Поттер резко развернул метлу, чтобы оказаться лицом к лицу с Роном, висящим в воздухе.
— Дай сюда, — крикнул ему Гарри, — а не то я столкну тебя с метлы!
— Неужели? — протянул Шестой, пытаясь презрительно усмехнуться, — вид у него, однако, был встревоженный.
Гарри интуитивно понял, что делать. Он подался вперед и крепко обхватил рукоять метлы обеими руками; она рванулась к Уизли, словно копьё. Тот едва успел увернуться, а Гарри круто развернулся и выровнял метлу. Кто-то внизу зааплодировал.
— Сейчас никто не сможет спасти тебя от расправы, Шестой, — выкрикнул Гарри. Шестым Рона называл Гаррет, он вообще всех Уизли называл не иначе, как по номерам. И Поттер точно знал, что всех Уизли это страшно бесило, а в особенности Рона.
— Тогда поймай, если сможешь! — крикнул рыжий, подбросил стеклянный шар высоко в воздух, а сам устремился вниз.
Гарри видел, словно в замедленной съёмке, как шарик взлетел ввысь и затем понёсся к земле. Он пригнулся и направил рукоять метлы вниз. В следующее мгновение он уже набирал скорость в крутом пике, нагоняя шар. Свист ветра в ушах смешивался с криками наблюдавших ребят. Он вытянул руку. В каком-то футе от земли он схватил его, как раз вовремя, чтобы выровнять метлу и мягко скатиться на траву, сжимая в руке спасённую напоминалку.
— ГАРРИ ПОТТЕР!
Его сердце ушло в пятки быстрее, чем когда нёсся к земле. Профессор Макгонаголл бежала к ним. Он, дрожа, поднялся на ноги.
— С вами, молодые люди, — указала она на побитых гриффиндорцев и довольного Дадли, — разберется мадам Трюк, когда вернётся из больничного крыла. А Вы, Поттер, следуйте за мной — немедленно. — Не слушая никаких возражений и оправданий профессор Макгонагалл развернулась и, грозно сверкая своими очками, последовала в сторону замка. Гарри ничего не оставалось, кроме как следовать за ней. Рон со своими побитыми дружками радостно похихикивали, но долго это не продлилось, потому что Дадли обратил своё внимание на недобитых противников.
Мальчик на ватных ногах плёлся за шагающей к замку Макгонагалл. Мысленно он уже прощался со школой. Самое печальное, что профессор Макгонагалл шагала вперёд, даже не глядя на него и не слушая никаких оправданий, которые Гарри пытался ей донести. Она шла так быстро, что Поттер буквально бежал трусцой, чтобы поспевать за ней. «Молодец, ничего не скажешь», думал Гарри, — «И кому нужны были все эти геройства? Подумаешь, напоминалка бы разбилась. И Гаррет, как назло, отсутствовал. Он бы, наверняка, сделал всё проще и красивее. Да что там… в присутствии Гаррета Шестой бы не посмел даже пикнуть. А Дадли молодец! Не ожидал, что он вступится за друга.»
Как в итоге выяснилось, профессор Макгонагалл вовсе не собиралась отчислять Гарри из школы. Наоборот, она случайно увидела, как удачно Гарри смог поймать напоминалку и решила, что он сможет стать замечательным ловцом в факультетской команде по квиддичу.
Оливер Вуд — капитан команды Гриффиндора, оказался отличным парнем, и они с Гарри быстро нашли общий язык. В этом году ловцы всех факультетов будут летать на самой новой модели гоночной метлы «Нимбус-2000».
На обеде Рон, был мрачнее тучи. Мадам Трюк сняла с него, Финнигана и Томаса по пятьдесят баллов, еще пятнадцать баллов она сняла с Лаванды Браун за подстрекательство, да ещё и отработки всем четверым назначила. А с Дадли, поколотившего смелых гриффиндорцев она сняла всего лишь десять баллов, ведь он защищал честь друга. Мало того, оказалось, что вся его затея не принесла никаких плодов — Поттера так и не отчислили. Уизли был свято уверен, что всё благодаря покровительству Гриффиндора и громкому имени самого Гарри. Он хотел было продолжить скандал, но, видимо, из-за присутствия Гаррета промолчал.
А вот реакция Гаррета на новость о том, что Гарри стал ловцом, мальчика несколько озадачила — его друг лишь хмыкнул каким-то своим мыслям и сказал:
— Нужен рычаг побольше. — Вот и как его понимать?
Глава 24
— Здравствуй, Сириус! — поприветствовал я крёстного. Точнее хранителя моего имени.
Крещение — это чисто людское изобретение, прижившееся в магическом мире. Волшебники переняли от людей название и несколько исказили старый ритуал передачи имени на хранение. Сейчас ритуал стал почти что фикцией, но некоторые его элементы всё еще неизменны. Дело в том, что в прошлом маги не умели защищаться от проклятий, насылаемых по имени. Такие проклятия довольно слабы и не способны нанести реального вреда, но всё равно довольно неприятны. Вот и был разработан ритуал, когда истинное имя передавалось на хранение магу, которому родители ребенка безгранично доверяли. Именно этот человек давал истинное имя ребенку и никому его не разглашал. Даже родители не знали истинного имени своего ребенка. Сам же хранитель давал целую кучу магических клятв и обещаний, благодаря чему становился, по сути, третьим родителем ребенку. А еще крёстный/хранитель при близком контакте может отличить своего крестника под любой личиной.
Современный ритуал включает в себя искаженный вариант помазания, в котором ребенку на лоб наносится его истинное имя в рунической форме — этот довольно простой ритуал способен защитить от проклятий по имени. Помазание совершает хранитель имени, после чего берёт на себя обязанность беречь и защищать ребенка пуще собственного. Так вот, именно Сириус, как мой хранитель имени должен был взять на себя обязанности опекуна Гарри Поттера. Видимо, поэтому Дамблдор на время устранил неудобного союзника, ведь избранный должен быть воспитан в особых условиях.
Но вернёмся к настоящему. Сейчас я с Сириусом находился в тюремной камере Азкабана для VIP-заключённых. В отличие от стандартной камеры: 2×2 метра, деревянный лежак без матраса, ведро вместо ночного горшка и небольшой откидной столик, за которым можно поесть; здесь было довольно комфортно: 5×5 метров, мягкая кровать с балдахином и тёплым одеялом, камин, кресло, письменно-обеденный стол, журнальный столик, пол застелен потёртым ковром, а в углу за занавеской душ и унитаз вполне привычного вида.
Почему я только сейчас занялся освобождением Сириуса и Беллатрисы (она находится в соседней камере), когда мог бы осуществить их побег еще десять лет назад? Тут очень много причин. Во-первых, все фанфики, в которых упоминался побег из Азкабана немилосердно лгали. Я уверен, что в каноне Сириус сбежал из Азкабана только благодаря помощи Дамблдора, иначе бы он ничего не смог бы сделать. Видимо, потому и был так предан директору. Но чего уж гадать о том, чего в этом мире не случится? Сбежать из этой тюрьмы нереально. Это для современных магов беспалочковая магия является чем-то недостижимым, а в древности ей чуть ли не каждый второй владел. Так что тюрьму древние маги построили на совесть. Полы, откачивающие силу, куча защитных чар и ловушек в стенах. Система полной блокировки магии. Конвоиры и охранники имеют специальные посохи, похожие на электрошоковые дубинки, для усмирения буйных заключенных. Коридоры представляют собой закрученное пространство, покинуть которое непросто даже при наличии палочки. Дементоры в качестве охранников, постоянно блуждающие по коридорам и нападающие на всякого, кто не имеет специальной метки, украсть которую не так-то просто.
Да уж, дементоры… те ещё твари. Они даже меня пугают до дрожи в коленках. В энергетическом спектре дементоры выглядят, как ходячие чёрные дыры. Они буквально вытягивают любую энергию из окружающего пространства. Хотя меня и защищала специальная метка, которая ставится всем сотрудникам и посетителям Азкабана, но на всякий случай я старался держаться от них подальше.
В общем, при помощи одной только магии и физической силы я бы не смог выбраться из этой тюрьмы. А вот с помощью биотики это было бы вполне возможно, но шума бы я наделал немало и половину тюрьмы разрушить пришлось бы, а я хочу вытащить Сириуса так, чтобы об этом не узнал Дамблдор.
Тут-то и всплывает «Во-вторых». Я намерен освободить Сириуса и Беллатрису, а на их месте оставить достоверные подделки, для чего мне нужен официальный пропуск к заключенным. Да, я могу сделать обманки по образцу генома, но для полной достоверности обманок нужно лично увидеть нынешнюю внешность узников. Вот для этого мне и нужны были адвокаты, которые сейчас занимаются делами Блэков.
Ну и в-третьих, если бы я освободил Сириуса с Беллой десять лет назад, то могли бы возникнуть проблемы с неуравновешенным главой рода Блэк. Да, Сириус изгнан из рода, но существует ритуал, позволяющий изгнанному вернуться в угасающий род при отсутствии действующего главы этого рода. А Беллатрису вообще из рода никто не изгонял. И то, что она перешла в род мужа не отменяет того факта, что она всё ещё Блэк. А теперь представьте, что двое этих вспыльчивых людей оказались на свободе и ничем не ограничены. Я бы не рискнул делать предположения об их последующих действиях. Вот и занимался постепенным перевоспитанием.
Сириус и Беллатриса три года промариновались в маленьких камерах с дементорами (дабы на собственной шкуре смогли оценить гостеприимство Азкабана), а потом я дал огромную взятку начальнику тюрьмы, и он перевёл Блэков в VIP-камеры. А чтобы направить их мысли в правильном ключе им регулярно доставлялись газеты и литература определённой направленности. Так Сириус должен был увидеть и понять, что Дамблдор далеко не святой, и сидит он в Азкабане благодаря Великому Светлому. А Беллатриса получала литературу, которая должна полностью развеять всё её положительное отношение к Волдеморту.
Сегодня под видом адвокатов Блэков в Азкабан пришёл я с заранее заготовленным дублёром Сириуса. Когда я поприветствовал его от порога его камеры, крёстный сидел в кресле у камина и читал газету. Он очень долго рассматривал меня, а потом всё же ответил:
— Здравствуйте, с кем имею честь? — голос его был с небольшой хрипотцой, но не звучал как голос измождённого человека.
— Могу я присесть? — проигнорировал я его вопрос.
— Я здесь не хозяин, — усмехнулся Блэк, — раз уж вы имеете право здесь находиться, значит можете распоряжаться в этой камере, как пожелаете.
— Вам нравится Ваша новая камера? — я прошелся по комнате и уселся на кровать, попутно отметив, что присланная мной литература прочитана и отсортирована, а кое-где закладочки налеплены.
— Предпочёл бы покинуть это заведение, но из-за отсутствия такой возможности, вынужден согласиться, что эта камера гораздо лучше той, что была изначально. Видимо, Вы как-то связаны с изменением условий моего содержания?
— Само собой… — я всё еще продолжал игнорировать интерес Сириуса к моей персоне, — у Вас, наверняка, много вопросов.
— Само собой, — ответил мне моей же монетой Блэк. — В эту камеру меня перевели около семи лет назад. Почему не сразу, как я попал в Азкабан и почему Вы решили встретиться со мной только сейчас?
— Семь лет назад я не был готов встретиться с Вами, — произнося эту фразу я жестами показал Сириусу, что следует соблюдать тишину. Одновременно с этим я извлёк из кармана небольшое устройство, защищающее от прослушивания. Весь наш предыдущий разговор устройство записывало и анализировало голос Блэка. Теперь оно наложит этот голос на заранее записанный разговор и любой, кто попытается нас подслушать, не услышит ничего, кроме заранее записанного разговора адвоката и подзащитного. — Теперь нас никто не подслушает! Ну, здравствуй, крёстный! — я изменил своё лицо на оригинальное лицо Гарри Поттера и сбросил капюшон, до сих пор скрывавший под собой внешность одного из адвокатов Блэка.
— Гарри? — недоверчиво спросил Сириус. — Это действительно ты? Но как? Почему ты здесь? — Он подскочил ко мне и порывисто обнял, после чего стал внимательно рассматривать, продолжая свой безудержный монолог. — Неужели ты умудрился сбежать от Дамблдора? Или это опять какая-то его уловка? Что-то ты слишком мускулист для того тощего мальчика, чьё фото я видел в газете, но я чувствую, что ты настоящий Гарри Поттер. Странно… А, не важно, слушай меня внимательно: не верь Дамблдору; не знаю, какие у него на тебя планы, но точно ничего хорошего; он очень опасный человек; если можешь, то беги из страны как можно дальше.
— Рад, что ты обо мне заботишься, — я искренне улыбался, Сириус правильно истолковал мои посылы и теперь у меня появился еще один преданный союзник. Да и вообще, мне был симпатичен этот человек. — Хорошо, что ты понимаешь, кто тебя сюда упрятал, но бежать я не намерен. Я намерен сражаться и побеждать.
— Ты прямо весь в своего отца, — умилился крёстный, — Джеймс бы тобой гордился!
— Мой новый отец тоже мной гордится, — Сириус удивлённо приподнял бровь, — его тоже зовут Джеймс. И это он устроил для тебя перевод в эту камеру.
— Новый отец? — протянул Блэк, растягивая слова, словно выгадывая себе время на осознание этого факта. — Что ты такое говоришь? Твой отец, Джеймс Поттер!
— Я же не спорю. Джеймс Поттер, действительно мой биологический отец, которого я очень уважаю. Но также у меня есть второй отец, который меня растил и воспитывал. — Под недовольным взглядом крёстного я приказал, — садись и слушай! Моё полное имя Гаррет-Войд Джеймс Певерелл-Слизерин-Гриффиндор-Поттер-Блэк-Вулпес, Повелитель Магии. — Чтобы окончательно развеять все сомнения в моих словах я изменил свою внешность на ту, которую привыкли сопоставлять с Гарретом Гриффиндором-Вулпесом, после чего проявил все родовые перстни и браслет, но Волю Лорда применять не стал, её могут засечь в соседних помещениях, что мне совсем ни к чему. От такой новости Сириус чуть не задохнулся и минут пять сидел молча, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба — очень забавное зрелище. Я тоже молчал, не мешая ему осмысливать полученную информацию.
— Значит Джеймс Шепард-Гриффиндор твой новый отец? — наконец задал вопрос крёстный.
— Да, — подтвердил я, — официальная история моего появления сильно отличается от реальности. Собственно, про мальчика-который-выжил знают все, но никто не интересовался куда добрый дедушка Дамблдор, будучи официальным опекуном этого самого мальчика, спровадил маленького героя. А спровадил он меня моим магловским родственникам Дурслям.
— Что? — неподдельно удивился Сириус. — Лили рассказывала мне про свою сестру Петунию. Даже если она сгущала краски и правдой является лишь половина, то это не женщина, а сущий демон.
— Думаю, что мама, — судя по лёгкой доброй улыбке, Блэку понравилось, что я назвал Лили мамой, — даже половину правды не рассказала. Я передал Блэку папку с документами семейного психотерапевта Дурслей. — Если бы отец меня не выкрал от Дурслей, заменив подменышем, и не нанял бы для них этого психолога, то меня бы ожидала жизнь с этими людьми.
