Стало прохладно, знакомый жуткий мороз прокатился по вспотевшей спине. Мысли стали терять четкость и расплываться, как будто мозг уже не может нормально работать из-за кровопотери, а конечности стали терять чувствительность.
— 'Нет! Я не поддамся! Я выдержу!' — до крови закусила она губу, заставляя болью выбить из себя панику.
Это немного помогло, и опустошение отступило, но потерянные две минуты уже не вернуть.
Альбус, же закончив прочтение всех заклинаний, еще раз посмотрел на свою палочку, затем явно призвал карту Хогвартса, а затем... просто пошел к себе...
— Ох, эти блинчики, — покачал он головой, держась за живот.
Лишь когда старик скрылся за дверью своих личных покоев, она облегченно выдохнула и вытерла пот со лба.
Стоило предвидеть, что старик может в любой момент вернуться и для него аппарировать внутри стен школы — вполне обычное и нормальное дело. Да, глупо вышло, но уже ничего не поделаешь.
— 'Пора заканчивать'.
Убрав палочку, она быстро накинула на руку мантию и, забрав предмет, отошла от сейфа. Рука была в порядке, и жертвовать ей не пришлось.
После этого девушка поспешила покинуть кабинет, так как времени оставалось все меньше и меньше. Жуткий холод уже не удавалось подавить, дышать становилось все сложнее и мрачные мысли сами посещали ее сознание. Еще долго ее подобное ощущение не отпустит, но выбора, как поступить, не было.
Лишь отойдя на достаточно большое расстояние от кабинета и проверив, нет ли вокруг никого, она сбросила мантию и отшатнулась от нее.
— Ха-а-а-а-а-а-а-а-а... Ха-а-а-а-а-а-а-а... Кошмар какой... — дрожа всем телом, произнесла она. Сейчас очень хотелось чего-то теплого, лучше горячего, приятного и нежного, чтобы все отогнал, но вокруг ничего такого нет. Почему-то в голову пришла какая-то глупая мысль, посидеть с Гарри, но она быстро отогнала ее. Ему лучше не видеть ее в таком состоянии и вообще даже не знать, что она прикасалась к его вещи.
Несколько минут ей понадобилось, чтобы унять дрожь и прийти в себя.
— Ладно, зато я достигла своей цели, — посмотрела она на Медальон Слизерина в своих руках. — Как себя чувствуешь?
= 'Держи меня подальше от этой штуки, — слегка дрожа, произнес он. — Это было ужасно неприятно'.
— Понимаю, — кивнула она. — Ладно, сейчас занесу мантию, где была, а после пойдем отдыхать. Мне нужна горячая ванна и сытный обед... А? — она резко остановилась у окна. Там за деревьями в стороне, где находится Хогсмид, был виден... — Дым? Что-то горит?
Глава 47. Неприятные решения.
— М-м-м-м-м-м... — мурлыкал я какую-то мелодию, лениво передвигая ногами. Желания включить плеер не было, да и вообще ничего не хотелось. — Зря я пошел 'погулять', — вздохнул я.
Прогулка мне как-то не помогает, а даже наоборот, настроение опускается все ниже и ниже. Приятная погода, нежный ветерок треплет волосы, солнышко светит, красота, а вот у меня на душе кошки скребут.
Я все никак не могу разобраться, как мне относиться к тому, что узнал. Мыслей слишком много, а все их нужно распределить по полочкам, но никак не получается. С Гермионой нужно отношения разрешить, понять, как быть с Генни, да и в себе покопаться не помешает.
Вот только ничего умного в голову не приходит.
Что мне делать со всем этим? Как дальше жить и что думать?
Вопросы рождаются, а ответов все нет.
— Народу вокруг слишком много, — вдохнул я.
Ну, выходной как-никак. Вот потому здесь так много людей бродит. Не то чтобы это мешало, просто настроения нет находиться в толпе. Кто-то бегает по магазинам, кто-то с друзьями посещает лавки и кафешки, чтобы весело провели время, а кто-то кого-то ждет или на свидание. Вон, видно даже Уизли, гуляющего со своей девушкой, а потому лучше отойти подальше отсюда. Ближе к краю деревни стало чуть потише.
— Итак, о чем я думал?
А, да, о своей ситуацией с Генни и Гермионой. Они сейчас занимают мою голову гораздо сильнее, чем какие-то там 'Друзья' и прочие жуткости.
— А?! — резко остановился я, когда мне на пути попался посторонний.
— А?! — посмотрела она на меня с неменьшим удивлением.
Мы с Генриеттой случайно встретились здесь и сейчас остановились перед друг другом.
Стоим, молчим, стараемся не смотреть, но мысли и чувства видны на лицах, а потому ничего скрыть не получится.
— Привет, — решил прервать я затянувшуюся тишину.
— Здорово, — буркнула она. — Чего один?
— У Панси какие-то дела, — ответил я. — А сама?
— Рон на свидании, а Гермионе нездоровится.
Похоже, она еще не отошла от того, что случилось. Все же Панси несколько поторопилась и сильно надавила на девушку. Стоило сначала обговорить все со мной, а уже потом идти к ней, но слизеринка не подумала. Как обычно.
— Ты... все слышал, да? — все же задала она этот вопрос.
— Да, мимо проходил, — признался я.
— Записку ты не находил...
— Нет, не видел.
Мы оба замолчали.
Да и что в такой ситуации делать?
Мы оба понимаем, что виноваты и начали ссору с глупости, но вот так взять и забыть ее не можем.
— Может, мы...
— Генни, не надо, — решился сказать я. — Давай признаем очевидный факт. Мы, так или иначе бы, поссорились...
Она удивленно посмотрела на меня.
Ага, или кончилось терпение, или кто-то другой нас рассорил, но говорить это пока нельзя.
— Нас обоих что-то бесило друг в друге. Тебя раздражало мое поведение, меня — твое, каждый что-то хотел сказать, но терпели — и вот к чему это привело.
Я бы хотел быть с ней полностью откровенным, но, увы, не могу. Не сейчас. Я не хочу разрушать ее мир и то, что в нем устроено. Я уже позволил эмоциям однажды взять вверх надо мной и поддаться сиюминутному порыву. Снова я такое не должен допускать.
— Но записка...
— Плевать на записку, — отмахнулся я. — Она лишь последнее перышко на весах. Ее могло сдуть сквозняком, домовик, может, как-то, тот же Добби, случайно влез и убрал, я, может, когда еду принес, не заметил и поставил ее сверху. Какая разница, что там случилось с этой чертовой запиской? Она не важна.
Генни молчала.
Да, я не хочу выдавать Гермиому. Генни нуждается в надежном человеке рядом с собой
— Мы высказали друг другу то, что думали, обиделись, и просто так забыть это не можем, — продолжил я. — Сказанные слова не вернуть. Предлагаю просто оставить наши отношения как есть. Продолжим работать вместе, но не более. Нас обоих устраивает такое положение.
Я бы хотел все исправить и помириться, но тут возникает Сириус. Он явно боится меня, и если мы с Генни попытаемся сблизиться, то он может уже сам решить нас разделить. В тот раз он убедил это сделать Гермиону. Я понимаю, что действовал он из лучших побуждений, но многие ужасные вещи были сделаны также. Он сломал ее, навредил не двум людям, а трем.
Так что я не хочу лишний раз его нервировать.
Пока я сам не разберусь, что со мной. Пока я сам не смогу смело сказать, что не опасен для Генни и смогу ему противопоставить что-то, только тогда я приму окончательное решение, а сейчас лучше не провоцировать на действия. В следующий раз он может быть не так 'изящен' и сломать все окончательно.
— Возможно, ты прав, — спустя несколько минут произнесла Генриетта. — Мы оба по-своему виноваты, и так просто это забыться не может. Стоит обдумать все, а после уже решить.
— Рад, что ты...
* * *
Генриетта не думала встретить на своей прогулке Гарри. Вообще-то после того разговора с Панси она старательно избегала вообще встречаться с ним и даже смотреть в его сторону. Слишком неловко было после того, что она узнала и что высказала.
До того дня она старалась не думать о тех событиях, но сейчас они преследовали ее, мешали спать и постоянно посещали. Хочешь, не хочешь, а будешь обдумывать и анализировать случившееся. Так она и пришла сама к выводу, что, возможно, они оба были виноваты, что ей самой стоило задуматься о своем поведении и поведении Гарри. Да, он тоже виноват в том, что случилось, но в той ситуации он потерял гораздо больше, чем она.
Она осталась при друзьях, с Гермионой на своей стороне, а он совсем один с депрессией и обиженный на мир. А ее обида была так слепа, что она даже игнорировала поведение Рона. Не подумала, что все куда серьезнее и злость от 'предательства' застелила ей глаза.
Тогда смотреть на него, быть рядом с ним, дышать с Гарри одним воздухом было слишком неприятно и будоражило болезненные воспоминания.
Однако сейчас...
Сейчас она понимает, что была не права, и пускай не она виновата в ссоре, но она виновата в ее последствиях. А уже после того вечера с Зовущим, когда Гарри... Тогда она осознала, как мелочен и пуст этот конфликт, как глуп он и бессмысленнен и что он для нее все еще слишком дорог.
И Гарри все знает. Он все слышал. Он все понимает и сам думает над этим. Он не нашел записки, скорее всего, она куда-то потерялась.
— Плевать на записку, — отмахнулся он. — Она лишь последнее перышко на весах. Ее могло сдуть сквозняком, домовик, может как-то, тот же Добби, случайно влез и убрал, я, может, когда еду принес, не заметил и поставил ее сверху. Какая разница, что там случилось с этой чертовой запиской? Она не важна.
Да, это правда.
Раздражение давно зрело внутри них, а потому конфликт был неминуем, а упрямство и глупость не давала им признать это и начать обсуждать. Нужно было поговорить, нужно было найти время и высказаться, чтобы сразу решить все проблемы. Генни должна была донести до Гарри, что ее бесит его глупое поведение, должна была сказать ему, как он раздражал ее, чтобы он задумался над собой. А ему стоило сказать ей, что он считает ее слова чушью, что он обижен на общество, а потому не понимает, зачем ему помогать, а подобные речи раздражают его.
Им нужно было...
Однако уже поздно что-то говорить.
Слова, сказанные в тот вечер, уже не отменить.
Все, что им остается, этот попытаться заново построить свои отношения. Заново научиться доверять, заново...
— Мы высказали друг другу то, что думали, обиделись, и просто так забыть это не можем, — продолжил Гарри. — Сказанные слова не вернуть. Предлагаю, просто оставить наши отношения как есть. Продолжим работать вместе, но не более. Нас обоих устраивает такое положение.
Сначала она хотела возразить, ведь все же не чувствует к нему ненависти и даже наоборот... но тут же прервала себя. Нет, не из стеснения, а по другой причине.
— 'Сириус говорит, что Гарри опасен. Он ничего не может сказать толкового по этому поводу. Если я сейчас попытаюсь сблизиться с ним, то Бродяга может опять начать заводить со мной серьезные разговоры. К тому же он хочет проверить Гарри на ментальном уровне, а потому стоит подождать. Как только он узнает, что с Гарри все в порядке, можно и начать общаться. Сейчас же лучше держать дистанцию'.
Не самое приятное решение, но необходимое.
Не ради себя, а ради ее долга и крестного, который заботится о ней и пытается ее защитить.
— Возможно, ты прав, — все же произнесла Генриетта. — Мы оба по-своему виноваты, и так просто это забыться не может. Стоит обдумать все, а после уже решить.
— Рад, что ты...
Договорить он не успел, а в следующий миг сорвался с места и прыгнул на нее.
Генни даже пискнуть не успела, как он навалился сверху, а затем что-то мощное сносит их в сторону.
Взрыв... и соседнее здание разлетается на куски...
Глава 48. Большой переполох в маленьком Хогсмиде.
Чувство опасности взревело в последний момент, и я чудом успел повалить Генни на землю и сам упасть, прежде чем соседнее здание взорвалось. Ударной волной нас отшвырнуло, и чудом не убило осколками, благо тут уже успела среагировать сестра и создать щит, спасший нас.
Небольшая контузия, голова кружится, и все гудит, но это мелочь.
Мы поднялись на ноги и увидели, как на Хогсмид налетели... Пожиратели Смерти!
Люди, облаченные в черное, появлялись тут и там, а затем начали стрелять во все вокруг, поджигая здания и взрывая витрины. Начался настоящий хаос и паника, люди бежали кто куда, подгоняемые хохотом темных магов, что решили устроить тут заварушку.
И только мы собрались двинуться в бой, как за спиной прозвучал знакомый голос:
— Приветик, Зайчик!
— О, бездна, — выругался я, смотря, как на крышу приземлилась знакомая мне тройка. Лиц их за масками не видно, но не узнать тех, с кем я недавно встречался, не мог. Рядом с ними встало еще где-то десять человек, а все остальные полетели куда-то в сторону устраивать хаос в остальной части деревни.
— Это те самые? — спросила Генни.
— Ага, я бы тебя познакомил с ними, да они представиться забыли, — фыркнул я. — Познакомься, сестренка.
— Очень приятно, — сказала она, достав палочку.
Вот и те типы. Римус называл их семейкой Милтон.
— Ублюдок, вот ты и попался, — рассмеялся тип слева. Этот голос я узнаю, пусть под маской и не видно его рыжей шевелюры. Ненавижу рыжих. Его вроде зовут Ленни. — Из-за тебя нам пришлось проходить адские тренировки!
— Я так понимаю, опасаясь, что твой мозг не выдержит, голову решили не напрягать, — сказал я, нащупывая в кармане склянку со стимулятором. Сейчас она мне очень сильно пригодится.
— Ур-р-род! — заскрежетал зубами Ленни. — Я тебе сейчас задницу надеру!
— Оставь свои сексуальные фантазии при себе, — отмахнулся я.
Я прямо вижу, как он краснеет от злости под своей маской. Он явно хотел броситься на меня, но его остановили.
— Достаточно, — произнес их главный, Френсис. — Вы оба пойдете с нами. По хорошему или по-плохому.
— А может по-плохому, брат? — захихикала девушка, Оллисия. — Ноги им вряд ли понадобятся, а я так хочу посмотреть, как они танцуют танец Маргаритки!
— Живыми и желательно целыми! — с нажимом произнес Френсис, заставив свою младшую сестру втянуть голову. — Господин Долохов приказал.
— Ну, так попробуйте взять нас! — сказали мы с Генни хором.
Синхронно поднимаем палочки.
— КОНФРИНГО! — применяем мы.
Мощное взрывное заклятье выстреливает в толпу Пожирателей Смерти!
ВЗРЫВ!
Директор лишь благодаря своему опыту и силе выдержал нашу совместную атаку, а вот эти типы ничего такого просто не ожидали. Их отшвырнуло и неплохо приложило о стену, но мы не надеялись, что так легко справимся со всеми, а потому тут же развернулись и рванули в ближайшее здание. Выбили дверь и влетели внутрь.
Достаю стимулятор и тут же выпиваю его.
Неприятный зуд растекается по телу вместе с жаром, но быстро затухает, а внутри просто бурлит энергия, которая так и просится наружу.
Мы оказываемся в чьей-то гостиной, заставленной старинной мебелью.
Окно резко разлетается на куски, и в него влетает человек в черном.
— Ступефай!
Усиленная стимулятором атака не просто пробила поставленный противником щит, но и отшвырнула его обратно на улицу. Тут из других окон вылетают еще враги и атакуют нас.
Кулачный Протего!
Отражаю заклятье одного врага в сторону другого!
