От объемов вытащенных на свет неприятных мелочей, складывающихся в стройную и мощную систему, хотелось плакать от бессилия. Закабаление Ордена шло годами, медленно, но верно. Там поправка, тут решение, и вот уже джедаи прислушиваются к просьбам сенаторов, а потом и действуют исключительно в их интересах. Даже те, кто орал о Воле Силы, как пресловутый Квай-Гон, и помощи нуждающимся, совершенно ничего не делали, чтобы подкрепить свою точку зрения действиями, а не горлопанством. А те, кто подкреплял... Или изгои в собственном Ордене, или годами шляются по галактике и носу не кажут в Храм. Или вообще ушли: это только мастерам поставили девятнадцать бюстов. А сколько падаванов, рыцарей... Сколько тех, кто просто не подал официальное заявление о выходе?

На этом фоне прочее казалось мелочами, которые можно отодвинуть до лучших времен, но Тьюн прекрасно знал: в действиях Йоды мелочей не бывает. Никогда.

Уже очень давно гранд-магистр не разменивается на мелочи.

Поэтому Тьюн распределил направления, а себе оставил именно их: те самые мелочи, из которых складывается целая картина.

Прежде всего мастер решил раскопать подноготную Кеноби: не просто так Йода отгонял от него палкой желающих заиметь падавана. И вот тут его ожидало первое... Не потрясение, но недоумение.

Информации по мальчишке было мало. Нет, она не была засекречена или еще что, просто ее был самый минимум. Раззадорившись, Тьюн начал с общеизвестного. Стьюджон был задворками галактики. Заштатная планета, скудная и никчемная. По крайней мере, такое складывалось впечатление. Похмыкав, Тьюн залез в храмовые архивы: зря, что ли, их считают самыми полными? Снова ничего. Разве что чуть больше подробностей. Он поднял отчет рыцаря, привезшего Кеноби в Храм... Выглядело нормально: летел мимо, почуял Одаренного, забрал у недобросовестных опекунов, пользуясь поправкой в 'Законе о Поиске', касающейся злоупотреблений, жестокого обращения и прочей печальной реальности Республики. Имя дано родителями.

Тьюн встречал и более скудные отчеты, да даже на ступени Храма иногда подкидывали младенцев и детей, но тут он ощущал нечто большее, чем пропущенные подробности. Поднятая из любопытства медкарта дело не прояснила. Уроженец Стьюджона. Пищевые пристрастия, аллергии — а вот их не было, крепкий, здоровый. Почти человек, но с нюансами: быстрее, сильнее, выносливей... Хотя и не запредельно.

Совершенно обычная медкарта, ничего не скрывающая, исчерпывающая, как и положено документам Храма. Тьюн пожал плечами и переключился на отчеты наставников, а потом и Джинна. Кеноби и тут не соврал: прорва замечаний, наказаний медитациями и упражнениями на смирение. Каждый второй наставник указывал на агрессивность, злость и прочие неподобающие будущему джедаю качества, прямо непонятно становилось, с чего вдруг Йода так уцепился за него. И так упорно пинал в руки Квай-Гона. Одними будущими Узами — а Тьюн знал о редком таланте Йоды — дело явно не ограничивалось. Просмотренные отчеты — те скудные куски туалетной бумаги, что Джинн выдавал за них, — только заставили покачать головой. За полгода падаванства мальчишка успел намучиться с мастером по самое 'не могу', а Джинн только и выливал свое недовольство на страницы. Зачем брал в ученики, спрашивается? Мозг выгрызать ребенку? Лучше бы Йоде плешь проедал.

Что самое поганое, Джинн не один такой: печальная реальность Ордена.

В конце концов Тьюн занялся другими делами, а материалы, связанные с самой проблемной Родословной Йоды, отодвинул в сторону.

Прошло время, когда Тьюн решил разгрести завалы и принялся сортировать материалы. Вновь попавшаяся на глаза медкарта была лениво пролистана, мужчина проглядывал знакомые данные, когда вдруг понял, что его смущает. В карте было указано, что Кеноби — почти человек, но без уточнений, что это значит.

Почти человек — понятие растяжимое. В эти рамки можно запихнуть и экзота, и полукровку, и гуманоида при удаче. Радуясь своему уровню допуска, Тьюн запустил программу, решив сравнить данные Кеноби с данными обитателей Ордена. Не может быть, чтобы совпадений не нашлось.

Терминал гудел, перебирая варианты, Тьюн жевал пирожки, вникая в отчеты Теней, писк, свидетельствующий о нахождении совпадения, стал неожиданностью. Тьюн поднял глаза... И многое стало понятным.

* * *

Квай-Гон сидел в темноте, рассеянно держа в руке крупный окатыш. Невзрачный камень коричнево-оранжевого цвета, галька, вытащенная из реки.

На первый взгляд простенький и невзрачный, но если коснуться его Силой... Камень начинал светиться мягким оранжевым светом и тихонько пел еле уловимую мелодию.

Камешек со дна реки с родной планеты Квай-Гона.

Эту гальку он взял на память, когда посетил свою родину с мастером. Сколько ему было? Четырнадцать? Да. Именно так. Этот камешек то жил у него в комнате, то путешествовал в кармане по галактике... Потом он подарил его Оби-Вану. В качестве примера падавану валялся в кармане, вот и пригодился, да и мальчишке требовалось развивать Живую Силу, а не проваливаться в миражи Объединяющей.

Оби-Ван отдал его вместе с сейбером на Мелиде-Даане.

Квай-Гон бросил камень в коробку с мелочами, когда вернулся в Храм, и забыл про него. А вот сегодня вспомнил.

Вспомнил, какими полными восхищения глазами смотрел мальчишка, касаясь камня Силой и слушая песню... Как с трудом выдавливал подробности о Бендомире, о том, как его продали в рабство и пытались стереть память каким-то адским приспособлением, и только сосредоточенность на гальке, сжимаемой в руке, помогла Кеноби ничего не забыть. Как он медитировал, пытаясь сконцентрироваться на настоящем моменте... Как все чаще вертел его в руках с потерянным видом.

Как отдал его, отворачиваясь и уходя.

Камню было все равно, все так же пел и светился. А ему? Квай-Гону? Ему тоже было все равно? Или...

Если честно, то тогда он просто отмахнулся и вздохнул с облегчением, избавившись от навязанной Йодой помехи. Его волновала Тала. Он не хотел вспоминать бывшего падавана, написал отчет, буркнул что-то советникам, и все. И сам оказался выброшенным в коробку с мелочами: Тала, даже встречая его в коридорах, просто шла мимо, крепко держа за руку своего первого падавана. Мика... Мика был занят: у членов Высшего Совета мало свободного времени. То он мотается по галактике, то занимается внутриорденскими делами... Мика присутствовал при впечатляющем выступлении Кеноби. Какими глазами он тогда смотрел... Но ничего не сказал. Ему. А вот Йоде высказал, как шептались сплетники. Напомнил о принятом Йодой решении насчет отправки Ксанатоса на Телос для разрешения конфликта: Ксанатос был против, не хотел расследовать дела отца, умолял послать Дуку, как опытного и имеющего известность, а не его с мастером... Мика тогда тоже сомневался, но Йода считал, что это станет рыцарскими испытаниями для телосианца, решит вопрос, будет тот джедаем или нет, и чем все закончилось?

А ведь Мика предлагал помощь. Теребил, утешал после Падения Ксанатоса... Помогал. Теперь он тоже проходит мимо.

Как и все остальные.

Даже мастер Дуку окончательно махнул на него рукой: он пытался поговорить, что-то узнать, но Квай-Гон отпинывался от своего бывшего учителя, не желая общаться, и вот результат.

Вздохнув, Квай бросил камешек назад в коробку, накинул плащ и направился на привычную полянку в Комнате тысячи фонтанов, но пробираясь по тропинке, остановился. Впереди слышался голос Талы, что-то увлеченно рассказывающей Лоране, и Джинн в красках представил реакцию женщины на его появление. Неожиданно добавился бас Дуку, баритон Сайфо-Диаса... Квай стоял, слушал доносящиеся голоса и чувствовал себя чужим на этом празднике жизни.

Раньше он бы пошел вперед, не обращая внимания на недовольство окружающих, вклинился в разговор или демонстративно сидел с каменным выражением лица и страданием в Силе... Пусть утешают. Сейчас он начал понимать, что ему не будут рады. Что его друзья, знакомые и члены Родословной устали пытаться его тормошить и получать отказ.

Им просто надоело пытаться и получать резкий отпор.

Сколько он простоял в кустах, ловя отголоски чужой радости, удовольствия от общения, он не знал. Просто очнулся, когда уже никого не было, развернулся и пошел назад, в квартиру, забитую хламом, в которой и следа не осталось от присутствия в этих стенах Фимора и Кеноби.

А вот мелочи, принадлежащие Ксанатосу, заботливо хранились в коробке.

Квай-Гон сидел, перебирал их: голографии, записи, макеты и тетради... И переосмысливал свою жизнь.

Когда первые рассветные лучи проникли в окно, он встал, спрятал все назад в шкаф и направился в сторону крыла целителей.

* * *

Естественно, к Йоде Тьюн не пошел. Смысл? Мелкий зеленый тролль будет мычать с глубокомысленным видом, смотреть сквозь собеседника и вообще демонстрировать погружение в такие глубины Силы, куда остальным путь заказан. Мужчина эти ужимки знал от и до. Так зачем напрягаться?

Тем более и так все было ясно.

Таунг-полукровка, настоящий тонг, как называли таких мандалорцы: у них полно потомков воинственных серокожих гуманоидов. Если видишь черноволосого, смуглого мандалорца — урожденного, не принятого, — кряжистого, сильного и быстрого, то можно с уверенностью подозревать в нем наличие крови таунгов. Да, Кеноби похож на другой тип мандалорцев: светлокожий, рыжий, будет не выше ста восьмидесяти сантиметров роста, и что? И такое бывало. Бывало и так, что полукровка неотличим от чистокровного: высоченный серокожий когтистый гуманоид.

Опять-таки, и что? Всякое бывает.

А вот что бывает редко, так это Одаренность, достаточная, чтобы встать на вершину: слова о членстве в Высшем Совете Тьюн забывать не собирался. Что поделать, естественный отбор: магистры в ученики слабосилков не берут, какими б они талантливыми в других областях ни были.

В этом ракурсе становилось понятно, какого черта Йода всеми способами пытался запихнуть мальчишку в свою Родословную: кто откажется воспитать второго Тарре Визслу? Тонги крайне редко имели связь с Силой, но если уж являлись Одаренными, то такого уровня, о котором многие и не мечтают. Вот только в этот раз гранд-магистр обломался, сам себя перемудрив. Если с Цином Драллигом и Яном Дуку все было в пределах нормы, то с Квай-Гоном привычное воспитание дало сбой. И вот результат: на Джинне эта многообещающая ветвь Родословной закончилась: слова о том, что он получил титул мастера незаслуженно, разнеслись по Ордену молниеносно.

Надо было Йоде тряхнуть стариной, воспитать мальчишку самому или вправить Джинну мозги. А теперь поздно: все неприглядные подробности, стыдливо запихнутые под коврик, вымели на свет. Конечно, авторитет Йоды все так же незыблем, недаром старый сморчок работает с детишками, но... В высших кругах недовольство бессменным руководителем Ордена достигло апогея, тем более опасное, что есть доказательства его промахов. И, если честно, Тьюн был согласен с теми, кто хотел выпихнуть старика в отставку. Орден превратился в болото.

Проведенные архивистами исследования выявили ужасающую правду: Орден вымирает. Если когда-то численность джедаев исчислялась миллионами, то теперь счет шел на тысячи. Еще несколько десятков лет, максимум век, и джедаи вымрут по естественным причинам. Поиск почти не финансируется, жители галактики против того, чтобы отдавать своих детей непонятно куда, да и вообще авторитет джедаев, наработанный тысячами лет, упал ниже некуда. Нет династий Одаренных, рыцари не желают утруждаться воспитанием новых поколений, юнлинги с трудом находят наставников, а остальные выпинываются в Корпуса поддержки. А те, кто остается... Превращаются в одиночек-социопатов, потому как у Йоды пунктик на привязанности и Падение.

Сейчас Тьюну было невыразимо стыдно за вынесенное не им Порицание. Великая Сила, в кого они превратились?

Мужчина вздохнул, открывая очередной отчет. В Банковском клане сменилось руководство, и надо разузнать подробности. Впрочем, забывать о Кеноби он не собирался: тот, кто смог за год остановить войну, длившуюся веками, заслуживает самого пристального внимания.

А то, что потомок считающегося вымершим вида... Плевать. Других проблем хватает.

* * *

Джастер потер лицо ладонью, чувствуя, как неконтролируемо дергается левый глаз. Довели.

Быть Манд`алором оказалось совсем не так весело, как он думал. Естественно, Джастер не был наивным романтиком, понимал, что мало иметь титул, надо, чтобы его воспринимали всерьез, но реальность оказалась гораздо суровее, чем он мог вообразить.

Да, поединок с Тором Визслой, закончившийся сокрушительным поражением последнего, помог укрепить авторитет Джастера, под руку Мерила тут же перешли те, кто входил в пресловутый Дозор Смерти, а это, на минуточку, двадцать три клана, плюс армия одиночек или небольших семей. И что? Когда Джастер начал вникать в сотворенное Тором за годы правления организацией, то едва не сдох от отвращения, заодно малодушно благодаря предков, что в коротком бое на Мелидаане погибли те члены клана Визсла, что могли принять на себя управление.

Тор был психопатом, самым натуральным. Он не просто орал о возвращении к славным дням прошлого, когда Дети Мандо ставились на одну доску с чумой, вредителями и самым грязным отребьем галактики, он еще и делал все, что его подчиненные следовали этому пути. Тор считал, что мандалорцам негоже пахать, а сеять они должны только хаос и смерть, отправляясь в походы и возвращаясь с добычей и рабами. В памяти тут же всплыло лицо Кеноби и его жестокие слова, что бомбили Мандалор за дело.

Страшно? Чудовищно? Да. Но иначе никак: такие же отбитые, как Тор, главы кланов и прочие просто не останавливались.

Джастер, на свою беду, был ученым, он читал неприглядные хроники и изучал факты прошлого, и понятие 'Интеграция' было ему отменно знакомо. И сейчас, выжигая остатки очередного лагеря Дозора, где дети — похищенные из кланов, захваченные в Республике, — подвергались процессу Интеграции, он просто готов был убивать этих твердолобых тварей, считающих, что это в порядке вещей.

Или ты становишься правильным — с точки зрения Дозора и Визслы — мандалорцем, или ты в лучшем случае будешь рабом. Но это если очень, очень повезет: Тор не утруждался, и всех отбракованных убивали. Жестокость ради жестокости, имеющая свой, извращенный смысл.

Но если логику этих демаголок* Джастер с грехом пополам еще мог понять, то логику призывов Адоная Крайза и остальных Новых мандалорцев — нет.

Джастер совершенно не считал, что вот прямо все, абсолютно, жители сектора должны жить только войной. Воспитанный довольно здравомыслящими родителями, Джастер много читал, изучал, примерял к реальности, что в конце концов вылилось в написание Кодекса суперкоммандо, для чего мужчина переработал Каноны Чести крестоносцев и неокрестоносцев. Несколько сотен указаний, как должен жить настоящий Мандо. По его мнению, считающий себя мандалорцем должен был четко следовать Шести Деяниям, а уж чем он на жизнь зарабатывает — совершенно другой вопрос.