А за углом продолжается тренировка. Конечно, можно сказать, что Илин брат тренируется вместе со всеми. Поскольку каждый занимался, кто во что горазд. Или у них тут система такая. А-а, может быть, они отработали приёмы в строю, а теперь перешли на индивидуалку. Или как это у них называется?
А что делает туэрин Шолирр? О-о, изволит стрелять по мишеням в дальнем углу. Это чтобы перед всеми не позориться? Ноги сами понесли меня туда. Я и не заметила, как девчонки отстали.
Темноволосый мальчик... насколько он там старше своей сестры... как раз натянул закреплённым на поясе крюком арбалет, явно детский, изготовленный на заказ, прицелился и выстрелил. В центр мишени не попал, но вполне терпимо. Ещё бы ему промахнуться, она же шагах в двадцати. И чего мелочились, установили бы в пяти, все бы болты точно легли в центр. Я хмыкнула, наверно слишком громко. И стрелок и его учитель обернулись. Смерили меня взглядом.
— Вы та нэдина, что приехала с элгаром Альрондом? — спросил меня воин.
Я кивнула. Ну назвал нэдиной, вместо нэды, что теперь его на дуэль вызывать?
— Хотите стрельнуть? — новый вопрос.
— А это специальный игрушечный арбалет?
При этих словах Шола аж передёрнуло.
— Он изготовлен на заказ.
— А какая у него дальность?
— Восемьдесят шагов.
— Это всего или прицельно?
— Чего? — не поняли мою белиберду.
Я пустилась в объяснения.
— А-а, — наконец разобрался воин, — только зачем эта общая дальность вообще нужна?
— Ну как, — растерялась я, — вот враги бегут к крепости, это же лишний залп?
— Разве они не закрываются щитами?
— А из засады? — не сдавалась я.
— Так поступают только разбойники, — заявил брат Илы.
— Ну вы-то, туэрин, и с пятидесяти по мишени не попадёте, — это я ему.
Мальчишка чуть на месте не подпрыгнул от возмущения. Да он сейчас... да он мне... щас задаст кузькину мать. Его наставник пожал плечами и подозвал двоих воинов. Те мигом отволокли мишень к стене.
— Столько будет достаточно?
— А сколько здесь?
— Ровно пятьдесят.
— Кто первый будет стрелять?
Решили, что по очереди, я не возражала. О-о-о.
— А крюк-то один?
— Я натяну вам тетиву нэдина... простите не спросил, как вас зовут.
— Нэда Олиенн.
— Нэда?
Я молча кивнула.
— Меня зовут Ювэрр, я сорш гвардии туэра Нового моста.
Я опять кивнула. Сорш — это понятно, сержант, только не королевский, а дружины местного феодала.
— Прошу вас, нэда Олиенн, — воин передал мне заряженный арбалет.
Что ж, попробуем, не корову же проиграю. Бдынь! Болт вонзился в мишень. Кстати, представляла она собой расколотый вдоль чурбак. Верхние углы замазаны чем-то чёрным. Получалась голова, туловище, которое закрашенные края сужали к талии и ниже... к тому, откуда растут ноги. Чурбак уже изрядно пострадал, видно в него метали всё, что ни попадя, но пока ещё не развалился окончательно. Ничего, "Ты ещё крепкий старик, Розенбом!"
— Туэрин Шолирр, ваша очередь.
Выстрел. Мимо. Свисс ушёл в "молоко", точнее, воткнулся в "черноту" левее шеи.
Теперь опять я. Болт почти пронзил намалёванное чёрным "сердце". Мы сделали по пять выстрелов. М-да, если мальчик хочет научиться владеть арбалетом, ему надо тренироваться, тренироваться и ещё раз тренироваться. Это ещё мягко сказано.
— Стрелять может научиться каждый, настоящий воин должен уметь владеть холодным оружием! — с пафосом провозгласил мой проигравший соперник.
У-у-у, как тут всё запущено.
— А вы умеете?
— Была бы ты мужчиной, я бы тебе показал!
Хотела я ему сказать... У тебя показалка ещё не выросла... да передумала. Или до него, дурака, не дойдёт, или начнёт варежками швыряться. Что мне тогда с ним делать?
— Судя по вашим успехам в стрельбе, вы и не знаете, как за меч браться.
И чего это я его так подначила? Мальчишка аж затрясся от злости.
— Не дрожите так, мессир Шол, я вас не съем.
— Да ты... Да я...
Ну вот, опять началось.
— У вас ведь есть тренировочные мечи, которые нам подойдут, — это я уже Ювэрру.
— У туэрина Шолирра свой собственный, а вам нэда, даже не знаю, что подобрать.
— Так давайте посмотрим.
И мы отправились в сарай.
Наверное, всё-таки в оружейку?
Нет, на оружейную комнату этот большой чулан явно не тянул. Да и свален тут был всякий хлам. Во всяком случае, на мой взгляд. Что тут было? Посечённые, пробитые доспехи, зазубренные мечи и секиры, вринны и копья без рукоятей. Всё это "добро" было покрыто налётом ржавчины, но пока ещё не сгнило. Бо́льшая часть была довольно аккуратно разложена по стеллажам, а оставшаяся — внушительной кучей свалена у входа.
— Надо бы разобрать, — буркнул Ювэрр, пнув в сторону нагрудник, лежавший прямо на дороге.
Почему это барахло валялось здесь? А у вас дома разве нет вещей, которыми можно пользоваться, но вы это не делаете уже давно. Ну, например куртка с порванным карманом, можно ещё куда-нибудь надеть, на природу, например. Вот только карман зашить руки не доходят, да и на шашлыки вы с компанией уже лет десять, как не выезжали. Или футбольные бутцы, которые пылятся не один год. Или рыболовные снасти, или охотничье ружьё.
А у милых дам? У-у-у, тут вообще мрак. Это уже вышло из моды. А к этому нет подходящих туфель (сломался каблук, надо ремонтировать). А это платье ещё можно носить, но для этого надо немножечко похудеть. Ну как же так, три гардероба одежды и совершенно нечего надеть! А ещё муж зануда, всё ноет и ноет, почему я не ношу шубку, купленную в прошлом году. Но ведь она давно вышла из моды. А зачем он её тогда покупал. Откуда ж мне знать, зачем ТЫ это сделал?
А детские игрушки и вещи. Что, ни у кого не хранятся? Да мало ли может быть всякой всячины...
Но вот попробуйте выкинуть всё это барахло, как делают каждый раз под Новый Год итальянцы. Да не пройдёт и двух месяцев, как вам что-нибудь из этого старья непременно понадобится.
Что-то мы отвлеклись.
Так вот, и в этом сарае скопилось ПОКА не нужное оружие. Ну и что, что это не пограничье, да и замок, судя по всему давно не осаждали. Пусть лучше всё это барахло валяется, а то придёт пора собирать и вооружать ополчение, а в замке ни одной лишней ржавой железки. Лишней — это потому, что своё личное оружие леворские воины хранят и содержат сами. Оно у них всегда под рукой.
Мы с соршем прошли вдоль стеллажей в дальний угол. Воин поднял повыше свою лампу. Её он подхватил ещё там, в небольшом предбаннике, где были табурет и стол. А на нём — письменные принадлежности и книга. Наверно какой-нибудь журнал учёта или приёма-сдачи, или ещё чего-то подобного. К чему гадать?
— Подержите, нэда, — Ювэрр сунул мне светильник.
Я вытянула обе руки, чтобы свет падал сбоку, а не на спину, и воину было хорошо видно, а он тем временем принялся ворошить прислонённый в углу к стенам деревянный хлам. Тяжёлая эта лампа зар-раза. Да-а, какую-то металлическую фигнюшку удержать не могу, а взялась драться на мечах с мальчишкой и старше себя, и выше ростом, пусть только на полголовы. И чего я только решилась на эту авантюру, на что рассчитывала? Но я ведь ЗНАЛА, что шанс есть.
И именно с этой, слегка помятой бронзовой лампой, почти как у Аладдина, я и провернула впервые этот фокус. Раньше, просто как-то руки не доходили, да и времени поэкспериментировать не было. Вот я держу светильник на своих вытянутых детских ручонках, они слегка подрагивают. А вот если их напитать, совсем немного своей второй мужской сущностью? Они будут сильнее?
Ну давай, моё второе Я или первое, не будем считаться славой, помоги мне. Красно-оранжевый язычок пламени стал тусклее, а по телу заскользили холодные и тёплые струи. Непередаваемое впечатление, аж озноб прошёл с головы до пят. Мне показалось, или кожа рук действительно потемнела. Они стали не загорелей, а серее что ли. Или это моё второе "внутреннее" зрение дало о себе знать? Сейчас проверим.
Я осторожно опустила левую руку, оставив лампу в вытянутой правой. Есть контакт! Вот только знать бы, чем это потом обернётся? Ведь за всё в жизни приходится платить.
Но сейчас меня это не волновало, сила просто переполняла тело. Казалось, что своими тоненькими ручками я смогу запросто гнуть подковы. Э-э, нет, это уже перебор. Надо без фанатизма. Даже выигрывать поединок не надо. Хотя бы устоять или продержаться как можно дольше.
— Ничего не могу найти под вашу ру... ку, — оборачивается сорш, его фраза едва не застревает на полуслове.
Чуть не роняю лампу. Нельзя же так пугать маленьких девочек. Вовремя поддерживаю светильник левой рукой.
— Тяжёлый.
Воин кивает. А за его спиной? То ли чёрное белеется, то ли белое чернеется.
— А что это там за палка с какой-то сеткой?
Ювэрр оборачивается.
— Эту... хм-м... это оружие наш туэр привёз из империи. Ему подарили. Мудрёное какое-то название.
— Я беру! Э-э-э, если элгар Веаль не будет возражать?
— Да он не знал, куда эту... штуку деть.
— Для тренировок ею никто не пользовался?
— Эта фигня слишком лёгкая. А среди оружия, которое собирает туэр, как-то не смотрится.
— Мне надо будет хорошо рассмотреть эту... палку. И ещё, можно надеть какой-нибудь маленький мешочек на остриё. Я не хочу причинить вред туэрину.
— Хорошо, есть тут у нас такой.
Мы подошли к выходу из хранилища. Ювэрр снял с крючка на стене ключ и открыл сундук. А я тем временем рассматривала мою шпагу, будем её так называть. Погладила рукой. Гладкая. Потом сунула в открытую дверь и подняла к небу, заглянув внутрь с торца, как в подзорную трубу.
Зачем я это сделала? Потому что в руках у меня была трубка. Бамбуковая. Что-то запамятовала, как называется эта трава. Бамбук, ведь это — трава? Или нет?
Не ботаник я, сколько можно повторять?
Бамбук этот был, мягко говоря, немного странный. Не жёлтый, а белый с бледно-зелёными разводами, как у мрамора. И звенья, или суставы, не знаю, как их правильно называть...
Вот была у меня в детстве удочка, так там таких было больше десятка.
А тут? Вот в сравнении с моим ростом, шпага была мне чуть пониже плеча, а звеньев на ней было всего пять — одно под рукоять, остальные — "лезвие".
Это была не просто палка. Рукоять обтянута кожей, чтобы рука не скользила. Жёсткая плетёная гарда. "Лезвие" венчало скошенное остриё. Железный доспех такой хреновиной не пробить, а голое тело — легче лёгкого.
Схватив шпагу двумя руками, я врезала по косяку открытой двери раз, потом ещё, повернув оружие вокруг оси на девяносто градусов. Осмотрела его, вроде трещин нет. Не под микроскопом же их высматривать.
Тем временем сорш, порывшись в сундуке, нашёл плотный кожаный чехольчик с бечёвкой и, отобрав у меня "игрушку", околпачил её этой штуковиной.
— Не порвётся?
— Что вы, нэда. Мы такие на острия копий надеваем, когда тренируемся.
— На железные? — не поверила я.
— Да нет, на деревянные, когда новобранцев учим. Когда палка заточена, да ещё с таким набалдашником, к ней уважительней относишься, — продолжал болтать Ювэрр, надёжно приматывая верёвкой кожаный бампер к моей шпаге.
— И часто приходится мучиться с этими балбесами?
— Почитай каждый год.
— Да-а? — поневоле удивишься.
Это куда ж туэру Нового моста такая прорва народа? С кем он воевать собрался?
— Тут учат новобранцев для всего пограничья Восточного хребта. Там этим некогда заниматься. Да и воины, оправившиеся от ран, тоже сначала направляются к нам.
Этакий учебно-тренировочный центр. Ничего не скажешь — умно.
— И ты тоже тут... на отдыхе?
— Не-е, я постоянно.
Сорш завязал узел и отдал мне моё оружие. Затем вытащил, опять же из сундука, деревянный меч, как раз под детскую руку.
— Нисс? — удивилась я, глядя на почти чёрную матовую поверхность отполированного лезвия.
— Дорогая штуковина, зато крепкая и тяжёлая, как раз руку тренировать. Даже не все благородные могут себе такое позволить.
— А что это на острие?
— Шуги погрызли, — буркнул Ювэрр.
— Что, взгрели?
— И не говори, под первое число, до сих пор спина чешется... Кстати, нэда, а почему я вам всё рассказываю? Вы не колдунья?
Я рассмеялась.
— Уж не считаешь ли ты элгара Веаля дураком?
Сорш удивлённо воззрился на меня.
— По твоему он разрешил бы мне бродить по замку и играть с его детьми, если б это было так?
— Просто мне дорога моя спина, — воин развернулся к выходу.
Я тут же ткнула его палкой ниже поясницы.
— Э! Что за шутки!
— Очень больно?
Хмурый взгляд был мне ответом.
— Для туэрина не смертельно? Вы не забывайте, сорш Ювэрр, что это оружие дали мне вы.
— Я уже жалею об этом, — воин развернулся и шустро выскочил на улицу.
И правильно, нефига с этой придурошной девчонкой лясы точить. Я вышла следом и невольно удивилась. Воины закончили тренировку, но никто не расходился. Все вроде при деле, кто оружие осматривает, кто доспехи. Ждут. Интересно ведь, кто кого вздует: хозяйский сынок пришлую девчонку, или она его. Всё ж таки развлечение какое. А то тут, небось, тоска смертная.
Туэрин Шолирр изволил нас ждать, нетерпеливо прохаживаясь туда-сюда, как тигр в клетке, только что хвостом себя по бокам не хлестал, и то, за отсутствием оного. Ювэрр с поклоном подал ему меч.
— Начали! — неожиданно выкрикнул мальчишка, нанеся боковой удар с правой руки.
Бам! Наши мечи скрестились. В последний момент я успела принять стойку, выставив правую ногу вперёд. Не помню, правая она или левая. Имеется в виду стойка, а не нога. Бум! Это я отбив предательский удар врезала Шолу по кумполу. Надеюсь, не смертельно, уж очень я была зла и, думаю, его бордовый бархатный берет смягчил удар. Но каким звонким он был! Интересно, это мой бамбук так зазвенел, или у моего противника совсем пустая голова.
Юный отпрыск властителя Нового моста отскочил назад и захлопал глазами. Что, гадёныш, не ждал отпора? Я шагнула вперёд, нанеся удар сверху вниз. Стойка та же, на рукояти правая рука выше левой.
Вы уж извините за сумбурное описание поединка. Нет, какие-нибудь спецы уж точно разложили бы всё по полочкам: и название ударов, и под каким углом. Для меня-то всё это, как было, так и есть тёмный-претёмный лес. Вы спросите, чего ради я тогда схватился за меч?
Это я схватилась.
Подожди, дай расскажу.
Тогда с самого начала.
Хорошо, началось всё с того, что наш Абрамыч, а может и не он, а кто-то повыше, решил, что нашим хрононавтам надо обязательно пройти курс владения мечом. И где найти такого специалиста? Даже у спортивных саблистов другой стиль. Не то, чтобы они не умели саблю держать, но ведь двигаются они по прямой навстречу друг другу. А если нападут сбоку, а вдруг противников несколько?
В общем, нашли одного специалиста. Все звали его Игорь Петрович, но мне как-то по пьяному делу он брякнул, что зовут его Андрей. Ладно, не в этом дело. Не знаю, врал или нет, но рассказывал, что окончил где-то в Японии школу ниндзя. На мой взгляд, с мечом он обращаться умел, а там, кто его знает: может это тут он сэнсэй, а там — ученик, лишь только начавший постигать азы мастерства.
