-А я видела у Гошки эту фотку, — внезапно добавила она. — Я еще тогда подумала, что странно держать в рамочке фотографию какой-то ящерицы. Но у всех свои причуды!
Я почувствовала, как новый комок подкатывает к моему горлу.
-Маш, ну вот скажи мне, неразумной, чего он хотел этим добиться? Что я должна была понять, увидев это? — я начала злиться и помахала ящерицей в воздухе, беспощадно ухватив ее за хвост. Злиться на кого-то, тем самым перекладывая свою вину на него, когда сама не видишь выхода из сложившейся ситуации, всегда для меня было самым простым выходом из положения. Злость помогала успокоить мою совесть, но не давала готового решения. — И самое главное, как мне теперь вести себя с ним?
-Том, может, ты сама у него об этом спросишь?
-Думаешь, я смогу? Одно дело — слушать ваши домыслы и догадки, и совершенно другое — получить живое доказательство этого от самого "виновника торжества".
-И может, это ничего не значит. Просто красивая брошь, не более того, — добавила подруга.
-Ага, за такие-то деньги!
Вскочив, я начала бегать по комнате.
"Однако, насколько же он меня хорошо знает. А что было бы, открой я его подарок при Владе? А может он на это и рассчитывал? Черт! "
-Томка, уймись, сейчас все соседи сбегутся, решат, что у нас табун лошадей завелся, — спокойно сказала Машка.
Я встала как вкопанная. Злиться оказалось проще, чем грустить. Я решила, что пока я не вернулась в желеобразное состояние, надо пойти и поговорить с лучшим другом. Но в последний момент меня тормознула Машута.
-Ты вроде только-только с ним помирилась, — резонно заметила она, — и дня не прошло, решила снова воткнуть между вами клин?! Предлагаю на сегодня забить на все разборки и надраться.
-Надраться? — задумчиво проговорила я. — Идея неплоха. Особенно с учетом завтрашнего зачета по вычислительным системам.
-Ну, не надраться, а просто выпить! — резонно заметила она. — После поворочаешься ночку в постели, а завтра с утра пойдешь перекладывать с больной головы на здоровую. А потом тебя Влад утешит, — рассмеялась она.
-Влад уехал, — вздохнула я.
-Ясно, — просто добавила она. — Тогда подожди, когда он вернется, и после этого устраивай разбор полетов. Заодно остынешь.
-А он-то мне для этого зачем?
-Я же сказала — утешить! — расхохоталась Машка.
"Что-то Машка сегодня находится в подозрительно радужном настроении!"
-Машунь, как у вас дела с Алеком? — хитро прищурившись, вопрошала я.
-Я бы хотела сказать "превосходно", но пока скажу, что просто здорово.
-А что так? — удивилась я. — Он тебя еще не поцеловал?
"Ни за что не поверю, что нет"
-Не в этом дело!
"Значит, все-таки да. Видимо, скорость, с которой все Гардинеры переводят отношения с уровня на уровень — это их врожденная черта!"
-А в чем тогда?
-Он очень милый и внимательный. Мне легко и уютно с ним. Но в тоже время, я все время наталкиваюсь на какую-то невидимую стену. Как будто у него есть какая-то тайна или он просто не хочет подпускать меня ближе.
"Или и то, и другое!"
-И ты знаешь, Том, он иногда меня пугает, как тогда в первый день. Бывает, посмотрит так, что по спине аж мурашки бегают.
"И все?! Счастливая! Что ж меня-то все время в обморок клонит свалиться?"
-Может тебе это опять кажется? Ведь сейчас он тебя не ненавидит, как тебе показалось поначалу. Рискну предположить, что скорее наоборот, ты ему очень нравишься! — убеждала я. Все же, подруга была достаточно проницательна, и мне было неудобно обманывать ее чувства. Но мне казалось правильным не развивать в ней свое недоверие к Алеку. Каким-то шестым чувством я поняла, что в отличие от Влада, его брат не намерен посвящать Машку в тайную сторону своей жизни.
-Наверное, ты права, — вновь счастливо и немного мечтательно улыбнулась она. — Так-с, что у нас осталось еще из старых запасов в нашем винном погребке?! — произнесла она и направилась на ревизию нашего шкафчика с продуктами.
Все последующие дни мы с Машкой были поглощены сдачей зачетов, потому все мрачные мысли посещали меня, как правило, перед отходом ко сну. Пару раз Влад выходил на связь, говорил какие-то милые глупости, но так и не сказал, чем именно он занят и, главное — сколько еще времени это у него займет.
Самым сложным в эту пору для меня оказалось утро вторника, когда я, встретившись глазами с Гошкой, и, смущенно ему улыбнувшись, сделала вид, что ничего сверхъестественного не произошло и что мы по-прежнему находимся в той же отправной точке, что и ранее. Конечно, это была ложь, от начала и до конца. Я не могла ему сказать, как минут десять перед встречей с ним вертела в руках его подарок, так и не решившись надеть. А он, в свою очередь, делал вид, что это было ничего не значащее для него подношение, просто красивая вещь, не более того. Ни слова, ни намека на прошлое. Даже не поинтересовался, понравился ли мне его подарок. А может, так оно и было на самом деле, и я все себе вообразила? Раздула из мухи слона и наслаждаюсь творением рук своих, мучаясь и таская его везде за собой.
А еще меня с завидной регулярностью начали посещать кошмары. Каждую ночь. Ложась спать, к концу недели я уже со смирением истинного праведника ожидала очередной порции потока туманных образов и неожиданных мест, куда меня на этот раз занесет волшебник Оле-Лукойе. Мне снились какие-то непонятные, совершенно незнакомые мне уголки Земли и люди. Они все время что-то говорили, куда-то шли и в чем-то меня убеждали. Все это я помнила первые секунд десять с момента моего пробуждения, а после мне оставалось довольствоваться лишь мрачным послевкусием из коктейля чувств неопределенности и страха.
Неделю спустя с момента отъезда моего демона, я всю ночь ворочалась в постели, потому как меня, как обычно, мучили тяжелые сны. Но в этот раз все было как-то иначе, и под утро я внезапно проснулась с мокрой спиной и тяжелой головой. В памяти все еще мелькали какие-то обрывки сновидений, но ни один из них я так и не смогла воспроизвести в своем мозгу со стопроцентной ясностью. Под окном неожиданно призывно завыла сиреной машина, и я вспомнила старую шутку о плачущих от потери хозяина машинках, воющих от страха по ночам. После мысль каким-то неведомым образом перескочила на сероглазого и... я вспомнила картинку, заставившую меня подскочить на кровати в четыре утра.
"Влад..."
Разрываясь между страхом и приличиями, я все же взяла телефон и набрала его номер.
Холодный металлический голос, со своей дежурной фразой про недоступного абонента, отчего-то меня совсем не успокоил. Повторив попытку еще пару раз, я поняла, что у меня начинается паника. Если б я имела такую пакостную привычку, как курение, в тот момент я, скорее всего, дымила бы уже как паровоз.
"Мало ли, может он просто его выключил! Дождусь нормального утра и позвоню еще раз!"
Но тревога отчего-то не спешила покидать меня и ни в какую не поддавалась моим уговорам о забывчивости сероглазого зарядить мобильник или банальном случае кражи дорогой игрушки. Поскрипев пружинами какое-то время в попытке заснуть и пару раз выглянув в окно, я, наконец, приняла решение и, подойдя к Машке, тихонько потрясла ее за плечо.
-Машуль, — прошептала я ей на ухо, в ответ на ее невнятное бормотание, — где твой телефон?
-В сумке, кажется, — сонно потирая глаза, ответила соседка. — А тебе зачем?
Я, ни слова не говоря, порылась в названном предмете кожгалантереи и, найдя интересующую меня вещь, открыла последние входящие звонки.
"В следующий раз подготовлюсь заранее и сама возьму у него телефон!", — подумала я и нажала кнопку вызова.
-Томка, — более ясным голосом воскликнула Машка, — ты кому звонишь в..., — она отвернулась к будильнику, — ... пять утра!
Я проигнорировала ее вопрос и почти облегченно услышала длинные гудки вызова абонента.
-Маша, что случилось? — раздался на том конце провода голос Алека, в котором не было даже тени намека на сон.
-Это Тома, — быстро поправила я, — от Влада вестей не было?
Повисла пауза.
-Алек, что-то случилось? Я чувствую! Ответь мне, пожалуйста, — почти умоляла я.
"Ох, не нравится мне его реакция!"
-Влад попал в автомобильную аварию, час назад!
Глава 11. "Компромисс".
-Алек, что произошло? — испуганно проговорила я.
-Ничего страшного. Думаю, что с ним все хорошо.
-Думаю?
-Тома, я не могу сейчас разговаривать. Я тебе перезвоню, — и, не дав мне вставить даже слово, он отключился.
-Алек, Алек..., — безуспешно кричала я в телефон.
Я нажала повтор номера, но на этот раз мне отозвался только бездушный металлический женский голос. Зарычав от бессилия, я с силой сжала сотовый в руке и забегала по комнате.
"Что мне делать? Что мне делать?"
-Тома, — донесся до меня голос Маши, — что случилось? На тебе лица нет.
В изнеможении, я села на собственную кровать и, отбросив в сторону бесполезный телефон, закрыла лицо руками. Я чувствовала, как у меня скрутило живот, и в горле застрял комок сконцентрированного страха и беспокойства перед неизвестностью. И я ничего, абсолютно ничего не могла сделать. Перед глазами стоял обрывок сна, так внезапно перевернувший мои внутренности и внесший хаос в мою душу. Я видела, как наяву, ослепляюще-яркий свет мчащегося мне навстречу грузовика, и за рулем была не я. Мне хотелось завыть от бессилия, и я с силой прикусила нижнюю губу, стараясь не выпустить рвущийся наружу рык.
Моего плеча коснулась мягкая рука подруги, и она тихо проговорила:
-Том, расскажи мне, что случилось? Что-то с Владом?
-Да, — выдохнула я, понимая, что его имя, произнесенное вслух, вызволило наружу часть моего ужаса, и я расплакалась. Подруга молчаливо поглаживала меня по руке, не решаясь далее задавать вопросы.
-Маш, набери, пожалуйста, еще раз его номер, — всхлипывая, попросила я после продолжительного молчания. — Боюсь, у меня духу не хватит еще раз услышать ответ на свой вопрос.
Машка погладила меня по спине и, потянувшись к моему телефону, нажала кнопку вызова. Я с надеждой вглядывалась в ее глаза, но она лишь печально покачала головой. Я слабо улыбнулась ей и легла, отвернувшись к стенке лицом.
"Кто он мне, в сущности?" — размышляла я. — "Просто парень. Ну, симпатичный, умный, обаятельный, немного саркастичный, сексуальный, в конце концов. И чего я с ним не переспала, спрашивается. Уверена, он очень хорош в постели. И о чем я только думаю! Возможно, его уже нет в живых. Возможно, тогда я видела его в последний раз в своей жизни. И что я ему сказала напоследок? Что-то про дурацкий наряд Снегурочки. И все же, почему я с ним не переспала? Так все, это надо прекращать. Еще ничего не известно. Может это просто сон. Это просто сон! Дурацкий сон. Со-о-о-он! СОН, я сказала!!! Ни черта не получается! И почему мне кажется, что это не просто сон?! И почему Алек не стал со мной разговаривать? И телефон он явно выключил после моего звонка. И как я теперь могу выяснить, что же произошло на самом деле?... Аня!"
Я вскочила на кровати так резко, что Машка даже подпрыгнула от неожиданности. Она по-прежнему сидела рядом со мной и все это время молчаливо перебирала мои волосы.
-Сколько времени? — хрипло спросила я.
-Шесть пятнадцать, — немедленно ответила она.
-Хорошо, пойду освежусь, — соскочила я с кровати и помчалась умываться.
Выяснив расписание занятий Гардинеров, я, как часовой на посту, замерла под дверью их аудитории. Институт был полупустой, и в столь ранний час мимо меня прошмыгнула лишь пара студентов с безумными глазами и головами, явно наполненными мыслями о вселенской несправедливости мира. Я задумчиво пролистывала конспекты с лекциями по философии, зачет по которой мне предстояло сдавать завтра во второй половине дня. Уходя из общежития, я кожей чувствовала направленные на меня глаза Машки, но я так и не нашла в себе силы выложить ей все как на духу, от начала и до конца. Максимум, на что меня хватило, это сказать ей напоследок:
-Машунь, не сердись на меня. Я тебе потом все расскажу, ладно? Мне сейчас просто необходимо поговорить кое с кем другим, иначе я точно свихнусь от неизвестности.
Приближалось время начала занятий и, несмотря на появление в окружении меня ребят из группы, где числились Гардинеры, ни одного тех, кого я жаждала увидеть в тот момент, так и не узрела. Чего я только ни передумала за все это время, но за пару минут до начала занятий я, наконец, смирилась с эфемерностью моих надежд и, здраво рассудив, что раз меня отбрил Алек, то Аня, скорее всего, тоже постарается меня избегать как можно дольше. И я побрела по направлению к своей аудитории.
"Можно считать, ты все-таки получила ответ на свой вопрос! С чего им прятаться, если б все было в порядке?! Надежда - глупое чувство!", — сердилась я на свою наивность и доверчивость, практически бегом спеша на свою пару.
Сюрприз, но рядом с аудиторией меня дожидалась одинокая фигура Гошки. Увидев его, я была готова снова разрыдаться, но, вместо этого, просто повисла у него на шее и закусила губу от отчаяния так, что во рту тут же появился противный привкус металла. Он, не говоря ни слова, погладил меня по спине и, мягко отстранив от себя, поцеловал в лоб.
-Идем, — просто сказал он и потянул меня за руку внутрь.
Протаскав меня, подобно слону на веревочке, по всем нашим занятиям, он неизменно что-то говорил, обращаясь ко мне, только я не сильно вникала, пытаясь понять, что мне делать дальше и как мне добыть интересующую меня информацию. Аня в институте так и не появилась, и что делать дальше, я так и не решила. Мое настроение скользило как по синусоиде. Вверх: "вернется - зацелую до смерти". Полчаса спустя — вниз: "вот пусть только вернется, я ему сама покажу, где раки зимуют!" Но одна мысль была неизменна — "вернись!"
К концу дня я осознала, что мой лучший друг напару с Машкой все время пытаются внушить мне что-то важное. Из всего набора слов, издаваемых ими, я уловила только "хорошо" и "не расстраивайся". Сидя на подоконнике после последней на сегодня пары (на которой я каким-то чудом умудрилась получить еще и зачет) и безучастно глядя перед собой, воображала в своей голове картины одна ужаснее другой. Идти домой я не хотела, и отсутствие мало-мальски приемлемого решения проблемы выводило меня из себя.
Донесшаяся до моего сознания стандартная фраза "все будет хорошо" внезапно переполнила чашу моего терпения, и я поняла, что сейчас банально заору. И не на кого-нибудь, а на Машку. Я уже было открыла рот и, набрав побольше воздуха в легкие, собралась вылить хоть каплю своего беспокойства и безумного волнения, выразив все это в оглушительном крике, как мои глаза уперлись в до боли знакомый, внимательный взгляд. Я немедленно выдохнула так, как будто меня со всей мочи ударили тараном в солнечное сплетение и, соскочив с подоконника, в два прыжка преодолела разделявшее нас расстояние и буквально запрыгнула в его распахнутые объятия. Он даже покачнулся под моим весом, но устоял. Зарывшись носом в его шею, я с наслаждением вдыхала такой знакомый мне запах, его запах. Мгновение спустя, когда мое сознание догнала запоздалая мысль, что это все происходит в реальности, а не в моем воспаленном мозгу, безо всякого предупреждения и гораздо раньше, чем я смогла бы подумать о разумности своего поступка, я залепила ему пощечину.
