Оказалось, что Рыж вырубился не от ран. Вернее, не только от них. Керс по какой-то одному ему ведомой причине выбрал меня хозяйкой. Потому и на защиту кинулся. Но эмоциональная привязка, которая обычно проходит у котят в детстве, ослабила взрослого зверя, а наряду с полученными ранами и вовсе выбила из сил. Но, как заверили меня и Йен, и Сорис, и даже мрачный Фэб, здоровью Рыжа ничто не угрожало. Полежит пару дней и поправится, если, конечно, хозяйка будет его регулярно навещать.
Естественно, я согласилась. Хотя осознать то, что у меня теперь появился мохнатый питомец размером с лошадь, пока не получалось. Я просто была благодарна этому коту за свое спасение. А еще он мне очень понравился. Рыжий... почти как некоторые мрачные типы, сидящие в каменной "ванне" и делающие вид, что очень заняты процессом мытья. Остальные норды, бывшие в керсарне, плескались в открытых купальнях. Мы же с Йеном ушли за перегородку. У меня самой все тело чесалось после соломы и кошачьей шерсти, но на том, чтобы первым мылся мужчина, я все-таки смогла настоять.
Дождавшись, когда Йен нырнет, чтобы намочить голову, я тихонько поднялась и под одобрительное кивание Лааша подкралась к его купальне. А когда он вынырнул, расплескивая воду, осторожно опустила руку на мужское плечо, которое рассекала начинающая заживать царапина. Регенерация у нордов была гораздо лучше, чем у обычных лэфири, и поверхностные порезы схватывались довольно быстро. Хотя шрамы потом все равно оставались.
— Теперь твой главный аргумент, из-за которого мне не следовало тебя трогать, не актуален, — победно заявила норду. — Ты больше не грязный и не воняешь! Так что сиди спокойно и не возражай, я, может, тоже хочу помыть тебе голову, как это в прошлый раз сделал для меня ты.
— Зачем... — попытался заговорить он, но я перебила веским:
— Хочется! — и, взяв темный флакон с местным аналогом шампуня, начала отвинчивать крышку. У белой пены, которую я увлеченно втирала в рыжие волосы, был медовый аромат с цитрусовой нотой. И вдыхая его, я невольно улыбалась, радуясь тому, что сижу за спиной мужчины, и он не видит это выражение идиотского счастья на моем лице.
Недавно я потеряла жениха, сегодня видела гибель его керса, но, несмотря на все эти переживания, мне было хорошо. Потому что жуткая ночь принесла и приятные сюрпризы. Возможность касаться мужчины, о котором думала весь вечер и... ухаживать за собственным котом. Большим, красивым, умным, смелым и... тоже рыжим! В прошлом этот керс пережил потерю хозяина. Вот только, в отличие от Фимара, смог подавить свое безумие и остаться жить в семье.
— Расскажи мне про Эйрикера, — попросила я Йена, аккуратно массируя ему кожу головы. От обилия шампуня его темные волосы казались белыми. И, подхватив немного пены на руку, я сделала белым и мужской нос. "Медведь" поморщился, фыркнул, а потом резко развернулся и, схватив меня за руку, дернул на себя. Вот только упасть не дал, вовремя придержав. Зато обрызгал знатно. — Это месть за "поруганный" нос, да? — отряхивая мокрую одежду, спросила его. — Или за то, что я тебя мою?
— Нет, — ответил мужчина, снова принимая расслабленную позу спиной ко мне.
— Тогда зачем это было делать? — спросила я, возвращаясь к прерванному занятию.
— Хочется, — вернул мне мою же "монету" рыжий. И улыбнулся. Как довольный котяра, сожравший хозяйскую сметану. Желание плюхнуть еще одну порцию пены на его наглую физиономию было почти невыносимым, но я сдержалась. Вместо этого ополоснула руки в воде, поднялась с корточек и, сняв с себя мокрый плащ, швырнула его на скамейку, куда тут же направился белый элементаль. — Ты что де... — Йен обернулся и замолк, не договорив. Кадык дернулся, губы сжались. Хм, может, стоило все же обойтись пеной?
— Ничего не делаю, — ответила на его недосказанный вопрос. — Сам же плащ намочил, вот и сняла его, — с невозмутимым видом выкрутилась я и, снова присев у края купальни, потянулась к волосам мужчины. Но он перехватил мою ладонь и, вынудив меня нагнуться к нему, прошептал:
— Не играй с огнем, девочка.
— Ты про Лааша? — невинно моргнув ресницами, спросила его.
Глаза мужчины сузились, уголок рта дрогнул, запечатлев намек на кривую улыбку.
— Это он тебя надоумил так одеться? — полюбопытствовал норд, а я неожиданно для самой себя покраснела.
— Ночь ведь, я спать собиралась, — зачем-то сказала в свое оправдание и отвернулась. Стало неловко, немного стыдно и вообще противно. Причем противно от собственного поведения. Только что погиб Фимар, чье безумие подтвердило гибель Таша, Йен сам весь покоцанный, да и у меня синяки на локте и бедре, а я тут разыгралась, как похотливая кошка. Еще и при свидетелях элементалях, не говоря уже про мужиков за перегородкой. Тьфу!
— Прости, — вздохнув, пробормотал "медведь" и, поцеловав мою руку, которую по-прежнему удерживал в своей, предложил: — Иди ко мне. Я сам тебя помою.
— И это не будет считаться играми с огнем? — проворчала я, все еще не желая на него смотреть.
— Это будет считаться играми в воде, — пошутил он, мягко потянув меня к себе.
Противиться я, естественно, не стала. В нашем совместном купании не было ничего эротического, но кто б знал, какой это кайф, когда большой и сильный мужчина тебя просто моет. От его заботы, от бережных прикосновений и просто от того, что мы вместе в этой теплой "луже", я испытывала какое-то особое наслаждение. Мне было так хорошо, приятно, спокойно и радостно, что пережитый в керсарне стресс казался каким-то далеким, словно все произошедшее там случилось не со мной. Фимара по-прежнему было жаль, и по Ташу я по-своему грустила, но сердце при воспоминании о них больше не ныло.
— О! — зашедший за перегородку Сорис растерянно моргнул, увидев нас, и, смутившись, пробормотал: — Я только возьму... это... пока воздушник здесь занят, — он метнулся к скамейке, где лежала стопка полотенец, схватил верхнее и, прежде чем успел удрать обратно, я сказала:
— Мы просто моемся, — а потом зачем-то добавила: — В одежде!
Мужик кивнул и, покраснев еще больше, ретировался в общий зал. А Йен, склонившись сзади к моему уху, насмешливо проговорил:
— При ТАКИХ оправданиях, Лера, тебе, конечно же, все "поверили", — а потом, дунув на влажную кожу, поцеловал меня за ушком.
В жар бросило моментально, пальцы, стиснувшие мокрую ткань пеньюара, разжались, перед глазами поплыло и я, судорожно глотнув воздуха, рванула к низкому каменному бортику. Вылезла, встала и, разведя в стороны руки, отдалась на милость подлетевшего ко мне "фена".
Йен же продолжал сидеть в купальне и рассматривать меня. Медленно, неотрывно... с головы до ног, не оставляя без внимания ни один изгиб облепленного тонкой тканью тела. Никогда еще в жизни мне не доводилось ТАК возбуждаться, причем от одного только взгляда мужчины. Если бы не прохладная волна воздуха, которую направил на меня трудолюбивый элементаль, я не знаю, чем бы закончилось сегодняшнее купание. А давать жителям Стортхэма лишние поводы для разговоров раньше времени не хотелось.
Немного позже...
Про Эйрикера Йен все-таки мне рассказал, но уже по дороге на жилой этаж. Оказалось, что Рыж был керсом одного из шестнадцати старших нордов Стортхэма. Сам Йен тоже входил в их число как и Грэм, и Сорис, и Керр, и знакомый мне по нетрадиционным методам лечения Илис. Статус "старшего" зависел вовсе не от возраста, а от профессиональных качеств меченых мужчин, а также от пользы, которую они приносили общине.
Эйрикер был лучшим наемником за всю бытность Стортхэма. Сильным, ловким, опасным и... совершенно безбашенным. Но везло ему по жизни так, как никому из меченых. Его любили женщины, несмотря на мутацию. Он одерживал победы за игральными столами, раздражая владельцев казино. Выходил с минимальными повреждениями из драк, когда охрана этих самых владельцев пыталась накостылять везунчику. И от всех своих приключений Эйрикер получал огромное удовольствие. Слава за бывшим хозяином моего керса ходила хвостом, как впрочем, и сам керс. Рыж обожал этого мужчину. А норд обожал его.
Но еще он любил риск и азарт, и, несмотря на это (а, может, именно поэтому) умудрялся достигать успеха там, где другие пасовали. Его услугами пользовался сам эйдан, передавая письма с заданиями через доверенных лэфов. Но, как водится, всему приходит конец. С одного из таких рискованных заданий Эйрикер и не вернулся. Было это около четырех лет назад. С тех пор керс, настоящую кличку которого Йен упорно отказывался мне называть, жил в керсарне на попечении Сориса и всех остальных нордов, которые, приходя ухаживать за своими питомцами, не забывали уделить внимание и осиротевшему коту.
Пережив разрыв связи с пропавшим хозяином, этот зверь превратился в законченного меланхолика, который большую часть времени лежал на соломенной подстилке или сидел на каменной площадке возле входа в кошачью пещеру. Под седлом он не ходил, отказываясь возить других наездников. Но иногда сопровождал охотников вместе с их керсами к входам в подземелья, и даже позволял навешивать на себя сумки с необходимыми в длительном походе вещами. В остальное же время мой хвостатый спаситель задумчиво смотрел вдаль, сидя у каменного бортика и, как полагали многие, ждал возвращения погибшего хозяина.
Потому сегодняшняя выходка Рыжа удивила всех не меньше, чем желание Фимара меня задрать. Он ведь сам пометил мою руку укусом, должен был хотя бы вспомнить об этом. А он... тоже, наверное, решил, что в смерти Таша виновата я. А может, просто понимал, что умирает, и захотел забрать с собой на тот свет женщину хозяина. Правду узнать мы не могли, а мучиться предположениями — не хотели.
Проводив меня до комнаты, Йен остановился, наблюдая, как я снимаю с шеи ключ и открываю дверь.
— Зайдешь? — нерешительно спросила мужчину, сосредоточенно рассматривая алый шелк ленты, которую машинально наматывала на палец.
— Выспаться надо бы, — немного помолчав, ответил он.
— С тобой я высыпаюсь значительно лучше, чем одна, — заверила собеседника, подняв на него взгляд.
— Ты, возможно, — улыбнулся норд и, положив одну руку на косяк, навис надо мной.
— А тебе что мешает? — чуть нахмурилась я, и в ответ получила ироничное:
— Ты, маленькая.
— Я не...
— Лера, — прошептал мужчина, наклоняясь еще ниже. — Я, конечно, не пылкий юноша, которому сложно контролировать свои порывы. Но... я ведь тоже не каменный, — прошептал мужчина, наклоняясь еще ниже.
— Правда? — усомнилась в его словах я. — А мне казалось, что ты именно такой, — добавила ворчливо. А потом, решив оправдать попытку заманить его к себе благовидным предлогом, сказала: — На самом деле мне просто страшно. Это зеркало...
— Что? — Йен заметно напрягся.
— Оно странное, — тоже перейдя на шепот, сообщила я. — Сегодня мне показалось, что по темному стеклу, как по воде, расходятся круги. А когда поднесла свечу, ничего не обнаружила.
— Просто освещение такое, не бери в голову, — успокаивающе проговорил "медведь". — Фирсы, конечно, много интересных вещей в наш мир принесли, но все эти вещи отнюдь не мистического характера. Тебе наверняка почудилось, Лер. Закрой тканью зеркало и ложись спать. Завтра утром у нас тренировка и я лично приду тебя будить. Договорились?
Я кивнула. И он, оттолкнувшись рукой от косяка, уже собрался было отступить в полумрак коридора, как вдруг я, сама не зная зачем, спросила:
— А когда здесь жила Агира, ты тоже уходил спать в свою "берлогу"?
"Медведь" застыл на месте. Затем медленно склонил к плечу голову, как делал это каждый раз, когда о чем-то раздумывал, и тихо поинтересовался?
— Что тебе про нее рассказали?
— Ничего, — отводя взгляд, пробормотала я, а потом решилась и выпалила: — Я ее видела, понимаешь? То воспоминание Ильвы про розыгрыш чаши Отавии... Там был ты и роскошная блондинка, которая тебя целовала. И... — и я замолчала, не зная, что сказать еще. Зачем вообще подняла эту тему? Ведь в наших с Йеном отношениях только-только наметилось столь желанное потепление. Так какого черта я снова вспомнила о его мертвой аманте?!
— Так, маленькая, — опять опираясь рукой на косяк, проговорил норд, — думаю, что мне все-таки стоит зайти к тебе на чашечку чая. Есть чай? — я отрицательно мотнула головой, неуверенно глядя на него. — Значит, обойдемся без чая, — ободряюще улыбнулся норд и, чуть подтолкнув меня в комнату, вошел следом сам.
Глава 12
Правда чужой жизни
По идее, теплая ванна поздней ночью должна была меня разморить и помочь быстро уснуть, вот только тема начатого в дверях разговора убила всю сонливость наповал. Чай бы и, правда, не помешал, пусть даже он здесь и похож на заваренную кипятком смесь из лесных ягод. Ну, а лучше — вино, которое пьется, как компот, а потом как-то неожиданно начинают подгибаться ноги. Сейчас я бы предпочла именно его. Потому что, затронув тему бывшей пассии Йена, сама того не желая, снова воскресила в памяти призрак Агиры.
— Так что ты еще вспомнила, Лера? — спросил мужчина, усаживаясь в кресло, поставленное им аккурат напротив кровати.
— Только то, что сказала, — сцепив в замок нервно подрагивающие пальцы, ответила я. — А было еще что-то?
— Выпусти-ка меня, я тоже хочу послушать, — потребовал молчавший до сих пор Лааш, чем сильно удивил меня. Признаться, я думала, что он задержался в купальнях, потому что уходили мы оттуда без него.
— Ты и так все слышишь, — отозвался Йен.
— А я хочу видеть!
— И видишь, — с нажимом добавил норд.
— Так я хочу, чтоб и МЕНЯ видели! — выделив интонацией слово "меня", заявил дух. — Выпусти, не будь такой бякой, Йе-е-ен, — заканючил Лааш, и его напарник, обреченно вздохнув, раскрыл ладонь. Над ней тут же вспыхнул огонек, который быстро трансформировался в оранжевое "солнышко". Элементаль довольно улыбнулся и подмигнул мне, а "медведь", чуть поморщившись, сказал:
— Молча, Лааш, понятно? Ты здесь, тебя все видят... порхай, но не встревай.
Огненное существо фыркнуло и, подлетев ко мне, скромно сидящей на кровати, зависло над плечом. Имей оно возможность сгибать свои лучики-лапки, наверняка бы скрестило их на груди... ну, или на нижней части своей круглой головы за неимением прочего.
— А как ты его выпускаешь? — полюбопытствовала я, хватаясь за возможность уйти от беседы, которую сама же и спровоцировала. — Он без твоей помощи материализоваться разве не может?
— Если поставлен ментальный блок, то нет, — ответил норд.
— Во-о-от, — зашептало призрачное пламя. — И ведь поставил, гад такой! Чтоб я не отсвечивал и не мешал вам у дверей прощаться. А я...
— Ты не отсвечивал, молодец, — перебил его мужчина. — А сейчас, пожалуйста, еще и звук отключи.
Лааш надулся, а я улыбнулась и, желая погладить недовольно сопящее "солнышко", потянулась к нему рукой. Однако элементаль поспешно отлетел, сделал "страшные глаза" и прошептал:
— Ты что, Лер? Я же и обжечь могу... случайно.
— Разве ты не призрак? — глядя на полупрозрачное существо, спросила я.
