Битва за Эллиоты. Часть 3

Когда, после поворота на юг, последний из японских броненосных крейсеров удалился на столько, что бой прекратился сам собой, адмирал Макаров приказал передать на 'Богатырь', что бы тот нагнал 'Адмирала Посьета'. А потом командующий флотом посмотрел внимательным взглядом на адмирала Вирениуса:

— Похоже, вам, Андрей Андреевич, придётся остаться последним адмиралом на Квантуне. Мне просто необходимо вести флот. А вас, я, как губернатор, намерен назначить своим заместителем. И очень надеюсь, что вы сумеете удержать Порт-Артур. До моего возвращения.

— Полгода мы наверняка продержимся, Степан Осипович, с трудом месяцев семь. Если же вы не вернётесь с флотом через восемь месяцев, то ничего обещать не могу, — ответил Адмирал Вирениус, жестом отдавая распоряжение флаг-офицеру приготовить письменный приказ, — К этому моменту возможности крепости к обороне, скорее всего, опустятся до нуля. А так, захватив Порт-Артур и Ляоян, японцы выполнят задачи, которые они ставили перед собой, развязывая эту войну. Так что вам, Степан Осипович, надо будет не только привести флот, причём в залив Талиенвань, но и доставить маршевое подкрепление для армии.

— Хм, Андрей Андреевич, — Макаров внимательно посмотрел на Вирениуса, — вы считаете, что очень скоро японцы начнут атаку Ляояна?

— Обязательно, Степан Осипович, обязательно начнут. И не далее, как в течение месяца. По их довоенным планам, предусматривалось разгромив наш флот в Жёлтом море, армию в Манчжурии и заняв Ляоян, с Порт-Артуром, поставить Россию в такие условия, когда бы мы не смогли бы продолжать войну. И теперь они, выдавив наш флот, со своих основных коммуникаций, что в общем то равносильно его разгрому, японцы поспешат решить оставшиеся перед ними задачи. И я прогнозирую, что, пользуясь ещё пока превосходством в силах, японцы постараются разгромить нашу армию, отбросить её до Мукдена, заняв Ляоян и всеми силами навалиться на наши силы на Квантуне. Из расчёта занять его быстрее, чем наши армейцы сумеют восстановить свою группировку в Манчжурии. И прежде чем мы сможем вернуть флот на Квантун. И у меня есть опасения, что Куропаткину может просто не хватить упорства, в обороне позиций. К тому же, опасаюсь, что он просто не в состоянии адекватно оценить ситуацию на поле боя. Особенно оценить эту ситуацию в войсках противника и их состояние. Не говоря уже о том, чтобы соотнести состояние своих войск и войск противника. И в результате он может, буквально на пару часов, упредит своим приказом на отступление, своего визави. И отступив первым, проигрть[9].

— Ваши мысли понятны, Андрей Андреевич, и вполне логичны. И увы, на назначение командующего войсками в Манчжурии, я могу повлиять очень слабо, только о посредственно. Но ответьте на вопрос, почему же флоту надлежит возвращаться в залив Талиенвань? Ведь это может быть рискованно, — Макаров внимательно посмотрел на Вирениуса, — Японцы наверняка разместят там управляемое минное поле. Что может стать ловушкой для флота.

— Более рискованно, Степан Осипович, будет собрать флот на рейде Порт-Артура, обстреливаемого японскими тяжёлыми орудиями. Причём этот риск нам ничего не даст. А вот наличие нашего флота в заливе Талиенвань, может кардинально поменять военно-политическую ситуацию в пользу России. Ну а в том, что японцы создадут в заливе Талиенвать управляемое минное поле, да и вообще перекроют подходы к заливу минными полями, сомнения нет. И я очень надеюсь, что мичман фон Гернет сумеет вскрыть, где будут, находится центры управления этими полями. И перед возвращением флота я сумею нейтрализовать эти центры.

— Вы, Андрей Андреевич, полагаете, что этот залив не будет иметь береговую оборону? — Макаров внимательно смотрел на Вирениуса.

— Почему же не будет, Степан Осипович. Вполне себе полагаю, что несколько батарей береговой обороны будут. Но с одной стороны надеюсь, им будет не до вас, о чём я тоже намерен позаботиться. А с другой стороны, очень надеюсь, что уж несколько батарей наш флот будет способен подавить. Да и вообще, береговая оборона японцев, это их больное место. Реально береговые батареи у них оборудованы только в четырёх точках обороны. Причём действительно сильно защищен только район Токио. Все остальные их базы имеют в береговой обороне от пяти и до семи батарей. Японцам, катастрофически не хватает орудий большого калибра. И захват Порт-Артура, может дать им несколько сот орудий, пригодных для организации береговой обороны Японии. Что всячески необходимо избегать. Благо, такие узловые точки, как Симоносекский или Сангарский проливы, вообще не имеют береговых батарей. Хотя я и прогнозирую, появление большого количества сигнальных станций, по всему побережью Японских островов[10]. Единственное что возникает сложность с доставкой сообщений из Чифу в Порт-Артур. Я, конечно, приложу все усилия, чтобы вернуть в строй 'Лейтенанта Буракова', но может случиться, что сообщение о выходе флота придётся передать с китайской джонкой.

— Но ведь телеграфное сообщение с Чифу действует, — напомнил, было, Макаров.

Вирениус в ответ поморщился:

— Думаю, его прервут в ближайшие дни. Просто перерубив кабель. По крайней мере, Степан Осипович, я бы сам именно так и сделал. Вот если только организовать сообщение между консульством и крепостью с помощью беспроволочного телеграфа. А так ещё, где-то с месяц, мы сможем поддерживать связь с помощью 'соколов' и 'циклонов'. Которые, я смогу направлять в Чифу. Потом японский флот усилиться на столько, что вся надежда будет на 'Лейтенанта Буракова'. Но его, к сожалению, ещё предстоит восстановить. Потом придётся подумать об передачи сообщений на китайские джонки. Причём возможно не только через Чифу. Но и с западного побережья Жёлтого моря. Причём этот вариант должен быть экстренным. Я бы предпочёл его поберечь именно для сообщения, что флот вышел из Владивостока на помощь Порт-Артуру.

Макаров в ответ кивнул, соглашаясь:

— Да, Андрей Андреевич это было бы разумно. Не привлекать внимание японцев к этому каналу связи. В экстренных случаях разрешаю присылать в Чифу миноносцы, с их последующим разоружением.

— Японцы, китайцев, не в грош не ставят, — напомнил Вирениус, — Поэтому, в Чифу, будет лучше не интернироваться. Прорываться в Циндао. Есть опасения, что японцы попытаются захватить наши интернированные миноносцы абордажем, без применения оружия. А потом увести их на буксире[11].

— Хм, — хмыкнул с усмешкой Макаров, — Вы бы, Андрей Андреевич, тоже так делали бы?

— Если у меня будет такой приказ, то сделал бы, — ни на секунду не сомневаясь, ответил Вирениус.

— Всё-таки вы, Андрей Андреевич, пират, — усмехнулся в бороду Макаров.

— Скорее корсар, у меня патент есть, — ответил шуткой на шутку Вирениус, — Но если серьёзно, то я намерен поберечь вверенные мне корабли. И соответственно пока не буду проводить активные действия. Только поддержка действий армии, траление от мин, ну и свои минные постановки. Надеюсь усыпить бдительность японцев к моменту возвращения флота. А то их слишком мало. Поэтому у меня есть просьба, Степан Осипович.

— Какая же просьба, Андрей Андреевич?

— После постройки шести барж, я бы хотел получить ваше разрешение на использовать оставшиеся машин и котлов, с поднятых японских кораблей. С 'Цукубы', 'Осимы', 'Иваки' и миноносца номер '11'. Дабы построить, на их основе, четыре бронированных канонерских лодки. Три двухорудийных и одну одноорудийную.

— Можете считать, Андрей Андреевич, что моё разрешение вами уже получено, — ответил Макаров, а потом спросил, — Но зачем они вам, Андрей Андреевич? Выдающихся характеристик вам, с вашими возможностями, не получить.

Вирениус снова жестом попросил флаг офицера подготовить приказ, а потом продолжил:

— Я, Степан Осипович, рассчитываю получить мелкосидящие канонерские лодки, имеющие броневую защиту, хотя бы от осколков и мелкокалиберных орудий, и способные проходить над минами. Что должно им дать устойчивость в боестолкновении с лёгкими силами японцев. Малая осадка не позволит применить по ним торпеды, а броня защитит от мелкокалиберных снарядов. К тому же малая осадка позволит занимать по отношению к противнику такую позицию, что ему будет сложно осуществлять противодействие. Особенно его береговым батареям.

— Рассчитываете, Андрей Андреевич, что эти лодки смогут взаимодействовать с вашими баржами и катерами? — Макаров посмотрел вдоль колонн русского флота.

— Так точно, рассчитываю, Степан Осипович, — ответил Вирениус и тоже посмотрел в том направлении. И увидел, что, обгоняя всех, к 'Адмиралу Посьету' на полном ходу приближается крейсер 'Богатырь '. За которым не поспевали 'Баян' и 'Аскольд'. И Вирениус продолжил:

— Я рассчитываю, что эти средства помогут вам, Степан Осипович, закрепиться в Талиенвани. Когда вы туда вернётесь. А сейчас да, вам стоит поспешить в Цусимский пролив. Как ни как там получается три вымпела против восьми. Не в нашу пользу. И хотя время рандеву обговорено, но на море могут быть всякие случайности. И думаю, Степан Осипович, вам как командующему флотом стоит обратить внимание ещё на один момент.

— Это же какой, Андрей Андреевич? — Макаров снова посмотрел на Вирениуса.

— Вопрос касается Сахалина, Степан Осипович. Сейчас он объявлен каторжной территорией. И мы не можем размещать там воинские формирования. Только внутреннюю стражу и ополченцев. Что делает остров слабым звеном в нашей обороне. И я опасаюсь, что если зимой проводить операции в Тихом океане, то японцы могут попытаться захватить остров. Пользуясь тем, что на нём нет войск. Поэтому то и надо снять с Сахалина статус каторги. Направить на него армейские силы до дивизии. А вот ополченцев из каторжан использовать в интересах флота, для занятия островов Курильской гряды и для диверсионных высадок на территории Японии.

— Считаете, что это надо делать?

— Промышленность Японии, очень сильно завязана, на железнодорожные перевозки внутри странны, — ответил Вирениус, — И если воспользоваться уязвимостью их транспортных перевозок и прекратить ту же перевозку местного угля, то японская армия и флот не дополучат большое количество тех же снарядов.

Макаров внимательно посмотрел на восток, а потом произнёс:

— Это всё потом, Андрей Андреевич, а сейчас вам предстоит сделать немного другое. Прорваться. Просто прорваться.

Эта беседа состоялась совсем недавно, всего несколько часов назад. Но теперь между двумя адмиралами было огромное расстояние. Возможно длинной в жизнь. В этот момент, без двадцати минут до полночи, в хвосте колонны загремели выстрелы. Сначала огонь открыл 'Храбрый', а потом и 'Фёдор Стратилат'. В пламени взрывов были видны силуэты миноносцев. Два, из которых, столкнулись. И остановившись, исчезли в темноте, за кормой отряда. А в районе кормы одного из оставшихся миноносца вспыхнул разрыв от шестидюймового русского снаряда. Явно выпущенным 'Храбрым'[12]. Вспышки разрывов, от японских снарядов, были совсем другими, чем от русских. А русские орудия стояли только на этой канонерской лодке. Но добить миноносец не успели. Он тоже скрылся в темноте за кормой. Только одинокая вспышка, выстрелившего на последнем целом миноносце, второго японского отряда, торпедного аппарата представила хоть какую-то угрозу русским кораблям. Но торпеда прошла далеко за кормой 'Храброго'.

Но это столкновение имело последствия. Взоры практически всех находящихся на русских кораблях, в этот момент, были обращены на корму своих кораблей. Справа по курсу. Поэтому, голос сигнальщика 'Адмирала Посьета', возвестившего о торпедные атаки спереди и слева по курсу, показался многим громом небесным. Адмирал Вирениус пересёк мостик броненосца и вышел на левое крыло мостика. Как раз перед башней главного калибра левого борта. И увидел, что к броненосцу приближаются три торпеды выпущенных контрминоносцами второго отряда контрминоносцев, японского флота. Одна из торпед прошла перед форштевнем броненосца, вторая отброшенная потоком воды от винтов, проскочила за ахтерштевнем. А третья торпеда, несмотря на то, что командир броненосца круто переложил руль вправо, упрямо шла прямо в борт корабля. И с глухим стуком ударила в борт, прямо напротив адмирала Вирениуса. После чего исчезла в волнах, не взорвавшись [13]. Адмирал сглотнул вставший в горле ком, а потом снял фуражку и перекрестился. Вознеся лицо вверх и беззвучно шевеля губами.

Поняв, что угроза миновала, капитан броненосца, стал ворочать влево, возвращая корабль на прежний курс. И тут, прямо по курсу блеснули, вспышки от выстрелов шести торпедных аппаратов. Это, русский флагман, попытались атаковать миноносцы десятого японского отряда. Но они ошиблись с курсом броненосца. 'Адмирал Посьет' уже ворочался влево, и все торпеды прошли вдоль правого борта. И канули в темноте ночи.

Были и ещё атаки. С часа до трёх часов ночи, на русские корабли выходили в атаку восьмой, тринадцатый, четырнадцатый, пятнадцатый и девятнадцатый японские отряды миноносцев. Выпустив в сумме полтора десятка торпед. Из которых, не одна так и не попала в русские корабли. Хотя четырнадцатый отряд и попытался массированно атаковать русских. Выпустив одновременно пять торпед. На одну меньше выпустил девятнадцатый отряд. Но, с тем же, отрицательным результатом, который для русских был наоборот, положительным. Остальные отряды отметились по паре торпедных выстрелов. С больших дистанций.

Последним в атаку, в четыре часа тринадцать минут, незадолго до рассвета, вышел пятый отряд контрминоносцев. Выпустив с дальней дистанции три торпеды, прежде чем исчезнуть, с отворотом в сторону, в предрассветных сумерках. Тем самым закончив, для отряда Вирениуса, его участие в сражении в Жёлтом море. Но, не закончив само сражение. Которое имело продолжение. Но уже в Цусимском проливе.

[9] В сражении под Ляояном русские войска, выполняя приказ командующего Куропаткина, начали своё отступление на два часа ранее, чем уже было предусмотрено японскими приказами, на отход уже японских войск. Командующий которых, уже не видел для своих войск шансов получить победу, в этом сражении.

[10] В преддверии Цусимского сражения, японский флот, развернул на побережье Японских островов несколько десятков сигнальных станций. Из-за опасения, обстрела второй русской эскадрой побережья Японии.

[11] В реальной истории, подобное имело место с контрминоносцем 'Решительный'. Прибывшем, с донесением в Чифу. И разоружённым там, по требованию китайских властей.

[12] В реальной истории, во время ночного боя, столкнулись два миноносца второго японского отряда миноносцев. В результате чего, миноносец '37', потерях ход. А единственно сильно пострадавшим миноносцем, оказался миноносец этого же отряда '45'. В который попал шестидюймовый снаряд.

[13] В реальной истории, во время битвы в Жёлтом море, в русские корабли попал только одна торпеда, из нескольких десятков выпущенных. Торпеда попала в броненосец 'Полтава', но не взорвалась.

5

Контр-адмирал Вирениус стоял на самой верхней площадки Центральной сигнальной станции Николаевска-на-Эллиотах. Тогда, для быстрого возведения этой сигнальной станции, вместо временной вышки с мачтой, сооружённой японцами, была использована рубка и мостик крейсера 'Ицукусима'. Легший на левый борт крейсер предлагалось поднять. Для этого были сняты не только все пушки крейсера, но и демонтированы труба, мачта, и боевая рубка крейсера, вместе с ходовым мостиком. Обратно же на крейсер предлагалось вернуть боевую рубку и мостик крейсера 'Хасидате'. Который, после того как он перевернулся было решено не восстанавливать, а разобрать в Порт-Артуре. И теперь стоя на бывшем мостике 'Ицукусимы' адмирал наблюдал, как суетятся на палубе этого крейсера, ставшего 'Витязем', матросы и рабочие. В судорожной попытке поднять крейсер.