"С чего же лучше начать...
Начать надо с понимания что, собственно, за документ я собираюсь родить. По идее, это должно быть что-то схожее с курсовой работой, демонстрирующей знания и мышление ученика, начальным этапом проектирования и регламентирующим образцом, по которому в дальнейшем надлежит проводить все разработки. Разумеется, первый блин не может не получиться комом, но всё же желательно засучить рукава.
Тогда, с чего начать...
Начать надо с оглавления. Оно станет костяком документа. В соответствии с ним в нужных разделах обозначатся тезисы, к ним подберутся аргументы и всё это сплетётся словесным кружевом. Первый и последний раздел известен это Введение и Заключение, и их нужно наполнять в последнюю очередь. Ну а по сути, с чего начать..."
Саша аккуратно написал: "Раздел 1" и снова замер.
"Если не знаешь с чего начать, начинай с Адама. Начнём...
Общие..."
Написав ещё одно слово, Саша опять замер в нерешительности.
"А-а-а! Горит сарай, гори и хата. Исправить всегда можно.
Общие соображения о порядке разработки новых образцов ручного огнестрельного оружия...
Отказать. Будем проще. Новых ружей.
Тогда второй, разработка крепостного ружья, образец один.
Тогда глава один-один. Определение назначения ружья. Глава один-два. Определение свойств пули...Затем, заряд. Далее, ствол. Наконец, ложа и вспомогательные элементы. И последнее, разрешение противоречий при общем рассмотрении всех выявленных свойств ружья.
Ну, в общих чертах. Собственно, второй раздел в начальной своей части просто дублирует первый, но уже по конкретному образцу. А далее он дополнится разработкой конкретных технических решений в общем виде...
Проще будет начать писать наполнение с моего конкретного ружья, а уже потом создавать из этого общие правила. Ошибки возможны... но они и так неизбежны."
Смех возле казарм отвлек великого князя. Немного понаблюдав за хохочущими легионерами и решив, что вмешательства не требуется, он вернулся к своим занятиям.
"Итак, тезисно...Ружьё должно с трёхсот шагов пробивать габион толщиной в сажень. На этом расстоянии оно должно иметь точность для поражения ростовой фигуры первым выстрелом. Ружьё должно иметь возможность при стрельбе на версту быть убойным для незащищенного человека и попадать в мишень пять на пять саженей...
Вот так, не размениваясь по мелочам..."
Саша увлечённо изливал свои мысли на бумагу. И если начинал он, аккуратно выписывая слова целиком, то вскоре, решив, что всё одно переписывать, перешёл к сокращениям и одному ему понятным значкам. Текст украсился физическими формулами. Потом дошло и до графиков. Не утруждая себя точными расчётами, Саша спешил испачкать бумагу общетеоретическими откровениями уровня старшеклассника-энциклопедиста. Громкие команды, возвестившие о появлении конвоя с арестантами, прервали этот процесс.
Дюжина арестантов, сопровождаемая девятью охранниками, вошла на плац между казармами. Количество охраны казалось избыточным, но великий князь, с одной стороны, желая отработать сопровождение всем отделением, а с другой, не доверяя для первого раза своим легионерам, решил не мелочиться.
Арестованных усадили на землю, произвели подсчёт по головам. Затем провели перекличку. Прапорщик третьего ранга окинул взглядом арестантов и, указав на крайнего, приказал:
— Первый, по-шёл!
Два гренадёра подскочили к счастливчику и, подхватив под руки, поставили его на ноги. Уже достаточно уверенным движениями арестанту заломили за спиной руки, заставив согнуться, и почти бегом направили в казарму, где его должен был встретить командир группы дознания.
"Этак, они себе попки отморозят, простудятся, работать не смогут. Косячок."
Быстро убрав бумагу в ящик столика, великий князь поспешил исправлять недоработку. По его приказанию всех арестантов перевели в казарму, где усадили на пол в специально выделенном тюремном углу.
— Второй, по-шёл! — приказал прапорщик третьего ранга, получив известие, что регистрация первого закончена.
Великий князь направился следом за быстро семенящим арестантом, дабы пронаблюдать весь процесс вживую, раз уж пришлось вмешаться. Войдя в казарму, обустроенную для приёма поступающего контингента, он поспешил пройти вдоль стеночки, стараясь не мешать своим присутствием. Тем временем дознаватель заполнял карточку арестанта.
— Женат?
— Да.
— Имя жены?
— Фёкла.
— Отчество жены?..
Великий князь не стал задерживаться, пройдя за занавеску к врачу, осматривавшему первого арестанта. Паукер деловито щупал пациента, диктуя помощнику результаты осмотра.
— Что скажете, Август Андреевич? — решился отвлечь врача великий князь.
— В целом, здоров. Вши, возможно глисты, старый перелом на правой ноге. Работать сможет. Конечно, необходимо...
— Я понимаю, — остановил жестом, врача, великий князь. — Продолжайте работу, не хочу мешать.
Князь вышел за следующую занавеску, где легионер назначенный парикмахером ожидал свою жертву. Через пару минут гренадёры ввели её.
— Это что? — настороженно покосился мужичок на ножницы в руках экзекутора.
— Приказано остричь и обрить наголо. Садись.
— Не буду. Меня со дня на день приказчик заберёт, как я в деревне покажусь...
— Садись.
— Нет!
Легионер бросил взгляд на великого князя, который, помедлив, сказал:
— Дайте ему слегка, чтоб знал кто здесь хозяин.
Один из гренадёров сунул мужику в рёбра кулаком, тот только охнул. Великий князь подошёл поближе и постарался встретиться с арестантом взглядом.
— Успокоился?
Мужичок молчал.
— Дайте ему ещё.
Подождав исполнения, великий князь пояснил:
— Твоё дело телячье, обоссался и стой. Куда надо, туда и поведут. В другой раз, не будешь в кабаках морды бить.
Он кивнул гренадёрам, и те плюхнули скисшего арестанта на стул, прижав его к спинке и придерживая для верности за плечи.
"Надо будет стул снабдить ремнями для фиксации клиента" — отметил про себя великий князь, и отправился проверять подготовку бани.
Убедившись, что весь цикл приёма заработал, как задумывалось, великий князь вернулся к своему столику, достал бумагу, взял перо и замер пытаясь сосредоточиться.
"... Надо бы им демократизаторы раздать, а то прикладами поломают кого сгоряча. Работать не сможет...
Всё...
Так...
Вот понаписал-то. Теперь бы найти толкового дяденьку, который мне циферки нужные подскажет. Да, вряд ли. Придётся самому их искать. Нужна опытная база. Скорость пули замерить, не велика наука. В Сестрорецком мне маятник показывали. Такое можно и в Гатчине построить. А вот испытать пробивное. Получить коэффициенты характеризующие при пробитии форму пули и свойства преграды. Тут сильно подумать надо. Работу на коротких дистанциях можно и здесь организовать. А для больших придётся на Чёрную речку возвращаться. Но главное методику определить.
С пороховым зарядом и прочностью ствола тоже не всё понятно. Нынешний подход фактически основан на случайном подборе и кое-каком не систематизированном опыте.
А для того чтобы методику определить нужно грамотно вопросы поставить. Правильный вопрос — половина ответа..."
Во дворец великий князь вернулся только к ужину. Неспешно поев, он решил навестить своего дворцового узника. Евдокимов казался вполне довольным произошедшими в его жизни изменениями. Он с улыбкой приветствовал наследника престола и бодро отвечал на общие вопросы.
— Я вижу, вы полагаете ваше содержание удовлетворительным, — заключил великий князь. — Но прежде чем мы заговорим о предстоящей нам работе, я хотел бы выяснить причины, приведшие вас в заключение.
— Вы и так их прекрасно знаете, — лицо Евдокимова потускнело, и он не вольно вздохнул: — Эх, сквернословил, пил горькую, дерзал поднимать руку на вдову...
— Это мне известно. Я не могу быть уверенным, что всё это правда, но подозреваю что вы, почему-то действительно не испытываете почтения к своей матери. Но почему?
— Мачехе, — поправил великого князя арестант. — А причины... Они обычны. Она на двадцать лет была моложе моего отца и теперь распоряжается в нашем поместье. Впрочем, управляющий всегда был благожелателен к ней.
— Вы желаете вернуть поместье?
— Уже нет, я смирился с этим. Тем более хозяйство находится в весьма плачевном состоянии. Не удивлюсь, если управляющий в скорости уговорит мою мачеху продать имение. И пусть с ним. Но в былое время я много наворотил и не уверен, что она простит меня.
— Простит, когда управляющий оставит её одну без денег, — обнадёжил арестанта великий князь. — Не думаю, что на это потребуется более полугода. Вы же за это время можете приобщиться к новому для России делу и иметь в связи с этим хорошее будущее. Хотя работы предстоит много. И начать нужно уже завтра с расчистки места для будущих бараков. Пойдёмте, я представлю вас Павлу Петровичу, и мы обсудим предстоящие работы.
* * *
4 марта 1828, Гатчина
После того как голод будораживший мозг перед ужином ушёл, великий князь решил приступить к обсуждению прошедшего дня.
— Состоялось, как вы думаете? — поинтересовался он у Мельникова, собирая в тарелке тушёную капусту в кучку.
— Я считаю, что да, — уверенно кивнул инженер. — Можно доложить государю, что работа начата.
— А что скажете вы, Семён Алексеевич?
Юрьевич кашлянул.
— Я согласен, работа начата. Но я стоит помнить, что солдатских котелков осталось ещё на пару дюжин человек, а заказанная давеча деревянная посуда даже частью будет только через четыре дня. Дубинки тоже будут через два дня, но это уже мелочи. В то время как для строительства бараков необходимо в ближайшее время увеличить число рабочих до полусотни. В казарме место для них найдётся, но одежды, одеял, лаптей в нужном количестве нет. И если о лаптях и одёже я уже распорядился, то одеяла в Гатчине в должном количестве не купить, нужно заказывать в столице. А нам к концу месяца предстоит построить бараки и разместить до трёх сотен рабочих. Восемь кухонных возков с Александровского получили, но поваров недостанет. Вся надежда на дополнительный набор легионеров, который прибудет в конце месяца. Опять же, под него надо успеть высвободить казармы. Места достанет ещё на две роты, не более. Затем придётся строить. Лесопилка пока стоит. Колесо обколотили, но воды пока недостаёт.
— Что ж, — кивнул головой великий князь, — могу ли я чем-то помочь?
Юрьевич отрицательно мотнул головой.
— Что же касается пары дюжин арестантов, — продолжил великий князь, — то завтра Я направляюсь в Царское. Оттуда под охраной конвоя приведут ещё людей, Я же поеду в Павловск. Там заберу, кого можно. От туда в Батово. Сюда вернусь не раньше восьмого. А легиону надлежит готовиться к очистке Гатчины от бродяг. Я намерен до пасхи их вычистить. Бараки нужны.
— Мои люди уже высматривают, — заверил командир группы дознания, — полагаю, через две недели мы будем знать всё, что нужно, но роте требуется тренировка. Предлагаю попугать несколько окрестных деревень.
— Снеситесь с Петровым, не нужно ли ему перетряхнуть парочку местечек, — кивнул великий князь и, усмехнувшись, добавил: — А ещё, я полагаю нужным пошалить. Надо по печам и каминам собрать сажу, копоть и угли. И всё это рассыпать тонким слоем по льду реки выше колеса. Для этой шалости вполне сгодятся воспитанники Сиротского дома.
— Полагаете река быстрее вскроется? — склонив голову набок, поинтересовался Мельников.
— Мне кажется, что зачерненное будет сильнее нагреваться солнцем. Впрочем, хуже ведь не будет. А мне работающая лесопилка нужна. Кстати, Павел Петрович, как вам отобранные в помощь воспитанники? Выйдут из них служащие для железной дороги?
— Время покажет, но мальчишки шустрые. Жаль, времени мало с ними возиться, но будучи при мне, при Семёне Алексеевиче и Евдокимове на посылках, они наберутся знаний дополнительно к урокам.
— Что ж, но ещё раз прошу всех терпеливо давать им нужные пояснения. Они будущие служащие и инженеры этой дороги. Они нужны.
— Одно, хотел бы отметить, — вставил своё слово Паукер, — для воспитанников приюта, всегда найдётся работа при госпитале. Тех трёх, что вы отобрали мне в помощь, явно недостаточно. Если рабочих будет около трёх сотен, то мне нужно ещё не менее дюжины мальчишек. А главное нужны взрослые. Тех четырёх легионеров, что вы дали мне в обучение крайне мало. Они слишком неопытны, а потому не могут быть употреблены в полной мере.
— Как только прибудет пополнение на вторую роту, определю ещё четверых. Это примерно в конце месяца будет, — постановил великий князь.
— А главное, — продолжил Юрьевич, — это общая нехватка людей. Чтобы выдержать намеченный план, к концу месяца надо иметь около трёх сотен арестантов. Чтобы их собрать в столице и конвоировать сюда нужно, самое меньшее, три роты. У нас одна, и она ещё не готова. Полагаю возможным использовать инвалидный батальон. Если на это удастся получить благословение Авраама Петровича. Он прибудет сюда через неделю.
— Я уверен, он не откажет, — кивнул великий князь, — но я бы хотел управится одними легионерами и конвоем. Мы должны научиться действовать малым числом. И вместо трёх рот попробуем обойтись тремя взводами.
— Кх-м, — кашлянул Мельников, — пожалуй, самый серьёзный вопрос это наём подвод. Нам понадобится около пяти десятков. Сегодня нанять подводы не является трудностью, но на май никто в наём не соглашается. Мне удалось пока уговориться на май и июнь на шесть подвод.
— Лошадей не хватает, — уточнил великий князь.
— Да, конечно.
— А кирасиры помочь не могут?
— Так ведь, строевых запрягать это ж лошадь калечить, а нестроевые... — Мельников слегка покраснел.
— Полковым начальством уже уговорены в аренду, — улыбнувшись, закончил за него великий князь.
— Обычное дело, — усмехнулся Юрьевич
— Хорошо, если только нестроевые, — кивнул великий князь. — Я другого пути не вижу, как перевести эту аренду на себя.
— Лейб-кирасирский Её Величества... Марии Фёдоровны... полк — ни к кому не обращаясь, сообщил Юрьевич, громко добавив имя и отчество шефа полка.
* * *
7 марта 1828, Батово
Управляющий проводил великого князя в специально построенный сарай, где механик Грейсон и двое его подручных подготавливали технику к демонстрации. Деревенский люд собрался за оградой, разглядывая диковинки и шумно обсуждая их возможное применение. Архип привёл к сараю двух лошадок и великий князь распорядился:
— Начнём с простого, с грабель. Разбросайте немного сена по двору.
Запрягли лошадку в грабли. Однако, великий князь не позволил механику Грейсона усесться на место возницы, указав:
— Архип поведёт. А ты объясни ему и Гордею, так чтобы они поняли.
Оставив мужиков разбираться, великий князь отошёл к Грейсону:
— Что, Карл Карлович, всё готово?
