Да, Ян признавал, что он не идеал джедая, что вообще не идеал: тяжелый характер, завышенные требования ко многому, но... Они действительно не подходили друг другу.
Впрочем, Ян был бы рад, если б Джинн в своем вечном бунте достиг высот, просто чтобы насолить ему, но, увы, настоящим мастером выбранного из противоречия Атару Квай так и не стал, и это для фаната боя было главным.
Как говорится, непримиримые разногласия.
Сам Оби-Ван решил идти проторенным путем и изучать Макаши и Соресу. Он помнил, как в фильме почти столетний граф ловко разделывал на филе своих гораздо более молодых и юрких противников. Как отпинал Йоду. И если б не предательство Палпатина... Кто знает, что тот сделал со своим учеником в нужный момент, чтобы победа Скайуокера была гарантирована? Особенно когда свидетели валяются дохлыми или без сознания? Точечное воздействие Силой, рывок за ученические Узы... Предположить можно многое. Пусть молодой и сильный, но почти необученный Скайуокер против имеющего вековой опыт дуэлянта, не вылезающего с поля боя... Это даже не смешно.
Поэтому никакого Атару: он не Йода, который нивелировал безумной скоростью, финтами и прыжками размер и массу, не идиот Джинн, который действовал из духа противоречия. Атару хорош в резкой, нахрапом, атаке, в прорыве, там, где много места. В узком коридоре и низкой комнатке не напрыгаешься, а большинство схваток происходят именно в помещениях, а не в чистом поле. Макаши элегантно и экономно, а еще невероятно эффективно, а не эффектно.
Соресу же, которому его будет обучать Сайфо-Диас — это выносливость и абсолютная защита. Это истощение противника при минимальных усилиях, а потом — резкое добивание.
Оби-Ван крайне уважал загонную охоту и сидение в засадах: Старейшины подтвердят.
На радостях, что его больше не клинит каждые две минуты, Диас, обретший вкус к жизни, начал передавать накопленный опыт, обмолвившись, что тренируется: его в Совет не за красивые глазки взяли все-таки, и, как понял Оби-Ван, скоро у магистра появится ученик, кого-то он уже присмотрел. Это радовало. Каждое положительное изменение было бальзамом на душу, особенно радовали те, что происходили при его непосредственном участии.
Дуку с Диасом прилет адептов Агрокорпуса на планету удивил: они тоже о банальных каждодневных чудесах не задумывались. Инерция мышления, от которой оба помрачнели, явно делая про себя выводы. Аграрии при виде 'настоящих джедаев' потрепетали, но потом включились в работу и перестали обращать на что-то внимание. А Оби-Ван, наблюдая за их действиями, только убедился, что поступил крайне мудро и прозорливо.
То, на что у обычных, даже очень знающих и опытных специалистов ушли бы месяцы, а то и годы, джедаи делали за недели и дни. Под их руками саженцы на глазах укоренялись и начинали бурно расти, омолаживались старые деревья, покрывались цветами, а затем плодами ветви, очищались почва и вода. Уже через месяц они собрали первый урожай, а джедаи обещали еще два.
Два.
Для годами голодающих мелидаанцев это звучало как нечто запредельное, и джедаев — всех, от мала до велика, — окружили таким вниманием, что последние не знали, что и делать.
Оби-Ван только потирал ладони: ему это подчеркнутое самоуничижение и переплавившаяся в аскетичность скромность, переходящая все пределы, жутко не нравились. Впрочем, с этими заскоками они справятся.
Уже справляются: целители разума недаром ели свой хлеб — что мандалорцы, что прилетевший альдераанец.
Видя, как исполняются его мечты, Оби-Ван принялся исполнять чужие. Все джедаи получили гражданство, построенные или отремонтированные лично для каждого дома, личные счета, зарплату — пусть и маленькую, но это только начало, — а также то, что стоит гораздо дороже денег и прочих материальных благ: искреннее уважение окружающих. Естественно, это не могло не воодушевлять, и отчеты потекли на Бендомир полноводной рекой, так что вскоре количество проживающих на Мелидаане джедаев увеличилось втрое.
Сераси плакала от радости. Оби-Ван как-то застал девушку в палисаднике, сидящую на скамеечке в обнимку с пошитой им для нее лично мягкой игрушкой. Примитивная кукла-заяц из лоскутов: ушастая, похожая на игрушечного монстра Франкенштейна, сшитая им по выковырянным из памяти лекалам. Пропитанная любовью и Силой, несущая отпечаток его личности, кукла помогала Сераси переживать периоды разлуки, когда ее блудный супруг мотался по галактике.
В этом мелидаанцы были непреклонны, да и сами Оби-Ван с Сераси их поддерживали: правящая семья не может покидать планету одновременно. Ни при каких обстоятельствах.
Для кучки выживших они были олицетворением мира, достатка и прочих благ, и мелидаанцы не собирались терять самое лучшее для них правительство, вытаскивающее их из того бездонного провала, в который они падали несколько веков подряд.
Что Оби-Вана, что Сераси всегда сопровождала целая толпа: телохранители, секретари, личные помощники. Хорошо хоть, в постель не лезли, но вокруг дома обязательно находились охранники. Мандалорцы, поглядев на такой энтузиазм, включились в процесс, попутно подтягивая самоназначенных охранников до высоких мандалорских стандартов, потом неожиданно присоединились Джон с Комари... Когда Оби-Вану положили на стол смету для закупки весьма специфического оборудования, он окончательно убедился, что Мелидаан вышел на свою собственную дорогу.
На его глазах рождалась новая культура: использующая старые традиции и обычаи, дополненная новшествами. Уставшие от бесконечных войн и смертей, они сделали мир своим идеалом, вот только в крайности пацифизма не свалились. Абсолютно все жители, включая джедаев, изучали самооборону, учились стрелять, выживать, быть готовыми дать отпор тем, кто решит применить к ним агрессию. Абсолютно все имели оружие, даже джедаям вручили именные клинки каждому: мастера и подмастерья растерянно сжимали кукри, у падаванов горели глаза.
А ведь это только начало: Оби планировал сделать финт ушами и поволочь всю эту толпу на Адегу или Илум, заручившись поддержкой Сайфо-Диаса. И пусть попробует кто-то что-то вякнуть.
А в новой партии бывших рабов неожиданно оказался оружейник, спец по доспехам, здоровенный детина, которого с распростертыми объятиями приняли мастера Мелидаана, уже давно кующие только оружие.
И, судя по заговорщическим взглядам, скоро Оби-Вана ждал подарок.
* * *
Палпатин задумчиво смотрел в окно, любуясь пейзажем.
Со стороны могло показаться, что он просто рассматривает сад, но на самом деле он тщательно обдумывал накопившиеся проблемы, прикидывая самые лучшие, самые правильные решения.
Годовой цикл медитаций завершился, и насколько Шив мог понять, ощутить, его усилия увенчались успехом. Тьма стала капельку сильнее, словно наполнив собой галактику, да и он сам стал сильнее. Внутри вывалились первые песчинки из монолитных дамб ограничений и начали просачиваться первые капли понимания процессов мироздания. Сейчас Шив действительно начал понимать некоторые очень сложные, высокоуровневые техники и медитации, понимать, как они действуют, к чему приводят, как их надо делать правильно, так, чтобы были польза и развитие, а не ступор и откат назад.
Карьера тоже пошла в гору: помощник сенатора от сектора — это вам не гунганы начихали. Разумеется, должность — это только прикрытие, Шив уже давным-давно знал всю подноготную нужных ему сенаторов, их помощников, то, как действует система... Пришла пора эти знания применить к своей пользе.
Именно к своей, что бы там Дарт Плэгас ни думал.
Может, когда-то, когда Шив был молод, идеалистичен и полон ошеломления и страха перед Плэгасом, практически идеализируя учителя, может, в те славные времена он и считал, что все усилия должны быть направлены на исполнение тысячелетнего плана уничтожения конкурентов и возведения на вершину ситхов, вот только эти идеалистические устремления давно рассыпались осколками, не выдержав столкновения с реальностью, а прагматизм растоптал остатки.
Сейчас, стоя у подножия очередной горы, Шив мог смело признаться самому себе, что сделает все, чтобы задуманное когда-то Владыкой Бейном исполнилось, чтобы план увенчался успехом, вот только с одним важным нюансом: этот успех подарит власть и возможности только ему.
И больше никому.
Узы, выкованные Плэгасом, давно уже мешали, да и вообще, пусть старый муун научил его многому, но еще больше знаний Шив добыл самостоятельно: подслушал, подглядел, украл... Сколько раз он стоял на грани смерти, протянув жадные руки к запретному... Плэгаса больше всего интересовала чистая наука и его эксперименты, благодаря которым муун превратился практически в неостановимое чудовище, но и Шив в последнее время чувствовал, что готов выйти из-под его опеки и стать полностью самостоятельным.
Даже этот эксперимент по насыщению галактики Тьмой, который непонятно зачем понадобился Плэгасу, и то дал больше пользы, чем учитель за последние несколько лет.
А уж назначение помощником сенатора и вовсе откроет перед ним такие перспективы и такие двери, что Плэгас будет только мешать. Пора бы уже решить проблему эмансипации... Тем более что гробница в Долине Лордов достроена. Как и дворец на Мустафаре.
Шив очнулся от размышлений, прошел в особую комнату и сел на любимую плиту, бросив на нее коврик для медитаций. Пропитанный страданиями и ненавистью камень теперь постоянно путешествовал вместе с ним: погружаться в Темную сторону Силы, сидя на плите, было одно удовольствие. Следовало подготовиться: Плэгас изъявил желание прилететь лично, узнать о проведении эксперимента все подробности, так что...
Сила намекала, что готова сделать ему подарок — подарить шанс.
* * *
Оби-Ван давно уснул, а Сераси, лежащая рядом в обнимку с мягким тряпичным страшилищем, улыбалась и слушала в темноте тихое сопение супруга.
Думала ли она, что все будет вот так, когда встала плечом к плечу рядом с Нильдом в попытке остановить бесконечное кровопролитие?
Честно говоря, нет.
Они тогда тряслись, как полевые шусли, боялись и пытались не показывать страха, строили планы на будущее, которое было невозможным. Нильд был не самым компанейским и дружелюбным мальчишкой, но он обладал стратегическим мышлением и понимал, что такое долг. Они как-то даже поговорили насчет свадьбы, ведь это самый быстрый, простой и законный метод объединения во всей галактике. Была ли у них любовь? Нет. Совершенно. Но у них был долг, некоторая симпатия и понимание необходимости данного шага, а также согласие сделать этот шаг — для начала вполне достаточно.
А потом появился Оби-Ван, и события понесли их всех, как щепки в реке, неведомо куда.
Сераси видела смущение в глазах рыжего мальчишки, видела, что она ему нравится, что он, возможно, в нее даже влюблен. Меняло ли это знание что-то? Нет. В Сераси не было любви, совсем. Она выживала, помогала выжить другим и шла вперед. На сантименты не было ни времени, ни сил. Ни желания, если честно.
А потом Нильд погиб, и едва не погиб Оби-Ван.
Тот ужас Сераси помнила до сих пор и до сих пор не могла спать в одиночестве: ей все казалось, что это она осталась одна, и Старейшины выбивают Молодых одного за другим, и некому помочь, потому что они — дети, а взрослые... Нет среди них тех, кто готов помочь, вон, прославленный джедай-дипломат и тот свалил с планеты, даже не собираясь делать вид, что что-то предпримет по поводу их проблем.
Она просыпалась в холодном поту, прижималась к горячему Оби-Вану, сжимала его руку и засыпала, успокоенная. Он рядом. Он защитит.
Появилась ли в ней любовь? Нет. Вот так вот сразу — нет. Ее брак с Оби-Ваном был продиктован необходимостью. Сераси знала правду: войну остановили не Молодые, не дипломатия, а Оби-Ван. Лично. Она не была дурой и могла связать между собой отлучки Оби-Вана и резкую убыль среди Старейшин. Она чуяла запахи крови, выстрелов и земли.
Раньше она бы возмутилась, устроила допрос...
Сейчас она поумнела, поэтому промолчала.
Она промолчала, потому что все призывы к дипломатии в данный момент выглядели бы откровенной насмешкой и лицемерием. Да и не осталось в ней желания решить конфликт мирно: смерть Нильда, с которым уже была распланирована жизнь на ближайшие лет десять, принесены брачные клятвы, что-то в ней сломала. И Оби-Ван, не гнушающийся запачкать руки по локоть, невзирая на все свое воспитание, неожиданно стал той опорой и примером, которого ей, да и всем остальным, не хватало.
Впрочем, и Оби-Ван тоже изменился, стал в одночасье взрослее, решительнее. Он тоже многое решил для себя, побывав на пороге смерти, и Сераси только радовалась, что все принятые им решения были к ее и Мелидаана пользе. Поэтому она со своей стороны сделала все, чтобы привязать его к себе и планете: дала звание генерала, давно заслуженное и оправданное, титул раджа, заключила с ним брак.
Появилась ли в ней любовь?
Опять-таки нет. Понимание, что вот этот разумный закроет ее от опасности собой, подставит плечо в трудный момент, утешит. Крепкая дружба и очень твердый и обоснованный расчет. Но в ней проклюнулась симпатия, а это уже начало. И кто знает, что будет дальше.
Оби-Ван принес им мир и дал шанс на возрождение и процветание, и Сераси иногда шутливо называла его их единственной надеждой. Он только хмыкал и улыбался, и своими собственными руками сшил ей страшноватую куклу непонятного вида с пуговицами вместо глаз, которую Сераси прижимала к себе одинокими ночами, и все-таки спала, а не дремала, полная тревоги.
Конечно, когда появились джедаи, Сераси банально испугалась. Что Оби улетит, что вернется в далекий и непонятный большинству Храм, что... Но Оби-Ван отказался возвращаться, вместо этого притащив джедаев на Мелидаан, и Сераси видела пользу этого шага. И сейчас... и в будущем.
А любовь... Любовь — дело наживное.
* * *
Мастер Тьюн постучал стилом по подлокотнику, и рассаживающиеся и бурчащие члены Совета Первого знания угомонились. Тьюн еще раз обвел их суровым взглядом и кивнул Толму, сжимающему в руке датапад. Доклад потек рекой: бурной, грязной и разбрасывающей пену и брызги.
Члены Совета слушали и скрипели зубами, впрочем, в этот раз заседание происходило не в пример тише и продуктивнее: основного возмутителя спокойствия Ивена Пиелла выкинули пинком под зад под предлогом истечения пятилетнего срока, взамен посадив на его место Пло Куна. Кроме того, в состав добавили и Толма, и Тьюн, ставший из Куратора записей Смотрителем первого знания, вздохнул с облегчением: засилье агрессивных дурней и старых пердунов, помнящих первые ситхские войны, удалось сломить.
И причиной таких радикальных изменений стало небрежное замечание так несправедливо выброшенного на улицу ребенка.
Может, Тьюн и отнесся бы к Кеноби так, как ко всем остальным, покинувшим Орден, особенно в свете отчета Квай-Гона, вот только Сила недвусмысленно показала, что все не так просто и однозначно, как им казалось. Йода сам пригласил мальчишку в Храм, видимо, думая пожурить и надавить в своем стиле, добившись своих целей, вот только в его бывшем — это было подчеркнуто особо — гранд-падаване не осталось ни капли почтения к сединам древнего мастера. И Йода огреб впервые за Сила знает сколько лет: взвешенно, аргументированно, прямо в лицо.
