Да и альтернативы нет. Не могу же я строить двухфутовую дорогу. Интуитивно понятно, что это слишком узко. А для дробных чисел у меня нет никаких оснований...
Сейчас важно начать. Чтоб паровозик поехал. Вписаться в это дело, а там уже будем дорабатывать по месту. Протянем сначала от Гатчины в Царское, потом в Питер, потом к Новгороду пойдём. Глядишь, лет через десять дойдём до Москвы. Наработаем опыт, подтянем производство необходимых частей, придумаем двухфутовую быстро сборную из секций дорогу для строителей. И вот тогда уже можно будет выступить по-взрослому. Да и мне уж двадцать будет и окажется не нужно ломиться в закрытые двери за подарками..."
Вот мелькнула голова Паткуля. Он с Марией Николаевной занял место у самых дверей и совместно обороняли его. Взрослые тем временем развлекали себя разговорами. То и дело, кто-нибудь из гостей с улыбкой поглядывал на детей, и немного печально вздохнув возвращался к прерванной беседе. Саша несколько раз обменялся взглядом с отцом. И на его не заданный вопрос пожал плечами.
Николай Павлович подошёл к сыну, положил руку на плечо и сказал:
— Я всегда полагал, что елки слишком опасны и многие пожары от них бывают, но люди ждут праздника и веселья...
Послышался звон колокольчика и двери раскрылись. Детский поток, с радостными воплями, хлынул внутрь. Великий князь медленно направился следом за остальными детьми, невольно возглавив вместе с государем процессию взрослых. В огромном ярко освещённом тысячами свечей зале было установлено множество столов. Почти на каждом стояла украшенная ёлка со сладостями и подарками. Александра Фёдоровна поочерёдно выхватывала из толпы детей одного и вела его к назначенной ему ёлке, возле которой счастливый ребенок получал из рук государыни подарки. По традиции, пусть и не такой уж и давней, теперь эта ёлка сама становилась подарком и отправлялась к ребёнку домой на все оставшиеся праздники. Саша и в зале занял место поближе к взрослым, наглядно демонстрируя свою отстранённость от шумной ватаги. Когда мама самым последним из детей подозвала его, он, сохраняя видимое достоинство, направился за ней за своей порцеей конфет. Наиболее ценным подарком для него оказались изданные Антоновским "Наука побеждать" и "Наука успешно воевать". Одарив всех детей, императорская семья начала раздавать подарки взрослым, пришедших в Зимний поздравить государя. По пёстрой толпе придворных фрейлин, камер-юнкеров, генералов и важных чиновников пошло оживление. Император самолично начал разыгрывать лотерею. Перекрикивая весёлый, по большей части детский, гам, он называл номера. Счастливый обладатель должной карты направлялся к императрице, стоящей возле длинного стола уставленного различными вазами, лампами, сервизами и коробками с непонятным содержимым. Там он получал свой выигрыш-подарок из ее рук. Многие из этих подарков государь и императрица выбирали лично, о чём, по большому секрету, всегда становилось известно одаряемому, а следом и всему двору.
Наступило время танцев и праздничных забав. Саша вместе с остальными детьми был вынужден покинуть Концертный зал. Гувернёры и слуги провели их на детскую половину и взяли на себя заботу о забавах. Наследник престола устроился в кресле ближе к настольному канделябру и погрузился в чтение. Остальные, разделившись на две стороны, затеяли "в бары".
* * *
27 декабря 1827, Санкт-Петербург
Утро на Александровском заводе выдалось суматошным. Государя ожидали к десяти, но слухи о предстоящем визите стали собирать на заводе Петербургское деловое и чиновничье общество намного раньше. Кто-то демонстрировал благовидный предлог чтобы навестить Кларка, но большинство не скрывало своего намерения просто повертеться подле императора. Наследник престола появился на заводе немного позже девяти и с удивлением отметил для себя это паломничество, начавшееся чуть ли не с восьми. Определяя размещение конвоя на заводе, он не преминул поинтересоваться мнением Мердера:
— Что им всем здесь надо? — спросил он. — Неужели их всех интересует моя дорога?
— Ха, здесь будет государь, — улыбнулся Мердер, и спустя пару секунд пояснил: — Например...Представьте, мой милый друг, что вы подали некое прошение на высочайшее имя. Оно лежит где-то там... в недрах канцелярии Его Императорского Величества. И у вас появляется возможность встретиться с государем лично. Скорее всего, он поздоровается с вами и, вероятно, обменяется фразами вежливости. Но, возможно, вам удастся завладеть его вниманием в большей мере и оставить о себе благоприятное впечатление.
— Возможно, — кивнул великий князь.
— И по счастливому стечению обстоятельств именно в этот или следующий день на утверждение государю могут подать ваше прошение. Государь вспомнит, как приятно ему было в вашем обществе, и проявит к вам милость.
— Слишком большое совпадение.
— Любое чудо возможно, если человек приложит к этому старание, — улыбнулся Мердер, и вздохнув добавил: — не так сложно дать канцеляристу, дабы случайность превратилась в неизбежность. Но это лишь образный пример. Достаточным соображением будет, что судьба империи вершится там, где пребывает государь. Полезнее находиться именно в этом месте.
— Что ж, надеюсь и я извлеку свою пользу... Семён Алексеевич, — обратился наследник к Юрьевичу, — я хочу знать, кто может без особых затруднений быть мне представлен.
Из всех перечисленных Юрьевичем гостей особый интерес вызывал небезызвестный Попов. Ещё в конце двадцать шестого он был пожалован в штабс-капитаны, а теперь уже подполковник. Такая карьера и проявленное государем внимание к этой персоне не могли не вызвать интереса. Великий князь твёрдо намерился познакомиться с этим человеком и уже через четверть часа, стоя возле подготовленных для государя макетов, пытался выяснить причины приведшие Попова на Александровский завод:
— Ах, Александр Андреевич, я и не предполагал, что моё скромное начинание отнюдь не известное в обществе, будет вызывать любопытство стольких людей. Неужели эти сухопутные повозки и вас привлекли сюда?
— Не знаю, что привело сюда остальных, а я хотел бы осмотреть паровую машину. Использование множества дымоходов, это красивая идея.
— Вот как? — великий князь нахмурился. — И как вам стало о ней известно?
— Мы с Матвеем Егоровичем давнишние знакомцы. Благо, заняты одним делом. Мы оба понимаем, что за паровой машиной большое будущее, и надлежит умело строить её. А уж на сухопутной ли повозке она будет стоять или стимботе это не так важно.
— От чего же, — великий князь, не соглашаясь, мотнул головой, — если бы я строил стимбот, я бы делал другую машину.
— Вот как?
— А знаете ли, Александр Андреевич, — великий князь улыбнулся, — а ведь я нуждаюсь в хороших стимботах и больших кораблях. И, уверен, вы могли бы помочь мне в этом деле.
— Я всегда к вашим услугам, но казённая верфь занята заказами флота на долгие годы. Возможно, если будет высочайшее дозволение... — корабел неуверенно пожал плечами.
— Ах, не беспокойтесь. Сначала необходимо просто обдумать строительство. И лишь потом, представив государю на одобрение надлежайше продуманный план, можно будет искать место на верфях. И именно в обдумывании и расчёте мне сейчас нужна помощь.
— Я готов, но смогу ли. Не всякий план, даже придуманный Вашим Императорским Высочеством, сколь бы очарователен он ни был, может быть воплощён, и не всякая идея может оказаться хороша.
— Ха, — усмехнулся великий князь, — мне всё равно, чья это будет идея и план, пусть они будут ваши, лишь бы с их помощью достичь пользы для государства.
— И в чём ваша потребность?
— Сибирские и Американские земли и при них лежащие воды нуждаются в догляде, для чего надлежит построить особый океанский флот и наладить перевозки на сибирских реках.
— На реках... — повторил Попов. — Я могу рекомендовать вам, обратиться к Бреду, он имеет большой опыт в строительстве речных стимботов.
— Возможно, но мне вряд ли они сгодятся. Я намерен спускать на воду стимботы... пароходы особой конструкции. Дело в том, что до сибирских рек мои пароходы можно довести только на телегах по частям, а уже на реке их нужно будет собирать.
— Пароходы... Вряд ли можно придумать паровую машину, чтобы её по частям довезти на телегах так далеко без повреждений и собрали при отсутствии заводского инструмента.
— Это не просто, но у меня есть некоторые соображения по этому поводу... А ещё государству необходимы океанские корабли двух видов. Первый, военный охотник. Он должен на огромных скоростях рассекать океанские пространства для обнаружения врага. При необходимости атаковать одиночные суда или скрываться от военных эскадр. Второй, грузовое судно, с большой загрузкой, но самым простым парусным оснащением, дабы не было потребности в значительном экипаже.
— Хе, корабль есть гармоничное сочетание противоположенностей. Чем больше грузовместимость, тем больше водоизмещение. Тем меньше скорость на тех же парусах. Чем больше парусов, тем больше экипажа. Многодневные рейсы по океану предполагают большой запас провианта и воды. А это влечёт большую осадку и меньшую скорость.
— Но я полагаю можно найти соответствующее гармоничное сочетание.
— Скорее всего, оно уже найдено. Среди построенных кораблей можно найти любое сочетание...
— Государь прибыл, — сообщил посыльный от Кларка.
— Прекрасно, — великий князь поспешил завершить беседу: — Я рад, что вы готовы помочь мне. Полагаю, зимой на верфях не так много работы и вы не откажетесь дать наследнику престола представление о сложностях караблестроения. Вам удобно будет показать мне Охтенские верфи четвёртого января?
— Да, Ваше Императорское Высочество.
— Хорошо, поспешим приветствовать Его Императорское Величество.
У заводоуправления государя встретила приличных размеров толпа из лучших людей. Подарив им счастье общения с императором, государь, сопровождаемый лишь немногими, направился осматривать завод целиком. Во время прогулки он беседовал преимущественно с Кларком, выясняя обстоятельства заводской жизни. Когда государь высвободился для ознакомления с делами наследника, было около двух. Зимнее солнце уже обозначило свои намерения скрыться.
Саша молча следовал за отцом, предоставляя Мельникову и Кларку самим давать пояснения по всем вопросам. Устройство железнодорожного пути не вызвало особого интереса у императора. Разве только возле макета моста он задержался и выяснял у Мельникова тонкости расчёта этой конструкции. А паровоз государь изучал очень въедливо. Кларку пришлось подробно показать его устройство:
— ...Медная топка сделана цилиндром диаметром в два фута пять дюймов и глубиной три фута. Однако снизу цилиндр подрезан колосниковой решёткой, дабы зола могла сбрасываться в зольный ящик. Топка вставлена внутрь парового котла и почти вся окружена водой. Из торца топки сквозь котёл проходят медные жаровые трубы диаметром три дюйма и длинной три фута. Всего таких труб тридцать. Железный котёл имеет диаметр три фута шесть дюймов и общую длину шесть футов. Снаружи котёл укреплён стальными обручами, имеющими дополнительное ребро, что делает их весьма жёсткими. Поверх этого котёл покрыт деревянным дощатым набором, дабы холодный воздух не остужал его чрезмерно...
— А какова высота установки котла, — поинтересовался император.
— Ось котла находится в трёх футах и четырёх дюймах над дорогой.
— Это не высоко... — отметил император, — но мне представляется, что надёжнее будет, если котёл целиком разместится между колёсами. Тем более что дорога, как мне представляется, может оказаться не очень ровной. Особенно после зимнего вспучивания. Будет неприятно, если поезд опрокинется на какой-нибудь кочке.
— Э-э, — Кларк пожал плечами и посмотрел на Мельникова.
— Я согласен с вашим опасениям, — встрял в разговор великий князь, — и полагаю совершенно не затруднительным увеличить расстояние между колёсами до трёх футов шести дюймов. Если конечно Павел Петрович не будет иметь возражений. Возможно, мост затруднительно переделать на такую ширину.
— У меня нет возражений, — заявил Мельников, — лишние полфута ничего существенно не изменят в строительстве дороги. Мост же предполагает запас в два фута потому его и вовсе не придётся пересчитывать.
— Вот и славно, — заключил великий князь, — действительно было бы весьма неприятно начать дело с того, что поезд опрокинется.
— Хорошо, — Николай Павлович пристально посмотрел на сына и улыбнулся. — Матвей Егорович, давайте продолжим.
— Хм, во избежание прогара стенок, вода в котле всегда должна закрывать топку. Для чего её нужно пополнять из расширительного бака. В верхней четверти котла остаётся место для собирания пара. Здесь устраивается выступающий купол собирающий самый верхний и сухой пар. Из него пар отводится из котла через дымовую коробку. Одна трубка выводит пар в трубу увеличивая тягу в топке, другая отводит пар к поршневым цилиндрам. Оные повёрнуты вдоль дороги и их ось расположена на высоте одного фута. Размер поршня восемь дюймов, а ход внутри цилиндра составляет полтора фута. Это хорошо видно на макете, построенном Его Императорским Высочеством.
— Я уже видел, — кивнул император.
— Из цилиндров пар отводится по длинной трубке в конденсатор, где он встречается с водой, подаваемой из расширительного бака в котёл. Пар охлаждается и превращаясь в воду уходит в расширительный бак. А вода из бака нагревается и уже тёплой поступает в котёл.
— Полагаю самотёком это сделать невозможно, — улыбнулся государь.
— Разумеется, подходящий насос это очень сложная задача. Я продумал две возможные конструкции, но не могу быть уверенным ни в одной из них. Большим достоинством является то, что оба колеса с одной стороны паровоза соединены дышлом. Это позволяет дополнительным шатуном подсоединить к ним насос, регулятор подачи пара в цилиндры или что-нибудь ещё...
— Вы говорили, что вода должна полностью закрывать топку. А как можно быть уверенным, что воды в котле достаточно? — Николай Павлович посмотрел на наследника.
— У машиниста есть две трубки. Одна показывает уровень воды в котле, другая достигаемое давление. Для предотвращения разрыва котла машинист может стравливать излишек через гудок. Помимо этого, на котле сверху сделан предохранительный клапан. Он должен открыться самостоятельно при предельном давлении.
— И через него пар будет утекать... — задумчиво проговорил император. Затем, указывая, на цилиндр, спросил: — Скажите, Матвей Егорович, а что вы предусмотрели, дабы пар не утекал между стенками цилиндра и поршнем?
* * *
28 декабря 1827, Санкт-Петербург
Помня о желании великого князя, министр просвещения пригласил его на дружеский ужин, отметив, что в этот вечер собирает лишь душевных друзей. У себя Шишков ждал наследника престола и двух его наставников: Мердера и Юрьевича. Кроме них великий князь обнаружил ещё пятерых гостей. Все они оказались достаточно известными в обществе, по выражению Шишкова "любителями русского слова". Его Императорскому Высочеству были представлены поэт-лирик граф Хвостов; писатель-публицист Булгарин и его компаньон по издательству Греч; баснописец Крылов и поэт князь Ширинский-Шихматов.
