— Там, — указал я, — нам туда.
— Уверен?
— Да, — мрачно сказал я. — Что-то чувствую... там...
Панси не стала уточнять, а я вряд ли смог бы ей ответить.
Это было чем-то похожим на то, как я ощущал Зовущего, но несколько иначе. Зовущий был сразу везде и отовсюду, словно туман, воздух и был скрыт, пока не показался. Тут же... лишь направление, будто, чтобы там ни было, оно словно все сразу.
Интуиция была взведена как перетянутая струна, готовая в любой момент порваться.
На всякий случай перепроверил защитный амулет. Мой не настолько хорош, как у Панси, но вроде должен меня немного защитить. Ей бы тоже стоило свой проверить.
— М? — обернулся я.
— Ты чего?
— Нет, ничего...
На секунду мне показалось, что я что-то слышал. Не могу описать, что именно. Словно какие-то помехи. Будто дядя Вернон опять возится со своим телевизором, когда тот не хочет показывать футбол. Примерно так можно это описать.
Не нравится мне это.
Мы уже с большей осторожностью начали приближаться к цели.
По пути нам не встретилось ни одного животного, ничего: мелкие зверьки пропали, ночные птицы отсутствовали, и даже ветер, казалось, застыл в этом месте. Мы двигались в полной тишине, нарушаемой лишь нашими шагами, примятыми и сломанными ветками, что мы задевали, и дыханием, что в такой обстановке казалось очень громким. Стук сердца отчетливо пульсировал, и его будто можно было услышать.
Вскоре влажность в воздухе стала ощущаться куда яснее и земля под ногами местами хлюпала. Впереди замаячили водоемы, голые после зимы кустарники и остатки травы, отчего вид этого места, освещаемого тусклым лунным светом, казался еще более жутким.
— Оно где-то здесь, — сказал я и старался настроиться на это. — Будто везде...
— Ты там не понял, как использовать всю свою силу? — слегка нервничая, спросила девушка.
— Нет.
Увы, Позитивная Энергия как не хотела, так и не хочет мне отвечать. Никак не могу уловить, что именно там нужно делать.
Опять какой-то шум мелькал на периферии слуха, но я не могу ничего расслышать. Пытаюсь сосредоточиться, но не выходит.
— Оно должно быть где-то здесь, — произнесла Панси. — Кентавры ведь не ошиблись.
— Оно здесь, но...
Не могу понять, что не так. Моим чувствам будто что-то мешает. Словно вокруг разлит кисель, через который не удается...
= 'Ты слышишь это?' — неожиданно четко и ясно прозвучало в моей голове.
Я тут же вздрогнул и начал озираться.
= 'Этот голос... прислушайся...' — вновь прозвучал во мне... Друг...
Тот, кто скрывается где-то внутри меня, где-то внутри моего сознания или души. Тот, кто никогда не отвечал мне... Сейчас он сам заговорил со мной.
= 'Сосредоточься — и ты сможешь его услышать...'
— Услышать? — не понимал я.
— Гарри? Что с тобой? — заволновалась Панси.
= 'Ты сможешь...'
Я слегка запутался, но все же попытался закрыть глаза и настроиться на этот шум. Шум, который то и дело мелькает на периферии слуха... нет, на периферии сознания... ведь этот шум не слышит Панси, только я и это...
— ПОД НАМИ! — крикнул я — и тут же толкаю девушку и сам отскакиваю.
Что-то взрывается там, где мы стояли, и обдает нас кусками земли, камушков и сгнившей травы.
— ГРО-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О-О!!! — прозвучал мощный рев, а затем из земли начало подниматься что-то... огромное...
В облаке поднявшейся пыли, в свете открывшейся луны показался трехметровый гуманоидный силуэт. Большая широкоплечая фигура, облепленная грязью, травой и гнилой плотью. В нос ударил сильный запах гнили и разложения, а мои инстинкты закричали об опасности.
— Тролль! — произнесла Панси с противоположной стороны от меня. — Зомби-тролль!
— Уходим! — крикнул я. Как хорошо, что с нами нет Гермионы. Хватит с нее троллей, а тут еще и нежить.
Мы тут же рванули в сторону и попытались сблизиться, чтобы переместится, но тут в нас полетело вырванное из земли полено — и мы снова разбежались.
Достаю палочку и тут же стреляю в монстра взрывным проклятьем.
Редукто!
Магия ударила в гнилую плоть, разрывая ее в лоскуты и разбрасывая вокруг гниющие остатки, но само создание лишь пошатнулось. Большая голова повернулась в нашу сторону, и существо начало двигаться к нам.
— Быстро! — удивился прыти этого чудовища, когда оно с нехарактерной для себя скорости кинулось в нашу сторону.
Панси ударила в него огнем, и я присоединился к ней, что заставило монстра остановиться.
= 'Ты слышишь его голос? — вновь прозвучало в моей голове. — Прислушайся — и ты все поймешь'.
— Не мешай, — заскрежетал я зубами.
Огонь толком не брал это и лишь опалял и так мертвую плоть, но не в силах поджечь его тело.
— Панси, беги! — кричу девушке. — Аппарируй!
— Но как же ты?
— Быстро! — командую ей.
Сгорбленная фигура повернулась к девушке и начала двигаться к ней. Панси припустилась бежать, а я продолжать поливать существо огнем, но никакого эффекта это не приносило.
— Не трогай ее! — зарычал я.
Инсендио!
Поток пламени ударил в бок огромной твари, но лишь слегка пошатнул ее и подпалил.
Он взмахивает ручищами и бьет по земле, а в меня летят куски земли и камня, отчего мне приходится уворачиваться.
Панси чего-то мешкает и не уходит, а я на миг потерял видимость.
— Хейя! — послышался чей-то голос.
Неожиданно из-за деревьев вылетает кентавр, который тут же бьет копьем по гнилой туше, но это оказалось бесполезно и неэффективно против такого чудовища. Монстр просто отмахнулся от кентавра, отправив того в полет за кусты и продолжил преследовать слизеринку.
= 'Слушай... — продолжил говорить Друг. — Ты должен услышать и понять!'
— Не сейчас! — огрызнулся я. — Не хочешь помогать — не мешай!
Этот шум продолжил мелькать в сознании, но я проигнорировал его и продолжил использовать все, что мог, но это оказалось бесполезно против такого. Попытки воззвать к Позитивной Энергии ничего не принесли, что лишь сильнее раздражало.
Панси бежала от него и уже не пыталась отвечать, а тварь, ловко прыгая, сотрясая землю, мчалось следом, пытаясь схватить девушку.
Та резко разворачивается и посылает взрывное заклятье, что пролетает мимо тролля и врезается в дерево. Слышится треск, а затем половина ствола просто рухнула на спину монстра, придавив его к земле.
Грохот разнесся будто на весь лес и поднял большое облако пыли.
Вскоре звуки снова пропали, и осталось лишь громкое дыхание Панси, что стояла перед придавленной тушей.
— Ха! Не ждал такого?! — усмехнулась девушка. — Нравится? Давай добивать его, Гарри!
— Гр-р-р-р-р! — прорычал монстр, а затем... открыл глаза... шесть глаз сразу.
— БЕГИ! — со всей силы крикнул я.
Словно никакого веса и нет на нем, словно огромный ствол дерева из Запретного Леса, лишь пушинка для него мертвый тролль... нет, не тролль, Серый Рвач, пусть и с напряжением, но встает и рывками вытаскивает свою тушу из-под дерева.
Я вспомнил таких, как он: не из книг в библиотеке, не из личной встречи, а из того же 'ниоткуда', что и информацию о Зовущем. Просто магический зверь, не сказать, что бы сильнее тролля — но в разы прочнее и выносливей. Если троллю бревно перебило бы позвоночник, то эту тварь почти и не потрепало. Телосложение, похоже, да и в полусгнившем, покрытом грязью состоянии различить их трудновато, но...
Снова шум появился в сознании и принес укол боли, который и замедлил меня.
Панси едва успела поднять Протего, когда огромная лапа просто смела ее с ног вместе со щитом и отшвырнула на десятки метров назад...
Я лишь беспомощно смотрел, как мой друг... сломанной куклой отлетает куда-то в чащу...
— ПАНСИ! — закричал я.
Внутри меня что-то треснуло. Что-то теплое внутри сломалось и покрылось льдом. Вид ее тела улетающего от удара чудовищной силы застыл в моем сознании. Внутри все сжалось и резко опустело. Будто из меня вырвали кусок души, кусок моей сущности просто умер вместе с этим видом...
— Да, как тогда...
Когда я беспомощно смотрел, как Генни падает вниз, так и сейчас я лишь беспомощно смотрю как...
— УБЛЮДОК! — взревел я от ярости — и тьма закрутилась вокруг моего тела.
Снова этот шум, но я просто проигнорировал все.
Инсендио!
Огромный поток пламени срывается с моей палочки и устремляется к телу зомби. Подстегнутое моей яростью и той источаемой злобой внутри меня, пламя взревело ужасающей мощью. Ненависть и боль затопили мое сознание, лишив всяких тормозов и сдерживающих факторов. Мне стало плевать, что случится со мной, как аморально или неправильно это сделать, все, чего я хотел, чтобы тварь, отнявшая у меня ее, страдала.
Пламя окутало мертвую фигуру, и теперь заставило ее почувствовать боль. Огонь сжигал гнилую плоть, выжигал мерзость, что стояла передо мной.
Удар!
Огромная сила врезается в меня и отшвыривает назад.
Успеваю лишь увидеть огромный ствол того самого упавшего дерева, который держал горящий зомби.
Вспышка магии — и слышно, как раскололся мой защитный амулет, а меня все несет дальше.
— Уагх! — всхрипнул, когда меня протаскивает несколько метров по земле, когда тело пролетает через ветки и царапает о камни до крови. — Агх! — застонал я от боли, когда врезался в камень и рухнул на землю без сил.
Клокочущая злоба внутри сменилась болью и слабостью.
Перед глазами все плывет...
Вижу лишь, как объятая огнем фигура, пахнущая горелой плотью двигается на меня, сотрясая все вокруг. Тяжелая поступь, медленная грузная походка сгорбленного существа, что желает моей смерти и идет завершить начатое...
— У-а-а-а-а-а-а... Уа-а-а-а-а-а-а-... — послышалось мне.
Этот звук заглушил все остальные. Больше не было шагов и стонов монстра, лишь этот... плач...
— Плачет...? Кто плачет...? — с трудом произнес я. — Ребенок...?
Будто какое-то дите рыдает совсем рядом. Горькие слезы катятся по щекам, всхлипы и придыхания.
= 'Теперь ты слышишь', — снова заговорил Друг.
Это оно? То, что я должен был услышать? Тот шум это... плач?
Кто? Чей это плач?
= 'Посмотри на него? — вновь прозвучал голос. — Что ты видишь?'
Фигура Серого Рвача все приближалась. Его шесть светящихся желтым глаз мерцали мертвым пламенем в пустых глазницах. Его огромное тело с гниющей подпаленной плотью источает омерзительный запах, от которого слезятся глаза. Он источает ненависть, он — нежить, а для них жизнь — это враг, которого нужно уничтожить, и потому он беспощаден к нам. Ко всем.
И этот плач... исходит от...
— Ну конечно... — прошептал я, заставляя себя подняться на ноги. — Это... ведь было очевидно...
Странное осознание появилось в моей голове.
Мозаика сложилась.
Недостающей кусочек, в понимании всей картины, встав в нужное место, и теперь все было понятно.
— Как глупо... — улыбнулся я.
Это было так очевидно, но преисполненный своей гордыни и самомнения я не замечал этого.
Лишь сейчас... мучаясь в неизвестности о судьбе Панси, страдая от боли и беспомощности, я... начинаю понимать...
Палочка выпадает из моей руки, и я раскрываю ладони.
— Сейчас... все закончится...
* * *
Ненависть — это все, чем существует нежить.
Для мертвых ненавидеть — это естественно, нормально, привычное состояние. Ненависть к их участи, ненависть к миру, ненависть ко всему, в чем есть жизнь, ненависть к жизни. Это чувство порождено отнюдь не злым умыслом, а всего лишь завистью Неупокоенных к тем, кто избежал такой участи.
А потому эта вражда никогда не угаснет, эта ненависть никогда не уснет и будет вечно копиться и подпитывать немертвое существование, чтобы в определенный момент вырваться и затопить весь мир ядом их ненависти.
Такова природа.
Таковы законы сущности и мироздания.
Они фундаментальны как восход солнца.
А потому он был беспощаден к вторженцам.
Не то чтобы он, правда, думал или ненавидел кого-то конкретного. В этом мертвом теле не было души, не было разума, лишь инстинкты и воля, что пробудило мертвое и гниющее в болоте тело.
Инстинкты тянули его уничтожать жизнь, что приближается к нему и пока к нему не приближалось тепло, он мог быть спокоен, но стоило чему-то живому начать двигаться в его сторону, как ярость захлестнула его, и он восстал, чтобы уничтожить Жизнь.
Две жизни он отбросил, но эта принесла ему больше всего неприятностей.
Он не чувствовал боль, не ощущал ее как живые, но что-то похожее на 'агонию' он в миг соприкосновение с тем огнем все же ощутил, а потому злоба его была куда больше и уже не могла остановиться.
Вот носитель жизни, отброшенный его ударом, поднялся.
Он едва стоял на ногах и вот-вот потеряет сознание, но все равно встает.
Он роняет свое оружие явно не в силах больше его держать.
Зверь собирался закончить все быстро и избавиться от ненавистной ему сущности.
Монстр приблизился к маленькой фигуре.
Если бы в его мозгу было что-то целое, то он мог бы вспомнить людей, которые охотились на него. Как они поливали его болезненными искрами и огнем, как они рвали его плоть и мучали его. Воспоминаний в его сознании не было, но боль и та ненависть, что сохранилась вот уже несколько сотен лет, еще крутились внутри.
Он схватил человека и поднял перед собой, желая раздавить его своими руками. Желая раздробить каждую косточку в теле, уничтожить эту мерзкую искру жизни перед собой.
Человек поднимает руку в жалкой и бесполезной попытке отбиться, и ладонь касается морды чудовища...
— Все хорошо, — произносит он. — Не плачь...
Волосы человека зашевелились, словно их обдувал какой-то ветерок, но ветки вокруг остались неподвижны.
— Тебе больно, но скоро это пройдет, — продолжил говорить живой.
Ладонь погладила его гнилую, опаленную пламенем плоть.
— Все будет хорошо, — зеленые глаза посмотрели на него, а его губы растянулись в улыбке...
Это не была издевательская ухмылка, это не была злобная гримаса или что-то другое, что существо видело. Нет... это была очень добрая улыбка, с такими же добрыми и теплыми глазами слегка светящимися мирным зеленоватым светом.
Никакой ненависти. Никакой злобы. Никакого отвращения.
Лишь спокойствие и... сострадание...
В следующий миг немертвый перестал ощущать существо в своих руках как врага. Искра жизни никуда не делась, но она уже не злила и не волновала его инстинкты. Будто то, что он держал, было одновременно и живым и таким же, как он сам.
— Боль скоро закончится, — звучал голос, будто в самой голове. — Скоро ты вернешься к тем, кто ждет тебя...
Мягкий золотистый свет начал исходить из его ладони и впитываться в мертвое тело.
Тепло...
Тепло начало распространяться внутри. Тепло, которое он никогда не думал ощутить вновь. Нежное, мягкое, спокойное...
— Покойся в мире...
Шесть желтых глаз постепенно потухли в глазницах, а мертвое тело начало рассыпаться...
