Танго с призраком - 4. Танго Нуэво

Ну и гоняет, дело-то житейское.

А вот Серхио знал.

И что у мэра есть запас кофейных зерен, и маленькая ручная мельничка, и... сам он варит. И сам процесс контролирует, и кофе получается великолепный.

— Просил же в мой шкаф не лезть, — раздосадовано ответил Карлос. — Уборщица знает, что я тут порядок навожу сам. Даже пыль лично протираю. И все равно... вот чего она чашки повернула?

— Чашки повернула?

Карлос Мануэль Кампос даже чуточку смутился.

— Я понимаю, это смешно. Но мне так удобнее брать их с полки. Левой рукой. Вот они и стоят ручками налево... обычно. А сейчас направо.

— Минутку? — у Серхио профессионализм аж взвыл благим матом.

Уборщица?

Да где вы видели такую уборщицу, чтобы сама себе лишней работы искала? Еще и такой, о которой ее не просили? Даже вовсе наоборот?

Такого не бывает!

Он подошел к мэру посмотрел в чистенькое нутро шкафчика...

Вот и тряпочка для пыли лежит. Что характерно — чистенькая.

— Что именно не так?

— Просто повернуты чашки. Наверное, она пыль вытирала, да и сдвинула.

— Наверное-наверное, — пробормотал Серхио. — Карлос, а тебя не затруднит вызвать ее, да и спросить? Прямо сейчас? При мне?

— Зачем? — искренне удивился мэр.

— А вот затем.

Тут уж начало доходить и от далекого от сыскных дел тана Кампоса.

— Ты подозреваешь...

— Я не хочу просто подозревать. Вызови, а? А я пока телефонирую Карраско.

Тан Кампос молча кивнул, и пошел к двери. Звать уборщицу.

Стоит ли объяснять, что та резко все отрицала? Не убирала она! Не лазила в шкафчик! И не просила никого. И...

Это — НЕ ОНА!

Точка!

Серхио поглядел на это, да и телефонировал Хавьеру Карраско. Правда, для него оказалось сюрпризом прибытие некроманта совместно с Амадо Риалоном. Но тут все было просто.

Где нашли, там и оповестили. А были как раз они оба в кабинете Риалона.

Вот тот и воспользовался случаем. Все одно с мэром побеседовать придется. Лучше уж он сам придет, да в неформальной обстановке, чем через всех секретарей ломиться. Себя ценить надо и не тратить время на бюрократию.

* * *

— Спасибо! Так вкусно!

Эллора сунула в рот леденец на палочке. Молодой человек рядом с ней улыбнулся.

Подруга ему нравилась.

Не слишком красивая, неглупая, порядочная, работает на таможне, говорят о ней все только уважительно.

Да и семья хорошая.

Мать ее воспитывает одна, так бывает. Море частенько берет свою дань. Вот и отец Эллоры канул в пучину.

Кармело Луна Эскобар все-все разузнал, прежде, чем начать ухаживать за девушкой. А то как же!

Он тоже в порту работает! И не абы кем! Он младший помощник у самого старшего таможенника! Может, и до старшего помощника через пару лет дослужится, а там и выше пойдет?

Может, еще как может...

Но для этого надо быть безупречным. И по службе, и... да, в личной жизни — тоже.

Не заводить любовниц, тем паче, непроверенных. Не гулять направо и налево, не играть в карты, не...

Вы знаете, сколько искушений в столице есть для молодого человека? Ой, много...

А как душевно ловят на эти искушения людей преступники? Уверяю вас, еще веселее. Могут и шулера подставить, и девку подложить, и... да что угодно могут! А потом придется отрабатывать...

Кармело этого не хотелось. Он человек серьезный, у него и стремления самые, что ни на есть, серьезные. Должность хорошую занять, семью завести... а вот тут начинаются проблемы.

Работай он где-то в другом месте! Не на таможне!

Но!

Он — синьор. Не тан. Максимум, что он выслужит — личное дворянство. И то очень уж не факт. Кто и за всю жизнь такого не сделает... отсюда вывод. Ни одна ритана на него и не поглядит. Разве что вовсе уж из бедных, от полной безнадежности, но... оно ему нужно? Чужие долги на себя вешать?

Или чужие беды... нет-нет, Кармело — умный, он так не поступит! Ему такое ни к чему...

Идем дальше. Дочери купцов.

Сразу — отпадает.

Не то, чтобы Кармело был сильно против купеческого дела. Вовсе даже нет, приятно, когда у твоей жены родня с деньгами. Но... купцы же! Наверняка начнутся какие-нибудь просьбы, уговоры, а то и угрозы... сталкивался он с таким. Вон, у друга теща хуже гидры, тесть тоже... закрыл парень глаза на контрабанду — и в десять минут вылетел из таможни. Понятно, на улице не остался, штраф заплатил, да и работает у тестя. Но чем такая судьба?

Нет-нет, Кармело это не предлагать! Обойдемся!

Интеллигенция? То есть студентки и околонаучная среда? Тут Кармело тем более был против. Вы что! Ему жена нужна послушная! А эти вольнодумки... ну их! И сами чего ляпнут, и мужа подведут... это тоже кому другому. Он обойдется!

Рабочий класс?

Дочки рыбаков, столяров, ткачей и прочего... тем паче — крестьян, вообще Кармело не рассматривались. Вот еще!

Зачем ему это быдло?

Они же тупые! О чем с ними говорить-то можно? Просто — о чем? Или чтобы тесть с тещей его поучали!

ЕГО!

Смешно подумать даже!

Нет, такое ему не надо!

И что у нас остается в сухом остатке?

Умная девушка из простой семьи, желательно, без высшего образования, не слишком богатая, но и без проблем и долгов, да, и семью хорошо бы поменьше, чтобы не обременяли Кармело своей глупостью... чтобы слушалась его, умела себя вести, одеваться, воспитывать детей, не ляпала глупостей...

Говорите, такое чудо не найти? Это вам не найти! А Кармело в свою удачу твердо верил. Вот он искал — и он нашел!

Эллора подходила по всем параметрам. Даже семья... ладно уж! Одну тещу он потерпит, тем более, что Лидия была чрезвычайно мила и интеллигентна.

Эллора тоже работала в порту, переписчицей, была достаточно миленькой, чтобы Кармело мог обратить на нее свое внимание, но недостаточно красивой, чтобы начать ее ревновать.

Умна?

Да, но о вольнодумстве и речи не идет. Дом, дети, семья...тут все будет в порядке. Так что Кармело начал ухаживания и не прогадал. Он водил Эллору по столице, показывал ей достопримечательности... в кафе, правда, не водил. Зарплата не позволяла, да и не знал он еще... вот решит он искать себе кого-то другого — и что? А на Эллору тратиться будет?

И вообще, она уже получила свой главный приз.

Кармело!

Зачем ей нужно что-то еще?

Одеваться умеет, глупостей не ляпает... пожалуй, Кармело к зиме сделает ей предложение. Вот, на святочные гуляния как раз и сделает. Женщины такое любят, а мужчины... а эта романтика обходится им практически бесплатно. Всю обстановку за них создадут городские власти.

И горки, и санки, и венки омелы... да много чего.

Согласится Эллора, там можно будет и дальше думать. Весной пожениться, съездить на недельку куда-нибудь, где не слишком дорого. Кармело комнату снимает, но у матери Эллоры свой дом на побережье. Вот, его можно продать, добавить денег и купить что-нибудь в городе. Поближе к работе, к примеру. А там и дети пойдут, и мать сможет помогать Эллоре... все при деле. А уж на семью-то Кармело заработает.

Может, и без особой роскоши, ну так всему свое время! Вот, лет через десять — двадцать...

И мужчина принялся расписывать девушке, какое у него блистательное будущее.

Эллора слушала, кивала, поддакивала.

И никто, никто не видел, как крепко она вцепилась зубами в леденец. Так она точно промолчит. А если рот откроет...

Хорошо, что леденец сладкий, а то аж скулы сводит от занудства. Но у девушки были свои причины встречаться с Кармело Луна Эскобаром.

Да, дорогой. И это дерево очень красивое. Безусловно, ты прав...

А Кармело в этом и так не сомневался.

* * *

Хавьер за работу взялся сразу.

Хоть и не любили Карраско, хоть и сами Карраско относились к людям не слишком хорошо, но свое дело некромант знал. И на отлично.

Первым делом снял аурные следы со шкафчика, подумал, покачал головой.

— Только ваши, тан Кампос.

— Ну... да. А что?

— И только сегодняшние. Кто бы к нему не прикасался, свой след он стер.

— Та-ак, — не понравилось это мэру. Зачем стирают отпечатки пальцев, он знал. Надо полагать, аурный след тоже стирают не только ради чистоты эфира?

Хавьер тут же принялся проверять остальное. И не слишком удивился, когда попавшие под заклинание чашки засветились неприятным зеленоватым светом.

— Замечательно. Проклятье налицо.

— Проклятье?

— Не сильное, — пригляделся Хавьер. — Так... что тут у нас? — руками он чашку предусмотрительно не брал. Не хотелось следы стереть. — У нас тут 'взгляд из бездны', но слабенький, не выше второго...

— А для всех? — рыкнул градоправитель.

Серхио и Амадо переглянулись. Они-то отлично знали, о чем речь идет, и Вальдес взял на себя разъяснения.

— Тан Кампос, 'взгляд из бездны' проклятие, которое можно регулировать. Если максимально вложенная в него сила заставит человека достаточно мучительно умереть... и спасти не успеют, это больно, но очень быстро, то минимальный уровень, который обнаружил Хавьер, заставит вас просто поболеть. Может, дней десять. Тошнота, головокружение, кошмары, обмороки... обязанности свои вы выполнять не сможете. Наверное.

— Смогу, — огрызнулся градоправитель.

— Упав в обморок прямо перед королем? Через десять дней все бы развеялось.

— Или нет? — Амадо настороженно приглядывался к чему-то. Кофе? Сахар? — Карраско, кинь определение на яды. Сможешь?

Хавьер недобро сверкнул на следователя глазами, но послушался. Некроманты и такое могут, яд ведь причина смерти, считай, их поле.

Сахарница тоже засветилась зеленоватым.

— И что там хорошего?

— Водоросль.

— Че-го?

— То-го, — передразнил Риалона некромант. — Есть такая, если рыба или моллюск ее сожрет, станет... нехорошим для человека.

— А человек?

— Не умрет. Но заболеет.*

*— такие водоросли действительно есть. К примеру, Alexandrium catenella. Есть и другие, но перечислять долго, прим. авт.

— Для верности?

— Да, наверное, — прикинул Хавьер. — Проклятие активизируется, когда человек пьет из этой чашки... этих чашек. Плюс водоросли... ты их как почуял?

Амадо пожал плечами.

— Мне показалось, что оттенок у сахара не такой. Но я думал — показалось.

— Хорошее у тебя зрение, — проворчал Вальдес.

Амадо пожал плечами.

— Не жалуюсь.

После того, как он побывал в плену, тогда, на грани жизни и смерти, что-то в нем все же поменялось. Чувствительность, что ли, появилась обостренная? Сам иногда не мог ответить. Но к примеру, когда Альба на ужине у знакомых отравилась рыбой, Амадо и сам ее не ел, и Альбу отговаривал. Вот не нравилась она ему. Хотя рыбу-меч не каждый день попробуешь, и даже не каждый год.

И с другими продуктами так иногда получалось.

Вот и сейчас он смотрел на кристаллики сахара, и знал, что ему этого НЕ ХОЧЕТСЯ! Совершенно.

Никак.

Только если привяжут и силком накормят.

Тан Кампос уселся за стол и обхватил голову руками.

— И что мы имеем? Кого-то, кто прошел в мой кабинет, наложил заклинание на чашки...

— Нет, — отрезал Хавьер.

— Нет?

— Мэрия обвешана талисманами и сигналками. Применение здесь некромантии заставит насторожиться всех храмовников в радиусе мили. Так что чашки взяли, вынесли, заменив на другие, подсыпали вам яд и ушли. И были они здесь минимум два раза.

— Почему?

— Потому что, тан Кампос, ваши чашки сначала надо было увидеть и подобрать такие же.

— Мои — уникальны. Я их лично заказывал у Габриэля Маркоса Гомеса.

— Адрес, пожалуйста. — Амадо уже приготовил блокнот. — А еще — кто убирает в кабинете, у кого есть ключи, кто был у вас в последние несколько дней...

— Издеваешься?

— Тан Кампос, убить вас не хотели. А вот вывести из строя — с гарантией.

— Хотя и странно, но согласен, — кивнул Хавьер.

— Странно?

— Наложили бы 'взгляд' третьего уровня... и яда не надо. С гарантией бы свалился.

— Карраско, третий уровень почуять легче. Сам подумай, те же сигналки.

Хавьер сверкнул глазами на Амадо, но промолчал. Зато не удержался Серхио.

— А яд?

— То же самое. Лечить бы стали, мигом бы обнаружили. А вот эту дрянь... это и рыбки можно неудачно покушать. Стечение обстоятельств — вот и все. Но дней десять, а то и больше вы, тан Кампос, были бы недееспособны.

— Осталось понять, кому и зачем это нужно, — вздохнул мэр. — Я так, навскидку вижу два варианта. Либо кто-то хочет занять мое место... я попадаю в больницу, а кто-то перехватывает вожжи и как следует прогибается перед королем. А потом и на мое место лезет.

— Хороший вариант, я тоже о нем подумал, — согласился Амадо. А второй?

— Хуже. Должно случиться что-то такое, чему я бы помешал, а кто-то другой не станет. А спишут потом на меня.

— Могут даже не списывать, — отмахнулся Амадо. — Но да, согласен. Или в плюс, или в минус. Или кто-то хочет вас подсидеть, или кто-то хочет крупно напакостить. Осталось выяснить, что именно...

Хавьер кашлянул.

— Да? — повернулся к нему Амадо.

— Знаю, — некромант впервые выглядел смущенным. — Понимаю, что глупости. Но... вот у меня полное ощущение, что проклятие на ту женщину в больнице — и на эти чашки накладывал один и тот же человек. Некромант. И тоже... мне кажется, что через артефакт. Доказательств у меня нет, кроме чутья, но вот ощущение — такое.

Амадо с ним спорить и не подумал.

— Отец говорил, что Карраско отлично учат.

Правда, потом добавлял — хоть и сволочи. Но вторую часть высказывания Амадо просто опустил в интересах дела. Хавьер поднял брови.

— Он это признал?

— Он же учился у старого Карраско... чего удивительного? Друга надо уважать, а врага тем более.

Хавьер кивнул.

Ладно-ладно, он был в курсе той старой истории. Тетка Сарита рассказала. Когда узнала, что он смог устроиться в столицу, сама, лично, приехала к нему, и рассказала. И про мужа, и про его дела, и про Риалона. Работать-то Хавьеру предстояло под его началом.

Нельзя сказать, что это добавило молодому Карраско симпатии к Эрнесто. Больше всех мы не любим тех, перед кем провинились. Но...

Было ведь! И слов из песни не выкинешь.

— Оставим историю в стороне, — вмешался Вальдес. А нечего тут припоминать друг другу... работать надо! — Вы мне сейчас хотите сказать, что Веласкесы и это — связаны?

Хавьер пожал плечами.

— Хочу. Говорю.

— Кто такие эти Веласкесы? — сдвинул брови тан Кампос.

Амадо замер.

Помотал головой, словно пьяная лошадь.

— Кто такие Веласкесы, кто такие...

Хавьер открыл, было, рот, но получил от Серхио 'добрый' взгляд — и закрыл рот обратно. Мэр тоже промолчал. Разницу между идиотизмом — и осенившей человека идеей... может, и безумной, но вполне рабочей, он понимал. Управленец же...

Амадо тряхнул головой.

— Тан Вальдес, тан Кампос, а правда? Кто такие Веласкесы?

— Купец...

— Да нет же... я пообщался с матерью Вирджинии Веласкес. Она странная... неправильная, если хотите. Кто она? Откуда? Кто отец Вирджинии?

Серхио хмыкнул.

— Слушай, а вопрос правильный. Я его как-то не задавал, не пришлось к делу. Но — и правда?