Тот лежал лицом в пол и едва дышал, но только что он точно что-то сказал.
— В тени... дра...ко...на... — вновь прозвучало от него.
Голос слабый, едва перебирает губами.
— О, говорит! — обрадовался Ленни. — Давайте быстро посадим его и сделаем вид, будто ничего не было!
— Тихо! — повысил голос старший.
— В... те... ни...
— Эй, говори четче, а ни то... — пытался нахаеть на него рыжий.
— ЗАТКНИСЬ! — зарычал главный. — Всем молчать!
— В тени... дракона... не видно... звезд...
Френсис подошел к мальчишке и присел рядом. Его младшие, а также пятерка рядовых тут же умолкли и постарались вжаться в стены, лишь не злить командира.
— Эти слова произнес убийца Фенрира Сивого, — произнес он. — Тебе что-то известно? Что это за фраза?
Подросток некоторое время молчал, беззвучно шевеля губами.
— Это... не фраза... — с трудом произнес он. — Это... девиз...
— Девиз? — нахмурился Милтон. — Чей девиз? Чей он? Говори.
Однако Эванс молчал, лишь тяжело дыша.
Прошло десять секунд, а тот не начинал говорить, что начало выводить и так разозленного мужчину из себя.
— Говори! — повысил он голос.
Схватил мальчишку за руку и поднял его с пола, а после швырнул к стене, подхватил за грудки, подняв повыше.
— Говори немедленно! — приказал Френсис пленнику. — Чей это девиз?!
— Э....э... эт... — пытался сказать он.
Избитый, едва остающийся в сознании, подросток с большим трудом поднял окровавленную голову и поднял перепачканное лицо, а затем открыл глаза.
— Чт...? — застыл Милтон, когда на него уставились... совершенно спокойным, равнодушным взглядом. В этих глаза не было ни капли боли, ни капли страха или опаски, только полная бесстрастность. — А...
— Это мой девиз, — произнес он и улыбнулся. — Да будет тьма...
В следующий миг от пацана ударил черный туман, что заполонил все помещение.
Френсис отскочил и тут же достал палочку.
— Люмус! — применил он.
Кончик на мгновение засветился, но тут же погас, оставляя их в кромешной тьме.
— Кха! Аа-а-а-а-а! — закричал кто-то справа.
Скользящий звук!
— Нет! Помогите!
Что-то булькает. Треск. Звук ломающихся костей.
— А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!! — это кричит Оллисия.
Что-то ударило в стену и раздробило ее.
Френсис был ослеплен и ничего не видел, а звуков было так много.
Он пытался идти, но ничего не видно. Лишь наступил во что-то мокрое.
Пятился и пятился, пока не упрется в стену, а затем... тьма резко рассеялась...
Когда тьма исчезла и свет от Люмоса заполнил помещение, Милтону предстала... ужасная картина...
— Трупы...
Разрезанные, переломанные, раздавленные трупы... Кровь залила пол, стены и потолок.
— Ленни? — с шоком уставился он на отрезанную голову. На лице его младшего брата застыл ужас. Его маленький, глупый и несдержанный брат... был убит... — Оллисия...?
Его сестра стояла рядом, стояла полностью невредимой... и мертвой... На ее лице застыл такой ужас, словно она самого дьявола увидела, и от этого сердце девушки не выдержало. Она просто умерла... от страха...
И посреди всех этих трупов... стоял он...
Черноволосый мальчишка, испачканный в собственной крови... сжимающий кинжал Ленни.
Он повернулся и посмотрел на единственного выжившего здесь. Улыбнулся так, словно он только не семь человек зарезал, а уборку сделал.
— Это я — Тень Дракона, — сказал он, театрально поклонившись.
И только Френсис хотел хоть что-то сделать... как его голова оказалась отрезанной... мгновенно... беспощадно... лишь одна слеза сожаления и горечи успела скатиться по его щеке...
* * *
Как только с последним противником было покончено, я перестал кривляться и поморщился. Пусть я и проснулся, но тело мое сильно истощено и замучено. Пришлось тратить силы на частичное восстановление. Хотелось бы полностью исцелиться, но тогда моей конспирации придет конец, а я пока не хочу раскрывать свою истинную сущность окружающим.
— Это самое паршивое пробуждение, какое у меня было, — застонал я. — Хотя нет, бывало и хуже. Да, точно, было хуже...
Черт, весь план пошел коту под хвост из-за этих клоунов. Я ведь должен был спать, еще как минимум месяца два, пока не привел бы тело в более подходящий вид. Ни организм, ни душа еще не до конца адаптировались к моей силе, а потому большую ее часть использовать не получится.
— Ну, сейчас результат получше, чем летом.
Да, тогда все было куда хуже.
На автомате я попытался сформировать заклятье, но тут же вспомнил, что в этом мире они мне недоступны. Печально, но я знал, на что шел, когда отправлялся в мир без Пряжи.
Ну, это не так, будто я был хорошим священным заклинателем с самого начала. Постигающие Смерть вообще в этих вещах больше инстинктивны, чем осознанны, да и доступно нам не так уж и много.
Я тут слегка наследил, но ничего не поделаешь. У меня тоже порой сдают нервы.
За спиной проявилась темная фигура, закутанная в плащ из самой тьмы.
— Что ж, твое желание исполнено, — ровным и спокойным голосом произнес он.
— Да, благодарю тебя, Тенеброс, — кивнул я, не оборачиваясь. — Конечно, я проснулся раньше времени, но это не так, будто у меня есть право возражать...
— Значит, я не смог исполнить даже настолько малое желание...
Тенеброс. Всемирная концентрация уныния, не иначе. Ну, не думаю, что и я бы смог радоваться, будучи всего лишь тенью утраченной божественности урода, что и поныне живет и здравствует.
— Ты сделал больше, чем достаточно. Просто обстоятельства сложились неблагоприятно, и это полностью моя вина.
Вслед за одним образом появился иной в виде гигантского парящего черепа с красными светящимися огнями в пустых глазницах, а также среди его костяной улыбки был один рубиновый зуб.
— ОЧНУЛСЯ, НАКОНЕЦ! — фыркнул он. — СОКРУШИМ ЖЕ НИЧТОЖЕСТВ, ЧТО ОСМЕЛИЛИСЬ ПОСЯГНУТЬ НА НАС.
— Сокрушим, сокрушим, — отмахнулся я. — Может, я не настолько мстителен, как ты, но не помню, чтобы я оставлял в живых тех, кто посягнул на мою жизнь или жизни близких.
-ТЫ СЛИШКОМ МЯГОК! СТОИЛО БЫ ЗАСТАВИТЬ ЭТУ 'СЕСТРУ' ПОМУЧАТЬСЯ, ИСКУПАЯ ЕЕ ГЛУПОЕ ВЫСОКОМЕРИЕ...
— Поверь, ее помучают и без нас, — помрачнел я.
Точнее, уже мучают, пока я тут разговариваю с 'воображаемыми друзьями'.
Оба Отголоска исчезли, а я, более менее, придя в себя, стал готовиться к следующему шагу.
Тело немного восстановил вместе с силами и сражаться я уже могу, а потому надо спасать девчонок, но сначала нужно сделать еще одну вещь.
— Крокс! Ко мне! — приказал я.
Из тьмы сформировался большой ворон, который тут же сел на мою протянутую руку. Фамильяр откликнулся моментально. Как и было ему приказано, он все эти месяцы крутился подальше от меня и не показывался, чтобы не вызывать подозрений.
Снял с его лапки черный платок и бросил его на пол. Круглый платок тут же превратился в дыру, в которую я просунул руку и достал оттуда увесистый рюкзак.
— Вот и все оно, — улыбнулся я.
Теперь меня ждет переодевание по нормативам пожарных... Ну, не первое и не последнее. Не то, чтобы нельзя какой-нибудь правдой или неправдой создать заклинание, что одевало меня за мгновение... Но не для магических вещей же! Они постороннюю магию отвергают и порой довольно активно.
Моя одежда заменяется на черный костюм, серый поддоспешник и саму броню. Черную чешуйчатую куртку и латные рукавицы я снял с одного упокоенного мной лича. Украшенный изображениями змей пояс занял свое место... Добыча из храма Юань-ти, что укрепляет мое тело и дает хоть какой-то шанс справиться со всем даже в таком состоянии. Не будь его — пришлось бы лечиться до конца и плевать на последствия. Рисковать жизнью сестры и подруги я ради своей конспирации не собираюсь.
На руках появились защитные кольца, на шее привычно повис Амулет Серебрянного Языка, на лбу — неприметный обруч. Я предпочитаю справляться своими силами, но тяжелая жизнь приучила перестраховываться. Сила силой, но порой всякое может случиться и лучше перестраховаться. Последними на ногах появились мои любимые Сапоги-скороходы. Подарочек от... одного крайне неприятного типа. Пусть я терпеть его не могу, но от такого подарка отказываться глупо.
Багровые ленты оплели ступни и голень, образовав прочную, но удобную и очень мягкую обувь. В ней даже в пустыне или болотах ходить можно. Полностью непромокаемые ботинки. Мои любимые. А уж чары ускорения и повышения ловкости вообще делают их вне конкуренции.
В моей руке оказывается кинжал... мой дорогой и любимый кинжал...
— Плач Феникса, — тепло улыбнулся я.
Мое первое оружие... Когда палочка сломалась, один дварф которого я спас, использовал осколки и перо, чтобы выковать мне новый проводник. Палочки кузнец делать не умел, зато выковал мне прекрасный кинжал-джамбию, что служил мне верой и правдой много лет.
Гийом говорит, что из-за постоянных потоков моей магии, проходящих через него, он начинает развиваться во что-то иное. Естественный магический предмет или что-то в этом роде... Но пока, все, что произошло — это некоторые изменения во внутренней структуре. Даже если кинжал разломить, никаких обломков палочки в нем теперь не найти, все слилось воедино.
Потом, конечно, друзья подарили еще кое-что, но сейчас это использовать нет смысла.
— Так, все при мне, а... нет, — вспомнил я самое главное.
Протянув руку вперед, несколько секунд я сосредотачивался на ней. Мысль, чувство, желание, посыл. Пальцы в когтистой перчатке сжимаются и выдёргивают из пространства то, что мне нужно... Серебряную мантию, что хранилась в моем сундуке в комнате.
Мантия Смерти...
Ее настоящее название, увы, известно лишь самой Смерти этого мира, но я тут еще не встречался с ней и, надеюсь, не встречусь. Возможно, я очень сильно, почти абсолютно, защищен от всего, что может противопоставить мне существо Негативного Плана, но Изначальная — это маленько перебор. Эти ребята били бороду богам, а я до такого уровня не дорос и не дорасту в обозримом будущем.
— Ты скучала? — усмехнулся я, а затем накинул Мантию Смерти на плечи.
Секундное промедление, а затем серебряный материал начал стремительно чернеть. Ровные края рвались лоскутами, а все внутри начало исходить мрачной силой. Мантия была покрыта моей силой и преобразилась для моего удобства. Она признала мое господство над собой и право владения и узнала мою ауру.
Осталась палочка, которую мне подарил Гийом, но она сейчас у врагов, надо будет забрать. Палочку временно можно позаимствовать у трупов, однако я не привык использовать местную магию в бою. Надо будет потренироваться, чтобы нормально совмещать стили.
— Почти готово, — сказал я.
Взмах рукой и кровь вокруг меня начала формироваться в причудливый рисунок, коих в этом мире вряд ли кто-то видел.
— Явись, Балам, Ангел Горечи, я взываю к тебе!
За моей спиной возник образ жуткой змеи с тремя человеческими головами соединенными одним ртом полный острых зубов. Всего мгновение образ сохранял ясность, а затем исчез, став частью моей силы.
Голову пронзила боль. Да, лучше было бы поторговаться с ней минуту, а не утаскивать ее внутрь своего сознания практически силой... Но я и так потратил слишком много времени. Даже если проявляются последствия, это не важно. Знак Балам я и так не собирался подавлять, а ее влияние... Ну, я не думаю, что мне придется приближаться к каким-то храмам...
Еще одно мысленное усилие — и потоки остаточных сил Отголосков немного изменяются. Ни один Связующий не может сделать с ними многого — так, укрепить тело или немного размыть грань будущего, давая узконаправленное предвидение. И с Балам на моей стороне, мне больше нет смысла фокусироваться на безопасности своего тела. Ее силы в этом направлении куда более удобны, и видеть два раза одно и то же из разных источников несколько дезориентирует. Лучше уж сделать свое личное предвидение более атакующим, прозревать слабости врага всегда полезно.
Горло начало немного болеть, но вскоре неприятные чувства пропали.
— Вот теперь все готово, — произнес я искаженным вибрирующим голосом. Каждый Отголосок имеет знак, внешнее проявление своего присутствия в Связующем, и утробный, гортанный, неестественный голос — Знак Балам. Знаки остальных я подавляю, но этим как-то привык пользоваться.
Накидываю капюшон и обволакиваю лицо тьмой, чтобы никто не смог рассмотреть меня и узнать. Бросив в камеру Конфринго, я поджег трупы, чтобы скрыть свои действия тут, а затем покинул пыточную.
— А теперь, пора устроить показательную резню...
Глава 72. Карнавал теней. Часть 6. Рыцарь.
Покинув пыточную, я двинулся в сторону главного зала, вот только очень быстро оказалось, что я совершенно не помню, в каком направлении мне идти. Когда меня тащили, я как-то не запоминал направление и сейчас, похоже, заблудился.
— 'Как обычно...'
Нет, топографического кретинизма у меня нет, просто ориентироваться в большом особняке с кучей одинаковых коридоров довольно сложно.
К моему счастью, я нашел, у кого спросить дорогу.
— В какой стороне главный зал? — спросил я у первых попавшихся Пожирателей Смерти. Тройка парней просто стояли и курили у окна. Они несколько напряглись, услышав жуткий голос, но все же ответили.
— Да, туда, — указал один из них на коридор слева. — Два пролета и направо.
— Благодарю, — кивнул я и пошел дальше.
Они несколько секунд смотрели мне в спину и догоняли убежавшие мысли.
— А это вообще кто? — спросил один.
— Я думал, вы знаете, — нахмурился второй.
— Придурки! Это враг!
Они тут же побросали сигареты и достали палочки, но сделали это слишком медленно.
Мгновенно перемещаюсь к первому и втыкаю нож ему в лицо, второй получает в живот ногой, отлетая в стену, а третьему посмотрел в глаза. Несчастный застыл и задрожал от пронизывающего холода, пока я не добил его и улетевшего.
Глаза носителя Балам несут жуткий арктический холод каждому, кто осмелится в них посмотреть. Можно даже заморозить человека насмерть...
Пара секунд — и все трое мертвы.
— М-да, какие не вежливые, — фыркнул я, вытирая оружие от крови. Верно говорят, хорошее воспитание спасает жизни. — Черт, — поморщился я от боли.
Последствия круциатуса сказываются. Слишком сильно перенапрягаться нельзя, иначе просто не выдержу. Зато, когда все закончу, не придется симулировать страдания.
— 'Надеюсь, мне не придется сражаться по-серьезному... Если я залечу себя до конца, Блэк же сойдет с ума от паранойи! Не то, чтобы я против, но проблем же не оберешься'.
Не думаю, что кто-то поймет, если я повешу распотрошённое тело навязчивой псины на крышу Хогвартса. Да и вообще он небезнадежен. Ногу я ему точно при случае сломаю... Раз двадцать... Но убивать — перебор. Пока.
Ладно, направление я узнал, а потому стоит поторопиться. Еще непонятно, как быстро там будет одержимый свои дела делать, а то спасать будет некого.
Рванув вперед, я тут же прыгаю — и просто ныряю в пол превращаясь в пустоту, от которой на земле видна лишь тень, и устремляюсь на большой скорости вперед. Минул один пролет, за ним второй и дальше.
