Что мне — пятнадцать лет. Перепихнуться на скорую руку не по мне. А женись я на Ирке, не факт, что она захочет ещё одного. У неё и так двое, это я гол, как сокол.
Тогда замутил бы с Лёлей. Она — девушка свободная.
Ну не вдохновляют меня её 90-60-90, где все три показателя — радиусы.
А многим девушки в теле очень даже нравятся.
Только не мне. Куда мне особа с таким водоизмещением, да и как я её прокормлю.
Себя же кормишь. Вон брюхо почти до колен отвисло и щёки из-за спины видны.
Это я с голоду опух.
Припух ты. А Ленка тебе чем не понравилась? Маленькая, стройненькая — вылитая дюймовочка.
Только нос — как у Буратино, и голос — визгливый, как пилорама. Йю-йю-йю-ю-ю.
Да тебе ничем не угодишь. Тогда из офисных кралей кого-нибудь подцепил.
Смеёшься что ли? Приезжали как-то оттуда две цацы одна по зиме, другая — в начале лета. Одна — на Форде, другая, кажется, — на Лексусе. Беленькая и чёрненькая. Ноги от ушей, "упакованы" как принцессы. Хороши Маши — да не наши.
Вот и не прыгал бы выше головы — хавал, что дают. Точнее — с теми, что дают. Ну ты понимаешь.
На фиг. Я, между прочим, свой х... не на помойке нашёл — куда не попадя совать.
Пить — так водку, воровать — так миллионы, еб... любить — так королеву.
А почему — нет.
Сейчас-то ты что на это скажешь?
А, может, я того...
Что — "того"?
Ещё стану королевой.
Ну и заявки у тебя.
Но вернёмся в тот проклятущий день — пятое июля две тысячи второго года.
Ровно в десять ноль ноль произошёл последний третий "бросок". К одиннадцати часам тело ветерана ВДВ засунули в релаксатор и откатили, поставив в ряд с остальной "клиентурой". В двенадцать домой "с концами" свалил выжатый, как лимон, Фёдорыч. Ещё через полчаса отчитываться перед начальством укатил Абрамыч. В час я сходил на обед. Есть в служебных помещениях нам было категорически запрещено. Для этого у нас была "столовка" — небольшая комната с холодильником, плиткой, микроволновкой и чайником, где каждый мог разогреть то, что приволок из дома. Я, например, обходился бутербродами с чаем. Но это так, к слову.
Наскоро перекусив и дав Ирине дополнительных десять минут форы, за что удостоился воздушного поцелуя, я остался доблестно нести службу в одиночестве. Нет, правил мы не нарушили, Ирунчик должна была вернуться, задержавшись с обеда на часок-другой, оставив в ящике стола соответствующую писульку. Остаток смены потом мы досидели бы вместе. Порядок — есть порядок.
А пока всё текло своим чередом. Все сотрудники благополучно "свинтили" с обеда домой, благо, что пятница — короткий день. Интегратор отключили. Свет тоже вырубили, оставив лишь дежурное освещение. В Конторе остались только я да тихонько лежащие на своих каталках "десантники". Тишина и покой.
Так продолжалась ещё часа два. Я как раз заканчивал очередную главу книжки, то ли фантастики, то ли фэнтези, купленной мной по случаю у коробейника в электричке, на которой я возвращался с выходных из Москвы. Краем глаза посматривая на пульт управления, я искренне дивился, как главный герой — ничем вроде не примечательный наш соотечественник, попав в иной мир, разворачивается тут во всю ширь. И булаты куёт, и новые магические школы создаёт, и технический прогресс двигает. А мимоходом сокрушает империи, громит вражеские полчища, приращивает собственные владения. В общем, особо не утруждаясь, гнёт в бараний рог местных аборигенов одной левой. Ну и мародёрит помаленьку: хапает золотишко, камушки драгоценные, артефакты, да и вообще — всё, что плохо лежит. Да, ещё красотки. Можно подумать все эти высокородные принцессы, прекрасные эльфийки и прочие красавицы только и ждали момента, чтобы броситься ему на шею. Вот он бедолага и "окучивает" их в поте лица "семь раз не вынимая".
Ну ты и пошляк.
А чё. Врать — так врать. Так о чём это я. А-а-а. Значит, книжка мне попалась из этого безразмерного сериала наверно третья или четвёртая. То есть герой уже успел достичь определённого положения в чужом мире, но вот до полного завоевания, этого пристанища недоумков, ему было ещё ой как далеко. Но он времени зря не терял. Как там в поговорке: всех денег не заработаешь, всей водки не выпьешь, всех баб не вые..., но стремиться надо.
Вот и здесь — то же самое. И чего только не хватало ГГ в нашей реальности, так это хорошего такого пинка, чтоб он свалился с дивана, на котором сидел, потягивая пиво, да переключая телек. Он бы нам Россию в момент обустроил. Без всяких Е.Б.Н... Э-э-э... Б.Н.Е. и В.В.П.
Опять отвлекаешься.
Виноват, исправлюсь.
Сидел я, стало быть, читал книжку. Нам это, кстати, не возбранялось, мы ж не в карауле у Кремлёвской стены. Тихо хмыкал, дивясь лихим поворотам в судьбе главного героя.
Не фиг было завидовать чужому счастью — расхлёбывай теперь.
Твоя правда. И продолжалась эта идиллия аккурат до пятнадцати минут пятого.
Точно?
Я с "кварцем" сверился (часы у нас там такие). Как сейчас помню, сделал запись: "16.13. — возмущение поля".
Опять "чёртова дюжина".
Что мне, врать что ли? Потом проверят — голову снимут.
Сейчас это тебе уже не грозит.
Откуда ж я знал? Пара секунд и возмущение усилилось. Контуры, в которых покоились головы исследователей, заискрились. Ещё пять секунд, и они уже переливались, как гирлянда на новогодней ёлке. Датчики завизжали и заухали, по экрану дисплея побежали титры: "аварийная ситуация", "перегрузка системы", им вторил женский голос из динамика. Тут уж и мне стало не до шуток. Большой шухер, а в конторе больше никого. Анатолию звонить бесполезно. Абрамычу — бессмысленно.
Вообще-то напряжение, подающееся на контуры, эта грёбаная система должна была регулировать автоматически. Что у неё там за "кис-кис" заело, хрен её знает. Я забарабанил пальцами по клаве. Хрен в грызло. Компьютер упёрся, как баран, и выдаёт по разным параметрам то аварийную ситуацию, то штатный режим, но сам, гад, эту ситуёвину разруливать не хочет. Я ж не программист, чтоб лезть в реестр. Шёл бы счёт не на секунды, ещё бы покумекал.
Тем временем напряжение возросло ещё больше. По контурам заплясали голубоватые молнии. Ещё немного и из "клиентов" будет гриль. И лепиздричество не вырубить. Будет у меня тогда на руках семь жмуриков разом. В тюрьму, может, и не посадят, но из Конторы я вылечу пинком под зад, как пробка из бутылки.
Я схватил ключ, пулей вылетел из дежурки и метнулся к закрытой двери лаборатории, за которой находился сам интегратор и реостат, регулирующий напряжение. Не знаю, перекрыл ли я рекорд по скорости открывания замков, или нет, но сделал я это очень быстро. Зажёг свет. Бросился к реостату. Тут тоже автоматика не работала.
Единственное, что я знал — надо сдвинуть рычажки, только хрен его знает, на сколько делений. Я ж никогда эту бандуру не регулировал. Главное — надписей никаких нет. Где тут зад, где перёд, где больше-меньше — не разобрать. Я схватился за крайнюю левую пимпочку и сдвинул её чуть на себя. Шаг назад. Смотрю в дверной проём. Вроде, ближайший релаксатор уже не искрит. Отлично! Все остальные — в то же положение. Я взялся за последнюю, когда меня шарахнуло со всей дури и отбросило к интергатору.
Последнее, что зафиксировало зрение — очки слетают с носа и летят. Они в одну сторону, я — в другую.
Вспышка света. Потом темнота.
Потом мы с моим вторым я не раз возвращались к этому моменту, гадая, что же всё-таки произошло. Может, я реостат сдвинул не в ту сторону. Надо было уменьшить напряг, а я, наоборот, — увеличил. Или я всё сделал правильно, но избыток энергии ударил в меня. Да в интегратор я не мог попасть, даже если б я упал на выдвижной стол и тот скользнул в контур по инерции. Сам-то агрегат был выключен. Я точно помню!
Но теперь это уже не важно.
Точно. Так что слушайте, что было дальше.
Часть первая.
Нэдина форпоста "У Серебряной реки".
Глава 1.
Я открыл глаза. Перед моим взором оказались некрашеные доски. Доски!!! Откуда?! Гроб??!! Когда успели похоронить, я же ещё жив! Перед моим взором, как чёртик из табакерки, выскочил полуразложившийся скелет — ведущий сериала "Байки из склепа". Угораздило ж пару раз посмотреть его на ночь. Что-то там было про бедолагу, которого "любящая" жена живьём закопала, а потом — он её. Долг платежом красен.
Я протянул руку. Да нет, до досок далеко — это потолок. Ф-у-у-у. Несказанно полегчало.
Вот только почему он деревянный? Кто сейчас так строит? Что это за изба, и как я в неё попал? Если это не Контора, то почему не больница?
Вопросы неслись неудержимым вихрем, не находя ответа.
Но это не всё. Что не так? Зрение! Я видел на досках каждую прожилку, каждый сучок. Вот чёрная жирная муха с зеленоватым отливом приземлилась прямо надо мной, быстро пробежала туда-сюда, и, стремительно взмыв в воздух, унеслась куда-то по своим делам.
Почему меня это удивило? Потому раньше я всё время ходил в очках. Зрение — минус семь. Это когда ты слеп, как крот, и не видишь ничего дальше собственного носа. Стоило лишь снять окуляры, и весь мир вокруг расплывался, как в тумане. А тут необычайная чёткость. Сто процентов, может быть даже — небольшая дальнозоркость. Я поднял руки и потёр кулаками глаза. Ничего не изменилось.
Вот только руки. Они были маленькими и тонкими, как спички. Твою ж мать! Мои лапки бессильно упали на меховое одеяло. Мех! Настоящий! Меня аж подбросило на кровати. Приняв сидячее положение, быстро оглянулся по сторонам.
Комната примерно три на три, обшитая досками и тканью. Кроме кровати, стол, два, нет, три стула и пара сундуков. Всё грубоватое, массивное, без изысков. Не Версаль, однако.
Куда меня чёрт занёс! "Бросок", как пить дать "бросок". Я встряхнул головой. Золотистый локон упал на глаза, и я машинально сдул его в сторону. Дьявольщина! Я схватил прядь волос. Длинные, мягкие, светлые. Мои-то прежние были тёмными, с обильной проседью. Чёрт, что у меня за тело. Где же тут зеркало? Вода тоже сойдёт.
Отбросив край одеяла, спрыгнул на пол. Что-то ещё было не так. Задрав подол рубахи, я дико заорал.
Нет, это я заорала.
Ладно, мы заорали.
Звонкий детский крик, плавно переходящий в леденящий душу звериный вой прорезал тишину.
Ноги подкосились, и тело маленькой девочки рухнуло на пол.
В следующий раз я очнулся.
Нет, это я очнулась.
Хорошо, мы очнулись.
Что, так и будем говорить о себе во множественном числе?
Но в те мгновения я не мог, просто не желал осознать себя женщиной. Где-то в уголке сознания тлела надежда, что это кошмарный сон. Сейчас я проснусь, и всё будет по-прежнему. Я снова у себя в Конторе. И пусть все "десантники" погибли, главное я такой же, как прежде. Фиг с ней с работой — новую найду.
А пока кто-то, приподняв мне голову и сунув в рот какую-то металлическую фигню, пытался раздвинуть ею мои зубы, как монтировкой.
— Не-е-е, — попытался было возразить я на такое вопиющее попрание человеческого достоинства.
Оказалось моему мучителю, нет — мучительнице, только это и было надо. Едва зубы разжались, как туда влили порцию мерзопакостной вонючей микстуры.
— Бу-бу-бу-бу-бу, ду-ду-ду-ду-ду, — радостно ворковала полная темноволосая женщина лет этак за тридцать в тёмно-коричневом платье, наполняя блестящую столовую ложку новой порцией дряни. Пришлось её выпить, потом ещё раз. Ну не драться же мне с ней — не та весовая категория. Всё равно заставят.
Взрослые — они такие.
Но хуже всего была не горечь снадобья (как будто подсластить не могли изверги), а то, что я ни черта не понимал из её речи. Не улавливал ничего, даже отдалённо похожего на русский язык.
Помнится последний "бросок" и был во времена князя Игоря. Не того, что с половцами воевал, а убитого древлянами, мужа княгини Ольги, отца Святослава. Хоть в те времена язык наших пращуров и отличался разительно от современного, без переводчика не разберёшь, большинство слов понять было можно. Понимаем же мы, пусть и с пятого на десятое, церковно-славянский.
А тут — ни одного знакомого.
— Ла-ла-ла. Ла-ла-ла, — тем временем что-то рассказывала женщина, ласково гладя меня по голове.
То, что я всё время молчу, лишь изредка кивая, да невыразительно мемекая, её, похоже, совсем не волновало. Сколько я смогу ещё так ваньку валять? Ну поизображаю ещё денёк-другой умирающего лебедя. Ни бе ни ме ни кукареку. А дальше что?
Что могут сделать с маленькой девочкой, если окажется, что она не только неожиданно перестала говорить на своём родном языке, но и не бельмеса не понимает. Никого не узнаёт, и, вообще, её память дырявое решето. В наше бы время лечили, пока не залечили. А здесь и сейчас? Если объявят одержимой — точно кранты. На костёр без всяких разговоров. Меня прошиб холодный пот. В голове помутилось. Я провалился, как в омут, в черноту сна без каких-либо сновидений.
Новое пробуждение. В том же месте, в том же теле. Рядом никого. Хорошо. Может, надо мной сжалились, и больше не будут травить всякой дрянью. Вот только где здесь туалет? Я спрыгнул босыми ногами на пол.
Так и будешь расписывать читателям все интимные подробности? Они им нужны?
Ну-у, должны ж они иметь хоть какое-то представление об окружающей действительности. Это я к тому, что никаких ватерклозетов поблизости не наблюдалось. К счастью у кровати в ногах стояла искомая бадейка и по слабому запаху (видно её частенько споласкивали) от которой, я и определил, что она явно не для омовений. А то вот был бы конфуз. Схватив со стола кувшин с водой, я наскоро сполоснул руки. И уже ставя его обратно, чуть не уронил.
Окно! Точнее — форменная бойница, как в настоящем средневековом замке. И как я её вчера не заметил. То ли занавешена она была, то ли мне было просто не до этого. На ходу вытирая полотенцем мокрые руки, я подбежал к окну. Может, наконец-то удастся понять, куда меня занесло.
Не скажу, что созерцание небольшой крепости было очень информативным. Я, похоже, находился в каменном донжоне, сложенном из едва обработанных камней. Все остальные постройки были деревянными, включая и стену. Да какая там стена — так, частокол с настилом для защитников, соединявший двумя полукружиями донжон с воротами. Назвать это деревянное сооружение башней язык не поворачивался. Ну да, были два сруба по обе стороны от проезда, узкие и высокие. Сверху — площадка, крытая крышей. Но, на мой взгляд, все эти строения для обороны были слишком хлипковаты. Высота стен, судя по фигуркам людей, передвигавшихся по двору (их, кстати, было немного), не превышала пяти метров. Соответственно ворота (вместе с крышей) вряд ли дотягивали до восьми.
Судя по картинам, что мне раньше доводилось видеть, русские средневековые города выглядели более внушительно. В общем, не крепость, а небольшой форт, наподобие тех, в которых покорители Дикого Запада прятались от налётов индейцев.
Только краснокожими, судя по вооружению местных аборигенов, тут и не пахло. Двоих я заметил в кольчугах, у трёх остальных — куртки с железными пластинами. Продолговатые щиты и остроконечные шлемы, как у русских витязей. Вот только говор. Впрочем, в раннем средневековье так пол-Европы одевалось. Так что вполне возможно, что я в какой-то из европейских стран, только вот где конкретно?
