| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Вообще, конечно, все что мы вначале делали с моей подачи, было стремно — ведь согласно Конституции — "Статья 14. Ведению Союза Советских Социалистических Республик в лице его высших органов власти и органов государственного управления подлежат:
...
м) управление банками, промышленными и сельскохозяйственными учреждениями и предприятиями, а также торговыми предприятиями — общесоюзного значения;
о) руководство денежной и кредитной системой;
р) заключение и предоставление займов;
у) организация единой системы народнохозяйственного учета;"
И за эту статью отвечал Верховный Совет СССР и никто другой — вот зачем он был мне нужен. Правда, пока было не совсем понятно как же конкретно разграничиваются полномочия — в чем именно заключается, например, то же "руководство денежной и кредитной системой" — ведь если, скажем, наши советы организуют банк не общесоюзного значения, то по и идее Москве не должно быть до него дела. И, вместе с тем, именно Москва — то есть СССР — выполняет то самое "руководство", хотя и непонятно каким образом. Вот это отсутствие — или я их еще не нашел — внятно прописанных правил меня и нервировало, а расспрашивать подробно своих соратников я пока опасался — ведь по идее я тут находился для организации обороны и вообще боевых действий против фашистов, а такие вопросы как финансы — это не мое, это дело Москвы, и все мои приказы и распоряжения по части финансов пока воспринимались как меры чрезвычайного характера, которые конечно же согласованы с Москвой.
А ведь они нифига не согласованы. И как поведут соратники, когда это обнаружится — было непонятно. Нет, часть их — из лишенцев и прочих, которых советская власть унасекомила в правах и даже после возвращения им права участвовать в выборах их не брали на госслужбу — эти были готовы на все ну или близко к тому. Но ведь среди моих соратников были и те, кто и до войны работал на советских или хозяйственных постах, а были и те, кто не начинал все наши дела вместе с нами и прибыл сюда уже позднее, как например те же сотрудники НКФ БССР, что с началом войны эвакуировались на восток. И это мало того что были профессионалы своего дела, так они еще трепетно и ответственно относились к нему. И как они повернут когда выяснится что их текущее дело — это по сути филькина грамота — было неясно.
Поэтому я понемногу запустил работу по приведению наших положений к общепринятому законодательству — "в связи с близким окончанием войны и предстоящим снятием чрезвычайного положения" — то есть типа все предыдущие приказы были вызваны именно этим введенным положением, зато скоро все вернется на мирные рельсы. Только непонятно какие именно. И если наши действующие нормативы и положения сильно расходятся с довоенным, то хорошо бы не только вернуть все взад, но и сохранить то новое что было придумано и сделано нами с начала войны — ведь это работало, и работало неплохо. Поэтому-то я и пригревал старых работников всех ведомств и учреждений БССР, поэтому-то и поручал прежде всего им работу по выявлению расхождений в законодательствах и составлению планов мероприятий по приведению в соответствие — посмотрю, что они накопают и предложат, и затем будем утрясать если предлагаемые изменения окажутся совсем уж вразрез с тем что у нас было на текущий момент — может и удастся совместными усилиями как-то проскользнуть в светлое будущее, и заодно протащить туда по максимуму наши наработки.
Но неясность для меня разграничения полномочий касалась не только банковской сферы, но и других.
Так, в Конституции говорилось:
"Статья 20. В случае расхождения закона Союзной республики с законом общесоюзным, действует общесоюзный закон."
То есть если мы что-то принимаем противоречащее Конституции — это не действует. А у нас такого было полно. И конституционность постановлений ЦИКов республик рассматривает Верховный Суд СССР по требованию ЦИК СССР — то есть как только будет обнаружено такое нарушение и в ЦИК поступит сигнал, ЦИК может инициировать расследование.
И вмешаться мог не только ЦИК:
"Статья 69. Совет Народных Комиссаров СССР имеет право по отраслям управления и хозяйства, отнесенным к компетенции СССР, приостанавливать постановления и распоряжения Советов Народных Комиссаров Союзных республик и отменять приказы и инструкции Народных Комиссаров СССР."
— еще и поэтому мне хотелось оставить всю нашу новую промышленность на местном уровне — она не подчинялась СНК и наркоматам республики, а потому и СНК СССР был им не указ — нигде не говорилось, что СНК что СССР, что какой-либо республики может управлять местной промышленностью — она находится в ведении исключительно местных советов. Какой-то хитрый финт, но мне пока не встретились положения, которыми их можно было бы обойти.
Правда, похоже что этот финт не поможет сохранить самые важные отрасли, так как согласно Конституции:
"Статья 77. К общесоюзным Народным Комиссариатам относятся Народные Комиссариаты:
Обороны;
Иностранных дел;
Внешней торговли;
Путей сообщения;
Связи;
Морского флота;
Речного флота;
Угольной промышленности;
Нефтяной промышленности;
Электростанций и Электропромышленности;
Черной металлургии;
Цветной металлургии;
Химической промышленности;
Авиационной промышленности;
Судостроительной промышленности;
Боеприпасов;
Вооружения;
Тяжелого машиностроения;
Среднего машиностроения;
Общего машиностроения;
Военно-Морского флота;
Заготовок;
По строительству.
"
— то есть к ведению общесоюзных наркоматов относилось все то что мы с таким трудом создавали, и уже начинались поползновения в стиле "а что это там за танковый заводик ?", "когда сможете принять проверяющих из Наркомата танковой промышленности ?" и даже "а почему он не выпускает танки Т-43 ?". Хреново.
В союзно-республиканском подчинении согласно Конституции были наркоматы, хотя и важные для повседневной жизни, но — не для развития:
"Статья 78. К союзно-республиканским Народным Комиссариатам относятся Народные Комиссариаты:
Пищевой промышленности;
Рыбной промышленности;
Мясной и Молочной промышленности;
Легкой промышленности;
Текстильной промышленности;
Лесной промышленности;
Земледелия;
Зерновых и Животноводческих совхозов;
Финансов;
Торговли;
Внутренних Дел;
Юстиции;
Здравоохранения;
Промышленности строительных материалов.
"
Ну и в чисто республиканском ведении были наркоматы:
"Статья 83.
...
Просвещения;
Местной промышленности;
Коммунального хозяйства;
Социального обеспечения;
Автомобильного транспорта;
Начальника Управления по делам искусств;
"
И лишь расчет на то, что танки мы выпускали на мелких заводиках местпрома, как-то позволяло надеяться что удастся сохранить эти производства — ну или хотя бы их оборудование и кадры, переориентировав заводы на выпуск другой продукции — экскаваторов, форм для изготовления железобетонных панелей — всего этого.
Более того — все эти наркомы союзно-республиканских и республиканских наркоматов, а также уполномоченные общесоюзных Народных Комиссариатов и составляли СНК республик — то есть их правительства. У нас же было не так — союзных представителей у нас по факту не было, а чтобы как-то управлять созданной тяжелой и прочей по идее союзной промышленностью, был создан Промышленный Комитет. То есть эту лавочку могли в любое время прикрыть, прислать своих людей — и все, кирдык. Ну может и не кирдык, но наша самостоятельность резко уменьшится. Ведь согласно Конституции:
"Статья 72. Народные Комиссары СССР руководят отраслями государственного управления, входящими в компетенцию СССР.
Статья 75. Общесоюзные Народные Комиссариаты руководят порученной им отраслью государственного управления на всей территории СССР или непосредственно или через назначаемые ими органы.
Статья 76. Союзно-республиканские Народные Комиссариаты руководят порученной им отраслью государственного управления, как правило, через одноименные Народные Комиссариаты союзных республик и управляют непосредственно лишь определенным ограниченным числом предприятий по списку, утверждаемому Президиумом Верховного Совета СССР."
— то есть по союзно-республиканским направлениям деятельности еще была возможность не попасть под прямое управление Москвы, но вооружения, станкостроение — это похоже вынь-да-положь. Поэтому хотя бы станкостроение мы сейчас начинали переоформлять как вспомогательные производства производств местной промышленности, туда же начали пихать химию, нефтянку — но это кончено, было пока вилами на воде.
Я, конечно, помимо таких маскировочных действий подыскивал и рычаги обратного давления, например в виде статей той же Конституции:
"Статья 17. За каждой советской республикой сохраняется право свободного выхода из СССР."
— до такого, конечно, доводить совсем бы не хотелось, и поддержит ли народ республики такой выход — также было неясно.
"Статья 49. Президиум Верховного Совета СССР:
г) производит всенародный опрос (референдум) по своей инициативе или по требованию одной из союзных республик;"
— можно было бы инициировать какие-то референдумы — типа предоставить республикам больше полномочий в управлении своей промышленностью — но тоже — опрос ведь будет происходить в рамках всего СССР — и поддержат ли остальные наши инициативы — неясно. Скорее всего нет.
"Статья 60. Верховный Совет Союзной республики:
в) утверждает народнохозяйственный план и бюджет республики;"
— то есть по идее мы могли просто не утверждать планы и приказы союзных наркоматов, но они, по идее, могут обойтись и без нас. В этом плане более интересной была статья:
"59. Распоряжения народных комиссариатов Союза ССР могут быть приостанавливаемы ЦИК'ами или президиумами ЦИК'ов союзных республик при явном несоответствии данного распоряжения союзной Конституции, законодательству Союза или законодательству союзной республики. О приостановке распоряжения ЦИК'и или президиумы ЦИК'ов союзных республик немедленно сообщают Совету Народных Комиссаров Союза ССР и соответствующему народному комиссару Союза ССР."
— и тут надо будет выискивать нарушения уже в других законах и постановлениях, но тоже — по факту — первый ход будет все-равно за Москвой. Может, я снова накручиваю, но надо было готовиться к худшему — если есть план на разные случаи, то и собственные позиции будут более устойчивы, а соответственно и разговор будет с более сильных позиций, что может повлиять на ту сторону.
Вот только не повторить бы мне судьбу Христиана Раковского. Будучи болгарином и внуком болгарского революционера — Георгия Раковского, боровшегося против Османского ига в середине 19го века, Христиан Раковский, сам будучи болгарином и имея румынский паспорт, еще в последней четверти 19го века все время жил по Европам — Германия, Швейцария, но при этом за каким-то хером боролся против русского царизма. Да, там он скорешился с русскими революционерами, но как его занесло на антирусские позиции — непонятно. Ну, если не принимать во внимание версию, что все революционное движение было под колпаком а то и косвенным управлением западных русофобов — тогда без борьбы с российским царизмом действительно ни одному настоящему революционеру было не обойтись — просто не дадут бабла. Так что Раковский скорешился и с Парвусом (он же Гельфанд), который передавал Раковскому средства на издания газет — не только его газеты в Румынии, но и "Наше слово" — газеты Мартова и Троцкого, которая издавалась в Париже. Деньги шли от немцев и австрийцев. С февральской революцией Раковский был направлен хозяевами в Россию, где он вступил в РСДРП(б) и скорее всего передавал им часть денег по немецко-австрийской линии — то есть человек до поры нужный. По этой же линии его в январе 1919 года поставили главой Советской Украины после ухода оттуда немцев — там он был главой СНК, НКИД и НКВД УССР — то есть всю жесть, что устроила в 1919-20 годах ВуЧК — Всеукраинская ЧК — шла под его контролем, то есть и под контролем германской и австрийской разведок — пусть этих стран уже и не было, но люди-то со своими связами остались — а мы помним про братьев Варбург, которые один был высокопоставленным офицером в разведке Кайзеровской Германии, а второй — банкиром в США. И на посту главы СНК УССР Раковский проводил самостоятельные переговоры с другими государствами, подписывал договоры с фирмами Англии и Германии, в 1922 году, еще до образования СССР, но уже после договора между РСФСР и УССР от 1920 года, по которому некоторые наркоматы двух стран — включая Внешторг — объединялись, пытался подписать договор с Германией, аналогичный Раппальскому между Германием и РСФСР — после чего, собственно, немцам и устроили гиперинфляцию — наказали за самостоятельность и попытку все-таки организовать русско-германский союз, которого так опасались англосаксы всегда. А сняли Раковского с поста главы СНК УССР уже летом 1923 года, когда он — уже после образования СССР — на 12 съезде РКП(б) говорил "нужно отнять от союзных комиссариатов девять десятых их прав и передать их национальным республикам", а чуть позднее аннулировал все договоры с иностранными фирмами, подписанные в Москве и касающиеся УССР, а также потребовал, чтобы впредь все такие договоры могли вступать в действие только после их одобрения СНК УССР.
И вот если я выступлю за предоставление больших прав республикам в части управления промышленностью — это будет как бы явная параллель с действиями Раковского. И так как тот был ставленником иностранных разведок, то такие параллели проведут и на мой счет. И привет.
Собственно, основным пробным камнем пока были наши изменения в работе органов милиции. Постановление от 25 мая 1931 года N 390 "Положение о рабоче-крестьянской милиции" гласило, что
"4. Центральными органами милиции являются главные управления милиции союзных республик, состоящие при советах народных комиссаров этих республик.
6. Начальники главных управлений милиции союзных республик назначаются советами народных комиссаров союзных республик.
в своей работе они руководствуются указаниями советов народных комиссаров автономных республик, местных исполнительных комитетов и городских советов, при которых состоят соответствующие органы милиции.
10. Милиция имеет в своем составе учебные заведения для подготовки и переподготовки работников милиции, а также строевые части."
Так что мы на вполне законных основаниях могли создавать и трансформировать милицию под более современные мне стандарты — не только в плане оснащения техникой и вооружением, но и бытовым обустройством милиционеров и членов их семей.
Правда, в том же постановлении говорилось что
"12. Милиция всех союзных республик имеет единую форму обмундирования с одинаковыми должностными знаками различия и однотипное вооружение."
— а вот это позвольте. Мы своих подставлять не будем. Гимнастерочка от пуль не спасет, так что нафиг это единообразие. Не, под бронежилетом была гимнастерка установленного образца, ее даже было чуть-чуть видно, но вместо фуражки наша милиция носила те же каски что и бойцы пехотных подразделений, благо что
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
