Поворачиваю за угол. Здесь через десяток шагов тупик. Странно, как-то. Ну кто так строит? И почему этот маленький аппендикс освещает факел на железном держателе, вделанном в кирпичную стену. Тут кирпич, а кругом стены из камня. И зачем этот новодел? Чего ради проход перегораживать? Сделать специальное тайное узилище? Что ж, вполне возможно.
Где мои новые знакомые? В другом конце коридора. Старик, прикрывая рукой светильник, к чему-то прислушивается. Мальчишка, вытянув шею, стоит рядом с ним. Смотрит на меня. Помахала ему рукой, мол, идите сюда. Он дёргает взрослого за рукав. Снова машу.
Ну слава Создателю, поняли, направились в мою сторону. Быстрее ногами надо перебирать. Показала рукой на стену. Не понимают. Забрала у старшего светильник. Подошла к стене. Если тут тайный ход, то должна быть дверь. А если она есть, то найдётся и щель, через которую будет течь воздух. Поднесла лампу. Глухо, как в танке. Неужели ошиблась? Нет, пламя слегка качнулось. Сначала в одну сторону, потом — в другую.
— А как открыть? — спросил меня смекнувший в чём дело дядька.
— Держи! — сунула светильник мальчишке и показала пальцем на держатель.
— И что? — мужчина взялся за него рукой.
Сжала кулак, потянув его на себя. Он повторил движение. Ноль эффекта. Я поводила из стороны в сторону. Мужчина попытался наклонить железяку влево. Та поддалась. Ш-ш-шф. Аккуратно вделанная в стену дверь повернулась вокруг своей оси. Дядя толкнул её дальше, освобождая проход. Хитрая конструкция ещё не развернулась, а я уже скакала вверх по лестнице.
— Стой, подожди! — послышалось сзади.
Придурок! Ты ещё "Караул!" заори!
Наверху такая же дверь, толкаю её и прыгаю следом. Что-то свистит справа и пролетает буквально в миллиметре от моего уха. Меч! Твою мать! Была бы нормального роста — получила бы эту сталь в грудь. Бросаюсь вперёд, тыкая кинжалом наугад. Стон. Какой-то человек валится на колени, заносит над головой меч. Отскакиваю назад, цепляюсь за ковёр, падаю, мой клинок летит куда-то в сторону. Поздно! Оружие вываливается из ослабевших рук. Мой несостоявшийся убийца рушится на пол.
С лестницы со светильником в руках появился старик. Хотя какой он на фиг старик, ему тогда сорок пять ещё не исполнилось. А с виду? Мне он показался на все шестьдесят, если не семьдесят. Понятное дело, что тюрьма — не санаторий, так вдобавок и не кормили там никого. Зачем еда мёртвым? Только переводить её понапрасну.
Слабый свет озарил комнату. В его отсветах сверкнул клинок тьмы. Я тут же схватила оружие, не раз спасшее мне жизнь. Надо выбираться из дома, но как?
Подскакиваю к окну, распахиваю ставни. Не поняла. Подвигаю стул и влезаю на него. Точно вон он королевский дворец. Его громаду ни с чем не спутать. Мы, буквально, рядом — десяток шагов по маленькой улочке и площадь перебежать.
Влезаю на подоконник и высовываюсь наружу. М-да, хоть и второй этаж, а высота порядочная. Без верёвки никак, но не по дому же её искать. Встаю на цыпочки и чиркаю кинжалом по шторам. Спрыгиваю, сую один край мальчишке в руки, на второй указываю мужчине. Тот меня понял. Быстро складываем и режем толстую ткань вдоль на три части. Покрывало тоньше — пополам его. Вяжем концы. Всё, верёвка готова. Привязываем её к массивной ножке кровати. Вообще-то странно: дом в самом престижном районе города, а обстановка в комнате почти спартанская.
Но какое мне до этого дело. Вылезаю в окно, цепляюсь руками и ногами за связанные тряпки, скольжу. Раз! Я уже внизу. Следующим лезет мальчишка.
— Не смотрите вниз, — напутствует его мужчина. Наставник что ли?
— Высоко, — мямлит тот.
— Как вам не стыдно, лаэрин, смотрите, девчонка ничего не боится. А вы?
Понукаемый таким образом парень, наконец, спускается. Мужчина быстро следует за ним. Тогда я и поняла, что он гораздо моложе, чем выглядит на первый взгляд.
Как только его ноги коснулись земли, я развернулась и рванула к королевскому дворцу. А чего стоять, кого ждать? Только на середине площади оглянулась, наставник с мальчиком спешили следом.
Не помню, рассказывала или нет, но королевская резиденция была окружена высоким каменным забором. Не крепостная стена, конечно, но до всяких ажурных решёток здесь ещё не додумались. Внушительные деревянные ворота были закрыты, но я подскочила к вырезанной в них калитке и забарабанила по ней, что есть мочи рукоятью кинжала.
— Кто и по какому делу, — послышался заспанный голос.
Махнула новому знакомому, тот понял, кивнул. Самой-то мне ни слова не вымолвить, без "переводчика" никак. Постучала ещё. Послышался какой-то невнятный гундёж, видно доблестный страж поминал нас недобрым словом. Открылось маленькое оконце, и суровый взгляд уставился на подошедшего.
— Ульвьер Аскалон Двэррб лаэрин Лазоревой долины с наставником.
Хмурый взор уставился на дрожащего от ночного холода юношу, потом на мужчину в помятой одежде.
— Утром приходите, не велено никого пускать, — послышался вердикт, и окошко захлопнулось перед нашим носом.
Такое зло взяло. Не пускать! Меня! Ну держитесь, козлиные рожи! Два взмаха кинжала и удар ногой в дверь. Калитка распахнулась настежь.
— Тревога! — заорал кто-то, — Нападение!
Стражник в воротах, по-моему тот, что нам отвечал, попытался ткнуть в меня вринном на длинной рукояти. Отмахнулась кинжалом. Бзын-нь! Больше половины лезвия лопатеуса, на которое меня хотели нанизать, отлетело в сторону.
— Адепты Хаоса! Клинок Тьмы! — во всю мощь своих лёгких взревел воин, мигом развернулся и с проворством, весьма неожиданным для его комплекции, рванул прочь. Как не старалась, не смогла его догнать. Только пятки сверкали.
Только потом до меня дошло, чего это стража так перенервничала. О том, как похожа я стала на умертвие, уже рассказывала. Добавлю к этому, что кровь, которую пыталась вытереть, только размазалась по лицу, превратив его в страшную ритуальную маску. А моя чёрная накидка. В темноте подвала, да ещё и с померкшим зрением, и не разобрала толком, что там изображено. Оказалось — круг из черепов, а отверстие для головы я ухитрилась прорезать прямо посередине. В общем, налетело на стражников что-то маленькое, лохматое, перемазанное кровью и с гирляндой на шее из черепов, которые в свете факелов буквально засверкали. Про "Коготь Тьмы" в моих руках уж и не говорю. Да кинься на охрану тогда целая свора собак Баскервилей, она б не вызвала такой паники.
В общем, стража кинулась наутёк, а я к дверям дворца. Почему-то любезно растворить их передо мной никто не удосужился. Пришлось действовать, как в воротах — кинжалом. Взмах клинка сверху вниз слева от замочной скважины, потом полукругом справа. Дёргаю ручку на себя. Бумс! Вываливается запор. Бегу дальше.
Крики, шум.
— Занять оборону! Факелы сюда! — орёт какой-то офицер, — Священники где! Когда надо — никого не сыщешь!
Ощетинившаяся вриннами и копьями охрана перегораживает путь на лестницу, которая ведёт на второй этаж. Набежали слуги с факелами, стало светло, как днём. Свет меня слепит. Отскочила вправо от входа, прикрываю глаза левой рукой. В правой по-прежнему кинжал, вокруг которого клубится и вьётся Тьма.
— Ваше Величество, не велите казнить за вторжение, — это наставник следует за мной, толкая впереди оробевшего отрока.
Мужчина делает несколько шагов вперёд и падает на колени, дёргая за рукав подопечного. Тот встаёт только на одно правое. Наверное, всё строго по этикету.
— Прошу простить, но у нас не было иного выхода. Стража не хотела пускать...
И мужик принялся довольно толково и неспешно излагать суть дела. Как его схватили вместе с лаэрином Лазоревой долины, как чуть не принесли в жертву, и если бы не я...
— Где адепты? — бросил сверху король.
Стоял он на втором этаже, запахнувшись в плащ. С мечом, но без сапог. Плохо мне было видно из-за столбиков перил. О-о, по-моему, даже без штанов. Точно, Его Величество выскочил в одних подштанниках. Да-а, такого мне точно не простят.
— Злодеи в двух шагах.
— Во внутреннем городе?
— Я покажу дорогу.
— Туэр Шобэр!
— Слушаюсь, Ваше Величество! Все за мной! — это он солдатам, — Веди! — это уже Ворхему.
Так звали наставника лаэрина, но с ним мы познакомились уже позже по пути к Западному рубежу. Чего ради меня туда понесло? Не будем пока забегать вперёд.
Сейчас я стояла посреди освещённой залы. Весь запал, подбадривавший меня со времени пробуждения куда-то иссяк.
— Вижу, что вы нашлись, нэда Олиенн, — произнёс король.
Нашлась? А разве я терялась? Мысли в голове ворочались тяжёлыми каменными глыбами.
— Вы не можете говорить? — в голосе монарха беспокойство, или мне показалось?
Тыкаю ладонью левой руки себе в шею. Дышать тяжело, голова кружится, падаю на колени. Бзынь-дын-динь. Тёмный клинок вываливается из руки и скачет по полу. Завалюсь на бок, потом на спину. Пытаюсь удержаться на локтях. Руки трясутся. Меня бьёт дрожь. Всё, силы иссякли. Последнее, что слышу:
— Что стоите?! Помогите девочке!
Глава 9.
— Ну что, милая, думаешь, убежала от нас? — улыбнулись, склонившись надо мной, Жоф и его хозяин, — Вот мы и встретились.
УЖАС! Дикий, непередаваемый, ни с чем не сравнимый!
— А-а-а! — едва не захлебнувшись от крика, вскакиваю на кровати в холодном поту.
Ошарашено осматриваюсь вокруг. Что со мной? Где я? И обессилено падаю обратно на подушки. Ну не могли эти гады отнести меня в кровать. Не такое у них извращённое чувство юмора, если оно у них вообще было. Это просто сон, страшный сон. Но какой кошмар! Меня что, эти сволочи теперь постоянно по ночам преследовать будут? Ночная рубашка вся мокрая, пытаюсь стянуть её через голову, путаюсь. Проклятье!
Кто-то вбегает в комнату. Наклоняю руки и смотрю через ворот, как в подзорную трубу. О, так это нэда Отерр! Значит, это королевский дворец. С ней влетели две служанки.
Кто кричал? Зачем кричал? Ах, плохой сон. Бедняжка. Мне посочувствовали, помогли снять рубашку, закутали в полотенце и понесли мыться. На мои вялые протесты, мол, сама дойду, был категоричный отказ. Королевский медикус мэтр Фрион сказал, что должен быть постельный режим, значит так и будет. Из кровати ни шагу. Любая попытка самостоятельно её покинуть, приравнивается к побегу, и будет безжалостно караться.
Ха! А я и не очень-то хотела. Мне и так неплохо. Живу во дворце, как принцесса. За постой денег не берут, надеюсь, поить и кормить тоже будут бесплатно.
Тогда лафа — мечта любого командировочного.
Нет, и какие глупости порой лезут в голову.
— Отнесёте нэду обратно и принесёте ей поесть, а мне надо ещё на церемонию прощания успеть. Жалко девочку. Приехала на свой первый гарад. Каково же её матери нэде Чёрной горы: потерять сначала мужа, а теперь ещё и единственную дочь, — нэда Отерр глубоко вздохнула, смахнув с глаза слезинку.
Э, не поняла про кого это она? Нэда Чёрной горы — что-то знакомое.
— Нара... Нарикаль, мертва? — слова не хотят срываться с моих губ.
— Вы её знали? Такая милая, хорошенькая девочка.
— Как. Она. Умерла? — каждый слог как тяжёлая каменная глыба.
— Её убили, — всплакнула нэда, выхватив белый кружевной платочек.
У остальных женщин глаза были тоже полны слёз, и тут меня прорвало. Я рыдала навзрыд и не могла остановиться. Может это ещё сказались и переживания прошлых дней, и суды, и подвалы, и вымотанные нервы. Наверное, всё вместе.
Очнулась я только в своей комнате, сидя на кровати. Передо мной застыли две служанки.
— Где моё платье? — требовательно спросила я.
— Но мэтр Фрион запретил вам ходить, — произнесла та, что пониже ростом, худее и смазливее.
— Как тебя зовут?
— Её зовут Лана, а меня Гэва, — воспользовавшись замешательством напарницы, произнесла вторая деваха, на вид настоящий гренадер в юбке. Не то, чтоб она была некрасива, но уж слишком внушительна.
— Хорошо, Лана и Гэва, при случае я расскажу королю, как вы не пустили меня проститься с подругой.
— Создатель, а мы-то тут при чём? — всплеснула руками милашка, — Это же приказ мэтра Фриона и нэды Отерр!
— Они не разрешили мне проститься с покойной?
— Нет, но вам же нельзя вставать с постели, — упирается Лана.
— Что вы хотите, нэда? — это уже Гэва.
— Для начала — одеться.
— Я обо всём расскажу нэде Отерр! — взвизгнула красотка и, взмахнув юбками, выскочила из комнаты.
Ну и пусть эта ябеда-карябеда бежит жаловаться.
— Опять мне попадёт, — закатив глаза, тяжело вздохнула "малышка".
— Может, и нет, — глубокомысленно заметила я и поделилась с Гэвой своими соображениями.
Заговор был составлен, осталось только его успешно воплотить в жизнь.
— Дальше сами идти сможете? — поинтересовалась служанка, опуская меня на пол.
— Конечно, — смело кивнула я, хотя уверена ни в чём не была и, как назло, пошатнулась.
— Ой, — вскрикнула Гэва.
— Да не трясись ты так, — одёрнула я её, а на душе кошки скребли. Не хватало ещё завалиться посреди толпы. То-то будет номер.
Вместе с девушкой, которая придерживала меня за левое предплечье, чтобы подхватить в любой момент, мы вырулили из-за угла на финишную прямую. Вот и дверь в зал. Как он назывался точно? По-моему — малый церемониальный. Впрочем, не важно.
Я кое-как доползла до дверей.
— Вы опоздали, церемония уже началась, — буркнул стоящий на страже гвардеец.
— Тогда позовите офицера.
— Вот он идёт.
— Вы пропустили начало церемонии, — как школьниц, отчитал нас тот же офицер, что дежурил ночью, когда я ворвалась во дворец.
— Вы ещё не сменились, туэр Шобэр? — удивилась я.
— Откуда вы меня знаете?
— Ночью вы тоже не хотели меня пускать.
— Ночью? Третьего дня? Так это были вы? Э-э-э, нэда Олиенн, — последовал лёгкий поклон. Мы с Гэвой склонились в ответ.
— Так вы нас пропустите, элгар Шобэр?
— Не уверен, что должен это делать.
— Мне вновь прорываться с боем?
— А получится?
— Хотите проверить? — и я попыталась напитать себя силой своей второй сущности.
Свет вновь померк, а серые жгуты неведомой энергии заскользили по рукам. У офицера и обоих солдат какие-то хитрые амулеты на шее тут же замигали красным.
— Э-э-э, нэда Олиенн, не стоит совершать опрометчивых поступков.
— Элгар Шобэр, разве это справедливо, что вы не даёте мне проститься с подругой?
— Но приказ,.. — офицер осёкся.
— И что же он гласит? — пришла я ему на помощь, — Мне нельзя участвовать в церемонии?
Туэр замялся.
— Элгар Шобэр, вы прекрасно знаете, что все, кто принимает решения, находятся за этой дверью. Так к чему бесполезные препирательства? Давайте войдём и спросим.
— Вы даёте слово, что немедленно покинете зал в случае возражений родственников?
— Слово нэды Серебряной реки!
Дверь открылась, и мы вошли. Церемония близилась к окончанию. Дворяне проходили мимо гроба, задерживаясь на мгновение, говоря какие-то слова, или молча прощаясь с покойной. Наверно первоначально народу в зале было во много раз больше. Сейчас же в очереди осталось человек двадцать. Мы подошли и пристроились в самом конце. Шобэр не стал нас провожать, оставшись у дверей.
