— У нас, одна война только закончилась, а другая неизбежна, — констатировал великий князь, — эти наглецы и у вас осмелились смиренно просить?
— Всё не настолько откровенно, — улыбнулся Николай Павлович, — но выгоды от мира слишком очевидны, чтобы предпочесть войну.
— Это несомненно, но сохранение мира выгодно не только нам. Выслушивая смиренные просьбы полезно понимать, с каким отказом просители смирятся, а из-за какого возьмутся за оружие, и насколько это опасно.
— И насколько ты считаешь их опасными? — вздёрнув правую бровь, поинтересовался Николай Павлович.
— Мне сложно судить об этом. Могу лишь предположить, что народу все эти смиренные просьбы чужды. Одно общество может противостоять короне. Это заботы Александра Христофоровича, а легионные дознаватели ему помогут. Общество всегда не однородно оно разделено взаимными притязаниями и всегда возможно опереться на одну его часть в войне с другой. Но это общие рассуждения, — великий князь очертил в воздухе круг. — Мне нужно пожить в Гельсингфорсе, и главное расположить там гарнизон легиона. Я убеждён, что данные господа не настолько сильны, как пытаются казаться.
— Хм, — государь продолжил прогулку, — вчера Несельроде просил инструкций для заключения мира с персиянами. Ты по-прежнему считаешь, что военный союз является необходимым условием мира?
— Да, в предстоящей войне с турками, они могут и не участвовать, но нам нужен формальный повод, чтобы наделить их землями при победе, и тем самым навсегда заиметь союзника против Турции. И так же важно построить их армию по русскому образцу, на нашем оружии, чтобы англичане не смогли им поставлять своё. И поддерживать их во всех войнах. Чем больше вокруг Персии врагов, тем дороже им наша дружба.
— Эта дружба будет дорого стоить, — пробормотал император, — Англия слишком ревностно следит за своей жемчужиной.
* * *
5 декабря 1827, Санкт-Петербург
Переезд в ракетное заведение оказался весьма хлопотным мероприятием, лишь к обеду великий князь смог освободиться и направиться для осмотра, производства, казарм и очного знакомства с результатом длительных экспериментов Засядко, которого он встретил в цеху по изготовлению топливных шашек.
— Здравствуйте, Ваше Императорское Высочество, — лицо Засядко было осунувшимся, под глазами отчётливо выделялись тёмные круги, но голос был бодрый, — вот полюбуйтесь.
Ракетчик протянул великому князю оранжевую трубку длинной сантиметров двадцать или двадцать пять. Его наружный диаметр сантиметров шесть, а внутренний около трёх.
— Здравствуйте, Александр Дмитриевич. Это топливная шашка? Тяжёленькая, — велкий князь подхватил трубку. — Уже пробовали?
— Да. Это для взводного, так сказать, для первого образца. Он готов полностью. Возможно что-то ещё нужно будет подправить... Мы готовимся к отстрелу ста штук, дабы окончательно утвердиться в ожиданиях... Семьдясят пять болванкой и двадцать пять боеготовых.
— Замечательно, могу я посмотреть всю установку целиком.
— Разумеется, прошу, — Засядко жестом пригласил великого князя к двери.
Посреди небольшой комнатки была картинно расставлена тренога, на которой на высоте около полутора метров покоилась труба с установленным щитком. Света в помещении из-за узких подпотолочных окон-щелей не хватало, и цвет установки казался тёмно-серым. Возле стены на столике лежала ракета. Вытянутая, около пятидесяти сантиметров длинной и десяти шириной, боевая часть переходила в значительно более узкий двигатель, оканчивающийся оперением, охваченным кольцом.
— Красавица, — сказал великий князь и, прикидывая руками длину, составляющую сантиметров восемьдесят, спросил: — сколько весит такая малютка?
— Пятнадцать с половиной.
— Великолепно. Не терпится посмотреть её в деле.
— У нас готово десять выстрелов, — улыбнувшись, предложил Засядко.
— Нет. Готовьте задуманные стрельбы, я подожду сколько потребуется. А какого веса труба? Не пробовали стрелять с рук?
— Без щитка семнадцать, щиток четыре с половиной. Всё вместе тридцать семь. Пробовали. Прицелиться сложно, но если в бою возникнет необходимость, то можно дать выстрел с рук.
— Хорошо. И надёжным получился пуск подпружиненным кольцом? — Спросил великий князь, ощупывая ребристое колечко, которым заканчивалась боевая часть, переходя в двигатель.
— Осечек не замечено, но для предотвращения попадания грязи решено носить ракету в парусиновом чехле. Налипшая грязь может мешать кольцу проворачиваться. А так, всё хорошо работает: оттянул, провернул на боевой взвод и засовывай в трубу. Здесь курком по зацепам даст, и пружина освободится. Главное чтоб грязи не было.
— Всё так у меня есть сомнения, — почесал подбородок великий князь, — но пока ничего лучше придумать не могу. Время покажет, а пока хочу посмотреть сборку боевой части?
— Извольте.
Великий князь освободился поздно вечером. В комнате его ждал не только ужин, но и Юрьевич с плохими известиями. Прямо с порога было объявлено:
— Получена реляция из Сестрорецка, Ваше Императорское Высочество, — щёлкнул каблуками Юрьевич.
Великий князь с удивлением посмотрел на несклонного к официальным церемониям наставника и поинтересовался:
— Можете кратко изложить суть?
— Кх-м, командир Сестрорецкого оружейного завода сообщает, что по причине поставки негодного железа, его учреждение не сможет выполнить Ваш заказ на винтовальные ружья в назначенные сроки и за определённые ранее деньги. В связи с чем, просит Ваше Императорское Высочество сделать заказ на другом заводе, сняв с него обязанность, — отрапортовал Юрьевич и положил на стол бумагу.
— Ах, ты, — вырвалось из уст великого князя. Он взял лист. Руки предательски задрожали, и он отшвырнул лист от себя обратно на стол. — Завтра после завтрака выезжаем в Сестрорецк.
* * *
6 декабря 1827, Сестрорецк
— Николай Алексеевич, — великий князь сел напротив командира завода и сжался, стараясь казаться как можно мельче, — Я получил вашу реляцию, и хочу лично услышать более подробные объяснения.
— Кх-м, — Аммосов кашлянул в кулак и посмотрел сначала на Юрьевича, расположившегося возле великого князя, а потом на Мердера, приютившегося на диванчике возле двери. — Мне право нечего особо рассказать. Я знаю, что Поппе от имени завода безосновательно обнадёжил, Ваше Императорское Высочество. Он заплатит за свою неосмотрительность, не извольте беспокоиться. Но это нисколько не меняет того факта, что завод не в состоянии выдать вам сотню винтовальных ружей к двадцать пятому. В настоящий момент готово не более восьми десятков стволов. Часть из них находится на ручной доделке. Пистолетов или тесаков и вовсе до весны не выпустим даже одной штуки. А уж о трёх тысячах винтовок к лету приходится только мечтать. Причина проста. Совершенно негодное качество железа, полученного с Райволовского завода. Виновные будут определены и наказаны, но железа нет и взять его негде. Мы уже обращались в Артиллерийский департамент, но у них нет сейчас потребного нам количества. Отмечу, что в этом году зима припозднилась, но изготовить новый металл уже не возможно. На той неделе я, тоже вынужден был остановить приводные колёса. Теперь станки не заработают до апреля. Осталось только в ручную доделать заготовленное. При этом, из-за большого количества брака завод несёт значительные издержки и потому цена в двадцать шесть рублей не может их покрыть.
— Я понял, — кивнул головой великий князь. — Давайте, думать, не как наказать виновных, а как удовлетворить мои пожелания. Первое, я настаиваю, чтобы Карл Иванович не претерпел никаких неудобств из-за случившегося. Второе, я хочу понять, сколько винтовок завод может дать к двадцать пятому, и по какой цене.
— Хм, воля ваша — Аммосов пошевелил губами, что-то прикинул на бумаге, и огласил: — я могу ручаться ещё за семьдесят девять ружей к двадцатому. Цена при сохранении заказа на три тысячи, составит сорок рублей за штуку со всеми принадлежностями. Но к данным ружьям штыков пока не будет.
— А какой у вас брак?
— Тринадцать стволов из двадцати.
— Это обычно?
— По-разному, бывает и три из двадцати.
Великий князь, закатив глаза к потолку, слегка наклонил голову на бок.
— Тридцать шесть, — с улыбкой предложил он.
— Хе, тридцать восемь, — широко улыбнувшись, ответил командир завода.
— Согласен, но есть пожелание. Уменьшите калибр до четырёх линий и четырёх точек по полям.
— К сожалению, даже обещанные четыре и шесть весьма неудобны для нас. Особенно вводит нас в расточительство изготовление пистолетов с меньшим калибром. Если бы он был такой же или больший, часть выбракованных стволов мы могли бы пустить на пистолеты.
— Хорошо. Пусть будет четыре и два для винтовок и четыре и шесть для пистолетов.
— Уже готово восемь десятков ружей четыре и шесть. Переделать их на меньший размер не возможно, — улыбнулся Аммосов, — давайте оставим четыре и шесть для всего оружия. Неужели четыре точки имеют для вас такое значение?
— А для вас?
— Для меня это примерно дополнительные десять процентов брака.
— Хорошо, пусть будет четыре и четыре, по сорок рублей и пистолеты на четыре и шесть.
— Хм, а готовые стволы?
— Я найду им применение, — улыбнулся великий князь. — А ещё я хотел бы посетить Райволинский завод, сообщите его командиру о моём желании.
— Завод находится в моём подчинении, и посмотреть его можно даже сегодня. Ещё достаточно светло. Если выехать не медля, то через два часа будем не месте.
— Прекрасно, — великий князь на секунду замолчал, задумавшись, — тогда ещё одно пожелание. В изготовленных вами стволах нарезы шириной в треть полей. Я бы хотел, чтобы нарезы были шире полей и имели в сечении форму правильной трапеции.
— Мне известно, что Карл Иванович пояснял особенности изготовления. Столь широкие нарезы получить довольно затруднительно.
— Сорока рублей достаточно, — с улыбкой ответил великий князь. — И ещё. Дабы впредь я мог своевременно узнавать о возможных трудностях, с весны поставлю при заводе надёжного человека. Он же будет принимать готовые ружья.
На пути в столицу великий князь был весьма задумчив. Он разглядывал погружающуюся в сумрак округу, время от времени оглядываясь на своих спутников дремлющих в полутьме кареты. На пограничном посту, наблюдая за финским таможенником, Саша окончательно погрузился в свои мысли.
"... И как быть прикажете. Даже стрелкам по ружбайке не выдать, чтоб въехали прикладом по этой наглой финской морде...Ладно...стрелков в роте восемьдесят один, винтовок семьдесят девять. Хотя, Аммосов может брак прогнать, и будет ещё меньше. Минимум двум стрелкам придётся выдать черенок от лопаты. Все остальные, обозники, гренадёры, всякие нестроевые — все с палками разной длинны. Можно конечно взять в аренду обычных пехотных ружей. Только зачем. На войну не идти, царю этот позор, сделав рожу кирпичом, не покажешь. Короче, проехали.
А всё собственно из-за металлургии. Этот завод в Райвола такое убожество. Бараки из горбыля. Один восьмиместный горн, одна печь для тигельной плавки стали, молот, вот и всё небогатое оснащение. Единственное приличное здание из бревна, механическая мастерская. И плотина выглядит прилично. Не мудрено, что она непонятного качества железо выдаёт... И как Карл Иванович хотел зимой работать, без водяного привода. Видимо сохранились станки для ручной работы. Без железа и стали ни ружей не будет, ни рельс. По всем фронтам упираюсь в вопросы железа. Надо будет этим заняться в самое ближайшее время. Придётся какой-нибудь заводик выкупить и начать там инновации внедрять... Знать бы ещё какие и где инженера под это взять. Впрочем, время на подготовку есть. Пока в Гатчине паровозик не запустим, за новое можно даже не браться. Потому до весны двадцать девятого года занимаемся медитацией, бережём нервы. А пока надо информацию собирать. Журнальчики почитывать, а как иначе узнать, что нынче на острие науки. Вообще это надо бы ввести за правило, чтобы всякую техническую или сельскохозяйственную периодику мне направляли. И место надо определить, где заводик выкупать. Тут тоже не просто.
Аммосов ведь что рассказал. Завод этот в Райвола он у рудника стоит и на реке, чтоб привод от водяного колеса был. В результате руда есть, а с топливом проблема. Лес они в округе вырубили знатно. А это топливо для печей и это древесный уголь для плавки. Англичане в восемнадцатом веке леса так повывели, что в топливный кризис ушли. На каменный уголь они не от хорошей жизни перепрофилировались. И у нас леса не бесконечные, осталось лишь до кризиса дожить. Так что, моя идея с торфом архи-правильная, недаром бабуля меня поддерживает. Одно плохо торфодобычу можно вести лишь с мая по сентябрь. А стало быть, зимой придётся дрова использовать. Как зимой паровозик гонять... И сталелитейный заводик надо бы не только ближе к руде, но и возле торфяников прикупить. И на берегу реки... Это фантастика. Паровой привод надо ставить, а значит расположение возле топлива приоритетнее. Тогда руду придётся возить, видимо, по воде. Получается, нужны торфяники с выходом к большой воде. Надо будет в районе Синявино поискать местечко. Причём в первую очередь нужны рельсы, с ружьями потерпим...
Завтра к Кларку наведаюсь. Мельников строение пути моделирует на чугунных рельсах. Есть чего посмотреть. И придётся Кларку в ноги падать полевые кухни заказывать. По две на роту получилось. Кроме него не к кому. Не к Мордвинову же идти... Адмирал хорош, ценники выкатил процентов на двадцать мои сеялки дороже рынка выйдут. Понимает, что деньги у меня есть и хотелка есть, а податься мне некуда. А интереса никакого в малолетке у него нет. Впрочем, лишь бы сделал. Без механики мне колхоз "Светлый путь" с колен не поднять...
Вообще, сельскохозяйственные технологии развивать, дело правильное. Сколько можно сидеть в нечерноземье. Какими тракторами целину буду запахивать? Ладно здесь, а в Америке и на Дальнем Востоке. Я туда людей хочу заселять, а что они там жрать будут. Вот сейчас группа безответственных товарищей зиму в Якутске пережидают на привезённых запасах, а потом? Не вспашешь полей в Калифорнии, будешь осенью клювом щёлкать. Так что, образцовый колхоз "Путь Ильича" категорически необходим. И специалисты нужны...
Хорошо мне бабушка детский дом вручила, будет хоть кого в ученики выставлять. Надо помимо железнодорожной, сделать группу учеников медиков, агрономов, ветеринаров и металлургов. Впрочем, пока это всё мечты пустые, когда ещё эти детки вырастут. Да и мало их, а мне только в легион надо человек двести со средним медицинским. Но это лучше чем ничего. Главное чтоб не мёрли. Я им новый рацион утвердил, вот и живите детки. Проверку надо бы там провести и лучше не лично, а послать кого. Так что, жить вам будет хорошо, кормить вас будут хорошо, и здоровье ваше будет хорошее...
С Бенкендорфом вроде договорились пару писаришек забрать. Осталось их под Юрьевича подвести. Одного из них и пошлём. А пока время есть нужно продумать такую вещь как отопление. Для начала систему центрального отопления, опробуем на детях. И если пойдёт... Создадим кооператив "Афоня", бум радиаторы к стенкам прикручивать. Всё продумать надо за эту зиму, чтоб как паровозик поедет и начнёт торф возить, была готова топка, куда кидать...
