— Видимо штаб роты, выступая в поход, должен где-то встретиться со своими взводами?
— Несомненно, ведь он ведёт обоз для своих взводов, но об этом позднее. Всего в роте на марше должно быть сто семьдесят шесть человек. Теперь батальон, состоит из трёх рот и штаба батальона. Штаб располагается отдельным гарнизоном. В штаб включены три обозных отделения, медик и два санитара, повар и два помощника, квартирмейстер и два помощника, группа дознания из шести сыщиков и двух офицеров, шесть посыльных, три музыканта и командир. Всего сорок пять человек, в поход выступят тридцать восемь.
— Кто ж гарнизонную службу нести будет, обозные? — усмехнулся Ратьков.
— Они. Обозные и посыльные будут вооружены как стрелки и мало чем от них отличаться. Просто на походе их главным делом будет обоз. Всего батальон на марше будет иметь пятьсот шестьдесят шесть человек. Теперь полк. Три батальона, сапёрный взвод, артиллерийская батарея и штаб полка. В штабе, командир и три адъютанта, три знаменосца, оркестр из девяти человек, группа дознания девять человек и три офицера, четыре обозных отделения, квартирмейстер и два помощника, повар и два помощника, медик и два помощника. Всего семьдесят три человека, в поход выйдут шестьдесят два. Отдельным гарнизоном стоит сапёрный взвод. В нём командир, три посыльных, три отделения сапёров, обозное отделение, Санитар, повар и его помощник, квартирмейстер и два помощника, три сыщика и командир группы дознания. Всего пятьдесят. На походе сорок четыре. Отдельным гарнизоном стоит батарея на шесть полупудовых единорогов. В отличии от сапёрного взвода вместо сапёр и обоза в ней шесть расчётов по девять человек. Всего шестьдесят восемь человек на походе шестьдесят два. Таких полков должно быть три. И над всем этим штаб легиона. И ещё школа. Здесь я полной надобности в людях пока не определил.
— Кхм, ну... возможно, — с видимым затруднением согласился Ратьков. — Что дальше? Поход?
— Нет. Теперь о бое.
— Хорошо, только велите подать чаю.
Пока великий князь распоряжался об угощении, Ратьков задумчиво глядел на схемы, что-то бормоча под нос. Он даже взял карандаш и сделал несколько пометок, вздохнул и заключил:
— Пусть будет пока так, поменять при надобности будет возможность. Сейчас у нас людей не более чем на роту, возможно к весне будет батальон... Кстати, — Ратьков внезапно оживился, — через месяц прибудет ещё рекрутов двести, а к марту ещё триста. Нынешних мы разместили, потеснив ракетное заведение, а этих куда? Не лето, лагерем под городом не поставишь.
— Строить надо, бараки.
— Зимой?
— У меня нет другого решения. Нужно строить временные деревянные бараки, а потом готовиться переехать в Гатчину и уже готовить гарнизонные крепости в Финляндии. Сейчас важно пережить эту зиму не потеряв людей.
— Хм, — генерал сморщился, явно недовольный предложением великого князя, — позвольте я ещё подумаю над этим.
— Да. А пока готовят угощение, предлагаю продолжить.
В этот момент вошёл Юрьевич и сообщил:
— Ваше высочество, в эту субботу государь ожидает видеть вас за обеденным столом.
— Вот как?
— Приглашены Аминофф и Ребиндер.
— Хм, испросите для меня дозволение взять с собой Ёнссона. Если не за стол, то сидеть у стены возле этих уважаемых господ.
— Хорошо. Полагаю, государь не забыл пригласить Жилля, ожидая, что разговоры будут вестись на французском.
— Прекрасно.
— Василий Андреевич просил вас быть к нему сегодня вечером.
— Гм, — проглотил слюну великий князь, — Он знает, что я просил не беспокоить меня?
— Да. — пожал плечами Юрьевич.
— Ладно, я буду.
Юрьевич вышел. Появились слуги с посудой. Так, за все этой суматохой незаметно протекало время. Уже умиротворённый, попивая чай из маленькой фарфоровой чашки, великий князь посмотрел на Зарубцкого, отрешённо сидевшего за своим писчим набором.
— Алексей Петрович, не желаете ли чаю? — внезапно проявил снисхождение Саша.
— Ах, нет-с, увольте, — Зарубцкий покраснел.
— Тогда я продолжу. В бою и в гарнизоне надлежит быть одетыми в обычный мундир, отличный от парадного следующим: цвет светло-серый, на рукавах на вершок выше локтя и до обшлага иметь дополнительную белую суконную накладку. Такую же черную, иметь на штанах от низа до колена и на два вершка выше оного. Все пуговицы иметь обтянутыми мундирным сукном. Плечевые ремни устанавливаются вдвое шире. Нижним чинам вместо сапог, утверждаются ботинки с суконными обмотками вокруг ноги...
— Что? — Переспросил Ратьков.
— Вот так, — пояснил великий князь, показав сделанный давным-давно рисунок.
— К чему превращать солдат в оборванцев. Дайте им краги.
Великий князь и генерал долго смотрели друг на друга. Наконец мальчик не выдержал.
— Скажите, Авраам Петрович, а может у наследника престола быть небольшая прихоть. Я хочу, чтобы было так. Я не хочу краги. Пусть будут как оборванцы. С офицеров я не намерен снимать сапоги, а уж с нижними чинами... пусть будет так.
— Пусть будет, — улыбнулся генерал.
— Вот... В тёплое время допускается ношение кожаных или вязанных перчаток. В холодное время всем быть одетым в шинель серого валяного сукна с отложным воротником, со складкой на спине и хлястиком, зимнюю шапку установленного образца и башлык... Вы его видели на мне, такой носят черноморцы. Как мне сказали, его кавказские горцы придумали. Дельная вещь. Замотался, и никакой ветер не страшен... В холодное время поощряется носить сапоги из валяной шерсти обшитые по низу кожей. Стоящим в уличном карауле давать овчинные длиннополые тулупы, кои иметь в достаточном количестве на взвод. К шинели носить перчатки двойной вязки, к тулупу давать варежки.
— Ха, — Ратьков улыбнулся, — а ведь, вы, Ваше Императорское Высочество, не надлежаще одеты. Я полагаю, что на вас парадный мундир, а шинель вы носите обычную.
— Вы правы, — великий князь покраснел, — мне нужно было проверить пошив именно обычной шинели, в то же время я не мог предстать перед государем не в парадном мундире. В ближайшее время я исправлю этот недостаток. Теперь об оружии. При несении службы в караулах или при поддержании порядка иметь при себе оружие и амуницию как для боя. А именно, на поясном ремне иметь: каждому включая генералов — слева на боку положенное ему белое оружие; каждому включая штаб-офицеров — справа спереди подсумок на двадцать патронов для своего оружия; каждому включая обер-офицеров — слева сзади котелок установленного образца, внутри которого иметь кружку и стеклянную флягу. Фляга должна иметь полотняный чехол; штаб и обер-офицерам, гренадёрам, пушкарям, сапёрам, медикам, сыщикам, поварам, квартирмейстерам— на правом боку двуствольный пистолет в кобуре; стрелкам — две дополнительные сумки с патронами слева спереди и справа на боку; Конным стрелкам — одну дополнительную сумку с патронами слева спереди для пистолетов в седельных кобурах. Кроме того надлежит иметь каждому стрелку, конному стрелку, посыльному и обозному ездовому винтовальные ружья установленного образца. Далее... Пушкарям быть при орудии, основном и дополнительном зарядном ящике. Расчёт одного орудия девять человек. Гренадёрам быть при пусковой установке, носимых зарядах и зарядном ящике. Расчёт ротного гранатомёта шесть человек. Расчёт взводного гранатомёта три человека. Теперь по оснащению в бою...
— Подождите, Александр Николаевич, — попросил Ратьков, — дайте мне возможность всё обдумать. Мне не понятна суть применения гренадёров.
— Вы правы, не стоит торопиться. А самое сложное: снабжение и поход ещё впереди. Впрочем, сейчас мы оба слишком устали. А ваш опыт в этом деле крайне важен. Посему сразу определим, походные дела отложить на завтра, а сегодня разберёмся с остальным до полной ясности. Касаемо применения гранатомётов. Вот здесь, — великий князь выбрал из вороха бумаг, лежащих перед генералом, несколько листов, — я предложил шесть схем. Первые три для взвода: атака, оборона от кавалерии и перестрелка на позиции. Другие для роты. Их нужно рассмотреть особо внимательно. Хоть и опасаюсь, что не успеем обучить солдат должным образом, я намерен в феврале показать это государю.
— Хм, — Ратьков отодвинул все бумаги в сторону, оставив перед собой только листы со схемами. Тщательно выбрал для каждого место на огромном обеденном столе. Взял в руки чашку и встал, окидывая взглядом все листы сразу. Постояв минут пять, он заключил:— Схемы на бумаге это хорошо, но лучше взять из вашей игровой комнаты фигурки солдат и расставить должным образом на столе.
— У меня не найдётся их в таком количестве, — великий князь почесал лоб, — давайте вырежем из бумаги потребное число кружочков, треугольников и иных фигурок.
— Хорошо, но это потребует значительного времени.
— Полагаю, всё будет готово к окончанию обеда. Если вы сможете быть у меня до вечера, то я немедленно распоряжусь.
— Кхе, — старый генерал тряхнул головой, — Тогда, я должен буду сейчас покинуть вас, мне необходимо уладить семейные дела.
— Прекрасно, жду вас на обед.
— Простите, Ваше Императорское Высочество, я успею быть у вас только к пяти, но после этого готов буду быть возле вас до понедельника неотлучно.
— Жду вас к семи.
* * *
1 декабря 1827, Санкт-Петербург
Ночью Саша спал беспокойно. Кошмары несколько раз заставляли его пробуждаться и тут же исчезали из памяти, оставляя только непонятное тревожное ощущение. Наступление тёмного зимнего утра не принесло облегчения. Проснувшись с тяжёлой головой, Саша в прескверном настроении приступил к утренней гимнастике. Упражнения немного разогнали кровь, но настроение не менялось. И только выйдя сад на пробежку, он ощутил в себе нечто новое. После двух кругов возникло желание какого-то преодоления и озорства. Саша свернул с дорожек и понёсся по заснеженным газонам, перепрыгивая через небольшие кусты и уклоняясь от цеплючих веток. Мгновенно дыхание сбилось, и он застыл у ограды, переводя дух. Сообразив, что стоять на холоде с мокрыми ногами не лучшее решение, великий князь поспешил вернуться во дворец. Из ванной он вышел уже вполне бодрым и с энтузиазмом приступил к завтраку. Приглашённый к столу Ратьков не смог удержать улыбки, глядя на наследника.
— Я рад, Александр Николаевич, видеть вас в таком хорошем настроении. После столь тяжёлого и длинного дня.
— Надеюсь и вам удалось отдохнуть за ночь. Сейчас продолжим. Ещё слишком многое осталось неопределённым.
— Я долго не мог заснуть, — улыбнулся генерал.
— Тогда лучше будет перед обедом совершить небольшую прогулку, а после поиграем в шахматы.
— Лучше на бильярде. У вас здесь не плохой стол, и я готов взяться показать вам основы игры.
— Прекрасно! Люблю новые впечатления!
По обыкновению, трапеза великого князя заканчивалась чаем. Неспешно отпивая из чашки, наследник престола принялся пояснять наставнику суть своей основной на сегодня заботы. Однако, Ратьков прервал его:
— Александр Николаевич, я хотел бы вернуться к вчерашнему разговору. Полагаю, мы забыли о лошадях.
— Я много о чём забыл. Тулупы для караульных вспомнил, а про плащи забыл. Санитара предусмотрел, а каждому подсумок с тряпьём и корпией не определил. Сигнальные ракеты для командиров отделений, взводов, рот и батальонов не упомянул. И ещё много чего. Надеюсь, у меня достанет сил всё ещё не раз продумать, а у вас проверить за мной.
— Я уверен, что у нас достаточно времени. Создание самого обычного полка занимает не менее года. По-старому, по-привычному... Пока всё притрётся: место, люди, снабжение. Это только на бумаге всё выглядит гладко и просто. Подписал государь указ и создался полк. Потому нередко новые полки устраивают просто, собрав с других один или два батальона. Так и новому полку наладить жизнь легче, и старые не сильно страдают. Восстановить утраченную роту или две в налаженном хозяйстве не сложно. У нас же случай особый, — старик немного беззвучно пошевелил губами, улыбнулся и, слегка подавшись вперёд, прошептал: — Государь всё понимает и не станет требовать невозможного.
— Через два месяца он посетит нас. Я хотел бы выглядеть достойно. Сверх всех ожиданий. И потому эти два месяца, для всех нас будут весьма тяжелы. А теперь давайте приступим к делу, — увидев одобрительную улыбку генерала, великий князь распорядился позвать Зарубцкого и, не дожидаясь канцеляриста, продолжил: — Говоря о движении в походе, необходимо прежде всего понимать куда и при каких условиях могут идти солдаты легиона. При этом я полагаю, что на походе солдат не должен нести на себе более пятидесяти или шестидесяти фунтов за исключением чрезвычайных случаев.
— Хе, догадываюсь, что вам за образец послужил Бонапарт, установивший своим солдатам, для поддержания должной скорости марша, полный вес в сорок ливров, по-нашему около сорока пяти фунтов. Только такого в жизни не встречалось, чтоб солдат нёс на себе так мало. Обычно на походе он тащит от шестидесяти фунтов до двух пудов.
— В походе и в бою может случиться всякое. Моё же дело установить то, что солдат должен иметь при себе в бою, а что на походе. А ещё как всё остальное потребное доставить ему. Потому я намерен остановиться на шестидесяти. Вы согласны со мной?
— А куда вы намерены деть то, что не поместится?
— В обоз.
— Какой же протяжённости должен быть обоз.
— Нужно стараться уменьшить его. Преступим? — Великий князь отметил кивком головы Зарубцкого.
— Я слушаю, — развёл руками улыбающийся Ратьков.
— Итак, гарнизоны располагаются в девяноста верстах друг от друга. Земля примерно на сорок пять вёрст вокруг должна быть поднадзорна гарнизону. И самый дальний путь, куда командир может отправить часть своих солдат для исполнения долга это сорок пять вёрст и столько же обратно. Два или три дня пути. Это самый первый вид похода. В оный, если в том нет особой необходимости, надлежит отправлять отряд не меньший. чем одно отделение. При этом солдаты отряда должны иметь полную боевую экипировку, за отдельными исключениями, вызванными особой надобностью. Что несёт на себе стрелок. Винтовка двенадцать фунтов, шинель — десять, три подсумка с патронами — семь с половиной, фляга с водой — два, котелок с кружкой — около фунта, подсумок с корпией и тряпьём — один фунт, штык-тесак с ножнами — три, ремни полфунта, ботинки — четыре, штаны и мундир — четыре. Подведём промежуточный итог, сорок четыре с половиной фунта. Примем сорок пять. Поскольку вес кожаного ранца значителен, я намерен заменить его парусиновым мешком, приняв его вес за один фунт. В нём три фунта хлеба, фунт колбасы или сала, чеснок или лук на полфунта, три фунта крупы, запасные портянки, запасные обмотки, перчатки ещё на фунт, дополнительная баклага или бурдюк воды на четыре фунта. Итого примерно пятьдесят восемь с половиной фунтов будет.
— Возможно, не стоит на незначительные переходы брать шинель? — улыбнувшись, спросил Ратьков.
— Не вижу большой беды, если командир взвода сам решит, что брать в том или ином случае. Ведь именно за это ему платят офицерское жалование. Также полагаю вполне возможным, чтобы они взяли с собой плащи или тулупы, если нужно. Или парусиновые палатки или ещё что-нибудь, что может пригодиться в столь недалёком пути. Хотя, чтобы ещё не взяли, будет больше шестидесяти фунтов. Но для такого небольшого похода полагаю превышение веса вполне допустимым даже до двух пудов. Значительно сложнее всё обстоит, если взвод должен выступить в поход для соединения с ротой.
