-Вы заставили понервничать всех в замке, Ваше Высочество,— слегка насмешливо вдруг подумала Святейшая, после чего вытянула руку и положила ее на лоб лежащей на простыне девушки,— Но если вам удастся...
Глава 15: Окончание пытки
Казалось бы, с каждой смертью я должен был учиться терпеть. Каждая рана должна была становиться все слабее и слабее каждый раз. Но этого не произошло.
-Руки,— размахивая каким-то неправдоподобно-большим тесаком вдруг снесла мне левую руку Элоди, ныне уже совсем не похожая на свой кавайный прототип. После прошедшего времени... Сколько времени прошло?.. После прошедшего времени ее контур словно потек и начал плавиться, а детали внешности постепенно начали стираться, как будто кто-то превращал искусную трехмерную модель сперва в предельно простую, а потом и вовсе решил перенести на рисунок. С каждым прожитым... Временем, моя мучительница медленно теряла все — внешность, очертания, цвет... Даже ее в прошлом красивый, пусть и отдающий юношеской писклявостью, женский голос сейчас был скорее обезличенно-детским, чем даже женским. С каждой секундой она теряла себя, и словно в месть за это, не позволяла мне терять никакие ощущения. Боль, удушение, страдание, отчаяние...
-И голову!— произнесла она напоследок, после чего мое искалеченное тело убили. В... В который уже раз?
-А теперь напополам!— произнесла она, занося тесак над головой, в то время как опустошенный я уже без всякого сопротивления, наблюдал за происходящим. Я сломался. Меня сломали.
Резкий поток ветра от лезвия вдруг прошелся по мое голове разметав волосы, но неожиданно затем я вдруг не почувствовал резкую боль, а услышал...
-Ладно, мне надоело,— вдруг остановила в нескольких сантиметрах от моего лица тесак девчонка, после чего отнесла от головы. Я мог смотреть на это только с безразличием.
-Слушай,— протянула она, после чего попыталась поймать мой взгляд. Это было несложно, учитывая, что я почти ни на что и не смотрел, кроме мой мучительницы. Неожиданно, я понял, что глаза мое мучительницы теперь были просто белыми кругляшами с зелеными кругами внутри них. Никакой детализации, как какая-то модель из компьютерной игры,— Ты ведь все это затеял не просто так?
Я не нашел в себе сил даже покачать головой в ответ.
-Ну, то есть, ты же все это устроил потому, что чего то хотел добиться?— она сделала шаг вперед ко мне,— Наверняка хотелось побыть королем, аристократом, поправить какой-нибудь империей...
Несмотря на то, что я был согласен с ее высказыванием на тот момент, я смог только медленно моргнуть, заторможенным взглядом провожая девушку.
-Вот обидно будет, если ты этой цели не добьешься будет, особенно после того, что ты сейчас пережил?— произнесла она и...
* * *
-Попробуйте, Ваше Высочество,— улыбчивая официантка протянула мне кусок мяса, подцепленный на вилку, после чего я с удовольствием его зажевал. Омар сегодня великолепен!
И вправду, это было лучшее, что только я мог сделать в этой ситуации. Власть? Проблемы? Политика? Ищите дураков где-нибудь еще! Гораздо проще в этой ситуации отдать кому-нибудь вверительную грамоту и самому пойти наслаждаться благами цивилизации. Женщинами, винами, деликатесами...
-Жизнь замечательна!— счастливо произнес я. Это попадание было и вправду лучшим событием моей жизни.
Золото — рекой. На наш век хватит.
-Ваше Высочество,— улыбнулась официантка, подцепляя следующий кусочек,— А вы никогда не жалели о том, как живете?
-Не-а,— почти нараспев произнес я, после чего промочил вином горло,— Я счастлив жить и так... А тебе какое дело?
-Никакого, Ваше Высочество,— улыбнулась девушка, после чего я вдруг почувствовал, как сперло в горле дыхание,— Просто Леди Астурия предпочитает решать проблемы до конца.
Неожиданный приступ слабости пронзил меня и мои руки упали.
-Твою мать!— я закричал.
Если бы только не решение почивать на лаврах. Если бы только не лень. Если бы не желание спокойной жизни...
* * *
-Коротковато вышло,— Элоди покривилась, после чего я рефлекторно перевел взгляд на нее,— В следующий раз будет дольше. И лучше. Давай тебя убьют заговорщики? Или предпочтешь казнь народным бунтом? Неудачный магический эксперимент? У меня много вариантов. И если каждый раз тебя брать заново, как новую личность, то ты и не сломаешься, как сейчас. А это значит... Можно будет повторять вновь и вновь, с твоей лучшей и лучшей реакцией...
По ушам резанул истеричный смех.
* * *
'Так, впрочем... Будет даже интереснее'.
Глава 16; Пробуждение
-Какая это уже попытка?— со злобой ответила мне девчонка. Хотя, со злобой ли? По ее нынешнему... Изображению, этого даже не понять. Даже слова не слова, а скорее пропечатанный текст, всплывающий в голове, как внутренний голос.
-Твоя предсмертная, надеюсь?— уже почти иронично огрызнулся я ей. Мне то что, сотня больше, сотня меньше, уже не удивишь.
Судя по моей мучительнице и ее состоянию, шла вторая неделя моего обитания в этом пространстве... Внутреннем мире? Может быть.
Не знаю, может быть, она просчиталась, а может быть, это и было неизбежным исходом. На десятитысячной, плюс минус три сотни, попытке уже не так беспокоит, сожгут тебя или разрежут. Какая разница, если тебя все равно не могут убить, а только продолжают и продолжают мучать? Научись терпеть, и проблемы исчезнут.
Вариант один: Пытка в тот момент, когда я представляю собой неработающий овощ, ей не понравилась. Поэтому она вернула мне мое прошлое самосознание, после чего продолжила пытать заново и заново. С одной стороны она поддерживала искусственно мой разум, из-за чего на каждую пытку я должен был реагировать с новым откликом, с полной самоотдачей, каждый раз, по-новому отвечая на устраиваемые ей мне проблемы. Но сделать это можно было только искусственно, возвращая мне каждый раз мое здравое состояние ума, позволяя мне вновь и вновь осмысливать происходящее. Что ведет к тому... Что я научился терпеть боль. Капля за каплей, первым идет опустошение, после чего полностью вегетативное состояние, а затем полное пренебрежение телом.
Вариант два: Постепенно, по мере гибели принцессы, она теряет контроль надо мной и моими ощущениями. Как результат — мою растущую сопротивляемость к боли сдерживать уже не удается. К тому же, теперь и я могу сопротивляться ее воздействию. Косвенный аргумент в пользу — теперь с каждым разом, когда она пытается меня убить — я отвечаю ей тем же. Теперь я больше не скован параличами, не двигаюсь со скоростью мухи в сахарном сиропе и вполне могу банальнейшим образом повторять ее манипуляции на чистых ощущениях. Я чувствую, как она творит магию, вворачивая меня в очередной пыточный агрегат. И отвечаю ей тем же. Да, теперь ей меня гораздо сложнее контролировать, я могу чувствовать ее действия и имитировать их. Неудачно. Один раз, десять, сто — сколько попыток я уже сделал? Все закончились моей смертью — обезглавливание, сожжение, раздавливание, растворение, разрезание, утопление... На десятитысячный раз это уже не столь важно.
Или вариант три: Все, что не вариант один или вариант два.
Мою голову прорезала шпала, после чего очередной разряд жуткой, нестерпимой, адской боли прошелся огненным шквалом по моим нервам... После чего обнаружил с удивлением для себя, что нервы были из асбеста.
Я возвращаюсь на свое место из состояния трупа, после чего мгновенно вспоминаю ощущения, которые я испытывал, когда меня... В тысяча трехсотый? раз попытались запихнуть на бал, где меня бы отравил и изнасиловал буйный аристократ заговорщик. Это состояние было почти одинаковым с тем, что я всегда чувствую каждый раз, как оказываюсь в очередной версии моей гибели. Логично предполагая, это и есть то общее, что связывает все мои 'вымышленные смерти'. В таком случае, это, скорее всего, в принципе отвечает за то, чтобы я оказался в иллюзии. Либо во внушении. Либо в следующем уровне внутреннего мира.
Описать это будет не так просто, если вам надо, конечно же. Вы не опишите слепому, как выглядит белый, черный и серый, ведь в его мире нет цвета. Вы, в лучшем случае, докажете ему, что в вашем мире он есть. Но если вам так надо... Быть может вы можете припомнить то самое ощущение чего-то вроде боли, настойчивой щекотки и зуда в затылке, если вы случайно подавитесь водой? То же самое, только сильнее в десять раз, больнее в сто и касающееся не просто всего тела, а, кажется, даже пространства вокруг вас. Сложно представить? Так вот, эти ощущения я вывернул наоборот. Как это чувствуется теперь? Обещаю, если смогу увидеться с вами, всенепременно продемонстрирую.
Наверняка, я бы мог описать это как 'отвратительную и тягучую, как черное гнилое месиво, наползающее на саму твою суть, массу боли, выедающую твой разум изнутри протянутыми щупальцами муки, оставляя за собой только ржавый остов опустошенности', но я прожил на тысячу больше мучительных смертей, чем надо, чтобы так расписываться в собственной боли. Так что, просто примите на веру — это было весьма неприятно.
Я смог проследить на сотне похожих заклинаний? манипуляций? общие черты, чтобы предположить, что если обычное заклинание в ее исполнении с данными ощущениями ведет к тому, что я погружаюсь в более глубокий слой внутреннего мира, то вывернутое наизнанку заклинание должно привести ее к... Иным последствиям. Либо же нет.
И в этот раз, к сожалению, у меня не получилось. Клинок сорвал мне голову с плеч до того, как я смог полностью воспроизвести заклинание. Какая жалость.
После того, как я возрожусь — повторить еще раз. На десятитысячную долю процента ближе к заветной цели исполнения заклинания. Но ведь ближе?
* * *
Просто в один момент взял — и открыл глаза. Сотворил все же магию? Или двухнедельный срок прошел? Или вариант три?
В очередной раз откинуть коньки от какой-нибудь жуткой пытки, не успев сотворить колдовство — какая рутина. Я уже было приготовился к тому, что меня в очередной раз превратят в два получеловека остро заточенной шпалой легкой девичьей рукой, но... Просто в этот момент, когда моя голова коснулась земли — я вдруг открыл глаза. И оказался тут.
Рассеянный взглядом обведя окружающих я машинально отметил, что нахожусь в ранее не виденном мной помещении. Белые стены, просторная кровать под балдахином, пара приставленным кресел... Разве что потолок знакомый.
Мгновение спустя после моего неожиданного пробуждения я уже смог сориентироваться в пространстве. Потолок вверху, стены вокруг, будущее впереди, три человека. Не с легкостью я опознал в окружающих меня трех людях несколько знакомых фигур.
Один из них — отец, его я запомнил достаточно хорошо. Аристократический профиль, властный взгляд, красный волос. Под глазами залегают круги — переживал? Держится неуверенно — волнуется? Если он здесь сейчас находится, вероятно, и правда волновался. Или создавал видимость. Или вариант три.
Вторую знакомую же фигуру вспомнить было сложнее. Девчонка, несколько младше даже моего текущего возраста. Волос — синий. Глаза большие, зеленые, обеспокоенные. Несколько спутанных прядей и припудренные темные круги под глазами. Волнуется? Обо мне? Или нет? Или вариант три?
Последний посетитель — мужчина. Немолодой, старше сорока лет, невысокий, тощий. Волос черный, с парой седых прядей, запрятанных в шевелюру. Взгляд цепкий. Кругов под глазами незаметно, держится уверенно. Не волнуется?
На несколько секунд в палате сгустилась тишина, которую я разрывал своим слабым и хриплым дыханием, после чего первым отмерла самая молодая из всех здесь присутствующих.
-Элоди!— крикнула мелкая, после чего кинулась на меня.
Десятки тысяч пережитых смертей всплыли в памяти и взгляд сам, сразу уцепился за все особенности ее движения, а подсознательные рефлексы тут же отстранили думающую часть разума, заменяя ее безусловной программой поведения.
Восстановить ощущения единственного известного мне заклинания. Воплотить их изнанку. Отдать команду на сдвиг тела резко влево, судя по шагам, устойчивость привнесена в жертву скорости. Будет прыгать. Слегка справа. Поднять руку для защиты удара справа, от немолодого мужчины. Если будет бить — на солдата не похож, но держится уверенно. Бить будет размашисто, но очень больно. А мне больше и не понадобиться. Если правильно подставлю руку — сломает только ее, получу пару дополнительных мгновений на сотворение магии. От отца немного сдвинусь, в крайнем случае, подставлю вторую руку. Будет неприятно, но мне не привыкать. Сломанная рука даже предпочтительнее — травматический шок единственный шок, первой стадией вызывающий возбуждение нервной системы и повышенную активность всех мышц. Шанс нормального сращения кости достаточно высок сам по себе, в крайнем случае, всегда можно переломать заново.
И только начать делать все вышеперечисленное у меня не получилось. Стоило только мысли, пролетевшей в голове со скоростью гоночного болида, окончиться, приведя в движение мой организм, как резкий удар боли прошелся по мозгам и зрение померкло.
Второй инсульт,— спокойно отметило сознание, после чего я вновь упал в сон без сновидений.
Интерлюдия 13: Несчастливое число для несчастливой дамы
Неброско украшенная карета, вполне подходившая по своему внешнему виду роду какого-нибудь барона из не очень богатой области, совершила еще несколько десятков оборотов колес, ведомая лошадиной силой и кучером, после чего все же достигла места назначения, остановившись посреди королевского двора. Расположенная на воротах и башнях стража с некоторым интересом проводили оную взглядом, приглядываясь к посетителям, прежде чем вернуться к своему непосредстенному, прерванному занятию — игре в карты, в гляделки, полированию оружия, ленивым прогулкам по стене и прочим важнейшим вещам, в основном и выполняемым стражей. Быть может, того, что это королевская стража было бы достаточно, для того, чтобы эти занятия изменились на нечто более профессионально подходящее страже и солдатам, но с тех пор как принцесса во всеуслышание объявила о своем недоверии к королевской страже и заявила о необходимом изменении ее состава, задор многих солдат поугас. Конечно, не у всех, кое-кто и сейчас продолжал наблюдать за окрестностями и следить за въехавшей каретой аристократа, но было их достаточно немного.
Соскочивший же с козлов кучер немедленно открыл дверь, являя на свет девушку... Или скорее, девушку на пути превращения в женщину — чуть больше двадцати пяти бы ей не дал и самый придирчивый критик, а ее бездонно-черные волосы с фиолетовым отливом, ловящие взгляд каждого встречного мужчины, аккуратно обрамлявшие ее холодно-прекрасное лицо, едва доходившие до плеч в слегка растрепанной прическе и вовсе скрадывали ей пять, если не десять лет, оттеняя зрелый шарм юной красотой. На контрасте же с ее безумно темными волосами, и без того не избалованная светом ее кожа и вовсе казалась белоснежной, как у прекрасной статуи пера великого мастера.
Вот только половина из тех, кто увидел вышедшую из кареты женщину, тут же расширили зрачки, а некоторые, самые набожные или впечатлительные, схватились за сердце.
