Глава 7. Творец безобразий. (Завершена)

Инцидент был исчерпан, ужин зачтен как съеденный. Капитан Мадзумару поманил к себе ошивающегося поблизости старосту крестьянской общины, кратко переговорил, передал ему старика и девочку с просьбой разместить их в одном из домов на отдых, до утра. Староста заверил, что места уже готовы, пригласил гостей пойти с ним, и все трое, бочком-бочком пробрались мимо табуна боевых коней, в полном составе, с жеребятами, прибежавших смотреть на причину переполоха. Надо же им узнать, что происходит? Звери агрессивности не проявляли, но кого угодно могли до обморока довести одной своей громадностью и зубастостью. Хорошо, что смотрят все они исключительно на демоницу.

На ходячий комок безобразия смотрели не только кони, ведь неугомонная провокаторша, едва на нее перестали сердиться, сразу же взялась за старое. Принялась расхаживать перед высыпавшими на улицу самураями туда-сюда, вся такая соблазнительная, гордая и хвастливая. Один попытался ее цапнуть. Второй, третий. Уворачивается, паразитка! Дразнится еще!

Парни сомкнули ряды, начали окружать и лишать нахалку путей побега, а та вертелась и вертелась, ускользая в малейшие лазейки, пока не оказалась в полнейшем окружении. Попалась, лиса?! Еще секунда, и скрутят!

Прыжок!

Птицей взвившись над землей, Лярва приземлилась самураям на плечи, увернулась от протянувшихся к ней рук, соскочила на землю и задала стрекача.

— Лови ее! Лови злыдню! Удирает! — семнадцать оболтусов, не медля, с хохотом и улюлюканием, ринулись в погоню. Сбивая столбы, опрокидывая заборы, перескакивая через покосившиеся дома и проламывая своим весом крыши при попытке приземлиться на заброшенные хозяйственные строения старой деревни. Кони ломанулись следом, круша и добивая все, что умудрялись не сломать семнадцать могучих балбесов, ловящих верткую и шуструю лисицу, дразняще мотающей перед их носами желтым бантом.

Грохот, треск, звон бьющихся стекол, хохот и азартные вопли.

Капитан только лицо ладонью прикрыл. Нет, это не детский сад. Это цирк. Цирк, с конями. Ох и мало же останется от заброшенной зоны! Лишь бы лисица в сад, или жилую часть деревни погоню не повела. И не поломали бы саму провокаторшу, случайно. Ох, эта молодежь! Никаких нервов не напасешься.

— Господин капитан... — едва погоня откатилась чуть подальше, и стало немного тише, подала голос жрица, что, найдя себе надежного защитника, теперь все время старалась держаться поближе к командиру самураев. — Простите, вы позволите рядом с вами побыть, пока демоница не наиграется? Я... я боюсь, что это была не последняя ее выходка, и она просто так от меня не отцепится. Эта женщина... я мало знаю о демонах женского пола, но похоже что ее главное стремление — соблазнить всех мужчин. А женщин при этом она ненавидит. Как конкуренток.

— Это вы, Маюми-сама, себе лишнего нафантазировали. Меди-сан не так уж сильно отличается от любого нормального человека, и она замечательно отнеслась к женщинам наших селян, проявившим к ней радушие. Вы же с самого начала чувствовали к ней что? Враждебность и страх. Боящегося врага так и подмывает тыкнуть, цапнуть или дернуть, для этого не надо быть ни демоном, ни злодеем. Да, то что вы — женщина, очень красивая и привлекательная, играет важную роль. Меди-сан вам завидует и видит в вас конкурентку, соперничает с вами, но в этом тоже нет ничего демонического и злого. Хотите стать с ней подругами? Попросите у нее прощения за то, что не смогли сразу перебороть вбитые в вас стереотипы, назовите ее замечательной, и дайте ей уже, в конце-концов, померить ваш наряд!

— Вот! Вот! — багровея, принялась возмущаться жрица. — Вы тоже заметили? Эта маньячка меня взглядом насилует, с первого момента, как мы на дирижабль поднялись! Таращится, представляет как сдирает с меня одежду, и думает, что я ничего не чувствую! Не знаю даже, от кого я больше страха натерпелась, от нее, или от кошек! Думаете, она меня с дирижабля спасла? Нет, ей нужен был мой наряд жрицы! И если бы вас рядом не оказалось, если бы лиса от кошек сама отбилась, она бы меня в том лесу в первую же очередь избила и ограбила! Она и при вас не очень-то стесняется! Сначала грязь мне за шиворот вылила, а потом разговор про баню завела! Решила украсть мою одежду, пока я буду мыться, зараза такая. А когда я не поддалась, еще и яйцо добавила! А-ах, гадость! Вся спина липкая!

— Коварство демонического уровня. — не смог сдержать улыбки капитан. — Но если ей так сильно хочется, может, сделаете девочке подарок? Пусть порадуется, и успокоиться. А вы сразу перейдете в статус неприкосновенных подруг, и все проблемы будут решены.

— Да вы что?! Неужели не понимаете?! Это же статусные вещи! Ей они нужны, чтобы по городам гулять, и жрицей притворяться! Вот вы, скажите, отдали бы свой офицерский мундир какому-нибудь, простите, охламону, чтобы он где-нибудь разгуливал, выдавая себя за офицера?

Мадзумару тяжело вздохнул.

— Ну, если все настолько серьезно, держитесь. Когда за вами подмога прибудет? Сутки, двое, трое? Сигнальную схему наша злюка обещала к утру нарисовать. У ваших друзей хоть дирижабль есть?

— С нами, от лисьих союзников, есть один человек... мгновенно перемещается на почти любые расстояния, и других людей забрать может. Сигнальная схема, скорее всего, для других демонов, которые подскажут этому человеку, куда нужно прыгать. Как схема будет активирована, он появится и нас заберет.

— Значит, до утра. Хорошо, хоть меня и не радует лезть в ваши женские склоки, держитесь рядом со мной. Будем надеяться, этого хватит.

— С... спасибо. — жрица снова поежилась.

Мадзумару выдал очередной тяжелый вздох.

— Пойдемте, Маюми-сама, в баню. Печь горячая, воды сколько угодно. Позову селянок, они вам помогут. Я же постою у дверей, посмотрю, чтобы никаких лисьих хвостов рядом с баней не вертелось.

— Ах... спасибо вам, капитан! Я упомяну вас в молитве, призывающей благодать.

— Не нужно. Боги давно мертвы. Остались только люди и демоны.

Минут через тридцать, стоя у дверей бани, крепкого каменного строения, с узкими окошками под потолком и единственным выходом, капитан самураев смог расслабиться и сделал целых два глубоких вдоха и выдоха, прежде чем снова напрягся. Дело в том, что грохот и треск от гастролей цирка с конями вдруг... прекратился.

Капитан начал озираться и прислушиваться, ожидая появления опасности и та не заставила себя долго ждать. Топот ног и копыт, многоголосый шелест шепота предупредил о приближении угрозы, а затем из-за угла казармы выглянула, и тут же спряталась злодейски ухмыляющаяся лисица. Ну все. Началось! Чего ожидать?

Твердо намеренный остановить злодейку, лейтенант скрестил руки на груди и сурово взглянул на снова появившуюся демоницу, что вышла из-за угла казармы с деревянным тазиком в руках. Полотенце — на плече, в тазике — кусок мыла, на лице — две небрежно нанесенные полоски грязи. С невиннейшим видом, даже не глядя на грозного стража, злодейка направилась ко входу в баню и удивленно захлопала глазами, когда капитан преградил ей дорогу рукой.

— Прошу прощения, но там сейчас занято.

— Занято?! Там мест на помывку двадцати человек!

— Сегодня это одноместная баня. Займите очередь.

— Да мне только умыться!

— В очередь.

— Да я только загляну! Может там и нет никого?

— Соблюдайте очередь.

— Да я только спросить! Долго ли она там еще будет?

— Сядьте, клиент. — капитан указал на лавку у стены. — Пока ожидаете, могу по памяти зачитать вам выдержки из правил хорошего тона, или продекламировать уголовный кодекс. Статью "Разбой".

— Фу, какая скучная библиотека! На мужчин, наверное, рассчитана, да? А я вот, к вашему сведению, не клиент, а клиентка! Вы что, господин охранник, не заметили, что я — девушка? — Лярва поставила тазик на землю и принялась красоваться. — Если по лицу, прическе и одежде не поняли, то посмотрите на вторичные половые признаки! Грудь, талия, бедра! А тембр голоса слышите? А какая пластика движений!

— Попытка соблазнения охранника... провалена!

— Да ну? — Лярва с лисьей грацией сделала шаг к капитану, глянула ему в глаза и прижалась плечом, толкнув подавшегося назад самурая к дверному косяку. — Но что же это тогда за милые зеленые оттенки в вашей Ци, Мадзумару-сан? Скажите, я ведь вам... нравлюсь? А мне ведь, как взрослой и серьезной женщине, очень нравятся зрелые, сильные мужчины!

Положив ладони на плечи стража, она слегка подалась вперед, и тут...

Мадзумару обнял ее, привлек ближе к себе, склонился и... поцеловал.

Весь мир, ветер, звезды, ночные тени и свет фонарей — замерли. Ци двух людей, мужчины и женщины, переплелись, соединяя в единое целое их души. Весна плыла над землей, кровь в жилах превращалась в чистое тепло, а мысли растворились и улетучились. Осталось только счастье. Счастье женщины, тридцать пять тысячелетий назад впитавшей чужую любовь, чужое счастье. Умершей во льдах холодных гор, воскресшей через триста пятьдесят веков и... нашедшей своего мужчину.

Сыпались наземь оброненные семнадцатью самураями обломки мебели и веревки, которыми молодежь планировала зафиксировать и повязать своего командира ради исполнения злодейского плана очаровавшей их лисы. Переходил в режим ожидания вооруженный двумя мечами йома, изготовленный демоницей для прорубания стены при атаке на предбанник с фланга. Изумленно фыркали кони, скрипели петли приоткрывающейся двери, из-за которой выглядывали обомлевшие жрица и помощницы-селянки, услышавшие шум и поспешившие стражу на подмогу.

Все это не существовало для двоих. Были лишь он, она, и чувство беспредельной нежности.

Несколько минут длился этот поцелуй, а затем Лярва отстранилась, словно во сне сделала три шага прочь от мужчины, подняла руки, и обняла ладонями свое лицо. Из глаз ее хлынули слезы. Она посмотрела на капитана самураев, и увидела слезы, текущие по его щекам.

Мадзумару резко подался вперед, схватил готовую упасть лисицу и крепко-крепко прижал ее к себе. Не будет сегодня больше никаких безобразий. Не будет коварных планов, грабежа и дурачеств. Одиночества больше нет, а с ним исчез и порожденный этой болью демон.

Демоны не боятся исчезать.

* * *

Раннее утро. Ночная темнота еще только-только начинает сменяться мягкими сумерками. Чирикают птахи в саду и отдаленном от поселения лесу. Прохладный ветер приятно охлаждает голову и легкие при дыхании. Мир и сонная нега царят над землей.

Капитан Мадзумару, отправивший своих оболтусов спать, стоял на смотровой вышке сторожевого поста. Той самой, с которой глазастый Хидэ заметил нежданно падение с небес девушки-служанки. Всю ночь сторожевой пост пустовал, в счет того, что никто в поселении не спал, но теперь, когда все отправились на отдых, минимальную осторожность соблюдать было необходимо. Да и просто хотелось побыть одному. Насладиться своими пьянящими чувствами, покоем природы, и ожиданием... ожиданием ее.

Лестница, рассчитанная на громадных самураев в тяжеленной броне, под весом дамы не скрипнула ни разу. Были только легкие шорохи легких плетеных сандалий и тканей одежды. А еще... прозвучало приглушенное ругательство, вышка пошла вибрацией от резких мотаний на лестнице, что-то глянянное упало вниз и разбилось к жалобным звуком.

— Ах тыж... — прозвучало еще несколько слов на незнакомом Мадзумару наречии, судя по тону — не очень цензурные выражения. Гостья помедлила еще пару секунд, а затем продолжила подъем и взобралась на площадку. — Что? — Лярва обиженно посмотрела на ухмыляющегося самурая. — Хотите сказать, что я подкрадываюсь как слон?

— Ну почему слон? — еще больше развеселившись, ответил капитан. — Максимум — самый милый и маленький слоненок!

— Ну, если милый и маленький, то ладно! — разом меняя возмущение на улыбку, злыдня подняла, показывая самураю, довольно большой, плотно запечатанный глиняный кувшин. — Не желаете немного выпить со скучающей дамой, капитан-сама?

— Кхм... — Мадзумару кашлянул в кулак. — Это попытка споить постового?

— Ха-ха! — шутница рассмеялась. — А вот и нет! Всего лишь кофе. Крепкий и горячий. Правда чашка у меня с собой только одна. Вторую я квокнула. Сами виноваты! Нечего доверять посуду такой невероятной растяпе, как я!

— Погоди, сейчас будет магия! — улыбающийся самурай склонился, сунул руку в деревянный ящик, пошарил в нем и выхватил, подбросив и поймав, большую алюминиевую кружку. Пивную, литра на два объемом.

— О-о! — Лярва глянула с уважением, а потом сощурилась, выражая насмешливое подозрение. — А что пьете? Пиво? Самогон? Шампанское?

— Стимулирующие напитки собственного изготовления! — капитан с ухмылкой сунул кружку ей под нос. Пахнуло букетом сушеных луговых и лесных трав. Травяной чай собственного сбора. Ну да, парни-то еще не доросли до возраста, с которого разрешен алкоголь. Чай обычный тоже не очень-то достанешь в этой глуши. Кофе натуральный, в зернах, однако, откуда-то притащили. Повезло!

Лярва посмотрела на свою кружечку, потом снова на самурайскую кружку.

— Можно мне такую же? — поинтересовалась она, прежде чем полезть отбирать. Самурай, покопавшись в ящике, вытянул вторую.

Кофе хватило ровно на два раза по половинке таких вот кофейных чашечек. Разлив по кружкам ароматный напиток, Лярва встала у ограждения площадки, положила локти на вершину дощатой стенки и, отпив немного кофе, сделала глубокий вдох. Выдох был полон томного наслаждения.

— Прекрасное утро. — сказала млеющая безобразница. — Такой чудесный, чистый воздух. Ах, Мадзумару-сан, если бы кошки меня растерзали в том лесу, я бы... я бы всего этого лишилась. Честно признаться, родившись прошлым вечером, я совершенно не задумывалась над тем, что будет со мной через день, или два. Все мысли о том, как выполнить поставленную родителями задачу, и ни одной о том, что я, внезапно, вообще-то живая. Я ведь правда не надеялась уцелеть. С самого начала знала, что меня убьют. Дурачилась, игралась и наслаждалась жизнью, каждую минуту думая о том, что вот-вот, и все закончится. А когда кошки примчались меня убивать, мне было так страшно! Так обидно! Так захотелось пожить ее чуть-чуть! И вы подарили мне все это. Эту сказочную ночь. Это восхитительное утро. Понимание того, что я живой человек, у которого впереди не несколько мгновений, а полноценное будущее. Мадзумару-сан, я... я... я хочу стать вашей женой! Хочу от вас детей! Хочу каждую ночь таять от нежности, прижимаясь к вашей широкой и сильной спине!

— Тихо, тихо, тихо! — изумленный внезапным нападением, самурай обалдело попытался освободить руку, в которую шальная от чувств дамочка вцепилась клещом. — Меди-сан, успокойтесь! Я... я... я согласен.

— Правда? — Лярва глянула на него огромными глазищами, в которых дрожали слезы.

Мадзумару поднял руку, провел ладонью по щеке женщины, склонился и поцеловал Лярву. С судорожными и жадными вздохами, они сплелись объятиями. Страстно терзая друг друга поцелуями, они шатнулись в угол, к опорному столбу крыши. Лярва ударилась об столб спиной, Мадзумару толкнул боком ограждение. Кувшин и кружки с недопитым кофе полетели вниз, но кому какое до них дело? Самурай ерзал руками по телу женщины, жадно лаская ее грудь, талию и бедра, а исходящая страстным дыханием волшебница-лиса шарила руками, сначала расстегивая на своем партнере плащ, а затем в поисках ремня от штанов.