Если бы оно могло говорить, если бы оно знало речь и вообще могло бы что-то сказать.
Единственным словом, которое бы прозвучало было:
— 'Благодарю...'
Глава 39. Все ближе к цели.
— У-у-у-ух... — застонала она, поднимаясь с земли. Тело жутко болело, будто по ней табун единорогов пробежался или кентавры решили устроить танцы прямо на ее спине. — Кошмар...
Последнее, что она помнила, как огромная ручища летит ей в лицо, а дальше была темнота.
Кое-как Панси поднялась на ноги.
Голова кружилась, конечности дрожали, и ей понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя.
— Так, что случилось? — спросила она саму себя.
Затем воспоминания начали возвращаться.
Она помнила, как на них накинулся тролль, как разделил их и не дал аппарировать. Гарри говорил ей уходить одной, но она же не могла его тут бросить. Затем появился кентавр, которого просто смели словно мусор. Монстр начал преследовать ее, и Панси удалось его перехитрить и свалить на него дерево. Она думала, что этого будет достаточно.
Тролли, конечно, сильные, а уж нежить тем более, но Серый Рвач — тварь куда более опасная. Подобные создания вымерли лет триста назад. Они отличались просто чудовищной выносливостью, так что не удивительно, что их атаки ему были как комариные укусы. Хорошо еще, что немертвый зверь не применял свои чудовищные челюсти, что дали ему имя. Возможно, они были повреждены или мышцы там отгнили... Иначе он запросто разделил бы ее на Пан и Си.
— Глупо мы подставились, — поморщилась она. — Да я сама хороша.
Мысль о собственной глупости, которая и повлекла поражение, удручала. Нужно было сразу же бежать к Гарри и аппарировать, но она, расслабилась и позволила самодовольству взять вверх над собой.
— Как он вообще восстал?
Вопрос риторический и ответ пришел сразу же.
Зовущий во Тьме несколько месяцев жил в Хогвартсе, а потому одно его присутствие заставляло нежить вокруг волноваться. Вот что-то и оживило гниющий труп Рвача.
— Повезло мне, — хмыкнула она, смотря на осколки подаренного ей амулета. Защитный аксессуар сделал свое дело и спас ее от смерти. Все же он был довольно мощным. — Так, а где Гарри?
Сознание встало на место, и она осознала все полностью.
Девушка тут же рванула к месту боя.
Страх закрался в ее душу, и она боялась увидеть то, что там может быть, а именно мертвого Гарри. Мысль, что ее друг может погибнуть, или уже мертв, или нуждается в ее помощи, подстегнула прыть девушки, и та, забыв об ушибах и боли, побежала на помощь.
— Гарри! — крикнула она, выскочив из кустов.
А затем застыла, смотря на огромную фигуру тролля... рассыпающуюся в пыль...
Гарри нашелся тут же...
Он стоял перед распадающимся телом и с грустью смотрел на это.
— Гарри?
Он вздрогнул, будто сбросил с себя наваждение.
Затем посмотрел на нее...
Панси не успела сообразить, как это произошло.
Вот Гарри стоял пяти метрах от нее, а затем оказывается рядом и... обнимает ее.
— Панси! — обхватил ее руками и прижал к себе. — Ты жива!
— А? Что? — растерялась девушка, будучи заключенной в его объятья. Он крепко держал ее, и странное тепло начало растекаться от него и будто впитываться ее кожей.
— Как же я рад, что с тобой все хорошо! — говорил он. — Я так испугался!
— Г-Г-Га-Га-Га-Гарри-и-и-и-и! — смутилась она и попыталась вырваться, но сил у нее было слишком мало. — У-у-у-спокойся...
Но парень не слушал ее и продолжал обнимать.
Девушка не ожидала от него таких проявлений чувств и просто не знала, что ей сейчас делать. Вроде как нужно придумать, как это использовать с пользой для себя, но, как на зло, ничего умного в голову не приходило. Она просто была прижата к нему, чувствовала его горячее дыхание и не понимала, как ей быть дальше.
— Прости, — он все же отпустил ее, и девушка чуток отшатнулась и отвернулась, чтобы он не видел, как она смутилась. — Просто...
— Я понимаю, — кивнула она, стараясь сменить тему. — Ты сам как?
— Нормально, — нахмурившись, сказал он. — Кажется, были какие-то синяки, но теперь их не чувствую.
Она тоже заметила, что до обнимашек у нее что-то болело, а сейчас перестало. Странно как-то. Скорее всего, это Позитивная Энергия все сделала, ее тут очень много.
— Ты кажется, разобрался, как ее использовать, — заметила она.
— Типа того, — он посмотрел на свои руки. — Если доступ к Негативу я получаю от родства со Смертью, то к Позитиву нужны более традиционные ключи. Эмоции. Сострадание... — произнес Гарри. — Нежить несчастна в своем существовании. Их сущность противоестественна этому миру, и они страдают, пребывая в нем. Их нет смысла ненавидеть, лишь пожалеть и дать покой.
Необычный источник силы.
Панси думала, что сила Гарри начнется в заботе о других, смелости или других черт, присущих подобному, но никак не состраданию к монстрам. Хотя стоило ожидать. Гарри очень добрый парень, который старается прикрыть это цинизмом.
— Ладно, разберемся с этим потом, — сказала Паркинсон. — Давай найдем того кентавра, что нам помочь пытался, и пойдем обратно. Конелюды нам точно задолжали, и я стрясу все проценты.
— Да, пойдем...
* * *
Нельзя точно сказать, где находилось это место. Оно было везде и нигде. Есть и нет.
Пустое бесконечно черное пространство, где нет низа, верха, пола, потолка и стен, но это все же не бездна с ее ужасами во тьме, а просто пустое пространство где-то внутри.
И посреди этого места сидела одинокая фигура, закутанная в черный плащ с пернатыми наплечниками. Глубокий капюшон закрывал лицо вместе с клубящийся тьмой под ним, не давая возможность ничего рассмотреть или понять.
— Еще шаг... — прозвучал шепот, нарушивший вечную тишину этого места. — Осталось немного...
— КАК ДОЛГО?! — сухой, безжизненный, но мощный голос наполнил пространство, и за спиной у него загорелись два рубиновых огня. — СКОЛЬКО НАМ ЕЩЕ ЖДАТЬ?!
— Столько, сколько потребуется...
— НЕКОМПЕТЕНТНОЕ НИЧТОЖЕСТВО!
— Поэтому все я...
— НЕ ТЫ! ОН! НО И ТЫ — ТОЖЕ!
— Как есть...
— МОЖЕШЬ УСКОРИТЬ ПРОЦЕСС?
— Немного...
— ТЕБЕ ЛУЧШЕ ПОСПЕШИТЬ ИЛИ Я ЗАЙМУСЬ ЭТИМ САМ!
Глаза погасли, и тишина вновь воцарилась здесь, а одинокая фигура в темном плаще продолжила сидеть и ждать.
— Осталось недолго...
Глава 40. Забота.
Свет...
Он такой теплый...
Ощущать его на пальцах так приятно... не могу точно описать это словами...
Что-то такое я, кажется, когда-то в жизни ощущал, но не могу вспомнить где. Нет, это не те странные воспоминания, а что-то мое личное... Словно чьи-то руки, сжимающие мои, чья-то добрая улыбка и...
— Интересно, а каково это, когда у тебя есть мама? — спросил я сам себя.
Я не помню своих родителей. Может сердцем что-то и ощущаю, но в памяти ничего нет.
Так вот этот свет напоминает мне подобное. Что-то приятное, далекое и заботливое. Словно оттуда кто-то тянется близкий и добрый, чтобы помочь. Помочь тем, кто заблудился здесь, помочь тем, кто не может жить на границе двух миров и страдает от этого.
Нежить — несчастная в своей природе.
Они злые, беспощадные, кровожадные и ужасные. Они творят много зла и не заслуживают милосердия. Однако их нужно не стирать, чтобы даже следов не осталось, их нужно очищать, развоплощать, убивать, чтобы они ушли в иной мир. Попали ли они к родным, чтобы упокоиться, в ад для вечных мук или просто были развеяны навечно — это не важно.
Те, кто стали нежитью, просто попали в ловушку, злого заклинателя, природного феномена или же своих собственных амбиций. Они не заслуживают ненависти, лишь сострадания и быстрого уничтожения.
Именно от этого чувства идет Позитивная Энергия.
Вроде как раньше ее приобретали молитвами богам, заключением сделок с высшими благими сущностями, чтобы те даровали эту силу. Как она работает у меня непонятно, но источник их именно в сострадании.
Пивз был неприятным полтергейстом, однако даже он поблагодарил меня, когда я освободил его от бренности существования в этом мире. Тот тролль-зомби также упокоился в мире и был благодарен за это.
Когда я закрываю глаза, я вижу человека, облеченного в угольно-черный плащ, что кладет в саркофаг прах только что убитого им вампира, чтобы его останки могли хоть так воссоединиться с погибшими любимыми людьми. Он убил вампира без промедления или пощады, но не стал глумиться над тем, что осталось.
Этот человек... Тень... Друг... кем бы он ни был, он охотился на нежить, на тварей иного мира и уничтожал их, но не из ненависти или мести, а просто потому, что мог принести им покой.
Добрый человек... а может, ищущий в этом покой для себя... Человек с тяжелым грузом на сердце, который хочет найти способ найти счастье и для себя... одинокий человек...
Такое я порой вижу во сне...
Да, я понимаю, что с точки зрения самой нежити эти принципы могут выглядеть как оправдания маньяка-убийцы, заявляющего, что вся жизнь — страдание, и он просто 'освобождал' своих жертв... Но я подумаю над этим, когда встречу нежить, достойную пощады и не страдающую от своего существования. Если вообще такое можно встретить.
Сейчас, когда я могу в любой миг вызвать Тьму и Свет, я просто не представляю, как у меня это получается и нормально ли подобное. Может, это и означает быть Постигающим Смерть, как называл меня Пак. Принадлежать и Жизни, и Смерти одновременно... Для нормальных людей эти силы вроде бы невозможно вот так свободно применять, но я, словно чья-то насмешка над законами мироздания, стою тут и призываю две противоположности.
— Даже смешно...
После того как мы вернулись к Флоренцу с тем побитым кентавром и он выслушал наш рассказ о том, что случилось, ему все же пришлось выдать нам в награду то, зачем мы пришли. Конечно, не все. Панси потом долго торговалась с ним, но на оставшееся мы сумели обменять кое-какие вещи.
Вернувшись в замок, мы хоть и пытались не особо рассказывать Гермионе, что пришлось пережить, но та сама догадалась и устроила нам головомойку, что едва не погибли. Расстраивать Герми мы не хотели, а потому пришлось пообещать в следующий раз обязательно взять ее с собой.
Панси и Герми сделали первую версию стимуляторов. На мне уже ослабленную версию проверили, и получилось довольно неплохо. Ощутимый прирост силы, пусть и всего на пять минут, а отката я почти не ощутил. Точнее, ощутил, но не сразу и быстро прошло. Потом есть сильно хотелось. Короче, эксперимент посчитали удачным и мне сделали тройную дозу, но пока не испытывал. Склянка с этим зельем у меня сейчас в кармане. С таким доппингом мне точно удастся на одной своей силе продержаться против сильного противника, не прибегая к помощи 'подарков' от Друга. Они, конечно, крутые, но если кто-то лишний заметит, то от вопросов не отвертеться.
— Эх, одни трудности, — вздохнул я. — Ну когда же я уже узнаю всю правду и пойму, что происходит?
Вопросы все плодятся, а я не знаю, как мне быть тут.
Мне страшно, я боюсь будущего, которое несет лишь неопределенность.
Тук-тук-тук!
В мою дверь постучали.
— М?
Ко мне не часто гости приходят, а те, кто приходят, просто заваливаются без стука.
Открыв дверь, я увидел перед собой... Генни...
— Привет, — буркнула она, стараясь не смотреть на меня.
— Привет, сестренка, — хмыкнул я. — Надумала попроситься в гарем?
— Пф, больно надо, — фыркнула она.
— Ладно, тогда какими судьбами?
— Ты опять влип в неприятности, — сказала она. — Не отнекивайся, одного вида Гермионы хватило, чтобы понять, что ты опять едва не погиб. Мне кое-как удалось разговорить ее. Что ты натворил на этот раз? На кой черт тебя ночью в лес понесло.
— Ничего такого не было, — попытался я оправдаться, но ничего умного в голову не приходило. — Ладно, мы решили приготовить боевые стимуляторы, чтобы повысить шансы на выживание в случае проблем, — признался я. В этом ведь технически нет ничего такого. Мы ведь ничего незаконного не делаем, а лучше выдать одну правду, чтобы скрыть другую.
Как говорится: 'Правда — скрытая за правдами'.
Генни приподняла бровь.
— Поскольку у меня какая-то неестественная устойчивость к ядам, я могу выдержать тройную дозу стимулятора без вреда для себя, а подобное усиление может спасти мне жизнь. Вот и ходили к кентаврам договариваться по ингредиентам.
Сестренка задумалась и некоторое время смотрела на меня.
— Вот!
Она пихнула мне в руке какой-то пакет.
Открыв его, я увидел внутри... Мантию-Невидимку нашего отца...
— Мне ее деть куда-то нужно, — произнесла она, отведя глаза. — К мантии порой тянутся незнающие люди, вот и надо где-то спрятать.
— Домой отправить не судьба или директору отдать?
— Нет, — ответила она. — Короче, возьми к себе. Пять минут безопасно носить ее можно, а это может позволить тебе сбежать. Зная, как ты влипаешь в неприятности, лучше уж хоть как-то перестраховаться.
Говоря это, она старалась не смотреть мне в глаза, а ее щеки предательски налились румянцем.
— Спасибо, сестренка, — улыбнулся я. — Это очень мило с твоей стороны проявлять такую заботу.
— Че?! — напряглась она. — Никакая это не забота, я просто не хочу лишиться своего источника пирогов!
— Да-да, конечно, — кивнул я. — Я верю тебе.
— Не надо там себе что-то придумывать! — злилась она, пытаясь скрыть смущение. — Я просто...
— Конечно.
— Глупый Гарри! Дурак! — зарычала она, а затем развернулась и, громко топая, ушла.
— Я тоже тебя люблю, сестренка! — крикнул я ей вслед.
От моих слов она лишь ускорилась на очень быстрый шаг.
— Хи-хи-хи, как мило.
Сестренка ушла, а я вернулся в свою комнату и достал из пакета мантию.
Жуткая вещь. От нее так и веет холодом. Она словно дикая кошка, что не желает чужих прикосновений и отталкивает людей. Надев ее, можно реально исчезнуть, пропасть, раствориться, будто тебя никогда и не было.
Когда Друг вернул мне мантию с посылкой, я решил понять, что означает слова: 'Печать на ней сломалась'. Надел и офигел, когда понял, что теперь могу проходить сквозь живые объекты. Я стал словно призраком, неуловимым и неосязаемым, проходил сквозь стены и людей, был неслышимым. Невероятная штука.
Вот только с каждой секундой я под ней словно замерзал, как будто в холодильнике сидел. Тепло из меня уходило, и сам я после пяти минут пребывания в этой штуке стал прозрачным для самого себя.
Больше я ее не надевал, но зато запомнил это чувство надолго. Потому, когда моя сестра в мантии оказалась рядом, сумел почувствовать знакомый холод.
— 'Ха, холод, как же... Это же просто 'смерть''.
Сейчас, когда я хоть частично 'вспомнил' силы Постигающего, я понимаю эту штуку лучше. В текущем состоянии мантия не 'скрывала' людей. Она просто 'временно уничтожала' само их существование. Нельзя найти то, чего нет, верно?
Естественно, удержаться в этом состоянии и не скатиться в небытие с концами было совсем не просто. В принципе, мантию можно было использовать даже как орудие казни, уничтожающее и тело, и душу, и разум, если поместить приговоренного в нее достаточно надолго. Хуже любого дементора.
