Ох, и любит же он поучать, мёдом не корми. Ну что за зануда. Может потому Клэр и сбежал, оставив меня старику на растерзание? Ну ничего, я тоже умею голову морочить.
— Вы ошибаетесь, элгар Альронд, некоторое представление у меня есть. Вы ведь не будете отрицать, что суд нирта Омморского был несколько предвзят.
— Не буду, — хмыкнул старик.
— Значит, у меня не было иного выбора, как требовать королевского суда, — заключила я.
Лаэр внимательно на меня посмотрел.
— Вот только мне хотелось бы узнать о нём побольше. Отец Фергюс, который мне о нём рассказывал,.. честно говоря, священник только упомянул о нём пару раз, но к чему эти уточнения... вне всякого сомнения, человек сведущий, но я сомневаюсь, что в судебном производстве он разбирается также хорошо, как вы. К тому же могли появиться новые законы или королевские указы, о которых он мог и не знать.
— Хм-м, тогда слушайте...
После этого всю оставшуюся дорогу я получала начальное образование по юриспруденции Левора и окрестностей. При этом мы слегка затронули судопроизводство в империи. Лаэр тут же помрачнел, и я не стала уточнять, что ему больше было не по вкусу централизация и порядок, которые царят в этом вопросе у соседей, или те хаос и анархия, что у нас в Леворе. Короче говоря — полнейший произвол местных феодалов. Кто сильней, тот и прав. Хуже, чем в России в лихих девяностых. Ей-богу!
Вообще-то старику нравилось рассказывать, не важно, касалось ли это судебного дела, истории или географии. Наверное, из него вышел бы хороший преподаватель какой-нибудь академии. А как в королевстве с этим делом? А никак. У-у-у, как же тут всё запущено. Только чему удивляться? Потребность в разного рода специалистах рождает общий технический и экономический уровень. Это и школьнику понятно.
А тут даже военных училищ нет. Всякие премудрости воинского ремесла переходят от отца к сыну. Скакать на лошади, держать меч и копьё, учат с детства. Вот стрельба из лука и арбалета у благородного сословия не в чести. На Руси, помнится, первые учебные заведения по воинскому делу появились при Петре Первом. По-моему навигацкая школа и артиллерийская, или пушкарская. А, может, я чего путаю? Но, как бы то ни было, Левору это пока не грозит: своего флота нет, хотя береговая линия вытянута на тыщи километров, артиллерии — тем более.
Сперва я хотела расспросить про воинское обучение поподробнее, но потом передумала. И так старик начал на меня коситься, как Мюллер на Штирлица. Ещё примет за иностранную шпионку. Ну в самом деле, зачем десятилетней девочке знать военные тайны Левора. Любой подумает, что тут что-то нечисто. Тем более, что было множество других вопросов, гораздо более важных.
— Элгар Альронд, как по вашему мнению, нирт Омморский лгал, когда извинялся?
— Поясните.
Я пустилась в объяснения. Наверно они были очень путанными, но сводились вот к чему. Врал ли Моорон-Брэц, когда сказал, что не знает, кто я такая? Лаэр ответил отрицательно. Действительно, а смысл? Зачем наносить оскорбление. Ну я-то ладно — ребёнок незнатного дворянина. А вот матери? Он что, с головой не дружит? Обозвать потаскушкой дочь лаэра Вечнозелёного леса. Это ж в каком запале нужно быть, чтобы так крышу сорвало.
Но есть ведь и другой вариант. По какой-то причине дознаватели не поставили в известность своего начальника о моём происхождении. Но почему? Заговор, интриги? Я поделилась своими сомнениями с мессиром Альрондом. Тот лишь усмехнулся.
— Вы, нэда, считаете себя настолько значимой фигурой, что против вас устроили целый заговор?
— Почему против меня, против нирта Омморского.
Старик аж весь передёрнулся, мгновенно изменившись в лице.
— Поясните, — потребовал он охрипшим от волнения голосом.
Ну я и поведала, что об этом всём думаю. Незатейливая комбинация. Нирту в промежутке между очередными возлияниями на проводах лаэра Восточного хребта показывают банду оборванцев — разбойников и дезертиров. Он, особо не вникая в детали, их чохом осуждает. Потом выясняется, что это невинно осуждённые герои обороны форпоста У-Серебряной-реки вместе с дочерью его коменданта, которая заодно и внучка властителя Вечнозелёного леса.
Вопрос на засыпку: долго ли после этого на своёй должности останется Моорон-Брэц? Ответ — недолго. Не обязательно его осудят. Но то, что после этого ответственных государственных должностей ему не видать, как своих собственных ушей, — это точно. А в каких он отношениях сейчас с моим дедом? Я спросила.
— Нормальных, — буркнул элгар Альронд.
— Разберёмся, — добавил он немного погодя, углубившись в какие-то свои мысли.
До самого постоялого двора, я не стала его больше тревожить. Там мы поужинали и переночевали.
Весь следующий день лаэр был чернее тучи. Сидел как бука, погруженный в невесёлые раздумья. Я попробовала его расшевелить. Старик что-то пробурчал невпопад. Эк как его проняло. Видать, я затронула какую-то слишком больную тему или неожиданно наткнулась на что-то по-настоящему важное. Ох уж мне эти придворные интриги — раз свяжешься, потом вовек не развяжешься. Эх, чуяло моё сердце, что ничем хорошим это не кончится.
Ранним вечером (солнце ещё не село) мы добрались до замка туэра Нового моста. Наверно читателя коробит от этих незатейливых названий. Но что я могу поделать, если они такие? Разве будет лучше, если я буду называть нашего гостеприимного хозяина на местный манер Брейльльен, а себя нэда Иртхим? Сомневаюсь.
Вот не коробит же никого, например, Белозёрск или Магнитогорск. Или, там, Запорожье и Учкудук — три колодца в ближнем зарубежье.
Да и в других странах сотни таких названий. Несилён я в языках. Знаю, что в Польше есть Зелёна Гура. Даже песня была раньше такая "Зелёна Гура — Зелёная Гора".
Глава 3.
В общем, мы всей кавалькадой въехали в замок. Не думаете же вы, что мы с лаэром путешествовали вдвоём без сопровождения. Десяток всадников, столько же слуг на трёх возках, три фургона. Ещё в двух колымагах за нами увязались какие-то чиновники и горожане из Оммора. Хозяйничали ли на дорогах разбойничьи шайки? Не знаю. Но, видимо, так было надёжнее. И, главное — на халяву. Вряд ли за охрану милорд взял с них плату, а нанимать её самим этим путешественникам-прилипалам влетело бы в копеечку.
Но это так, к слову. Пока слуги сновали туда-сюда, таская и перекладывая вещи, а лаэр с хозяином куда-то удалились, мне тоже не дали сидеть без дела. Приставленная ко мне молодая служанка Лера (на самом деле Лериэнн) погнала меня сначала мыться, потом ужинать, а там и в кровать. О-о, а чего так рано, ещё солнце не село. Ну ладно, телевизора тут нет, интернета тоже, даже радио нельзя послушать.
Вообще-то, не знаю, как другие, а я в этой глуши стал чувствовать какой-то информационный голод. Нет, вот дома как было: включишь телевизор, и с экрана тебя начинают грузить по полной всякой хренью. Выскакивает какая-нибудь Трындычиха, вроде Малахова, и выдаёт пулемётную очередь слов про какой-нибудь скандал с премьером Италии, вывалив на голову несчастным телезрителям море имён, дат и цифр, которые им на фиг не нужны. Или следующий сюжет — хулиганы бьют витрины. Опять — тр-р-р-р — набор слов. Меня настойчиво хотят уверить, что эти разбитые стёкла как-то связаны с международной политикой и борьбой с произволом монополий. Или вот, не успел отец народа глубокомысленно заявить, что врагов надо мочить в сортире, как какие-то комсомольцы-добровольцы уже выволокли белоснежный унитаз чуть ли не Красную площадь и топят в нём наперегонки книжки каких-то писателей, фамилий которых я отродясь не слышал, ни до, ни после этого мероприятия. Ну в самом деле, нельзя же понимать слова вождя и учителя так буквально.
Так вот, отсутствие информации стало угнетать ещё больше, чем прежде её изобилие. Или это разновидность наркомании такая.
Как там Вилли Токарев пел: "не могу я без газеты, как ребенок без конфеты, как обжора без котлет, как военный без ракет".
Да, сначала так всё завертелось, что мне было совсем не до этого. А потом без новостей стало как-то дискомфортно. Ведь раньше, нет-нет, да и слушал эту дребедень. Надо ж знать, что в мире деется. А то будет, как писал Гудериан в своих мемуарах.
Катит генерал на танке через глухую деревеньку, навстречу бабка.
— Вы хто такие будете?
— Немцы мы, старая, немцы.
Старуха всплеснула руками.
— Это ж сколько наш царь-батюшка с вами воюит. Я ж ишшо молодая была, когда война эта только начиналась.
С этими мыслями я и заснула.
Подняли меня ни свет, ни заря, умываться, чесаться, то есть причёсываться. Нет, как я стала понимать и завидовать женщинам, что носят короткие волосы. Ну и что, что мужчинам нравится, когда они длинные? Вот пусть сами такие отрастят и помучаются. А до плеч тоже считаются длинными? Ну, тогда ещё терпимо. У меня-то они вообще до пояса, или даже ниже — до... В общем — ниже. И теперь на них накинулась Лера. На мой взгляд — слишком рьяно. Так что мне ничего не оставалось, как вцепиться в табурет, на котором я сидела, мёртвой хваткой, закусить губу и мужественно... или женственно, не знаю, как правильно... терпеть эту пытку, по недоразумению именуемую расчёсыванием волос.
Потом меня нарядили в платье. Если зелёное было парадным, коричневое походным, то это тёмно-голубое...
Давай его лучше называть светло-синим, а то навевает какие-то неприятные ассоциации.
Ладно, как скажешь, пусть будет синее. Назовём его парадно-выходным.
После завтрака меня позвали в кабинет туэра Веаля. Это хозяина замка так зовут — Веаль Самдар Табаир, туэр Нового моста. Невысокий крепкий дядька, темноволосый, с проседью на висках, со щёточкой аккуратных усов. Нельзя сказать, что амбал, но и явно не хилый. И чё это он меня всё время взглядом сверлит? Местный чекист что ли?
Лаэр уже был здесь, величественно восседая в кресле. Неужели всю ночь тут торчал?
— Нэда Олиенн, как и когда вы догадались о заговоре? — сурово спросил меня властитель Восточного хребта после взаимных приветствий.
— Не понимаю вас, элгар Альронд, — удивлённо воззрилась я на него.
— Но разве не вы мне о нём сказали? — непонимающе уставился на меня старик.
А вот теперь вспомним сюжет из фильма "Адмирал Ушаков". Как там доброхоты посоветовали будущему адмиралу: ты, мол, скажи светлейшему, что это он сам всё придумал, он твои начинания мигом одобрит. Только уловка не помогла, князь Потёмкин сразу раскусил эту хитрость. Только Ушак-паша уже тогда был в высоких чинах не то капитан, не то командор. А я-то — десятилетняя девчушка. "В голове ни бум-бум, малолетка, дура-дурой." Вот и будем усиленно играть эту рольку. Согласится дедуля, что он тупее меня? Вряд ли. Впрочем, сейчас увидим.
— Что вы?! — мои голубые глаза распахнулись во всю ширь, — Это вы, элгар Альронд, уверили, что заговор никак не может быть направлен против меня.
Я испуганно уставилась на взрослых. Надеюсь, достаточно испуганно. В воздухе повисла гнетущая тишина.
— А с чего вы взяли, что он против нирта Омморского? — пришёл на помощь лаэру туэр Нового моста.
— А против кого?
Взрослые переглянулись. И что они могли мне на это сказать? Как выяснилось, очень даже много. Мессир Веаль впился в меня, как вампир. Чудом не высосал всю кровь до последней капли. Дознавателем что ли работал? Как выяснилось много позже, да, было дело.
Из ящиков стола вытащили ворох бумаг с моими показаниями, начали уточнять: что, да как. Тыкали, как котёнка носом в эту писанину. Я отбрёхивалась, как могла.
— Право слово, элгар Альронд, откуда мне знать, почему тут так написано, вы же сами говорили о происках заговорщиков.
Мне сунули очередной лист бумаги.
— Если б можно было ещё разобрать эту клинопись.
Очевидно, я сдуру брякнула это в слух. На меня тут же насел туэр Нового моста.
— Ну вот дикие племена ведь пишут чего-то на скалах, — принялась я выворачиваться. Ну не на халдеев же мне ссылаться?
— А почему клинопись?
— Ну они же свои загогулины клином вырубают или нет? Как раз, наверное, такие закорючки и получаются.
От кого узнала? Да всё у того же отца Фергюса. Ох, и появится к нему у этих зубров контрразведки море вопросов, когда они его встретят.
Так и пытали меня, без передыху, эти злодеи до самого обеда. Хорошо, что не калёным железом. Как же всё это начинает утомлять.
После трапезы я сбежала во двор. Надо будет кому — сами найдут. Там я повстречала детей туэра — сына Табаира и дочь Илоинн. С ними была ещё девочка Нарикаль — нэдина, дочь героя Чёрной горы. Обе девицы посчитали, что этой инфы будет вполне достаточно. Может, её отец тут известен, как виконт де Баярд. Наверняка многие читатели про него слышали, а уж его прозвище "рыцарь без страха и упрёка", точно должны знать. А вот что за подвиг он совершил, я вот, например, не помню. Что-то, вроде, оборонял... неужто тот самый форт Баярд? Но это же — скала посреди моря, кому он мог понадобиться?
Ломать голову над подвигами таинственного героя я не стала, спрашивать — тем более, кому хочется прослыть невеждой. Девчонки вопросами меня тоже особо не донимали. Кто я им — нэда фиг знает кто, незнамо откуда? Но в общении с ними было легко и просто. Мы сразу перешли на ты, я для них стала Олой, они для меня — Илой и Нарой.
Мне показали все местные достопримечательности. Первым в списке стало стойло наргов, их было десятка три разного окраса и пород. Животные были ухожены, но вот духами Шанель в помещении явно никто не брызгал. Я невольно поморщилась, заслужив неодобрительные взгляды. Ну как же, такое неуважение к благородным животным.
Дальше мы отправились в комнату девочек. Они похвалились своими куклами: мягкими с керамическими лицами, которые туэр Веаль привёз им из империи. Даже подумать страшно, сколько такие могли стоить. Платья пошиты из дорогой ткани, вместо драгоценных камней — разноцветное гранёное стекло. Даже волосы, наверное, настоящие. Темноволосой Иле досталась голубоглазая блондинка. А похожей на эту куклу Наре — кареглазая брюнетка, точь-в-точь, как её подружка. Может, папуля решил подстраховаться: как одна из девочек оторвёт своей игрушке голову, так в их отношения нужно срочно вмешиваться. Но, скорее всего, это только мои домыслы?
М-да, бедная Ола на моём месте обзавидовалась бы. А я? Я действительно любовалась — настоящее произведение искусства. Вот только плащики подкачали. Сами шили, догадаться было несложно.
— По-моему, капюшоны маловаты, — глубокомысленно изрекла я.
Девчонки вздохнули, и согласно закивали, да промашка вышла, не рассчитали. Я пожалела кукол: что ж у них несчастных всего по одному парадному платью, а где домашнее, где дорожное, вот у меня их целых три, похвасталась я и была тут же посрамлена. Оказывается, нашему голубоглазому ангелочку Наре неделю назад уже стукнуло двенадцать. Осталось чуть больше месяца, как она будет представлена на ежегодном осеннем гараде в королевском дворце. По этому случаю ей была заказана добрая дюжина платьев. Туэр Нового моста не поскупился на свою воспитанницу. Можно было только позавидовать.
