Танго с призраком - 4. Танго Нуэво

Феола все равно разозлилась.

А вот Лоуренсио улыбался, и ручки синьоре поцеловал, как ни в чем не бывало.

Алисия тоже мигом расслабилась, предательница. И защебетала про платье, которое она успела где-то увидеть, такое голубенькое, а вот тут кружево и вот здесь, и рукавчики в сборку, и...

Синьора внимательно слушала, отмечая себе что-то в записной книжечке. Феола предполагала, что так прибавляются нолики к счету.

Впрочем, ее тоже в покое не оставили.

— Ритана Ксарес, мое имя Тереса, я помощница синьоры Наранхо. Могу я вам чем-то помочь?

Феола вздохнула.

Если сейчас она разгонит эту девушку, синьора ее сожрет. Девушку, понятно, не Феолу. У них работа такая, продавать и продавать. И побольше, побольше. Не продала?

Какую-то зарплату, конечно, дадут, но девушки работают и за процент.

— Давайте посмотрим, что хорошего вы можете мне предложить.

— Вот каталоги...

Феола кивнула и посмотрела на сестру и брата. На Анхеля...

Эх, вот кого бы погладить. Утюгом! Горячим! Грррр, бесит, гад!

— Скажите, мы можем поговорить в другой комнате?

— Конечно, ритана, — согласилась помощница. Видимо, такое было предусмотрено и не раз. — К нашим услугам вторая примерочная.

— Благодарю, — кивнула Феола. И проследовала за девушкой в небольшую комнату.

Примерочная — не кабинка, вот еще не хватало.

Это комната, с диваном, со столиком, на котором стоит поднос с чашками и угощением, и можно попросить себе кофе, со стеллажом, на котором стоят модные журналы, с вешалками для тканей и образцов, с громадным зеркалом...

Феола критически осмотрела комнату.

— Неплохо. Сколько платьев я должна заказать, чтобы к тебе не придирались?

'Ты' вырвалось само собой. Ну какие тут выканья, девчонка же! Может, на год-другой старше самой Феолы. Вот, примерно ровесница Алисии.

— Эмммм, — заморгала девушка.

— Два? Три? Тебе ведь процент пойдет, верно?

— Ну... да.

— Вот и отлично. Давай договоримся. Я закажу несколько платьев, а остальные — в другом ателье. Не втридорога. И вкус у твоей хозяйки мне не нравится, говорю честно. Какие-то банты, оборочки, рюшечки...

— Вам не нравится, ритана? — тихо уточнила девушка.

— Такое может понравиться? Хотя Алисия будет в восторге. А я... — Феола листнула каталог платьев. — Вот это, это и это. Подойдет?

— Три платья — мало, ритана. Вам гардероб нужен. И белье, и туфли, и...

— И все по последней моде? Тереса, подумай сама. И можешь обращаться ко мне по имени. Просто Феола. Я же еще расту! Зачем выбрасывать дикие деньги на то, что через полгода мало будет?

Тереса задумалась. И решила рискнуть.

Поманила девушку к окну, где точно ничего не подслушаешь.

— Хотите — дам адрес, ритана.

— Феола.

— Х-хорошо. Хочешь?

— Что за адрес?

— моя знакомая. Она хорошая портниха, и сделает все так, чтобы платья были...подходящего фасона. Чтобы можно было легко их переделать?

Феола решительно кивнула.

Конечно, да!

Вот, к примеру! У нее небольшая и симпатичная грудь. Но есть подозрения, что через годик она еще подрастет. Феола пока находится в стадии роста и формирования, вот так получилось. А перешивать из-за этого все платье? Нет, не хочется.

Значит, нужно заложить больше ткани на лиф, вытачки сделать, что ли?

Шить Феола не любила и не умела. Так, примерно представляла себе портновские ухищрения, но это же — примерно! Обмануть ее будет несложно. Особенно такой,, как эта синьора Наранхо.

Что она — за счет таланта и обаяния пробилась, что ли?

Ни разу!

За милю видать — выжига и проныра! И в юности, небось, той стервой была! И этой тоже! А вот Тереса другая. Робкая даже... хотя...

Что-то в ней чувствуется, такое... Феола решила довериться своему чутью.

— Ты, часом, не родственница этой синьоре?

И получила в ответ такой взгляд, что можно было и не догадываться.

И не часом, и не днем. Родственница. Только бедная. Еще и не кровная. Дочь младшего брата мужа синьоры. Только отцу Тересы не повезло. Или — наоборот?

Такой супруги, как синьора Пилар Наранхо у него не было. Но ведь и рогов тоже не было, а по нынешним временам это уже неплохо! Состояния не сколотил, но и не промотал. А что до Тересы...

Нравилось девочке одевать кукол и играть с лоскутками. И платья она им шила в удовольствие, и соседок обшивала. Вот тетка и предложила поработать у нее в ателье. Мол, поучишься. А там, кто знает? И свое ателье откроешь, и свою клиентуру наберешь?

Было это около трех лет назад

Тереса девочкой оказалась весьма неглупой. И приглядевшись, поняла, что рога у дяди велики и развесисты.

Что тетка никогда ей не даст никакой свободы.

Что плодить себе конкурентов она не будет и под страхом смертной казни. А Тереса таким конкурентом быть сможет. Она умная и с хорошим вкусом. И руки у нее золотые.

Что ей оставалось делать?

Осторожно, прикидываясь серой мышкой, работать на тетку. И постараться не упустить свой шанс.

Может быть, вот он? Стоит, морщит нос с несколькими веснушками, навивает на палец прядку рыжих волос. Таких, медных.

Если девочка не повелась на обаяние тана Анхеля (между нами говоря, такая скотина, что подумать страшно), она неглупа. Ее брат с сестрой млеют, а вот сама Феола Ксарес — нет. Тереса была почти специалистом по взглядам исподтишка. Сколько раз свои прятала!

И тетка Феоле не понравилась.

А если так...

Любая лавина начинается с маленького первого камушка. Надо только его сдвинуть.

И Тереса решилась.

— Закажи здесь три платья. Вот это, это и это. Сейчас я подберу ткань и сама их пошью. Так, чтобы можно было перешить в любой момент.

— Хорошо. А остальное?

— А остальное... я сейчас скажу, что сама тобой займусь. И что ты вздорная и капризная стервочка. Изобразишь?

Феола только плечами пожала.

— Запросто.

Когда надо, она могла быть и еще похуже. И грызть предстояло не Тересу, которая ей нравилась, а синьору Наранхо. Которой так и надо.

— Из этой примерочной есть выход наружу. Сейчас мы быстренько выскочим и пройдем по нескольким лавкам. Оставим там твои мерки. Обувь, шляпки и прочее... я получу свой процент.

Феола кивнула.

— И благодарность от меня, — деньги у нее были. И от родителей. И не только. — Если все окажется мне по вкусу.

— Если нет — можешь не оплачивать, — решила рискнуть Тереса. — Но вот эти три платья тебе нравятся?

Феола еще раз посмотрела на картинки.

Первое платье. Классическая трапеция, которую можно носить и с пояском. Так пошито. Длинные рукава, вышивка по лифу, небольшой вырез. Цвет темно-зеленый. Такой, благородного мха.

Второе — в талию. Квадратный вырез, пышная юбка и из-под нее несколько нижних. На улицу так не носят, только на приемы. Цвет — морская волна. Роскошная парча, почти без отделки. Такое платье само по себе украшение. Но с волосами Феолы будет смотреться в самый раз. Белое кружево из-под подола, белое кружево на вырезе, белый бант пояса. Не девушка — хорошенькая кукла.

Третье — светло-голубое. Явно прогулочное. Не трапеция, то более широкое. А-силуэт. Но тут поиграли с рукавами, они все в разрезах, сделаны буфами. С манжетами, с воротником...

Самое приятное, что все три платья легко можно будет переделать, когда девушка подрастет.

— Да, вполне.

— Тогда начинай капризничать, да погромче. А я пока принесу ткани для согласования. Я точно знаю, что нужно. И с теткой поговорю.

Феола набрала воздуха в грудь. О, когда надо...

Пронзительный голос буквально просверливал пространство и стены, ввинчиваясь в уши окружающих.

— Это надо носить!? Что это вообще за фасон?! На нашем острове так постесняются одеть даже пугало! Оно ни в чем не виновато! Да если это платье на палку намотать и в море опустить — на милю вокруг вся рыба всплывет! Сдохнет от ужаса!

Тереса ухмыльнулась, и выскользнула из примерочной.

* * *

К тетке подошла примерная-примерная тень, а не девушка.

— Тетя, вы слышите?

Пилар Наранхо поморщилась.

Да, НЕ слышать было сложно. Феола возмущалась так, что не спасали и стены.

— Что она?

— Пока согласилась на три платья. Но дорогих.

Тетка поморщилась. Алисия уже на два десятка согласилась. Но хоть так...

— Сможешь справиться с этим чудовищем?

— Попробую, тетя.

— Попробуй. Если она заткнется, я тебе завтра выходной дам.

— Хорошо, тетушка. Я постараюсь... она так всю клиентуру распугает.

Пилар вздохнула.

Чутье на людей у нее было. Феола была далеко не уникальна, в торговле без чутья не поработаешь, свои же и сожрут. И Пилар отчетливо понимала, что Лоуренсио — ведомый, что Анхель — сволочь, Алисия — восторженная дурешка из провинции. А вот Феола...

Может, она и дура. Но еще и стерва. И любого сожрет.

Связаться с ней можно, и укротить можно.... Попробовать так точно, но если сейчас поднимется скандал, Алисия тоже уйдет. И выгодный заказ помашет синьоре хвостиком. Это плохо.

Сестру будут защищать. И первый, и вторая. Тут и Анхель не поможет, как бы ни вилял задней частью.

— Заткни ее. А с меня причитается.

— Выходной завра, тетушка.

— Да, Тереса.

Девушка поклонилась, взяла каталог тканей и кружева — и покинула тетушку. А зайдя во вторую примерочную, быстро открыла нужные странички и показала Феоле ткани.

— Пойдет?

— Да.

— Тогда, — Тереса задвинула засов изнутри — и подошла к стене. Откинула ширму, отодвинула зеркало, открыла дверь. — Идем. У нас мало времени.

Феола тряхнула рыжим хвостом.

— Идем.

* * *

Мерседес Вирджиния сначала растерялась.

Нет, в ювелирных магазинах она бывала, с мамой или отцом. И украшения выбирала, и сама рисовала неплохо. Но тут же дело не в украшениях?

Не просто же так?

Удастся ли у бабушки договориться с ювелиром?

Впрочем, Идана Мерседес как раз ни в чем не сомневалась, величественно кивнув продавцу.

— Синьор Агирре у себя?

— Да, синьора.

— Пригласите, пожалуйста. Скажите, что пришла синьора Веласкес.

Продавец склонил голову и скрылся в задних комнатах магазина. Идана подмигнула внучке.

— Гильермо Хосе Агирре — мой давний друг. Хороший знакомый.

— Идана! — синьор не заставил себя ждать. — Ты, как всегда, очаровательна! Но ты не говорила, что у тебя такая чудесная дочь...

— Старый льстец, — отмахнулась бабушка. — Ты отлично знаешь, что это моя внучка. Гильермо, ты уделишь мне несколько минут?

— Да, конечно.

— Идем, Мерседес.

Внучка послушно проследовала за бабушкой в кабинет ювелира. Впрочем, от ювелирного дела там была только замысловатая скульптура на столе. Словно свитая из золотых нитей с вкраплением самоцветов. А что она изображает?

— Баловался по молодости, — сознался Гильермо. — Чего только руки не творили... птицы, рыбы, звери с человеческими лицами. Вот и это из той же коллекции.

Осьминог.

С человеческим лицом. И волосы, и щупальца — все перепутано, сверкают сапфировые глаза, кривятся в улыбке рубиновые губы...

Мерседес покачала головой.

— Не знаю...

— Мне кажется, это не твоя рука? — удивилась синьора Идана.

— Это — не моя. Друг подарил.

— Понятно... Гильермо, я к тебе с большой просьбой. Посмотри, пожалуйста, рисунки моей внучки?

— Да я как-то...

— Мерседес?

Девушка робко положила на стол папку, в которую отобрала два десятка лучших рисунков украшений.

Взял ее ювелир с большим сомнением.

Потом открыл, взял из папки первый лист, второй, третий...

Разложил на столе, задумался, глубоко ушел в себя... Идана жестом показала внучке помолчать. Так прошло минут десять.

Потом мастер разморозился.

— Что сказать? Идана, вот это и это я бы с удовольствием сделал хоть завтра. И влет уйдет. Вот это сложнее. Вот эти два вообще вряд ли возможно сделать, слишком тонкая нужна работа. Это рисунки твоей внучки?

— Да, Гильермо.

— И чего же вы хотите, синьорита Веласкес?

Мерседес вздохнула, подавилась слюной, закашлялась. И уже бабушка разъяснила.

— Гильермо, если ничего не получится, Мерседес может просто рисовать для тебя украшения. Но если получится? Ты не мог бы поучить ее ювелирному делу?

— Девушку? — удивился Гильермо.

— И что? Рука у внучки точная, вкус есть, эскизы тебе понравились. Разве мало бездарей-мужчин? Может, Мерседес и при деле окажется?

Ювелир пожал плечами. Задумался.

— Ну... не знаю.

— Она будет приходить раз в два дня, к примеру? Во сколько лучше?

— Я предпочитаю работать с утра пораньше. Часов в восемь — подойдет.

— Куда именно?

— Мастерская у меня здесь же. На втором этаже. Там освещение лучше, и камни играют...

Идана кивнула.

— Хорошо. Скажем, с восьми утра... и до двенадцати дня?

— Маловато, — нахмурился мастер.

— Если внучка задержится или решит приходить чаще, я не стану возражать. Ей найдется, где пообедать?

— Скажу на кухне. Накормят. Я и продавцов кормлю... если синьорита не побрезгует?

— Не побрезгует, синьор, — уверила его прокашлявшаяся и абсолютно счастливая Мерседес. — И... спасибо вам!

Ювелир погрозил ей пальцем.

— Не за что. Завтра начнем.

— Я приеду, — кивнула Мерседес Вирджиния. — Обещаю... да, бабушка?

— Да. Мерседес, ты не могла бы немножечко побыть в торговом зале... минут пятнадцать? Нам с мастером надо посекретничать.

Мерседес послушно кивнула, и отправилась вниз, разглядывать витрины. Рядом с украшениями она могла бродить часами, сутками...

Могла бы.

Но через десять минут выпитый перед выездом кофе отчаянно запросился наружу. Мерседес задумалась.

Вламываться в кабинет к ювелиру? Как-то это неправильно... но спрашивать у продавца, где здесь дамская комната?

Девушка от одной мысли покраснела. Была бы другая девушка, а то трое парней... нет, это решительно невозможно.

А как тогда?

Хотя... здесь же рядом есть шляпный магазин. И мама там заказывала шляпку.

Можно зайти, спросить, готов ли заказ, забрать его, оплатить — благо, деньги есть, или попросить прислать домой, а заодно и руки помыть. К примеру.

А если бабушка будет волноваться, сказать, что...

— Синьор, скажите бабушке, я на две минуты в шляпный магазин — и обратно, — попросила продавца Мерседес. — Я сейчас вернусь, но мало ли, она выйдет от синьора Агирре чуточку пораньше?

Продавец вежливо кивнул.

— Хорошо, синьорита. Я передам.

Мерседес кивнула — и вышла за дверь ювелирного салона. Так... сейчас пройти по улице, до второго поворота, срезать угол между домами — и вот она почти на месте.

Когда в переулке кто-то схватил ее и потащил, зажимая рот, она даже испугаться не успела. Не то, что закричать.

* * *

— Пенья, я тебя уважаю. Но тащить в мой дом — ЭТО?

Сказано было с такими интонациями, словно синьор Пенья притащил в дом к художнику дикого скунса. И тот уже успел переметить все стены. Взгляд, который достался Амадо, был еще выразительнее.

Кажется, скунс был еще и слегка дохлым. А может, это был гибрид с гиеной или гадюкой.