тысячерукий разом выдернул из тела все запущенные туда иглы. О-ох! На этот раз стон сдержать не получилось, но было не до стыда за потерю самоконтроля — так жадно метнулся феникс к текущей энергии. Вцепился, припал, жадно вбирая в себя все до капельки.
Но не размыкая контакта
— Тихо-тихо... — приговаривал над головой спокойный голос. — Это для... ну, не знаю, как правильно назвать... симбионта явно безвредно. Вадим прав. А теперь с вами. Лина, вы можете говорить?
Нет! Такой обалдело довольный феникс еще хуже, чем недовольный.
— Могу...
— У вас что-то не так в... словом, здесь, — не касаясь, Александр выразительно указал на грудь. — Следы постороннего вмешательства. Вы ничего не можете сказать?
Что?
Что с ней было, пока она валялась без сознания?
— Нет... А это вмешательство... какова его роль?
— Оно блокирует вам доступ к вашим силам.
— А-а... Снять можно?
Маг помедлил с ответом...
— Папа? — поторопил Лёш.
Лина ждала, затаив дыхание. О преисподняя, неужели она беззащитна? Она же чувствует феникса, и феникс вполне способен на контакт. В чем же дело? Неужели она теперь не сможет пользоваться своими возможностями? Адское пламя! Девушка с трудом удержалась от пробы сил. Не время... Еще один обморок в этот миг ни к чему.
Взволнованное семейство, кажется, ждало ответа в не меньшем напряжении, чем она — в гостиной сейчас, наверное, стал бы слышен даже плеск кофе в чашке... И Лёш тоже... Взгляд Вадима оценивающе заострился. Даже зеленые лианы по стенам почему-то вызывали ассоциации с напряженно застывшими в позе атаки змеями. Одному фениксу все было глубоко параллельно, и он чуть ли не мурлыкал, перебирая нежданно свалившееся на него лакомство.
— Я не рискну, — наконец проговорил Координатор. — Надо посмотреть и посоветоваться...
— С коллегами? — как бы между делом поинтересовался светловолосый Вадим, с кажущейся небрежностью поигрывая защитным Кристаллом. Лёш нахмурился. Мила чуть качнула головой:
— Не думаю, что это хорошая идея.
Голос женщины чуть дрогнул, и она поспешно схватилась за чашку, пряча волнение.
— Соглашусь... — вздохнул старший маг. — Мои коллеги... словом, с ними могут быть проблемы.
— Мягко говоря, — дернула плечиком младшая сестричка.
— Тогда с кем вы будете советоваться?
— У меня есть консультант, — отозвался Лео. — Она... словом, она знаток этой расы. Я спрошу ее. Утром. А сейчас рекомендую всем все-таки отправиться на отдых. День выдался непростой, и мы все устали...
— Подожди, — пальцы Лёша дрогнули на ее ладони. — Твоя знакомая знает про фениксов? Но я тебя спрашивал тогда, и ты сказал, что ничего не слышал о них...
А вот теперь тишина стала оглушительной. Обостренное восприятие уловило разом побелевшие губы Милы... и поспешно опущенный взгляд Маргариты. И взгляд зеленых глаз встречается с немного виноватыми глазами цвета старого льда... Непонимание-подозрение-укор и растерянность-вина-усталость...
Что происходит?
Я не понимаю...
— Лёш, послушай...
— Лёш, давай решим этот вопрос позже? — примирительно вмешивается Марго. — Твоей подруге нужен отдых.
Пауза.
— Со мной все нормально, — возражает Лина... и замолкает. Не умом — чутьем каким-то она понимает, что разговор этот, который сейчас назревает (накипает даже!) состояться не должен. Не сейчас, по крайней мере — слишком все взбудоражены, и все может пойти не так, и Лёш... Лёшу нельзя ссориться со своими, ему нужна защита, очень нужна, ведь из нее самой сейчас защитник никакой, из нее жертва только получится нормальная. Нет, разговор-объяснение должен быть, но не сейчас... — Я останусь здесь или надо куда-то переселиться?
