Потому когда на следующий день пришло подтверждение и уверение, что меня там ждут, а не сообщили исключительно из-за занятости, то я действительно удивился. Все же после событий с Зовущим многим явно было не до каких-то там праздников и о том, чтобы пригласить меня, Сириус действительно мог тупо забыть, такое вполне себе очевидно.
Но есть у меня подозрения, что если бы Генни об этом не напомнила, он бы не сильно расстроился.
— 'Так, нужно перестать во всем видеть только негатив', — одернул я сам себя.
Не потому, что его нет и нужно на все закрывать глаза, а просто потому, что я дал себе слово не зацикливаться на плохом. Если буду только о негативе и думать, то это меня счастливым не сделает.
На станции нас забрал, как всегда, веселый Сириус, который был очень рад нас увидеть.
— С возвращением, ребята! — улыбался Блэк.
— Сириус! — кинулась к нему обниматься сестра.
Я же подошел и просто стоял рядом.
— Рад тебя видеть, Гарри, — кивнул он мне.
— Привет, — сказал я, стараясь выглядеть счастливым.
— Ну, давайте домой.
Выглядел он и правда веселым, но насколько это истина, мне не понятно. Не умею я особо читать человеческие чувства. Мы быстро аппарировали в дом на площади Гриммо.
Дом был, как всегда, мрачным, но куда лучше, чем я его помнил. Все же мои вложения в уборку окупились, и дом стараются поддерживать в относительной чистоте, пусть у всех на него времени не хватает. Однако прибраться все же не помешает.
— Гарри! — улыбнулась мне тетя Меда.
Вот в чьей искренности я ни капли не сомневался, так это в её.
— Вам помочь с ужином?
— Нет, я справлюсь, — махнула она рукой. — Приберитесь пока да погуляйте немного, до ужина.
— Хорошо, — кивнул я.
— Хорошо, — вздохнула Генни.
Она убираться не любит, но отказать тете не может.
Переодевшись, мы разошлись по разным частям дома и приступили к уборке. Поскольку я в этом лучше, мне и пришлось взять самые сложные и большие участки дома. Не потому, что я такой любитель работать, но и потому что Генни в этом профан, и за нее потом, скорее всего, придется переделывать. Так что лучше уж пусть она занимается чем попроще.
С помощью магии убираться было в разы проще, благо зачаровать тряпку, чтобы сама работала, а также применяя другие бытовые чары, было легко, но, поскольку магия у меня порой сбивалась, некоторые вещи я делал руками. Чисто по привычке — у Дурслей с магией не поубираешься. Работа, особенно под музыку, шла веселее и проще, а потому я ее относительно быстро закончил.
Мы летим по мосту над водною гладью,
А где-то лежат его старшие братья.
Их ржавые туши — искорёженный лом,
Их двери распахнуты в крике немом.
Боли не чувствует ящер железный,
Но тосклива его монотонная песня.
Навстречу деревьям, навстречу туману,
Пока бесполезным не стану.
— 'И снова я тут', — промелькнула мысль, когда я присел на ступеньки немного передохнуть.
Я странно чувствовал себя, вновь оказавшись в этом доме.
С одной стороны, я не был тут всего четыре месяца. Немного времени, но ощущалось все как-то иначе. Тот Я летом и нынешний Я кажутся совсем разными людьми.
Тот Я был расстроенным, озлобленным на весь мир и желающим, чтобы его оставили в покое. Однако после всех событий, что случились со мной за эти месяцы, я сам не заметил, как изменился.
Я стал спокойнее и проще смотреть на мир, стараюсь не зацикливаться на ненависти и плохом. У меня появился первый друг, а также я провел незабываемую ночь с девушкой, которая мне нравится. Думаю, она уже получила мой подарок.
Ну и не менее важное это то, что сестра наконец-то признала меня и назвала 'братом'. Пусть она пока стесняется это говорить и злится, но я верю, что со временем это станет нормой и придет момент, когда она назовет меня 'братом' не из вредности или случайности, а потому что будет чувствовать что-то большее ко мне.
И извинится...
Поезд идёт, и железо поёт.
Знает железо всего пару нот.
Пробирая до дрожи, лишая покоя,
Под железною кожей бьётся сердце живое.
Так почему же я странно себя чувствую?
Вперёд! Летит и поёт,
Сбивая росу, превращённую в лёд.
И слова этой песни, написаны красным
В небе закатом недавно погасли.
А-а-а-аа. А-а-а-аа. А-а-а-а. А-а...
'Flёur — Железо поёт'
Внутри моей головы что-то таится. Что-то скрывается и время от времени дает о себе знать.
Меня пугает это, я боюсь этого, но ничего поделать не могу. После каникул мы найдем способ вызвать какого-нибудь духа, что, может, даст какие-то ответы, но до этого нужно еще дожить.
— 'И что со мной вообще творится? — спрашивал я сам себя. — Кто тот человек, с кем я разговариваю в тех снах... и я ли вообще разговариваю?'
Что со мной происходит?
Кто этот 'друг'?
Что случилось за тот месяц, что я пропадал?
Почему сейчас я вижу всякие странные сны и получаю непонятно откуда взявшиеся знания?
И что будет дальше?
Вопросы...
Как много вопросов копится у меня в голове, но вот задать их некому, и ответы я вряд ли когда-то получу.
— Ну и что ты вздыхаешь? — спросила тетя Меда. Я и не заметил, как она подошла.
— Слишком много думаю, — улыбнулся я.
— Думать не вредно, но это смотря о чем, — покачала она головой. — Ты выглядишь каким-то грустным.
— Разве?
— Ага.
— Сам не знаю, почему, — вздохнул я, посмотрев в потолок. — Я был приглашен на семейный праздник и проведу его не один, сестра пусть не совсем, но признала меня, да и жизнь налаживается, но что-то не дает мне обрадоваться...
— Считаешь, что был приглашен исключительно по просьбе Генни? — покивала женщина. — Это не так, Гарри. Мы с Сириусом несколько раз обсуждали твой приезд, и он всегда был рад, даже сам обещал написать тебе. Вот только после Хэллоуина он был так сильно загружен работой и поездками по стране и даже в Европу, что домой приходил уставшим и почти сразу засыпал. Так что то, что тебя не пригласили заранее, лишь случайность.
— Вот оно как, — сделал я вид, будто это меня убедило.
Проблема в том, что в ее слова 'после Хэллоуина' уже говорят о многом.
Если до этого он видел во мне лишь потенциальную угрозу и пытался пойти на контакт, то сейчас он убедился, что я опасен и со мной нужно держать дистанцию. Так что даже если он и забыл, то не думаю, что он 'хотел вспоминать', а раз Генни сама подняла тему, то было уже поздно отказываться.
— Просто много чего случилось, и мне нужно просто отдохнуть.
— Ну, тогда скорее заканчивай уборку и отдыхай, — улыбнулась она. — Ужин скоро будет готов. Завтра же праздник.
— Ага, — поднялся я.
Она ушла на кухню, а я вернулся к делам.
Тетя Меда все же права. Мне не стоит слишком сильно накручивать себя и везде искать подвохи. Да, я понимаю, что тут я не совсем желанный гость, но это не значит, что должен чувствовать себя совсем уж лишним. Некоторые люди рады мне, а потому стоит быть веселым хотя бы ради них.
— Я закончил, — сказал я.
— Ага, а мне еще комнату мыть, — уныло застонала Генни.
Да, Генни никогда в домоводческих чарах не была сильна, да и ленится этим заниматься. Она даже в своей комнате толком прибраться забывает. Вот же поросенок.
— Ну, удачи, — усмехнулся я. — Я пока в душ.
— Ага...
Заглянув к себе в комнату и взяв сменную одежду, я двинулся в ванну, однако по пути увидел, что дверь в комнату Генни открыта, и решил кое-что туда закинуть...
Глава 5. Неудержимые чувства.
— Наконец-то, закончила, — выдохнула Генриетта, отложив тряпку.
Она терпеть не могла уборку, но отказать тете была не в силах, а потому приступила к работе. Бытовые чары у нее не очень хорошо получались, потому она так долго и провозилась и слегка испачкалась, но все легко выводится.
Гарри уже закончил свою часть и уже успел помыться.
Отчитавшись о законченной работе, она умылась.
— Надо и самой помыться, — вздохнула она.
Сменная одежда была в комнате, а потому она двинулась туда.
Открыв дверь, она сразу же двинулась к шкафу — и... замерла.
Генни смотрела на свою кровать и не могла поверить увиденному.
Сняла очки, протерла, надела обратно, но мираж не исчез.
— Что... это...? — только и сказала она, подойдя ближе.
На ее кровати лежал... букет цветов... букет роз... такой же, как когда-то Гарри дарил Гермионе, только больше и красивее... Ее чувствительный драконий нюх наслаждался невероятно приятным ароматом цветов, свежих и таких завораживающих...
— Это... кто-то забыл у меня? — предположила она, осматривая эту красоту.
Полусфера пышных цветов казалась такой большой и сложной, что Генни просто боялась прикасаться к ним, чтобы не сломать.
Рядом с букетом нашлась и записка, которую девушка открыла и заглянула внутрь.
С Рождеством, сестренка.
Вот что было там написано...
— Это... мне? — не веря, сказала Поттер.
Ей всякое дарили в жизни, подарков было много, и все она уже и не помнит, но цветов ей не дарил никто и никогда. Сириус считал, что игрушки или полезные вещи будут лучше, тетя и Нимфадора тоже так думали, как и друзья, а вот просто таких вот букетов никто никогда ей не дарил...
Пусть она не говорила об этом и старалась не реагировать, но она чертовски завидовала Гермионе, которой Гарри сделал такой подарок...
И вот у нее... тоже есть...
Взяв букет в руки, она принюхалась и... окончательно сдалась, зарывшись лицом в ласковые и слегка влажные цветы. Счастливая улыбка сама выползла на ее лице.
— Красота... — радовалась она.
Она не могла контролировать свои чувства и полностью отдалась им, позволяя радости наполнить ее тело вместе с этим восхитительным ароматом.
Отцепившись от букета, который она едва не смяла, она тут же кинулась к двери и за секунду достигла комнаты Гарри. Ворвавшись внутрь, она тут же на радостях кинулась к нему на шею.
— Спасибо, спасибо, спасибо! — затараторила она.
— Увах! — только и успел сказать Гарри, когда Генни повисла у него на шее и крепко обняла. Причем с объятиями она слегка перестаралась и слишком сильно его сдавила, а уж после принятия силы дракона сил у нее стало побольше, чем раньше.
— Ой, прости, я... — хотела сказать девушка, ослабив хватку, но тут она поняла несколько важных вещей.
Во-первых, поддавшись эмоциям, она не контролировала себя и отдалась первому порыву пойти и отблагодарить Гарри, и потому она сейчас с ним так близко.
Во-вторых, стоило постучаться, перед тем как входить, ведь Гарри оказался не совсем одет. Он только после душа и сейчас лишь низ успел надеть, а вот сверху ничего у него не было, и она в данный момент к нему прижалась и висит на шее.
В-третьих, силы обнимашек стоило рассчитывать и не выбивать кислород из бедолаги. Вон, какой красный и едва в сознании. Хотя, скорее, это он от смущения, чем из-за ее действий.
— Ава-ва-ва... рад... что понравилось... — только и сказал он.
— Ой... — осознала она, что творит.
Краски моментально проявились до самых кончиков ушей, и она тут же отпустила его и отскочила. Полуголых парней она никогда не обнимала и оказалась морально не готова увидеть это перед собой. Она ведь даже те эротические журналы, что девчонки иногда читают, стеснялась смотреть, а тут такое...
— Извини! — отвернулась она и попыталась справиться со смущением.
— Ни-ничего... — сказал Гарри.
Генни бросила взгляд на родственника.
Полгода тренировок все же сказываются на нем. Пусть этого недостаточно для каких-то сильных результатов, но Гарри хотя бы перестал представлять собой анатомический скелет, обтянутый кожей, и смотрелся уже намного лучше. Вряд ли с его телосложением стоит ожидать выдающихся результатов, но красивым его тело точно будет, да и уже ничего так смотрится.
— 'О, Мерлин, о чем я думаю?!' — тут же потрясла она головой.
Слегка влажная кожа после душа, жилистое, стройное тело, и очень теплое, несмотря на постоянную бледность, его пресс и...
— 'Так, спокойно, — потрясла она головой, отгоняя всякие грязные мыслишки. — Черт, это точно все влияние Панси!'
Она постаралась успокоиться и взять себя в руки.
Генни снова посмотрела на Гарри, а точнее, на его грудь — и в голове тут же вспыхнули не самые приятные воспоминания... Воспоминания о том, как эта грудь была пробита обломком алебарды, и как кровь заливала все вокруг.
Это ей порой в кошмарах снилось.
Сейчас там даже следов не осталось.
— Рад, что подарок тебе понравился, — улыбнулся Гарри, взяв себя в руки.
— Ага, спасибо, — кивнула Генни. — Он очень красивый. Ты его также достал?
— Отработкой больше, отработкой меньше, — пожал Эванс плечами.
Да, это мощно.
Никто не хочет отрабатывать в теплицах у профессора Спраут. Там ведь магией толком пользоваться нельзя, и работы очень много, и после нее запах навоза и некоторых не самых приятных растений сложно вывести. Что уж говорить про всякие опасные кусты и лианы, которые так и норовят откусить кусок от садовода.
А Гарри мало того, что добровольно согласился отрабатывать там, так еще и сделал это ради подарков. Один был для Гермионы, а теперь второй он сделал для Генни. Нет, то, что он зарылся в теплицы, было неудивительно: он всегда рвал жилы ради нее... Это все равно было очень приятно, но главное, что он понял, как ей хотелось такой же букет, как у Гермионы...
Теперь ей даже было стыдно, что для него подарок она приготовила довольно средненький и купленный чисто потому что не знала, что дарить.
— Спасибо... — сказала она себе под нос. — Оденься уже!
— А, точно, — только сейчас Гарри понял, в каком он виде перед ней. — Сейчас.
Он взял футболку и стал одеваться...
— Подожди, — резко сказала она. — Что это?
Что-то странное привлекло ее внимание.
Она подошла к нему и посмотрела на грудь повнимательнее.
Какая-то деталь резанула ее глаза. Не будь у нее драконьего зрения, то, может, и не заметила бы, но сейчас...
Пальцы коснулись его и стали очерчивать контуры...
Какой-то участок его кожи был... светлее, чем остальное тело. Гарри довольно бледный, у него какая-то странная непереносимость солнца, из-за чего он сгорает быстро. Особая бледность была на левой стороне груди, идет от плеча, а затем опускается ниже к животу и правому боку. Она провела пальцами по этому следу.
— Это похоже на... шрам... — нахмурилась она.
Вот только не было никакой деформации кожи, мышц или костей при заживлении. След был довольно большим и выглядел просто как полоса куда более бледной кожи, но напоминал собой шрам от чего-то огромного и смертельного. Это точно не та алебарда — слишком большой, да и сам след не ровный, а какой-то рваный и кривой, словно... гигантский шип или коготь вспорол торс...
— Откуда это...? — спросила Генни, подняв голову.
— Не... знаю... — ответил Гарри, будучи также озадачен.
