Все жители Мелидаана с детства знали о различиях между манзаниллой и яблоками, свежими ели только проверенные плоды, все подозрительное бросали на сковородку, и все равно время от времени случались неприятные происшествия. Поэтому на кухнях и складах срочно проверили запасы яблок, нашли еще несколько ядовитых 'подарков' и успокоились, решив, что это стечение обстоятельств.
Оби-Ван горячо поблагодарил Силу, прижимая вялую руку Сераси к груди. Повезло.
Увы, в тот момент, глядя на обливающуюся потом бессознательную супругу, над которой водили хороводы целители, он забыл собственные слова: удачи не существует.
Сераси понадобилось время, чтобы отойти от действия яда: более-менее шевелиться она начала только через неделю, а полностью выздоровела еще через три — что поделать, образцом здорового человека девушка не являлась и до отравления.
Оби-Ван не отходил от супруги, помогал под присмотром целителей, разбирался с делами планеты и думал. Что-то ему в этой ситуации не нравилось. Сераси выздоровела, правда, на яблоки теперь косилась с законным подозрением и ела их, только пожарив в масле, народ, взбудораженный едва не случившейся гибелью любимой правительницы, подуспокоился... Почему Оби залез в тарелку с салатом своей супруги, он и сам не понял. Сила под руку толкнула. Он поворошил вилкой сделанный из всего, что удалось вырастить, салат и осторожно вынул маленький листочек.
Самый обычный зеленый сочный листочек, очень похожий на лист томата.
Оби не знал, правдива ли эта информация, но когда-то давно, еще на Земле, читал, что листья томата нельзя употреблять в пищу. Инфаркт. Может, шутка, может, нет, но в памяти отложилось, пусть и не приходилось слышать, что кто-то, слетевший с катушек на почве сыроедения, кусты на даче объедает, подобно гусенице. Ассоциация всплыла сразу. Он решительно отобрал тарелку у изумленной Сераси и потопал к Хиксу. Тот был умным, о травках знал многое.
Как ни печально, но опасения подтвердились. Салат оказался не настолько полезен для здоровья, как казалось. Пара вполне безобидных растений, вот только, если есть больше месяца подряд, начинаются проблемы. С почками... Желудком. На фоне происшествия с манзаниллой — уже диверсия. От одной мысли, что Сераси травили целенаправленно, у Оби едва не сорвало крышу.
Он поблагодарил Хикса, взял себя в руки и пошел домой, на ходу вспоминая, кто работает на кухне, готовя ему и Сераси еду.
Сераси умела готовить, причем вкусно, но времени на это часто не было. Оби тоже знал, с какой стороны браться за поварской нож, но, опять-таки, дел было невпроворот. А помирать с голоду, погрузившись в дела с головой, не хотелось, поэтому на кухне постепенно появились самые настоящие повара, причем соревнующие между собой, кто сможет из скудного набора продуктов приготовить шедевр. Поначалу это были Молодые, ревностно отстаивающие свои право и привилегию кормить раджа и рани. Потом подтянулись более взрослые мелидаанцы, те, кто хоть что-то понимал в готовке. Никогда никаких проблем не было.
Все бывает в первый раз.
Сила растеклась прорвавшей дамбу рекой, Оби улыбался, шутил, разговаривал... И сканировал Силой всё и всех, попавшихся на пути, пока не нашел виновника. Им оказался не один из поваров — в них Оби и не сомневался, — а поставщик зелени, которую Сераси просто обожала.
Оби смотрел на пойманного с поличным молодого парня, племянника одного из Старейшин Даана, и думал, чего же этому дебилу не хватало. Оказалось, элементарного — власти. Власти и той безнаказанности, которыми так гордились заливавшие кровью планету уроды.
Пока его дядя был при власти, парень особо разгуляться не успел. Потом хватило ума затаиться. Потом... Просто лопнуло терпение: зависть заела. И он не выдержал: подбросил пару плодов манзаниллы в корзину с яблоками, когда принес фрукты. Почти увенчавшаяся успехом случайная попытка окончательно сорвала тормоза, и даанец пустился во все тяжкие, добавляя в пучки салата максимально похожие, но далеко не такие безобидные растения. И раскаяния в нем не чувствовалось ни грана.
А Оби смотрел на незадачливого отравителя и понимал, что, видно, чего-то в жизни не понимает. Такого вот стремления идти по трупам, потакая своим извращенным хотелкам. Впрочем, подписать соответствующий указ у него рука тоже не дрогнула, но выводы он и окружающие сделали.
* * *
Комари вздохнула, но тут же тряхнула головой, сбрасывая с себя усталость. Не время витать в облаках, хотя и очень хочется, а вообще Воса считала себя — и не без оснований — настоящей счастливицей. Памятный разговор в кабинете на заштатной планетке под управлением бывшего родственника стал той точкой отсчета, что перевернула ее жизнь.
Комари нравилось быть джедаем. Она всегда хотела быть джедаем и не представляла себя кем-то другим, но, увы, бытие члена Ордена несет не только права и привилегии, но и обязанности. Джедаи подчиняются определенным правилам, и вот тут произошло столкновение идеалов и реальной жизни.
Она всегда восхищалась мастером Дуку, тот день, когда высоченный суровый мастер бросил на нее, пыхтящую после жарких схваток турнира юнлингов победительницу, одобрительный взгляд и предложил стать ее Учителем, являлся счастливейшим днем в ее жизни. Комари была готова учиться и тренироваться до полного изнеможения, она не позволяла себе никаких других результатов, кроме превосходных: все для того, чтобы увидеть легкую улыбку и одобрение в черных глазах. Она росла, впитывая учения и мудрость настоящей легенды Ордена, и сама не поняла, когда восхищение начало переплавляться во влюбленность.
Увы, понимание, что ей ничего не светит, превратило слепое обожание в настоящую одержимость. И пусть Комари понимала, видела, что ничего хорошего из этого тайного преклонения не выйдет, сил все прекратить просто не было. Кто знает, чем бы все это закончилось, явно ничем хорошим, это точно, но тут Сила смилостивилась и послала ей того, кто одним пинком вывел этот болтающийся в стратосфере корабль, готовый взорваться в любой момент, прямо в открытый космос.
Они поговорили. Она и ее Учитель.
Вернее, сначала Комари, обливающаяся потом от ужаса и облегчения, в режиме монолога изливала душу, а Ян, бледный и напряженный, внимательно слушал. Молча. Потом она молчала, выдохшись, а Дуку, крайне осторожно подбирающий слова, пытался разобраться в ситуации и понять, блажь это слетевшей с катушек девчонки или что-то серьезное. Потом они долго молчали... Пока не начали общаться. Разговаривать, видя и слушая собеседника.
Это был первый разговор... Но не последний. И когда встал вопрос ребром — отправиться вслед за Яном в неизвестность или остаться в Ордене, зарабатывая рыцарское звание, — Комари не колебалась. И ни разу не пожалела об этом.
Переезд на Серенно словно развязал запутанный узел. Комари, да и остальные — это чувствовалось, — ощущала себя сбросившей колодки постоянного невидимого наблюдения всех за всеми. А уж когда ее отловила Дженза, старшая сестра Яна, в настоящий момент графиня и правительница планеты, и, ловко подцепив под локоть, неумолимо потащила в огромный кабинет, где устроила настоящий допрос, так и вовсе жизнь заиграла невиданными ранее красками. Высокая стройная блондинка, выглядящая невыразимо ухоженной и элегантной, вывернула ее наизнанку, после чего горячо одобрила смутно мелькающие в голове Комари матримониальные планы. А затем Дженза огорошила сообщением о том, что джедайство джедайством, но сделать из воспитанницы Ордена настоящую аристократку — ее прямая обязанность. Так что ждут Комари учеба и муштра. Должна же она соответствовать своему избраннику и не позорить его?
Комари, окрыленная идеей и одобрением кивала так, что чуть голова не отвалилась. А Дженза, посмеиваясь, засучила рукава и принялась шлифовать весьма многообещающий, по ее словам, материал.
Воса пыхтела, стонала, но не жаловалась, а тем временем жизнь бурлила и кипела. Определили место, где будет стоять Храм, провели все положенные мероприятия, получили официальные документы, полюбовались присланными с Набу планами и макетом, пересчитали наличные средства, определили этапы стройки... И это не считая встреч с Раэлем и Фимором, визиты к Оби-Вану, тренировки с Антиллесом и Яном, учебу, вникание в политику и многое, многое другое...
Комари пахала как одержимая, честно зарабатывая рыцарское звание: всегда найдутся нуждающиеся в помощи джедая. Всегда будет куда приложить силы и Силу. Вот как сейчас: неожиданно ставший пусть не союзником, но хорошим знакомым Джастер Мерил пожаловался, что на Хайдианском пути творится странное. Пропадают разумные. И это не вина пиратов и работорговцев: с этой швалью мандалорцы не церемонились, уничтожая при любой оказии. Джастер не без оснований подозревал, что это могут быть отрыжки деятельности покойного Тора Визслы и его подчиненных. Следователям Мерила так и не удалось раскопать до конца все связи покойника, все источники финансирования и все пути отхода. Манд'алор не был настолько глуп, чтобы считать, что истребил заразу Дозора до конца, вырвав с корнями.
Воса, узнав подробности, была готова броситься в бой, но тут неожиданно воспротивился Оби-Ван, с которым беседовали по голопередатчику, а Яну хватило одной фразы о дурных предчувствиях его любимого гранд-падавана. Комари тут же придали в усиление Антиллеса, который рыл землю копытом от нетерпения, Толма с Восом и, неожиданно, десять мандалорцев. Комари, да и остальные джедаи, бронированным телохранителям очень удивились, они-то привыкли, что на миссии отправляются максимум парами, а обычно в одиночку. Но Мерил тоже прислушивался к дурным предчувствиям Кеноби, от попыток отказаться отмахнулся и оказался прав.
На Богдене и особенно на его луне Колме, от которой в Силе разило мертвечиной, обосновалась секта каннибалов. Комари от одной мысли о таком едва не стошнило, как и остальных, а когда они всем отрядом принялись искать виновных и доказательства... Расследование вылилось в настоящий кошмар, тем более страшный, что в катакомбах Колмы они нашли нескольких джедаев: три молодых рыцаря, посланных полгода назад Орденом в ответ на вопли о помощи. Двое были мертвы, причем давно, оставшаяся в живых девушка сошла с ума и Пала, не выдержав страшных пыток и издевательств.
Комари смотрела на искаженное бешенством лицо, седые волосы и похожие на гнойники глаза превратившейся в живой скелет бывшей красавицы и отгоняла от себя мысли, что могла оказаться на месте несчастной. Секту выжигали тщательно, мандалорцы живо подписали с паникующим губернатором контракт, вызвали подмогу и развернулись во всю мощь. Толм и Воса стали ударной силой, единственное — Квинлана оставили работать с документами, от греха подальше. В конце концов всех каннибалов выловили, сочувствующих законопатили в тюрьмы, перетрясли правящие круги. И отправились кто куда: мандалорцы — домой, а джедаи — на Корусант. Девушка, имя которой было Комари незнакомо, умерла, не пережив транспортировку в Храм: в том, что ее и тела ее товарищей следовало доставить на Корусант для достойных похорон, сомнений ни у кого не было.
Встретили их настороженно, а уж когда увидели груз и сопровождающие документы... Мейс молча поклонился, выслушав отчет Восы и Толма, оборвал начавшиеся было обсуждения и явно о чем-то задумался. Комари отлично знала этот взгляд: Мейс нашел виновного и ему не поздоровится. А сама девушка огляделась по сторонам и поняла, что ничуть не сожалеет о принятом решении.
А сейчас она стояла на огромном отвале отработанной руды, дышала в респиратор и пялилась на огромную черную пирамиду, возвышающуюся на острове посреди лавового озера. Рядом сопели Тьюн и Толм, от которых изливались волны шока и потрясения. Тьюн поскреб ухо, буркнув что-то в респиратор, явно нецензурное. Комари его понимала: обмолвки бредящей Падшей о замке в огне, нексусе Тьмы и прочих ужасах воплотились самым неожиданным образом на Мустафаре.
— Что делать будем? — произнес Толм, сбивая с мысли. Тьюн под взглядами товарищей покачал головой.
— Отходим. Сперва разведка, потом...
От пирамиды полыхнуло чьей-то болью, ужасом и безнадежностью, джедаи, переглянувшись, сжали сейберы.
— Вперед.
Глава 27 Хлопок одной ладонью 1
Дженза с сочувствием сжала плечо брата, стоящего напротив огромного окна. Там, за толстым стеклом, в баке с одуряюще воняющей гнилыми фруктами бактой, плавала Комари. Несгибаемый Ян, способный, не моргнув глазом, выйти против армии и победить, казался хрупким и надломленным, отлично показывая реальное отношение к девушке.
— Все будет хорошо, — Дженза еще раз сжала руку брата. — Комари сильная, выздоровеет и снова начнет задавать всем жару.
Ян признательно кивнул, сложил руки на широкой груди и замер статуей, неотрывно наблюдая за бессознательной ученицей: в синяках, с развороченной левой рукой, которую медики собирали по кусочкам несколько часов, совершив настоящее чудо, с похожими на сито ногами.
Визит на Мустафар обошелся им дорого, но к счастью, не настолько дорого, как могло. Все остались живы. Простреленные ноги, раздробленные руки и сломанные ребра заживут, куда хуже другое: появились неопровержимые доказательства, что со смертью Дамаска и Палпатина ничего не закончилось, к сожалению, и некто невидимый продолжает дергать галактику за ниточки.
Огромная пирамида из черного камня, пропитанного ненавистью, болью и отчаянием, имела, кроме ожидаемого, и весьма неожиданное содержимое: два мелких забрака, желтый и коричневый, подозрительно похожие элементами нанесенных на лица татуировок на Мола. Дети, больше напоминающие зверенышей, уже успели хлебнуть лиха: синяки, шрамы от кнута и парочка заросших переломов намекали на это ясно и недвусмысленно.
Малыши — одному было пять, второму семь, — представляли собой ужасное зрелище. Они были агрессивными и в то же время послушными командам — словно дрессированные собаки, боялись прикоснуться друг к другу и вообще демонстрировать хоть какие-то чувства. Они тянулись к ласке и скалились в ответ на любой жест в их сторону. И ненавидели и боялись любого взрослого.
А еще являлись сильными Одаренными.
У Дуку голова болела от одной мысли о попытке их реабилитировать.
Что поделать, сам Ян откровенно не знал, что делать с такими малышами, он даже с юнлингами и падаванами в Храме держал уважительную дистанцию и воспринимал как почти взрослых, с некоторыми оговорками. В этой ситуации мог бы помочь Толм — он в свое время хлебнул проблем с Восом, травмированным родней до полной потери себя, но все-таки вытянул мальчишку, смог вправить мозги и научить взаимодействовать с окружающими. На это потребовались годы, и то до сих пор иногда Квинлан такое отчебучивает, что хоть стой, хоть падай.
К гражданским целителям забраков без присмотра нельзя подпускать на пушечный выстрел: продавят и сведут с ума. Тьюн, Сайфо, да и остальные? Нет ни опыта, ни возможности плотно заняться такими проблемными подопечными. В принципе остался лишь один вариант.
Дуку отвернулся от Восы, вышел в приемный покой и направился к себе в кабинет, на ходу доставая комлинк. По пути встретился один из близнецов: недоразумение, по какому-то роковому стечению обстоятельств являющееся членом его семьи. Имена племянников Ян не запоминал принципиально, называя их Идиот Первый и Идиот Второй, большего, по его мнению, они не заслуживали. Только и всего, что получили родовые стать и спесь, а вот мозгами природа обделила.
