Good night, sweet princess

АРКА 1: "Все начинается отсюда"

Глава 0: "На грани сна и яви"

В принципе, это нормально для человека — проснуться и не сразу понять, где он находится. Определенные особенности человеческого организма, его нервной системы влияют на человека так, что тот не всегда способен вынырнув из царства Морфея сразу же адекватно начать воспринимать реальность. Это нормально после сна не сразу сообразить, кто ты, где ты и что сейчас за день.

И, пожалуй, стоит упомянуть о том, что иногда и мне самому случалось просыпаться слегка не там, где я, как думал, заснул. Нет, я не лунатик, да и никогда не напивался до такого состояния, в котором ты легко можешь взять билет до Самары, полететь туда и утром об этом даже не вспомнить. Просто порой случается так, что обстоятельства непреодолимой силы заставляют нас встать посреди ночи и сменить место своей дислокации. И это не та уж важно, что заставит вас это сделать — зов природы, приснившийся сон или растолкавший вас сосед. Всякое бывает.

Но вот заснув на своей маленькой двухэтажной кровати в маленькой, неприбранной комнате обычного общежития я был готов к тому, чтобы проснуться где угодно, даже может на чьей-то квартире. Но вот не...

-Здесь,— протянул я, после чего слух резанул непривычно высокий голос. Слишком высокий.

Протянув руки, я схватился за свое горло, после чего понял, что...

-Господи, какая шелковая кожа!— на автомате высказался я. В смысле, в своей жизни я встречался с множеством людей, одаренных хорошей внешностью, ухаживающих за собой, совмещающих две вещи воедино. Но вот с такой ухоженностью я столкнулся в первый раз.

Переведя взгляд на свои руки я удивился.

-Это не мое,— проговорил я, после чего, ощутив холодный пот, скатившийся по спине, опять схватился за шею. Нет, показалось. Показалось, этого ведь не может быть! Не может!

-Не может...-прохрипел я, стискивая шею. Да, поведение нелогичное, но я сейчас все объясню. На шее моей не хватало одной весьма привычной мне вещи. Кадыка.

Что за ...!— вскричал я, откидывая с себя одеяло. Огромное одеяло. Огромное, розовое, шелковое, мягкое одеяло. С большой, пяти, если не больше, местной кровати. Розовой. Под балдахином. В огромной комнате. С огромными окнами, позволяющими мне осмотреть природу снаружи. Нет, не природу. Двор. Огромный зеленый двор. Замковый двор.

-Нет,— прохрипел в ужасе я, после чего попытался заставить себя посмотреть вниз. Но не смог. Взгляд мой словно отказался опускаться ниже. Я силой, чуть ли не руками помогая себе, попытался сместить взгляд вниз, но подсознательных страх не обнаружить некоторые привычные вещи или обнаружить непривычные, словно удерживал меня в стальных тисках.

-Только, не...— медленно я все же перевел взгляд вниз.

...

Воцарилась тишина. На минуту, если не больше. После чего замковую утреннюю тишину разорвал крик. Девичий крик.

Интерлюдия 1: "Алиса"

Алиса вытерла пот со лба тыльной стороной руки, после чего сделала пару размеренных вдохов. Сейчас, немного отдохнет и подхватит корзину с бельем, чтобы нести ее дальше. Госпожа вот-вот проснется, и показывать ей, как слуги носятся по замку с грязным бельем, особенно рядом с ее комнатами — ну, на взгляд Алисы, было просто грубо. К тому же, сейчас, после самого прибытия госпожи, в самый первый день ее бодрствования, покуда неизвестен ни ее характер, ни желания раздражать ее хоть чем-либо было не просто идиотизмом, а настоящим оскорблением почившей королевы, а так же и возможностью вылететь из замка по указанию благородной особы.

Конечно, Алиса, как и множество других слуг, вчера видела, как юная принцесса прибыла в замок, наблюдая буквально из всех щелей за ней, как и всякий дворцовый обитатель, не допущенный до встречи с персоной такого ранга. Однако впечатление юная принцесса на Алису произвела... Печальное.

Элоди была похожа на куклу, бездумно управляемую кукловодом. Пустой взгляд, механические движения, полная покорность отцу — юная девушка была похожа больше на покойницу, на плохое изображение самой себя, чем на дочь своей матери.

Алиса не знала, что ей делать. Девушка прибыла в замок вечером, и, пропустив ужин, тут же легла спать, так что Алиса не могла точно говорить о ней, как о личности, но ее сердце обливалось кровью, когда она видела, как механически и бездумно шагала избранная наследница.

-Бедная госпожа,— помотала головой Алиса. Она жалела ее не как наследницу, на которую в одночасье свалился груз, иной раз неподъемный и для сотни мужчин, но маленькую девочку, потерявшую в один момент и мать, и всех друзей, отделенных нынче стеной знатности. И хотя сама Алиса слабо понимала, почему знатнейшие разделяются еще и между собой, и какая разница в положении между сестрой герцога и дядей трех графьев, она все равно понимала, что принцесса, а в скором будущем и королева — титул, который выделяется даже среди остальных знатных.

-Бедная госпожа,— еще раз вздохнула Алиса, после чего подняла посудину с грязным бельем. Удивительно, но хотя сама она и жалела юную Элоди как ребенка, даже в мыслях она обращалась к ней как госпоже. Даже не как к будущей, или юной госпоже, а полноправной. Это была первая вещь, которую в нее вдолбили, когда она только, с потом, кровью и слезами смогла попасть на одно из самых желанных мест для всех простолюдин на свете — на место горничной королевского замка.

Подхватив бадью, Алиса успела сделать лишь несколько шагов с ней, прежде чем услышала крик. Звонкий, девичий крик, раздавшийся буквально из-за спины горничной. Кадка с бельем упала из ее рук и на одних рефлексах женщина развернулась, после чего лишь одна мысль всплыла в ее разуме.

-Госпожа Элоди!— вскрикнула она, после чего со всех ног кинулась в сторону крика. Что случилось с госпожой?

Как и все остальные слуги королевского замка, Алиса как порядочная горничная изучила место пребывания будущей королевы в первую очередь, ее комнату и все возможные пути подхода таким образом, чтобы ни разу не пересечься с Ее Высочеством, выставляя себя в неприглядном виде, с котомкой грязных вещей в руках.

Однако, даже зная такое, достигнув той самой двери, из-за которой и раздался крик, Алиса замерла в нерешительности. Что она должна делать? Войти в дверь чужой комнаты без стука это уже грубость, а по отношению к самой принцессе — непростительное действо. А что, если она ворвется к принцессе в тот момент, когда ее помощь была совсем не нужна? Простолюдин врывается к королеве в спальню с неясными намерениями — да за такое тебя тут же повесят на ближайшем столбе, да еще и правы будут.

Потому, Алиса не решилась сразу же вбегать внутрь, а просто несколько раз настойчиво постучалась.

-Госпожа!— попыталась дозваться она до нее, однако, не получив ответа, с нерешительности повысила свой голос,— Госпожа, что с вами!?

Ответа не последовало и в этот раз, потому, Алиса приняла решение все же аккуратно открыть дверь. Шум бегущий людей, вероятно, королевских стражников , на секунду заставил ее усомнится в своих намерениях, вызвав желание спихнуть все обязанности на них, но Алиса подавила эту предательскую мысль и аккуратно вошла внутрь.

-Ох,— только и смогла вымолвить она, когда, оглянувшись, увидела королевскую комнату изнутри.

Огромная, светлая и роскошная — этими тремя словами Алиса могла охарактеризовать эту комнату. И вправду огромная, не каждый дом простолюдина был такого же размера, как и эта комната. И вдобавок к тому, в дальнем углу виднелась лестница еще и на второй этаж, а может и выше. Находиться здесь было просто неуютно, особенно тем, кто давно уже привык к маленьким каморкам прислуги.

Светлая — огромные окна невиданной роскоши, даже, страшно подумать, с прозрачным стеклом, баснословно дорогой вещью, которую и у иных герцогов не увидишь, впускали столько солнечного света, что, казалось, сама комната была залита плавленым золотом. И роскошная — огромные массивные шкафы, причудливо сочетающие затейливую резьбу и монументальный вид, огромная кровать с шелковыми простынями, софа, обтянутая шкурой тигра, жутко дорогой стол из красного дерева с комплектом таких же стульев... Да что уж говорить, если даже мраморных пол этой комнаты стоил столько же за ладонь, сколько зарабатывала Алиса за месяц. А ведь работала она за очень приличную сумму!

Но все этим мысли отошли на второй план, когда горничная увидела госпожу. Лежащую на полу госпожу, без единого признака белья.

-Божественно,— первой мыслью пронеслось в голове Алисы, когда она увидела госпожу вблизи. Без одежды, ее хрупкое тело, белая, словно никогда и не знавшая света кожа, небольшая упругая грудь, раскиданные по белому мрамору волосы казались Алисе просто божественно прекрасными. Казалось, будто ангел сошел на грешную землю, чтобы нести свет людям. Несколько секунд Алиса ничего не могла с собой поделать и просто стояла, с потрясением и благоговением смотря на представшую перед ней красоту, после чего помотала головой, развеяв наваждение, и кинулась к своей упавшей на пол принцессе.

-Госпожа!— подхватила на руки принцессу девушка, после чего кинулась наружу. Помочь ей служанка ничем не сможет, так что главное сейчас — передать принцессу королевскому лекарю.

Но стоило только девушке сделать буквально два шага до двери, как принцесса на ее руках неожиданно скривила свое прекрасное лицо и заворочалась.

-Госпожа!— воскликнула служанка, не решаясь ни опустить наследницу, ни продолжить путь к лекарю дальше.

Нахмурившись после заданного вопроса, девушка на руках служанки медленно открыла глаза, после чего непонимающим взглядом уставилась на служанку.

Господи, что я делаю!— пролетело вдруг в голове Алисы, когда она осознала, как выглядит ситуация со стороны. Какая-то безродная служанка держит в руках и лапает голую наследницу королевского престола. Да ее же убьют на месте!

-Простите, госпожа!— воскликнула Алиса, после чего опустила девушку на кровать и отвернулась, пытаясь скрыть свой страх и смущение. Однако осознав, что госпожа может неправильно ее понять, горничная зачастила,— Я услышала ваш крик и заволновалась, я думала, вдруг с вами чего, а я хотела помочь, но я очень волновалась, простите меня!

На секунду воцарилась тишина, после чего со спины девушки послышался голос, тихий, спокойный, приветливый, чистый — такой, который и подходил настоящей принцессе.

-Если ты волновалась обо мне,— горничная буквально почувствовала, как улыбнулась принцесса,— То твоя грубость и твои действия простительны, если они не сделали хуже, конечно же.

-Нет, принцесса, я клянусь!— из самой глубины своего сердца воскликнула служанка, после чего заткнула себе рот. Она вздумала повысить голос в присутствии не просто благородной, а самой будущей королевы!

-Потише,— поморщилась принцесса, сделав замечание Алисе,— Я надеюсь, что это правда.

Алиса хотела заверить принцессу, что это все безусловная правда, но неожиданно в так и оставшейся открытой двери показались несколько людей тяжелых латах, с мечами, щитами за спиной, тяжелым плащом на плечах. Королевская гвардия, как всегда, прибыла к концу представления.

-Принцесса!— воскликнул один из стражников, после чего тут же кинулся к названной девушке, грохоча железом.

-Стой,— неожиданно отдала приказ девушка, так что гвардеец послушался,— Со мной все в порядке.

-Точно, принцесса?— задал вопрос стражник, после чего перевел взгляд на Алису, отчего у горничной пробежали мурашки по спине.

-Да,— ответила она, после чего задала важный вопрос,— А это для вас в порядке вещей, врываться к спящей в неглиже принцессе грохоча железом как к себе домой?

И тут же все присутствующие, поняв вопрос, замерли на месте. Конечно, на месте они замерли из-за неизвестного им слова, должно быть, что-то из благородных слов, но скрытый смысл фразы дошел до них сразу же. Тут же все осознали, в какой ситуации они находятся.

-Прошу простить, принцесса!— тут же выскочил за дверь стражник, увлекая за собой еще двоих своих собратьев.

-Прошу простить, госпожа!— воскликнула и Алиса, после чего подпрыгнула, чтобы скрыться с глаз долой.

-Это было бы странно, если бы ты просила у меня прощения за свою попытку спасти меня,— с легкой улыбкой заявила принцесса, после чего все же позволила служанке уйти.

Глава 1: "Утро"

Оставшись один на один с собой, я еще пару секунд посидел на кровати, после чего буквально заткнул себе рот кулаком, чтобы не разораться еще больше. Твою мать, я не просто женщина. Я — розововолосая принцесса! Да сношался я в рот с этим порождением инцестуальной связи двух ослов! Что это за такое, где Леха, где Коля, почему у меня болтается грудь!?

Первым делом, как я остался один, я конечно закрыл дверь, а потом схватил сам себя за грудь, проверяя ее натуральность. Увы, но она оказалась настоящей.

-А внизу...-повис в воздухе неоконченный вопрос, после чего я со страхом взглянул на свою руку. Нет, боюсь, а тогда опять заору на весь замок, а делать это опять... Не стоит.

-Итак, я розововолосая принцесса лет тринадцати-четырнадцати, судя по комплекции,— подвел я итог, после чего задумался. Итак, у вопроса три решения.

Медленным и спокойным шагом, я подошел к стене, после чего, примерившись, с размаху влетел в нее лбом.

-Твою мать совокуплял я с собакой!— зашипел я, сжимая новообразованную шишку, на голове. Значит, осталось только два варианта, я все же не сплю.

Итак, оставшиеся два варианта — либо я сейчас под чем-то сильным и опасным, либо наконец свихнулся на почве зубрежки. В таком случае...

-Вот сейчас эти утырки, наверное, ухахатываются с меня,— зашипел я, ощупывая голову. Блин, звезданулся знатно, шишка будет. Теперь ,если я принцесса, главное этот момент не спалить.

-Так, ладно, если я немного поехал по фазе, временно или нет, не важно,— подвел я итог,— То мне все равно нужно что-то делать. Особенно, если существует такая ничтожно малая, фактически невозможная вероятность, что все это взаправду.

-Главное, чтобы как очнусь, мне соседи не припоминали мне это до самого выпуска. Они ведь могут. Хотя да, это же подстава подстав, вообразить себя кавайной принцесской,— выдохнул я в разочаровании. Почему не суровый варвар с мускулами в человеческую голову? Я хотел быть гипертрофированным мужчиной! И вообще, почему именно принцесса?

Пару секунд я раздумывал об этом, после чего выдохнул, помассировал слегка виски, и подошел к огромным шкафам. Приход не приход, а одеться бы надо.

Наугад открыв случайный шкаф, я буквально захлебнулся слюной от зависти.

-Нифига себе, живут же, буржуи!— выдохнул в восхищении. До этого я золотую парчу видел только в музее, а тут настоящее бальное платье из оной. Вот только весит оно...

Я едва смог приподнять его подол. Да уж, его надо с укрепляющим металлическим корсетом носить. В нем же золота больше, чем я за свою жизнь видел! Это же почти цельнолитая золотая броня. Только при этом еще и неудобная в ношении.

-Нет, такую фигню я не одену точно,— решил я, и не только потому, что она жутко неудобная, но еще и потому, что судя по всему, одевать ее необходимо как минимум втроем, а то не поднимешь. Да уж, эти суровые средневековые принцессы.

-Дрянь, дрянь, дрянь,— категорично отметал я подобные же вещи. Все были как одна, роскошные, стоимостью в половину мерседеса, но мне же в них еще ходить придется! Был бы я нормальным мужчиной, глядишь, и смог бы на себе подобное потаскать... Хотя нет, стоп, с чего бы я, как мужчина, должен был бы таскать на себе бальное платье? Нет, спасибо.

-Хм, а вот это ничего,— остановился я на красно-золотых (чего же тут все в этих цветах? Цвета флага, страны, рода, короля? Голова болит от них уже!) брюках и такой же рубашке с длинным рукавом. За материал, конечно, я не поручусь, но на ощупь похоже на шелк.

-Блин, вопрос,— задумался я. А как тут с женщинами, разгуливающими в брюках? Ну, в смысле, просвещенное средневековье там, все дела, женщина есть тень мужчины и так далее. Хотя, вроде как, стражники вполне нормально ко мне отнеслись, когда я намекнул им на то, что тусоваться в комнате венценосной особы не есть гут. Ну да ладно, я член королевской фамилии, потому и послушались. А если я сейчас наткнусь на кого-нибудь брата, дядю, а может и хуже, короля или королеву, которые мне по заду за такое неуважение традиций и настучат? Да, дилемма. Пару секунд я думал над этим, после чего решился все же натянуть на себя брюки. И там посмотрим.

В итоге, все же, приняв решения, я натянул на себя рубашку, брюки, а затем и в качестве обувки — мягкие туфли на очень малом, фактически даже, без каблука. И все тот же красный цвет с золотой вышивкой. Такое чувство, что я наследник сэра Годрика Гриффиндора, не иначе.

Осмотрев, в общем, перед выходом в свет свою одежду, я был вынужден подвести все же один итог.

-Я бы вдул,— почти печально произнес я, наблюдая за аппетитными формами этого тела. Нет, не поймите неправильно, у этого тела не было груди пятого размера и ног от ушей. Но общий беззащитный вид, небольшая упругая грудь, хрупкая красивая фигурка — все это делало свое черное дело, так что даже мне приходилось признать — да, красавица. И это было плохо.

-Шипами, что ли обвешаться?— подумал я, прикидывая, куда и что мне можно будет повесить. Нет, я, конечно, люблю, когда на меня смотрят. Но явно не мужики разных возрастов, захлебываясь от похоти слюной.

Пару секунд, правда, поразмышляв над этим, я был вынужден отказаться от подобной мысли. Почему? А все просто. Шипы мне тоже пойдут. Да даже если я сейчас оденусь в черные доспехи, покрытые шипами и сочащиеся кровью, я все равно буду выглядеть как самое беззащитное создание на этом свете. На службе зла, но все равно беззащитная няша. И это неплохо, скажу я вам. Было бы неплохо, если бы это тело было моей девушкой, а не мной. Но я не хочу быть спасаемым объектом, мне гордость не позволит. Гордость и гордыня.

Наконец, перед выходом оглядев себя в зеркале (а оно, что удивительно, но здесь было. И это весьма впечатляюще для общества средневекового уровня развития и показывает знатность и богатство владетелей выше, чем что-либо еще), я был вынужден констатировать очевидный факт. Я няшка. Красивая и милая няшка. А хотелось быть терминатором.

Покончив с подготовкой, я медленно подошел к огромной, обитой не на один раз железом, деревянной двери (кстати, и как ее так легко эта горничная тягала?), после чего, приоткрыв ее слегка, выглянул в коридор. Коридор был пуст.

-А зря,— взял я этот момент на заметку. Неусыпная стража из элитных охранников под дверью монарха неплохо способствует экономии нервных клеток самого монарха и продлевает срок его жизни. Обычно. Ели это, конечно, не преторианцы, которые в иной момент могут решить воспользоваться своим положением в корыстных целях.

Выйдя, наконец, из комнаты полностью (постель я, кстати говоря, решил не застилать. Заодно и проверим, бегают ли горничные по моей комнате. Если бегают — значит и местом конфиденциальным моя комната не является), я осмотрелся вокруг, силясь отыскать место, по которому я бы смог дойти... До куда-нибудь?

-А куда мне, собственно, идти?— задал я себе тихонько вопрос. Но увы, тихого ответа на этот вопрос я не получил, и так и остался стоять в коридоре как дурак на перепутье, решая, куда же мне лучше отправиться сейчас.

-Ладно, как говорил Чеширский Кот,— махнул я рукой,— Если вам все равно, куда нужно прийти, значит вам все равно и куда нужно идти.

Потому я, немного подумав, двинулся в правую сторону. Вообще, если так думать, коридор, отсекающий мою комнату, либо, если повезет, крыло не должен быть сильно большим. Ну, по крайней мере, он не должен таким быть.

Приличным шагом я успел пройти несколько минут и десяток поворотов, прежде чем я все же смог увидеть хоть что-то определенное. А если точнее — это была большая, застекленная (прозрачное стекло! Оно же в средневековье стоило бешеных денег) терасса, переход, как я понимал, из одного корпуса в другой. А так же именно тут, на этом переходе имелось аж четыре небольшие пристройки вроде башенок, с винтовой, должен заметить, лестницей, в начале и в конце весьма приличной терассы по обе стороны.

Но прежде чем спускаться, мною было предпринято стратегически верное решение выглянуть в окно и посмотреть, что на улице.

Идеальный — наверное, это было вообще первое слово, которое пришло мне на ум, стоило мне только выглянуть в окно. Идеальный... Сад. Просто идеальный. Идеально чистые идеально ровные идеально расположенные мраморные дорожки. Мраморные дорожки в саду!

Идеально зеленая, идеально выстриженная, абсолютно одинаковая трава, создававшая впечатление того, что целый легион срочников ее красил с помощью трехволосковой кисти, ползая с банкой зеленой краски в руках.

И должен признать, что огромный королевский, а никаким иным он и не мог быть, сад, во всей своей идеальности раскинувшийся внутри дворца, со всеми его фонтанами, скамейками и статуями, а так же деревьями... Вон там яблоня, вон там вишня, это груша, это слива, это лимон... Нет, не подумайте, что я такой гроссмейстер ботаники, способный упомнить все названия всевозможных деревьев и различить с такого расстояния все их виды. Нет, просто они все росли в этом саду. И цвели. И плодоносили. Одновременно. Вот только не надо спрашивать, как это вообще возможно. Я знаю меньше об этом мире, чем вы!

Итак, выглядело это все просто потрясающе, так что мне жуть как захотелось прогуляться по саду. Но все же, это вызвало у меня и два вопроса. Как и зачем?

В том смысле, что как возможно поддерживать такой сад? Ведь это был не просто королевский, ухоженный сад с газоном, не причесанный для туристов замок и даже не идеалистичная картинка из туристического путеводителя. Это был просто идеальный сад. Такой, который, кажется, даже со всеми современными техническими наворотами не устроить. Ну, точнее, на время большее двух дней.

И, очень важный вопрос для меня так же был — зачем? Ну, точнее, я явно видел, что содержание сада стоило немалых денег. Но вот смысла содержать подобное, кроме как для того, чтобы потом понтоваться им перед соседями, я не видел. Зачем?

Пару секунд я поразмышлял над этим делом, после чего плюнул на подобное и пошел к лестнице, на выход.

* * *

Стоило мне только открыть дверь, как тут же пришлось зажмуриться из-за яркого солнца, луч которого прилетел мне в глаз с явным намерением выбить его. Ну, по крайней мере, интенсивность света была именно такая.

Проморгавшись немного, впрочем, я сделал пару шагов вперед, однако, металлический блеск в самом углу глаза заставил меня развернуться. Да и не зря.

Итак, именно сейчас я, наконец, и обнаружил недостающих патрульных стражников. Точнее, двоих уже мне известных.

В прошлый раз из-за обстоятельств знакомства, я, например, так в итоге толком и не смог рассмотреть местную дворцовую охрану, так что попытаюсь наверстать упущенное сейчас.

Итак, обычный дворцовый стражник представляет из себя здорового бугая под два метра ростом, полтора в плечах... Ууу, завидно, между прочим! Конечно, о таком теле как у меня мечтает каждый мужчина. Но он мечтает, чтобы это тело было вместе с его, а не вместо его тела. Ладони как лопаты, пальцы толщиной в мое запястье, каждая рука в две ноги этого тела в обхвате... Да где они вообще таких здоровых откопали?

Ну да ладно, каждый из этих бугаев был ликом страшен, да духом силен, да телом вонюч и волосат. Нет, правда. Если бы кто-нибудь когда-нибудь задумался провести конкурс на самую брутальную внешность в мире, эти ребята бы только появившись на конкурсе, сразу взяли бы приз за первое место, второе, третье, гран-при, приз зрительских симпатий, да еще и кошельки с мобильными всех остальных участников прихватили, с добровольного предложения последних.

Однако же, это касается внешности самих людей. Куда важнее сказать еще и об их обмундировании.

Итак, выглядели бугаи, надо сказать, очень внушительно и сурово. Но непрактично, даже на мой дилетантский взгляд.

Плотные латные доспехи, подогнанные лично под них, были очень внушительной вещью, а полуторные мечи бастарды с огромными треугольными стальными щитами и вовсе отбивали всякое желание интересоваться у данных джентльменов их основным районом местопроживания. Даже в Чертаново.

К тому же, стоит, пожалуй, и упомянуть о том, что было изображено на щитах бедолаг. Не уверен, герб ли это страны, королевского рода или лично мой, если мой, кстати говоря, надо бы не забыть его сменить, уж больно он смотрелся неправильно на мой взгляд. Ну да посудите сами: Стальной клинок с золотой рукоятью в виде креста пробивающий красное сердце , не проливая из него крови, опутанный двумя перекрещивающимися три раза, в вверху, посередине и в конце терновыми ветвями, которые в итоге под мечом в последний раз еще и сливаются в одну, на месте которой находится голубая роза. Нет, не имею ничего против вычурности, это даже иногда бывает интересно, но в данном случае сам герб, на мой взгляд, пусть и сто процентов хранил в себе невероятный смысл, довольно стремно, на мой взгляд, выглядел. Так что, еще немного прикинув, я решил — нет, сменю, пожалуй.

Кстати говоря, стоит сказать и о том, что выдержка у солдат была неплохой. На улице в данный момент стояла довольно жаркая погода, так что даже мне ,в вентилируемой и легкой одежде было достаточно жарко. И в тоже время стражники умудрялись стоять при полном параде, в латах, да еще и с огромный массивным красным бархатным плащом на плечах, и хотя пот ручье тек с их лиц, ни единого знака неудовольствия не было на их лицах. Впрочем, вероятно, это было из-за того, что здесь находился я, но все же.

Таким образом, еще немного проинспектировав людей, я все же пришел к удовлетворительному выводу и, кивнув про себя головой, развернувшись, отправился от людей прочь.

Правда, не имея никакой четкой цели, мне захотелось только немного прогуляться по сад и, быть может, в порыве хулиганского настроения скушать яблоко с королевского сада, дабы проверить, так ли сладки запретные плоды Эдема, как о них толкуют.

* * *

Оглянувшись, не видит ли кто, я тихонько выплюнул все лежавшие у меня за щекой вишневые косточки под корни очередного встретившегося мне дерева. От яблочного огрызка я избавился чуть раньше таким же макаром, дабы никто не смог обвинить принцессу в раскидывании мусора. А что — все имидж.

Гулять по саду оказалось, кстати говоря, довольно интересно. Правда, я никогда не умел определять время по солнцу, но судя по отсутствующему копошению в саду, время ныне было довольно раннее, так что воздух, хотя и уже был весьма теплым, не жарил меня и не пытался иссушить насмерть, как это иногда бывает.

Прогуливаясь по небольшой аллее из яблонь, я планировал выйти куда угодно, хоть к королевской резиденции, хоть к воротам на выход. Но, что было странно, постепенно по мере моего продвижения внутрь воздух вокруг словно становился все холоднее и холоднее, а атмосфера становилась все печальнее и печальнее. То тут, то там начали появляться статуи скорбящих — главный признак входа в зону печали. Да, и в этот раз меня не обманули мои предчувствия.

Стоя среди множества схожих статуй скорбящих мужчин и женщин я испытал чувство... Печали, наверное. Удивительно дело, но пусть в этом месте не покоится ни одного близкого мне человека, одного взгляда на крипту хватило мне, чтобы в голове уже появилось желание отдать дань памяти всем умершим здесь за многие и многие годы. Действительно, атмосфера скорби.

Это был один из тех фамильных склепов, которые не просто заводят богатеи, чтобы даже в своей смерти обойти очередного конкурента, создав условия для трупа лучше, чем кто-то другой, но истинное место скорби и печали, сосредоточие горечи и скорби об ушедших годы или века назад членов семьи. Это был не склеп аристократии, а склеп фамилии.

Несколько секунд , смотря на крипту перед собой, ее огромные, массивные серые каменные двери даже не знал, стоит ли мне нарушать покой этой гробницы. Нет, не то, чтобы я был таким уж уважающим покой мертвых или скорбь семьи... Но дело было в том, что это место казалось мне настоящим мистическим склепом семьи. Не просто местом сосредоточия эмоций, но и скоплением какой-то мистики в целом. А наша жизнь слишком скучна, чтобы так к просто своим вторжением грязными лапами материализма разрушать все островки тайн и мистики вокруг, не так ли?

Но немного подумав, я все же решил, что возможность немного посмотреть на трупы и могилы, пропитанные духом веков и плесенью, стоят того, чтобы немного поплутать в фамильном склепе. Шутка. Но крипту я все же решил посетить.

Легким шагом я подошел к огромной массивной двери, после чего уже приготовился к тому, что мне придется приложить немало сил этого тела, чтобы сдвинуть дверь, но только я приложился плечом, как неожиданно легко сдвинувшаяся дверь заставила меня упасть на колени.

-Странно,— хмыкнул я, когда поднявшись смог легко двумя пальцами помотать огромную массивную каменную дверь, даже на вид весившую несколько тонн. Да что уж там, это была не дверь, а просто монолитная каменная стена, на петлях.

-А мне всегда казалось, что такие огромные двери должны открываться только с приложением недюжинный сил. Иначе — какой смысл?— пожал я плечами. В смысле, массивные двери потому и такие огромные, чтобы их нельзя было так просто открыть. А если они так легко могут мотаться в обе стороны, то какой смысл?

-Ладно, это мелочь, -махнул я рукой, после чего, легонько подперев дверь, уже задумался о том, как я могу осветить свой путь вперед и возьму факел или что-нибудь напоминающее это, но стоило мне сделать всего шаг вперед, как по обе стороны от меня неожиданно загорелись... Огни.

Легкий, мягкий белый свет, не очень яркий и не очень тусклый, холодный, напоминающий свет в операционной, производя впечатление отнюдь не жилого места, а места вроде... Ну, морга или кладбища, пожалуй да.

Но стоило мне только сместить немного свой взгляд в сторону светильников, как я тут же застыл, отвесив нижнюю челюсть. Они светились. Нет, не светильники, не лампы. Стены светились. Даже не сами стены, а просто небольшие выделенные пяточки, расположенные друг от друга на равном расстоянии.

В немом изумлении, не в силах противиться своему желанию, я протянул свою руку и легонько коснулся пальцами места, откуда исходил свет.

Свет не дрогнул, не моргнул, а стена в этом самом месте была на ощупь точно такой же, как и везде. Даже более того, я, как ни старался не смог обнаружить стыка никакой световой панели ,переходящей в стену.

-И что это такое?— хрипло прошептал я, после чего сглотнул. Нет, я, конечно, как и всякий, наверное, ныне, молодой человек, обладающий определенным кругом интересов, имел некую осведомленность и был слегка заинтересован в мистике и различных прочих оккультных вещах. Но все же одно дело, потягивая чай из расположенной рядом с ноутбуком кружки читать про телезмические рассуждения Алистера Кроули и совсем другое действительно столкнуться с чем-то не вписывающимся в привычную картину мира.

Несколько раз я, не веря себе провел руками по стене, откуда шел свет, умудрившись не перекрыть источник света и не найти никаких отметок или стыков, прежде чем резкий звук заставил меня вздрогнуть.

Резко я развернулся, уже подготавливая себя к тому, что я могу увидеть в мавзолее. Нежить, что же еще! Если тут есть магия... Черт, даже не верится, что она тут есть, то и нежить ведь должна быть...

Глава 2: "Внезапные последствия внезапных решений"

Мужчина. Это был мужчина. Ярко-рыжие короткие огненные волосы на его голове отлично контрастировали с его красной, нет, даже, наверное, бордовой одеждой, состоявшей из рубашки, брюк и пиджака, а так же туфель таким образом, что его одежда достаточно сильно смахивала на мою. Однако пара вещей координально отличали его от меня.

Первая, но не самая важная была мантия. Огромная, даже не массивная, а просто монументальная мантия его была, в отличии от всего его костюма не бардовой, а алой. Кроваво-алой, благородно-алой — никогда не умел подбирать такие красивые эпитеты и никогда не жалел об этом. До этого момента. Потом, что мое неожиданное желание описать это творение неизвестного маэстро было столь сильно, что даже то, что эта мантия имела золотые швы и имела просто гротескно роскошную даже на вид подбивку из белой с черными полосами, похожими на тигриные, шкуры не бесило меня, а заставляло желать себе подобную же одежду и одновременно с тем понимать, что ТАКОГО я никогда не смогу получить в свои руки. Просто потому, что шедевры не повторяются.

Ну а второй и куда более важной для меня вещью был сам мужчина. Хотя он был довольно симпатичен на мой взгляд, мужской, я даже это отдельно упомяну, со своим орлиным острым профилем, большими голубыми глазами, правильными и истинно-аристократичными чертами. Но это было ничто по сравнению с тем, какую ауру источал этот мужчина и каким он выглядел.

Когда он делал шаг, казалось, что это не он шагает, а самому миру повезло, что ему было позволено согласно желанию 'Его Великого Императорского Могущества' сдвинуться настолько, чтобы позволить ему сместиться на шаг. Более того, если бы сейчас мне кто-то сказал, что мужчина передо мной на самом деле бессмертный, успевший за свою жизнь побывать всеми великими правителями и полководцами от Тутанхамона и Александра Македонского до Роммеля и Рокоссовского, я бы просто сказал нечто вроде 'Естественно, я даже и не сомневался, всегда это знал'.

Если бы сейчас мужчина передо мной приказал мне прыгать на одной ноге, распевая матерные частушки, я бы только гаркнул с воодушевлением нечто вроде 'Так Точно, Ваше Величие И Властность' и тут же бы начал исполнять приказ со всей самоотдачей.

При его появлении мне тут же захотелось вытянуться по струнке и во всю свою глотку орать 'Да Славится Наш Император Во Все Времена'.

-Ах, дочка,— неожиданно смягчилось лицо Его Величества И Властности и он посмотрел на меня с легкой улыбкой. Голос у него так же оказался не просто командным, стальным или сильным. Он был настолько подходящ к его фигуре, его ауре и производимому впечатлению, что само слово 'Правитель' или 'Власть' были словно специально созданными, чтобы быть отлитыми в металле и стать его короной.

Я забыл как дышать, когда видел, что он направил свой взгляд на меня.

-Дочка, ты,— слегка, одними уголками губ улыбнулся он, после чего его лицо омрачилось,— Ах, прости меня.

Он лишь немного поменял свой взгляд, позу, осанку, но аура власти и величия, которая окружала его плотной мантией правителя, вдруг неожиданно исчезла и растворилась как дым. И мужчина передо мной вдруг предстал не идеальным правителем, а уверенным, аристократичным, властным, но все же реальным мужчиной, а не живой иллюстрацией для словосочетания 'Идеальный Правитель Из Стали'.

-Вау,— выдохнул я как ребенок, увидевший ,как его любимый супергерой только что появился перед ним и с помощью суперсилы и лазерных лучей из глаз спас его от неминуемой смерти.

-Я рад,— легонько улыбнулся мужчина передо мной,— Что это производит на тебя такое впечатление.

-Конечно,— замотал я головой с утроенной силой.

-Тогда я рад, что даже такой как я оказался тебе полезен,— издал горький мужчина смешок, после чего, наверное, захотел сделать шаг ко мне, но не решился, лишь переминувшись с ноги на ногу.

-Отец,— помотал я головой, пробуя на языке новое слово,— Ты...

Я замолчал, чтобы придумать слова, которые бы могла сказать маленькая девочка, после чего продолжил,— Ты нужен мне всегда, неважно, что ты там сам о себе думаешь.

Больше всего я боялся того, что меня раскусят. Этот мужчина передо мной не был мне отцом, и я не сомневался в его способностях читать людей как открытую книгу. Особенно если это был я, который никогда особо и не учился контролировать свои эмоции. А самое главное, что свою дочь этот мужчина должен был знать как облупленную. Так что единственное, на что мне оставалось напирать — это на то, что я скажу именно то, что он и сам хочет услышать.

Несколько секунд он молчал, а я, не решаясь встретиться с ним взглядом, смотрел ему в ноги.

Затем неожиданно он все же слегка дернулся, прежде чем сделать ко мне шаг и неловко, коряво, так неподходяще для него, идеального властного аристократа, обнять меня. Сильно, неловко... Глупо, по-отечески.

-Прости меня,— неожиданно хриплым голосом произнес он,— Я и правда паршивый отец...

И в этот момент я понял, что он действительно меня любит. Просто он... Аристократ.

-Это ведь я отправил тебя в интернат,— ответил он, после чего как-то резко, неподходяще аристократу, не плавно ответил,— Мама... Твоя мама всегда была против этого. Но я решил, поскольку ты единственная наша дочь, будущая наследница престола Новы, тебе необходимо будет завести новые знакомства и связи в интернате... И только когда твоя мать... Я понял, какой же я был дурак на самом деле.

Мне стало его жалко. Прекрасный аристократ, правитель. Политик и дипломат, воин и генерал, производящий впечатление даже не скалы — титана, держащего на своих плечах всю страну и каждого подданного на ладони... Лишь в одной сфере он был неопытен, как ребенок. В общении.

Непутевый отец, который ставил всегда работу и долг выше семьи, и осознал, что делал это всегда зря лишь после того, как стало поздно. Он любит меня. Правда, любит. Но он понял это только сейчас, когда я уже давно прошел счастливые моменты детства, когда он мог бы носить меня на руках, катать на плечах и учить правильно пользоваться ложкой. Он отец, который совсем не умеет быть отцом и боится, не понимает, как показать свою любовь к семье.

Он неловко обнял меня, враз превратившись из аристократа в парня. Ведь, в сущности... Ему на вид всего около тридцати. И ведь действительно, в средневековье люди становились взрослыми рано. Даже это тело, наверняка уже почти взрослое по местным меркам. Через год, два — но уже предполагается, что я должен стать отцом... Матерью.

И тогда уже в тридцать с легким хвостиком он станет дедушкой.

Мне стало его жалко. Действительно жалко.

Я порывисто обнял его в ответ, так же, не зная, стоит ли мне вообще это делать.

Наверное, мы стояли так несколько минут, прежде чем преувеличенно-твердый голос отца разорвал тишину.

-Ты ведь пришла к ней?— спросил у меня отец, после чего, дождавшись моего кивка, кивнул в ответ,— Тогда пойдем.

Дальше он твердым шагом, на ходу преображаясь обратно из неумелого отца в грозного аристократа , направился вперед, так что мне оставалось лишь следовать за ним, стараясь подстроится под его твердый шаг, скопировав его позу и осанку, походку. Получалось плохо.

Мы шли вперед довольно долго, никуда не сворачивая, провожая взглядом различные многочисленные ответвления, двери и светильники, беззвучно зажигающиеся и гаснущие по мере нашего движения.

Наконец, через несколько минут быстрого шага я увидел впереди нас большую арку, выводящую нас в огромный овальный зал. Зал был просто огромен в высоту, так что не было видно даже его потолка. Впрочем, и вниз нам также пришлось спуститься по огромной круговой лестнице, проходя мимо многочисленных саркофагов, поставленные в выемки в стенах. Каждый из саркофагов был украшен, но не ярко и не вычурно. Небольшая серебряная вязь или каменный орнамент был на каждом саркофаге, как и выбитые имена, казавшиеся мне написанными на чистом русском, года жизни...

Нам пришлось прилично спуститься вниз, прежде чем я смог наконец увидеть зал. А так же то, что находилось внизу.

В центре зала стоял большой пьедестал, на котором лежала... Девушка. Даже моложе отца.

Она была красива. Волосы такого же розоватого легкого оттенка гармонировали с огненно-рыжими прядями отца, большая грудь, правильные черты лица создавали впечатление того, что она была моделью, а не королевой в прошлом. А ее тело... Нет, оно не было тронуто, ни разложением... Ни даже морщинами.

Казалось даже не просто, что она спит, а что она лишь на секунду, оторвавшись от бесчисленных отчетов и приказов, закрыв глаза, откинулась на спинку кресла, чтобы секунду посидеть и отдышаться от рутины дел, а после возвратится в мир забот.

Мне не верилось, что она умерла. Она была настолько живой, что мне казалось, что достаточно лишь коснуться ее руки и я почувствую тепло, а девушка передо мной откроет глаза, и улыбнувшись, скажет нечто вроде 'Ох, пора возвращаться к работе'.

Я был поражен открывшейся мне картиной, так что не сразу обнаружил, что рядом с ней стояли и две стелы, рядом с головой и ногами. У ее головы лежала одинокая серебряная монета с каким-то рисунком на ней, а у ног... Яблоко. Обычное красное яблоко. Большое, сладкое даже на вид, но просто яблоко.

Я не решился узнавать об этом что-либо, тем более заметив взгляд отца, преисполненный грусти и печали.

Я замер, после чего так же посмотрел на женщину... Девушку передо мной.Лишь через несколько минут молчания я решился задать вопрос.

-Папа,— проговорил я, заметив, как слегка вздрогнул от непривычного слова отец,— А расскажи мне, какой... Она была.

Десять или двадцать секунд я не слышал ничего, и уж было подумал, что отец мне не решился отвечать, но все же услышал тихий голос.

-Справедливой,— тихо произнес отец с легкой печалью в голосе,— Она была разной. Она становилась верным другом и истинным врагом. Давала смысл жизни и убивала без сомнений. Именно при ней Нова начала возвращать свое утерянное когда-то величие, достоинство. У нее было множество планов, и каждый из них сулил великую выгоду Нове. Она хотела достичь всего в этой жизни. Процветания для неимущих и богатых, благополучия для граждан, развития наук... Она так много хотела совершить в этой жизни...

На целую минуту зал погрузился в тишину, прежде чем отец продолжил вновь.

-Она любила тебя,— произнес он с печалью и нежностью в голосе,— Любила безумно.

Затем он замолк, после чего с уверенностью и сталью в голосе произнес.

-Ты ее дочь,— резко сказал он, так что мне захотелось крикнуть во весь голос 'Есть, так точно!',— И ты станешь великой королевой в истории Новы. И я помогу тебе достичь этого.

Неожиданно мужчина опустился передо мной на одно колено и прислонил руку к сердцу, отчего я слегка оторопело сделал шаг назад.

-Клянусь, Ваше Высочество,— ответил он, после чего поклонился в такой позиции.

Мне же оставалось лишь оторопело смотреть на все произошедшее здесь и сейчас.

Глава 3: Сынок, теперь ты принцесса!

Следуя за отцом по направлению к выходу из фамильного склепа, я занимался немного непривычным для себя действом. Я думал.

Новости о том, что я ныне не просто случайная красавица из королевской семьи, а еще и отпрыск почившей королевы и наследник не много, не мало — целого средневекового королевства, меня, признаться, немного... Ладно, вдруг это читают дамы.

Ладно,— вздохнул я,— Успокойся. Подумай о чем-нибудь хорошем. Попробуй расположить в правильно порядке кости кистевого сустава, например. Скафоидеум, лунатум, триквертум, пизиформе, трапезиум, трапезоидеум, капитулюм и хаматум. Фух, вроде отпустило.

Я метафизически вытер гипотетический пот на моем воображаемом лбу, после чего смог немного более здраво взглянуть на мир вокруг.

Ну да,— вынужден был я признать,— Я розововолосая фентезийная принцесса в магическом средневековье, должная стать королевой и править во веки веков. А почему бы, собственно, и нет?

Я уже как-то даже и безразлично пожал плечами. Ну да, средневековье, женское тело, магия, королевский род. А почему бы, собственно и нет? Ну да, так не бывает, это все бред, я наверняка сошел с ума. Ну и ладно. Если вас насилуют и вырваться вы не можете — расслабьтесь и получайте удовольствие.

Я уже как-то пофигистично, с легким сердцем и ясным разумом принял эти новости. Наступила та самая, знаменитая перегрузка психики — меня просто завалило несуразными и слишком важными новостями, так что мой мозг, будучи гораздо умнее меня самого, принял стратегически верное решение перекрыть доступ к критическому восприятию реальности с позиции моего здравого смысла. Так что если бы мне сейчас сказали, что где-то рядом со мной тут бродят антропоморфные коты, привет серии ТЕС, или недалеко от меня в Р'Льехе спит беспробудным сном Ктулху и видит сны, я бы просто принял это к сведению. Ну что, мол, бывает, всякая фигня случается, почему бы и этой не произойти?

Стоило же мне принять к сведению все случившееся, как из моей головы тут же пропали все сомнения. Уже слишком поздно что-либо менять, пляшем.

До дворца, следуя безмолвно за отцом, провожая взглядом замирающих бледными античными статуями, стоило только нам с отцом появиться в поле зрения, слуг и стражников, я дошел уже в умиротворенном, добром состоянии духа. Хотелось улыбаться лучам солнца, выбив из своей головы все панические мысли, так что я не сразу услышав вопрос моего отца.

-Ваше Высочество,— обратился ко мне повторным тоном мужчина, после чего на автомате собрался повторить еще раз свое обращение,— Ваше...

-Достаточно,— мягко ответил я ему, наконец сфокусировав свое внимание на том, что происходит вокруг меня, в мире, а не только на своем внутреннем мире.

-Ваше Высочество,— ничуть не смутился и вообще не поменял ни тона, ни выражения лица отец,— Здесь ваше расписание занятий на следующие четыре недели.

Занятия?— почти поднял я в недоумении бровь, но вовремя спохватился. Да, занятия. Судя по полученным сведениям, даже мой предшественник... Ца, подготовлены были к царствованию примерно никак. Однако у нее все же было одно неоспоримое преимущество. Она тут исконная жительница. Она понимает суть местных отношений, местные заморочки, религию, ритуалы, праздники... Да то, что меня до сих пор не вычислили это само по себе уже чудо! Если не верите — попробуйте поехать... Даже в Польшу, не куда-нибудь в Германию или Швецию, а в Польшу. Даже если вы будете в совершенстве владеть польским, вас там по вашему поведению и реакциям раскусят даже случайные прохожие на раз-два, не то, что родной отец откуда-то из другого мира с магией. Так что варианта у меня ровно два. Либо здесь что-то не чисто... Либо я просто невероятно везуч. Так, ладно, что там у нас с занятиями?

Переведя взгляд на расписание, я принялся его внимательно изучать.

-Математика, философия, язык Сшанджи, танцы,— тихонько бубнил я сам себе под нос названия предметов. Ладно, если, скажем, я согласен с иностранными языками и изучением этикета, все же высшее общество со своими заморочками оно везде такое, то, скажем, с математикой я тут ничего не хотел иметь общего. Нет, я не гуманитарий. Просто я не думаю, что математические изыски средневековья это именно то, на что мне стоит тратить около двух часов в неделю. Стоп, погодите...

-Отец,— постарался я не выдать своего состояния,— А как отмеряется время занятий?

-Ваше Высочество,— как то излишне формально ответил мне не изменившийся в лице мужчина,— Оно отмеряется по главным часам в основной башне дворца. Каждое ваше занятие составляет сорок пять минут, кроме практических занятий, составляющих один час. Как вы можете видеть, в день у вас будет проходить четыре занятия, в том числе одно практическое, три теоретических утром и практическое вечером. Лично мне, если Ваше Высочество дозволит мне высказать свое скромное мнение, кажется, что это весьма сбалансированный подход.

Первая мысль, появившаяся в моей голове в данный момент, была...

-И чему же я успею научиться за это время?— подавив свое раздражение ответил я. Совсем недавно я учился с девяти утра и до шести вечера, с небольшим часовым перерывом на обед. И теперь, в средневековье мне предлагают четыре школьных урока!?

-Ваше Высочество?— символически обозначил свою заинтересованность моими словами мужчина.

-Бесполезная макулатура,— отпихнул я от себя расписание, подавив раздражение. Как обычно, никому ничего нельзя доверить, все самому необходимо делать,— Я составлю сам...а все расписание.

-Вы уверены, Ваше Высочество?— скептически поднял бровь отец. Вот ведь! И безупречная покорность в словах, вежливая заинтересованность, и все равно ощущение, что тебя только что макнули в отходы человеческой жизнедеятельности.

-Да,— ответил я, удерживая свой гнев в узде. Ладно, мировая политика ко мне все ближе и ближе, с каждой прожитой секундой, так что самоконтроль ныне — это мой девиз на все времена.

-Хорошо, Ваше Высочество — улыбнулся мне отец. И остался стоять на месте! Блин, я думал, он мне сейчас принесет бумагу и ручку... Перо, хотя бы. Но видимо, необходимо в этом случае разбираться самостоятельно. И быстро.

Перенеся свой взгляд с отца, я наконец смог оглядеться, где же я ныне находился.

Королевский кабинет. Именно так бы я назвал ту комнату, которой находился и поныне. Высокие потолки, около пяти метров. Обитые красным деревом стены, изукрашенные позолотой. Мраморный пол с выложенными плитами фигурами, изображенными на нем. Огромный, практически необъятный массивный черно-красный, бордово-черный стол, за которым я, сидящий посередине всего этого безобразия из многочисленных массивных ящиков, иной раз запирающихся на ключ толщиной в мою руку, казался размазанным розоватым пятном где-то вдали от людей. Я так полагаю, это и есть мой кабинет на все ближайшие времена.

Так же, искать чистую бумагу мне не пришлось, несколько раскатанных больших листов слегка желтоватой бумаги и несколько тетрадей обнаружились совсем рядом со мной, так же, как и... Перо. Перо с чернильницей, блин!

Я чуть было не матюгнулся в присутствии отца, осознав то, что теперь мне продеться учиться писать... ЭТИМ. Черт возьми, я же не в мире шрамоголового очкариковыживальщика, почему здесь перья? Где моя шариковая ручка за двадцать рублей из ближайшего ларька?

Вздохнув, я все же потянулся за пером, развернув свой лист бумаги, и, аккуратно макнув перо в чернильницу, начал быстро схематично рисовать таблицу, расчерчивая столбцы и строки. Кстати говоря, а какие мне вообще предметы нужны?

От такой постановки вопроса я неслабо завис. А что мне вообще нужно, чтобы править? Из того, что я не знаю?

Внезапно у меня возникло желание, усмирив свой гнев, пододвинуть к себе обратно небрежно откинутое расписание своих занятий, чтобы выбрать из него необходимые предметы, но спиной чувствуя взгляд отца, вежливый и насмешливый одновременно, я просто не мог так сделать. Я буду похож на импульсивного ребенка, если так поступлю. А выглядеть так будущему королю... Королеве не с руки, даже если перед собственным отцом. Пора привыкать.

Расположив перед собой таблицу с расписанием, сам я, внутренне помолясь Великому Макаронному Монстру, начал писать.

-Итого, выходит,— подсчитал я,— 20 стандартных предметов на 36 часов занятий; физических занятий 6 предметов с 12 часами в неделю, а так же, 4 вида практических занятий по 15 часов в общей сложности. В общем и целом...

Десять с половиной часов непрерывных занятий,— подвел я черту под своими измышлениям. Нет, я, конечно, пришел из адского ада, где мы, порой, учились и больше и дольше, но этого мне совсем не хочется. Тогда...

-Минус шесть часов,— во второй раз я задумался. Нет, все равно много. Надо сократить хотя бы до семи с половиной часов. То есть убрать еще двенадцать часов из еженедельной нагрузки.

-Уберем это, подвинем сюда,— немного пододвинул я то тут то там строки и та-дам! Чудо явилось ко мне.

Итого, хотя мой средний день и выглядел согласно такому расписанию достаточно загруженным, меня это вполне устраивало. В конечном итоге, мой план обучения выглядел так: Занятия начинаются в десять часов, а каждое задание длится по одному часу, до двух часов, кроме субботы, с немного смещенным расписанием, до двух часов. После чего у меня есть полтора часа на обед или собственные дела, затем у меня есть либо небольшой полу-урок, полу хобби для отдыха, либо я провожу официальный прием посетителей в течении полутора часов, со вторника по пятницу.

А затем у меня идут либо физические упражнения, либо тренировки в том, что требуется от правителя. А именно — умение хорошо говорить и выглядеть. То есть, по сути, мой день разделяется на две части, теория до обеда и практика после. Лично мне это кажется неплохим вариантом. Ну, если быть более точным, то я в достаточной степени копировал расписание по примеру моего прошлого учебного, из института. Единственное, с поправкой на местные реалии и с надеждой в сердце, что я не упустил какие-нибудь безумно важные предметы, про которые просто не мог знать в силу своей малограмотности относительно местных реалий, вроде какой-нибудь ритуальной ежедневной службы или магического образования. С другой стороны, мельком проглядев прошлое расписание, я так же не нашел ничего экстраординарного, окромя, конечно, имен собственных, вроде Сшанджи или Новы.

-Я закончил,— спустя полчаса тщательного выписывания максимально каллиграфическим почерком, расписание было готово. С превосходством во взгляде, я пододвинул его к отцу, после чего с довольством откинулся на спинку кресла.

Отец же, скептически приняв из моих рук (а главное, он это никак не показал ни единым своим действом, но я буквально ЧУВСТВОВАЛ, как тот недоверчиво относится ко мне и моему решению) расписание сперва мельком проглядел его, но дойдя взглядом до колонки с указанием времени слегка дрогнул, немного расширив зрачки.

-Ваше Высочество,— с какой-то странной интонацией произнес мужчина,— Вы УВЕРЕНЫ, что желаете подобное расписание? В таком случае каждый день вы будете учиться больше семи часов!

-Да, это вполне меня устраивает,— кивнул я мужчине.

-Хорошо,— спустя пару секунд все же кивнул вдовствующий король, после чего я буквально почувствовал, как он внутренне гаденько ухмыльнулся,— Пусть будет это расписание. Должно быть, ваши четыре часа занятий в интернате вскружили вам голову, так что я не имею никакого права запрещать вам вести себя так, как вы пожелаете.

Они учатся в интернате по четыре часа!?— поперхнулся я воздухом. Да что это за учеба такая, у меня в школе в среднем занятия были пять часов, а ведь это была школа, работающая в две смены и не подготовленная, как интернат. Не могу понять, толи им тут совсем нечему учить, толи незачем.

-И тем не менее, Ваше Высочество, если вы того желаете,— улыбнулся отец, отчего на сердце сразу же зашевелилось нехорошее темное предчувствие,— То кого вы поставите вести все вышеозначенные предметы?

И вот тут я впервые понял, что зря вмешался в местный учебный процесс. В том смысле, что да, могу предложить более совершенный распорядок дня и систему обучения, но вот они ее принять не могут. Они просто не смогут научить меня тому, чего я хочу, так как никогда этому не учили.

Проскочила шальная мысль о том, чтобы, признав свои ошибки, вытянуть все же обратно старое расписание, но я, раз уж решил упорствовать в своих заблуждениях, отступать не стал.

-Я разберусь с этим,— даже несколько нахально ответил я, после чего ухмыльнулся внутренне,— Думаю, сейчас ближайшие два занятия проведешь ты, отец.

-Я,— немало удивился отец моим резким словам. У него даже немного дрогнула бровь, что означало фактически то, что он схватившись за сердце, начал драматически заламывать руки,— Ваше Высочество, я глубоко ценю ваше доверие, оказанное мне, но все же я нужен для иных дел и вовсе не подхожу для обучения и...

Следующим словом обязательно должно было быть нечто вроде 'воспитания наследницы', но я резко оборвал мысль.

-Для тебя нет никаких дел, важнее будуще... й корол... евы!— ответил я с парой заминок, после чего, прочистив горло объявил,— На ближайшие два часа, а так же в обозримом будущем, твои услуги как учителя и наставника будут мне необходимы. Особенно с позиции двух первых предметов, то ты начнешь проводить с минуты на минуту!

Как по сигналу, стоило мне только окончить эту мысль, как по заму разнесся звук ударившего колокола. Часы пробили ровно десять часов. Жаль, конечно, что остался без завтрака и должного утреннего ухода, но сегодня это простительно.

Пару секунд отец колебался, после чего все же выдохнул, и, сделав небольшой уважительный поклон, ответил мне,— Если такова воля Вашего Высочества, то возражений с моей стороны нет и быть не может.

Я же, улыбнувшись, отпраздновал свою первую незначительную победу на поприще убеждения людей и давления своим авторитетом. Ну да ладно, лиха беда начало!

Лекция 1: Основы местной государственности

-Ваше Высочество,— выдохнул мужчина, после чего поправил слегка сползшую со своего плеча мантию,— Поскольку ваши указания поступили столь неожиданно для меня, я ныне не готов учить вас согласно составленном учебному плану и потому полагаться могу лишь на ваши указания и вопросы. И так, с чего бы вы хотели начать?

От такой формулировки я на секунду замолчал, обдумывая, что же мне именно нужно знать, после чего махнул на это рукой и коротко ответил,— Все.

-Я желаю начать с самой основы основ,— ответил я, подтягивая к себе небольшую тетрадку с кожаным переплетом.

Пару секунд отец подумал, после чего вдохнул и начал свой рассказ.

*Здесь и далее идет долгое повествование о местном мироустройстве, различных аристократических родах, политике и титулах. Если вы хотите действий — можете даже не пробовать читать. Но я попробую немного рассказать о местном мироустройстве. Лекция так же перемежается конспективными пометками и заметками Главно...й Геро...ини*

-Итак, Ваше Высочество,— обратился ко мне мужчина, после чего начал свою длинную речь — Как вы, конечно же знаете, высшим слоем нашего общества, конечно же, является аристократия. Рода, состоящие из аристократов, соответственно, являются аристократическими.

Существует множество способов получения статуса аристократии. Фактически, любой аристократ может назначить любого человека аристократом более низкого звена, в частности, герцог может свободно менять графов в своей вотчине, граф властвовать над баронами, а барон раздаривать землю крестьянам. Так же вышестоящие могут вмешиваться в работу нижестоящих аристократов, как например, герцог может поставить несколько отдельных баронов, предполагая то, что поставленные вассалы будут его вассалами, а не в подчинении у местного владетеля. Соответственно, могущественнейший регулятор в этом случае — это монарх.

(Важно! Высокая автономность дворян. Плохо. Надо снижать)

(Важно! Английская система вассалитета, 'вассал моего вассала есть мой вассал')

Если же говорить об отдельных титулах, то ,если то мне будет дозволено Вашим Высочеством, я бы обозначил их как реальные и формальные, не желая, впрочем, никого оскорбить.

Дело в том, что реальных титулов не так уж много. Не аристократия, низшее сословие крестьян с немного выделяющимися на их фоне горожанами, так же не аристократические, но обладающие определенной властью торговые дома, формально стоящие ниже любой аристократии, но реально иногда превосходящие и иных графьев. Затем начинается линия самой аристократии. Низшая аристократия, безземельные рыцари, получившие титул в обмен на определенные услуги в отношении вышестоящих. Затем, низкая аристократия, бароны, обычно имеющие во владении не более города или нескольких замков и деревень. Средняя аристократия, графы, имеющие в своем подчинении, обычно, от трех до пяти баронов. Высокая аристократия, герцоги, контролирующие четыре-шесть графьев. И, наконец, высшая аристократия, Королева или Король, властвующие на данный момент над всеми девятью герцогскими родами. Стоит так же отметить, что ныне в составе королевства Нова существует девять герцогств, сорок шесть графств и более двухсот пятидесяти различных баронств.

Соответственно, по высшему титула, принадлежащему одному из членов рода и называется род, в частности, герцогский или баронский, исключая рыцарский род. Рыцарскими родами называются такие рода, где каждый из членов рода является рыцарем, на службе ил свободным, по праву рождения. Если же происходит возвышение одного определенного человека из простолюдина в аристократа низкого класса и выше, то вместо продвижения своего рода тот основывает новый. Если же простолюдин оказывается возвышен в рыцари, то вместо основания рода тот лишается своей фамилии, становясь 'безродным рыцарем'. Дабы основать рыцарский род тому необходимо получить отдельный грант от своего сюзерена.

(Существуют реальные и формальные титулы, отличающиеся по стилю своего воздействия. Реальные — дают власть в реальной жизни, но не дают преимуществ в формальном общении и при решении конфликтов через суды. Формальные — соответственно наоборот)

(Сложная система основания родов. Особые заморочки с рыцарством. Важно! Посмотреть, что вообще дает рыцарство)

Однако, формальные титулы гораздо обширнее по объему. В частности, хотя с позиции реальных титулов и даваемой власти Торговые Дома и некоторые Старые Семьи гражданских имеют определенную власть, это не дает им преимуществ при формальном общении и они все так же признаются низшими даже соотносимо с низшим звеном 'безродных рыцарей', чаще всего обладающих силой значительной лишь соотносимой с отдельными людьми.

Значительная часть всех реальных титулов, начиная с рыцарских, имеет несколько формальных версий. Например, хотя реальный титул рыцарей одинаков для всех, формально, 'безродный' рыцарь всегда признается низшим по отношении с наследным, а тот, в свою очередь стоит ниже 'старшего рыцаря', главы рыцарского рода, который, в свою очередь, вне зависимости от собранной силы будет вынужден всегда кланяться последнему нищему барону. Старшим же, в случае чего, всегда признается обладатель высшего титула в роду. В случае дальнейших совпадений, старшим признается человек из той линии, которая дольше существует, затем та, которая дольше владеет старшим титулом, после чего в приоритете старшинство передается женщине, и лишь затем играет роль физический возраст. Как вы понимаете, особую головную боль могут доставить правящие в соседних графствах близнецы.

В подавляющем большинстве случаев трех основных титулов, баронов, графов и герцогов, разделении идет как 'дальние родственники рода, вроде двоюродных дядь и прабабушек, соотносимо с их близостью к главе рода; затем далекие родственники вроде двоюродных сестер и дядь; родители; затем супруг главы рода и его ненаследные дети; наследник и, наконец, сам глава рода'. Что говоря о наследнике, то им так же по умолчанию подразумевается старшая дочь, либо же старший ребенок, а затем по обратной лестнице влиятельности формально титулованных особ. Так же каждый глава имеет право объявлять своим наследником любого ребенка, либо же родителей, супруга, сестер или братьев. Но не родственника дальше.

(ОЧЕНЬ ВАЖНО!!! Матриархат!)

(Важно! Запутанная система внутренней влиятельности титулованных особ)

Так же необходимо отметить, что среди девяти герцогских родов, существует четыре рода Великих Герцогов, в прошлом получившие особые преференции от Королей Новы. В частности, их можно считать еще более высоким рангом аристократов после герцогов, имеющих частичное освобождение от уплаты налогов, преференции при решении конфликтов, гарантии от Королевского престола о неприкосновенности их внутренних дел. Так же Великие Герцоги имеют право на вынесение вотума недоверия монарху и организации выборов нового рода монархов в случае конца старого. Однако реально титул Великих Герцогов не существует на бумаге и не является отдельно наследуемым, переходя только от главы рода к главе рода. Так же он равен герцогскому по реальной силе и ни один Великий Герцог не имеет права, отдельного от герцогского, как, например, совмещении двух герцогских титулов. То есть фактически, данный титул не является полноправным титулом, а, скорее того, показателем статуса четырех отдельных герцогских родов. В случае гибели главной линии этих герцогских родов титул Великого Герцога так же исчезнет вместе с ними.

(Важно! Заморочки с Великими Герцогами. Лучше бы их быстрее вывести всех из игры)

Ну и выше всех, соответственно, стоит королевский род. Род Нова, по имени места правления, является родом, подчиняющимся отдельным правилам. Так например, в отличии от остальных родов, в которые возможно принять людей как отдельных членов рода, либо же тех, в которые можно войти путем брака с членом рода, никто не может стать членом королевского рода кроме как по праву рождения, либо же избрания на престол. Потому же королевский род не имеет побочных ветвей. Любая ветвь рода, не претендующая на престол, становится отдельным родом, не имеющим ничего общего с королевским родом. Так же унаследовать королевский престол может только наследник престола, либо, в случае его отсутствия, супруг. При отсутствии супруга же, королевский род переизбирается Великими Герцогами из всех девяти герцогских родов. Так же Королевский род единственный, по всем вышеозначенным причинам, не имеет внутреннего деления по степени близости к главе рода и самого понятия глава рода. Формально, даже я сейчас не отношусь к Королевскому Роду, Ваше Высочество, занимая особую позицию с особым титулом, вдовствующий король-регент при наследнике. Разбиение же рода идет по виду 'Королева — Принцесса — Король — Принц — Ненаследные дети' до того, как ненаследные дети, по достижению пятнадцатилетнего совершеннолетия, покинут королевский род. Так же сейчас, так как я до того входил в Королевский Род только с позиции мужа Королевы, но не вашего отца, Ваше Высочество, ныне я не являюсь никоим образом вашим родственником, ваше величество, согласно системе титулов. Потому сейчас я, хотя и должен занимать позицию Великого Герцога Бравис, я являюсь регентом при несовершеннолетней наследнице престола как ее прошлый отец, занимая при том позицию, как супруг почившей королевы, позицию вдовствующего короля.

Так же, не стоит забывать, Ваше Высочество, что только обладая титулом Королевы вы получите реальную власть над герцогами, а ныне вы лишь имеете право действовать от собственного имени, так как лишь Королева является владетельницей Королевства, а принцесса — лишь член королевской семьи, не обладающая реальным титулов вовсе, хотя и обладающая одним из весомейших формальных титулов. Посему — пусть каждый и будет вам кланяться в ноги, заставить герцогов подчиниться, используя только напирание на правила и дипломатию, вы не сможете.

(Важно! Изучение генеалогических тонкостей с позиции сложной системы титулов может быть даже забавно)

(Важно! Если я избавлюсь от отца, то формально не запачкаюсь, так как он со мной не связан никакими отношениями, кроме 'регент — наследник')

(Важно! Слишком много информации)

(ОЧЕНЬ ВАЖНО!!! Я никто и звать меня никак!)

-На этом позвольте мне закончить свою лекцию, Ваше Высочество,— подвел итог своему рассказу мужчина, после чего счел нужным пояснить,— Конечно, я множество раз высказал очевидные и уже известные вам вещи, но сколь вы желали получить полный ответ, я высказал его вам. Вы довольны, Выше Высочество?

-Угу,— слабо пробормотал я, слезящимися глазами осматривая исписанные листы,— Совсем-совсем в порядке.

-Ну а насчет персоналий,— улыбнулся мужчина,— Продолжим после небольшого перерыва.

Лекция 2: Основы государственного функционирования

-Кипит наш разум возмущенный,— тихонько прошептал я сам про себя, после чего уронил голову на руки,— Вареный мозг к еде готов.

Нет,— проскочила в моем мозгу на секунду мысль,— По сути своей, система не то, чтобы сложна. Единственная небольшая проблема — соотношение формальных и реальных титулов. Вот, например я — Принц... есса. У меня в формальной системе второй по силе ранг, после королевского, что дает мне право командовать каждым встречным, кем я захочу, от простолюдинов и до герцогов. С другой стороны, такова моя власть только в правовом поле. А вот если какой из герцогов в один момент, скажем, перестанет мне отчислять налог в казну (не то, чтобы я был уверен, как это все происходит), или просто соберет солдат и пойдет меня свергать с престола, что я ему предъявлю?

'Я выше тебя по рангу, отступи, неразумный отрок', так, что ли? У меня нет никакой земли во владении, с которой я бы имел право собирать налог или людей. Я по сути даже не сюзерен всем герцогам, я просто выше их по статусу! То есть, формально, если кто-то из герцогов откажется мне подчиняться в прямом указании, вроде 'Повысь налоги и отдай мне две деревни под управление', мне даже предъявить ему будет нечего. В своем праве. То есть... Аргх, слишком много тонкостей!

Ладно, признал я, сам про себя,— Система легкая только в теории. Стоит только попытаться соотнести теорию с практикой, как сразу вылезает все, что и не думало тонуть.

Во время моих размышлений, отец же, удалился в неизвестном направлении. Впрочем, я не думал, что он действительно решит куда-то уйти посреди занятий со мной. Вероятнее всего, пошел искать нечто вроде 'комнаты джентльмена', коли я сам погрузился в свои задумки.

Оставшись наедине с самим собой, я так же на секунду задумался о том, как же много вопросов осталось за кадром. Как работает моя казна? Сколько у меня денег? Что с войсками? Что с родами и территориями?

К счастью, отец мой вернулся именно в этот момент, так что я смог, стараясь не выдавать себя взволнованным тоном поинтересоваться и о том, как функционирует государственное управление в этой стране в данный момент.

-Ах да,— улыбнулся неожиданно отец,— Прошу простить, Ваше Высочество, я не полностью воспринял ваш приказ 'рассказать все с азов', пренебрегая такими очевидными вещами. Но если вы так настаиваете...

На секунду захотелось отвесить самому себе оплеуху. Это, оказывается, очевидная информация! Палюсь, палюсь-палюсь-палюсь... Но выбора у меня все равно не было, так что пришлось с чинным видом кивнуть, показывая отцу, что ему все так же необходимо объяснить мне ВСЕ, даже если нечто из этого мне очевидно знакомо.

-Конечно, Ваше Высочество,— мягко улыбнулся отец, после чего начал рассказывать,— Отчисления в Королевскую Казну идут от герцогов так же, как они идут ото всех нижестоящих к вышестоящим. Каждый сюзерен вправе стребовать со своего вассала определенный процент или сумму сообразно своему желанию и разумению, руководствуясь здравым смыслом, конечно же. Так же, от вассала к вассалу, эта сумма может отличаться весьма значительно. Так в данный момент, все девять герцогских родов, исключая Великий Род Бравис, мой род, платят значительную сумму в казну, от 10% до 25% от всего своего дохода, но не менее некоего установленного числа за каждый город, деревню, замок, графство, баронство и так далее в его составе. Так же ввиду бедственного положения рода Катагенет, тот ныне не отчисляет нам никаких денег, но все же за все потерянные года его долг растет в количестве 4 000 золотых таласси за каждый месяц. Конечно, весьма небольшая сумма для герцогского рода, но ввиду того, что долг накапливается уже не один год, ныне, род Катагенет должен Королевской Казне уже 288 000, и, видимо, не скоро сможет рассчитаться с долгом, так как подобная сумма является значительной частью богатств даже для Великих Родов, а по сути всего чуть меньше, чем треть всей Королевской Казны.

-Сколько получает простолюдин в золотых?— неожиданно пересохло у меня в горле от таких цифр.

-Хм?— чуть-чуть приподнял бровь отец, после чего с мягкой улыбкой ответил мне,— Зависит от различных условий. Но зарплата дворцовых горничных считается высокой среди простолюдинов, составляя один таласси в год. Говорят, один простолюдин способен прожить в скромности, удерживая свой нрав и порывы, на один таласси десять лет.

Оху...

Реакция моя была именно такой. Люди добрые, это что же то твориться! У меня денег хоть задницей жри!

Но с другой стороны,— неожиданно успокоился я,— Это, по сути, деньги всего Королевства. На один золотой можно прожить десть лет в бедности. То есть, нормальная кормежка для солдата — это как минимум в два-два с половиной раза больше денег. Обмундирование, даже если из простого железа — раз в пять дороже. Его поддержание, место проживания, работа кузнецов, работа дорогих офицеров... По сути, золотой будет у меня улетать на человека в месяц, если разбить по среднему.

-Отец, — неожиданно серьезно спросил я у него,— Каков месячный доход Королевской Казны и каким образом работает армия? Так что, я желаю знать, каким именно образом работает суд.

-Поступления в Казну?— отец тут же ответил мне, почти не меняя выражения лица,— Вообще то, прямые поступления от разных родов варьируются из года в год, но в среднем составляют от ста пятидесяти до двухсот с небольшим тысяч таласси ежемесячно. Но учитывая так же и варьирующиеся год от года расходы, в самые бедные года в Казне могут и вовсе не оседать деньги, или даже быть потрачены в количестве нескольких десятков тысяч, но в лучшие года в казне может осесть и тридцать, и даже пятьдесят тысяч таласси каждый месяц. Впрочем, эти цифры весьма ненадежны, разбросы могут составлять не одну сотню тысяч от месяца к месяцу.

-Что касается армии,— отец улыбнулся,— Основной силой Новы является собираемое по нужде ополчение вассалов короны, отправляющееся на войну в случае чего. В разные года оно может быть и четырехсот тысяч по размеру, и более миллиона. Ну, это при привлечении всех ресурсов, конечно же. Так же существует небольшое количество элитных частей, вроде Армии Короны, профессионально подготовленных воинов в количестве шестидесяти тысяч, и подобных армий на службе у иных родов. Не стоит и забывать о таких людях, как наемники, иной раз способных поколебать чашу весов. Ну и, не оставляя за бортом такие незначительные военные формирования, как городская полиция, в случае чего способная служить резервом, различные замковые стражи и личную охрану, их количество в услужении короны еще около тридцати тысяч, пяти тысяч и двухсот человек соответственно. И...

Тут отец неожиданно замолчал, после чего взглянул на меня, и, посомневавшись, закончил мысль.

-И люмены.

Я, услышав незнакомое слово, уже развесил уши, приготовившись узнавать нечто, доселе для меня невиданное, но продолжения так и не дождался.

-Люмены...— с вопросительно-продолжающей информацией произнес я, после чего взглянул на отца.

Отец несколько секунд поколебался, после чего выдохнул и произнес.

-Люмены это те, кто могут свободно использовать свои магические силы. В отличии от священников и пророчиц, способных использовать лишь занимаемые у богов силы, люмены способны использовать свои собственные силы свободно. Люмены сильны, в конце концов, ранее это был один из столпов, на которых держалась королевская власть.

Оп-па,— выбило меня из колеи второй раз за последние несколько минут. Вот так номер, лучше б помер! Маги. Нифига себе. Маги. Не, ребят. МАГИ. МАГИ! Итить его три раза, живые маги! Так, стоп-стоп, чего там было про королевскую власть!?

-Да, Ваше Высочество,— ответил отец со вздохом,— Ваша покойная мать так же была люменом. Более того, поскольку вы так же принадлежите к Королевскому Роду, вы так же являетесь люменом от рождения. Пусть и весьма слабым без своего кристалла.

От обилия выпавшей информации хотелось пару раз встряхнуть головой, но я сдержал вой порыв и задал самый, на мой взгляд, важный вопрос на данный момент.

-То есть, ты тоже,— заинтересованно посмотрел я на отца. Тот, однако, не согласился со мной одним лишь взглядом.

-Нет, Ваше Высочество,— помотал он головой. — Я никогда не пожелал бы быть люменом. В конце концов, именно эти проклятые и страшные силы забрали покойную королеву.

Ять!— воскликнул я внутри. Так вот почему так странно выглядело ее тело. Она умерла не обычным способом, а от магии. Ее убила магия, и, видимо, ее же собственная.

-Мать,— не то ругнулся, не то посочувствовал покойной королеве я.

-Да, Ваше Высочество,— ответил мужчина, после чего встряхнул головой,— Я бы даже и сам не желал, чтобы вы были люменом, Ваше Высочество. Эти проклятые силы забирают гораздо больше, чем дают.

На секунду мне стало его жалко. Непутевый отец, который еще и не смог защитить свою женщину от нее же самой. Ее убила магия, но магию нельзя обвинить. А вот себя — он может. И теперь, я в таком же положении. Я тоже будущий маг. Если я не стану магом, то я потеряю один из сильных рычагов влияния на знать, одно из доказательств собственной избранности, один из символов собственной власти, подобный короне. А если стану — магия явно весьма опасная дисциплина, и ошибка в ней — значит смерть. Он не хочет меня потерять, но вместе с тем, если я прикажу отдать мне камень, он его отдаст. Может быть, повернись все чуть по другому, он бы и не отдал, но сейчас он подчиниться мне и отдаст. Даже если будет считать, что это путь к моей смерти. Его верность принцессе пусть и немного, но больше его любви к дочери.

-Много ли люменов в природе?— прежде чем окончательно принять решение, я все же решил узнать пару моментов у отца.

-Нет, Ваше Высочество,— помотал головой отец,— В данный момент, за исключением Вашей покойной матери, я знаю лишь четырех. Великая герцогиня Урсула, Джулианна; Ее брат, граф Аденом; И два его сына, Джозеф и Оливер. Так же я не скрываю, что весь род Урсула в той или иной степени под подозрением. Так же, легко могут существовать отдельные индивиды, скрывающиеся от взора людей, но поскольку они обычно неактивны настолько, что их до сих пор не заметили, не то, чтобы они представляли угрозу. А так же, я не столь осведомлен об иных государствах и могу полагаться лишь на некоторых слухи. Вроде тех, что люменом является один из придворных рыцарей короля Иксиона, или брата свободного герцога Талаиса. А так же, пусть и очень редко, но периодически могут рождаться люди с некоторыми способностями люменов в семье простолюдинов, но не получая должного обучения и не обладая кристаллами, никто из них не годен более чем на обычные фокусы. Что, впрочем, и к лучшему, поскольку отношение простолюдинов и церкви к люменам восторженно, только если дело касается королевского рода. Так например, люди до сих пор побаиваются всего рода Урсула, и в особенности со страхом и презрением отзываются о его главе, Джулианне.

Неожиданно, черты лица отца искривились и с ненавистью во взгляде он уставился куда-то вдаль.

-Но это не главная причина ненависти населения. На самом деле, больше всего род Урсула не любят за то, что еще ни один род не устроил столько попыток переворотов и гражданских войн, сколько он. Иногда они устраивали до трех гражданских войн за одно поколение.

Губы отца расползлись одновременно в улыбке и гримасе отвращения.

-Эти предатели ненавидимы всеми вот уже вторую сотню лет за свое предательство и вероломство. Но шанса избавиться от них окончательно нам все никак не предоставляется. Они слишком влиятельны, чтобы открыто противостоять им, а попытка повлиять на них после каждого восстания всегда блокируется сильной аристократической оппозицией. Их просто не дают прижать к ногтю потому, что они традиционно составляют второй полюс сил, вокруг которого крутятся аристократы, недовольные политикой и силой короля.

Я слушал, задержав дыхание. Это жизненно необходимая для меня информация ныне.

-Впрочем,— отец уже почти полностью ушел в свои размышления,— Ныне особые опасения вызывает Великий Род Астурия. Да, пожалуй, Люция слишком влиятельна, через браки своих дочерей, братьев, сестер и внуков она уже породнилась с четырьмя герцогскими родами и по сути дергает за ниточки. Ее уже называют 'Южной Королевой Новы', так что оставлять подобное никак нельзя. Я должен буду сказать Гвинерве об этом как можно скорее.

Резко отец развернулся на каблуках, отчего у меня по спине пробежал вал мурашек. Мантия на его плечах больше не казалась красной, она казалась настолько бордовой, что почти чернела на фоне белых стен. Его черты резко заострились, а взгляд, казалось, мог пробить в мгновение сталь. Я резко вытянулся где сидел, забыв как дышать. Такому попробуй проход загороди — голову одной рукой срубит, второй сердце вырвет и сквозь падающее тело прорвется.

-Элоди?— нахмурился неожиданно мужчина, когда его взгляд упал на меня. Пару секунд он сверлил меня взглядом, после чего неожиданно резко наваждение пропало и его вид вновь начал вписываться в рамки нормального.

-Ах да,— помотал он головой, после чего резко зажмурил глаза и отвернулся от меня к противоположной стенке,— Прошу простить, Ваше Высочество. Я сейчас продолжу. Мне оставалось лишь сидеть на стуле и смотреть на отца, прячущего гораздо более мокрые, чем требовалось от короля, глаза. Он до сих пор не понял. Не смирился. И не может принять.

-Отец,— резко заговорил я,— Ты с мамой... Вы часто так совещались, да? На секунду воцарилась тишина, после чего я услышал оценить тихий и кривой, но все же хмык.

-Проницательностью ты пошла в мать,— помотал головой отец, после его развернулся ко мне. Ничто не выдавало в нем его недавнего настроения.

-Если ты хочешь узнать о судах, то,— резко сменил тему мужчина,— Тут тебе придется говорить с Годвардом, твоим учителем Права. Конечно, иногда некоторые дела доходят и до королевского суда, но я никогда не участвовал в них как судья. Только правящий, либо наследный монарх имеет право вершить закон. К тому же, в Королевском суду, где я единственное, смогу дать тебе какую-либо информацию, нет определенных правил. Правитель и есть закон.

Почти на минуту комната погрузилась в тишину. Я не знаю, что было в голове моего отца, но в моей голове был целый винегрет из кучи различных сведений и мнений. Все подряд, шок от понимания того, что в мире существуют маги, важные сведения о экономике, различных сведения о персоналиях и факты из истории... Все смешалось в доме Облонских!

Я откинулся на кресле, думая о том, как же много я узнал за все это небольшое прошедшее время. И неожиданно мой отдых прервал отец.

-А что же касается персоналий...

Я застонал, схватившись за голову, но так и не выпустил пера из рук. Это слишком важно, чтобы такое пропускать.

Глава 4: "Не попадайтесь принцессе под руку"

После произошедшего, я вытерпел еще две лекции, познакомившие меня с самыми важными и примечательными личностями королевства... Моего Королевства! Черт возьми, а приятно так говорить, кто бы знал! И с базовыми понятиями юриспруденции в данной стране. Если все сильно укоротить — то суд являлся подчиненной аристократу структурой, в которой работали самые уважаемые и влиятельные люди, проходящие имущественный ценз, а так же некоторые особенные представители, вроде Старых Семей. Ну а на верху этой пирамиды стоял и сам сюзерен, привлекаемый в самых тяжелых и сложных случаях. Повторять рекурсивно до тех пор, покуда не дойдете до короля.

Конечно, я даже мельком успел познакомиться с законами моей собственной страны. Что сказать? Дрянь.

И если то, что убийство простолюдина аристократом каралось устным порицанием, а за убийство сюзерена простолюдином, иногда могли и всю деревню сжечь вместе с жителями было для меня, хоть и странно, но все же объяснимо... Но вот то, что первый параграф шел о законах престолонаследия, второй об убийстве, третий о краже, четвертый о вступлении в брак, пятый о кровосмешении, и в шестом мы, наконец, возвращались к вопросам передачи короны, меня просто выбесило! Такой несистематизированности, корявости, идиотичной непродуманности, я, право слово, не видел даже в требованиях к заполнению документов в российских поликлинических листах. А, уж поверьте мне, это говорит о многом.

В общем, я как знал, какое занятие поставить после юриспруденции. Так что на практический урок-занятие, я пришел в максимально для того не, а может и подходящем, расположении духа.

Честно говоря, когда я в первый раз увидел в своем расписании в качестве отдельного предмета 'Занятия по самоконтролю', я немало удивился, но немного подумав, оставил их как есть, и даже более того, на первое время, как минимум, значительно увеличил нагрузку по предмету, который я, ради большей благозвучности, решил обтекаемо назвать 'Практика навыков общения в высшем свете'.

И вот сейчас я делаю то, что и полагается делать принцессе. Читаю речь в то время, как небольшой, сухонький старик рядом со мной, одетый в ЭТОТ ЧЕРТОВ КРАСНО ЗОЛОТОЙ КОСТЮМ бубнит про себя оскорбления плохо приготовленным блюдам, которые он съел за завтраком. Не совсем ожидаемо, да?

Если быть более точным, самоконтроль, знание этикета, умение поддержать беседу, произнести речь, разбираться в людях, по-королевски выглядеть и, наконец, расшифровывать послания, переданные мне языком человеческим или тела — все это были вещи, которые, как ни странно, были необходимы мне в первую очередь. Даже умение разбираться во внутренней или внешней политике мне сейчас было не столь важно, сколько эта базовая способность крутиться в высшем свете. Просто потому, что за две недели у меня в стране вряд ли произойдет народное восстание, гражданская война за трон или иноземное вторжение, я не обанкрочусь и не, дай боже, умру от подосланных убийц. Просто потому, что до этого все как-то же работало, и ничего, живы, двести лет уже как мой род удерживает власть. Короче говоря, система тоже не самая что ни на есть устойчивая, но она работает и моего вмешательства в нее прямо сейчас, чтобы не дай боже, что-нибудь не отвалилось, не требуется. А вот умение разбираться в аристократии именно сейчас мне пригодиться. Просто дело в том, что поменять мир и систему титулов возможность мне выдастся еще не скоро. А вот общение с местной богемой и возможность до смерти оскорбить какого-нибудь влиятельного герцога тем, что я неправильно назову его род, или возможность дать слабину в переговорах у меня появится со дня на день.

Так что сейчас я учился оставаться спокойным и собранным в любой ситуации. Даже в такой дурацкой, как эта.

-Уважаемые герцоги,— 'никогда, слышите, никогда больше не буду покупать эти яблоки!',— Сегодня мы с вами встретились лицом к лицу с невероятно сильным врагом. Его армия сильна, мысль хитра, а мораль темнее ночи! Но я верю, что мы сможем победить, ибо в нас горит огонь Новы, огонь... огонь... АААА, сбил-лась!

Я ухватился за голову, одновременно с тем, как старик перестал нести чушь и улыбнулся мне.

-Ваше Высочество, признаться, на моей памяти еще никто не делал таких значительных успехов за столь короткий промежуток времени,— казалось бы, с настоящей улыбкой удовольствия и гордости, поведал мне мужчина. Но черт возьми, он тот, кто меня УЧИТ самоконтролю и актерской игре, еще бы, он говорил не с истинной улыбкой,— Я думаю, на сегодня достаточно. Когда вы, говорите, вы вновь будете нуждаться в моих услугах?

-Завтра, в это же время,— ответил я, стараясь не показать, насколько я был раздражен собственной неудачей. Черт возьми, ведь все так хорошо шло, сбился в самом конце занятия.

-Хорошо, Ваше Высочество, благодарю за то, что вы почтили меня своим присутствием,— улыбнулся мужчина, после чего аккуратно, в пол оборота ко мне, вышел за дверь. Да, вот так вот теперь со мной надо обращаться. Как я узнал от отца, теперь ко мне мало того, что полагается обращаться как 'Ваше Высочество', надлежит еще и благодарить за каждое мое появление в личной встрече. А так же при личной встрече со мной и при моей официальной речи ко мне запрещено поворачиваться спиной. Мною это, по всем правилам этикета, которые успел быстренько пересказать мне отец, должно восприниматься как жуткое оскорбление вроде 'Ты никто и звать тебя никак. Ты настолько ничтожен, что я не собираюсь на тебя даже смотреть, сгинь, червь!'. Причем, именно настолько презрительным отношением ко мне и всему Королевскому роду считался этот поступок. Даже во время официальных ссор и конфликтов между прошлыми королями и герцогами, те, обычно, если и покидали бал или прием, делали это пятясь раком или шагом в пол-оборота. Потому, что если кто-то с гордым видом, уходил, повернувшись к действующему монарху, ну, или его наследнику, это можно было считать началом внутреннего раздрая, первым шагом вынесения вотума недоверия, а то и чего похуже. Кстати говоря, забавный факт, но на подобную дерзость за всю историю решались почти одни только представители рода Урсула. Да что это за род антикоролевский такой, почему они до сих пор живы, если настолько бунтари!?

Звон башенных часов возвестил о том, что согласно моему расписанию, настало время обеда. Надеюсь, отец позаботился об этом и передал слугам о том, когда 'Ее Высочество' желает отобедать. Иначе мне придется ждать, прежде чем люди приготовят обед, а, стоит сказать, вся эта средневековая аристократическая замороченная муть немало способствует моему аппетиту. И так как вам вряд ли когда-нибудь удастся проверить это на практике, просто поверьте мне на слово.

Подведя итог моему занятию, в последний раз выдохнув для успокоения, я, наконец, размял слегка затекшие конечности и двинулся на выход.

Я сделал, наверное, три шага, прежде чем наконец, понял, в чем была главная проблема.

-Ох ты же, чтобы у тебя педис с лигаментум флава сросся,— приложил я длань к своему челу. Наверное, у вас возник вопрос, почему? Что же, ответ прост. А где я, черт его возьми!?

В том смысле, что я даже не знаю, где столовая! Куда я собрался сейчас идти? Один раз я уже решил прогуляться по саду и покушать королевских яблок нахаляву. А в результате напоролся на труп матери и заставил отца поклясться мне в верности. Немного не то, что я ожидал. И не то, чтобы я горел желанием повторять свой вояж. А то того и гляди, напорюсь на какого-нибудь мага экстра класса и спать потом не смогу нормально, зная, кто у меня тут под боком шастает. Бр, нафиг-нафиг это дело.

Подойдя к двери, я аккуратно ее открыл, ну, потому, что массивную, наверное, даже тяжелее моего текущего тела, дверь иным способом открыть бы и не получилось, я спокойно выглянул в коридор, после чего, уловив звук спешащих шагов, улыбнулся и быстрым шагом, слегка прицокивая своими каблуками, направился в сторону шагов. В независимости от того, на кого я ныне напорюсь, любой местный обитатель должен знать внутреннюю планировку и месторасположение господских почивален.

Интерлюдия 2: "Алиса и замашки принцессы"

Алиса быстрым шагом удалялась от прачечных в сторону покоев прислуги. Пока что ее работа была окончена, так что сейчас, в свой небольшой перерыв, она имела право немного перекусить. Обед замковой прислуги по меркам Алисы, да и любого простого горожанина, кстати говоря, был просто роскошным. Еще бы! Картофель, свинина, свежие овощи, иной раз фрукты, ароматный хлеб. А ведь иногда слугам перепадало и немного остатков от еды благородных. Тогда, пусть и немного, но каждому удавалось урвать свой кусочек обеденного счастья. Заморские фрукты, немного вина, или даже что-нибудь из десертов... Алиса мечтательно задумалась о том, чтобы она хотела сейчас. Многие более опытные горничные, прослужившие во дворце дольше нее, любили дразнить ее рассказами о сладостях, вроде шоколада, желе или еще чем-нибудь подобным. Иногда, некоторым особо ушлым удавалось ухватить даже по ложке чего-нибудь подобного с стола благородных.

Алиса в легком, полумечтательном настроении шла не особо смотря о том, куда она движется. В конце концов, она прослужила во дворце уже полгода и потому, благодаря каждодневным своим тренировкам, умела определять маршрут к любому тайному закутку дворца с закрытыми глазами и в сонном состоянии. Хотя, конечно, это не избавляло ее от казусов подобных тому, что случился сегодня утром.

Покраснев, Алиса словно постаралась натянуть свой чепчик на себя полностью, скрыв с глаз долой свое лицо. Господи, как она только могла! Такую дурость совершить...

К счастью, приняв во внимание сегодняшнее происшествие, Алиса решила, чтобы никак более не пересекаться с принцессой, выбрать самый дальний маршрут до своих комнат, обходя все классы, выбранные Его Вдовствующим Величеством для занятий Ее Высочества. Конечно, путь был довольно долгим, доходя аж до самого малого совещательного кабинета Ее Покойного Величества, но уж лучше так, чем столкнуться еще раз с Ее Высочеством. Вдруг та вспомнит о произошедшем? Ведь Алиса знала, любой благородный за такое отношение к себе кого-то вроде Алисы повесит на ближайшем суку. Для многих графов прикосновение черни уже оскорбление, особенно в такой интимной обстановке, когда Ее Высочество беззащитна. А ты еще попробуй докажи, что ты хотел помочь, а не поглазеть, облапать и похитить в конце концов!

Алиса свернула несколько раз, прежде чем вышла к большому переходу. Сейчас всего несколько коридоров, и он уже БАМ!

Неожиданно что-то врезалось в горничную примерно на уровне груди. Что-то не очень тяжелое, но девушка, не ожидав подобного, покачнулась и упала на пятую точку.

-Ой ты,— зашипела она и потерла живот,— Осторожней можно как...

Наконец, переведя взгляд на причину своего падения, девушка застыла соляным столбом. Перед ней, сидя на полу, потирая видимо, ушибленную голову, сидела Ее Высочество.

На секунду Алиса подумала,— Да нет, так не бывает!— но потом, осознание того, что ее действия в данный момент можно считать попыткой причинения травм Ее Высочеству...

-Ваше Высочество, госпожа!— резко кинулась забыв обо всем на свете девушка к наследнице. В голове ее билась лишь одна мысль...

-Меня казнят,— подкатил ком к ее горлу. Даже если не казнят то, что сотворят с ней палачи за ее поведение будет не намного лучше. И ей повезет, если Ее Высочество вовсе не пострадала. А если, не дай Леди, она выбила ей шишку или... Тогда проще самой сбежать и утопиться, пока не нашли.

-Ай-ай-ай,— произнесла госпожа, после чего открыла глаза, потирая ушибленную область. Алисе хотелось одновременно и сбежать и спрятаться, и остаться и принять все свои грехи.

-М,— прищурилась Ее Высочество, и у Алисы затеплилась надежда, что госпожа не запомнила ее спросонья. Ведь если так подумать, если ее обвинять только в нерасторопности и неаккуратности, ее могут и просто высечь плетьми и оставить где-нибудь на неделю посидеть на хлебе и воде. Плохо, конечно, но жить можно, ей все же доставалось и похуже. Но надежды Алисы оказались растоптаны,— Ах да, ты та утренняя горничная, которая держала меня на руках.

Сердце Алисы ухнуло в пятки. Все, за вторую провинность подряд ей влетит полностью.

Секунду пришлось ее госпоже сидеть на холодном полу, прежде чем Алиса догадалась подать ей руку. Обругав себя еще и за это, Алиса сглотнула. Конечно, ее госпожа может оказаться великодушной, но... Действительно, стоит ли на это рассчитывать, особенно в отношении госпожи, наследной королевы?

-Хм,— леди Элоди окинула взглядом девушку, после чего кивнула сама себе,— Да, пойдет.

Алиса замерла ,услышав эти слова. Похоже, сейчас ее будут судить.

-Вытяни руки,— неожиданно скомандовала девушка, и горничная подчинилась, хотя и удивилась команде. Зачем?

-Ладно, сойдет,— махнула рукой девушка, после чего неожиданно спросила,— Ты знаешь, где находится господская столовая, в которой обычно проходит обед? На секунду Алиса задумалась, но поняв свою ошибку, тут же исправилась,— Да, Ваше Высочество, я знаю,— В конце концов, леди прибыла в замок всего лишь вчера и, по слухам, достаточно редко бывала тут, так что могла и не запомнить. К тому же, если комната могла смениться.

-Тогда,— резко сказала девушка, после чего скомандовала,— Опустись на колени.

Беспрекословно горничная перед ней подчинилась, даже не задумавшись над смыслом приказа. Сказали — значит надо.

-Вытяни руки и держи,— скомандовала еще раз Элоди, после чего, осмотрев девушку, удовлетворенно кивнула и... Забралась на руки.

От такого у Алисы просто перехватило дыхание, но она на автомате удержала совсем не тяжелую юную девушку на руках.

-Теперь неси меня,— скомандовала леди и, глядя на лицо плохо управляющей своими эмоциями горничной, улыбнулась.

-Куда?— немного ошалела от такого поворота событий девушка.

-В столовую господ, конечно же,— возмущенно ответила девушка, после чего нахмурившись посмотрела на глупую служанку.

-Как?— все еще не отойдя от ситуации, спросила слуга. Да уж, именно такую ситуацию при встрече с юной госпожой не могла предугадать девушка. Казнь на месте могла, а это нет.

-Руками и ногами,— резко ответила госпожа, после чего взглянула в глаза служанки. Та же, увидав два зеленых, как летний тихий лес, полный жизни, глаза, только охнула и бездумно уставилась в них. Но следующая фраза госпожи вернула ее в мир реальный, притом, весьма жестоко,— Ты дура или нет?

-Нет, моя госпожа!— резко ответила служанка, возвратившись из мира грез.

-Тогда двигай тазом,— резко двинулась госпожа у нее на руках, отчего служанка слегка покачнулась,— И неси меня быстрее.

Итак, странная процессия двинулась по коридорам. В голове у служанки была каша, и бегали две тысячи вопросов, от нелепых и до тех, о которых даже в деревенском обществе вслух не говорят. Прекрасное тело юной принцессы было соблазнительно для всякого, даже не для мужчины.

И в голове самой прекрасной принцессы в противоположность, царствовал один вопрос.

'Я же только хотел проверить, будут ли они следовать моим тупым приказам и глупым капризам! Я не хотел делать такого...

Но если подумать, мне это даже нравится.'

Интерлюдия 3: "Алиса и фетиши"

Алиса медленно, даже не шла, а шествовала через весь замок со своей госпожой на руках, оглядываясь по сторонам через каждые несколько шагов. Она и сама не понимала, зачем она этого делала. Ей так не хотелось, чтобы ее застали в столь странном положении совместно с принцессой, или все было ровно наоборот, и она хотела, гордо задрав подбородок, показать происходящее остальным знакомым горничным? И в сущности, что сейчас происходило? Принцесса показывала ей свое расположение или наоборот, издевалась над ней?

Алиса уже ничего не понимала, но все так же спокойно, не позволяя своим мыслям отвлечь ее от дел, несла Элоди по направлению к главному обеденному залу. О странностях принцессы она сможет подумать и потом, если у нее, конечно, хватит смелости сделать нечто подобное. А сейчас ей необходимо исполнить прихоть госпожи.

А госпожа довольно легкая,— неожиданно пришла к умозаключению Алиса,— И так приятно пахнет...

Горничная, не отдавая себя отчета, внезапно, импульсивно, необдуманно, наклонилась к волосам носимой, после чего несколько раз вдохнула.

-Розы и тюльпаны,— тихо пробормотала она, и только после этого внезапно осознала свой поступок. Ее зрачки расширились, а сердце пропустило удар. Неожиданно ноги стали такими ватными, а руки холодными, что Алиса бы точно упала в обморок, если бы не одна причина. Одна висящая на ее руках причина.

Что, что, чт-что-что-то что я...— запинаясь даже в мыслях, неожиданно замерла на полушаге девушка, оттого неожиданно провалившаяся на одну ногу. Не заметившую, казалось, поступок горничной, Элоди так же неожиданно тряхнуло.

-Что такое,— послушался возмущенный голос от принцессы,— Почему встали?

-Н-н-ничего!— резко вскрикнула Алиса, после чего, покраснев о самых пяток, резко, почти бегом кинулась в сторону места назначения. А в голове ее билось две мысли: 'Что я только что сделала!?' и 'Что за такое сделают со мной!?'.

И только на самом краешке сознания, максимально подавляемая, медленно и упорно пыталась выползти на передний план одна мыль Алисы.

'Приятный запах. Вот бы еще раз...'

Глава 5: "Самый обычный обед самой обычной принцессы"

Признаться, сперва кататься на руках у красивой молодой девушки мне сперва нравилось, примерно, до половины моей дороги. Но потом моя носильщица как с цепи сорвалась, пару раз меня тряхнула и просто полетела вперед по коридорам, совершенно забыв о своем размеренном и удобном для меня шаге. Хотя, должен признаться и в том, что долетели мы до столовой буквально, в несколько минут. Все же, огромный замок.

Прибыв к большим, дорогим даже по виду, резным дверям, с неохотой слез с рук моего личного паланкина, после чего медленно к ним подошел. Черт, а это правда так классно, кататься на чужих руках. Теперь могу понять, почему об этом постоянно ноют девушки.

Я уже почти зашел вовнутрь столовой, однако неожиданно меня пронзила страшная загадка. Я же сюда вообще не помню дорогу! Как я буду добираться назад?

Оглянувшись, я, впрочем, все же увидел резво удаляющуюся от меня фигуру. Ну да, мы же не на официальном приеме, чтобы соблюдать все формальности этикета.

-Стоять,— скомандовал я девушке, после чего, удостоверившись, что та так и обмерла где и стояла, после чего медленно повернулась ко мне, продолжил,— Куда это ты собралась!? Ты пойдешь со мной!

Ну не мог же я сказать о том, что просто не знаю внутризамкового расположения коридоров и комнат? Так что я решил если что, идти о конца,— Я осталась довольна твоей работой, так что я разрешаю тебе присутствовать при моей трапезе.

Горничная от такого на секунду потерялась, после чего все же смогла как-то неуверенно протянуть,— Благодарю вас, Ваше Высочество, но я не заслуживаю такой чести...

-Ты смеешь перечить моим указам!?— неожиданно воскликнул я. Захотелось проверить еще один момент,— Ты думаешь, что ты имеешь больше прав определять, кто достоин моей награды, а кто нет!?

Алиса, пусть по сути она ничего такого и не подумала даже в мыслях, тем не менее, тут же упала на колени у с размаху уткнулась лбом в пол, после чего тут же запричитала паникующим голосом,— Простите, Ваше Высочество, совершила огромную глупость, раскаиваюсь и желаю принять любое наказание, что вы сочтете для меня подходящим...

Нифига их тут запугали,— присвистнул я. Их что, палками что ли били, чтобы они так боялись всякого наказания, особенно от меня? Или просто так натаскали? Я ведь чувствую, как она боится меня и за себя. Но я ведь маленькая розововолосая принцесса-девочка-подросток раннепубертатного возраста. Но тем не менее, она вообще не сомневается, что в случае чего я ее разорву напополам. И даже не подумывает о том, чтобы тихонько пристукнуть меня где-нибудь тут в подворотне и сбежать. Вот она, великая сила дрессированных простолюдинов и древних родословных аристократии!

-Верю,— резко сказал я, после чего скомандовал,— А теперь поднимись и не вздумай еще хоть раз сказать мне нечто подобное!

-Да, Ваше Высочество, благодарю вас за ваше милосердие и снисходительность,— только поднявшись с земли запричитала девушка, отбивая мне поклоны. Я полюбовался этим зрелищем примерно минуту, после чего остановил ее.

-Достаточно,— тут же эмоции горничной как обрубило. Та резво вытянулась по стойке смирно, пожирая начальство преданными глазами. Вот только колени у нее все еще подрагивали при каждом моем движении.

-Идем,— скомандовал я, после чего с небольшим нажимом раздвинул двери передо мной в разные стороны. Порыв легкого свежего ветра ударил мне в лицо, разметав волосы вокруг меня и немало потрепав мою нетяжелую одежку. Так же я на автомате зажмурился, прикусив губу, чтобы волосы не попали ни в глаза ни в рот, плюс для защиты от различной пыли — тактика выработанная любым жителем моего далекого сибирского града.

Вот только стоящая рядом Алиса, которая на свою беду именно в этот момент решила поднять свой взгляд наверх, так и застыла. Растрепавший прекрасные длинные волосы госпожи, поднявший полы ее пиджака ветер, прищуренный, острый, твердый взгляд, слегка прикушенная губа, играющий бликами на розовых волосах, превращая их в алые, свет, багряный мундир, величавая поза с раскинутыми руками — Элоди казалась в этот момент столь совершенной, столь жестокой, столь величественной, что сердце Алисы пропустило удар, после чего она почувствовала, как заалели ее щеки.

'Королева'— только и смогла произнести она.

Но в данный момент, я, конечно же, не мог знать об этом.

Чего бы похавать,— в данный момент именно эти, весьма не аристократичные мысли крутились в моей голове,— Интересненько, как вообще должны кормить будущую королеву? Исключая, конечно, вариант с мышьяком и цианидом.

Кстати говоря, пропуская пару ненужных вещей, вроде очередного описания баснословно роскошно украшенной комнаты, каждый метр которой покрыт мраморными плитами, ценой в полторы моих почки каждая, следует все же отметить, что сама комната была просто огромной, а уж стол в ней находившийся и вовсе был рассчитан минимум на прием из двадцати человек. На самом деле, с одного кря стола было почти невозможно различить что же находилось на втором краю.

Кстати говоря, да, когда я и сам прибыл к столу, тот был уже накрыт и так, как не накрывали его на моей памяти ни в одном ресторане ни на одном празднике. Всевозможные ассорти, фрукты, сладости кое-где, вроде шоколадных конфет, нарезки — и, что удивительно, но никаких салатов в общих банках, из которых мне предполагалось бы все тянуть себе. А рядом с каждой тарелкой... Ять твою налево, десять ложек, двадцать вилок и шесть ножей!

Умц,— сглотнул я. Конечно же, как же во дворце, в царской семье да без нерационально переусложненного обеденного этикета. И что мне теперь с этим делать!?

На секунду я сместил взгляд на свою попутчицу, кажется, даже посеревшую от увиденного обилия блюд, половину из которых даже я, просвещенный и небедный житель двадцать первого века и назвать не мог. Хотя арбуз (Вы прикиньте, отрезан от корочек и вычищен от косточек!), пару нарезанных ананасов, клубнику, сливы и прочее я смог опознать. Да что уж там, я нашел даже манго на столе! И при этом не меньше половины блюд я вообще никогда в своей жизни не видел, что уж тут говорить о бедной сельской зашуганной девке из крестьянской семьи?

-Ваше Высочество, рады знать, что вы почтили нас своим присутствием,— неожиданно раздался голос прямиком из-за моей спины, так что мне стоило невероятных усилий не подскочить на месте. Медленно, и, надеюсь, величественно я развернулся, после чего почувствовал, как слегка дрогнула бровь.

Вход в комнату располагался на косом углу таким образом, что входя через него, да еще учитывая и открывающиеся вовнутрь двери, легко можно было не увидеть всю правую стену, включая и человека, там находившегося. Но вот того, что я легко смогу просмотреть... Десять, двадцать, тридцать!? Тридцать человек в форме прислуги, поваров, официантов и горничных выстроились у стены почти в расстрельном порядке, гордо подняв подбородок. Грешным делом я даже задумался о том, а не рассчитывают ли все присутствующие откушать совместно со мной одним? Тем более, что габариты стола и количество стульев и еды соответствовало. Но нет, кажется, около десятка человек бывшие в форме официантов были здесь нужны в качестве обслуги. Еще штук пятнадцать в поварской одежде — явно пришли смотреть, не морщиться ли их госпожа от очередного зажаренного с фейхуей омара. Еще штук пять в форме горничных — ну, могу предположить, что они будут отвечать здесь за уборку. Только вот сейчас они появились зачем? Тоже упоротые заморочки этикета?

Кстати говоря, поприветствовал меня стоящий впереди всех в самом шикарном из костюмов мужчина. Пожалуй, в таком фраке, с белыми перчатками, идеально белым выглаженным полотенцем перекинутым через руку, начищенными до блеска черными лакированными туфлями, а главное, своей просто до бесконечности смазливой и красивой даже на мой весьма женолюбивый взгляд мордашкой он смог бы пройти в любой, самый элитный и пафосный ночной курятник... Клуб, конечно же клуб, надеюсь, я никого этим не обидел?

Неожиданно, по его улыбающемуся лицу пробежала тень, когда его взгляд нашарил нечто у меня за спиной.

-Кто ты такая и почему зашла вместе с Вашим Высочеством?— резко спросил он, после чего мгновенно улыбнулся и поклонился мне,— Ваше Высочество, эта служанка доставляет вам неудобство?

Хорошая, поставленная речь и дикция, расставленные где надо паузы — если этот парень окажется каким-нибудь главным дворецким в этом я не угляжу ничего удивительного.

-Нет, простите, я...-смешалась эта служанка (как же ее звали?), после чего я буквально спиной почувствовал, как она умоляюще вперилась в мою спину.

-Все в порядке,— бросил я, после чего незаинтересованно перевел взгляд на стоящий передо мной стол с яствами,— Она здесь по моему разрешению.

-Хорошо, Ваше Высочество,— поклонился парень, после чего, стоило мне только сделать шаг по направлению к столу, щелкнул пальцами.

Тут же из-за моей и его спины появились двое молодцев, которые тут же начали вести себя как в дешевых фильмах про аристократию. Один отодвинул мне кресло, второй, стоило мне присесть, накрыл полотенцем колени, особенно тщательно старясь не касаться меня самого, после чего они резво засуетились на тему того, чего мне надобно положить.

Главная проблема была в том, что на столе не было того, чего я бы хотел. Были лишь легкие закуски, фруктики и сладости. А вот нормальных сосисок с макаронами, к которым я немало привык за свою бытность студентом, ну или в случае самого шика, каких-нибудь отбивных с картошкой и не было. Да более того, я даже не знал о том, как соответственно местному колориту могут называться блюда. Так что мне пришлось импровизировать.

-Принимая во внимание все усилия, что были вами затрачены на приготовление этой трапезы,— улыбнулся я,— Я желаю попробовать каждое, либо максимальное количество блюд, приготовленных столь отверженными и искусными поварами. Прошу, подайте мне немного от каждого блюда,— Умнее я отмазки за столь короткое время не нашел.

-Да, конечно, Ваше Высочество,— расплылся в еще более смазливой улыбке мужчина, после чего резко скомандовал хлопцам,— Вы слышали приказания Вашего Высочества, исполняйте!

Те засуетились, после чего начали откладывать мне все подряд. Теперь осталась проблема только с приборами.

Что из этого для мяса, что для сыра, что для рыбы и грибов!?— ненавижу аристократический этикет!

Захотелось наплевав на все правила, демонстративно захватить еду руками и есть, громко урча и чавкая. Хм, хотя да, официально прислуга такое поведение все равно одобрит. Вот бы сейчас кого-нибудь, кто бы...

-Алиса,— во второй раз решил избежать я одних проблем через другие,— Подойди.

Служанка, имя которой я, наконец, вспомнил, засмущавшись, все же смогла ко мне подойти, медленно перебирая ногами под перекрестными прицельными взглядами недоброй толпы.

-А так же...— развернулся я по направлению к толпе, из-за чего ей пришлось экстренно изображать добрые и милые улыбки на своих лицах.

-Дэмиан, госпожа,— ответил мне с улыбкой красавчик, верно поняв ход моих мыслей.

-Дэмиан, подойди и ты,— кивнул я.

После того, как за моей спиной появилось двое, я, наконец, смог оттеснить предыдущих своих ухаживальщиков.

-А теперь,— произнес я, после чего откинулся на спинке стула и уставившись на Алису произнес,— Корми меня.

От таких слов лицо что Алисы, что Дэмиана вытянулись, а у Алисы еще и резко заалело все, то только можно было, до самых кончиков ушей.

-Ч-что?— заикаясь начала девушка.

-Ты что, не поняла меня с первого раза!?— так же резко скомандовал я, отчего служанка уже на автомате бухнулась на колени.

-Нет, Ваше Высочество!— воскликнула девушка, после его подскочила, и, окинув фронт работ, резво начала метаться от прибора к прибору.

-Вот, Ваше Высочество,— произнесла он и с дрожащими руками подцепив двузубой вилкой маленький кусочек, начала меня кормить рыбой.

От такого поворота событий публика в зале пребывала к гробовом молчании.

-Терпимо,— оценил я блюдо, после чего скомандовал,— Следующее.

Так же я не забывал отмечать, для каких предметов необходим тот или иной прибор. Так же, заметив, что дворецкий все еще пребывает в прострации, не поняв своей роли, скомандовал ему,— Так же, я желаю чего-либо выпить.

По сути, меня кормили как малолетнего, в две руки, папа и мама. Вот только такой 'маме' я бы вдул, да и сама она отчаянно краснела, покуда подносила ко мне еду. Ну а 'папа' почему то казался мне ужас каким раздражающим. Хотя он так же, приняв мои правила, начал добросовестно исполнять свою работу.

Впрочем, должен сказать, что местная обслуга оказалась народом привычным к аристократическим заскокам, да и просто считалась аристократией за мебель, так что от такого поворота событий они быстро отошли и началась перемена блюд. Салаты, супы, второе — к моменту десерта я запомнил назначение уже всех столовых приборов, а так же неимоверно обожрался. Так что когда ко мне начала выстраиваться очередь из кондитеров, я, наконец, остановил труд моих нянек и смог самостоятельно взяться за десертные приборы.

-Что же, ваше поведение для прислуги было достаточно удовлетворительным,— в конце нейтрально я оценил действия нянек, стараясь насколько это возможно, сгладить идиотское впечатление о себе, дескать, 'Не странные указания, а проверка!'.

После такой оценки мои взмокшие и, скорее всего, от напряжения морального, нежели физического, слуги немного просветлели и успокоились. Я же, в свою очередь, перед тем, как приняться за десерт, решил перехватить так ни разу и не попробованную, лежащую в вазочке передо мной шоколадную конфету. Так как есть их предполагалось руками, особо напряжения по этому поводу я не испытывал.

Подхватив лежащий передо мной темный шарик, напомнивший мне о конфетах детства, я успел откусить половину, прежде чем неожиданное понимание пробило меня.

Горький шоколад, твою мать!— внутренне матюгнулся я. Всегда ненавидел горький шоколад, крепкий чай и кофе в любых его проявлениях. И вот теперь я схватил со стола очередной хенд-мейд местного поварского искусства. На вкус он оказался ровно таким же, каким и любой темный шоколад — отвратительным и горьким. Но положить его обратно был не вариант — не вежливо раз и покажет мое недовольство готовкой повара. А, ладно, мне терять уже нечего.

-Алиса,— скомандовал я и служанка застыла,— А теперь закрой глаза и открой рот.

Толпа вокруг даже не вздрогнула, кажись, привыкли уже к моим закидонам.

Алиса тоже не сомневалась дольше секунды, и, хотя, опять покраснела, повторила все как я сказал.

Дальше я просто беспардонно, хотя и изящно, утилизировал оставшийся кус шоколада. Сама Алиса, получив от меня такой презент, немало офигела от поворота событий, как, впрочем, и все вокруг. Я же сам, перекусив, вышел из-за стола и, удовлетворительно оценив готовку поваров, покинул зал, оставив за собой лишь офигевшую толпу и кучу несъеденных продуктов.

Интерлюдия 4: "Слуги"

А в то же время, мнения оставшихся в зале слуг разделились.

Алиса, провожая взглядом свою госпожу, медленно и неуверенно провела рукой по своим губам, все еще ощущая на них сладкий привкус, и, кажется ощущая аромат от волос Ее Высочества.

'Она ведь сказала, что это для меня, мне не послышалось!?' — неожиданно заалели щеки девушки, после чего она забегала взглядом по стенам и полу, стараясь не встречаться с глазам стоящих слуг, пытаясь унять неожиданно участившееся сердцебиение.

-Алиса,— от резкого возгласа госпожи внезапно дыхание Алисы перехватило и сердце пропустило удар,— Идем!

-Д-да,— запнувшись, ответила девушка, после чего повторила громче,— Да, госпожа!

И с радостью кинулась на зов девушки, которую она, видимо...

Дэмиан же, провожая взглядом госпожу недоумевал.

'А ведь она совсем не отреагировала на меня как девушка' — пришел к выводу мужчина и этот вывод неожиданно сильно задел его.

'Эй, я не просто так считаюсь главным красавчиком всего замка!'— неожиданно возмутился он,— 'И я докажу вам это, Госпожа!'.

'Хотя'— неожиданно сбился с мысли он, после чего прищурившись, уставился в спину уходящей принцессе,— 'Вдруг она такая же, как...'.

И самая неприметная служанка из всех сделала себе заметку

'Не забыть рассказать об этом господину Гилберту. Я думаю, это его очень заинтересует'.

Но главной мыслью, прошедшей в разное время через каждую голову среди присутствующих было, если отбросить всю шелуху приличия, в основе, три слова.

'Что'

'За'

'Нахер!?'

Глава 6: "Почему не стоит загружать принцессу"

-Раз-два-три, раз-два-три,— как метроном отмеряла ритм молодая девушка, тщательно всматриваясь в мои движения,— Раз-два-три, раз-два-три... Достаточно.

Исполнив движение до конца, я остановился.

-Потрясающе, Ваше Высочество,— относительно искренне восхитилась она,— Вашему чувству ритма позавидует любой танцор или певец.

-Я благодарна вам за эти слова,— да-да-да, давай кончай уже. Я, конечно, когда то в сопливой юности по настоянию le maman ходил на танцы, да падет на меня позор, ажно целых три года, но максимум что у меня с тех времен могло сохраниться — название пары движений, а вовсе не навыки.

-Не стоит, Ваше Высочество,— поклонилась мне сия гетера, после чего, обсудив о мной следующее занятие, бочком отправилась за дверь.

Итак, отвечая на вопрос, который мог возникнуть о какого-нибудь читателя, а именно... Да, только что я занимался танцами. Возможно, у вас возник вопрос — зачем? То же, отвечаю — затем. Если точнее, то умение быть хорошим королевой, ну, или принцессой, включает в себя множество умений, от знания этикета, до умения командовать войсками, от познаний в экономике и до возможности правильно дать бал. В том числе, знание этикета, сплетен, истории, генеалогии, и умение поддержать светскую беседу о погоде в течении двух часов. Ну и конечно же, пусть быть мне балериной вовсе не обязательно, некоторые практические умения в данном направлении, чтобы не смотреться бледно на фоне других аристократов, мне просто жизненно необходимы. Да, даже такие мелочи как пение, танцы или игра на каком-нибудь инструменте. Научусь играть на мандолине. Нет, я не фанат этого инструмента, просто слово классное.

-Фухц,— выдохнул я, после чего, наконец, оставшись один в комнате, потянулся, разминая тело. Ну вот и все, башенные часы пробили целых семь часов вечера, что означало и окончание моей экзекуции в том числе. На улице было еще довольно светло и тепло, чтобы я мог заключить — сейчас начало лета, либо, мы находимся достаточно близко к экватору, чтобы не беспокоиться сейчас о том, как я буду выглядеть, разгуливая в шубе и теплых подштанниках.

Пару раз встряхнув руками я, затем, засвидетельствовав то, что тренерша ушла целиком и полностью, отправился в соседнюю комнату за своими вещами. Вообще, по этикету никто не имеет права даже находиться в одной комнате с потенциально голой августейшей персоной, исключая малолетства последней, из-за чего с ней должны были вечно носиться всевозможные нянечки, (ну правда, не королеве же растить?), а так же форс-мажора и случаев официального союза. Конечно, на практике, если венценосная особа захочет, никто ей и слова не скажет, как в случае и с любыми правилами приличия, хоть ешь ругами и щи лаптем хлебай. Но проблема еще и в имидже. И иной раз уж лучше прослыть странным, чем попасться на таких вещах. Потому, что некоторый уровень эксцентричности (даже если весьма значительный) простителен и даже нормален для власть имущих. А вот банальное неумение себя вести наоборот, может оставить весьма значительный отпечаток на репутации, даже если это был один раз, давно и вообще не правда. Потому, я в данный момент и извращался таким образом над персоналом и людьми вокруг. Лучше быть странным, но все же аристократом, чем нормальным вежливым простолюдином.

Скинув с себя обтягивающий костюм, я плюхнулся в стоящую рядом ванную. Да, даже в раздевалке августейшей принцессы мало того, что можно было разместить три полных танковых взвода, было шесть забитых элитной одеждой шкафов, ванна, кресла, диван, кровать, столик с легкими закусками — короче говоря, все, чтобы можно было отдохнуть от насыщенного занятия. Вот и я решил немного попользоваться предоставляемыми удобствами.

Кстати говоря, вы не поверите, но в этом дворце была, ТА-ДА-ДА-ДАМ, КАНАЛИЗАЦИЯ! Вы знаете, попав в этот мир больше всего я расстроился не потеряв привычный вконтактик и тырнетик, а осознав, что возможно, ждет меня Эра меча, стали и лопуха. А теперь, плавая в приличном бассейне с горячей водой, подающейся по почти нормальным, железным трубам, только и радовался. Хотя интернет я хочу обратно. А то придется решать проблемы королевства, а не искать в интернете смешнявочки. А я не хочу, я хочу обратно самлиб, а не укреплять вертикаль власти, я же тринадцатилетняя принцесса, а не суровый Отто, суровый Оливер или, хотя бы, суровый Карл.

Со вздохом я опустился под воду, после чего, пару секунд побултыхавшись в невесомости, вынырнул и начла намыливать волосы. На самом деле, отвратительное занятие, я вам скажу! Огромные мои, густые и при том розовые волосы мылились плохо и долго. А уж сколько их надо было сушить — я вообще промолчу. Интересно, это так у всех девушек, или только мне с непривычки так неудобно? На голову пришлось потратить чуть ли не половину поставленного графина с чем-то, вроде жидкого мыла. Интересно, кстати говоря, а из чего его делают? Например, я знаю, что в просвещенном двадцать первом веке все жидкое мыло производилось исключительно путем химического синтеза. Но учитывая то, какого уровня здесь развитие науки... Хм, я думаю, век 13-14, с некоторыми вольными отклонениями. То есть закат рыцарства, я так думаю, времена появления пороха. Но с другой стороны, я все же в другом мире, и вполне может статься, что порох тут не изобретут вообще никогда, а пользоваться начнут сразу рейлганами на пальчиковых батарейках. Жизнь такая странная штука, что с ней вообще ничего предугадать невозможно.

Еще немного подумав о превратностях судьбы, я выдохнул, после чего смыл с себя груз всех сегодняшних проблем, и вынырнув, завернулся в... Рррр, опять бордовое полотенце! Чертовы гриффы!

Главная проблема моей текущей ситуации вообще была в том, что 'негоже боярыню растрепанную лицезреть черни'. Если точнее, то с учетом отсутствия нормального фена, чтобы по этикету не совершать всяческих действ не особо одобряемых обществом, мне необходимо куковать в данном месте примерно часа два, покуда волосы не высохнут, после чего еще заморачиваться с кладкой всего этого в элегантную и удобоваримую картину. С утра мне хватило только быстренько пройтись расческой, но сейчас все это дело выглядело весьма бесперспективно. Да что уж там, я за волосами даже ухаживать не умею. Вывод — значит найдем тех, кто, хе-хе, умеет! Ведь я так и не отпустил Алису с ее работы по моей торжественной транспортировке из одного зала в другой, дабы не заблудиться. Да она и сама не просила о таком. А значит что? Тише едешь — хрен приедешь.

Интерлюдия 5: "Алиса и Элоди"

Алиса, давным-давно избавившаяся от всех своих вредных привычек, ныне стояла под дверью и беспардонно грызла ногти.

Главное, чтобы госпожа не заметила, чем это я сейчас занимаюсь,— неожиданно вылезла ее мысль на первый план, после чего она замотала головой. Ужас, какой ужас, о чем она только думает? Почему она согласилась на предложение принцессы вообще? Ей только и надо было, что рассказать о своем неумении... Или нет, это бы сделало только все еще хуже, ее вообще могли бы выгнать из замка как бесполезную в качестве слуги.

Неожиданно дверь перед ней начала открываться, отчего она тут же вытянулась по стойке смирно.

-Хм, а Ее Высочество действительно неплоха в танцах,— тихонько донеслось откуда-то из-за спины появившейся... Спины? Прежде чем Алиса смогла опознать преподавательницу по танцам, та, впрочем развернулась и чуть не уткнулась лбом в лоб Алисы.

-А ты еще кто такая!?— вдруг резко и зло отпихнула от себя попавшуюся под руку слугу. Конечно, ведь тренер была не хухры-мухры, а личным тренером наследной принцессы всего королевства, обладала завидными внешними данными, а так же, сообразно своей позиции, наверняка еще и была благородной из семьи какого-нибудь графа с таким количеством денег, что она могла покупать по десятку рабов в соседнем государстве и переправлять их к себе хоть ежедневно. Конечно, официально в Нове рабство было запрещено, но только в смысле того, что ни один гражданин Новы не мог быть рабом, а так же на территории самой Новы нельзя было сделать рабом ни одного человека. Но если в Нову переправлялись неграждане Новы, ставшие рабами где-то в ином месте, в Иксионе, в Сшанджи или в Таларисе, то ничто не отменяло уже существующее рабство несчастливых. Конечно, правители, а вслед за ними и некоторые герцоги всегда не очень радостно смотрели на подобное, но в отношении благородных, а иногда даже старых семей делались некоторые поблажки. Алиса очень хорошо разбиралась в этой больной теме.

-Прошу простить!— резко кинулась извиняться Алиса, после чего тут же постаралась оправдаться,— Я жду здесь госпожу Элоди по ее приказу...

Неожиданно, зрачки тренера расширились, и она тут же полностью изменил свое поведение.

-Ох, простите!— резко вдруг начала подымать служанку благородная,— Я такая глупая, случайно вас уронила, простите пожалуйста...

-Ах?— заторможено замотала головой сбитая с толку девушка,— Да нет, ничего, по правде, это моя вина...

-Нет-нет, что вы, это все моя вина,— тут же принялась отрицать подобный факт девушка, после чего вдруг остановилась,— Но не могли бы вы не говорить о подобном Ее Высочеству?

-А?— моргнула служанка,— Да, конечно...

-Отлично,— искренне обрадовалась вдруг девушка перед ней, после чего, казалось, даже слегка расслабилась, как будто она вышла из опасной ситуации,— Тогда позвольте мне откланяться...

-Д-да,— мотнула головой служанка, после чего не успела и глазом моргнуть, как любые признаки присутствия девушки пропали.

-Странная какая-то,— произнесла Алиса, после чего, вдруг, резко ударила себе по губам.

Дура, ты чего несешь! Это благородная! Она если услышит — тебя на ближайшем суку повесят и будут правы! — наорала на себя Алиса, вдруг осознав то, что только что сказала.

Еще некоторое время она ругала себя, после чего, успокоившись, несколько раз вздохнув, опять прислонилась к стене в ожидании госпожи.

Алиса успела еще на три раза подумать о том, как она проведет свой выходной день и о том, как она встретится с братом, о том, как сейчас поживает ее семья и как идут дела у отца и его пекарни, прежде чем вверь перед ней открылась во второй раз. И на этот раз первой появилась перед Алисой не спина, а очень даже сама Госпожа.

-Ваше Высочество,— тут же, на автомате сделала реверанс горничная. Да, она была не благородной, но минимальному этикету все же была обучена, и потому, как и всякая прислуга, каждый раз при приветствии Вашего Высочества или Его Вдовствующего Величества могла оказать самый минимум почестей царственным особам.

-Угу,— легким кивком головы ответила ей госпожа, после чего неожиданно, хотя Алиса уже и ожидала подвоха, произнесла,— Заходи.

-Да, Ваше Высочество,— уже не задавая вопросов произнесла Алиса, после чего последовала в зал, в который в начале задумки прислуга не должна была входить вообще кроме как на уборку. И естественно, совместно с принцессой.

Зал, как обычно, поразил Алису своей роскошью, но все же это был не тронный зал и не комнаты Ее Покойного Величества, Королевы Новы, Гвинервы Второй, да будет она благословенна во веки веков, так что она смогла унять свои эмоции буквально за несколько секунд и последовать за своей госпожой. Та, впрочем, прошла через весь зал, после чего направилась именно туда, куда Алисе вход был заказан.

Гардеробная,— сглотнула в который раз уже за день девушка. Казалось, госпожа поставила себе цель протащить Алису по вообще всем местам, где Алисе появляться было нельзя за сегодня. Покои Вашего Высочества, обед Вашего Высочества, теперь гардеробная... Алиса за сегодня успела даже поносить на руках леди Элоди, а так же...

Щеки Алисы просто воспламенились, стоило ей только вспомнить, как приятно пахнут волосы ее госпожи, а на губах неожиданно проявился сладкий и горький одновременно вкус подарка от госпожи. Взгляд заметался по комнате, а в голове потихоньку начали возникать шепотки, бывшие потаенными мыслями самой Алисы, желавшие продолжения произошедшего, сожалеющие о том, что Алиса так и не зашла еще дальше...

Нет-нет-нет!— резко замотала горничная головой. Это все не так, это все неправильно!

-Алиса?— неожиданно тихий, нежный, переливчатый голос вывел девушку из ее мыслей,— Садись.

Указав на место позади себя, леди Элоди развернулась спиной к девушке.

Это что-то значит!?— вдруг заволновалась девушка. Сесть сзади нее, зачем?

Неизвестно что успела бы себе надумать Алиса за несколько секунд, но слова ее госпожи так же быстро рассеяли неясность, как и создали ее.

-Принадлежности лежат слева,— указал принцесса, из-за чего Алиса тут же сместила взгляд в сторону. Несколько расчесок, выпрямителей, держателей и завивочных щипцов находились на стоящем рядом столике, так что Алиса все же поняла смысл данной ей команды,— Ты поможешь мне с волосами.

-Конечно же, Ваше Высочество,— поклонилась девушка, после чего села позади принцессы. В конце концов, это было самым естественным, что только можно было придумать — слуги всегда поддерживали имидж господ, ухаживая за их волосами, одеждой, или даже помогая им принимать душ и одеваться. Правда, подобные поручения благородные всегда отдавали своим самым лучшим и самым доверенным слугам, так что сердце Алисы не успокоилось, когда она получила команду, а лишь забилось еще сильнее.

Что это значит!?— вздрогнула она,— Это знак оказанной мне чести и доверия? Мне доверяют? Но почему, с чего вдруг меня так выделяют из толпы?

Впрочем, Алиса, внутренне изведясь от своих размышлений, не позволила им отразится на ней самой, после чего начала орудовать приспособлениями с максимально возможным качеством. Конечно, у нее самой волосы были не очень длинными, лишь доставая до лопаток, никак не сравнить с длинными волосами принцессы, все же, из-за длины за волосами было сложно ухаживать, соответственно, требовалось порой несколько людей для того, чтобы обеспечить им должный уход. И высокие расходы с этим сопряженные, включая необходимые средства, а так же то, как легко люди могли себе позволить их показывали статус аристократии. Соответственно, действовало простое правило — аристократия почти всегда носила длинные волосы. Конечно, это касалось в первую очередь женщин, как обязанных показывать свое достоинство и благосостояние на личном примере, в отличии от носящих почти всегда короткую стрижку мужчин. Проще говоря, волосы так же являлись одним из показателей статуса благородного, а потому должность королевского парикмахера была всегда очень почетной и важной, а потому руки Алисы слегка вздрагивали каждый раз, когда она аккуратно прикасалась к шелковым локонам Вашего Высочества. Конечно, пока ее еще не повесили на ближайшем суку, но это вовсе не означало, что терпение госпожи было бесконечным, а лишь то, что пока что Алиса была достаточно везучей, чтобы ее не разозлить.

-Алиса,— неожиданно раздавшийся голос спереди погрузившейся в мысли служанки вдруг вновь заставил ее сосредоточиться,— А ты ведь простолюдинка?

-Да, Ваше Высочество,— покорно согласилась девушка, продолжая уход.

-Расскажи мне о себе и о простолюдинах,— вдруг попросила сидящая перед ней принцесса. И неожиданно для самой Алисы, не приказала и не скомандовала, как она делала все время до того, а именно что попросила. Да, от такой просьбы от таких людей не отказываются, но дело было именно в том, что ее попросили. От такого Алиса растерялась.

-Ваше Высочество, во мне нет ничего особенного,— хотела было не принять подобную ответственность на себя Алиса, в конце концов, сейчас от нее зависело все впечатление леди Элоди о простолюдинах в целом, но ей не позволили это сделать.

-Ты опять за старое,— тихонько выдохнула девушка перед ней, после чего резко не по девичьи сильная рука сжала запястье девушки.

Резко развернувшись на месте, ухватив второй рукой ножницы рядом с собой, повалив на диван легкую служанку, Элоди резко прижала ее к дивану.

-Сколько раз тебе повторять,— внезапно исказился лик прекрасной принцессы, отчего ее божественно красивое лицо вдруг стало похожим на демоническое,— Что только я имею право решать, кто достоин, а кто нет, кто особенный, а кто нет. Скажи мне, Алиса, кто ты такая!?

-Я,я,я...— задрожала девушка, а на ее лице вдруг выступили слезы. Она мазнула взглядом по ножницам зажатым в руке девушки, после чего сместила обратно его на лицо госпожи. Такое прекрасное, сейчас оно полно было злобы, ненависти... Оно было и все еще оставалось ангельским, но было похоже вовсе не на светлого ангела добра. А ее взгляд... Жестокий, сильный, властный... Алиса, взглянув в эти глаза всего раз, неожиданно успокоилась.

-Я слуга Вашего Высочества, Наследной Королевы Новы, Принцессы Элоди Новы Первой,— без сомнений ответила она.

-Нет,— неожиданно высказалась принцесса несколько секунд спустя.

-Ты была слугой пока служила в замке,— ответила ей резким, но последовательным тоном девушка,— Но если решила приблизить тебя к себе, ты больше не слуга.

Алиса кажется, даже перестала дышать, вслушиваясь в слова госпожи.

-У слуг есть своя судьба, своя жизнь, своя воля. У приближенных ко мне этого нет. Мое желание — твой закон, моя воля — твоя судьба, моя судьба — твое предназначение,— резко, как будто высекая в камне, чеканила слова девушка, и каждое ее слово оставляло глубокую отметину на сердце Алисы,— У меня нет слуг. Только вещи, способы и лики. Согласна ли ты на это?

Алиса была из простой семьи. Отец был простым горожанином, пекарем. Мать умерла сразу после ее рождения, когда брату было всего два года, от чумы, прошедшей тогда через весь город черной тенью, сеющей смерть. Алиса родилась в обычной семье обычного горожанина, ее целью в жизни было — выйти замуж за обеспеченного мужчину, родить ем трех — пятерых детей, ведь двое-трое могли легко не дожить до пятнадцати лет, после чего ухаживая за ними, провести всю свою жизнь, помогая в пекарне отцу или мужу в каком-нибудь магазине. Это была судьба всех городских девушек. Самая счастливая из всех доступных ей судеб.

Когда в городе объявили о том, что Королева желает принять на работу во дворце тридцать человек из простолюдин, Алиса даже не думала о том, чтобы уезжать куда-то. К тому времени она уже увлеклась мальчишкой с соседней улицы, так что уже видела свою жизнь наперед. Ни ее отец, ни брат не желали отпускать ее. Но почему же она решила попробовать? Наверное, судьба.

В прошлом многие слуги знатных господ становились их доверенными лицами, осведомителями, шпионами, убийцами, любовниками, советниками. В конце концов, слуги всегда окружали господ. Почти всегда благородные быстро привыкали к этому, с самого рождения, и потому учились не замечать слуг, а замечая, обращать на них внимание не больше, чем на мебель. Но некоторые делали ставку на своих слуг. Обычно, они не прогадывали.

Алиса облизнула засохшие губы, после чего медленно произнесла.

-Да.

Еще несколько секунд Элоди сверлила ее взглядом, прежде чем улыбнулась на этот раз опять, такой же чистой, светлой и искренней улыбкой, какой и могла улыбаться принцесса-ангел.

-Ну и хорошо,— легко и непринужденно ответила девчонка, после чего, привстав, развернулась опять от Алисы, подавая ей расческу.

Руки горничной дрожали, но она покорно принялась за прерванную работу так, будто с ней ничего и не произошло.

-Кстати говоря, Алиса,— вдруг с вопросительной интонацией начала Элоди,— А сколько тебе лет?

-Шестнадцать, Ваше Высочество,— ответила мгновенно девушка.

-Хм,— покачала головой Элоди,— Ты выглядишь значительно старше своих лет.

-Благодарю вас, Ваше Высочество,— с надеждой на то, что это был комплимент, ответила ей Алиса.

-Ну, если шестнадцать, тогда не все еще потеряно,— вдруг пришла к какому то выводу ее госпожа,— Конечно, самый идеальный возраст — на десять меньше, для начала обучения, но и тут все еще нормально.

-Я занимаюсь семь часов в день,— произнесла Ваше Высочество, после чего руки Алисы дрогнули а зрачки расширились. Семь часов!? Да это полноценный рабочий день, только при этом еще хуже, ведь надо не работать, а учить множество вещей сразу,— Но у тебя будет совсем другое расписание. Ты будешь заниматься 12 часов в день. При том ты не освобождаешься от своих работ как служанки, обязана постоянно участвовать в общении всех слуг и обитателей замка, запоминать и докладывать все новости, что становятся тебе известны, включая сведения о гостях и городских людях, а так же будешь обслуживать меня.

Алиса на секунду остановилась — таких драконовских условий она не видела никогда в жизни. Но, что скрывать...

-Да, Ваше Высочество,— медленно кивнула девушка,— Я буду стараться изо всех сил, Ваше Высочество.

-Так ты признаешь себя,— насмешливо блеснули глаза госпожи, когда она немного развернула голову,— Не человеком, ели согласна с такими условиями, а вещью?

Несколько секунд Алиса молчала, после чего закрыла глаза и поклонилась.

-Отлично,— улыбнулась Элоди, после чего потянулась и, с последним вычистившим ее гриву движением расчески, откинулась на спинку дивана.

— Итак,— жестом показав передать ей кружку с холодным чаем, что Алиса тут же выполнила,— Все же, расскажи мне о черни...

Глава 7:"Осознание"

Обратно в свою комнату Алиса донесла меня так же, как и в прошлый раз. Согласен, можно было бы дойти и своими ногами, но чистый и свежий после ванной с какими-то сверх дорогими ароматическими маслами, мне было столь лень идти самому, что... Ну принцесса я или нет, в конце концов?

Наверное, утром бы я еще побегал по стенам, поорал, поматерился. Ну, вы знаете, пять стадий принятия неизбежного. Отрицание, гнев, торг, депрессия и принятие. То есть, смотря по логике, сейчас, по прошествии одного дня, я должен быть где-то на третьей стадии. Бежать сломя в голову в храм, ставить свечку, молясь изо всех сил о том, что уж меня-то точно нужно пощадить. Искать способы вернуться обратно.

Но дело в том, что пять стадий распространяются лишь на обычных людей. Адекватных. И в свою очередь, страдающих тоже от адекватных проблем. Слепота, рак, паралич, смерть близких... Ужасные вещи. Но нормальные. И уж точно не от того, что их душу запихнули в тело средневековой, розововолосой махо-седзе принцессы. Черт, да я даже на секунду подумал о том, что попал в какое-то дрянное аниме с гаремом, в котором мне роль отведена в качестве очередной девочки-волшебницы, ну, вы в курсе, обитатели /a/. Ну или в игру какую-нибудь на конец. Ведь, если попасть в игру, аниме, любой известный канон — как все проще! Одни хорошие, вторые плохие... Но нет. Как бы то ни было странно, но я правда получил новую жизнь. Новую жизнь вместо не окончившейся старой. В теле фапабельной лоли мага. Да я не просто везучий, я победитель по жизни!

Не в силах сдержаться от эмоций, обуревавших меня я засмеялся. Истерическим, безумным смехом. Вот и не верь после этого старому хитрецу Шакьямуни! Интересно, это я в прошлой жизни так нагрешил, то меня в тело кавайной принцессы запихнули, или наоборот, жил так, что богу понравилось? И вообще, почему меня вдруг раз и запихнули сюда? Почему меня, почему сюда и почему именно тогда? Что вообще послужило катализатором!? Я же даже не отравился паленой водкой, не упал под трамвай... Меня даже гопники ножом не пырнули! Не нагадала цыганка, не провел по приколу вызов демона, не помолился в храме... Да я просто лег спать в один день, а проснулся уже здесь!

Истерический смех становился все громче и громче, а из глаз начали бежать слезы. Безумный блеск в глазах девушки мог быть сейчас замечен любым, но никого не было в тот момент, чтобы изменить дальнейшую судьбу народа, страны и, кто знает, мира?

Истерически заколотив по постели, я просто выгнулся дугой и засмеялся так громко и безумно, что, наверное, перебудил всю стражу во дворце. Но мне было целиком и полностью плевать.

-Да почему!?— завопил я так, что, наверное, пробрало даже до основания замка. Я не должен был тут быть, я не должен тут находиться! Кто угодно, только не я! Не я, не я и не я! Почему я!? Зачем, что от меня нужно!?

Подскочив на кровати, я просто с разбегу попытался ударить по стоящей рядом мраморной стене. Ну ведь не бывает таких стен, их никогда не было в моей общаге, я даже никогда такие не видел, не могу представить! Да что это такое!

Я принялся остервенело колотить по стене кулаками, желая только боли, что смогла бы перебить мои мысли. Сильнее и быстрее!

-Не работае-е-е-ет,— схватился я за голову после нескольких ударов, поняв, что боль совсем не действовала на меня. Захотелось сжаться в позу эмбриона и забыть о сегодняшнем дне как о идиотском, дебильном сне!

По щекам побежали слезы — говорят, парни могут плакать лишь тогда, когда их касается смерть. Я умер в том мире? Тот мир умер без меня? Мы оба живы, а я сейчас закрыт в своем собственном мирке, отграниченный страшным сном, порожденным больным разумом, простершим тень безумия на мою жизнь!?

На секунду я замолчал, после чего резко ударил сам себе по щеке.

-Сейчас ты либо перестанешь думать об этом,— не своим голосом проговорил я сам себе. Казалось, будто разум поделился на две части. Одна говорила, вторая слушала. Обе были под моим контролем, обе были мной, обе были одинаковыми. Только одна была спокойной, объясняя мне прописные истины,— Либо я сойду с ума.

-Но я не могу!— завыл я, упав на колени. Почему, почему, почему все это так!?

У тебя есть возможность стать кем угодно. Маг, правитель, воин, завоеватель, дипломат, аристократ, торговец... И я до сих пор ждешь чего-то? Не могу просто так держать себя в руках — найди способ. Придумай.

Ничто не помогает отвлечься от умственных упражнений лучше, чем физические. Пятьдесят отжиманий на кулаках. Сто приседаний. Сто кругов по комнате. Двадцать пять подтягиваний. Сто пятьдесят упражнений на пресс. Да, после такого я не смогу даже сдвинуться с места, а завтра буду орать на каждом шагу. Но так лучше. Упор лежа — ПРИ-НЯТЬ!

Интерлюдия 6: "Алиса и проблемы"

Алиса двигалась к своей комнате, пребывая в полнейшем умственном раздрае. Что произошло? Что случилось? Как это на нее повлияет?

Механический рваный шаг ее, впрочем, не мешал ей двигаться с элегантностью и скоростью подходящей к 'невидимой тени за господской спиной'. Все же, она не зря хвалилась своим знанием замка — даже проснувшись посреди ночи она сможет без запинок, по памяти нарисовать план всего дворца, почти всей его части. Даже канализацию, сторожевые посты и часовую башню, куда ее, по-хорошему, не должны были пускать. Единственные места, где Алисе никогда не приходилось бывать — Имперский склеп, где хранились все погибшие императоры и императрицы Мора, а затем, как и наследники империи, короли и королевы Новы. А так же Алису никто и никогда не пускал в святую святых Главной Имперской Часовни, к Белому Камню, где приносили божественную клятву монархи и великие жрицы при их избрании. Но это были все же святейшие места, куда она никогда и не думала попасть.

Но иногда ее способности давали сбой. Например, сегодня, когда она влетела в госпожу на полном ходу. Или сейчас.

Алиса почти бежала по замку, прочь от своих мыслей и от произошедшего, гонимая всеми мыслями на свете. Так что когда она влетела в преграду на полном ходу, не было ничего удивительного в том, чтобы от удара упасть на пятую точку. Удивительным было то, что это не оказалось единственным ударом, полученным ей.

Резкий удар рассек бровь девушки, выбив из нее крик неожиданности, смешанной с болью. Несколько капель крови неожиданно пробежали по ее молодому прекрасному лицу.

-А вот и ты,— прозвучал грубый, такой непохожий на его обычный глубокий, приятный, смазливый голос,— Я уже заждался.

-А?— подняла глаза девушка, почти сразу же упершись взглядом в ненавидящие, полные презрения глаза старшего дворецкого.

-Запомни,— вдруг резко сказал он, после чего дернул с неожиданной, совсем не подходящей к его смазливому виду силой, платье Алисы,— Если ты еще не поняла. Завтра ты сделаешь все, чтобы не понравиться госпоже Элоди. Тебя отошлют на самые дальние работы в замке, или вышвырнут — мне неважно. Но тебя не должно быть рядом с госпожой.

Вглядываясь в эти глаза, полные ненависти и презрения, ярости и... Похоти? Алиса отступила. Отступила бы еще утром. Еще несколько часов назад она бы поколебалась, но, наверное, уступила бы опять. Но сейчас...

Вид ее прекрасной госпожи. Резкий, гордый. Стальной. Сильный, властный, величественный. Яростный, ненавистный....

Горничная еще раз вгляделась в глаза Дэмиана. Ярость, ненависть, презрение, похоть... Да, его эмоции были сильны. Но не чета леди Элоди.

Алиса была простой девчонкой, простой горожанкой, простой служанкой. Ее судьба, даже после поступления на службу во дворец, была неплохой, но абсолютно серой. Она бы отсылала часть своей зарплаты отцу, часть оставляла как накопление. За это время ее отец бы вырос в несколько раз, расширил пекарню, и к моменту, когда бы он умер и ее брат унаследовал бы торговлю, она бы смогла выйти на покой и устроиться туда подрабатывать, проживая беспечную старость с каким-нибудь поваром, стражником или садовником из дворца. Но то, что ей предложила леди-принцесса.

Алиса не любила насилие. Она была воспитана доброй и послушной девушкой, тихим цветком, призванным дарить свой аромат только тому, кто сам захочет его сорвать. Но все же, она жила среди людей. Ее мать умерла от чумы. Она сама несколько раз видела чумных и прокаженных. Видела калек и инвалидов. Трупы. С самого начала она не питала иллюзий и знала — люди смертны. Люди жестоки. Люди лгут. И ей тоже придется. Однажды.

Неожиданно она еще раз вдохнула розово-тюльпановый аромат, вспомнила вкус горького шоколада, и в притворном ужасе скривила лицо.

-К-конечно,— вполне натурально начала заикаться она,— Я в-все сделаю...

Несколько секунд мужчина побуравил ее взглядом, после чего все же выпустил из рук, из-за чего Алиса во второй раз упала на пятую точку.

-Поняла меня,— с раздражением мотнул головой Дэмиан, после чего спокойно переступил через девушку как через валяющийся мусор, и медленно, судя по шагам, отправился прочь. Алиса же, еще несколько секунд сидела на земле, прежде чем смогла по эху шагов определить, как далеко отошел мужчина, и подняться с земли.

-Но все равно он страшный,— покивала головой девушка, после чего от напряжения дернула плечами. Первый раз в своей жизни она была близка к драке, первый раз получила удар, первый раз встречалась с угрозой и первый раз солгала по-настоящему. В настоящий момент в ее крови бурлил такой коктейль из гормонов и адреналина, что поднявшись на ноги, девушка не почувствовала ни веса своего тела, ни рассеченной брови. Резкими движениями она вытерла кровь со скулы. Все же, ее растили пекаршей и горничной, а не бойцом, так что она еще несколько секунд боялась оглянуться назад, хотя и разумом понимала, что ее противник давным-давно ушел.

Лишь спустя несколько секунд она смогла медленно повернуться назад, и осознав, что она осталась одна в коридоре, выдохнуть и дойти до двери собственной комнаты, после чего слегка подрагивающими руками вставить ключ в замок и открыть ее. Ее небольшая уютная каморка открылась перед ней во всей своей красе заправленной кровати и маленькой тумбочке со стулом рядом. Больше внутри комнаты Алисы ничего не было, да ей и не требовалось большего. Все равно почти все свое время она проводила вне комнаты, приходя туда лишь на ночевку.

Дойдя до кровати, Алиса присела на нее, после чего откинулась на стенку спиной.

Что будет с Алисой теперь? Ну, вероятно, ее заставят заниматься сутками напролет, прислуживая госпоже в то же время. Потом, когда она станет чуть полезней... А что толку загадывать на то время?

Ведь что случилось с ней по сути? Наверное, это было нечто вроде ее сделки с Темным. Алиса никогда не задумывалась до того момента, но... Взглянув на свою госпожу, на ее властность и сталь, Алиса... Влюбилась. Безумно. Как может влюбиться только наивная дурочка из обычной семьи, воспитанная в строгости и послушании, увидев перед собой обожествляемый идеал высокомерной, эксцентричной, гордой, свободной и статной принцессы. Та, которой она всегда на самом деле хотела быть. Та, которой восторгалась и никогда признаться не могла, ни людям вокруг, ни даже самой себе. Ее учили быть подобной тихому цветку, а она хотела быть жалящей розой. И увидав перед собой свой идеал, воплощенный в девушку младшее ее самой, любовь вспыхнула в ее душе с первого взгляда. Она влюбилась в Элоди Нову с первого взгляда. Она была согласна на ее решение. Ведь, это было почти повышением по службе. Наверное, почти любой человек согласился бы на такое. Стать ближе к леди Элоди чем кто бы то ни было, служить ей верой и правдой — для воспитанных в Нове парней и девушек это было не выбором, а возможностью. Поощрением. Но ля Алисы, что влюбилась в свою госпожу это была еще и возможность быть ближе к ней. Ближе всех.

Алиса выдохнула и стряхнула влагу с пальцев, после чего натянула обратно свои трусики, стараясь скрыть багрянец на своих щеках. Завтра леди Элоди ждет ее к половине девятого.

Интерлюдия 7: "Король"

Устало выдохнув, мужчина перелистнул страницу отчета. Похоже, кризис во владениях Монфортов все никак не думает заканчиваться, засуха высушила все поля вблизи Гидьи, множество людей страдают от голода. Каждый день гибнут десятки человек, а сами Монфорты лишь могут беспомощно разводить руками, большой неурожай не дает им возможности переправить припасы нуждающимся. Но главная проблема в том, что, сам Гилберт мог бы отправить помощь голодающим, если бы действовал от имени короны. Формально, он даже имел право так действовать. Это было бы самым верным решением, что он мог бы предпринять. Это то, что следовало предпринять.

Но 'следовало' и 'должен' были разными словами в лексиконе вдовствующего короля. Да, как человеку, неравнодушному к чуждому горю, ему следовало отправить припасы, действуя от имени короны. Но он был должен слушаться лишь приказов принцессы. Как король-регент он не имел права действовать от имени рода Бравис, направляя нуждающимся еду, будучи временно исключен из цепочки главенствования рода. Да, он мог обратиться к своему брату, временно назначенному главой рода; тот послушался бы брата и направил провиант нуждающимся, ведь, в конце концов, он тоже был сострадательным и милосердным человеком. Но одно согласование деталей может занять месяц. К этому времени погибнет около тысячи людей.

Воспользовавшись правом короны, он бы смог послать помощь нуждающимся незамедлительно из одних провинций в другие, если он того пожелает, может быть, даже вскрыть стратегический запас зерна. Но при этом он, по сути, обойдет Элоди и ее право распоряжений, превысив положения вассала и сюзерена. Нет. Он не смог бы этого сделать. Не после того, как поклялся в верности Элоди у могилы Гвинервы.

Все, что он может сделать в таком случае — лишь сообщить принцессе и ждать ее решения. Как и всегда, от сего и до будущего. Теперь он уже ничего не решал. Все, что он может — это предложить, посоветовать, предупредить. Но не решить.

Неожиданно стук в дверь отвлек от бумажной работы мужчину.

-Да-да, входите,— чинно и холодно поприветствовал он неожиданного позднего визитера. Впрочем, увидев посетителя во плоти, он слегка расслабился.

-Прекрасного вам вечера, Ваше Вдовствующее Величество,— сделала быстрый реверанс служанка, после чего быстро проскочила в кабинет, прикрыв за собой дверь.

-Елена,— кивнул головой мужчина, и, получив в ответ подобный же знак, жестом приказал ей присаживаться на выставленный вперед стул.

-По вашему приказанию,— кивнула невзрачная, серая служанка королю, после чего очень быстро, сжато и по делу начала излагать,— Ее Высочество, госпожа Элоди после расставания с вами посетила все предписанные ей занятия по графику, исправно отзанимавшись на каждом. По итогам ее занятий, госпожа Элоди оказалась ознакомлена с базовым сводом законов Новы, отозвавшись о нем как о 'бесконечно убогой пародии на судебный кодекс', почти полностью выдержала занятие по самоконтролю, не выказав никакого удивления методикам обучения, посетила музыкальный и танцевальный классы, приняв решение обучаться игре на пианино и вальсу. В первом случае госпожа Элоди ознакомилась с минимальной нотной грамотой. Во втором продемонстрировала приемлемые для средних балов навыки танца. Так же в ходе ее общения и обеда было замечено ее неоднозначное отношение к старшему дворецкому Дэмиану и, в значительно большей степени, к рядовой горничной Алисе. Конкретнее я лично стала свидетельницей того, как Алиса носила Ее Высочество госпожу Элоди на руках, кормила ее, используя столовые приборы, а так же сама оказалась кормлена Ее Высочеством. Так же совместно с Ее Высочеством уединилась в королевской раздевалке после занятий по танцам, после чего вышла оттуда спустя полтора часа в смятении, неся на руках благорасположенную госпожу Элоди.

-Понятно, благодарю за доклад,— статно кивнул мужчина, выслушав от своей горничной доклад, после чего ответил ей еще раз,— Можешь идти, Елена. Твоя работа на сегодня окончена.

Кивнув ему в знак понимания, девушка встала из-за стола и вышла из кабинета, где остался только один мужчина и груды документов.

На секунду воцарилась тишина, после чего мужчина издал грустный смешок.

-Иронично, что ты взяла от своих родителей не только хорошее, но и плохое...

Глава 8: "Осознание повторное"

Не помню, во сколько заснул, наверное, ближе к половине второго, когда даже дышаться стало с трудом. Никогда не любил физические тренировки, но суровые времена требуют суровых мер. Ну или нечто вроде того. Впрочем, проснувшись утром, обнаружив то, что даже попытка сесть для меня обернулась тихими матерными стонами, немного прояснив свой разум, больше всего мне захотелось дать себе по роже. Но я даже не смог толком напрячь руку после вчерашнего, так что скорее это была символическая пощечина, когда больше всего было больно руку, нежели скулу.

Вообще, это не совсем верно, что разминка превозмогая дикую боль в натруженных мышцах действительно помогает людям перестать чувствовать саму боль. Разве что в будущем, в лучшем случае через пару недель, обычно через месяц, когда организм приспособляется к таким нагрузкам на уровне нервной системы. На самом деле, разминка именно болящих мышц просто настраивает ПНС на 'трудную работу', позволяя игнорировать такую боль только потому, что организм готовится к вещам 'еще хуже, чем вчера'.

Но все же, немного, но этот момент помогал с преодолением боли, потому минимальный разминочный комплекс я все же выполнил, превозмогая боль и слезы. Нет, правда, пусть и мое прошлое тело было не особо тренировано, кроме, разве что поддержанием моей не худосочной тушки, все же оно было мужским по природе. Мышц больше, легче даются нагрузки. А теперь... Тьфу ты, а не тело! Пусть даже фапабельное.

Дальше я выглянул через огромное окно наружу, определяя время. Всего лишь без десяти восемь. Блин, а в прошлом я раньше одиннадцати вставать — считал ранней побудкой. А теперь как — ноутбука нет, делать нечего. Хм, может в древности войны устраивали именно поэтому?

Отогнав от себя подобные мысли, я отодвинулся от окна, после чего направился к шкафу. Жалко, конечно, что цветовая гамма не самая разнообразная, но после того, как я выпустил вчера пар, жить стало чуть проще, так что это меня уже не настолько бесило. Ну да, мелькает в глазах — ну и пусть. Не мешает же.

На себя я и в этот раз не решился натягивать платье, тем более, что память о моей 'мужественности' еще была жива в моей голове, к тому же, как оказалось, брюки были приемлемой одеждой для девушек в этом мире. И дело было даже не в том, что я был августейшей персоной, но и моя тренерша ходила в них. Ну и можно было догадаться об этом еще на том моменте, что мне положили их среди прочих годных к ношению вещей. Да уж, интеллект могучий, разум великий.

Натянув на себя одежду, точную копию вчерашней, я аккуратно свернул выброшенную вчера. Не знаю, какие тут порядки, может тут вообще аристократия одежду после одного выходя в свет должна выкидывать... Нет, тут есть прачки. После разрядки начинаю тупить.

На голове у меня как и у любого длинноволосого представителя рода человеческого творилось пробуждение Ктулху, да и глаза я едва продирал, так что надеяться мне было лишь на душ и Алису. Алиса. Алиса!?

-Ять твою три раза об колено!— схватился я за голову. ААААААА, ЧТО Я ВЧЕРА ТВОРИЛ, АААААА!!! Господи, я же прошел все пять стадий за одни сутки! Отрицание в начале, предположение, что это все сон. И затем гнев выпал именно на тот момент с Алисой! Просто принял иную форму. Удерживаемый гнев от прибытия в иной мир нашел себе выход как гнев принцессы, с которой просто не согласились! Черт, я ведь даже помню свои мысли в тот момент! Самая тупая причина была в том, что Алиса не согласилась со мной, хотя я и предупреждал ее об этом. То есть проще говоря, я чуть не убил ее оттого, что она забыла мои слова. ААААААА, конец, теперь она точно побежала жаловаться к отцу! Все, сейчас меня должны скрутить три отряда местных Кгбэшников, после чего привести на допрос. Я ведь где только мог и не мог спалился! Незнание основ этого мира, нехарактерное поведение, эпатажные привычки, перепады настроения... Я даже отзывался о себе пару раз в мужском роде! ААААА, конец, конец-конец-конец!

Я резко выпрямился, после чего с решимостью огляделся вокруг. Нет, меня все еще не связали — отлично. В таком случае есть шанс, что Алиса не решилась докладывать отцу. Но вот все остальные мои промахи ни на что списать просто невозможно! Что теперь со мной будет!? Где найти оправдание всем моим поступкам? Что происходило в жизни у принцессы недавно?

Мгновенно у меня появились варианты. Смерть матери. Трагичное событие, повлиявшее на всю жизнь принцессы. Поскольку мать всегда ближе к детям, чем отец (особенности физиологии), да и сам отец это косвенно подтверждал, будем говорить, что это стало для меня сильным ударом. Хм, да я уже могу придумать себе комплекс, из-за которого у меня разовьется любовь к женщинам — все от ранней утери матери и недостатка материнской любви. Ну и плюс, если здесь власть имеют женщины, а так же я жил до недавнего времени в закрытом интернате с одними девушками... Хм, а из меня бы вышел хороший психиатр. И политик. Любую херню обосновать за пять секунд можно.

Второй вариант — отбытие из интерната. Поскольку я жил в интернате — понятно, что все мои друзья и знакомые только оттуда. Значит, без их поддержки, ища опоры в самом себе, я мог сильно поменяться в характере. Мог? Мог! К тому же, резкая и внезапная смена обстановки, сопряженная с гибелью матери!

Третий момент — меня поставили перед фактом того, что я теперь почти корольева. Королева! Королева надо говорить, а не этого мутанта из мужского и женского рода! А то опять начну палиться.

Насколько я могу судить по косвенным данным, выскакивать на царствование по малолетству тут не самая распространенная практика. Значит что? Значит стресс, наложившийся на все вышеперечисленное, осознание ответственности... Отлично, я уже нашел обоснования своему поведению, кроме пары моментов. Вот бы теперь их выслушали. А еще лучше, сами пришли к таким же выводам, а не мне пришлось бы их озвучивать.

Я несколько раз выдохнул, беря под контроль свое сердцебиение. Ну его к чертям, такие переживания. Если меня до сих пор не скрутили и не отправили на допрос с криками 'Ты куда принцессу дел, ирод поганый!?', значит я пока еще не совсем безнадежно спален. Значит что?

Улыбаемся и машем, парни, улыбаемся и машем! Единственная достойная вещь, которую подарил нам Дисней за последние лет десять.

Еще раз выдохнул для надежности, я поправил слегка сползший камзол (Забавно, кстати, что тут такие есть. Я думал, их изобрели только в эпоху пороха.), после чего начал приводить себя в порядок. Расческой по волосам, поправить одежду, закинуть постель.

Было очень интересно, где тут можно почистить зубы, все же, с одной стороны — средневековая культура. А с другой — люди здесь на удивление чистоплотны и эмансипированы для того времени. Если есть аж канализация — может тут найдутся и другие удобства?

Впрочем, спустя три минуты исследований я был вынужден признать — а ванна совсем не здесь. Странно, кстати говоря — комната со всеми удобствами, библиотека на втором этаже (Представьте, чего у меня есть оказывается), большая свободная наблюдательная комната на третьем (И это тоже есть, оказывается), все есть. Можно хоть две семьи сюда упихать на спокойную жизнь. А туалета и ванной нет! И находятся они — а черт его знает где. Алиса, надеюсь, ты придешь сегодня ко мне, а не сбежишь из замка, спасаясь от безумной королевы! Я же без тебя тут ни в зуб ногой!

Припомнив вчерашнее, мне еще раз взгрустнулось. Конечно, даже если она придет, резонно опасаясь за свою жизнь в случае непослушания, уж точно отношение у нее будет так себе. Да что уж там, я бы на ее месте, если тебе Путинская дочка говорит, что пасть порвет моргала выколет, вообще бы обгадился и постарался сбежать в глухую тайгу, к медведям в объятия. Уж лучше всю жизнь видеть кругом ели и мишек, чем видеть людей, но недолго.

Итого, поплутав немного по собственным комнатам и выяснив, что выходить на утренний душ мне придется так или иначе, я, собрав волю в кулак (а вдруг правда открою дверь, а там отряд с приказом на мое задержание!?), подойдя к двери, толкнул ее и...

Ну конечно, что еще могло случится в этом мире? Нормальное передвижение это для слабаков, у нас будут только 'нестандартные' ситуации!

И тут же влетел в Алису.

Та отпрыгнула от меня мгновенно, что было неудивительно. Вчера я уже показал себя достаточно безумным, черт его знает, вдруг я сейчас прикажу ее распять за нерасторопность.

-Ваше Высочество,— особенно усердно и рьяно (как бы странно это не звучало в таком случае) сделала реверанс моя случайная ошибка,— Прибыла вовремя, согласно вашей команде.

Хм, а она не дрожит,— первым делом отметил я. Будь на ее ситуации я, я бы сейчас вряд ли бы смог себя так хорошо контролировать.

-Конечно, Алиса,— улыбнулся я ей максимально правдоподобно. Ну и что, что от неуравновешенного начальника впечатление еще хуже, чем от просто тебя ненавидящего? Улыбайтесь людям, это их раздражает,— Я вызвала тебя для того, чтобы ты помогла мне сегодня с утренним туалетом.

-Конечно, госпожа,— улыбнулась девушка, после чего... Опустилась на колени, вытянув руки. Стоп, она сама предлагает мне покататься у нее на руках? Разве это не странно? Я бы на ее месте до момента, как мне это прикажут прямо отказывался бы изо всех сил и вообще делал вид, что знать ничего не знаю. А тут сама предложила. Или настолько боится за свою жизнь, или наоборот. Но ведь не может же быть второго, тем более, после того ,как я себя вел. Да я не удивлюсь, если еще и крики из моей спальни были слышны ночью половине обитателей замка.

-Да, конечно,— не позволяя мыслям помешать мне, надеюсь на это, спокойно уселся, после чего скомандовал,— Неси меня к ванной.

-Конечно, Ваше Высочество,— улыбнулась Алиса, казалось, вообще не обеспокоенная моей близостью. Блин, либо она умеет себя прекрасно контролировать, что не подтверждается ее вчерашним поведением, либо действительно... Не обеспокоена моим присутствием? Да ну, бред же какой то! Какой наркоман вообще согласится после того, как ему угрожают убийством охамевшие мажористые сынки, носить их на руках без всяких задних мыслей?

Хотя, я постарался не дать подобным мыслям отразится на моем лице. Может, она просто от природы тупенькая, и не поняла, что вчера случилось? Или... Нет, кажется, я понял. Она старается сделать вид, что ничего вчерашнего вообще не было, надеясь на то, что и я забуду этот момент. Да это же самый лучший вариант! Мы просто будем делать вид, что все нормально, и я ничего не говорил в порыве безумия своего.

Придя к такому выводу, я поудобнее устроился на руках девушки, уже приняв подобный вариант как настоящий, но ее фраза разбила все мои предположения.

-Ваше Высочество,— улыбнулась она,— По поводу вчерашнего...

Сердце ухнуло в пятки, когда я услышал последнюю фразу, так что мне пришлось отвернуться, чтобы не показать расширившийся зрачок. Только не это!

Внезапно, понимание пришло в мой разум. Черт, да я же у нее сейчас в руках в прямом смысле слова! Я малолетняя дура, а она рослая девушка. Без опоры под ногами, меня сейчас достаточно просто правильно уронить, чтобы шею сломал. Или хуже... Мы же рядом с крытой террасой третьего этажа высоты!

Я уже захотел дернуть ногой, постаравшись как можно точнее попасть моей вероятной убийце в висок, но ее очередная фраза опять оставила меня с носом.

-Я так рада тому, что вы обратили внимание на меня,— Внезапно счастливо прощебетала моя 'вероятная убийца', отчего я неожиданно дернул бровью,— Я благодарная вам за шанс!

От такого поворота событий на секунду в голове стало пусто, тепло и сухо. Не понял. Вообще как то суть не уловил.

-Ну что ты,— тем не менее пришлось рожать мне экспромтом,— Ведь это обязанность настоящего правителя, давать возможность возвысится достойным.

Я немного не понимал, что сам по себе несу, тем более, что сейчас, с учетом того, что меня несли на руках, выглядело это... Мягко скажем, странно.

-Конечно, Ваше Высочество,— радостно улыбнулась девушка, видимо, сочтя мой ответ подходящим,— Я буду стараться изо всех сил, чтобы вы не разочаровались мной!

Слух резанул деревенский говорок, но это была меньшая из моих текущих проблем. Я совсем потерял нить разговора! Почему она вообще радуется тому, что я навязал ей рабский контракт, угрожая убийством!? Или у них такое тут день через день случается? Или это и есть знаменитая 'покорность слабого перед сильным'?

-Конечно старайся,— на автомате ответил я ей, после чего внимательно посмотрел на нее,— Но ничего ли не беспокоит тебя, в данный момент?

На секунду я подумал о том, что идиот. Ну зачем я напомнил ей об этом сейчас!? Наверняка ведь я сделал что-то неправильно!

-Да,— внезапно омрачилось лицо Алисы, после чего я почувствовал, как комок свернулся в животе. Нет, я, видимо, и правда делал нечто неправильное!— К сожалению, не все оказались довольны мной, Ваше Высочество. Старший дворецкий Дэмиан вчера...

После упомянутого, внезапно, по еще недавно чуть ли не писавшейся в штаны от счастья Алисе прошла дрожь. А взгляд вдруг отметил почти незаметный маленький шрамчик на брови.

-То есть,— 'ты боишься старшего дворецкого больше, чем меня!?'— Это единственное, что тебя беспокоит?

-Да, Ваше Высочество,— тут же поменявшись, радостно ответила девушка. Такие внезапные перемены настроения меня начали напрягать,— Я готова приступить к любому делу, которое вы мне поручите хоть сейчас!

Да что я тебе поручить то могу, дура!— хотелось заорать мне. Кажется, вчерашняя истерика под вечер была не единственной моей истерикой в этом мире. И хотя я понимал это разумом, эмоции и тело работали немного по другому механизму.

-Не беспокойся об этом,— ответил я, после чего вдохнул и выдохнул. Так, я сейчас взорвусь, так что надо просто внушить себе. Переправить энергию в другое русло. Ну, скажем, поколотить грушу, или...

Интерлюдия 8: "Алиса и принцесса"

Неожиданно, лицо госпожи Элоди на руках Алисы изменилось на такое же, подобное вчерашнему, что Алиса увидела перед собой. Лицо ангельской красоты и дьявольского гнева одновременно.

-Я покажу ему, что значит посметь тронуть личную королевскую вешь! Твое оскорбление — оскорбление всего Королевства в целом. А потому, как предателю короны, я имею право вынести ему любой приговор, что покажет ему, насколько на самом деле были неправильны его действия и решения!— наверное, если бы сейчас и здесь оказался представитель просвещенного двадцать первого века, первым заинтересовавшим его моментом были бы слова о 'личной королевской вещи'. В конце концов, рабство и рабские условия труда в просвещенной западной среде в двадцать первом веке были дикостью, порицавшейся любым здравомыслящим человеком. Но Алиса была воспитана в суровом средневековье, где называть людей, привязанных к феодалом 'вещами' было не обиднее, чем офисных работников — работниками. А у маркировка 'королевский' и вовсе звучала гордо.

Так что больше всего Алису в этот момент поразило не то, как нагло и бесцеремонно ее назвали вещью, а то, как за 'вещь' неожиданно вступилась сама принцесса. Это было похоже на то, как если бы президент вдруг приехал угрожать начальнику отдела за то, что тот обидел своего работника, которого сам президент когда-то видел во время своего официального визита.

-Госпожа...— тихо прошептала девушка, наблюдая за... Ее идеалом, наверное? Алиса была хрупкой девушкой, и хотя она и была воспитана так, что сейчас ей хотелось обелить Дэмиана, рассказать о том, как она сама виновата во всем произошедшем, слова леди Элоди крепко засели у нее в голове.

Королевская...— тихо проговорила она. Все верно. Ее оскорбление — оскорбление самой леди Элоди. Может ли она позволить оскорбить Ваше Высочество? Нет, конечно же нет! Может ли она действовать так, как будет действовать простая дочь из обычной городской семьи, будучи близка к самой принцессе? Нет, конечно же нет! Отныне она должна будет действовать так, как действовала бы сама леди Элоди, и думать, и вести себя так же, чтобы не бросить тень на свою госпожу.

-Да, госпожа,— твердо и уверенно кивнула девушка.

Но поглощенная своими мыслями принцесса даже не увидела этого знака. Ведь это было столь очевидно, что было удивительно, как Алиса поняла это только сейчас.

Служанка почувствовала, как заалели ее щеки. Господи, она только сейчас это поняла! Бестолочь! Не зря леди Элоди решила дать ей такую нагрузку. Алисе это точно пойдет на пользу!

Глава 9: "Размышления у парадного подъезда"

И в это же время, сам болтающийся принцесс подвел итог своим размышлениям, шедшим параллельно с рассуждениями простой служанки, вдруг ставшей доверенной принцессы.

-Кажется, лучше сейчас для меня немного сойти с ума и стать эпатажным жестоким аристократом, чем оставаться нормальным как можно дольше, и в конце впасть в безумие с неизвестными последствиям,— подвел он черту, после чего издал нервный смешок. К черту. Будь что будет. Он уже попробовал вести себя по правилам своего мира и чуть было не отправился на плаху как лжепринц. Есса. Ну его. Лучше уж жить дальше. Как можешь.

И хотя постепенно, я начинал привыкать к хорошему, а именно, к поездкам на руках весьма красивой девушки, некую определенную черту я решил не переходить. Как минимум, пока. А там посмотрим.

Но выгнал я из ванной (да вы представьте себе, тут есть даже собственный средневековый аналог джакузи! На магии, но не один ли хрен, создаются пузырьки шайтан машиной, или шайтан заклятьем?) Алису не только потому, что мне было непривычно и дико показывать свое тело незнакомому человеку, даже если одного со мной пола, но еще и потому, что...

-Пузырь-буль-буль,— радостной растаял я в ванне. Всегда любил воду, особенно если теплую и со всеми удобствами, но и не поэтому тоже,— Так, ладно. Товарищи, чего делать? Предложения, уточнения?

Если быть более точным, то у нас есть Алиса, рожденная впопыхах клятва, обещание устроить ученическое садо-мазо, попытка 'гнуть пальцы веером' от местного начальства к моей подчиненной... Чего делать?

-Ну!— поднял я пальцем, после чего потянулся к плавающей пене,— Уиии, я чувствую себя пятилетним ребёнком... Ладно, кхм-кхм, вернемся к убийствам и садо-мазо.

Итак, первый момент — Алиса. Прижав вчера ее к дивану всем своим незначительным весом, мог ли я подумать о том, что она не просто не сбежит из дворца по-тихому, спасаясь от безумной принцессы с замашками де Сада, а еще и обрадуется такому положению дел? Может, я что-то не понимаю в местной иномировой логике, или так на мне сказывается воспитание в просвещенном двадцать первом веке, и в средневековье оно вообще как-то попроще было, но я бы, наверное, так бы никогда не стал работать. Если, конечно, их не набирают сюда под страхом смертной казни. Ну да ладно, суть в том, что с самой Алисой проблем нет. И в этом главная проблема.

Если бы с Алисой были проблемы, можно было бы применить знания психологии моего мира, представляя на ее месте относительно знакомый тип, я бы смог взаимодействовать с ней, понимая ее мотивацию или способ мышления. Но ведь она даже не казалась 'смирившейся и начавшей получать удовольствие'. Ей правда нравится такой оборот дел. Почему? Да черт его пойми, в этом и дело! Я ее вообще не понимаю. В этом и проблема. Стоит ли вообще держать при себе того, кого не понимаешь?

Я погрузился в воду и раздумья на целую долгую минуту. Женщины! Женщины умеют любить сильнее и ненавидеть в десятки раз ярче мужчин. Женский коллектив ужасающе изменчив, непостоянен, руководствуется эмоциями, и, в конце концов, просто непонятен обычному мужскому разуму. Особенности физиологии приводят к особенностям мышления, они к непониманию, а непонимание ведет к конфликту. Если мужчину вдруг включить в большой женский коллектив, варианта три. Либо его пережуют и выплюнут, после чего он сбежит хоть на северный полюс, лишь бы не встречаться с этими мегерами более в жизни. Либо разрушит весь коллектив парой фраз, или приглянувшись кому-нибудь из девушек, после чего 'стабильная' система распадется на кучки сплетенных змей, кусающих друг друга при первой возможности. Либо очень быстро научится разбираться в психологии не хуже Юнга, скрываться не хуже агента 007 и говорить не хуже Цицерона. Иные варианты столь маловероятны и редки, что их появление должно считаться божественным чудом и никак иначе.

Вынырнув, я откинулся на спинку, после чего принял решение. Если она кажется верной и радостной — я буду держать ее рядом с собой. Вот только бы найти еще кого, чтобы держать его рядом с ней, и сердце мое придет совсем на место.

Момент номер два, если уж я решил держать Алису рядом с собой. Вчера я пообещал ей убийственные нагрузки по учебе и по работе. И при том, как мы видим сегодня, она об этом ничуть не сожалеет. Подозреваю, что лишь первые пару дней, но все же. Ну а если есть возможность — надо использовать возможность.

-Итак, зачем мне вообще нужна Алиса?— задумался я, после чего оттолкнулся ногой от борта и поплыл к другому. Да, тут метров семь от борта до борта. Я удивлен, почему это еще и не позолочено, а просто мраморное. Скромность что ли?

Итак, Алиса служанка и, теоретически, личная, плюс доверенная. Маловероятно, что из нее выйдет толковый советник, она, конечно, не кажется мне настоящей дурой, но ее придется учить слишком многим вещам, причем без базы, насколько я понимаю, либо с очень малой. Хотя самый минимум ей знать, наверное, стоит. Значит даже теоретически не пригождающиеся ей военные навыки, экономику, юриспруденцию и прочие достаточно теоретические в ее случае вещи убираем. Но вот генеалогию, этикет и языки ей знать придется. Все же если служанка личная, ей нужно знать все, что может понадобиться на официальном приеме. Значит, кидаем всего подходящего под эти условия — и у нас уже 28 часов на неделю. Всего я рассчитываю на 72, значит накидываем еще.

-Итак, если она будет всегда рядом со мной, ну, в теории как минимум...— дальше задумался я. Тогда, в идеальном варианте, ей бы быть еще и телохранительницей. Жаль, что она не маг, но ведь накачаться человеку можно относительно быстро. Как минимум до того уровня, чтобы успеть выбить меня из под удара, а не только для того, чтобы взглядом травить врагов. Плюс — умение разбираться как минимум в первой помощи. Благо, тут я хотя бы сам смогу помочь. Подозреваю, что даже больше чем местные. Вот только бы не спалиться бы мне тут со своими знаниями, которые местная девчонка, пусть даже королевская, не смогла бы отыскать нигде. Да, в теории я бы смог найти анатомический атлас где-нибудь в библиотеке интерната. Но не думаю, что в средневековье люди сильно разбирались в медицине. Да что уж там, если жилы до 18 века считали кровеносными сосудами?

Приняв решение, я стал потихоньку намыливать голову очередным шампунем (интересно, ручная сборка?), после чего сместил свое внимание на третий и последний пункт. Местные аборигены.

Формально говоря, Алиса ныне моя собственность, и покушение на нее — нечто сродни прямому вреду королеве, пусть и будущей. А если захочу — то вообще по статье за государственную измену и экстремизм пойдет. С этой позиции все, конечно, просто — в колодки и на плаху. Если он не благородный, конечно, насчет них в том сборнике (да, не забыть структурировать и систематизировать! А то я же затрахаюсь все это заучивать) делалось множество пометок и исключений. Но даже если он сам Великий Герцог, по местным понятиям его стоило вывести во двор и выпороть пятью плетями. А уж если он ниже графа — то можно и обнаружить себя в один день болтающимся на главных дворцовых воротах.

Но с другой... Вот приехала принцесса в замок, прожила там три дня — и сразу вешать, рубить и казнить направо и налево! Особенно если достаточно важных в местном управлении людей. Да, принцесса может делать все, что угодно ее душе, покуда она принцесса, но не кажется вам, что начинать свое правление с казни дворцовой шушеры еще до своего совершеннолетия — повод простолюдинам задуматься, а тот ли ими монарх управляет? А даже если никто и пальцем не поведет после такого, ну, мало ли, вдруг у них тут такое в порядке вещей, каждую среду меняется обслуга, то уж точно это приметят на будущее. Ну и вообще — не сирота же этот дворецкий, у него ведь есть семья, друзья, опционально любовь и подчиненные. Ну и зачем мне так просто настраивать против себя людей, особенно если они могут быть в обслуге, так близкой ко мне о дворце?

И опять же, оставлять подобное поведение без вмешательства нельзя. Мол, всякая шваль будет тут моих служанок избивать, а я буду старательно делать вид, что ничего не вижу, солнце такое красивое, небо такое голубое, и вообще, смотреть на кузнечиков под ногами куда интереснее...

Вылезши из джакузи я в некоторой задумчивости начал водить по волосам полотенцем, после чего пришел к выводу. Дэмиана точно надо наказать, опциально, вообще убить. Другое дело, что делать это прямо тоже нельзя. Каждому желающему стоит показать, что к моей собственности лезть нельзя, но таким образом, чтобы самому не запачкаться никоим образом, да и Алису подставлять не стоит. Как это сделать?

В итоге, я так и не пришел к заключению по последнему вопросу, после чего, позвав девушку дабы она опять помогла мне заняться моими волосами, погрузился уже в другие мысли. Ладно, поди, еще придумаем.

Интерлюдия 9: "Алиса и Дэмиан"

Алиса, аккуратно поставив госпожу Элоди на пол, улыбнулась, осматривая ее прекрасную фигуру. Такая же идеальная, как и всегда. Алиса даже на таком расстоянии могла почувствовать запах клубники и роз, исходящий от Вашего Высочества. При том, это был совсем не удушающий запах, которыми иногда во все углы разбрызгивали появляющиеся благородные дамы, стоило им только побывать во дворце, так, что еще неделю потом горничные вспоминали посетительниц, как можно было подумать. Нет, это был легкий и сладкий аромат, остающийся после ее госпожи в воздухе легкой тающей дымкой.

-Мне, наверное, никогда не суметь так же,— вздохнула горничная. Конечно, такое чувство вкуса было врожденным, и какой-то жалкой горничной на такое не претендовать.

Открыв двери, госпожа взошла и Алиса, слегка посомневавшись, последовала за ней. В прошлый раз она разозлила госпожу не пойдя за ней. А если Алиса поступит так же и сегодня, во второй раз, когда ей уже прямо сказали о том, как нужно себя вести?

Зайдя вслед за Элоди в столовую, Алиса на секунду засмотрелась на количество блюд, которые она в прошлом никогда и не видела, но внезапно мурашки пробежали по ее спине. Медленно сместив взгляд, она выяснила причину этого.

Конечно же — это оказался Дэмиан. От количества ярости и злости в его взгляде Алиса сбледнула с лица и сделала полушаг назад, но, метнув взгляд на госпожу, смогла взять себя в руки. Ее госпожа, идеальный пример для подражания, рядом с ней! Она позволила ей быть рядом, так что такое поведение сродни предательству доверия принцессы, одному из тяжелейших грехов, что может совершить при жизни человек.

Алиса нахмурилась, после чего с ответом уставилась в глаза парня, собрав всю свою храбрость и стойкость по частям, со всех уголков своей души. Она — личная доверенная Вашего Высочества, госпожи Элоди Нова Первой, будущей королевы Новы, и не какому то дворецкому указывать ей на место!

К сожалению, звонкий голос госпожи разорвал противостояние взглядов, вынуждая слуг обратить внимание на госпожу. Тут же Алиса спохватилась, что должна была кормить девушку, но в этот день, казалось, госпожа не желала вмешательства иных людей и довольно споро поглощала всю поднесенную ей еду. К тому же, подобно вчерашнему, повара постарались приготовить максимальное количество блюд, так что даже у Алисы разбегались глаза. И естественно, вмешательство людей только больше бы помешало раннему завтраку, чем помогло.

-Весьма недурно,— дипломатично отозвалась госпожа о завтраке, после чего повара, выстроившийся в стенку позади Элоди, буквально просияли.

Однако поскольку Алиса на секунду отвернулась от мужчины, она неожиданно почувствовала, как цепкие и крепкие пальцы ухватили ее рукав.

-Служанка, что ты делаешь!?— зашипел над ее ухом мужчина, и Алиса почувствовала, как дрожат от гнева едва сдерживаемые дворецким его руки,— Ты не поняла меня!? Я сказал тебе отказаться от сопровождения госпожи! Немедленно выполняй!

Алисе было достаточно страшно, но присутствие госпожи придавало ей сил, так что, секунду страха спустя, девушка смогла вновь взять себя в руки.

-Пошел к Темному!— резко ответила девушка, после чего почувствовала, как ее руку зажали в стальные тиски.

-Ты сама напрашиваешься!— резко дернул он девушку, из-за чего она слегка покачнулась, после чего медленно начал выворачивать руку. Однако опять же был прерван до того, как смог что-то сделать.

-Дэмиан,— неожиданно обратилась к дворецкому госпожа,— Налей мне сока.

Мгновенно преобразившись из ревнивого идиота в идеального дворецкого, отчего Алиса лишь завистливо цыкнула, Дэмиан сделал несколько шагов к госпоже, в то время, как Алисе неожиданно стало обидно. Почему он, хотя именно она, Алиса, которой была оказана великая честь стоит совсем рядом?

Дэмиан сделал всего несколько шагов с бутылью, после чего, вдруг, неожиданно на полушаге запнулся на ровном месте и полетел вниз вместе бутылью, полную яблочного сока. Конечно же, немалая часть пролилась и на госпожу.

-Ой!— вдруг застыл, не зная что сделать мужчина, осознав ситуацию. Конечно, ведь даже одежду госпожи необходимо было стирать только в теплой воде только одним мылом и только одним определенным способом, так что подобное можно было при желании расценить и как оскорбление, и даже как вредительство. Алиса уже было подумала, что госпожа знает как поступить, но...

-Ох, ничего страшного,— вдруг улыбнулась госпожа, так что Алиса на секунду замерла от красоты и чистоты этой улыбки,— Но, согласитесь, это будет справедливо, если вы же исправите то, что совершили?

-Да, Ваше Высочество!— резко вытянулся по струнке мужчина, излучая уверенность и готовность,— Я готов принять любое наказание...

-Что же, в таком случае,— наигранно задумалась принцесса, после чего еще раз улыбнулся,— Вы постираете эту одежду?

-Так точ...— резко нахмурившись начал мужчина, излучая уверенность, после чего на половине фразы замолчал, осознав сказанное.

-Что, неужели, это так для вас сложно?— улыбнулась девушка, после чего парень спохватился и замахал руками.

-Нет-ннет, конечно же нет,— резко затараторил Дэмиан, после чего поклонился, приняв свое обычное выражение лица,— Конечно же я выполню такую мелочь ради прощения, Ваше Высочество.

Девушка же, улыбаясь своей обычной легкой светлой улыбкой, благосклонно кивнула.

Алиса нахмурилась. Конечно, госпожа обещала ее защитить от Дэмиана, но пока что она действовала очень мягко к дворецкому. Но все же, горничная верила свое госпоже и потому, по окончанию завтрака с радостью услышала слова Вашего Высочества.

-Утопишь его в ванной так, чтобы можно было поверить, что это произошло случайно,— скучающим тоном ответила госпожа, отчего Алиса вздрогнула,— И при этом сделай так, чтобы ты или он позвали перед смертью на помощь стражу. Чем дольше они не появятся, при том услышав твой возглас, неважно по какой причине, тем лучше. Как минимум пара минут должна быть. Тебя не должны найти так же.

Алиса на секунду приостановилась — ее госпожа приказывает ей убить человека? Того, с которым не так давно она перекидывалась приветствием и видела почти каждый день. Так легко и просто, скучающим тоном?

-Будем считать это твоим первым уроком,— так же спокойно продолжила девушка, поудобнее устраиваясь на руках носильщицы, после чего слегка приподняв бровь поинтересовалась,— Почему встала?

Алиса замолчала, после чего улыбнулась,— Ничего, Ваше Высочество, все будет в лучшем виде.

В конце концов, разве не такой госпожой всегда восхищалась Алиса?

Глава 10: "Проблемы высшего света"

Прежде чем Алиса отправилась исполнять мое поручение, она, конечно же, отнесла меня к моему месту занятий, после чего была мной уведомлена о том, что порученным заняться ей надо было мгновенно и безотлагательно, чтобы не упустить свой шанс. Второй такой неизвестно когда еще выпадет. И то, второй раз на подножку Дэмиан может и не повестись. Даже более того, я полностью уверен, что он заметил мои действия и на этот раз. Но никому не сказал — а это хорошо. По крайней мере — на мне будет лежать чуть меньше подозрений. Хотя, как это удачно я придумал подстрелить двух зайцев одним выстрелом — теперь можно будет избавиться не только от нелояльного субъекта, тем более смеющего что-то там говорить МОЕЙ Алисе, но еще и вплотную заняться проблемами в самом дворце.

На этом моменте размышлений меня и прервали. Робкий стук разнесся по кабинету, где я занимался в прошлый и этот раз, после чего я благосклонно кивнув, впустил своего учителя. Учителя по этике.

Дверь плавно приоткрылась, после чего из-за нее появился мощный, седой владетель испанской бородки и бакенбард, одетый в классический черный фрак и белую рубашку.

Клянусь, у него даже туфли были полноценными, черными и остроносыми!

На секунду мне захотелось вытянуться перед появившимся передо мной мужчиной, производившим впечатление более сходное с генеральскими, но стоило мне только вспомнить возможности моего отца, как наваждение отступило. Да, он суров и могуч. Но все же в стандартных человеческих пределах. Это вам не 'Благословленный Король'.

Далее я просто и легко поприветствовал вошедшего уже с позиции собственной власти и, улыбнувшись, вопросил его о том, чему же мы будем учиться ныне.

-Ваше Высочество,— улыбнулся мужчина, после чего как фокусник по волшебству достал из-за спины поднос с бутылкой шампанского на нем,— Я бы желал продолжить наше общение как и предполагалось вами.

От такого поворота мой мозг на секунду заклинило, но эмоциям на своем лице я не позволил проявиться. Ну, по крайней мере, я на это надеюсь.

-О чем вы говорите, Лютер?— улыбнувшись, протянул я, стараясь выискать смысл в происходящем. Нет, я определенно и точно вызвал этого мужчину как своего учителя, но ныне он ведет себя таким странным способом. Идиот бы на должность учителя не был принят, а значит за его словами кроется какая то подоплека...

-Ваше Высочество,— улыбнулся он, после чего отставил от себя поднос,— Если мне дозволено будет говорить прямо, ваше приветствие было идеально для приветствия слуги монархом. Но вовсе не учителя и не дворянина вовсе.

Я нахмурился, после чего сделал вид, располагающий к продолжению разговора, что и заметил мой собеседник, продолжая свою речь.

-Этикет начинается до начала встречи и идет после ее завершения. Даже ваше поклон — уже имеет тысячи значений. Каждая его малейшая деталь уже отражает ваше намерение, желание, настроение, положение и статус,— улыбнулся мне мужчина, хотя я и мог заметить, как его цепкий взгляд быстро отмечает детали моей внешности. Понятно, психолог. Видимо, этикет в моем случае будет не просто заучиванием правил, а чем то большим. Хотя, наверное, для дворянских семей все так и есть.

-Лютер,— упомянул я имя моего учителя,— Продолжайте, прошу вас. Я желаю узнать все о каждой незначительной детали поведения в высшем обществе.

Мужчина, в свою очередь улыбнулся мне, после чего, демонстративно откашлялся и начал повествование.

Лекция 3: Основы этикета

Дабы дать вам основное понимание ситуации, стоит сказать, Ваше Высочество, что этикет состоит во всем. Как вы киваете при приветствии, куда направлен ваш взгляд при разговоре, какой титул назовет герольд сперва, как вы будете держать руки при разговоре, как поставите ногу, к кому сделаете первый шаг — и это все лишь самые мелочи. О важности таких вещей, как тема разговора с вашим собеседником, ваше положение или выбор партнера для танца и вовсе упоминать не стоит.

Ведь, если мне позволено будет сказать, даже ваше приветствие меня было выполнено как приветствие хозяином слуги. Глубина поклона демонстрирует ваше уважение к собеседнику. Пять градусов отклонения головы — насмешка. Десять — экстренная ситуация. Пятнадцать — вы заметили своего собеседника, не указывая на его положение. Двадцать — приветствие намного младшего. Двадцать пять — приветствие подчиненного. Тридцать — приветствие уважительное. Тридцать пять — приветствие равного... Ну, я думаю, вы понимаете это.

Влияет все. Направление взгляда определяет вашу враждебность, вызов, покорность вашему собеседнику. Смещение шеи — степень вашей близости. Поворот головы — ваше настроение. Плавность — вашу решительность. И главное — даже то, как вы делаете это — это просто мелочь, которая обязана сочетаться с остальными поступками. Глубокий поклон с прямой шеей — ваш собеседник некто вроде глубоко уважаемого вами правителя чужой страны. Резкий поклон с взглядом глаза в глаза — вызов полный ненависти. С глазами в пол — признание своей незначительности и шока. С закрытыми глазами — решительность к принятию наказания.

Но это обязано сочетаться и с другим. Демонстрация покорности с прямой спиной — насмешка с вызовом, условный знак 'непокорности'. Но если это было сделано с руками за спиной — 'непокорность' превращается в 'глубокое несогласие'. С руками впереди — 'гордость незначительных'. Даже поклон уже может являться маркером для поведения человека. Демонстрация близости приветствием и дальнейшее поведение полное холодности — 'конфликт в семье'. Наоборот — 'попытка наладить контакт после конфликта'.

Этикет является языком гораздо более полным, опасным и информативным чем обычный человеческий. Аристократы — самые общительные люди на свете. Когда они не говорят словами — они говорят телом, поведением, движениями. И умение общаться на подобном языке для аристократов стоит гораздо больше, чем умение красиво изъясняться самому по себе. В составлении письма большую роль играет не красота и витиеватость речи, а ее подоплека. Если вы ставите младший титул в обращении к человеку раньше ее старшего — угроза против старшего титула. Имя перед приветствием — неуважение. Перечисление не всех титулов — пренебрежение.

Каждый поступок аристократии подчиняется многочисленным правилам и условностям. Каждый их поступок расценивается с позиции аристократизма аристократией даже больше, чем с позиции реальной информативности.

И потому, Ваше Высочество,— тут мужчина слегка улыбнулся,— Мне кажется, что вам придется заучить все значения всех процедур и вариантов этикета.

Я уже даже не отреагировал. Всего еще пара-тройка сотен значений — это все мелочь. Гораздо интереснее, чем это время занималась Алиса...

Глава 11: "Проблемы всевышнего света"

Но это подождет и еще немного. Все же, то, что происходило с Алисой можно будет описать и потом, постфактум. А вот учили меня именно сейчас и именно здесь.

Попрощавшись с мужчиной, закончившим практику (Двадцать пять градусов, легкое отклонение шеи, легкий отворот головы, взгляд на губы, быстрый поклон. Какая мелочь, а по сути, если я ничего не напутал — это целое предложение и выражение. Одно подобное прощание — уже как обращение три строчки:'Уважаемый подчиненный, чье общество мне понравилось, а общение будет иметь продолжение к моему удовольствию, тем не менее признаваемый младшим в паре, но имеющий некоторый авторитет'. Но это еще что, я просто мозг себе сломал высчитывая его ответ, который он провел с легкой усмешкой: 'Собеседница, признаваемая намного выше по статусу и уважаема лично, но обязанная починяться в рамках определенных правил, с которой наше общение будет продолжено к моей радости'. Кивнули два раза друг другу, твою налево!), я наконец остался один на некоторое время, чтобы, вероятно, поплакать от безысходности. Ну правда, я ведь всего лишь хотел узнать по быстрому, как надо себя вести при дворе, чтобы не пасть в грязь лицом, а узнал, что у кивка может быть, применяя комбинаторику, более 56000 значений. У поклона. И это только если говорить об отдельной процедуре.

Захотелось крикнуть 'Да сношал я это все в рот!' и убежать выбирать лучших девушек для моего царского гарема, но меня удерживали на месте три вещи. Во первых — желание не только царствовать, но и править. Во вторых — желание как можно дольше прожить, не будучи неожиданно накормленным стрихнином просто так, потому что бесит. И третье — осознание того, что девушек к моему дворцу сперва надо привезти со всей страны, и только после отбирать среди кандидаток. Хм, интересно, а как далеко могут зайти аристократы, если я объявлю о подобном мероприятии? Они согласятся присылать ко мне своих дочерей или ограничатся придворными?

Не думайте, чтобы я действительно заинтересовался этим моментом, хотя так оно и было. Просто появление таких мыслей, как и попытка обсуждать внутри себя все происходящее, комментировать, и даже, как сейчас, разъяснять все невидимому собеседнику это неплохой способ успокоить нервы. Например, если бы не это, я бы, наверное, никогда и не смог принять свое текущее положение. Это как в старом анекдоте — я пока им объяснял — и сам все понял. Если постоянно сталкиваешься с одной вещью — она приедается. Попытка обсуждать внутри себя одну вещь несколько раз, еще и с нескольких сторон — суррогат подобных действий, искусственное увеличение частоты столкновений с объектом в попытке выработать как можно большую устойчивость к происходящему. Многие люди осуждают, когда журналисты берут интервью у родственников погибших или пострадавших людей, вынуждая их раз за разом выкладывать 'вкусные' подробности о горе в семье или о происходившем, за что обычно подвергаются критике людей, по недомыслию считающих себя 'разумной' частью человечества. На самом же деле, многократное осознание и повторение известной об одном и том же факте информации способно снизить эмоциональный отклик у человека. С другой стороны человеческая психика вещь весьма индивидуальная и советовать всем расспрашивать у страдальцев про то, с какой стороны от поезда был мозг их погибшего сына я бы вообще людям не советовал. Мало ли. Вдруг не осознают, что это попытка эмоциональной помощи?

Впрочем, пока я думал (кстати говоря, в последнее время я поразительно часто этим занимаюсь), дверь моего кабинета приоткрылась после чего за ней появилась... Ох ты, мать моя женщина...

Я бы не смог точно сказать, стоило ли считать мою новую преподавательницу (а никем иным данная особа быть и не могла) еще девушкой или уже женщиной. Я бы мог дать ей на вид лет двадцать пять, но, с другой стороны, если бы она стянула с себя свою одежду... Нет, вы не так поняли, ее странное одеяние просто более всего походило на церемониальные одежды духовенства, что делало затруднительным определение ее реального возраста. Возможно, это ее старило и она на самом деле была малолетней дурочкой, посаженной как символ, а возможно наоборот, эта бабуля за свою жизнь уже успела посмотреть на пару-тройку королев.

Хотя, это все было не важно, так как войдя внутрь комнаты, девушка поклонилась мне (блин, только узнал о такой мелочи, а уже вот сколько полезной информации повылазило!), обозначая что она считает меня выше, начальницей, но при этом не сюзереном. Скорее, если судить из того, что я смог разобрать, это было похоже на то, как если бы работника временно перевели под командование начальника в другой отдел. То есть, не смотря на то, что я формально был и остаюсь выше нее а так же начальственным для нее лицом, формально она вообще не к моему штату относится. Такая реакция могла существовать только в трех случаях. Либо она являлась генералом прибывшего войска моих союзников, отданных мне в подчинение на время неизвестно как и когда развязавшейся войны, либо прямым подчиненным Короля... Либо была духовным сановником. С учетом ее одеяний — скорее последнее.

Я в свою очередь ответил ей примерно так же, хотя и с еле заметным рывком в конце движения — неуверенность в ее текущей позиции. Думаю, она заметила этот момент.

-Приветствую вас, Ваше Высочество,— тем не менее полностью благожелательно ответила она мне, даже совершая традиционный книксен. Значит, сановник она или нет, а признает мое главенство. Важный момент.

-Приветствую,— так же в свою очередь ответил я девушке, обозначая легкой паузой то, что не знаю ее имени.

-Хотя мое имя вам и известно,— так же правильно поняла меня девушка,— Но согласно этикету, позвольте мне вновь представиться — Елена, чуть чаще нарекаемая как Первосвященница Елена Бравийская.

Ох ты нифига, у меня теперь целая Первосвященница будет вести историю и религиоведение!— икнул я. Ну а что — сидишь ты себе такой, сидишь. И тут Папа Римский пришел тебе рассказывать о религии по учебному плану.

-Конечно, позвольте мне поблагодарить вас за столь неукоснительно соблюдение этикета,— так же старательно ответил я, при том постаравшись показать, что на самом деле благодарен ей за ее имя. Увидев такое поведение, девушка легко улыбнулась (я думаю, это вообще стандартное умение аристократии), после чего заверила меня в том, что данное поведение недостойно моей похвалы. На секунду мне захотелось проделать с ней тоже самое, что и с Алисой вчера, но я мудро рассудил, что то, что прошло с наивной чукотской горничной совсем необязательно должно пройти с главой всей государственной церкви.

-Ваше Высочество, как вы знаете, мне было поручено вести ваше просвещение в области истории и религии,— издалека начала девушка, после чего, заметив мой одобрительный кивок, продолжила,— Потому, прежде всего я бы хотела узнать о том, что Ваше Высочество считает достойным первоочередного познания...

-Ну что же вы,— на секунду я затормозил соображая, полагается ли обращаться с титулом к девушке, после чего, впрочем, решил опустить этот момент вовсе,— Я искренне восхищаюсь церковью и историей Новы, историей всего мира, потому я желал бы начать с самых азов, желая узнать об этом мире все, хоть и осознаю, что сделать это не в моих силах.

-Ох, Ваше Высочество, ныне редко можно увидеть такую тягу к знаниям даже среди достойнейших из достойных,— сладким голосом проговорила девушка, в то время как я судорожно пытался расшифровать подоплеку слов,— Но если вы того желаете, я бы хотела поведать вам о немногом, прежде чем в дальнейшем заняться вплотную этим знанием.

Лекция 4: История Новы в самом кратком изложении

Как вы, безусловно, знаете, Ваше Высочество, историю народа Новы можно начать еще от тех времен, когда ни одного из известных нам ныне государств не существовало. В конце концов, все мы когда то произошли от дикого племени, и ныне лишь дикие племена для наших потомков, что нас превзойдут однажды.

История племен давних времен не интересна ныне нам, да и не известна она нам точно. Они и когда то воевали, объединялись, умирали, но до нас не дошли те записи давних лет. И что известно нам точно — как девятьсот лет тому назад племя айнейцев, тогда ставшее самым большим из всех окружающих племен, занявшее территории чуть меньше двух с половиной герцогских родов, оказалось объединено впервые в то, что ныне нам известно как Старая Империя. Тогда впервые дикие племена могли бы быть признаны настоящим государством. Хотя, в те времена жизнь была совсем не та, к которой мы привыкли сейчас — люд был гораздо более невежественен, в обществе правили мужчины, а поклонялись они таким бессмысленным вещам, как волки, горы или утро. Темное время, что сказать.

Айнейская Империя зародилась первой в ряду государств того времени — среди племен, тогда лишь начинавших объединяться вместе, она сияла подобно алмазу в куче угля. Тому причиной стала магия. Благая Леди, даровала магию человеку в прошлом, первому, кто присягнул ей на верность на том святом месте, где ныне и стоит Первая Часовня, на месте Белого Камня. От первого появления ее побелела и вся земля на том месте, и ныне можно почувствовать великую силу, царящую там до сих пор. На том же месте каждый раз при коронации Первосвященница, наместница Благой Леди на земле ныне, воссоздает тот ритуал, передавая часть своих божественных сил новой коронованной монарху.

В те времена леди Вильгельмина, первая из присягнувших на верность самой Благой Леди, собрала вокруг себя великую силу, после чего угодно Леди, изменила закон правления, и власть в царстве перешла к женщинам, после чего она же и основала Первую Часовню на том святом месте. И там же было посажено Белое Древо, где обитал когда-то дух самой Леди, благословившей Первую Императрицу на завоевание иных племен как своей избранницы.

Одновременно с тем в далеких землях начали возникать иные государства, самые разные. Подобные Старой Империи, отличные от нее. Некоторые сохранились до наших дней, вроде государства Францев, некоторые были сокрушены в прошлом, и пали разоренные дикарями, вроде Таласси, от которых ныне осталось лишь герцогство Таларис, некоторые и вовсе сгинули в безвестности немногое время спустя. Важно лишь отметить что в те времена начал возникать в противовес Империи ее сильнейший враг, Паннонский Каганат.

Страна Айнейцев расширялась во все стороны быстро и к концу жизни Вильгельмины, оставившей после себя единственную дочь и повелевшей продолжать так и впредь, уже захватила территорию всего Королевства Новы, Иксиона и нескольких государств на границе, дойдя границей до Каганата на севере, Таласси на западе и диких племен Бурцев на юге.

В дальнейшем, при дочери Вильгельмины, Марии I, страна впервые вступила в противостояние с врагами, встретив впервые серьезный отпор. Экспансия оказалась приостановлена на долгое время, а сражения трех великих государств продолжались несколько сотен лет. Однако, движимые мудростью наших правительниц, в то время, как враг был занят междоусобной грызней, Айнейцы начали завоевание дальних земель за Имперским морем, тех мест, которые ныне являются империй Сшанджи. Постепенно империя росла и враг становился для нее все более и более слабым, а дальние территории получали такое же влияние и развитие, такую же силу, как и исконные земли. Это и привело к Первым Черным Временам.

Постепенно грызня трех государств приелась Айнейцам, и они растеряли свой пыл, полагая, что так и будет всегда, забыв о желании двигаться вперед. Конечно же, враг воспользовался этим заблуждением. Таласси в 324 году от основания Империи впервые провели удачную атаку против тогда еще Айнейского государства. Погрязшие в лени и праздности аристократы просто пропустили вторжение врага, дошедшего до самой столицы, Новы. К тому времени Империя почти полностью утеряла интерес в происходящем по эту сторону моря, так что войска могли лишь отплыть из восточных земель лишь несколько недель спустя. К тому времени враг дошел до самой столицы, после чего разграбил и сжег великий город, осквернив и уничтожив само Белое Древо, изгнав дух Благой Леди из мира. Старая церковь оказалась слаба и объявила о своем проигрыше, а распущенные аристократы приняли владычество врага над собой. Старый имперский род, шедший еще от Вильгельмы Великой был низложен.

Но Благая Леди, разочаровавшись в одних своих дочерях, не покинула народ айнейцев. Когда главная наместница Восточных Земель, ведя свою армию на кораблях к берегам разоренной земли стояла на носу своего фрегата, поговаривают, что прекрасная девушка явилась ей в видении и пообещала победу в грядущих сражениях, за что потребовала с нее, коль ей нисположенные оказались слабы, выбрать ныне не род, а людей, что понесут ее наследие. С тех пор и Первосвященница выбирается Королевским, или тогда еще Императорским родом по решению Ее Величества. Хотя совет Старших Священниц и определяется нижестоящими, Первосвященница выбирается лишь монархом.

Прибыв к берегам, Анна II, разбила всех противостоявших ей врагов с легкостью, одерживая победу одна за одной по велению Леди, после чего, вернувшись в столицу, казнила всех аристократов, прогнувшихся перед врагом, не делая скидки ни на пол, ни на возраст, ни на положение, после чего избрала свою верную соратницу, Елену Эдемскую, как новую Первосвященницу. Далее же, вдохновив народ на борьбу с оккупантами, при поддержке Леди, церкви, армии и магии, которой тогда владел каждый аристократ, она несколько раз разбила врага в ходе своего победоносного шествия, после чего, отразив попытку вторжения из Каганата, дошла до самих Таласси и полностью уничтожила страну, повелев увести с собой в рабство на восстановление прекрасной столицы каждого второго мужчину и каждую пятую женщину из государства. Ослабленное же государство врага пало под гнетом варваров и рассыпалось как карточный домик.

По возвращению, Анна же разделила свое государство на тридцать частей и раздала тридцати своим самым верным генералам в награду над победой, что и создало тридцать герцогских родов Старой Империи, после чего в честь победы четырежды была коронована, как Королева Запада, Востока, Таласси и первая Императрица Айнея. Тогда же ее сподвижница, Елена Святая ввела и деление церкви согласно герцогам, графам и баронам, стоящим над ними как монарх стоит над Первосвященницей, а государства мира присягнули на верность новой империи.

Лишь непокорный Каганат отказался сделать это, и их противостояние продолжалось еще сорок семь лет, прежде чем и он был приведен к присяге. Но присягнувшие на верность не забыли о своих поражениях.

Еще до 764 года от основания Империи длился золотой век, и ныне нам остается лишь удивляться роскоши тех времен. Говорят, их корабли доплывали до тех стран, где горы дышат огнем, живут иные чудовища, что страшнее даже наших драконов, пусть они и погибли уже давно, а люди и не люди вовсе, а псоглавцы либо иные, что могут жить и десяти тысяч лет, не меняясь и на день. Но нам ныне остается лишь строить догадки о тех временах.

На этот раз потомки благородной императрицы не ослабляли свое внимание к внешнему врагу, но беда пришла изнутри. Магия была даром Леди ко всему народу людскому, но дарована она была избранным когда то не просто так. Человек желая облегчить жизнь принес магию каждому, и каждый мог легко узнать о таинствах, дарованных Леди как о каких то игрушках, просто забрав из магазина иную книгу. Но магия была непокорной — она давала невероятную власть, но эта же власть и развращала каждого, кто прикасался к ней.

Неизвестно, кто, но говорят, что сам Главный Маг того времени Старой Империи, да будет проклято его имя, обратился от своей алчности в Темного, после чего решился вновь и навсегда уничтожить Столичный город и принести в жертву каждого его жителя для того, чтобы раскрыть секрет магии и стать в один ряд с Благой Леди. За дьявольские трактаты об искусстве магии он провел паннонцев в город, открыв им ворота, после чего те перерезали весь старый имперский род, с детьми и бастардами, из за чего тот и прервался навсегда. А сам Темный же, получив обещанную плату вознамерился достать до небес, но Благая Леди не позволила этому свершиться и покарала наглеца. Но тот, умирая, произнес самое черное свое колдовство из ненависти к всему живому, и мир накрыли Вторые Черные Времена.

Великий черный смерч прошел по всей империи, засуха, голод и мор пали на земли, а дальние границы навсегда истлели, став Пустошами. Люди бежали из земель, оставаясь по берегам моря к северу и к югу, где они основали Торговые Дома, надеясь, что их республика поможет им не допустить к власти более подобных Темному и Старым Императрицам. Иные бежали в бывшее земли Таласси, где ныне основали герцогство Таларис. Многие рода бежали в восточные земли. Но в этих землях осталось девять достойных, четверо из которых, в то время, как мир был в страхе, взвалили на свои плечи спасение народа, за что и были наречены Великими Родами.

Великий ужас был пятьдесят пять лет и пятьдесят пять дней, но мы выстояли, пусть потеряли погибшими, разрушенным и утерянным многое. Потому, не желая больше допустить произошедшее и были коронованы Новым Королевством, Новой. Новый королевский род, поклявшийся более никогда не допустить произошедшего, окончил второе время, после чего пообещал возродить величие Старой Империи, избавив ее от прежних пороков. Но Сшанджи, трусы, бежавшие на восток во времена великой нужды, объявили себя правопреемниками Империи, после чего посмели короновать своих женщин как Императриц и даже святотатно допустить мужчин во власть!

Наше же королевство, оказавшись вновь под знаменем рода Новы, пообещали на Белом Камне возродить славу былой империи, ныне зря и вне, и вовнутрь, дабы никогда более не допустить врага, чтобы Третьи Черные Времена никогда более не произошли.

* * *

Я внимательно записал последнее слово в пергамент, после чего перевел взгляд на раскрасневшуюся ораторшу. Да уж, болтать она горазда. Верит в то, что говорит. Верит? Или нет?

Интерлюдия 10: "Алиса и смерть"

Алиса боялась. Наверное, как никогда в жизни.

Она шла обычной походкой, сохраняя обычное выражение лица — ну, или, по крайней мере так выглядело со стороны. Но внутренне она вся дрожала. Каждый раз, когда она видела идущего навстречу ей слугу — ее сердце пропускало удар, а ноги становились словно ватные. Но что было куда хуже — ей казалось, что это было заметно. Что очередной знакомый сможет распознать ее намерение лишь взглянув ей в глаза, после чего закричит так, что сбежится половина дворца. Алису казнят за попытку убийства, а имя госпожи Элоди будет покрыто позором. Ей казалось, что по самой Алисе было видно и то, что она хотела сделать, и то, как и когда. В каждой приветственной улыбке, направленной ей, в каждом случайно задевшем ее взгляде она видела, как окружающие уже раскусили ее планы. Как каждый встречный, стоит лишь скрыться ему за поворотом, кинется с криками к ближайшим стражникам. И Алису схватят.

Алиса боялась. Ужасно боялась всего. Боялась того, что ее раскроют. Боялась того, как из нее будут выбивать признание. Боялась казни. Она была человеком, привыкшим жить по правилам, подчиняться законам. В своей жизни она никогда не то, что не убила, а даже сдачу всегда возвращала продавцам, когда они ошибались при просчете.

Конечно же, она боялась того, что ей предстоит совершить. Она бывала несколько раз на бойнях, подрабатывала за гроши. Алиса и сама не раз разделывала свиней и коров. Сперва, когда она впервые смогла дрожащими руками занести мясницкий тесак, следующую неделю ее рвало от одного вида мяса. Потом она конечно же привыкла к такой работе, и к концу второго месяца могла, развернув домашний обед, покушать рядом с продолжающими смену работниками, но все же, это были звери. Большие, но совершенно безмозглые звери. Они не боялись смерти, более того, все они покорно шли и ложились куда им указывали мясники. Они не чувствовали страха или радости, не могли даже осознать своего положения. Алисе было неприятно лишать жизни живых существ, но тогда она могла утешать себя тем, что они всего лишь звери. А теперь?

Алиса, успокойся!— прикрикнула на себя девушка, сбившись с шага из-за размышлений. Быстро и нервозно окинув взглядом коридор и не обнаружив никого, кто мог бы заметить подобное, она вздохнула полной грудью, после чего резко выдохнула, стараясь вложить в выдох максимум своих эмоций, пытаясь выдохнуть из себя все сомнения и размышления,— В смерти нет ничего страшного. Даже Благой Леди когда-то пришлось уничтожить Темного своими руками, чтобы совершить праведное дело. Если даже сама Святая однажды убила врага, почему людям не дозволено сделать это, тем более если по приказанию самой Принцессы?

Такими мыслями Алиса смогла себя немного успокоить, после чего потянула закаменевшую от напряжения спину, услышав хруст. От напряжения, казалось, все тело девушки вытянулось по струнке, а четкости и механичности ее шага позавидовали бы даже парадные полки Ее Величества. Хотя сама Алиса, больше погруженная в собственные мысли и опасения о том, что ее могут поймать и казнить, совершенно перестала замечать происходящее в реальности. Более того, только пройдя мимо одной и той же двери в четвертый раз девушка смогла остановить себя рядом с нужным местом.

Господи, прошу пусть этого никто не видел!— воскликнула она в мыслях, после чего на несколько раз огляделась вокруг.

Вообще, стоит сказать, что основная прачечная для обитателей дворца располагалась достаточно далеко, в конце дальнего левого крыла дворца, так как стирать одежды основного числа обитателей предполагалось в небольшой, но бурной речке, протекающей рядом с дворцом, так как такая роскошь, как водопровод был баснословно дорог в эксплуатации, из-за быстрого ржавления железных труб от постоянного контакта с водой, и необходимых работ по поддержанию качества водоснабжения. Потому он и был проведен лишь в правом, Королевском крыле в ваннах, полагающихся для использования членами королевской семьи и их самыми высокопоставленными гостями. Все таки, семья Монарха обязана обеспечиваться лучшим из возможного.

Если бы Алисе просто было приказано утопить во время стирки человека, пусть и в текущих ограничениях, труда бы это не составило никакого. Пусть река и была мелкой — она все же была очень бурной, стражи рядом с обычным местом стирки почти не было, а недалеко начинался королевский заповедный лес. Для Алисы не было бы ничего проще — достаточно было просто уронить человека в реку, после чего помочь ему не всплыть и сбежать через лес — и задание госпожи было бы выполнено.

Но дело значительно осложнялось тем, что во всем была замешана принцесса. И дело не в приказе. Дело в платье.

Королевскую одежду вообще полагалось стирать каждый день после смены, более того, в единственной прачечной с горячей водой, чтобы не дай Леди, не испортить баснословно дорогой шелк, парчу или искусную вышивку, которые стоили примерно в пять раз больше, чем могли за жизнь заработать все слуги замка вместе взятые за штуку. И увы, в королевской прачечной не было реки.

Алиса в сомнениях простояла перед нужной ей дверью не один десяток секунд. Она боялась. Боялась того, что начнется дальше. Если она нападет на Дэмиана, но не сможет исполнить приказ? Ее убьют, а на репутацию госпожи будет брошено пятно. Если она не сможет сбежать после, и ее найдут стражники рядом с трупом? Они не поверят в то, что она прибежала на зов и пыталась помочь.

А что, если все получится? Алиса боялась того, что может подвести госпожу, но боялась и того, что поступит как она и сказала. Если она сейчас убьет — что будет дальше? Ей придется убивать больше? А если так — измениться ли Алиса? Что ей стоит сделать сейчас? Да, она всегда восхищалась сильными и волевыми личностями, с восторгом смотрела на марширующих солдат, дробящими камни ударами сапог, и с радостью представляла себя на месте стальной аристократки, не делающим скидок ни друзьям, ни врагам. Но сейчас, стоя перед дверью, Алиса впервые не могла решить, действительно ли она хочет сделать все так, как ей приказали. Она влюбилась в госпожу с первого взгляда, в ее решительность и отстраненность, в аристократичность и надменность. Но сейчас, она, сжимая кулаки, не могла решить — действительно ли она так далеко готова зайти ради любви? Ради госпожи? Ради выстроенного ей самой себе идеала?

Алиса на всякий случай захватила с собой нож — но это был простой кухонный тесак, она была даже не уверена, сможет ли им воспользоваться в случае чего. Он был, скорее, для успокоения нервов, чем для чего то еще. И госпожа тоже сказала ей подстроить все как несчастный случай.

Алиса медленно потянулась к ручке двери, но остановила руку на половине пути. Если она сейчас войдет — пути назад не будет. Она уже согласилась в прошлом с Элоди на словах — теперь пришла пора соглашаться делом.

Медленно, она потянула ручку двери вниз и на себя, приоткрывая дверь, молясь Леди, чтобы ее цель не заметила ничего как можно дольше, чтобы ответственная за этот участок горничная не забыла смазать петли и чтобы Дэмиан не оказался таким идиотом, чтобы решить постирать одежду госпожи потом. Или же — наоборот, молиться о том, чтобы все произошло именно так?

К счастью, первым звуком что она услышала, стоило ей только слегка приоткрыть дверь — было...

-Тьфу ты, Темные его забери, как они все это время делают!?— услышав подобное, Алиса напряглась. Да, это был именно тот голос, что она думала услышать, но легче на ее душе так и не стало. Она убьет его? Правда убьет? Потому, что ей приказали?

Алиса задержала дыхание, после чего осторожно заглянула в приоткрытую дверь и глаза ее расширились от осознания.

Ее цель, Дэмиан, был главным дворецким, так что был полностью осведомлен во всех видах и возможностях проведения балов, умел общаться с аристократией на любые темы, и был идеально подготовлен к проведению светских раутов. Но все таки был больше начальником, нежели настоящим рабочим, потому не обладал множеством важных для подчиненных навыков. Например — он банально не умел стирать.

Вообще, даже Алиса бы сама не хотела работать в прачечной, будучи не уверена в своем умение не оторвать очередную золотую пуговицу с расшитого камзола, но мужчина перед ней просто идеально не подходил для данной работы.

Склонившись над большой бадьей, как ребенок, он полоскал одежду в воде как, наверное, можно было поступать с холщовой рубахой крестьянина, но точно не с королевским одеянием. К тому же — он абсолютно точно не имел понятия о том, как, что и в чем необходимо было делать — для простейшей процедуры он решил использовать один из самых больших чанов, склонившись над ним на небольшой деревянной подставке...

Алиса мгновенно сложила два и два — чан, полный воды, высокий, узкий для человека с такой комплекцией, скользкий пол, неустойчивая подставка...

Алиса подскочила к мужчине за секунду, после чего с недюжинной, совсем не подходящей молодой девушке, силой буквально вогнала его внутрь бадьи. Спустя всего мгновение Дэмиан задергался, осознав, что находится под водой, закричал — но Алиса к этому времени уже закрыла дверь на щеколду, после чего резким ударом по руке мужчины выбила ее, не давая ему выбраться из воды. Кровь била по ушам, в то время, как Алиса просто замерла, наблюдая за тем, как конвульсивно дергается мужчина, в то время, как вода заполняет его легкие, разрывающиеся от натуги. Мужчина кричал и даже через воду его крик было слышно на половину крыла, но сама Алиса была оглушена от осознания произошедшего.

Он задыхается,— только в этот момент осознала сделанное девушка, после чего перевела взгляд на дергающееся тело,— Он правда умирает!

Алиса замерла. Она действительно это сделала. И даже сейчас, если бы она захотела, если бы хотела вытащить мужчину — он, наверняка, уже умрет, наглотавшись воды. Она так долго думала о том, что собирается сделать. Она и в самом деле убила человека. Просто, быстро. Даже не сомневалась в этом. Она так долго размышляла об этом в прошлом, она думала об этом, боялась... И без сомнений убила его, стоило только выпасть шансу. Когда она осознала удачность ситуации — она даже не вспомнила о своих рассуждениях. Она просто и быстро утопила человека.

Адреналин в крови сделал тело девушки легкой, движения резкими, а разум свободным, поэтому, когда в дверь впервые несколько раз ударили с силой, после чего попытались открыть — Алиса даже не вздрогнула. Она видела перед собой уже почти переставшего дергаться мужчину, застрявшего в нелепой позе, расплесканную вокруг воду и думала о том...

-Чего я боялась?— задала себе тихо этот вопрос Алиса, после чего посмотрела на свои дрожащие руки. Она все таки сделала это. Она всегда восхищалась такими девушками. Она всегда стремилась к ним. И когда ей предложили возможность... Она ей воспользовалась. Она действительно убила человека. И это было просто. Она так долго думала об этом — и так быстро совершила.

Дверь начали неистово дергать, так что Алиса очнулась от шума сбежавшейся охраны, после чего встряхнула головой и резко бросилась в соседнюю комнату, после чего заперла и ее. Совсем рядом, в комнате для сушки, располагалась щель из разобранных камней, ведущая в одно из подвальных помещений. Сейчас он просто сбежит в соседнюю комнату, оттуда в подвал, через темницу и наружу, рядом с соседним крылом.

Насчет этого хода были осведомлены немногие — все дело было в том, что единственная возможность заметить щель — дойти о самого дальнего закутка в сушке, множество лет уже заваленного старой одеждой и не используемого по той же причине. Проектировщик комнат в свое время сделал их с гораздо большим избытком, планируя, что новый дворец будет вмещать в себя не только королевскую семью, но и многочисленных гостей, так что множество помещений во дворце были построены с запасом. Спальни, кабинеты, комнаты, кухни дублировались не по одному разу, чтобы дворец мог вместить в себя до трех сотен человек на обычное проживание. В том числе и такие помещения, как эти.

Алиса услышала, как дверь за ее спиной начали ломать, что лишь придало ей резвости. Отодвинуть старый, пыльный мешок, пододвинуть железный остов книжного шкафа... Девушка легко протиснулась в небольшую щель, где даже девушка не всякая сможет пролезть, после чего аккуратно прислонила вещи обратно, а стоило ей только, спокойным разумом понять, что больше ничто не указывает на ее присутствие, как силы покинули ее и она упала там же, где и стояла.

-Нет, надо...— тихонько промямлила она, после чего, едва поднявшись, опершись рукой на стену, медленно двинулась прочь от злополучного места.

Не один десяток шагов она прошла молча, прежде чем поняла, что все закончилось. Закончилось смертью Дэмиана.

Девушка сделала несколько шагов вперед, после чего остановилась и, опершись на стену, посмотрела на свои руки. Руки не дрожали.

Несколько секунд она молча глядела на себя, после чего медленно вдохнула полной грудью и выдохнула.

-Значит, того хочет Леди,— нервно хихикнула девушка, после чего еще раз издала смешок,— И богиня тоже.

Глава 12: "Продумывайте отмазки заранее"

Ожидая прибытия Алисы после выполнения ей порученного задания, я беззаботно болтал ногами в воздухе, забравшись на стол. Да, теперь я не достаю ногами со стола до пола и могу свободно ими болтать. Ну, что поделать — мой рост в этом теле около... Ста сорока сантиметров. Учитывая мой прошлый рост, а так же разницу в росте и темпах роста между мужчинами и женщинами, в этом мире мне быть теперь — 'полторашкой'. Выше ста шестидесяти не подняться. Печаль.

Ждать долго не пришлось, и некоторое время спустя, горничная появилась на пороге во всем своем великолепии, не прошло и пяти минут. Вот только обнаружилась одна немаловажная деталь.

-Ты бежала по пыльным подвалам?— скорее констатировал я факт, нежели спросил девушку, и, дождавшись от нее кивка, стряхнувшего с ее красивых черно-вороных волос небольшую паутинку, вздохнул, после чего кивнул.

-Ладно, иди отсюда. Приведи себя в порядок и возвращайся в столовую,— повелительно отослал я ее от себя, после чего, сообразил, и остановил уже собравшуюся исчезнуть девушку.

-Как прошло порученное?— спросил я ее, прежде, чем она успела скрыться в веренице коридоров, и с удовольствием, но все таки и некоторым удивлением, пронаблюдал за ее очень спокойной и дружелюбной реакцией для того, кто только что совершил убийство человека по моему приказанию.

-Я выполнила все, что вы приказывали, в лучшем виде, госпожа,— сделал книксен девушка, хотя вкупе с ее запыленной грязной одеждой смотрелось это как минимум неподобающе, после чего пояснила,— Дэмиан захлебнулся в бочке с водой, а стража прибыла лишь спустя минуту и не смогла ворваться в комнату до того, как Старший Дворецкий погиб.

Услышав такое, я буквально просиял, после чего с чистой совестью отослал девушку приводить себя в порядок. А сам — поднялся со стола и чуть ли не подпрыгивая от счастья двинулся по направлению к обеденной. Это, конечно, ужасные в прошлом, но отличные в настоящем и будущем новости. Нужны пояснения? Их есть у меня.

Итак, две проблемы одним убийством — или сказ о том, как удар по мейде пришелся по Королевской Страже.

Пожалуй, пока я иду по этому хитросплетению коридоров, стоит пояснить о том, почему я вообще затеял это дело.

Убийство дворецкого, я думаю, ни у кого не вызывает вопросов? У меня вызывает один. С чего он так охамел?

Ну посудите сами — какой то слуга, пусть даже и старший, применяет физическое насилие к ЛИЧНОЙ КОРОЛЕВСКОЙ служанке. Любой думающий человек должен догадаться, что за подобное последует наказание — и даже если это не будет личная месть с повешением во дворе на самом красивом суку, как месть за приближенную подругу, которой личная служанка, кстати говоря, легко может и являться, то как минимум ради приличия, просто чтобы показать, что человек переходит границы, я был бы обязан как минимум как то наказать мужчину. Если бы я этого не совершил — это можно было бы назвать попустительством, либо же это было прямым доказательством моего отношения к мужчине. Теперь, господа знатоки, вопрос. На что надеялся Дэмиан?

Вариант раз — он надеялся на то, что я маленькая забитая девочка, которая просто побоится выступать против взрослого мужчины, даже если он мой подчиненный. То есть он хотел меня запугать с позиции своего физического состояния, а не общественного. Вариант имеет право на существование, но не очень большое. Я, может быть, и будь маленькой принцессой из пансионата с мертвой матерью на душе, не решился бы быть таким скорым на расправу. Но вот тогда бы я и не стал резко сближаться со слугами в неплатонических целях.

Вариант два — он надеялся на то, что я на него поведусь как девушка, рассчитывая на свою внешность. Но если я начал резко оказывать знаки внимания девушке, то... Бип, вариант неверен.

Вариант три — он надеялся на авось, или вообще ни на что не надеялся и действовал полностью на эмоциях. Вариант имеет право на существования, но тогда бы он не занял никакой руководящей должности. Хотя, что у нас, у нас иногда и министры на всемогущее русское авось надеются. Спорный момент.

И вариант четыре... Он всегда так проделывал. Но это возвращает нас к другому вопросу — если он такой тиран, почему его вообще держат в замке? И по какой такой причине он может так фривольно и жестоко обращаться с ЛИЧНЫМИ слугами принцессы? Для этого ему необходимо обладать хотя бы равным статусом, а лучше и выше. И учитывая то, что его я к себе так и не приближал — это отсылает нас к тому, что подобную позицию он занимает или занимал у фигур такого же масштаба, как и мой. А таких фигур всего три. Я, Король и Королева. Ну и бунтарский род, если они и тут приложили свою мохнатенькую лапку, но их оставим за бортом. Потому, что гадить от вечных революционеров путем избиения слуг — это как то мелко, что ли.

И тогда, если данный субъект обладает позицией сходной или выше позиции личной слуги принцессы, то... Какой позицией он может обладать?

Он точно не является личной слугой Короля — это можно понять просто из того, что (вот как сразу начал этикет пригождаться!) что позиции личного слуги выше позиции старшего дворецкого, соответственно именоваться он должен по ней в первую очередь. А какой тогда позиции он мог придерживаться, если она не является официально задокументированной, но высокой? Либо друг, что маловероятно, он даже ни разу не упомянул об этом факте, хотя он должен был быть общеизвестным и не особо скрываемым, все же, не бомж-сатанист, а старший дворецкий. А значит...

А мамаша у меня, видимо, не самой верной была женой. Хм, интересно, а я сейчас не своего отца утопил руками следующей старшей? Кто знает, вдруг это вообще у нас такая добрая семейная традиция?

Ну а второй моей целью было...

В этот момент я приблизился к открытым дверям — после чего тут же заприметил сразу шесть или семь суровых мордоворотов внутри зала, чуть ли не дерущими на себе волосы от паники. Ну да, солдаты прибывают в конце представления и сейчас наверняка ищут мое, возможно, еще живое тельце.

-Что происходит?— постаравшись соблюсти тон и расстановку голоса произнес я, после чего поразился тому, как взоры всех присутствующих, а это около тридцати пяти — сорока человек тут же обратились на меня.

-Ваше Высочество!— тут же кинулся ко мне один из мужчин, вытянув руки, будто собрался меня сграбастать в охапку и поднять, как щеночка. Но на половине пути он исправился и упал на колени, преклонив голову.

-Ваше Высочество, в замке находится убийца, вам необходимо срочно покинуть резиденцию,— резко выдал мне вариант мужчина, отчего я на секунду подвис. Так, вот об этом я как то и забыл.

-Убийца?— вскинул я бровь,— С чего вы это взяли!?

-Полчаса назад,— услышав эти слова я чуть было не подпрыгнул от радости! Сказал, сказал!— Господин Старший Дворецкий был обнаружен утопленным в прачечной.

-Ох, это печально,— посочувствовал я, после чего, внутренне усмехнувшись, произнес,— А с чего вы взяли, что в замке убийца?

От такого ответа мужчина на секунду даже растерялся, после чего как то уже менее убедительно произнес,— Господин Старший Дворецкий...

-О да, это ужасно для нас, потерять такого прекрасного человека,— покивал я головой,— Но это не снимает вопроса о том, почему вы решили, что в замке убийца. Или вы считаете, что кому то потребовалось убивать Старшего Дворецкого, хотя в это же время в замке присутствует Принцесса и Король?

-Но, Ваше Высочество,— попытался возразить мне мужчина,— Дворецкий был определенно утоплен!

-Ох, так вы нашли доказательства этого! И как же именно погиб Дэмиан?— я внутренне ухмылялся все больше и больше. Вот бы только сейчас меня за такие препирательства не сочли... Кем-нибудь нехорошим.

-Ваше Высочество, он,— казалось, уже и сам немного засомневался в том, было ли это убийство, мужчина,— Утонул при стирке в одной из бочек.

От формулировки захотелось хихикнуть. Тупая нелепая смерть.

-В таком случае, почему вы не предполагаете о том, что это был несчастный случай?— задал вопрос я.

Мужчина передо мной на секунду завис, после чего взглядом попытался найти поддержки у людей вокруг, но не найдя подобного, сглотнул.

-Ваше Высочество, мы оказались просто обеспокоены вашим здоровьем, все таки, для нас нет ничего важнее, и поэтому решили обезопасить вас на всякий случай,— захотел было выйти из положения мужчина, отчего я только больше ухмыльнулся и почувствовал наступление своего мига триумфа.

-Тогда почему же вы сразу не прибыли ради моей защиты?— задал я вопрос, после чего почувствовал, как сердце мужчины напротив меня пропустило один удар.

-Ваше Высочество, мы сразу же отправились на вашу защиту!— попытался было твердо ответить мне стражник, но я буквально почувствовал его слабость в этот момент.

-Но вы же сами сказали, что мужчина погиб целых полчаса назад!— тут уже, войдя в образ, не на шутку разозлился.

-Да, Ваше Высочество,— уже с какой-то обреченностью согласился со мной парень, видимо, догадавшись, откуда ветер дует.

-И если бы это действительно был убийца, то за эти полчаса моя жизнь могла бы оборваться не один раз!— топнул я ногой. Так их, мразей, не знающих своих обязанностей!

-Да, Ваше Высочество,— повесил голову, не найдя достойных аргументов против, парень.

-Это, пожалуй, хуже всего,— четко ответил я, после чего не удержался от небольшой шпильки,— Несчастный случай с Дэмианом ужасен, но именно благодаря ему раскрылся факт еще более ужасный. Оказывается, Королевская Стража вопиюще непрофессиональна и не способна защитить Принцессу и Королевскую семью, а так же спасти в случае несчастья человека. Я не могу оставить этого так просто без внимания!

Стражник передо мной повесил голову, да и вообще все вокруг сникли. Хе-хе, и правильно.

-Увы, текущая ситуация дела не может быть удовлетворяющей ни для меня, ни для любого жителя замка, и потому, в ближайшем будущем будет проведена реорганизация охраны. Конечно, текущая стража замка будет подвергнута усиленным проверкам.

Стражники все повесили головы, но признали мое право на подобное. Хе-хе.

Итак, вторая цель этого убийства — Королевская Охрана. Если точнее, то самую первая вещь, которую должен совершить человек придя к власти — заменить всех ответственных за свою охрану на лично верных людей. Опционально — поменять еще и саму систему охраны.

Если быть еще более точным — то вопросы к местной страже по поводу ее профессионализма у меня возникли еще в самый первый свой день в замке, когда они умудрились прибыть к шапочному разбору во время ЧС с моим пробуждением немного не в том теле, в котором я засыпал. А если и правда убийцы? Он же их, во первых, проморгают — а во вторых, прибудут только к тому моменту, как я сам благополучно окочурюсь. Это были мои первые мысли. Я было решил провести переназначение охраны, поменять старых на новых, переставить посты стражи — но оставить все в пределах нормы.

Но позднее мысль о том, что ДВОРЦОВАЯ СТРАЖА это вещь немного более важная в случае чего для моей жизнедеятельности, а так же мысль о том, что данная стража была набрана в прошлом при участии кого угодно, но не меня — навели меня на неприятные думы. В частности... Если бы я был герцогом, в подчинении у короля...

Почему бы мне не ввести своего человека в дворцовые службы, особенно в охрану? Самое лакомое место — новости из замка, и в случае чего — заготовка под убийство сильно уж неугодного монарха.

Это была моя самая первая мысль — так почему она не должна была посетить голову гораздо более умных и дольше в этом варящихся аристократов, которые на моем веку успели больше амбициозных выскочек пережевать и выплюнуть, чем я слуг в этом замке видел. Или уважение к монарху их заставит этого не делать? Ха, конечно.

То есть, как я и сказал — придя на место царствования, первым делом смените всю свою охрану и доверенных на верных лично вам. И опционально постарайтесь еще и саму систему охраны изменить, чтобы в случае чего, выгнанные с уютной позиции люди не смогли напоследок напакостить вам.

Поэтому я и требовал от Алисы, чтобы он дождалась прибегших стражников, но мне в разговоре даже не пришлось подводить речь к этому моменту. Дело вышло даже лучше — я думал, что они после свершившегося убийства побегут прямиком ко мне, а они просто не знали, где я нахожусь и полчаса прошлялись неизвестно где.

Ну а если у кого возникнет вопрос, почему убийство Дэмиана было необходимо для смены охраны, что ж... Оно не было необходимо, строго говоря. Никто просто так не запретит мне менять охрану внутри дворца, как никак, моя дом и я принцесс. Но резко уволить без повода всех стражников... Попахивает недовольными людьми и самоуправством. А если бы я начал смену кадров постепенную — аристократия легко смогла бы адаптироваться и ввести, возможно, даже больше людей в мою охрану, пользуясь ротационными событиями. А так — главное сейчас провести все быстро, не дав потенциальному врагу подготовиться к моим закидонам.

-А теперь, будьте добры, прекратите тревогу внутри дворца,— легка укорил я поникшего вставшего стражника, после чего обратился уже к вставшим слугам,— И несите блюда. Сегодня после обеда я провожу официальный прием.

Глава 13: "Прием"

Итак, официальный прием принцессы начинается еще тогда, когда принцессы нет и в помине.

По местному этикету все запланированные посетители Принцессы заводятся в зал за час до начала приема, после чего ранжируются по, формально, времени своего прибытия. Но реально, все же, скорее по знатности и иногда, если выйдет так — по срочности. Все же, даже последний охамевший герцог понимает, что барон с сообщением о маге все же более важен, чем формальное поздравление.

Итак, все начинается за час до — когда посетителей впускают в зал и выстраивают красивой очередью по всем правилам, за красной бархатной лентой, и за пять минут до прибытия принцессы людей перестают впускать в зал.

Кстати забавно — тронный зал это крупнейшая комната во всем дворце исключительно из-за того, что люди на прием к монарху прибывают не поодиночке, а только процессиями. Вообще, если два члена одного рода посещают монарха отдельно — это один из знаков того, что внутри рода существует огромный раскол и холодная война. Или попытка создать такую видимость.

-Каковы посетители дворца, кто прибыл к нам на этот раз?— болтаясь на руках Алисы, живенько интересовался я у отца подробностями моего первого официального визита. Тот, кстати говоря, увидев меня в первый раз на руках служанки не среагировал вообще никак. Даже не моргнул — выдержка бесконечная, конечно. Даже я, хотя и выступал инициатором подобного слегка сбился с мысли, заметив отцовский взгляд. А что, если?

А если это нарушение устоев? А если это безнравственность? А если я уже был помолвлен с каким-нибудь престарелым дедком из-за моря-океяна ради лишнего герцогства? А если...

Ну, как оказалось, не если. И либо мой отец превосходно контролирует свои эмоции... Либо я чего-то недопонимаю в местной аристократии.

-Ваше Высочество,— максимально формально и стандартизировано ответил мне отец. Ну да, мы друг другу сейчас Ваше Высочество и Регент-Отец. Забавно,— Согласно стандартному порядку к вам сегодня прибыли, дабы засвидетельствовать свое почтение, скорбь и верность Великие герцоги Питер Бравис, Люция Астурия и Анна Гейнтретт, герцоги Елена Катагенет, Антуан Дэиле и Герхарт Монфорт со своими свитами и процессиями. И еще... Шарлотта тоже с Анной.

Сперва я не придал значения сказанному. Ну есть там какая-то Шарлотта, и что с того? Вот только один факт того, что отец упомянул это отдельно мгновенно заставил меня раскрыть глаза.

Блин, Шарлотта! Не может быть... Местная знакомая! Более того, если отец редко меня видел и потому не может четко сказать о том, как я вел себя по жизни, как общался и как рос, спасибо тебе, пансион, я тебя как-нибудь потом профинансирую из королевской казны, к тому же шок от смерти матери помогает списать мне часть последствий и подозрений на него... Но будет ли этого достаточно, чтобы меня не опознала моя местная знакомая? Черт, а если она мне не просто знакомая, а какая-нибудь подруга? И чего делать!? АААА, ребята, собирайте свою процессию обратно и быстрым пехом нафиг отсюда. Не хватало мне еще вас тут, чтобы вы ломали мне мой фасад принцессы!

-К слову говоря, Ваше Высочество,— вдруг неожиданно внес еще одну отвратительную пометку мне в разум мужчина рядом со мной,— Если вы пожелаете оставить на время во дворце процессию или отдельных ее членов, хотя последнее, как вы понимаете, может быть очень невежливо по отношению к оставшимся членам процессии, во дворце, то вам стоит самой предложить подобное развитие событий, и, возможно, лучше указать на свое желание подобного исхода. Никто не посмеет напрашиваться во дворец к Ее Высочеству.

От данной пометки мне захотелось плюнуть на пол, но я аристократично сдержался. То есть мне, оказывается, еще и хочется чтобы кто-то, и очень вероятно, именно эта некая Шарлотта, остались у меня в замке! Остались в гости, да еще и на неопределенно долгий срок. Ах ты тьфу ты два раза! Попал на подругу, попал на подругу!

Так, успокойся, успокойся!— резко осадил я себя. Вспомни о том, что ты, блин, принцесса! Спихивай все на смерть матери и резко изменившуюся жизнь, если что. В крайнем случае... Ну прибьешь ты эту подругу. Да, плохо, но опыт у тебя уже был. Только в этот раз надо будет предусмотреть не только план самого убийства и получения выгоды, но еще и случающиеся позже последствия. Блин, надо было заранее подумать о том, что делать с всполошившейся стражей! Ну сказал бы им что-нибудь в стиле 'Что же это за стража, если даже сейчас, в окружении элитных воинов, я должна бежать в страхе от одного убийцы!?', глядишь, что-нибудь в таком роде и прокатило бы. Отменил бы сегодняшний прием, конечно, и репутацию немного подмочил... Но так я ее себе не только подмочил, так еще и не в лучшем отношении. Хотя... Ладно, посмотрим как дальше пойдет.

Итак, успокоившись уже полностью, спасибо размышлениям, я смог глубоко вздохнуть, после чего резко запустить мозг.

Где же я уже слышал имя Шарлотта?

Так, персоналии, титулы... Астурия? Нет, не то. Монфорт? Нет. Дэиле?... Нашел!

Шарлотта Гейнтретт, наследная Великая Герцогиня Гейнтреттов, графиня Остмарки Гейнтреттской, единственная дочь Анны и Лиона Гейнтреттов.

Так, хорошо, но мало. А если...

Анна Гейнтретт — Великая Герцогиня Гейнтреттов, графиня Зентруммарки, родная сестра... Гвинервы Второй!

Тьфу ты, Анна Гейнтретт моя тетка, а Шарлотта двоюродная сестра! АААА, конец, конец, она еще и моя родственница!

Ладно, успокойся,— одернул я сам себя. Кузина или не кузина это одно... Но в теории я могу потребовать себе титул Великой Герцогини. Хех.

-Это последний посетитель,— проинформировал меня Король, как только я вылез обратно из своих размышлений. Черт, все прослушал.

Далее мы замерли перед дверями в зал — Я, Король и Алиса, красная и дрожащая, но держащая руки прямо. Боится, но отступать не думает.

-Ваше Высочество?— после чего я задумался. Слезать или не слезать с рук Алисы? С одной стороны, вероятно, ездить на слугах, да еще и на официальный прием — это... Ну, эпатаж, скажем так. С другой стороны... Не думаю, что здесь так уж возбраняется гомосексуализм. Тем более женский. Тут больше может произвести впечатление то, что это горничная, благородными оно все как то попристойней. А тут... Пойдут шепотки о моих связях с простолюдинами. Хотя, девушка и девушка бастарда на стороне зачать не могут... Но тут есть магия, кто его знает.

В итоге, немного посомневавшись, я все же слез с рук девушки. Давайте я это как-нибудь потом вверну в общество. А сейчас воздержимся от таких поступков. Я пока еще не в курсе, кто такие мои подчиненные и с чем их едят, так что пока что просто посмотрим.

Я нехотя слез с рук девушки, после чего поправил себя, а Алису отослал учиться всем ей необходимым наукам к предупрежденным учителям. Конечно не думаю, что каждому благородному так уж сильно понравится учить грязноручку этикету и манерам, но с другой стороны, новости о случившемся с Дэмианом наверняка уже расползаются по замку, так что — прямой приказ принцессы выполняется с песней и самоотдачей.

Отряхнувшись, я кивнул отцу, после чего тот сделал шаг вперед и открыл двери передо мной. Сперва входит младший.

-Его Вдовствующее Величество, Регент Ее Высочества, Наследницы Ее Покойного Величества, Гвинервы Второй Новы, Элоди Первой Новы, Гилберт Бравис,— умудрившись не разу не запутаться во всем вышесказанном, быстро и четко оттарабанил без запинки герольд, после чего отец пошел вперед. Даже завидно стало на секунду — что один бы хорошим диктором устроился на телевидение, что второй может изображать в любом фильме хоть Титаник, хоть айсберг — разницы вообще видно не будет... Один я такой сирой и убогий. Стоя в пиджаке своем красном и волосах розовых, приглашения жду.

Стоило только отцу войти в зал — как тут же взгляды всех присутствующих сосредоточились на нем. Всякое шебуршание, кряхтенье и прочий подобный неисправляемый шумовой мусор исчез, а каждый присутствующий поклонился в некоторой форме отцу, показывая его главенство. Даже мне на секунду захотелось. Завидно мне, завидно. Так же хочу уметь.

Дальше отец прошествовал быстрым шагом к моему трону, но все же не поторапливаясь, показывая положение старшего, но не главного в данной ситуации, к трону. По его левую сторону, с правой полагается подходить посетителям.

И настал мой черед.

-Ее Наследное Величество Королевства Новы, Ее Наследного Величества Королевы Новы, Ее Покойного Величества, Ее Высочество Принцесса Новы, Гвинервы Второй Новы; Глава Рода Нова; Элоди Первая Нова,— Мать моя мог, и вот эта скороговорка — мой официальный полный титул? Почему не 'Царь Всея Новы, Элоди Первая'? Почему у меня теперь подпись должна быть в половину заявления!? Почему я дважды запутался пока слушал свой титул? Нельзя ли его как-нибудь подсократить? Или по местным заморочкам наоборот, надо еще строк двадцать навертеть? Чтобы вообще, на каждом королевском указе половина — указание от чьего имени, вторая половина — подпись?

А дальше я сделал шаг во взрослую жизнь. Ну, фигурально выражаясь.

Стоило мне только сделать шаг вперед — как меня чуть не убило тем количеством взглядов, что мгновенно скрестились на мне. Правда, как будто под обстрел попал — каждый взгляд польз по телу как огромный пережратый жук, зацепляясь лапками за ВСЕ детали моего внешнего вида. Да даже деканат, военкомат, медицинская комиссия, отдел кадров и твоя девушка, встречающая после того, как задержался с друзьями на посиделках, все вместе не давали и десятой доли всех тех ощущений, что я испытывал сейчас. Как будто тебя не просто изучают взглядами, а изучают очень даже руками, разве что зондирование постеснявшись проводить. И то, они пока в раздумьях.

Сглотнув лишний раз незаметно, я сделал еще шаг вперед, как будто проталкиваясь через кисель вперед, после чего, сделав всего шаг, я неожиданно заметил, как давление на меня ослабло. Медленно и нехотя, люди в очереди передо мной начали опускаться на колени.

Какой-то старый хрыч, вот-вот готовый издохнуть от неудачного вдоха. Немолодая, но следящая за собой леди в зеленом бархатном платье с золотой окантовкой по краям. Красивая малинововласая (о, вот и родственница) молодая девушка с приветливой улыбкой на губах. Синеволосая малявка на пару лет младше меня позади нее (а вот и Шарлотта!). Молодой мужчина, в усах, с очками (настоящие очки!). Седой парень всего лет восемнадцати на вид. Загорелая девушка с одним закрытым повязкой глазом (крикнуть 'Пиастры, Пиастры!' или 'Эй, Одноглазый! Сыграй 'Старое Чикаго'!'?). Герцоги и герцогини.

Каждый начал медленно опускаться на одно колено. Этого уже более чем достаточно. Формально, такое обращение вообще применяется только к Королеве, коей я пока не коронован, и если такой знак оказывают Принцессе, значит никто не протестует против ее воцарения и уже признает своим монархом. Вот только это не все рода. Еще трех, включая бунтарский, так и нет.

На колени опустились не только все приехавшие, но и замковые стражники, герольд, отец — словом, все, после чего старший в данной компании (еще одна очень важная функция регента. У него из всех здесь присутствующих самая высокая позиция. В обычных условиях за право говорить остальные семьи бы могли и подраться, все таки, это среди равных обозначает еще и лидера аристократии на данном приеме) произнес.

-Рады тому, что вы почтили нас своим присутствием, Ваше Высочество,— произнес отец спокойным и рассудительным тоном, после чего настало время мне сказать им подняться.

-Достаточно, поднимите голову и встаньте с колен,— произнес я, наблюдая за тем, как встают с колен люди. Да, это тоже очень важный момент. Когда сказать им вставать.

До начала движения и дождаться пока встанут — стандартный настрой. До начала, но двинуться вперед — благодушный, принимаются подарки и поздравления. Одновременно сделать шаг и сказать — и так далее. Как много мелочей.

После всего я проделал свой путь к трону и удобно устроился на нем, слегка поерзав. Конечно, не под мои габариты делалось, но вещь внушительная, этого у нее не отнять.

После чего произнес,— Королевский прием начинается.

Мгновенно после этого объявления аристократия слегка воспрянула, а герольд начал свое зачитывание. Я, в свою очередь, тоже постарался незаметно напрячься. Ну посмотрим, кто там мне кого принес.

-Его Великое Превосходительство, Великий Герцог Брависа, Глава Рода Бравис, Граф Мурмаха, Барон Румдаха, Барон Барха,— сбился я на этом моменте, после чего перестал слушать уже достаточно незначительные титулы баронов и рыцарей. Хрен с ним, он у меня цельный Великий Герцог и даже граф. Правда при этом герцогом и главой рода он является только временно, пока мой отец у меня работает на полставки заместо гувернера. Ну, то есть королем регентом. То есть, несмотря на внушительный титул — на самом деле герцогский титул можно вычеркнуть, оставив только графский. Хотя граф он довольно суровый — Мурмах это большая область, расположенная в треугольнике между двумя огромными магистралями от Хассинда, одного из наибольших торговых центров всей Новы, имеющего доступ в столицу и в три крупнейших морских владения короны — рода Урсула, Астурия и Рондоцерн. Правда тут есть такой нюанс — Хассинд это коронное владение рода Брависа, который он контролирует так же на птичьих правах. Проще говоря — хотя и может показаться, что он является сильным противником, контролирующим примерно треть всей морской торговли государства, реально его силы гораздо скромнее. К тому же, в Мурмахе всегда проблемы с продовольствием и монстрами из-за Имперского леса, выходящего прямо к одноименной столице графства. Иначе говоря — он очень зависим от поставок зерна и прочей еды, а так же внутреннего контингента войск, небольшой профессиональной армии королевства, базирующейся в пяти коронных владениях Новы. Проще говоря — у Питера Брависа, вышедшего вперед меня молодого усатыша в очках было мало реальной власти, много проблем, высокая зависимость от короны, но при этом формально он имел титул Великого Герцога. Еще бы не был он так предан своему горячо любимому брату, моему отцу, его можно было бы подчинить и с него начать укрепление власти.

-Рад видеть вас, Ваше Высочество,— тем временем сделал шаг вперед мужчина, после чего плавно и медленно поклонился. Понимает свое положение и противиться не пытается.

-Рада видеть вас, Лорд Бравис,— кстати, обращаться к нижестоящим по званию стоит по имени их рода. Так, к слову,— Позвольте мне узнать, зачем вы прибыли сегодня к моему двору на этот прием?

-Ох, Ваше Высочество,— улыбнулся мужчина. Черт, слишком явно спросил его, есть ли че серьезное, или он просто формально приехал,— Я прибыл лишь для того, чтобы засвидетельствовать свою верность новой Королеве Новы, с просьбой принять мои глубочайшие соболезнования по поводу вашей утраты. Ведь я был близок с покойной королевой как друг и сердце мое скорбит...

Бла-бла-бла,— спокойно пропускал я мимо ушей эту муть. Тут нет условных знаков, чтобы я их должен был распознавать.

Дождавшись того, чтобы мужчина закончил изливать словесы поганы, я с некоторой печалью на лице кивнул,— Не стоит, Лорд Бравис. Королева умерла, и в этом я вижу невосполнимую утрату для всего народа Новы, но наша жизнь продолжается, и наш долг пред Ее Покойным Величеством — продолжать ее дело, превратив Нову в великое государство. И потому я надеюсь, Лорд Бравис, что вы продолжите трудится во благо Новы и в дальнейшем.

А это такой жирный намек на продолжение политики моей матери. В прошлом моя мать, не без влияния отца, вела в отношении герцогства довольно мягкую политику. Простое разделение — герцог подчинялся требованиям короны, в обмен его всегда спасали от монстров и голода. Продолжать по моему мнению такую политику сейчас будет верхом благоразумия. Ведь, в случае чего — теперь Бравис всегда можно прижать угрозами. Питер все же был любимым сыном и, по слухам, отличным музыкантом, но не очень дальновидным политиком и за все время, которое проправил в государстве, это примерно четыре года, так и не наладил нормальной армии или сельского хозяйства, полагаясь на действия короны. Так что в случае чего — именно он первый кандидат на полное подчинение. Кстати, хм... Введенный военный контингент это, конечно, хорошо, в случае чего и восстание можно будет подавить легко и к столице близко. Но с другой стороны — ведь войска базируются на границе с лесом, а это лишь на территории Мурмаха. А Хассинд, лакомый кусочек и перекресток торговых путей остается без контроля 'ограниченного миротворческого контингента'. Надо будет как-нибудь заставить его самого попросить ввести войска в Хассинд. Ведь формально, как Великий Герцог, он имеет право распоряжаться Хассиндом. И вообще, что-то давно уже чудовищ из далекого леса не устраивали вылазок к жалким людишкам... Но он пусть думает, что я продолжу политику моей матери.

-Я рад, Ваше Высочество, что вы продолжите мудрую политику Покойной Королевы, и могу лишь молиться Леди за то, что ваши решения столь дальновидны и не по годам мудры,— улыбнулся мужчина, после чего поклонился еще раз. Хорошая формальная встреча, вот только...

Я чувствую, что чего-то не хватает. Формальный прием, обмен любезностями, перезаключение договора по типу — я правлю, ты молчишь в тряпочку... Чего не хватает!? Что не так!?

Мужчина уже почти начал отворачиваться от меня, и тут меня как током пробило. Ни-хре-на себе, меня чуть только что не прокинули на самом банальном незнании формальностей! Отец, я тебе разрешу завести гарем хоть из герцогинь, хоть из простолюдинов за то, что ты такую мелочь мне подсказал!

-Лорд Бравис,— улыбнулся я, после чего мужчина передо мной замер, а на самое малое мгновение я заметил в его глазах досаду. Я прямо почувствовал, как с толпы потянуло каким-то странным чувством, вроде досады и, одновременно, радости,— Я безмерно рада тому, как высоко вы цените меня мои умения, пусть и я пока недостойна зваться истинной правительницей Новы. Но я не могу править одна, и могу лишь полагаться на всех моих вассалов и их невероятный опыт, мудрость, доброту и верность Ко...

Ять!— матюгнулся я. Я не коронован, нельзя говорить о верности Короне!

-...ролевскому роду, чтобы править достойно народа Новы. Потому, Лорд Бравис, как я клянусь в верности народу Новы и каждому своему вассалу...

-Так и я клянусь в верности,— фух, чуть было не протерял этот момент. Нельзя так, нельзя!— народу Новы, Вашему Высочеству и королевскому роду Новы.

-Я благодарна вам за эти слова, Лорд Бравис, и могу лишь надеяться на то, что когда-нибудь смогу оправдать возложенные на меня надежды,— разулыбались мы друг другу. Мать его!

Мужчина передо мной сделал несколько шагов назад, после чего лишь отойдя за пределы условного 'места приема' развернулся ко мне полубоком и прошествовал к месту ожидания для 'уже выполнивших свой долг'. А пока он отходил от меня, стоит сказать о том, что только что чуть было не произошло.

Итак... Меня чуть только что не прокинули с вассальной клятвой! Отец, я построю тебе замок! Самый офигительный замок, который только вообще можно было построить! Итак, рассказывая подоплеку: экспозиция такова. Сегодня я провожу прием, причем это первый прием, проводимый мной официально, а так же первая официальная (если не первая вообще) встреча с местными большими дядями, а по совместительству, моими подчиненными. Все такие встречи должны обязательно пройти три ступени — соболезнования, поздравления и убеждения в своей верности, а так же, опционально, оставить у собеседников друг о друге хорошее впечатление. В первую встречу ни я, ни мой собеседник никогда не станут обсуждать вопросы Большой Политики, кроме, разве что, каких-нибудь убеждений в том, что я буду продолжать политику родителей и разных пустых обещаний процветания и укрепления. Строго говоря, по двум причинам: во-первых, на первой встрече присутствует непозволительно много лишних ушей (хотя и не стоит думать, что на официальных приемах есть возможность вершить какие-то тайные сделки, не важно, первый это прием или нет. Они и так были сделаны для решения насущных вопросов, а не обсуждений. Обсуждения все таки должны проводиться в кругу людей без излишней помпезности, вроде герольдов и многочисленной парадно наряженной охраны... Постойте, а у меня хоть кабинет министров то есть!? Его же ни разу не упоминали за всю мою жизнь здесь даже!), и второе — первый прием сделан для того, чтобы его участники могли присмотреться друг к другу и прощупать почву... И вот меня только что неплохо так щупанули!

Итак, само общение было построено абсолютно нормально — меня сперва особолезновали, потом нахвалили, я уверил их в своей пушистости... Вот только чуть было не потерял момент принесения мне клятвы в верности! Ведь дело в чем — официально верность герцогов задокументирована лишь для короны, соответственно, королевы... Но я то не королева, и то, что они подразумеваются слугами королевы абсолютно не означает, что они являются слугами принцессы. Значит, без официальной клятвы верности принцессе, не скрепленные никакими законами, без царя на троне — они официально могут творить вообще что угодно, потому, что прямого закона, запретившего бы им это делать просто нет. Итак, мой официальный прием начался с того, что у меня чуть ли только что не отобрали власть. Хороший денек, да уж.

Хотя, вообще, не думайте, что все настолько печально. Ни один герцог бы не совершил такой глупости, как неподчинение приказам принцессы просто потому, что не была соблюдена формальная церемония, да и отец бы в случае чего вмешался, если бы решил, что ситуация того требует. Но вот облажаться на самой первой своей официальной встрече и начать писать свою репутацию с серьезной промашки я бы вполне мог, а это, я вам скажу, не лучшее действо для текущего и даже будущего монарха.

А ведь если подумать, это всего лишь Питер Бравис, характеризуемый всеми как 'музыкант, играющий в политику', соответственно, самый слабый из возможных моих политических оппонентов. И тут такие проверки. Решил погладить милого енотика, сидящего в клетке со львами, а он чуть палец не откусил. Все, не верю аристократии — все они опасны.

Но пока я размышлял, герольд начал зачитывать титулы моей следующей посетительницы, немолодой женщины в зеленом платье. Люция Астурия.

-Ее Великое Превосходительство, Великая Герцогиня Астурии, Глава Рода Астурия, Графиня Кайдиуса, Графиня Максиуса, графиня Мениуса, Баронесса Кайдиуса, Баронесса Мениуса,— я икнул. Ох, так вот ты какой, северный песец.

Итак, для тех, кому нужны пояснения — женщина, вышедшая передо мной сейчас, чьи титулы до сих пор зачитывает несчастный герольд с языком без костей — Люция Эжен Астурия, самая влиятельная после меня, если не сравнимая со мной по влиятельности женщина. Насколько все плохо? Ее называют за моими глазами 'Южной Королевой' или 'Вице-королевой Новы'. И не просто так.

Великая Герцогиня это уже проблема — а с другой стороны, она обладает одним титулом, который вполне можно было бы поставить раньше всех, как самый влиятельный. Глава рода Астурия.

Итак, Люция — самая большая моя заноза, исключая бунтовщиков на данный момент, и то, я неуверен насчет того, кто там первый, а кто второй по 'занозистости'. Все просто — Астурия это имя уже почти нарицательное для высших кругов аристократии в Нове. Почему? Потому, что из рода Астурии, помимо самой главы вышло еще ТРИ ГРЕБАНЫЕ ГЕРЦОГИНИ! Две дочери и младшая сестра Люции. Дочери перешли другие рода путем женитьбы, соответственно, отказавшись от собственной фамилии и прав наследования титулов своей матери, а затем... Все остальные наследники титулов их муженьков как-то резко посдохли, оставив для наследования лишь один вариант. Да и сами мужья не задержались на этом свете. Один поохотиться захотел, второй в лесу на монстра напоролся, третий помер от странной болезни, четвертого вдруг недобитые враги прикончили... Короче говоря — все все знают, никто ничего доказать не может. А если бы я и мог — наверное, я бы и не стал призывать ее к ответу. У нее четыре герцогства под контролем! Это будет гражданская война — а у меня из войск Алиса, упертость и знания современного человека. Неравный, блин, обмен!

И, что еще хуже — женой третьего герцога, а главное, младшей сестрой Люции является еще одна примечательная особа с двойной, блин, фамилией! То это значит? Ну, учитывая то, что мужу 87 лет и он давно уже появляется на публике разве то под руку с тридцатилетней женой, путает сыновей с дочерьми, придворных с предками и носит подгузники (не уверен в правдивости, но слух ходят) — управляет всем его богатством его жена. Но более того — его жена не отказалась от наследования свое старшей сестры, то есть формально, она еще и будущая Великая Герцогиня. Более того, она еще и Великая Герцогиня, умудрившаяся турнуть линии наследования всех детей своего мужа, оставив там только внуков, старшему из которых исполнилось недавно шесть лет. И поскольку она смогла все это провернуть, она же при том будет являться регентом при малолетнем герцоге, вошедшем на престол — как минимум лет семь, пока он не вырастет. То, что самый престарелый герцог не сегодня, так завтра помрет — вообще ни для кого не секрет, ему даже помогать не надо. И если так — то будучи Великой Герцогиней, титул которой, правда, немного полежит у одного из ее внуков, которому она так же придется регентом — она будет, по сути, контролировать Великое Герцогство и Герцогство простое. Двойной регент, блин! Но се еще не так плохо, пока я не зашел дальше. Мениус и Кайдиус — две богатейшие области всей Новы, огромные торговые города на пути от моря к столице, на месте пересечения трех-четырех герцогств. Да еще и Максиус — житница Новы, главный хлебопахотный край государства, обеспечивающий в одиночку пятую часть от вообще всего зерна королевства. Отличный расклад, да? Но я не мог позволить хотя бы единой эмоции отразиться на моем лице — в частности, именно из-за всех описанных проблем. Передо мной мой потенциально превосходящий меня противник, как по качеству, так и по количеству земель. А значит что? Улыбаемся, машем, делаем вид, что так и было запланировано и как можно скорее разрабатываем план по ее устранению. И всех ее трех доверенных наследников тоже. Блин! Ну почему эта сволочь такая предусмотрительная!?

-Рада видеть Вас в добром здравии и твердой памяти, Ваше Высочество,— тем временем выполнила неукоснительный реверанс женщина, так что мне на секунду даже завидно стало. Тут пахнет годами практики!

-Рада видеть Вас в подобающем положении тела и духа, Леди Астурия,— тем временем чинно ответил я женщине передо мной излучая доброту и непосредственность. Но вместе с тем я пустил и все свои силы на анализ поведения и слов женщины передо мной. Она тут один из двух страшнейших зверей всего государства. Ее меня накрутить тут будет как дважды два.

-Ваше Высочество,— добро улыбнулась женщина, — Я рада тому, что вашим глазам радостно лицезреть мой образ.

Ять!— чертыхнулся я еще раз про себя. Она увидела, как я ее замечаю и уколола меня этим. Даже нет, скорее как учитель дала мне знать. При том я был уверен, что больше никто кроме нее, ну и, может, отца не заметил моего поведения.

-Безусловно, ведь наблюдать своих верноподданных, готовых ответить верной службой на твое доверие — это ли не радость королевы?,— переводя на прямой — 'Я за тобой приглядываю, я все равно выше тебя'.

-Ну что вы, Ваше Высочество, я ценю ваше внимание, но мне становится даже несколько неловко от того, как вы меня высоко оцениваете,— 'Можешь глядеть сколько захочешь, но многого ты все равно там не увидишь'.

-Но неужели, Леди Астурия, не долг ли Королевы полагаться на свои подданных, приглядывая за ними и помогая им в их проблемах? Правит не Королева, правит народ,— 'В случае чего — я тебя призову к ответу. А если что — на моей стороне армия.'.

-Ваша скромность вам к лицу, Ваше Высочество, но все же — мы — те кто поклялись в верности Нове — не можем отрицать все величие и всю значительность Вашего Высочества, и потому, наш долг — лишь помогать Вашему Высочеству в его правлении, служа его десницей, а вовсе не править самостоятельно. Лишь помогать в этом самому монарху,— 'Я на многое не претендую. Отстань от меня — и конфликтов не будет'.

-Леди Астурия, я невероятно рада вашей верности,— 'Оставим статус кво'.

-Конечно, Ваше Высочество, как и я рада вашей мудрости, что обеспечит нам в будущем невероятное процветание государства,— 'Просто не лезь ко мне и все будет хорошо'.

-А теперь, Леди Астурия,— я улыбнулся и произнес,— Я клянусь в верности народу Новы и всем своим верноподданным.

-Как и я, Люция Эжен Астурия клянусь в верности народу Новы, Ваше Высочеству и Короне Новы,— улыбнулась передо мной женщина. Мы давили друг другу улыбки все время, но в душе моей горела ненависть.

Какая.... МРАЗЬ! — захотелось выкрикнуть мне! Меня не просто по носу щелкнули, мне как будто под зад дали!

Первое — сам разговор. Она вынудила меня самого перейти на эти рельсы конфликта, который не заметить сейчас не смог бы и последний идиот! Я не знаю как, но спустил курок я, а значит инициатором конфликта уже являюсь я! Симпатии значат в большой политике не много, но и не мало порой. И тут уже я выгляжу не пойми кем, поскольку выглядит все так, как будто я с самого начала захотел конфликта с, блин, одним из двух самых потенциальных бунтовщиков.

Второе — финальная клятва. Она поклялась в верности Короне! У меня нет Короны и права ее носить! В случае чего она теперь сможет отказаться участвовать в войне, мотивировав это тем, что в верности клялась и народу и короне, а не только мне. Значит формально мне отвесили пощечину, а я был вынужден улыбаться и подставлять вторую щеку. И каждый, каждый это видел!

И третье — сам разговор прошел полностью под ее диктовку! Меня просто прокатили по всем местам, где я собрал максимум шишек — конфликт, нападки, угрозы, унижение — и нигде только не смог ответить! Да мне показали на мое место, а я могу только мило улыбаться и с радостной улыбкой принимать на грудь снаряды амбразуры. Да я ее даже призвать к ответу не могу — формально начал конфликт я, а фактически у нее влияния больше чему меня самого! НЕНАВИЖУ ЭТУ МРАЗЬ! Клянусь, именно она, а не бунтари станут главной проблемой Новы. Срочно, срочно надо выдрессировать Алису и отправить к ней. Хрен с ней, пусть утонет в ванной, лишь бы проблем не принесла!

И пока я медленно тлел, на место мадам передо мной вышли те, кого я бы хотел видеть в последнюю очередь здесь.

-Рада видеть вас, Ваше Высочество,— улыбнулась мне молодая девушка, даже не женщина, с розовыми волосами.

-Рада видеть вас, Ваше Высочество,— еще более писклявым голосом раздалось от малявки.

Что я там говорил? Проблемы? Нет, гражданская война это там, в будущем. Сейчас у меня проблемы побольше. Родственники.

— Ее Великое Превосходительство, Великая Герцогиня Гейнтретта, Глава Рода Гейнтретт, Графиня Зентруммарки,— затянул быстрое перечисление по памяти титулов и регалий несчастный парень. Интересно, а ему много платят за подобное? Ведь, по сути, это очень опасная работа. А что — сбился раз, перепутал порядок — повесят же нафиг! И вообще какой памятью и дикцией должен обладать этот бедный, несчастный герольд? Я бы не смог, наверное.

-Ваше Высочество, позвольте мне прежде всего выразить свое почтение и засвидетельствовать свою верность Вашему Высочеству, роду Нова и народу Новы,— вот так, легко, быстро и просто, без всякой подоплеки, единственная из всех до этого момента без особого скрытого смысла ответила мне Анна. Более того... Клятва! До этого момента клятва строилась из трех позиций — народ, я и корона. Именно в таком порядке. И тут стоит немного пояснить.

Безликий народ Новы — крестьянство. В оригинале, возвышенным языком — обещание править по справедливости и ради подчиненного народа. Но по сути — просто отображение позиции 'Править во благо'. Такое размытое понятие может значить, официально, обязанность подчиняться королеве и народу, этакая клятва 'Мэра', 'представляющего народ'. Но на самом деле — просто завуалированные слова 'Ради себя'. Эдакая идея того, что в первую очередь они все все равно будут править ради себя и своего рода. Признавая такую простую истину сюзерен признает право аристократии действовать в своих интересах. И это логично. Вы подчиняетесь — я в ответ даю им стимул подчиняться. И ставить подобное на первое место — полностью нормально.

Я — верность сюзерену. Обязательство подчиняться в том случае, если это не противоречит первой позиции клятвы. То есть это полностью нормально — они подчиняются мне прежде всего, но только тогда, когда это не несет им прямого вреда или несет пользу.

И Корона — обязательство подчиняться тому, кто носит корону или официальный титул правителя. Подтверждение своих формальных обязательств тоже правильное движение. Особенно тогда, когда оно стоит ПОСЛЕ закрепления своей верности конкретно тебе. Такая клятвенная гарантия того, что они НЕ будут подчиняться Королеве, если состоится конфликт моей и ее власти. Небольшая гарантия от восстания.

Выстраивать именно в таком порядке объекты своей верности полностью нормально для местных. И тем удивительнее было сейчас услышать именно такую клятву от Анны.

Просто посмотрите — сперва личная верность, затем верность даже не короне, а лично моему роду, а затем только 'личная' верность, или же 'верность' народу. Да ну не может быть. Не может же быть все так легко и просто!

-Я рада слышать это, Леди Гейнтретт,— улыбнулся я в ответ. Нет, здесь где-то точно подвох. Огромный подвох!

В голове возникла мысль проверить клятву. Мало ли, вдруг тут просто какой-то очередной на... обман?

-В свою очередь, Леди Гейнтретт,— я улыбнулся,— Я клянусь в верности народу Новы и всем своим вассалам.

Тоже абсолютно нормальная клятва в стандартных условиях. Завуалированное предупреждение о том, что собственная выгода будет ставиться выше выгоды вассалов. И это полностью нормально. Было бы, если бы оба участника придерживались подобной идеи 'разумного эгоизма'. Но как отреагирует на мое подобное поведение девушка, так переделавшая под себя клятвенные заверения?

-Мне нет большей радости, чем слышать подобные слова, Ваше Высочество,— улыбнулась девушка передо мной и склонила голову.

И именно в этот момент у меня невероятно сильно заныл копчик, а спина почувствовала, как в нее, подобно десятку стрел буквально впились взгляды всех присутствующих. Даже более того — взгляд моего отца! Ять, да что такое, где меня опять развели!?

Думай, Элоди, думай,— отвлек я сам себя. Что не так. В чем проблемы!? Почему и где меня кинули опять!?

Так, пойдем по логике. Самый главный момент клятвы — меня поставили впереди всего. То есть верность мне по идее должна превалировать над всем остальным. Это отличное заверение в своей верности, но... Почему тогда верность народу не стоит второй позицией? Более того! Ни разу не упомянули верность короне? Это значит... Они не подтверждают свою верность формальной системе!? Ять, ять, они объявили во всеуслышание, что не поддерживают верность короне, а значит в принципе формальные обязательства. Но действуют в мое имя и имя королевского рода. То есть, то, что они действуют ради королевства, превышает их формальные обязательства и возможности. Итак... Я что, дал им разрешение от моего имени нарушать законы!?

Захотелось звучно материться, орать и биться головой о спинку кресла. Ну почему я такой идиот!? Почему нельзя было просто принять на веру, что здесь НИКОГО, кто бы не пытался урвать себе собственный кус пирога. И почему такой гениальный развод на 'особые' полномочия выполнила моя тетка, а не суровая махинаторша Люся?

Хотя, прошу простить, ответ есть в вопросе. Потому, что она моя родная тетя, а значит формальных проблем с этим наверняка гораздо меньше.

Хотелось завыть, но мне оставалось лишь дальше тянуть свою отвратительную улыбку и попытаться минимизировать ущерб.

-Но Леди Гейнтретт,— я бы плюнул на пол, если бы то было разрешено дворцовым этикетом. Или если бы в этом теле хотя бы умел плеваться,— Как бы высоко я не ценила вашу верность мне и всему роду Нова, уважать свои обязанности, принятые во благо всего народа Новы — основа истинной верности Королеве и Королевству. Потому, как я гарантирую соблюдение всех обязательств и законов на территории Новы для каждого своего вассала...

На мгновение, на десятитысячную долю мгновения у Анны дрогнул зрачок. Если бы я сейчас не всматривался в нее, как в гребаную бездну Ницше, никогда бы не заметил.

-Так и я клянусь соблюдать все свои обязательства перед Вашим Высочеством, Народом Новы и равными мне вассалами Короны,— спокойно ответила мне девушка, а я слегка выдохнул.

Конечно, не самый удачный итог переговоров. В итоге она все равно поставила Корону в самом конце. То есть теперь у нее есть официальное объяснение половины своих возможных поступков и один официальный неистощимый мотив — 'Ради Новы'. Но все гораздо лучше, я ведь заставил ее признать законы Новы. То есть возможности пренебрегать вообще всем, прикрываясь моим именем у нее больше нет. Но с другой стороны — я все равно прошляпил, как из-под меня вытянули оправдание почти всем своим возможным поступкам. Боюсь, я с этими дворцовыми игрищами поседею на пятнадцатом году своей жизни.

Захотелось бесцеремонно помассировать виски руками, но я удержал этот недостойный порыв. В конце концов ее поступок был в высшей мере пакостным, но все же даровал мне одну мою прекрасную возможность.

Анна подождала несколько мгновений, ожидая моих дальнейших телодвижений, после чего начала разворачиваться, утягивая за собой Шарлотту. И вот тут я заговорил уже обращаясь напрямую не к Анне, а ее дочери.

-Леди Шарлотта,— я проговорил в правильный момент, когда Анна уже считалась уходящей, а мелкая нет,— Так же я надеюсь на то, что вы почтите замок своим присутствием и останетесь во дворце на некоторое время в качестве моего гостя.

Если я спалюсь перед мелкой — это плохо. Но с другой стороны — она единственный мой информатор, который, руководствуясь чувствами, легко может не использовать во благо себе сведения обо мне. И более того. Плохо не то, что она сама узнает обо мне что-то. А то, что она донесет эти сведения до тех, кто действительно сможет выжать из них все самое ценное. Но если я разделю ее и ее мать, способную легко воспользоваться моим незнанием местных реалий, мне сразу де станет чуть легче на душе. И плюс...

Казалось, уходящая герцогиня не проронила ни слова, ни бросила не взгляда. Но я точно знал, что она видела мою проскочившую на самую малую долю секунды злую ухмылку.

-Ну что, тварь,— я зло усмехнулся,— У тебя за плечами опыт и знания. А у меня — положение. Хочешь ходить козырями? Пожалуйста. Вот только у меня тоже есть пара карт.

— А теперь,— исказилось мое лицо,— Еще и твой ребенок.

Но в реальности не случилось ничего, а единственный участник разговора, маленькая синевласая девчонка лишь радостно заулыбалась, предчувствуя скорую встречу со своей дорогой кузиной. Она еще ничего не знала.

Карнавал безумия продолжался, и к тому моменту, когда на сцену вышел новый клоун я успел уже десять раз пожалеть обо всем произошедшем. Быть может, не такие уж и безмозглые идиоты, те люди, которые заявляют, что не хотят власти? Мол, напряжно все это, уж лучше просто лежать на берегу и плевать в бездонное синее небо или море, по вкусу. Может и правда, поддамся сейчас аристократии, разрешу им творить все, что хотят, подписывать указы моим именем — да пусть хоть объявят о собственной независимости, а сам буду просто набирать баб в гарем, развлекаться гладиаторскими боями и постоянно угощать себя изысканными блюдами и винами. Отстрою себе шикарный замок из золотых кирпичей и с соболиными шкурами вместо обоев и буду предаваться всем семи смертным грехам, чередуя и совмещая, в полном соответствии с образом декадентской аристократии. И никаких проблем с политикой, с аристократами, только знай — выбирай тортики повкуснее да баб посмазливее...

Ага, и доживу я тогда ровно до той минуты, когда кто-нибудь вроде Люции не решит, что королевская корона, в принципе — стильный аксессуар и она неплохо может пойти к новенькому платью. Ведь согласно законам — новый Королевский род будет избран силой Великих герцогских родов, всех четырех, на голосовании. Четыре рода: Бравис — отцовский род, поддержит меня из-за отца. Астурия — ага, конечно, вот так возьмет эта сволочь и поддержит меня, когда у самой глазки бегают и слюнки текут при виде власти. Урсула — это бунтари, которые, вероятно если не захотят корону себе, то как минимум с радостью вручат ее Люции. И Гейнтретт, род моей тетки и ее немаленьких амбиций. Один раз меня, свою плоть и кровь, родную племянницу чуть было уже не прокинули с властью — так что не сомневаюсь, случись что — и они с радостью сдадут меня за лишний золотой. Три против одного, плюс то, что сама Астурия контролирует еще три герцогства — в лучшем из раскладов, шесть против трех. Думаю, меня легко скинут с трона, только поймут, что у меня не хватит силенок потягаться с местными зубрами, после чего будет чудо, если мне дозволят уехать в самый дальний и задранный особняк с одной Алисой за плечами. Я, в теории — знамя старой власти и живое доказательство узурпации власти, первый же символ революции, не дай бог ее кто задумает. А даже если и не задумает, а я удовлетворюсь жизни в далеких отцовских развалинах в окружении слуг и запустенья, меня легко могут убить просто так, на всякий случай, как неизвестную величину местных политических игр.

Поэтому, знаете, я совсем не против отдалиться от политики, спихнув власть на местных управителей и только и делать, что выбирать очередную пассию на вечер. Но давайте, я этим займусь чуть позже, когда меня не захотят убить мои подчиненные ради власти. Лет через пятьдесят.

Итак, и раз уж мы приняли неизбежность происходящего и тщетность попыток закинуть политику в дальний ящик, перейдем к следующему просителю.

Вышедшего вперед старика, иначе чем 'археологической ценностью' я назвать не мог. Настолько глубокие морщины изрезали его лицо, что среди них я не сразу смог найти, где у него находится рот и глаза; кожа была настолько дряблой, сухой и желтой, что будто это был и не человек вовсе, а какая-то гротескная пародия на него, в виде дешевой имитации кожи, натянутой поверх макета скелета; ну а сам старик, хотя и был ростом с меня прошлого, то есть, никак не меньше метра восьмидесяти, был таким тощим и иссохшимся, что казалось, будто его можно поднять одной рукой, а если вынести на свет — то можно будет заметить темнеющие на фоне солнца твердые кости. Его глаза давно уже выцвели и зрачок почти сливался с белком, не давая никому никакой возможности разглядеть намеки на настоящий цвет его глаз, в то время как губы представляли из себя две тоненькие, едва выделявшиеся на фоне бледной кожи, полоски. А уж седая, жидкая шевелюра, со всем старанием личного парикмахера причесанная для сокрытия всех неприглядных плешей и уродливых расплывшихся темных пятен на голове могла вызвать только жалость, сходную с жалостью, испытываемой к безумному одинокому старику-чудаку, таскающемуся с плешивой и тощей собакой рядом с вокзалом, иногда недоуменно оглядывающегося в поисках давным-давно мертвой, или же предпочетшей более не знаться со старым маразматиком, родни. Но самой печальной частью описания было то, что так оно все и было.

Поговаривают слухи, что Антуан Дэиле в молодости был неотразимым красавце, заведшим любовниц среди всех чинов, народов и сословий, обласкавший своей любовью каждую герцогиню и наследницу и даже не побрезговавший своей собственной племянницей. Правдивы ли слухи я не знаю, но одно точно — в данный момент за его дар красоты ему приходится платить с процентами.

Старый герцог прожил на жизни непростительно долго, ему шел уже восемьдесят седьмой год, что по меркам даже моего старого мира был крайне почтительный возраст. В этом же мире, где дольше шестидесяти жили лишь счастливчики и люмены, спасенные собственной магией от большинства слабых болезней, из-за низкого развития медицины быстро перерастающих в жуткие осложнения, он и вовсе был чем то вроде древнего мамонта, символа далекого прошлого. И это на нем вполне отразилось.

Его болезненного тощие ноги, которые, впрочем, умело были сокрыты за широкими штанами едва могли выдержать вес сухого старика, руки болезненного подрагивали от тремора, а в глазах не было видно даже намека на зрение. Более того, старческий маразм забрал и этого ловеласа — сейчас он уже не всегда контролировал процессы отправления своих естественных потребностей, во рту не было ни одного белого или хотя бы просто желтоватого зуба... По сути дед давно должен был уйти если не в мир иной, то как минимум на покой, передав корону своему наследнику еще лет тридцать назад, в то время, когда он был еще крепок и не лишен определенного шарма красивого пожилого мужчины. Но случилось что случилось, настоящая басня с моралью. Побоявшись отдать власть в руки своих наследников, воспитанных и ведущих себя соответственно ему самому, проводя времени в гареме гораздо больше, чем за решением государственных проблем. Как итог, обнаружив, что на наследников надежды нет, а что еще ожидать от тех, кого воспитывали заброшенные после родов наложницы декадентского аристократа, в свои сорок с гаком лет, еще не до конца утратив возможность продолжить свой род, он повелся по глупости на союз с умной, красивой, молодой и перспективной аристократкой, Синистрой Эжен Астурией. И все бы ничего, не самый плохой ум и большой опыт позволили бы ему легко управлять аристократкой, а чары Казановы превратить ее в еще одну по уши влюбленную девчонку, вот только весь хваленый опыт и нюх оказались бессильны перед не столь опытной, но абсолютно гениальной интриганкой, восходящей звездой политического небосвода Новы, старшей сестрой жены, Люции Астурии. История темная, кто умер первым, кто к кому подослал убийц, кто и чем кого шантажировал, но важен факт. С Казановой оказался заключен почти что милосердный пакт — ему позволили жить в своей удовольствие, иногда для виду надевая корону и прожигая деньги, а реальную власть над государством взяла его жена и ее же старшая сестра. Как итог — в данный момент о несчастном герцоге порой забывали даже придворные и слуги, а вот имя его поднабравшейся за года царствования под покровительством сестренки жены было на слуху у всех. Несколько внуков были воспитаны герцогиней, а все не нравившиеся ей вассалы, не проявившие достаточной верности уже давно разложились на пыль и прах в земле, выкормив пару выводков могильных червей.

Но, отставляя за бортом вариант того, что неведомый мне бог решил выдвинуть это бесспорно жалкое существо мне в укор передо мной... Зачем он здесь? Тем более один, без сопровождения жены...

Жуткая догадка пронзила мой мозг и стало слишком поздно.

-А?— сипло, с надрывом прошептал старик на пределе своих возможностей, после чего моргнул настолько тонкими, что они казались прозрачными, веками, после чего нахмурился.

-Инка, дрянь, а ну слезай живо с моего трона,— вдруг резко и брюзгливо произнес старик, после чего топнул ногой. Топнул так слабо, что казалось, будто кто-то шлепнул ползущего таракана тапком, но учитывая условия происходящего, звук разнесся громом по замершему залу.

Итак, дамы и господа, а чтобы вы не думали, что мне разрешат расслабиться или хотя бы просто повториться в способах испытания моих нервов на прочность, представляю вам подкол принцессы номер четыре, Безумный Аристократ!

Итак, ситуация — если все остальные мои посетители ловили меня на тонких материях — клятвах, тайных значениях слов и умении вести разговор, то здесь я впервые столкнулся с жестокой и грубой прямолинейной атакой. Чужими руками.

Итак, представим, что вы принцесса, будущая королева, местная богом помазанная на престол. Вы правите опираясь на своих вассалов, почти полностью завися от них, а не от собственных сил, ведь вы — феодальная принцесса. У вас есть войска только пока вам их дают и казна только пока вам ее перечисляют. И, в конце концов, у вас есть власть только пока остальные ваши феодалы не догрызли кинутые им кости и слишком заняты своей возне, чтобы решить поменять королевский род.

Вы устраиваете королевский прием, на котором каждый аристократ заверяет вас в своей верности и готовности пролить свою и чужую кровь в ваше имя. И тут вылезает один, который вдруг, резко, во всеуслышание заявляет, дескать, хаживал я в будуар к вашей матушке, уважаемая, а ваш отец недвусмысленно намекал мне не далее, чем вчера за обедом на непристойные действа, полные разврата. И при том, бросивший вам вызов не имеет на это сил.

Это оскорбление. Спустить такое, даже если это всего лишь безумный старик как получив в лицо плевок стереть его белой бальной перчаткой и продолжить радостно кружиться на балу. Очень человеколюбивый, но невероятно унизительный поступок, которого хватит для того, чтобы вся оставшаяся аристократия вас больше не воспринимала как партнера для взаимовыгодных контрактов, а только как 'та девушка, которая утерлась'.

Значит, простейший вариант — наказать аристократа. И теперь, вы наказываете за этот поступок аристократа... И тут недоуменные вассалы задают вопрос, почто блаженного калечишь? Вы жестоки и бесчестны, госпожа, и видит бог, не вам нас вести к светлому будущему. Ага, два варианта. На одном плахи точеные, на другом унижения д... достаточные. Итак, выбирайте. Только учтите, что пика не меч и ей не отсечь.

-Эй, паршивка, ты почему отца игнорируешь!— сделал шаг по направлению ко мне мужчина. Пара неприметных парадно одетых стражников по сторонам зала неуверенно переглянулись между собой, после чего сделали шаг вперед. Угу, я не могу наказать, но не могу и не наказать. Но... Я ведь могу заставить его заставить меня его наказать.

Все просто. Задаем вопрос, 'Так ли ты хочешь сесть на мой трон?'. Ответ не особо важен, 'Да', 'Это мой трон', 'С дороги!' — и мы приписываем ему восстание против короны, после чего казним на рассвете с шумной толпой. Конечно, все считают нас виноватой и жестокой, ведь по сути, мы прошли по варианту с убийством безумного старика за фразу, которую он даже и не осознал. Но я смогу пройтись по грани между допустимым, подавлением бунта, и недопустимым для принцессы. Плохо, но хоть как то. И все поздравляют меня с предотвращенным мятежом. И громче всех хлопает Синистра, жена убитого, втайне радуясь произошедшему. Ведь теперь титул герцога переходит к ее сыну, регентом которого она и является. Молодец, принцесса, и старика беззащитного убила, и титул герцога врагам отдала теперь уже полностью и безвозвратно.

Можно смягчить наказание за 'планируемый бунт' и заменить его на розги. Вот только один удар — и эффект как от плахи. Без вариантов.

Хорошо, скажем, отправим его за попытку бунта под домашний арест. И? Это по сути, как смириться — наказания то нет.

Старик сделал еще шаг вперед, а стражники шаг ему наперерез. Не так далеко от трона, в принципе. Еще пара шагов и мне придется взглянуть ему прямо в бесцветные глаза.

Думай голова, думай, корону надену!

Угу, надо умудриться и наказать и не наказать одновременно, причем исключительно так, чтобы это БЫЛО наказанием, а не домашним арестом, соизмеримым с тяжестью проступка. И не наказать, чтобы никого не расстроить своей жестокостью.

Я вздохнул. Ненавижу гребаных аристократов.

-Герцог, отдаете ли вы отчет в то, что сейчас происходит?— закинул я пробную удочку. Удочка не долетела.

Герцог надменно проигнорировал мой вопрос, после чего сделал еще один шаг и произнес во всеуслышание,— Погань малолетняя, я тебе сейчас такой нагоняй дам!

Окей,— спокойно отметил я. Хм, эмоции как то резко успокоились. Наверное потому, что от четвертого герцога подвоха я ждал уже в любом случае. Даже не удивили, хах.

Маразматика почти не переубедить, особенно быстро и без особых аргументов. Была бы здесь его любимая женушка, то я бы легко мог воспользоваться ассоциативной цепочкой и вывести его на адекват через известного персонажа, связанного с его замерзшей молодостью. Но, я даже не представляю почему, но ее тут как на зло нет. Определенно, человек не контролирующих выпуск газов из кишечника резко решился съездить к принцессе в замок, пооскорблять ее немного. Ага.

Ненавижу это. Меня загнали в тупик,— зло выдохнул я. Похоже, вариантов и вправду нет. Лучше уж убить сейчас одного несчастного безумного старика и отдать под контроль герцогство врагу, те более, что он и без того его полностью контролирует. Чем проиграть полностью и для всех герцогов сразу.

Я вздохнул и открыл рот, собираясь уже спросить сокровенную фразу у идущего на меня мужчины, как вдруг...

Как вдруг...

Как вдруг...

Как вдруг ничего не произошло.

Мужчина сделал ко мне еще шаг, а отец, почувствовал мою неспособность справиться с ситуацией сделал небольшой полушаг из-за моего плеча и из-за трона. Так же почти двинулась и Люция — главная причина случившейся сценки, явно планируя сейчас как-нибудь хитроумно разрешить весь конфликт, умудрившись проехаться по моим дипломатическим способностям и выбить себе парочку преференций. Похоже, как я не стремился поддержать свой образ самодостаточного королевы, в итоге придется выбирать один из неудачных вариантов. Или...

Дурацкая, безумная идея яркой вспышкой, как озарение, мелькнула в моем мозгу. К черту, хуже же уже не будет?

-Так вы хотите этот трон, Лорд Дэиле?— произнес я. Сейчас, если он ответит не так как мне надо, а с вероятностью в девяносто девять процентов так и будет, похоже, его придется казнить, превратив конфликт в поражение. Но...

-Да, темный задери,— я почти пулей слетел с трона, затыкая старого маразматика.

-Тогда, стража,— стараясь говорить казалось бы вальяжно, расслабленно, будто проговаривая нечто само собой разумеющееся, но вместе с тем быстро, пока не оказался упущен вариант, произнес я,— Заберите это кресло, и увезите его к герцогу.

Воздухом подавились все.

Итак, не можешь вытянуть драму в комедию простыми шутками? Преврати ее в фарс!

-Что же, если Лорд Дэиле проделал, видимо, в одиночку,— особенно выделил я последнее слово, намекая на регента, с которым он обязан был приехать,— Проделал весь путь от своего замка до моего дворца лишь для того, чтобы попросить у меня кресло на место своего старого, то было бы просто глупо, мелочно и недостойно будущей Королевы отказать ему в этом...

Тишина была столь оглушающей и напряженной, что я смог услышать как в ступоре втянул в себя воздух "приехавший побираться" несчастный герцог и как легонько улыбнулась Люция, словно радуясь моим успехам, вроде гордой учительницы, наблюдающей за ее учеником, неожиданно, в последний момент правильно решившим сложное уравнение.

-Хотя и безусловно,— потихоньку успокаивая свое дыхание и переводя взгляд, неожиданно съехавший на толпу уже "отходивших свое" аристократов обратно на фигуру готового вот-вот рассыпаться пылью эпох герцога,— Вызывает вопросы, каковы же условия вашего замка, Лорд Дэиле, если вы вынуждены за подобной мелочью обращаться напрямую к короне, правящей над вами, ведь в ином случае вы бы сами смогли о себе позаботиться,— на самом деле это довольно резкий и грубый ответ герцогу, но, восславим местных богов за то, что дед маразматик. Хотя в данный момент я и немилосердно езжу по назначенной его регентом жене, на самом деле, словесно все подстроено так, чтобы это выглядело оскорблением лишь самого Лорда. Будь сс ним сейчас и его жена — тогда бы это выглядело уже откровенным хамством с моей стороны в отношении регента, но поскольку ее здесь нет — то оно как бы и не считается. Ну а дедушка старый, ему все равно — он мои оскорбления сейчас наверняка и не слышит, а даже если и слышит, то не понимает,— Но разве не помогать вассалам и защищать их от неблагоприятных условий, исправить которые они сами никак не могут — это ли не долг настоящего сюзерена?

Герцог замолк, после чего неожиданно раздался скрип открываемой двери. Вообще то говоря, по регламенту, во время королевского приема все двери, ведущие в тронный зал закрываются, дабы не дать набиваться в зал вместе со всяческими высокими господами простому плебсу, и открываться они могут только в редчайших случаях — если это супруг или наследный правитель, либо же форс-мажорные обстоятельства, требующие незамедлительного вмешательства. Или, вот как сейчас.

Неожиданно дверь открылась, после чего из-за него показалась весьма немолодая женщина, видом под пятьдесят лет, одетая в коричневое строгое платье с небольшим шитьем желтыми, хотя, я и не удивлюсь, если золотыми, нитями вокруг выреза на груди. Причем, что удивительно, хотя она и выглядела уже отшившей свою бурную молодость, этот вырез и неплохое на самом деле платье, казавшееся, даже без вычурных украшений и висящих на лоскутах гроздями брильянтов, крайне не дешевое и изысканным в своей простоте, которая бывает только у самых дорогих и редких из вещей, не висели на ней как пальто на огородном пугале, то иногда встречается у немолодых тетушек, в неожиданный момент своего времени решивших заново пережить свою молодость. Наоборот — ее наряд, небольшие золотые, с бриллиантом сережки, едва видные издалека, и даже туфли почти без каблука — все это создавало образ той самой роковой женщине, бравшей не чертами лица — в частности, они и сейчас были не особо важны, и даже не своей фигурой, а своими манерами и неуловимым шармом опытной сердцеедки, успевшей на своем веку разбить уже не одну сотню сердец не только статных мужчин, но и мальчишек, купившихся на не столь шикарных телом, но неотразимых самой природой жизни и натуры женщин.

И даже принимая во внимание то, что я никогда не был склонен к женщинам постарше, да и ее внешность терялась для меня за расстоянием, мне оставалось лишь в восхищении цокнуть языком и подумать: "Ах, какая же это женщина была в прошлом, ведь даже годы не стерли ее красоты и обаяния". Определенно, одной ауры ее харизмы было бы достаточно, чтобы даже опытные казановы обратили на нее свой взгляд.

-Ох, Ваше Величество, -искренне произнесла она, почти заставляя меня поверить в ее раскаяние,— Я прошу прощения. Мой муж несколько не в себе, прошу, не судите его строго. Надеюсь, он ничем вас не оскорбил?

-Нет, что вы, Леди Дэиле,— произнес я,— Наоборот, то, как своим веселым номером, словно бы он принял меня за некую девчонку, забравшую его власть, на которую за это он оказался весьма зол,— такой жирный намек на нее саму заставил ее только слегка расширить извиняющуюся улыбку,— Коий он предпринял лишь для того, чтобы просить у меня лишь новый стул взамен прохудившегося, весьма меня позабавил.

От такого жуткого, фарсового, безумного выворачивания ситуации даже мне самому стало плохо. Но увы, назад не отступать.

Да, это глупо. По-идиотски. Безумно, жалко, подогнано, абсолютно лживо... И совершенно неожиданно. Если бы кто-то просто сказал лишь пару слов после того, как я вывернул ситуацию наизнанку, то, боюсь, мой авторитет бы не просто пострадал, а был бы разрушен начисто. Но... Все просто — даже если у меня нет знаний этого мира, опыта старых интриганов, полномочий диктаторов и острого языка политика, у меня есть небольшие знания психологии, немного удачи и неумирающая студенческая смекалка.

Простейший план заключался в том, чтобы разрушить ситуацию моего конфликта с герцогом по поводу его оскорбления меня и попытки отобрать у меня трон. Трон в смысле, конечно же, власть — сидеть на троне подразумевает править, оскорбление королевских полномочий. Но если я совершенно по-идиотски переверну трон как конкретный объект, кресло, на котором я заседаю, после чего объявлю что попытка занять трон — это попытка отобрать у меня это кресло из невозможности найти собственное, а оскорбление меня — неудачная попытка об этом попросить... То эта ситуация в принципе становится столь безумной и идиотской, что перестает иметь в себе всяческий смысл, что уж говорить о каком то конфликтном зерне. И вот так, театр абсурда спасает красивую задницу одной милой девочки. Второй раз на моей памяти, хах.

-Вот как,— на мгновение озадаченно замолчала появившаяся женщина, отчего ее чары "роковой женщины" рассеялись и пред моими очами предстала самая обычная немолодая бизнесс-леди, вроде тех, которые входят в советы предпринимателей, директоров и кого еще. Платье вдруг резко потускнело, а проступившее лицо оказалось столь обычным и непримечательным, с темными глазами и волосами, в которых уже всюду рябит седина, что мне стало даже несколько обидно за то, как легко и быстро рассеялись чары великолепной интриганки, стоило ее просто слегка... Хорошо, сильно выбить из колеи, что мне стало даже обидно.

Конечно, всего мгновение спустя аура вернулась, но увидев какова на самом деле оказалась женщина, ее чары больше захватить меня не смогли. Хотя теперь я и понимаю, почему такой опытный интриган как Антуан мог захотеть себе такую — создавать о себе подобное впечатление — природный талант, родовитость — все за. Увы, но он налетел не на ту мадам.

-В таком случае, прошу простить нас, Леди Элоди,— склонилась в поклоне Леди, а я непроизвольно отметил "нас". Все, теперь любая попытка намекнуть на неудовлетворительное состояние герцога бросит тень и на герцогиню, а значит любая моя попытка теперь стребовать для себя хоть какие то преференции с безумного, вроде бы, обходя действия регента, была пресечена на корню.

-Ну что вы, Леди Дэиле,— я улыбнулся,— Помогать своим вассалам в их просьбах, разве это не долг настоящей правительницы, когда к ней обращаются напрямую?

-Безусловно, Леди Элоди,— произнесла женщина передо мной, после чего очнулся наконец старик.

-Ох, Леди Элоди, прошу простить меня, не приведи Темный попутал,— попытался он начать извиняться, явно не ухватив от своей жены или ее сестры умения политических интриг и способностей изящно говорить и рисовать словесные этюды, просто сыпля поток различных извинений. Неужели боится, что я его казню? Нет, зачем. С его смертью его корона уплывет к сыновьям его жены, Синистры, отчего та получит полный контроль над герцогством уже официально, таким образом, сосредоточив в своих руках абсолютную власть над герцогством. Увы, дед, тебе и так немного осталось, так что поживи еще немного. Пока я не найду способа вытащить корону из рук этой жадной женщины.

-Ну что же вы, Лорд Дэиле,— наконец занял я обратно свое место на троне, обозначая таким образом, что конфликт был глупо, но верно нейтрализован,— Не стоит. Как оказалось, все это лишь недоразумение, не имевшее под собой ничего серьезного или оскорбительно, так что винить вас в этом было бы невероятно глупо.

-Конечно, Леди Элоди,— сделал несколько прерывистых вздохов мужчина передо мной, после чего откашлялся и, опершись на руку, подставленную женой, произнес,— В таком случае, полагаю... Я клянусь в верности народу Новы, Вашему Величеству и Короне.

Последнее повторила и герцогиня, на этот раз, правда, с уже большим изяществом, после чего они медленно, наконец, окончив прием, удалились в "отстойник" для "отработавшей" аристократии. А мне же оставалось лишь, не видя, не слыша, не имея на то под собой никаких логических, физических и психологических оснований, чувствовать спиной... Как Люция, улыбаясь, вроде гордого учителя за спиной ученика, всем своим видом и теплой улыбкой показывает мне... "Неплохо сработано".

И в это же время, когда пятый из шести посетителей сделал шаг вперед, мягкая улыбка на губах одной герцогини совсем не мешала ее мыслям.

* * *

"Пятая. Но, поскольку ей не хватает лишь опыта и самих знаний... Она может довольно быстро стать еще опасней. И к тому же... Действительно... Она считает себя мужчиной?"

* * *

От происходящего болела голова, но я сдержался от того, чтобы поморщить лоб из-за происходящего. Дурацкий прием и его долбаные герцоги! Я их уже ненавижу. Правда. Ну что стоило им прийти сюда в меньшем количестве?

Я растянул свою улыбку, в который раз за день, провожая взглядом следующего конвейерного болванчика. Каждый последующий хуже предыдущего. Что на этот раз? Меня попытаются убить?

Вышедший вперед передо мной молодой парнишка был младше меня того, старого мира, и всего на несколько лет старше меня текущего. Хотя его волос и был полностью седым, весь его вид не подходил к тому, что тот мог пережить какой-либо травмирующий опыт, способный заставить его поседеть раньше времени. Альбинос? Местная мутация? Ну, если тут в ходу розововолосые принцессы, почему бы и седым мальчишкам не быть? Просто так, потому, что есть?

Парень передо мной неплохо выглядел, но не более того. Одетый в нечто, подобное моему текущему костюму, в белом нечто, похожем на рубашку, в такой же накидке, наводящей на мысли о пиджаке, он выглядел кем-то вроде выпускника, одетого на выпускной бал из родной школы номер Хэ. Выражение лица его, впрочем, этому вполне соответствовало. Некоторая смесь радости и непонимания, мол, 'а дальше что?'. Хотя, он выглядел все-таки их осмысленнее. В крайнем случае, седина добавляла ему даже некоторого стиля, в отличии от 'маминых джентльменов', одетых на бал по последнему хрипу моды, фрак с дешевыми кедами. Нет, не смейтесь, я просто сам так оделся на выпускной.

Хотя, насколько я понял за этот прием, не ведитесь на внешность и любые свидетельства иные, кроме как свидетельства ваших собственных глаз. Усатый музыкант, по недоразумению временно назначенный герцогом? Благовидная женщина среднего возраста? Родная тетка? Все они хотят урвать от тебя самого кусок и умеют очень неплохо дурить мозги. Так что даже если это лишь кажущийся неуверенный мальчишка — он легко может оказаться прожженным циником и интриганом, готовым сожрать тебя с потрохами, стоит лишь дать слабину. Черт, да я удивлюсь, если он таким НЕ окажется. Вот это правда будет поворот.

-Приветствую вас, Ваше Величество,— поклонился мне мальчишка и... Стоп, это не тот поклон! Это поклон всего лишь старшему по званию, а не сюзерену. Так, не понял, он в отличии от остальных решил сразу начать с оскорблений? Но ведь он вполне успел пронаблюдать, что как минимум эту часть этикета я знаю неплохо. Или... Пытается создать о себе впечатление, как о неопытном?

Мгновение раздумывая, я решил это проверить, после чего приветствовал его как слугу. И... Он не ответил.

-Приветствую вас, Лорд Монфорт,— ответил я с растянутой улыбкой. Ну, давай, что ты нам предложишь на этот раз?

-Ваше Величество, я сожалею вашей утрате, покойная королева...— О, опять промах? О моей почившей матушке необходимо говорить Ее Покойное Величество. Нет, это не очень серьезная ошибка... Если это ошибка. Если нет — то на что он намекает? Метафорически говоря, он этой фразой уже 'снял корону' с головы моей матери и... Он намекает на мою власть или на то, что власти пока нет в королевстве, которой он приносил клятву? Или вправду ошибся? Сразу и не скажешь.

Захотелось потереть больную голову, но мне пришлось сдержаться. Я слишком много думал на этом приеме. Больше, чем на экзаменах в родной шараге.

-Лорд Монфорт, я принимаю ваши слова, и хотя боль в моем сердце из-за утраты матери нельзя унять ничем, ваши слова чуть облегчили мою ношу, за что я вам могу быть лишь безмерно благодарна,— прием измотал меня полностью, потому подбирать слова, несмотря на все желание НЕ опозориться перед будущими вассалами и потенциальными бунтовщиками было все сложнее, особенно из-за головной боли. Однозначно, я ненавижу большие приемы. Хм... Давайте в следующий раз я ограничу прием... Двумя посетителями. А сегодня после приема пойду посплю, а не на занятия. Ну их к черту.

-Ваше Величество,— ну наконец то! Видимо, вот и оно. Эта чертова проверка от уже пятого герцога подряд,— Я приношу клятву верности народу Новы, Вашему Величеству и Короне.

-Да, Лорд Монфорт, я же клянусь в верности народу Новы и своим вассалам в ответ,— как!? И тут без проблем!? Где!? Где, где я опять упустил момент?

Приветствия, ошибки, покойная мать... Думай, голова, корону надену! Идеально-образцовая клятва, ошибки, выставляющие в неприглядном свете не знающего этикет его самого, поскольку выстроены без системы... Где, где, где!?

Голова разболелась от быстрого перебора всех вариантов. Однозначно, спать-спать-спать!

-Но, Ваше Величество,— когда я уже хотел отпустить с приема мальчишку в расстроенных чувствах, чтобы и дальше терзать себя тем, было ли это случайно и мальчишка и вправду не знает этикета и просто ошибся на приеме, или же кто-то где-то умудрился где-то меня тончайшим образом обвести вокруг пальца, его реплика слегка меня успокоила. О, вот оно, то, что я так долго ждал,— Прошу, выслушайте мою просьбу как вассала...

Так, если он говорит, что это просьба от вассала... Он понимает, что в таком случае я с позиции сюзерена имею возможность лично контролировать процесс выполнения задачи? Да он буквально толкает мне в руки возможность обернуть все себе на пользу. Хотя... Я понял. Если он обращается ко мне с такой позиции, то попытка отказать ему — нарушение клятвы сюзерена вассалу. Тогда его более раннее поведение легко объяснимо, если брать его комплексно. Сейчас я получу какую-то грязную просьбу, вроде уведомления о 'потенциальных бунтовщиках' и просьбы вырезать под корень пару мирных деревень за то, что те могли однажды видеть, как мужчина, похожий на того, который показался подозрителен тому парню, который как то слышал о разбойниках, грабивших фургон герцога Если я выполню это просьбу — то каков спрос с неопытного мальчишки, побоявшегося за его любимую принцессу? А вот принцесса могла и подумать своей головой. А если откажусь выполнять — то это было сформулировано не как совет, а как просьба. Это значит — нарушение клятвы. Ура, ура, все легко и понятно. Еще бы не было это так выматывающе. Чертова политика.

-Герцогство голодает. Мор прошелся по нашим землям и крестьяне гибнут сотнями. К тому же... Оголодавшие монстры из Имперского леса опасны для герцогства,— каким-то щенячьим взглядом посмотрел на меня парень, чуть ли не умоляющим тоном обращаясь ко мне. Создавалось впечатление, что... Он действительно только этого и просит. Более того!

-Конечно, Лорд Монфорт,— ответил я, строя сопереживательную моську,— Я смогу отправить вам продуктовые конвои и необходимый для защиты от монстров военный контингент... Вот только ты в курсе, парень, что это значит введение моего гарнизона тебе по городам? Вздумай ты бунтовать — моя профессиональная армия, получающая зарплату из королевской казны просто вырежет тебя изнутри. Ты станешь заложником солдат, которых сам же и впустил, прося о помощи.

-Это было бы просто прекрасно, Ваше Величество!— искренне и честно обрадовался герцог. Нет, у него есть план на этот случай? Но как? У него перекуплены генералы? Он хочет моими руками избавиться от конкурентов? Или... Он просто готов продаться мне с потрохами. Но тогда я должен проверить это...

-Конечно, Лорд Монфорт,— последняя проверка,— Я так же могу помочь вам людьми. Это будет жуткий труд, пытаться распределить конвои и прибывающие войска по территориям, чтобы добиться наилучшей эффективности. Ведь будет безусловно, просто непростительно по отношению к голодающим из-за нелепой ошибки отправить провиант в уцелевшие регионы и ставить охранять солдат и без того подготовленные гарнизоны...

Мальчишка передо мной неуверенно кивнул. Я вздохнул и...

-Поэтому, я готова предоставить лучших из лучших людей, способных организовать взаимодействие посылаемых и местных сил, распределение и размещение...

Итак, по сути... Я предложил ему отдать контроль над всей провизией и армией его герцогства мне. В милом тоне, с радостной улыбкой, играя максимально правдоподобную роль, я, в сути, сказал ему: 'Я буду настолько добр, что позволю тебе отдать власть над твоим феодом в мои руки'. Да любой человек, не политик, а просто имеющий голову на плечах должен понимать, что даже если это просит маленькая принцесса на троне, из самых благих побуждений... Этого делать не стоит банально потому, что это означает отдать власть над своим законным владением в чужие руки. Бесплатно и без боя.

Никто не согласится на это. Идеалист, подросток, глупец, герой — никто. И...

-Это было бы прекрасно, Ваше Величество!— обрадовался парень,— Ведь я даже не подумал о подобном! Прошу вас, Ваше Величество, сделайте все необходимое, для спасение народа Монфорта!

Агась,— заключил я. Все сложилось настолько идеально для моего мгновенного старта в мире большой политики Новы, что сомнений не оставалось. Все подстроено.

-Конечно, Лорд Монфорт,— я степенно кивнул. Вопрос теперь только в том, с какой целью и кем это подстроено. Силы за троном маленького глупого герцога? Сторонние аристократы? Или... Я наконец то встретился с противником, планы которого не могу разгадать в последний момент?

-Благодарю вас, Леди Элоди!— и вот финальный штрих. Нельзя называть по этикету Леди или Лордом по имени. Леди и Лорд — обращение к главе рода, который и требуется при этом обозначать. Назвать при этом по имени — это как минимум некультурно, вроде пренебрежительного отношения к роду. Просто идеальное сочетание неудач и проблем, чтобы заставить меня на ком-то потренировать способности унижения младших. Господи, ну здесь то какое второе дно?

Голова заболела еще сильнее. А впереди последняя посетительница этого долгого приема, казалось, растянувшегося на пару месяцев. Настало время закончить уже этот долгий парад аристократов.

Скажу честно, сперва поучаствовать в приеме аристократов мне казалось свежей и новой перспективой времяпрепровождения. Ну, вроде того, как некоторым людям может показаться интересной идеей попробовать себя в какой-нибудь серьезной работой на день или смену. Такая взрослая версия детских игр, где ребенок пытается подражать взрослым и 'помогать по дому', 'работать с отцом', воспринимая это не как работу, а как своеобразное развлечение. Если перенести это даже на взрослых... Вам бы не захотелось полетать на самолете, поуправлять кораблем денек? Это детское желание, внезапно оставшееся у нас и в текущей жизни. Но поверьте — не многим захочется заниматься этим каждый день. Бывает весело попробовать себя в непривычной сфере деятельности, особенно если она — 'необычная', 'интересная'... Но работать вам там не захочется. Романтика работы издохнет быстро, а дальше — монотонный и тяжелый труд.

У меня было так же — мне всегда хотелось посидеть на троне, помолотить языком денек, порасшаркиваться перед посетителями со звучными титулами, осознавая себя аристократом-сюзереном, а то и, чем черт не шутит, королем.

Ну и так оно и оказалось. Вот я на троне, молочу языком, а аристократы передо мной демонстрируют свою покорность и дружелюбие. И знаете... Это выматывает!

Я едва удержался от того, чтобы прямо на троне закрыть глаза и расслабиться. Как же, оказывается, это бесит — пытаться разбираться в документации. Я то в свое время до этого момента так и не дожил, да. Вот теперь расплачиваюсь за то, отчего убежал в этот мир.

Вышедшая вперед последняя посетительница у меня интереса не вызывала уже от слова совсем. Если сперва мне было интересно, потом нужно, то теперь уже не хотелось ничего. Ну да, герцогиня. Ну да, молода. Ну да — загорелая. Ну да, глаза нет. Закрыто красивенькой черной стильной повязкой, тело не стройное, а даже вполне мускулистое — я почти видел, несмотря на болевшую голову, как неуютно ей было держать на себе нечто столь легкое и слабо защищающее, как костюм. Кстати говоря — по сути, это был мой костюм, пропорционально увеличенный и древесно-коричневого цвета, с вполне функциональными, а не бальными туфлями на низком каблуке — однако даже так, он казался мадам непривычен. Будто ей было в нем неуютно. Хм, учитывая ее отсутствующий глаз и выделявшиеся даже при неоткрытом костюме мышцы... Мадам любит шашкой помахать? Тогда я удивлен, что мадам еще жива. Хотя... Если она подставная фигура, а правит, кто там у нее есть... Кто-нибудь, в общем — то с такой бравой дамы-рыцаря пушинки сдувать нужно. Ее главное только держать подальше от реальных битв и периодически снабжать боевыми подвигами и побежденными врагами — и все. Что поделать — управление герцогством вообще отвлекает от боевых побед. Хотя... Возможно, все это тоже очередной подвох — и мадам весьма осведомлена о том, что если ее будут принимать как очередную даму-рыцаря, то исподтишка манипулировать кукловодом будет еще проще Но тогда это создает вопросы, в частности, где глаз и почему мускулы? Такое тело надо нарабатывать достаточно долго, да и поддерживать после , а на это нужны и сила, и время. А глаз... Будет глупо, если это было просто совпадение и глаз она потеряла еще в детстве, упав с дерева. Или у нее вообще и сейчас глаз на месте. Хотя, она же не пират, зачем ей держать глаз в темноте?

В голове кольнуло и я непроизвольно дернул веком. Черт, я слишком много думаю! Хочу спать.

-Приветствую вас, Ваше Величество!— как-то более живо и радостно поздоровалась со мной девушка. Совсем не похоже на чинные, вежливо-любящие улыбки остальной аристократии, выглядящих со стороны как старые и добрые друзья, она была больше похожа на дворовую девчонку, дружелюбно приветствующую собственную сверстницу. Выглядела она, кстати говоря, всего на двадцать лет.

-Приветствую вас, Леди Катагенет,— я, впрочем, поддержал свою прошлую линию поведения и улыбался ей так же, как и всем остальным. Спокойно, как улыбался бы дорогому другу. Хотя моя улыбка и могла немного померкнуть из-за болевшей голову и задолбавшегося сознания.

-От имени рода Катагенет, Ваше Величество, примите мои соболезнования,— тут же выразила соболезнования соответственно этикету молодая герцогиня. Хм, имя рода Катагенет... Если умысла не имелось — значит не имелось. Если имелся, то это выражение, включающее мнение всего рода разом, означает то, то в дальнейшем она будет говорить от всего рода в целом. Хотя... Много ли стоит мнение рода из двух человек, особенно в таком то ужасающем положении?— Хотя мои родители и погибли давно, возможно, вам поможет тот факт, что я разделяю и осознаю вашу скорбь...

Ее радостный тон немного спал, так что в ее искреннюю печаль даже можно было поверить, но меня развести и не так то просто. Пока не верю.

-Благодарю вас за сочувствие, Леди Катагенет,— я вежливо кивнул ей, поддерживая достаточную степень печали на лице. В голове еще раз кольнуло болью.

-Но, Ваше Величество,— я внимательно прислушался. Сейчас будет клятва, а клятва это еще порция проблем,— Я желаю подтвердить свою клятву, что когда-то принесла Покойной Королеве,— дзыньк! Называть маман 'Ее Покойное Величество' — нечто вроде дани уважения уже погибшей королеве, а за одно небольшой указание мне на мою текущую некоролевскую позицию. Называть же ее Покойной Королевой — проявлять уважение, но не выказывать ей верности, то есть показатель потенциальной свободыбез-сюзеренности аристократа. Одновременно же с этим, пытаться не принести клятву заново и уже мне, а продолжить уже существующую — форма не столько развода, сколько нелогичного поведения. Проблема только в том, что не до конца понятно — с чьей стороны нелогичного? Это скорее показатель неумения строить красивые предложения с использованием этикета и аристократических подзначений, нежели действительно развод, поскольку не дает приносящему клятву никаких преимуществ, мне никаких проблем, а вот корявым диалог начинает выглядеть для всех заинтересованных. Мой как его там звали учитель этикета, спасибо тебе за то, что ты знал чему меня надо обучить в первую очередь. Отец, спасибо тебе за то, что сумел такого найти. Интересно, это случаем не он его сам уговаривал приехать в замок учить меня, а не как обычно, радостный учитель побежал трусы роняя на порог дворца?

Голову кольнуло еще раз и сильнее, так что непроизвольно моргнул левый глаз. Черт, не люблю я такое! Я в прошлом такое только на паре жесточайших экзаменов ловил. Как бы реальный нервный тик не заработать,— Я приношу клятву верности Народу Новы, Вашему Величеству и Короне Новы.

-В свою очередь и я клянусь в верности Народу Новы и своим вассалам,— улыбнулся я, вызвав у герцогини ответную улыбку.

-Но, Ваше Величество,— я выдохнул. Предыдущий посетитель взвинтил мои нервы до того, что заболела голова, но здесь, похоже, подвох все же будет ярко выраженным,— Как вы знаете, земли нашего рода осквернены подлыми захватчиками из Иксиона...

Ах да, история. Позвольте представить вам мою посетительницу еще раз. Леди Елена (хм, удивительно много Елен! Хотя, знатное имя все же, так звали первую и именитейшую императрицу. То есть по сути — имя Елена местный аналог Саши, разнесенного по свету Македонским) Катагенет, Жалкая Герцогиня! История заключается в том, что несколько лет назад герцогство Катагенет и королевство Иксион крупно повздорили друг с другом. Не до конца уверен, в чем была проблема — вероятнее всего дрязги насчет границ герцогства. Тем более, что герцогство и королевство разделены естественной границей — очень мощной и широкой рекой на северо-западе, служащей заодно и целым природным фортификационным бастионом, защищающим в случае чего от нападения Иксиона всю Нову. Таким образом, учитывая никогда не бывшие хорошими отношения двух королевств, а так же разные способы проведения границы — по границе самой реки или по урезу берега, вся местность обречена была быть причиной для постоянных конфликтов герцогств. К тому же — это была мощная судоходная река, соединявшая с морем столицы сразу двух герцогств, что тоже не стоит недооценивать.

Короче переходя к делу, несколько лет назад, во времена моей благостной маман повздорили король и герцог, а король взял — да и захватил без лишних разговоров кусок земли герцога, перейдя реку. Тут бы и быть большой войне, во время которой доблестная Нова злых иксионцев в пол вдавит, все же, почти двукратное преимущество в размере, пятикратное в населении и неизмеримое в качестве жизни — Нова это все таки почти не пострадавший от последнего катаклизма осколок Великой Империи прошлого, а Иксион — на два раза перекатанный кусок холмистой местности, полный горцев и бесплодных земель, который под шумок отделился от Империи, и так разваливающейся из-за катаклизма, но... Невероятно умное правительство вдруг взяло и отказалось помогать вассалам! Просто не выслало солдат на помощь. И того, что по сути это нападение на государство забывать не стоит. Итог оказался один — пусть и хороший, но все же единственный герцогский род в землю Иксион вкатал, оставив ему только малюсенькую область около столицы и нескольких деревень. Учитывая пассивность монарха и не очень большое желание, а впрочем, и возможности других герцогств, сдерживаемых маман, помочь — выпихнуть до этого момента захватчиков герцогам возможности не предоставлялось. Но теперь... Теперь тут есть я.

-Поэтому, Ваше Величество!— мадам упала на колени и голову вдруг резко пронзил куда более острый приступ боли. Ять! А вот это мне уже совсем не нравиться!

Дальше шли слова, а мне оставалось лишь кивать...

-Конечно, Леди Катагенет,— я склонил голову вниз, не особо вслушиваясь в слова герцогини, проверяя их только на предмет очевиднейших проблем. Черт, мне это совсем не нравиться! Она не кажется настолько уж опасной, чтобы затягивать этот прием еще дольше, чем оно есть.

Голову пронзил еще один приступ. Черт! Черт черт черт!

Затем последовали слова герольда, обозначившие конец королевского приема, но я их не слышал, а в душе вовсе не ликовала радость. Неожиданно приступ боли усилился, так что мне пришлось вцепиться в подлокотники, чтобы не сорваться с места и прочь.

Аристократы покидали зал настолько медленно, что мне оставалось их только материть про себя. Быстрее. Быстрее, сукины дети! Валите отсюда бегом!

Усатый мужчина, пожилая леди, тетка с пока еще держащейся за ней девчонкой, престарелый пердун со своей женой, этот молодой идиот, последняя герцогиня...

Мать, бегом, быстрее, прочь!— заорал я на них внутренне, и стоило только закрыться дверям главного зала, а герольд и регент еще не разошлись прочь, как я мигом соскочил с разом неуютного трона.

Мир моргнул — и я обнаружил себя летящим на землю. Голову неожиданно пробил еще более сильный приступ боли, а ватная нога выставленная вперед провалилась, будто не получив сигнала от мозга. Я едва смог удержаться на ногах.

-Ваше Величество?— подал голос герольд, но стоило мне только захотеть ответить ему, как разом онемевшие губы не смогли сдвинуться даже на миллиметр, словно просто отказались двигаться. Глотка напряглась до предела и я не мог даже пошевелить языком, враз превратившимся в кусок болтающегося мяса во рту. Так мало воздуха...

Я попытался развернуться на месте — но неожиданно обнаружил, как меня резко занесло влево и одна нога запнулась о другую. В глазах все перекувыркнулось — и я понял, что лежу на земле. Мать, мать, мать! Сука! Я не хочу умирать! Не так внезапно! Не так глупо!

Я попытался вдохнуть — но словно легкие отказали расширяться, а губы намертво примерзли друг к другу. Стало жутко холодно...

-Элоди! Элоди!— кинулся ко мне отец, как стоявший ближе всех к трону.

Подскочив ко мне он поднял меня на руки и я вдруг понял, что не могу даже удержать голову. Даже шея, то, чем учатся управлять младенцы в первую очередь, отказалась мне подчиняться. Резкая боль, как всякая моя боль до этого вместе взятая, молнией ударила мне в мозг. Сука, боль!

Я рефлекторно дернул ногами, но к ужасу вдруг понял, что не почувствовал это.

Больно. Холодно. Душно.

-Элоди, что с тобой!— пред глазами начало темнеть, а голос казался каким-то далеким и глухим.

-Воздух,— попытался прошептать, протолкнуть через напряженные мышцы, выдавить из себя слова, жалкий хрип, который бы смог услышать отец и спасти меня, но резкая боль на половине выбила из меня даже сознание.

Темно.

Больно.

Холодно.

Душно.

Господи.

Прошу.

Я не хочу умирать...

Интерлюдия 11: Святейшая

Носительница титула Святейшая, Первосвященница Елена Бравийская спокойно перекладывала бумаги сидя в собственном кабинете. На рядом расположенном крючке висело ее церемониальное и официальное одеяние — белое, не расшитое, но до крайности качественное. Чистый шелк с серебряным плетением. Даже один материал стоил сотен и тысяч золотых, а уж качество и мастерство исполнения... Если его продать — на вырученные деньги наверняка можно будет жить всю жизнь не особо умеряя свои аппетиты, проводя разгульные праздники каждые выходные. Конечно, если бы не исключенная вероятность доступа кого-либо заинтересованного подобным к одеянию первосвященницы. В теории.

Елена владела множеством вещей подобного класса — церемониальные одеяния, кольца, серьги, различные скопившееся за годы предметы искусства... К тому же, она имела доступ к казне самой церкви, а учитывая то, что в прошлом церковь пользовалась огромной милостью короны... Если бы у Елены было желание, она могла бы облицевать весь свой кабинет сантиметровым слоем золота и ездить на инкрустированном алмазами паланкине. Если бы у нее было желание.

В данный момент, спокойно дочитывая отчет от Главной Церкви Мениуса, она пребывала в достаточно простом одеянии. Белая рубашка, белые брюки, белые туфли. Конечно же, высокого качества, но никаких ненужных деталей вроде алмазных пуговиц и золотых узоров на ее одежде не имелось. На самом деле, Леди Елена не очень любила свое церемониальное одеяние. Слишком тяжелое из-за серебряных нитей, слишком большое, слишком неудобное. Хотя, она и использовала его для того, чтобы появляться перед неискушенной публикой в лучшем свете. И даже перед Ее Высочеством.

-Похоже,— произнесла она в конце, отодвинув отчет от себя,— благословленный брать Антоний запутался на своем пути служения Леди.

-Видимо так, Святейшая,— и хотя любой мог бы поклясться, что еще секунду назад, до того, как начала говорить жрица, помимо нее в кабинете не было никого... Но тем удивительнее было обнаружить стоящую за ее правым плечом фигуру. Белый балахон, похожий на одежду самой жрицы скрывал даже самые, возможно, выдающиеся детали его фигуры, накинутый капюшон прикрывал его лицо, а старательно выдержанный, ровный, возможно даже безэмоциональный тон без намека на пол говорившего могли ввести в ступор любого, кто попытался бы описать неожиданного посетителя кабинета.

-Это очень печально,— произнесла так же спокойно леди, проведя рукой по своим распущенным каштановым волосам. Она была немолода, ей шла половина от всей ее жизни, тридцать пятый год. Возможно даже, ей стоило бы начинать подбирать себе наследника.

'Но увы, достойного наследника найти нынче непросто',— подумала она, после чего медленно убрала руку и придвинула к себе отчет. Очень долго церкви было запрещено иметь собственную налоговую систему и казну... С другой стороны, прошлая королева к церкви была весьма лояльно настроена. Было бы глупо не извлечь из этого вовсе никакой выгоды, не так ли? Особенно, если все это направлено на благо народа. Так или иначе.

-Согласен, Святейшая,— почти как болванчик проговорила стоящая за спиной у женщины фигура. Хотя та и вовсе не выглядела на свой почтенный возраст, неуловимая аура опытной и зрелой, умной, но, самой главное, властной хищницы витала вокруг нее дымкой, заставляя обыкновенный просителей смотреть ей не на внушительный бюст а прямиком в пронзительно-холодные, сине-голубые глаза. Конечно, в тот момент, когда она не убирала эту дымку вокруг себя.

-Но долг служителей Леди помогать заблудшим братьям и сестрам своим,— пробежалась она по строчкам. Высокая грамотность населения Новы была достигнута в прошлом массовым образованием под контролем магов, что было необходимо в связи с банальной опасностью магов необученных, и по сей день поддерживалось церковью, обязующейся бесплатно отучить азам любого пришедшего ребенка. Хотя, конечно же, не так уж много было крестьян, согласных отпустить дополнительные рабочие руки для работы в поле. Но вот с ростом предъявляемых требований количество подходящих под условия человек падало вовсе не линейно.

Сама Елена была воспитана в пусть и маленькой, но дворянской семье, так что изначально была обречена на получение достойного образования, которое могли позволить себе все аристократы. Любой уважающий себя аристократ мог пользуясь трудами прошлых поколений из погибшей империи научиться не только умножать, но и решать квадратные уравнения или чертить график. В сугубо практических целях нахождения зависимости настроения крестьян от взымаемого с них налога, но все же...

К тому же с самого детства, подобно множеству в данный момент значимых политических фигур, Леди Елена не пренебрегала занятиями с множеством нанимаемых учителей. И никогда не отмечалась учителями как 'неспособная' к постижению знаний ученица. И она всегда ценила это качество в своих подчиненных. Потому, ввести полноценную отчетную систему для нее было вовсе не сложно, а ее подчиненные отнюдь не протестовали против усилившегося контроля. Ведь в бумаге можно написать много чего, а Святейшая не так уж часто покидала свою вотчину для проверки подотчетных территорий, так что...

Сама же Леди была вовсе не против такого расклада дел. Используя даже весьма приблизительные данные о населении провинций, прикидывая разброс сумм, ее вполне устраивал некоторый процент пропадающих в карманах подчиненных сумм. Когда же они, однако, решали прихватить в мирскую жизнь чуть больше золота, отправленного на духовные цели...

-Не стоит пытаться совместить мирскую власть и власть духовную,— тем временем произнесла Леди, спокойно оглядывая стол перед ней и несколько стопок бумаг, аккуратно сложенных согласно своей важности,— Попытка указать путь к просвещению лишь одному есть малодушный и неверный поступок, не так ли?

-Согласен, Святейшая,— повторил, даже казалось бы идеально, за ней мужчина в балахоне. Или это была все же женщина?

-Нельзя пытаться указать путь к сердцу Леди лишь одному, забыв о сотне страждущих. Это проявления слишком малой веры в свое дело, и слишком малого желания привнести благо в жизнь других людей,— после этого леди, уже с маленькой буквы, немного скривилась внутренне,— 'Никогда не любила эти длинные аристократические пассажи, где нет возможности сказать что либо прямо. Увы, но у стен есть уши. А иногда еще и рты. И мало кто поверит, сколько они порой способны не только услышать, но и рассказать'.

-Но как же укрепить веру нашего брата, Святейшая?— впервые подал голос с некоторым отголоском непонятной эмоции присутствующий. Хотя и казалось, что диалог был спланирован заранее и сейчас лишь разыгрывался как хорошо отрепетированная сценка, присутствующий до того никогда не участвовал в подобного рода разговорах.

-Это не сложно,— спокойно ответила она, после чего, впервые после начала разговора, повернулась на своем кресле в сторону собеседника,— Нет веры крепче той, что проявляется в искренней проповеди. Быть может, если брат Антоний решится ревностно нести слово Леди не столь верующим народам, то и сам сможет укрепиться в своем добром умысле?

-Конечно, Святейшая,— кивнул балахон, после чего Елена отвернулась и закрыла глаза. Когда же она их открыла, в кабинете снова был лишь один человек, как и в самом начале диалога.

-Таким образом, поддержка Люции церковью исключена,— аккуратно даже в мыслях произнесла леди, после чего покосилась на висящую рядом одежду. Ни должного почтения к белым одеяниям, ни необходимого пиетета к ритуальной короне она не испытывала, позволяя им висеть подобно, безусловно, дорогому, но самому обычному плащу на стоящей рядом вешалке, а не на специальной подставке. Это были всего лишь дорогие, но самые обычные вещи. Их использование никак не помогало ей в достижении ее основной цели. Всеобщего блага, конечно. Либо, просто общего.

Поэтому она и предпочитала качественную, но самую обычную одежду и за исключением особых случаев использовала только ее. Особых случаев, вроде выходов в народ, важных встреч... И первой встречи с Леди-Наследницей. Или, правильно ее будет назвать... Леди-Наследником?

Елена подавила свою улыбку, спокойно пропуская листок. Безусловно, умна... Умен? Имеет все зачатки будущей великой правительницы, гениальной интриганки, блестящей диктаторши, великого завоевателя... Если, конечно, не надорвется чуть раньше, чем сможет реализовать свой потенциал. Но будет ли этого ко благу? Пожалуй... Нет.

Елена еще раз чиркнула по строчкам отчета, отмечая несовпадающие цифры.

С другой стороны... Юный наследник не казался плохим вариантом. Но все же был далеко не идеальным. Но попадется ли более удачный вариант в будущем? Не очень вероятно. К тому же...

Почти рефлекторно Святейшая стрельнула глазами по сторонам, после чего скривилась и медленно мысленно произнесла,— Истинная Королева...

Обыкновенная королева Новы, прошлая, конечно же, весьма благоволила церкви, помогая Елене проводить все необходимые ей реформы, увеличивая контроль, обзаводясь казной... Но эта фигура, в чьем существовании не были порой уверены даже те, кто исполнял поступившие от нее заказы, мешала Елене больше, чем смогли бы помешать даже государственные гонения.

Всегда на шаг впереди — провернуть хотя бы что-нибудь за ее спиной было почти невозможно. Нужный человек исчезал, агенты оказывались перевербованы, деньги украдены, проекты саботированы...

С другой стороны, Истинная Королева, кто бы она ни была, успевала подозрительно все. Аристократия, церковь, армия, внешняя политика... Казалось, каждая муха была под ее контролем и каждый крестьянин махал вилами только по ее разрешению. Конечно, это было всего лишь создающееся впечатление, но чрезмерная обширность охватываемых сфер общества наводили на мысли. Вероятнее всего, Истинная Королева была все же не личностью, а группой лиц, если не целой организацией. В конце концов, 'Дети Леса' были значительно ослаблены в прошлом. Но не истреблены. Однако оставался и другой вопрос, зачем анархическому культу бороться не только с властью, но и с церковью, но... Кто знает, как много было известно Королеве?

Неожиданно Елена дернула ухом, совершенно непроизвольно, после чего продолжила писать как ни в чем не бывало.

Лишь спустя несколько десятков секунд послышался шум и лязг металла, после чего дверь кабинета была почти снесена богатырским ударом мужчины в доспехах.

-Леди Элоди!— воскликнул он, после чего с шумом втянул в себя воздух,— В лазарете! Плохо!

После такого Елена на секунду застыла, упершись в одну точку, после чего неожиданно сорвалась с места и побежала в известном ее направлении едва ли не быстрее того, как к ее кабинету бежал стражник. И в голове ее билась мысль,-Темный, только не это!

Глава 14: Внутри себя

Мне было так холодно и тяжело дышать, что боль почти не чувствовалась. Темнота наползала на сомкнутые веки, а бессильные руки свесились вниз, в бескрайнюю пустоту.

-Ну что же, видимо, так мы и встретились,— я моргнул и перевел взгляд.

Передо мной предстала сидящая в кресле девчонка лет двенадцати на вид, словно, прямиком срисованная из какого-то дешевого фансервисного аниме про девочек волшебниц. Нереалистичная прическа из тугих до скрипа розовых локонов, выгнутых подобно висящим дрелям, обрамляла ее аккуратное личико с таким аккуратным точеным носиком, большими любопытными изумрудами глаз, тоненькими, ярко-розовыми губами, переходила позади ее головы в длинные прямые волосы, наверняка доставшие бы до середины поясницы, если бы моя собеседница вздумала встать. Маленькая, едва начавшая расти грудь первого размера на ее хрупком теле смотрелась по педофильи соблазнительно, а длинные тонкие пальчики на руках сжимали небольшую фарфоровую чашечку, дымящую чаем. Все ее тело казалось таким маленьким и хрупким, что даже большое розовое бальное платье и маленькая, больше похожая на аксессуарную, корона, сдвинутая на бок от макушки, не придавали ей объема, а наоборот, скрывали ее от взора. Этот эффект дополнительно усилялся из-за огромного красного бархатного кресла, где сидела она же.

Я перевел свой взгляд на руки. На СВОИ, покрытые темным волосом, мужские руки с нестриженными ногтями.

-Ну давай поболтаем,— тем временем пискляво-умилительным голосом произнесла сидящая девушка,— Захватчик-попаданец!

Несколько десятков секунд я просто тупо пялился на свою неожиданную собеседницу, прежде чем смог медленно отвести от нее взгляд и обвести простирающуюся вокруг пустоту. А потом обратно на руки. Да, так и есть.

-Я так понимаю,— несколько раз вздохнул я, после чего медленно поднялся с пола, представлявшего кусочек серого бетона под ногами, висящий в пустоте,— Ваше Высочество?

Неожиданно, только я поднял взгляд от пола обратно, как буквально мгновение назад сидевшая на кресле девчонка вдруг оказалась прямиком перед моими очами, из-за чего я отшатнулся.

-К сожалению,— стиснув вдруг зубы, с ненавистью взглянула она на меня,— Нет.

Несколько секунд она смотрела на меня словно оценивая и примерясь, но после все же отвернулась и отошла обратно к своему креслу и оставленной чашке чая.

-К великому неудовольствию что тебя, что меня,— она громко шмякнулась обратно в кресло,— нет больше ни попаданца, ни принцессы.

Я взглядом проводил собеседницу до кресла, после чего несколько раз сжал-разжал кулаки. Чувство было реальным, но обстановка на реальный мир походила не особо.

-И где мы сейчас?— я задал вопрос, сделав неуверенный шаг вперед. Не было ни боли, ни удушья, все вполне нормально, несмотря на то, что еще несколько секунд назад я вполне мог умереть. Да и, мог ли?

-Ну,— собеседница помолчала секунду, после чего попыталась объяснить все своими словами,— Скорее внутри, чем снаружи.

Я прикинул эту мысль, после чего, осмотревшись, и не найдя вокруг никаких стульев, попытался представить под собой зеркальную копию кресла, на котором сидела девчонка. Секунду спустя я бухнулся в мягкую обивку.

-Это нечто вроде внутреннего мира или подсознания? Мой маленький пространственный карман?— я задал вопрос, после чего принцесса тряхнула головой и несколько нахмурилась.

-Не знаю точно,— она развела руками и протянула так, будто это все объясняет,— Магия...

-Понятно,— непонятливо протянул в ответ я, после чего повисло неловкое молчание. Не очень клеится диалог между иномировым захватчиком тела из современности и средневековой маго-принцессой, у которой это тело отобрали.

Самым главным моим секретом в этом мире является то, что я попаданец. Если кто-либо знает это — все остальные секреты уже и не секреты, а так, секретики. Да и следуют они все или почти из основного секрета. Если кто-то знает этот секрет, а судя по слову 'попаданец' имеет и, как-минимум некоторый, доступ к моей памяти — скрывать что-либо смысла было уже немного. Как пытаться переставить человека из-под падающего экскаватора под падающий трактор.

-Итак,— все же начала первой разговор девушка передо мной,— Вот мы и встретились наконец.

-Ага,— неловко ответил я, после чего попытался задать вопрос девушке,— А там...

-Не бойся, ты жив,— ответила мне девушка,— Тебе повезло...

Неожиданно черты ее лица смазались и резкая боль пробила мне грудь. Скосив глаза вниз я увидел как маленькая человеческая ладошка, густо смазанная по киношному красной кровью, вытащила кусок мяса, до сих пор сокращавшийся в ее руке. Сердце.

Я перевел взгляд на девушку с немым недоумением и заметил неожиданно в красивых изумрудных глазах такую жуткую, нечеловеческую ненависть, что на секунду у меня отключились все чувства сразу, кроме зрения — и я остался один на один с горящим, адским взглядом дьявольски-яростных глаз.

-А вот мне нет,— резко вскрикнула девушка, после чего резкая боль пронзила мое сознание. Ноги подкосились и я рухунл на землю, неспособный пошевелить от той чудовищной, пронзающей, боли, что пробила мое тело насквозь.

Я умирал достаточно долго, несколько минут, наверное. Ощущая, как задыхаюсь, как темнеет в глазах. Как вдруг пропиталась кровью любимая растянутая футболка. Как отчаянно скребли по земле пальцы цепляющегося за жизнь человека. Как ломались от натуги ногти и кости.

И в последний момент, когда паникующий мозг сдался под напором обстоятельств полностью, откинув надежду и принял смерть...

Я обнаружил себя вновь сидящим в том самом кресле.

-А?— только и задал я вопрос в пустоту, как вдруг с диким криком не свалился с кресла, держась за левую руку. За то, что от нее осталось.

-Эй, попаданец,— вдруг голос молодой девчонки врезался в мои крики, на секунду заставив меня замолчать,— А ты никогда вообще не задавался вопросом...

Не смотря на то, что молодая девчонка была чуть ли не на половину метра меньше меня, будучи всего лишь молоденькой хрупкой девушкой в самом начале своего взросления, с какой-то издевательской легкостью ей удалось рукой поднять за шиворот мое тело, после чего с садисткой улыбкой резким движением вырвать мне правую руку. Когда я попытался ударить ее...

Показалось, что ногой я решил ударить железный столб. Маленькая девочка столь издевательски спокойно приняла мой весьма неслабый удар, что мне оставалось только в сердцах несколько раз выкрикнуть столько матов, сколько я вообще знал в своей жизни.

-...Что произошло со мной, той, чье это тело было изначально?— девчонка издевательски рассмеялась, наблюдая за тем, как я попытался неловко подняться с земли, несмотря на стремительно слабеющее тело и оторванные руки...

Сцена вдруг сменилась еще раз, и я обнаружил себя привязанным к чему-то вроде пилорамы. На месте бревна.

-Ты хоть представляешь, что это вообще такое, когда тебя вырывают из тела!?— вскрикнула девчонка, неожиданно сильно нанося удар своей маленькой ладошкой. Маленький кулачек вдруг резко вмял внутрь грудной клетки все мои ребра с правой стороны,— Ты хоть представляешь, каково это, терять свою душу!?

Вдруг резкий скрежечущий звук раздался впереди меня и конвейер двинулся.

-Эй, попаданец,— спокойно и зло произнесла принцесса, после чего резким движением впихнула меня в пилораму.

-Стой, мы можем поговорить!— заорал я изо всех сил, видя приближающееся лезвие пилы.

-Да!?— резко остановила мое продвижение вперед девчонка,— Интересно, о чем же!?

-Я все исправлю!— тут же постарался убедить ее я в том, что готов на любые условия сотрудничества. Даже если не виноват,— Я просто хочу домой! Если что, я тут же уйду из тела...

Вдруг резкий и мрачный смех остановил мои слова прямиком в горле.

-Ничего ты уже не исправишь!,— вдруг резко и зло закричала девчонка, после чего двинула руками. И боль, как будто весь мир разорвался на две части, сожрала меня целиком.

Всего минута — но эта минута была дольше всей моей предыдущей жизни. Почувствовав слабость, я умирал с криком радости, который не смог покинуть пределов моего рта, беспощадный клинок пилы заглушил мой хриплый стон, вырвавшийся по мере распила легких...

Мгновение — и передо мной был костер. Я был, подобно Жанне Д'Арк на иллюстрациях, привязан к столбу и предо мной был мой палач, державший в руках почти не чадящий факел.

-Во мне сейчас не больше двух десятков процентов от настоящей Элоди Нова,— с ненавистью произнесла она, после чего ударила еще раз, вырывая кусок мяса ударом, после чего с искренним наслаждением воткнула факел в подготовленные для казни поленья. Огонь немедленно завился, будто они были предварительно политы безином.

-Но как ты думаешь,— засмеялась она,— что составляет во мне всю ОСТАЛЬНУЮ личность?

Огонь лизнул мне пятки и еще один, новый вид боли пробил через тело.

-Да-да!— казалось, даже не беспокоящаяся о том, слышал ли я ее, воскликнула девушка,— Ты сам себе могилу вырыл!

Пламя в мгновение взобралось по штанам к животу и обожгло болью. Нет, нельзя просто так передать то, что я почувствовал словом 'обожгло'. Когда говорят о стальном клеймлении врезающемся в плоть, мы чувствуем, насколько эта боль ужасающа. Но меня пожирал огонь. Сразу, всего.

-Куда, по твоему, деваться жалкому обмылку души бывшей принцессы, слившемуся с разумом попаданца? Куда, по-твоему, должен бежать умирающий разум, ищущий возможность выжить? Куда должна привлекаться душа, ищущая возможность продержаться в мире чуть подольше!?

Огонь захватил меня с головой и резко высохли глаза. В бесполезной природе человека, я попытался моргнуть, облизнуть пересохшие губы... Чисто рефлекторное действо, не так ли?..

-Давай, молодец-попаданец!— еще раз вскрикнула девушка, после чего ударом руки смогла вывернуть наружу мне челюсть,— Вспомни! Вспомни, почему ты сразу поверил в то, что это другой мир? Вспомни, что привело тебя в восторг! Вспомни, что в этом мире поставило тебя выше других!

Огонь изжег меня до угля, но только для того, чтобы я обнаружил себя спустя секунду в чем-то вроде электрического стула.

-Магия! Магия! МАГИЯ!— заорала девчонка, после чего мои мучения продолжились. Казалось, они менялись так быстро, что это все была одна, большая пытка, из которой мне нет спасения,— Как ты оказался здесь сейчас!? Почему ты только-что чуть не умер там, в реальном мире? Какой источник моего существования!? Магия!

-Ты же чертов маг! Но ты почему-то совсем до этого не пользовался магией,— воскликнула она,— А ведь спонтанная магия свойственна почти любому, в том или ином виде. Выброс огня, перекраска вещей... Улучшение работы органов, например, мозга...

Боль была столь сильна, что я почти не слышал того, что мне говорила девушка.

-Я — магия! Я — причина твоего невероятного мышления. Думал, самый умный, умеешь думать быстрее всех, можешь в пять секунд обскакать великого гроссмейстера перебрав в голове комбинацию больше чем суперкомпьютер!? Да черта с два! Я — причина этого! Я смогла усилить работу мозга. Ускорить мышление в несколько раз...

-Знаешь зачем?— вдруг остановилась она на середине фразы и удар электричеством кончился. Я смог только рефлекторно вздохнуть, прежде чем девчонка приблизила ко мне свое лицо...

-Да чтобы ты сдох от инсульта,— скривила она вдруг ангельской лицо в уродливой улыбке и заряд электричества в несколько раз сильнее ударил меня еще раз.

Мои мучения менялись вновь и вновь.

-Ты думаешь, ты сейчас чувствуешь, что такое боль!?— кричала она, опуская с потолка гигантскую бетонную плиту,— Да ты знаешь, каково это вообще!? Когда вырывает твою душу, когда ты умираешь в собственном теле, наблюдая как пришелец свободно распоряжается им, когда ты понимаешь, что от тебя с каждой прошедшей секундой остается все меньше и меньше... Когда ты умираешь в собственном теле — парализованный, но наблюдая за пришельцем, захватившим его, и НИКТО об этом не знает...

-Я умираю,— вдруг остановилась она и если бы не растворенные в кислоте мои по локоть руки, я бы наверняка заметил, каким затравленным и заплаканным был ее взгляд,— Наверное, даже с доступом к магии, я не продержусь дольше двух недель...

Неожиданно резкий удар оторвал мою голову.

-Я не могу тебя убить,— остановилась она,— Что-то мешает мне... Но обещаю... Это будут самые запоминающиеся две недели в твоей жизни!

Интерлюдия 12: Снаружи себя

-Святейшая,— почтительно поклонился сидящий перед постелью мужчина, замечая входящую в комнату женщину. Та в ответ устало кивнула головой.

Едва задремавший король чутко дернул ухом.

-А, кардинал,— мотнула она головой, из-за чего спутанные, пусть и пытавшиеся не выглядеть такими, пряди упали на ее измученное лицо...

Произошедшее с Леди Элоди сильно ударило по женщине, да и по всем сразу. Несколько дней весь дворец не спал, а только полоумно дребезжал и кричал в ужасе. Стража занималась чем умела — пыталась арестовать каждого встречного человека, похожего на подозрительного хотя-бы со спины. Прислуга была в ужасе, дворцовые обитатели не понимали, что в замке произошло, и, что удивительно, только аристократия сохраняла самообладание. Хотя, нет, последнее как раз и не было удивительно.

Питер Бравис, хотя и совершил 'из вежливости' визит к болезной принцессе, воспринял несколько дней своего удержания в замке, объявленного отцом, как всего-лишь очередную поездку в гости, и провел это время с пользой, оценивая красивых служанок и винные погреба замка, совершенно не торопясь возвращаться к своим законным угодьям, к управлению феодом и скучной рутине. Право слово, за несколько дней ведь ничего не может с ним произойти?

Подобной же позиции придерживалась и родная тетка в данный момент, возможно, умирающей принцессы. Совершив несколько формальных встреч с кардиналом и первосвященницей, весьма живо и с полной страстью вызнав у них о состоянии принцессы, впрочем, не проявив большого желания дежурить день и ночь у постели болезной, предпочтя этому пышные трапезы и послеобеденных отдых с книгой в руках.

Антуан Дэиле же и вовсе больше на публике почти не появлялся, проводя все свободное время в комнате со своей женой и, периодически, ее сестрой. На все вопросы прислуги, впрочем, две последние отвечали тем, что в связи с почтенным возрастом, герцогу необходимо много спать. Оснований не верить им ни у кого не нашлось, особенно учитывая то, что это избавляло горничных от необходимости уборок в весьма-обширных гостевых апартаментов после престарелого аристократа.

Сестры Астурия, в противовес же первым двум аристократам, были часто видны на публике, но больше в библиотеке, на верандах в окружении небольшого накрытого пикника, или просто где-нибудь в гостевых кабинетах с книгами, письмами и подобным скарбом.

Единственная проблема, возникшая из-за удержания аристократических лордов возникла с Леди Катагенет — та, получив от принцессы дозволение на командование одним из полков профессиональной Армии Короны уже примерялась к тому как будет выбивать захватчиков со своей земли, личным примером показывая храбрость своему трусливому братцу. Проблема заключалась в том, что в тот момент, когда она уже собрала свои пожитки, неожиданно, на выезде ее задержала королевская гвардия, поставленная в прошлом перед простым приказом Его Величества — тянуть и не пущать. В общем, не вмешайся в эту ситуация сам король, оказавшийся недалеко от выхода, а может и вызванный кем-то из самых мозговитых стражников — и больше привыкшая к маханию мечем, чем к спорам, незатейливо укоротила бы верного стражника на одну голову. За этим последовала бы реакция гвардия — а за этим реакция личной охраны герцогини... В итоге, если бы не верно подобранные, убедительные слова Короля, неудачно сложившаяся ситуация стала бы политической катастрофой, если не вообще — бунтом, с возможной попыткой убийства принцессы.

В итоге, во всей ситуации действительно взволнованными во всем замке судьбой принцессы, а не своей, возможно, сильно изменившейся на фоне этого прискорбного события, было всего пять человек. Его Вдовствующее Величество, нечасто отлучавшийся от кровати любимой дочери даже по простейшим физиологическим потребностям и занимавшийся бюрократией сидя на соседнем рядом с ложем принцессы пуфике. Шарлотта, друг детства принцессы, пусть и давно не видевшая свою двоюродную сестру, тем не менее единственная, кто узнав о случившемся побежала проведать свою подругу, а не дообедала сперва в замке. Конечно, одна горничная из простолюдин, правда, слишком мелкая, чтобы ее переживания по этому поводу были хотя бы кем-то замечены, даже если их было видно за километры по чуть ли не сгрызенным до основания пальцев ногтям и кровоточащим искусанным губам, свалявшимся волосам и залегшими глубоко под глазами темным кругам. И, две неожиданные фигуры. И если согласно известной личности Лорда Монфорта кто-то и мог еще предположить, что он искренне будет сопереживать принцессе, то вот неожиданно, сдавшая за последнее время святейшая вызывала удивление у почти всех окружающих.

Конечно, чуть позже отец выпустил из неожиданного, пусть и комфортного, заключения всех аристократов, установив невозможность опознать причину произошедшего, предварительно, правда, на всякий случай оставив в довольно подвешенном состоянии все договоренности с принцессой до ее личного подтверждения произошедшего факта договора, и, после некоторого сомнения, все же решился оставить Леди Шарлотту в замке, несмотря на все бурные протесты Анны по поводу этого.

Спустя пять дней своего задержания почти все аристократы убыли из столицы, оставив за собой только Шарлотту, а благородная принцесса... Увы, но так и не проснулась.

После случившегося неожиданного падения в обморок молодой принцессы, тут же доставленной лазарет, она больше не просыпалась. Хотя ее и кормили жидким бульоном, периодически меняли позу, протирали тело — в полном соответствии с медицинским трактатом, оставшимся от Старой Империи, да и в целом состояние принцессы было похоже на сон больше, чем на настоящую проблему, ее состояние оставалось стабильным и удручающим. Ее состояние не менялось и на каплю, и было больше похоже на какое-то злое проклятье Темного, чем на настоящую болезнь. Никто не мог понять, что же с ней происходит. Никто...

Или, почти никто,— скользнув взглядом по сидящему рядом кардиналу, напряженно вглядывающемуся в спящую принцессу, а затем и по заснувшему на постели королю, подумала Елена. В конце концов, магов Старой Империи, истребили почти под корень восставшие люди, и их осталось в мире совсем немного, а значит и их потомков в мире вряд ли было бы намного больше, было бы странно, если бы в этом замке их было больше одного?

-Состояние не поменялось?— устало произнесла она, оглядывая еще более худую девушку, чем прежде. К сожалению, находясь в коме уже неделю, состояние ее организма было далеко от идеала. Вопросом, конечно, оставалось, как долго еще девушка... Девушка? пробудет в коме, но то, что происходило в данный момент, к сожалению, прервать было невозможно.

-Нет, Святейшая,— покачал головой кардинал, после чего обратился к первосвященнице,— Если бы только удалось узнать причину случившегося...

На эти слова усталая женщина аккуратно и настойчиво пробежалась взглядом по лежащей в постели девушке, после чего особенно аккуратно прошлась взглядом по спящему королю, словно стараясь не потревожить его сон, как у чуткого сторожевого пса, и лишь после этого перевела взгляд на кардинала обратно,— Увы, Джонатан, все, что мы можем делать сейчас — это ухаживать за Вашим Высочеством, молиться за нее Леди, и надеяться на лучшее. Мы приготовили несколько лучших врачей в замке, но пока им не было дано указание действовать.

Мне крайне не хотелось бы приходить к последнему, и особенно не хотелось бы терять вас, Ваше Высочество,— тем временем внутренне устало выдохнула Елена,— Но и эта тайна стоит все же больше, чем ваша жизнь.

Несколько секунд после того, леди Елена стояла у ног больной, после чего обратилась к кардиналу.

-Джонатан, прошу вас,— она покачала головой, и понятливый мужчина тут же кивнул и, поднявшись с приставленного кресла, вышел за дверь, после чего Елена смогла присесть и дать отдохнуть усталым ногам.

-Вы заставили понервничать всех в замке, Ваше Высочество,— слегка насмешливо вдруг подумала Святейшая, после чего вытянула руку и положила ее на лоб лежащей на простыне девушки,— Но если вам удастся...

Глава 15: Окончание пытки

Казалось бы, с каждой смертью я должен был учиться терпеть. Каждая рана должна была становиться все слабее и слабее каждый раз. Но этого не произошло.

-Руки,— размахивая каким-то неправдоподобно-большим тесаком вдруг снесла мне левую руку Элоди, ныне уже совсем не похожая на свой кавайный прототип. После прошедшего времени... Сколько времени прошло?.. После прошедшего времени ее контур словно потек и начал плавиться, а детали внешности постепенно начали стираться, как будто кто-то превращал искусную трехмерную модель сперва в предельно простую, а потом и вовсе решил перенести на рисунок. С каждым прожитым... Временем, моя мучительница медленно теряла все — внешность, очертания, цвет... Даже ее в прошлом красивый, пусть и отдающий юношеской писклявостью, женский голос сейчас был скорее обезличенно-детским, чем даже женским. С каждой секундой она теряла себя, и словно в месть за это, не позволяла мне терять никакие ощущения. Боль, удушение, страдание, отчаяние...

-И голову!— произнесла она напоследок, после чего мое искалеченное тело убили. В... В который уже раз?

-А теперь напополам!— произнесла она, занося тесак над головой, в то время как опустошенный я уже без всякого сопротивления, наблюдал за происходящим. Я сломался. Меня сломали.

Резкий поток ветра от лезвия вдруг прошелся по мое голове разметав волосы, но неожиданно затем я вдруг не почувствовал резкую боль, а услышал...

-Ладно, мне надоело,— вдруг остановила в нескольких сантиметрах от моего лица тесак девчонка, после чего отнесла от головы. Я мог смотреть на это только с безразличием.

-Слушай,— протянула она, после чего попыталась поймать мой взгляд. Это было несложно, учитывая, что я почти ни на что и не смотрел, кроме мой мучительницы. Неожиданно, я понял, что глаза мое мучительницы теперь были просто белыми кругляшами с зелеными кругами внутри них. Никакой детализации, как какая-то модель из компьютерной игры,— Ты ведь все это затеял не просто так?

Я не нашел в себе сил даже покачать головой в ответ.

-Ну, то есть, ты же все это устроил потому, что чего то хотел добиться?— она сделала шаг вперед ко мне,— Наверняка хотелось побыть королем, аристократом, поправить какой-нибудь империей...

Несмотря на то, что я был согласен с ее высказыванием на тот момент, я смог только медленно моргнуть, заторможенным взглядом провожая девушку.

-Вот обидно будет, если ты этой цели не добьешься будет, особенно после того, что ты сейчас пережил?— произнесла она и...

* * *

-Попробуйте, Ваше Высочество,— улыбчивая официантка протянула мне кусок мяса, подцепленный на вилку, после чего я с удовольствием его зажевал. Омар сегодня великолепен!

И вправду, это было лучшее, что только я мог сделать в этой ситуации. Власть? Проблемы? Политика? Ищите дураков где-нибудь еще! Гораздо проще в этой ситуации отдать кому-нибудь вверительную грамоту и самому пойти наслаждаться благами цивилизации. Женщинами, винами, деликатесами...

-Жизнь замечательна!— счастливо произнес я. Это попадание было и вправду лучшим событием моей жизни.

Золото — рекой. На наш век хватит.

-Ваше Высочество,— улыбнулась официантка, подцепляя следующий кусочек,— А вы никогда не жалели о том, как живете?

-Не-а,— почти нараспев произнес я, после чего промочил вином горло,— Я счастлив жить и так... А тебе какое дело?

-Никакого, Ваше Высочество,— улыбнулась девушка, после чего я вдруг почувствовал, как сперло в горле дыхание,— Просто Леди Астурия предпочитает решать проблемы до конца.

Неожиданный приступ слабости пронзил меня и мои руки упали.

-Твою мать!— я закричал.

Если бы только не решение почивать на лаврах. Если бы только не лень. Если бы не желание спокойной жизни...

* * *

-Коротковато вышло,— Элоди покривилась, после чего я рефлекторно перевел взгляд на нее,— В следующий раз будет дольше. И лучше. Давай тебя убьют заговорщики? Или предпочтешь казнь народным бунтом? Неудачный магический эксперимент? У меня много вариантов. И если каждый раз тебя брать заново, как новую личность, то ты и не сломаешься, как сейчас. А это значит... Можно будет повторять вновь и вновь, с твоей лучшей и лучшей реакцией...

По ушам резанул истеричный смех.

* * *

'Так, впрочем... Будет даже интереснее'.

Глава 16; Пробуждение

-Какая это уже попытка?— со злобой ответила мне девчонка. Хотя, со злобой ли? По ее нынешнему... Изображению, этого даже не понять. Даже слова не слова, а скорее пропечатанный текст, всплывающий в голове, как внутренний голос.

-Твоя предсмертная, надеюсь?— уже почти иронично огрызнулся я ей. Мне то что, сотня больше, сотня меньше, уже не удивишь.

Судя по моей мучительнице и ее состоянию, шла вторая неделя моего обитания в этом пространстве... Внутреннем мире? Может быть.

Не знаю, может быть, она просчиталась, а может быть, это и было неизбежным исходом. На десятитысячной, плюс минус три сотни, попытке уже не так беспокоит, сожгут тебя или разрежут. Какая разница, если тебя все равно не могут убить, а только продолжают и продолжают мучать? Научись терпеть, и проблемы исчезнут.

Вариант один: Пытка в тот момент, когда я представляю собой неработающий овощ, ей не понравилась. Поэтому она вернула мне мое прошлое самосознание, после чего продолжила пытать заново и заново. С одной стороны она поддерживала искусственно мой разум, из-за чего на каждую пытку я должен был реагировать с новым откликом, с полной самоотдачей, каждый раз, по-новому отвечая на устраиваемые ей мне проблемы. Но сделать это можно было только искусственно, возвращая мне каждый раз мое здравое состояние ума, позволяя мне вновь и вновь осмысливать происходящее. Что ведет к тому... Что я научился терпеть боль. Капля за каплей, первым идет опустошение, после чего полностью вегетативное состояние, а затем полное пренебрежение телом.

Вариант два: Постепенно, по мере гибели принцессы, она теряет контроль надо мной и моими ощущениями. Как результат — мою растущую сопротивляемость к боли сдерживать уже не удается. К тому же, теперь и я могу сопротивляться ее воздействию. Косвенный аргумент в пользу — теперь с каждым разом, когда она пытается меня убить — я отвечаю ей тем же. Теперь я больше не скован параличами, не двигаюсь со скоростью мухи в сахарном сиропе и вполне могу банальнейшим образом повторять ее манипуляции на чистых ощущениях. Я чувствую, как она творит магию, вворачивая меня в очередной пыточный агрегат. И отвечаю ей тем же. Да, теперь ей меня гораздо сложнее контролировать, я могу чувствовать ее действия и имитировать их. Неудачно. Один раз, десять, сто — сколько попыток я уже сделал? Все закончились моей смертью — обезглавливание, сожжение, раздавливание, растворение, разрезание, утопление... На десятитысячный раз это уже не столь важно.

Или вариант три: Все, что не вариант один или вариант два.

Мою голову прорезала шпала, после чего очередной разряд жуткой, нестерпимой, адской боли прошелся огненным шквалом по моим нервам... После чего обнаружил с удивлением для себя, что нервы были из асбеста.

Я возвращаюсь на свое место из состояния трупа, после чего мгновенно вспоминаю ощущения, которые я испытывал, когда меня... В тысяча трехсотый? раз попытались запихнуть на бал, где меня бы отравил и изнасиловал буйный аристократ заговорщик. Это состояние было почти одинаковым с тем, что я всегда чувствую каждый раз, как оказываюсь в очередной версии моей гибели. Логично предполагая, это и есть то общее, что связывает все мои 'вымышленные смерти'. В таком случае, это, скорее всего, в принципе отвечает за то, чтобы я оказался в иллюзии. Либо во внушении. Либо в следующем уровне внутреннего мира.

Описать это будет не так просто, если вам надо, конечно же. Вы не опишите слепому, как выглядит белый, черный и серый, ведь в его мире нет цвета. Вы, в лучшем случае, докажете ему, что в вашем мире он есть. Но если вам так надо... Быть может вы можете припомнить то самое ощущение чего-то вроде боли, настойчивой щекотки и зуда в затылке, если вы случайно подавитесь водой? То же самое, только сильнее в десять раз, больнее в сто и касающееся не просто всего тела, а, кажется, даже пространства вокруг вас. Сложно представить? Так вот, эти ощущения я вывернул наоборот. Как это чувствуется теперь? Обещаю, если смогу увидеться с вами, всенепременно продемонстрирую.

Наверняка, я бы мог описать это как 'отвратительную и тягучую, как черное гнилое месиво, наползающее на саму твою суть, массу боли, выедающую твой разум изнутри протянутыми щупальцами муки, оставляя за собой только ржавый остов опустошенности', но я прожил на тысячу больше мучительных смертей, чем надо, чтобы так расписываться в собственной боли. Так что, просто примите на веру — это было весьма неприятно.

Я смог проследить на сотне похожих заклинаний? манипуляций? общие черты, чтобы предположить, что если обычное заклинание в ее исполнении с данными ощущениями ведет к тому, что я погружаюсь в более глубокий слой внутреннего мира, то вывернутое наизнанку заклинание должно привести ее к... Иным последствиям. Либо же нет.

И в этот раз, к сожалению, у меня не получилось. Клинок сорвал мне голову с плеч до того, как я смог полностью воспроизвести заклинание. Какая жалость.

После того, как я возрожусь — повторить еще раз. На десятитысячную долю процента ближе к заветной цели исполнения заклинания. Но ведь ближе?

* * *

Просто в один момент взял — и открыл глаза. Сотворил все же магию? Или двухнедельный срок прошел? Или вариант три?

В очередной раз откинуть коньки от какой-нибудь жуткой пытки, не успев сотворить колдовство — какая рутина. Я уже было приготовился к тому, что меня в очередной раз превратят в два получеловека остро заточенной шпалой легкой девичьей рукой, но... Просто в этот момент, когда моя голова коснулась земли — я вдруг открыл глаза. И оказался тут.

Рассеянный взглядом обведя окружающих я машинально отметил, что нахожусь в ранее не виденном мной помещении. Белые стены, просторная кровать под балдахином, пара приставленным кресел... Разве что потолок знакомый.

Мгновение спустя после моего неожиданного пробуждения я уже смог сориентироваться в пространстве. Потолок вверху, стены вокруг, будущее впереди, три человека. Не с легкостью я опознал в окружающих меня трех людях несколько знакомых фигур.

Один из них — отец, его я запомнил достаточно хорошо. Аристократический профиль, властный взгляд, красный волос. Под глазами залегают круги — переживал? Держится неуверенно — волнуется? Если он здесь сейчас находится, вероятно, и правда волновался. Или создавал видимость. Или вариант три.

Вторую знакомую же фигуру вспомнить было сложнее. Девчонка, несколько младше даже моего текущего возраста. Волос — синий. Глаза большие, зеленые, обеспокоенные. Несколько спутанных прядей и припудренные темные круги под глазами. Волнуется? Обо мне? Или нет? Или вариант три?

Последний посетитель — мужчина. Немолодой, старше сорока лет, невысокий, тощий. Волос черный, с парой седых прядей, запрятанных в шевелюру. Взгляд цепкий. Кругов под глазами незаметно, держится уверенно. Не волнуется?

На несколько секунд в палате сгустилась тишина, которую я разрывал своим слабым и хриплым дыханием, после чего первым отмерла самая молодая из всех здесь присутствующих.

-Элоди!— крикнула мелкая, после чего кинулась на меня.

Десятки тысяч пережитых смертей всплыли в памяти и взгляд сам, сразу уцепился за все особенности ее движения, а подсознательные рефлексы тут же отстранили думающую часть разума, заменяя ее безусловной программой поведения.

Восстановить ощущения единственного известного мне заклинания. Воплотить их изнанку. Отдать команду на сдвиг тела резко влево, судя по шагам, устойчивость привнесена в жертву скорости. Будет прыгать. Слегка справа. Поднять руку для защиты удара справа, от немолодого мужчины. Если будет бить — на солдата не похож, но держится уверенно. Бить будет размашисто, но очень больно. А мне больше и не понадобиться. Если правильно подставлю руку — сломает только ее, получу пару дополнительных мгновений на сотворение магии. От отца немного сдвинусь, в крайнем случае, подставлю вторую руку. Будет неприятно, но мне не привыкать. Сломанная рука даже предпочтительнее — травматический шок единственный шок, первой стадией вызывающий возбуждение нервной системы и повышенную активность всех мышц. Шанс нормального сращения кости достаточно высок сам по себе, в крайнем случае, всегда можно переломать заново.

И только начать делать все вышеперечисленное у меня не получилось. Стоило только мысли, пролетевшей в голове со скоростью гоночного болида, окончиться, приведя в движение мой организм, как резкий удар боли прошелся по мозгам и зрение померкло.

Второй инсульт,— спокойно отметило сознание, после чего я вновь упал в сон без сновидений.

Интерлюдия 13: Несчастливое число для несчастливой дамы

Неброско украшенная карета, вполне подходившая по своему внешнему виду роду какого-нибудь барона из не очень богатой области, совершила еще несколько десятков оборотов колес, ведомая лошадиной силой и кучером, после чего все же достигла места назначения, остановившись посреди королевского двора. Расположенная на воротах и башнях стража с некоторым интересом проводили оную взглядом, приглядываясь к посетителям, прежде чем вернуться к своему непосредстенному, прерванному занятию — игре в карты, в гляделки, полированию оружия, ленивым прогулкам по стене и прочим важнейшим вещам, в основном и выполняемым стражей. Быть может, того, что это королевская стража было бы достаточно, для того, чтобы эти занятия изменились на нечто более профессионально подходящее страже и солдатам, но с тех пор как принцесса во всеуслышание объявила о своем недоверии к королевской страже и заявила о необходимом изменении ее состава, задор многих солдат поугас. Конечно, не у всех, кое-кто и сейчас продолжал наблюдать за окрестностями и следить за въехавшей каретой аристократа, но было их достаточно немного.

Соскочивший же с козлов кучер немедленно открыл дверь, являя на свет девушку... Или скорее, девушку на пути превращения в женщину — чуть больше двадцати пяти бы ей не дал и самый придирчивый критик, а ее бездонно-черные волосы с фиолетовым отливом, ловящие взгляд каждого встречного мужчины, аккуратно обрамлявшие ее холодно-прекрасное лицо, едва доходившие до плеч в слегка растрепанной прическе и вовсе скрадывали ей пять, если не десять лет, оттеняя зрелый шарм юной красотой. На контрасте же с ее безумно темными волосами, и без того не избалованная светом ее кожа и вовсе казалась белоснежной, как у прекрасной статуи пера великого мастера.

Вот только половина из тех, кто увидел вышедшую из кареты женщину, тут же расширили зрачки, а некоторые, самые набожные или впечатлительные, схватились за сердце.

После этого, девушка спокойно что-то произнесла своему слуге, выступая вперед, после чего склонившийся перед ней мужчина, ростом почти на две головы ниже своей госпожи, перевел взгляд на ворота дворца. Спустя же несколько секунд, в ворота въехала еще одна карета. И еще. И еще несколько затем.

Во дворец прибыла процессия, которую там видеть в данный момент хотели в последнюю очередь.

Благословленная леди Джулианна Урсула прибыла к королевскому двору.

Глава 17: Встречи у постели

Во второй раз пробуждение было несколько... Менее экстремальным.

Вероятнее всего, опять переутомился, резко после пробуждения выдавая мысли со скоростью пулемета. Еще и дрыгаться начал резко... Не стоит жертве инсульта начинать свое бодрствование с такой зарядки.

Или последняя подлость, недобрым словом ее помяни, Принцессы? Или вариант три?

В любом случае, в этот раз я даже глаза открывал медленно и аккуратно, стараясь не перегрузить себе мозг ни движениями, ни ощущениями, ни мыслями.

За что и был вознагражден отсутствием боли и третьего инсульта.

Медленно переведя взгляд по комнате, я так в итоге и уткнулся в сидящую на моей постели единственную фигуру женщины в комнате, исключая меня самого. Женщина же, словно понимая мое состояние, медленно, не делая резких движений, повернулась ко мне.

-Ваше Высочество,— с некоторым облегчением проговорила Елена, которую я только сейчас смог вспомнить,— Не передать словами, как же я рада, что вы живы.

Тут же волна мыслей и образов поднялась в голове, но я, уже почувствовав зависший над собой третий инсульт, резко отрезал от себя эти мысли. Тревожно нарастающий болезненный зуд в голове так же тут же улегся.

Однако, в моей голове тут же поднялся и другой, еще один, гораздо более мерзкий и каверзный вопрос. Инсульт — это повреждение мозга. А мозг — очень и очень чувствителен к подобного рода вещам. Сотрясение мозга может парализовать человека полностью, при самых неудачных обстоятельствах. Необходимо было срочно удостовериться в своем текущем состоянии.

Не обращая внимания на женщину передо мной, я начал медленно напрягать и ослаблять все мышцы своего организма, подвигав ногами, слегка привстав на кровати, подняв руки, после чего на пару раз вспомнил все известные мне гримасы на свете, проверяя на предмет паралича мышцы лица. После чего смог с некоторым облегчением вернуться на подушку обратно. Видимо, господь был ко мне милостив после того, что произошло внутри.

Разум посетили видения бесчисленных смертей, после чего я, наконец, смог вернуться в реальность, к начавшей уже слегка беспокоиться Елене.

-Ах да, Елена,— склонил я голову,— Не могу передать, как я рада, что вы столь сильно беспокоитесь за меня...

-Не стоит, Ваше Высочество,— тут же слегка улыбнулась она,— Это долг каждого верного вассала, беспокоиться о здоровье его сюзерена.

-Это похвально,— успокоившись, наконец, проговорил я, после чего попытался вызнать у сидящей передо мной женщины с интересом гораздо меньше, чем следовало,— Вы выяснили, в чем была причина произошедшего?

От моего спокойствия женщина передо мной на пару секунд опешила и замолчала, после чего все же смогла ответить.

-Вероятнее всего, Ваше Величество, дело в том, что вы люмен... Хотя это и слабоизученная область, но если позволено мне будет предположить,— на пару мгновений первосвященница притормозила, отмечая отсутствие моей реакции, после чего продолжила,— Спонтанное использование магии теми, кто к ней способен — известный факт. Тем более, использование неосознанное. Скажем, если магия достаточно сильна, то она может исполнить внутреннее, неосознаваемое желание человека. Предположим, вы могли неосознанно пожелать уметь думать быстрее, или даже угадывать нужный вариант... Ваша магия была дарована Леди, потому нет ничего удивительного в том, что она ответила на ваши мысли...

Я медленно кивнул. Это достаточно логичное и приемлемое объяснение, исходя из того, что я известен в качестве мага, и никто не должен искать в этом двойного дна. Кроме, быть может, самых-самых пытливых...

-Магия опасна,— нейтрально ответил я женщине, после чего слегка прикрыл глаза. Теперь у меня есть дополнительный мотив...

-Воистину так, Ваше Высочество,— улыбчиво ответила мне жрица,— Именно поэтому Леди магия была доверена лишь королевскому роду, который смог бы распорядиться ей достойно... Но даже так она опасна, прежде всего, для вас самой... К моей печали, ведь именно она и стала причиной гибели... Ее Покойного Величества,— в ее последних словах послышалась не только поучительность, но еще и неприкрытая печаль... Впрочем, я только отметил это краем сознания, гораздо более концентрируясь на том, что было сказано о моей матери... Что же, похоже, это и вправду опасно. Впрочем, было глупо предполагать, что это опасно лишь для моей матери, до того уже погибшей, а не для меня, в силу каких то неизвестных обстоятельств. Наоборот, я не был магом в прошлом... Вероятнее всего, сейчас для меня в несколько раз более опасно оказаться в теле мага и с доступом к магии, не чувствуя и не живя с этим всю свою жизнь, так что... В голове начала нарастать боль, а мысли неожиданно резко начали скакать в голове, так что я был вынужден мгновенно прерваться.

-Но стоит понимать, что любая магия не от Леди — есть магия от Темного,— вставила важную пометку Елена,— Так что магия, порой появляющаяся при рождении некоторых людей, особенно опасна...

Я кивнул в ответ на это, после чего откинулся на спинку.

-Долго я была без сознания? — задал я вопрос.

-Две недели до своего прошлого пробуждения,— подтвердила мои мысли Елена,— И еще несколько часов после этого...

-Понятно,— так же кивнул я головой, после чего прикрыл глаза.

Неожиданно, из коридора послышался какой-то шум.

-И запомни, Джулианна, если ты хотя бы пальцем сделаешь что-то подозрительное, я отправлю всю свою армию и достану тебя из-под земли,— услышал я отчетливую брань отца и спокойный ответ.

-Не могу даже подумать, о чем вы, Ваше Вдовствующее Величество,— ровно и даже вежливо ответила она ему, выделяя интонацией слово 'Вдовствующее'. Джулианна... А, вот и бунтарский род пожаловал. Впрочем, не думаю, что она решится убить меня прямо сейчас. По крайней мере, это маловероятно.

Дальше открылась дверь и перед моими глазами представилась картина 'две персонализации компьютерных противников'.

Отец был не очень высок, не выше метра семидесяти пяти, может, метр и восемь, и был довольно необъемен на вид. Джулианна же была, если сказано будет не в обиду, полноценной шпалой. Ростом почти два метра, огромная редкость для девушек, она к тому же выглядела достаточно прилично для своего роста. Очень часто люди такого роста впадают в две крайности — либо тощий как швабра, либо помесь шкафа с медведем. Джулианна же выглядела хотя и высокой, вовсе не была тонкой и хрупкой, но и накачанной или даже спортивной у меня ее язык назвать не поворачивался. В любом случае, выглядела она весьма внушительно.

Отец был завернут в одежды всех цветов красного — красная рубаха, красные брюки, бордовая помесь пиджака и камзола, вишневого цвета туфли, да даже волосы — и те красные, в то время как Урсула почти, что ставила своей целью выглядеть обратно. Такая же помесь камзола и пиджака насыщенного, темно-синего цвета, индигового цвета, брюки, туфли на низком каблуке, волосы, настолько черные, что отдают даже не синим, а фиолетовым.

Отец, без своей подавляющей ауры и эффектного одеяния, впечатление производил скорее как лидер команды программистов, молодой и невнушительный, пусть и обладающий некоторым опытом, загорелый, для любителей более простой и близкой красоты из реальной жизни, даже если с необычными волосами. Джулианна же выглядела безукоризненно и держалась и вела себя не то как тайный советник при имперской канцелярии, не то как министр внешних дел, даже если не несла сейчас на себе какой-нибудь плащ с глубоким капюшоном или официальный костюм, а красотой обладала, наоборот, музейной — белая, особенно выделяющаяся на фоне темнейших волос и костюма темного света, фигура словно была больше фантазией или картинкой, чем реальностью.

В общем, казалось, что ко мне пришли две полные противоположности.

Увидев в итоге меня, вполне живую и нормальную, на постели, оба посетителя на секунду застыли, но быстрее все же вернула себе самообладание леди.

-Ваше Высочество,— улыбнулась мне вроде как даже кажущейся натуральной улыбкой девушка, но из-за ее внешности улыбка показалась мне холодной и отстраненной,— Не передать словами, как...

-Элоди!— тут же метнулся ко мне отец и выразил свое сопереживание гораздо более простым и понятным способом,— Элоди, как же я... Ты... Все так...

Отец даже не смог толком составить фразу, пока яростно стискивал меня в своих объятиях. Хотя, стоит отдать должное, делал он это весьма аккуратно, так что с обедом расстаться меня не потянуло... Стоп, а когда я в последний раз обедал?

Желудок недовольно заурчал, после чего я кивнул сам себе внутренне. Надо будет покушать в ближайшее время.

Отец несколько секунд еще меня обнимал, успокаиваясь больше сем, чем успокаивая меня, пока я не почувствовал укол боли в голове — аукается до сих пор инсульт — после чего отстранился от меня.

-Ваше Высочество, как же я рад, что вы живы,— несколько раз вздохнув, после чего украдкой стерев непрошенную каплю с ресницы, произнес мужчина.

-Верно, Ваше Высочество, не передать моего ужаса, когда я узнала что произошло с вами,— произнесла подходящая девушка, отчего у меня создалось стойкое впечатление медленно подкрадывающейся к антилопе львицы,— И не передать моего счастья в тот момент, когда я смогла лицезреть ваше прекрасное лицо сейчас, не омраченное болезнью...

Изысканная речь и красота в общем создавали девушке настоящий, истинный шарм утонченности, так что мне оставалось только слушать и слушать ее.

-И хотя, Ваше Высочество, быть может, вы и очнулись,— улыбнулась девушка, становясь ко мне почти вплотную,— Но не позволите ли вы мне выполнить то, зачем я здесь и оказалась?

-Зачем же именно, леди Урсула?— произнес я, внутренне догадываясь о подоплеке происходящего. Род Урсула среди остальных родов особенно запомнился лишь одним важным фактом...

-Конечно же вылечить вашу болезнь, Ваше Высочество,— произнесла глава рода и вытянула вперед свою руку, на которой тут же заплясал синий огонек. С приличным интересом я разглядывал его несколько секунд, прежде чем оторвал обратно взгляд, а Урсула потушила его и убрала ладонь.

-Даже магия, идущая от Леди опасна, а вы желаете использовать свою?— произнесла позабытая за всем происходящим Елена, отчего на нее сместились взгляды всех здесь присутствующих. Взгляд священницы был весьма далек от спокойного.

-Ну что вы, Леди Елена,— произнесла Джулианна улыбаясь,— Моя магия так же была дарована Леди.

-И тем вы говорите, что тоже претендуете на корону?— произнес отец в ответ, недобро хмурясь.

-Нет, что вы, Ваше Вдовствующее Величество,— особенно выделила она опять слово 'Вдовствующее',— Моя магия была дарована Леди лишь для того, чтобы стать верным инструментом в руках королевского рода...

-И тем вы говорите, что Леди даровала вам некий особый смысл, скрытый от всех?— произнесла Елена вновь, пока я смотрел на несколько виртуозно тыкающих друг друга булавками людей.

-Нет, что вы, Святейшая,— ответила ей Джулианна,— Но если Леди позволила родиться мне, то разве это не доказательство того, что я была нужна зачем то в этом мире?

-И величайшим дозволено совершать ошибки,— ответил отец, после чего я все же решил, что скоро это само собой не решиться и призвал к порядку.

-Достаточно,— произнес я, после чего триалог сам собой завершился и я оказался вновь в тишине, после чего каждый посмотрел на меня. Секунду спустя спохватился отец.

-Ох, Ваше Высочеству необходим покой,— произнес мужчина, после чего уж хотел начать выгонять всех здесь присутствующих, но я остановил его.

-Конечно, покой мне необходим, но прежде...— я слегка приподнялся, чему тут же помогла Елена,— Леди Урсула, позвольте мне все же отказаться от вашего предложения...

Мне не хотелось пускать мага к собственному организму и разрешать в свободном доступе воздействовать на него, так что я вынужден был вежливо отказаться.

-Если такова воля Вашего Высочества,— произнесла Джулианна с легкой улыбкой в ответ, казалось, ничуть этим не расстроенная.

-Но раз уж я проделала путь в замок, даже если это оказалось зазря,— мягко ответила она мне сильным и глубоким голосом, что, как ни странно, казалось ей очень подходящим,— Позвольте мне принести клятву, пусть даже здесь не столь подходящее время и место как на приеме...

Я задумался. Первый вариант — она желает отвязаться от клятвы, при том 'официально' ее произнеся. При некотором желании сейчас она может пообещать мне золотые горы и принести любую клятву. Если она не заявлена во всеуслышанье, то ее как бы и нет.

Второй вариант — она желает принести какую-то особенную клятву, которую нельзя раскрывать официально. Например, клятву о том, что будет бороться с засильем аристократии. Маловероятно, но все же.

Или вариант три.

Несколько секунд я колебался, после чего кольнувшая в голове боль напомнила мне об одном важном деле и, соответственно, склонило к одному из приемлемых вариантов.

-Конечно, Леди Урсула,— произнес я,— Но если ваша верность сильна, ведь вам не составит труда произнести клятву вновь на официальном мероприятии?

-Конечно, Ваше Высочество,— произнесла Джулианна, после чего зачитала вполне стандартный вариант клятвы.

Приняв его, я, впрочем, коснулся и одного важного момента.

-Однако, Леди Урсула, коль ваша магия идет от Леди,— произнес я, пока меня исследовало три взгляда,— Ведь вам не составит труда научить пользоваться магией того, кто в ней не столь искусен. Магия опасна, но мой долг как будущей королевы Новы овладеть ей, и кому, как не верной служительницы Леди помочь мне в этом?

Я улыбнулся, после чего украдкой взглянул на отца, в данный момент слегка возмущенного, но протестовать не пытающегося, и святейшую, возмущенную значительно больше, чем отец, пусть и тоже молчащую.

-Конечно, Ваше Высочество,— произнесла в ответ Джулианна, после чего я кивнул. Конечно, потенциальный бунтовщик и маг в довесок рядом со мной огромный риск, но без контроля магии я рискую не только умереть во время очередного эксперимента, но и не дожить до него, случайным образом усилив какую-нибудь функцию какого-нибудь органа, на то не рассчитанного. Первое убьет меня в девяти из десяти случае, второе — в девяноста девяти из ста. Разница, не правда ли, есть?

-Конечно же, Ваше Высочество, долг всякого вассала помогать его сюзерену,— ответила она мне, после чего желудок заворчал еще раз и я решился.

-Но прежде этого, я думаю, стоит отобедать. Боюсь, я не ела уже несколько недель.

Интерлюдия 14: Длинные руки королевы

Джулианна аккуратно преодолела несколько пролетов, ведомая отосланной служанкой, Алисой, до гостевых покоев. Чуть позже подойдет уже ее личная прислуга и распакует заранее прихваченные вещи, предусмотрительно взятые до того знавшей исход этой встречи Джулианной. Судя по состоявшемуся приему, принцесса оказалась достаточно умной, если не чересчур быстро думающей, и в таком случае отказаться от помощи Джулианны не должна была. Хотя, быть может, это и было действие магии, но не-люмен не может заметить ее воздействие напрямую. Впрочем, даже если бы отказалась, Джулианна нашла бы способ ее убедить.

Пройдя через несколько проходов до нужной двери в дальнем крыле, Джулианна оказалась около знакомого ей места, которое за прошедший месяц или полтора не успело еще выветрить запах свежего дерева и стираных простыней, что показывало достаточную новизну крыла. В последний раз она была здесь, конечно, с несколько сумбурным визитом, но тем не менее, запомнила это местечко хорошо, так как даже не пыталась его покидать, чтобы лишний раз не пугать и не испытывать терпение прислуги и стражи.

-Я могу идти, госпожа?— произнесла служанка, после чего поклонилась. Невооруженным взглядом было видно, как та желала сбежать от злой и страшной Джулианны, которой иногда крестьянки пугали детей, как первой помощницы Темного, к доброй и едва очнувшейся Госпоже, которую та с радостью таскала на руках от и до и крайне была огорчена тем, что ее отослали провожать большую и страшную Джулианну.

-Почти,— произнесла она, прикрыв глаза, проверяя местность на наличие не задокументированных ушей, после чего резко развернулась и положила руку на лоб служанке.

-Что вы...— начала было говорить Алиса, но вдруг обмякла и сгорбилась, резко перестав держать спину и позволив рукам безвольно болтаться по бокам от тела.

Коридор к этому времени уже был наскоро, но надежно защищен магией от прослушивания и неожиданно встревания. К сожалению, такой мощный и искусный барьер, не просто грубой силой мешающий войти, а внушающий любому идущему непреодолимое желание сместить маршрут, был бы достаточно заметен для любого, кто знает как и куда смотреть... Если бы не заранее поставленный морок. К сожалению, такой сильный и искусный фокус был под силы лишь самым единицам.

Алиса тем временем продолжила стоять на месте, даже не переводя враз потускневший и потупившийся взор с Джулианны.

-Передавала ли что-нибудь... 'Королева',— невыразимой и странной интонацией вдруг выделила последнее слово Джулианна, однако Алиса так ничего и не ответила. Подождав для верности еще несколько секунд, Джулианна вздохнула, после чего еще раз положила руку на лоб Алисе. Та тут же вытянулась и приобрела некоторую осмысленность взгляда, хотя и продолжила стеклянным взглядом смотреть на герцогиню.

-Ты запомнишь, что я просто вошла внутрь и ты тут же устремилась обратно к своей любимой госпоже. Пойдешь через несколько секунд.

После этого отменив магию, Джулианна спокойно вошла внутрь комнаты, а Алиса, еще несколько секунд постояв на месте, вдруг резко 'ожила' и, встряхнувшись, побежала обратно к своей ненаглядной госпоже. Сразу, как только проводила герцогиню, конечно.

Интерлюдия 15: Подзабытая Алиса

Когда Алиса узнала о том, что с госпожой произошло... Несчастье, первым ее действием был не плач, не переживание, не попытка наведаться в палату, а... Ступор. Та самая жутковатая, но прекрасная госпожа, о которой еще совсем недавно Алиса думала как о собственном идеале вдруг... Впала в беспамятство.

Второй, по сути, день она знала ее, а пережитого вместе с госпожой было на пару лет тщательного общения, с задушевными беседами и грязными секретами, неоднозначными намеками и поступками. Хотя, как бы ни было удивительно, но этого, за буквально два-три дня общения Алиса, что уж греха таить, влюбилась в госпожу. Жутковатую, но притягательную. И тут вдруг, стоило только начаться чему-то, чему по канонам должно было перерасти в дворцовый роман, романтическую драму о аристократе и возлюбленной простолюдинке, как... Раз, и все.

Алиса несколько минут осмысливала сказанное, не отреагировав даже на то, как ушла донесшая ей эту новость другая служанка, какая-то дочь далекой и мелкой побочной линии графского рода, впрочем, одна из немногих спокойно относившаяся к "черноручкой" Алисе из низшего народа. Королевский замок полнился различными далекими потомками аристократических родов и отпрысками богатых купцов из Старых Семей, так что отношение к редким простолюдинам, вроде Алисы или Алексея, одного из королевских стражников, обычно было на достаточно низком уровне. Даже поведение Дэмиана, младшего сына окрестного барона, не было для нее чем то из ряда вон выходящим, пусть и более жестким, чем обычно. Впрочем, нам это сейчас и неинтересно.

После этого Алиса первым же делом кинулась прочь, туда, где могла быть ее госпожа, в покои. Она даже не знала, зачем кинулась — это было просто как наитие. Я должна быть там — говорило ее сердце. Неважно, в любом случае.

Но кончено никто не позволил простой служанке, тем более простолюдинке просто так прорваться, с боем или без, к бессознательной принцессе. Приставленная к покоям гвардия после личного приказа Его Вдовствующего Величества не осмелилась проявлять халатность в этом отношении.

Что было дальше, Алисе помнилось смутно. Много плакала, мало спала, почти не ела. Из рук валилось все, так что назначенная вновь на должность старшей горничной неприметная в прошлом девушка Елена отправила ее на временный покой, понимая условия, в которых оказалась ее подопечная.

Несколько дней Алиса провела почти под дверью покоев бессознательной госпожи, как несчастная собака ожидающая своего хозяина. Она отлучалась только по двум причинам, физиологической и ради приема пищи. Все оставшееся время она проводила напротив двери в покои принцессы. Видя подобное, даже изначально крайне недружелюбно настроенные стражники смягчили свой суровый норов и через некоторое время даже попытались завести разговор с несчастной служанкой, выглядевшей после всего пережитого на все тридцать, если не сорок лет, но от нее ничего не добились. Та просто постоянно ждала под дверью и искренне молилась в сердце Леди за здоровье госпожи.

Затем, впрочем, наступил выходной Алисы, один из тех, что были у нее в количестве трех на месяц, во время которого она посетила отца в городе, встретилась с братом и навестила могилу матери.

Однако, стоило ей вернуться в замок, как все пошло точно так же. Ждать под дверью, молиться, переживать. Иногда, когда она все же почти насильно возвращалась в свои покои другими людьми, лежа на постели она плакала или просто бездумно смотрела в потолок. Однажды она даже задалась вопросом — почему все так произошло? И почему Алису волнует госпожа, с которой она зналась не дольше трех дней?

Каждый раз она засыпала недолгим прерывистым сном, чтобы на рассвете вернуться к двери, рядом с которой проводила все свое время. Однажды даже суровая стража разрешила пройти ей внутрь, в тот момент как из палаты ненадолго отлучился Его Вдовствующее Величество, но Алиса, войдя внутрь, задушив в себе порыв мгновенно кинуться к госпоже, побоявшись своих действий, просто несколько минут простояла на пороге, после чего вышла обратно. Но после того, как та увидела живую, живую и настоящую Ее Высочество, на душе у нее стало немного, но светлее.

Когда же Алиса узнала, что Ее Высочество проснулась... Алиса не помнила себя от счастья. Едва только Ее Высочество вызвала ее к себе, для того, чтобы та перенесла Ее Высочество на подготовленный обед (причиной тому, впрочем, помимо обычной эпатажности принцессы была и слабость ее незадействованных две недели мышц), Алиса кинулась на всех порах. Впервые же встретившись с очнувшейся госпожой взглядом, Алиса заплакала от счастья. Даже если глаза Ее Высочества были необычайно холодны по сути, для нее не было ничего прекраснее на свете. А стоило же ей коснуться принцессы вновь...

-Забавно,— первой фразой после того, как Алиса коснулась Ее Высочества, произнесла принцесса ровным тоном,— Когда ты касаешься меня... У меня в правом виске начинает колоть.

После этого Алиса от Ее Высочества слышала лишь указания и команды, но ей больше и не надо было. Она не помнила себя от счастья и была готова на все, лишь бы больше никогда не случалось того же, что уже произошло с принцессой.

Интерлюдия 16: Толстые намеки на тонкие обстоятельства

Леди Джулианна, милостью Ее Наследного Величества, первый в истории люмен-учитель наследницы короны, пребывала в радостном расположении духа. Даже, возможно, в несколько более радостном, чем ей было положено по статусу. Ее обычно отстраненная и холодная улыбка на этот раз была даже весьма похожа на настоящую, в то время как сама Джулианна почти беззаботно вытягивала из тайника все в нем расположенное. Деньги. Книги. Драгоценности. И самое главное.

Леди с почти нежностью, редчайшим проявлением сильной эмоции в ее поведении, вытянула на свет небольшой документ из серебряно-плетенной бумаги с золотыми буквами на нем.

-Королевское дозволение,— улыбаясь своей обычной, вежливой и холодной, слегка отстраненной улыбкой, проговорила она, проводя пальцем по выписанной золотом грамоте. Пожалуй, именно это больше всего ее заботило в данном тайнике. Конечно, алмазное колье и несколько искусных золотых перстней со всеми видами драгоценных камней стоили много, достаточно даже для графской казны, но все же были лишь очередными ценностями. Несколько редчайших трактатов по магии стоили неизмеримо больше, но в прошлом это были лишь начальные учебники, наверняка, почти все из того, что она сама найдет в этих книгах она уже знает. Но именно этот документ стоил всего.

В Королевстве существовало не так уж много известных официальных документов, имеющих отношение к монарху и не являющихся при том указами и правилами всех видов. Налоговая грамота, одной из которых обладал род Катагенет, освобождавшая от налогов род либо же получателя, иногда, впрочем, и владельца грамоты. Имевшаяся у всех великих герцогов и некоторой более мелкой аристократии Приемная грамота, гарантировавшая от монарха свободное посещение его приемов и право потребовать встречи с монархом в любой момент дня и ночи и подобные, гарантировавшие различные преференции их владельцу. Но Королевское дозволение — было высшей мерой гарантии преференций своему носителю, позволяя тому действовать от имени короны в любом праве короны. Таким образом, даже если предъявителем данного дозволения был простолюдин — по правилам, даже Великий Герцог был обязан подчиниться его приказам. В реальности, конечно, все выглядело не столь радужно и просто, но и так Королевское Дозволение позволяло как минимум на любой вопрос к действующему отсылать к самой Королевской власти, переводя все вопросы в вопросы к короне. Конечно, подобное не могло не привести к множеству подделок данной грамоты... Не могло бы, если бы не смертная казнь полагавшаяся всякому изготовителю подделок, отличить которые почти всегда мог любой человек, даже тот, который обычного дозволения в руках в жизни не держал. Как минимум — Королевское дозволение было золотым письмом на серебряной парче с печатью, отлитой в золоте. Подделать такое на коленке было почти невозможно, даже отменные королевские ювелиры других стран не зная всех тонкостей производства дозволения не могли поручиться за правильность изготовления. Потому дозволение и было невероятно редкой вещью в пределах Новы. И как и всякая редкая вещь, производила она куда большее впечатление, чем если бы была простой обыденностью.

-Что поделать, если в том проблема "Королевы" и Королевы,— произнесла с поистине философским спокойствием девушка, после чего достала из тайника последнюю книгу.

"Дневник Ее Величества Гвинервы Второй" — гласило его заглавие. Несколько секунд Джулианна смотрела на книгу со спокойствием, после чего расплылась в настоящей, лисьей улыбке, которую до этого момента могло видеть только трое человек на всем свете, после чего небольшой ярко желтый огонь сполз с ее руки на туго переплетенные страницы, почти мгновенно охватывая тисненный серебром кожаный переплет и не промасленные воском страницы. Буквально за несколько секунд от дневника не осталось даже пепла.

-Похоже, не всем тайная можно быть раскрытыми,— еще несколько секунд самодовольно улыбалась девушка, после чего выдохнула и почти мгновенно по ее лицу вновь расползлась ледяная, вежливая, спокойная маска безукоризненной элегантности и аристократизма.

Еще спустя несколько секунд ветер поднял горстку пепла и быстро разметал его по окрестностям.

Впрочем, довольно забавно,— на секунду вдруг задумалась девушка,— Милостью Ее Покойного ныне Величества, в прошлом, в королевский дворец на должность горничных было принято почти двадцать простолюдинок. Но только одна из них в итоге не была впоследствии уволена из замка в течении года. К тому же, данная служанка неожиданно быстро воспылала любовью ко всей королевской семье... А так же уходила на все доступные ей выходные дни строго определенным образом. Каждый месяц, 10, 17 и 29 числа. И весьма не любила рассказывать об этих днях посторонним.

Глава 18: Огромное беспокойство за принцессу

К сожалению моего желудка, нажираться сразу же после прихода в себя после долгого сна было мне противопоказано, так что пришлось ограничиться максимально легко-усвояемой пищей в виде приготовленной на воде манки и горячим чаем. Когда без сахара вкус ужасен, но к моему сожалению, это было единственное доступное мне по пробуждению. Честно говоря, не люблю чай без сахара. Вот пять-шесть ложек...

К моему вящему удивлению после моего пробуждения я не встретил смерть еще раз. Конечно, назвать свое состояние даже удовлетворительным у меня бы язык не повернулся, кормить меня пришлось Алисе целиком с рук, пока я медленно восстанавливал контроль над своим телом, спиной ощущая как тяжело двигаются ослабшие мышцы, но это был вовсе не средневековый вариант с "Как помре так помре". Никаких радостей комы, от которых нельзя избавиться порой даже в современной медицине — пролежни, деградация мышечной ткани, снижение чувствительности рецепторов. Да даже банальная проблема питания — и ту, руководствуясь стандартным свитком развитых предтеч, смогли обойти примитивным, но действующим способом. Весьма, правда, неприятным, но все же.

Даже если подумать в общем, то не смотря на то, что весь окружающий меня мир выглядел больше похожим на нечто вроде средневековья поздних времен с эстетикой могучей и утонченной аристократии, закулисных интриг и пышных балов, отсутствовали некоторые весьма существенные его стороны. Как пример, банальный, антисанитария. Нормальным в обществе считается принимать ежедневную ванну, одежда должна быть чистой для выхода в верхний свет... Словно взяли средневековый мир и убрали из него какие-то неприятные глазу стороны, добавили прошлую магократическую империю, оставив от нее какие-то руководства, вроде того же медицинского, из-за которого я и был убережен от нелепой смерти от местных лечил тринадцатого века... Может ли это возникнуть просто потому, что так оно есть? То есть, так просто пошло развитие, магия, скажем, местные условия? Не буду отрицать такой возможности. Особенно это глупо было бы делать в свете того, что особых альтернатив этому нет.

В любом случае, медленно осмысливая произошедшее со мной во время позднего чая, я не был действительно поражен тем, что все мое общение с местной верхушкой, за исключением отца, свелось к светской беседе, словно и не я несколько часов лежал без особой надежды на чудесное выздоровление. Что им такие как я? Одна — лицемерная наследница рода, устроившего больше бунтов, иногда перераставших и в кровавые гражданские войны, чем я прожил лет в своей жизни. Вторая — глава церкви, мощнейшего идеологического инструмента в данном времени, учитывая отсутствие всех вариантов СМИ и даже, я полагаю, книгопечатания. Обе просто не могут являться идиотами, а даже если и являются, то рядом с ними должен все время находиться неприметный человек, который этими идиотами руководит.

В любом случае, после, назовем это прочисткой мозгов, подобное состояние у меня не вызывало никакой оторопи. Я прекрасно понимал их безэмоциональность по отношению ко мне и принимал, что обе они, с девяносто девяти процентной вероятностью, готовы скинуть меня и в жерло вулкана, если найдут в этом больше плюсов, чем минусов. Если это будет выгодно. И, возможно, если им того захочется, строить психологический портрет не берусь.

Не знаю почему, но после моего пробуждения, уже, правда, во второй раз, в моей голове мысли начали бегать со скоростью гораздо большей, чем на любом экзамене до этого. Даже сейчас, весь этот внутренний монолог в моей голове уложился в несколько небрежно брошенных фраз при разговоре во время обеда, пока моя единственная, за отсутствием Джулианны, собеседница успела почти дежурно похвалить Леди за мое чудесное спасение.

-И все же, Ваше Высочество,— так же спокойно мягким тоном, впрочем, сохраняя лишь легкую вежливую заинтересованность в глазах, произнесла Елена,— То что вы сейчас способны так прекрасно разговаривать со мной, хотя еще час назад мы могли лишь молиться за ваше здоровье, разве это не чудо Леди, явленное нам в ответ на молитвы?

Она что-то знает?— появился в моей голове вопрос, после чего я быстро пробежался взглядом по лицу священницы. Впрочем, это было достаточно бессмысленно, мои навыки распознавания лжи и чтения внутренних, скрытых эмоций в лучшем случае молодого студента намного уступают подобным навыкам сокрытия у зрелой опытной интриганки, потому по ее лицу ничего кроме вежливой дежурной улыбки мне отследить не удалось, поэтому этот вариант осталось только отложить в дальний угол разума, рядом с тем, при котором она же сама все это и организовала. Впрочем, этот вариант выглядел значительно более вероятным.

-Определенно, молитвы Леди именно то, что мы должны благодарить за это чудо,— постарался ответить я таким же тоном Елене.

-Но если именно молитвы исцелили Ваше Высочество, разве не стоит ли молиться и за будущее здоровье Леди?— вдруг неожиданно со слабо-различимым намеком произнесла Елена. Забавно, всего пару часов назад мое тело было скорее живым, чем мертвым, но отнюдь не здоровым, а стоило мне только проснуться, как первое же дело в которое меня пытаются втянуть это даже не чувственные объятия, исключая отца, сейчас, впрочем, отстраненного работой, (Хм, только сейчас я задумался. Если Вдовствующий Король это титул для формального болванчика при реальной принцессе, то какие у него вообще могут быть обязанности? Не все спокойно в королевстве датском?) а очередная светская беседа с неясным исходом.

В голове проскользнуло несколько воспоминаний из, скажем так, прошлого мероприятия, после чего я аккуратно пододвинул к себе чай и скрыл за поднявшейся чашкой на мгновение покрывшийся льдом взгляд.

-Определенно, Святейшая,— аккуратно заметил я, поднимая наверх вновь вернувшийся к норме взгляд,— Но, признаться стоит, если эта молитва касается меня, то мне необходимо самой обратиться к Леди, ведь что это за правитель, неспособный даже самостоятельно обратиться за исцелением?

-Истинно верно так, Ваше Высочество,— аккуратно заметила Елена, тоже потягивая чай. Удивительно, ей действительно нравится эта жижа? Мне кажется, человек способный наслаждаться чаем без сахара по собственной воле может не моргнув и глазом убить сотню человек,— Но в то же время, я боюсь, что для молитвы Вашего Высочества нужны иные слова, чем для молитвы простолюдина...

-Увы, Святейшая, но мне эти слова не известны,— также отметил я. Если она хочет со мной что-то обсудить в приватной обстановке, то тайный религиозный ритуал является одним из лучших вариантов, конечно, исключая то, что прикрываться подобным это, вероятнее всего, религиозный грех. Но мне кажется, что подобные вещи никогда не беспокоили высокопоставленных религиозных деятелей.

-Ваше Высочество, для меня будет великой честью о том вам рассказать,— ответила Елена, после чего я внутренне кивнул. Со мной желают приватного разговора, что вкупе с предыдущим намеком ставит меня перед фактом того, что, возможно, обо мне что-то знают из той части моей биографии, которой я не желал бы никому открывать. Скажем, той части, в которой я являюсь жителем другого мира и причиной гибели настоящей наследницы престола.

-Возможно, Святейшая, но прежде чем обратится к Леди со своей молитвой, не стоит ли самим немного подождать? Не каждой проблеме нужна помощь Леди, а отвлекать своими мелочными просьбами небеса, не показатель ли это не истинного правителя, чуть-что, способного дать слабину?— я задал вопрос, стараясь отдалить возможный разговор с Еленой. Мне необходимо как минимум составить возможный список всех моих проколов, после чего подобрать как минимум несколько подходящих для них оправданий. Возможно подумать о том, какие цели может преследовать Елена, как она может повлиять на меня, чего хочет и что может предложить. В конце концов, поднять немного информации о ней самой, в общем, подготовиться к разговору. Личность такого калибра, как глава церкви почти средневекового государства, зачем я в общем нужен ей? Или, скажем, что будет, если я на максимальной скорости влечу в расставленные сети экзорцистов, собирающихся изгнать из принцессы демона каленым железом или чем-нибудь сравнимым по ощущениям и полезности для моего организма?

-Безусловно, Ваше Высочество,— ответила мне Елена,— Но стоит помнить, что несколько сказанных в нужный момент слов ценнее, чем сотни позже, а сказанное порой слово способно помочь не только больному, но, и страждущему, и обездоленному, и слабому.

Ум зацепился за последнее слово и быстро осмотрел всю фразу в его свете. Это явно очень толстый намек на помощь мне, но в каком именно виде? Или это уловка и там меня ждет нечто вроде толпы радостных и очень "горячих" инквизиторов? Или на самом деле нас подслушивают и все это разговор для чужих ушей? Или это обманка? Впрочем, вероятнее всего, это все же предложение помощи.

-Конечно же, Святейшая,— я медленно кивнул,— Нет ничего важнее помощи,а главное, взаимопомощи в нашем мире, а желание помочь — величайшая добродетель, которой может быть награжден человек.

-Все верно, Ваше Высочество,— так же кивнула в ответ Елена, после чего на секунду затормозила и поставила чашку,— А теперь, я думаю, за вашу мудрость и доброту мне необходимо вознести молитву Леди, так что прошу меня простить, Ваше Высочество, но мне необходимо идти. Поднявшись, Елена вышла из столовой полубоком. Забавно, я даже несколько подзабыл об этом моменте во всех моих... Жизненных перипетиях. Препуциях, даже возможно.

Спустя десяток секунд двери с шумом распахнулись и если бы не мощная воздушная подушка, наверняка с грохотом ударили бы по стенам, нещадно корежа позолоченные ручки и полированные каменные стены. А ведь они точно больших денег стоят.

-Элоди!— тут же на пороге появилась она. Моя большая ошибка прошлого. Мне захотелось уязвить в ответ герцогиню, взяв ее дочь в заложники, а теперь она здесь, портит мне настроение и подвергает меня излишнему риску показать свою настоящую натуру прошлой знакомой принцессы.

-Шарлотта,— тут же улыбнулся я ей в ответ.

Интерлюдия 17: Шарлотта

Шарлотта испытала прилив настоящего счастья и радости, когда услышала что ее дорогая кузина действительно вышла из того проклятого сна, в котором пребывала последние две недели и стремглав бросилась к главной столовой, где сейчас та обедала. Как же, ее главная, если не единственная подруга жива и здорова! Она очнулась тогда, когда надежды уже и не оставалось и даже молитвы, которые каждый день произносила Шарлотта за ее здоровье, казалось, стали превращаться в бессмысленный монотонный бубнеж. По сути, когда казалось, Леди решила уже совсем забрать ее душу к себе, Элоди очнулась.

Шарлотта всю свою жизнь общалась лишь со своей семьей, родом, иногда со своей противной теткой-Королевой и с Элоди. Элоди была единственной подругой с которой пусть и редко, но удавалось пообщаться Шарлотте. К сожалению мать не разрешала ей покидать замок, а любая попытка общения с прислугой всегда оканчивалась одинаковой сценой в ужасе старающейся скрыться прислуги, боящейся получить за общение с герцогской дочерью от самой герцогини. По замкам она ездила так же нечасто, посещая иногда только скучные балы и прочие праздники, может быть, иногда участвуя в других неинтересных мероприятиях, и потому нечасто пересекалась с детьми примерно своего возраста, а даже если пересекалась, то редко это заканчивалось чем-то кроме дружеского общения на вечер или пару.

По сути кроме Элоди у нее больше и не было выбора, с кем общаться. А если так — то почти мгновенно подруги стали не разлей вода, даже не столько из-за сходства характеров, сколько из-за отсутствия альтернатив. В конце концов, королевской дочери и наследнице престола даже с графскими детьми полагалось общаться очень осторожно...

Шарлотта влетела в столовую разнося двери на своем пути почти не запыхавшись, стараясь тут же взглядом выцепить свою единственную подругу. Впрочем, сделать это оказалось не сложно, учитывая то, что в огромной белой комнате та оказалась одна.

В воспоминаниях Шарлотты Элоди всегда была девчонкой красоты, которой всегда тайно завидовала наследница Гейнтретт, с тонкой талией, огромными глазами с двумя сверкающими любопытством изумрудами в них, с розовыми красивейшими волосами, спускавшимися по спине настоящим водопадом. Настоящая красавица с детским любопытством и веселой непосредственностью.

То же, что она увидела сейчас на секунду ввело ее в ступор.

То что увидела Шарлотта было настолько непохоже на обычную Элоди, что становилось просто странно.

Неожиданно ее красивая худая фигура вдруг болезненно осунулась и даже через рубашку можно было заметить проглядывающие ребра, волосы словно выцвели и пожухли, непоседливое верчение сменилось ледяным спокойствием, кожа приобрела болезненно-белый цвет... Но все это было не страшно, Шарлотта легко могла назвать это последствиями болезни, но что она не могла...

Взгляд Элоди, известной ей веселой проказницы, несмотря на высокое происхождение более заинтересованной в розыгрышах чопорных аристократов, чем в официальных скучных речах, превратился из любопытного изумруда в зеленую стекляшку безразличия. Даже если все остальное было бы таким же, как и у прошлой Элоди, этот взгляд был настолько неподходящим к телу молодой девчонки проказницы, что становилось жутко. Как будто ее обладателю был безразличен весь мир вокруг, на который он смотрел с интересом скучающего и отстраненного зрителя театра, не участвующего в постановке.

Но секундное замешательство Лотти тут же прошло и она радостно воскликнула,— Элоди!— И кинулась к своей дорогой подруге.

-Шарлотта,— вдруг почему то обратилась по ее полному имени, а не дружескому прозвищу, подруга и радостно улыбнувшись, обняла свою любимую кузину.

-Элоди, я так переживала за тебя!— тут же поспешила поведать о своих чувствах девушка, на что Элоди лишь мягко улыбнувшись лишь пожурила по голове сестру.

-Никогда больше так не делай!— вдруг надувшись нахмурилась мелкая, после чего не выдержала и еще раз обняла свою подругу, о которой так сильно переживала.

-Конечно, конечно,— так же улыбаясь, но почему-то довольно спокойно ответила ей принцесса, на что Шарлотта решила не забивать себе голову.

-Элоди, ты знаешь, за тебя все переживали, даже мама, хотя она и не хотела этого показывать,— тут же начала говорить Лотти, на что розововолосой принцессе оставалось только кивать в ответ,— И тетя Люция, и тетя Синистра, хотя они и противные, и Герхарт тоже, он даже к тебе ходил под дверью стоял, но там эта служанка постоянно была, а потом он уехал, я так за тебя переживала!

Девушке в ответ осталось только кивнуть, на что Шарлотта с подозрением посмотрела несколько секунд, после чего продолжила.

-А ты знаешь, столько всего случилось пока ты спала, мама несколько раз предлагала мне уехать, но я оставалась, мне очень-очень не хотелось от тебя уезжать. А Герхарт уехал, наверное, он не так сильно переживал за тебя...

* * *

Так под девичий щебет мозг Элоди Нова подвергался уже третьей пытке в своей жизни...

Глава 19: Неделю спустя

Дальнейшая неделя прошла относительно спокойно, покуда я сам восстанавливался после... Комы, пожалуй. Все что происходило в эти дни — это медленное восстановление двигательной активности, благословленное периодическими посещениями меня некоторых учителей, на чем мне пришлось настоять, поскольку отец чрезмерно пекся о моем здоровье, но я не решился пренебречь жизненно важными знаниями в данный момент, но омраченное чрезмерно частыми приходами Шарлотты. Шарлотта, да.

Это говорливое, слегка надоедливое существо, казалось, способное в случае отсутствия тем для разговора генерировать их прямо из воздуха, обсуждая со мной все, от парней и до праздников, от одежды и до действий ее родителей, хотя за последнее я и слегка ей благодарен. Но чтобы выловить несколько слов, намеков на какие-либо договоренности между ее матерью и остальными лицами королевства, мне приходилось выслушивать десятки минут бессмысленной информации, уведомляющей меня в том, какое 'ужасно неподходящее' платье носила случайная малозаметная баронесса на празднике, который она посетила, и о том, какую 'прекрасную фигуру, ты бы только его видела' имел очередной третий сын пятой жены шестого наследника маленького графства. Но это был мой единственный бескорыстный, не скрывающий и не манипулирующий к собственной пользе информацией, вероятно, источник в моей доступности.

Проблема была лишь в том, что при каждом таком разговоре мне приходилось пропускать мимо себя слишком много информации, которую я бы предпочел не слышать вовсе.

Однако при таком подходе, ограничив время посещения меня Шарлоттой и снизив количество часов обучения, у меня высвободилось достаточно времени для размышлений и свободного самообразования, если быть более точным, то для чтения книг, в достаточном количестве, нашедшихся в библиотеке. И я нахожу этот факт весьма забавным. Строго говоря, в реальном средневековье аристократы тоже иногда хранили при своих дворцах и замках большие библиотеки, но в данном случае, если я даже могу допустить, что этой библиотекой даже пользовались в образовательных целях, то в обычном средневековье библиотека была показателем роскоши. Книга — вещь редкая и дорогая, каждая книга написана вручную, частенько она была красиво расписана, иллюстрирована, иногда изукрашена специально в эстетических целях. Книга была просто предметом роскоши, статусной вещью. Как для аристократии приличным в обществе считалось иметь меч, просто используя благородное право на это, и не уметь им толком пользоваться в той реальности, так и вполне принималось иметь огромные библиотеки для показания своего статуса и не уметь даже читать. Но то было в том мире, где аристократия вполне могла быть необразованными мракобесными идиотами, пресмыкающимися перед теми, кто выше по статусу как факт. Здесь же аристократы, принимая во внимание отнюдь не стандартный ход первого приема, в ходе которого ухватить от меня частичку власти попытался каждый, а так же высочайший по средневековым меркам стандарт образования, вполне могли собирать подобные библиотеки и для настоящего пользования редкой литературой. Впрочем, это отнюдь не мешает им дополнительно при этом показывать и свой собственный статус, все же, книга вещь редкая и дорогая.

В любом случае, я отклонился от темы. Все оставшееся время я проводил в обнимку с книгой. История, сводки, архивные документы, трактаты и выкладки о государственном управлении, описания системы, базовые документы о существующем государстве, теологические сборники и немного аристократических предписаний. Пожалуй, это было достаточно глупо, надеяться на общее образование и двигаться постепенно. Прошедший прием был для меня похож на какую-то игру, в которую я оказался вовлечен, где каждого противника необходимо 'обыграть', получить 'максимум', выжать все. Тот же герцог Монфорт — я с непередаваемым удовольствием позволил ему разрешить мне взять под контроль все, что только было можно. Но я боюсь, что это было не только мое действие, но еще и наблюдение всех окружающих. Будто каждый раз это должно было быть отдельной сценкой. Боюсь, это было определенным неприятным последствием ускорения разума и моего прошлого психического состояния.

И конечно, все это время я думал. Размышлял. Планировал. Я попросил Алису принести письменные принадлежности и листы, пытаясь подвести итог, записать все свои действия и примерные планы. На исход моего недельного постельного режима их было почти сорок листов.

К сожалению, мои записи, на каком бы языке я их сейчас не делал, казались мне не только русскими, но и полностью неотличимыми от записей местных, потому доверить бумаге мне удалось не все. Только небольшие выкладки из тех фактов, что были мне известны. Но и без того, даже общих фактов и размышлений у меня быстро накопилось на толстую, исписанную под корень тетрадь, что уж говорить о предположениях и закрытых выкладках в моей голове, которые наверняка смогли бы заполнить целую библиотеку в отдельности, и не были бы переписаны на бумагу полностью, даже если какой-нибудь безумный ученый посвятил этому пару лет своей жизни.

Единственное, что мне удалось для маскировки — использовать шифр: эзопов язык, максимальное количество терминов будущего для данного времени и непонятных словосочетаний. Таким образом, предложение 'Люция — вай-фай раздающий лениноподобные идеи россииромановского-толка с мыслями Годунова каждому местному Че Геваре, которого захочет заевреить для участия в маски-шоу-стиле рокировки президента' в основной массе и составляли все записи на этих листах. Боюсь, не зная контекста, даже мне пришлось бы разбираться в написанном некоторое время. Что же происходило в том случае, когда я записывал будущие предположения, планы и собственные мысли, когда мне приходилось подключать дополнительные ассоциации, блатную лексику, намеренную Мисс Херд и подобные вещи, оставляю на буйное воображение любого желающего о том поразмыслить. Поскольку, боюсь, в профессиональном шифровании мои способности весьма малы, я, тем не менее, обладаю некоторой возможностью скрыть свои мысли, если буду просто использовать не ту лексику, что используют остальные. Все же, один из лучших способов шифрования.

Так же, за это время меня успела дважды посетить Джулиана и трижды Елена. Первая лишь осведомлялась о моем здоровье каждый раз, иногда незначащими фразами выражая свою неуемную радость о моем налаживающемся состоянии, и покидала меня, в то время как вторая заходила несколько дальше, обычно благословляя меня и читая нечто вроде местных молитв за мое здравие. Однако ничего серьезного от этого не происходило, потому следующая неделя прошла достаточно ровно. Исключая изучение языка.

Удивительным образом, но хотя первый язык этого мира оказался для меня полностью родным и неотличимым от русского, вместе с тем Сшанджийский оказался для меня... Новым.

Хотя он и состоял из всех тех же букв и я думаю, при некотором старании, я бы смог донести свою мысль до собеседника и понять его ответ, он не был похож на то, что я знал до того.

Некоторые слова имели не то значение, что в русском, по-другому писались, произносились. Были и новые слова. Это было нечто вроде отличия классического британского английского от безобразного грязного австралийского варианта. То есть это было относительно понятно мне, но по-настоящему вести разговор... Я бы все равно взял с собой переводчика на всякий случай.

И лишь в понедельник я смог объявить себя достаточно восстановившимся для того, чтобы покинуть свою постель и вступить в этот жестокий мир. И было ли это связано с тем, что я закончил примерный план будущего, или с тем, что смог узнать основу этого мира, либо накидать приемлемый вариант своих телодвижений на несколько различных случаев поведения местных... Что ж, похоже на то.

Глава 20: Церковь

Первую среду второго месяца, то есть, сорок третий день 820 года от основания империи и восьмой день от моего попадания в больницу я встретил уже в пределах своей спальни. В прошедший день я все же выписался с постельного режима и смог оказаться в своих покоях.

Медленно потянувшись, я выгнулся, после чего даже с некоторым удовлетворением перевернулся на бок и... Обнял лежащую рядом Алису.

Та во сне слегка повернула голову примерно в моем направлении и поерзала, поудобнее устраиваясь на моих руках.

Да, определенно вчера она была несколько... Ошарашена приказом госпожи отныне спать только в ее постели, краснела, бледнела, мямлила и даже немного попробовала отказаться, но была успокоена прямым приказом и заявлением о том, что ничего скабрезного с ней принцесса делать не планирует... Сегодня. Последняя часть упомянута не была.

Конечно, гораздо лучше на ее месте смотрелся бы настоящий двойник меня, в обнимку с еще одним двойником, а в это время кровать была бы в совершенно ином месте, в другом крыле замка... Где спал бы еще один двойник, в то время как я бы сам находился в сверхукрепленном бункере, где стоял бы золотой трон, окруженный моими двойниками... Среди которых прятался бы и я, а на самом троне сидел бы мой еще один двойник... Но, все это лишь бред воспаленного параноидального сознания, измученного чрезмерным количеством ненастоящих смертей, нежели реальное предложение. Так что в данный момент единственное, почему Алиса находилась в моей постели было в том, что она имела определенный шанс стать целью для убийцы вместо меня, так как спала посередине кровати и уже я был на ее плече, а так же имела шанс проснуться от чужих звуков... А еще в том, что я люблю что-нибудь обнимать во сне и немного времени спустя планировал совместить приятное с полезным, стрессовую разгрузку с определенным удовольствием от снятия физиологических потребностей. Не вчера, вчера я был слегка чрезмерно вымотан, составляя планы сегодняшнего дня для того, чтобы действительно обеспокоиться этим моментом, но сегодня... Пожалуй, я тоже буду чрезмерно вымотан днем. Так что, я думаю... Это будет в обозримом будущем.

-Алиса, просыпайся,— неумолимо произнес я, после того, как начал медленно подниматься с кровати, поочередно опуская ноги. Конечно, мы были обе в нижнем белье. Но ведь это нормально, учитывая то, что мы обе женщины, не так ли?

Несколько секунд Алиса медленно просыпалась, промаргиваясь от яркого утреннего света, проникающего через огромные окна на дальней стене, прежде чем осознала, где находится, и глаза ее в ужасе расширились, а рот слегка приоткрылся от шока. После случившегося осознания она вдруг зажмурилась в ужасе, словно надеясь, что все это глупый сон, который исчезнет вот-вот после того, как она откроет глаза вновь, но совершив вышеописанное действие, ничего вокруг не пропало. После осознания того, что все это не шутка, Алиса тут же подскочила, вероятно, с намерением или сбежать или тут же начать прислуживать, но сообразив о том, что она находится в нижнем белье, к слову, представлявшем из себя нечто вроде семейных трусов и минитопика для груди, тут же постаралась закрыться. Сообразив же, что и я нахожусь здесь, в гораздо более откровенном, нормальном нижнем белье, тут же решила отвернуться. В этом нелепом положении Алиса и начала разговор.

-Так это все было по-настоящему,— одновременно неверяще, со страхом, радостно и ошарашенно произнесла Алиса с полувопросительной интонацией.

-Да,— спокойно ответил я ей, после чего скомандовал,— Хватит этой глупости. Переставай закрываться и помоги мне одеться.

После моих указаний Алиса вдруг резко опустила руки по швам и повернулась ко мне лицом, отчаянно и изо всех тайных сил краснея, словно стремясь мне лицом показать, насколько ей стыдно принимать участие в происходящем.

-Да!— пропищала она почти задыхаясь, после чего резко оглядевшись, кинулась к шкафам, вытаскивая на свет божий какое-то красное платье с золотыми узорами на нем.

-Не то,— спокойно ответил я ей, после чего Алиса тут же с ужасом упаковала платье обратно. Должен признать, наблюдать за ней было действительно забавно в данный момент. В то время как она даже не сообразила одеться сама, она так рьяно кинулась искать одежду мне, что ее топик, заменяющий лифчик, слегка сполз, приоткрывая определенный вид на вторичный половой признак, что у меня отсутствовало желание облегчать ей дальнейшую работу.

Достав другое платье, на этот раз бордовое с серебром, которое мной было отвергнуто вновь, она с настоящей паникой побежала глазами по одежде. И следующий ее выбор был верным — она достала почти то же, что было на мне в мое прошлое бодрствование вне своеобразной палаты, где мне приходилось находиться в шелковой пижаме — белая рубашка, бордово-золотой пиджак и подобные же штаны. В ящике чуть ниже находились различные варианты обуви, но это чуть позже.

-Теперь одевай меня,— ответил я Алисе, когда она с облегчением поднесла одежду, но на этот раз та смутилась не очень сильно — и принялась спокойно меня одевать. И только поле этого оделась сама, после чего профессионально застелила постель, вещь, на которую у меня никогда не хватало ни воли, ни мотивации. И лишь после этой весьма милой и глупой сценки начался почти поворотный день в моей жизни.

* * *

После легкого завтрака с чаем, круассанами и омлетом, в ходе которого Алисе было позволено откушать совсем рядом со мной, всего за соседним столом, и то, о того, что ей разрешено откушать в то же время, что и Ее Высочеству, Алиса впала буквально в ступор. Лишь только то, что я разрешил ей сесть покушать после того, как она обслужит меня, как бы пошло это не звучало, смогло слегка успокоить ее. А в дальнейшем меня ждало огромное событие моей жизни. Исповедь. Или ее местный аналог.

После завтрака я объявил Алисе о том, что желаю встретиться со Святейшей, и хотя я уверен в том, что Святейшая не любитель рано появляться на работе, к тому моменту как я прибыл к стенам Дворцовой Часовни, Святейшая оказалась на месте, так что, слезши с рук Алисы, отосланной обратно с наказом вернутся через два часа, стоило мне только вступить внутрь, как я почти тут же влетел в саму первосвященницу.

Весьма прилично,— отметил я, после того, как впервые оказался внутри указанной часовни. И это действительно выглядело совсем неплохо — возможно, ей не хватало зловещего пафоса готики или изящности романтизма, но небольшое белое здание, чистое до почти зеркального блеска как снаружи, так и изнутри, украшенное в классическом стиле колоннами, несколькими небольшими лавками перед помостом и возвышающейся на нем трибуне казалось действительно спокойным и весьма красивым. Я бы даже сказал, как бы странно это не выглядело для церкви, но это место выглядело... Уютным, я думаю.

Небольшое здание с прозрачными стеклами было достаточно пустынным внутри, так как представляло из себя перевернутую букву Т, если смотреть на него сверху. Спереди находился общий или главный зал — самое крупное помещение, заставленное несколькими рядами сидений перед вышеозначенным помостом — нечто вроде места, откуда предполагалось вести проповеди. Обычно этим и занимались церковники — но сейчас их, естественно, здесь не было, королевская семья и посещающие замок аристократы обычно не очень желали посещать подобного рода мероприятия, а если и желали, всегда могли вызвать отдельно парочку епископов, в то время как проповеди для прислуги проводились либо ранним утром, либо вечером, после заката солнца, в то время, когда основная часть прислуги не была занята своими прямыми обязанностями.

Одновременно с этим, направо от входа шло несколько маленьких комнатушек, где предполагалось совершать покаяние один на один, человек с миссионером, но, я предполагаю, иногда они использовались и не только в этих целях. Налево шел лишь длинный коридор, оканчивающийся кабинетом Святейшей. Конечно, существовало и еще одно помещение в данной часовне, святейшее из всех мест религии Леди, Белый Камень, бывшее Белое Древо, находившееся прямиком за проповедным залом, но даже для Святейшей и Монарха это место разрешено было посещать лишь несколько раз в жизни — при рождении монарха, его наследника, коронации, объявлении наследником, объявлении ребенка наследником и при похоронах, хотя последнее все же и мало относилась к моменту жизни. Так же, сама Святейшая имела право обратиться к святыне в случай великой нужды за разъяснением или мольбой о великом чуде. По крайней мере, так оно должно было быть.

Конечно, в нормальной церкви ко всему этому убранству должны были примешиваться еще и церковные библиотеки и классы для занятий с детьми, в этом мире церковные школы не были бесполезны и давали вперемешку с религиозной пропагандой еще и вполне нормальные знания математики, истории, биологии, физики, учили грамоте и правописанию, согласно собственным заветам. Так же крупные монастыри имели при себе еще и жилые помещения, включая все для того необходимое, вплоть до кухни или отхожих мест, но Дворцовая Часовня не зря была самым желанным местом для всех церковных чинов.

В частности, по сути, эта часовня, как и всякая при крупном замке или дворце, была придана аристократу, а значит и ее персонал вполне спокойно размещался в дворцовых комнатах, пользовался королевской библиотекой и жил на полном дворцовом обеспечении. Нужно ли напоминать, насколько лучше было качество жизни во дворце, чем в простом монастыре?

Но помимо этого, наиболее статусного положения этой церкви среди всех, близости к королевской семье и к величайшей святыни религии, существовала и еще одна особенность данной часовни. Я не зря назвал церковников персоналом. Эта часовня платила наибольшую зарплату работникам.

Да, церковь предоставляла всем в ней работающим пастырям и монахам рангом выше неофита настоящую заработную плату. Правда, немного не в том виде — церковь никогда не была благотворительной организацией, поэтому предоставляла монахам в качестве оплаты землю в аренду.

Рядовые монахи обычно просто получали возможность обрабатывать собственный участок, подобно тому, как крестьяне получали землю от феодала. Однако если крестьянин был к земле прикреплен и обычно просто не имел возможности покинуть землю, то монах вполне мог отказаться от чина или перейти в иной монастырь. Однако в этот же момент он терял и свою землю.

Однако дела обстояли гораздо интереснее с достаточно высокими церковными чинами — тем, кому обычно было просто не по статусу обрабатывать землю самому либо они имели столько земли во владении, что никак не смогли бы обработать ее сами. В таком случае они начинали сдавать по цепочке уже свою землю, обычно крестьянам, однако в отличие от феодалов, чьи земли и крестьяне были наследственны, поселившиеся на землях таких церковников крестьяне были фактически вольны уйти в любой момент, да и в целом хранили не очень много обязательств перед владельцем земли, исключая те, что требовал сам человек при взятии земли в аренду. Таким образом, высшие церковные чины, по сути, становились определенным видом аристократии, исключая то, что их земли были ненаследственны для их детей. Учитывая же общее влияние главной часовни, строго говоря, любой монах данной церкви уже был маленьким землевладельцем, а парочка старших священников и вовсе были похожи на баронов местного разлива.

В любом случае, как бы ни был забавен данный феномен, важнее было то, что сразу же после входа в часовню, я столкнулся нос к носу прямиком со Святейшей.

-Ох, Ваше Высочество, вы прибыли,— улыбнувшись, тут же сказала мне Елена, стоило мне только войти вовнутрь за высокие белые двери.

-Да, Святейшая,— ответил я спокойно, после чего взглядом обвел внутреннее убранство часовни. Пустовато, но отнюдь не пустынно.

-Вы прибыли для того, чтобы вознести молитву Леди?— с улыбкой спросила меня Елена.

-Верно, Святейшая, но как я и говорил, во мне нет достойных слов, чтобы восхвалить Леди за мое спасение,— произнес я, мельком оглянувшись. Похоже, никого кроме нас здесь не было. Не удивлюсь, если Елена только что самолично распустила всех. Впрочем, это и наиболее вероятный вариант.

-Прошу, не бойтесь, Ваше Высочество, не мой ли долг даровать вам достойные слова, чтобы Леди смогла их услышать из ваших уст и привнести благо в вашу жизнь?— еще раз улыбнулась Елена, после чего сделала шаг навстречу. Я ответил тем же.

-Мне радостно слышать от вас, Святейшая, что вы готовы мне с этим помочь. Но где же та молитва, что сможет достигнуть ушей Леди?— сделал я еще шаг, в результате чего оказался вплотную к женщине.

-Идемте со мной, эта молитва священна и лишь в священном месте она может быть произнесена,— улыбнувшись, сделал еще шаг вперед Елена, из-за чего вдруг оказалась немного позади и указала рукой вперед, в дальний конец проповедного зала,— Прошу, идемте.

В несколько шагов буквально я преодолел весь зал, после чего оказался сперва на помосте, а потом и за ним, замечая небольшую белую дверь чуть позади самого помоста, которую спустя несколько секунд Елена, казалось, тут же открыла без всяких видимых усилий и даже без ключа или натуги.

'Это и есть охрана величайшей реликвии всей религии Леди?'— появился в моей голове вопрос, но был отнесен в разряд неважных, сейчас меня озаботил другой момент.

Внутри небольшого белого и чистого помещения я обнаружил лишь небольшую комнату, буквально десять на десять, с плоским белым мраморным полированным булыжником в его центре и пару стульев по разные стороны от него. За мной щелкнула дверь.

-Лишь здесь нам обеспечена безопасность,— неожиданно произнесла Елена отнюдь не так витиевато и тайно, как говорила совсем недавно, после чего слегка лукаво улыбнулась и произнесла,— Ну что же вы стоите? Проходите, садитесь... Господин-Наследник.

После услышанного, мне не оставалось ничего, кроме как сделать пару шагов вперед и устроиться поудобнее на кресле перед камнем, откинувшись на его спинку. Видимо, Елена решила устроить переговоры по открытому варианту.

-Ну что же вы, Святейшая, говорите?— неопределенно потянул я, припоминая какой план я заготовил на этот случай. Да, пожалуй, можно и так.

-Чистейшую правду, Ваше Высочество,— устроившись напротив меня произнесла Елена, обводя меня взглядом. Боюсь, от ее глаз не укрылись какие-то малозаметные признаки, выдавшие меня с потрохами, из-за чего она улыбнулась.

-Быть может,— со вздохом признал я, после чего задал вопрос напрямую,— И как же вы узнали, Святейшая?

Та с легкостью и прямо ответила. Если быть более точным, ответила она не словом. Стоило ей щелкнуть пальцами, как по моей голове прокатилась знакомая волна боли, а мое кресло, со мной, сидящим на нем, слегка приподнялось.

-Магия, Ваше Высочество,— произнесла Елена. Что же, так оно и есть. Елена маг.

Дело принимало скверный оборот. Чем больше передо мной у нее преимуществ, тем в более невыгодной я сейчас позиции, что логично. Знание о том, что я не настоящая принцесса. Магия. Церковь. Мое положение было весьма и весьма скверным.

-И что же известно вам, Святейшая?— произнес я открыто. Видимо, этот разговор пройдет без скрытых фраз и недомолвок, достраивающихся уже в мозгу собеседника. Это будет предельно открытый разговор.

-Достаточно и того, что вы совсем не тот, за кого себя выдаете,— улыбнулась Елена, а мне оставалось задать лишь один вопрос.

-И что же выдало меня?— поинтересовался я, на ходу представляя варианты развития нашей беседы. Чего она хочет? Шантажировать? Контролировать? Издеваться? Уничтожить?

-Душа,— коротко и ясно ответила мне Елена, после чего пояснила,— Ваша душа, Ваше Высочество... Она не женская. Это не душа наследницы. Даже если бы не ваша нетипичная мимика и странное поведение, это бы уже выдало о вас все всем, кто смог бы увидеть.

-А я думал, что церковь считает магию греховной,— ответил я, принимая к сведению. Она может видеть души. И это уже очень много говорит о ее способностях. А так же... Джулиана, похоже, тоже знает обо мне все необходимое.

-Магия греховна как цель, как самоцель, но не как средство,— ответила мне Елена, после чего добавила,— Но, я думаю, мою точку зрения разделит меньшинство населения Новы. Впрочем, это и не столь большая проблема, учитывая то, что никому и в голову не придет обвинить в подобном главу церкви. А если и придет... Боюсь, у вас нет возможности доказать подобное, а самовольная казнь — это не то, что вы совершите, не так ли, Ваше Высочество?

-Да,— просто подтвердил я, обдумывая варианты. Магия резко осложнила все,— Но все же, Святейшая, насколько мне известно, во время Черных Времен были вырезаны под корень почти все магические рода Старой Империи. Тем удивительнее видеть вас сейчас.

-Магия дарована Леди, уничтожить полностью ее нельзя,— улыбнувшись, поведала мне Елена,— Всегда будут рождаться люди, способные к магии. Меньше, больше, слабее, сильнее, этот процесс не остановить.

-Ясно,— коротко ответил я. Она выдает мне полезную информацию вагонами и ничуть не озабоченна этим. Почему?

-Вы заинтересованы, почему я так просто выдаю вам полезную информацию?— почти слово в слово согласно моим мыслям задала вопрос, с удовольствием пронаблюдав мой кивок,— Это просто. Я не планирую причинять вам вреда. Наоборот, все обстоит наоборот.

Быстро анализируя информацию, легко опровергнуть, как, впрочем, и подтвердить эту мысль я не мог. Каков шанс доказать ей, что я попаданец либо вообще не принцесса? Я думаю, для этого ей просто потребуется убедить большую часть аристократов в этом. Нет, вопрос не в этом. Вопрос в том, чего она хочет добиться. Несмотря на все мои предположения, разговор шел не так, как я надеялся.

-Дело Первосвященницы — даровать добро, вести к свету людей. И это гораздо проще делать с поддержкой Королевы, не так ли?— шантаж.

-О, нет, это не в коем случае не шантаж, Ваше Высочество,— тут же поспешила разуверить меня Елена,— Это нечто вроде предложения союза. Ваше Высочество, ваше положение незавидно — у вас не так много союзников, а гарантированно верных среди них у вас нет и вовсе. Церковь же сильная структура, но и она преследует свои интересы. Вера в Леди угасает, прогресс движется вперед куда медленнее, чем он мог бы, знания магии забываются, а тянущие друг на друга одеяло аристократы совсем не способствуют ничему вышеозначенному.

-Вы же не надеетесь на то, что я доверюсь вам?— произнес я.

-Конечно нет, Ваше Высочество. Я бы слегка разочаровалась в вас, если бы вы безоговорочно поверили мне. Но я готова предоставить вам все ресурсы церкви, и все что мне необходимо от вас — лишь то, чтобы вы позаботились о счастье народа. Конечно же, аристократы не способствуют счастью народа, а потому наши цели банально совпадают в этом,— слишком гладко и как-то... Идеалистически принялась убеждать меня Елена.

-Да, Святейшая, но счастье народа — вещь растяжимая,— задумался я.

-Безусловно, Ваше Высочество. Но счастье народа в том — чтобы быть безгреховными. А безгреховен лишь тот, кто не может грех совершить,— улыбнулась мне Елена,— А порой для того, чтобы один не совершил грех, его должен совершить второй...

-Святейшая, вы говорите опасные речи в святейшем из мест,— улыбнулся я ей, аккуратно оценивая то, что из вышесказанного могло быть правдой, а что нет. Получалось плохо,— Совершая грехи чтобы не дать совершить его иным, становимся мы ли лучше обычных грешников?

-Пастух убивает овец как и волки, но стадо боится лишь вторых,— рассудительно произнесла Елена, после чего исправилась,— Позвольте, оставим эти философские беседы для другого времени, Ваше Высочество. Сейчас же, я протягиваю вам руку помощи, руку дружбы, Ваше Высочество. Примите ли вы ее?

Несколько секунд я молчал, после чего кивнул головой.

-Глупо отвергать протянутую руку дружбы,— мотнул головой я, после чего протянул руку к Елене. Та ответила тем же и мы пожали друг другу руки.

-Церковь официально не одобряет магию, подобно и всему народу Новы,— произнесла Елена после того, как мы пожали друг другу руки,— Но это отнюдь не значит, что она знает о ней мало и что не прибегает к ее услугам. Вы можете рассчитывать на мою полную поддержку и моих доверенных учеников.

-Учеников?— задал я вопрос.

-Маги редки, но это не значит, что их невозможно отыскать,— улыбнулась Елена,— И вы можете не поверить, насколько полезны могут они быть...

-Пожалуй, в таком случае, я могу только быть благодарным вам и Леди за подобную помощь,— произнес я, внутренне содрогнувшись. У нее есть целый отряд магов. А она сама маг настолько сильный, что способна видеть души. Или это не сложно в этом мире?

-С такой помощью, возможно, я смогу осуществить даже одну из задумок,— произнес я, после чего придвинулся к Елене...

* * *

Спустя два часа, Ее Высочество покинула святыню, после чего на месте Белого Камня из одной стены буквально вылилась отдельная фигура.

-Святейшая,— почтительно поклонилась она.

-Сними с тревоги всех учеников,— кинула не поворачиваясь к ней Елена, после чего улыбнулась.

-Что за умная девочка...

-То что она предложила...— не окончила вопрос фигура.

-Это осуществимо,— произнесла Елена кивнув,— Хотя и сложно.

-Но почему вы так доверяете ей, Святейшая?— громкого задала вопрос фигура, и только после этого достаточно сильного проявления эмоций стал слышен ее женский тон.

-Мы похожи с ним,— произнесла Елена,— Наши интересы совпадают, а это главное в дружбе. Но, что гораздо важнее...

Елена вдруг улыбнулась и скосила взгляд на свою руку,— К тому же... У меня есть своя, особенная причина.

Глава 21: Кто такая настоящая Джулиана

Беседа с Святейшей оставила меня в раздрае. С одной стороны, я мог несколько успокоиться — по-видимому, мой большой секрет, хотя и всплыл все же на поверхность, не был раскрыт. Более того, согласно уверениям Елены я смог найти себе союзника, чьи интересы совпадают с моими в достаточной степени, чтобы наша дружба была выгодна нам обоим. С другой же...

О чем она думает?— задал я себе вопрос, после чего помассировал виски. К сожалению, я не знаю о ней ничего такого, чтобы помогло мне понять ни ее настоящие мотивы, ни истинную личность, ни дальнейшие планы. Наиболее печальным был тот факт, что в данной ситуации ведомым был я. У Елены на руках все карты — ей известно, что я совсем не тот, за кого себя выдаю, хотя, вновь, я не знаю, что именно о моем настоящем и прошлом ей известно. Она легко могла бы шантажировать меня — даже если бы людям оказалось невыгодно сместить меня с трона, все причитающееся она бы получила, а я бы сполна выхватил заслуженных обвинений и, чем черт не шутит, какую-нибудь местную 'проверку на ведьм'. В таком случае, позиция для моего шантажа у Елены просто феноменальная. Но почему она тогда пошла на контакт, тем более, столь подозрительно взаимовыгодный? Отряд магов, если она действительно обладает чем-то подобным, должен быть ее едва ли не главным козырем в рукаве. Я боюсь даже представить, насколько велика сила настоящего мага эпохи меча и щита, насколько широка вариативность их применения и насколько ужасающе это оружие может быть в войне и в мире. Нечто уровня 'вундерваффе' времен второй мировой, древняя ядерная бомба, угрожающая всему миру вокруг и одним существованием заставляющая врага идти на уступки. Раскрывать подобные секреты? Обещать поддержку? Тому, ля шантажа и контроля кого нет нужды и пальцем о палец ударять? Не понимаю. Это должно быть реальностью, где добрыми идеалистами из тени управляют злые прагматики. Человек, действительно совершающий подобные поступки из доброты и желания мира не может править одной из сильнейших структур современности. Тогда, мы приходим к двум вариантам. Либо она врет. Либо она не правит. И, к сожалению, из двух вариантов 'оба хуже'.

Если она лжет — я ничего не знаю о ней. Нельзя работать с тем, о ком ты не знаешь ничего — возможно, она планирует воспользовавшись моими руками получить доступ к королевскому дозволению и казне, устранить моими руками всех врагов вокруг, рассказывая про великую дружбу, после чего обличить меня в пользовании услугами магов и демонической природе, сжечь, подчистив все хвосты. Или некто за ее спиной проверяет меня сейчас на доверчивость, стрессоустойчивость, ум? Планирует вступить в контакт в зависимости от результатов проверки?

Вопросы, вопросы, вопросы.

Я потер переносицу, после чего медленно закрыл и открыл глаза. Слишком много переменных. И самое отвратительное, величина с самым большим разбросом значений — сама магия. В различных интерпретациях магия может свернуть весь мир в трубочку или способна лишь на базарные фокусы. Или вовсе не является прямым воздействием на мир. Или магии не существует, а меня сейчас дурят и разводят, пуская по ложному пути и играя на моих возможных предрассудках и заблуждениях? Но как она тогда смогла выяснить, что я не тот, за кого себя выдаю? Или она пришла к этому выводу вообще без всякой мистической подоплеки. Или просто ткнула пальцем в небо и попала.

Спустя несколько секунд я оставил эти бесплотные попытки найти ответ на множество моих вопросов, в данный момент блуждающих внутри моего черепа. Это стоит обдумать в кабинете, за кружкой горячего чая, а не здесь. Тем более, что и так у меня было отнюдь не мало проблем еще большей срочности. Джулиана и ее магия. Я погрузился дальше в безрадостные мысли, пока, спустя несколько минут за дверью не раздались шаги, после чего вежливый стук в дверь предупредил меня о появлении герцогини.

-Входите,— ответил я, после чего она появилась вновь. Должен заметить, Джулиана была весьма и весьма красива, даже если и свой собственной, немного не классической красотой. Честно говоря, сам никогда не имел предубеждений против высоких девушек, даже когда из-за своего роста и некоторой непропорциональности они казались 'долговязыми'. Но в данном случае с ее пропорционально высокой фигурой смешивалась и ее зрелое обаяние, аристократическая фигура, светский шарм и элегантная аура вокруг. Уверен, у нее множество поклонников. Было бы, если бы не небольшая предубежденность людей относительно нее.

-Приветствую вас, Ваше Высочество,— после поклона поздоровалась со мной Урсула,— Рада видеть вас в добром здравии.

-Как и я вас, Леди Урсула,— как бы невзначай мазнул я взглядом по лицу девушки. Но увы, навыки моего распознавания лжи достаточно малы сравнении с ее опытом,— И не меньше я рад тому, что вы сегодня присутствуете здесь, желая обучить меня всем премудростям магии.

-Ох, ну что вы, Выше Высочество, разве не долг верноподданного — служить своей принцессе, единственной наследнице короны?— улыбнулась мне Джулиана, а я крепко задумался. Она возможно намекает, но фраза слишком невинна, чтобы я мог действительно начать строить какие-то теории на ее почве.

-Конечно, Леди Урсула, и не передать как радостно мне слышать подобное от вас,— попробуем раз,— Особенно в то время, когда какие-то злые языки смеют обвинять вас в чем-то столь нелепом, как бунтарский настрой.

-Ваше Высочество, ну право же, даже смешно вернейшую из своих подданных подозревать в чем-то подобном,— улыбнулась мне вообще не поменявшись в лице вежливой улыбкой Джулиана,— Я хранила верность вашей матери, роду Нова и короне всю жизнь и буду хранить верность вам.

-Отрадно слышать подобное,— кивнул я,— Но злые языки...

-Ну что вы... Госпожа-наследница.

В этот момент почему-то у меня закололо в виске а по спине пробежал целый табор мурашек. Послушался скрип открывающейся двери.

Я повернулся в сторону для того, чтобы увидеть Алису. Просто, Алиса. По крайней мере, мне показалось изначально именно так.

Мгновенно взгляд отметил ее неестественно прямую фигуру, расфокусированный взгляд перед собой. Даже движение рук было механическим.

Отведя взгляд от Алисы обратно на герцогиню, я отметил как ее улыбка стала чуть-чуть шире, хотя лицо не поменяло свое выражение ни на йоту.

-Мне кажется,— спокойно произнесла Джулиана, после чего я метнул взгляд обратно на Алису, спокойно прикрывшую за собой дверь. В голове пронеслась мысль о том, что если меня убьет служанка, то я заслужу небольшое достижение как монарх, убитый одним из самых невпечатляющих убийц в истории,— Настало время раскрыть несколько тайн, не так ли... Госпожа-наследница.

Я отрешенно взглянул на Джулианну, после чего перевел взгляд обратно на Алису, после чего медленно выдохнул и прикрыл глаза. Голову особенно сильно кольнуло болью, после чего я буквально почувствовал, как по телу разлился жар. Фантомный жар.

Рывком я разлепил веки, после чего грудь пробило болью, а воздуха в легких неожиданно стало так мало...

Алиса неадекватна: расфокусированный взгляд, преувеличенно-аккуратные движения. Зрачок расширенный, хотя помещение хорошо освещено. Сухая роговица. Чуть-чуть приоткрыт рот.

Левая рука не просто по швам, она висит. Правая на уровне пояса. Ноги прямые, тело чуть-чуть отклоняется вперед. Если суммировать — там, в своем мире я бы сказал, что она под спайсами или 'неведомый наблюдатель и голос отстранил ее от управления телом'. Проще говоря — шизофреническое обострение как у 'солевого'.

В таком случае у нее должна быть заторможенная реакция, движения, медленное осознавание ситуации. Но мышцы теперь у нее очень сильные. Возможно, ее руки сломаются при очередном ударе, а на ногах от костей останется только шелуха и кровавое месиво слишком сильно сократившихся, оторванных мышц, но лучше моей размазанной по земле голове от этого не станет.

Если она кинется, она кинется на меня прямо. Я могу отскочить в сторону и выскользнуть из ее рук, пользуясь преимуществом малого роста. После чего бежать надо будет постоянно сворачивая и виляя. Избегать захвата, если она до меня дотянется, то сломает половину ребер просто сжав с достаточной силой. Ребра могут пробить легкие — тогда с местным уровнем медицины жить мне останется не больше пары часов, это в лучшем случае. Заражение, кровохаркание, кровопотеря — смерть.

От нее до меня около четырех метров, стол. Массивный стол из красного дерева, килограмм пятьдесят. Просто так она его не собьет. Лучше всего — выскочить сейчас справа от стола, стул развернут в нужную сторону, отвлечь, проскочить под столом когда она кинется, пользуясь заторможенностью, бежать до первого поворота и свернуть. До ближайшего пункта стражи... Вспомнить... Около трех сотен метров. Восемь поворотов. На прямой наша скорость... Адреналин даст мне двадцать пять-тридцать километров в час. У нее сорок. При повороте занос... Масса у нее около сорока пяти-пятидесяти килограмм. У меня около тридцати. Шанс сбежать от нее высок. Но...

Я метнул взгляд на Джулиану. Магия. Магия рушит все. Ни идеи того, что она со мной может сделать не возникло. То есть, ровно наоборот, идей было слишком много. Маловероятно, что Алиса стала жертвой мощного гипноза грамотного психотерапевта или была обколота по самые уши наркотиками и впоследствии быстро натаскана на убийство одной цели. За пару часов, как я ее не видел.

В таком случае вариант оставался лишь один: здесь была замешана магия. Но если Джулиана может так использовать магию, даже если мы предположим, что это единственный фокус ей доступный, что мешает ей, допустим, взять под контроль меня самого и скинуть с обрыва, если ей нужна моя смерть? Или даже контролировать, если есть желание. Предположим... Вариант один: почему-то она не может контролировать меня. Скажем, из-за того, что я иномировой житель. Но ей нужна моя смерть. Тогда... Имея возможность контролировать как минимум Алису, зачем ей убивать меня именно сейчас, во время официального занятия, о котором осведомлены все замковые? Она не выглядит дурой, значит отметаем.

Она планирует шантажировать или контролировать меня своей силой и угрожая жизни Алисы? Возможно, это имеет место быть, но в таком случае это будет простой торг.

Она хвалится передо мной? Злорадствует? Тогда я смогу на этом сыграть.

Последний вариант... Ей не нужна моя смерть. Но тогда Алису можно взять под контроль для того, чтобы показать свою силу, заинтересовать меня... Но если она при этом не может контролировать меня... Это будет нечто вроде договора с Еленой. Все решится в следующее слово.

В реальности прошло гораздо меньше секунды с того момента, как я открыл глаза. Возможно, в реальности времени не прошло и вовсе. Даже мгновения.

Джулианна, сидевшая напротив меня резко поднялась со своего кресла, после чего сделала шаг ко мне. Алиса остановилась в сторонке, не дойдя до меня трех метров.

Ступив передо мной Урсула неожиданно присела, после чего отвела руку за пазуху пиджака. Ладонь мелькнула и нечто белое уследил мой взгляд передо мной. Последней мыслью было одно слово: 'Жаль'.

-Ваше Величество,— улыбнулась мне Джулиана и я почувствовал аккуратное движение ткани, шелка, если точнее, по моему лицу,— У вас кровь идет.

После этого девушка аккуратно отнесла руку от моего лица и я увидел белоснежный шелковый платок, промоченный сейчас в нескольких местах кровью. С запозданием я понял, что мои глаза, стоило мне резко удариться в скорость мышления, закровоточили. Мгновение спустя тело прошибла невероятная боль, шедшая из самого центра груди, с каждой секундой пульсируя разливаясь по всему моему телу, изнутри к каждому пальцу, к каждой клетке. Жар прошелся по телу, изнутри, выходя на поверхность, плавя нервы изнутри. Захотелось вывернуться наизнанку.

Но это была боль тела. Такая мелочь, не правда ли? Я был уязвим к этому первые две тысячи попыток. А потом это стало бесполезно в плане воздействия на меня.

-Вот как,— аккуратно произнес я, слегка отстраняясь от Джулианы,— Благодарю вас за вашу бдительность...

Быстро метнув взгляд в сторону я обнаружил, что Алиса так и осталась стоять на месте, опустив руки по швам. Видимо, моя смерть пока откладывалась на неопределенный срок.

-Именно потому, Ваше Высочество,— спокойно и вежливо, как и всегда улыбаясь, произнесла герцогиня, поднимаясь с колен,— Вам и нужна моя помощь. Магия очень опасна для вас, Госпожа-Наследница.

Какая невероятная двусмысленность,— ухмыльнулся внутренне я. Это все еще разговор об уроке или о вещах уже чуть более глобальных. Вам нужная моя помощь? Да. Чтобы ты научила меня пользоваться магией. И верных герцогов у меня тоже по нулям. Магия опасна для меня? Да. Если я не научусь контролировать ее на уроках, я могу случайно убить сам себя. Особенно если настрою сейчас против себя Джулиану.

-Именно потому я и положилась на вас, Леди Урсула,— произнес я, после чего скосил взгляд в сторону Алисы,— Но все же, мне хотелось бы узнать...

-Ваше Высочество,— не меняясь в лице так же вежливо и с улыбкой произнесла маг... иня? Магесса? Магичка? Магица?— Это... Алиса, полагаю, ее зовут так.

-Об этом я как раз осведомлена,— проговорил я, успокаивая сердцебиение,— Но стоит сказать ранее она никогда не находилась в подобном состоянии...

-Безусловно, Ваше Высочество,— улыбнулась Джулиана,— Этот секрет был известен в прошлом только Ее Покойному Величеству и мне, как вернейшей из ее союзниц.

-Вот как,— ответил улыбкой я герцогине,— И в чем же именно заключен секрет?

-Ваше Высочество,— как то даже слегка заинтересованно протянула Урсула,— Не возражаете, если я начну немного отвлеченно свой рассказ?

-Конечно же, почему нет,— внутренне я отметил, что с Джулианой открытого прямого разговора не выйдет. Очень-очень жаль, это очень бы сильно снизило время, потраченное на пустые разглагольствования в этом кабинете.

-В таком случае, Ваше Высочество, я думаю, вам нет нужды говорить о том, что нынешняя церковь и простолюдины несколько,— как будто аккуратно подобрала эпитет Урсула,— преувеличивают отрицательные качества магии. И конечно же, совсем забывают о ее качествах положительных.

-Безусловно, Леди Урсула,— медленно проговорил я, сосредоточенно размышляя над тем, куда именно желает привести этот разговор моя собеседница.

-Вы столь же мудры, как и Ее Покойное Величество, Ваше Высочество,— кивнула мне Джулиана,— Так и ваша матушка, Госпожа-Наследница, хотя и принято считать, что была не в лучших отношениях с родом Урсула, безусловно, втайне от врагов была в союзных отношениях со мной и мне остается лишь надеться на то, что и вы, Ваше Высочество, окажетесь столь же мудры. Хотя мой род и был запятнан в прошлом, моя жизнь положена на алтарь служения Вашему Высочеству, Королевскому роду и Королевству.

-Не передать словами, как я рада слышать это,— расплылся в довольной улыбке я, впрочем, не опуская план побега из комнаты целиком из памяти.

-Нет большего счастья для меня, чем слышать это, Ваше Высочество,— проговорила медленно герцогиня.

-Но все же,— опять покосился я на Алису.

-Ах да, Ваше Высочество,— словно на секунду забыла о теме разговора очень уж неожиданно найденная союзница,— Хотя вы наверняка уже и смогли узнать от данной служанки, что та была принята на службу во дворец по милости Ее Покойного Величества из самых низов, но должна заметить, что служба во дворце не та работа, что может быть доверена простому люду из самых низов.

-Конечно, Леди Урсула,— кивнул я словам, целиком подтверждающим мои размышления. В средневековье королевский дворец был местом наибольшего сосредоточения аристократии, доходило до того, что на работу охранников или кухарок брали только дворян. Разорившихся, беспоместных, пятых-шестых бесприданных сыновей и дочерей, в бастардов — но только высшего света. Видеть же в средневековом по сути обществе в королевском дворце самые низы — чернь, городских и деревенских... В прошлом я было решил, что учитывая общую, гораздо большую просвещенность мира вокруг, заключавшемся во всем от пиджака и до шампуня, от печеного мяса до пружинных рессор — это не является для данного мира чем-то настолько необычным. Но, видимо, я ошибался в этом плане.

-Однако, должен сказать, в мудрости Ее Покойного Величества при прошлом своем правлении та неоднократно давала шанс низам проявить себя,— улыбнулась мне Джулиана, медленно и настойчиво ведя пропагандистскую работу,— И данная служанка... Алиса, я боюсь сказать неправильно, так же была принята на службу тогда. Но, должна сказать, естественно, незнакомая с этикетом чернь достаточно быстра лишилась оказанного доверия и была лишена прекрасной возможности проявить себя в несении своей доблестной службы. Кроме одной персоны.

-Алиса,— кивнул я.

-Конечно же, Ваше Высочество,— словно не ожидая от меня меньшей гениальности, произнесла Джулиана,— Эта служанка, оказалась прекрасной работницей. Но не только. Она оказалась еще и круглой соротой.

В голове щелкнуло, после чего я медленно произнес,— Но я уже слышал с ее рассказов, что она происходит из семьи пекаря, у нее есть старший брат...

-А имена ее родных вы слышали, Ваше Высочество&— чуть-чуть расширила улыбку Джулиана, а я неожиданно осознал что действительно не слышал ничего подобного,— Или улицу, где жила данная... Алиса? Хоть какая-то конкретика в ее повествовании?

-Нет,— еще медленнее произнес я, после чего желудок рухнул в пятки. Это стало первым моим осознанным чувством, что я испытал с тех пор, как проснулся после встречи с Элоди. Страх. Ступор. Животный, первобытный ужас,— Ничего подобного я не слышал.

-Конечно же, Ваше Высочество,— Джулиана слегка откинулась на кресле,— Так мы и приходим к тому, с чего мы начинали наш разговор. Магия могущественна, Ваше Высочество. И Ее Покойное Величество была мудра, подчинив себе эту силу и щедра, дабы дать мне служить ей в этом. Но враг наш не дремал, так что на публике мы вынуждены были играть роль врагов. Но ведь нельзя всю жизнь стоять врагом с союзником своим?

-Сирота, которая стала посыльной?— дошел я до конечного варианта,— Превращенная в таковую магией. Которая сама не знает о том, что является посыльной. Никто не подозревает. Даже она сама никогда не сможет предать, поскольку просто не знает о том, что является посыльной. Тайные сведения, указания, обсуждения, встречи. Никого не интересует простая служанка, если мы говорим о тайных переговорах королевы и никто не может получить доступа к ее разговорам.

-Совершенно верно, Ваше Высочество,— еще на миллиметр больше растянула губы Джулиана,— Вы мудры не по годам.

Теперь все ясно,— вдруг спокойно подвел я итог,— Все. Ее верность. Ее исполнительность. Как она смогла убить человека? Все просто. Ей приказали. Если магия разобрала ее личность, контролирует ее тело... Ха. Ха. Ха.

Все это время, когда я видел шпионов в охране та, кто может меня убить в любой момент времени по одному приказу своей хозяйки, стояла всего в шаге от меня. Все это время Джулиана... Своей магией она может подчинить любого. Изменить память. Заставить служить. Все это время... Словно бог специально составил мне задачу с теми условиями, при которых решить ее невозможно. Словно весь мир решил показать мне, насколько ничтожен я и незначителен. Но...

-Разве не прекрасно это, Леди Урсула,— всего на секунду. На мгновение. На тысячную долю мига мне показалось, как глаза Джулианы чуть-чуть, на микрометры, но расширились от удивления,— Магия действительно могущественна и подчинив ее во благо народа, благодаря вам, вернейшей моей подданной, я смогу достичь тех же высот, что и Ее Покойное Величество.

-Безусловно, Ваше Высочество,— все так же спокойно ответила мне Джулиана,— Мне доставляет радость служить вам и Королевству.

-Так помогите же мне обрести величие, достойное моей матери,— произнес я расплываясь в улыбке,— Леди Урсула.

-Конечно же, Ваше Высочество,— поклонилась Джулиана,— Я сделаю все, чтобы помочь вам в этом.

-Не сомневаюсь, Леди Урсула,— искренне произнес я,— Я в этом абсолютно не сомневаюсь.

Эта задача неразрешима,— произнес то единственной адекватное, что ныне осталось во мне.

Но в ответ нечто безумное, нечто алчное, нечто честолюбивое и высокомерное ухмыльнулось во мне и произнесло...

Обожаю решать нерешаемые задачи.

Глава 22: "Планы, планы, планы"

С затхлым шкрябанием пера по старому пергаменту, небольшая фигура сидящего за столом человека выводила при письме необходимые строки.

'Королевский указ от имени Элоди Новы, принцессы и наследницы престола королевства Новы, от имени Святейшей главы церкви Благой Леди — Елены Бравийской и Его Вдовствующего Величества Гилберта Брависа!

В благодарность за спасение Благой Леди наследной принцессы после жуткого проклятья и в память о Ее Покойного Величества, Королевы Новы, Гвинервы Новы Второй!

Благодарная принцесса...'

Фигура на секунду задумалась, после чего аккуратно вычеркнула одно из слов. К сожалению, с пера упала так же и одна жирная чернильная капля, оставляя уродливую кляксу на образце документа.

-Если так подумать,— на секунду остановилась принцесса, потянувшись за приготовленным чаем рядом с собой,— Конструкция шариковой ручки не очень сложна сама по себе. Полый стержень с малейшим отверстием на конце, прикрытый шариком, проваливающимся внутрь при нажатии ручкой на бумагу. Из-за этого чернила начинают течь из образовавшегося зазора. Но стоит только убрать ручку от бумаги — как давление жидкости возвращает шарик с большим диаметром, чем размер отверстия, на место. Конструкция не сложна в плане чертежа, проблемой будет только подбор нужных материалов и создании малейшего отверстия на данном уровне технологий.

Несколько секунд я размышлял над тем, как можно будет подать эту идею для внедрения Елене, после чего решил, что ничего лучше, чем самой простой правды о необходимом улучшении данного аспекта мне не найти, я вернулся к написанию.

'Благородная принцесса для всего народа объявляет праздник...'

На секунду я задумался, после чего потянулся за чашкой чая. Праздник может быть устроен для народа и на словах, но в таком случае ничего кроме 'Каждому радоваться' он значить не будет. Для того, чтобы начать обеспечивать себе приличную репутацию в народе — нужно нечто материальное. И у меня есть только одна вещь, даже если во многих формах, которой я могу распоряжаться в данный момент.

Я оторвался от письма и перевел взгляд на большую, аккуратную книгу в кожаном переплете с таким бесчисленным количеством страниц, что оставалось только надеяться на солдат, ее ко мне принесших.

Заглавие гласило — 'Королевская золотая книга'. Но лично мне было проще представить ее с другим названием.

-Главная бухгалтерская ведомость,— я встал и сделал шаг к ней. К сожалению, книга была такой огромной и тяжелой, что я вынужден был постоянно перемещаться к ней и подсматривать сведения.

Королевская казна составляет около миллиона таласси. К сожалению, точного счета у меня не было, но сумма превышала девятьсот тысяч. Каждый таласси содержал в себе около восемнадцати грамм чистого золота и тридцати грамм серебра. Одна единица — этого уже было достаточно, чтобы десять лет жить в скромности в небольшом городе горожанину. В эту сумму входила еда, минимальная одежда и оплата за одиночную халупу на окраине.

Миллион таласси, не совсем золотых, но и не серебряных, хотя и самых ценных монет государства — было суммой, распоряжаясь которой можно реализовать несколько действительно огромных проектов.

К тому же Королевская Казна традиционно получала ежемесячный налог от Герцогов и своих земель. Каждый месяц эта сумма судя по лежащей ведомости составляла в среднем около пятидесяти-ста тысяч монет, так что я мог при определенном упорстве достаточно быстро восстановить свои траты. И одновременно с тем — я планировал при участии церкви взять некоторую часть средств, на то потраченных из мошны Святейшей.

И именно поэтому вопрос вставал особенно остро — чем можно завоевать симпатию толпы? Хлеба и зрелищ народу, хлеба и зрелищ.

Планируемая мной авантюра могла даровать зрелищ, но лишь не очень большому кругу в пределах Столицы. Хлеб же стоил денег.

-И денег таких у меня нет,— подвел итог я. Казна казалась внушительной. И только казалась.

Если разделить даже половину от всей королевской казны между примерным числом жителей, около пятнадцати миллионов по прикидкам, сколько выйдет? Десять медяков на человека.

Исключая вероятность того, что подобные суммы исчезнут почти полностью в карманах чиновников. Исключая разбойников. Исключая действия крестьян. Десять медяков — грубо говоря, это сумма, которую может заработать крестьянская семья за сезон. Предположим, вы получили... Сто тысяч рублей от государства на праздник выздоровления президента. Будете ли вы рады такому президенты, благодарны ему? Думаю, да. Пойдете ли вы за него завтра умирать? Меня гложут сомнения в этом.

И это половина казны, в идеальных условиях. Учитывая чиновников, разбойников и чисто человеческое желание забрать себе, последующие дрязги и всплеск преступности, мгновенное отбирание денег возникшими 'авторитетами', если не имеющими на это полное право аристократами — и в получите то, что спровоцируете больше проблем государству этим жестом. Но что можно было сделать еще?

Раздача подарков, более ценных и менее численных. Давка на Ходынке.

Освободить от налогов? Недовольство всей аристократии.

Если же я освобожу, скажем, на месяц, от налогов население столицы? Потеря внушительной суммы. Приток людей в столицу. Локальный всплеск преступности.

В подобных условиях деньги оказывались только отрицательным способов завоевания народа. Я не мог прямо использовать ни суммы денег, ни какую-либо продукцию. Но с другой стороны...

Было и кое-что, что я мог использовать. Система скидок и предложений.

Я не испытывал проблем относительно материальной части плана. Только насчет исполнения.

Преследуя две цели сразу: Заставить людей покупать и Завоевать их любовь. Все просто. Скидка.

Заставить человека продать товар дешевле? Пообещай ему возместить все потом и даже больше. Заставить человека продать товар дешево? Пообещать ему возместить сумму в зависимости от сделанной скидки.

Все просто — я могу пообещать, что каждый продавец, продавший со скидкой товар получит столько, сколько стоит проданный их товар и скидка, которую он сделал вместе. В таком случае продавец заинтересован продать самый дорогой, а значит и самый, опционально, качественный и статусный товар по наименьшей цене, ведь он и так получит полную стоимость за него и дополнительно столько, сколько скидки он сделал.

Но с этим возникнет и проблема — крупная нагрузка на бюджет, ведь продавцы вероятно попробуют получить максимум, сдавая наиболее дорогие товары. Соответственно, придется раскошелиться и мне, продано будет много товаров на приличнейшие суммы. Но... У меня есть возможность избавиться от этого. Если я объявлю, что возмещение по проданным суммам с их полным возмещением за сделанную скидку пройдет только очень небольшое число дней. Только один раз. Только с ограниченным количеством выдающих людей. Человек — животное жадное, так что многие решат отложить все это на потом, надеясь получить дополнительную прибыль за те дни, когда я буду возмещать деньги и сдать все лишь тогда, когда на горизонте больше дополнительных денег не предвидеться. Если я так же правильно искусственно создам затрудняющие условия — определенная часть людей просто не сумеет попасть на возмещение потерянных денег. Проблема частично решена. Но существует и обратная часть данной проблемы. Те люди, которые не смогут возместить свои траты. Они, вероятно, потеряют достаточное количество денег и оставят в своей душе не самые лучшие чувства относительно прошедшего процесса. В таком случае — я просто 'пойду на встречу' людям. Возмещу потерянную ими сумму денег. Но без учета сделанной скидки. В таком случае они не останутся внакладе при почти любом раскладе.

Но опять же, не лучше ли уменьшить еще количество затрачиваемых денег? Скажем, возмещение потерянных денег будет происходить еще неделю после дня Х, во время которого продавцы уже не смогут получить настолько больше потерянного, а лишь отобьют потраченное. Но учитывая то, что при этом продавцы смогут распродавать притягательность сделанной скидки они так же смогут делать ее и в дальнейшем, привлекая покупателя. Ведь даже если они начнут продавать за бесценок — они уже получат от меня возмещение за потраченное. Они захотят продать как можно больше, влекомые дальнейшей жадностью. И вновь мы сталкиваемся с тем же, что и раньше. Но в этот раз — мы чисты. Ну что же, я ведь дал вам шанс, уже во второй раз, хотя бы отбить потерянные деньги а вы...

Но и этого мало. Думаю, я просто дам возможность получить возмещение за потраченные деньги лишь раз. В таком случае некоторая часть обязательно решит получить максимум и оставит все до последнего дня. И на этом погорит. Но в таком случае, я думаю, можно будет счесть как 'сам виноват'. А то, что виноват он так, что чего то подобного я и ожидал и на нечто подобное я и рассчитывал — уже не столь важно.

В конце тогда перед нами возникает две проблемы. Проблема ложных продаж. Конечно, они захотят написать в продажах больше, чем на самом деле, рассчитывая получить максимум прибыли, завысят цены проданного. В конце концов, как я могу получить информацию о том, сколько купил человек у них?

Все просто. Подавляющее большинство населения грамотны. Даже из деревней в город прибывают для закупки в основном грамотные. Конечно, роспись в этом мире еще не существовала — но что мешало заставить каждого человека подписаться у списка купленных товаров, которые надо будет предъявить в дальнейшем при получении денег? Так можно попасть в несколько зайцев сразу. Номер один — подобный ворох бумаг замедлит работу выдачи денег, особенно если их будут серьезно проверять. Номер два — это снизит количество поддельной информации о сделках. Номер три — если добавить пункт о том, что покупатель, донесший о подделке получит вознаграждение — количество фальшивок снизится еще сильнее. Номер четыре — попавшиеся на фальши торговцы вероятно будут арестованы и будут последовательно лишены участия в, хм, 'Празднике', так что им не придется возмещать сумму, которую они потеряли из-за системы скидок. Они будут вынуждены заплатить штраф, польза казне, либо будут отправлены в тюрьму при отсутствии денег на оной. За этим последует конфискация и распродажа, и кто знает, возможно по некоторой договоренности с церковью эти заведения смогут перейти в их ведомство? И номер пять, весьма неочевидный... Бумага. На чеки нужна бумага. Удивительным совпадением является то, что единственным крупным поставщиком бумаги в столицу является церковь. Особенно если я объявлю, что приниматься будет только бумага церковная.

Возникает проблема разрешений, но... Все просто — разрешения будут раздаваться лично. На площадях, скажем. Нет, пожалуй, на площадях будут зачитываться лишь приказы, рассказывающие о происходящем и славящие меня, как раз такой, который пишу я сейчас. Разрешения для такой торговли, я думаю, будет выписано при мне и участии Елены, скреплено королевской печатью и подсчитано. Подделка королевской печати дело сложное и наказуемое, не так уж много решатся на подобный шаг. Тем более, что крупных магазинов даже в таком огромном городе, как Столица не так уж много. Если точнее, то их тут очень много, просто с поправкой на время. Я думаю, составить личный список владельцев будет не очень сложно. Там будет всего пара сотен имен. К тому же проверка по таким спискам — замедляет работу возмещающих.

Деньги будут выдаваться лишь при сдаче разрешения. Таким образом человек заинтересован хранить их у себя как можно дольше, накапливая количество покупок, которые можно возместить. А что дальше? Ну, вы в курсе. Не успели — кто виноват?

В итоге — вопрос остается лишь в исполнителях и здесь мне поможет Елена. Да, она уже выразила мою поддержку. Пообещала помощь. Она объявила это союзом. Союзом? Ну что же, в этом случае она мне поможет. Тем более, если учитывать несколько крупных реверансов в сторону церкви.

Но даже так, вся эта операция была нужна для нескольких вещей сразу. Одной из них — было завоевание любви народа. Второй...

Налаживание связей с Торговыми Домами и Старыми Семьями. Хотя первые и не были жителями королевства, а скорее интернациональными корпорациями, я почти не сомневался в том, что они сумеют воспользоваться данной ситуацией, налаживая поставки товара для продающих торговцев и особенно находя тех торговцев, с которыми они смогут наладить взаимовыгодной сотрудничество. Но я был не против такого. Более того, выйдя на контакт с Торговыми Домами, если я буду проводить покровительственную им политику, даже если лишь в этом маленьком клочке государства, называемом Столицей, я думаю, мы сумеем наладить определенную связь.

И в конце, Старые Семьи как обладатели определенных привилегий относительно производимых товаров, единственные имеющие право на производство лучшего из лучших — единственные, кроме Короны и Великих Герцогов имеющие право выращивания далеких экзотических фруктов, производства имперской стали, торговли редкими книгами, ювелирными украшениями и прочая прочая прочая, думаю, получат даже более выгодные условия. И конечно же не попадут в такую глупую ситуацию, как 'не успели получить деньги'. Я думаю, они получат все причитающееся. В обмен? В обмен, я думаю, они согласятся в дальнейшем несколько помочь государству с определенным списком задач. Думаю, некоторые даже согласятся не интересоваться, что, как и зачем понадобится Принцессе или Святейшей.

И все это в красивейшей обертке праздника и заботы о народе.

О том, что многие разбогатеют сейчас — могут подумать многие.

О том, что это ненадолго — пока не предполагает никто.

К тому же, есть и еще один момент.

Я перевел взгляд на огромное окно, за которым отображалась массивная, бледная Луна. Так много дел, так много дел.

Я потянулся за следующей кружкой чая.

* * *

-Это вероятно сработает,— медленно кивнула Елена,— И конечно же, Церковь поддержит подобное решение. Я могу выделить необходимых людей. Но все же, Ваше Высочество, хотя этот план и достаточно хорош, не смотря на все ваши возможности по уменьшению расходов, это обойдется Королевской Казне достаточно дорого.

-Я понимаю это, Святейшая, но я протестовал бы лишь в том случае, если бы план не преследовал еще одну немаловажную цель,— улыбнулся я и протянул Елене следующий документ.

Следующую минуту Елена провела молча, читая документ, а я заметил, как едва-едва дрогнули ее губы, стремясь превратиться в улыбку. Не в обычную вежливую аристократическую, с которой ваш верный слуг будет всаживать вам нож в спину, аккуратно проворачивая в ране, а в настоящую, веселую, озорную и... Слегка безумную.

-Вы не только умны, Ваше Высочество,— усмехнулась Елена,— Но и хитры.

-Надеюсь выглядеть таковым в ваших глазах, Святейшая,— послал в ответ улыбку я, после чего перевел тему,— Кстати говоря, вы никогда не задумывались о том, как не удобно писать перьями...

Интерлюдия 18: Империя

Подобравшись перед дверью, Александр еще раз окинул себя взглядом, проверяя свое состояние, после чего выдохнул и несколько раз ударил в огромные двойные двери перед собой, словно робеющий студент, который собирается впервые в своей жизни зайти к злобному и страшному преподавателю в его покои, отдавать накопившиеся долги, и повезет, если просто кровью.

-Александр,— раздалось из-за двери, отчего проситель вздрогнул,— Войди.

Мужчина перед дверями потянул одну из них за ручку, медленно открывая перед собой вход, после чего сделал шаг вперед. В покои Его Могущества.

-Ваше Могущество, Император,— тут же припал он на одно колено и склонил голову,— Прибыл с докладом...

-Поднимись,— услышал он спокойный ответ, после чего наконец поднял взгляд наверх,— Не нужно всех этих формальностей при личных встречах. Не представляешь, как сильно от них устаешь на дневных церемониях, так что хотя бы здесь, обойдемся без того?

-Да, Ваше Могущество, как того пожелаете,— еще раз склонил голову он,— после чего наконец поднялся с пола, чтобы наконец увидеть владельца покоев. Самого Императора, Его Могущество, Винсента Сшанджи Второго.

Хотя сторонний наблюдатель, окажись он сейчас на месте Александра сильно удивился бы, если бы увидел мужчину... Нет, даже парня, которого кто-то вздумал назвать Императором.

Находившийся сейчас второй мужчина в покоях кроме Александра обладал более чем заметной и завидной внешностью. Достаточно высокий, из-за чего сидя в карете обычного размера ему приходилось слегка пригибать голову, юноша едва достигший двадцать пятого года жизни словно был прямиком из дорого борделя для дам поздних возрастов. Не толстый, но и не худощавый, но и с тем не нечто среднее — он был жилист и даже через утонченный наряд из неброских, но безумно дорогих черных шелковых штанов и серой шелковой рубахи проглядывала его крайне рельефная, мощная мускулатура, подходящая для опытного бойца гораздо больше, чем для правителя, которым он являлся. Очерченный рельеф рук, не смотря на достаточно длинный рукав рубашки смог бы заставить позавидовать девять из десяти парней, увидевших его впервые, а идеально ровная, гладкая кожа — и девять из десяти женщин. Лицо его словно ваяли лучшие художники своего дела — настолько идеально отточено выверено, прекрасно оно было. Иногда черты кажутся нам идеальными настолько, что мы говорим — это неестественно. Но вместо того — его вид был за гранью даже этого, так что любая, даже настолько гипертрофированно 'правильная' черта казалась полностью ему подходящей. От носа до подбородка, от лба и до глаз — словно статуя великому предку, парень был просто идеальным воплощением мечты любой женщины здравого рассудка. Глаза его были голубыми, словно идеально-спокойное море, небо в ясный день, а прямые волосы аккуратно спускались по его плечам и спинке кресла, где он сейчас сидел, словно дополняя картину как золотое обрамление. Пожалуй, единственной выбивающейся из всего образа деталью внешности парня был цвет его волос — хотя большая часть его волос была ослепительно яркого, золотого цвета, способным переливаться под солнцем жидким золотом, среди них встречалось множество прядей без цвета — уже в столь юном возрасте, мальчишка обзавелся сединой. Но это было как раз и ожидаемо, если знать кем был этот мальчишка, словно сошедший прямиком из эротических фантазий мечтающей о 'принце' молодой девушки. Если точнее, то это был много более, чем 'принц' — сам Император Сшанджи, Винсент Сшанджи.

Парень был красив настолько, что поневоле возникала одна мысль... Наверное, он очень добрый. Но очень-очень тупой.

Но это было не так. За божественной, без прикрас, внешностью, скрывался гениальный интеллект, стальная воля, многогранный эрудированный, подкованный во всем сразу, способный просчитать десятки тысяч комбинаций наперед, непревзойденный разум. А иначе он и не мог — четвертый сын предыдущего правителя, он стал наследником, а затем и Императором в минимальном возрасте, когда только корона переставала падать с головы, в восемь лет. Его не учили премудростям управления, как первого сына, которого готовили преемником, правителем, а затем унесла тяжелая болезнь. Его не учили этикету и психологии, как второго сына, которому была уготована роль слуги-камердинера, погибшего при заговоре. Его даже не учили драться, как третьего сына, которого растили рыцарем-стражем, охраняющим первого сына правителя, и который погиб на своей же тренировке, когда на очередном круге взбесившийся конь вдруг скинул его с седла. Когда четвертый сын, даже о существовании которого знали не все власть имущие вдруг стал новым наследником, люди гадали, сколько он продержится на троне. Сходились, обычно, на месяце, пока крупные магнаты, влиятельные аристократы, высокопоставленные церковники и прочий власть имущий сброд не договорятся с собой о новом императоре. Но вот император взошел на престол и пролилась кровь. Не его.

Наверное, это можно было назвать провидением божьим. Сама Леди послала к нему свое благословенье, осыпав всеми талантами, что могла только дать человеку. Умом, силой, твердостью духа, харизмой и, конечно, магией. Казалось, Леди просто выбрала все то идеальное, что можно было взять из каждого живого существа на свете — и отдала это мальчишке. И потому — он выжил.

Не просто выжил. В хаосе вспыхнувших бунтов. В хаосе ереси церкви. В хаосе полного обнищания народа — он стал не просто правителем. Он стал Винсентом Вторым, Императором-Солнцем. Солнцем для всего народа. Он стал первым, кто ограничил вседозволенность аристократии. Первым, кто раздал имущество церкви бедным. Первым, кто помог уставшему, нищему народу осколка давным-давно мертвой империи встать из канавы дороги Истории и с гордостью сказать: 'Мы народ Сшанджи!'.

Если бы кто-то вздумал подсчитать все законы, правила, организации и реформы, созданные и проведенные Императором — он бы помер от скуки, переворачивая сотый лист списка. За его правление, от маленького запуганного мальчишки до претендента в Короли Всего Мира он сделал то, что пытались сделать десятки правителей и тысячи крестьян до него, хотя те были и гораздо опытнее, сильнее, богаче, да что уж говорить, и умнее него. Он позволил людям вздохнуть свободно и закончил то, что лишь когда-то началось Черными Временами.

В отличии от старой столицы, бывшие колонии Империи так и не смогли оправиться от Черных Времен не через сто, не через двести лет после прошедшего катаклизма. И дело оказалось, как ни странно, в чрезмерно удачливом состоянии самих бывших колоний.

Леди щедрой рукой отсыпала всего, что могла на эти земли — плодороднейшие земли, чистейшая сталь, крепчайшая древесина, крупнейшие алмазы, обильнейшее золото — сама она словно была наградой тому, кто смог бы ее удержать.

Когда-то в прошлом крупный и злой, сильный хищник, названный Империей, смог первым достать до этих богатств, после чего силой завоевал все местные жалкие подобия государств, племена и полуцарства с дикими вождями, жестоко искореняя любого, кто мог бы противиться тому, что отныне и навсегда — это было землей завоевателей. Любого, кто жил здесь до того — брали в рабство, сгоняли в рабочие районы, нередко и просто убивали, чтобы определить себе место для жизни. Что уж говорить, если до сих пор существовал обряд 'подготовки к служению'. Древние наместники Сшанджи, а позднее и Императоры любили показывать свою власть и богатство всеми доступными способами, окружая себя всем тем, что помогало им это демонстрировать — именитыми произведениями искусства, золотыми горами и роскошными девушками. Последнее было особенно популярно — показателем статуса было собрать вокруг себя гарем из сотен красавиц, окружить себя своеобразным 'садом прекрасных цветов'. Когда-то в прошлом один из Императоров еще той, древней империи окружил себя огромным гаремом под пять сотен красавиц всех цветов, народов, фигур, красот и сословий. Для содержания бесчисленной плеяды пришлось перестроить его дворец, а армия слуг в годы его правления по числу могла посоперничать с населением небольшого городка. Не было ничего в мире, в чем он находил бы больше отрады, чем в своих любовницах, с некоторыми из которых он просто не расставался целыми днями, ради своего статуса частенько наряжая их в самых дорогие и невероятные наряды, водя за собой как собак на привязи под десяток красавиц. Это стало модно. Это было элитно, повсюду хвастать своей армией любовниц. Чем больше, чем красивее, чем элитнее — как и всякая роскошь, ее частенько выставляли напоказ, словно подтверждая свое положение 'Короля Жизни'.

А потом — они его убили. Какая-то группа, их тогда было едва ли не восемь сотен, сейчас уже и не различить, кто в этом участвовал. Но это было закономерным развитием событий — чем выше власть — тем меньше шансов умереть своей смертью. Множество императоров прошлого отправилось гораздо быстрее на свидание к Леди, чем было им отмеряно древом при рождении. И еще одна смерть молодого глупца, что поставил женщин выше государства не стала новостью для дворянства. Не поставила бы, если бы не одно но...

Организаторами и исполнителями убийства выступили любовницы самого императора.

Покойный император любил таскать с собой девушек всюду. На балы, на встречи, на прогулки и поездки вне дворца. Он доверял им — многие девушки могли спокойно гулять по дворцу, по городу. По казармам. По казне.

Посещая балы и встречи, кто желал — спокойно мог потеряться в толпе сотен и сотен самых различных на вид и характер девушек, после чего спокойно обсудить с кем угодно и что угодно. Довольно быстро вся власть перешла к группе самых смышленых любовниц императора, самые тайные соглашения и самые большие суммы потекли неостановимым потоком из дворца любому, кто решал воспользоваться своим шансом прямо в карман. И потому, когда император умер, его наследник, вступивший на трон, неожиданно обнаружил. Государство трещит по швам. Нет денег. Аристократы давно играют уже в свои игры, в то время как император правит лишь своим дворцом.

Но новый император не был тем, кто просто возьмет и так откажется от привычных ему удовольствий, нет. Он не разогнал собственных любовниц, и уж точно не планировал остановить набор новых. Все просто. Он повелел 'подготовить' рабынь для собственного царствования.

Максимально снизить их возможность влиять на короля. Предать его. Украсть хоть какие-нибудь его секреты. Он расправился с этим жестоко, на корню. Всем своим любовницам он повелел вырезать голосовые связки, пробить уши и ослепить.

Конечно, все звучит очень жутко, но умельцы Его Могущества постарались на славу, те кто выживал после бездумного вмешательства оставались весьма красивыми — на ушах требовалось лишь сломать несколько костей аккуратным движением, на шее хватало легкого надреза, а слепоту можно было вызвать не варварскими операциями, а просто заставить принимать жертву нужный яд. Конечно, многие умирали. Зато те, что выживали — уже никогда бы не смогли предать своего господина. Это было жутко, мерзко, отвратительно. И эффективно. Но в то же время в Империи появилось и самое страшное проклятие. 'Чтобы ты Императору приглянулась!'.

Тот Император был жестоким, злобным, мелочным тираном, и ничем кроме введенной процедуры не запомнился народу, так и был свергнут пару лет спустя. Но дело его живет и сейчас.

Александр вздрогнул и перевел взгляд на сидящего перед ним юношу. Рядом с ним находилось несколько девушек потрясающей красоты, чей взгляд был лишь слегка подернут пеленой слепоты, а лица были полны улыбок, словно они были довольны своей участью. Александр вздрогнул и отвел взгляд.

И этот гораздо, гораздо хуже,— подумал он и вдохнул еще раз.

-Ваше Могущество,— затянул мужчина, лебезящий перед мальчишкой, но второй легко улыбнулся и махнул рукой.

-Не стоит, Александр, просто Винсент для друзей,— улыбнулся парень и протянул руку за одной из своих окружающих девушек, после чего бесцеремонно усадил ее на колени. Девушка не перевела взгляд, а лишь поерзала, поудобнее устраиваясь на коленях молодого парня.

-Конечно, Винсент,— еще раз медленно проговорил Александр и, насильно отведя взгляд от девушек продолжил,— По поводу Торговых Республик...

-С ними что-то не так?— изогнул бровь Император, беспечно наворачивая на указательный палец локон волос сидящей у него на коленях девушки. Любой, недостаточно знакомый с Императором сейчас мог бы подумать о том, что этот мальчишка — был явно не тем, кто держал в страхе власть предержащих всех государств, что только могла уместить карта, но Александр лучше чем кто-либо знал. Не смотря на полную беспечность парня, именно он, а не кто либо другой когда-то удержал от распада осколок Старой Империи, завоевал любовь всего народа Империи. Как это сочеталась с изуверской проводимой политикой и безумной рациональной жестокостью самого Кровавого Палача? Все просто. Это были 'они', враги, дочери и аристократы иного государства. А то, что это тоже были люди — никто не задавался этой мыслью. Ведь добрый Император давал жизнь, жизнь прекрасную всем своим подданным. За это его любил весь народ. Не любить его было нельзя. Он помогал жить всем верноподданным хорошо. За счет не верноподданных. Простые люди могли прекрасно выслужиться в армии, получить и деньги и землю. Но вот о том, кто жил до них на этой земле — задавать вопросы совсем не стоило.

-Нет, это рутинный отчет,— произнес Александр, после чего отдал небольшую папку с листами, которую до этого неуверенно мял в руках Императору. В ней было все — отчеты о потерях, примерный план будущих действий... Если точнее, то будущих к моменту написания отчета — с учетом того, что передача отчета от места действия до самого высокого начальства — Императора — длилась столько, сколько требовалось одному тренированному соколу пролететь весь путь до Императора — два дня. За это время на войне многое могло измениться само собой, что уж говорить о том, что и обратный приказ от Императора мог прибыть к полевому генералу лишь с запозданием на два дня.

За обладание, однако, подобными данными — передвижение армии, планы полевого командира, директивы Императора, указания стратегического плана, полные сведения о всех текущих силах армии — любой разведчик бы продал руку, сердце и душу.

Александр покосился на не отреагировавших на произошедшее девушек рядом и отвел взгляд. Конечно, именно ради такого их и 'готовили'.

-Никаких незапланированных действий со стороны варваров?— пролистал отчет парень, после чего вернул обратно.

-Нет, Ваше Могущество, все идет в полном соответствии с намеченным планом,— склонил голову Александр.

-Винсент,— поправил его парень и вздохнул,— Как идет подготовка Флота Вторжения?

-Полным ходом, Ваше... Винсент,— ответил ему Александр, протягивая уже вторую папку, как брат-близнец похожую на первую. Тот легко ее принял и, приоткрыв, продолжая обнимать девушку одной рукой, начал читать новый отчет.

Флот Вторжения...— Александр прикрыл глаза и слегка повернулся в сторону, чтобы ненароком не взглянуть неправильным образом на Императора.

Когда Император только пришел к власти, он не дрогнувшей рукой смел почти все старые порядки и отправил на казнь сотню, тысячу, сто тысяч людей. Опираясь только на беспринципных наемников и собственную элитную выдрессированную гвардию, он пошел на крайние меры и не стал играть с медленно гниющей в собственном дерьме аристократией в политику, а просто вырезал каждого, не согласившегося пойти за ним. Подчистую.

Он прибег к самым последним мерам сразу же, не дожидаясь отчаянных времен. Он разграбил собственный дворец, чтобы восстановить казну — и на последние деньги нанял самый дешевых, самых беспринципных наемников. После чего он не пошел в честный бой — он заставил их варварскими грабежами брать вражеские деревни, жечь посевы и тащить все, деньги и еду. Он брал врага безумной жестокостью, тактикой выжженной земли. Его объявила 'проклятым' церковь — в обмен он объявил ее 'ересью', разрешил грабить и воровать церковные владения. Потом он набрал в свою возникающую армию 'отбросов' преступников. Объявил о прощении отступникам, еретикам, магам вступающим в его армию.

Против него восстала церковь. Аристократия. Народ.

Но у него было и кое-что еще. Магия. В каждом бою Император лично вставал на острие войска, после чего личным могуществом и гениальным командованием умудрялся используя лишь силы неуправляемого сброда, безмозглых фанатиков и собственную магию бить обученные, слаженные силы личных гвардейцев аристократии и пылающее жаждой мести многочисленное крестьянское ополчение. А потом он начал награждать вчерашних воров и безродных крестьян-наемников титулами, землями. И очередной Роб Гнилой Зуб становился Робином Хоу, Бароном Хоу. Стоило ли говорить, сколько черни и вчерашних 'мстителей до гроба' стало слетаться на этот огонек?

Для поддержания полевого духа он разрешил мародерствовать, насиловать и грабить. А потом щедро раздавал титулы разграбленных земель их бывших грабителям.

Быстро реформируя армию, превращая вчерашний сброд маргиналов в армию жестоких, но дисциплинированных изуверов, он огромным сапогом раздавил всех своих врагов, маня к себе несметными богатствами любого, достаточно беспринципного для подобной работы. В итоге он быстро прокатился по всем своим врагам. Он разобрался с мятежной аристократией, просто вырезав ее всю и заменив на верных сторонников. Глупых, не готовых к управлению, привыкших к вседозволенности, бездарных сторонников. Распустил и пересобрал церковь вновь, заменив на самых верных сторонников. После чего острейшим образом встала проблема народа, злобного, обнищавшего, оставшегося без еды, без дома, готового сегодня-завтра поднять новый бунт против своего покорителя. Вставала проблема всеобщего голода. И хотя благодаря магии Император сумел совладать с эпидемиями; голод, нищета, бездомные, калеки, а главное — ярость на тех, из-за кого они остались без этого — готовы были опрокинуть государство вновь. Но Император смог совладать с ними и на этот раз. Пользуясь награбленными богатствами, он подготовил армию вновь, принимая в нее уже прошлых жертв от тех же солдат, одновременно с тем позволив народу слегка 'спустить пар', отдав на растерзание им 'новоявленную аристократию'. Пользуясь их безграмотностью и максимально отвратительной репутацией у народа, окрещенный 'Кровавым Императором' смог легко отобрать у них почти все привилегии, за которые и шли умирать его солдаты, оставив им право именовать себя 'баронами' и требовать поклон от проходящих крестьян.

Довольно быстро революция пожала своих детей, а на место новоявленной аристократии пришла вторая волна. Полуграмотные маргиналы до конца не понимали, что их 'добрый государь' отдал их на растерзание народу. На этот раз же на места пришли уже более-менее опытные люди, местные деревенские старосты и бывшие советники прошлых аристократов. Но пришли они уже к тем титулам управителей, которые почти ничего не значили, поскольку Император смог быстро разобраться с аристократией на корню. Он просто низвел ее едва ли не до простого почетного звания, после чего принялся исправлять ситуацию, наделанную своими же руками.

Подняв армию, он направил ее на соседей, понимая, что действовать надо быстро, пока начавшийся голод не изничтожил его страну вновь. За считанные месяцы он начал завоевание окружающих стран, проводя там едва ли не более жестокую политику, чем в прошлом, буквально выкачивая ресурсы из покоренных земель, жестоко расправляясь и подавляя врагов. Коллаборационисты хорошо вознаграждались, а врагов... Скажем так, именно при Винсенте Втором рабство настолько расцвело в Империи.

Хороший раб стоил не дороже хорошего быка, так что пользуя рабский труд, началось восстановление разрушенной империи. Отточенная военная машина покоряла новые земли, выкачивая ресурсы для собственного поддержания из покоренных государств, а рабы становились основой экономики Империи, служба в армии становилась престижнейшей судьбой для народа. Винсент смог наладить достаточный уровень жизни для всех. Аристократия превратилась из отдельной прослойки в высший эшелон служащих империи, армия стала сильнейшей опорой государства, крупные торговые дома подмяли под себя производство на территории огромных империй, а не так давно нищее крестьянство за счет хлынувшего потока дешевых рабов резко начало превращаться из низшего класса в зажиточный. Темный Император превращался в Золотого Императора-Солнце.

Единственные, кто в итоге оставались недовольны правлением Винсента были покоренные рабы, но отточенная машина репрессий и сильная армия затыкали рот любому несогласному. Потому Империя Сшанджи и превратилась в рай на земле. Если не спрашивать, на чьих костях рай построен.

Но и сейчас Империя не останавливалась. Народ молился за здравие Золотого Покорителя, армия была готовы идти в ад по приказу Императора-Солнце, торговцы по первому слову доставали любую причуду для Кровавого Чудотворца. Потому Император собирал войска и флот для вторжения. На этой половине Имперского моря оставалось еще множество мелких и полуварварских государств, но это было делом времени, их покорение. Необходимо было подготовиться для экспансии в свою бывшую метрополию. Но до того...

-Торговые республики — наша главная проблема на том берегу Имперского моря,— беспечно произнес Император.

-А как же Королевство Нова, Ваше Могущество?— неуверенно произнес Александр.

-Бывшая Столица?— уточнил Винсент, после чего, дождавшись неуверенного кивка от Александра махнул рукой,— Это почти не угроза.

-Я не смею сомневаться в вашей мудрости, но...— протянул Александр, на что Император махнул рукой.

-Не стоит. Нова сейчас стоит на пороге гражданской войны. Несколько крупных партий готовы грызть друг другу глотки, чума и нашествие чудовищ из того проклятого леса медленно истощает их владения, рядом точит зубы непримиримый сосед-агрессор, армия, флот, государство, экономика — все размолото в труху грызней своевольной аристократии. Как довершение всего,— Император обвел пальцем круг,— На троне несовершеннолетняя девчонка.

-Но ведь и вы, Ваше Могущество,— произнес неуверенно Александр.

-Боюсь, даже при всех моих попытках представить, я не могу даже предположить, как Нова сможет стать угрозой для отточенной Имперской машины,— произнес парень,— В свое время, иначе как чудом нельзя назвать мою победу при моем собственном восхождении на трон. Я, не желаю скрывать, был одарен Леди во всем, что лишь могло мне пригодиться, а мои враги представляли собой едва ли полностью сборище вырожденцев и идиотов. Но даже так, мне едва ли удалось удержать падающую Империю на плаву, и это при том, что ресурсов у Империи в сотни раз больше чем у Королевства. А уж с теми змеями из аристократии и сейчас я бы не желал встречаться за столом переговоров. Боюсь, даже у меня не было бы шансов, окажись я и сейчас на месте принцессы, что уж говорить про нее саму,— улыбнулся Император, после чего притянул к себе девушку и поудобнее зарылся головой в ее волосы,— Так что продолжайте готовить флот по плану. Нова, безусловно, будет покорена, но не как основной противник, а как главный приз. Восстановление метрополии позволит мне объявит о возрождении Старой Империи. Торговые республики в это плане намного опаснее. Так что продолжайте готовиться к их захвату.

-Конечно, Ваше Могущество,— произнес мужчина, после чего еще раз поклонился и, развернувшись, вышел из комнаты.

* * *

Спустя пару секунд после того, как Александр покинул комнату, в ней неожиданно раздался женский голос.

-Варвар,— произнесла девушка, сидящая на коленях мужчины, что еще недавно была как две капли воды похожа на своих соседок, стоявших по бокам от трона. Но эта, в отличии от своих соседок, вполне могла говорить, даже если выглядела как любовница, 'подготовленная' необходимым образом,— Даже не знает, как стоит покидать Императора после встречи.

-Ну что ты,— спокойно произнес Император, сбрасывая с лица свою же предыдущую маску дурашливого веселого парня, переходя на серьезный тон, что добавило ему сразу десяток лет сверху.— Это вполне естественно. Я вырезал в прошлом почти всю потомственную аристократию, знакомую с тонкостями этикета, так что вполне естественно, что он не знает таких моментов общения с августейшими персонами.

-Сочувствуя вам, Мой Император,— произнесла девушка, после чего фамильярно, совсем неподходяще к подобному обращению, обхватила руками шею сидящего парня.

-Не стоит, я привык,— произнес парень,— Все же, таких как ты на все государство найдется едва ли пара десятков.

-Замаскированных под ваших наложниц?— улыбнулась девушка.

-Такая и вовсе ты одна,— произнес парень, после чего коснулся рукой тела девушки. Иллюзия, изображавшая шрамы на шее, ушах и потемнение на ее глазах рассеялась, открывая красивое женское лицо прекрасной девушки.

-К делу,— неожиданно прервал бессмысленное воркование парень и резко произнес,— Письмо.

-Все четыре, Ваше Могущество,— произнесла вдруг девушка, после чего протянула руку за спину. Когда она вынесла ее обратно, в кисти она сжимала несколько писем.

-Даже если ты не так искусна в иллюзиях, в этой магии тебе равных нет,— Император холодно принял их, после чего сорвал все печати сразу и принялся читать.

-Похоже, эта девчонка вышла из комы,— произнес мужчина, после чего вернул их обратно.

-Вы ведь говорили, что Нова не опасна, Ваше Могущество?— заинтересованно произнесла девушка.

-Нова — ничуть, если та девчонка сумеет создать достойную силу для Империи и начать представлять мне угрозу, боюсь, мне останется только встать на колени и просить о снисхождении Леди,— проговорил Император, дочитывая следующее письмо,— Эти три письма тому подтверждение. Трое аристократов сразу готовы по моему первому зову кинуться рвать глотку новой Принцессе.

-А четвертое письмо?— произнесла девушка заинтересованно.

-Истинная Королева,— произнес император и слегка улыбнулся,— Элиза, такая женщина... Боюсь, в мире нет больше той, кому я с тем же рвением мог предложить трон по правую руку от себя.

-Вы влюблены, Ваше Могущество!?— почти шокировано произнесла девушка, обычно способная удержать свои эмоции от любого проявления на лице.

-Как мальчишка,— улыбнулся парень,— Но столь острый ум и невероятные способности... Мне остается лишь хлопать. Боюсь, если однажды она захочет сесть в трон что Новы, что Сшанджи — и сотня тысяч интриганов не смогут ее остановить, и сотня тысяч солдат ее не задержат и на секунду.

-Она настолько опасна?— произнесла девушка.

-Безумно,— произнес парень, после чего откинулся на спинку кресла и вдруг притянул к себе девушку.

-Эти разговоры...— протянул император и вдруг улыбнулся,— Вполне удобное место, раздевайся. Этих двух тоже захвати.

-А как же ответ, Мой Император?— поинтересовалась девушка, тем не менее, бодро скидывая с себя одежду.

-Какой смысл быть Императором Мира, если нельзя расслабиться и на секунду?— улыбнулся парень, обозревая прекрасное девичье тело прямо перед собой.

Интерлюдия 19: Синистра

Немолодая уже женщина аккуратно подняла небольшую кружку, после чего медленно сделала небольшой глоток, наслаждаясь вкусом изысканного чая, чья стоимость, вероятно, превышала стоимость среднего домика крестьянина из ее владений... Нет, не совсем, владений ее мужа, если быть точными.

-Потрясающий вкус и выдержанность,— медленно произнесла она, отставляя от себя чашку, наслаждаясь приятным послевкусием терпкого миндаля и легким ароматом ириса, остающегося после глотка. По пальцам одной руки можно было пересчитать тех людей, которые во всем Королевстве смогли бы позволить себе пить подобный напиток, и младшая сестра главы рода Астурия, Синистра Эжен Астурия была одной из тех, кто с гордостью мог отнести себя к числу этих редких людей.

-Я рада, что тебе он нравится,— произнесла ее собеседница и Синистра сместила свой взгляд. Напротив нее, отставив свою почти нетронутую чашку в сторону, сидела ее старшая сестра, Люция Астурия.

-Конечно, сестренка,— улыбнулась немолодая женщина, почти по девичьи обращаясь к женщине, которой, пусть то было и не видно по ее внешности, шел уже седьмой десяток лет. Но за прошедшие годы это обращение друг к другу на почти ритуальном чаепитии, зародившемся еще в те годы, когда даже старшая сестра наливала чай в кружки только руками выделенных родителями слуг, настолько въелось в подкорку мозга каждой, что желания изменить это обращение не было ни у одной,— Но неужели он тебе не нравиться?

-Сестра, ты же знаешь,— улыбнулась женщина перед ней, постаревшая, но так и не собиравшаяся до их пор увядать своей красотой,— У этого чая есть свой особый шарм, но я все же больше тяготею к немного другим вещам...

-Конечно,— выдохнула девушка, после чего отставила в сторону подальше чашку,— Но все же это традиционное чаепитие...

-Конечно,— спокойно кивнула женщина, после чего обе женщины обменялись взглядами.

-Пожалуй, настало время твоему мужу скончаться,— неожиданно произнесла Астурия и слегка пригубила напиток.

Ее собеседница столь же спокойно отреагировала на это жуткое, в сущности, предложение.

-Церковь отказалась поддержать тебя?— медленно спросила она, наливая себе еще чашку.

-Даже несколько хуже,— улыбнулась, словно рассказывала какую-то шутку, герцогиня,— Согласилась. Синистра слегка изогнула бровь, обозначая свое удивление.

-Но затем,— продолжила мысль Астурия,— Антоний неожиданно отрекся от сана епископа, передав всю власть одному из своих учеников и в положении монаха отправился с миссионерской деятельностью куда-то в племена за Таларисом.

-Елена,— спокойно констатировала Синистра.

-Вероятнее всего,— подтвердила ее догадку глава Астурия,— Похоже, Святейшая не желает поддержать наши амбиции.

-Как глупо,— запила эту мысль чаем женщина,— На кого из них она надеется?

-Не до конца уверена,— произнесла Люция,— Но я думаю, что сейчас она выйдет на контакт с Джулианой. Кроме нашего рода, только у нее имеется возможность занять трон Королевы. К тому же, Святейшая единственная, кто может легитимировать магию Урсула. Без нее, с печатью Темного Отродья, ту просто не поддержит народ.

-Это имеет смысл,— произнесла Синистра,— Но что насчет их отношений?

-Когда речь идет о выгоде — и святые духи магов братьями назовут,— философски пожала плечами женщина.

-А что мы?— подняла бровь Синистра.

-Готовимся,— так же спокойно произнесла Люция в ответ,— Растить армию, добывать золото, ковать мечи... У нас еще много дел.

-Разве ты не планировала захватить власть мирным путем?— задала вопрос женщина, медленно смакую миндальный привкус.

-И все еще планирую,— кивнула в ответ,— Но даже в таком случае, армия никогда не будет лишней. Иксион на границе сейчас легкая мишень, их политическая ситуация едва ли не более плачевная, чем в Нове.

-Ах да, тот старый бездетный король,— младшая сестра вспомнила о предмете разговора и слегка поморщилась,— Неотесанный сын крестьян.

-Более того,— старшая сестра задумчиво пригубила напиток,— Из-за их системы наследования, сейчас каждый из трех герцогских родов предъявляет свои права на трон, как примерно равные по дальности родственники старого королевского рода.

-Война?— полуутвердительно качнула головой Синистра.

-Все идет к ней,— спокойно подтвердила мысль Люция,— К тому же, из-за разгорающейся болезни страну вот-вот разорвет голод. Война — единственный возможный шаг удержать на плаву хоть какой-нибудь жалкий остаток государства.

-И мы возьмем главный приз победителю?— улыбнулась девушка.

-Надеюсь,— кивнула головой Астурия, после чего отставила от себя пустую чашку.

-Пожалуйста, хочу попросить,— эта фраза явно обозначала конец чаепития,— Сейчас я буду несколько занята, ты должна была уже слышать от порученца, что вместе с несколькими домами я попытаюсь реализовать одну из многообещающих схем, по привлечению большего денежного потока, так что не могла бы ты на некоторое время заняться рутиной?

-Конечно, сестра,— спокойно ответила ей Синистра,— Удачного исхода тебе, какое бы дело ты не затевала.

-Спасибо,— улыбнулась так не похожей на свою обычную, дежурную, вежливую улыбку настоящей, не выделяющейся, но настолько естественной и... настоящей улыбкой углами рта,— Удачного тебе времяпрепровождения.

После этих слов Люция поднялась и вышла из комнаты, а Синистра так и осталась сидеть на своем месте, подливая себе чай в чашку.

Десяток секунд комната стояла почти беззвучно, лишь мерное дыхание разносилось по ней.

-Займись, рутиной, значит?— улыбнулась женщина, после чего подняла двумя руками чайник,— А я пока поправлю. Посверкаю в лучах славы. Изобрету очередную организацию, которую назовут гениальной, предложу революционную идею, продемонстрирую свой невыразимый ум... Что же, а ты, пока, займись рутиной.

Со всей своей силы женщина ударила чайник о землю, буквально физически ощущая удовольствие от звука трескающегося фарфора и выливающегося на пол чая, стоимостью в одну убитую крестьянскую семью.

-Сколько же лет еще ты собираешься отравлять мою жизнь?— подняла рукой, пятью пальцами сразу, чашку с чаем женщина, после чего повертела ее в руках.

Синистра Эжен Астурия. Гениальный ребенок ничуть не выделяющихся родителей.

Опытная интриганка, прожженная манипуляторша, грамотный полководец, начитанный правитель. Она была, без сомнения, гением.

В год своей жизни, когда другие дети только начинали задавать свои неловкие вопросы к миру, а в книгах любили разве что картинки, маленькая девочка Синистра уже задала впервые вопрос... Если Леди так добра для всех нас, то почему зло существует?

Когда в четыре года дети только начинали учиться читать, она уже пыталась заставить научить ее арифметике. Ведь цифры и простейшие действия она уже знала.

Когда в девять лет маленькие аристократы вовсю пытались стащить армейский меч или подложить очередной дочери аристократа, обсуждающей 'глупых мальчишек' жабу, она уже знала, сколько золота с крестьянина она должна получить в год.

Когда в четырнадцать дети вокруг нее грезили благородной войной и роскошными балами, она уже примерялась к богатству стареющего герцога, планируя то, как необходимо будет устроить их женитьбу и сколько времени у нее найдется на устранение конкурентов.

Она была змеей, но гениальной. Ее должны были запечатлеть исторические хроники всего мира. Должны были...

Но когда она впервые с интересом ухватилась за страницу книги и требовательно спросила отца, что здесь написано, она услышала самую ненавистную на всем свете для нее фразу...

'Совсем как Люция!'.

Но то было гораздо, тысячекратно того хуже.

'Почти как Люция!'.

Синистра стала бы гениальной интриганкой, роковой женщиной, оставившей свой след в народе... Если бы только родилась одна. Но Синистра была младшей сестрой. Младшей сестрой Люции Эжен Астурии.

Люция была всегда для Синистры впереди. Огромной горой достоинств, за которой ей вечно приходилось прятаться в тени.

Синистра всегда лишь 'почти' успевала догнать Люцию. Она заговорила почти так же рано, как Люция. Она научилась считать почти так же хорошо, как Люция. Она была почти так же умна, как Люция. Она была почти так же хороша, как Люция.

Всю ее жизнь ее сравнивали с Люцией.

-Учись, чтобы стать умной как твоя старшая сестра,— улыбаясь хвалили ее за ПОЧТИ идеальные знания родители.

-Тренируйся, чтобы стать сильной как Люция,— улыбаясь, говорили ей тренеры за ПОЧТИ идеальное выполнение упражнений.

-Расти, чтобы стать такой же красивой, как я,— ласково журила по голове ее сестра за ПОЧТИ идеальное платье.

Всю жизнь Синистра бежит за исчезающей вдали каретой, где ее старшая сестра прижимает к груди ЕЕ жизнь. Ее славу. Ее женихов. Ее приключения. Ее гениальность.

Синистра доходила до тех же мыслей, что и Люция — но всегда оказывалось, что революционная, гениальная, невероятная идея, что она только что придумала, всего пару месяцев назад предложила Люция. О да, она была сногсшибательной. Гениальной. Переворачивающей представление с ног на голову. Но только Синистра ПОЧТИ успела ее подать.

От организации 'пожизненной помощи семьям пострадавших' до полевых госпиталей. От общего монетного образца до проведение тотализаторов на рыцарских турнирах. Он всегда всего на шаг отставала от НЕЕ.

Всю жизнь маячить за спиной того, кто превосходил тебя едва ли на один процент. Всю жизнь пытаться вырваться вперед — и быть каждый раз отодвинутой назад.

Синистру называли гением. А Люцию называли Гением из Гениев.

Но словно в насмешку, Синистра хваталась за каждую возможность вырваться вперед, стать заметной. Быть не похожей. Быть не безмолвной тенью, к которой подходили женихи, которым отказала ее старшая сестра. Не дочерью, которая ТОЖЕ может хорошо показать. А стать личностью. Синистрой Эжен Астурией, второй дочерью Эжена Клавдия Астурия, а не чьей-то младшей сестрой.

И тогда, тогда она выяснила все, все о Люции. Собирала каждую порочащую ее деталь. Каждую мелочь. Находила каждый ее промах. После чего однажды вывалила их все разом, на балу. Перед родителями. Перед герцогами.

Позорную дружбу с деревенскими мальчишками. Сомнительное и непристойное общение с дочерью одного из герцогов. Игру в карты в придорожном кабаке с наемниками.

Она сыпала все, что только могла найти. Впервые в жизни она увидела, как ее сестра в один момент опустила глаза и из ее глаз потекли слезы. Слезы, причинами которой была она. Она раскрыла все секреты, переворошила всю правду, что была ей доверена. Она смогла оттереть эту назойливую сестру с ее пути и наконец, шагнуть вперед, в свет. Ведь это она, она, а не ее сестра была такой прилежной аристократкой. Именно она проводила все балы рядом с матерью, тщательно запоминая о том, кто будущем может стать перспективным мужем по расчету. Именно она научилась пить эту заваренную гадость из чайника, расхваливая на все лады послевкусия и тонкие переливы букетов. Именно она отказалась от еды ради того, чтобы быть самой стройной девушкой на балу.

Тогда Люция выбежала из зала в слезах. Не из-за порочащих ее действий, нет. Из-за предательства своей любимой младшей сестры, с которой она делилась всеми секретами на свете.

А Синистра уже приготовилась впервые в жизни выйти в свет, показаться людям не как безликая тень сестры, а как настоящий, живой человек... И получила пощечину. Первый раз, когда Люция перестала маячить у нее перед глазами, Синистра поняла... Сама она никому и не нужна. Ведь у всех была ее любимая старшая сестра.

На следующий день, словно и не было всех обвинений, Люция вернулась к Синистре и продолжила делиться с ней своими секретами. А окружающие вокруг так е продолжили вертеться вокруг САМОЙ гениальной, САМОЙ красивой, САМОЙ лучшей Астурии. И Синистра вновь превратилась в безымянную младшую сестру гениальной наследницы.

Женщина вернулась в реальность из размышлений, после чего медленно разжала кулак, сжимающий острые осколки фарфора и аккуратно стерла кровь с руки, после чего тыльной стороной ладони протерла глаза.

Однажды, она отомстит. Она отомстит за все.

Однажды, хотя бы на секунду, хотя бы перед своей смертью... Она перестанет быть сестрой... И станет человеком.

Глава 23: "Змея, что вьет паутину"

Я перелистнул страницу, оставляя пометку на полях книги.

'Мертвая вода — яд родом из самых дальних земель Империи Сшанджи. Ужасающе опасен — все не смотря на то, что прежде чем человек умрет, выпить тому мертвой воды надо будет не менее сотни граммов, да и то дело не гарантированное, может, убивает яд лишь через две-три недели после принятия, оставляя жуткую боль человеку в районе поясницы, слабость, недомогание и головные боли. На вкус не определяется вовсе, противоядия нет. Единственное дело — яд редкий, выпить его надо много и пить долго, а пока пьешь — у человека боль в спине развивается и недержание. Если же за раз выпить много — стошнит. Именно таковым отравили Алексиуса Первого, Адама Второго и трех его братьев, Элеонору Святую...'

Дальше шло лишь перечисление из нескольких десятков имен, так что я еще раз сделал пометку на полях книги и отложил ее от себя, прикрыв обложку.

На представлявшей обложку деревянной тоненькой дощечке, обтянутой кожей, было золотом выписано 'Яды и отравы всего мира, список подготовленный нижайшей Эммой, странствующей ученой из Максиуса, для коллекции ее Королевского Величества, Лилии Третьей, Благочестивой Королевы Новы'.

Переведя взгляд на несколько больших, толстых, прочных листов бумаги на своих коленях, я отодвинул от себя сборник толщиной с мою руку и положил его к остальным книгам, которые сейчас покоились рядом со мной. Таким образом список ядов занял одно место с сборником мифов и легенд современного Королевства Новы, не более чем тридцать лет назад созданного, истории прошлой Новы, после, во время и до периода Старой Империи и сборник законов современного Королевства.

Скажу честно, в момент собственного пробуждения я значительно пересмотрел свою программу обучения, после чего отослал большую часть учителей восвояси, а с оставшихся быстро стряс почти все незначительные знания, что они могли мне дать. Все же, это было достаточно глупо, в прошлом всерьез пытаться стать мастером этикета и пренебречь лишним занятием по военной стратегии ради урока танца. Да, быть может теперь мне не сверкать на балу, а от взора болтливых аристократок не скроется мое незнание некоторых сложных па, я предпочту умению брать руку предлагающего танец кавалера правильно умение расставлять солдат правильными рядами на поле боя в зависимости от состава моей и вражеской армии.

К тому же, было весьма наивно с моей стороны оставить в замке это маленькое надоедливое существо и надеяться на то, что та будет все это время спокойно сидеть в своих покоях, одним своим положением ставя мать в неудобную позицию.

-Элоди!— раздался радостный крик от дверей, что разрушило всю создаваемую мной в прошлом атмосферу покоя и получаемых знаний, оставляя после себя только звон в ушах,— Поймала наконец!

-Лотти!,— ответил я ей такой же радостной улыбкой, которую наследная герцогиня послала мне, после чего аккуратно сдвинул листы со своих коленей, вставая с кресла, чтобы они прикрыли собой наименования изучаемых мной книг. Один листок я спихнул с кучи, чтобы тот отвлек девчонку, тут же обратившую внимание на упавшие записи.

-Что это?— тут же, как рыбка с трехсекундной памятью, Шарлотта мгновенно забыла о том, что с самого утра я избегаю девушку ради своего спокойного времяпрепровождения и перенесла свой взгляд на лист, который тут же подняла и бесцеремонно начала читать вслух.

-Прекрасная принцесса, я восхищен вашей красотой, ваши глаза сияют ярче чем тысяча солнц...— на этом моменте я, старательно имитируя ожидаемую реакцию, выхватил из рук девчонки письмо, пытаясь всем своим видом показать смущение и гнев одновременно. Чтобы не выдать себя взглядом, который Шарлотта в прошлом назвала... Мертвым, я отвернулся.

-Лотти! Нельзя читать чужие письма!— возмущенно проговорил я и надулся.

-Вау!— не слушая меня перебила девчонка, после чего я развернулся лишь для того, чтобы застать как доверчивая девчонка сияет словно начищенный пятак, увидав нечто из того, что девчонка ее возраста только могла метать увидеть. Любовное письмо от поклонника,— А ну, кто он? Признавайся!

-Лотти!— попытался возмутится я, но девчонка напротив лишь радостно залилась смехом. С внутренним удовольствием я отметил это, после чего якобы выдохнул и смиренно заговорил,— Не знаю, но я уже переписываюсь с ним...

-Хо!— радостно протянула девчонка, после чего улыбнулась ,— Что, даже предположений нет?

-Есть,— неуверенно протянул я, после чего слегка, лишь чуть-чуть ухмыльнулся,— Должно быть это кто-то из церкви. Я всегда оставляю письма там, в стене, за большой яблоней, а он всегда отвечает...

-Ого, настоящая любовная драма, принцесса и монах!— улыбнулась девчонка, после чего подняла глаза к небу,— Они так любят друг друга, но из-за их разного статуса, никогда не могут быть вместе! Покуда прекрасный воин не спасет принцессу, и великая любовь разгорится между ними, и женится он на принцессе, и будет им счастье навек, благословленное... Ай!

Шарлотта недовольно потерла щеку, за которую я ее ущипнул, после чего я насуплено произнес,— Хорош смеяться!

-Да ладно, ладно, все понимаю!— замахала руками девчонка,— Наоборот! Такая романтика! -Романтика, романтика,— пробормотал я,— Еще бы знать кто это...

-Так проследи,— предложила самый простой способ собеседница, на что я лишь скептически изогнул бровь.

-Угу, и как я сама только не догадалась,— выдохнул я,— Думаешь, не пробовала? Да я вчера весь вечер там просидела!

-Так вот где ты была все это время!— тыкнула в меня пальцем Шарлотта,— А то я не могла тебя найти...

-Угу,— вздохнул я,— Да нет его там. Не приходит он! Да и не придет, пока я там.

-Хорошо же он свою возлюбленную то знает,— засмеялась девчонка,— Вот и знает, когда не надо приходить, чтобы она его не застала...

-Короче говоря, как видишь, не работает твой план,— я выдохнул, после чего остановился, ожидая, пока в голову Шарлотте не придет очередная прекрасная мысль.

-Так давай я посмотрю!— не разочаровала меня девушка.

-Шарлотта, ты молодец!— тут же кинулся я ее обнимать, вовсю восхищаясь ее умом. От такого малявка надулась и с гордым видом кивнула, дескать, да, она такая.

-Тогда, можешь помочь мне, проследить за письмом?— задал я формальный вопрос, на что мелкая радостно согласилась. Я же, в свою очередь, порадовался этому и сам, отдавая ей письмо для несуществующего ухажера, после чего, пронаблюдав за скрывающейся за поворотом, полной решимости кузиной, почувствовал, как сползает с меня улыбка. Сделав шаг назад, я сел обратно, после чего отодвинул в сторону несколько листов, чистых или исписанных подобной же романтической чепухой, и достал настоящие, содержащие мои записи о моих будущих шагах в этом мире.

Конечно же, никакого ухажера не было, все эту романтическую дребедень писал я, а предназначена она была сразу для нескольких вещей.

Во-первых, после памятной церковной встречи с Еленой, я неожиданно обнаружил, что теперь наши встречи должны проводится постоянно, для уточнения всевозможных планов друг друга и обсуждения реализации необходимых шагов, но в то же время, я вдруг обнаружил и то, что сейчас, в присутствии Джулианы, которой я не доверял и на ломанный грош, моего отца, тоже фигуры способной играть в политической жизни и неизвестного количества неизвестных людей в обслуге и охране дворца, мое постоянное посещение Елены может вызвать определенный интерес среди людей. Таким образом подобное общение через 'любовные письма' не бросало никаких подозрений ни на меня, ни на нее, поскольку любые предложения и обсуждения в них были записаны максимально для того не подходящим способом, к тому же, они в основном настаивали на личной встрече друг с другом, проводимой уже с глазу на глаз под покровом ночи.

Вторым пунктом шло то, что все эти договоренности мне было необходимо организовывать без участия Алисы, поскольку ее полный контроль Джулианой сейчас делал ее любое использование почти безумием, я не верю герцогине и на ломанный грош и не верю в то, что та действительно использует Алису только как возможный передатчик системы Герцогиня-Королева, а не аккуратно вытряхивает из нее все сведения, что та только может достать путем наблюдения за венценосной особой.

И третье — используя этот способ, я мог на определенное время, как минимум несколько дней, избавиться от этого надоедливого недоразумения, высвободив себе время и место под сбор и анализ информации, а так же планирование и предугадывание планов. И еще она шумная.

Но стоило мне лишь, додумав эту мысль, открыть вновь книгу-справочник по чудовищам, обитающем в Имперском Лесу, как вновь мои размышления прервал звук открывающейся двери.

Прикрыв книгу, я поднял взгляд на вошедшую девушку и тихо хмыкнул себе под нос. Помяни черта...

-Госпожа,— смиренно проговорила Алиса,— Его Вдовствующее Величество приказал мне найти вас и пригласить в Тронный Зал.

-Что-то случилось, Алиса?— спокойно улыбнулся я.

-Да, Ваше Высочество,— склонила в поклоне, неидеальном, но должен признать, она старается, голову девушка,— Прибыли Господин Монфорт и Госпожа Катагенет со своей свитой...

Я припомнил ситуацию обоих, после чего покосился на часовую башню за стеклом. Часовая стрела уже отмерила одиннадцатый час утра, но до двенадцати было еще много времени. День начинался интересно.

-Конечно, Алиса,— кивнул я,— Неси.

* * *

Одна из проблем подотчётной аристократии — это ее привилегии. Хотя, пожалуй, слишком обще, все проблемы подотчетной аристократии укладываются в определение их привилегий.

Нет, если точнее, то одна из проблем подотчетной аристократии высшего эшелона — это их право затребовать встречу с венценосной особой в любой момент времени. Оторвав меня от дружеской беседы, свободного времяпрепровождения, ванны, еды и сна — формально, герцоги имели право затребовать встречу здесь и сейчас, если тема для того являлась достаточно весомой для подобного беспардонного вторжения в личную жизнь королевы, ну, или принцессы в данном случае. С другой стороны, они могли потребовать встречи если сами сочтут причину достаточно веской. И, кто знает, все люди различны, потому никто не может пообещать мне, что очередная герцогиня не сочтет свой сломанный ноготь новостью номер один во всем королевстве и не пожелает обсудить это с принцессой. Однозначно, проблемы, проблемы... Отозвать у них это право? Это мелочь, но это может им легко не понравиться, особенно если они захотят, чтобы это им не понравилось.

-Мы прибыли, Ваше Высочество,— поклонилась мне Алиса, спуская на землю, чтобы я смог спокойно и величественно войти в Тронный Зал.

-Иди, Алиса,— отослал служанку я обратно, прежде чем, собравшись с мыслями, открыть дверь.

-Ее Наследное Величество Королевства Нова, Ее Высочество, Элоди Нова,— тут же оповестил всех присутствующих герольд, стоило мне только сделать шаг внутрь. Хм, а в этот раз мое объявление гораздо короче, чем было при большом приветственном приеме, когда на каждого выходившего в свет власть имеющего герольд тратил по десятку минут, просто зачитывая их всевозможные титулы герцогов, графов, баронов и рыцарей. Да и для меня в прошлый раз поминали мою мать, тоже несколько десятков слов. Но, я полагаю, это и к лучшему, что сейчас у нас все же не крупный официальный прием, от них я порядком уже подустал за прошедшее время. Как оказалось, герцоги были лишь началом, в дальнейшем последовали графы и бароны различных мастей, Старые Семьи — каждый желал искренне заверить меня в своей преданности и в том, что я могу положиться исключительно на них в эти суровые и жестокие к маленьким девочкам на троне времена. Хотя, было их не так уж много, как можно было подумать. Посетили меня лишь ближайшие и просто мимо проезжавшие аристократы и благородные, все же, я всего лишь бессильная принцесса, что правит только своим городом и окрестными деревнями. Пока.

Многие просто ограничились посылками и стандартными соболезнованиями, безликими пожеланиями счастья-здоровья. Видеть среди подобных большинство торговых домов было печально. Но не так печально, как не видеть среди них парочки крупнейших. Какая жалось, все придется делать самому. Какой неожиданный поворот событий.

Отец уже был на месте, за спинкой трона, не то как канцлер, не то главный распорядитель, одной своей фигурой прибавляя несколько очков внушительности мне, безвольной принцессе на троне, как и все посетители. И в этот раз их было несколько больше, чем количество затребовавших встречу. Четверо, если точнее, на две процессии.

-Лорд Монфорт,— поприветствовал я первых вышедших,— Леди Монфорт.

Альберт Монфорт вновь на связи — герцог которому не хватает всего. Солдат чтобы утихомирить чудовищ из Имперского Леса, врачей чтобы излечить чуму, гуляющую по его герцогству, еды чтобы предотвратить голод, денег, чтобы это все позволить, крестьян, чтобы на них заработать, хитрости, чтобы это обеспечить чужими руками... В общем, всего.

Альберт Монфорт и Елена Катагенет, герцог и герцогиня. Герцогиня без герцогства и герцог, который вот-вот в этой ситуации присоединиться к своей коллеге.

Герцог Монфорт — самый неудачливый человек на свете, ну, после меня. Стал герцогом по достижению самого минимального для того доступного возраста в связи с безвременной кончиной собственной матери и очень-очень неожиданной смертью двух его старших сестер. Стоило ему только взойти на престол, как тут же разгорелась эпидемия чего-то вроде чумы или местного ее аналога, после которого вымерла едва ли не пятая часть от всего герцогства, и, кстати говоря, сама эпидемия пока успокаиваться не собирается. Из-за недостатка рабочих рук — начался голод. Из-за голода и массовой гибели людей — эпидемия продолжилась. От голода ослабла местная служба, державшая под контролем популяцию монстров в Имперском Лесу, что вызвало их взрывной рост. А поскольку еды на такое большое количество хищников в лесу предусмотрено не было, последующий разброд и шатание вылился в нашествие расплодившихся монстров на ослабшее герцогство, что только еще больше усугубило его положение. И вся эта жуткая петрушка длится вот уже третий год. И третий год несчастный герцог обивает пороги всех возможных власть имущих, пытаясь выбить у них помощь в обмен на уже что угодно. И третий год все подряд кормят его клятвенными обещаниями, 'жуткой обеспокоенностью' и 'завтраками'. По разным причинам.

Люция и ее компания — всегда ограничивалась небольшими подачками, чтобы совсем не дать помереть герцогу, но никогда не пытались помочь по-крупному, хотя возможность как сделать это, так и получить с того максимум у нее вполне имелась. Ситуация ровно такая же, как и с Истинной Королевой.

Если точнее, то Истинная Королева в этой ситуации предоставлена периодически появляющимися одиночными посылками от самых различных графов и баронов, тоже поддерживающими на плаву уже не помирающее, а, скорее, мертвое и, но все еще дергающееся герцогство. И она так же все никак не возьмется помочь капитально, реанимировать труп. И я думаю, не зря в данной ситуации поведение Люции и Королевы так похожи. Вполне вероятно, обе были бы не против наложить свою наманикюренные руки на желанное герцогство, но обе прекрасно держат друг друга на удалении от цели. Тот факт, что было попытавшаяся в прошлом влезть в данные разборки моя тетушка неожиданно провалилась с попыткой крупной поставки средств и продовольствия, а Джулиана и Елена, хотя обе в теории и могли помочь герцогству, и вовсе никогда не пытались в это дело особо лезть, отделываясь 'обеспокоенностью по данному вопросу и непременным обсуждением сложившейся ситуации', лишь это подтверждают.

С такой стороны, моя попытка повлиять на эту ситуацию, вполне вероятно, будет иметь нулевой, если не вовсе отрицательный результат. Особенно учитывая то, что методы моего воздействия ограничиваются сейчас лишь приказом армии, если она решится меня послушать, посылом денег, если они дойдут, и высылкой еды, если она окажет хоть какое-то влияние на огромное число умирающих с голода людей. А потому...

Я перевел взгляд на распинающегося передо мной герцога, расписывающего невзгоды своего народа, что должно было растрогать меня и заставить желать помочь несчастным обездоленным, искренне верующего и ужасающегося своим словам, наивно смотрящего на меня с просьбой, нет, мольбой... После чего сдвинул взгляд вправо и позади, чтобы обнаружить за его спиной суховатую женщину чуть старше тридцати пяти лет, одетую в зеленое платье.

-Еще одна любящая тетка,— слегка иронично отметил я,— Многовато их в аристократии на сегодняшний день.

Причина, почему каждый желал герцогство была проста — маленький герцог был одной из немногих крупных политических фигур Королевства, что не подходила своей позиции. Если полнее, то без вариантов, маленький герцог не годился для правления ни коим образом, принимая во внимание как его общий характер, доброту и наивность, так и то, что он был третьим ребенком в семье, более того, мужчиной, то есть вероятность его унаследовать титул была минимальна. Унаследуй он титул — и он станет марионеткой в руках того, кто захочет им воспользоваться. В нашем случае это оказалась виновница того, что он унаследовал титул, предварительно попрощавшись со своими сестрами и матерью. Его любимая тетушка.

Я взглянул в ее глаза, но ничего кроме настолько искреннего, что оно просто не могло быть настоящим, сочувствия, не увидел, после чего перенес взгляд на распинающегося передо мной парня.

-Я понимаю вашу боль, Лорд Монфорт,— печально вздохнул я,— Ибо ваши подданные не только ваши, но и мои люди и я чувствую их боль как свою... Но возможности помочь им прямо сейчас нет, для того необходима подготовка. Но слово принцессы, стоит только мне получить возможность — и первым же приказом на помощь вам я отправлю самых лучших своих людей. Нет ничего более ужасающего, чем позволять народу страдать и не иметь возможности ему помочь, осознавать, что даже если ты принцесса, именно здесь ты бессильна. А потому, Лорд Монфорт, клянусь, помощь герцогству будет отправлена как только я смогу ее собрать,— лицо мальчишка передо мной просветлело, после чего он начал меня благодарить. Я перевел взгляд на тетушку за его спиной, но вот ее лицо не изменилось за весь диалог ни разу вовсе. Однозначно, она прекрасно понимает, что ничего делать до полного прояснения ситуации и составлению приличного плана я не собираюсь. И ее это вполне устраивает.

Процессия Монфортов отступила в тень, после чего шаг вперед сделали два других посетителя.

-Леди Катагенет,— я улыбнулся появившейся передо мной девушке, чей крупный физический недостаток скрывала большая черная перевязь, обходившая голову по углом. Одета она в этот раз была уже не в так непривычный ей костюм, нечто вроде кожаной стеганки поверх свободной рубахи, и походила больше не то на наемницу лихой банды, не то на охотницу из неспокойной деревни на границе, нежели на полноценную титулованную герцогиню. Для полноты образа ей не хватало лишь клинка на перевязи на поясе. Вместо клинка был парень.

Точнее, рядом с ней стоял парень, похожий на девушку лицом как две капли воды, одетый, однако, в нечто гораздо более подходящее для приема в королевском дворце. Если точнее, то одет он был в свободную белую рубаху неброского, хотя и стильного вида и черные брюки подобного же образа. Зализанные назад волосы шатена, осанка, манера держать себя — все выдавало в нем дамского угодника, или, если говорить несколько честнее, жиголо за километры. Хотя, должен признать, выглядел парень неплохо. Настолько неплохо, что я понял с первого взгляда — мы друг другу не понравились.

-Лорд Катагенет,— поприветствовал я брата-близнеца герцогини,— Чем обязан вашему визиту?

-Ваше Высочество,— сразу взяла быка за рога девушка,— В прошлый раз вы обещали нам военную поддержку и мы здесь за ней!

-Военную поддержку?— прокручивал я роковой день в памяти, вспоминая все сказанное в тот день. К сожалению, ближе к событию воспоминания становились все более и более нечеткими, но я был вынужден признать, что данные слова вполне могут иметь под собой основу.

-Да, Ваше Высочество!— даже не кивнула, а скорее, мотнула головой девушка,— Эти захватчики из Иксиона топчут нашу землю и вы согласились отправить армию на помощь законным владельцам земли и выбить эту погань с нашей территории. С территории вашего королевства и нашего герцогства!

-Да, припоминаю,— после нескольких секунд молчания и взвешивания всех за и против, ответил я,— И конечно же не отказываюсь от своих слов. Враг должен быть выгнан с наших земель! Враг должен быть отброшен, наказан, уничтожен за все сотворенное с населением вашего герцогства, с народом моей страны!

-Да, Ваше Высочество!— радостно поддержала меня Елена, на что я мазнул по ней взглядом. Действительно радуется. После чего я всмотрелся в ее брата. А этот просто молчит.

-Потому первым делом нам необходимо собрать войска,— кивнул я головой, на что улыбнувшаяся герцогиня кивнула в ответ.

-Но,— выдохнул я через зубы,— Здесь есть одна проблема.

-В чем же проблема, Ваше Высочество?— нахмурилась девушка.

-Подготовка,— ответил я,— Невозможно скрыть подготовку такого количества солдат от врага.

-В каком смысле, ваше высочество?— нахмурилась девушка, а стоящий рядом с ней брат незаинтересованно перевел взгляд на нее, на меня и обратно на нее.

-Обмундирование,— кратко упомянул я,— Еда, подготовка и мобилизация солдат, составление тактики, активизация офицеров и командиров... Это не может остаться незамеченным.

Герцогиня передо мной нахмурилась, после чего неуверенно перевела взгляд на своего брата,— Пожалуй. Безусловно, это привлечет внимание. Но что же вы предлагаете?

-Обман,— я спокойно заметил,— Если сейчас мы сможем заставить думать врага, что собираемся решать вопрос дипломатической договоренностью...

-Ни в жизнь,— фыркнула девушка передо мной, но я принял мудрое решение ее игнорировать.

-То мы сможем успокоить противника, после чего нанести неожиданный удар тогда, когда он сам этого не ожидает,— мой расчет строился на двух вещах : на том, что девушка не чуралась грязных трюков в отношении своих врагов и на том, что она априори будет считать, что если я ее сюзерен, то должен ее защищать. А так же на том, что она действительно в первую очередь простая вояка, не искушенная в политических дрязгах.

-И что вы предлагаете, Ваше Высочество?— задала глупый вопрос девушка, на что я улыбнулся в ответ.

-Договоренность,— ответил я кратко, после чего пояснил,— Вызвав сейчас дипломата из столицы врага мы сможем затянуть якобы готовящуюся дипломатическую договоренность, решающую вопрос с герцогством, в это же время подготовившись для удара по врагу.

И, конечно, значение у этого шага было несколько другим.

Мне нужен конфликт. Иксиону нужен конфликт. И нам обоим, парадоксально, не нужна война. А парочка умных людей, желающих и не желающих одного и того же одновременно, всегда смогут договориться друг с другом. Особенно если это произойдет во время личной встречи. Особенно, если никто не будет против этой встречи возражать. Особенно, если это позволит отложить насущную проблему на минимум две недели, пока посыльный прибудет к двору Иксиона и пока дипломат прибудет на встречу... В данный момент я достаточно занят и без того, чтобы решать дополнительные проблемы, связанные с войной, так что затягивание времени способно сыграть мне на руку. Особенно, если из того можно извлечь дополнительную пользу.

-Это прекрасная мысль, Ваше Высочество,— радостно проговорила Елена, после чего перевела взгляд на своего брата,— Но...

Я рефлекторно подобрался. Еще ни одна фраза подобного рода не заканчивалась словами 'Но я хочу за этот гениальный план дополнительно предоставить вам выгоду в размере половины моих имеющихся средств.'. В частности, прошедший крупный прием лишь подтвердил эту мысль.

-Конечно, Леди Катагенет,— я улыбнулся, позволяя ей продолжить.

-Но Ваше Высочество,— вдруг подал голос до того стоявший и лишь буравивший меня взглядом молчаливый парень,— Первый пункт — вызвав в Столицу вражеского посла и дипломата — разве это не станет прекрасной возможностью для вас договорится с ним о разделе, смею напомнить, НАШЕГО герцогства между собой? Второй пункт — разве вызванный в Столицу посол каким-либо образом окажется настолько глуп, что сможет не заметить ведущуюся подготовку в войне, используя либо собственную логику, либо собственную свиту? Третий пункт — почему вы вообще решили, что враг будет согласен на переговоры кроме как в случае вашего предательства собственного народа, учитывая то, что он находится в данный момент в столь ужасающем положении, а ваши намерения при порядочном поведении кристально чисты и ясны — отбить незаконно захваченное герцогство, что вы можете легко провернуть прибегнув лишь к нескольким крупным превентивным ударам и последующей угрозе их продолжения?

На несколько секунд в зале воцарилась тишина, я думаю, каждый присутствующий опешил от столь грубой и прямой наглости в лицо царственной особе. игнорировать.

-А ты в курсе, мальчик, что такие умирают самыми первыми?— я улыбнулся, глядя на наглую блоху, что нахально посмела что-то говорить человеку,— Удушу подушкой. Нет, хуже. Подошлю к тебе Алису, чтобы она тебя утопила в ванной. Один раз сработало — и сейчас, пожалуй, сработает.

-Лорд Катагенет,— лицо мое помрачнело,— Мне больно слышать эти слова от вас, ведь они лишь подтверждают то, что доверие народа мне — самое ценной и самое дорогое, что я могу получить.

-Но что же говоря о ваших возражениях,— я выдохнул, опустив лицо вниз,— Конечно, они имеют под собой основу, но, уверяю вас, на каждый пункт у меня найдется и собственное объяснение.

-В частности, пункт второй,— я начал перечислять,— Естественно, вражескому послу не будет дозволено покинуть дворец и даже отведенное для него крыло, а все свободное время он будет находится под неусыпным надзором дворцовой стражи, чтобы исключить вероятность тайных встреч с собственными осведомителями. Что касается третьего возражения...

Тут я потер подбородок своей рукой, слегка нахмурившись.

-Я вижу, Лорд Катагенет, что вы осведомлены о бедственном положении Иксионского короля. Но осведомлены ли вы о том, сколь оно бедственно на самом деле?— я перевел взгляд на сестру говорившего, после чего внимательно всмотрелся в ее глаза. Конечно, не видно, чтобы она была светочем мысли или даже предварительно договаривалась со своим братом относительно данного перфоманса, но с другой стороны — она и не выглядит потрясенной дерзостью брата, посмевшего предъявить обвинения почти-королеве,— Иксион страдает от кризиса власти — старый король бездетен, а три правящих герцогских рода имеют равные права на королевский престол. Король сейчас держится лишь чудом на своем месте и малейший повод — гражданская война разразится по всему Иксиону. Потому Король вцепится в захваченное герцогство изо всех сил.

-Разве это не дополнительный повод к тому, чтобы атаковать сейчас?— задал вопрос все таким же скучающим тоном парень,— Если мы отобьем герцогство сейчас, то Иксион падет в хаос гражданской войны и станет легкой добычей в дальнейшем.

-Это правильный взгляд на вещи, Лорд Катагенет,— я кивнул,— Но прежде всего... Знаете ли вы, почему именно в столь бедственном положении сейчас находится король Иксиона?

-Да,— кивнул герцог перед мной,— Чумной голод.

-Именно,— кивнул я,— Голод, вызванный вспышкой чумы, до сих пор терзающей государство, стал последней каплей. Именно из-за него положения короля Иксиона находится в столь опасном положении.

-Чума до сих пор терзает Иксион,— я нахмурился,— И люди до сих пор болеют. То же относится и к людям, служащим в армии короля.

-Разбить небольшие отряды, набранный из людей герцогства и долго находящихся там оккупационных войск Иксиона не составит труда,— подтвердил я слова и домыслы герцога,— Но король вцепится в герцогство изо всех сил. И потому пришлет новую армию.

Все присутствующие смогли сложить два плюс два и понять, что я имею ввиду.

-В данный момент я обладаю армией,— я кивнул,— Но не возможностью излечить чуму, подхваченную и разнесенную по государству. Даже в герцогстве Монфортов,— я перевел взгляд на парня, стоявшего поодаль от основного разговора,— Я не могу помочь им армией или провизией, если ценой за то будет проникновение чумы в другие герцогства и будущая смерть еще, гораздо большего числа людей.

Хотя, при желании, манипулируя купцами из герцогства Люции,— я задумался,— Я был бы вовсе не против того, что произойдет после.

-Именно для того мне и нужно дипломатическое решение конфликта,— я подвел итог размышлениям,— Хотя шанс и мал, не воспользоваться возможностью подобного разрешения я не могу. Если же подобное решение будет провалено — только молниеносный удар собранной армии по герцогству, после захвата которого солдаты перейдут к обороне и фактическому удержанию земли с целью недопущения чумы на территорию герцогства способны спасти нас от эпидемии.

Хотя я видел в глазах парня, как мучительно больно было ему признавать мою правоту, он все же склонил голову, подтверждая истинность моих аргументов.

-Но все же,— поднялся он обратно,— Что касается возможного договора с послом...

-Здесь,— я выдохнул,— К сожалению, поставить на весы я могу лишь собственную честь, верность и мое слово. Прошу, скажите о том, как я могу завоевать ваше доверие.

Несколько секунд парень стоял недвижимый, после чего заговорил.

-Я думаю, наше присутствие при переговорах и дополнительно приставленная охрана с нашей стороны к послу станет достаточной гарантией для нас в вашей честности и верности собственным вассалам,— выдвинул требования парень.

-Конечно, Лорд Катагенет,— быстро согласился я на легкие условия говорившего, пока он не смог придумать нечто действительно серьезное. В любом случае, официальные дневные переговоры никогда и не планировались местом предательства, а что касается охраны... Ну что же, придется взять на душу еще несколько грешков.

-Прием окончен,— объявил и второй раз за весь прием подал голос отец, после чего процессии начали потихоньку удалятся. Боком. Определенно, я отменю эту традицию.

Итогом встречи стало, наконец, понимание того, кто же правит герцогством Катагенет и непонимание. Ведь умный же мальчик. Почему же, в таком случае, настолько глупый? Из него может вырасти прекрасный политик, умом он явно был не обделен ни родителями, ни матерью-природой. Но зря он попытался показать зубы. Теперь в умного политика он уже не вырастет. И, я думаю, не вырастет вовсе.

* * *

-На старт,— произнесла женщина передо мной и я прикрыл глаза,— Вперед.

Пытаюсь нанести резкий выпад по правому колену — урон небольшой, но если удар придется удачно — смогу несколько ограничить подвижность противника. Так же — от него сложнее защититься движением руки из-за расстояния между конечностями.

Если же удар будет отбит — то в неудобном клинче мой низкий рост предоставит некоторое преимущество относительно высокой противницы.

Если же она уклониться — то из-за низкой высоты удара меня не потянет провалиться вперед на шаг, подставляясь под ответный удар.

-Дзынь!— спустя мгновение жалобно звякнула сталь и чья-то нечеловеческая сила дернула мою кисть вверх. Опасаясь за пальцы, я разжал руку лишь для того, чтобы проследить, как выбитый из моих рук клинок описал неровную дугу, прежде чем второй раз громыхнуть ударившимся о каменный пол эфесом.

-Достаточно неплохой удар, Ваше Высочество,— спокойно проговорила Джулиана, после чего медленно опустила ногу, в данный момент составлявшую со второй такой же угол значительно превышавший обычные человеческие девяносто градусов,— Не подскажите, чтобы вы сделали, если бы ваш план удался?

-При попадании — сделала бы шаг назад, уходя от ответного удара. В дальнейшем, вероятно, пользовалась бы этой тактикой, многочисленными уколами по уязвимым местам стараясь максимально ослабить противника, прежде чем убить,— проговорил я, после чего, развернувшись, направился к упавшей шпаге,— Попав в противостояние — попыталась бы разорвать его таким образом, чтобы реализовать преимущество малого роста. В дальнейшем нанесла бы еще один-два удара по ногам и дальше ориентировалась уже по их результатам.

-При промахе,— я поднял шпагу, после чего развернулся к женщине,— Вероятно, в зависимости от ситуации попытался бы разорвать дистанцию для обдумывания или же попытался бы задеть ногу хотя бы одним лезвием. В зависимости от того, бронирован мой противник или нет.

-И каково действие при столкновении со мной?— улыбнулась женщина, а я в ответ окинул ее внимательным взглядом.

Одетая в нечто вроде легкой кольчуги, спускавшейся до пояса, небольшого кожаного доспеха, прикрывавшего основной доспех и остальные части тела, не защищенные железом, герцогиня была вооружена страшным оружием, нечто вроде гибрида шотландского двуручного клеймора могучих горцев и традиционной фехтовальной шпаги аристократов. Эспадон двуручный — так назывался этот тип клинка в моем родном мире, для уничтожения слабо и средне-бронированных целей. Впрочем, клинок был явно значительно переработан — он был увеличен в размерах для соответствия габаритам своей хозяйки и был значительно толще классического эспадона, более ориентированный на рубящий удар, чем классический.

-Сдаться и молить о милосердии,— признал я правду, после чего перехватил клинок вновь,— Ошибки?

-Ваше оружие не рапира, а эспадрон,— произнесла Джулиана, после чего сделала шаг ко мне,— Ему характерны не только колющие, но и рубящие удары. Попробуйте в этот раз атаковать таким образом.

-Проблема замаха,— произнес я,— Слишком большой дестабилизирует, а слишком маленький не нанесет урона.

-Именно так, Ваше Высочество,— кивнула мне в ответ Джулиана,— Какой смысл в тренировках, если нет нужды преодолевать трудности?

Я подхватил клинок и приготовился к удару.

-Внимание,-произнесла девушка, после чего резко скомандовала,— Вперед!

Я едва успел сместить шпагу, как еще один резкий удар выбил ее у меня из рук.

Я снес взгляд на поднятую руку женщины передо мной и ее кисть в перчатке, легко отбившую пусть слабый, но удар мечом.

-Это ведь обычный доспех из закромов замка?— уточнил я на всякий случай.

-Именно,— спокойно произнесла женщина, после чего ответила на мой невысказанный вопрос,— Магия. Направленная в предмет магия способна сделать его значительно прочнее и тверже. С ее же помощью можно поглотить и остаточный импульс удара. С ее же помощью можно усилить удар рукой.

-Магия могущественна,— вернул я ей ее фразу, после чего неожиданно сменил тему,— Но все же, не занятия фехтованием представляются мне в первую очередь при словах о занятиях магией.

-Как и всем, слишком плохо знакомым с магией,— ответила мне спокойно Джулиана, после чего посмотрела на мои слегка подрагивающие после двух часов занятий руки,— Достаточно.

Я отвернулся, после чего вложил клинок в стойку.

-Магия — самое тонкое искусство из всех возможных на земле,— проговорила женщина, продолжая свою мысль, после чего достала так ни разу и не обнаженный клинок из-за спины,— В ней нет своих собственных шаблонов и проторенных путей. В ней нет чудесного заклятья, написанного строгим уравнением, что даст тебе желаемое. В ней вообще настоящих формул нет.

На секунду она замолчала, после чего продолжила почти не изменив голоса.

-Возможно, не утверждаю, но возможно,— слегка печально произнесла женщина,— Нечто подобное существовало в прошлом, когда магия была уделом избранных, но не единиц. Тогда существовали целые магические школы, академии, в том числе Имперский Коллегиум и особенно его библиотека...

-Что произошло с ним сейчас?— подался я вперед заинтересованно.

-Имперский Коллегиум был высшим руководящим органом по вопросам магии, фактически, государством в государстве, довольно условно подчиненным даже Императору. Фактически, под конец существования Империи в ней была Дуальная Монархия, с наследным титулом Императора и ненаследным Председателя Коллегии.

После небольшого пояснения, прервать которое вопрос я не решился, боясь спугнуть редкую удачу узнать что либо о магии, даже если лишь исторические факты, Джулиана продолжила вновь.

-Титул Председателя считался непереходящим потому, что последним владетелем титула являлся его основатель,— сочла нужным объяснить Джулиана,— Халлад Аль-Азиз, основатель Имперского Коллегиума. Впрочем, больше он известен под свои другим именем — Темный.

Я кивнул в ответ, принимая крупицу информации о прошлом государства.

-Поэтому и не сохранился Коллегиум,— печально вздохнула Джулиана,— Это была личная вотчина, великая крепость Аль-Азиза. Конечно, в его последний день жизни — она же стала и местом проведения того ритуала, что принес Черные Времена. Естественно, она же попала под удар Леди — ныне от нее не осталось и камня на камне. От ее библиотеки, хранившей все записи тайных знаний, от списка семей с развитым магическим даром до списка известных магических манипуляций — все было уничтожено.

-Тебе жалко этого факта,— я произнес.

-Верно,— вздохнула женщина, не желавшая даже скрывать от меня факта своего восхищения проклятой магией,— Это легко объяснить, возвращаясь к вашему самому первому замечанию...

-Обучить вас чувствовать магию, поглощать и контролировать — не сложно,— вздохнула Джулиана,— Но что вы сделаете с этим знанием дальше?

Я понятливо кивнул без слов.

-Именно так,— заметила женщина, после чего отвернулась от меня и начала стягивать с себя кольчугу,— Нет ни заклятий, ни приемов — лишь магия и воля. Магия применима лишь со знанием и с действом, но как быть, если знания нет?

-Именно поэтому я и обучаю вас фехтованию в данный момент,— проговорила женщина, стащив с себя кожаные сапоги,— Конечно, Ваше высочество, вы одарены во многом, но вам не стать великим мастером фехтования при текущем ритме тренировок. На то нужны годы, а учитывая ваш пол и будущие физические характеристики — лишь десятки лет практики и упорного оттачивания мастерства помогут вам встать вровень с знаменитыми мечникам-мужчинами. Но вам это и не нужно, Ваше Высочество.

Я мгновенно смог составить логическую цепочку и кивнул, показывая Джулиане это. Впрочем, не стоит игнорировать и тот факт, что данная цепочка была составлена достаточно давно, без необходимых подсказок Джулианы. Как и то, что в данной цепи было так же и несколько неуказанных звеньев.

-Именно, Ваше Высочество,— улыбнулась Урсула, после чего скинула с себя последнюю деталь доспеха, оставшись лишь в майке и обтягивающих штанах на чем-то вроде резиновых шнуров. Весьма технологичная одежда для почти средневекового общества,— Используя магию, при некоторой сноровке, даже без вреда для себя возможно многократно повысить свою силу, предел своего оружия, скорость, реакцию, любой физический показатель. Используя магию в качестве замены для недостающих физических показателей и значения энергии — вполне возможно пересилить даже самого подготовленного и сильного, тренированного воина во много раз. Минимальное же владение клинком способно дать вам представление, как эту силу можно эффективно применить.

-Но будь все так просто — вы бы уже давно правили этим королевством вместо меня, Леди Урсула,— улыбнулся я в ответ женщине, поддерживая разговор.

-Конечно, Ваше Высочество,— улыбнулась, словно на меньшее и не рассчитывала, Джулиана,— Магия привязаны к количеству магии. Возможно превратить магию в энергию, в силу. Не исключаю то, что магию возможно превратить в материю. Но...

Джулиана прикрыла глаза, после чего в дверь постучались. Проскользнувшая внутрь после разрешения служанка поклонилась и торопливо проинформировала нас о том, что бани готовы.

-Маг контролирует магию,— после того, как мы отослали служанку обратно, продолжила Джулиана,— Но не создает ее.

На секунду я сбился с шага, получив подобную информацию, но быстро выровнялся с герцогиней.

-Маг обладает лишь двумя важными показателями, сила души и контроль магии,— как ни в чем не бывало, словно и не заметила моей осечки Джулиана, продолжила идти девушка,— Сила души выражается в том, сколько магии из мира вокруг способен взять маг и как далеко и контроль в том, как хорошо способен он ее контролировать. В этом есть сила мага — пока он обладает доступом к магии победить его почти невозможно. Магия в его руках способна стать заменой сну, отдыху, воде и еде, дать ему силы и возможность сражаться. Но стоит магу оказаться в неподготовленной к тому местности, либо же просто исчерпать магию, разлитую в округе — и он проиграет.

Я спокойно кивнул в ответ, хотя впервые с моего пробуждения меня обуревали эмоции и продолжил нашу неспешную прогулку к купальням.

-Но возможность обойти подобное ограничение у магов есть и именно поэтому я до сих пор не правлю этим королевством,— улыбнулась мне леди,— Камень Магии. Именно в том и кроется могущество и благословение королевского рода — сосредоточие, что рождает магию. Камень есть чистая магия, что рождает магию — обладая им, Имперский Род и стал столь могущественен в прошлом. Нейтрализовав главный недостаток магов, недостаток маны, используя личный источник — маги имперской семьи были непобедимы в бою.

-Но после Черных Времен множество камней было разбито и уцелел лишь один, Королевский, да горсть камней сгинула в круговороте времен,— Джулиана вздохнула, после чего начала раздеваться перед купальнями,— Знания оказались утеряны, культура уничтожена и люди убиты.

-Вы жалеете об этом?— задал я вопрос, после чего неожиданно остановился, ожидая ответа. Женщина, также медлила.

-Наш род был потомственной гвардией старого Императора, а мы — его лучшими боевыми магами,— улыбнулась мне какой-то тусклой, такой неизящной, такой серой и блеклой улыбкой, что впервые от знакомства с ней я не сомневался в правдивости ее слов,— Спустить толпу на нас было лучшим решением правителей. Мы были искуснейшими чудотворцами правителей прошлых эпох — и мы заплатили свою цену за эти привилегии сполна.

Несколько секунд мы молчали, глядя друг другу в глаза, после чего отвернулись друг от друга и я стал раздевать свое новое тело, готовясь к купальням.

В воздухе оставался легкий флер тяжелой ностальгии и серой, мрачной тоски.

* * *

-Добрый день, Ваше Высочество,— как и всегда, сидя на противоположном от меня кресле, произнесла Елена, после чего улыбнулась мне дежурной улыбкой и кивнула не небольшой дымящийся чайничек на тумбе рядом с ней,— Чашечку чая?

-Конечно, Святейшая,— я сделал шаг вперед, после чего совершенно не по аристократически бухнулся на небольшое креслице перед женщиной,— Как обычно.

-Три ложечки сахара и лимонная долька,— Елена вздохнула,— Слишком большое количество сахара вредно для вашего здоровья. К тому же — совершенно не помогает поддерживать фигуру.

-Леди Елена,— я слегка вздохнул, после чего принял в руки чашечку чая и прервался на один неглубокий глоток, после чего слегка отстранился,— Горячо.

-Поддерживаю магией,— едва ли не пожала плечами первосвященница.

-Леди Елена,— повторился еще раз, после чего сделал новый небольшой глоток,— Учитывая мой стиль жизни — сахар — одна из моих меньших проблем. А того, чтобы накопить массу учитывая то, сколько я каждый день теряю веса из-за стресса, я не могу представить даже в фантазиях.

-Резонно,— улыбнулась Елена.

Я сделал еще небольшой глоток, после чего перевел взгляд на лицо Елены. Небольшая прядь ее каштановых волос, неаккуратно выпавшая из общего потока шоколадного цвета гривы, спускалась по прекрасной коже, оттеняя сапфирово-синие, сверкающие глаза...

Я вздохнул и стряхнул наваждение. Даже если частично моя личность оказалась изменена, некоторые черты столь прочно въелись в нашу суть, что составляют ее неотъемлемую часть, уничтожить которую невозможно. Пожалуй, воспользуюсь Алисой.

Елена Бравийская, Святейшая первосвященница Новы. Одно из самых моих опасных и многообещающих знакомств, одна из наиболее непонятных мне женщин, людей и партнерш. Одновременно, она сочетала в себе скрытное поведение и открытую манеру разговора, предельную скупость на факты и точные указания с прямохарактерным методом переговоров. Пожалуй, именно Елена являлась наиболее близким мне человеком в этом мире, обходя по этому показателю верную Алису, заботливого отца и дружественную Шарлотту. С Еленой я мог общаться свободнее, чем со всеми остальными вместе взятыми. Обсудить собственные планы, поболтать на отстраненные тему, просто пообщаться по человечески. Секрет был прост — именно Елена владела моей жизнью в данный момент.

Если точнее, то с Еленой наши взаимоотношения оказались очень близки и открыты потому, что изначально наши отношения были предельно просты. Мы никогда не пытались выставить друг другу себя как друзей, знакомых или хороших людей. С самого начала Елена контролировала мою жизнь и смерть, имея на руках все карты для моего шантажа, устранения, манипулирования. С самого начала она настолько идеально поставила себя против меня, что нам обоим не было нужды создавать какую бы то ни было маску отношений. Мы сразу же знали, что я ненавижу Елену и попытаюсь убить ее, чтобы избавиться от наиболее опасного для меня вероятного оппонента, а Елена в ответ, стоит мне только показать свою строптивость — избавиться от меня в ближайшей луже. Мы просто начали свое знакомство как два партнера, готовых к убийству друг друга при первой же необходимости — потому сейчас мы и можем общаться настолько по дружески. Нам просто нет нужды что либо скрывать друг от друга.

-Но к делу,— с момента последней фразы Елены не прошло и нескольких секунд.

В ответ на мою реплику, Елена стерла одним движением улыбку со своего лица, но чашечку чая от лица так и не отпустила. Без сахара, без лимона, без молока — не понимаю, как она может пить эту жижу.

-Основной проект движется слишком медленно,— после мгновений раздумий, словно подсчитывая итог всего, что было необходимо описать во время нашей краткой встречи, заговорила Святейшая,— И связан с крайним недостатком рабочих рук. Впрочем, он не двигался бы вовсе, ели бы не покровительство короны.

-Проблема рабочих должна скоро решиться,— я кивнул, вспомнив последствия, потихоньку уже проявляющиеся в столице, от прошлого плана,— Относительно покровительства короны — можете пользоваться им в почти любых пределах. Любое число дополнительных Дозволений, денежный предел тот же.

-Хорошо,— Елена задумчиво отхлебнула чай,— Касательно контакта со Старыми семьями и Торговыми представителями...

-Отказываются?— я заломил бровь.

-Хуже,— Елена нахмурилась,— К сожалению, Люция смогла реализовать это до нас. Буквально на неделю раньше.

-Печально,— я нахмурился, после чего вздохнул,— Все же попробуй.

-Крупных инвестиций мы уже не добьемся,— философски ответила Елена,— Но я могу попробовать привлечь мелкие семьи.

-Это можно,— я сделал еще глоток,— Что с доставкой?

-Все, что вы заказывали дожидаются в неиспользуемом крыле,— Елена остановилась на полуслове,— Но...

-Но что?— я пожал плечами.

-Я еще могу понять, зачем вам оказалась нужна спорынья,— Елена пожала плечами,— Яды — это одна из полезнейших вещей в мировой политике. Но зачем вам понадобились фрукты и овощи всех видов? Я знакома более чем с тремя тысячами видов ядов, но сгнивший огурец не входит ни в один из них, достаточно опасный, чтобы зацепить ваш взгляд.

-Поверьте,— я улыбнулся,— Яд тоже бывает лекарством. Важна лишь дозировка.

-Я запомню эти слова,— улыбнулась Елена в ответ, после чего отставила в сторону чашку чая.

-Сколько у меня времени?— я резко сменил тему и тон разговора, после чего отставил чашку от себя,— Все три столпа срублены.

-Около трех-четырех месяцев,— Елена пожала спокойно плечами,— Зависит от многих факторов. Но вы немного не правы, ваше величество — столпа не три, а четыре.

-Чума,— я спустил свой взгляд на чайник позади Елены,— Иксион и Сшанджи. Три преграды гражданской войны Новы. Но что четвертое?

-Девчонка,— Елена остановилась на полпути,— Маг. Очень сильный — едва ли не главная преграда и гарант внутренней стабильности страны. Пока она остается нейтральной — ни одна из крупных сил не предпримет шаги друг против друга, опасаясь не столько даже того, что противник получит над ней контроль, сколько одного факта ее использования.

-Что с ней произойдет, когда Люция узнает о моих планах?— я задал глупый риторический вопрос в воздух, но получил на него ответ.

-В течении двух дней она окажется в замке Астурии,— Елена философски пожала плечами,— А через неделю она возглавит силы прорыва, штурмующие ваш замок.

-В таком случае,— я прикрыл глаза,— Зачем пытаться удержать падающий стол, если три его ножки уже сбиты? Ведь можно выбить четвертую и надеяться на то, что остаток упадет как можно ровнее и с меньшим шумом.

Я определенно заразился от нее этим стилем речи,— я хмыкнул и перевел взгляд на Елену. Та философски пожала плечами.

-Никто не найдет между нами связи,— Святейшая растянула улыбку чуть больше обычного,— Но я обеспечу вам лучшую из поминальных служб, как самой молодой и самой смелой из правительниц Новы.

-Благодарю вас, миледи,— хмыкнул я, после чего одним резким выдохом окончил наш разговор.

-Пожалуй, это все,— спокойно произнес я, после чего поднялся с места. Покаяние в церкви — на самый долгий процесс, его нельзя использовать для того, чтобы обосновать свою встречу длиной более, чем десяток минут.

Я развернулся, после чего сделал шаг к двери. В конце концов, мне тоже дозволено ошибиться в оценке личности человека.

Шаг, второй, третий — лишь когда моя рука уже легла на ручку двери, тихий голос донесся до меня.

-Вы действительно готовы на подобное?— тихо спросила меня Елена, после чего откинулась на своем кресле и облокотилась на спинку,— Ваше предложение... Если его суть станет известна народу — даже ваш отец откажется от вас и даже величайшие стены не удержат народный гнев. То, что предлагаете вы — уже достаточно для того, чтобы повесить вас на главной башне замка.

-Великие договора пишутся не чернилами,— я произнес медленно, не поворачиваясь обратно. Я и так знал, что я увижу, если повернусь. От перенасыщения магией потрескивал воздух, а голова нестерпимо гудела, словно тысяча тупых иголок пытались разорвать ее изнутри,— Вы говорили сами, что желаете прогресса. Шестерни машины перемен смазывают кровью.

-Желаете связать нас кровью и общими тайнами?— Елена ухмыльнулась. Зло, кровожадно, предвкушающе, настолько непохоже на себя обычную, что из-под приветливой маски добродушной и хитрой священницы на секунду проглянула ее жуткая, темная натура.

-Можно и так сказать,— я пожал плечами,— Ведь хорошая дружба происходит лишь от взаимовыгодного сотрудничества.

Еще несколько секунд мы оба молчали, прежде чем давящее ощущение магии Елены неожиданно рассеялось в один момент.

-Я думаю, вы изначально и затевали вашу Иксионскую авантюру ради этого договора,— Миг — и Елена вновь улыбнулась беспечной улыбкой.

-В том числе,— я улыбнулся в ответ, после чего почувствовал, как неожиданно, сформированное, взрослое, прекрасное женское тело Елены прижалось ко мне со спины.

-Через три недели я смогу составить примерный перечень необходимого,— после этого, Елена отстранилась от меня и положила руку на мою ладонь, застывшую на дверной ручке,— Идем, Ваше Высочество.

-Конечно, Святейшая,— я беспечно улыбнулся ей в ответ.

* * *

Очередная встряска — и карета остановилась. Я медленно и неохотно приоткрыл глаза.

Злобное, словно насмехающееся надо мной и моим жалкими попытками урвать себе немного сна, когда это возможно, солнце, издевательски послало мне через слегка прикрытое шторой окно свой отвратительно светлый луч, отчего я поморщился и приоткрыл глаза. Сколько мы были в пути? Я нехотя присмотрелся к солнцу, после чего прикрыл глаза обратно. Судя по солнцу — сейчас около двух часов дня. Учитывая то, что выехали мы в одиннадцать часов вечера — три часа. Три часа, учитывая еще три часа ночью, до рассвета, прежде чем началась тренировка с Урсулой — шесть часов. Шесть часов сна за последние три дня — вот и все, на чем я держусь последнее время. Если бы не магическая подпитка — я бы давно умер, либо свалился в обморок от истощения. Но нет — только благодаря ей и крепкому черному чаю я могу держаться на плаву последние дни. Я смогу выспаться позже, после того, как перестану бояться того, что во время моего сна меня прирежет ближайший слуга.

-Ваше Высочество,— раздался приглушенный голос лакея из-за двери,— Позвольте?

Я приоткрыл глаза вновь, после чего спустил ноги с соседнего сидения и провел рукой по растрепанным волосам, выравнивая прическу.

-Конечно,— произнес я спокойным голосом, после чего дверца кареты отворилась, а стоящий за ней дворецкий, преклонив свою голову, подал мне руку.

Постепенно подобное становилось для меня рутиной — так что, почти не обращая внимания на подобное поведение, положил на раскрытую ладонь мужчины руку. Тот с благодарностью, насколько он мог его выразить, подставил мне свое плечо, после чего я медленно спустился по высоким ступенькам застекленной кареты.

Хотя Большинство карет и подобных дилижансы дворянства и выполняли лишь две функции — быстрое передвижение по заранее обустроенным крупным торговым магистралям и демонстрации богатства их владельца путем увековечивания его портрета цельнолитым золотым бюстом рядом с кучером — это не значило, что в мире не существовало подобных повозок, служащих исключительно для специфических и полностью стандартных целей передвижения. Конкретно в данный момент, обладая своим небольшим ростом я едва ли бы смог спуститься сам по ступенькам кареты — для того, чтобы добраться до этой небольшой деревушки мне пришлось воспользоваться ужасающе проходимым вариантом кареты, чья высота от земли и до салона была едва ли не с моей рост. Конечно, опираясь на лакея, мне приходилось почти прыгать по огромным ступеням.

Медленно ступив на землю, я моргнул несколько раз, привыкая к яркому летнему дневному солнцу. Скоро будет жарко.

-Где Королевская Стража?— задал я вопрос после того, как в несколько взглядов определил, что в данный момент меня окружали лишь несколько крупных дуболомов в стальных доспехах, а не полагающаяся мне небольшая армия телохранителей. Обнаружить, что я остался наедине с людьми, которым доверял меньше всего — было особенно неприятно.

-Ваша достойная стража и подчиненные Святейшей взяли на себя ответственность за то, чтобы объявить черни этой деревни о вашем прибытии,— улыбнувшись, поклонился мне мужчина,— Они прибыли за несколько минут до нас, так что я думаю, что крестьяне уже оповещены о прибытии Вашего Высочества.

-Прекрасно,— я моргнул еще пару раз, после чего перевел свой взгляд на дорогу перед нами. Покрытая десятисантиметровым слоем грязи и многочисленными ямами, оврагами, корнями растений —

она меньше всего походила на дорогу к столь знаменитому, хотя и в чрезвычайно узких кругах месту, как маленькая деревенька Кан.

Хотя, конечно — удивляться было нечему, на самом деле, для людей и для всех вокруг — данная деревня была просто маленьким поселением меньше, чем на пару сотен человек. Меньше денег, а если точнее — новобранцев и продуктов в бюджет, чем требуется для того, чтобы добраться до нее раз в полгода, когда ее все же навещали сборщики податей. Ожидать от нее красоты и ухоженности картинной европейской деревни было бы просто глупо.

Хотя и особенно глупо было бы пытаться найти эту красоту за несколько сотен метров от деревни, сзади от обычного проезда.

-Конечно же, позвольте вашим слугам понести вас,— мгновенно сориентировался на местности лакей и резко махнул стоящим солдатам. Двое из них с каменными лицами присели на одно колено друг перед другом, после чего вытянули и перекрестили руки, создавая своеобразный человеческий гамак.

-Благодарю вас за это,— я улыбнулся стражникам, после чего камердинеру, и присел. После того как я немного поерзал, устраиваясь поудобнее, солдаты поднялись, позволяя мне впервые за все время, что я нахожусь здесь — посмотреть на землю вокруг меня с высоты моего прошлого роста. Неожиданно, я осознал простую истину.

А я был весьма высоким,— подумал я на секунду, прежде чем скомандовал,— Вперед.

Следующие пять минут мы двигались вперед мерным шагом, в то время, как я вспоминал точные слова.

-На самом деле ее жилище хорошо защищено,— Елена подала мне чашечку чая и сама откинулась на спинку кресла,— Хотя и очень топорно. Инстинктивная магия позволила ей окружить свою лачугу мощнейшим скрывающим и отталкивающим барьером. На самом деле, даже опытный маг вроде меня потратил бы не один час, блуждая вокруг скрытой на самом видном месте берлоги, но благодаря определенным вашим особенностям...

Елена скосила взгляд на мою левую руку. Я слегка потер бинт, в данный момент полностью скрывавший всю мою ладонь и предплечье, доходивший до самого локтя, в несколько тугих оборотов покрывавший всю мою конечность.

-Вы сможете ее обнаружить,— Елена кивнула мне,— Но относительно ее обитательницы...

-Не могу поручиться ни за ее состояние, ни за ее психику в данный момент,— Елена слегка покачала головой,— С этим вам придется работать самой.

-Вполне понимаю, Леди Елена,— я улыбнулся,— Будьте добры, еще чашечку...

Вынырнул из воспоминаний я от того, что почувствовал нарастающую мигрень. Режущая, продолжительная боль все продолжала и продолжала нарастать, пока я не заметил, как начала чесаться левая рука. В этот момент я скомандовал страже остановиться.

-Спустите меня,— я произнес по слогам, почувствовав, как начал медленно начал нарастать зуд в области моей левой ладони. Постепенно, как будто моей руке начинал раздуваться маленький огонек, я почувствовал, как разливается тепло по моему телу и начала разгоняться кровь по организму. Верный признак того, что я находился на правильном пути,— Подождите меня здесь.

-Ваше Высочество, вы уверены?— вежливо поинтересовался камердинер.

-Да,— я спокойно произнес, после чего сделал первый шаг по засохшей грязи и пыли, покрывающей дорогу,— Я буду чуть позже. И не один.

-Ваше Высочество?— слегка по птичьи наклонил голову мужчина,— Это для него вы повелели привезти с собой чистую воду, одежду, мыло и двух горничных?

-Да,— просто ответил я,— Подготовьте место. И нагрейте воду.

-По вашему желанию, Ваше Высочество,— улыбнулся камердинер, после чего скомандовал страже,— Двигайтесь!

Спустя всего минуту я остался один.

-А ведь он даже вопроса не задал, куда я иду и нужно ли мне туда идти,— тихо произнес я вверх,— Мог бы и чуть тщательнее маскировать свою незаинтересованность в моей жизни.

-Как бы то ни было,— я сделал шаг вперед, чтобы пронаблюдать за тем, как пыль покрыла тонким слоем мои дорогие ботинки,— Это не так важно в данной ситуации. Мой единственный шанс ждет.

Интерлюдия 20: "Она"

Она не знала своего имени. Может оно у нее было, может нет. Те, с кем она иногда пересекалась, звали ее Ведьмой.

Она ни с кем не поддерживала контакт. Ей оставляли еду и воду на самом дальнем углу поселения каждую неделю. Никто не разговаривал с ней. Дети испуганно смотрели на нее через щели в закрытых ставнях, захлопывавшихся при каждом ее появлении. Даже взрослые, рослые мужчины сбегали от ее взгляды под защиту крепких деревянных стен и тряслись от страха, ожидая, когда она исчезнет вновь. Никто и никогда не выходил к ней навстречу. Никто не подходил к ее дому. Никто не общался с ней.

Ей не нравилась подобная жизнь.

Но, по крайней мере, она нравилась ей гораздо больше чем то, что было раньше. Намного раньше.

Несколько лет, она не знала сколько, она не умела считать, назад — все было по другому.

Она еще умела видеть, но сейчас она не жалела о том, что ослепла. Что ей видеть в этом мире?

Тогда она была совсем маленькой. Она видела таких же, как она вокруг — и тянулась к ним. К маленьким. К большим. К мужчинам. К женщинам. Искала друзей. Искала родителей. Искала учителей. Искала людей.

Но матери смотрели на нее с ужасом в глазах и настрого наказывали детям никогда не подходить к ней. Отцы боязливо отходили в тень при ее приближении и плевали ей в след, когда она проходила. Дети кидались камнями в нее сзади, из-за угла, но убегали с плачем, если она делала хоть шаг к ним. Именно тогда она узнала. Они не такие же. Они даже не похожи друг на друга.

Она всегда могла что-то, чего не могли другие. С самого детства она умела многое. Не то, что умеют простые люди.

Бродячий бешеный пес, что загрыз двух детей из деревни, стоило ей только встретится с ним впервые — поджав хвост, заскулив от страха, убежал из деревни с воем. Волчья стая, что была бичом всех окрестных деревень, ведомая не обычными инстинктами охотника, а дикой, необузданной кровожадностью монстра, ставшего в ее главе, убившая не один десяток задержавшихся после заката в лесу лесорубов и охотников, стоило ей войти в лес — испуганно разбегалась, как стая трусливых щенков.

Даже когда она отправилась в самую глубину леса, желая найти монстров, которыми пугали друг друга крестьяне — не смогла найти ни одного. Даже когда она чувствовала, что вот-вот настигнет свою цель — они бежали от нее. Как овцы от волка.

Она всегда знала, кто находится рядом. Для нее не существовало неожиданных появлений людей, сюрпризов. Она всегда чувствовала, если рядом кто-то есть. Не просто кто-то, а знала, кто именно. Она запоминала людей по тому, как они чувствовались — и никогда не ошибалась.

Она протягивала руку — и ветер подхватывал листья, тянул лепестки цветов в ее сторону.

Она протягивала палец — и вода, извиваясь, змеей ползла к ней по стенке колодца.

Она касалась огня — и огонь поднимался на ее ладонь, продолжая светить, греть. Не обжигать.

Она обладала тысячей талантов.

Ее ненавидели.

Она не знала, почему. Она всегда была такой. Ее ненавидели просто потому, что она была такой.

На самом деле, нет. Ее ненавидели не только за это.

То, что она умела многое — не означало, что она могла контролировать все, что она умела.

Всего малый инцидент. Гуляя по деревне, однажды, она забрела в большой амбар для хранения зерна, подготовленного к отправке в качестве дани. После чего, выскочившая из угла мышь испугала ее. В испуге она попыталась защититься. На ее зов ответило то, что оберегало ее в ее понимании.

Конечно, мышь сгорела. Как и весь амбар. Как и зерно.

Вынужденные отдать вместо подготовленного зерна собственный запас, крестьяне столкнулись с самой жестокой и ужасающей зимой за всю их жизнь. Многие умерли от голода, но те кто выжили — выжили с проклятием на губах. Проклятием ее имени.

С тех пор ее ненавидели. И боялись.

Была ли она виновата в этом? Да, пожалуй. Были ли они невиновны? Это тоже неправда.

Ее слишком боялись, чтобы попытаться от нее избавиться. Если точнее, то, конечно же, смельчаки находились. Но она всегда умела за себя постоять.

Они согласились просто забыть о том месте, где она живет. Они прятались при ее приближении, от ее жутких сил. Она была Ведьмой, дочерью Ведьмы. Она была магом. Живым доказательством, за что они должны были ненавидеть магов. За что их истребляли в прошлом. За что их стоит истреблять сейчас.

Они пытались привлечь церковь — но каждый раз церковь просто игнорировала их просьбы. Они пытались обратиться к местным лордам — но те просто отмахивались от их слов. И те просто сделали ее парией.

Тогда они ненавидели ее, но боялись.

Лишь однажды, казалось бы, однажды в жизни ей повезло. Лишь однажды она помнила, как испуганный, трясущийся мальчишка подошел к ней впервые в жизни. Он протянул ей руку и трясущимися от страха, синими губами прошептал 'Давай дружить'.

Тогда она не умела выводить крупных логических умозаключений. Она не стала думать о том, как мальчишка меньше нее вдруг смог, не смотря на все напутствия матери и постоянное притеснение ее.

Она не задумалась о том, как смог он вырваться из-под надзора родителей, в то время как она была рядом.

Она не заметила, как он дернулся, стоило ей подойти ближе, словно хотел убежать.

Не заметила.

А может быть не захотела замечать.

Он пообещал ей показать 'самое лучшее место на свете'. Она побежала за ним радостно, без всякой задней мысли. Он привел ее к действительно стоящему, красивому месту — обрыву на берегу реки. И столкнул вниз.

Она могла бы удержаться на месте. Может быть даже в воздухе. Могла бы защититься, чтобы не получить от десятка метров падения даже синяка. Но в тот момент она просто этого не захотела.

Упав — она сломалась. Физически — ребра, конечности, позвоночник, череп — она сломала себе все, что только было возможно — из-за удара она получила несколько открытым переломов, а внутренние повреждения ее организма мгновенно бы убили любого другого человека, не обладавшего ее способностями.

Но она просто осталась на месте, истекать крови, мучаться от боли. И смотреть вверх, в небо.

Ее способности были столь велики, что она могла бы, по своему желанию, даже залечить нанесенные ей этим падением раны, встать, и, словно бы ничего не случилось, отправиться обратно домой. Но физические травмы были для нее ничем. Лежа на земле, в тот момент она смотрела в небо совсем по другой причине.

Она лежала так не один час, и даже не один день. Она помнила, как появилось они и...

От резкого стука в дверь она вздрогнула.

Она замерла — впервые в жизни, в ее жизни, кто-то постучался к ней в дверь.

За то время, что она жила одна — никто и никогда даже не приближался к ее дому, опасаясь ее, того что она могла бы сделать с ними одним желанием. Нет, она не хотела этого — но и не отрицала, что могла.

Стук в дверь повторился еще раз и она вздрогнула вновь. Ей не показалось? Это не случайность? Кто-то правда стучится в ее дверь?

Она обратилась к своему восприятию, потянулась к стоящему перед дверью человеком — и вдруг застыла.

Мои чувства меняя обманывают?— неожиданно, ей стало страшно,— Я все же сошла с ума?

Настойчивый стук раздался вновь, прежде чем она услышала скрип открывающейся двери.

-Прошу простить,— голос посетителя звучал словно хрустальный колокольчик. Такой же красивый, сколь и неживой,— Но я чувствую, что вы здесь.

От волнения, нахлынувшего из-за слов визитера — она задрожала. Правда? Неужели правда? На самом деле правда?

-Прошу простить,— дверь в ее комнату приоткрылась и она почувствовала, как сама, инстинктивно, подпрыгнула перед посетителем.

-О господи,— на секунду голос парня треснул и она вдруг застыла, пораженная страхом. Что-то не так? Боже, что-то не так! Ему не нравится! Он сейчас уйдет!

Повинуясь неожиданному порыву, она кинулась к посетителю и тут же схватила его со всей огромной силой, что только могла.

-От...пус...ти,— задушенно прохрипел парень, когда она стиснула в его объятьях. Испуганно, она отпустила парня и сделала шаг назад.

-П...— она так давно не говорила, что почти разучилась это делать,— П... рос... ти.

-Прос-ти,— медленно, по слогам, словно вспоминая давно забытый навык, хотя, почему 'словно'?, она проговорила, и стоило ей только осознать сказанное, как она вновь упала на колени,— Прости, прости, прости, не уходи!

-Успокойся,— прозвучал спокойный, ласковый, душевный голос и она вдруг почувствовала, как кто-то медленно провел по е волосам ладошкой,— И поднимись с пола. Такая большая девочка и так плачет.

Лишь в этот момент она осознала, что что-то текло по ее щекам.

Резким порывом рукава она вытерла слезы, хотя, на самом деле, лишь размазала их по щекам, после чего резко подскочила.

-Не уходи, по-жа-луй-ста,— по слогам проговорила она и вновь протянула руки к посетителю, но вспомнив, чем закончилась последняя попытка его обнять, резко отдернула их и завела к себе за спину.

-Конечно не уйду,— она почувствовала, как парень улыбается,— Я ведь сюда за тобой и пришел.

-За мной?— неверие, страх и шок смешались в ее голосе,— Ты... Ты нашел меня?

-Это да,— она не чувствовала и грамма фальши в словах парня,— Я тщательно искал тебя и нашел тебя. Ты же мой единственный шанс.

-Ты,— она сделал шаг назад,— Искал меня?

-Искала,— почему-то поправил ее парень,— Обращайся ко мне в женском роде.

-Хорошо,— без двойного дна, мгновенно, лишь бы не расстроить его... ее, согласилась она,— Только скажи мне...

-Да, я тщательно искал тебя,— парень протянул руку и вновь потрепал ее по голове,— Ну-ну, не плачь...

-Ты...— ком вдруг подступил к ее горлу и она остановилась на самом начале предложения,— Ты такой, такая же как я?

На несколько секунд тишина воцарилась в этом месте, даже ее дыхание смолкло, прежде чем парень ответил.

-Вероятно, да, если ты про магию,— парень пожал плечами, после чего она не смогла больше себя сдерживать.

-Я нашла!— она упала на колени и заплакала, обнимая себя руками,— Я нашла! Меня нашли! Я не одна!

-Конечно, не одна,— парень вновь улыбнулся и мягко, любяще приобнял ее. От этого она замерла на секунду, не веря в происходящее,— ТЫ совсем не одна. Пойдем со мной — и ты не останешься одна.

После этого она не смогла больше сдерживаться — и разрыдалась. Полчаса, а может и больше — она рыдала, словно пытаясь выплеснуть со слезами все одиночество, которое она испытывала все это время, все неясное ожидание чуда, в которое она верила, выразить всю радость и облегчение от того, что творилось сейчас. Словно пытаясь слезами закрепить этот момент. Момент чуда, которого она так долго ждала.

-Ну-ну, не плачь,— парень лишь улыбался ей и, приобнимая за плечи, гладил по голове, позволяя ей, положив голову ему на плечо, выплакать все,— Такая большая, а плачет...

Они сидели так долго, что, казалось, успели смениться дни, а может и года, прежде чем рыдания навзрыд перешли сперва во всхлипывания, а после исчезли, оставив лишь одну сопливую девчонку и принцессу в промокшем насквозь платье.

-Ты правда не оставишь меня одну?— она произнесла медленно, вжимаясь в тело парня. Хотя тот и был гораздо меньше, гораздо слабее ее по комплекции — именно она искала у него защиты, спасения, тепла.

-Конечно, дурочка,— парень улыбнулся, после чего провел рукой по ее волосам,— Но помыть тебя придется знатно.

После этого он оглядел себя и продолжил,— Да и мне стоит тоже искупаться.

-Прости, прости, прости!— затараторила она, в ужасе от того, что испачкала парня,— Я виновата, я все сделаю, только не уходи...

Щелчок по носу прервал ее метания.

-Третий раз повторять не буду,— после легкого вздоха произнес парень,— Не оставлю я тебя. Да и ты вряд ли сможешь вымыть мою одежду — тут требуется хотя бы какая то сноровка прислуги, ну и — зрение. Я так думаю, ты лишена обоих необходимых для выполнения подобной операции качеств, так что не перечь мне тут.

-Да,— скромно опустила она голову. О чем бы сейчас не говорил парень, она запомнит это и обдумает позже, исправив все свои недочеты.

-Ладно,— выдохнул он,— Давай сначала.

Парень откашлялся и произнес дружелюбно,— Как тебя зовут?

-Я...— в горле у нее пересохло. Как она должна ответить? Ее всегда звали Ведьмой, но считается ли это именем? Парень расстроится, если она скажет это ему? Или ей не надо ничего говорить? Или сказать, что у нее нет имени?

Она растерянно замолчала, после чего парень сам догадливо кивнул.

-У тебя нет имени, да?— расстроенно и слегка растерянно произнес он и она сжалась,— Ну что же, в таком случае...

-Давать кличку, как хозяин питомцу,— вслух произнес он, на что девушка тут же выкрикнула.

-Я согласна!— она была готова на все что угодно, лишь бы не остаться одной.

-Да нет же, я не задавал вопрос, я...— парень вдруг замолчал,— Хотя, так едва ли не лучше... Или все же... Нет, пожалуй... Ладно, пусть так.

-В таком случае, позволь мне дать тебе имя,— парень улыбнулся и медленно произнес,— Мой шанс...

Глава 23, Ч2: Змея, что вьет паутину

Джеб грязно выругался про себя, после чего развернулся к мужчине, сидящему за столом напротив и улыбнулся ему самой доброй улыбкой, которую только смог изобразить в этой ситуации. Учитывая его раздражение и злость — улыбка получилась более чем просто фальшивой.

-Ваша Милость, желаете еще чая?— расплываясь в улыбке предложил мужчина, слегка мотнув чайничком. В ответ сидящий напротив него мужчина незаинтересованно перевел взгляд на собственную маленькую глиняную чашечку, где все еще плескалось достаточное количество напоминающей грязь по виду и по вкусу субстанции, после чего поднял взгляд на пожилого мужчину и несколько раз мотнул головой.

-Понимаю, Ваша Милость,— заулыбался ему мужчина и сделал шаг к нему еще раз,— Но все же, какая честь принимать в нашей деревне не только Вашу Милость, но и Ее Высочество...

-Вы говорите об этом уже седьмой раз,— холодно заметил парень, после чего еще раз незаинтересованно провел взглядом по мужчине напротив.

-Простите-простите,— залебезил мужчина,— Просто мое сердце буквально разрывается от счастья осознания того, что нашу скромную деревеньку почтила присутствия сама принцесса, должно быть, я немного потерялся во времени...

Незаметно сжав руки кулаки и попытавшись не изменить своему тону, мужчина предпринял очередную попытку,— Кстати говоря, Ваша Милость, не сочтите оскорблением, но позволено ли будет узнать, когда же Ее Высочество прибудет в деревню...

-Нет,— прервал его на полуслове холодным и совершенно недружелюбным тоном парень,— И не важно, сколько раз вы осыплете меня комплиментами и сколько раз спросите — я не смогу ответить вам просто потому, что не имею подобной информации. Ее Высочество прибудет тогда, когда посчитает нужным.

-Простите, простите великодушно дурака старого, запутался я,— попытался наклониться как можно ниже мужчина, внутренне скривившись,— Но все, что говорил вам я — от чистого сердца вам, как иначе то! Все от чистого сердца, рад я вам искренне!

Парень напротив него, казалось, даже не обратил внимание на то, как старик перед ним скривился в поклоне и слегка повернул голову в сторону, после чего прикрыл глаза. Удостоверившись, что никто за ним смотреть не будет, старик, только распрямивший свою спину тут же скривил лицо в недовольной гримасе.

Четвертый час на ногах, вся деревня бегает, а Еежное Высочайшество и на горизонте нету,— скривился мужчина, после чего отпил из чашки глоток крепкого пойла, которое по собственному недоразумению считал чаем, впрочем, любой другой бы дегустатор не смог бы оценить подобный напиток никаким иным образом, кроме как 'грязью со вкусом полевой травы',— Как прискакал ее лизоблюд и вся шайка ихняя — вся деревня на цыпочках скачет. Ваша Милость, вам не холодно? Ваша Милость, покушать не желаете? Ваша Милость, знаете, на вас так Мила заглядывается...

Коль бы не присутствие рядом с мужчиной сейчас очередной 'Вашей Милости', то он бы не скрываясь плюнул бы в сторону в отвращении к прибывшим.

Что это вообще за люди такие особенные?— сморщился он,— Кровь у них голубая какая? Да нет — сколько видел в прошлом — и ранятся также и мрут также. На кой мы пресмыкаемся тогда перед ними?

-Ваша Милость,— абсолютно противоположно своим мыслям, однако, фальшиво улыбнулся мужчина,— Однако, позволено ли мне будет узнать, зачем...

-Нет,— не открывая глаз произнес парень и тут же замолчал.

Этот наглый самодовольный хлыщ!— практически взвыл внутренне староста и с ненавистью вперился взглядом в сидящего напротив него парня,— Держу пари, какой-нибудь сын мелкого барончика, ничего из себя не представляющий, пробился наверх только благодаря своему отцу и покровительству этой девчонки!

Спустя секунду ненависти, однако, мужчина остановился в своих размышлениях и медленно, шумно втянул в себя воздух, после чего перевел несколько менее ненавидящий взгляд на лежащие в уголке пожитки, экстренно собранные со всей деревни по приказу 'Вашей Милости'.

Зачем только им всем понадобились,— мужчина дернул губой. Несколько обломков шлифовальных камней, наждачная бумага, маленькая пила, нож, вата, самогон...

Королевский дворец переживает не лучшие времена,— мрачно усмехнулся мужчина, после чего сделал еще глоток.

Несколько минут спустя, казалось, задремавший высокий гость вдруг открыл глаза и резко поднялся с места. Джеб, привыкший уже к его недвижимости от неожиданности поперхнулся 'чаем'.

-Ее Высочество прибыла,— коротко произнес парень и быстрым шагом отправился прочь из комнаты. Старосте ничего не оставалось, кроме как кинуться за ним.

Несколько секунд спустя старик смог догнать парня на пороге его собственного дома, после чего, остановившись, перевести взгляд на приближающуюся процессию.

-Еще солдаты,— с горечью подумал мужчина, стоило ему только увидеть приближающихся людей,— Как будто им и этих мало.

Мало какая разбойничья банда, еще по памяти самого Джеба, имела храбрости напасть всего на одну карету, охраняемую хотя бы десятков экипированных солдат, рационально боясь даже если и получить свой выигрыш — потерять большое количество членов банды, из-за чего одна великолепная победа могла обратится в яркий конец их жизни, либо навлечь на себя гнев тех, кто был бы связан с этой каретой, обладая влиянием не только использовать роскошный вид транспорта, требовавший несколько крайне дорогих животных, лошадей, но и нанять целый десяток вооруженных до зубов солдат. Особенно бессмысленно подобное было из-за близости к Столице, поскольку мало кто из разбойников осмеливался подойти достаточно близко к резиденции высшей знати, резонно опасаясь как патрулей, контролировавших дорогу к главному торговому центру страны, так и возможности случайно перейти дорогу не просто иностранному купцу или мелкому барончику, а по-настоящему влиятельному аристократу. С подобной позиции для Джеба необходимости приводить в практически граничную с самой Столицей деревню отряд более чем в пять десятков солдат, обученных и экипированных, Джеб прекрасно видел это — казалось ему пустой тратой денег и времени, глупой попыткой показать свое могущество перед 'жалкими крестьянами'.

-Ваше Высочество,— мужчина улыбнулся самой подобострастной улыбкой, на которую только был способен и низко поклонился, практически коснувшись головой коленей, отчего его спину прострелило болью,— Непередаваемая радость видеть вас здесь...

-Все принесли?— в отличии от тона старика прямо перед ней, раздавшийся юный голос девушки был холоднее льдов. От злобной досады мужчина скрипнул зубами.

-Конечно, Ваше Высочество, только дожидались вас,— улыбнувшись, мужчина поднял свою голову, после чего тут же замер. Холодный ужас вдруг пробил мужчину, стоило ему только увидеть, кто стоял перед ним.

В окружении огромных, закованных в броню наемников стояла девушка ослепительной красоты. Ее малинового цвета волосы отражали блики солнца , как могли отражать только золотые горы а ее бледная кожа, казалось, хранила в себе всю белизну чистого серебра. С тонкими, девичьими чертами она казалась хрупким ангелом, принявшим смертный облик, а ее изумрудные глаза сверкали невообразимым пониманием и глубинной мысли, недоступной простым людям. Ее вида было достаточно, чтобы даже сердце брюзгливого старика, давно потерявшего всякое влечение к противоположному полу пропустило удар. Однако та, что стояла рядом с ней...

Хотя Джеб и знал о том, что настоящим возрастом девушка была едва ли не младше принцессы, ее тело было развито гораздо больше, чем у принцессы. Ей можно было бы дать легко и двадцать и двадцать пять лет, но на данный момент она выглядела на пятьдесят, а может и больше. Ужасающие, рваные и неправильно сросшиеся шрамы покрывали все ее тело: руки, лицо, ноги, что выглядывали из-под длинного платья — все было густо усеяно изорванными шрамами, словно кто-то в прошлом вырывал куски ее плоти щипцами. Принимая во внимание историю ее жизни — это не был полной неправдой.

Огромные мешки под глазами добавляли ей еще пять лет к ее реальному возрасту, а сухие и ломкие, но при том просто ненормально длинные волосы — делали ее похожей на старуху. Но особенно чужеродно смотрелись на ее лице смотрелись глаза. То, что было вместо них.

На лице, изуродованном шрамами, где ее губы были изорваны и буквально расползались на отдельные куски, от ее носа едва ли остался даже жалкий огрызок — там, где у нее должны были находится глаза зияла лишь пустота.

Два черных, опустошенных провала, изнутри покрытые коркой засохшей и спекшейся крови отражались тьмой в глазах смотрящего, нагоняя невероятный ужас на каждого, вздумавшего к ней приглядеться.

-Ведьма,— хотел было вскричать мужчина, но смог лишь глупо открыть рот, словно выброшенная на берег рыба. Его горло свело спазмом, после чего в глазах потемнело от страха, а сердце пропустило удар — и на этот раз не из-за красоты Принцессы.

Даже видавший виды парень рядом с ним передернул плечами от этого жуткого зрелища.

-Ваше Высочество,— парень безо всяческий возражений опустился на одно колено и склонил голову,— Как вы и приказывали.

-Прекрасно сделано, Георг,— улыбнулась девушка, после чего сделала шаг навстречу. К ужасу старосты — Ведьма сделала шаг за ней.

-Честь для меня служить под знаменем Королевского Рода,— не поднимая головы спокойно и размеренно, гораздо теплее, чем общался со стариком, произнес парень.

-Большая, чем честь служить под собственным знаменем?— улыбнувшись доброй улыбкой, произнесла принцесса, после чего в несколько шагов оказалась рядом с обоими мужчинами.

-Прошлое остается прошлым,— вздохнул парень, после чего, словно по неведомой команде, поднялся с колен,— Как...

-Ведьма!— наконец смог совладать с собственным голосом старик,— Ведьма! Ведьма! Это Ведьма!

На секунду все присутствующие застыли, прежде чем по округе разнеслись звуки шагов и звонкий звук пощечины.

-Как ты посмел,— в глазах принцессы плескалась настоящая буря ярости,— Назвать Святую — Ведьмой!

-Св... Свят...— мужчина, казалось, от этого заявления потерял дар речи,— Святую!?

-Конечно,— словно само собой разумеющееся произнесла девчонка,— Разве может она быть кем-то кроме Святой?

-Мученица, рожденная со стигмами,— принцесса указала на девушку, хотя по виду и старуху рядом, отчего та сжалась,— Но благословленная чудом Леди, хранящая в своем сердце добро и теплоту ко всему миру, проводница сил богини нашей — кем может быть она, кроме как Святой?

Казалось, все присутствующие затаили дыхание после этих слов, прежде чем слова парня, стоявшего в данный момент сбоку от принцессы не развеяли сгустившуюся тучу тишины.

-Святая...— протянул он несколько секунд, прежде чем, кажется, принял для себя решение и глубоко поклонился,— Для меня честь встретится не только с Ее Высочеством, но и со Святой...

-Как!— крикнул бессознательно старик, после чего, стоило только ведьме развернуться в его сторону, сделал шаг назад,— Как ведьма может быть святой!?

-Староста, соберите всех людей. Всех и каждого, кто есть в этой деревне, они должны услышать мое слово,— серьезно произнесла принцесса напротив, после чего улыбнулась,— Похоже, мы оба стали жертвами недопонимания...

* * *

-Очень крупного недопонимания,— произнес я, после чего отвернулся от пришпиленного сразу тремя тяжелыми арбалетными болтами к стене старосты.

Рука до сих пор зудела, а вата вся пропиталась кровью. Однако не смотря, а может и благодаря этому — другая моя рука лишь крепче стискивала небольшую горстку пыли, что я держал в данный момент.

-С вами приятно иметь дело, Ваше Высочество,— улыбнулся Георг, после чего слегка повернулся,— Не каждый человек согласится на условия, что удовлетворят нас — но еще меньше сами способны их предложить.

-Поверьте, уважаемый Георг,— я улыбнулся,— Я очень глубоко заинтересована в том, чтобы поддерживать с вами наилучшие отношения.

-Держи друзей близко, а врагов еще ближе,— обнажил зубы в улыбке парень.

-Разве мы с вами враги?— я притворно удивился,— Мне казалось, мы с вами как раз наоборот нашли повод для долгой и взаимовыгодной дружбы.

-Мне тоже хотелось бы в это верить, Ваше Высочество,— улыбнулся парень.

-В таком случае, я больше не вижу никаких препятствий тому, чтобы уважаемый член общества Георг все еще подвергался этим глупым, гнусным и совершенно бездоказательным обвинениям в различных вещах, неподобающих настоящему Рыцарю,— я намекнул ему на обстоятельства его, скажем так, 'найма', после чего отвернулся,— Надеюсь, вы не откажитесь проводить Леди до дверей?

-Конечно же, Ваше Высочество, буду только рад,— ухмыльнулся Георг. Георг Рыцарь-Разбойник Вейн.

Забавно, не правда ли? Как легко порой бывает помочь человеку и получить помощь в ответ. Сегодня ты спасаешь его от виселицы за разбой и нападение на иностранного купца вместе с его бандой — а завтра он милостиво сжигает деревню вместе со всеми ее жителями и покидает эту страну навсегда.

На самом деле — это было подобно конкурсу на место ТОП-менеджера крупной компании с огромным числом претендентов. Достаточно было лишь объявить осужденным на смерть о том, что я собираюсь простить долги любого из них и отпустить их жить в другой стране, стоит им только выполнить для меня одну маленькую работенку — как каждый кинулся предлагать свои услуги мне наперебой. Фальшивомонетчики, воры, убийцы... Но Георг был наилучшим вариантом из всех — осужденный на виселицу разбойник не задавал вопросов, что потребуется сделать. Он был готов на все — даже продать родную мать за бесценок, лишь бы спастись от виселицы. Он не хотел умирать — но с другой стороны, он совершенно не боялся запачкать руки.

Его банда вполовину поредела в тот момент, когда они решились кинуться на тот злополучный караван, но остатки ее были отправлены за той же участью, что и Георг сам. Он смог легко вытащить своих подчиненных из тюрьмы, хотя, думаю, и не всех — после чего, собрав из них и дворцовой стражи отряд я смог осуществить задуманное.

Хотя основную работу выполнили и разбойники — мне не хотелось бы лишний раз проверять, как велика верность мне моих стражников — дворцовые игрушечные солдатики выполняли прекрасную функцию ограничителей для способных на слишком необдуманные поступки разбойников, а так же защищали в случае какой-либо неожиданности меня уже от исполнителей. Также — рассредоточенные вокруг деревни они не давали разбойникам сбежать до того, как они выполнили бы свою часть сделки, прихватив с собой дорогую экипировку и оружие, взяв, например, меня в заложники.

Одновременно с тем — именно они являлись исполнителями плана, в то время как стражники не были посвящены в него, имея возможность лишь догадываться об истинной подоплеке приказа 'контролировать деревню в окружении'.

-З,— я вдруг услышал тихий голос из-за своей спины,— З-зачем?

-Что 'зачем'?— я улыбнулся девушке и сделал шаг ей навстречу. Та неуверенно двинулась вперед.

-Почему ты это делаешь?— ее голос не выражал недовольства или удовлетворения, только непонимание ребенка, грозящее вот-вот перейти в глупый детский плач и стучание своими маленькими кулачками по полу.

-Потому, что я забочусь о тебе,— так, словно это было самой натуральной вещью на земле, сказал я,— Ведь я с тобой, значит, я буду заботится о тебе.

-Ты...— ее губы задрожали,— Ты з-заботишся обо мне? Почему?

-Они обидели тебя — значит понесут наказание,— я пожал плечами так, словно это был вопрос, не требующий ответа, здравый смысл,— Ведь я забочусь о тебе потому, что ты со мной, потому, что и ты будешь заботится тогда обо мне.

-Я?— растерянность наполняла ее голову,— Буду заботится о тебе?

-Конечно,— я улыбнулся девушке,— Разве это неправильно? Если ты пообещаешь мне быть со мной — то это значит, что ты будешь заботится обо мне.

-Я обещаю!— тут же воскликнула девушка,— Я сильно-сильно обещаю!

-Постой,— я улыбнулся ей, после чего сделал шаг навстречу, так что фактически коснулся макушкой ее подбородка. Черт, а она высокая.

-Обещания не даются просто так,— я достал небольшой нож из-за пояса. Уродливый и грубый, но это то, что могли достать крестьяне,— Если ты хочешь сделать обещание — то сперва необходимо доказать, что ты его сдержишь.

-Как!?— тут же уставилась на меня своими провалами глаз она,— Как мне это сделать!?

-Сперва порежь себе руку этим ножом,— я тут же добавил, стоило мне только увидеть, как она собралась едва ли не срезать всю кисть,— Неглубоко.

В одно движение, безо всякого обдумывания она распорола свою ладонь до костей.

-Идеальная марионетка,— я мысленно вздохнул, после чего сжал ладонь покрепче, чтобы не допустить высыпания порошка — и протянул руку вперед, после чего взял ее ладонь как можно крепче. В ответ она вцепилась в мою руку словно армрестлер отчего я поморщился.

-После чего произнеси,— я задумался на секунду. Нечто достаточно короткое, чтобы не успеет наскучить — и достаточно длинное, чтобы все успело впитаться в кровь.

-Я, Мелисса Нова,— покорно начала повторять за мной слова девушка,— На этой крови и на этой земле клянусь, что не покину свою госпожу Элоди Нова ни в горе ни в радости, ни в болезни ни в здравии, ни в беде ни в удаче во всей этой жизни и после нее до тех пор, пока сама она не откажет мне в службе! Да будет так!

Преисполненная гордости, с каждым словом пропитываясь мистическим духом творимого таинства, Мелисса пропустила момент, когда по ее венам вдруг пробежал холодок. Хотя, возможно, она и не пропускала его, а просто сочла натуральным эффектом принесения клятвы, кто знает. Важно было лишь то, что мистическим таинством подобная клятва оставалась лишь для нее. Для ее собеседника то была лишь ширма, нужная для значительно более прагматичных действий. Хотя, никто не знает, как далеко способны завести нас случайные поступки...

Отпустив руку, Мелисса замолчала, после чего я скосил взгляд на ее распоротую ладонь. Кровь уже почти свернулась — невероятные регенеративные способности. Нечеловеческие. Что же ты такое, Мой Последний Шанс?

После этого я стряхнул оставшуюся пыль с руки и покосился на объект, которого на мой ладони точно находится было не должно. Что же я такое, ха-ха.

Развернувшись на носках я повернулся вновь к Георгу и улыбнулся ему, словно ничего из произошедшего здесь не состоялось всего секунду назад.

-Отправляемся домой?— я усмехнулся, после чего подумал о том, как долго теперь мне придется наматывать бинты вокруг своей руки, чтобы вновь скрыть одну крайне выделяющуюся, даже если и незаметную деталь своего облика. Георг улыбнулся мне в ответ.

Я успел сделать лишь несколько шагов, прежде чем услышал тихий голос из-за спины.

-Зачем вы сделали это?— девушка замолчала, не в силах описать произошедшее.

-А был ли у меня выбор,— я улыбнулся ей,— Я же уже сказала, что не оставлю тебя. Теперь — и ты не оставишь меня. Я права?

Ведьма замолчала, после чего тонкая, тонкая тень слабой улыбки дернула вверх уголки ее губ.

-Да, Моя Госпожа,— улыбнулась первый раз за многие годы Ведьма. Нет, Мелисса,— Разве моете Вы быть неправы?

Чем меньше знает— тем лучше,— произнес внутренне один властолюбивый и очень амбициозный принцесс,— Идемте, Георг.

-Конечно, Ваше Высочество,— произнес мужчина и двинулся вперед.

По прибытию в город, после того, как его подельники вернули все использованное вооружение — Георг был пойман и казнен вместе с его подельниками за убийство восьми десятков мирных жителей и поджег деревни. В последние дни жизни он пытался было кричать о том, что принцесса подставила его, угрожать, подкупать и убеждать людей, говорил о том, что знает о компромате на принцессу. Но как это могло быть правдой, если все люди Столицы знали, что принцесса была всего лишь маленькой пешкой в больших играх лордов?

Спустя два дня, вместе с его подельниками Георг был лишен головы.

Он действительно был избавлен от виселицы, с него были сняты обвинения в грабеже и разбойничестве, а после того, как он сдал свое вооружение — он был отпущен на все четыре стороны. Ему отрубили голову по обвинению в нападении на деревню после того, как поймали по доносу случайного свидетеля. Соблюдение буквы договора.

Чем меньше знает — тем лучше.

* * *

-Ваше Высочество,— вопреки своему обыкновению, когда мы встречались с Еленой лишь при определенных условиях, удостоверившись в том, что нашу встречу не смогут подслушать представители третьей стороны, участия которой в наших переговорах не предполагалось, именно говоря — ночью или на ежедневной службе утром и вечером, в этот раз, стоило мне только вступить на порог собственного рабочего кабинета — Святейшая была обнаружена мной за столом, потягивающей чай,— Мои чувства вряд ли могут меня обманывать, но все же, следуя протоколу, спрошу — девчонка была доставлена в замок?

Вид 'девчонки' на секунду предстал перед моими глазами, отчего я приподнял краешки губ и произнес,— Верно, Святейшая.

-Что ж,— на секунду она остановила свою неспешную, элегантную, красивую речь, что я мог бы в случае, если бы общался с обычным человеком, назвать 'потрясенным молчанием',— Учитывая отсутствие армий, штурмующих замок, ваше спокойное поведение — никаких эксцессов в виде надзирателей и соглядатаев вы также не встретили на своем пути.

-Верно, Святейшая,— в этот раз я изменил своей привычке. Я ухмыльнулся,— Ни разбойников по пути, ни соглядатаев, ни приставленных стражей-наблюдателей от двух сторон.

-Что ж,— на несколько секунд улыбка Святейшей погасла, ее вежливая маска слегка поменяла очертания и в голосе появилась легкая задумчивая нотка,— Это весьма... Неожиданно.

Учитывая, сколько раз за прошлое мое общение с Еленой мне удалось вывести ее из себя, что было лишь однажды, учитывая условия подобного — я мог бы спокойно резюмировать, что будь на ее месте обычный человек — в данный момент он уже, расширенными в ужасе и неверии глазами взирал на меня, бормоча себе под нос 'Этого не может быть, этого не может быть, этого просто не может быть!'. Но моя собеседница могла быть какой угодно — кроме как обычной.

-Безусловно,— на секунду я растянул ухмылку чуть больше положенного рамками приличия, после чего сменил ее на свою обычную улыбку,— Но разве это не прекрасная возможность нам убедиться в чудесах судьбы, уготованной нам Леди?

-Верно,— мгновенно восстановилась после секундной задумчивости Елена,— Однако, Ваше Высочество, теперь у нас возникает некоторая проблема...

-Безусловно, Святейшая,— я выдохнул,— Пребывание в замке и введение в высший свет Мелиссы Нова.

-Мелисса Нова,— повторила Елена и улыбнулась,— Не имея претензий к вашему вкусу в именах... Не слишком ли это эпатажно — достать из ниоткуда ни разу до того не виданную, непохожую ни на одного известного аристократа девушку, названную по Королевскому роду? В один момент всего пара неосторожно сказанных слов способны будут превратить догадки в слухи, а слухи — в осуждение. Особенно учитывая то, что факт того, что она — маг, особенно столь сильный — невозможно будет скрывать долго. Подобный факт способен служить как возможным штрихом в картине легитимизированного бастарда, так и в картине 'демонопоклоннице', добравшейся до королевского двора с помощью своей проклятой магии.

-Верно, Святейшая,— я улыбнулся ей, после чего откинулся на спинку кресла,— Введи я в свой круг общения Мелиссу сейчас — либо первый, либо второй слух быстро распространяться среди всех заинтересованных в их распространении людей, после чего — достаточно будет лишь правильно подать мысль простому крестьянству — как неминуемое недовольство приведет к ухудшение положения всего государства — эти последствия невыгодны ни мне, ни вам.

-Вот почему,— я прикрыл глаза,— Я не буду вводить Мелиссу в круг высшего общества.

Представив в голове себе лицо Елены, на котором на секунду промелькнуло удивление, смешанное с недоверием — я подавил порыв захихикать и приподнял краешки губ чуть больше,— Это сделаете вы.

Что могло ожидать Мелиссу Нову в случае, если та будет введена в высшее общество с легкой руки аристократа? Многое. Яд, нож, деньги, розы, сонеты, угрозы...

Мелисса Нова была лакомым кусочком в большой игре Королевства — одинокая, едва ли не просящая руки, за которой можно будет идти, которую можно будет лизать по приказу и ластиться всем сердцем, маг огромной силы и ребенок без личности. Самая послушная марионетка, которая только могла быть у любого власть имущего, перспективе — один из, если не самый эффективных их последователь и подчиненный. Стоило бы ей появиться на политической сцене в качестве придворной любого из аристократов — как сразу же вокруг нее разгорелась бы совсем не игрушечная война — деньги, любовь, обещания — все пошло бы в ход, чтобы переманить ее на свою сторону. Тот, кто получает над ней контроль — получает в свои руки ядерную бомбу в мире, где нет даже пороховых пушек. Один факт ее подчинения уже был бы способен поднять значимость ее мастера на невиданную до того высоту, таким образом, что возможность ее удержания возникла бы лишь у самых влиятельных родов Королевства. Естественно, учитывая то, что я отнюдь не планировал терять из своих рук подобный инструмент — отметая другие варианты, с самого начала я обладал всего тремя возможными ветвями развития. Они звались 'Джулиана', 'Елена' и 'Я'.

Итак, путь один — Джулиана. Что могло ждать меня, Урсулу и Мелл в этом случае? Немногое.

Оперируя фактом всеобщей неприязни к Джулиане как к герцогине, открыто практикующей магию — появление еще более сильного, а главное — столь отталкивающего мага в ее свите привело бы лишь к усугублению и без того измочаленной репутации одинокой девушки. Воспользуйся ли кто этим в подобной ситуации — вне зависимости от действий Королевского рода — крупномасштабное восстание сметет нас как волна сносит песчаный замок. Даже прямое вмешательство церкви, решившей выступить на нашей стороне имеет лишь некоторый шанс привести к расколу внутри страны, спровоцировав ее разделение и де-факто — гражданскую войну. Однако правильно обученный маг такой силы, обученный со всей тщательностью Джулианы и с ее знанием дела — смог бы если не выиграть, то стать оружием устрашения и последнего шанса для нашей коалиции. Удержав на плаву страну — нас ждет расколотое общество, кидаемые в спину обвинения в демонопоклонстве и перспектива нависшей гражданской войны.

Предположим, что противник не решит воспользоваться подобным шансом для начала гражданской войны — даже так, положение Новы ухудшится. Невозможно остановить проникновение слухов и рост гражданского недовольства. Попытка бунта или молчаливый протест — рост напряженности неизбежен, хотя подобный вариант и способен обеспечить наивысшую эффективность Мелл как мага. Однако, даже если мы предположим, что мы сможет удержать рост недовольства на месте, оперируя сторонними факторами — один момент перечеркивает все. Свита Леди Урсула должна находится вместе с Леди Урсула.

Выведя из поля моего зрения Мелиссу — она получит почти неограниченный контроль над ней в буквально неразумных пределах. Даже если ее подчинение, как, скажем, Алисы не будет проведено — одна переменная магии и ее возможности влияния на мир и сознание Мелиссы уже ставят крест на любой попытке свести двух магов между собой. Даже если она не станет проделывать подобное по каким-то своим, глубоко моральным причинам — выпускать несформированную личность из своего поля зрения глупо. Не нужно воздействовать магией — иногда достаточно лишь простых психологических приемов. Не подходит.

Проблему моего положения я уже обсуждал чуть ранее — использовать как повод для обвинения в демонопоклонстве или же как марионеточную королеву — любая моя попытка вмешательства в подобное вызовет почти тот же самый итог, пусть и не столь радикальный, как и попытка отдать ее на воспитание Джулиане. Да, я смогу удержать ее поводья, контролировать ее поведение и воспитать в нужном мне ключе — но это не спасет меня от народной молвы. Одним, даже очень сильным, но все же одним воином можно запугать личностей, но не безликую толпу. Я смогу обуздать Джулиану, Елену, возможно даже Астурию одной лишь Мелиссой. Но не аристократию, церковь и толпу. Рост недовольства при моей попытке заткнуть рты противникам грубой силой или угрозами приведет лишь к конфликту. К огромному конфликту, где я окажусь в тотальном меньшинстве. Не вариант.

И вот, мы с вам подошли к варианту номер три. Леди Елена и Церковь.

На самом деле, возможностей ввести в свою свиту людей у Святейшей достаточно много. Хотя ее двор традиционно и считается таковым подобным аристократии — традиционно, ввиду того, что сама Леди к аристократии не относится — и строгость введения в ее двор новых фигур значительно меньше. Ей простительно вводить туда незнатных, но влиятельных священников или торговцев, представителей Старых Семей. Но, что более значимо — она достаточно влиятельна, уважаема и сильна — чтобы ввести в свой двор даже случайного нищего, встреченного по дороге. Проблема в другом. Магия.

Магическая сила Мелл достигает таких величин, при которых прятать ее больше, чем несколько дней становится практически невозможно. Любой, кто пробудет в ее присутствии хотя бы несколько часов заметит эффекты, оказываемые большим скоплением магической энергии — потеря красок, головная боль, тошнота, головокружение — стандартные признаки отравления магией. Если же она останется в примерно одном месте хотя бы несколько дней — магический фон вокруг нее достигнет таких величин, что начнет вызвать подобные состояния или даже эмоциональные отклики у любого, находящегося рядом живого существа. Это же объясняет и то, почему Белый Камень фактически не охраняется — магический фон здесь настолько силен, что не-маг, стоит ему сделать хотя бы шаг внутрь — свалится с сильнейшей мигренью, опустошая свой желудок на выдраенный до блеска магией пол. Конечно, следуя подобной логике, Дворец — огромное здание, служившее местом жительства Королевскому роду, лучшим магам Империи столетиями должен быть пропитан этой магией еще сильнее — но, это не так из-за механизма творившихся в прошлом Черных Времен. Впрочем, удалились от темы.

Магическую силу Мелл невозможно спрятать. Рано или поздно Елене придется признать, что Мелисса — маг. Здесь в дело вступает известный тезис. Вся магия от Леди или от Темного.

Отбрасываем сразу же Темного — это вызовет те же последствия, что и любая попытка настроить против себя толпу, только в этот раз она обернется еще катастрофичнее, чем в иных вариантах из-за положения Елены как Главы Церкви. Попытка ввести третью сторону приведет к анафеме Елены. Итого — магия Мелл должна происходить от Леди.

Два вида людей обладают магией, дарованной им от Леди. Королевский род и Первосвященницы. Используя полемику о том, что Мелисса — часть Королевского рода, Елена могла бы сместить меня в будущем, осложнить мои позиции в настоящем и даже бросить тень на мое прошлое — если бы не одно но. Я УЖЕ рассказал о том, что во Дворец прибыла Святая. И, безусловно — позаботился о том, чтобы эта мысль быстро начала распространяться в умах простых людей. Более того — как 'Тот, кто смотрит за Святой' — я обладаю большей религиозной властью, чем Елена, имея право принимать решение 'через голову' Святейшей. Конечно же, вопрос в авторитете и возможности реализации потенциала, но факт есть факт.

В таком случае — в подобных действиях нет необходимости, кроме как испорченных отношений между Еленой и мной это принесет ей лишь недовольство народа. Вопрос ее прав на трон остается между строк, для обсуждения в высших кругах.

Святая — позиция, равная позиции Елены, наместницы Леди на земле. Невероятный религиозный почет и право нести волю Леди по ее велению, позиция, равная таковому у Папы Римского. Огромный риск — единицы в прошлом удостаивались подобного титула и подобной позиции. И никто с Черных Времен — ввиду того, что позиция Святой, хотя и подразумевала покровительство Леди — подразумевала и факт значительной магической силы, 'благословления Леди'. Факт того, что последним объявленным Святым являлся некий скромный маг Аль-Азиз также в прошлом подорвал доверие народа к подобному титулу.

Появление вновь Святой — особенно, столь непривлекательной, возрождение подобного титула, ее более чем спорный статус мага — то было даже не бомбой замедленного действия, а, скорее, миной, способной взорваться стоит только убрать с нее ногу. Этого было вполне достаточно, чтобы сильно подорвать статус самой Елены, возмутить массы и внести раскол внутрь самой церкви. Безусловно, наиболее нелояльные Главы Церкви не преминут воспользоваться этой возможностью, чтобы снизить влияние Елены внутри церкви. Раскол, волнения масс. После Черных Времен церковь стала главной силой и опорой народа — сложно спрогнозировать, насколько в таком случае будут сильны последствия от ее раскола. Но...

Введя в свою свиту Ведьму, мага невероятного уровня — Леди Елена также получила бы не только внутрицерковный раскол — но и рычаг влияния, оружие устрашения, цепи, удерживающие расколотую церковь вместе. Используя ее как пугало, а в будущем — и как исполнителя, Елена смогла бы сковать цепями расколотую церковь, не просто предотвратив падение собственной силы — но и упрочить свою позицию. Этот договор выгоден ей.

Таким образом — она сможет встать еще на несколько ступеней выше благодаря Мелл и мне. Но стоит Мелл, можно считать, мне отвернуться от нее — как церковь и народ при моей подаче припомнит ей о крайней противоречивости подобного действия. Этот договор свяжет нас крепкими, долгими узами сотрудничества.

Одновременно с тем — введя во двор Елены Мелл сам я получая контроль над Мелиссой, возможность ее постоянного контроля, использования в качестве собственной слуги и телохранительницы, источника ресурсов и подопытного кролика, живого мага — а используя ее знания воспитания и тренировок магов — я смогу воспитать из Мелл не просто сильного мага — но квалифицированного специалиста. Этот договор выгоден мне.

И, что важно — тема, которой мы с Еленой никогда не касались в наших разговоров относительно магии. Контроль магией. Используя собственную силу, влияние, психологическую игру — Елена сможет подчинить Мелиссу своей воле, превратить ее в собственную послушную марионетку, а эксплуатируя ее возможное родство с Королевским родом — легитимировать ее позицию в качестве законной принцессы. Этот договор имел даже неучтенное мной условие.

-Вот как, Ваше Высочество,— после долгого глотка проговорила Елена. Разговор в моих мыслях не занял и пяти секунд — но я обладаю огромной скоростью мышления, я подготавливал этот план не один день, я разрабатывал его каждую свободную минуту. И все же — Леди Елена смогла составить его в голове, понять, осознать, разложить по полочкам и принять собственное решение всего за несколько секунд. Что же за ужасающее, гениальное создание вы — Святейшая? Вот почему я так боюсь, ненавижу и восхищаюсь вами?— Ваша позиция понятна, Ваше Высочество. Я согласна.

-Я и не сомневался, Святейшая,— улыбнулся я ей.

На секунду воцарилась тишина в кабинете, после чего Леди Елена произнесла медленно, отчетливо, словно подводя большой итог философскому трактату, степенно, неся в словах какой-то собственный глубокий смысл.

-Однажды,— Елена прикрыла глаза,— Вы либо принесете в этот мир покой своей смертью — либо великий хаос своими деяниями. Я желаю стоять возле вас в этот момент и держать клинок. Но я не знаю, на кого он будет нацелен в этот момент.

Я лишь улыбнулся и пожал плечами.

* * *

Спустя несколько минут, как Елена покинула после обсуждения мой кабинет, я откинулся на кресле, после чего прикрыл глаза.

Безусловно,— была моя мысль,— Елена знает, что где-то в этом плане подвох. Она знает, что в самом пустом из самых пустых есть двойное дно. Но когда она вскроет его, она обнаружит, что под ним находится третье.

Ее магия, подчинение магией. Опасно, опаснейшая ситуация.

Но я уже сделал максимум приготовлений. Все остальное в руках Леди.

Робкий стук в дверь с другой стороны был ответом моим мыслям.

-Войдите,— произнес я благодушно и дверь открылась. На пороге показалась робкая, стеснительная девчонка, теребящая свой фартук, надетый на униформу горничной.

-Алиса,— я улыбнулся ей,— Я так давно тебя не видел!

-Ваше Высочество, Госпожа,— Алиса сделал ко мне несколько шагов, после чего остановилась в нерешительности,— Вы хотели меня видеть...

-Естественно, Алиса,— я ухмыльнулся,— Ты же моя личная служанка. Ты должна быть рядом со мной в любое время дня и ночи.

-Но...— Алиса замолчала, после чего выдохнула,— Да, Госпожа.

-Алиса,— я улыбнулся ей,— Если что-то беспокоит тебя — выскажи это мне, выслушивать своих подданных долг монарха.

-Да, Госпожа,— Алиса повесила голову,— В последнее время, вы... Мне казалось, что вы избегаете моего общества...

-Ну что ты, Алиса,— я улыбнулся ей,— Я всегда рад тебе. Особенно сейчас...

-Алиса,— я протянул руку к служанке и та покорно дала себя обнять,— Знаешь, мне кажется, у тебя появилась подопечная. Помоги ей освоиться в замке, научи ее тому, что умеешь и знаешь...

А так же,— я ухмыльнулся,— Расскажи своей Госпоже о ней все, что знаешь. Урсула очень порадуется появлению в замке столь перспективной, сильной и одинокой Мелл. Ей не понравится то, как монополизирует ее себе Елена.

Пока два дракона сражаются — собака убегает с костью в зубах, ха.

-Двойное дно, тройное,— я пожал плечами и улыбнулся,— Алиса, а знаешь ли ты, как долго падать до настоящего дна в этой кроличьей норе?

* * *

Несколько раз я моргнул, развеивая чары Морфея, после чего попытался подергать своей правой рукой. Та, к сожалению — не поддавалась.

-Отлежала все-таки,— я прикрыл глаза, после чего потянулся левой рукой к телу лежащей рядом девушке. Почувствовав под своей рукой нечто мягкое и упругое, я нашел выделяющуюся небольшую вершин холма. Согнув пальцы, я резко ущипнул Алису.

-Ай!— тихо пискнула она, тут же открыв глаза. Несколько секунд она продолжила лежать на моей руке, прежде чем воспоминания о некоторых особенностях вчерашней ночи все же дошли до ее разума и резко подскочила на месте, откидывая одеяло и, соответственно, освобождая мою руку.

-Леди сохрани, да не может быть, как я, да то там, да...— Буквально задыхалась Алиса, отчаянно опуская взгляд вниз и краснея, словно она решила подражать флагу моего рода,— Неужто правда...

Кровь хлынула в мою руку, после чего сотня тупых иголок пронзили мое тело. Я подождал, пока это ощущение исчезнет прежде чем произнес одно короткое, но емкое слово,— Да.

После сказанного Алиса замерла еще на секунду, после чего сложилась едва ли не в три раза, попытавшись вжаться в мою огромную постель. Неожиданно, я буквально почувствовал, как девушка начала шмыгать носом.

-Это... Это... Что я наделала!?— Алиса готова была разрыдаться на месте по совершенно неизвестным мне причинам, на что я ответил лишь раздраженным выдохом.

-Алиса,— услышав короткое и слезливое 'Да, госпожа', я продолжил,— Перестань плакать и пачкать мою постель, тебе же стирать придется.

Еще несколько раз шмыгнув носом, Алиса насупилась и замолчала.

-Отлично,— я спокойно вдохнул, после чего поднялся с места. Неожиданно, я почувствовал холод там, где предпочел бы его не чувствовать совсем и сместил взгляд вниз, после чего выдохнул,— Сейчас ты понесешь меня в ванную, туда же принесешь мою сменную одежду. Потом — выстираешь, ну, или перепоручишь другим выстирать, если будешь не успевать — всю постель. Кровь тоже надо отмыть. Затем, конечно, помоешься сама и двинешься туда, куда тебе надо, на тренировки или на уборку, без разницы. В конце концов, твое тело несколько изменилось с нашей первой встречи — добавила немного мускулов, ха?

Алиса скромно потупила глаза и кивнула.

-Но перед этим,— я перевел взгляд на раскиданную живописно тут и там одежду, мою и служанки,— Помоги мне найти мое нижнее белье. Ну и твое, конечно, тоже.

Интерлюдия 21: Наемники

-И зачем мы сюда пришли?— словно маленький ребенок заныл Йен,— Господи, впервые за столь долгое время мы оказались в городе, да не просто в городе, а в Столице Новы!

-Ты ведешь себя как мекая испорченная голубокровная козявка,— не преминул возможностью указать на это я.

-Но ведь вместо того, чтобы просто тухнуть здесь мы могли бы надираться дешевой сивухой как черти и лапать дешевых шлюх,— Что же, вынужден признать, этих фраз маленький ребенок наверняка бы не произнес.

-Ты еще успеешь посетить свою обитель страсти, как и нажраться вдрызг сивухой,— Я выдохнул,— А народ на главной площади собирают только сегодня.

Кинув быстрые взгляды вправо и влево, я смог удостовериться, что собранная толпа включала в себя не только обычных горожан и прибывших в столицу крестьян, но и торговцев, стражником, кое-где даже монахов. Редко столь разношерстная компания собиралась на площади.

-В конце концов,— я хмыкнул,— Не ты один здесь хочешь дешевого алкоголя и доступных женщин, так что прекращай ныть, мы тут оба страдаем.

-Ну и на кой черт нам тогда это сборище?— зашипел Йен,— Кончай это и идем удовлетворять низменные потребности! Мы — наемники, птицы перелетные — сегодня здесь, а завтра бывший наш хозяин судит нас за то, что мы по его же приказу и делали.

-Все об Империи вспоминаешь, ха,— я прикрыл глаза. Наемники, да? Да, пожалуй, можно было назвать нас и так. Хотя, мое предыдущее имя нравилось мне гораздо больше, учитывая произошедшее — не имею ничего против того, чтобы отныне именоваться Наемником. Хотя, скорее — Капитаном банды.

Многие представляют наемничьи шайки вроде нас сплоченными друзьями, компаньонами, готовыми всегда подставить друг другу плечо в трудной ситуации, помочь не только в бою, но и в миру. Это правда.

Некоторые считают нас — небритыми, злобными, необразованными деревенщинами, решившими подзаработать на самом грязном деле человечества самым грязным способом из возможных, прибегая к удовлетворению самых-самых наших мрачных фантазий. Это тоже правда.

И некоторые даже считают, что мы просто работники, чья жизнь — круговорот дерьма и битв, разбавленная шлюхами и спиртом в пропорции едва достаточной, чтобы не свихнуться окончательно. И даже это правда.

Но главная правда в том, что мы все разные.

За свою службу я успел повидать парочку первых, дюжину вторых и десятки третьих компаний. Кем были мы? Скорее всего, третий тип.

Братья — заезженное название для ничем не выделяющейся группы самых обычных головорезов по вызову. Да и какие они к черту братья — три десятка хмырей в дешевом обмундировании, не все даже в курсе, как друг друга зовут. Состав меняется регулярно — каждый контракт всегда уносит одного-двух парней, на место которых тут же приходят новые и новые и новые, решившие попытать удачи там, где удача не улыбается уже никому. Горожане, бродяги, крестьяне — и каждый надеется, прихватив с собой корявый кусок полена, сочтенный за дубины — получить деньги, вино и женщин путем разможжения головы другого такого же бродяги. Потом они умирают на первый-второй контракт и опять все по новой.

-Йен,— я вздохнул,— Не забывай — сперва работа, потом — нажираться как свиньи.

-Окей, Капитан,— парень вздохнул. Пожалуй, только мы вдвоем, я и Йен действительно подходили для того, чтобы носить имя 'Братьев', но кому какое дело?

-Эй, они задвигались,— Йен обратил мое внимание на то, как толпа зашепталась и начала отодвигаться от помоста, на что я отреагировал логичным решением прорваться вперед. Йен зашипел и двинулся вслед.

Несколько секунд толпа дрожала, но до того, как я решил бы заговорить с кем-нибудь по поводу собравшихся — я увидел сам.

Девчонка, хотя, юная леди непередаваемой красоты сделала шаг по ступеням деревянного помоста и я фактически услышал, как ударили в унисон сердца всех мужчин на площади.

Что уж говорить — даже я сам почувствовал, как, оценивая взглядом красоты малявки, сглотнула набежавшую слюну.

-Уже сейчас даже мужчина с сильным предпочтениями постарше не сможет пройти мимо такой красотки,— я прошептал тихо, так, чтобы только Йен услышал,— Представь, как она будет выглядеть, когда вырастет?

-Да уж,— Йен мечтательно закатил глаза,— Я бы с такой красоткой...

-Только ты не забывай,— неожиданно, от его мыслей я почувствовал усталость,— Что ты — жалкий бродяга-наемник, а у нее предков-королей большей в роду, чем у тебя волос на голове.

-Это да...— слегка разочарованно протянул Йен,— Но ведь теперь никто не помешает мне, трахая очередную шлюху — представлять на ее месте такую красотку.

-Тоже верно,— после сказанного, я переместил взгляд на девушку вновь и вдруг моргнул еще раз,— Эй, я не сплю? Это что, мало принцессы — там еще и Елена? Та самая Елена Бравийская?

-Верно,— нахмурился Йен,— Церковная Глава тоже тут.

Автоматически я сместил взгляд ниже помоста, после чего моргнул еще раз. Сразу несколько десятков метров перед толпой и помостом занимала стража. И не просто стража, которую можно было иногда увидеть лениво перекидывающуюся в карты на посту, пропуская очередного караванщика внутрь города, но по настоящему экипированные, тренированные солдаты, с честью державшие свое оружие. Не то, чтобы я был умел с одного взгляда определять силу бойцы — но, по крайней мере, выглядели они очень грозно.

-И что же сразу двум таким здоровенным шишкам понадо...— Неожиданно Йен прервался на полуслове, после чего резко нахмурился. Проследив за направлением его взгляда я так же нахмурился, когда увидел третью фигуру.

Этого точно я уже не видел,— нахмуренно произнес я, после чего попытался вглядеться в третьего человека, зашедшего на помост.

Одетая в белый балахон, напоминавший подобный на Елена — третьим человеком, вставшим на помост была фигура, чьи длинные, черные волосы ярко выделялись на фоне белоснежных одеяний. Руки ее были одеты в нечто вроде белых перчаток, не показывавших и сантиметра ее кожи, а лицо...

Неожиданно, я почувствовал, как ком застрял в моем горле.

-Это,— я моргнул в неверии,— Это... Существо до сих пор живо!?

За свою жизнь мне приходилось смотреть на всякое. На изъеденных зверями. На зверски запытанных. Пару раз я видел что происходит с теми, кто попадался в лапы монстрам — из настоящих, а не каких-то вшивых вольфов. Иногда они выглядели даже хуже чем та, что прямо сейчас стояла на помосте. Но того, кто выглядел бы так же, как она и при том был жив — мне не доводилось видеть еще никогда в своей жизни.

-Что... она такое?— несмотря на первый шок, я смог все же взять себя в руки, после чего отвести взгляд от ужасающей картины перед собой. Я повернулся направо, рассчитывая на то, чтобы мгновенно упереться в столь же неверящий взгляд Йена, но...

Тот лишь продолжил спокойно слушать слова аристократок.

-Йен!— я пихнул его немилосердно в бок, отчего тот согнулся пополам,— Йен твою мать! Ты тоже это видишь!?

-Да,— неожиданно спокойно ответил мне парень,— Похоже, они все же нашли новую Святую.

-Какую Святую?— на секунду его слова выбели меня из колеи, после чего я отряс головой,— Да нет же! Я об этом существе!

Неожиданно, я понял, что начал повышать голос и одернул себя, тут же уйдя на тихий шепот,— Ее лицо...

-А что с ним не так?— заинтересованно спросил Йен,— Ну да, красавица, но принцесса определенно лучше...

Неожиданно, Йен оборвался на полуфразе и взглянул на меня серьезным взглядом.

-Что ты видишь?— серьезно и нахмуренно произнес он. Нечасто Йен отбрасывал свою шутливость — но когда дело доходило до подобных вещей, этого следовало ожидать. Еще с тех пор, как мы впервые коснулись подобных вещей — легко о таком не сказать.

-Лицо,— я ответил кратко,— Ее лицо изуродовано до неузнаваемости. Изорвано, выщипано — на месте глаз — огромные черно-красные провалы.

-Звучит жутко,— кивнул мне Йен, после чего нахмурился еще больше,— Я вижу лишь красивое лицо девушки двадцати лет. На глазах черная повязка из шелка.

Обернувшись, я удостоверился в том, что повязка действительно присутствовала.

-Одно попадание, повязка есть,— произнес я Йену на ухо,— Ошибки быть не может...

Мы кивнули друг другу, после чего вновь обратились к помосту.

На этот раз Святая и Елена отошли в тень, в то время как Принцесса произносила свою речь. И хотя ее голос был звонким и мелодичным, словно драгоценные камни, пересыпающиеся блестящие алмазы — лишь одного взгляда ей за спину, в лицо девушки было достаточно, чтобы наваждение рассеялось. Неожиданно — безглазая подняла голову.

-Твою мать!— тихо выматерился я и опустил взгляд. Сердце ударило протяжно в грудину, а в легкие словно прилило раскаленного свинца. Стало жутко.

Если она — правда ведьма...— я сглотнул,— Но смогла стать Святой под носом у Елены и Принцессы...

-Она контролирует их?— я нахмурился,— Или они тоже не в курсе подобного?

Резко метнув взгляд на обеих аристократок — я смог лишь передернуть плечами. Если это правда...

-Что нам делать, Фел?— нахмурился Йен, после чего перевел взгляд на меня. Черт, а мне-то откуда знать!?

Если эта Святая действительно была ведьмой — для любого здравомыслящего человека существовал лишь один путь. Отсюда.

Но Феликс никогда не был здравомыслящим человеком.

-Подумать,— нахмурился он,— Ведьма... Та, кто либо умудряется успешно скрывать свою личность как ведьмы, либо заставляет мириться с этим аристократов. Как бы то ни было — в обоих случаях она должна быть довольно осведомлена в вопросах магии и не должна относится к магам плохо...

-Феликс,— Йен вдруг поперхнулся воздухом,— Даже не думай...

-Я должен встретится с ней,— неожиданно, мой старый ожог на руке заныл, отчего я бесконтрольно приложил левую руку к правому запястью.

-Она убьет тебя,— Йен нахмурился,— Лучший вариант для нас — сейчас сваливать отсюда самыми быстрыми лошадьми, что найдем. Хрен там с наемниками — живыми бы остаться!

-А с чего нас должны убивать?— я задал вопрос,— Или что, все маги — твари, черпающие силу из убийства живых людей?

Несколько секунд Йен буравил меня взглядом, после чего медленно отвел взгляд.

-Ты же понимаешь, что если попытаешься просто так с ней договориться — тебя однозначно пришьют в ближайшей подворотне,— Йен серьезно посмотрел на меня исподлобья,— А за один факт этого знания тебя уже следует подвесить на ближайшей перекладине.

-Ты же все равно со мной, старый козел,— я хмыкнул и отвел взгляд на помост вновь.

-Ты без меня в сортире заблудишься, сопля безмозглая,— мрачно и злобно отшутился мужчина, которому не так давно исполнилось тридцать пять от мальчишки, юнца едва двадцати лет.

-... и в ее Имя,— тем временем заканчивала разговор Принцесса,— Ради всего народа Новы, каждому, бесплатно — я даю возможность посмотреть на выступления силачей, стрелков, всадников со всего мира. Менестрели, жонглеры и фокусники, праздничные пиршества. Каждому участнику полагается настоящее серебро, достойным — золото, а лучшим — служба в моем дворце в качестве Королевской Гвардии!

-К тому же,— в загудевшей толпе, почти неслышно пробормотал парень,— Кажется, судьба сама подкидывает мне шансы...

* * *

-Моя Госпожа...— Мелл попыталась что-то сказать, но я оборвал ее на полуслове.

-Святейшая,— Елена мрачно кивнула в ответ.

-Значит мне не показалось,— я слегка потер зудящую голову. Каждый раз, когда я приближаюсь к источнику магии — моя голова начинает болеть. В зависимости от силы магического источника, боль может варьироваться от легкого зуда до жуткой, раскалывающей череп на части мигрени. Сейчас, находясь рядом с собственной рукой, Еленой и Мелл — меня мучила жуткая мигрень, непроходящая, ноющая, тупая боль где-то в области темени. Но это было не страшно — после событий внутри меня я научился терпеть и игнорировать почти все виды существующей боли и отсекать их от моего сознания. Важно было то, что на помосте, стоило мне только приблизиться к толпе людей, как боль усилилась. Было несложно найти лишь одного, кто все это время смотрел не отрываясь не на меня, а на Мелл.

-Ваше Высочество, я предупреждала,— я кивнул головой в знак согласия. Действительно, перед поездкой, еще тогда, когда мы обсуждали ее план — Елена предупредила меня, что плохо владеет магией иллюзий, так что если мы решим замаскировать более чем несвятой облик девушки, обратится нам придется к мороку. Иллюзия, создающаяся в сознании человека. На самом деле это еще более сложное дело, чем обычная иллюзия, но именно этот способ был отработан Еленой за все предыдущие годы. Единственным минусом подобного способа было то, что для исполнения подобного приема Елене было необходимо внедрить часть своей магии внутрь тела живого существа. Таким образом, поскольку внедрялась очень малая часть — на существо, обладающее большим количеством магии в себе, например, на мага, подобный способ не действует. Подобным образом — без сомнения. В толпе был маг.

С другой стороны,— я внутренне ухмыльнулся,— Именно так, как я и надеялся...

* * *

-Ваше Высочество, — глубоко склонился мужчина в поклоне, на что я, впрочем, никак не отреагировал, лишь сделал несколько шагов ко второму креслу и аккуратно уселся в него. Мелисса дисциплинированно, как и подобает телохранительнице, встала позади кресла, чтобы продолжить наблюдение за моим собеседником и его армией прислуги, периодически мелькавшей на периферии зрения, поднося чай, вино и фрукты значительно до первого требования.

-Маркус Ривер, — я перевел на него взгляд, — Торговая семья из младших, точный ранг, если мне не изменяет память...

-Девяносто семь, — вежливо закончил мою мысль мужчина, вступивший в пору позднего рассвета, чьи виски еще не тронула седина, но на лице уже появились далеко не первые морщины, — Ваше Высочество, вы не представляете, как мне греет душу знать, что сама наследная принцесса оказалась заинтересована таким незначительным купцом, как я. Получить от Вашего Высочества приглашение на личную аудиенцию — самое счастливое событие, что случалось со мной за последние двадцать лет.

-Если встреча проводится в гостях, разве стоит уведомление о моем желании считать 'приглашением на встречу'? — пожал я плечами.

-Представители знати, особенно когда разговор идет о нас, скромных бедных торговцах, всегда приглашают на встречу, вне зависимости от места, времени и формулировки, — с тщательнейшим образом замаскированной насмешкой проговорил Маркус, лишь после чего поднял свою голову, чтобы взглянуть на меня прямо. Пожалуй, если бы не магия — я мог и вовсе пропустить его издевательские нотки в обращении.

Худое, острое, нескладное лицо, выделявшееся острыми скулами, острым подбородком и длинным носом мужчины, чей возраст составлял около сорока лет с хитрыми, едкими, издевающимися глазами предстало перед моими очами, после чего его тянущийся и приятный голос вновь начал говорить, словно гипнотизируя меня в угоду своему обладателю.

-Ваше Высочество, для меня необыкновенная честь принимать вас в своем доме, — произнес он, после чего еще раз почтительно склонился, — Слуги уже должны были подготовить для нас прекрасный стол и для меня было бы честью разделить с вами трапезу...

-Благодарю за проявленные старания, — я улыбнулся, — Но я, к сожалению, вынуждена отказаться.

-Очень жаль, — с едва выделяющимся акцентом на 'о' произнес он, после чего улыбнулся еще шире, — Но в таком случае, чем я обязан столь высоким гостям, почтившим меня своим присутствием?

-Вашими деньгами и связями, конечно же, — я ухмыльнулся, — Как бы ни было неприятно это признавать, но боюсь, в наше время это гораздо важнее, чем ваше необычное увлечение коллекционированием тростей и великолепный парк охотничьих птиц, и, увы, я не исключение.

-Ах, деньги-деньги, куда же без них, — едва не смахнул слезу мужчина передо мной, — Но что поделать, если мир таков? Мы движемся вслед за толпой.

-Или двигаем толпу, — как бы между делом оборонил я, на что удостоился хитрого и насмехающегося взгляда от мужчины.

-Я все понимаю, Ваше Высочество, — произнес мужчина, после чего щелкнул пальцами и вся прислуга в пределах комнаты, и, возможно, всего крыла, почти мгновенно испарилась, едва ли не впитавшись в стены вокруг, — Интересы есть интересы и дела есть дела.

-Конечно же, даже столь, — я аккуратно выделил голосом, — 'скромный и бедный торговец' как вы, не могли пропустить определенные новости о происходящих в столице событиях...

-Все зависит от того, какие именно 'события' Выше Высочество имеет ввиду, — слегка склонил на левую сторону голову мужчина, — Если вы имеет ввиду вашу 'экономическую идею' или объявленный праздник в честь вашего выздоровления, венчающийся общим королевским турниром на выявление сильнейших...

-Именно о них, — я благосклонно кивнул головой, — Но в таком случае, если вы знаете обо всем, происходящем в Столице, что же вы могли не знать о происходящем в столице?

-Очевидно, — хмыкнул Маркус, — То, что я о нем не знаю.

-Логично, — я хмыкнул в ответ, после чего продолжил мысль, — В таком случае, если вы знаете о происходящем, мне не придется уточнять о чем именно я хотел поговорить с вами...

-Боюсь, Ваше Высочество, вам все же придется, — понурился мужчина, — Пусть я и обладаю определенными знаниями о происходящем вокруг, прошу меня простить, но я...

-Тридцать две тысячи золотых, — я резко произнес, — Крупная сумма. Огромная, я бы даже сказал.

Мужчина после моих слов никак не изменился, ни в лице, ни в позе, но я прекрасно понимал, что он меня внимательнейшим образом слушает.

-Если это не секрет, — я улыбнулся, — Сколько зарабатывают ваши подотчетные магазины за год?

-По разному, -спустя секунду проговорил мужчина, — В хороший год — Десять, пятнадцать тысяч золотых.

-Выдающаяся сумма, — я улыбнулся, — Но хватит ли вам средств, накопленных подобным образом, чтобы оплатить пятикратный размер суммы?

-Нет, Ваше Высочество, — проговорил мужчина спокойно, — Учитывая то, что в неприкосновенный запас входит зарплата рабочих и определенные неизымаемые вклады иных торговцев и дворян...

-Даже если вы оплатите долг и не угадите в тюрьму, ваше дело будет разрушено, — я пожал плечами.

-Все именно так, Ваше Высочество, — произнес мужчина, после чего вздохнул, — Но, если это не секрет... Где именно прокололся план? Я использовал тридцать подставных лиц, часть из которых даже не знала, что является таковыми, купил четверть городской стражи, в том числе все высшие чины, организовал легитимную перекупку и уладил документную сторону дел на высшем уровне.

-Именно этим вы и прокололись, — я улыбнулся, — У всех есть свои грешки. Торговцы накручивают цены, неумело маскируясь одними и теми же людьми в каждой сделке. Копни чуть-чуть — и у каждого найдется на штраф, тюрьму и казнь трижды. У всех — но не у вас.

-Ни одной ниточки из тени, ни одного сомнительного дельца, ни одной махинации, — я улыбнулся, — Даже когда дело касалось жизни и смерти, стража могла отсылать лишь на подставных лиц, перекрестно отсылавших нас друг на друга и на стражу вновь. По таким подозрениям можно было посадить половину города.

-И что же в итоге стало моей ошибкой? — он задал вопрос вновь.

-Ошибкой? — я покрутил головой, — Это очень суровое слово. Нельзя ошибиться в том, что именно ты получаешь в итоге наибольшую выгоду.

-Даже если невозможно провести линию от входа до выхода из лабиринта, — я улыбнулся, — Если выход один — мы всегда можем вести линию от него и до нужного входа.

-Необходим был лишь список тех, кто получал больше всего от подобной ситуации — и вы в нем были на шестом месте. Исключая четырех других, кто в подобном участвовать никак не мог, оставшийся был слишком неправдоподобен из-за того, что был явно замешан в делах на несколько смертных казней. Столь тщательно скрывать финансовые махинации, грозившие штрафом, или, в худшем случае, заключением для того, кто покрывал незаконную работорговлю, рабы от которых выдавались за ввезенных из другой страны — глупо.

-Всегда прокалываешься на мелочах, — вздохнул мужчина, после чего, ничуть, казалось бы, не обеспокоенный тем, что ему только что едва не пописали приговор, и потянулся к так и не разу не тронутому бокалу вина на столе. Задумчиво пригубив напиток, он прикрыл глаза на секунду, после чего перевел на меня взгляд.

-Учитывая, впрочем, то, что вы говорите это мне лично и вовсе не через прутья решетки, я могу предположить, что вы пришли не с целью взыскать с меня этот штраф? — улыбнулся мужчина.

-Верное наблюдение, — кивнул я головой, — Скажем так, я уверен, что мы сможем прийти к взаимовыгодному соглашению. Вы, пусть и не самая влиятельная фигура в этом мире, но все же — обладаете определенными очень важными знаниями и связями.

-Я весь внимание, Ваше Высочество, — улыбнулся мужчина и наклонил голову.

-Грядущий турнир не останется без внимания крупных игроков, — я протянул руку за своим бокалом вина и аккуратно пригубил его, — Азарт есть чувство присущее человеку в той же степени, сколь и страсть. Люди любят спорить с судьбой и друг с другом, привлеченные шансом выигрыша.

-А где есть шанс выигрыша, — продолжил мою мысль мужчина, — Всегда есть и проигрыш...

-Верно мыслите, — я улыбнулся ему, — И кто обвинит нас в том, что именно мы станем теми, кто будет ревностно следить за распределением проигрыша и выигрыша.

-Но ведь это не все, Ваше Высочество, — качнул головой мужчина, — Что вы хотели от меня, так?

-Верно, — я тоже кивнул в ответ, — Скажем, еще мне очень хотелось бы с вашей посильной помощью встретиться с несколькими выдающимися джентльменами, воспользоваться частью ваших пустующих помещений, а так же...

Я хмыкнул и отвернулся от мужчины.

-Вы никогда не задумывались о том, что мануфактурный способ производства не является наиболее эффективным...

* * *

Моя Госпожа аккуратно поставила чашечку с чаем на стол, после чего откинулась в кресле на его спинку.

-Моя Госпожа, — аккуратно спросила я у Леди Элоди, — Но стоило ли мне разрешать присутствовать на вашем сегодняшнем разговоре?

Моя Госпожа прикрыла глаза, после чего устало провела рукой по лицу.

-Ты неаккуратно слушала меня? — от усталого и разбитого голоса Моей Госпожи мне стало страшно.

-Н-нет, я все слышала и запомнила! — мгновенно отреагировала я на слова Леди Элоди.

-Тогда повтори, — Леди Элоди вздохнула, — И осознай сказанное.

После первого повторения вслух ответа на вопрос я все же не получила. Но на второй...

-Я поняла, — неожиданно остановилась я на полуслове, — Я все поняла, Моя Госпожа.

-У тебя великолепная память, — неожиданно произнесла Леди Элоди, после чего приоткрыла глаза, — Надеюсь, твои способности к учебе ей под стать.

-Да, Моя Госпожа, — склонилась я в поклоне, полностью имитируя поклон этой назойливой служанки, смевшей крутиться вокруг Леди Элоди.

Нельзя быть идеальным.

-И наконец, — Леди Элоди выдохнула в последний раз и вернулась к отчетам, — Конец долгих приготовлений настал. Нам остается лишь надеяться, что все актеры сыграют как необходимо режиссеру. Я сделал все, что мог, я научил актеров тексту и расставил декорации. И дальше — лишь судьба.

Интерлюдия 22: "Паутина"

Мелисса вежливо поклонилась мужчине, чья едва различимая в слабо освещенной комнате бледная кожа выдавала в нем представителя аристократии.

-Мы рассчитываем на ваше содействие в подобных, — девушка легко замялась, — Особенных условиях.

Смуглый парень на это лишь залихватски и горделиво ухмыльнулся и откинулся на спинку стула.

-Подобное дело, — старик провел рукой по своей аккуратно подстриженной бороде, — Не слишком ли это рискованно?

-Мы лишь предлагаем вам возможность согласится, — улыбнулась Святая девушке, — Мы оплатим все, но решение примете лишь вы сами.

-В твоих словах есть доля правды, — мальчишка ухмыльнулся, после чего с алчностью, мелькнувшей в глазах, потянулся руками к небольшому звенящему кошельку, — Мы согласны.

-Но, — нахмурились братья, — Каковы гарантии, что вы не предадите нас?

-Вы обижаете меня, Ваша Светлость, — обиженно засопела Мелл, умело копируя жест прислуги, — Разве решилась бы я обманывать почтенного главу Старой Семьи?

-Ты понимаешь свое место, — на губах у девушки мелькнула злорадная улыбка, — Но всего месяц на подготовку...

-Через три дня необходимо выступать, — Мелл улыбнулась мальчишке, которому едва исполнилось двенадцать лет, после чего перевела взгляд на его почтенную тетушку, — Вы готовы?

-Завтра мы разобьем их вместе, — мелькнула искра желания в глазах наемника и он наклонился к девушке, перекинувшись через небольшой столик и алчно сжал в своих объятиях девушку.

-Конечно, — недвусмысленно кивнула головой Мелл в сторону дворянки, — Ведь вы единственная, кому я могу доверять в этом жестоком мире.

-Клянешься, — глаза фанатика сверкнули в темноте безумием, — Что не предашь?

-Конечно, — улыбнулась Мелл последней пешке плана, — Ты мой единственный. Я полностью тебе доверяю. Ты — единственный, кто вовлечен в этот план.

-Конечно же, этот план необходим лишь нам двоим, — чиркнула последнюю строку в письме под указанием Мелл.

Руки Ее Госпожи приобняли ее сзади, после чего Мелл отложила от себя готовое послание.

-Исполнительность — это качество, которое я ценю, — улыбнулась Элоди, после чего отстранилась от Мелиссы, — Не прекращай исполнение. Еще шестеро пешек не заняли приготовленные места.

-Конечно, Леди Элоди, — улыбнулась Мелисса девушке, — Но что насчет меня? Какова в итоге отводится роль мне в плане?

-О, — Элоди отвернулась от девушки и сделал шаг по направлению к лежащим отчетам, — Не переживай.

Ты — единственная, кому я доверяю.

В этом плане больше для тебя роли нет.

Верь мне.

Интерлюдия 23: "Столица"

Мужчина еще раз аккуратно подкинул сразу три небольших кожаных мячика, словив в руки следующие три. Несколько детишек малого возраста завороженно наблюдали за этим зрелищем, а мужчина от щедрой души кинул маленькую неровную медную монету в валяющийся рядом мешочек. Увидав подобную картину, мужчина расплылся в довольной улыбке, после чего зажмурил глаза и на потеху публике каким-то магическим образом успел достать из небольшого мешочка рядом еще один шар, после чего подкинул его к шести уже находившимся в воздухе. Увидав подобную ловкость, стоящие рядом люди заулыбались, а несколько детей и вовсе громко ударили в ладоши, стараясь воспроизвести нечто вроде аплодисментов.

Феликс задумчивым взглядом скользнул по подобной картине, отмечая приличную толпу людей, собравшихся вокруг жонглера и двинулся дальше, погруженный в собственные думы.

Он успел сделать всего несколько шагов, прежде чем его взгляд наткнулся на другую картину, на этот раз совсем другую.

Несколько девушек различного вида и вкуса, включая парочку весьма симпатичных по меркам Феликса, одетые, если подобное можно было так назвать, едва ли только в легкие накидки, чтобы не нарушать общественный порядок слишком уж сильно, стоявшие под навесом ближайшего здания призывно махали проходящим рядом людям, выцепляя, впрочем, только стражников либо людей приличного вида, игнорируя проходящих тут и там бедняков и бродяг. Фестивали, турниры — все, что привлекало людей в города являлись золотой жилой не только для карманников и торговцев, но и для них — проводниц в мир платной любви.

Еще пара шагов — и взгляд наемника натыкается на парочку явно нетрезвых крестьян, улыбавшихся всем прохожим беззубым ртом. В последнее время их количество в Столице возросло на пару порядков — инициатива о бесплатной, или дешевой, Феликс сам толком не вникал , раздаче вещей от торговцев — более того, которые совсем не возражали подобному исходу, а наоборот — просто стремились нагрузить крестьян тем, что при обычных условиях не дали бы им и подержать в руках — даже настоящие железные инструменты, затем объявленный одновременно с распространением вестей о безумной щедрости принцессы турнир и праздник — заставили подобных людей потянуться в Столицу словно мотыльком к огню. Кто-то хотел воспользоваться щедростью власть имущих, покуда переменчивая знать не решила, что их милости наступил конец. Кто-то хотел попытать счастья, понадеявшись на благосклонность новой наследницы — беднота, которой податься было некуда и бродяги, которым было все равно, куда податься. Кстати говоря, учитывая столь притягательные условия для покупателей, объявленные празднества и общую атмосферу, царившую вокруг выздоровевшей принцессы — было таких действительно много. Достаточно много из тех, кто ничего не имел за душой, кроме суровой крестьянской жизни и тщательно натренированного в деревенских потасовках тела отправились попытать счастья в объявленном турнире — даже если они не смогли бы по рыцарски проявить себя в конном бою, наиболее благородном из видов спорта, как минимум они рассчитывали на удачу в кулачном бою. Да, его могли и не проводить — но ведь принцесса объявила о грандиозном турнире со множеством выступлений — люди хотели верить на лучшее. А даже если и нет — многим из них все равно некуда было податься, так что они не то, чтобы много теряли в попытке показать себя на этом турнире.

Еще пара шагов — и взгляд натыкается на пару хмурых стражников, буквально волокущих за собой мальчишку, по лицу которого стекала кровь от разбитого носа. Как и говорилось — с прибытием новых и новых лиц — богатых и нет, на подъем пошла не только торговля, но и преступность. Карманники, грабители, воры всех мастей, иногда похитители и убийцы, хотя эти и гораздо меньше. Народ праздновал, но стражники радовались подобным событиям гораздо меньше — с появлением новых людей в Столице и резкой стимуляцией купли и продажи преступность, казалось, решила проверить на прочность всю стражу города. Воры обкрадывают торговцев, прибывших в город, наемники решает проверить на прочность друг друга и вывести из турнира сильных противников заранее, пьяная челядь решает попытать счастья с девушками, порой, совсем не обращая внимания на мнение самих девушек. Стража, конечно, справляется, но тот, кто решил бы заглянуть чуть глубже веселой оболочки обрадованных крестьян и алчных наемников неожиданно для себя мог бы обнаружить довольно напряженную атмосферу, повисшую в воздухе Столицы. Впрочем, обычный рост преступности был не главной причиной подобной напряженности, наметанным глазом Феликс мог это определить со стопроцентной точностью. Но, стража вполне справлялась со своими обязанностями — а большего люди и не хотели знать.

Еще раз Феликс продвинулся вперед — и взгляд его нашел парочку одетых в непривычную для него одежду, напоминавшую обыкновенную рубаху, на которую кто-то решил накинуть несколько десятков маленьких сшитых друг с другом цветастых тряпок. Традиционный наряд горцев из Иксиона, а учитывая то, как много сшитых вместе платков было надето на них и их яркие, кричащие цвета — это явно были торговцы, причем — весьма богатые. Даже если Иксион фактически в течение последних десяти с лишним лет находился в состоянии необъявленной войны с Новой, а в последнее время среди людей начинали расходится слухи о переходе войны в активную фазу — никто не планировал прекращать торговлю между двумя крупными государствами и единственными соседями внутри этих проклятых пустошей. Тем более торговцы не могли упустить такой лакомый кусок, как огромный праздник внутри столицы, привлекающий не только босоногих бродяг — но и серьезных наемников и даже знать.

Последние несколько шагов — и Феликс аккуратно приоткрыл дверь, чтобы тут же попасть в небольшое помещение, забитое под завязку людьми разного обмундирования и социального статуса, где он спокойно встал в очередь за последним. Люди, находившиеся здесь в основном принадлежали к двум группам — две трети на здоровых образин, одетых в обычное тряпье, кое-где обшитое кусками кожи, державших при себе нечто, что могло сойти за копье или дубину — и четверть на хмурых людей, покрытых ссадинами, синяками и шрамами, внимательным взглядом находивших друг друга в толпе по приличной броне и ухоженному оружию. Чтобы сдержать обе группы от глупостей — по краям комнаты возвышалось около пары десятков громил, закованных в латы и державших на поясе меч стоимостью с жизнь десятка тех, кто в данный момент в этом зале находился.

Конечно, встречались и любопытные исключения — молодой парень в очках, нервно оперение болта, который тот вертел в руках — скорее всего, самоучка или цеховой работник, решивший попытать удачи в низменном ремесле. Девушка, впрочем, мускулами способная посоперничать с быком, а на ее отнюдь не прекрасный пол и вовсе намекало лишь отсутствие гульфика. Разодетый парень в добротной кольчуге, который, впрочем, едва мог нормально держаться под ее весом. В общем — все они, но особого влияния на общую картину это не оказывало.

Очередь быстро исчезла перед Феликсом и тот шагнул к одинокому парню, державшему перед собой огромный лист пергамента, на котором он с такой скоростью, с которой едва могли махать мечом тренированные бойцы, так что строчки размывались перед глазами, выписывал символы — имена участников.

-Сперва потасовка — все против всех, кто во время объявления конца матча остается на ногах — проходит,— без предисловий, даже не поднимай взгляд, сотый раз за день начал говорить парень,— Экипировка своя, взносов нет, убивать запрещено, но инциденты караться не будут. Награда победителю — три сотни золотых и служба во дворце, первые двадцать — двадцать золотых и служба короне, первые сто — золотой. Имя?

-Феликс,— ответил мужчина и улыбнулся,— А где тут у вас можно делать ставки?

Интерлюдия 24: Турнир

Феликс еще раз затянулся самокруткой, после чего блаженно прикрыл глаза.

-Каждую нашу поездку мы месяц не бреемся и не моемся, охраняя заказчика и перебиваясь дождевой водой,— выдохнул парень и затянулся еще раз,— Теряем по четверти всего конвоя, обороняясь от монстров или бандитов, грызем сухари и готовимся к болезням.

-Но по-настоящему плохой ситуация становится лишь тогда,— Феликс кинул последние крохи самокрутки и отточенным движением раздавил их сапогом,— Когда кончается табак.

С наслаждением он втянул воздух, отравленный табачным дымом, после чего наконец открыл глаза. Спустя секунду он протянул руку к стоящему рядом клинку и подтянул его к себе.

Вытянув бесшумно из ножен, на секунду он уставился на лезвие, после чего несколько раз щелкнул ногтем по затупленному лезвию. Конечно, он никогда не позволил бы затупить свой настоящий клинок, но лучше всего он обращался именно с подобным оружием, в то же время заточенный клинок мог стать не его пропускным билет в этом матче, а причиной отстранения, а, может, и объектом обвинений. Так что в этот раз ему пришлось воспользоваться одним из его запасных вариантов. Естественно, при таких условиях качество клинка оставляло желать лучшего.

-Сталь из среднекачественного железа,— прислушался он к отражающемуся от постукиваний звуку,— Угля многовато, на двадцатых сантиметрах прокалено хуже с левой стороны, ручка справа неплотно держится.

Вздохнув еще раз, признавая то, что теперь возможности исправить подобные допущения он уже не имел, Феликс втянул меч обратно в ножны и приставил их к себе.

Ему предстояло идти в череде первых претендентов, кому полагалось начать услаждать публику, высокую и нет, смертоубийством друг друга.

Феликс потянулся на автомате к следующей самокрутке, но тут же отдернул руку, стоило ему услышать, как завыли трубы.

-Я пойду в череде первых,— несколько раз моргнул парень, после чего нехотя поднялся со своего места и поплелся к выходу на арену. Словно отражая мысли своего носителя, клинок в ножнах на его поясе звякнул, словно подбадривая парня перед предстоящим боем. Не то, чтобы столь умудренный в свои не очень большие годы мужчина нервничал перед одним из сотен боев, которые ему пришлось пережить. Скорее, это было похоже на поддержку от друга, когда тебя отправляют на долгую, унылую и монотонную работу, а он пытается выразить свое сочувствие, чем может.

Еще раз призывно прозвучал трубный глас — и шаги Феликса ускорились, так, чтобы он подоспел к открывающимся воротам в нужное время. Нет, конечно же, при любых других условиях он бы предпочел задержаться в самом начале хода, чтобы появится на сцене лишь когда его противники прикончат друг друга, чтобы добить подранков в полной безопасности для самого себя, а может и вовсе не участвовать в подобном соревновании, в его ремесле заметные фигуры живут не долго, а на оплате его банды титул 'Сильнейшего' может сказаться и не так радужно, как бы хотелось его дружкам, но история не имеет сослагательного наклонения. Именно сейчас и именно при создавшихся условиях — он поторопился к открывающимся на арену дверцам.

Интересно, сколько принцесса отвалила за такое?— задался вопросом, выходя под звуки третьего трубного гласа мужчина, стоило ему только осмотреть сооружение полностью.

Крупное сооружение было не похоже на любые арены или площади для празднества где довелось побывать Феликсу — но почему-то наталкивало его на мысль о чем-то далеком и тщательно забытом. Около десятка рядов было расположено дугами, опоясывающими на три четверти очень немаленькую и без того арену, засыпанную песком. Каждый ряд сидений возвышался над предыдущим примерно на полметра, что учитывая расположение самих рядом создавало впечатление, словно кто-то взял огромный цилиндр и порезал его по мере возвышения на десяток кругов, каждый из которых немного сдвинул в одну и ту же сторону так, чтобы вся косая конструкция в итоге удержалась общей силой тяжести.

-Я уже видел где-то подобное,— пропуская приветственную речь мимо ушей, пробормотал Феликс, после чего еще раз окинул подозрительным взглядом площадку. Все это до боли напоминало ему... Напоминало ему...

Старая часть Южной Столицы!— наконец осенило мужчину, после чего он вновь окинул сооружение уже другим взглядом— Один в один, только в дереве с оденом... Или он назывался как-то по-другому? Не суть важно.

После этого мужчина сморгнул еще раз и перевел взгляд на зрительские ряды. В основном на нижних рядах, возвышавшихся над землей примерно на метр, чтобы позволить взглянуть зрителям за полутораметровую деревянную стенку, которой была огорожена арена на всякий случай. Для дополнительной внушительности, по всем четырем входам на площадку и среди рядов зрителей то тут то там мелькали спины стражников.

-Так вот почему запретили стрелковое и метательное оружие,— вздохнул Феликс, после чего перевел взгляд повыше. Учитывая то, что адекватной защиты от шальной стрелы, выпущенной навесом предусмотрено не было — запретить подобное было единственной приемлемой мерой со стороны принцессы. Смущало Феликса, конечно, то, что подобный запрет был объявлен лишь сегодня утром, когда все желающие поучаствовать в турнире уже подали свои заявки, но как получилось — так получилось, в это дело Феликс не лез. Впрочем, количество людей, решивших участвовать в боях несколько уменьшилось с запретом дальнобойного оружия, хотя большая часть подобного все равно не имела либо имела альтернативу. Некоторые, как Фел — и вовсе изначально не хотели нести с собой ничего кроме меча.

Да и принимая во внимание запрет на убийства — любое метательное оружие все равно было под запретом, на этот раз, правда, запретом логическим. Стрела со снятым наконечником оставит только синяк, а затупленный нож отскочит от брони, в то время как нормальное оружие наверняка оставило бы после себя серьезно раненного, а в половине случае и гарантированно мертвого человека, что правилами не поощрялось.

Где-то наверху принцесса взяла слово, а Фел сместил взгляд на своих противников. Хотя, какие противники.

Бугай, бугай, бугай. Сзади него из ворот появилась новая порция участников, так что наемник медленно двинулся прочь со своего места, чтобы не оказаться спиной ни к одному из противников, параллельно осматривая новоприбывших. Бугай, бугай...

А вон тот опасен,— прищурился Фел, стоило ему заметить мужчину вдалеке. Приличная комплекция, добротная экипировка, под стеганкой наверняка кольчуга, на спине висит щит и копье...

-Остальные пришли с чем удалось,— Фел еще раз окинул взглядом остальных крестьян, вооруженных тем, что нашлось по дороге. В основном это були дубины, посохи, у кого-то топор. Увидав подобное, Феликс хмыкнул.

-Ну посмотрим, как ты попытаешься не убивать таким оружием,— наемник еще раз зевнул и перевел взгляд на принцессу. Сидевшая на самом высоком ряду в самой шикарной ложе девушка к тому моменту, как мужчина наконец соблаговолил поднять к ней свой взгляд уже заканчивала свою речь, но Феликс не сожалел, что пропустил очередную праздничную речь от очередного набитого дурью аристократа, даже если это была маленькая симпатичная девчонка. Все они все равно были одинаковыми, как бы не визжала в восторге толпа от этих слов.

Что привлекло наемника — было другим. Насколько знал сам Феликс, никогда особо не любивший, но тем не менее изучавший этикет, в королевской ложе обычно располагалась лишь сам Королевский род, их слуги и наиболее приближенные советники, Глава Церкви и находившиеся в фаворе герцоги и герцогини. Но в этот раз, помимо самой принцессы, Леди Елены, герцогини Джулианы и какой-то девчонки, наверняка еще чьей-то родственницы, находилась одна, пусть и шапочно, но знакомая Феликсу фигура. Безглазая, укрытая повязкой фигура.

-... и покажите нам зрелище, достойное лучших воинов Новы!— закончила, наконец, свою речь Элоди и Феликс хмыкнул.

Зрелище? О да, сегодня он покажет пару фокусов. В конце концов, сегодня он пришел не для того, чтобы получить свой титул и уважение 'Первого воина' королевства.

В конце концов, если она действительно ведьма — она поймет, зачем он здесь.

Прозвучал третий глас — и турнир за звание 'Лучшего воина Новы' начался.

Глава 24: Турнир

Несколько крупных детин, вооруженных дубинами и палками, стоявших в центре арены, тут же кинулись в драку. Без тактики, без стратегии, также, как дрались во всех своих деревенских драках.

Феликс бегло осмотрел кинувшихся друг на друга, после чего скривился.

-Крестьяне,— как приговор, как диагноз проговорил он и отвернулся от кинувшихся в драку, позабыв об остальных своих противниках, мужчинах.

Феликс знал, что деревня растит самых крепких, сильных и внушительных парней, но он никогда не считал их по-настоящему опасными в одиночном бою. Каждый их удар кулаком мог проломить череп взрослому мужчине, руками они могли сжать до треска в костях человека, но искусству сражения они были не обучены. Сильный удар, быстрый удар, сильный и быстрый удар — деревенский стиль во всей своей красе.

Но Фел не позволил себе расслабиться — и лишь перевел взгляд на остальных противников, аккуратно вытянув меч из ножен.

Еще несколько мужчин кинулись в драку — и вот сражение превратилось в потасовку, отчаянный мордобой, отчего собравшиеся на зрелище зрители загудели. Большая часть — прибывшие крестьяне, и без того считали драку единственным развлечением в своей жизни. Теперь же, получив возможность взглянуть на столь массовое, но что еще более важное, столь жестокое зрелище — крестьяне ликовали подобному увлечению. Прибывшим горожанам, купцам, даже некоторой аристократии нравилось же смотреть как 'низшие слои общества' с радостью избивают друг друга на их потеху, готовые забить друг друга за право служить им, таким как они, дальше, больше, лучше.

Горожане чувствовали себя элитой. Аристократы утверждались в этом. Купцы зарабатывали на ставках.

Обыкновенная драка, полная пустых маханий кулаками, прямых ударов и глупых травм — но люди получали то, зачем они и пришли. Исключение составляло всего несколько человек.

Феликс перенес взгляд наверх — и смог увидеть, как скучает принцесса. Та даже не делала вид, что была заинтересована в происходящем — вместо этого она говорила с герцогиней, столь же незаинтересованной в картине, что сложилась внизу. Леди Елена показывала свою крайнюю заинтересованность — но Феликс был уверен, что лишь показывала. Девчонка и вовсе старалась не смотреть на то, как ради ее увеселения травмировали и калечили друг друга люди.

-Белоручка,— пожал плечами, словно просто констатируя факт, мужчина.

Однако его настоящая цель и вовсе лишь сидела на одном месте, словно не понимая, что в этом мире ее вообще способно заинтересовать.

-Не представляю, как ты видишь,— Феликс ухмыльнулся,— Но если тебе так хочется — я покажу тебе неплохое зрелище.

-Эй, копейщик,— Фел крикнул через все поле, достаточно громко, чтобы каждый присутствовавший на турнире смог услышать его,— Эти деревенщины ни тебе, ни мне противниками не являются.

Услышав подобное, второй воин, чье лицо было замотано в тряпки горцев, лишь кивнул на эти слова и слегка наклонил голову, демонстрируя готовность слушать.

-Ты кого назвал...— попытался вылезти из куча малы парней мужчина, но оказался тут же втянут обратно.

-Поэтому давай по-мужски,— Феликс махнул мечом, указывая на противника,— Один на один. Победитель есть победитель, проигравший уйдет с турнира.

На несколько секунд копейщик остановился, после чего медленно ответил очень низким и хриплым голосом.

-Идет,— коротко бросил он и впервые за все время вытащил из-за спины щит к своему копью.

Самоуверенность,— отметил парень и взял клинок второй рукой,— Но эта самоуверенность появилась не из ничего.

Медленно, обходя по дуге драку парней, держа в поле зрения одновременно и их и копейщика, мужчина начал приближаться к замершему парню, покуда не замер буквально в трех метрах поодаль.

Воцарилось молчание между ними, но никто не спешил делать первый шаг. Секунда, две...

-Всегда казалось,— неожиданно раздался голос из-под тряпок,— Что те, кто предлагают решить все 'по-мужски' должны быть более решительными.

-Настоящий мужчина никогда не лезет вперед,— ухмыльнулся наемник и аккуратно описал мечом в воздухе восьмерку,— Он пропускает перед собой ненастоящих.

-Чтобы не получить стрелу первым?— прижал к себе щит копейщик, не сводя глаз, единственной незакрытой части тела и в особенности, прикрытого тряпками, лица, с мужчины.

-И чтобы всадить ему кинжал в спину!— неожиданно крикнул Феликс, одновременно с тем подцепив горсть песка носком сапога и взметнул ее в воздух. Мгновением позже, использовав резко выкинутую вперед ногу как опору — он с необычайно широким замахом ударил по противнику.

Привычно, мир вокруг него стал замедляться.

По копью,— мысли неслись как стая гончих,— Выбить из рук. Сломать.

Удар чудовищной силы прошелся по копью, послышался хруст, но посох устоял. Глаза под тряпками расширились от удивления. Впрочем, шок не помешал на автомате копейщику ударить щитом по руке мужчине, после чего разорвать дистанцию резким шагом назад.

-Больно,— мгновенно сориентировался по ситуации наемник и отпрыгнул сам, уходя от последующего укола,— Сократить дистанцию. Песок? Было. Обманка? Да. Пожертвовать частью. Лишить оружия.

Всего мгновение спустя наемник вновь кинулся в бой — в этот раз он не размахивался клинком столь сильно. Удар наотмашь слева — но щит оказывается на пути клинка. Копье направлено в живот — один точный удар и даже затупленное копье отправит его прочь из этого боя, если не с этого света.

Нечеловеческим усилием, выставив вперед стопу перпендикулярно шагу, Феликс смог увернуться от удара копьем — ощутив лишь как скользнуло по кожанке лезвие — и направить клинок вместо косого удара — в горизонтальный.

Противник, впрочем не подвел — и стоило только начать разворачиваться Феликсу для того, чтобы снести ему голову — или просто разодрать шею — как он мгновенно отпрянул от наемника. Клинок скользнул по щиту и бессильно рассек воздух.

Но наемник только и ждал подобного — заставив сделать шаг назад копейщика он захватил инициативу. Несколько планов битвы уже роились в этот момент в его голове — он не был бы настоящим мастером клинка если бы не умел думать в бою — но четкой картины он пока не видел.

Скользнув клинком по воздуху, Феликс перенес вес меча на другую руку и резко, без замаха, на шаге вперед, ударил острием меча. Но в этот раз он даже не целился в тело. Наоборот, его целью был сам щит.

Ударив в столь небольшую точку, использовав неустойчивую позу противника, которого он вынудил отступить, выбрав своей целью точку рядом с не прикрывавшим тело краем щита — наемник заставил того приоткрыть свою оборону, чем не преминул воспользоваться Феликс. И сам копейщик.

Миг — и копье летит в сблизившегося наемника, но прежде чем тот успеет отскочить... Без сомнений он подставил левую руку под удар. Миг — и копье врезается в ладонь, распарывая ткани и погружаясь в плоть. На это и был расчет.

Еще миг — и наемник хватается за треснувший посох. Раздается хруст, в бою не сказать, дерева или костей. С нечеловеческой силой Феликс потянул своей рукой — и навершия копья обломилось.

Однако это — максимум. Феликс отпрыгнул от врага и остановился, после чего медленно потянул неглубоко вошедшее лезвие прочь из руки.

-Ты силен,— скупо отметил копейщик, после чего провернул в руках свой обломанный посох,— Но без ведущей руки, даже лишив меня копья — ты не выиграешь.

Наемник вместо того лишь ухмыльнулся и поудобнее перехватил меч правой рукой.

-На самом деле,— расплылся в улыбке парень и сделал глубокий вдох,— Я не леворукий.

Спокойно прокрутив в правой руке мечом, Феликс улыбнулся и вытянул левую руку вперед, словно дразнясь.

-Повесели меня немного,— хотя, почему 'словно'?

В этот раз оба противника были осторожны — хотя горец и лишился копья, щит, скрывавший половину тела и защищавший все жизненно важные места, был при нем. В случае удара, вложив всю свою немаленькую массу в толчок — даже не очень приспособленный к удара щит мог сослужить своему хозяину огромную службу. С другой же стороны, потеряв одну руку, Феликс не терял возможности продолжать свое сражение, лишь ослабил силу ударов и немного снизив свои возможности для неожиданной атаки противника.

Еще несколько мгновений молчания — и неожиданно, увидев только им обоим предназначенный знак, оба срываются с места.

-Силен, опытен,— мысли летели со скоростью стрелы,— Партер? Нет. Сильный. Большой. Щит. Уклонится. Проскользнуть. Ранить. Измотать.

Еще удар — на этот раз копейщик осторожничает. Обломанное копье устремилось к голове наемника, но без замаха. Удар идет явно не в череп, а в ухо.

Легко поднырнув под ударом наемник смог сделать лишь один шаг вперед, прежде чем понял, в чем крылась опасность атаки.

Резко вскинув меч Феликс смог в последнюю секунду, проскрежетав по стальным заклепкам щита, сместить направление удара, отчего кулак мужчины лишь просвистел над ухом наемника, рассекая кожу на виске. Тяжелый щит же ударил в плечо.

Фел лишь коварно хмыкнул и неожиданно вложил силу в направленный вниз удар. Росчерк — и клинок резко прошелся по ноге противника, рассекая сухожилие. В следующую секунду оба противника вновь разорвали дистанцию.

Еще пара мгновений на обдумывание ситуации и, здраво расценив шансы, копейщик бросается на мечника вновь. С раненной ногой и отягощенный щитом, который он не мог отложить из-за сломавшегося копья — любая попытка затягивания боя убьет его. В то же время, вооруженный значительно легче горца мечник мог атаковать его непрестанно, изматывая и травмируя все больше и больше. Одна попытка — игра ва-банк.

Миг — и он отбрасывает копье, после чего хватается второй рукой за щит. Еще миг — и раненный противник срывается в бег.

Используя свою массу, наверняка даже большую, чем у самого Феликса, наложив ее на импульс удара — горец смог бы переломать все кости в организме наемника столкновением. С другой же стороны — от столь прямолинейного удара было легко увернуться, что, собственно говоря, Фел и не сделал.

Удар, способный переломить человека напополам наемник принял, неожиданно как для ахнувших зрителей, так и для противника — на выставленную вперед руку, зажавшую меч в ладони. Но когда щит должен был снести жалкое препятствие, оставив мальчишку калекой на всю жизнь, горец лишь почувствовал удар, после чего его тело беспомощно кувыркнулось от импульса, словно он был пятилетним мальчишкой, влетевшего на полной скорости бега в стальной переклад.

Миг — и в его глазах заплясали искры, после чего ноги взметнулись выше головы. Еще миг — и рядом с только что осознавшим свое положение мужчиной оказывается острие клинка, упершееся ему прямиком в горло.

На секунду на всей площади воцарилась тишина, после чего самодовольный голос наемника протяну,— Я победил.

-Извини,— после секунды молчаний вдруг раздалось из-под тряпок и еще один резкий удар прошиб болью тело наемника, а тот, выронив клинок, рефлекторно скрючился, ухватившись за пах,— Не знаю, как это: 'сражаться по-мужски'.

В одно мгновение столкнув растерянного наемника с себя, горец ухватился за выпавший из рефлекторно разжавшихся рук клинок и повалил резкой подсечкой на землю парня. Несколько тряпок спало с лица горца, приоткрыв его для наблюдателя.

-И чтоб ты знал,— Кривая улыбка исказила лицо, природную красоту которого не смог скрыть даже огромный рваный шрам на щеке, рассекший плоть от виска и до шеи. До шеи, где цепкий взгляд наемника не смог найти одной немаловажной детали,— Ты еще и бабе проиграл.

-Конечно, только баба и будет бить в пах,— фыркнул мужчина, на этот раз, достоверно известно,— Но извини...

Услышав подобные слова, девушка, хотя, лучше будет казать все же 'боец женского пола', попыталась нанести укол захваченным мечом в плечо, но неожиданно обнаружила, что острие клинка уперлось в непреодолимое препятствие, словно в каменную стену, огромную и прочную, из тех, что окружают города и замки,— Я не знаю, как это: 'проиграл'.

Словно в насмешку над всеми законами логики — наемник лишь тряхнул плечом, откидывая клинок от себя, из-за чего руку натренированной наемницы повело, словно кто-то ударил по мечу молотом, после чего та была вынуждена отойти на шаг назад.

Вновь оба противника оказались друг напротив друга. В этот раз для стороннего наблюдателя позиция бывшей копейщицы выглядела гораздо лучше, пусть та и была ранена — обладая гораздо большим преимуществом в виде захваченного меча и щита, она, тем не менее, лишь опасливо могла косится на своего противника.

Даже если бы удар пришелся в стальной доспех, скрытый под кожаным — она почувствовала бы как минимум вибрацию от удара, хотя бы звук. Но создавалось впечатление, что удар клинком, даже если не отточенным, пришелся по каменной стене.

Наемник же, слегка сместив центр тяжести, слегка расставил ноги, приготовившись к новому штурму противницы.

-Достаточно,— раздался голос принцессы неожиданно с верхних трибун и зрители, забывшие как дышать, вздрогнули,— Оба воина и победитель из драки крестьян проходят.

Еще секунду толпа молчала, после чего буквально взорвалась криками одобрения, сопереживания, а кто-то и вовсе попытался выплеснуть накопившийся при одном наблюдении напряженного сражения адреналин в подобном крике.

-Неплохо дерешься,— Феликс развернулся, после чего медленно пошел прочь, стоило только принцессе объявить о том, что он выполнил необходимое задание. Стоило ему сделать, впрочем, всего шаг, как резкий свист распорол воздух и буквально в паре сантиметрах от него в землю воткнулся меч.

-Не бойся,— ухмыльнулась девушка и развернулась прочь,— Тренируйся и однажды ты тоже до такого дорастешь.

Мужчина лишь смог заинтересованно уставится на то, как незаточенный клинок воткнулся в песок на добрый десяток сантиметров.

-Что, тоже свои секреты?— криво ухмыльнулся он, после чего вытянул меч из песка лишь для того, чтобы пронаблюдать пошедшую по клинку трещину. Мужчина хмыкнул.

-По крайней мере,— быстро метнув взгляд, наемник подтвердил свою догадку,— Я выполнил то, зачем приходил.

Не отрывая от него глаз, ведьма внимательно сопровождала каждый его шаг.

* * *

В дальнейшем состоялось еще несколько заметных эпизодов, но достаточно быстро отбор участников закончился, оставив людей с довольным ощущением после наблюдений за смертоубийством их соотечественников. В настоящем турнире осталось лишь около полутора сотен достойных солдат и воинов, продемонстрировавших хотя бы какой то талант и воинское мастерство. Еще несколько часов в дальнейшем мужчины и редкие женщины убивали друг друга на потеху публике, прежде чем принцесса возвестила об окончании отборочных, а предприимчивые организаторы тотализаторов вывесили списки и расценки ставок на участников. Но все эти несколько часов одна вещь не давала Мелиссе покоя.

-Моя Госпожа, он маг,— без сомнений произнесла она, стоило только ей и Леди Элоди остаться один на один в карете,— И он использовал магию в этом бою.

-Замечательно,— незаинтересованно протянула девушка, после чего перелистнула страницу.

-Даже если с той встречи,— Мелл припомнила первый раз, как почувствовала источник энергии наемника,— Он был под подозрением, Моя Госпожа, вы знали об этом?

-Более чем,— Элоди перелистнула страницу еще раз,— Именно я побеспокоился о том, чтобы месяц назад он получил работу именно в регионе Столицы.

От неожиданно открывшихся фактов Мелисса замолчала.

-Моя Госпожа, то есть вы...— Мелл попыталась закончить фразу, но угасла на полуслове.

-Просто так его не раз пытались оставить на службе многие аристократы и государи,— еще одна страница,— Но каждый раз он уходил незаинтересованный. Это больше везение, чем план, что мне удалось получить то, чем не обладал ни один из них.

-Моя Госпожа?— попыталась задать невысказанный вопрос девушка, на что Элоди лишь улыбнулась ей в ответ, давая ясно понять, что этот ответ для ее ума не предназначен.

-Но что будет, если все остальные узнать об этом?— попыталась задать вопрос Мелисса, на что Элоди лишь улыбнулась еще шире.

-А все знают всё,— хмыкнула принцесса,— Но не знает никто, что кто-то знает всё обо всех.

После этого, явно указав на то, что разговор окончен, принцесса отвернулась к книге и перелистнула еще страницу.

* * *

Феликс провел своей рукой по хмурому, заросшему щетиной лицу и злобно клацнул зубами, знаменуя наступившее утро.

— Пятый день, пока жив,— зажмурившись, потянулся мужчина на своей постели, после чего повернулся на бок и всмотрелся в кровать, на которой еще пару часов назад спала его соседка. Дочка хозяина таверны, где устроился на постой вместе со своей бандой Фел. Готовит неплохо, занимается сексом хотя и неопытно, но с большим удовольствием. Не будь она общей девушкой Фела и половины его банды, он бы даже подумал о том, есть ли смысл в том, чтобы задержаться в этой таверне побольше. Но если уж судьба повернулась именно таким образом, наемник просто пожал плечами и стоически произнес 'бывает', после чего пригласил ее к себе на следующую ночь.

Проморгавшись после долгого сна, солдат еще несколько секунд лежал в постели, вспоминая о том, кем он является и где он находится, после чего резким рывком поднялся с постели и в быстром темпе начал одеваться, закинув валяющееся одеяло обратно.

-Этапы подбора главных претендентов на высокие позиции уже прошли,— пробурчал себе под нос хмуро наемник, нацепив на себя поверх рубахи поддоспешник, после чего, поразмыслив еще несколько секунд, все же натянул на себя кольчужную рубаху и плащ поверх, прикрывая свое тело от любопытных взглядов. Не смотря на то, что сезон жары постепенно и неумолимо уже тянулся к своему завершению, до сезона увядания оставался еще целый месяц, и солнце однозначно еще не собиралось уступать холодной погоде права на царствование. Но лучше уж было перетерпеть эти несколько часов под солнцем в не самой вентилируемой одежде, чем оказаться безоружным при встрече со своими возможными противниками на улице. К сожалению, печальный опыт имелся. Не в том смысле, что Феликс оказывался безоружным против толпы, он все же никогда не расставался со своей кинжальной перевязью и стеганой кожанкой, но в том, что Феликсу пришлось столкнуться в этом городе с непредвиденными проблемами. В лице его возможных будущих противников.

Выйдя за дверь, Феликс захлопнул ее за собой, после чего быстрым шагом направился к лестнице на первый этаж. Такой редкости, как замок на дверь этот трактир, будучи далеко не самым дорогим в городе, не использовал, да и все относительно ценные вещи Феликса лежали в запертом сундуке. По-настоящему же ценные вещи вроде настоящего кованного стального меча, денег, доспехов и парочки колец Феликс всегда носил с собой.

Быстро спустившись в обеденный зал, наемник внимательным взглядом окинул почти пустое помещение, где в данное время едва ли набрался бы пяток людей, после чего двинулся к крайне левому столику подальше одновременно и от прилавка, и от входа, и от лестницы к жилым комнатам, где тут же плюхнулся на свободное место в самом углу и приготовился ждать дочку хозяина, служившую в этом заведении официанткой.

-Стоило бы начать этот день с тренировки,— мысленно проговорил про себя наемник, но, оглядев пустое помещение еще раз, махнул головой из стороны в сторону,— Сегодня у меня в первый раз со вступления в этот гребаный турнир нет боев за день, проведу его во благо, а не в пользу.

Дождавшись того, как подскочившая официантка запомнила его короткий заказ о нехитрой снеди, поставляемой в качестве пропитания здесь и тут же убежала на кухню, наемник продолжил прерванную мысль.

— Неспокойно в городе в последнее время,— мотнул головой он, вспоминая о том, как всего два дня назад наслышанные о его успехах противника попытались 'нечестным' образом прикончить его между матчами. Не будь Феликс тем, кем он является по сей день, а простым солдатом, их план мог бы и увенчаться успехом, связанным с выбыванием главного претендента на место лучшего бойца Новы, после чего их возможность пробиться в личную охрану принцессы оказалась бы значительно осязаемее, но к странному стечению обстоятельств Феликс являлся тем, кем он в данный момент и являлся, потому покушение оказалось неудачным и несколько участников турнира выбыли из него внетурнирным способом,— И не только мне неспокойно.

Хотя сам Феликс ни в коем случае не являлся знатоком политики, психологии или социологии, сложившаяся в Нове ситуация даже для него казалось весьма натянутой. Если сначала он считал, что низкие цены на товары и зрелищный турнир на звание сильнейшего воина сможет успокоить народ, удовлетворив самые низменные потребности в хлебе и зрелищах, то, словно в насмешку над этим, рукой злобного закулисного мастера все благие устремления оказались перекручены. Низкие цены обрадовали народ — и тысячи бродяг, крестьян и авантюристов скопом хлынули в город, принося с собой преступления, неразбериху и рост напряжения. Объявленный турнир понравился как участникам, так и зрителям — но помимо десятков сильнейших в стране солдат он собрал в Столице еще и сотни вооруженных острыми железками необученных разбойников, наемников и деревенщин, готовых набросится друг на друга при малейшем намеке на конфликт с любой стороны. Что же до организованных тотализаторов — то умная идея некоторых отдельных ушлых личностей подзаработать на турнире неожиданно показала себя во всей своей кровавой красе. По городу буквально волной пронеслась череда убийств различных фаворитов и отстающих, большие деньги сподвигли некоторых людей на то, чтобы уступить в бою своим соперникам, что привело к возмущению организаторов и зрителей, вмешавшиеся деньги в раз обострили ситуацию между почти всеми социальными группами внутри Столицы, и хотя часть явно заложенных вначале подобного плана условий была выполнена, в город прибыло достаточно много сильных бойцов, а радостные крестьяне говорили о молодой принцессе как о благородном монархе, совершенно не похожим на собственную мать — на деле результаты плана чуть глубже самого поверхностного взгляда выглядели просто катастрофически — Столица была похожа на ком сухих листьев, облитых горючей жидкостью — достаточно лишь одного маленького толчка для того, чтобы стража перестала справляться со своими обязанностями, и Столицу разорвал бы на части вспыхнувший конфликт всех против всех. Все выглядело настолько плохо, словно какой-то злобный дух специально своими руками перекрутил благородные порывы молодой принцессы в это.

-Однако с другой стороны,— Феликс отхлебнул из поставленной уже несколько минут назад на стол, чего он не заметил, будучи погруженным в собственные мысли, пинты немного пива и задумчиво поскреб подбородок,— Это может стать обходным путем для того, чтобы подобраться к принцессе и... Ведьме.

Еще несколько минут помолчав, наемник принялся за еду, однако стоило ему только откусить от пресноватой лепешки кусок, как его отвлек раздавшийся совсем рядом голос.

-Я сюда сяду?— задал неожиданно вопрос мужчина. Подняв от своей тарелки взгляд, Феликс смог внимательно вглядеться в его усатое лицо, после чего внимательно и даже с нажимом оглядеть все остальные столы, каждый из которых был свободен, подняв взгляд обратно на мужчину.

-Садись,— бросил он безразлично, после чего зачерпнул ложкой жидковатого супа с мясом, вяло кивнув мужчине. Нежданный попутчик, впрочем ничуть не обратив внимания на чрезмерную пассивность своего партнера, уселся на свободное место рядом с парнем.

-Мне тоже, что и ему,— махнул он рукой спустя пару секунд, стоило подошедшей официантке задать вопрос о еде и, получив желаемое, отхлебнул немного пива.

-Феликс, я полагаю?— ухмыльнулся мужчина и, дождавшись вялого кивка от наемника, продолжил,— Тебя неожиданно трудно найти для того, о ком судачит половина города.

-И я был бы рад, если бы меня не находили дальше,— странный мужчина раздражал Феликса, так что тот решил как можно быстрее разобраться со своим обедом, но, спустя пару вялых попыток запихнуть в себя ложку еды, он неожиданно обнаружил, что совершенно потерял аппетит.

-И если тебя так раздражают новые знакомства,— заметил мужчина поднявшемуся наемнику,— То как же ты собирался подобраться к Святой?

Казалось бы, незаинтересованный в услышанном вовсе Феликс сделал шаг от стола.

-А с чего ты вообще взял, что я заинтересован ?— лишь незаметная, почти неощутимая дрожь в его голосе могла бы выдать Фела, сделавшего еще один шаг прочь от неожиданного собеседника. Но увы, пусть его собеседник и не умел так тонко читать людей, как некоторые люди, у него было нечто больше. У него было знание. Точное знание того, что было необходимо сказать наемнику.

-Потому, что людей, в которых ты не заинтересован ты обычно не ищешь по половине обитаемого мира,— ухмыльнулся мужчина, после чего отхлебнул из кружки пива, отвернувшись от уходящего наемника и потянулся к своей еде. Спустя секунду, он услышал, как прогнулись под весом деревянные доски и уже на соседнее место рядом с ним упал мужчина.

-Что ты знаешь?— четко и по существу, резко произнес Феликс, внимательным взглядом впившись в лицо мужчины напротив него,— И чего хочешь?

-Я?— хитро улыбнулся мужчина,— Я парень простой, знаю только то, что сказали. Хочешь узнать чего нового — обращайся к моему начальству. Но оно просто так чужаку ничего не выдаст.

-Работа?— наклонил по-птичьи голову наемник.

-Быстро схватываешь,— хмыкнул мужчина,— Наемник...

* * *

-Женщина, черные волосы, множество шрамов на лице и теле, вероятно, среднего роста и худая, старше 30 лет на вид,— я подвел итог, после чего обернулся к Мелиссе. Та, хотя и вряд ли поняла то, что я сейчас прочел, молча ответила мне видом своих пустых глазниц, сейчас прикрытых черной повязкой, лишь верно молчала, не задавая лишних вопросов, зная о том, что я отвечу ей парой секунд позже.

-Описание искомой со слов самого Феликса, главная причина того, что мне удалось заинтересовать и поймать его на крючок,— ответил я медленно, после чего потянулся к кружке с чаем,— Он ищет эту женщину, только по документированным свидетельствам, вот уже как минимум пять лет. Расплывчатое описание, под которое можно подогнать половину девушек всего королевства и еще половину Иксиона. Бесполезная затея — искать лишь по подобным признакам в Нове. Но...

Я сделал глоток из чашки, после чего отставил ее от себя.

-Является 'Ведьмой',— я улыбнулся Мелл,— Ни пояснений, ни уточнений. Неясно, прозвище это или указание на какой-то реальный факт. 'Ведьма' — и все.

-Можно было бы назвать удачей, судьбой и совпадением то, что ты столь хорошо подходишь не только под расплывчатое описание внешности, но и под последний показатель,— я улыбнулся еще раз,— Но мне никогда не везло с первым, я ненавижу второе и отрицаю третье. Поэтому...

-Скажем так, это было 'божье провидение',— улыбнулся я, — Как ты думаешь, Мелл, сколько фактов можно узнать из этих разобщенных сведений об искомой относительно нее, Феликса и их взаимоотношений?

Мелисса молча наклонила голову, после чего произнесла неуверенно.

-Десять? — медленно проговорила девушка, после чего, не заметив моей реакции, неуверенно продолжила,— Двенадцать?

-Все, которые нужно,— я расплылся в улыбке,— Будучи точным...

Ее внешность, ее важность для Феликса, ее прошлое, ее магические способности, ее взаимоотношения с людьми вокруг, ее отношения с Феликсом и далее, далее, далее...

-Двадцать шесть,— я произнес медленно, после чего сделал еще глоток из чашки,— И знаешь, к чему я пришел в своих размышлениях?

-К чему, Ваше Высочество?— наклонила голову в другую сторону девушка.

-Что ты после всех этих жутких издевательств толпы совсем забыла о своем маленьком брате... — я отставил чашечку чая,— А ведь вы так много пережили вместе...

-Ваше Высочество?— переспросила Мелисса неуверенно.

-Запомни только одно,— я улыбнулся,— Ты его не знаешь. Вообще.

-Конечно, Ваше Высочество,— Мелл поклонилась мне, на что я лишь вяло махнул рукой.

Интересно, сколько часов она уже стоит вот так за моей спиной?

Интерлюдия 25: Конец турнира

Слегка зевнув, Шарлотта наклонила голову книзу, пряча взгляд в пол от яркого, полуденного солнца, после чего потянулась. И как Элоди удается быть такой бодрой в такое время, если учитывать, что ложились они вдвоем и не ранее, чем в три часа после полуночи. Всего девять часов на сон, но ее подруга казалось такой же бодрой, как и всегда, излучая доброту и ласку вокруг, так, как и подобало ее Высочеству в присутствии подданных.

Лотти не нравилось думать об Элоди, как о принцессе королевских кровей. Да что уж, ей не нравилось даже называть ее Элоди!

Все детство они провели вместе, Лотти могла назвать Элоди ее главной подругой! Да что уж, возможно, и единственной — всегда, когда только выдавалась возможность — они вдвоем убегали со скучным мероприятий, от противных чванливых дам, рассыпающихся в дурацких комплиментах и напыщенных бурдюков со спесью и алкоголем, которых не смущали и тридцать лет разницы в возрасте. Вдвоем они убегали с помпезных балов — и досаждали кухаркам, сердобольно кормивших их домашней выпечкой, болтали с горничными и ловили жаб в расшитых дорогущих платьях вместе с мальчишками конюхами. Ей нравилось болтать с Элоди о всяких глупостях, смеяться и представлять, как став постарше они вдвоем бросят эту политику, управление, встречи и вдвоем сбегут путешествовать по миру как в рыцари в книгах. Только они будут не совсем рыцарями, из-за несоответствия пола, но суть понятна.

В далеких краях вдвоем они будут сражаться со злом, бандитами и монстрами, их будут считать героинями и они проведут свою жизнь в дороге, а когда им станет много-много лет заведут семьи и осядут где-нибудь в маленьком городе с большой семьей, в маленьком доме, всего в одно крыло и только с одной маленькой конюшней, и проведут свою оставшуюся жизнь с десятком детей, внуков и правнуков, изредка выбираясь на прекрасных жеребцах по местам своей былой славы...

-Увы,— тихо пробормотала Шарлотта,— С конями пришлось распрощаться раньше, чем планировалось.

Сместив свой взгляд на Элоди Шарлотта медленно вздохнула, после чего, спрятавших под балдахином совсем неизящно потерла свои глаза рукой, украткой убедившись, что ни Святейшая, ни эта дылда, ни эта женщина, от которой у Лотти встают волосы дыбом, не смотрят, после чего вернулась к наблюдению, изредка кидая взгляды на предмет ее дум.

Где-то под ее ногами, внизу, шли последние выступления лучших бойцов Королевства, на которое Шарлотта не обращала никакого внимания ввиду трех вещей.

Первое — за последние несколько дней постоянный мордобой и кровопролитие, пусть постепенно и становящееся более и более искусным по мере продвижения участников по лестнице турнира вверх, Шарлотте успели ужасно наскучить. Более того, почти неделю целые дни народа были заняты разве что наблюдением за битвами участников и, хотя на последний день сражений народ пришел в невероятном воодушевлении и с азартом в глазах, продлись турнир еще хотя бы пару дней и народ начал бы разочарованно покидать трибуны со скукой, да и если бы не турнирная ярмарка и многочисленные бродячие музыканты, фокусники и прочая — то и в данный момент крестьяне продолжили бы лишь лениво поглядывать иногда за исходами матчей. Что и не говори, но манера проведения турнира была выбрана самой оптимальной в плане того, какая бы понравилось публике больше всего. По крайней мере, так говорила сама Элоди, Лотти же просто было скучно.

Хотя, если честно, Шарлотта просто не понимала, что может нравиться людям в наблюдении за тем, как один человек убивает другого человека — вторая причина. Нет, Шарлотте было интересно... Сперва. В ее мечтах битвы между двумя соперниками представлялись ей также, как и походная жизнь безродных рыцарей — насыщенным эмоциями поступком, обрамленным вихрем сверкающих клинков и пластикой тел, чем то средним между танцем и дуэлью двух заклятых врагов, вершиной мастерства и чувственного проявления человека. Реальность же оказалась... Не такой радужной.

Мечей на турнире было очень мало — из-за возможности ненароком убить друг друга, что тут же наказывалось дисквалификацией и огромным штрафом, мало кто решился пойти на столь отчаянный шаг и выйти на сражение с готовым противником с затупленным клинком, разве что решившиеся попытать счастья благородные юнцы и те, кто просто не умел обращаться ни с чем кроме как с клинком. Исключая одного наемника, как его звали?, все они поплатились за эту попытку. Оружием турнира была дубина, палица, копье и щит.

Пластике на турнире было еще меньше — хотя ей и довелось увидеть один раз столкновение двух бойцов с чем-то вроде... Как это называлось, узкий кинжал? Нож? В любом случае, с чем-то маленьким и узким, когда Лотти удалось разглядеть те самые прекрасные выпады и финты, что представляла себе при чтении очередной книги Лотти, то был один раз, а битв было намного больше — и большая часть из них представляла из себя противостояние грубой силы, четкие и резкие грубые удары и банальный мордобой, зрелище для ее вкусов просто неподходящее.

Эмоций же не было вовсе — безучастные наемники, пьяная чернь и алчные доходяги — о да, многие хотели многого, но ничего достойного упоминания. Честно говоря, битвы в реальности оказались совершенно не такими, как себе и представляла наследная герцогиня, но ведь то были лишь простые бойцы, уж у нее действительно были бы сражения достойные стать историей в веках.

И третьей причиной являлось то... Что Шарлотта видела, как сильно выкладывается во время этого турнира Элоди, ее лучшая и единственная подруга на всем белом свете. И Лотти не нравилось видеть, как с каждым днем та все больше и больше погружается в свои мысли, отстраненно реагирует как будто ее мысли заняты чем-то другим, а темные круги под глазами принцессы становилось все сложнее и сложнее прятать каждый день, когда она приветствовала народ во время нового выступления или вела прием в тронном зале, куда постоянно лезли эти противные чванливые старикашки и напыщенные дуры с корсетами, в которые можно утянуть и корову.

И все же,— восхищенно подумала Шарлотта, вглядевшись в сидящую рядом девушку,— Элоди просто невероятна!

Элоди, казалось, умудрялась успевать сделать все — она общалась с Лотти, встречалась с посетителями, шерстила библиотеку, составляла планы, тренировалась с этой дылдой, тоже страшной женщиной, но не настолько, как та с повязкой на глазах. Неважно что про нее говорит церковь и кем она ее объявляет — у Лотти просто мурашки бегали по телу от одного ее присутствия, а когда она смотрела на нее вблизи, казалось, будто Лотти видит не то, что должна, а нечто вроде миража или тени, отбрасываемой пламенем, как будто внутри этой жуткой слепой прячется какой-то страшный монстр прямиком из самых глубин Имперского леса, если не целый дракон. Жаль, что они вымерли.

И все же, даже для столь потрясающей девушки, как Элоди — турнир давался тяжело, каждую ночь, уходя спать Лотти видела, как с неизменной кружкой чая, этой жуткой женщиной и, иногда, этой горничной, совершенно обычной, если посудить по Лотти. Каждый день она все равно улыбалась и совершенно не давала понять, как сложно приходится ей каждый день нести подобный груз. Шарлотта искренне хотела ей помочь, но она не была настолько хороша в государственных делах, как ей хотелось бы думать, а Элоди была из той породы людей, что любят показывать себя сильными, поэтому она лишь с улыбкой отказывалась от помощи, не важно, насколько сильно Шарлотта ее уговаривала доверить ей хотя бы что-то. Это ранило Лотти, но давало ей и повод для гордости, понимание, что Элоди станет отличной правительницей в будущем. Шарлотта же даже не смогла помочь ей с выслеживанием почитателя, хотя она и старалась — сразу после того, как она начала следить он испарился как дым, словно почувствовав, что сама несостоявшаяся Леди-Рыцарь Шарлотта вышла на его след. Стоило же ей отстраниться от наблюдений, как тут же он вернулся, нажаловавшись Элоди на 'надоедливую девчонку', отчего Шарлотта оказалась оскорблена до глубины души, впрочем, как и сама Элоди.

Так постепенно, шаг за шагом, мысль за мыслью, под ногами Шарлотты проходили финальные матчи турнира, пока в конце концов, Элоди не выдернула Лотти из ее размышлений своим прекрасным голосом.

-Три величайших воина Королевства,— улыбка разлилась по лицу принцессы,— Я скажу кратко. Неважно кто победит в этом бою — каждый из вас доказал мне и всему народу Столицы свою силу, свои умения и готовность рисковать и идти до конца, а потому я предлагаю каждому из вас место в моей личной Королевской Гвардии вне зависимости от того, кто победит в этом бою. Но тот же, кто все же победит — станет ее командиром. Я не скуплюсь ни на золото ни на любые блага, что вы пожелаете, а потому — сражайтесь с честью, сражайтесь храбро и пусть победит сильнейший!

Три бойца медленно начали расходиться по разным углам арены и Лотти неожиданно выдохнула, как будто с ее души свалился огромный камень. Все из-за того, что Лотти слишком сильнее переживала за этот турнир.

С самого его начала она была почти так же рада притоку новых людей в столицу, как и Элоди, столь же оптимистично настроена и даже один раз тайком прогулялась по толпам народа в торговых рядах, но довольно быстро ей удалось обнаружить, что турнир несет в себе не только положительные стороны, но и массу отрицательных. И хотя сама она, слава Леди, не видела этого лично, но одних слов Элоди было достаточно, чтобы узнать самой — расцвет преступности, рост напряженности, большая толпа незнакомых людей, среди которых без труда могут затеряться любые люди из любого сословия и любой принадлежности. Но все же, сейчас, когда Элоди объявила последний матч, огромный камень спал с души Лотти, ведь все таки не смотря на все проблемы все обошлось.

Что сказать, наивность есть черта, присущая молодым.

Все случилось слишком быстро, чтобы Элоди смогла понять. Вот троица людей расходится в разные углы — эта страшная мужеподобная женщина в одежде горцев, наемник с мечом и третий, совершенно незапоминающийся тип с копьем. Она становятся на позиции, после чего звуит последний призыв и...

Лотти не поняла не сейчас, ни позднее, что же именно произошло. Как в руках мужчины оказался лук? Когда он успел наложить стрелу и натянуть тетиву, чтобы выстрелить? Как он смог попасть с такой дистанции в не самую большую цель?

Но случилось что случилось — в секунду, одним слитным движением боец, единственный, кого в прошлом не приметил Шарлотта, смог одновременно достать лук, положить стрелу на тетиву и выстрелить. Мир оглох от звука стрелы, просвистевшей в воздухе и лишь спустя пару секунд каждый услышал почти мелодичный звук лопнувшей струны — разорвавшейся от натужного выстрела тетивы.

Не смотря на то, что Лотти мгновенно обернулась к Элоди, ей казалось, что она специально замедлилась, лишь бы не увидеть то, что нарисовало ей воображение в реальности. Но увы, реальность оказалась жестока.

Первым же, что увидела Лотти, стоило ей повернуться к Элоди — так это торчащее оперение стрелы.

Лотти вскрикнула от ужаса и неожиданности, но почти мгновенно этот крик перерос в крик облегчения, когда она увидела, что наконечник стрелы так и не коснулся груди девушки.

Посередине мощная стрела с зазубренным и узким наконечником была перехвачена мощной рукой в кожаной перчаткой, чьей обладательницей оказалась никто иная, как Леди Урсула.

-Как она?.. — Шарлотта мгновенно задалась вопросом, однако мгновенно откинула подобные размышления, когда в ее голову пришла другая, гораздо более простая мысль. Она смогла увидеть, что стрела не достала своей цели каких-то жалких пару сантиметров, но те, кто сидят на трибунах...

Мгновением спустя, в подтверждение мрачного ожидания герцогской дочери, по стадиону разнесся крик.

-Принцессу убили!

Глава 25: Последствия

-Алиса, чаю,— я требовательно протянул чашечку служанке, после чего, получив желаемое спустя несколько секунд довольно отхлебнул и слегка прикрыл глаза от удовольствия, успокаивая свое дыхание и медленно возвращая себе здоровый цвет лица, после чего на автомате потер небольшую область грудной клетки, докуда чуть не достала отчаянная стрела неудавшегося ассасина.

-Вы выглядите весьма... Спокойно для подобной ситуации,— Джуллиана заметила наиболее очевидный факт в данной обстановке, на что я смог лишь медленно вздохнуть и потянуться к стоящей рядом Мелиссе, вытянувшейся по струнке, злобно и тревожно зыркавшей или как это можно описать ввиду отсутствия ее глаз, на всех присутствующих, мимо проходящих, показавшихся, воображаемых и на пустое место на всякий случай. К сожалению она казалась бы гораздо боле грозной если бы совершая подобное не пыталась удержать дрожащие коленки.

-Какой смысл уже беспокоиться?— я пожал плечами,— Покушение произошло, в данный момент вокруг этой комнаты охраны больше, чем вокруг всей королевской казны, я жива, а о природе заказчика можно будет подумать и спокойных условиях. Что же касается начавшихся беспорядков — чтож, сейчас взять под контроль их просто не выйдет, если только не перерезав половину населения Столицы, поддавшегося панике и слухам, слишком много проблем скопилось в этом котле, а лично я еще найду возможность промотать свои нервы в будущем, сохранив их сейчас. Долго стихийные беспорядки в любом случае не продержатся, сутки или около того, после этого усмирение толпы пройдет безболезненно, хватит только новостей о моем спасении. Заниматься же поисками, задержаниями и выслеживанием заказчика в таком хаосе...

Я еще раз пожал плечами, после чего перевел взгляд на последнего участника импровизированного совета по двум главным вопросам жизни: 'Кто виноват?' и 'Что делать?'.

-Справедливо,— Елена прикрыла глаза, после чего потерла виски изящными пальчиками,— Но из этого исходит и проблема. Фактически — мы отдаем инициативу в руки заказчика, через сутки можно будет мирно взять контроль над городом, через несколько вернуть жизнь в прошлое русло — к этому времени даже отследить связи будет почти невозможно.

-Начать стоит с того, что никаких связей отследить у на бы и не получилось,— я фыркнул, после чего тут же отхлебнул еще немного чая и вновь потер грудину. Определенно, ощущение близости смерти очень не скоро займет верхнюю строчку в списке моих любимых ощущений,— Та девушка с турнира убила исполнителя сразу же, как сообразила в чем дело, теперь у нас нет даже источника информации. Единственное, что у нас есть в подобной ситуации — это неясные мотивы различных противоборствующих фракций и стрела нетипичного вида для королевства. Да, ворота города закрыли, но хватит ли этого?

Елена нахмурила брови, после чего прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла,— Итого, у нас никаких улик, неясные домыслы и тщательно подчищенные со всех сторон хвосты.

-Это меня и настораживает,— Джулиана нахмурилась, после чего, на мой заинтересованный взгляд все же соизволила пояснить,— Проработанность. Все идеи что возникают в голове не подходят. Заказчик будто полностью понимал последствия своего решения и мог оценить саму обстановку внутри Столицы. Все следы подчищены беспорядками, связи затеряны, а единственный источник информации, исполнитель — мертв. Даже мотив не понятен до конца — была ли эта попытка убийства принцессы? Нужны ли были ему беспорядки на самом деле? Единичный ли это случай помешательства одинокого наемника? Или все это вовсе лишь один огромный отвлекающий маневр и на самом деле пока мы заняты размышлениями, сосредоточив половину городской и дворцовой стражи вокруг этой комнаты кто-то обкрадывает хранилища золота и вырезает конкурентов? Такой уровень проработки плана невозможен без знания обстановки. Кто бы не составлял этот план точно знал точные условия Столицы.

-Проще говоря,— я резюмировал кратко,— Заказчик слишком хорошо информирован для стороннего лица.

-Именно,— Елена кивнула своим мыслям,— Это не просто знание, а доскональное понимание обстановки. Руководить такой операцией издалека просто невозможно, не с таким успехом, значит заказчиком является кто-то как минимум последний месяц и более пробывший в Столице, достаточно, чтобы оценить ее обстановку и найти возможность полностью скрыть свои следы.

-Слишком идеально,— мгновенно заметил я,— Невозможно скрыть следы полностью. Всегда остается хотя бы минимальное, но количество улик. Что со стрелой, например?

-Стрела точностью повторяет стрелы иксионских горцев по форме, размеру и всем праметрам,— Джулиана ответила мгновенно, словно ей было привычно говорить о видах оружия, что, принимая во внимание ее невероятную подготовку не было такой уж неправдой, как могло было показаться.

-Повторяет?— однако уцепился я за нужное слово.

-Полностью,— Джулиана фыркнула,— У самих горцев не настолько выходят стрелы горцев.

-Но столь очевидная фальшивка,— я задумался,— Могли ли горцы специально создать такую стрелу, чтобы мы восприняли ее как фальшивку и попытку оклевать горцев и отвратить нас поисков в этом направлении.

-Это достойный вариант,— Елена произнесла медленно, после чего так же пригубила чай,— Вопрос заключается в том, насколько хорошо наш противник подготовил эту обманку. Возможно это попытка оклеветать горцев, возможно попытка горцев заставить нас поверить, что это попытка оклеветать горцев, а возможно это попытка заставить нас поверить в то, что это попытка горцев заставить нас поверить в то, что это попытка оклеветать горцев. Все зависит от уровня глубины плана заказчика.

-Возможно, стоит попробовать с другой стороны,— я пожал плечами,— Что мы знаем о мотивации сторон?

-У каждого есть мотив для покушения, Ваше Высочество,— Джулиана потерла переносицу,— Астурия смогла бы использовать вашу смерть как повод для коронации, Иксион спровоцировал бы кризис престолонаследия внутри своего ближайшего конкурента, Монфорт мог бы желать отомстить королевскому роду за бедственной положение его герцогства, даже я извлекла бы немало прибыли из вашей гибели, Ваше Высочество.

На этих словах Мелисса напряглась, но я лишь отмахнулся от подобных мыслей, мне ни к чему говорить те вещи, которые я и так знаю.

-И это без учета того, что возможно заказчику и не нужна была ваша смерть,— Елена подлила масла в огонь спокойным тоном,— В данный момент все что у нас есть лишь бесконечное множество плодящихся по собственной воле теорий сомнительной достоверности и основание хватать любого прохожего, поскольку он может являться как обыкновенным горожанином, так и законспирированным крупным лидером теневой ячейки Истинной Королевы, продающим под видом булочек тайные знания Старой Империи. Зыбкие теории и параноидальный страх — все, чем мы располагаем не данный момент.

-В любом случае существуют как минимум некоторые твердые и неоспоримые факты в этой ситуации,— я потер переносицу.

-Безусловно,— Джулиана ответила с серьезным лицом,— Каким бы то ни было образом заказчик смог заставить сильного наемника совершить покушение на принцессу, так что тот как минимум достаточно влиятелен для этого. Подобным образом мы можем откинуть всех рядовых крестьян, горожан, солдат и наемников, что сокращает список подозреваемых в несколько десятков раз.

Заметив мое слегка непонимающее лицо Джулиана соизволила пояснить,— Это была шутка.

Я нахмурился, после чего протянул чашку Алисе, смиренно наклонившей чайничек по моему негласному требованию.

-Влиятельный человек, досконально составивший план в условиях проанализированных условий, подготавливавший его как минимум несколько недель, каким то образом подчинивший себе очень сильного наемника, которого он смог протащить до финала, в собственных целях спровоцировавший хаос внутри города и зачистивший все улики, достаточно подготовленный для того, чтобы создать сотни вариантов предполагаемых причин и следствий в нашем уме. И больше мы не знаем о нем ничего,— я сместил взгляд на Елену, после чего переместил его на Джулиану,— Получается так?

* * *

-Нет,— Джулиана ухмыльнулась внутренне,— Стрела.

Джулиана была благовоспитанной леди из наивысшей аристократической среды. Она умела использовать восемнадцать столовых приборов во время одного легкого обеда, помнила титулы всех герцогов, половины их семей и не менее трети приметных графов, баронов и рыцарей.

Еще она отлично умела убивать.

Более того, именно это умение она отточила больше всего. Она умела использовать магию, клинок, яд, психологию, зверей и других людей в целях наилучшего устранения целей. Она была знакома с кодексом дуэлей шестнадцати государств, четырьмя боевыми стилями и как минимум девятнадцатью оружиями она владела на достаточно пристойном уровне. Конечно же, леди обладавшая столь... Обширным, хотя и не совсем подобающим леди опытом и природной внимательностью не могла пройти мимо всех несостыковок подобного покушения.

Стрела, подобная стреле горца. Джулиана могла точно определить, тот кто использовал ее никогда не видел настоящих стрел горцев.

Оперение — стрелы горцев использовали оперение индюшек и были сбалансированы именно для такого оперения. В суровых горных регионах Иксиона для горцев существовало достаточно мало возможностей ведения птичьего хозяйства — только быстро набирающая вес и быстро размножающаяся птица могла удовлетворить потребность вечно голодных племен в условиях редкой растительности и скалистой местности. Но куриные перья не способный обеспечить достаточный уровень стабилизации стреле, слишком маленькие и легкие. Поэтому для боевых стрел всегда применялись индюшачьи, как самые доступные и подходящие для подобных характеристик.

Тот, кто изготовил подобную стрелу не имел представления, как такая стрела должна была выглядеть вообще.

Строение стрелы — узкая массивная стрела с зазубринами выглядела достаточно страшно и грозно для неподготовленного человека, но на самом деле была полна недостатков. Узкий и массивный наконечник в стрелах традиционно использовался для пробивания доспехов, что было бы логично в условиях ношения скрытного доспеха принцессой. Но зазубрины... Зазубренные лезвия традиционно являлись наиболее страшным орудием для плоти — разорванные края раны, кровотечения, невозможность извлечь — на все лишь одна проблема. Зазубренное лезвие слишком легко ломается. И вот, массивное узкое лезвие созданное для пробития доспехов и зазубрины, сводящие на нет возможность пробития доспеха, превращающие стрелу в грозную, но бутафорию.

Тот, кто изготовил стрелу с луком вообще не имел понятия, как выглядят орудия горцев.

Джулиана видела лук стрелка. Композитный лук, роговая вставка из оленьего рога , три сантиметра толщины на месте расположения руки стрелка.

Горцы не использовали композитные луки — в условиях гористой местности, с большим количеством руды и недостаточным количеством открытых пространств но с возможностью атаковать с наиболее высокой позиции на дальнюю дистанцию не существовало необходимости использовать композитный лук степняков, чье преимущество состояло в возможности быстрой стрельбы на открытых пространствах легкой стрелой против легких доспехов степняков в условиях недостатка руды на равнинах. Горцы использовали длинный лук для стрельбы тяжелыми пробивными стрелами. Лук для стрел в три раза превышающих размер и массу обычных стрел. Чудо, что он действительно выстрелил — Джулиане на самом деле не пришлось даже прикладывать сил для того, чтобы остановить стрелу — никакого баланса, низкая скорость, любой достаточно тренированный солдат, не принимая во внимание даже ее 'особые условия' способен был бы остановить подобную стрелу. Быть может, не рукой, но Урсула не захватила с собой в тот день клинка.

Джулиана видела множество несостыковок и множество следствий из этих несостыковок.

Тот, кто организовал покушение знал, как организовывать покушение и прятать улики. Но не знал, как правдоподобно сражаются горцы. Более того — никогда на самом деле не сражался на войне.

Леди Урсула встретилась с глазами со Святейшей.

* * *

-Нет,— спокойно внутренне улыбнулась Елена,— Условия.

Безусловно, тот кто организовал это покушение был в курсе поздних событий в Столице. Слишком в курсе.

Покушение на принцессу состоялось в идеальных для того условиях. И не только в условиях всеобщей напряженности в Столице, но в условиях самого покушения.

Глядя на Ее Высочество можно решить, будто она одна решает, как будет происходить турнир, но это не так — Ее Высочество на данный момент гораздо больше занята своими... 'Особыми' проектами, чем каким бы то ни было турниром, поэтом организация турнира была поручена доверенным, насколько это возможно в условиях принцессы, ее сторонникам, имеющим какой-либо опыт в организации подобных мероприятий. Хотя ее Высочество и произносила речи, фактически, абсолютно все действия ее были продиктованы ей доверенными соратниками, ввиду, казалось бы, общей незначительности этих действий. Отвести одного, назначить второго...

Удивительно было то, что несмотря на заранее отрегулированную ситуацию для того, чтобы оставить в турнире лишь двух финалистов путем назначения дополнительных участников в текущие матчи, три участника турнира оказалось в финале. Удивительно было то, как легко отреагировала на это Элоди, которой ее верные союзники подсказали необходимый паттерн поведения.

И удивительно было то, что при распределении места сражений в финальном матче лишь с одного места стрелку предоставлялась возможность выстрела в принцессу с достаточной точностью, на достаточной дистанции, чтобы никто не успел помешать этой стрельбе.

Но более всего было удивительно то, что при нападении ближе всего к стрелявшему оказалась участница сражения, чьей целью было не схватить нападавшего, а убить отвлекшегося соперника. Не смотря на то, что Леди Элоди занималась организацией турнира самолично очень часто она перепоручала свои многочисленные заботы приближенным. Например, столь скучное задание, как размещение стражи.

Приближенная леди Элоди, с достаточным влиянием на саму турнирную систему и назначения стражи, на организацию матчей и турнира.

Леди Елена встретилась глазами с Великой Герцогиней.

* * *

-Да,— ответили одновременно после мимолетного взгляда друг на друга Елена и Джулиана.

-Очень жаль,— вздохнул я, после чего потер переносицу.

-Но я действительно верю,— я улыбнулся,— Что мы найдем ответ на этот вопрос.

Но кто же в итоге?— я улыбнулся, после чего перевел взгляд на Мелиссу,— Можете играть со мной сколько угодно. Я не знаю, кто был исполнителем и кто был заказчиком. Но кое что знаю точно.

Я медленно прикрыл глаза, после чего коснулся рукой моего шанса.

Не только вы можете играть в 'секреты',— в ответ на мое прикосновение по левой моей ладони разлилось тепло.

* * *

Первую строчку необходимо сверить со второй. Третий столбец с пятым. Из второго значения вычесть четвертое.

Я отхлебнул из чашки с чаем еще, после чего прикусил не пишущий кончик пера и прикрыл глаза, провел рукой по векам и вернулся к пересчету обратно.

Сверка затрат этого месяца по сравнению с прошлым — скучно, глупо, но именно и только таким образом можно вести управление. Только так можно определить сколько стоит организация шикарного турнира, сколько прибыли можно получить на тотализаторах, кто приворовывает в неразумных пределах и что является наиболее дорогим звеном устроительства — люди? Ресурсы? Транспортировка? Работа? Преступность?

-Алиса,— я скомандовал, после чего услышал, как с тихим журчанием в кружку потек сладкий чай, одновременно на автомате заканчивая последнее арифметическое действие.

Отложив перо, выведя последний знак строчки, я смог лишь безвольно откинуться обратно на диван и безо всякого стесненья бухнуть голову на колени служанки, от такого обращения вздрогнувшей от неожиданности.

-Госпожа!— невразумительно пикнула горничная, но мгновенно замолчала, стоило мне только скривить свое лицо, показав ей насколько мне в данный момент хотелось тишины и покоя.

-Алиса,— на выдохе прошептал я,— Помассажируй мне виски.

-Д-да,— не очень уверенно пикнула девчонка, после чего аккуратно взяла мою голову в свои руки и провела пальцами по вискам.

Я в свою очередь прикрыл глаза и расслабленно выдохнул — сколь бы не была невероятна магия — она могла нейтрализовать мою физиологическую потребность во сне — но не психическую. Формально, искусственным путем я мог умещать весь цикл отдыха своего организма всего в несколько часов в день, точный механизм неизвестен, но предполагаю — ускорение метаболизма в условиях гиперпродукции мелатонина... Но не вызовет ли это преждевременное старение и повреждение клеток? Вопрос, но средне-малой важности.

Сколь бы не была невероятна магия, моя психическая усталость слабо нейтрализуется моей физической бодростью, поэтому иногда мне было просто необходимо отвлечься от работы — полежать на коленях у Алисы, понаслаждаться ее мягкими прикосновениями и выкинуть из головы хоть ненадолго бесконечные ряды цифр, чисел и значений.

-Алиса,— в движениях девушки прослеживалась некоторая напряженность, что вкупе с ее заторможенным дыханием дали мне основу для предположения,— Тебя что-то беспокоит?

-Нет,— Алиса тут же попыталась убедить меня в обратном, но мгновенно сдалась под моим взглядом, хотя я даже не размыкал век,— Ну, вообще-то...

-Говори,— я тихо выдохнул,— Учитывая, что мы наедине, не лучшее ли время поговрить о том, что тревожит тебя именно сейчас?

-Да, пока Святая с Святейшей,— Алиса несколкьо раз нервно стукнула по столу пальцами, после чего понуро повесила голову и призналась,— Просто это выглядит не так, как мне представлялось.

-Ты думала, что так и будешь до конца жизни стирать белье?— я задал вопрос девчонке, после чего нахально протянул руку и схватил ее за грудь, вызвав у нее растерянный писк,— Не угадала.

-Ваше Высочество!— попыталась было возразить мне Алиса, но больно уж неуверенно,— Н-нет, я говорю о том, что п-прав-правители г-гово... В-ваше В-высочество!

-Мне необходимо иногда расслабляться,— сделал я ремарку, после чего приоткрыл глаза и с улыбкой, изогнув самый краешек губ,— Учитывая то, что для тебя это далеко не впервой...

-Ваше Высочество!— Алиса тут же заозиралась, после чего перевела на меня свой испуганный взгляд,— А если кто услышит!?

-Тем, кто может сделать хотя бы что-то по этому поводу — все равно, а остальные слишком незначительны,— я отмахнулся от этих мыслей,— Ты начала о чем-то говорить, в любом случае...

-Д-да,— только убедившись в том, что мои руки отпустили юное девичье тело, Алиса все же сглотнула и продолжила,— Я говорила о том, что я представляла это по другому. Бытие принцессы, я имею ввиду.

-Все и всегда представляют своих начальников как толстяков, которые только выдают указания людям,— я пожал плечами,— Иногда оно так и бывает, если начальник идиот. Но на самом деле не столь часто.

-Но аристократы,— Алиса выдохнула,— Это просто... Для нас, черни, аристократы это охотники, интриганы и правители, их привычно видеть на лошади, на балу и на троне, а не... Вот так.

Я пожал плечами после чего схватил девчонку за талию, на что она так же пискнула, но уже меньше, больше по остаточной памяти.

-Трон, конечно, большой и внушительный,— я припомнил огромную махину в зале дворца,— Но он же из цельного гранита, потом спина болит. Об лошадь можно отбить вообще все ноги, я пыталась покататься, командовать умею — и хватит. А платье, расшитое золотом, да еще и с корсетом — это до десяти килограмм железа, обернутых вокруг моего тела. Учитывая то, что из-за металлических нитей вшитых в платье носить его необходимо едва ли не с поддоспешником — удовольствие весьма сомнительное.

На мое откровение Алиса несколько секунд смотрела на меня слегка непонимающим взглядом, после чего неожиданно расплылась в улыбке.

-Спасибо, Госпожа,— Алиса неожиданно откинулась на спинку дивана.

-За что?— я изогнул вопросительно бровь.

-За то, что говорите со мной,— после этих слов Алиса неожиданно замолчала, после чего все же продолжила,— Когда вы только проснулись... После всего произошедшего... Вы были совсем другой. Смотрели на мир как будто ожидали подосланных убийц, думали о том, как проще будет избавиться от человека, каждый день спали всего по паре часов, запираясь в библиотеке и не пуская никого к себе... Я боялась, что вы совсем забудете, как быть человеком...

Неожиданно Алиса провела рукой по моему лицу и я почувствовал, как горячая капля упала на подушку рядом со мной.

-Я рада,— тихо прошептала девчонка, после чего попыталась смахнуть непрошенные слезы с глаз,— Я действительно рада.

-Ну что ты, Алиса,— я поднялся с колен, после чего обнял дурочку,— Я бы не бросила тебя, ни за что.

Ведь ты,— я улыбнулся,— Моя связь с Джулианой.

Пару раз я почти любовно провел рукой по ее волосам, после чего просто впился губами в ее.

Как можно было оставить без внимания инструмент влияния Джулианы на меня?— Алиса отвечала неумело, неуверенно, но с искренним желанием,— Как можно было оставить без внимания инструмент моего влияния на Джулиану?

Все мое взаимоотношение с моими ближайшими и единственными союзниками — это даже не умение контролировать противника, а умение контролировать его умение контролировать тебя. Для примера, скажем, Алиса,— запыхавшаяся девчонка уже начала стягивать с себя одежду,— Она рычаг моего управления. Джулиана, почти со стопроцентной вероятностью, может пользоваться ее знаниями или даже воспоминаниями напрямую. Одновременно с тем Алиса — мой мобильный палач, гарант того, что Джулиана способна по своему приказу свернуть мне шею чужими руками, мой дамоклов меч,— Я, в свою очередь, тоже уже успел стянуть с себя одежду и предстать перед Алисой в своем текущем теле,— Ситуация отрицательная, бесконтрольная с моей стороны, я бы даже сказал. Является ли она магом? Может ли она выйти по характеристикам за пределы обычного человека? Существуют ли другие подобные?

Но с другой стороны,— не смотря на мое раскрасневшееся лицо и сбивчивое дыхание, мой разум оставался предельно холоден и собран, последствия пережитого опыта и контроля магией,— Даже из подобной Алисы можно извлечь различную выгоду. Например, как в данный момент.

Девичье тело под моими руками застонало, после чего я максимально сконцентрировал свое внимание на девушке. На ее разуме.

Я не являюсь магом, безусловно. Маг — это творец, а не ремесленник, тот, кто понимает, что он делает и зачем, тот, кто видит связь между направленной магией и результатом. Я — всего лишь недоучка, практик и шаман. Полтора месяца — ровно столько я занимаюсь учебой магии — пусть и у лучших магов — но можно ли это сравнить, если твои противники и есть те самые лучшие маги?

Можно.

Всего пара десятков минут — и выгнувшись дугой Алиса кричит, после чего обессилено падает на софу, после чего и по моему телу прокатывается волна удовольствия, отнюдь не столь сильная, но безусловно приятная. Однако, я не могу точно сказать — были ли подобные чувства испытаны мной по причине секса или радость от того, что в очередной раз мне удалось продвинуться чуть дальше?

Ванная, смена одежды, остывший чай отправляется прочь, сменяясь новым чайником — но у меня на устах играет улыбка.

Да, та магия что окружает Алису — подставные личности, контроль и приказ, следящие, анализирующие, запоминающие системы, резервы и ограничители, разграничители и контроллеры — возможно, будь я всемогущим инженером, программистом или иным недооцененным гением строительства блоковых схем я бы смог разобраться в этом в два счета, сейчас бы уже составлял самые совершенные заклинания на свете и артефакты на двоичной логике. Но увы — я никогда не готовился к этому отбытию. Я знаю, что швейцарская пика являлась причиной заката эпохи рыцарей — но я абсолютно без понятия, как она выглядит, изготавливается или используется. Я знаю теоретические выкладки строительства монгольфьера или дирижабля, но без знаний по сопромату мои опыты в этом пути будут незначительно прогрессивнее слепых попыток древнего человека собрать подобный же агрегат. Дистилляция спирта? Возможно. Формула пороха? Увольте. Строение станка? Сильно сомневаюсь.

Я не являюсь выдающимся профессионалом ни в одной из областей на свете, безусловно, я никогда не был ни великим врачом, ни великим политиком, ни великим магом. Но я, безусловно, далеко не самый глупый человек на свете. И я был студентом.

Конечно, пусть я не могу понять весь глубинный смысл манипуляций Джулианы с головой Алисы — но это не значит, что я не могу запомнить их и перенести на следующую фигуру. Грубо, неэффективно, с сотой попытки — но начать, пусть и без понимания, но копировать. А копируя — понимать.

Раздался стук в дверь и я медленно повернул голову в сторону Алисы, тут же кинувшейся открывать дверь. Конечно, после того, как посетитель прошел несколько десятков на данный момент расположенных вокруг моей комнаты охраны маловероятно, что посетителем будет являться убийца, но почему бы не перестраховаться, если есть возможность?

Самое главное,— я ухмыльнулся,— Что я могу не только понимать или изменять. Я могу узнавать.

Вернувшаяся Мелисса смотрела на Алису волчьим взглядом, отчего девчонка пыталась спрятаться за колонну от ее провалов на лице, но я лишь улыбался. Левая рука, прикрытая перчаткой, буквально горела от присутствия Мелл. Нет, не совсем точно — лишь центр руки, где в данный момент прямиком из плоти, на тыльной стороне ладони восставал неестественно-красный рубин, горела.

Безусловно, когда процесс начнется,— Думал я в прошлом, подгружая в плоть семейную реликвию,— Я не смогу на него повлиять.

Но я могу повлиять на него еще до его начала,— я улыбнулся, стоило мне лишь заметить первые изменения в разуме Мелиссы, после чего моя улыбка превратилась в звериный оскал.

Эта игра не в то, как ты контролируешь противника, а в то, как ты контролируешь его контроль над тобой.

Интерлюдия 26: "Пять вариантов"

-Какая скука,— благороднейшая леди Урсула спокойно выдохнула и отложила от себя листок, испещренный мелким убористым почерком и потянулась за стоящим бокалом. В отличии от Ее Высочества, предпочитавшей сладкий до безумия черный чай, Джулиана понимала, что иногда единственным методом отдыха от окружающих становилось дорогое красное вино и секс. И увы, принимая во внимание то, что в данный момент леди Урсула находилась за многие дороги от своего собственного... 'питомника', ей приходилось довольствоваться лишь алкоголем.

На самом столе помимо последнего отброшенного листика лежало еще несколько исписанных до последнего свободного кусочка мелким, убористым и ненатурально четким почерком страниц, вырисовывавших очень четкую картину вчерашнего, формально, покушения. Из-за трепетавших свечей, покрывавших сумрачную комнату, возможности удостовериться в том, когда именно состоялось покушение возможности не было.

Возможность участия горцев леди Урсула отбросила почти сразу же, из-за чего она и была вынуждена к ней возвращаться через каждые несколько минут. Безусловно, все выглядело настолько ненатурально и неестественно, что Иксион никак не мог быть замешан в подобном — поэтому, регулярно великой герцогине приходилось обдумывать простую мысль 'а что, если?'. Если горцы оказались настолько умны, чтобы убедить каждого, у кого был хотя бы самый минимальный доступ к информации в том, что именно они и не покушались на принцессу? Возможно даже, они и ничего не получали от подобного покушения — на первый взгляд — но были использованы третьей стороной? Король Иксиона стар, бездетен, слаб — государство на грани краха и гражданской войны, пусть он и был старым маразматиком, но все же смог продержаться наверху помойной ямы, называемой высшим обществом достаточно долго, чтобы понимать, что вверенное ему государство сегодня-завтра начнет разваливаться на части, и единственной возможностью не предотвратить подобное, а хотя бы снизить ущерб — это попытка вывести из игры так много претендентов на земли, как только можно. В подобном случае спровоцированный гибелью последнего наследного монарха Королевству кризис и передел власти в Нове смог бы вывести ее из охоты за Иксионским наследством, к тому же подставив уязвимый бок облизывающейся Империи за морем, что отсрочило бы неминуемый конец пародийного государственного образования еще на несколько лет.

Джулиана не верила в эти слова и потому сомневалась — качество, свойственное самым умным из людей, вечно сомневаться в самых аксиоматичных истинах и твердых убеждениях. Даже если бы сами горцы и не дошли бы до подобного плана, третья сторона бы использовать подобную позицию, мотив или прикрытие для осуществления своих грязных дел.

Астурия могла дотянуться своими огромными руками до почти любого человека в этом государстве и паре десятков других. Но есть ли в подобном поведении мотив?

Джулиана как никто другой прекрасно знала о возможностях Люции, поэтому сильно сомневалась в том, что той действительно требовался весь этот спектакль для устранения всего одной почти беззащитной девчонки, но если ее целью были беспорядки и обвинение горцев? Что, если ей был нужен хаос в столице и наращивание напряженности, попытка манипулирования маленькой принцессой? Или, возможно, она надеялась, что принцесса догадается о том, насколько фальшивым является покушение на нее и устремит все свои ресурсы на поиски настоящего заказчика, которому нужна война с Иксионом?

Джулиана была достаточно умна, чтобы рождать десятки идей каждую минуту и отбраковывать их все минуту спустя, приходя к удивительным выводам и оставляя после этого на полочке в дальнем углу своего разума разрозненные факты и незначительные догадки. Потому, хотя и казалось, что ее мысли не оканчивались логичным концом, оставаясь обрезком, способным к продолжению, висящим в воздухе после того, как Урсула лишь выкладывала основную часть своей мысли, на самом деле это происходило обычно потому, что Джулиана к моменту конца своего предположения уже успевала его развить до той точки, что находила финальное противоречие, рушившее теорию на корню.

Таким образом, хотя и десятки, сотни мыслей ежеминутно посещали голову жутковатой, откровенно говоря, герцогини — в конце концов из множества тысяч ровно пять финальных теорий смогли оформиться в разуме одной из величайших магов на свете.

Финальным режиссером постановки являлась либо Елена, либо Астурия, либо Ее Высочество, либо 'Истинная Королева',— на этих словах Джулиана слегка прищурилась, словно пытаясь показать свою насмешку подобным титулом — или тем, кто его носил,— Либо после большой рыбы, выбравшейся в мутную воду — проснулся спящий рыболов.

Елена — влиятельнейшая глава церкви Новы, настолько же плотно контролирующая собственную церковь, насколько слабо заботящаяся о ее религии. Лживое, двуличное существо, чьи цели были столь же благородны, сколь и отвратительны, чье стремление к процветанию уравновешивалось лишь ее нечеловеческим пониманием этого термина. Она желала многого — но что она получила бы этим покушением?

Елене достало бы возможности прикончить Элоди так же легко, как и любому вышеперечисленному из списка — значит покушение не ставило за собой целью убийство. Целью была паника — хаос, воцарившийся в Столице, последствия в дальнейшем, контроль над запуганной жертвой. Елена могла бы подлить масла в огонь Столичного хаоса — ее силы были неявны, но оттого не менее смертоносны — агенты, фанатики, наемники — используя их достаточно было бы всего нескольких громких убийств и пары дел, чтобы получить контроль над обезумевшей толпой, используя которую к своей пользе Елена смогла бы запугать ее, убедить ее в опасности окружающего мира. Представив покушение на Ее Высочество первой частью длинной цепочки, связать ее с парой самых громких и жестоких убийств, сплести в сознании столицы горцев и образ жестокого врага, создать внешнего и внутреннего противника одновременно чтобы манипулировать толпой, после чего получить взрывной рост церковной популярности, поддержку масс и финансирование от низов и верхов сразу, используя Элоди как праведное чучело, символ раненного ангела, чтобы усилить собственные возможности до того уровня, при котором Елена смогла бы стать не просто силой, но стороной этого конфликта. Объединившись после этого с Люцией, используя контроль над Элоди Елена смогла бы продвинуться к своему еретическому пониманию процветания и получить базу для строительства мощного государства.

Астурия — великолепное зло на юге Новы, женщина, чьи успехи в строительстве собственного государства внутри королевства столь же велики, сколь и опасен сам факт подобного действия. Простые желания — власть и сила, но как подобные хаосу в Столице шаги смогли бы приблизить ее к этой цели? Очень просто, так же, как и Елену.

Манипулируя анти-Иксионскими настроениями общества, не смешивая их с одновременным восприятием Элоди как принцессы, чье правление началось с проклятья, а после сразу же превратившееся в покушение и хаос — Астурия смогла бы обратить план Ее Высочества об организации войны с Иксионом с целью изничтожения нелояльных аристократов и войск против нее же, чтобы окончательно вырезать остатки армии, до сих пор помнившие, кому они клялись в вечной верности поступая на службу, в то же время использовав захваченные земли, трофеи и людей для собственного усиления. Возможно, даже лучше — в последнее время Люция занята организацией некой системы, должной стать для нее главным источником ресурсов, что учитывая ослабление Элоди не оставило бы ей возможности, кроме как впасть в зависимость от только и желающей подобного Астурии. Получив же контроль над государством — все, что оставалось бы Люции — это начать планомерное усиление в преддверии битвы с Империей.

Элоди — как бы ни было удивительно, больше всего от покушения на Ее Высочество выигрывала сама принцесса. Вызванный подобным покушением хаос скрыл бы множество ее грязных делишек и сомнительных сделок, что он заключил бы в любом случае, пожелав усидеть в своем красивом кресле, а подставное и контролируемое покушение смешало бы множество планов для тех, кто желал осуществить его действительно — как хаос, так и тот факт, что теперь, при возросшем уровне подозрительности и охраны осуществить задуманное будет достаточно сложно для кого угодно, включая даже Елену или Люцию, не принимая во внимание два исключительных случая, касающихся Алисы у Джулианы и этой Святой и Елены. Отдать Елене контроль над магом с подобным уровнем... Действительно ли он думал, что сможет контролировать жертву тотального магического воздействия или ведет свою, более тонкую игру?

Хотя Джулиана не могла постоянно контролировать все связи Ее Высочества, она была осведомлена о регулярных отбытиях принцесса из дворца и встречах на задворках Столицы, как бы и осведомлена о значительном изменении курса многочисленных банд и клик теневого мира города, о смене курса торговцев и изменениях внутри стражи, что сводило ее лишь к одному беспринципному, хитрому лису, что верил в одного бога — Прибыль. Со столь ненадежным союзником — в чем заключался план, финальный аккорд идеи Элоди?

'Истинная Королева',— на этой мысли Джулиана сморщила свой носик, как будто случайно влезла рукой в рыбьи потроха, исключая тот факт, что она давно не реагировала так даже на человеческие,— Оставим это большое пугало для маленьких человечков в покое, всего лишь сопутствующий фактор.

-Но что касается самого крупного хищника в этих землях,— Джулиана неожиданно предвкушающе облизнулась, что совершенно не вязалось ни с ее обычным поведением, ни с изменившимся холодным и беспристрастным выражением лица,— Это обещало быть действительно интересным. Единственный вариант, к которому не смотря на то, что Урсула были готовы ко всему — не называйте это предательством или оппортунизмом, нет, скорее это была стратегическая гибкость,— лишь один итог был для Джулианы действительно желателен.

У него до сих пор было то, что принадлежало только ей.

Глава 25: "Последствия" (продолжение)

Прикрыв глаза, я внутренне повторил про себя несколько простых слов, после чего сделал шаг вперед.

-Жители Новы!— я обратился к собравшимся внизу толпам с высокой трибуны на помосте, подмечая разбитые по различным путям отхода и появления неожиданных гостей стражников. В отличии от предпраздничной атмосферы расслабленной коррупционности, что пронизывала доблестных служителей порядка, потрясавших благородными пивными мамонами — в этот раз резко похудевшие и осунушиеся, небритые вояки изо всех сил сжимали давно не использовавшееся по назначению оружие в руках, четко выделяя взглядом потенциальных смутьянов, провокаторов, убийц и преступников,— Остановитесь! Что вы делаете!?

-Народ королевства!— патетично воззвал я к людям внизу,— Что происходит с вами!? Мне казалось, что целью этого страшного поступка была моя смерть, но то, что случилось после стало для меня ударом куда сильнее любой стрелы! Народ Столицы и приезжие, жители Новы — неужели вы не понимаете!? Этот удар — это попытка разобщить вас, стравить вас между собой — и вы готовы радостно рвать друг друга стоит только дать вам повод!? Как видит Леди вас, народ Новы!? Как видят вас ваши предки!? Как видят вас ваши дети!? Неужели вы действительно так легко подались греху и принялись рвать плоть друг друга, стоило только врагу нанести один удар!? Это безумие — безумие, которое погубит всех нас, если подчиниться ему! Неужели вы готовы склонить голову перед врагом, мои верноподданые, стоит ему только сделать всего одну попытку убить вашу наследную королеву?

Народ Новы под моими очами, медленно обводивших взглядом и пристально вглядывавшимися в глаза отдельно стоящих людей, потихоньку замолкал, буквально физически опуская голову, как провинившийся ребенок перед строгим взрослым, перед родителем, ругающим за порванную рубаху. Впрочем, сколь бы не выглядело подобное со стороны стороннего наблюдателя значительно, или как бы не казалось остальным, что толпа внимательно слушала каждое мое слово, фактически, подавив многочисленные свои перебранки, я все же рефлекторно потянулся к стоящей рядом Мелиссе, вздохнув с облегчением от потеплевшего камня.

-Но я понимаю, народ Новы,— я настолько правдоподобно, что для любого, кто смог бы оценить со сторонней точки зрения эту сцену, это показалось бы противоестественным, свесил голову, приглушил тон, на самом деле всего лишь снизив тон, а не уменьшил громкость, чтобы не дать задним рядам потерять смысл моих слов,— Как долго вы страдали от гнета? Как долго вы влачили свое существование? Как долго вы страдали там, где должны были процветать!? За что меня любить вам, мои верноподданные!?

Я патетично заломил руки, взывая к чувствам черни под ногами.

-Но я обещаю, мой народ!— я вскинул руки в подражании Христу,— Я дам вам, за что любить меня, мой народ! Я дам вам возможность процветать! Я дам вам волю и дам вам свободу!

На этом месте народ уже начал одобрительно роптать, так что мне пришлось поднять голос.

-Но мой народ!— я воскликнул еще раз,— Не в моих силах даровать вам все! Сейчас, когда враг столь силен, что может добраться до святая святых — Столицы! Сейчас, когда он так злобен, что хочет всеми силами рассорить вас, рассорить нас и натравить друг на друга! Сейчас, когда его зловещая тень вздымается надо мной — и над всей Новой! Сейчас, когда и вы — те из вас, что поддались его влиянию и влились в безумие хаоса — служите его невольными помощниками! Как мне протянуть вам хлеб — если прежде человека народа его выхватит из рук плешивый пес Врага!?

-Помогите мне, мои верноподданные!— почти жалобно протянул я,— Помогите мне помочь вам! Помогите мне освободить вас! Дайте возможность нам встать вновь вместе! Не дайте врагу рассорить нас, но встаньте со мной против него! Встаньте вместе со мной и дайте нам вместе прийти к свободе, процветанию, к единству!

Я схватился руками за трибуну, ощутив, как зашаталась под ногами подставка под ноги для того, чтобы быть выше, но решил играть до конца и словно в порыве чувств двинулся вперед, словно пытаясь встать среди этой необразованной черни.

-Сегодня настанет тот день, когда народ Новы начнет свое возвышение!— я решил, что пора было переходить к кульминационной части,— Сегодня народ Новы станет на путь единства! Сегодня я говорю вам, что богадельни позаботятся о сирых и убогих — но лишь тогда, когда согласятся они за это заботится о богадельнях! Сегодня я говорю вам, что те, кто поднимет свои руки на Королевской Фабрике в труде станет богат — но лишь тогда, когда поднимет он его со всей отдачей и с идеей на устах! Сегодня я говорю вам, что стража закроет вас щитом от врага — но лишь тогда, когда и вы дадите страже защитить вас! Сегодня я говорю вам, что враг силен — но мы это Нова, а Нову не победить ни одному врагу!

На самой высокой ноте речи всего пара подставных людей воскликнули 'Слава Элоди! Слава Нове!' и мгновенно, как от спички, брошенной в бензин скандирование пронеслось пожаром по толпе, превратившись в хор.

Я чувствовал, как толпа, зараженная моей речью скандировала в мою славу. Как разум участников был подавлен моим словом — как тон и тембр голоса превратил их в безмозглую марионетку моей воли. Ненадолго — лишь схлынет мандраж и к ним опять вернется их разум, но в этот раз в них будет вбита Идея. Нужная мне идея. Даже когда схлынет эта волна безумного восхваления и готовности — моя воля все еще будет иметь над ними власть.

Я улыбался, но перед моим взором проносились далекие ленты кинохроник.

Один мужчина над всеми. Один мужчина вещающий о единстве нации. Толпы скандирующие славу его имени. Один мужчина имеющий власть над всей толпой под его ногами, мужчина, заронивший идею. Мужчина, что тоже держал власть и народ в своих руках.

Я улыбнулся и обратился к своим ощущениям от управления толпой.

Это было приятно.

* * *

-Ваше Высочество, вы...— Мелисса замолчала, не зная, как высказать своей Госпоже о том, что испытала она — и что испытала чернь там, внизу.

-Я знаю, Мелисса,— она улыбнулась, после чего Мелисса попыталась исправиться за неудачный комплимент.

-Они готовы убивать в ваше имя, моя Госпожа!— Мелисса вскинула кулак в воздух, демонстрируя серьезность ее слов,— И я готова! Я готова всегда — по одному вашему слову я...

-На час или около того,— прервала однако ее Госпожа.

-В смысле?— не поняла Ее Высочество Мелл,— Они прониклись вашим духом до самого последнего бедняка!

-Это эффект толпы,— ее госпожа, однако, лишь спокойно сделала шаг внутрь кареты, присев на место у окна, позволяя Мелл сесть напротив,— Интеллект толпы равен среднему интеллекту ее членов, поделенному на ее количество. Толпу легко зажечь, поскольку человек животное стайное — и легко направить в нужное русло, хотя и сложно управлять. Толпу легко убедить и дать цель — особенно, если предварительно озаботиться о некоторых отдельных ее представителях и ввести нужные контролирующие элементы. Но стоит толпе распасться — и эффект исчезнет, мандраж схлынет и человек останется один на один с собою.

-Госпожа, вы говорите!?— для Мелиссы даже представить подобное было сложно,— Что они просто отбросят ваши слова!? Эта неблагодарная чернь, которой вы решили подарить не одно свое слово — а саму идею!?

-Идеями можно забить головы,— лишь отмахнулась Госпожа,— А не желудки. Он проработает без перерывов сутки, уйдет на обед на вторые, а через неделю задаст себе вопрос, действительно ли так невероятны, правдивы и непоколебимы те идеи, что я дал ему сейчас? Через месяц он вернется обратно — и в этот раз он будет голоден, он будет готов, и он будет опытен — так что одних слов ему окажется мало.

-К счастью,— неожиданно лицо Ее Высочества осветила улыбка, от которой все естество Мелиссы застыло. Эта улыбка была не выражением радости, ни чертой превосходства. Ни оскалом хищника, ни унизительной попыткой скрыть стыд. Эта улыбка была похожа на взошедшее солнце, освещающее расцветающие ирисы — но ирисы, возросшие на крови тысячи погибших солдат. Светлая, могущественная и безумно жестокая, величественная и монструозная,— Я знаю, как раздуть из этой искры пожар.

В конце концов, он не мог принести все блага техногенного мира двадцать первого столетья на эти земли.

Но кое-что он все же мог.

* * *

Война в Италии во времена второй пунической войны, битва при Пуатье во времена покорения Европы маврами и чудо Мольтке во время серии прусских войн в Европе. Что общего между этими тремя событиями?

Первое — каждое из этих действий оказалось выиграно стороной, до этого казавшейся для всех участников неминуемо проигрывающей. Ганнибал Барка не зря заслуженно считался одним из величайших карфагенян во всей истории — его Каннская кампания чуть было не стоила Риму поражения, а мастерство в битве при Каннах вошло в притчи и учебники тактики, в момент его завоевания Капуи немногие сомневались в его скором разгроме Рима силами вторгшейся армии. В средневековье арабы обладали настолько обширной империей и неистощимой военной силой, что их продвижение по Европе являлось само собой разумеющимся фактом. Австрийская и Французская военная машина считались одними из сильнейших в Европе — и в мире, война Пруссии, сражающейся за укрепление собственного влияния в Европе против них считалась долгим и опасным мероприятием. И все же — Карфаген разрушен, Франция осталась христианской страной, а Пруссия вошла в число мировых лидеров, объединив вокруг себя малую Германию.

Второе — каждое из этих действий было проведено в условиях значительно превосходства побеждающих сил. Римская армия была зажата в ловушке за морем от Италии, общее число войск при Пуатье значительно уступало силе мусульманской армии, а Австрия и Франция имели не только большие резервы, но и огромное влияние в Европе.

И третье — каждое из этих сражений было выиграно каким-либо трюком. Не примитивным отвлекающим маневром, а настоящим использованием условий среды и собственных сильных сторон, эксплуатацией вражеских слабостей. Зима и мирная жизнь в Капуе расслабили недисциплинированную наемную армию Карфагена, последовавшие за тем битвы на периферии военного театра действий измотали его резервы, а последовательное истребление их союзников из числа мирных жителей сорвали возможность наступления Ганнибала на земли Рима. Тщательно спланированная диверсия разведчиков армии французов смогла внести разлад в ряды мусульман, вынудив часть солдат отправиться на защиту собственных трофеев и рабов, смешав боевые порядки и ослабив общий строй армии. Четкая и выверенная организация мобилизации и передислокации армий, модернизированные железные дороги, скоординированные Мольтке с армейскими нуждами обеспечили прусскую армию возможностью ведения молниеносной войны против австрийских медленно развертывающихся войск.

С самого начала мне был нужен подобный трюк — подобная возможность победы над превосходящим противником с использованием некоего ненейтрализуемого преимущества, будь то использование человеческого фактора, условий окружающей природы или организационных сетей, полученных 'по наследству' от прошлых монархов, если, конечно, они не были распроданы или полностью уничтожены матерью этого тела.

Однако, когда я обратился за помощью к людям, все что ждало меня — уничтоженная бюрократическая система, где четкая канцелярия и придворные посты были заменены на 'самоуправство' благородных господ и разорванная на части армия короны, едва ли на одну десятую подчиненная мне. Мать этого тела будто специально, по указке — впрочем, возможно и действительно — уничтожала любые зачатки настоящего королевского управления, отдав функции канцлера своей любимой сестренке, управляющим казной своей дорогой советнице-Люции и главнокомандующего — опытной в командовании Джулиане. Я пытался не верить в подобное, искренне открещиваться от правды, внутренне приговаривая про себя то, что человек не может быть настолько губителен для государства, чтобы превратить его из одной из главных держав центрального мира в распадающееся лоскутное одеяло, наполненное оппортунистами государственного уровня, чтобы всерьез предпочесть расширение штата сокольников и придворных конюшенных набору грамотных руководителей и профессионалов статистики.

Видимо, я ошибался.

Верных людей у королевского дворца осталось не более, чем несколько сотен человек на все государство, и те в основном — мелкие торговцы, безместные рыцари, быть может несколько баронов в далеких уголках Королевства. Безусловно, это не значило, что все мои ресурсы ограничивались этими единичными представителями — при определенной договоренности я мог воспользоваться воистину огромными ресурсами, даже не включая сюда Елену, Джулиану и Ривера, как трех моих главных союзников. Мало какой граф отказался бы заключить с самим королевским двором выгодную сделку и мало какая торговая семья упустила бы из своих собственных рук богатства королевской сокровищницы — но в этом и заключалась загвоздка ситуации: возможно решать проблемы, заключая сделки — но не руководить. Не пытайтесь управлять государством деньгами — ни один телохранитель не пойдет на смерть за вас, если вы просто купите себе его услуги. Он будет стоять за вами, может быть даст по лицу наглому журналисту, но когда киллер сделает свой выстрел — он вовсе не будет прыгать перед вами, заслоняя своим телом, как многие могли бы подумать. Он схватит вас, проверит вашу целостность, после чего 'организует вашу эвакуацию', и вам несказанно повезет, если он будет бежать хотя бы рядом с вами. Возможно же — он просто тихо раствориться в тумане, поскольку такие люди понимают, что жизнь ценнее любой суммы денег. Возможно, конечно всегда есть но — возможно телохранитель-идеалист и попытается заслонить вас своим телом, возможно он происходит из такой компании, где исполнение услуги гарантируется больше, чем денежным договором, возможно он разовьет к вам дружеские или любовные чувства — все может быть. Но умирать за вас по первому зову не бросится ни один человек, какой бы странной для вас эта мысль не казалась.

Итак — в конце концов, я пришел к одному простому выводу — у меня не существовало ни одной положительной характеристики, в которой я превосходил бы мои потенциальных противников — принимая во внимание Елену, Джулиану, Люцию, Отца, Императора или Истинную Королеву. Хотя, строго говоря, у меня все же существовало ровно два особых фактора на моей стороне в виде Мелл и Камня, проблема заключалась в том, что я не мог реализовать это преимущество в полной мере: формальная разрушительность и опасность Мелл четко ограничивала ее области применения, а яркие эффекты красочных вспышек и мельканий открыли бы глаза народу на природу 'Святой'. С другой же стороны, использование Мелл в качестве 'грязной бомбы', принимая во внимание возможность использовать ее магию для заражения посевов и скота на площади Люции было столь же рискованно, что и применение неотрепетированного биологического оружия — помимо возможности банально упустить контроль над ситуацией, я не мог даже спрогнозировать предел вмешательства Мелл в экосистему, без предварительных исследований, тестов и тренировок. Размах моих предположений заключался лишь в том, что последствия будут находиться в масштабе от локальной вспышки простудных заболеваний в одной отдельной деревне до мирового голода и фактического конца света ввиду невероятной эффективности и невозможности контроля Мелл над собственноручно порожденным ужасом микробиологии, способного поражать любой живой организм на свете, выживать в условиях абсолютного нуля десяти тысяч градусов в течении сотен лет. Относительно же камня — помимо самого факта его присутствия у меня, что могло бы спасти мне жизнь в случае покушения, однако возблагодарим Леди Урсула за ее своевременное вмешательство, максимум его преимуществ — это магический источник для моей собственной магии, стоящей быть может десятка солдата, но не миллионной поддержки Люции.

Таким образом, в итоге я пришел к выводу — что помимо моих собственных сил, фактически ничего более собственного я не имел.

Но все же, когда отчаянье впервые за то время, что я проснулся от... Того времени, взяло меня своими острыми когтями за глотку и его голос уже стал звучать в моей голове, я понял... Что кое-чем я все же превосходил всех живущих в этом королевстве людей. Информацией.

Я не был инженером. Я не был даже механиком в своей жизни. Я не был химиком и не был изобретателем, не был даже столяром, едва сохраняя некоторые рудиментарные знания из этих далеких областей. Я был медиком. Да, возможно я смог бы продвинуть классификацию болезней, анатомию, зародить основы гистологии и создать наиболее примитивный микроскоп после десятка попыток из нескольких кривых линз — но проблема была в том, что исключая некоторые простейшие манипуляции, знания о необходимости стерилизации и предположительных средних значениях параметров человеческого организма я был связан по рукам и ногам — техническими приспособлениями, понятными и расфасованными по упаковкам препаратами, сетями специализированных специалистов и медицинскими справочниками. Я был специалистом, хорошим специалистом, возможно с хорошим будущем и почетной пенсией — но не всемогущим экстра-класс врачом из сознания массового потребителя. Я мог бы, вероятно, вылечить туберкулез, ведя пациента в диспансере — но не оживить мертвого с помощью шприца, карандаша и полотенца.

Но все же, кое-что я знал. Немного специфических знаний, немного редких фактов. Но моим главным оружием было то, что знает каждый человек на земле.

Что закончило эпоху рыцарства? Порох, вы скажете — но разве первые пистоли могли пробить тяжелые латы позднего средневековья? Порох стал последним гвоздем в крышку гроба рыцарства, но не его убийцей. Рыцарей уничтожили ландскнехты, швейцарские пики и строй терцией.

Что ознаменовало расцвет эпохи массовости, массового производства и массового развития? Конвейер, цех и завод.

Я не был инженером — но ведь достаточно было просто воссоздать не техническую сторону, оставив ее на умеющих людей — а принцип работы. Для этого необходимо было всего лишь привлечь людей. Большое количество незанятых, неквалифицированных рабочих без возможности их отказаться от тяжелого монотонного труда ввиду отсутствия альтернатив.

Одно из величайших изобретений за всю историю человечества — открытие, позволившее людям с момента его появления размножится больше, чем за тысячелетья предыдущего развития. Открытие, сделанное случайно — но изменившее взгляд человека на медицину в целом.

Я не знал, как необходимо было синтезировать антибиотики в правильных условиях, не был способен отличить цефалоспорин четвертого поколения от третьего — но никто не мог помешать мне открыть пенициллин заново. Достаточно было лишь привлечь в столицу торговцев — и никто не заметил проскакивающих фургонов, груженных едой.

Я не был конструктором — но зная результат, зная принцип действия, мне было нужно лишь несколько опытных мастеров и несколько попыток, прежде чем из-под моих рук вышел первый рабочий образец. Я знал, что контроль над сознанием человечества исходит из контроля над потоками доступной ему информации, потому я не пропустил символа эпохи просвещения мимо себя. Достаточно было лишь получить поддержку от наиболее грамотной части населения, церкви — и на первую страницу опустился печатный пресс.

В конце концов, пусть я никогда не был механиком — пресс, заготовки, стальные сверла и лезвия соединенные меду собой всего с одним-двумя подвижными элементами были достаточно просты, чтобы я смог их описать настоящим мастерам. Достаточно было лишь получить с помощью магии высокую температуру, качественный сплав — и одно из десяти величайших изобретений человечества было получено впервые на этой земле. Станок.

Я не был инженером, механиком или конструктором. Но я был человеком двадцать первого века.

И я собирался использовать этот факт на всю катушку.

КОНЕЦ АРКИ 1

АРКА 2 'Его дочь'

Интерлюдия 27: 'Два месяца спустя'

Феликс медленно поднял чашку к глазам, после чего безразлично взболтнул содержимое, безучастно наблюдая за тем, как несколько крупных капель, выплеснувшись из кружки поползли по его рукам под тяжестью собственного веса.

-Все хандришь? — Йен бесцеремонно пихнул своего товарища, после чего немедленно плюхнулся на свободное место рядом, — Или просто уже тошнит от алкоголя?

-Наблюдаю, — Фел отхлебнул из чашки неохотно, будто бы сам разговор был ему противен, после чего перевел взгляд на людей за окном, — Еще двоих задержали.

На глазах у наемника на улице, за стеклом несколько мужчин в добротных кольчугах и с приличным обмундированием увлеченно тащили под руки двух упирающихся молодых парней, кричавших что-то служителям власти, что именно было непонятно из-за естественной звукоизоляции каменных стен. Хотя, увидев интернациональный знак оскорбления, о контексте их возмущенных криков мог догадаться любой, кто решился бы посмотреть.

-Да уж, стража в последнее время просто зверствует, — Йен задумчиво несколько раз поскреб пальцами по подбородку, — С другой стороны, в кои то веки солдаты растрясли свой жирок и начали что-то делать.

-Принцесса времени зря не теряла, — капитан банды пожал плечами, — Но, видимо, не только она.

С момента покушения на принцессу прошло два месяца и за это время Столица преобразилась сильно. Возможно, даже слишком сильно — было сложно поверить, что это был все еще тот самый город, который запомнили случайные путешественники и крестьяне, посетившие его, скажем, год назад.

Состоявшееся покушение стало той самой искрой, необходимой для огромной кучи хвороста, собранного в Столице — даже самого Феликса чуть не втянул водоворот общего безумства. Несколько мародеров, а может быть они были и вовсе порядочными гражданами, захваченными настроениями толпы, решивших поживиться чем-нибудь у старого владельца постоялого двора, наемник убил без колебаний. После чего на него попытались навалиться те, кто увидел как он прикончил нескольких вооруженных людей, пытавшихся отбиться от его нападения, после чего он столкнулся с еще одним вооруженным парнем, метнувшим в него камень — и прикончил его мгновением позже. Затем он кинулся на следующего, кто видел как он только что заколок мальчишку — и если бы не Йен, метким ударом вбивший его мозги обратно на место — Феликс вполне мог бы закончить дело включившись в общее безумие как еще один участник. К счастью, старый друг все же смог вытянуть его в последний момент, в который раз его жизни.

Когда через пару суток пожары окончательно стихли, люди перевязали раны и были согнаны на зажигательную речь малявки — только тогда люди осознали, в какое безумие оказались втянуты — и в какое безумие чуть не втянулся сам Феликс. О его наемничьей банде не приходилось и говорить — часть просто погибла в массовом хаосе, часть сбежала — он даже увиделся с ними позже, при работе с его новыми работодателями — а часть была схвачена позднее как преступники и казнена прилюдно. За дело, впрочем.

Принцесса или кто бы ни был за ней, прочем, действовали жестко и быстро — сразу после того, как заплывшая жиром стража взяла город под контроль последовала быстрая и методичная расправа над целой кучей людей, иногда исполнителей, совершивших убийство и грабеж, решив воспользоваться ситуацией в своих корыстных целях, иногда рыбок покрупнее, из тех, кто решил прирезать конкурентов под шумок или наворовать на безбедную старость. Несколько было казнено, впрочем, и по обвинению в организации и поддержке беспорядков, подстрекательстве и прочих подходящих по ситуации грехах — Феликс не знал, было ли это правдой или не было на самом деле, да его это и не интересовало. Куда важнее была ситуация, случившаяся позднее.

По сути, по окончанию беспорядков люди остались на пепелище — много кто решил воспользоваться шансом и за пару дней в Столице перерезали больше людей, чем за прошлое десятилетие, что превратило когда-то процветающий торговый центр в полупустой город-призрак. Тела закапывали без сна и отдыха, моля Леди о спасении от очередной эпидемии, а лавки враз опустели чуть ли не на половину, цеха закрывались в связи со смертью мастеров, а то, что случилось с людьми было просто не описать словами. Напуганные, полубезумные, наблюдающие увозимые на санях трупы целых семей дети и отчаянно растаскивающие вмиг ставшие ничейными припасы взрослые были готовы ухватиться за какую угодно идею. Принцесса воспользовалась этим шансом грамотно.

На две недели Столица буквально закрыла свои границы, въезд и выезд был только после личного досмотра уполномоченными представителями власти. Когда стража объявила об организации и об увеличении количества патрульных почти в два раза — наплыв заявок от людей был настолько большим, что неожиданно на место непопулярных 'бурдюков с жиром' и 'чинуш в доспехах' встало по пять, шесть человек на место. Горожане, крестьяне, даже некоторые наемники запросили возможность вступить в 'общество стальных кальсон'. Не потому, что резко воспылали любовью к ближнему своему, захотели неожиданно защищать Столицу или доблестно бороться с преступностью, чтобы избежать последующего повторения подобной резни. Из страха.

Люди молили о возможности вступить в стражу потому, что хотели получить защиту — доспехи, меч, сослуживцев, тренировки, гарантии. Люди ломанулись туда, где они бы имели возможность выжить в случае новой резни. Порыв был настолько ошеломительным, что стража, наглядное доказательство того, что из свиньи с пикой солдата не выходит — вдруг начала пополняться не просто самыми здоровенными детинами по эту сторону Имперского Моря, но и настоящими солдатами. Учитывая то, как резко начались преобразования самой стражи, коррумпированных идиотов в вымуштрованных солдат — эффект был просто ошеломительным.

-О, смотри, кажись нашли что-то! — Йен ухмыльнулся, после чего пихнул Феликса в плечо, заставив его вынырнуть из собственных размышлений и уставиться в окно еще раз. Быстрый взгляд, впрочем, мгновенно убедил его, что ничего особенного на улице не случилось, довольно стандартное событие за последние дни. Бледнеющий горец, замотанный в свое тряпье пытался объяснить, используя несколько знакомых слов и богатую жестикуляцию двум стражникам причину несоответствия официальных документов и реального содержимого своих повозок. Пусть стражники и не обязательно умели читать — офицеры смены всегда понимали как минимум самый базис того, что должно было быть написано в официальных сводках, достаточно, чтобы выцеплять мошенников и контрабандистов. Бледнеющий горец, впрочем, попытался потянуться куда-то к своему поясу, вероятнее всего, в попытке вытянуть несколько тиласси для взятки, но был прерван грубым и неэлегантным ударом в лицо железной рукавицей.

-По крайней мере они начали действительно выполнять свою работу, — Фел мрачно хмыкнул и тут же уткнулся в свой стакан еще раз.

Любой, кому бы вы сказали всего три месяца назад о том, что Столичный стражник отказался брать взятку — рассмеялся бы вам в лицо. Любой, кому бы вы сказали, что дали Столичному стражнику взятку сейчас — плюнул бы вам в рожу.

Народ был запуган — а работать с запуганной, податливой толпой всегда было легче легкого. Самые крупные изменения проходили весьма безболезненно, стоило только вставить ключевую фразу о безопасности или напомнить людям о Резне. Стражников превратили из аморфной структуры с неясными полномочиями в достойную структуру всего за месяц или около того: старую гвардию, которая еще могла сопротивляться, оставшуюся в живых и не пересмотревшую свои взгляды, просто смела волна новых рекрутов, контролируемая назначенным принцессой начальством, те, для кого старых порядков просто не существовало, а вот угроза Резни была реальна как никогда.

Фел хмыкнул, впервые за день, в свой стакан и сделал один глоток.

Было довольно забавно наблюдать за тем, как упущенная из-под контроля королевского рода прямиком в загребущие ручки Урсула Армия Короны медленно возвращалась окольными путями под контроль той самой короны, что они клялись служить. Военные командиры назначались новыми командующими рекрутов, а сами контролировались церковью, влезшей в общество по самые его корни.

За два прошедших месяца аморфная масса превратилась в жесткую сеть, накрывшую собой Столицу, выбивая банды из трущоб как блох из старого ковра. Учитывая то, как сильно изменилась и внутренняя структура Стражи, подчиненной теперь напрямую Элоди Первой, принцесса по сути получила контроль над всей столицей: над тюрьмами, над таможней, над судами, над бродягами и над преступниками. По ее приказу новые рекруты, наполовину состоявшие из отчаянного страха, а наполовину — из идеалистичных надежд, вбитых речами мелкой интриганки, имели право задержать, кинуть в темницу или просто казнить без суда и следствия любого обитателя Столицы — но все вокруг лишь смиренно кивали в ответ, впрочем. Это было логично — после покушения особые команды начали полный досмотр всех прибывающих в столицу грузов, город почти вычистили от банд, а все важные места теперь постоянно контролировались и патрулировались свежими рекрутами, наивными, а потому неподкупными. Это было логично после начавшихся убийств, что стража начала массовые досмотры подозрительных личностей и облавы на влиятельных горожан. Это было логично, что после Резни стража получила специальные разрешения на казнь без суда и следствия на месте исполнителей акта устрашения или подстрекателей толпы. Люди были напуганы, контролируемы и податливы, так что это было логично. Но это не было нормально.

И это была лишь стража — чертовы мастерские Ривера повлияли на Столицу и людей вокруг едва ли не больше. Собрать кучу немытых крестьян, после чего заставить их не как мастеров, делать сразу несколько сложных дел, а каждого — по одному простому. Научить вчерашнего босоногого, не различающего даже своего имени на листке бумаги получать заготовку, бить по нужной части с нужной силой — и затем передавать дальше. Просто и гениально — не нужно было учить мастеров с самого детства шить одежду, если можно было набрать десять крестьян, каждого научить шить одну часть одежды, после чего заставить их работать вместе. В то время, что один портной успевал скроить одну хорошую рубашку, они делали посредственные, но десять. И когда портной должен был получить оплату за свой труд, кропотливо выученные способности и работу — он мог продать лишь одну рубаху, в то время, как десять крестьян получали деньги не за умения, а за несколько выученных движений — поставляя десять рубах.

Простейшая математика: Один портной тратит 3 монеты на ткань, после чего должен получить прибыль достаточную, чтобы покрыть свой труд и получить прибыль — 5 монет. Продать он может одну рубаху, поэтому итоговая цена рубахи — 8 монет.

В то же время, десять крестьян тратят на ткань 25 монет за счет массовой покупки, после чего получают прибыль за свой труд, ничтожные несколько стежков — 2 монеты на каждого. Продать десять рубах — 4,5 монеты каждая. Да, возможно, качество их было ниже, чем у вручную сделанных у мастеров — но катастрофическая дешевизна, отбиваемая низкой платой работникам и количеством поставляемого товара просто сжирала кустарей с потрохами. Но что удивительно — народ был доволен.

Огромные объемы требовали массы народа, что давало возможность устроиться прибывшим массам зевак. Отсутствие требуемых для производства цеховых знаний позволяло вчерашним крестьянам сегодня гордо заявлять о том, что они стали мастерами. Управляющие, поставленные Ривером вовсю же пользовались привилегией платить за непрофессиональный труд низкую оплату, после чего давить сразу по десятку конкурентных цехов, используя преимущества дешевого и массового продукта. Люди тянулись к мотыгам, штанам и котлам за цены в два раза меньше, на что обрадованные управляющие расширяли производство, что давило цеховых еще сильнее вновь и вновь...

Мало кто соглашался просто сойти с дистанции и не сражаться с пробуждающимся драконом, некоторые пытались бороться честно, улучшая производства и снижая цены, некоторые нет — стачки, нападения, погромы... Тут же пресекавшиеся отточенной стражей. Каждый завод охранялся целым отрядом стражи, а право казнить без суда и следствия смутьянов сильно остудило пыл цеховых мастеров после первых случаев.

Возможно, окажись в Столице больше лавок, цехов и людей они смогли бы успешнее сопротивляться силе заводов Ривера, возможно и преобразиться по его подобию... Только Резня их уничтожила. Резня уничтожила едва ли не треть кустарей всей Столицы, дальнейшие облавы создали фактическую пустоту на прилавках. Но когда народ задал вопрос о том, что они будут использовать — в пустоту вторгся расширяющиеся как плесень заводы Ривера, заполонившие собой тут же пустоту на рынке. Бесконкурентная среда сделала их монополистами, диктующими цены во всем городе, огромный финансовый поток за считанные недели превратил их в лучшее для работы место во всей Столице, а поддержка реорганизованной стражи сделала их едва ли не военизированной структурой внутри города. Деньги, поддержка власти и контроль рынка — Торговые Семьи изначально работали с Люцией, а ее проект относительно запуска сети... Банков, вероятно, так они назывались, целой внутренней финансовой системы внутри государства почти превратил их в ее личный кошелек, как подобное нововведение едва ли не с корнем вырвал клок плоти ее финансистов. Люди кинулись в ноги к разрастающемуся как опухоль детищу Ривера, и, поговаривают, тот заставлял всех посланцев от торговцев кланяться ему в ноги, а Старых семей признавать себя равными по происхождению с ним — ребяческая, но сладкая месть третьесортного по происхождению торговца, с которым в обычных условиях Торговые Семьи даже не разговаривали напрямую.

И нельзя было сказать, что мысль Элоди была революционной или вообще новой. Нет, по сути это был лишь конечный итог процесса специализации и разрастания цехов, логичный исход, простой алгоритм действий. Это не было открытие чего-то совершенно нового, а всего лишь логическая модель, которую способен был вывести в уме любой достаточно смышленый человек, примененная на практике. Просто она была... Резкой. В то время, как все открытия человечества обычно лишь улучшали текущие положение дел, продвигали вперед какую-то мысль, развивали новый аспект ситуации — это выглядело так, будто кто-то в один момент резко открыл вентиль на полную, перейдя из середины в самую крайнюю точку, пропустив момент долгого и постепенного осознания самой возможности подобного. Будто это был не эксперимент, а точное знание того, как было необходимо сделать, к чему в итоге просто приведет подобное развитие процессов в естественных условиях и попытка тут же закончить процесс на его середине. Запись ответа сразу вместо решения уравнения.

-Все это очень, очень странно, — Феликс вздохнул и сделал еще глоток, после чего отставил от себя пустую кружку и по дружески пихнул Йена в плечо, — Ладно, пошли. Работодатель ждет.

Интерлюдия 28: "Мелисса"

Мелл медленно подняла руку к своим глазам, после чего внимательно всмотрелась в нее. Что-то не давало ей покоя внутри нее, что-то в ее теле казалось ей неправильным уже давно. Но что именно?

Хотя, возможно, формулировка 'всмотрелась' была весьма неточной и несколько неправильной для ее уникального способа восприятия мира вокруг. Она помнила о том, какого это — видеть. И она помнила прекрасно, поэтому могла сравнивать то, что было с тем, как она воспринимала мир вокруг. Это было совершенно по другому.

Если бы ее попросили описать, она бы не смогла. Конечно, ассоциативно человек способен прийти к сравнению двух абсолютно разных вещей. Рассказать о том, как ощущается кожей острый вкус или как выглядит прохлада. Поэтому Мелл и использовала в качестве описания собственных ощущений слово 'смотреть' — ассоциации, не более того.

Госпожа говорила, что Мелл сильно меняется под воздействием условий окружающей среды, копирует наиболее подходящий стиль поведения, мышления — ведет себя подобно парадоксальному ребенку, обладающего всеми когнитивными функциями взрослого человека — но без какого бы то ни было морально-ценностного компаса внутри. Эти рассуждения — это то, что она имела ввиду?

Мелл не знала что думать. Она прожила восемь лет в лесу. Одна, в заброшенной лачуге, питаясь тем, что отдавали на откуп крестьяне, столь же бесцельно и бессмысленно, что можно было сказать, что она не существовала вообще. Никаких действий за пределами собственного дома, никаких действий внутри. Спать, есть, лежать.

В первое время она пыталась наладить контакт с проживающими в деревне. Когда, после попытки очередного селянина напасть на нее — та сожгла его на месте, люди просто стали прятаться, едва завидев ее на горизонте. Она прекратила бессмысленные попытки через целых трех месяцев стуков в запертые двери, за которыми ощущались живые люди — и нелепых попыток наладить общение с детьми предложенным мертвым кроликом. Она не знала норм общения в человеческом обществе, потому попыталась наладить контакт самым ценным, что у нее было — едой. В конце концов, она не была научена и умению приготовления пищи, ей не требовалось. Но после подложенной туши волка, вывернутой наружу под дверь понравившейся ей семьи — та сбежала. Мелл не понимала до сих пор, почему. Волчатина была ценным мясом, жестковатым, но питательным.

Мелл пыталась охотиться. Сперва на кроликов, потом на оленей, затем волков, медведей... Не один раз она отправлялась в глубины лесов за настоящей добычей, способной стать для нее вызовом — но возвращалась ни с чем. Добыча бежала от нее, стоило ей только подумать об охоте, ни волки, ни медведи, ни монстры не сбегали от нее не потому, что не знали. А потому, что не успевали.

Хотя, возможно, проблема отсутствия азарта охоты была не в том, что Мелл не могла найти себе достойную добычу, а потому, что для нее никакая добыча не была достойной. О, она не просто видела вблизи тех, кого все остальные называли 'монстрами' — фенриры, птичьи псы, диомеды... Много из тех, кого обычные люди, поминая, в страхе тут же оглядывались вокруг — боясь жутких существ, которых им везло встречать только в легендах и детских страшилках... Но она встречалась с каждым из них лично. Каждый был слишком слаб.

Она пыталась путешествовать, пыталась заниматься рукоделием, творить фокусы для собственного развлечения. В конце же — она просто сдалась. Превратила свою жизнь в бессмысленное ожидание смерти. Безусловно, в итоге ей этого не удалось достичь — Леди Элоди вмешалась в ее жизнь. Нет, неправильно. Она вмешалась в ее существования — и превратил... превратила его в жизнь.

Стук раздался из-за спины Мелиссы, заставив ее отложить от себя лист. Еще одна деталь ее пребывания здесь — они пытались научить ее читать. Учитывая ее слепоту — ни один нормальный метод обучения для нее не подходил, поэтому они учили ее читать используя ее особенный метод восприятия. Было сложно, хотя она и сравнивала его с зрением — подобное было больше похоже на работу вестибулярного аппарата и человеческой системы проприоцептивного восприятия собственного тела... Мелл не понимала точного смысла этой фразы, но повторяла ее вслед за Леди Элоди в любом случае.

-Иду, — ответила она коротко, после того, как стук в дверь повторился. Эта новенькая определенно была чрезмерно навязчива.

Мелл знала о том, кто был за этой дверью — как и знала о том, где находился в данный момент каждый обитатель этого дворца. Она отслеживала их в фоновом режиме, готовая в любой момент времени предупредить Ее Высочество. Таким образом, для нее не существовало секрета, касающегося личности неожиданной посланницы.

-Госпожа Святая, — телохранительница поклонилась, — Прошу, Леди Элоди желает вас видеть.

На эти слова Мелл лишь поджала презрительно губы, после чего сухо проговорила, — Веди, — и поправила свою маску.

Мелл не любила эту выскочку. Появилась во дворце неожиданно, после Резни и проведенного турнира, была назначена главой дворцовой стражи, главой личных телохранителей Ее Высочества. Столь высокий титул без предпосылок, такое доверие и возможности.

Когда она объяснила это Леди Элоди, стоило ей спросить о причинах ее враждебного отношения к Ирме — та лишь усмехнулась 'обаятельному детскому лицемерию'. Мелл, впрочем, не до конца понимала, в чем была причина подобного отношения от Ее Высочества.

На пути в личные покои, Мелл все больше и больше погружалась в свои мысли. Ей не нравилась эта стражница, ей не нравилось, как она завоевывала внимание и доверие Леди Элоди. Но больше всего, ей не нравилось, как она не соответствовала своему высокому положению.

О да, она умела размахивать различными орудиями причинения справедливости, но не более того. Она была замешана в определенные планы Ее Высочества — но она не демонстрировала необходимой для столь высокой позиции верности. Она была готова убивать ради Элоди, но не хотела умирать за нее. Подобное поведение было неприемлемо для кого-либо, впавшего в милость Леди Элоди. В то же время — Мелл сама была Святой. Нужной для Ее Высочества публичной фигурой, участницей ее далеко идущих схем, но не ее ближайшей сторонницей. Это... Расстраивало Мелл. И заставляло ее ненавидеть эту... Это недоразумение.

Мелл медленно выдохнула, успокаивая саму себя, после чего открыла глаза и медленно разжала свои кулаки, выдрав больно впившиеся ногти из собственной плоти. Если Госпожа решила использовать эту... Женщину — значит на то были причины.

С другой стороны, — Мелл попыталась отвлечься от этих мыслей, — Дворец сильно изменился за последние два месяца.

После состоявшегося покушения, вкупе с более ранними проступками телохранителей и возвышением городской стражи дворец не мог не измениться. Когда-то пустой, всего с несколькими десятками слуг, десятком стражников, десятком монахов и несколькими венценосными особами — теперь он был похож на замок. Заполненный стражей, патрулирующей коридоры, полный готовых к любому развитию событий ветеранов...

Часть из них была личной гвардией Джулианы, предоставленной своей союзнице, часть — лучшими воинами из монахов Елены, часть — самыми достойными представителями турнирной элиты. Впервые за сотню лет Дворцовая Стража оправдывала свое название.

Дворец выглядел неприступно — и Госпожа понимала, как воспользоваться этими взглядами. Мелисса знала о том, как неуклонно распространялись шепотки по Столице о силе новой принцессе, о ее совершенных стражах и о той защищенности, что она дарует всем жителям Новы. Мелл сама участвовала в их роспуске.

Дворец, превращенный из роскошной обители в собственный маленький милитаризованный квартал был далеко не единственным изменением, привнесенным за два месяца Леди Элоди в Столицу.

Взять те же бумаги — Мелисса знала, что заводы Ривера не только производили товары, но и готовились к освоению новых горизонтов. Бумага, тонны бумаги и чернил, труд десятков рабочих — и все ради того, чтобы получить несколько страниц, полных информации. Но какой информации...

Госпожа, Елена, Джулиана, Ривер — все они участвовали в разработке первых выпусков газеты. Сводки информации, поданной всем желающим ее прочесть в нужном для Ее Высочества ключе. Одобрения церкви, слова 'настоящих' рабочих, заверения Короны... Последние два месяца они лишь отрабатывали производственные механизмы, но Мелл знала о том, что до первых выпусков 'Королевского вестника' оставались считанные дни.

Газеты — кто бы мог подумать о подобном? Безусловно, если бы ее стали распространять в деревнях или маленьких городах, эффект бы оказался не самым значительным — хотя церковь и бралась обучить грамоте, счету и письму любого, обратившегося в ее чертоги — на практике как священники частенько не так же ретиво относились к своим обязанностям, как и к правам, а даже если они действительно брались обучать на совесть пришедших к ним — много ли простых крестьян бралось отправить свои дополнительные свободные руки с полей ради эфемерного обучения грамоте, что не пригодилась бы им в их сорокалетней жизни, полной вспахивания полей и выдаивания коров?

Обычно, каждая небольшая деревня имела несколько обученных людей, а каждая семья хотя бы кого-нибудь, обладающего самыми рудиментарными знаниями относительно самых базовых принципов второй сигнальной системы человека, а большего им и не требовалось вовсе.

С другой же стороны, в Столице все обстояло по другому.

Столица жила за счет деревень, да, предоставляя им те товары и услуги, которые они не могли предоставить себе сами — инструменты, одежду, управляя ими и распределяя товары, организуя огромные рынки и приманивая аристократов со всех сторон Новы. Образование здесь было не просто важно — оно было необходимо.

Почти любой ребенок здесь проходил как минимум самый минимальный курс обучения грамоте и был способен читать не очень сложные тексты. И в то же время, как и всегда — обитатели Столицы были подвержены главному недугу всех жителей королевств подобного устройства — скуке. Информация, поданная в нужном ключе, наслаивающаяся на реальную картину мира, скрепленная отсутствием иных источников информации и присыпанная бездействующей рутиной среди желающих нового. Как говорила Госпожа Элоди — разве существовали еще лучшие условия для запуска пропаганды?

Остановившись перед дверью, Ирма сделала шаг в сторону, после чего поклонилась Мелл.

-Ее Высочество ждет вас, — проговорила она уверенно, но Мелл не могла не улыбнуться.

Боится, — хмыкнула она, — Боится и уважает. Как те звери с ее охоты.

Даже если волк никогда не видел медведя в своей жизни — он не нападет на него. Ведь он знает, он понимает, кто выйдет из этой схватки победителем, кто из них больший хищник этого леса. Так и эта стражница знала, кто являлся настоящим хищником внутри этого дворца. И потому она боялась ее.

Но я не могу тебя винить, — Мелл сделала шаг внутрь комнаты и поклонилась всем присутствующим в ней, — Ведь она тоже знала, какого это — бояться. И какого это — понимать, что ты далеко не самый опасный зверь в этом лесу. Даже если все ее чувства говорили ей об обратном, она знала.

Она — волк.

Но он — фенрир.

Интерлюдия 29: "Сшанджи"

Александр еще раз окинул подкрепление взглядом, после чего улыбнулся.

-Его Могущество прислал прекрасных солдат, — поклонился он посланнику, после чего улыбнулся ему, — Прошу, передайте Императору мою благодарность.

-Благодарность Его Могуществу ни к чему, — безразлично ответил в свою очередь посланник, — Просто выполните в конце концов приказанное. Ресурсы Сшанджи огромны, но не бесконечны.

-Безусловно, — в свою очередь согласился мужчина, — Именно поэтому Его Могущество получит результаты в течении следующих двух месяцев.

-Таковы были слова и два месяца назад, — столь же беспристрастно ответил ему собеседник, — И в результате — сейчас вы запрашиваете подкрепление из метрополии, ссылаясь на невозможность выполнения боевой задачи.

-Не на невозможность, — слегка преувеличенно спокойно поспешил исправить посланника мужчина, — А на ее длительность и низкую эффективность.

-Без разницы, — вяло отмахнулся проверяющий, после чего резко обернулся, разорвав зрительный контакт с мужчиной и обозначив конец переговоров, — Просто сделайте уже то, что вам было приказано.

-Безусловно, господин проверяющий, — мило улыбнувшись вслед мужчине, Александр дождался того момента, как тот скроется за горизонтом, после чего улыбка медленно сползла с его лица.

-Я бы выдрал все волосы тому хенову аналитику, что объявил войну с Торговыми Республиками легкой, — злобно прошипел он, после чего аккуратно провел пальцами по глубоко залегшим под глазами мешкам. Не то, чтобы он действительно мал оспал в последнее время, но постоянный стресс и нервотрепка способны были довести до последствий гораздо больших, чем простые мешки под глазами.

Итак, всего каких-то четыре месяца назад, Александр, скромный канцлер Его Могущества, мог бы он подумать, что будет злобным шипением поминать всех аналитиков, уже примеривающих лавры победителей крупнейших государств в изведанном мире? Разве думал он о том, что блестящие планы окончить войну за один месяц будут растоптаны и уничтожены с такой бездушной жестокостью, что была присуща только реальности? Разве мог он подумать, что будет бояться на поле боя больше всего не сотни вооруженных головорезов, а чертовой травы? И тем не менее, так и случилось.

Отточенная военная машина Сшанджи была слажена как единый четкий выверенный механизм, работающая от и до, по налаженным и опробованным схемам. Муштра, дисциплина и готовность действовать по любому приказу давали ей невероятный эффект при стратегическом планировании и тактическом взаимодействии благодаря вариабельному шаблонному поведению и вечной готовности вышестоящих подготовить план, а нижестоящим, взаимодействующим между собой — его реализовать. Потому, когда контролируемые штабом и опытными командирами солдаты Сшанджи выступили за границы империи, в среду, полную варваров и неотесанных дикарей, разобщенных племен и родовых общин — они прокатились по ним лавиной, подчиняя себе рабов, выкачивая силами покоренных ресурсы покроенных, после чего буквально потребляли их как продукт, растворяющийся в общности рабов за десяток лет — и шли дальше. Они буквально поглотили и переварили достаточно ресурсов, чтобы подчинить себе каждое крупное государство по собственную сторону от Имперского моря, увеличили объем своего государства даже по официальным сведеньям в три раза.

Поэтому, когда первые приготовления для покорения государств за морем начались — ни один житель не сомневался, что отточенная машина разомнет под собой любого противника на своем пути. Когда же был объявлен первый — и единственный достойный противник в этой войне — люди уже готовились не к отправке на фронт, а к прибытию обратно, думали о трофеях и планировали праздничные обеды. Торговые Республики — хотя она и были действительно богаты и весьма сильны — в умах среднего обитателя они не были равны отточенной военной машине Сшанджи. По сути — даже полноценными государствами их назвать было нельзя, два разобщенных между собой объединения, Северного и Южного, состоящих из нескольких десятков самых влиятельных торговых семей, что выбирали между собой правящий совет, решающий крупные вопросы путем обсуждения и голосования. По сути — десяток кланов, объединившихся в неустойчивую торговую площадку — те же дикари, что и до того, хаотичные и разобщенные, только в этот раз вместо шкур и копий у них было золото и мечи. Разве могли они что-то противопоставить прославленной боевой машине Империи?

Очень даже могли.

Торговые Республики преподали один важный урок Империи, что запомниться им надолго.

Если в слаженном механизме сломать всего одну деталь — работать перестанет весь механизм.

И в чем же была причина того, что когда-то непобедимые солдаты Империи в первый месяц войны вырезались как слепые котята, а хваленый механизм победы буксовал и скрипел всеми шестернями, ломаясь под собственным весом?

Все было просто. Воевать на другом континенте — это не то же самое, что воевать под боком у штаба.

В то время, как боевая машина империи славилась своей невероятной стратегической точностью и тактической мобильностью — добивалось это четкими иерархическими цепями и налаженной связью командования и солдат. Используя какой-то жуткий гибрид сокола и какого-то птичьего монстра, командиры могли передавать подробные приказы со скоростью, недостижимой для самого быстрого гонца, а четкие вдолбленные в голову шаблоны превращали солдат в слаженные часы, отсчитывающие время, оставшееся врагам на этом свете.

Но только перелететь десятидневный перелет через море эти вестовые птицы не могли.

И вот тогда, когда войска, готовые на любые приказы, но отрезанные от наиболее высоких уровней стратегического командования, эти приказы и отдающие — хаотичная и дифференцированная природа торговцев показала себя во всей красе.

Отрезанные от своих чудо птиц и командиров, высокотренированные и вооруженные, но шаблонные и неповоротливые отряды солдат становились легкой добычей для засад полу-наемных, но почти полностью независимых от штаба банд республиканцев. Заскрипевший неожиданно из-за длительно доставляющихся приказов от штаба механизм получал удары от почти разбойничьих отрядов, лишить командования которые было невозможно по причине отсутствия оного. А лишенные возможности системной зачистки врага воины оказались уязвимы перед партизанской тактикой солдат противника.

Четыре месяца неудачной войны стоили жизней тысячам солдат, упущенной прибыли сотням торговцев но, что главное — они стоили народу веры в непобедимость военной машины Империи, ее величайшей гордости и главного достижения Императора-Солнце.

А значит — они стоили веры народа в непобедимость Тирана-Чудотворца.

Конечно, это ни было моментальным сломом, событием, что враз опрокинуло бы невероятную репрессионную машину Империи или дало из ниоткуда ресурсы остаткам настоящей аристократии империи, приверженцам старой веры, рабам и просто протестующим для того, чтобы свергнуть, пожалуй, самого значительного монарха Сшанджи в ее истории, но падение идолов начинается с развенчивания легенд. И Александр не мог сказать, было ли это плохо и хорошо.

С одной стороны — когда-то он клялся на верность монарху, восхищенно смотрел на список его достижений, нервно переминался с ноги на ногу перед его маленьким кабинетом, подготавливая в уме произносимые отчетные фразы. С другой стороны — не то, чтобы Александр был сильно против свержения тирана, запомнившегося вырезанием своих противников вплоть до грудных младенцев, предательством сторонников и привлечением на свою сторону людей подкупом, разрешением на проведение бесчинств, а поговаривали, иногда и собственным телом.

Как бы то ни было, сейчас имперская армия перестраивалась на нужный лад, училась воевать совсем не так, как ее учили с самого ее основания, но поскольку эту война она вела на поле противника, где опыт и многолетняя практика пока перевешивали превосходство дисциплины и обмундирования, шла война со скрипом, медленно и кровопролитно для обоих сторон. Солдаты Сшанджи убивали по нескольку наемников за раз, но потеря даже одного солдата могла серьезно сказаться на морали и силе отряда, для которых понятие боевого братства, сработанности и длительного обучения были не пустым звуком. В конце концов, для Сшанджи армия была профессиональной, так что обучение даже одного новобранца занимала шесть месяцев, время, достаточное для обучения шести солдат республики.

Конечно, вопроса о том, кто победит в этой войне не стояло, как бы отчаянно не сопротивлялись и упорно не наносили обидные поражения торговцы, но война обещала продлиться еще немало времени, как минимум еще четыре месяца, полгода в худшем случае. И такая победа могла оказаться слишком дорогой по итогу — затратив невероятный людской ресурс, деньги, материалы для экипировки и утратив немалое доверие народа все, что получал в итоге Винсент — полуразрушенную истощенную войной землю и остатки былых богатств, потраченных на войну. Но и отступать было нельзя — тогда не смотря на все невероятные достижения Императора, недовольные шепотки пойдут по Империи — и смогут дойти до нужных ушей. Так что все, что оставалось сейчас у Сшанджи — это переть напролом, готовясь получить от войны ничтожные трофеи за огромную цену. Но после этого — что-то должно будет вернуть народу веру в Непобедимого Императора.

Александр перенес взгляд на лежащую перед собой карту, после чего нашел интересующий его участок, располагавшийся фактически напротив Империи за морем.

Быть может, полгода потребуется им на то, чтобы окончательно разобраться с Торговыми Республиками, затем некоторое время потребуется на то, чтобы нормализовать обстановку в Сшанджи, пошатнувшуюся после неудачной военной компании, организовать новую экспедицию с учетом всех предыдущих ошибок, собрать силы достаточные для того, чтобы избежать провала быстрой компании, но быть может через год, плюс-минус пара месяцев — вариантов больше не было.

Нова должна пасть.

И если уж эта компания окажется неудачной — что ж, возможно, старые аристократы и сторонники вырезанных подручных напомнят о том, что Император уничтожил все же не всех своих врагов.

Интерлюдия 30: "Люция"

Люция отставила от себя кружку чая, после чего улыбнулась сестре.

-Конечно, внедрение системы прошло не без эксцессов,— на этом моменте старшая из сестер позволила себе немного нахмуриться,— Но вполне удовлетворительно. Нам удалось получить как минимум значительный приток денежных средств, а также создать достойную базу как для финансирования необходимых производств, так и для организации дальнейшего сотрудничества с остальными торговыми домами, и, что не менее важно — используя подобные пути мы сможем оказать поддержку сопротивляющимся республикам. Почти идеальное исполнение.

-Почти,— одного слова Синистры, сделала она это специально или нет, оказалось достаточно, чтобы у Люции непроизвольно дернулась щека,— Кем бы ни была юная королева, но стоит признать ее ход дорого обошелся нам — и нашему проекту.

-Не невосстановимо дорого, впрочем,— Люция потерла переносицу,— Но отрицать тот факт, что она смогла если не срежиссировать нужную и обширную постановку, то как минимум разыграть правильно все карты на руках — нельзя. К тому же ее решение, введение массового последовательного производства — удивительно, что она смогла организовать то, что мы обсуждали лишь на теоретическом уровне.

-Девчонка умна и опасна,— Синистра пожала плечами,— Даже если не сама, то как минимум ее идеологическое значение и способности как ширмы переоценить трудно. Если даже легитимный монарх поддерживает происходящее — кто мы такие, чтобы сомневаться в ее решении?

-Подозреваешь кого-то конкретного?— Люция подняла одну бровь немного.

-Елена, Джулиана, Истинная Королева,— начала перечислять младшая Астурия,— Либо...

-Точно не последний вариант,— Люция тем не менее сразу же отбросила все догадки родственницы,— Его никогда не интересовала политика — и предпосылок к изменению статус-кво пока не наблюдалось.

-Тогда для нас существует лишь три варианта,— Синистра вздохнула,— Все зависит от того, к кому сводятся убийства.

Люция вздохнула,— Ничего конкретного, как обычно.

О да, Резня стала не то, чтобы новостью для Люции — нет, она действительно ожидала итоговых волнений, быть может даже бунтов — хотя, безусловно и не в таких масштабах — так что итог привлечения огромного количества разношерстного люда в Столицу не стал для нее неожиданным. Не стало неожиданным и то, как обитатели Столицы воспользовались на полную возможностями, дарованными хаосом внутри города — и как быстро начались изменения внутри единственного полностью неподконтрольного никому владения короны.

Но неожиданным стало то, что после медленного полуторамесячного отхождения от Резни, после того, как люди уже начали привыкать к новой расстановке сил — беда вернулась вновь.

Убийство — разве это было необычным для мира, где они жили? Нет, убийства, пусть и целой семьи сразу — были пусть и не очень нормальны, но все же весьма обыдены для людей.

Но там, где прошла Резня целая семья, жестоко распотрошенная внутри собственного дома, стены которого оказались исписаны как минимум мистическими символами и знаками, а маленький ребенок оказался похищен — о, для страдающего от развившейся после Резни паранойи города это было подобно взрыву.

Затем еще одно, через неделю. Через неделю еще одно. Каждый раз — бессмысленная жестокость, излишняя театральность, мистицизм и двоякие предвещания — Столица была напугана, доведена до предела. Народ зашугано прятался по собственным домам — в то время как при массовой поддержке отряды Стражи расползались по Столице, получали новые и новые права, неугодные и подозрительные арестовывались по первому обвинению...

Последнее убийство, состоявшееся три дня назад оставалось на данный момент оставалось наиболее будоражащим умы обывателей.

'Демонов поведет Черная Дочь' — написанные кровью на стене, в доме, полном выпотрошенных людей, символы вторгались в умы запуганных граждан, и те, в ужасе и бессилии просили Элоди защитить их, прекратить жуткую практику и предотвратить вторую Резню. И та радостно вводила новых стражников, снижала оплату труда, увеличивала полномочия и продляла рабочий день под радостные крики 'спасаемых'.

Люция видела, к чему двигалась Столица — создав мистическое чучело, неважно, реальное или нет — сперва Элоди получит абсолютный контроль над Столицей, если уже не получила, после чего 'Черная Дочь' обнаружится в другом герцогстве, которое тут же начнут спасать доблестные солдаты подконтрольной Элоди армии... Под аккомпанемент дрожащих от страха людей Элоди использует невидимую и непобедимую организацию убийц, чтобы заставить бунтующий народ жить впроголодь, но с радостной мыслью о защищенности от демонопоклонников.

Люция потерла переносицу еще раз, после чего все же вернулась к разговору с сестрой из своих мыслей.

-Кто бы не выступал организатором, действует он если не в интересах, то как минимум на пользу молодой принцессе,— вздохнула Люция.

-Королева?— задала утчоняющий вопрос Синистра, но Люция лишь отмахнулась от этой мысли.

-Хотя с ней никогда нельзя сказать конкретно, вряд ли это она,— Люция вздохнула еще раз,— Если только она не решилась неожиданно сломать весь шаблон собственной игры только ради неявных перспектив сотрудничества с принцессой.

-Кто-то из столицы тогда,— Синистра наморщила свой лоб, после чего медленно отхлебнула из чашки,— И вновь все сводится к некой фигуре внутри Столицы. Покушение, Резня, производства, а теперь еще и это... Не удивлюсь, если к этому сведутся и предположения о противнике Анны...

-Кому то действительно надо, чтобы Шарлотта оставалась в Столице,— Люция вздохнула. Любовь Анны к своей дочери — глупая, собственническая и чрезмерная, но все же любовь — не была малоизвестным фактом. На самом деле любой заинтересованный мог бы определить этот факт после одного дня знакомства с Гейнтретт. Та, быть может, и была ветреной особой, но любила свою дочь. И оставлять ее в замке с несколькими беспринципными власть имущими, имеющими как желание, так и возможность воспользоваться ее положением? О, Анна ответила на приказ согласием — но первым же ее действием, стоило ей только покинуть Столицу стала попытка вытащить Шарлотту из дворца. И — это не получилось.

Никаких писем, никаких гонцов, никакого ответа ни от самой Шарлотты, ни от гонцов Анны. Можно было подумать, что дочь держали в заложниках... Если бы не радостные записки матери, полные девичьего восторга, медленно сменяющегося на восхищение принцессой, а так же донесения от доверенных людей. Принцессе — или тому, кто использовал ее в качестве ширмы — была нужна Шарлотта в королевском дворце. Очень нужна.

Даже после Резни Шарлотта оставалась во дворце — четвертый месяц без контакта с матерью. Анна была готова убивать — но новая столичная стража просто не давала ей этой возможности, в то время, как Шарлотта, не осведомленная о своей участи политической заложницы, лишь радостно проводила дни со своей 'подругой'. Анна была поставлена в патовую ситуацию — она не могла вечно держать Шарлотту во дворце, но не могла и вызволить ее, не спровоцировав Элоди или тому, кому была нужна Шарлотта во дворце. Напряжение росло и ожидание отнюдь не успокаивало Великую Герцогиню. Месяц, пара — и Гейнтретт придет к Люции за помощью, это было безусловно. Вопрос был лишь в том, не измениться ли ситуация через месяц?

-Слишком много интриг в последнее время крутятся вокруг,— Синистра вздохнула так устало, что Люция почти поверила ей,— Чем дольше мы живем — тем непонятней мир вокруг.

-Безусловно, сестра,— Люция почти хмыкнула на это заявление,— Безусловно.

Люция лишь тихо хмыкнула себе под нос, после чего отхлебнула чай из чашечки.

Герцогиня, чей смысл жизни был — уничтожить Люцию? Что посвятила десятки лет выстраиванию самых запутанный сетей и прочных связей внутри всего общества, ее окружавшего? Чей смысл жизни был обманом, ложью и предательством? Говорит о том, что в мире развелось слишком много интриг?

При всех ее недостатках,— отметила старшая Астурия,— Синистра всегда обладала хорошим чувством юмора

Глава 26: "Осень"

Желтый, сухой лист описал еще один круг за окном, провожаемый моим взглядом — после чего тихо приземлился на землю, присоединяясь к подобным себе собратьям, засыпавшим землю сада, бесчисленным количеством своим знаменуя окончание лета. Осень.

Четыре месяца здесь, четыре месяца в этой бесконечной гонке со смертью и с моими множественными противниками, гонки с препятствиями — за возможность продолжать гонку дальше. Я пережил покушение, несколько нервных срывов, психоз, попытку самоубийства, несколько инсультов — ради чего?

Три месяца я жив в моем текущем качестве. Три месяца после моей незапланированной встречи с 'Элоди' или магией — три месяца я трачу на сон четыре часа в сутки. Слишком мало времени на то, чтобы тратить его на сон — планирования, организация, встречи, анализ. Слишком мало времени, чтобы тратить его на приемы пищи — все происходит в рабочем кабинете, не отрываясь от письма. Слишком мало времени на ванную, слишком мало времени на Шарлотту, слишком мало времени даже на секс. С каждым днем темп все ускоряется и ускоряется — часы времен пробуждаются от дремы, механизм истории смазывается кровью народа — времени остается все меньше и меньше, дель все больше и больше. Что-то неподъемное, огромное, злое, наваливается на меня — и с каждым днем просыпаться все труднее. Просыпаюсь только с мыслью о том, что иначе завтра я уже не проснусь.

Я не прошу отдыха. Я не прошу передышки. Я не прошу на неделю их всех остановить свои ужасающие планы и дать мне выдохнуть спокойно, отцепить от себя клубок этих интриг, расслабленно выспаться и лениво позавтракать в столовой, вместо того, чтобы засыпать держа перо в руке, не дописав половину слова — и просыпаться держа перо в руке, чтобы дописать это слово и продолжить указ дальше, будто бы ничего и не случилось. Я не прошу невозможного.

Я прошу дать мне шанс. Шанс, что однажды это все закончиться. Шанс на то, что я совершу задуманное. Шанс на то, что в финале этой пьесе я не сойду тихо с трона перед победившей Люцией, что я не буду взят в наложницы Императора, что я не стану публичным лицом Церкви, что я не стану марионеточным королем Джулианы. Дайте мне шанс — и я буду стремиться к нему.

Три месяца жизни так, будто я умер — и попал в ад. Три месяца сизифовых трудов и лишений. И я едва удерживаюсь на самом краю сознания, на самом краю продолжения борьбы и на самом краю проигрышной черты.

В историю входят годы великой войны — но сперва великая война происходит. Война состоящая из командования фронтами и определения ударов, продвижений и маневров — но сперва там происходят сражения, марши и осады. Сражения состоят из нападений, отступлений, тактических хитростей — но, каждый раз это но... Но сперва к сражении приводит производство доспехов, организация питания и привлечения солдат. А до того — к ним приводит организация производств, добыча руды и планирования расположения походной кухни в лагере. Но я был не тем, кто командовал добычей руды — чтобы в финале создать великую войну. Я был тем, кому приходилось искать рабов в шахты, чтобы наладить ее добычу.

Подходило ли такое занятие мне? Нет. Как монарх — я должен был командовать фронтами, подсылать убийц и приказывать пропагандистам начинать военно-патриотический подъем. Но я ковал мечи, лично устранял неугодных и ораторствовал на площади — потому, что у меня не было иного выхода. Все решают ресурсы — и величайший ресурс из них — человек, у меня отсутствовал.

О, безусловно у меня присутствовало некоторое число людей, на некоторую степень верных Короне — торговцы, рыцари, бароны. Но в организационном, стратегическом плане они были бесполезны. Мир вокруг меня был не корпоративной машиной, где младшие подчинялись старшему из-за самого факта его старшинства. Мир вокруг меня был феодальной раздробленностью, где в одном государстве уживалось несколько королей — и один принцесс.

Я мог даровать моим подчиненным полномочия, обеспеченные Короной — но это были полномочия, а не указания, а мои 'подчиненные' были вассалами, а не сотрудниками. Получи я выгоду сейчас, устроив себе несколько часов спокойного сна — всего через несколько месяцев я столкнулся бы с усилившейся раздробленностью, с недовольством остальных вассалов, с желанием недавних 'осчастливленных' получить больше, отдав меньше. Кнут, пряник? Их соотношение важно, но только после того, как вы подберете правильную привязь.

Ни ресурсов, ни армии, ни кадров, ничего моего. У меня не было ничего, кроме двух людей. Горничной и дикарки-мага.

Конечно, я мог обратиться к Джулиане, к Елене. Они всегда будут рады помочь. У них есть все — ресурсы, кадры, влияние, контакты, армия, деньги и народ. Я и обращался до того всегда к ним. Ведь все было просто — они с радостью делились со мной всем. Ведь именно я продвигал идеи церкви в своих речах и вводил солдат герцогини во властные структуры Столицы.

Забавно, но по сути все, что я делал до этого во благо себе — я делал в первую очередь ради них, получая лишь минимальную, 'побочную' выгоду для себя. Я отдал Мелиссу Елене — взамен получив право пользоваться ей. Я ввел подконтрольную Урсула армию в банды Столицы — и получил возможность пользоваться ими. По сути, я занимался обеспечением благополучия Елены и Джулианы, чтобы получить доступ к их ресурсам. Я давным-давно преступил ту черту 'контрольного пакета' и мои силы на девяносто пять процентов были заимствованными силами моих 'союзников'. В текущих условиях мне оставалось не больше пары месяцев до того момента, когда мне придется командовать то, что они делают — Елена и Джулиана уже начинали распределять меня и эту несчастную истерзанную тряпку, называемую Столицей между собой, в от время как я действительно служил их ширмой, самолично увеличивая их благосостояние за право урвать себе крошки от их выгоды. Хотя Резня и покушение смогли замедлить этот процесс — два, три месяца — и моя корона станет бессмысленной безделушкой, газетным образом для народа, в то время, как они приступят к поиску компромисса с Люцией. Мне повезет, если я останусь на старой должности — тогда мне предстоит жизнь мажордома до конца моих дней — но возможно, мое существование станет просто ненужно — или даже опасно.

Церковь крепко запускала свои щупальца в умы крестьян, армия маршировала по улицам с оружием наголо. Без этого этапа мне не было возможности выжить — но и он всего лишь отодвинул один вариант конца и приблизил другой. С другой стороны, моя гибель в течение месяца превратилась в мое подчинение в течение трех, так что это все еще является эффективным, но главное — единственным методом спасения.

Ривер был моим единственным контактом — невозможно вечно держать его на крючке отсроченного наказания, не когда границы между его личной охраной и столичной стражей размазываются столь быстро. Но мне это и не требовалось — Ривер был моим наиболее близким к определению 'подчиненного' контактом. Он был готов действовать по приказу, он был готов выполнять работу и подчиняться — но потому, что я сейчас я обладал кредитом доверия, солидным. Ривер желал прибыли — и потому сейчас, когда его конвейер, организованный и созданный моими руками, буквально против воли набивал его золотом — он был готов подчиняться, он был готов даже пожертвовать часть своих ресурсов и перетерпеть проблемы. Ведь я уже доказал, что способен на то, чтобы дать ему прибыль — и не просто прибыль, а огромную прибыль. Он был похож на хорошего сотрудника — готовый работать за плату, подчиняться и исполнять, даже терпеть лишения из-за 'доверия работодателю'. Одна проблема — он был даже не на одну десятую так же могущественен, как Елена или Джулиана. И вторая — они так же видели Ривера. Они также желали его контакт — и потому Ривер, пусть и отдавал мне 'кредит доверия' был всего лишь контактом — и, если мне не удастся удержать его — временным.

Я смог организовать плацдарм и уберечь себя от наиболее быстрого сценария проигрыша — но это лишь дало мне возможность продержаться несколько дольше, чтобы придумать очередной план — и избежать следующей точки проигрыша. Елена и Джулиана должны быть уравновешены, как минимум противопоставлены силам. Подконтрольным мне силам. Моим собственным силам. Я должен остановить процесс не интеграции церкви и армии в государство — а государства в церковь и армию.

Иксионский посол прибудет всего через несколько дней — и тогда, возможно, у меня появится шанс остановить мое движение к проигрышу. Выиграть вновь, прожить еще пару месяцев, выдержать еще один виток гонки, поменять еще один неминуемый финал.

Поэтому — пока посол движется ко мне, пока Катагенеты собирают экипажи, пока план не приведен в исполнение...

Шарлотта должна оставаться в замке. Шарлотта должна получать письма от матери. Шарлотта должна быть в ссоре с матерью. Шарлотта должна отвечать ей. Не важно, какой ценой и каким образом. Покуда она мой шанс.

Я отвел свой взгляд от листьев и вернулся к бумагам. Три месяца. Четыре часа в сутки. Миллионы строк. Медленное движение к пропасти. Осознание собственной слабости и предопределенной судьбы.

Еще один лист сорвался с дерева — и медленно начал пикировать вниз, на землю.

Осень.

* * *

-Опасный момент!— я отпрыгнул спиной вперед, уклоняясь от выпада девчонки, не забывая шутливо комментировать ее действия,— Шарлотта пытается нанести удар — но какая неудача!

-Но нет!— Шарлотта с радостной улыбкой отзеркалила мою фразу,— Она переходит в нападение! Удар, еще удар, еще — ее нельзя остановить!

-Но этого очевидно не хватит ей для того, чтобы победить в этом бою!— я извернулся в последний момент, уходя от прикосновения, после чего упал на ноги, неожиданно сменив вектор собственного движения,— Ведь Элоди вырывается из, казалось бы, безвыходной западни!

-Но ей не удастся сбежать так просто!— в этот момент девчонка, явно ожидавшая подобного трюка смогла буквально на полушаге каким-то жутким финтом развернуться на сто восемьдесят градусов, после чего тут же прыгнула на мое многострадальное тело,— Коронный удар!

-НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!— я издал максимально неправдоподобный вопль, после чего неожиданно засмеялся, когда девчонка, стоило ей только очухаться от прыжка — принялась меня щекотать,— Хватит, хватит, убьешь!

-Ну уж нет, сейчас ты мне за все ответишь,— малявка сама заливалась смехом, но продолжала меня щекотать,— За каждый — хах — день!

— Ах так!— я мужественно подавил желание сдаться перед напором девчонки и кинулся в ответ,— Месть моя будет жестока!

-Ахах!— после нескольких секунд противоборства Шарлотта все же сдалась и перешла в глухую оборону, пытаясь закрыться уже от моей праведной мести,— Ахаха — прекра — ахаххаха!

Помучив девчонку еще несколько секунд, под незатихающий звонкий девичий смех я все же прекратил ее пытку щекоткой и отстранился от мелкой, отодвинувшись немного от радостного и раскрасневшегося тела, поерзав немного на теплом и густом ковре.

-Ах — ахах — аха,— постепенно успокаивалась Шарлотта, превращая свой бесконтрольный смех в сбитое дыхание.

Забавно,— проскочило неожиданно у меня мысль в то время, что я наблюдал за поправляющей свою съехавшую блузку девчонкой,— Она ведь ребенок.

Удивительно было встретится в это время с ребенком. Сколько лет ей — двенадцать? Плюс-минус один. Обыкновенная, в меру умная, в меру взрослая, в меру хитрая, непоседливая и любопытная девчонка-сорванец, со всеми присущими ей интересами — катанием на лошадях, рисованием, детскими играми в 'догоняшки'. Не могущественная владыка церкви с абсолтным влиянием на разум и идеологическую картину среднестатистического гражданина. Не сильная оппортунистка-маг со связями в половине государств этого мира. Не гениальная интриганка, маячащая громадными и скрытыми ресурсами на горизонте. Не завоеватель-император с целью повторить 'Александриаду' и силами римской империи времен расцвета. Не тайный культист, не член местного масонского сообщества и не замаскированный маг. Обычная девчонка.

Я улыбнулся и протянул руку, потрепав по спутавшимся синим волосам Шарлотту, после чего с интересом пронаблюдал ее радостную улыбку в ответ. Улыбку, однако, сопровождающуюся легким румянцем.

-Иногда нам просто необходим отдых,— я улыбнулся Шарлотте, после чего закрыл глаза и подставил их проникающим через большое, светлое окно солнечным лучам, наслаждаясь последними спокойными и свободными секундами перед последующей рутиной.

-Я рада, что ты это поняла,— Лотти приподнялась на локтях,— Наконец-то и ты смогла немного отдохнуть.

-Я?— я недоуменно заломил бровь,— Я говорила о тебе.

-Обо мне!?— в свою очередь не менее артистично заломила бровь маленькая наследница,— Да я только и делаю, что отдыхаю целыми днями! А ты с каждым днем все больше и больше похожа на дохлую клячу!

Я попытался было возразить ей, но та прервала мой ответ еще до его начала.

-Ты себя в зеркало давно видела!?— Шарлотта придвинулась ко мне, после чего положила руки на мои плечи и начала крутить моим телом перед собой как куклой,— На тебе места живого нет! Волосы посерели, глаза потухли, под глазами — мешки как с мукой! Да тебя саму хоронить такими темпами скоро придется!

-Я,— как то неубедительно начал оправдываться я, но Шарлотта приложила палец к моим губам, заставив меня проглотить контраргумент.

-Я тебя спящей не видела даже когда СПЕЦИАЛЬНО караулила под дверью целые сутки!— девчонка практически метала молнии из глаз,— Ты вышла дважды из комнаты — и то, оба раза в туалет! Тебе даже еду приносили прямиком к книгам — и уносили оттуда же. Алиса тебя даже с места не сдвинула!

Несколько секунд я помолчал, прежде чем все же ответить на этот упрек.

-Лотти, ты же сама понимаешь,— со вздохом откинулся я назад, после чего схватил наследную великую герцогиню в охапку. Та пикнула, но возмущаться особо не стала,— Иначе никак. Минута моего промедления может обернуться для всего Королевства катастрофой. Особенно сейчас.

-Да, я знаю,— Шарлотта вздохнула, как бы признавая правоту моих слов,— Но это тоже не дело. Ты с каждым днем только больше и больше становишься похожа на ту Элоди, что я встретила впервые после твоего пробуждения.

-Жуткая,— Лотти передернула плечами, стоило ей вспомнить меня в прошлом,— Как будто из тебя вытягивают все соки жизни. Страшное зрелище. И страшные последствия.

-Я знаю, Шарлотта,— я прикрыл глаза, после чего положил подбородок на плечо малявки. Та в свою очередь пикнула еще раз, но попыток стряхнуть мою голову не предприняла,— Но у меня нет иного выбора.

-П-просто,— заикнулась она раз, однако все же смогла в итоге перебороть себя,— Неужели нет никакой больше возможности? Воспользоваться помощью, скажем, или отложить на потом?

-Что отложить?— я насмешливо спросил в пустоту,— Назревающую войну с Иксионом? Или убийства мирных жителей? Быть может странное поведение тети, твоей матери, Анны? И как долго откладывать это — до тех пор, пока война не станет катастрофой, пока не перережут всех крестьян в Столице или пока не разразится бунт?

-Я не это имела ввиду!— Шарлотта тут же начала оправдываться,— Просто я говорю о том, что не может же все быть так плохо. Почему вообще ты так боишься всего этого? Иксион гораздо меньше и слабее нас, а убийства... Это крестьяне — они могут и потерпеть.

-Потому, что война с Иксионом опасна не самим Иксионом,— я вздохнул,— Ты знаешь, какая в Иксионе сейчас ситуация?

-Да, знаю,— Шарлотта тряхнула головой,— Мама говорила о том, что у Короля нет наследников и потому каждый род хочет забрать корону себе. Никто не уступает — и поэтому всех ждет война.

-Это верно,— я вздохнул,— Но подумай сама, как то возможно? Почему у Короля нет наследников — при его-то почтенном возрасте — а герцоги желают не договориться между собой мирно, а воевать? Почему именно война, а не интриги или обсуждения?

-Я...— Шарлотта задумалась на секунду,— Я... Не уверена.

-Подумай,— я потрепал ее по завившимся в жуткие колтуны вихрам,— У такого старого короля не могло не быть детей вовсе — хотя бы бастарды. Но неожиданно они исчезли — все до единого. Еще момент — герцоги собрались воевать. Власть имущий не должен решать насилием то, что возможно решить интригой или соглашением — война это не выгодно. Война с равным противником — это гибель людей, людей приносящих налог, с неясным исходом, нехватка рабочих рук в поле — а значит голод, это тысячи убитых — убитых, у которых были семьи, друзья, знакомые — те, кому не понравится их гибель. Война — это последняя линия обороны для герцогов. Но что-то гонит их именно к войне.

-Значит у них нет иного выбора,— Шарлотта пораженно кивнула,— Но каким образом? Что может толкать их и при чем здесь дети Короля?

-Герцоги могут воевать только по одной причине,— я пожал плечами,— Если цена окажется несущественна при сравнении с призом. Если в их расчетах умершие на войне люди умерли бы и так и так. Умерли бы по той же причине, по которой погибли и все дети Короля, половина его двора и тысячи мирных крестьян. Чума ходит по тем землям, Шарлотта.

-Но,— Лотти попыталась возразить мне, но теперь настало уже мое время прислонять ей палец к губам, вызывая новую вспышку покраснений.

-Что такое армия в своей сути?— я задал риторический вопрос в пустоту, после чего ответил на него тут же,— Это огромная куча собравшихся вместе немытых крестьян, перемещающихся из дома в други земли и обратно.

-Я не знаю, какая именно чума ходит по тем землям, но это не важно,— я вздохнул особенно тяжело,— Важно то, что она там есть. И чуме все равно кого заражать — местного ли крестьянина или пришлого захватчика. А учитывая то, что армия это БОЛЬШАЯ куча крестьян...

-Они все перемрут,— Шарлотта схватилась за голову, случайно скинув мои объятия с себя.

-Нет, это не самый плохой итог,— я вздохнул, но продолжил под недоумевающим взглядом Шарлотты,— Хуже будет, если они выживут — и вернутся обратно.

-Заражать Королевство,— Шарлотта выглядела так, будто только что открыла самую страшную тайну вселенной,— того нельзя допустить!

-К сожалению, болезни уже свирепствуют во владениях Монфорта и только жуткие усилия местной стражи пограничных герцогств удерживают болезнь на месте. Чума грозит вот-вот перекинуться на владениях Катагенетов под властью Иксиона — а тогда она выкосит как герцогство, так и перейдет в пограничные. Ослабший же контроль даст трещину — и на свободу ринуться болезни и разбушевавшиеся от мора и голода монстры Монфортов,— я потер слипающиеся глаза кулачком, после чего закончил,— Поэтому мы должны во что бы то ни стало вернуть подконтрольное герцогство — и как можно быстрее, но удержаться от войны с Иксионом.

-И события внутри государства могут нам помешать,— я еще раз свернул к нужной теме,— Фанатики с неясными целями, прославившиеся демонопоклонничеством и жуткими убийствами не лучший фактор для проведения напряженных переговоров, а бунтующая герцогиня — и подавно.

-Мама не... — Шарлотта хотела было защитить Анну, но под моим взглядом все же сдалась,— Я... Я не знаю.

-Поэтому я и говорю, что не мне одной здесь нужен отдых,— я со вздохом откинул прядь волос девчонки, после чего ухватил ее за щеку,— У тебя глаза краснее моих волос! Ты ревешь в подушку днями напролет — Алиса недавно четвертую сменила в твоей комнате, предыдущие все пришил в негодность.

-Я,— Шарлотта попыталась отстраниться от меня, но в итоге лишь качнулась и слегка поерзала,— Я... Не знаю. Просто мама никогда особенно не любила оставлять меня одну, но сейчас она как с цепи сорвалась. Ругается, грозит вытащить меня силой, говорит об опасности и о том, что начнется война... Я не понимаю, это первый раз когда я так сильно разругалась с ней.

-У нее должна быть причина,— я потер переносицу, пряча в этом жесте проскочившее во взгляде удовлетворение. Задавайся вопросами, двигайся к выводам.

-К тому же она...— Шарлотта замялась,— Она не очень хорошо говорит о тебе.

-Этого следовало ожидать,— я вздохнул,— Я разлучила ее с ее дочерью.

-Нет, ты,— Шарлотта тут же вскинулась на защиту меня от меня же самого,— Ты не разлучила, ты предложила мне остаться — и я осталась. Но мама сразу же начала конфликтовать — и потом, когда не получилось — она поссорилась со мной...

-Ты захотела остаться сама?— я криво ухмыльнулся.

-Конечно,— Шарлотта кивнула как само собой разумеющееся, но под моим взглядом все же отвела взгляд,— В смысле, ты же моя лучшая подруга! Я так давно не виделась с тобой и сейчас, хотя ты и так сильно занята, мы все равно проводим время вместе...

-Прости, что выходит так мало,— я улыбнулся устало девчонке и потрепал ее волосы.

-Да нет, я, ты в общем...— Шарлотта тут же попыталась заверить меня в чем то, но запуталась в собственном красноречии,— Если вдруг что — то я хотела бы помочь, только скажи мне, если я смогу!

-Я была бы рада, Шарлотта,— я в который раз устало улыбнулся,— Но я правда не хочу тебя нагружать работой, и не то, чтобы я действительно не ценил тебя, но у меня не так много вещей, с которыми мне действительно кто-то может помочь.

-Все равно, если что — я первый кандидат в помощники!— Шарлотта лучезарно улыбнулась, после чего неожиданно наклонилась и неопытно клюнула меня в щеку,— Что бы там не говорила ма... герцогиня!

После этого Шарлотта резко подпрыгнула с ковра — и скрылась за дверью быстрее, чем я успел заметить ее заалевшее до самых кончиков ушей лицо.

Еще несколько секунд я сидел на ковре, наслаждаясь спокойной обстановкой, прежде чем солнце скрылось за тучей — и я почувствовал легкое жжение в ладони.

-Все запомнила?— я обратился спокойно, почти безэмоционально к Мелиссе,— Это и есть техника 'мягкого влияния'. Цель должна сама прийти к нужным выводам — необходимо лишь давать ей нужные факты и возможность взглянуть на них под правильным углом.

Мелисса кивнула моим словам, после чего я повернулся к ней, к тому месту, где она находилась все это время, внимательно наблюдая за моими действиями — и реакцией Шарлотты на них.

-Запомни и впредь всегда проверяй любое действие с тобой на предмет соответствия с моими текущими действиями. Сама же ты повторишь это чуть позднее,— я приложил руку к лицу, после чего легким движение пальцев стер 'огромные мешки' под глазами,— Сейчас — попробуй же мне показать то, что показывала тебе Елена...

* * *

-Ты делаешь успехи,— искренне похвалил я Мелл, наслаждаясь ее аккуратными прикосновениями к моим волосам,— Алиса научила?

-Да,— Мелл на секунду остановила расческу, после чего принялась аккуратно распутывать очередной колтун,— Она обучила меня всему, что знала.

-Не сомневаюсь,— я потер переносицу,— У тебя феноменальные способности у обучению... Способности ребенка к обучению — учитывая то, как слабо сформирована до сих пор твоя личность — прекрасные условия для обучения любому возможному ремеслу, но твое физическое состояние... Сколько все же тебе лет, кстати говоря?

-Я...— Мелл замялась,— Я не до конца могу поручиться за правильность моих слов, но не меньше пятнадцати, но я не знаю насколько больше...

Несколько секунд я молча вглядывался в пустоту, размышляя... 'Не до конца могу поручиться за правильность моих слов'... Какое жуткое предложение для дикарки, два месяца назад поедавшей сырую крольчатину. Действительно, даже формировать подобные мысли полузверь, отмытый и лелеемый, но полузверь — особенно взятый в зрелом возрасте должен был начать через сколько лет реабилитации? Дети-дикари, взятые даже в 11-12 лет иногда до конца жизни не могли влиться в человеческое общество полноценно, даже на уровне обывателя. Низкий словарный запас, никакой эмпатии, звериное воспитание и вбитые чуть ли не в спинномозговой ствол рефлексы — если принимать во внимание подобное, Мелл, как минимум пятнадцатилетняя, по виду, впрочем, в два раза старше выглядевшая в нашу первую встречу — не имела и шанса просто стать средним обывателем. И все же столь сложные семантические конструкции в средневековье даже воспитанный в полноценном человеческом обществе средний человек скорее всего не смог бы формировать подобное. Сколько ему бы потребовалось обучения — и не быстрого показа манипуляций служанкой и не периодического общения со мной или Еленой, а полноценного обучения — чтобы приблизиться к подобному? И все же — двухмесячная дикарка после попадания в высшее общество научилась язвить, хитрить, думать и ораторствовать не хуже, чем некоторые люди, с рождения занимавшиеся подобным. Впрочем, это было лишь частью общей картины.

Мелл могла научиться правильно расчесывать волосы после одного показа — в этом не было ничего сложного. Мелл могла научиться готовить почти любое блюдо после одного-двух показов — это было возможно, если обладать хорошей памятью на детали. Мелл за два месяца превратила речь ребенка в речь интеллигента, подспудно выучив два новых языка — Сшанджийский и Таласский — это было возможно при редких условиях и некоторой генетической предрасположенности. Но меня ужасала тенденция — тенденция ее обучения во всем.

В первый раз, когда она взяла в руки меч — она просто стояла, наблюдая за атаками противника. Второй раз она сразилась с ним на равных. В третий раз она пресекла его первую попытку атаковать и одним ударом уронила на землю, приставив острие клинка к горлу. Время между каждой последующей попыткой различалось в пять минут.

Готовка, чтение, верховая езда, убеждение или игра в карты — Мелл не просто училась. Она пожирала все предоставленные ей знания — с первого раза, без обучения, усваивая более девяноста процентов всего предоставленного ей — и двигалась дальше. В этом заключалось две ее главные проблемы.

Проблема номер один — воспринятие. Мелл воспринимала все с невероятной эффективностью — что вкупе с почти полным отсутствием личности на моменте нашей встречи дало мне потрясающий материал для работы. Я начал лепить ее — и я создал ее настолько идеальной, насколько это было возможно. Бездумная преданность, подобострастное поведение, дотошная исполнительность — я вложил в нее все, что мог. Вопрос был в том, что оказалось вложено в нее помимо моей воли. Она воспринимала не только мою речь и указания к поведению — она уже продемонстрировала, что переняла некоторые черты Алисы, черты Ирмы, черты Елены. Хуже того — она демонстрировала МОИ черты, что я не вкладывал в нее намеренно.

Я не желал встретиться с человеком, похожим на меня. Хитрое, умное, злое, манипулятивное и полубезумное существо — обладающее врожденным сродством к магии такой степени, что снилась только писателям фантастам — я боялся увидеть подобное в Мелл. Я не боялся потерять ее верность — я сотворил с ней достаточно, психика и более были перекроены мной под мои нужды. Я боялся увидеть там нечто большее, чем необходимую мне верность, поклонение и исполнительность. Что-то, что было во мне.

Вторая проблема, еще более прозаичная... Мелл была сверхразвитым ребенком. Независимо от того, как быстро она обучалась — она не прошла стадии взросления, стадии формирования собственной личности. Я вылепил из нее прекрасный инструмент — но этот инструмент не затвердел. А я был не единственным мастером в этом дворце.

Я не боялся ее предательства. Я не боялся чудо действий Елены. Я не боялся магии. Я не боялся пыток. Я боялся, что они решат сыграть на моем поле — не потому, что я боялся проиграть. А потому, что я был врачом. Я был больше чем просто врачом — я был анекдотичным и в то же время жутким специалистом. Я был психиатром. И я умел работать с разумом. Я боялся лишь того, что они влезут своими кривыми грязными лапами в МОЮ цитадель — психику, после чего не разрушат — я не настолько глуп, чтобы оставить им возможность разрушить мои труды — что они испортят самые тонкие манипуляции внутри нее. Это не изменило бы моих планов, не изменило бы интриги — но после сотворенного с Мелиссой, даже одна лишняя деталь превратила бы ее в то, что не удалось бы предсказать никому на этом свете, ни мне, не Елене, ни Джулиане, никому из тех, кто действительно верит в то, что хотя бы что-то понимает в психике.

Мелл,— я перевел взгляд на нее обратно, подмечая как изменился рисунок ее шрамов на лице. Губы, два месяца назад расползшиеся неправильно сросшимися кусками мяса приобретали четкие формы. Срезанный на половине нос выглядел теперь как сплюснутая картошка. Рваные обрывки хрящей, обтянутых кожей по форме теперь напоминали человеческие уши. Редкие изломанные сухие волосы постепенно менялись на короткую почти мужскую, но растущую шевелюру.

Мелл воспринимала не только события, настрой или личность. Ее способ восприятия — то, как она видела людей вокруг, то, как она мгновенно распознала во мне мужчину, в Алисе — куклу, в Джулиане и в Елене мага... Даже больше, скажем, в Ирме, во всех окружающих людях или, ха, в Отце... Независимо от того, что я подозревал до того — узнавать новые факты всегда невероятно интересно.

Она воспринимала и нечто иное от других людей. Она изменялась по их подобию — регенерировала, если быть точнее.

Сверхобучаемый, сверхсильный, сверхприручаемый, подстраивающийся под любые условия и любых людей вокруг, внедряющийся в любое общество гибрид с потенциально бесконечной регенерацией...

Мелл выглядела как человек, думала как человек и действовала как человек. Мелл не была человеком.

Возможно частично, возможно на определенном этапе что-то было изменено в ней, что-то было изменено в условиях вокруг нее — но Мелл не являлась человеком в полном смысле этого слова. Мелл была чем-то иным.

Влияло ли это на мои планы? Незначительно и лишь на самые отдаленные. Было ли это занимательным фактом? Безусловно. Занимательно. Требует исследования.

-Физическое состояние подростка,— закончил мысль я,— Редкая и крайне ценная особенность.

-Полезна ли она вам, Госпожа?— Мелл наклонила слегка голову, задав мне вопрос.

-Ты даже не представляешь, насколько,— я ухмыльнулся,— Но не критична.

-Я рада, Госпожа,— Мелисса медленно провела рукой по моим волосам,— Все готово, Госпожа.

-Мелл,— неожиданно прервал я процедуру, после чего улыбнулся,— Скажи, веришь ли ты в доброту, щедрость, бескорыстность и самопожертвование?

-Безусловно, Госпожа,— без тени сомнения ответила девушка, отстранившись от меня,— Щедрость есть высшая форма эгоизма — удовлетворение, получаемое от отказа от удовлетворения, от осознания отказа от удовлетворения и от осознания факта удовлетворения чужого эгоизма. Наиболее приемлемые и возносимые обществом мазохизм, тщеславие и раболепство.

Ответ, который дал бы я,— я на секунду прикрыл глаза.

-Тогда, как же твоя служба мне?— я задал вопрос Мелл, сидя в пол-оборота,— Разве ты служишь мне не из верности и щедрости?

-Я...— Мелл неожиданно замялась,— Я... Испытывая удовольствие от принесения удовольствия.

-То есть ты приносишь удовольствие для того, чтобы испытывать удовольствие от факта привнесения удовольствия,— я ухмыльнулся,— Высшая форма эгоизма — эгоизм через альтруизм.

Мелл вдруг склонила голову и замолчала — то, что я в свою очередь не совершил бы никогда. Этот вопрос — не логическая ловушка, это констатация факта — все поступки человека исходят от его желания получать удовольствие, через удовлетворение своих естественных или социальных инстинктов, через низший уровень физиологии, первичной сигнальной системой — или высший, вторичной. Наслаждение вкусом свиного стейка — или осознание факта его потребления, небольшая разница в конечном итоге.

Однако Мелл не знала об этом, не обдумывала или не принимала — поэтому неожиданно замолчала после моей ремарки.

-Задумайся над этим,— я внес еще один штрих в ее психику,— Но не принимай на веру. На свете исчезающе мало вещей, что нельзя поставить под сомнение.

-Но...— Мелл замялась вновь,— Вы говорите правильную вещь, но в перенесении на меня, я... Это выглядит иначе.

-Безусловно, любая теория на практике выглядит иначе,— я хмыкнул под нос,— Потому, они и называются теорией и практикой, двумя взаимодополняющими, а не взаиморавными вещами.

-Как же тогда,— Мелл попыталась сформулировать, враз растеряв свою сложную манерную речь и любовь к построению сложносемантического синтаксиса,— Теория превращается в практику если они различны?

-Так же, как воплощаются планы,— я пожал плечами,— Сперва ты создаешь план, после чего действуешь по нему. Жизнь вносит в него свои коррективы — поэтому ты изменяешь план на ходу.

-Значит плана нет?— Мелл наклонила голову еще раз,— Если он постоянно изменяется то его фактически и нет.

-Это философский вопрос,— я покачал головой. От кого именно она получила эту черту — Елена?— План должен быть. Идеальный план должен быть — но быть настолько вариативен, всеобъемлющ и долог в прогнозах, что даже у использующего его не должно возникнуть мысли, что он действительно существует. На деле же, впрочем, обычно случается так, что подобный план ломается под грузом неожиданных деталей — и сложная выверенная схема разваливается под собственным весом. Нападение Империи на Республики тому примером.

-Как поступаете вы?— Мелл перекинула голову на другое плечо, как сова,— Если план должен быть, но не слишком сложен?

-О нет, планы всегда выходят сложными,— я ухмыльнулся,— Я создаю наиболее сложные для начала. Трачу дни, недели, иногда месяцы на обдумывание. Тщательное планирование, составление схем, просчет вариантов, подготовка, внесение коррективов и обдумывание причин, последствий... После чего действую. Быстро, резко. Выбирая наиболее подходящий и обдуманный путь — игнорируя новые детали. Сложные планы гибнут не из-за самих новых деталей — а из-за попыток среагировать на них, внести коррективы в план, непродуманности и чрезмерной переусложненности — если план гибнет, значит он изначально был обречен на провал. Настоящий план должен быть либо настолько вариативен, чтобы предугадать все варианты развития событий — либо настолько размыт, чтобы под него можно было подвести любое развитие событий. Хороший план не должен меняться по ходу — после выбора и окончательного принятия решения — изменений не должно быть. Это был путь, по которому я жил.

После моего неожиданного прорыва комната неожиданно погрузилась в тишину. Я не торопил Мелл, а та в свою очередь не стремилась ответить мне быстро, словно уже следуя моим словам обдумывая свою дальнейшую реплику.

-Мне...— все же, после десятка минут молчания смогла она ответить,— Необходимо это осознать и осмыслить.

-Безусловно,— я улыбнулся тому, как легко скульптуре была придана новая черта, после чего отвернулся от девушки и резко сменил тему,— Скоро должен прибыть посол Иксиона, выйти первый выпуск газеты и почти закончено переоборудование второго пустого крыла, поэтому скоро твоя роль сменится.

-На какую именно?— Мелл мгновенно собралась, стоило только ей узнать, что от нее что-то требуется.

-На роль матери,— спокойно ответил ей я и откинулся на нее, после чего обвил ее шею руками. Конечно, она далеко не самая красивая в моем окружении девушка — но немного, и регенерация сделает свое дело. А с подобным уровнем подобострастного обожания — я придумаю много забавных развлечений с ней. Я вылепливаю из нее нужную мне скульптуру — но почему же я не могу получать от работы еще и удовольствие?

Интерлюдия 31: "Один день до пенсии"

Феликс затянулся еще раз, прежде чем медленно перевести взгляд с лежащего перед ним бумажного листа на сияющего подобно блестящей монете Йена.

-Удивительно, — Фел вытянул сигарету изо рта, после чего стряхнул пепел на мостовую за окном, прежде чем затянуться еще раз, — И за сколько, говоришь, сейчас такое продают?

-Официально оно было бесплатно, — Йен пожал плечами, — Но с рук сейчас дешевле чем за два медяка не возьмешь. А бесплатные уже все и растащили.

-Два медяка, — Фел задумчиво перелистнул страницу тонкой брошюрки, — Две девятых танара, то есть — примерно сутки в гостинице. За три странички, исписанных текстом.

-Удивительно, — повторился Феликс еще раз, после чего отложил от себя газету, мельком пробежавшись глазами по ее содержанию. 'Доблестная стража... Во благо работников завода... Принцесса делает все возможное...'.

-Никогда не думал, что настанет тот день, когда люди начнут сами платить за то, чтобы узнать чужое мнение, — наемник отодвинул от себя исписанные текстом страницы, после чего подтянул к себе чашку с травяным настоем. Конечно, пиво подошло бы значительно лучше к текущей ситуации, но иногда даже пропитые наемники понимали, что должны давать организму отдых хотя бы на день.

-Заявление принцессы это все же не просто чье-то мнение, — Йен возразил логично, но все же присел напротив него, — Хотя вообще, конечно, ты прав. Я без понятия, каким образом — но ход если не гениальный, то как минимум — очень дальновидный.

На это замечание Фел лишь стряхнул пепел от самокрутки еще раз и задумался вновь.

Опять. Опять что-то было не в порядке.

Возможно, ход подобный такому был логичен, даже в каком-то смысле ожидаем. Какая дальновидность и какой итог — ведь по сути, все, что лежало сейчас перед ним было тремя страницами желтоватой бумаги, маленькой плошкой чернил, одной полоской клеящего вещества и трудом пары неграмотных рабочих, один из которых опускал пресс, а второй склеивал итоговые страницы. Себестоимость одной такой газеты была почти нулевой — более того, объемы выпущенного товара целиком перекрывало какие бы то ни было смехотворные затраты на сам процесс производства. Базируясь же на текущих имеющихся возможностях заводов Ривера для печати газеты, кажется так она называлась? , не существовало вовсе никаких отрицательных факторов — пресс, люди, капитал, связи — подобное производство идеально укладывалось в текущую ситуацию в Столице. Одновременно с тем — что получала принцесса — или кто бы ни был за это ответственен? Практически все.

Для начала — принцесса получала почти неограниченный контроль над умами жителей Столицы. В то время, как первую партию люди разобрали за несколько часов, вторую они смели за считанные минуты, а к третьей уже подкарауливали возницу у выхода с завода. В чем причина? Их довольно много на самом деле.

Первое — сам факт новизны. Любая новая вещь привлекает внимание, особенно в государстве, где привычный уклад жизни иногда не меняется десятилетиями. Второе — готовность людей ухватиться за любую возможность отвлечься от реальности вокруг — и что подойдет для этого лучше чем новинка с заводов Ривера — от самой Принцессы? Третье — сам факт связи подобной газеты с заводами Ривера, с Принцессой, фактическими синонимами слову 'элитарность'. Четвертое — личное участие Принцессы, любимой народом, особенно в это время, фигуры, запомнившейся людям не как 'та, из-за которой случилась Резня', а как 'та, что сделала все, чтобы не дать Резне случится вновь'. Пятое — источник информации. Учитывая то, как мало источников новой информации у обычного жителя, появление нового не могло не пройти незамеченным. Конечно же, есть шестое, седьмое — и дальше. Принцесса сделала все, чтобы дать возможность газетам распространиться по Столице.

И для чего все это? Принцесса заставила людей драться за право урвать три страницы печатного текста — но что она получает с этого?

Как минимум — контроль над информацией получаемой самим жителями. Официальное заявление каждому — причем, нет нужды высылать глашатаев и собирать народ на площадях, если каждый человек самостоятельно готов искать возможность узнать мнение принцессы. К тому же — многое зависит от подачи информации человеку; получив контроль не только над потоком, но и над формой подачи информации Принцесса одновременно фактически сможет взять все общественное мнение в руки, получив невероятный абсолютный над всеми жителями, над их жизнью и разумом.

Более того, получив контроль над единственным источником информации в Столице, фактически Принцесса получил контроль над самой основой общественного мнения — не важно, насколько человек может быть не согласен, если источник информации будет лишь один, человеку не останется ничего другого, кроме как черпать информацию из него. И даже если человек окажется с ним не согласен — ложь повторенная тысячу раз становится правдой, поэтому под напором общественного мнения рано или поздно сдастся любой обыватель.

Ситуация выглядела настолько жуткой, насколько это вообще было возможно для стороннего наблюдателя.

-Фел, — неожиданно и бесцеремонно прервал размышления наемника мужчина, — У тебя палец горит.

Непонимающе, Фел уставился сперва на собеседника, после чего перевел взгляд на непотушенную сигарету, чей огонь уже плавно придвигался к его пальцам.

-Задумался, — одним движением руки парень сломал самокрутку, после чего откинул тлеющие остатки от себя.

-Ты еще самой красоты не видел, — Йен вдруг ухмыльнулся и перевернул несколько страниц, лежавших перед носом наемника на обратную сторону, — Смотри!

Фел внимательно вгляделся в строчки, после чего изумленно поднял бровь, начав про себя начитывать текст.

-История эта случилась в далеком городе Вероне, где два великих рода, Монтекки и Капулетти вели вражду уже который век...— наемник прочел еще предложение, после чего поднял взгляд, полный недоумения на Йена, — Это что?

-Книга! — с ухмылкой и некоторой придурковатой радостью пояснил ему друг, после чего принялся сам читать с места, где остановился наемник, — Ромео был от роду всего пятнадцати лет, но отличался как своей красотой, так и немалой силой, что скрывалась в теле тщедушного юнца-аристократа, что в жизни вряд ли когда-либо держал что-либо тяжелее золотой монеты...

-Книга? — Феликс потер висок, — То есть они напечатали книгу на обороте?

-Не совсем книгу, — Йен поправил товарища, — Всего лишь маленький отрывок в несколько абзацев. Но ты мыслишь в верном направлении.

-И зачем? — Феликс, стоило ему понять, что унять начинающуюся мигрень одним массажем висков ему уже не выйдет резко допил остатки плескавшейся в кружке жидкости, после чего достал из-за пазухи небольшую фляжку. Возможно, каждый день пить алкоголь и вправду не стоит, но иногда ему это было просто необходимо.

-Как зачем, — Йен искренне удивился вопросу товарища, — Посмотри вокруг! Резня случилась два месяца назад — а люди сейчас ходят так, будто она повториться от одного их лишнего движения. Людям нужна разрядка — иначе они просто лопнут как натянутая струна. Книга — отличный выход — как направить переживания толпы и их мысли в нужное русло.

-А еще заставить людей брать газету в дальнейшем, — Фел сделал глоток из фляжки, стоило ему осознать всю хитрость капкана, расставленного перед людьми, — И если уже взял газету, то почему бы ее за одно и не прочитать?

-Верно мыслишь, — Йен утвердительно махнул головой, — Сама газета это прибыль по всем фронтам, но если добавить к ней всего пару незначительных деталей...

-То есть, поправь меня, если я ошибаюсь, — Фел несколько раз кивнул, прежде чем подвести итоги, — То есть она мало того, что получает фактический инструмент контроля над всем массовым сознанием Столицы, но еще и сделала все, чтобы люди сами желали получить в свои руки этот самый инструмент, через который они будут контролироваться?

-Правильно, — Йен улыбнулся, словно это была какая-то шутка, но мгновением позже, вместе с подувшим ветром, казалось, унесшим все веселое настроение с собой, ухмылка сползла с его лица и он уставился на парня перед ним.

-Полностью верно, — на этот раз голос Йена был гораздо грубее и не нес в себе и намека на прежнюю веселость, — Она стала еще на два шага ближе к абсолютному контролю всей Столицы, не только в физическом — но и в психологическом плане.

-Во что мы ввязались, друг мой? — неожиданно Йен обратился к наемнику с тоном, гораздо меньше подходящим к его обычному образу наемника и вольного меча, — Стоило ли оно того? Турнир, резня — сейчас кто-то делает все, чтобы получить не просто контроль над Столицей, а впаять в разум каждого здешнего обитателя свое управление.

На несколько секунд вокруг них воцарилось молчание.

-Я должен был попробовать, — Фел ответил ему медленно, прежде чем потянуться за новой самокруткой.

Молчание воцарилось в комнате на несколько тягостных секунд, пока наемник не начал неаккуратно забивать лист какой-то табачной смесью. Йен терпеливо ждал, пока тот не покончит с этим занятием, но через пару минут осознал, что Феликс и не собирался продолжать разговор.

-То есть ты просто был должен попробовать? — Йен поднялся с кресла, после чего уставился на наемника. Он не нависал над ним угрожающе, не кричал и не пытался давить на мужчину перед собой, но не смотря на это его прямой, не изменивший тона голос звучал в полупустой комнате как никогда угрожающе, — И это все, что ты можешь ответить?

Забив самокрутку наконец, наемник внимательно и быстро осмотрелся, после чего поднес неожиданно затлевшую сигарету ко рту.

-Йен, вся моя жизнь посвящена ее поискам, — Фел казалось, говорил спокойно и непринужденно, но та манера, с которой он отвечал другу абсолютно точно не вязалась с атмосферой, враз воцарившейся в комнате, — У меня не было другого выбора.

-А уверен ли ты, что это вообще она? — Йен сложил руки перед собой, после чего уставился на наемника, — Сколько раз мы попадали на похожих, на двойников и на фальшивки — так почему именно в этот раз ситуация должна измениться?

Стоило только вопросу повиснуть в воздухе, как нехотя Фел оторвался от сигареты и выпустил дым в окно, после чего повернулся к другу.

-Я сказал тебе о том, что она маг, — Йен кивнул в ответ, впрочем, не меняя выражения лица.

-Это не первый раз, когда мы натыкаемся на мага, — возразил он, — Что отличает именно текущий случай ото всех?

Несколько секунд Феликс задумчиво молчал, прежде чем прикрыть глаза и устало выдохнуть.

-Я никогда особо не рассказывал тебе о магии, не так ли? — Йен кивнул в ответ, после его перекрестил руки на груди, — В общем... Я не совсем обычный маг.

-В каком именно плане? — Йен наклонил голову в бок немного, придав себе сходство с филином, — Я думал твой набор способностей весьма стандартный.

-В этом плане да, — Феликс откинулся на стенку спиной, после чего стряхнул с сигареты пепел еще раз, — Я говорю не о том, что мы делаем — а о том, как мы это делаем. Большинство из тех, с кем я когда-либо виделся... Они просто не могли объяснить что они делали. Они что-то желали, что-то думали, что-то делали и магия получалась сама. У меня же...

-Я всегда знал, что я именно делаю, — Фел оторвался от стенки, после чего вытянул свободную руку вперед, — Это как управлять своими руками. Человек не учится этому — он просто это делает потому, что может. Никто его не учит, что такое — 'сгибать руку' и как соотносится его восприятие вещей с их расположением. Он учится этому сам — или просто умеет, по факту рождения.

-Так же и я, — Феликс откинулся вновь, после чего затянулся еще раз, наполняя легкие ядовитым дымом табака и каких-то еще трав.

-Все маги всегда действовали по другому, — Феликс потер лоб тыльной стороной ладони, — Но именно в этот раз... Я знаю, я чувствую в ней что-то похожее.

-Просто чувствуешь? — Йен, казалось, не верил своим ушам, — И это все? Из-за этого ты и остался в Столице? Из-за этого сейчас ввязался в работу с непонятно кем?

-Ты не понимаешь, Йен, — парень затянулся последний раз, после чего щелчком выкинул остаток сигареты в окно, — Всю свою жизнь я жил для того, чтобы разыскать ее. Вся моя жизнь построена на ее поисках! Я не могу так просто отказаться от такого шанса — тем более сейчас.

-Это я то не понимаю?! — Йен сделал шаг назад в шоке, — Всю эту жизнь ты прошел вместе со мной, щенок! Это я вытирал тебе сопли когда тебя отшила первая любовь и учил пить так, чтобы на следующее утро не раскалывалась голова! Да я с тобой весь мир прошел, последнюю корку на тебя просрал когда ты болел и на своем горбу вытаскивал, когда в тебе крови на горсть оставалось — поэтому мать твою и говорю — валить отсюда надо нахрен как можно скорее!

-Да хера с два! — неожиданно ударил кулаком по столу мужчина и поднялся с места, чтобы взглянуть в глаза человека, что был ему отцом, старшим братом и лучшим другом на протяжении уже двух десятков лет, — Сейчас, когда наконец-то выпал реальный шанс отступать просто нельзя — иначе для чего это все?! Для чего мы обошли половину мира, для чего ты меня вытаскивал с того света — чтобы единственный раз, когда удача возможно коснулась нас — отступить и пойти бродить по свету дальше, надеясь на то, что однажды удача вновь улыбнется нам? Думаю о том, что возможно — это и была сестра, которую я теперь уже никогда не найду?!

-А что если это не она?! — глаза мужчины полыхали злобой, — Посмотри в окно, мать твою! Этот город — это гребаное поле битвы между хрен его знает кем, хрен знает зачем — но такой войны, в которой Резня это событие, а население превращается в послушных болванчиков, готовых мириться с казнями по первому требованию — и готовых кидаться в это с головой! А ты сейчас — просто подцепленная на крючок рыба, которую в нужный момент используют — и сожрут! Бежать отсюда надо, или попомни мое слово — все умрем!

-Ну и беги! — грохнул кулаком по столу наемник, — А я останусь!

-Придурок малолетний! — неожиданно злобно отвесил наемнику затрещину мужчина, — Как я тебя вообще оставлю, ты хоть подумал?!

-Ну и сам дебил! — последней фразой оборвал злобное перекрикивание наемник, после чего со злобой уставился в глаза стоявшего напротив него друга и товарища. Тот ответил не менее ненавистным взглядом.

Несколько минут они молча сверлили друг друга, прежде чем старший все же моргнул первым и отвел взгляд.

-Стар я уже стал, с тобой спорить, — вздохнул он тяжело, прежде чем прикрыть глаза, признавая свое поражение, — Умрешь ведь. И я умру. Так обоих и похоронят — один дебил не научил, второй дебил не научился.

-Йен, — протянул руку наемник, после чего заключил мужчину в объятья, — Да брось ты это дело. Разве это не шанс? Шанс один на тысячу — а потом хоть трава не расти, осядем где-нибудь в глуши за повесим меч на гвоздь, вспоминать еще будем последнюю работенку.

-Звучит слишком идеально, чтобы быть правдой, — Йен, тем не менее ответил на объятия мужчины, после чего со вздохом все же ответил, — Один хрен, жили вдвоем — и помирать вдвоем будем.

-Учитывая то, что мы сейчас в такой позе, — Фел отцепил руки от потрепанного жизнью мужчины и отстранился, — Звучит как мужеложество.

-Засранец малолетний, опять все испортил, — тем не менее Йен ухмыльнулся, после чего отвернулся, — Стар я уже стал для всего этого. Не наемник я уже больше, Фел, побродили по свету — и хватит.

-Последний раз, товарищ, я обещаю, — наемник же однако лишь улыбнулся, — Попридержи коней, нам еще предстоит помахать немного перед финалом.

-Что, думаешь все-таки отправят? — переключился с темы мужчина.

В ответ, Фел, которому подобная тема так же доставляла немалый дискомфорт с благодарностью кивнул головой и ответил, — Не уверен.

-Подумай сам, — откинулся на стуле парень, после чего прикрыл глаза, — За и против есть у каждого. Нове нужна эта война для того, чтобы отвлечь народ, пограбить ослабших соседей, поднять престиж короны. И Нове не нужна эта война чтобы не дать и без того бедствующим разоренным герцогствам окончательно помереть от болезней и монстров, чтобы не принести новую чуму из Икиона. Иксиону нужна эта война — чтобы избавиться от неугодных, чтобы направить недовольство народа на внешнего врага. И Иксиону не нужна эта война из-за их нестабильности, слабости и уязвимости.

-Я больше склоняюсь к тому, что война будет, — Йен наконец присел на отведенное ему место за столом напротив парня, — Нова не настолько уязвима, а Иксион слишком слаб, чтобы война не состоялась. Но не пойму, почему это должно касаться нас.

-Потому, что это касается всех, — Фел вздохнул, — Или ты думаешь, что наш наниматель нас никуда отправит, стоит войне разразиться?

-Я думал, что мы придем на турнир, выиграем его и останемся в королевской страже, — Йен вздохнул, — Так что я уже ничего не думаю.

-На фронт нас вряд ли пошлют, — Феликс перевел взгляд на ворота вдалеке, — Но повоевать нам в любом случае еще придется.

Медленно, со скрипом решетка ворот поднялась, впуская процессию из нескольких цветастый карет, кучер на каждой из которых, всем своим пестрым видом выказывал о своей принадлежности к горцам.

Как бы не пошли переговоры сегодня, — Фел задумчиво потер висок, после чего сделал глоток из фляжки, — Завтра поменяется многое.

ПРОДА

Глава 27: "Капка"

Я несколько раз потер глаза, вспоминая о том, что из запланированного на сегодня остается невыполненным, после чего стянул со стола ближайшую чашечку чая и сделал глоток.

-А? — что-то показалось очень странным в этот раз, но я, отставив чашку, внимательно вгляделся в окружающую меня обстановку. Алиса с подносом с новым чайником, нагромождения исписанных бумаг-черновиков, несколько сломанных перьев, банка чернил...

-Необходимо как можно скорее начать выпуск ручек, — я перенес взгляд на свои абсолютно черные подушчки пальцев, прежде чем обмакнуть перо в чернильницу еще раз и потянуться за чаем опять. При таком контакте с чернилами у меня и аллергия может появиться, если не прямое отравление.

-Ах да, Алиса, — только в этот момент я заметил странность в комнате, — Алиса!

-Ваше Высочество, Госпожа, — Алиса сделала шаг ко мне со вздохом, — Вы наконец-то заметили.

-Долго ли ты так стояла? — я рассеянно потянулся к чашке и сделал еще глоток.

-Достаточно долго, чтобы заметить, как вы в четвертый раз пытаетесь отпить из пустой чашки, — Алиса со вздохом поставила поднос с новым чайником на угол стола и принялась сгружать пустую посуду.

-Пустой? — я отстранил от себя чашку из которой пытался отхлебнуть лишь чтобы с удивлением обнаружить последнюю каплю на донышке, — И правда...

Я отставил от себя чашку, чтобы рассеянно перевести взгляд на несколько пустых чайников рядом со мной и на несколько измаранных чернилами и чаем чашек.

-Я даже не заметил, — Я вздохнул и провел рукой по лицу, словно постаравшись счистить с себя ту маску усталости, что прочно приросла к моему лицу за последнее время.

-Я знаю, Госпожа, — Алиса подняла несколько кружек и перенесла их к подносу, — Вы в последнее время совсем не своя. Вы вообще спите?

-Да, иногда, — я дочертил последнюю букву строчки и быстро подписал указ на утверждение структуры заводской организации, — В перерывах между подносами новой канцелярии. Еще когда ем.

-Это не тема для шуток, Ваше Высочество, — Алиса почти по матерински возразила мне, — Страна не развалиться, если вы хотя бы раз выспитесь нормально.

-Страна — нет, — я рассеянно отхлебнул из чашки, — А я вполне могу. Алиса, понимаешь, это вопрос не хуже или лучше для меня, а то как я могу поступать — и как нет. Если я сейчас решу поспать пару лишних часов, то возможно смысла просыпаться на следующий день у меня уже не будет.

-Мне надо работать, пока не стемнело, — я отвернулся от девушки, после чего обмакнул перо в чернильницу и принялся писать новый указ, о приоритетном снабжении вещами первой и второй необходимости детских домов под покровительством Короны.

-Об этом я и говорю, Ваше Высочество, — Алиса вздохнула, — Взгляните в окно, пожалуйста.

Повинуясь воле горничной, я все же поднял взгляд, после чего, через несколько секунд бессмысленных блужданий по пейзажу за окном, повернулся обратно к горничной, словно спрашивая у нее 'и что?'.

-На улице полночь, Ваше Высочество, — Алиса вздохнула, после чего, глядя на мое растерянное лицо, пояснила, — Вы работаете без перерыва вот уже двенадцать часов. Принесенный вам обед испортился.

Я медленно перевел взгляд на соседний столик, где несколько блюд на серебряном подносе были уставлены остывшей едой и уже засохшими нарезанными фруктами.

-Уже полночь? — я перевел взгляд на окно вновь. Странно, почему же тогда я вижу ту же картину, что и днем? Ни затемнения, ни потери цветовосприятия...

Я помассировал виски, после чего перевел взгляд на окружающую меня обстановку. Ни лампы, ни свечи, но я видел так же превосходно, как и днем.

Магия, — я мгновенно сообразил что к чему, но настоящего ответа на вопрос это так и не дало, — Но каким образом?

-Ваше Высочество, — Алиса, однако, интерпретировала мое замешательство по своему, после чего присела рядом со мной и обеспокоенно взяла мою маленькую, почти детскую ручку в свои, — Прошу вас, вам нужен отдых.

-Я отдохну только в гробу, — я, однако, отстранился от девушки, — И я не планирую приближать этот момент.

-Ваше Высочество, но...— Я не собирался слушать переубеждения от горничной и мягко приставил ей палец к губам, прервав ее несогласную со мной речь.

-Алиса, — я вздохнул, — Я не сделаю этого потому, что не могу этого сделать. Просто пойми, что возможности сейчас нет.

Еще несколько секунд после того, как я убрал от ее губ палец Алиса буравила меня несогласным взглядом, но в конце все же сдалась и кивнула, признавая правоту моих слов.

-Хорошо, Госпожа, вы как всегда правы, — Алиса неохотно кивнула, после чего вздохнула еще раз, — Обещайте мне только, что как только у вас появиться возможность, вы перестанете спать по часу в сутки.

-Два, — я машинально поправил Алису, но та лишь слегка сжала мою руку, — Хорошо, обещаю.

-Хотя бы так, — понуро мотнула головой девушка, после чего неожиданно встрепенулась, будто вспомнила что-то важное, — Еще, относительно посла...

-Согласился ли он на встречу, — я задал вопрос фактически утвердительным тоном, формальности ради, так как и без того понимал, что возможности пропустить подобную вещь, как кулуарная встреча с главой противостоящей ему страны, допустить войны с которой он не мог никаким образом, у него просто не было.

-Да, он должен прибыть на встречу с вами в ближайшее время, — Алиса наконец смогла сказать то, ради чего по сути и прибыла в комнату.

По совпадению, именно в эту секунду стук в огромную, разделявшую эту комнату и весь остальной мир, дверь постучались.

— Алиса, впусти гостя, пожалуйста, — я машинально ответил ей, после чего спохватился, — Так же, не могла бы ты принести нам еще чая?

-Да, конечно, — горничная на автомате ответила, привыкшая к моему постоянному потреблению чая, — За последние два месяца потребление и закупки чая увеличились почти в тридцать раз, сейчас на это уходят огромные суммы. Ваше высочество, если этот вопрос не будет слишком личным — где вы получили эту привычку?

-При обучении, в пансионате, — я отмахнулся от вопроса, так как гораздо более важный заинтересовал меня, — Алиса, я никогда не интересовался, но кто занимается закупками для замка?

-Главный дворецкий или главная горничная, — на автомате ответила мне девушка, после чего пожала плечами, — Смотря кто из них существует на данный момент.

-И на данный момент? — с момента, когда Алиса избавилась от прошлого управляющего дворца я не особенно интересовался слугами дворца. Убедился в том, что в ближайшее время никто не собирается меня травить или отправлять в утиль силами дворецкого или горничной, после чего свел на нет все контакты со слугами исключая Алису — фактически подконтрольную Джулиане, но оттого относительно предсказуемую величину. Конечно же я проследил основных кандидатов на 'увольнение', закрыл самые опасные дыры в системе защиты дворца и фактически сейчас взял дворец под постоянный контроль охраны, но за пределами минимального уровня знаний о слугах, их потенциальной опасности и контроля над их возможностью моего устранения я не пытался узнать о них ничего другого.

-Главная горничная Елена, — Алиса вздохнула, — Доверенная вашего отца, вдовствующего короля.

-Доверенная? — я поднял бровь.

-Да, — Алиса, впрочем, неправильно интерпретировав мое удивление, принялась разъяснять, — Хотя ваш отец не самое публичное лицо, простите за грубые слова, но доверенные есть и у него.

-Нет, этого следовало ожидать, — я пожал плечами, — Но не стоит ли уже впустить нашего гостя пока он не ушел?

-Ах, конечно, простите что забыла! — Алиса тут же кинулась к двери, в то время как я задумчиво переваривал сказанное. Личная горничная отца на позиции мажордома — с другой стороны, стоит ли удивляться? То, что я не вижу отца — не значит, что его не существует. Хотя, признаться, учитывая то, как мало мы с ним пересекаемся — иногда я действительно забываю, что одно из первых лиц государства вообще-то живет со мной на одной закрытой жилплощади.

Я потер переносицу, после чего с удивлением обнаружил черный след от чернил на носу. Будь прокляты эти перья!

Отец заслуживал отдельного разбора в другой раз — и этот раз был явно не сейчас.

Алиса открыла дверь послу — никогда не видел его до того, честно говоря — после чего извинилась за задержку и мгновенно скрылась дальше по коридору, припомнив мою просьбу о новом чайнике с чаем.

-Прошу, проходите, — я улыбнулся мужчине после того как быстро стер чернильные разводы где смог, — Прошу, прикройте дверь за собой.

Грузный, толстый мужчина, находившийся в середине своего четвертого десятка на это тяжело вздохнул, но не от печали и не от усталости, а скорее из-за своего превышающего необходимый веса, после чего аккуратно прикрыл за собой дверь и неуверенно сделал шаг ко столу.

-Присаживайтесь, — я радостно улыбнулся мужчине и указал на кресло перед собой, на другой стороне стола, после чего отодвинул недописанный документ и чернильницу с перьями от себя, немного расчищая пространство между мной и креслом напротив.

На это, мужчина лишь неуверенно сделал шаг к креслу напротив и медленно уселся в него, как будто на иглы.

-Не стоит так нервничать, — я почти по дружески усмехнулся мужчине напротив, что, однако, вовсе не прибавило ему уверенности, — Конечно же, вы знаете мое имя, но все же считаю необходимым представиться еще раз. Леди Элоди Нова, Ее Высочество принцесса и наследница Королевства Нова.

Мужчина напротив меня неуверенно проговорил про то, как сильно он рад меня видеть и что рассказы не могут передать всей моей красоты — но по итогу, спустя несколько десятков секунд комплиментов он все же смог взять себя в руки и относительно уверенно произнести свое имя. Впрочем, так как я сомневаюсь, что его имя сохранят исторические архивы — пожалуй, и я упоминать не стану.

-Приятно познакомиться, — я улыбнулся еще раз, такой уже привычной ничего не значащей улыбкой, — Чая? Фруктов?

-Кхм, — мужчина кашлянул, — Благодарю за предложение, Ваше Высочество, но, не хочу показаться грубым, но все же я предпочел бы сперва заняться делом.

-Так сразу? — я поднял бровь насмешливо, пронаблюдав за тем, как мужчина, неловко выбравший слова несколько раз кашлянул в кулак.

Забавно, не думаю, что Елена бы вообще отреагировала на подобную ремарку. Джулиана, быть может, даже ее бы поддержала.

-Я не хотел вас оскорбить, Ваше Высочество, — мужчина еще раз взял себя в руки, — И просто говорю о том, что предпочел бы сперва уладить официальные дела.

-Конечно, я все понимаю, — я вновь понятливо улыбнулся мужчине и потянулся к ближайшей кружке, но вспомнив на половине пути, что та была пустой, встал и сделал несколько шагов к чайнику.

-Поэтому, прошу, — мужчина еще раз выдохнул, — Мне хотелось бы обсудить с вами условия договора...

-Какого именно договора? — я сделав шаг к кружке с чайником в руках и неожиданно замер, обнаружив, что чашка была полной. Да, Алиса успела налить чаю, совсем забыл.

-О герцогстве, — мужчина вздохнул еще раз.

-И что именно вы хотели бы предложить? — я задал вопрос не поднимая взгляда на мужчину, взглядом выискивая по столу хотя бы еще одну кружку, в которую можно было бы налить чаю. На мое счастье, одна нашлась рядом.

-Ваше Высочество, мы не желаем начала новой войны, — мужчина передо мной попытался выдать слабость своей страны за убеждения ее монарха, — Мы не желаем отправлять на смерть невинных юношей нашего государства — и не желаем смерти гордым сынам Новы. Зачем нам война, разве мы будем настолько глупы, чтобы позволить жестокости взять верх над нашими умами — и сердцами?

С каждым словом мужчина постепенно становился все увереннее в своей речи, явно почувствовав себя наконец-то в своей тарелке.

-Конечно же нет, — я улыбнулся мужчине, на что тот лишь понятливо кивнул, продолжив свою мысль.

-Не можем ли мы тогда быть друзьями, вместо того, чтобы быть врагами? — мужчина попытался было надавить на мою душу, но я считаю, что надавить на то, чего у тебя фактически и нет довольно сложным.

-Конечно можем, посол, — я улыбнулся и, слегка поерзав на сидении, поудобнее устроился на диване, — Я никогда не желала войны между нашими государствами. Зачем нам воевать, когда вместо того мы можем двигаться к процветанию вместе?

-Именно так, Ваше Высочество, — посол заулыбался, что, однако, на его одутловатом лице смотрелось не очень мило.

-Но проблема в том, что если сейчас я отступлю, — я едва ли не чрезмерно артистично нахмурился перед мужчиной, — Мой народ не поймет меня. Поймите меня, вопрос ведь не в выгоде — а в землях, что испокон веков принадлежали Нове — и в тысячах несчастных, страдающих от творящей несправедливости.

-Да, ситуация не однозначна, — тут же резко отступил со своей проповедью мира мужчина, — Но это была не война, а лишь справедливая компенсация!

-За что же именно? — я улыбнулся и отклонился назад.

-Семья Катагенетов убила герцога Игита! — вновь кинулся в атаку посол, — Его наследник, герцог Бахадур в праведном гневе повел войска на убийц — и ни соседи Катагенетов, ни даже ваша покойная матушка, покойная королева не поддержали их в той войне — не это ли доказательство праведности наших действий?!

Как же быстро у тебя меняется точка зрения на войну, — я усмехнулся, но вслух произнес, — Те деяния непростительны, но грехи отцов не должны переходить на детей — а старый герцог Катагенет давно погиб ужасной смертью. Так почему же до сих пор вы держите герцогство под контролем?

-Потому, что герцог Игит погиб — и это не изменить, — мгновенно возразил мне посол, — А если не обернуть вспять гибель Его Благородия — то почему мы должны отказываться хотя бы от компенсаций?!

-Потому, что теперь корона готова вступиться за Катагенетов, — я разом оборвал словесное кружево и четко обозначил позицию.

Иксион на самом деле по меркам моего старого мира был довольно большим государством, обладающим большими запасами различных руд и несколькими золотоносными месторождениями — но одновременно с тем, был довольно диким и слабозаселенным местом. Виной тому были как особенности местности — Иксион представлял из себя довольно пустую и очень гористую местность лишь с несколькими крупными реками и очень малым количеством низин или долин с доступным для обработки деревом. Высокая конкуренция за ресурсы и малое количество плодородных земель породила большое количество агрессивных племен горцев — и одновременно с тем, располагавшаяся рядом Нова, обладавшая почти идеальными природными условиями, ставшая колыбелью для Старой Империи не оставили им и шанса на то, чтобы развиться в полноценную нацию. В дальнейшем же — эксплуатационная политика Империи, совмещенная с направленным подавлением и искоренением остальных народов и культур, венчающаяся Черными Временами, вообще стершими все, что только можно было стереть — превратили Иксион в жалкие руины себя былого. И даже так он был способен все еще выставить по земным меркам неплохое ополчение — больше двухсот тысяч солдат. Конечно, когда-то горцы могли воевать всеми племенами, с женщинами, детьми и стариками в строю — но сейчас даже храбрые горцы были лишь тенью себя былых. То же дальше — ситуация была еще хуже, сейчас, после череды голодных лет и морового поветрия, в то время, когда власть Короля была слаба как никогда, а герцоги могли просто отказаться привести свои силы под единый стяг, просто готовясь к битве друг с другом за трон — Иксион был не способен привести даже сто тысяч солдат. Учитывая же то, что стоит только королю отвести своих солдат от столицы, как герцоги мгновенно бы захватили трон — а в то же время, со стороны Новы не существовало даже необходимости поднимать собственное ополчение, так как Армия Короны просто уничтожила бы ополчение врага. Даже тот факт, что Армия Короны подчинялась самой короне весьма номинально не изменил бы исход — Люция и Джулиана вдвоем дали бы добро на поход, поскольку война была выгодна им обеим, а время неподчинения приказам еще не пришло.

То есть, суммируя кратко — Иксион должен был удержаться от войны всеми средствами.

-А, — резко поскучнел и погрустнел мужчина передо мной, заметив, что его вдохновленная речь не поколебала меня ни на йоту, — И каковы ваши условия?

-Безусловно, безоговорочная победа на поле боя герцогства, — я ухмыльнулся почти самодовольно, но все же подавил в себе эту минутную слабость, — Вы отступаете с территории герцогства, в то время как наши войска возьмут его под полный контроль.

Несколько секунд мужчина сверлил меня глазами, прежде чем медленно произнести скрипучим голосом, — Что... Что еще?

-Четыре условия, — я улыбнулся мужчине напротив меня, на что он лишь поморщившись кивнул, словно требую от меня не тянуть время.

-Первое — книги, — я улыбнулся неожиданно удивившемуся мужчине напротив, — Книги Горы.

Итак, что однако стоит знать об Иксионе — он всегда был весьма пустынен, очень горист и был заселен злобными, но относительно небольшими народами варваров. Иногда, впрочем, люди обращали этот факт себе на пользу.

Так например, во времена Старой Империи, когда магия была обыденным и уважаемым искусством — магия ассоциировалась с элитарностью, закрытостью и богатством. И не только потому, что магия была уделом богатых — или наоборот, превращала людей в богачей, а потому, что всегда нуждалась в рудах, обычно драгоценных металлах. Этот факт не говорился прямо — и об этом не сообщала мне ни Джулиана, ни Елена — но факт был в том, что серебро, золото, платина, в меньших количествах почти все металлы неразрывно были связаны с процессом творчества магии. Не могу утверждать точно, как, — но важнее был факт, что из этого следует.

А следовало из этого то, что чем отгораживаться от крестьян не способных к магии и заниматься транспортировкой ценностью к закрытому клубу — не проще ли было перенести перенести Магомета к горе?

Так пустынный, но богатых на ископаемые Иксион стал местом обоснования второй после Столичной имперской академии — Школы Гор. Над названием, мне кажется, долго не думали.

Вопрос же был в том, что когда Черные Времена стерли с лица земли империю — магия была главной причиной, а потому не могла не пострадать сильнее всех. Но мы же с вами помним, что обитателями Иксиона были не просто имперцы, а горцы?

Горцы всегда своеобразно относились к магии, даже сейчас они весьма по свойски трактуют слово божие от церкви. Поэтому, когда Школу Гор было необходимо уничтожить — удивительным образом именно репрессируемые империей варвары оказались хранителями почти утраченного знания империи о ее самом хранимом искусстве — магии.

Впоследствии, хотя Иксион так никогда не оправился от жуткого краха империи — все же он получил немало книг о тайном искусстве. Книг, которые содержали в себе самые жуткие знания империи — и самые тайные. Книг, которые были им бесполезны.

Хотя магия королей Новы, благодаря их происхождению от той самой Елены Первой, которой магию подарила сама Леди, была от Леди — а потому была святой, род королей Иксиона происходил, конечно же, от другого могучего героя горцев, но все же был отнюдь не святым. Даже если кто-то из королей мог обладать магией — из-за церковного клейма и того факта, что церковный глава формально стоял выше короля — книги были довольно бесполезны для королей. Да, они могли учить магию тайно, но настоящего толку от самых потрясающих глубин искусства у них не выходило. Более того — именно сейчас, во время голода, мора и бедствий, когда религиозная истерия из отчаяния достигла своего пика...

Почти минуту мужчина молча переваривал услышанное, после чего медленно и злобно проскрежетал, — Хо-ро-шо...

Проблема была лишь в том, — я потер переносицу, — Что возможности отличить настоящие книги по магии от фальшивки у меня почти не было. Поэтому...

-Конечно же, письмо мы напишем в ближайшее время совместно, на языке Новы. Таким образом вы убедитесь что я не затребую ничего сверх обещанного и сможет избежать обмана друг друга, — я мило улыбнулся мужчине напротив. Тот, в свою очередь, лишь тяжелым взглядом показал готовность слушать меня дальше.

-Не беспокойтесь, — я улыбнулся еще раз, — Конечно же я буду готов возместить вам затраты. Золотом.

Несколько секунд подозрительно побурив меня взглядом, мужчина, впрочем, кивнул.

-Второе, — я отставил второй палец, — Ресурсы.

-Контрибуция, ха, — мужчина усмехнулся. К этому он был готов, контрибуция в любом случае была естественной при ведении войн — даже если эта война была начата и завершена в разговоре, — Забавно, что вы желаете платить золотом за книгу, но требуете от нас самих денег.

-Не бойтесь, я заплачу золотом и за эту партию, — я улыбнулся, — Мне нужно 'фальшивое серебро'.

-Серебряная обманка? — мужчина удивленно поднял бровь.

-Именно так, — я хмыкнул под нос, — Платина.

Несколько секунд мужчина обдумывал мое предложение, но пока, удивительным для него образом, ситуация складывалась для него лучше, чем могла бы быть.

-Третье, — я отставил третий палец, — Вы согласитесь со следующим вопросом, что я вам задам. Это не повлияет на наши сделки и это не будет официальным согласием или отказом — но вы сделаете это и продолжите вести себя так как следует согласно ответу.

Слабак, — внутренне хмыкнул я, наблюдая за почти видимой умственной работой мужчины передо мной. Елена, Джулиана, Люция, да может быть даже Мелисса уже смогли бы понять к чему ведет этот разговор, увидеть почти очевидную ловушку, расставленную перед ними, но мужчина передо мной не прожил бы и неделю в Нове.

-Х-хорошо, — боровоподобный посол был удивлен двум последним требованиям, но все же решил согласиться с ними.

-И четвертое, — я ухмыльнулся. Капкан неумолимо начал закрывать свои челюсти, — На завтрашней встрече с Катагенетами вы потребуете одну вещь...

* * *

Алиса еще несколько секунд помялась перед входом, прежде чем постучала в дверь и медленно открыла ее.

-Извините, посол, Ваше Высочество, — Алиса глубоко поклонилась, — Прошу, я принесла напитки и немного закусок...

-Не беспокойся, Алиса, — прервала ее Элоди, — Наша встреча уже закончена. Ведь так, уважаемый посол?

Издевка в голосе Госпожи была столь явна, что даже подобной Алисе было явно видно, что встреча прошла не самым лучшим образом.

-Конечно, Ваше Высочество,— улыбнулся фальшиво мужчина, после чего поднялся со своего места и прошествовал мимо горничной прочь, словно не заметив бедной девчонки.

-В-все нормально?— на секунду испугалась последствий подобного неудачного рандеву девушка,— Вы, вы не добились цели?

-О, я добился всего, чего хотел, — Элоди на это лишь усмехнулась и протянула пустую кружку Алисе,— А теперь налей мне чаю.

* * *

-Ее Наследное Величество Королевства Новы, Ее Наследного Величества Королевы Новы, Ее Покойного Величества, Ее Высочество Принцесса Новы, Гвинервы Второй Новы; Глава Рода Нова; Элоди Первая Нова,— я сделал несколько шагов по тронному залу прежде чем занять подходящую для правящего монарха позу. Забавно, когда я услышал свой полный титул в первый раз я посчитал его чрезмерным, не смог произнести верно с первого раза, но постепенно, встреча за встречей — это становилось все более и более естественным. Сейчас, я думаю, я бы даже смог представиться по всем правилам этикета сам.

-Ее Превосходительство, Герцогиня Катагенет; Глава Рода Катагенет; Елена Катагенет,— на этом моменте герольд слегка перевел дыхание,— И Его Превосходство; Наследник Рода Катагенет; Артур Катагенет.

На этих словах двое присутствовавших в этот момент аристократов сделали шаг вперед, как, впрочем и объявленный посол, образовав передо мной небольшой треугольник, в вершинах которых располагались я, посол и герцоги. До ужаса символично, если подумать.

Однако, на этом приеме, вопреки ожиданиям остальных людей, сегодня не присутствовала одна важная персона — но присутствовала другая, неожиданная для них всех, но обговоренная прошлой ночью с послом.

-Приветствую вас, Леди и Лорд Катагенет, посол,— впрочем, вежливо я начал разговор с обязательных приветствий,— И хотя мне не доставляет и грамма удовольствия тема нашей сегодняшней встречи, я рада видеть вас здесь сегодня и надеюсь на то, что однажды смогу увидеть вас вновь в добрый час и при других обстоятельствах.

-Приветствую вас, Леди Элоди,— забавный факт, что Королевский род был единственным, кто следовал столь сложной системе титулования, что на официальных встречах принцы, короли и их дериваты должны были именоваться с указанием титула и состояния предшественника, порядкового номера — но при том, к ним никто не имел права обращаться как к Главе Рода. Иногда я думаю о том, что все эти правила — слепо скопированные со Старой Империи — были придуманы исключительно для усложнения этикета ради увеселения скучающей аристократии,— Но прошу простить меня, как бы ни было отрадно мне сегодня видеть вас во всем вашем великолепии — боюсь, до тех пор, покуда мы не будем избавлены от присутствия вероломного варвара,— на этом моменте герцог, фактически оттеснивший свою сестру от переговоров — что, на самом деле, считалось крайне неуважительно по отношению к настоящей герцогине — недвусмысленно перевел взгляд на стоящего рядом посла,— Мы не добьемся ни удовольствия от этой встречи, ни достойного разговора между здесь присутствующими.

-Сегодня вы выглядите особенно прекрасно, Ваше Высочество,— едва не перебив герцога, впрочем, ответил мне посол,— И не будь здесь двух детей вероломного предателя — ничто не смогла бы омрачить нашу сегодняшнюю встречу.

Обычно после инсульта мыслительные способности людей снижаются — часто страдает координация в пространстве, когнитивные способности, эмоциональная сфера их поведения — но магия, случай и моя особенная ситуация сделали со мной ровно обратное. Перенесенный приступ сделал мой мозг значительно более функциональным, позволив мне оперировать информацией на невероятных скоростях, строя целые планы, проводя вычисления и анализируя факты за считанные секунды. На самом деле, чтобы оценить мои способности в этом плане честно — я считаю, что вероятность того, что я смогу выучить абсолютно иной язык абсолютно иной языковой группы на базовом уровне за день и на практически идеальном за неделю, проанализировав саму структуру языка и его словообразования — если мне будут даны необходимые вводные данные.

Этот абзац, впрочем был нужен только для того, чтобы придать вес моей следующей фразе: 'На несколько секунд я лишился дара речи'.

Оскорбления в разговоре никогда не были для меня новостью — даже в самом изощренном и вежливом аристократическом разговоре всегда было место колкости, язвительности или отнюдь не дружеской шпильке — но никогда до того я еще не встречал бы в высших кругах настолько грязного и прямого поливания грязью друг друга. В любом другом случае подобные речи спровоцировали бы скандал — грозящий превратится в дуэль, разбирательство и иной подобный 'инцидент', учитывая то, что даже в этом мире, учитывая его средневековый антураж, репутация и честь, особенно у аристократов ценились гораздо выше денег или жизней подчиненных, но именно сейчас — благородный брат герцогини, которому было нужно от посла указание на освобождение его территорий и сам посол, которому необходимо было любой ценой удержаться от войны с государством, частью которого и правил этот самый герцог — столь самозабвенно оскорбляли друг друга, что на пару мгновений даже я остался без слов.

-Кхм,— в итоге, однако, стоило мне проморгаться от подобных новостей, как я все же смог вернуться обратно в реальность и продолжить обсуждение текущей ситуации,— Сегодня, как все присутствующие знают, мы собрались здесь для обсуждения сложившейся с герцогством Катагенет ситуацией...

-Прошу простить мою грубость, Ваше Высочество,— на этом моменте герцог вмешался максимально тактично, чтобы не быть сочтенным перебивающим,— Но смею сказать о том, что ситуации как таковой нет. Есть лишь захват исконных земель нашего герцогства — и вашего королевства — иноземными варварами.

-Прошу простить мое вмешательство, Ваше Высочество,— мгновенно, стоило только закончить говорить парню, как тут же вмешался и сам посол,— Но ситуации нет как таковой, есть лишь справедливое возмездие за ущерб, причиненный родом предателей, восстановление справедливости.

-Знают ли варвары о понятии справедливости вовсе?— как бы в пустоту заметил парень.

-По крайней мере, они знают о верности,— тут же ответил на шпильку посол.

Переговоры, если можно было их так назвать, все меньше и меньше походили на встречу политиков, подобную тем, что периодически проходили между мной, Еленой и Джулианой. Или они так и должны были выглядеть у обычных людей?

-Не важно, как кто назовет сложившуюся ситуацию,— я, однако, не позволил моим мыслям отвлечь меня и на мгновение от разговора и мгновенно пересек поднимающийся спор,— Важна лишь сама ситуация. И она состоит в том, что чем бы не считал занятие герцогства король Иксиона,ныне герцогство, территория короны Новы находиться под властью и управлением Иксиона. Безусловно, подобная картина сложилась лишь в силу чрезвычайных обстоятельств прошлого — но, в независимости от причин, послуживших ее образованию — сегодня эта проблема должна быть разрешена, и, увы, сколь бы сильно я не сочувствовала Иксиону и сколь бы сильно не сопереживала его народу, добрые отношения могут начаться лишь с добрых дел — и потому, народ Иксиона, король и вы, посол, как их представитель, должны уступить. Боюсь, в этот день все, что вы можете — это освободить герцогство ненасильственным путем, чтобы затем начать переговоры между двумя добрыми соседями с ноты мирного договора, а не с воспоминаний о конфликтах.

-Ваше Высочество,— на этот раз посол заговорил первым,— И пусть вас не убедят слова вероломца, что горцы агрессивны ибо мы готовы к мирному разрешению конфликта, конечно же,— в этот раз уже посол метнул взгляд в герцога,— Однако род предателей не раз доказывал, что они не бывают верны своему слову — и потому, даже если мы всеми силами желаем мирного разрешения конфликта, боюсь, вашего слова будет недостаточно, чтобы предотвратить войну.

-Ваше Высочество,— в этот момент герцог вмешался вновь, злобно зыркая на представителя враждебной ему фауны,— Прошу вас, не дайте лживым речам агрессоров обмануть вас. Не важно, на что согласится он — прежде всего, этот мужчина — необразованный варвар, дикарь, горец — агрессор и захватчик исконных земель Новы. Неважно что будет говорить убийца на суде — он должен понести наказание за совершенное — а потому, неважно, что будет говорить сейчас посол — он есть захватчик, весь Иксион есть захватчик герцогства — и должен понести наказание за это.

-Прошу простить меня, герцог,— в эту секунду уже я ответил парню прежде чем это за меня сделал бы кто-то другой. Герцогиня, в свою очередь, маячившая тихой тенью своего брата, задумчиво перевела взгляд на меня, словно бы думая о чем-то своем, далеком,— Но ответьте мне. Вы ли пойдете в бой? Вы ли пойдете сражаться с Иксионом?

-Судья не должен казнить каждого обвиненного самолично,— прибегнув к очередной метафоре ответил мне парень,— Этим занимаются палачи.

-Но палачи не умирают за работой,— возразил я ему спокойно,— Представьте себе, сколько людей погибнет — с обеих сторон — и сколько пострадает, какие убытки понесут Королевства. Возьмете ли вы на себя подобную ответственность? Особенно сейчас, когда мирное решение конфликта возможно?

-И позволить агрессору, убийце, вору — уйти безнаказанным!?— герцог в гневе повысил голос, что, учитывая мое более высокое формальное положение и тот факт, что и его положение как потенциального наследника, а вообще — брата герцогини было полностью формальным — могло быть расценено как настоящее оскорбление,— Ваше Высочество, вы молоды и наивны, но не позвольте речам варвара обмануть вас! Не важно, что он скажет — он также повинен в сложившейся ситуации, как и его король и его стремление избежать справедливого наказания может служить лишь доказательством его вины!

-Герцог,— я перевел взгляд на парня с немым разочарованием в глазах,— Моя задача как принцессы Новы заботиться о своем народе, о его жителях и гражданах, солдатах. И потому лишь ради вашего удовлетворения я не могу отдать под нож сотни, тысячи людей, семей, особенно сейчас, когда даже сам Иксион готов на мирное урегулирование конфликта.

Краем глаза я наблюдал за герольдами и мелькающими на периферии зрения слугами, глубоко внутренне ухмыляясь их увеличивающимися пропорционально количеству сказанных мной слов зрачкам. Завтра вечером город будет гудеть от этих слов. Уж я то точно позабочусь об этом — а те, кто действительно видел подобное станут главными доказательствами моей искренности. После чего, конечно, подключатся газеты — и я сделаю все, чтобы выжать максимум из этих слов.

Что же касается герцог,— я перевел взгляд на раскрасневшегося, злобно втягивающего в себя воздух юношу перед собой,— Конечно это спровоцирует конфликт между нами, но я его не боялся. Даже если он отправится к Люции первым рейсом, стоит ему только выйти из замка — я не боялся. Ему все равно нет места в моих планах.

-Слухи о мудрости Вашего Высочества оказались как никогда правдивы, Леди Элоди,— я поклонился в ответ на комплимент мужчины, но тот лишь обеспокоенно взглянул на меня в ответ. Наступала вторая часть представления,— Но прошу вас, Леди Элоди... Как доказал этот вероломный безумец, он желает войны. И молю вас, уверяю Леди, Иксион не желает войны — но можем ли мы доверять тому, кто всеми силами пытается ее развязать?

-И ты, захватчик, обвиняешь меня в развязывании войн!?— казалось, что злобным взглядом парня можно было убивать, но удивительным образом, что я, что посол были до сих пор живы,— Мне кажется, или в этом действительно заключена злая ирония и чистое, незамутненное лицемерие?

-Лорд Катагенет,— я спокойно, тем не менее, указал ему на место,— Прошу, не прерывайте этот диалог, ведь он ведется ради ваших земель.

-Но не ради правды,— в этот момент, казалось, будто у герцога действительно сдали нервы,— Вы все же предали в конце меня, народ Новы и продали правду!

-Ради десятков тысяч жизней?— я заломил бровь,— За правду нынче дают хорошую цену.

-Я не согласен с этим решением!— герцог встал в позу, сомкнув руки у себя на груди,— Я не готов и не поддержу его!

-Это бунт?— я задал вопрос пылающему гневом мужчине, но тот не нашел что на него ответить, неожиданно осознав ситуацию, в которую он попал. Я, в ответ, лишь внутренне усмехнулся.

Да, возможно, окажись он вдалеке он бы смог взбунтоваться против меня. Возможно, он бы смог убедить своих солдат, крестьян, торговцев в моем предательстве. Смог бы направить золотые потоки — и присоединиться к Люции первым ходом. Но проблема была в том, что он мог бы осуществить все это в своих владениях. А Столица — была моей территорией.

Месяцы назад герцог, когда у нас состоялась встреча, призвал меня к ответу. Он обвинил меня в том, что я предам наши договоренности темной ночью, во время тайной встречи с послом. Тогда же я гарантировал ему, что он сможет сам присутствовать на переговорах чтобы проконтролировать то, как я буду отстаивать его интересы и не дать мне предать его. Наивно, герцог решил что если он будет присутствовать на этих переговорах — я не смогу его предать. Фундаментальная ошибка простого человека, когда он решает начать участвовать в таком грязном деле как политика — решить, что слова здесь что-то значат.

Да, возможно, он смог поучаствовать в этом разговоре — но с каким итогом? Ведь ничто не мешает мне и в его присутствии продать его герцогство. Особенно учитывая то, под каким соусом я могу это подать.

И возможно в другом герцогстве это не сработало бы. Возможно после этого он бы сбежал — прямиком к себе в замок, рассказав свою версию событий, после чего направился к Люции. Но проблема в том, что он изначально не мог предположить, как же сильно поменяется Столица за эти несколько месяцев. Что он согласился прибыть в этот дворец считая его как минимум союзной территорией. Вторая фундаментальная ошибка — в политике нет союзников. А Столица сейчас — это полностью моя территория.

Люди здесь обожают меня. Они поднимают тосты за мое здравие. Они говорят обо мне как о спасительнице, реформаторше, как о той, что дает им работу, товары, развлечения, защиту... Да, возможно у меня пока нет армии, но у меня есть Столица. И она под моим контролем. Стража верна мне — и выбраться отсюда у вас просто так не получится. На это потребуется даже в худшем случае несколько недель — вы ведь не взяли с собой золотых гор? Но мне нужно всего четыре дня.

-Н,— мужчина, замолчавший на секунду неожиданно взглянул на меня совсем по новому. Со страхом, будто неспособный поверить в подобное вероломство, прямое предательство нашего договора, в сложившуюся ситуацию,— Нет, это не бунт.

-Тогда продолжайте, господин посол,— я улыбнулся в лицо парню, после чего перевел взгляд обратно на мужчину.

-Конечно, Ваше Высочество,— после этого неожиданного взрыва юноши он казался гораздо увереннее и даже несколько более расслабленным чем до того,— Ваше Высочество, прошу вас... Этот разжигатель войн уже доказал о своих намерениях — и что важнее, то, что такие существуют на свете вовсе. И кто может поручиться за то, что за стенами этого чудного города не бродят подобные же ему?

-Верно, господин посол,— я вздохнул,— Но что вы предлагаете?

-Прошу, Ваше Высочество,— мужчина неожиданно запнулся,— Я прошу вас... Возможно, если бы личным примером кто-то смог узнать, что с нашей стороны не наблюдается никаких попыток развязать войну, возможно, если бы в качестве гарантии...

В этот момент картинка в голове парня встала на нужное место и он воззрился на нас двоих с ужасом и ненавистью,— Вы хотите взять заложника!?

-Не знаю, как это происходит у вас,— мгновенно обозлился посол,— А мы желаем лишь чтобы вы сами лично убедились в наших действиях и проконтролировали своих солдат.

-Нет!— в этот момент брат сделал шаг вперед, загородив собой сестру. На самом деле, удивительный поступок для кого-то подобного,— Не важно, в чем вы обвините меня и сочтете ли это за бунт — я и на секунду не вручу ни мою жизнь, ни жизнь моей сестры этим варварам!

Это было ясно. В глазах юноши отражалась чистая, незамутненная ярость и решительность стоять до конца. Если бы я сейчас приказал его сестре отправиться с послом — он бы не раздумывая ни секунды кинулся бы на меня с кулаками. Но мне совершенно не была нужна ни его сестра, ни он сам. Это было пятое условие нашего договора с послом — что он затребует гарантий и в качестве гарантий — человека, что отправился бы с ними. Но в отличии от посла, что ожидал моего желания избавиться от герцога их руками — или получить контроль над ним путем шантажа его сестрой — я знал, что правда была изощренней, чем ожидал посол.

-Я готова быть вместо герцога,— наконец то, за все время встречи, первый раз подала голос персона, которую никто не ожидал здесь увидеть.

-Шарлотта!?— а заломил бровь, но внутри меня разливалось удовлетворение. Шах.

-Если вам требуется гарантия, то разве вам не нужен любой подходящий человек?— Шарлотта сделала шаг из-за спинки трона. Я смог вдолбить в нее нужное мне. Смог убедить ее в том, как не нужна война. Как умираю от переработок я. Как я стараюсь на благо Новы. Как я обеспокоен происходящим. Как сильно на меня повлияло покушение. Как добр и ласков я, как нахожу время для нее. Я сделал все, чтобы показать ей, насколько она бесполезна и никчемна. Три чертовых месяца я тщательно тренировал почерк ее матери — я тщательно вел с ней диалог идеально нанося удары по ее отношениям с Анной. Я сделал все, чтобы ограничить ее контакты с кем бы то ни было за пределами замка, за пределами меня. Я фактически разрушил ее семейные отношения. Я заставил ее влюбиться и я же сделал все, чтобы взрастить в ней почти болезненную привязанность ко мне — и сделал все, чтобы именно сейчас, именно сегодня — она именно в этот момент выступила вперед с этим предложением.

Удивительнее всего было то, что Шарлотта не являлась целью этого плана.

-Ваше Высочество?— посол явно не ожидал, в отличии от меня, этого неожиданного поворота. Он думал, что эта просьба о гарантиях будет нужна чтобы нанести удар по Катагенетам — но вместо того, это изначально не было нацелено на них вовсе.

-Шарлотта, ты не должна...— я максимально неубедительно и вместе с тем — по доброму попытался отговорить ее, чтобы лишь сильнее удостоверить ее в необходимости вступить.

-Леди Элоди,— та улыбнулась,— Разве не должна ваша верноподданная выполнять ту работу, что она может? Ведь не только у вас есть долг перед гражданами Новы — но и у жителей королевства есть долг перед вами.

-Шарлотта,— я улыбнулся,— Спасибо тебе.

Большое спасибо. Без тебя бы все пошло совершенно иначе.

* * *

-Лотти, ну ты и дала,— я выдохнул совершенно не аристократично после приема,— Ты серьезно? Огромное тебе спасибо, иначе я даже не знаю, как бы пришлось выходить из этой ситуации.

-Леди Элоди,— та сделала книксен на эти слова,— Ваша благодарность нами не заслужена... Ай, не щипайся!

Я убрал руку от бока девушки,— Шарлотта, ты правда мне очень сильно помогла.

-Не переживай,— девушка махнула рукой,— Просто я видела как каждый день ты работаешь... Я просто подумала, что могла бы оказаться хоть в чем-то полезной.

-Лотти, я тебя люблю!— я обнял девушку, на что та лишь икнула и мгновенно залилась краской.

-Т-ты что говоришь то вообще!— тут же пихнула он меня,— Нельзя такие вещи говорить человеку среди бела дня!

-Огромное спасибо тебе, на самом деле...— Я вздохнул,— Но ты ведь сама понимаешь, это будет не быстро. Тебе придется уехать на несколько недель как минимум.

-Ерунда,— отмахнулась она,— Ради тебя хоть на край света!

-На коне кататься нормально научись сперва, путешественница,— я ткнул девушку в бок, на что та несерьезно и преувеличенно нахмурилась.

-Сама не сильно лучше!— та хмыкнула.

-Так я не собираюсь путешествовать на край света,— я логично пожал плечами.

-А кто же будет вечно следовать рядом со мной?— заломила бровь уже девушка, на что я лишь хмыкнул.

Обработка прошла успешно.

-Матери расскажешь?— я задал вопрос, казалось бы, незаинтересованным тоном,— Все же, ты на месяц уезжаешь.

-На самом деле — я не хотела,— резко погрустнела девушка,— Просто... Мы с ней уже пару недель как не общаемся.

-Все так плохо?— я задал вопрос не смотря на то, что сам я прекрасно был в курсе, насколько все было плохо.

-Ужасно,— подтвердила, впрочем, Шарлотта,— Я никогда до этого вообще не думала, что человек может быть... Таким. Ты знаешь, я ведь до этого всегда хорошо общалась с матерью — но как приехала сюда, мать как с цепи сорвалась. Столько грязи, ссор, ругани... Я никогда не думал, что человек может оказаться таким. Словно бы с ней я была все время очарована, а стоило только оказаться раздельно — как все это всплыло само собой.

-Никогда не задумывалась об этом,— Я внутренне хмыкнул от иронии ситуации,— Но все же... Почему вы так сильно с ней разругались?

Лотти подняла взгляд чтобы взглянуть мне в глаза, но в итоге покраснела и отвернулась,— Из-за тебя. Мама действительно почему-то тебя не любит. И... Ну, ты знаешь, мы много наговорили друг другу.

Я вздохнул и вытянул руку, обвив плечи девушки, на что та лишь икнула и вновь залилась краской.

-Лотти, не переживай,— я улыбнулся ей доброй, чистой, поддерживающей улыбкой,— Я всегда буду рядом с тобой.

Несколько секунд Шарлотта как завороженная смотрела на меня, прежде чем тихо, заискаясь проговорить,— Сп-спасибо...

-Но все же,— я вздохнул,— Я думаю матери надо написать. Если вы поругались из-за меня, то представь что она подумает если решит написать тебе — а ты перестанешь ей отвечать в моем дворце. Она решит, что тебя тут удерживают, сто процентов.

-Точно!— Шарлотта схватилась за голову,— И как я сама об этом не подумала!? Темный, Элоди, и правда...

-Не переживай, Лотти, этого же не случилась,— я улыбнулся ей и переложил ей руку на плечи, обвив их. Та в свою очередь улыбнулась мне, почти не пряча красные щеки.

-Правда,— все же выдохнула она и погрустнела разом,— Я... Закончила с ней не на лучшей ноте в прошлый раз и не знаю, как ей об этом теперь написать... Тем более, что я не намерена с ней мириться...

-Не бойся, Лотти,— я улыбнулся ей по дружески,— Я тебе помогу.

Мат.

Интерлюдия 32: "Анна Гейнтретт"

Чем она заслужила это?

Больше всего на свете Великая Герцогиня любила три вещи: свою дочь Шарлотту, свою ныне покойную сестру Гвинерву и танцы. Она не любила устраивать казни. Она не пытала людей. Она не отправляла солдат на смерть ради собственных прихотей.

Когда она оказалась обречена?

Когда получила письмо от Шарлотты? Когда оставила ее с этой... Этой... Этой демоницей? Или когда родилась младшей сестрой наследной принцессы?

Что будет дальше?

Принцесса получит контроль над Шарлоттой, принцесса получит контроль над герцогством, принцесса обвинит ее во всем. Принцесса, принцесса.... Все сводится к ней.

Анна сжала свою изящную ручку вокруг бокала, из-за чего по изысканному хрусталю пробежала огромная уродливая трещина, после чего в один глоток закончила бокал. Она не любила вино, но сегодня... Сегодня она будет пить изо всех сил в первый и последний раз в жизни.

Все закончится так?

Опозоренная герцогиня и проклявшая ее дочь. Проигрыш. Унизительно поражение нанесенное так... Сухо, просто, мимоходом, неожиданно и моментально.

Анна знала о том, что ей нельзя было оставлять Шарлотту в замке с принцессой, та никогда не нравилась ей, пусть и была дочерью ее любимой сестры. Взбалмошная, глупая, наивная девчонка, не проявляющая никакого таланта к политике, к интригам, к управлению. 'Затычка для трона, подставка под корону'.

Гвинерва была неудачной правительницей. Плохой, Анна была готова согласится с этим. Королевский род под ее началом пал. Но королевство процветало.

Да, она не смогла удержать власть в своих руках. Но разве это было плохо?

В масштабах страны, все, что произошло бы в итоге — закономерная смена власти. Люция бы просто стала новой королевой, на этот раз — сильной, могущественной и способной. Наследие Новы продолжило бы жить, мирно и тихо сменив одного монарха на другого. Анна знала, что рано или поздно так и произойдет. Она любила свою сестру, но сестра не умела править — поэтому Анна была среди тех, кто сформировал ее 'правительство' — она была той, кто забрал бразды правления из ее рук и подготовила государство к тихой смене власти.

Девчонка, племянница была отправлена в далекий пансионат, где под присмотром учителей та должна была жить спокойную и размеренную жизнь как пожелает. Где ее должны были содержать до тех пор, пока Люция не возьмет бразды правления в свои руки окончательно, после чего, после того как сестра отойдет на покой — убрать как единственную потенциальную угрозу власти нового королевского рода. С отречением королевы и гибелью последней наследницы Великие Герцоги избрали бы новую королеву — и в этот раз Анна и Джулиана поддержали бы Люцию как единственный вариант, в то время как сестра удалилась бы на покой в свой летний замок недалеко от владений самой Анны. Анна любила сестру — но она была готова показывать свою любовь к ней разными действиями.

Люция бы мирно взяла бразды правления в свои руки — и обеспечив подавляющую мощь внутри королевства она бы стала достойной правительницей для Новы, в то время как сестра Анны наконец-то окончательно удалилась от так нелюбимой ей политики туда, где Великая Герцогиня всегда могла бы присматривать за ней. Простой и изящный план. Когда все пошло не так?

Новости о гибели Гвинервы просто в один день пришли к ней простым письмом с королевской печатью на нем.

Анна перевела взгляд с сочащегося глянцевой бордовой жидкостью треснутого бокала на лежащее рядом письмо и разорванный конверт, после чего криво улыбнулась. Должно быть, все плохие новости приходят так, в простом конверте, без предпосылок и предупреждений.

Гибель Гвинервы в одночасье разрушила план постепенной и мирной передачи власти в руки новой правительницы. На половине пути, в наиболее уязвимую фазу — когда Люция уже обрела достаточную власть, но все еще не получила подавляющего превосходства.

Анна решилась передать власть в руки Люции не только потому, что та была способна — ведь в таком случае она могла бы взять в руки власть сама.

Она отдала ее потому, что Люция жаждала власти. Не как Урсула, для себя — но для общего блага, для самого государства, для людей. Люция была сильна, умна и целеустремленна — она все равно стремилась бы к власти, кто бы не правил в королевстве. Поэтому — Анна просто решила присоединиться к ним. Не можешь победить — возглавь.

Она регулировала передачу власти, чтобы исключить насилие, чтобы обеспечить спокойную жизнь ее сестренки, ее появившейся дочери, чтобы провести смену лишь мирными способами.

Смерть Гвинервы была выгодна лишь одному человеку на свете, Императору Сшанджи — но действительно ли он смог организовать ее? Таким способом?

Гвинерва никогда не любила магию — она показывала некоторые трюки, но никогда не хотела и не училась чему-то большему. И вдруг, смерть от перенапряжения магии, магического эксперимента — и все планы полетели в тартарары.

К моменту, когда письмо о гибели Гвинервы дошло до Анны принцесса уже была в замке и потому ее нельзя было устранит втихую. Все, на что оставалось надеяться Анне и Люции — на то, что та окажется такой же глупой девчонкой, как ее запомнили в прошлом. Что она просто не станет мешать начавшемуся процессу. По крайней мере — такова была мотивация прибытия самой Анны на встречу с принцессой.

То, что встретило ее там — не обрадовало ее. Она смирилась бы с недовольством — Гвинерва тоже была недовольна происходившим в прошлом, но не была способна помешать тому, что происходило за ее спиной. Она смирилась бы с открытой враждебностью — пусть передача власти и была нарушена на середине процесса, у принцессы просто не было сил помешать этому дальше. Да, возможно, еще не все силы однозначно признали Люцию в качестве новой королевы, многие силы колебались среди когда-то двух лагерей, а ныне просто отдаляли от себя этот неизбежный момент, но исход уже был предрешен. Так казалось девушке.

Принцесса, что встретила Великую Герцогиню была совершенно не той, кем в последний раз ее видела Анна. Это был не наивный ребенок, не подставка под корону — это была неопытная, глупая — но настоящая участница приема. Для интриг у нее не хватало словесной изящности, для этикета утонченности — но умом, складом характера, манерой поведения она уже показала то, что не просто не собиралась сойти с трона когда ей скажут — она была готова за него побороться.

Анна не хотела этого. План все равно продолжился бы своим чередом — но вмешательства пока еще законной наследницы с учетом ее возможной поддержки колеблющимися и противоборствующими элементами серьезно осложнили бы ситуацию как для плана, так и для всего королевства. В голове канцлера при покойной королеве уже созревал план того, как она избавиться от неожиданной наследницы, но...

Анна не чуралась многих грязных ходов в политике и считала власть имущих выше многих земных законов, но брать заложников? Шантажировать мать дочерью? Взять в заложницы собственную подругу, ту, что всю свою жизнь равнялась на нее, что целыми днями только и жужжала о ненаглядной Элоди? Ради власти, чтобы продлить свое собственное существование, ввергнуть в хаос собственную страну только из-за мелочного желания править? Это было вне понимания Анны.

Шарлотта, дочь. Душа Анны, ее дорогая дочь, которую она берегла как зеницу ока, скрывала от всех бед этого мира — в руках когда-то просто не любимой племянницы, а ныне — противницы, врага, которого ее наивная девочка просто не могла разглядеть за показной дружелюбностью?

Анна не могла допустить этого. Не могла оставить свою дочь принцессе. Пусть она тогда еще не знала пределов этой твари, но уже тогда она не могла оставить дочь. Но что хуже — она не могла подвергнуть свою дочь опасности.

Она согласилась с принцессой — но сразу же после приема приготовилась первым же делом, стоило только принцессе договорить последнее слово, обеспечить безопасность своей дочери любым требующимся способом. Падение же наследницы в кому сразу по окончанию приема фактически едва не разрешило возникший ворох проблем само собой — Анна несколько раз узнавала о здоровье наследницы, о ее шансах на выживание — и, удовлетворенная ответом, отправлялась отдыхать.

Наверное, ей стоило бы впервые задаться вопросом о том, кто же занимался королевством те две недели, что принцесса была в коме? Несколько дней фактически вся политическая верхушка, исключая Джулиану была заперта во дворце. Как это могло пройти незамеченным для нее?

Сейчас, думая об этом спустя несколько месяцев, Анна понимала, что вероятнее всего, именно и уже тогда она проиграла. Пала жертвой рук заговорщиков, интриганов, политиков — не сказать точно. Но стоит замолвить слово в ее защиту — век Вдовствующего Короля и его бурной политической жизни прошел. Он давно уже закончился, за года до рождения наследницы. И вот, спустя семнадцать лет перерыва, Король Новы неожиданно сделал свой шаг. Пока на несколько дней вся аристократия была собрана внутри дворца, пока на две недели принцесса была убрана с трона... Кто правил королевством?

Анна, стоило ей только покинуть дворец, первым же делом попыталась вытащить свою дочь. Потянуть за нити, отослать официальные заявления, договориться с нужными людьми.

Но этого не вышло. И это было не просто плохо — это было странно.

Да, в оппозиции к Люции стояло несколько все еще значимых игроков, Джулиана или Елена, например. Но им не доставало связей, сил, а главное, мотивов чтобы удерживать Шарлотту в замке. Люция могла бы это организовать. Истинная Королева возможно могла бы это организовать. И Король мог это организовать.

Люции не было причины держать Шарлотту в замке, даже если бы она хотела взять ее в заложницы — она легко смогла бы организовать это раньше, позже, более изящным или грубым способом. Но это оставляло только два варианта на карте. Либо Истинная Королева заинтересовалась молодой принцессой. Либо Вдовствующий Король.

Но что могло заставить неопределенную личность с неясными целями рыскающей на самой границе политической сцены королевства, тем не менее опутав своими сетями каждого мало-мальского игрока начать подыгрывать принцессе? Или что могло расшевелить политический труп короля, давно забывшего имя своей дочери?

Анна не знала, но, видимо, ей и не суждено это было узнать. Ей не суждено было узнать о том, кто же в итоге оказался за первым покушением на принцессу, за вторым. Что в дальнейшем планировала предпринять молодая принцесса, как повернется план Люции, мотивацию Короля и ради чего впервые за долгие годы Истинная Королева решилась на открытый фаворитизм. Она не увидит, как власть перейдет к достойной правительнице и никогда не увидит, как ее повзрослевшая дочь примет корону герцогини из ее стареющих рук. Не увидит, как она найдет себе достойного консорта, не погуляет на ее свадьбе и не услышит, как ребенок Шарлотты назовет ее непривычным 'бабушка' и улыбнется ей не как политику, не как герцогине, а как кому-то более простому, близкому и доброму.

Анна в один глоток испила остатки вина и обратила взгляд к стоящему рядом фужеру. Наполненному до краев мутно-янтарной жидкостью с запахом горького миндаля.

Пожалуй, день, когда она действительно проиграла все же случился много лет назад, когда впервые Шарлотта застенчиво подпихнула в спину дочь кухарки под очи своей строгой матери. Нет, на несколько секунд позже, когда Анна отвергла низкорожденную.

Анна любила свою дочь — она не могла не любить ее, как любила всю свою семью — почившего мужа-консорта, сестру, почившую мать и дочь. Но ее любовь могла принимать разные формы. Ведь она не хотела ничего плохого — она просто хотела, чтобы в тот день, когда ее наивная милая девочка впервые взглянет на мир трезво — она была готова. Начитана, имела знакомства в самых высоких кругах, репутацию благородной светской леди... Эти голодранцы из низов, едва обученные счету поварихи, грязные конюхи — зачем они были нужны ей? Отнимают столько времени, тащат в грязные кабаки, учат вульгарным словам и в конце — что они могут дать? Опасные, неподобающие благопристойной леди и просто бесполезные знакомства, отнимающие столько времени от учебы, ставящие под удар ее репутацию... И Анна даже не была готова задуматься о том, что могло случиться с ее девочкой в руках плебса!

Элоди же, ее горячо любимая племянница... Она росла как сорная трава, на самом минимальном приемлемом уровне освоившая науки, бегающая с палкой вместе с мальчишками, сыновьями стражников, пока ее кузина училась, пока ее мать любовалась садом, в который она вложила четверть всей королевской казны, покуда ее отец проводил в летнем замке столько времени, что во дворце его видели трижды в год — день рождения Королевы, его собственный и День Леди. Удивительно, но в конце, именно воспитание босоногой прислугой оказалось намного успешнее тщательно подобранных учителей и выверенных уроков Шарлотты. Что это, если не ирония?

И так, Шарлотта нашла в своей дражайшей двоюродной сестренке то, чего ей всегда не хватало. Залихватской удали, веселой безбашенности, простых развлечений и полной детской свободы. Элоди стала единственной подругой для ее бедной одинокой девочки, которую просто слишком сильно любила мать. День за днем, с каждым годом поездки во дворец становились все более и более радостным событием, а Элоди превращалась из знакомой в сестру. Анна видела это, не любила этого и потому, когда Элоди была наконец отослана в дальний интернат — она была рада этому. Ей было несколько жалко Шарлотту, прорыдавшую в подушку целую ночь, но ее достойное воспитание, что обеспечило бы ей достойную жизнь все же было важнее ее радостной улыбки на эти несколько дней или пару недель, как бы не было жалко ее самой Анне.

Анна медленно потянулась к бокалу и поднесла к губам, слегка пригубив напиток. Вино, тягучее словно сироп резко пахло горьким, практически удушающе терпким миндалем, но на вкус лишь слегка отдавало горечью. Гораздо сильнее чувствовалась сладость — именно этот конкретный напиток, вопреки возражениям многих сомелье готовился не на основе настоящего винограда, а на основе, подумать только, сбродившей в меду клубнике. И все же, традиционно этот напиток считался вином. Наверное потому, что аристократы могли принять смерть только так, как они жили — с бокалом вина в руках.

И вот, все окончилось именно так. Шарлотта, возблагодарившая Леди за данный ей шанс увидеться с горячо любимой подругой — что стало с ней сейчас? Анна могла предположить, что ее дражайшая племянница взбунтуется против нее, что она привлечет на свою сторону эту еретичку, Елену, оппортунистку Джулиану, хоть самих монстров из Имперского Леса. Что она попытается убедить Шарлотту, ее дочь, восстать против Люции и передачи власть — поэтому Анна и пыталась достать ее из дворца. Но такой финал? Нет, даже для ее открытого ко многим подходящим политике вещам разума это было перебором.

Не было у Анны возможности сейчас узнать, как Элоди провернула все это одновременно за ее спиной и у всех на виду. Меняла ли она письма, приходившие от нее? Или, быть может, просто трактовала их по своему? Заставляла Шарлотту или просто мягко подталкивала и направляла ее к нужной мысли? Как долго шла эта игра и как именно она все же изменила мышление Шарлотты?

Легко и просто она общалась со своей дочерью эти месяцы, постепенно замечая, как с каждым разом все холоднее и холоднее становиться тон ее писем, как неожиданно, словно без предпосылок начинают проскакивать в ее речи враждебность по отношению к ее матери. Анна не сразу поняла, куда все движется, а когда осознала — было слишком поздно. Жутко, но столько незначительных деталей — ссора с дочерью, стрела горцев на турнире, прибывший на день раньше посол и оценивающий взгляд, брошенный на Анну в их первую встречу сложились вместе только сейчас.

Ведь что Иксион? Бедная держава на грани коллапса, готовая пойти на любые уступки, лишь бы не спровоцировать своего не очень стабильного, но не в пример более сильного соседа. Им не нужна была война.

Нова война не была нужна тоже — разбитая на два лагеря страна, чьи территории и без того пребывали в раздрае, в болезнях. Ввязываться в еще одну долгую, горную войну с непримиримыми горцами среди эпидемии новой чумы?

И все же, всего одна маленькая деталь — покушение на принцессу. Покушение, что было совершено с помощью нарочито-горской стрелы. Нарочито-горской и нарочито-неправильной.

Покушение, совершенное на принцессу с учетом возможного участия горцев просто связывало ей руки, не давая ей обойти эту деталь в переговорах. Одновременно же с тем, излишне доказывающая вину горцев лишь убеждала каждого в том, насколько на самом деле несчастные дикари были невиновны. Вновь — никто не хотел войны. Но поднятый вопрос покушения просто не мог не поднять градусы переговоров, не мог не поставить новый вопрос, и, пусть государства не хотели войны — некоторые отдельные личности могли желать и другого исхода переговоров. Надеющиеся отомстить захватчикам Катагенеты или поживиться награбленными богатствами горцы могли обратиться к этому покушению как к иной причине для спора.

Каков же был итог? Все просто, чтобы не допустить войны, сторона, что имела наибольшую вероятность устроить нападение всего лишь должна была предоставить гарантию неприкосновенности отступающих солдат. Предоставить им нечто в залог. Предоставить им заложника. Безумный шаг, недостойный королевы — но разве не был он логичным?

Но кто бы смог послужить гарантом? Кто смог бы стать как важным заложником, гарантом неприкосновенности отступающих солдат и вместе с тем — не помешать работе Королевства?

Кандидат, впрочем, вызвался сам.

И только в этот момент Анна поняла... Это быть может и был договор с Иксионом, да. Но это был удар по ней.

Допив последние капли сладкой и слегка горчащей жидкости Анна раскрыла ладонь, позволив фужеру упасть на мраморный пол, в одну секунду с громким звоном превратившись из дорогого произведения искусства стеклодувов, которым обладал не каждый аристократ в всего лишь небольшую россыпь переливающихся закатным солнцем стеклянных снежинок. Анну бросило в жар — но увы, красота картины здесь была не при чем.

Анна не сомневалась, что Шарлотта была нужна Элоди. Наследная Великая Герцогиня, дражайшая подруга, верный соратник. Она не позволила бы ей умереть в лапах дикарей, нет. Но ведь не только дикари могут желать ее смерти?

Парадоксально, но смерти Шарлотты больше всего хотели ее собственные сограждане. Неудовлетворенные результатами переговоров Катагенеты могли увидеть в Шарлотте не просто заложницу — а повод. Повод для начала войны. Достаточно было лишь подослать нужных людей.

Анна почувствовала, как по ее телу начал разливаться жар, но ее разум был все еще крепок как и всегда.

Элоди не хотела убивать Шарлотту. Но это не значило, что она не могла этого допустить.

Род Гейнтреттов обрывался на Шарлотте — ведь он только и успел, что начать по поводу гибели предыдущего Великого Герцогского рода, стоило только матери Анны и Гвинервы, старой королеве Новы согласно традициям вывести ненаследную дочь из Рода. И это значило, что стоило освободиться месту, как Элоди могла найти своего собственного человека, чтобы пожаловать ему герцогство. Мелкому лояльному феодалу или своей 'святой' собачке. Что стоило ей найти замену Шарлотте?

Возможно, ей не хотелось заменять Шарлотту — но вероятность того, что Элоди просто решит избавиться от проблемы, прервав одновременно род своих политических противников и получив новый, неоспоримый повод для войны была достаточно велика, чтобы от нее нельзя было просто отмахнуться.

За сколько времени Анна успела бы обратиться к Люции? Сколько времени понадобилось бы той, чтобы создать план по защите Шарлотты? Сколько бы времени потребовалось, чтобы привести его в исполнение?

И сколько времени потребуется Катагенетам, чтобы окончить жизнь наследницы?

Анна почувствовала неожиданно жуткий прилив слабости, а ее дыхание, жаркое и прерывистое, неожиданно сбилось на полувдохе. Как же ей не хватало воздуха!

Печально, но в той же мере и несколько забавно. Шантажируя жизнью дочери, племянница заставила мать ее двоюродной сестры покончить жизнь самоубийством... Меж тем, убедив первую в том, что ее мать пыталась совершить абсолютно противоположное, собиралась убить ее саму.

Элоди верно подбирала ключи к душе Шарлотты, сеяла правильные мысли — и в конце, как и всякая верная ведомая, дочь пришла к самостоятельным выводам. Принцесса не обмолвилась ни одним прямым словом, но смогла заставить Шарлотту саму поверить в то, что Анна планировала убить ее дражайшую подругу. Заставила юную наследницу встать за спиной столь невинной, измотанной, но честной принцессы и выступить против ее собственной матери. Словно история из любимого Шарлоттой рыцарского романа.

Анна попыталась втянуть рефлекторно воздух в легкие, но обнаружила, что они и без того уже были наполнены, хотя ее ощущения лишь говорили о том, как же жутко она задыхается. Ухватившись двумя руками за край стола, тем не менее, Анна лишь продолжила свои рассуждения.

Но хуже всего было то, что даже после смерти Анна не сможет раскрыть глаза Шарлотте. Что ей письма мертвой предательницы, никогда не любившей, планировавшей убить ее единственную подругу, пусть она и была ее матерью, против слов Великой Принцессы? А если и поколеблют ее уверенность эти слова — что тогда? Решится ли Шарлотта спросить прямо? Станет ли тихо собирать сведения? Потребует ли прямого ответа?

Элоди никогда не была величиной в разговорах политиков. Как говорят про таких: 'Затычка для трона, подставка под корону'. Но она оказалась умнее, чем многие думали, хитрее и изворотливее. И она действительно воспользовалась фактом того, что никто не воспринял ее всерьез.

И стоило ее Шарлотте, что однажды уже пала в ее сети так легко и непринужденно, так просто и бесповоротно, взбунтоваться против нее... Выйдет ли это?

У Анны не вышло. Но к тому времени Шарлотта, в жизни которой останется только Элоди, ее милая маленькая девочка... Она тоже не сумеет победить Элоди. И она погибнет — падет жертвой принцессы.

Анна не желала ей смерти. Анна любила свою дочь. Но ее любовь иногда могла принимать странные формы.

И потому, Анна оставила прощальное письмо, в котором призналась во всем. В организации покушения на Элоди, в попытках ее убийства и то, как отчаянно Шарлотта сопротивлялась ей. В конце, она умирает — что ей мирская репутация или слава в Саду Леди? Однако же, если убежденная ее признанием Шарлотта останется с Элоди... Тогда она сможет, возможно, даже выдержать надвигающийся шторм. Тогда Элоди сохранит ее. Тогда у Шарлотты останется опора ее жизни, нерушимый столп ее сущности. Тогда сердце Анны будет спокойно.

Какой конец!— силы уже стремительно покидали тело девушки, в чьих глазах уже медленно разливалась тьма, но все же последние остатки воли, собранной в кулак исказили ее лицо в подобии усмешки— Мать погибает за свое дитя, оболгав себя перед ее лицом, заставив поверить в то, как она хотела разрушить ее счастью, убить ее сестру — лишь потому, что была принуждена сестрой. Мать, что сама отдает свою дочь в руки своей убийце зная, что только так спасет дитя от гнева злодея. О, какая же вышла бы пьеса!

Руки Анны окончательно ослабли и она медленно опустилась на пол, словно марионеточная кукла, опущенная кукловодом на нитях.

-Я умираю, но это не страшно,— медленно, чувствуя, как начинают неметь губы и постепенно, с каждым ударом замедляется сердце, продолжала говорить Анна,— Я ухожу по своей воле, соверши благое дело. Я ухожу, защищая свою дочь. Я ухожу задолго до своего падения, в начале этой пьесы. Я ухожу будучи сама своим палачом и без финального аккорда. Я ухожу не видя, что станет кульминацией в пьесе, что породила такого главного героя. Я ухожу — а вы продолжаете лишь ждать своего ухода.

С последними несколькими ударами сердца в последнюю секунду своей жизни Анна же, из последних сил вытянула свою руку вверх, словно пытаясь ухватиться за нечто, видимое лишь ее помутневшему взору и медленно, борясь с наступающей темнотой все же смогла лишь тихо пробормотать лишь несколько слов.

-Шарлотта,— она словно попыталась в этот момент ухватиться за подол платья стоящей рядом девчонки, что она любила больше жизни,— Про... сти... меня...

И с этими словами Анна Гейнтретт покинула этот мир.

Глава 28: "Война"

Первые несколько секунд после того, как я открыл глаза, я лишь растерянно водил взглядом по потолку. Где я? Это место не выглядит знакомым — верх, по крайней мере.

Лишь через пару секунд после того, как я перевел взгляд на стены и окружающую меня обстановку, мне удалось понять — я все еще нахожусь в своем рабочем кабинете, рядом со столом, заваленным десятком недописанных бумаг и немытых кружек, рядом с парой привычных кресел, что успели надоесть мне, рядом с перевернутой чернильницей и раскиданными по полу перьями. Почему они раскиданы по полу?

Я попытался привстать с дивана, но неожиданно что-то удержало меня от этого — растерянно я перевел взгляд на спружнившие мое тело путы и наткнулся на копну шикарных, неестественно-голубых волос. Впрочем, не думаю, что вообще существуют естественные голубые волосы. В моем прошлом мире точно.

Несколько мгновений я глядел на лежащую рядом Шарлотту недоумевая, как она оказалась в этом кабинете, как она оказалась голой и как долго в кабинете находился диван, на котором сейчас спали мы — прежде чем утренняя дрема все же сошла с меня и воспоминания пробудились ото сна.

-Любопытно, — я склонил голову набок, — Почему я так долго не мог проснуться окончательно, что подействовало на меня так? Длительный здоровый сон впервые за долгие месяцы? Растерянные было навыки питья алкоголя? Или здоровый секс в нездоровом теле?

Я протянул руку ниже живота и печально, но все же ожидаемо не обнаружил там ничего.

-Все же я скучаю по своему мужскому достоинству, — медленно стянув с себя руку Шарлотты, тут же неуютно заерзавшей в постели, оставшись без моего ободряющего тепла, — Но однажды я найду решение этой проблемы. Как только обеспечу высокую вероятность своего выживания.

Поднявшись с импровизированной постели я быстро нашел свою откинутую на кресло одежду — и поднял с пола платье Шарлотты, с сожалением отметив небольшое кровавое пятно на постели. Увы, теперь шелковую простынь уже не отстирать.

Итак, пока следующие пару минут я буду собираться вновь, для гипотетического наблюдателя восстановим порядок событий.

Еще в момент, когда Шарлотта покинула голубятню — если не в момент, когда начала слушать мои мудрые слова, что ей было необходимо лишь переписать и передать ее матери, капкан на Великую, но, увы, недостойную своего высокого титула, герцогиню захлопнулся, отрезав ей путь отступления.

Долго и тщательно, начиная с момента моей почти-смерти уже в этом мире, я сперва наблюдал за наследной герцогиней — моей двоюродной сестрой — затем проверял свои теоретические выкладки о ее характере и убеждениях на практике, разыгрывал многосерийную постановку ее общения с матерью, играя роль обоих одновременно, изучая характер Шарлотты подделывал ее ответы матери и изучая письма от своей ненаглядной тетушки — подделывал переписку с Шарлоттой, используя Мелл в качестве третьего лица, менявшего письма на буквально последних метрах пути, после того, как письма будут перепроверены на подлинность соглядатаями от Анны во дворце, но до того, когда их распечатают мои собственные соглядатаи. Филигранная работа, достойная похвалы.

Я действовал на Шарлотту, сперва как на ребенка — играми, непринужденными беседами, становился равным с ней, но постепенно, по мере того, как ее ссора с матерью все сильнее подтачивала мировосприятие наивной взрослеющей девочки, так жаждущей идти наперекор родителям и уподобляться авторитетам — я правильными воздействиями доводил ее до нужной кондиции, прививал ей правильные чувства и нужный образ мыслей, прежде чем все выстрелило — и в одночасье всего одно предложение уставшей принцессе повернуло трамвай под нужный откос.

Я злорадно ухмыльнулся, осмотрев нечто вроде своего трофея, сейчас закутанного в одеяло, прежде чем продолжил расчесывать огромную копну своих розовых волос.

С самого начала у Анны было не так много возможностей что-либо сделать в отношении своей ненаглядной дочери, уже отбившейся от рук.

Запретить дочери? Удачи вам в попытке запретить что-либо подростку, который даже не живет с вами, в ужасающей ссоре с вами, равняется на полностью противоречащий вам авторитет, выполняет по его мнению благородную миссию — и помимо всего это был предварительно тонко и не очень обработан.

Воззвать к ней и попытаться объяснить ситуацию? Исключено — даже если это удастся, что далеко не факт — это лишь подставит и ее под удар. Собственноручное убийство своей дорогой дочери — вот как можно расценивать подобное поведение.

Потянуть за нити, обратиться к союзникам, надавить на посла? Можно. Но вы ограничены двумя-тремя днями, прежде чем ваша дочь не просто окажется в опасности — а, вполне вероятно, просто умрет, став жертвой политических игр.

Правильный подбор условий — отсутствие времени, неясные для Анны итоги предварительной обработки девчонки и угроза любимой дочери — толкнули женщину на единственный шаг, который она могла провернуть. Признать собственное поражение.

И даже так, своей цели она добилась, даже не уповая на мое честное слово в контексте заключенной незримой сделки — совершив самоубийство Анна не только свела к себе все сводимые нити — покушение на меня, организацию Резни, подстрекательство в войне с Иксионом, но и формально предотвратила ситуацию, что убила бы ее прекрасную дочь. Если точнее — то соль ситуации заключалась в том, что Шарлотта не должна была покинуть пределы дворца вместе с делегацией герцогини и посла — поскольку через несколько дней, если не часов оказалась бы мертва. Но даже прямой запрет — любая неофициальная причина просто была бы проигнорирована Шарлоттой. Так что же делать? Конечно же обратиться к официальным причинам не пустить ее в поездку.

И, как можно подумать, таковая причина все же нашлась — официально, согласно своду законов, что мне однажды придется реформировать для того, чтобы им можно было пользоваться, герцогиня обязана вступить в наследство прежде чем покинет Королевство. Если наследная герцогиня, коей и является Шарлотта — что и составляет ее основную ценность для меня — после гибели собственной матери, не вступив в наследство покинет территорию Королевства — это создаст любопытный прецедент нарушения законов — которые монарх может переписать, но после этого обязан заверить у ныне живых Великих герцогов. Проще говоря — это даст повод — не сильный, но весьма неприятный для возможных — реальных и нет — моих противников устроить скандал и еще накренить мой и без того неустойчивый трон. И, конечно же, не стоит скидывать со счетов и сам факт того, что в качестве политической заложницы будет послана самая настоящая Великая герцогиня.

Таким образом, пусть и не сильно со стороны фактической, но Анна все же смогла сделать хотя-бы что-то своей смертью для обеспечения безопасности ее дочери, не только надеясь на мое честное слово. Впрочем, я все равно бы не убил Шарлотту. Слишком много сил в нее вложено, времени и планов — так что если бы мне не хватило совсем чуть-чуть, если бы Анна не была спровоцирована фактором незнания текущей реальной обстановки, если бы письмо не было выслано в последний момент, если бы Шарлотта не попала в столь щекотливую ситуацию, если бы что-нибудь было хотя-бы слегка по-другому — возможно, план с Шарлоттой не выгорел бы и мне пришлось бы перейти на новый виток манипуляций. Но история не имеет сослагательного наклонения.

Шарлотта была наивной девочкой, которая просто не знала, как жить по-настоящему, в ее жизни существовало всего пара столпов, поддерживающих ее стиль жизни и мировосприятие — ее мать и я. И вчера, в тот прекрасный для меня день, когда она получила официальное извещение о смерти Анны — один из этих столпов рухнул. Не просто упал срубленный — а грохнул с треском, Анна ушла из жизни с признанием, с финальным ударом по рассудку моей дорогой кузины — ушла, раскрыв ей всю неприглядную правду, что та наверняка знала до того, спасибо моего дружескому слову, но не хотела признавать. Шарлотта осталась жить без матери, не не просто — она осталась осознав, каким же отвратительным чудовищем была ее любимая матушка, как же близко была сама наследница к потере своей дражайшей сестренки, и как же жесток и опасен к сестренке весь мир вокруг. Один столп ее мировосприятия развалился в труху и все, что ей оставалось делать — в судорожном припадке уцепиться за второй.

Вчера, стоило ей только прочесть о том, что ее прекрасная матушка покинула этот мир — Шарлотта бегом кинулась ко мне. Ко мне, столь тщательно влиявшему на ее личность, на ее мировосприятие — и так легко сперва ставшего другом, затем братом — или сестрой, в зависимости от точки зрения — а теперь — намного больше. Разговоры, правильные мысли, нужные посылы — в нужный момент я предложил ей алкоголь. Ничего особенного, вино — но молодой девчонке хватило и этого. Пара правильных намеков — и вот уже отчаянно цепляющаяся за меня девчонка несмело попыталась клюнуть меня в губы — 'по-взрослому', 'по-серьезному'. Дальше — мне был предоставлен карт-бланш.

Я оглядел свое отражение в зеркале — Алиса и Мелл всегда завивали мне волосы, создавая за спиной огромную гриву — но увы, поскольку моих способностей в этом плане было не очень много — после моего вмешательства в естественный уклад жизни — и волос — теперь прямые и ровные розовые волосы свисали мне чуть ниже коленей. Да, за ними сложно ухаживать — но красоту моего текущего образа это ничуть не умаляет.

Я в последний раз оглянулся на Шарлотту, нахмуренно водящую рукой по постели во сне, пытаясь нащупать меня — физическое отображение ее остатков рассудка, на расстеленную постель, что мне пришлось готовить в прошлом самому, когда счастливая и пьяная кузина заснула на моих руках, на диван, что стоял в этом кабинете все это время — но я умудрялся его не замечать за работой, после чего с отдохнувшим разумом сделал шаг к двери.

-Мелл, — стоило мне только открыть ее, произнес я, — Ты чего-то хотела?

Когда-то невообразимо жуткое существо, ныне преобразованное в шрамированную, но все же относительно нормальную девушку — говоря, конечно, только о ее внешности — слегка наклонила голову, но не произнесла ответа мгновенно. Удивленно я приподнял бровь.

-Мелл? — никогда в прошлом Мелл не медлила с ответом — даже когда я спросил ее, как мне лучше всего будет поступить с ней, если она меня предаст. 'Убить' — ответ был бесстрастным и незамедлительным, хотя, казалось бы, она и была против вводных условий — предательства. Тем удивительные было увидеть медлительность в ответе от девушки мне.

-Госпожа Элоди, — Мелл качнула головой неясно, — Почему вы занялись сексом с Шарлоттой?

-Способ моего отдыха, — я пожал плечами, прикрыв за собой дверь, — Развлечения, удовольствия, дополнительный рычаг воздействия, планомерный результат общения, этап отношений, награда за выполненные возложенные на нее обязательства.

-От Алисы я поняла, что секс — проявление любви, — если бы на месте скрытом повязкой у Мелл находились бы глаза, я бы сказал, что в данный момент Мелл моргнула и уставилась на меня немигающим взором, — Это распространенный взгляд на природу секса. Все же, до этого момента я считала, что между вами и Шарлоттой нет любви. Я оказалась неправа в своих суждениях — или все остальные неправильно рассматривают природу секса? Пару раз я удивленно моргнул, прежде чем привычная улыбка заняла место на моих устах.

-Ах, это чудесное, светлое чувство... — я сделал шаг к Мелл, — Ревности. Зависти. Гнева.

Я протянул руку и медленно провел ей по щеке Мелл, приблизившись к ее лицу, для чего мне пришлось встать на цыпочки, притянуть ее голову к себе — и все равно расстояния между нами составило добрых сантиметров двадцать.

-Мелл, я не хотел бы убивать Шарлотту, — я улыбнулся девушке, — Не только потому, что столько вложил в нее и мог бы извлечь из нее столько выгоды. Я не хотел бы прерывать жизнь этой наивной, милой девчонки. Я не хотел бы убивать кого-то, так долго служившего мне анти-стрессом, кого-то столь милого в этом отвратительном мире политики. Но любовь?

Я еще пару раз нежно провел рукой по щеке девушки, после чего отстранился от нее.

-Я не умею любить, Мелл, — я улыбнулся ей, — И никогда не умел. И никогда не смогу.

В прошлом, тогда, казалось бы в прошлой жизни, в детстве я рос ребенком, что тревожил своих родителей. Про таких говорят — злой, жестокий, грубый. Но я не был зол или груб — я просто поступал как умел. Я не наслаждался тем, что отпихивал детей в очередях или отбирал у них вещи, я не понимал, почему так сильно ругались родители и воспитатели. Почему я не должен поступать так, если я могу?

Мои родители не были приверженцами новомодных методик и тренингов — они не пытались обратиться в чистенькие центры детских психологов и подобного отребья. Когда они видели, как я отбирал конфеты или бил тех, кто был слабее — они сперва объясняли мне, после чего лупили ремнем. Очень быстро я понял, как поступать нельзя. Я так и не понял — почему, но очень хорошо научился всматриваться в неписанные правила общества — и пронес через всю жизнь с собой это умение. Умение изображать человека. Я настолько искусно отточил его в прошлом, что маска почти приросла к моему лицу. Только попадание в этот мир смогло сорвать ее с меня вновь, заставив вспомнить — что мои эмоции не совсем таковы, как у остальных людей.

Я рос правильным мальчиком — обнять маму на прощанье в школу, найти компанию друзей на пьянке, пригласить девчонку в кино. Я жил как все, тщательно копируя паттерны поведения других людей, одна из тех вещей, которым я научился в детстве. Иногда я задаюсь вопросом, что случилось бы, если бы в детстве мои родители чуть внимательнее отнеслись ко мне — возможно, моя жизнь не окончилась бы так печально. Возможно, я бы даже знал, что такое любовь. Я задаюсь этим вопросом — и возвращаюсь к недописанным документам спустя секунду.

Если вы думаете, что окончание моей жизни было не таким уж и печальным — пусть я и умер в прошлом мире, вероятнее всего, я остался жив в этом, я возражу вам — это не окончание моей жизни. Это лишь поставило точку в затянувшемся эпилоге. Моя жизнь окончилась намного раньше, чем я умер.

-Я не могу воспринимать секс как часть любви, — я пожал плечами, — Я не знаю, что такое любовь.

-Тогда, — после этих слов Мелл словно воспрянула духом, — Могла бы я...

-Нет, — прервал я поток ее мыслей, — Ты — нет.

-Почему? — в ее голосе, к моему некоторому извращенному удовольствию, послышалось огорчение.

Мгновение я обдумывал мысль о том, чтобы сказать ей правду. Сказать о том, что та уже фактически полу-марионетка Елены. Что стоит мне только оказаться с ней в столь деликатной ситуации и потерять контроль хотя бы на мгновение, как мои дни будут сочтены. Рассказать о ее роли в моих планах и том, почему же на самом деле она была так важна для меня — и как она связана с моими родственниками по королевской — и нет — линии.

-Потому, что ты недостаточно красива, — я наклонил голову, заметив, как слегка изменилась ее осанка и напряглись мускулы, — Твоя внешность не удовлетворяет меня — поэтому нет.

-Я...— девушка сглотнула, что было странно, но отвратительным образом приятно мне, — Уродлива?

-Не настолько, — я легко отмахнулся от этой мысли, — Но недостаточно красива.

-Что мне необходимо исправить? — если бы Мелл имела глаза, я бы сказал, что она уставилась на меня новым немигающим взглядом, — Чтобы стать красивой для вас.

-Лицо, — я поднял руку и начал загибать пальцы, — Волосы, кожа, шрамы — и ногти. Исправить ногти.

Мелл молча выслушала несколько пунктов, прежде чем решилась задать вопрос.

-Как именно я должна выглядеть? — девушка перевела взгляд куда-то в сторону от меня, в стену. Но я, впрочем, знал, куда именно она повернула голову, — Как она?

-Если я захочу Шарлотту — я вызову Шарлотту, — я потер переносицу, — Касательно же моих вкусов... Считай это проверкой на твое знание моих предпочтений — и твоего умения прогнозировать результат.

Несколько секунд молча Мелл осмысливала сказанное, после чего кивнула.

-К более важным вещам, — я легко отмахнулся от этой темы, удовлетворенный не точечным уколом, но мощнейшим ударом, нанесенным по самооценке — и, частично, психике Мелл, — Как продвигается 'Оранжерея'?

-Елена дала свое согласие, — без запинки Мелл перешла к другой теме, — Но потребуется время.

-Оно требуется всегда, это не новость, — я лишь отмахнулся от указаний, — Главный ключ образования для участников?

-Верность Короне, верность церкви, верность государству, — Мелл произнесла без запинки, подобно лозунгу революции, — Верность, вера, воля.

Я улыбнулся подобному заученному оттарабаниванию скороговоркой.

-Настоящий ключ обучения? — я без интереса поинтересовался для проформы.

-Верность Элоди, верность Элоди, верность Элоди, — Мелл, казалось, даже не заметила произнесенных слов, проговорив их как нечто обычное — вроде приветствия или междометия.

Я повернулся спиной к Мелл и двинулся вперед, ощутив, как мягкой походкой девушка сделал шаг вслед за мной.

-Отвечаешь ли ты этому ключу, Мелл? — я сделал шаг вперед еще раз, приблизившись на шаг к немало надоевшей мне — но, вынужден признать, весьма затягивающей рутине.

-Да, — я не успел обозначить даже вопроса своим голосом, как ответ был дан.

-О, в таком случае — ты удивишься в конце, — я хмыкнул себе под нос, но задал иной вопрос громче, — Тогда... Всегда ли ты будешь повиноваться мне?

-Да, — незамедлительный ответ.

-И выполнишь любой мой приказ? — я с удовольствием продолжил погружаться в глубины этого бессмысленного разговора, — Все, что я скажу тебе?

-Да, — Мелл произнесла без заминки слово так, будто готова была повторить его миллион раз подряд.

-Твоя верность — настоящая верность? — я ухмыльнулся.

-Да, — Мелл двигалась вслед за мной, соблюдая идеальную дистанцию ровно в два шага, словно бы двигалась с линейкой.

-На чем же тогда основана твоя 'настоящая' верность? — я повернулся к ней вполоборота, продолжив медленно двигаться вперед.

-Моя жизнь — ваша жизнь, — Мелл отвечала так, будто эти слова были наиболее очевидным фактом на свете, — Вы дали мне жизнь — значит эта жизнь — ваша.

Я сделал заключительные несколько шагов к лестнице во двор — что обязана была вынести меня обратно в мир проклятой политики — и остановился.

-Твоя верность станет настоящей только тогда, когда ты поймешь, в чем заключался подвох последнего вопроса, — я сделал еще шаг вперед, — До этих пор — оставь 'Оранжерею' в подвешенном состоянии.

Мелл покорно склонила голову передо мной.

-Герцог мертв? — я задал вопрос в пустоту, прежде чем получила от девушки знак подтверждения.

Медленно выдохнув, я прикрыл глаза.

Это был отличный, невероятно долгий, здоровый пятичасовой сон. Теперь — настало время возвращаться к работе.

Комментарии: 355, последний от 01/01/2021.

© Copyright Елкин Олег

Размещен: 29/10/2015, изменен: 18/07/2017. 977k. Статистика.

Глава: Фэнтези

Оценка: 4.09*78 Ваша оценка:

Популярное на LitNet.com Н.Любимка "Долг феникса. Академия Хилт"(Любовное фэнтези) В.Чернованова "Попала, или Жена для тирана — 2"(Любовное фэнтези) А.Завадская "Рейд на Селену"(Киберпанк) М.Атаманов "Искажающие реальность-2"(ЛитРПГ) И.Головань "Десять тысяч стилей. Книга третья"(Уся (Wuxia)) Л.Лэй "Над Синим Небом"(Научная фантастика) В.Кретов "Легенда 5, Война богов"(ЛитРПГ) А.Кутищев "Мультикласс "Турнир""(ЛитРПГ) Т.Май "Светлая для тёмного"(Любовное фэнтези) С.Эл "Телохранитель для убийцы"(Боевик)

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:

И.Мартин "Твой последний шазам" С.Лыжина "Последние дни Константинополя.Ромеи и турки" С.Бакшеев "Предвидящая"

Как попасть в этoт список

Сайт — "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"