Я случайно увидел у неё в руках пузырёк и всё понял. Она ещё и копилку мою опустошила, маленькая зараза! Помнишь, я в самом конце лета денег недосчитался? Ведь говорил же ей — поговори с Гарри, поговори! На днях, в гостиной, помнишь? Так ведь нет же! Вот дура! И чего она добилась? Опозорилась на всю школу! Ну, как так можно? И ведь крайним буду я. Я с этой Джинни с ума сойду!.. — фонтан возмущений Рона, похоже иссяк, и Гарри предложил:
— Давай-ка лучше подслушаем, о чём они там говорят.
— О! Это идея! — сразу же согласился Рон.
Они воспользовались ушками-подслушками, аккуратно просунув их под дверь как раз вовремя — Джинни только начала свой рассказ. До этого она, видимо, извинялась.
— Гарри с Роном сами подали мне эту идею. Рон по-дурацки пошутил, а я услышала. Они как раз говорили о Тристане и Изольде. Гарри сказал, что в приворотные зелья не верит, а Рон пошутил, что поверит, когда я ему подолью немного, и он как миленький в меня... — она замялась, — влюбится. Мне ничего подобного в голову никогда не приходило. Но как только Рон сказал, мне это прямо в душу запало. Я за обедом даже есть не могла, всё время об этом думала. Я знала, что до семнадцати лет мне никто зелье не продаст, даже по почте, но мне помог случай. Я пряталась под лестницей рядом с комнатой моего брата Перси. Он уже взрослый и работает в Министерстве. Он жутко честолюбивый, мечтает сделать карьеру и стать Министром Магии. Так вот, как-то раз Перси тренировался красиво расписываться на пергаменте, — она нервно хихикнула, — вдруг понадобится подписывать указы или законы... Глупые амбиции Перси сыграли мне на руку. Я стащила этот вдоль и поперёк исписанный автографами пергамент, ведь Перси уже давно исполнилось семнадцать, и я могла воспользоваться его подписью, поставленной под заявкой на доставку зелья почтой. Я долго думала, как перенести подпись с одного пергамента на другой, а потом просто оставила самую нижнюю роспись на свитке, а остальные стёрла кляксовыводителем. У меня всё получилась. Я отослала заявку, а вместо обратного адреса написала Хогвартс. Сова принесла мне зелье ночью, когда все спали. Ваше зелье оказалось ужасно дорогим, мне пришлось влезть в нашу с Роном копилку, он ещё ругался, что кто-то вытянул все его деньги. Недавно Рон сообразил, что к чему, увидев у меня пузырёк. Он убеждал меня поговорить с Гарри, но я не решилась... — Джинни умолкла.
— Скажи, а как тебе удалось незаметно подлить напиток Гарри? — задала вопрос Мелисса.
— Первый раз мне просто повезло. Это случилось в тот день, когда вышел Пророк
со скандальной статьёй про вас и профессора Снегга. Я уронила письмо Гарри под стол, а пока он за ним нагибался, я подлила незаметно снадобье. Всё очень удачно сложилось, тем более, что в этот момент вы вошли в зал, и все смотрели в сторону дверей. Я вылила полпузырька Гарри в молоко. Никто ничего не заметил. Я весь день приглядывалась к Гарри, но никаких изменений в его поведении по отношению ко мне не заметила. Я решила вылить вторую порцию в его сок на следующее утро. Я не придумала ничего лучше, чем вылить зелье в свой сок, а сок Гарри я намеренно разлила. Я отдала свой бокал ему. Гарри не хотел пить. Я занервничала и чуть не расплакалась. Чтобы меня успокоить, Гарри выпил сок, и я убежала сушиться.
Помните, в тот день я заходила к вам во время урока? Я услышала, что зелье подействует максимум через наделю. Но прошло уже полторы...
— А Гарри не спешит признаваться тебе в любви? — закончила за неё Мелисса. — Ох, Джин-ни... В изобретательности тебе не откажешь... — вздохнула она. — Зелье продаётся только с семнадцати лет, потому что оно действует только с семнадцати лет. А так как ни тебе, ни Гарри ещё нет семнадцати, то считай, что свои деньги и нервы ты потратила зря. Но в действии напитка возраст — не главное ограничение. — И она вкратце рассказала о принципе действия напитка.
— Значит, у меня нет никаких шансов? — подавленно проговорила Джинни, и Гарри, внимательно слушающий за дверью, понял, что девушка плачет. У него сердце разрывалось от жалости, но что он мог поделать? Насильно мил не будешь. По тишине в классе Гарри понял, что Мелисса тоже не знает, как утешить безответно влюблённую девушку.
Порывом ветра из раскрытого окна в классе приоткрыло дверь, и в щёлку Гарри и Рон увидели, что Мелисса обняла плачущую Джинни и гладит её по голове, протянув носовой платок. Та же безутешно плачет, уткнувшись преподавательнице в плечо.
— Дела-а-а... — протянул Гарри шёпотом. Ему было не по себе.
Джинни ещё пару раз всхлипнула.
— Спасибо вам. Я вас так оскорбила, а вы со мной возитесь после этого... — опухшее от слёз лицо Джинни снова сморщилось — она собиралась опять расплакаться, теперь уже от избытка благодарности. — Меня теперь из школы выгонят, да?
— Какие глупости, конечно нет! Мы скажем, что у тебя был лёгкий нервный срыв... Или нет! Скажем, что-то кто-то подлил тебе из вредности Глоток Путаницы и Дурмана, и ты не понимала, что говоришь. Полежишь в больничной палате денька три, успокоишься, попьёшь настойку пустырника, за это время все забудут об этом досадном происшествии. Жизнь пойдёт своим чередом.
— А как же Гарри?
— Даже и не знаю, что тебе сказать, — отозвалась Мелисса озабоченно. — Любовь в твоём возрасте — это прекрасно, но безответная любовь — это катастрофа. Я прекрасно знаю, как ты себя чувствуешь. Когда я была в твоём возрасте, даже младше, я по уши влюбилась в человека гораздо старше себя. Само собой, он относился ко мне как к ребёнку. — Гарри и Рон перестали дышать, превратившись в слух. — Эта подростковая влюблённость и дала импульс для моих экспериментов с любовными зельями. Я прочитала сотню книг, провела тысячу опытов, и в итоге получилось Тристан и Изольда. К тому времени я едва могла вспомнить, в кого я была так безумно влюблена, но какую пользу принесла мне моя первая любовь... Я не тратила время, рыдая в подушку и страдая ночи и дни напролёт. Ведь в зарёванном виде у девушки ещё меньше шансов понравиться своему принцу. Свою энергию я пустила на созидание, творчество, мыслительную работу и не ошиблась.
Любовь, даже безответная, делает нас лучше — добрее, умнее, чище, заботливее, самое важное — опытнее. Уж извини за эти банальные слова. Мы начинаем думать не только о себе, любимых, но ещё о ком-то. Люди пишут стихи, рисуют картины, сочиняют музыку, отдавая свою энергию творчеству, начинают усиленно учиться, чтобы занять свои мысли.
Любовь никогда не проходит в пустую. — Джинни успокоилась и внимательно слушала. Только её лицо ещё было покрыто красными пятнами.
— Я не могу посоветовать тебе забыть Гарри. Это для тебя сейчас нереально. Просто по-пробуй занять свою голову чем-нибудь другим. Отвлекись. Может быть, в будущем что-то в ваших отношениях изменится или тебе понравится кто-то другой. Не вешай нос. Всё будет хорошо, — закончила она. — Ну, беги к Рону, он проводит тебя к Мадам Помфри.
На прощание Мелисса привела опухшее лицо Джинни в порядок с помощью Формозуса и выслушала от девушки слова благодарности сто раз, как минимум.
Гарри и Рон еле успели отпрянуть от двери, а Гарри кое-как спрятался за колонну. Рон сделал вид, что заждался Джинни. Он ворчал, что из-за неё пропустил Трансфигурацию, но Джинни его даже не слышала. Она думала о чём-то своём, улыбаясь своим мыслям и явно что-то прикидывая в уме.
Рон вернулся со скоростью света. Они решили досидеть до конца занятия под лестницей.
— Ну Джинни, ну тихоня, ну дала прикурить! — не унимался Рон. — Вот это младшая сестрёнка, скромняга, синий чулок! Как она всё просчитала!
— Молодец она, — сказал Гарри, чем весьма удивил Рона. — Она точно знает, чего хочет. За-то мы получили объяснение моему плохому самочувствию — это зелье не сработало... — Гарри не знал, чего ещё сказать. Он тоже не ожидал ничего подобного от малышки Джинни. Вот уж воистину — в тихом омуте черти водятся.
— В кого же это была влюблена Мелисса, когда была ещё девчонкой? — прервал молчание Рон. — В человека, гораздо старше её... Кто же это мог быть?
— Мы об этом никогда не узнаем. И потом, зачем это тебе?
— Просто любопытно, кто был её идеалом мужчины. Слушай... а вдруг это был Снегг?
Гарри аж вздрогнул от предположения Рона.
— Ты что, с ума сошёл? Как Мелисса могла полюбить эту летучую мышь — Снегга? Как только тебе такое в голову могло прийти? Снегг же форменное страшилище, а она вон какая красивая... Тоже мне — красавица и чудовище!
— А что? Женщины, они вообще существа непредсказуемые. Может Снегг в молодости был другим? Помнишь, Лаванда назвала его маразматической личностью?
Против своего желания Гарри расхохотался:
— Харизматической, Рон, харизматической!
— Да какая разница?
— Большая разница. Ладно, проехали. Я очень надеюсь, что ты не прав. Да мало ли с кем могла быть знакома Мелисса в тринадцать лет. Друг семьи, сосед, случайный знакомый... Нет, в Снегга я не верю.
Но отныне в душе Гарри поселилось сомнение.
Глава 12 Письмо с того света.
Жизнь в замке и учёба шли своим чередом. О выходке Джинни все на удивление быстро забыли — то ли угроза МакГонагалл о лишении пятидесяти очков сработала, то ли тот факт, что Джинни целую неделю провела в больничном крыле, старательно симулируя лёгкое отравление вредительским зельем Путаницы и Дурмана.
Была уже середина осени. Похолодало. Светало поздно, а темнело рано. Тренировки по квиддичу и индивидуальные занятия с Мелиссой шли своим чередом.
Гарри вполне успешно прогрессировал. Он быстро научился закрываться от доступа извне и ставить хороший защитный блок. Теперь задание усложнилось. Мелисса захотела сделать Гарри ментолегусом. Для этого надо было научиться проникать в мысли самой Мисс Найтингейл, сначала хотя бы незаблокированные. Гарри немного удивился про себя, как она позволяет проникнуть в её голову ученику, но спросить не решился.
— Лигиллименс! — И замелькали хаотичные беззвучные воспоминания. Он увидел, как её увольняет с работы Фадж, а его крохотные глупые глазки при этом масляно блестят. Затем он увидел Малфоя-старшего, с гадкой улыбочкой останавливающего Мелиссу в коридоре Министерства и о чём-то её спрашивающего. Потом что-то случилось, и поток воспоминаний замедлился. Гарри увидел, как Мелисса-подросток, такая же рыженькая и хорошенькая, сидя на мостках летней речки и, болтая ногами в воде, говорит кому-то, капризно надув губки:
— А на что ты готов ради меня, а, Питти?
— На всё что угодно, — обречённо ответил ей мальчик-подросток, повернувшийся к ней спиной.
— Что, даже украсть? Даже предать?
— Да.
— Питти, укради для меня... м-м-м... Смертельные Яды и Их Использование из запретной секции Флориш и Блоттс. А я тебя за это поцелую. Согласен? — она снова заливисто рассмеялась и похлопала мальчика по плечу. Тот стал поворачиваться, и в этот момент картинка исчезла. Гарри опомнился и с удивлением сообразил, что Мелисса поставила блок. Она была бледной как смерть и сильно взволнованной. Лицо её выражало недоумение.
— Что с вами? — невольно спросил Гарри.
— Я... Я не знаю... Эт-то... что-то странное... Я не помню такого... Я вообще никогда не была знакома ни с кем, по имени Питти... Терпеть не могу это имя! — Она хмурилась, напрягая память, а потом сказала:
— Ладно, Гарри, на сегодня всё. В следующий раз продолжим. Беги к себе.
Подсознательно Гарри разозлился на Мелиссу, которая прервала воспоминание на самом интересном месте. Что ей стоило сделать это всего через какую-нибудь секунду? Копаться в чужих мозгах было на удивление интересно. Гарри находил в этом какое-то извращённое удовольствие. Это, конечно, было непорядочно, но ведь Мелисса сама разрешила ему, разве нет? Что же тогда она его сразу выставила вон, когда он что-то интересное высмотрел? Чего она ожидала? Что он ничего занимательного и достойного внимания не увидит? Сама же говорила, что в этом и заключается свойство Ментального Проникновения, что в результате его воздействия вспоминаешь самые неприятные или эмоционально напряжённые моменты в жизни.
И какому это Питти так повезло, что его готова была поцеловать сама Мелисса Найтингейл?
* * *
— Вы так здорово объясняете все ощущения, действия и движения палочки, что Лигиллименс кажется совсем не трудным. Заниматься с вами — сплошное удовольствие. Так я в два счёта стану ментолегусом. Почему профессор Снегг не мог делать этого так, как вы? Он ведь сам вас научил. Почему он не мог и меня научить также? — спросил как-то Гарри на одном из занятий.
— А почему ты думаешь, что меня научил профессор Снегг?
— Разве не так?
— Нет, не так. Наоборот.
— Вы хотите сказать, что это вы научили Снегга? Но вас ведь не было в... — Гарри чуть бы-ло не ляпнул в Ордене, потому что ему отчего-то показалось, что Мелисса должна была научить этому Снегга совсем недавно. Та, по счастью, ничего не заметила.
— Я научила его давно, ещё когда сама здесь училась. На третьем курсе я неосторожно проникла в его мысли на экзамене, стараясь угадать, что ещё он может у меня спросить, потому что я не очень хорошо знала теорию. Он почувствовал, что я с ним что-то делаю, но не понял, что именно. Тогда он спросил меня об этом прямо. Я ему рассказала правду, на правах любимой ученицы не опасаясь мести с его стороны. Я была готова к штрафу, но вместо этого он попросил меня научить его. Почему бы и нет? За это он давал мне книги по зельеварению из своих личных запасов и пару раз позволял ставить опыты в своей лаборатории. Так что наше сотрудничество оказалось взаимовыгодным.
— Но вы были только ученицей, а он — преподавателем. Как же так получилось, что он не владел Ментальной Блокировкой, а вы владели? Как вы стали ментолегусом так рано?
— Ментальной Блокировкой и Проникновением на хорошем уровне владеет далеко не каждый волшебник, Гарри. Неважно, ученик ты или преподаватель, это почти не зависит от возраста. Многие уже рождаются с этим даром, другие же вообще никогда с этим не сталкиваются. Это в какой-то степени можно сравнить с аниморфомагией. Как аниморфы с рождения умеют перевоплощаться, так ментолегусы могут копаться в чужих мозгах. Но, в отличие от аниморфомагии, ментолегусом можно стать. Конечно, это не то же самое, что прогнать боггарта из шкафа. Это магия высшего порядка, такая, как создание Патронуса, как Перевод из Трёхмерно-го Плана в Двухмерный, заклинание Невидимости и тому подобное. Это сложно, трудоёмко, и не у всех получается. Чтобы научиться читать чужие мысли и воспоминания, нужны особые способности и терпение. В своё время я этому научилась, читая всё подряд на каникулах и экспериментируя без конца. Как я сама научилась Ментальной Блокировке, до сих пор ума не приложу, ведь для этого нужно, как минимум два человека...
— Значит, вы и правда суперспособная и суперталантливая, как всегда и говорил Снегг. Теперь я понял, что он имел в виду.
— Вот, у кого ты научился льстить! Ладно, шутки в сторону, надо заниматься. Сегодня начнём третий этап, самый сложный. Это проникновение в чужой разум и создание там зрительно-звуковых образов с целью внушения того, что выгодно тебе — формирование мыслей. Короче говоря, буду внушать тебе всякую ерунду, а ты сопротивляйся этому, как можешь. Профессор Дамблдор не просил меня обучать тебя этому, но я думаю, что на всякий случай надо. Никогда не знаешь, что может пригодиться в жизни. Так что я предлагаю тебе научиться и этому тоже. Только имей в виду, что это не для баловства, а то знаю я вас, мальчишек. Будешь потом на Малфое своё мастерство ментолегуса оттачивать!
