Когда она уехала в Хогвартс мы стали регулярно общаться по телефону. Ближе к концу ноября Дамблдор вызывал её к себе в кабинет и долго компостировал мозги на тему тёмного рода Блэк и о том, что не стоит отказываться от такой замечательной мечты, как становление аврором.
— Нет, Гаррет, ты представляешь, этот старый интриган мне едва ли не прямым текстом предложил пойти в аврорат работать живым щитом. — Жаловалась мне по телефону Шаула. — Если бы ты не научил меня контролировать мимику с помощью метаморфизма, он бы всё понял по моему лицу.
— И что же он тебе такого сказал?
— Говорит, «девочка моя», — она очень натурально спародировала старческий голос, — «ты ведь понимаешь, что твоя способность уникальна. Благодаря твоей устойчивости к магии ты сможешь спасти многих авроров.» А я ведь, дура, тогда тебе ещё не сразу поверила. Ещё и легилименцией мне в голову лезть пытался, но твои амулеты справились.
— Надеюсь, ты не забываешь практиковаться в оклюменции?
— Нет, хоть без наставника эту область знаний и сложно практиковать, но я стараюсь.
— Молодец. Что ещё интересного происходило?
— Ну, как бы… — замялась девушка, — благодаря фамилии Блэк у меня теперь нет отбоя от поклонников! Вот! — Выпалила она на одном дыхании.
— Это может быть проблемой. Не забывай проверять всю еду и напитки на предмет зелий.
— Да помню я, помню. Всё-таки я на полном серьёзе хотела стать аврором, поэтому бдительности стараюсь не терять. Ладно, я побежала, а то ещё начнут искать. Пока!
По возвращении Шаулы из школы летом 1991го года мы продолжили наши тренировки и добились довольно неплохих результатов. Если в прошлом году она сумела полностью взять под контроль собственное лицо, то теперь девушка могла управлять трансформацией всего своего тела не хуже меня. Трансформации больше не зависели от её эмоций и те же волосы перестали непроизвольно менять цвет.
В боевой магии мы тоже заметно продвинулись. Я неоднократно возил её потренироваться на нашем с Джеймсом дуэльном тренажере. За эти годы он был основательно доработан, получил новые пять уровней сложности и управляющий виртуальный интеллект, так что бои стали ещё более интересными. Джеймс к этому времени уже уверенно проходил четвёртый уровень и мог кое-что показать на пятом. Я сам почти перестал получать травмы на седьмом, но едва не окочурился на восьмом уровне сложности дуэльного тренажера.
Шаула с ходу прошла первые два уровня и так же уверенно перескочила на четвёртый, где и огребла по самую маковку. Я тогда отвлёкся на телефонный разговор и не обратил внимания, что девушка выставила слишком высокий уровень сложности, а когда это заметил, было уже слишком поздно. Я её тогда еле откачал, а потом две недели трясся над ней, как над самым большим сокровищем в мире, никуда не позволяя ей ходить без присмотра.
Позже меня всё-таки отпустило и мы вернулись к нашему обычному общению. Вот только теперь она как-то странно стала на меня поглядывать.
Ближе к середине июня 1991го года Андромеда наконец решила бросить своего мужа и окончательно с ним развестись. В порыве гнева на жену Тед сам выдал, что она не такая уж и особенная и у него давно уже есть связи на стороне, а с тёмными магичками он больше не желает иметь дел.
После этого скандала женщина окончательно перебралась жить в Блэк-хаус. Там она с моего разрешения развила активную деятельность по приведению дома в жилое состояние. До этого я только подновил защитные чары и приказал Кикимеру регулярно убираться в доме. Андромеда же решила смягчить гнетущий готический стиль дома и освежить декор светлыми тонами. Все непонятные артефакты и странные находки я приказал складывать в отдельную комнату. Вряд ли она найдёт ещё один крестраж, но в доме Блэков и без них достаточно много опасных артефактов.
Я регулярно её навещал и то, что постепенно начало вырисовываться из её работы мне нравилось. Дом стал гораздо уютнее и… теплее что ли.
Вот так и проходило время до самого начала канона. Я, кажется, умудрился собрать на себя все штампы, теперь пора превозмогать.
Утром 31-го июля 1991 года я сидел в «Кафе-мороженое Флориана Фортескью» и дожидался появления Хагрида с моим подменышем. Пропустить я их не боялся. Во-первых, Хагрида невозможно не заметить. Во-вторых, великан должен будет зайти в это кафе и купить мороженое для Гарри. Мороженое тут, кстати, было вкусным и очень разнообразным.
Знакомиться с Гарри я пока что не собирался, лишь хотел убедиться, что канон принял подменыша и идёт своим чередом. А вот две другие личности, которые сегодня также должны присутствовать на Косой аллее, меня интересуют. В первую очередь, Драко Малфой — хочу глянуть на него лично. Агенты Серого Посредника докладывали, что мальчик очень подвержен влиянию своего отца и старается во всём походить на него. Именно поэтому он порой ведет себя несколько заносчиво и не понимает, что дело не только в имени, но и в личном авторитете которого он, естественно, не имеет. С ним я сегодня обязательно встречусь.
Еще я хочу перекинуться парой слов с Гермионой Грейнджер и зародить в ней первые зерна сомнения в книгах.
Гарри с Хагридом появились в районе одиннадцати и первым делом направились в банк. Хагрид напоминал носорога — у носорога плохое зрение, но при его габаритах это не его проблемы — великан шел размашистой походкой, не обращая внимания кто там у него на пути. Он наступил на какого-то маленького щуплого мага, не успевшего отскочить с пути этого громилы, и даже не заметил этого. Гарри с трудом поспевал за высокой фигурой, но Хагриду, похоже, на это было наплевать.
Выйдя из банка, Хагрид направился выпить кружечку (ага, пятилитровую) пива, а Гарри направился в магазин мадам Малкин. Я подослал к великану карманника, работающего на Серого Посредника. Как я и подозревал, в выкраденном свертке философского камня не оказалось. Не стал бы Дамблдор доверять такую вещь бестолковому и рассеянному леснику. Возвращать свёрток на место я не стал, хотя мой карманник вполне мог это провернуть. Пусть лучше Дамблдор подёргается, размышляя над тем, кто мог выкрасть свёрток.
Когда Гарри с великаном вышли из магазина я поспешил ко входу и столкнулся в проходе с Драко Малфоем. Учитывая мои габариты и мышечную массу, столкновение со мной для Малфоя было равносильно столкновению с каменной стеной.
— Смотри куда прёшь, — недовольно пропищал Малфой с пола.
— Извини, задумался, — извинился я, подавая пострадавшему руку. Малфой руку не оттолкнул и, встав кивнул мне в знак прощения. — Просто только что я увидел Гарри Поттера, это же получается он поступит в Хогвартс в этом году.
— Что, ты видел Поттера? — Тут же вскинулся Драко. — Где он?
— Вон туда пошел с каким-то полувеликаном. — Махнул я рукой вдоль улицы.
— Эх, как же так? — Расстроился мой собеседник. — Я ведь с ним разговаривал и совсем не заметил шрама. А вообще он какой-то странный. Такое ощущение, что ничего не знает о нашем мире.
— Всё может быть, — согласился я. — А ты тоже в этом году поступаешь?
— Да. Я Малфой, Драко Малфой, — представился мне мальчишка, — Если в школе возникнут проблемы, можешь обращаться. Такие сильные ребята, как ты могут многого добиться, если будут со мной.
— Ты имеешь настолько большое влияние в школе? — Саркастически спросил я.
— Мой отец очень влиятельная личность в магической Англии, — предпочел не заметить моего сарказма блондин.
— Дам тебе один совет, Малфой, — сказал я тихим голосом, имитируя, злость, — прежде чем делать кому-либо такие оскорбительные предложения, дождись хотя бы пока твой собеседник представится. Я даже дал тебе шанс извиниться, но ты оказался настолько туп, что стал хвастать своим папашей. В следующий раз так просто не отделаешься.
Прежде чем Драко успел что-то осознать, я легонько ударил его в подбородок. Ну, как легонько… Учитывая, что мои полновесные удары крошат кирпичи в пыль, а ему я всего лишь сломал челюсть, то да — это было легонько. Жестоко? Несомненно! Но я намерен попытаться перевоспитать этого маленького хлыща, а боль — одно из лучших средств для ускорения мыслительных процессов. Если бы я ограничился одними только словами, то он бы попросту меня проигнорировал. А так он будет вынужден всё подробно рассказать своему отцу, за что получит внушение от человека, которого безмерно уважает. Ну, а сломанную челюсть ему вылечат максимум за пару дней — в магическом мире эта травма не относится к разряду серьёзных.
Я видел, как на место потасовки бежит Люциус Малфой, но дожидаться его не стал и относительно неспешно покинул общество белобрысого.
Далее мой путь лежал в книжную лавку «Флориш и Блоттс». Вскоре здесь должна появиться Гермиона. Я уселся на втором этаже магазина в читальном уголке для посетителей и принялся делать вид, что сравниваю три разных издания «Истории Хогвартса».
— Нет, это просто немыслимо! — Довольно громко высказался я, изображая негодование.
Стоящая неподалёку от меня Гермиона, с восхищением рассматривающая полки с книгами. Кстати, внешне девочка лишь отдалённо напоминала Эмму Вотсон. А всему виной были её легендарные (по книгам) зубы — мало того, что крупные и сильно выпирающие, так ещё и с брекетами — тот ещё кошмар. Вот девочка добралась до стеллажа с «Историей Хогвартса».
— Не советую брать это лживое чтиво. — Обратился я к Грейнджер.
— Как ты можешь так говорить, — возмутилась девочка, — книги не бывают лживыми. И вообще, веди себя потише.
— Книга у тебя в руках, определенно, лживая, — возразил я. — Вот смотри, — я указал ей на книги, лежащие на читальном столике, — это три издания «Истории Хогвартса». Все три книги сходятся только в одном — в Англии есть Школа Чародейства и Волшебства Хогвартс. На этом идентичность книг заканчивается. Каждый из трёх авторов предлагает свою трактовку истории, при этом все трое пишут полный бред, не имеющий никакого отношения к реальности.
— Не может этого быть. — Гермиона подскочила к книгам и стала внимательно их просматривать и сравнивать.
Я специально выбрал такие издания, которые имеют максимальное количество различий. Каждая из этих книг писалась в угоду тем или иным политическим соображениям. В итоге, в книге 1879-го года издания основатели были врагами, которые никак не могли примириться, но потом они решили создать одну школу для всех и таким образом достигли мира. Книга 1924-го года повествует о том, что все основатели были друзьями детства, которые создали школу магии. В этой версии Слизерин покинул школу, отправившись в слаборазвитые страны нести просвещение. Ну и, наконец, самая бредовая книга 1947-го года, которая сейчас и является официально одобренной Министерством Магии повествует о том, что четыре великих волшебника собрались вместе, построили магическую школу и принимали туда всех детей с волшебными способностями, чему возражал Слизерин — он считал, что в школе не место магглорождённым. Слизерин в этой книге показан как ярый сторонник чистой крови, расист, фашист и вообще тёмный маг. Явных причин ухода Слизерина в книге не указано, есть только намёки и предположения, но из них складывается впечатление, что Салазара чуть ли не вышвырнули (ага, архимага вышвырнули, в такое бы точно никто не поверил, поэтому прямо об этом и не сказано) из школы, а он молча это стерпел и, как побитая собака забился куда-то в уголок, чтобы не отсвечивать.
— Но, они же все разные, — вскричала Гермиона, пролистав книги. — Тут даже даты не совпадают.
— А я о чем тебе говорю?! — победно воскликнул я. — Эти книги лживы и не имеют ничего общего с настоящей историей Хогвартса.
— Тебе-то откуда знать как всё на самом деле было? — Ухватилась за мою оговорку Грейнджер. — Может одна из версий верная, а другие являются гипотезами. — Стала выгораживать она книги.
— О, поверь, я точно знаю, что эти книги даже к гипотезам не имеют отношения. — Тут у меня в кармане зазвенел телефон — вещь хотя и относительно обыденная в последнее время, но уж точно не в магическом мире. — Да. Хорошо, папа, я уже иду. — Проговорил я в трубку, после чего повернулся к Гермионе. — Извини, наш спор придётся отложить, меня папа позвал по важному делу. — С этими словами я оставил ошарашенную Грейнджер наедине с книгами.
На следующий день после моего беглого знакомства с некоторыми героями канона я решил устроить грандиозную рекламную акцию своего детища — карточной игры Magic The Gathering. В каждый экземпляр сегодняшней периодики было вложено по одной карте, красочная инструкция игры и информация о том, где можно приобрести свой набор карт. Честно говоря, я недооценил жажду волшебников до новых развлечений. Очередь к лавке, торгующей картами и сопутствующими товарами, растянулась на добрых полкилометра. Помимо самих карт и игровых полей в различном исполнении (из различных тканей или более представительные из дорогих пород дерева с различными инкрустациями) в магазине продавались специальные шкатулки для хранения игровых наборов и кобуры для их удобной переноски. Покупатели буквально сметали товар с полок и несчастный продавец едва успевал выкладывать новый товар. Во всех доступных кафе места были заняты игроками в новую игру, которых обступали толпы зевак. В общем, игра зашла на ура, чему я был несказанно рад.
Вот и замечательно. Все свои планы на ближайшее время я выполнил. Теперь можно спокойно дожидаться конца августа.
В середине августа я оповестил всех своих журналистов о том, что они обязаны быть в этом году на открытии учебного года в Хогвартсе. Официальная причина — в этом году в Хогвартс поступает Гарри Поттер. Дамблдору очень понравилось такое внимание к его будущему маленькому герою, поэтому он никому из журналистов не отказал.
Как, я разве не упоминал? Я скупил все мало-мальски важные газеты и журналы магического мира (да, их больше двух, гораздо больше), причем не только в Англии, но и в других странах. И даже в государственной газете «Ежедневный пророк» имею 35,4% акций. Раз уж у меня есть такая замечательная контора, как «Информационное Бюро Серого Посредника», то глупо было бы упускать из своего внимания остальные средства массовой информации. Так что все магические СМИ у меня под колпаком. В немагическом мире ситуация со СМИ не столь великолепна. Всё-таки у обычных людей гораздо больше различных источников информации, поэтому я имею процент только в нескольких самых крупных телеканалах и печатных изданиях. Ну, и несколько своих имеется.
