— Значит, эту способность можно контролировать? — С надеждой спросила девушка.
— Конечно, — по-доброму улыбнулся ей в ответ. — Даже то, что я уже сказал крайне не желательно кому-либо рассказывать. А вот дальнейший наш разговор будет строго секретным, поэтому я попрошу вас обеих, леди, дать непреложный обет о том, что вы сохраните нашу сегодняшнюю встречу и всё, что вы узнаете от меня, в тайне.
— А если мы откажемся? — Уточнила женщина.
— Тогда я встану, поблагодарю вас за чай, попрощаюсь и уйду.
— Всё настолько серьёзно? — Строго спросила Андромеда.
— Думаете, глава рода стал бы о таком шутить?
— Хорошо, Лорд Блэк, мы с дочерью дадим вам непреложный обет. — После пары секунд колебаний кивнула Андромеда.
Когда обеты были принесены, я наложил на дом высшие чары тайны, позволяющие скрыть всё происходящее в пределах их действия. Эти чары отрезают область не только от внешнего наблюдения, но и от внутреннего. Чем-то эти чары напоминают врата Гринготтса с их четвёртым измерением — всё, что не было изначально включено в конструкт чар, будь то разумные, артефакты или устройства иного типа действия, как бы проваливается на другой уровень восприятия. Конечно, если знать о таких чарах, то гипотетически можно создать артефакт, способный воспринимать информацию сразу из нескольких уровней восприятия, но он будет настолько сложный и дорогой, что подкидывать его в дом обычной семьи будет нерационально. Я сильно сомневаюсь, что за Тонксами вообще кто-то следит, но, если уж есть такая возможность, то почему бы не перестраховаться?
— Итак, леди, — я вскинул руки над головой и, резко их опустив, полностью обратил все свои изменения, превратившись в высокого, стройного мальчика лет двенадцати с длинными черными волосами, завязанными в высокий конский хвост. Лицо стало похожим на молодого Джеймса Поттера с изумрудными глазами Лили Поттер. Одежда, надетая на мне, состояла из симбионта, поэтому мгновенно подстроилась под изменившиеся пропорции тела. — Повелитель Магии Гаррет-Войд Джеймс Певерелл-Слизерин-Гриффиндор-Поттер-Блэк-Вулпес, так же известен, как Гарри Поттер и как Мальчик-который-выжил, Мастер Рун, Мастер Крови. К вашим услугам, — и ехидную улыбочку на лицо.
Жаль, что высшие чары тайны не позволяют их сейчас сфотографировать. Такие неповторимые удивлённые лица были бы жемчужиной моей коллекции. Эх, ладно, потом извлеку образ из памяти. Леди просидели в прострации минут пять, прежде чем Нимфадора задала вопрос:
— А где шрам?
— То есть то, что взрослый мужчина превратился в ребёнка тебя не смущает? — Удивился я. — Хотя да, ты, наверно, подумала, что я использовал оборотное зелье? — Она кивнула. — Нет. Я такой же метаморф, как и ты. Но я умею контролировать свои способности, поэтому убрать со лба этот кошмар, — я проявил у себя на лбу аутентичный шрам в виде молнии, — для меня не проблема.
— Ох, ничего себе!!! — Выдохнула Андромеда, а её дочь смотрела на меня с полнейшим восторгом — ещё бы, ведь я в совершенстве контролирую метаморфизм, чего она никак не может добиться. — И как так получилось, что Гарри Поттер стал главой рода Блэк? Да и не только рода Блэк.
— Всему виной один бородатый подонок. Да-да, я о старом маразматике Дамблдоре. Не кривись, Нимфадора! Этот старый ублюдок вовсе не тот, кем его все считают. В ночь после гибели моих родителей он попытался законопатить меня в семейку маминых родственников — Дурслей. Они магглы, до неприличия мало знающие о магии и ненавидящие её в любых проявлениях. Моя тётя Петунья Дурсль за что-то ненавидела свою сестру всеми фибрами души. Сами понимаете, кем бы я вырос в такой семье. Дамблдор оставил корзинку со мной на пороге дома Дурслей и, даже не потрудившись постучать в дверь, отправился по своим делам. Это кем надо быть, чтобы холодной осенней ночью оставить ребёнка на улице?
— На моё счастье в том районе прогуливался мой нынешний приёмный отец. Возможно вы знаете его под именем Джеймс Шепард. — Андромеда кивнула. Действительно, сложно не знать одного из самых богатых людей планеты. Тем более, что и в магическом мире Шепард имеет немалые капиталы. Лишь благодаря тому, что заставить СМИ молчать о ещё одном богатом магнате, появившемся в Магической Англии, для нас не проблема, Шепард далеко не столь известен, как тот же Малфой. — Его настоящее имя Джеймс Гриффиндор. Он потомок самого Годрика Гриффиндора. Его предок Абраксас Гриффиндор пришел к выводу, что кто-то планомерно уничтожает магическую аристократию Европы. Выявить врага он не смог и решил спрятать свой род. Он провёл сложный ритуал сокрытия рода, так же называемый «Уход в тень». Этот ритуал полностью скрывает всех членов рода от любого вида поиска, но при этом лишает магии. По определённым причинам Джеймс не может иметь детей, поэтому он решил провести обратный ритуал, приняв в род магглорожденного ребёнка. Он даже подобрал подходящего для этого малыша, когда случайно наткнулся на меня. Ну, а дальше он нанял волшебника, который сотворил над тем самым ребёнком ритуал телесного подобия, благодаря которому мальчик до конца жизни будет похож на меня. Подменить детей он смог без проблем. Для Дурслей он нанял лучшего семейного психолога, чтобы те стали настоящей семьёй для подменыша. Ну, а меня он принял в род Гриффиндор и был сильно удивлён моим наследием. Я являлся наследником сразу пяти родов. Из-за этого мне и пришлось форсированно изучать магию и становиться Повелителем Магии. Вот как-то так, если вкратце. — Конечно же я многое в своём рассказе исказил, но в целом это будет версия для родных. Общественность же получит ещё более искаженную версию событий.
— Мда… — после нескольких минут тишины и осознания сказанного мной, промолвила Андромеда, — невероятная история. Но это не отвечает на вопрос, почему ты так негативно отзываешься о Дамблдоре? То, что он безответственно оставил ребёнка на попечение таких ужасных магглов, конечно плохо, но может у него на то были свои резоны? — Нимфадора активно поддержала мать кивками.
— А резоны грабить меня у него были?
— В смысле?
— В день смерти моих родителей с их счетов были сняты все наличные средства в размере восемь миллионов пятьсот восемьдесят девять тысяч четыреста сорок девять галеонов четырнадцать сиклей и три кната. На правах опекуна он в нарушение всех законов распродал всю недвижимость и земли, принадлежавшие роду Поттер. За время моей жизни он, опять же, как опекун, получил на моё содержание двести пятьдесят тысяч галеонов, из которых подменыш не увидел и кната. Дурсли содержат ребёнка за свой счёт. Все эти годы отец основательно копал под бородача и нарыл столько грязи, что светлым этого ублюдка может назвать только полный имбецил.
— Всё настолько плохо? — ужаснулась старшая из женщин, в то время, как Нимфадора только разевала рот и, казалось, вот-вот расплачется. Оно и понятно, только что у девочки на глазах рассыпались все её идеалы.
— У меня есть свидетельские показания и косвенные доказательства того, что Дамблдор был ярым сторонником Грин-де-Вальда и его любовником, а когда война повернулась не в их пользу, Альбус подло ударил своего союзника в спину, чем и заслужил всеобщее уважение и почёт. Есть и другие не менее неприятные факты его биографии, но достоверных доказательств у меня пока нет. Старик предпочитает действовать чужими руками, заверяя своих марионеток в самых светлых и добрых намерениях. — И я ни словом не соврал, я-таки собрал немалый компромат на бородача. Многие мои предположения и догадки подтвердились, но я до сих пор не понимаю его целей.
— Это же ужасно! Надо срочно сообщить об этом властям! — Всполошилась Нимфадора.
— Даже если мы сможем что-то доказать, Дамблдор занимает слишком высокие должности и имеет абсолютное влияние на Министерство Магии. Он только посмеётся на эти потуги и смахнёт нас, как пешек с доски. — Резонно возразила Андромеда.
— Вот именно, — подтвердил я, — к тому же у Дамблдора есть такая замечательная регалия, как орден Мерлина первой степени, что дарует ему почти абсолютную неподсудность. Судить его имеют право только в при собрании двух третей членов Визенгамота и личном присутствии обвиняемого. А учитывая, что Альбус является Верховным Чародеем Визенгамота, шансы на такой исход крайне маловероятны. Если же случится чудо и Визенгамот примет к рассмотрению дело Альбуса Дамблдора, но он откажется явиться в суд, то привести его туда обязан кто-то из членов Визенгамота, а такие шишки рисковать своей жизнью точно не станут.
— И что же делать? — растерянно спросила девушка.
— Бороться, постепенно лишая этого старого паука его власти и влияния, а когда он ослабнет ударить изо всех сил.
Мы ещё некоторое время пообщались на разные темы, после чего решили, что Андромеда переговорит с мужем и в зависимости от этого разговора мы либо проведём магический брачный ритуал в поместье Блэков, либо просто примем в род Нимфадору, а Эдвард Тонкс останется сам по себе. На этом мы и распрощались. Я принял свой взрослый облик, снял чары тайны и покинул дом Тонксов.
Вернувшись в замок Певереллов я продолжил свои изыскания в области магии. В библиотеке я нашел довольно интересную литературу по чарам для создания связанных артефактов, работающих на немножко иных принципах, чем протеевы чары. Работали эти чары на относительно небольшом расстоянии и потому не пользовались особой популярностью. Прелесть этих чар заключалась в том, что они были относительно просты и могли быть нанесены даже на простую бумагу. Ещё одним плюсом таких чар была возможность создания малых кластеров. Вариантов использования таких чар была масса. Например, можно создать голема из стальных шариков, который сам себя ремонтирует при любых повреждениях.
Но отработать эти чары я решил на более мирном изобретении. Я решил создать аналог карточной игры Magic The Gathering. Отличия от оригинала будут не такие уж большие. Во-первых, во время игры карты сами будут производить подсчёт очков и соблюдение правил. Во-вторых, появится иллюзорная анимация боёв, заклинаний и погодных условий. В третьих, карты получат возможность эволюционировать из нескольких одинаковых при условии, что владелец одержит серию побед. По сути, я собирался создать аналог электронной версии этой игры.
На создание первых карт у меня ушло почти три месяца. Можно было бы управиться гораздо быстрее, но я не видел смысла в спешке и потому занимался далеко не только картами. Для удобства пришлось создавать не только карты, но и игровое поле, в пределах которого будут связаны карты. Поле создал из ткани, чтобы его легко можно было носить с собой. Когда же технология была отработана на первом десятке карт, то создание пяти стихийных колод по три сотни карт в каждой заняло всего пару дней. Рисунки и оформление попросту вытянул из памяти, не став придумывать чего-то нового. А дальше передал готовые карты Джеймсу и одна из наших фирм в магическом мире (да, в магическом мире у нас тоже было немалое количество фирм, или кто-то думал, что я ограничусь миром магглов?) занялась их массовым производством и подготовкой к внедрению.
Не забывал я поддерживать связь и со своими родственницами. На следующий день после нашего разговора они получили посылки с новейшей разработкой одной из моих фирм — артефактным телефоном. Я пока ещё не решил как его назвать. Пока колеблюсь между артфон и магофон. Данное устройство было первым прорывом в техномагии. Основным разработчиком данного устройства был Джеймс, который придумал довольно простой способ экранирования маггловской техники от магического воздействия. Как показали исследования, клетка Фарадея ослабляет воздействие магии на сложную электронику, но не убирает его полностью. Джеймс сделал предположение, что хаотичные слабые токи, пропущенные через клетку Фарадея усилят эффект, и оказался прав. Дальнейшие исследования показали, что тройная клетка, через каждый слой которой проходят токи разной частоты, полностью экранируют объект от остаточного магического фона. Ну, а дальше был разработан магический аналог клетки Фарадея, который не конфликтовал ни с прочими заклинаниями, ни с электроникой. Новые чары накладывались на большинство деталей телефона (кроме антенны) и надёжно его защищали. Да, такие устройства усложнялись многократно по сравнению с обычной маггловской техникой, но зато они прекрасно работали в обоих мирах. Таким образом наши новые телефоны были в большей степени техническими средствами, но батарейка в них была на основе магии. Эти телефоны выпускались пока что очень ограниченной серией и выдавались только членам моей семьи, высокопоставленным сотрудникам моих фирм и агентам Серого Посредника.
Уговорить Эдварда Тонкса пройти полный магический ритуал бракосочетания Андромеда так и не смогла. Тед считал род Блэков тёмным и ни под каким предлогом не желал иметь с ним ничего общего. Андромеда сказала ему, что ей пришло извещение из банка о необходимости уточнения некоторых финансовых распоряжений, благодаря чему она и узнала, что всё ещё является дочерью Дома Блэк. Она объяснила мужу, что не является главой или наследницей рода из-за того, что главой рода Блэк может стать только мужчина, но всё же является старшей леди рода, поэтому на ней лежит некоторая ответственность. Узнав всё это Тед едва не сбежал из семьи, но потом решил не пороть горячку и тщательно всё обдумать. Андромеда всё ещё надеется, что муж примет правильное решение, а, как по мне, всё идёт к тому, что он бросит жену. Тем более, что мои агенты уже смогли выяснить причину отказа Теда от магического брака. Дело в том, что Тед Тонкс любит «пошалить» с медсестричками, а магический брак лишит его такой возможности. Постоянной любовницы у него нет, но регулярные связи на стороне имеются и тщательно зафиксированы. Я пока не спешил демонстрировать Андромеде компромат на её мужа, но, если потребуется, все необходимые доказательства уже имеются.
А вот Нимфадору я в род Блэк принял в начале августа 1990го года. В соответствии с традицией рода Блэк, она получила имя в честь одной из звёзд, за что была мне несказанно благодарна. Её новое имя Нимфадора-Шаула́ Блэк и отзываться она теперь предпочитала только на имя Шаула. Вхождение девушки в род Блэк очень позитивно сказалось на её энергетике. При поддержке родового камня контроль метаморфизма возрос многократно. За месяц до отправления в Хогвартс я дополнительно позанимался с ней метаморфизмом, оклюменцией, боевой магией и контролем движений. Теперь она далеко не так неуклюжа, как была ранее. Надо признать, что за такой короткий срок добиться высоких результатов было бы немыслимым, но я немножко смухлевал, применив к девушке психологические приёмы самоконтроля. Нет, я её не гипнотизировал, как некоторые могут подумать. Хотя, применённые мною приёмы и близки к гипнозу, но они строятся не на внешнем внушении, а на собственном желании пациента превозмочь свои слабости и недостатки.
